Арифметика любви

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сильная рука встряхнула Фрэнки за плечо, и она открыла глаза. Уже перевалило за полдень.

— Пора уезжать. — Наклонившись, Сантино без усилий поднял ее на ноги.

Должно быть, она проспала пару часов. Фрэнки выпрямилась, отбросив волосы с глаз.

— Почему ты меня не разбудил?

— Я рассудил, что тебе требуется еще не много отдохнуть. — Сантино встряхнул коврик и свернул его.

— В конце концов, зачем ты привез меня сюда? — не в силах скрыть любопытство, спросила Фрэнки.

— Возможно, мне хотелось напомнить тебе о семье, которую ты оставила на этом острове.

При этих словах Фрэнки оцепенела.

— П-прошу прощения?

— Джино, Маддалена и Тереза, — перечислил Сантино с язвительной точностью. — Хотя ты не удосужилась спросить, отвечаю: твой дед и двоюродные бабки до сих пор живы и здоровы.

Сантино повернулся и зашагал по заросшей травой тропинке.

— Я писала им несколько раз, но дед ни разу не ответил!

— Не нужно больше врать, — посоветовал Сантино ледяным тоном, когда Фрэнки поравнялась с ним. — Ты не писала. Я бы первым услышал, если бы ты написала.

— Я действительно писала… писала! — решительно запротестовала Фрэнки, но тут она вспомнила, как Делла забирала у нее письма, уверяя, что сама их отправит. Ее сердце рухнуло камнем вниз. Неужели ее послания так и не были отправлены? В конце концов, любой обмен новостями между Фрэнки и Джино Капарелли мог нарушить планы Деллы обогатиться за счет Сантино. — Значит, мама не отсылала мои письма?! — воскликнула она.

Сантино молча окинул ее презрительным взглядом.

Фрэнки отвернулась, понимая, что он не верит ей, что ее оправдания звучат жалко. Тем не менее она действительно писала несколько раз своим сардинским родственникам.

Вернувшись в Лондон, она чувствовала себя совершенно потерянной и пряталась, словно раненое животное, в квартире матери, предаваясь жалости к себе. Встреча с Сантино и той, другой женщиной в Кальяри лишила ее душевных и физических сил. Тогда Сантино был для нее всем миром — центром любви и доверия, источником уверенности в себе.

Столкнувшись лицом к лицу с унизительной реальностью, она поняла: их брак был для него лишь бессмысленной и тяжкой ношей. Тем не менее, как бы плохо ни думал о ней Сантино, она не собирается рассказывать, как страдала, расставшись с ним, как мучительно долго не могла снова собраться с силами!

Она села в машину. Чертовски богатый мужчина, сказал он о себе. Витале… банк в Кальяри… Витале. Она даже вспомнила, что пару лет назад видела эту фамилию в журнале. Статья была о семье банкиров, о великой и легендарной семье итальянских банкиров, которая скрывала свою частную жизнь до такой степени, что даже фотографии любого из них были редкостью. И эти крайние предосторожности сохранялись уже тридцать лет, с момента похищения одного из членов семьи. Когда Сантино сообщил, что отец Фрэнки погиб в автомобильной катастрофе в Испании, она была сражена, потому что начала ненавидеть отца, который, бросив ее здесь, поступил не лучше похитителя. В своем усиленном виной горе девочка призналась Сантино.

— Безответственно и эгоистично поступил твой отец, когда привез тебя сюда и оставил в незнакомой семье… — жестко ответил Сантино, — Но не смей говорить, что тебя похитили, рiссоlа тiа. Много лет назад моего дядю похитили, и он до сих пор помнит об этом. Похитители — грубые и безжалостные преступники, которые лишают невинных людей свободы ради собственной выгоды!

Возвращаясь в настоящее, Фрэнки украдкой взглянула на Сантино. Что он сказал вчера? Что один вид чека банка Витале с его подписью будет вызывать отвращение? Он еще упомянул, что имеет офис в Риме.

— Почему ты работал в банке в Кальяри? — спросила Фрэнки дрожащим голосом.

— Я был там управляющим. Отец полагал, что это будет полезный опыт, прежде чем я займу свое место в правлении. Однако он действительно считал, что мое желание похоронить себя в маленьком филиале нашего банка на Сардинии зашло слишком далеко. Тогда он не ведал о жене — малолетке, припрятанной в горах!

Нашего банка. Фрэнки охнула и прижала руку к губам.

— И все это время ты владел этим проклятым замком на другом конце острова!

— Я вступил во владение этим castello[8] лишь в прошлом году, — возразил Сантино. — Прежде он принадлежал моему отцу и больше двадцати лет сдавался под отель.

— Не имеет значения. Ты ничего не рассказывал, мне о себе…

— Я не лгал тебе. Ты была вполне довольна своим маленьким мирком и просто играла в хозяйку, — сухо проговорил Сантино. — Сколько помню, весь твой интерес к моей работе сводился к тому, что из-за этого я не могу жить с тобой всю неделю!

Краска стыда залила лицо Фрэнки.

— А что еще я могла спросить? Я никогда в жизни не была в банке и просто не хотела показывать свое невежество! Послушай, куда мы едем? — внезапно спросила она. — Мы приехали по другой дороге…

— Мы направляемся в Сьенту для долгожданного воссоединения семьи Капарелли, — спокойно сообщил Сантино.

— В Сьенту? — переспросила Фрэнки, осознав, что они направляются в деревню деда.

— Надеюсь, твоя семья никогда не узнает, что ты собиралась уехать, не удостоив их даже кратким визитом.

— Будь ты проклят… не смей превращать меня в ханжу! — вспыхнула Фрэнки в ответ на его злобный упрек. — Ты лучше других знаешь, как плохо мне было в этой деревне! Мой дед мог бы написать моей матери в любой момент, и она бы примчалась, чтобы забрать меня домой, но она не знала, где я…

Сантино остановил машину и посмотрел в ее гневное лицо. Его губы выразительно сжались.

— Я больше не буду кормить тебя полуправдой. Ты уже достаточно взрослая. Твоя мать не пыталась восстановить опеку над тобой.

— Как бы она смогла, если не знала, где я? Мой отец был в постоянных разъездах, и она, естественно, полагала, что я с ним!

Сантино тяжело вздохнул.

— Узнав о смерти своего сына, Джино дал мне разрешение связаться с твоей матерью…

— Я тебе не верю! — лихорадочно воскликнула Фрэнки.

— Твой дед сказал: «Пусть моя невестка приедет сюда и поговорит с нами, тогда мы решим, где лучше ребенку». Приехав в Лондон, я встретился с Деллой. Твоя мать не сделала ничего.

— Это неправда… это не может быть правдой!

— Прости, но это так, — спокойно уверил ее Сантино, потом взглянул в ее наполненные ужасом глаза и отбросил прежний дипломатичный тон: — Твоя мать всегда знала, где ты, потому что Марко сообщил ей. У Деллы очень слабый материнский инстинкт, и к тому времени, когда я встретил ее, она развлекалась со своим вторым мужем. Даже когда я сказал, что Марко мертв, она не сочла это веской причиной, чтобы забрать тебя.

Фрэнки резко отвернулась от него, слезы жгли ее глаза. Сильная хмужская рука накрыла ее конвульсивно сжатые пальцы, но она упрямо оттолкнула Сантино.

— Рассказывая тебе правду, я выбирал меньшее из двух зол. После смерти отца ты проклинала деда за то, что он держит тебя на Сардинии. Я не могу позволить тебе вернуться к семье в таком состоянии.

Сантино наконец раскрыл то, чего Фрэнки всегда втайне боялась. Ее молодая и красивая мать вернулась к своей прежней жизни, как только дочери не стало, — довольная, возможно, даже обрадованная освобождению от тягот ухода за ребенком. Когда Фрэнки в шестнадцать лет вернулась домой, эта ужасная правда смотрела ей прямо в лицо… Она глупо идеализировала свою отстраненную и незаинтересованную родительницу все годы, что жила на Сардинии.

— Спасибо, что рассказал мне, — выдохнула Фрэнки, пытаясь сохранить гордость. — Это следовало сделать давным-давно.

Сантино тронулся с места.

— Не мне было принимать решение.

Отчаянные рыдания сдавили горло Фрэнки. Она ненавидела и боялась силы своих эмоций. Никто никогда в жизни ее не любил…

Ни бездушная мать, ни беспомощный отец, который украл ее в тщетной надежде наказать отдалившуюся жену, ни семья ее отца, которая вынуждена была ее принять И уж конечно, не любил Сантино, который уже признал, что женился на ней из жалости

Тихие всхлипывания вырвались из ее сжатых губ.

— Поплачь… это всегда тебе помогало, — с потрясающим спокойствием предложил Сантино.

— Я ненавижу тебя, Сантино… — произнесла Фрэнки голосом капризного ребенка.

— Но ты по-прежнему смотришь на меня как голодный малыш в кондитерском магазине. Это не изменилось.

Волна бессильной злобы накатила на ФрэнКи.

— Действительно изменилось только то — неторопливо продолжал Сантино, — что я больше не чувствую преимущества перед детской невинностью, которая, полагаю, давно ушла…

Когда царственно посаженная темная голова слегка повернулась, словно ставя под вопрос последнее утверждение, Фрэнки сорвалась.

— А ты что думаешь? Неужели ты искренне воображаешь, будто, увидев тебя с той наглой блондинкой, я навсегда потеряла интерес к сексу? — Фрэнки расправила плечи, забыв о слезах. — Да, ты, наверное, думаешь, будто разбил мое сердце… ничуть не бывало! Я преодолела увлечение тобой в одну секунду и, поверь мне, не теряла времени даром в поисках мужчины, который действительно хочет меня…

— Давай обойдемся без подробностей, — ледяным тоном прервал Сантино.

Фрэнки вспыхнула, стыдясь своего взрыва, тем более что она лгала. Отказ Сантино от ее любви был жестоким ударом по самолюбию и заставил с настороженным недоверием относиться ко всем мужчинам. Конечно, у нее были поклонники, но ни в одной из тех коротких связей не доходило до интимных отношений. Она не встретила ни одного мужчины, которого бы желала так, как желала Сантино.

— Твоя семья полагает, что ты продолжила свое образование в Лондоне.

Фрэнки заволновалась.

— Ты общаешься с ними?

— Естественно. Что касается их, то я попрежнему твой муж и их родственник, — спокойно объяснил Сантино.

Ее муж. Вот результат того выбора, который он вынудил сделать. Три недели на Сардинии с Сантино. Она просто не могла представить, как лечь в постель с ним. Она не могла даже представить, что Сантино захочет лечь в постель с ней. В конце концов, это тот же мужчина, который обращался с ней как с младшей сестренкой все шесть месяцев, что они жили под одной крышей. А все думали, что они муж и жена.

Все то время Фрэнки понимала, что их брак фиктивный. С самого начала Сантино спал в соседней спальне. Она не могла понять его сверхъестественное нежелание сделать то, что все мужчины, по словам Терезы, делают слишком охотно. И Фрэнки стыдилась столь очевидного отсутствия в ней притягательности, чтобы поделиться с кем-то унизительным секретом.

Фрэнки никогда бы не обнаружила, что у него есть другая женщина, не реши она приехать посреди недели в Кальяри.

Она неожиданно увидела Сантино с хорошенькой блондинкой. Он даже не заметил Фрэнки, и она последовала за ними в подъезд многоквартирного дома. Фрэнки растерянно наблюдала, как Сантино и его спутница вошли в лифт. А в следующий момент их губы слились в пылком поцелуе нетерпеливых любовников, страстно стремящихся поскорее остаться наедине, подальше от любопытных глаз. За долю секунды до того, как двери захлопнулись, Сантино поднял голову и увидел Фрэнки. Она никогда не забудет это выражение злости, вины и сожаления, которое исказило его привлекательное лицо…

И сейчас, став на пять лет старше и мудрее, она оплакивала свою глупость и наивность. До того момента она искренне верила, что их брак настоящий, что Сантино действительно любит ее. Но с самого начала Сантино планировал аннулировать их брак и восстановить свою свободу. Жена-малолетка, припрятанная в горах, — так он назвал ее. Постыдная тайна и, несомненно, тяжкая и отвратительная ответственность…

День клонился к вечеру. Они проезжали через сонные деревушки, окруженные оливковыми садами и виноградниками. Горная дорога поднималась все выше, и деревья постепенно редели. Начались пастбища. Их дикое и пустынное великолепие оживляли лишь отары овец и пастушьи шалаши. Наконец они свернули с дороги на разбитый проселок, в конце которого была Сьента.

Яблоневые сады, развесистые каштаны и дубы окружали приютившуюся в долине деревушку. Домики на крошечных террасах, со стенами, увитыми виноградной лозой, лепились вдоль единственной, уходящей вниз кривой улочки. Сантино остановил машину в центре деревушки, не доезжая до дома Джино Капарелли, и выжидательно посмотрел на Фрэнки.

— Ну, чего ты дожидаешься? — спросил он.

Фрэнки с трудом выбралась из машины и увидела бабушку Маддалену, тревожно выглядывающую из открытой двери. Забыв все на свете, Фрэнки бросилась к ней. Через несколько секунд она была в объятиях старушки, плакала и пыталась перейти на язык, который, как полагала, давно забыла, но который удивительно легко вспомнили ее губы.

— Входи… входи, — подталкивала ее Тереза, появившаяся рядом со своей младшей се строй. — Все соседи на нас смотрят.

Дед приветствовал ее более сдержанно. Он поцеловал Фрэнки в лоб, потом отодвинул от себя и внимательно осмотрел, нахмурив косматые седые брови.

— Я бы не принял тебя в этом доме без твоего мужа. — Джино Капарелли без обиняков показал, что ему известна правда о ее долгом отсутствии. — Но сейчас ты приехала так, как положено, вместе с ним.

Она покраснела и ничего не сказала, ошеломленная теплым приемом после пяти лет отсутствия.

— Принеси Сантино стакан вина, — едва улыбнувшись, приказала Тереза своей младшей сестре. — Я проведу Франческу по дому. Фрэнки нахмурилась, не понимая, зачем ей осматривать дом, пока не заметила, что Сантино с дедом направились в небольшой дворик за домом.

— Когда Фестини уезжали, твой дед купил их дом и присоединил к нашему, — с гордостью объявила Тереза. — Сейчас у нас четыре спальни.

— Но откуда же дедушка взял деньги на все это? — изумленно поторопилась спросить Фрэнки.

— Джино управляет всеми землями Сантино вокруг деревни, а мы присматриваем за вашим домом, — бойко вставила Маддалена. — Сейчас мы живем в полном комфорте.

Фрэнки осмотрела просторную кухню с новой удобной плитой, поднялась по ступеням вверх в девственно-чистую новую ванную, предмет особой гордости Терезы. Затем тур продолжился по спальням, очень маленьким и просто обставленным.

— А здесь вы с Сантино будете сегодня спать, — стыдливо сообщила Мадцалена, открывая дверь в комнату, почти полностью занятую кроватью.

Переступив порог, она прикоснулась к белым простыням на старомодной кованой кровати, которая была не более полутора метров шириной. Фрэнки с большим трудом смогла выдавить подходящий восторженный комплимент. Перспектива разделить с Сантино эту слишком узкую постель лишила Фрэнки всякого спокойствия.

— Ты краснеешь будто невеста, — заметила Тереза, покачав головой. — Да и выглядишь как невеста. Не пора ли тебе подарить мужу сына?

— Сантино хочет, чтобы Франческа завершила образование, — напомнила Маддалена сестре.

Фрэнки внутренне съежилась, робко размышляя о своем скромном свидетельстве о среднем образовании. Хотя отсутствие академического диплома вряд ли имеет значение, потому что она не собирается встречаться с семьей Витале в Риме. Через три недели она улетит в Лондон и никогда больше не встретит Сантино.

— Когда Франческа ходила здесь в школу, то интересовалась только Сантино: он написал, когда он снова приедет? — с нескрываемым неодобрением напомнила Тереза. — А когда он приезжал, нужно было иметь глаза на затылке, чтобы уследить за ней. Вертелась вокруг него, как бесстыжая потаскуха. Чего только не болтали соседи, Франческа! Мы все так счастливы, что Сантино женился на тебе… Какой мужчина согласился бы после всех этих разговоров?

Лицо Фрэнки запылало жарче прежнего. Внезапно ей снова стало четырнадцать, она сидела в углу и выслушивала выговор разъяренной Терезы о том, как неприлично ей, большой девочке, гоняться за Сантино.

— Сейчас она замужем и в полной безопасности, — успокаивающе вставила Маддалена.

В безопасности, горестно подумала Фрэнки. Не было никакой безопасности в браке с мужем поневоле.

Мужчины по-прежнему сидели во дворике и попивали старое вино. Лишь сейчас до Фрэнки дошло, что ее двоюродные бабки верили, будто Сантино последовал за ней в Англию пять лет назад и положил конец их ссоре. Они думали будто она живет с матерью в Лондоне лишь для того, чтобы завершить образование.

Благодаря его щедрой поддержке семья деда выбралась из нужды. Сантино даже не продал их ферму. Он убедил ее деда, что его услуги управляющего необходимы, он заставил старых сестер присматривать за домом. Не оскорбляя их гордость предложением денег, Сантино дал ее некогда отчаянно бедной семье возможность намного улучшить свою жизнь.

Она с интересом посмотрела на Сантино через открытую дверь. Его роскошные черные волосы блестели на солнце. Загорелый орлиный профиль был тверд, и даже в праздной позе чувствовалась внутренняя сила. Красивый, привлекательный и очень сильный мужчина. Ее муж?..

Его темная, царственно посаженная голова повернулась, блестящие глаза прищурились, глядя на нее. Дрожь пробежала по телу Фрэнки. Она беспомощно смотрела на него. Что-то сказав ее деду, он поднялся и шагнул к ней.

— Я принесу твою сумку из машины, — ласково проворковал он.

Фрэнки сцепила руки вместе.

— А мы не можем переночевать в нашем доме? — прошептала она.

— И пренебречь гостеприимством твоей семьи? — Сантино посмотрел в ее растерянные глаза и тихо засмеялся, словно понимая, о чем она думает. — Ты прекрасно знаешь, что об этом не может быть и речи.

— Сантино, пожалуйста… Мимолетным движением Сантино провел кончиками пальцев по ее щеке.

— Я принесу твою сумку, — мягко повторил он и ушел.

Тереза вложила в бесчувственные руки Фрэнки скатерть и корзину с посудой и подтолкнула ее во дворик.

— У тебя крепкий мужчина внучка, — с удовольствием проговорил Джино Капарелли, открыто разглядывая смутившуюся Фрэнки.

— У крепкого мужчины с крепкой женщиной бывает крепкий брак.

Ее полные губы сжались.

— Возможно.

— Ты научилась дисциплине. Но Сантино и не потерпел бы капризов.

Губы Фрэнки сжались еще плотнее. Когда Сантино решал что-либо, его невозможно было переубедить. Она столкнулась с этой чертой Сантино в первый же месяц замужества, когда объявила, что хочет жить с ним в Кальяри. Нет, она останется в Сьенте, поближе к родным. И ни слезы, ни крики, ни даже мольбы не подействовали на Сантино.

— Вы ведете себя не как женатая пара, прожившая вместе пять лет, — проговорил Джино, неожиданно усмехнувшись. — Вся эта история может устроить моих сестер, которые никогда в жизни не выезжали из деревни, но не тревожься, я так рад видеть тебя снова с мужем, что могу довольствоваться и этим.

Захваченная врасплох, Фрэнки встретилась с проницательным взглядом деда. — Я..

— Сейчас за тебя отвечает Сантино, а он всегда умел справляться с тобой. — Джино проговорил это с нескрываемым удовлетворением и гордостью. — Я нашел для тебя подходящую пару, Франческа… я увидел в нем будущего мужа, прежде чем он подумал о женитьбе сам!

Откровенность деда поразила Фрэнки. Пять с половиной лет назад Сантино был пойман в ловушку. Понятия о чести заставляли Сантино принять на себя ответственность не только за нее, но и за ее сардинских родственников. Если ко всему этому прибавить страсть ее матери к наживе, то Фрэнки очутилась в очень неудобной ситуации.

— Я помогу тебе помыть посуду, — срывающимся от отчаяния голосом сказала Фрэнки.

Проворно поставив стопку тарелок, Тереза раздраженно взмахнула рукой:

— Что с тобой? Ты всегда любила стряпать, но когда это ты полюбила мыть посуду? Отнеси-ка мужу еще вина — неодобрительно бросила она.

Поджав губы, Фрэнки побрела во дворик. Свечи на столе догорали. Сантино, удобно откинувшись на спинку стула, слушал Джино. Он окинул Фрэнки взглядом полуприкрытых безжалостных глаз, длинными пальцами прикрывая стакан.

— Ты выглядишь усталой. Ступай спать, саrа тia. Я скоро приду, — непринужденно проговорил он.

Фрэнки, поставив бутылку, была вынуждена удалиться, ощущая на себе хищный взгляд Сантино. Ее сердце дрогнуло, словно стиснутое клещами.

Поднявшись в спальню, Фрэнки в растерянности смотрела на кровать. Здесь едва поместится Сантино, не говоря о ней! Избежать Сантино в этой постели абсолютно невозможно. Она представила свою тонкую, фривольную ночную рубашку и едва не умерла на месте.

Прокравшись на цыпочках по узкому коридору в спальню Терезы, она извлекла из шкафа толстую ночную рубашку под горло. Только самый похотливый мужчина решится продраться сквозь все эти складки. Успокоенная этими мыслями, Фрэнки улеглась в постель.

Примерно через полчаса дверь открылась, и на пороге появился Сантино.

У Фрэнки пересохло во рту.