Ариведерчи, Верона!

Глава вторая

Две недели тому назад

Тереза с энтузиазмом собиралась на работу. Ей всегда нравилось общаться с людьми, и двухмесячный простой, произошедший из-за коронавируса, ей здорово дал по нервам.

Они недавно решили снять квартиру вместе с Трифоне, а пока он целые дни проводил у нее, только изредка уезжая к себе.

Тереза, которая всегда была очень независима и не тяготилась одиночеством, вдруг получила постоянное присутствие, пусть и любимого, мужчины.

Поначалу Трифоне продолжал ходить в банк, где подрабатывал охранником, давая вздохнуть Терезе. Но так как все перешли на работу онлайн, его очень быстро отправили в неоплачиваемый отпуск, оставив только сменщика, а впоследствии просто уволили.

Он много времени проводил перед компьютером, готовясь к производственной практике, и его пребывание в доме давило ее свободолюбивую душу.

«Это все оттого, что квартирка очень маленькая, вот снимем побольше, тогда я не буду задыхаться», – уговаривала она саму себя, но глубоко внутри продолжали копошиться неразвеянные сомнения.

Они часто обсуждали с Терезой проблему «второй волны», которой пугали СМИ, возможных новых смертей и того, что придется опять сидеть взаперти, а он, чувствуя нехватку денег и свою ответственность за девушку, злился на безвыходную ситуацию, спровоцированную «короной».

Сегодня Трифоне ночевал у себя, и Тереза, ощущая «ветер свободы», носилась по комнате, напевая и разбрасывая вещи.

«Наверное, и отпуск отменят или все-таки нет?..» – размышляла она, расчесывая длинные прямые волосы. Тряхнула головой – густая непослушная прядь закрыла пол-лица. Махнула еще раз. «Вот это другое дело!» – Челка распалась пополам, открыв чистый высокий лоб и два внимательных глаза, отразивших в себе голубизну выцветшей джинсовой куртки.

Она работала в страховой конторе, которая страховала все подряд, общалась с клиентами в офисе, что сейчас было сведено к минимуму, подготавливала необходимые документы и почти никогда не выезжала на дом и не занималась сложными случаями, для которых существовали специально обученные люди. Но ее любимым делом было участие в организации свадеб, банкетов и корпоративных вечеринок, которое на данный момент окончательно прекратилось и без которого она чувствовала себя совсем грустно.

Еще девчонкой на каникулах она подрабатывала в группе аниматоров в крупных отелях на берегу моря, где и познакомилась с супружеской парой Умберто, которые впоследствии пригласили ее в свою команду, обслуживающую праздники. Супруги быстро разглядели в веселой заводной девушке не только умение уверенно и непринужденно общаться с незнакомыми людьми, но артистическое дарование наряду со способностью легко и красиво двигаться.

К сожалению, эти нечастые приглашения не давали возможности безбедного существования, и Тереза была вынуждена найти себе постоянную работу в страховом агентстве.

Послышалась полифоническая мелодия мобильника, Тереза взяла трубку.

– Привет! – раздался голос Трифоне, который всегда звонил ей в это время. – Как дела?

– Все нормально. Уже выхожу в офис.

– Ты знаешь, что Дворец спорта открывается?!

– Здорово! Наконец-то! – обрадовалась Тереза.

– Наши абонементы уже продлили, только что договорился.

– Отлично! Но сегодня я не успею уже, – огорчилась девушка.

– Значит, завтра, – заключил парень.

– Пока, до вечера.

– Чао!

Тереза бросила телефон в сумку, проверила, лежит ли там маска, без которой в закрытых общественных местах было запрещено находиться, схватила ключи от машины и вышла из квартиры.

Рабочий день пролетел быстро, несмотря на то что посетителей было немного.

В освободившееся время, не уставая от набившей оскомину темы, все обсуждали всевозможные развития событий, касающиеся коронавируса, и гадали, как будет организован отдых на море, так как теплые дни были уже на подходе.

Наболтавшись всласть и не забыв напоследок повозмущаться действиями властей, Тереза собралась домой.

«Хоть какое-то живое общение», – думала она, разглядывая непривычно пустующие улицы Вероны, проезжая мимо высокой арки с часами. Но разве это можно сравнить со спектаклями-варьете, которые они устраивали на банкетах и где отрывались по полной!

Тереза невольно улыбнулась. Ее мысли перенеслись на ускользающий отпуск, план которого они с таким воодушевлением разрабатывали вместе с Трифоне, и выбрали поездку на Сицилию в известный клуб-отель «Сангрила», где познакомились много лет назад.

Действительно, история их знакомства была не совсем обычна. Терезе было девятнадцать, и тем летом она работала в коллективе аниматоров, обслуживающих отель, рассчитывая, что на следующий год сможет стать главной в группе, так как имела уже трехлетний опыт. Она старалась изо всех сил: вела вечерние концерты, организовывала пляжные игры, много общалась с проживающими и уже стала немного говорить по-русски, что очень ценилось начальством, несмотря на то что русских туристов здесь недолюбливали. Но постоянное употребление ими крепких напитков, которые оплачивались отдельно, смиряло хозяев с высокомерным отношением к обслуживающему персоналу и частыми необоснованными требованиями.

Это было прекрасное время! Команда аниматоров подобралась очень дружная и бесконфликтная, что очень важно, когда люди находятся вместе двадцать четыре часа в сутки на протяжении нескольких месяцев. Рабочий день начинался в десять, когда на пляже устраивали так называемое sveglio, или легкие растяжки на пробуждение. Дальше мероприятия шли одно за другим – в бассейне, на спортплощадке или на специальном корте для Boci[2] с небольшим перерывом на полуденный отдых – и заканчивались не раньше часа ночи концертом или дискотекой.

Полуживые, они добирались до своих кроватей, в маленькие душноватые номера без кондиционера, где жили по четверо, распахивали все окна, впуская пронзительный запах влажного песка и ночного прохладного моря. Падали на постели, сразу же засыпали.

На другое утро, сразу же после завтрака, собирались на короткий «разбор полетов» – обсуждали мелкие конфликтные ситуации, иногда возникающие с гостями, обменивались замечаниями, подтверждали план работы на сегодня.

А дальше день шел по накатанному сценарию.

Платили мало, зато они находились на полном пансионе, и это вполне устраивало Терезу, которая даже из болтовни с клиентами умудрялась выуживать что-то не просто любопытное, но и полезное, что, оседая в сознании, превращалось в клубок практических знаний.

В конце июля большинство туристов приехало сразу на две недели, а вечерняя программа была рассчитана только на семь дней. Не хотелось утомлять гостей повторениями, и директор отеля вызвал на разговор главного группы Агостино и Терезу, которая считалась первой помощницей и основной заводилой.

– Сможете как-то разнообразить репертуар? – задал он четкий вопрос, как только аниматоры вошли в кабинет.

– Несколько номеров в запасе есть, но на полную неделю все равно не хватит, – ответил главный и повернулся к Терезе, ища поддержки.

– Ну, игры какие-нибудь проведите с отдыхающими прямо на сцене, чтобы они сами что-то представили, – подсказал директор.

– Мы об этом уже подумали и в программу включили, но все равно…

– А что, если с соседним отелем «Коралл» поменяться! – выпалила Тереза.

– Чем поменяться-то? – не понял Агостино.

– У них своя программа, а у нас своя. Пару вечеров мы у них варьете отыграем, а они у нас! – радостно заявила девушка.

– Неплохая мысль. Договаривайтесь, узнавайте, насколько интересные у них номера, а на заключительном этапе и я подключусь. – Директор встал, показывая, что решение принято.

В тот год Трифоне вот-вот должно было исполнится семнадцать, и он работал в близстоящем отеле. Он увидел Терезу на вечернем сборе, когда ее и невысокого и улыбчивого парня им представил руководитель: «Это ребята из соседнего отеля, предлагают нам два вечера отыграть у них в «Сангриле» наши скетчи, а они в это время покажут у нас в отеле свою программу. Мне кажется, хорошая идея, да и на уровне дирекции тоже все согласовано».

– А что, здорово! Я согласен!

– Круто!

– Посмотрим, как там у них!

Раздались голоса из группы аниматоров «Коралла».

– Решили уже, что будем показывать? – поинтересовался Трифоне, не отводя взгляда от Терезы.

– В принципе, да. Осталось только с музыкальным оформлением кое-что уточнить.

– Тогда до завтра, – проговорил улыбчивый парень.

– Чао! – попрощалась девушка.

Трифоне был не в состоянии объяснить, что конкретно так ошеломило его при виде Терезы. И не мог бы даже определенно сказать, какие у нее глаза, волосы, нос. Общее впечатление необъяснимой гармонии и безграничного блаженства вдруг захватило его душу, когда он увидел эту девушку.

На другой день Трифоне попросил приятеля провести за него волейбол на пляже, а сам пришел пораньше на репетицию в летний театр.

Музыка уже играла вовсю, две девушки в коротких шортиках «в попу» танцевали на сцене. Было заметно, что двигались они вполсилы, просто чтобы обозначить позы и привыкнуть к новой площадке.

Трифоне, прерогативой которого являлись спортивные игры, был занят только в одной сценке и, усевшись с края, наблюдал за происходящим.

Выяснилось, что Тереза не только выступала как ведущая, но и успешно участвовала в подтанцовках и скетчах.

Каждый раз, когда Тереза появлялась на сцене, у Трифоне от счастья заходилось сердце и он смущенно двигался подальше в тень, понимая, что ему, долговязому шестнадцатилетнему пареньку, никогда не завоевать эту удивительную девушку.

По-настоящему поговорить с Терезой ему удалось только на заключительном вечере, после того как они отыграли свои два представления.

В благодарность за помощь дирекция «Сангрилы» организовала поздний фуршет для обеих групп аниматоров. На патио, выходящем прямо на море, на длинном столе были расставлены простые закуски – жаренные на гриле цукини, баклажаны, запеченные с сыром, маринованные аличи (рыбки типа нашей кильки), варенная в специях, нарезанная каракатица, посыпанная мелко накрошенной петрушкой и щедро политая оливковым маслом, много свежей зелени и крупные куски красных помидоров. Поодаль в запотевших графинах поблескивало пузырьками белое игристое вино. Рядом расположился большой поднос с фокаччей (пицца без помидорного соуса, используемая как хлеб), посыпанной розмарином.

Их попросили не шуметь, хотя терраса находилась достаточно далеко от гостиничного корпуса, а изможденные от жаркого солнца туристы уже разошлись по своим номерам.

Сначала все говорили негромко, обсуждая несомненный успех мероприятия, но вскоре кто-то вспомнил, как развалился реквизит у горе-иллюзиониста и из картонной коробки вывалились все заправленные туда разноцветные платки.

– А когда ребенок забежал на сцену, потянув за конец материи, я прямо обмер! А многие подумали, что так и было задумано! – проговорил патлатый парнишка, который подносил реквизит фокуснику.

– Как он уморительно запутался и упал! Я-то ждала, что заплачет сейчас, а он хоть и покатился по сцене, но не испугался совсем, а захохотал! – вторил ему другой.

– Ага, и на цветной кокон стал похож! – поделилась девица с фиолетовой прядью волос.

– Хорошо еще, что ребенок не ударился и родители оказались адекватные, хотя и бросились разворачивать запутавшего ребенка тут же на сцене! – несколько осадил веселый пыл воспоминаний начальник группы аниматоров.

В конечном итоге все пришли к общему мнению, что это совсем не испортило номер, а скорее придало ему веселую и живую ноту.

Все загалдели, заговорив одновременно, каждый хотел поделиться своим впечатлением.

– А вы помните реплики ведущей? Она не только не стушевалась, а превратила происходящее в веселую сценку! – проговорил Агостино, подлив вина Терезе, и приблизился к ней совсем близко.

– Это точно! Особенно когда отец, раскручивая полотно, накрыл мамашу платком! – напомнил загорелый парнишка со странной татуировкой на плече и тоже подвинулся к Терезе, около которой наклонился еще и руководитель их группы.

Трифоне, который все не решался заговорить с девушкой, а только вставлял шутки в общем разговоре, застыл на месте, с горечью наблюдая круговорот, образовавшийся вокруг девушки.

Но все-таки ему удалось пробиться!

Когда Тереза отошла к столу подложить листьев салата, Трифоне набрался смелости:

– У тебя действительно здорово получилось! – Она внимательно посмотрела на парня и, кажется, сразу все поняла.

Но Трифоне уже невозможно было сбить:

– Ты давно так работаешь? Или у тебя актерское образование? Уж больно клево выходит!

Получить актерское образование было заветной мечтой Терезы, но она знала, что это несбыточная греза, так как, снимая жилье, никогда не сможет оплатить еще и учебу. А от разведенных родителей уже давно не было никакой помощи.

– Спасибо, – улыбнулась девушка.

– Я-то первый год в аниматорах, и в основном по спортивным играм.

– Нравится тебе? – из вежливости поинтересовалась Тереза.

– Да, весело! Только я в полицейскую академию буду поступать, а это все так, пока к экзаменам готовлюсь. – Трифоне хотел предстать серьезным, на самом деле считая, что работа аниматора может быть только кратковременной.

– Молодец! – похвалила она парнишку, отходя от стола.

– А сама ты откуда? – не отставал он.

– Челлатика, провинция Брешиа, – ответила девушка, похрустывая листьями латука.

– Офигенно! Я-то из Вероны, это же совсем рядом! – несказанно обрадовался Трифоне.

– Да, недалеко, – согласилась Тереза, не разделяя его энтузиазма и возвращаясь к оставленной компании.

Но от Трифоне уже невозможно было отделаться. Он втиснулся между Агостино и парнем с татуировкой и не сводил глаз с девушки.

Они обсудили зрителей, поболтали немного об условиях проживания, сравнивая отели, и Тереза засобиралась:

– Пора расходиться, а то завтра будем все как вареные омары.

– Это точно! – поддержал Агостино, обхватив ее за талию и развернув к выходу. – Чао!

– Всем до свидания! – вполоборота произнесла Тереза.

Собственнический жест Агостино, обнявшего девушку, как сухой коркой, царапнул по сердцу Трифоне, и мучительная грусть заполнила его душу.

«Безнадега какая-то! – думал он, возвращаясь в свой номер, где уже похрапывали его товарищи. – И почему я не родился хотя бы на пару лет раньше! Но ничего, вот поступлю в академию, надену военную форму, вот тогда и посмотрим», – прошептал он, засыпая.

Он с друзьями еще несколько раз приходил на территорию «Сангрилы», и ему даже удавалось пообщаться с Терезой. Но все эти разговоры не внушали никакой надежды, а скорее оставляли тягостную печаль в его сердце.