Армии света и тьмы

Глава 9

Лишь немногие бодрствовали во дворце на следующее утро, и одним из этих немногих был Вир. Он тихонько пробирался по коридору к выходу из дворца.

Виру казалось, что прошлым вечером ему удалось выжить лишь потому, что, когда он вернулся в выделенные им апартаменты, Мэриэл уже успела заснуть. Сон ее был беспокойным, и это показалось Виру необычным. Как правило, Мэриэл возвращалась с подобных мероприятий бодрая и довольная, и засыпала крепким сном тех, кто доволен своей жизнью и всем тем, чего в этой жизни им удалось достичь. Но в эту ночь она, казалось, выглядела несколько… неспокойно. Что-то явно тревожило ее, и Виру очень хотелось найти способ забраться в разум Мэриэл и выяснить, что же случилось.

Быть может, Гален…

Нет. Он отринул это предположение, даже не добравшись еще до убежища техномагов, укрывавшихся в Гхехане.

Несмотря на ранний час, улицы и закоулки этого района, являвшего собой неприглядную сторону Примы Центавра, кишели различными личностями, с большинством из которых Вир почел бы за счастье дела не иметь. Некоторые из них подозрительно смотрели ему вслед, но Вир старался не встречаться взглядом ни с кем из них. В детстве ему казалось, что если не смотреть в сторону опасности, то опасность сама минует тебя. Машинально Вир продолжал поступать так и поныне, хотя если бы он задумался, то наверно, просто посмеялся бы теперь над этими своими детскими мыслями. Впрочем, сейчас ему было не до смеха.

Вир точно знал, куда идти, Гален продиктовал ему адрес своего убежища. Наставления Галена стали вновь звучать в ухе Вира вскоре после того, как Лондо увел его прочь от загадочной двери. Возможно, это была лишь игра воображения, но Виру показалось, что теперь голос Галена звучит несколько нервно, а пожалуй, даже и с некоторым облегчением. Вообще-то, это не было приятным впечатлением. Вира бросило в дрожь от мысли, что он, вполне вероятно, побывал в центре чего-то такого, отчего сам вечно невозмутимый техномаг потерял спокойствие.

Вир старался не обращать внимание на зловоние, повсюду царившее в Гхехане. Только что прошел дождь, и улицы покрывал толстый слой грязи и слякоти. Пытаясь лавировать между лужами, Вир вдруг подумал, что если, паче чаяния, ему придется жить в Гхехане, то придется добыть какую-нибудь специальную обувь… или, по крайней мере, такую обувь, о состоянии которой можно было бы особо не беспокоиться.

Когда Вир уже совсем почти достиг места своего назначения, кто-то вынырнул из сумрака, и поначалу Вир подумал было, что это один из техномагов. Но нет, дорогу ему преградила какая-то мрачная личность, воззрившаяся на него с угрожающим видом.

- Дай мне денег, - сказала эта личность утробным голосом, искаженным длительным употреблением алкоголя.

Вир остановился.

- У меня… нет денег, - осторожно ответил он.

- Ну так найди, - проскрежетал его собеседник, и Вир заметил, как в руке у того появился какой-то очень подозрительный предмет.

Противник надвигался, и первым позывом Вира было убежать. Однако он вдруг сообразил, что, по причинам, размышлять о которых не было времени, он нисколько не боится. Не было страха, была лишь злость. Вместо того, чтобы отступать, Вир решил держать оборону.

- Убирайся отсюда, - резко сказал он.

Наступавший на него злоумышленник, смутившись, остановился. Вир понял, что поначалу в глазах этого несколько пьяного и весьма агрессивного центаврианина он, видимо, выглядел легкой добычей, и потому тот никак не мог взять в толк неожиданную перемену в позиции Вира.

- Чего-чего? - переспросил грабитель, и прозвучало это очень глупо.

- Я велел тебе убираться отсюда, - повторил Вир. - У меня есть куда более важные дела, чем терять время на разборки с тобой.

Раздался звук, который Вир безошибочно определил, как скрежет металлического лезвия, извлекаемого из ножен. В руке у грабителя появился клинок. Без лишних слов он снова пошел прямо на Вира.

Вир попятился, но не от страха, а лишь чтобы сохранить определенную дистанцию от нападавшего. Такую дистанцию, которая позволила ему поспешно нагнуться, сгрести полную горсть пыли и грязи и швырнуть ее, собрав все силы, прямо в лицо злоумышленнику. Ослепленный мужчина закашлялся и замахал руками, словно пытаясь уцепиться за воздух. Вир не стал терять время. Он ринулся в атаку и с размаху выбросил вперед правый кулак, вложив в этот удар все свои силы. Кулак врезался в подбородок мужчины, и Вир тут же понял, что бить костями по костям было очень глупой идеей. Он обхватил ладонью свой кулак и запрыгал от боли, не в силах сдержать отчаянный вопль. Впрочем, оказалось, что атакующий не в том состоянии, чтобы обращать внимание на вопли Вира: он осел вниз, и, похоже, потерял сознание, причем вовсе не от удара об землю. Нож выпал из его руки и застучал, покатившись по камням.

Прошло полминуты. Вир стоял, как вкопанный, и не отрываясь смотрел на мужчину, без чувств лежавшего всего в нескольких футах от него. Тревога от пережитого потрясения, наконец, взяла свое, Вира начала колотить дрожь, и он запоздало осознал, какой смертельной опасности подвергался. Но при этом к страху почему-то примешивалось еще и ощущение бодрящего веселья.

- Только пережив борьбу за свою жизнь начинаешь по-настоящему ценить ее, а?

Вир обернулся и увидел Финиана, стоявшего поблизости. В руках у техномага был нож, выпавший из руки грабителя. Финиан рассматривал его, любуясь отражениями на лезвии, длинном и прямом.

- Прелестный клинок. Хочешь взять его себе?

Вир начал было говорить «нет»… но вдруг, удивившись самому себе, услышал, как рот его произносит:

- Да.

- Ах. Вир Котто, герой. Что ж, попробуй, поиграй эту роль… походи по лезвию ножа, - драматически произнес Финиан, и протянул нож Виру. Вир проворчал что-то насчет неудачного каламбура, но тем не менее забрал клинок и сунул его во внутренний карман своего камзола. - Идем, - продолжил Финиан. - Сюда. - И, усмехнувшись, добавил. - Я так рад, что ты здесь. С тобой я буду чувствовать себя в безопасности.

Вир оставил колкость без внимания. Он молча проследовал за Финианом к зданию, где укрывались техномаги, и бросил напоследок еще один прощальный взгляд на своего поверженного противника. Как ни странно, тот, кто казался раньше таким огромным, теперь являл собой жалкое зрелище. А Вир… У него было такое чувство, что он, напротив, мгновенно вырос и раздался в плечах.

Финиан провел Вира к ближайшему строению, затем по узкой лестнице на верхнюю площадку, где, поджидая их, неподвижно стоял Гален, опершись на свой посох, и следил за Виром поблескивавшими глазами. Рядом с ним была Гвинн, и ее взгляд перебегал с Вира на Галена и обратно.

- Ты жив, - констатировал Гален, и в словах его явственно слышалось некоторое удивление. По понятным причинам, это не слишком воодушевило Вира. Гален повернулся и зашел в комнату.

- А разве предполагалось, что это будет не так? - спросил Вир, входя следом. Впрочем, он не был уверен, что хочет знать ответ.

- Ты был на краю гибели, - ответил Гален. - Смотри.

Голографическое изображение, записанное с помощью устройства, которое носил при себе Вир, возникло в воздухе прямо перед ними. Глаза Вира округлились, когда он увидел чудовище, стоявшее по другую сторону двери, которую он едва было не открыл, и еще очертания чего-то темного позади него. И вся решительность и уверенность, обретенные Виром во время уличного столкновения, все они куда-то испарились при одном только взгляде на этого… этого…

- Шив’кала, - внезапно вспомнилось ему. Он взглянул на Галена в ожидании подтверждения своей догадки, но ответила ему Гвинн.

- Вполне возможно, - сказала она. - Хотя мы не можем быть в этом уверены полностью. Впрочем, это еще далеко не самое неприятное зрелище из того, что тебе предстоит сейчас увидеть.

- Не самое неприятное? - предположение о том, что может быть нечто еще более ужасное, просто не укладывалась у Вира в голове. Когда он подумал о том, насколько близко в своем необдуманном любопытстве подобрался к самой сердцевине всего этого ужаса… к гнезду Дракхов…

Вир почувствовал, как в нем начинает закипать гнев, но не сознавал до конца, на кого же этот гнев направлен. Поначалу ему захотелось выплеснуть его на техномагов, втянувших его в смертельно опасное предприятие. Затем решил, что вместо них следует обрушить его на Лондо, который помогал создавать здесь такую обстановку, в которой могли таиться эти… эти твари.

- Так что же может быть еще неприятнее, чем это? - решительно спросил Вир.

- Не задавай такие вопросы, Вир… на которые ты на самом деле не хочешь знать ответы, - предупредил его Гален, но при этом сделал движение рукой, и изображение на голограмме изменилось. Теперь вместо ужасной морды чудовища, прятавшегося за дверью, на нем было другое, гораздо более знакомое лицо. Это был Лондо, довольный, улыбавшийся, или, по крайней мере, заставлявший себя улыбаться. Направлявшийся прямо к Виру с распростертыми объятиями и весельем, написанным на лице, и…

И с чем-то еще.

Вир склонился вперед, не вполне понимая, что же такое он заметил на Лондо.

- Что… что это? - прошептал он.

На плече у Лондо было нечто вроде мясной лепешки. Ее изображение, однако, было далеко не столь четким, как очертания самого Лондо. По мере приближения форма этого образования становилась все отчетливее. Оно походило на некую… опухоль, или… нечто непонятное. Вир покачал головой в смущении.

- Это… опухоль? Или… какая-то болезнь? Почему я этого раньше не замечал?

- Да, в самом деле, болезнь. Болезнь души, имплантированная Дракхами, - ответила Гвинн со скорбной интонацией в голосе.

- Его называют «Страж», - сказал Гален.

- Страж? Это… еще как-то называют? Что вы имеете в виду? Это ведь не может быть живое существо, это…

И тут Страж взглянул на него. Мясная лепешка шевельнулась, словно просыпаясь после забытья, и одинокий, злобный глаз, открывшись, воззрился прямо на Вира.

Вир вскрикнул от ужаса. Даже ему самому этот крик показался слишком жалобным, слишком слабым, достойным разве что маленькой девочки, но он не смог сдержаться. Сработал рефлекс. Он попятился, чувствуя, как слабеют ноги, и Финиан едва успел подхватить его, когда Вир уже начал падать. Всего несколько минут назад он нагло бросился прямо на вооруженного противника, и мысленно погладил себя по спине за храбрость. Но теперь он с визгом убегал от простой картинки, от существа, которого на самом деле даже и не было здесь.

Только вот это была не просто картинка, на которую он любовался. Он смотрел на тварь, угнездившуюся на плече человека, которому Вир когда-то полностью доверял.

Лишь два слова, которыми можно было описать увиденное, пришли к нему в голову: несчастный Лондо!

- Ч-чем оно занимается? Оно контролирует Лондо? Читает его мысли?

- Ну, как сказать. Страж не подменяет волю Лондо своей… но может наказать его так, что отказ от сотрудничества будет для Лондо очень… непривлекательным, - сказала Гвинн. Голос ее, казалось, пропитан отвращением; существо, определенно, страшило ее не меньше, чем Вира, хотя она и держалась чуть более хладнокровно. Но только лишь чуть-чуть, и от этого Вир почувствовал легкое злорадство. - И Страж не читает его мысли… но докладывает Дракхам обо всех действиях Лондо. Он связан с Лондо, слился с ним воедино, и они будут вместе до самой смерти.

Страшная правда обрушилась на Вира слишком внезапно, застигнув его совершенно неподготовленным. Глядя в единственный глаз этого страшилища, размышляя о том, что, должно быть, чувствует Лондо, когда постоянно и всюду носит на себе эту тварь, приросшую к его телу - и не имеет возможности ни побыть в одиночестве, ни расслабиться хоть на мгновение, - Вир почувствовал, как на него накатывает неудержимый приступ рвоты. Он едва успел добраться до угла комнаты, и там содержимое его желудка выплеснулось на пол. Приступы продолжались, пока выплескиваться стало уже нечему. Вир тяжело дышал, испытывая страшный стыд за вонючую лужу, оставленную им на полу и на своих ботинках. Он боялся теперь взглянуть в глаза техномагам. А когда все-таки поднял взгляд, то увидел, что Гвинн отвернулась; Финиан явно сочувствовал ему, а лицо Галена было непроницаемо.

Но похоже, что опорожнение желудка прочистило ему мозги и помогло обрести ясность мысли, как бы странно и мерзко это ни казалось. Он заставил успокоиться свое дыхание и даже не стал извиняться за потерю самообладания. В конце концов, что тут можно было сказать? Вместо этого он спросил:

- Эта штука… Страж… на него действует алкоголь?

- Алкоголь? - удивленно переспросила Гвинн. Виру показалось, что она никак не ожидала от него сейчас чего-либо напоминающего связную речь, тем более вполне оформленную мысль.

- Алкоголь. Может ли оно пьянеть. Если Лондо напивается сам…

- А ведь пожалуй, да, - сказал Гален. - Да. Страж должен быть восприимчив к алкоголю. Император тем самым получает возможность действовать с определенной долей приватности.

- И, похоже, эта тварь пьянеет куда быстрее, чем Лондо, - задумчиво продолжил Вир.

Теперь ему многое стало ясно. Теперь, когда мысленный образ одноглазого страшилища жег его разум, события последних лет внезапно представились с полной ясностью. Слова, которые говорил ему Лондо, его поведение, случайные, казалось бы, комментарии… Все теперь встало на свои места. И…

И Тимов… что ж, это ведь теперь тоже очевидно, не так ли. Лондо вынужден был изгнать ее, заставить расстаться с собой. Виру не померещилось, они действительно становились все ближе друг к другу. И результатом не могло не стать ее стремительное отлучение. Лондо специально подстроил все это, но не потому, что он действительно хотел расстаться с Тимов. Просто он не мог сблизиться с ней сверх определенных пределов. О каких интимных отношениях может идти речь, когда к твоему плечу прирос прыщ, наделенный собственным сознанием, который будет с интересом следить за всеми интимными моментами?

Теперь можно было понять, почему Лондо действует так, а не иначе… и посочувствовать ему… и…

Великий Создатель, во что же Лондо ввязался?

- Могли они подсадить на него эту тварь против его воли? - глухо спросил Вир.

Гален покачал головой.

- Нет. Он мог беспокоиться, бояться ее… но в конечном счете, связь со Стражем возникает у реципиента только тогда, когда он по своей воле позволяет этому случиться.

Какую же власть могли Дракхи иметь над Лондо? Как сумели вынудить его пойти на такое испытание? Возможно ли, что Лондо на самом деле одобрял подобное? Вир решил, что это немыслимо. Гордость Лондо слишком велика. Чтобы он позволил этой твари поселиться на себе, стать постоянным напоминанием, что он теперь не более чем марионетка таящихся в сумраке монстров? Ни при каких условиях не мог Лондо этого одобрить.

И если Дракхи каким-то образом все-таки сумели заставить его пойти на такое, какие же душевные муки пережил Лондо? Беспомощно стоять перед монстрами, пока эта… тварь заберется на него и поселится навсегда на его плече…

Вир испытывал полнейшее смятение мыслей и чувств. Подозрительность, страх, жалость и ужас боролись в его душе, пытаясь одержать верх друг над другом.

- Мне нужно поговорить с ним, - сказал Вир. - Я должен намекнуть ему, что я знаю. Я должен…

- Тебе так хочется поскорее умереть? - резко спросил Гален.

- Нет, конечно, нет, но…

- Узнав о Страже, ты приговорил себя. Ты сделал выбор.

- Гален прав, - сказал Финиан. Он не без сочувствия относился к переживаниям Вира, но совершенно очевидно, в данном случае твердо поддерживал мнение Галена. - Вспомни, что произошло, когда ты едва упомянул имя Шив’калы, одного из Дракхов. Если ты дашь Лондо понять, что узнал о присутствии Стража, Дракхи вряд ли позволят тебе после этого еще хоть один вздох.

- Именно один из вашей братии предложил мне упомянуть имя Шив’калы. А вы едва не послали меня во дворце прямиком в лапы смерти, - горячо возразил Вир. - Как приятно слышать, что вас вдруг начало заботить мое благополучие. Почему? Потому что, вам кажется, я еще понадоблюсь для каких-то иных смертельных трюков?

- У нас не было намерения посылать тебя в лапы смерти, - сказал Гален. - Мы потеряли связь с тобой. Без сомнения из-за воздействия какой-то технологии Теней. Я сожалею об этой недоработке.

- Недоработке! Да ведь если бы я зашел в комнату, то был бы уже мертв!

- А мы провалили бы свое задание, - холодно возразил Гален.

- Ха. Ха. Ха, - изрек Вир, даже не пытаясь скрыть, насколько несмешной ему показалась шутка Галена. Затем он снова повернулся к голограмме, изображение на которой несколько изменилось. Лондо положил руку Виру на плечи, и они в обнимку шагали прочь от убежища Дракхов. И теперь, со стороны, Вир видел Стража с еще более близкого расстояния, чем раньше. Вот он, буквально в нескольких дюймах от его лица, вперив в Вира свой немигающий, неестественный глаз, а он и не подозревает о присутствии этой твари…

- Выключите это, - попросил Вир.

- Будет поучительно понаблюдать…

- Выключите это!

Гален с состраданием посмотрел на Вира, затем слегка махнул рукой, и изображение исчезло.

Долгое время никто не говорил ни слова. Наконец, Гвинн выступила вперед и сказала Виру:

- Теперь ты начинаешь понимать, против чего мы выступили.

- То, что мы сейчас увидели здесь, - подчеркнул Финиан, - есть результат всего лишь беглого осмотра дворца. Весьма вероятно, что мы заметили лишь верхушку айсберга. Дракхи внедряются в саму душу и сердце Примы Центавра.

- Сердце, пораженное тромбом. Душа, замаранная грязью, - сказал Вир. Он покачал головой, безуспешно пытаясь смириться с реальностью того, что он видел только что собственными глазами, и в истинности чего не сомневался ни на йоту. - Может, все же рассказать обо всем Лондо? Устроить дружескую попойку, вырубить этого самого Стража, и найти способ сказать ему, что я знаю?

- Абсолютно исключено, - убежденно сказала Гвинн, и остальные техномаги кивками подтвердили ее правоту. - Ситуация плоха не настолько, насколько мы полагали, а гораздо хуже. До сих пор мы сохраняли надежду, что с твоей помощью, благодаря твоему позитивному влиянию Лондо сможет встать на нашу сторону и помочь изгнать Дракхов. Теперь мы знаем, что это абсолютно исключено.

- Именно так, - подтвердил Финиан. - Лондо нельзя доверять. И точка.

- Все гораздо сложнее, - возразил Вир. - Несмотря на то, что здесь происходит - хотя на самом деле, теперь, когда я знаю всю правду, правильнее будет сказать, потому, что здесь такое происходит, Лондо был и будет моим другом. Ему…

- Нельзя доверять, - перебил Вира Гален, тем самым подчеркивая, что этот вопрос не подлежит обсуждению.

- Дело не в доверии. Мы должны помочь ему.

- Ты хочешь помочь ему? Тогда убей его.

Хладнокровие, с которым Гален высказал свое предложение, ужаснуло Вира.

- Убей его. Вот так просто, - скептически повторил он.

- Да. Вот так просто.

- Я лично не жду, что ты сделаешь это, Вир, - сказала Гвинн, бросив взгляд на Галена. - но поверь мне, убив его, ты действительно сделаешь ему великое благо.

- Забудь об этом. Он мой друг.

- Он их союзник. Все остальное неважно.

- Только не для меня, Гален. Только не для меня, - воскликнул Вир с пламенной силой в своем голосе и растущим нежеланием слепо подчиняться техномагам. - Знаете что? Знаете что? Ведь по сути вы не сильно отличаетесь от Дракхов. Проклятье, вы ничем не лучше Теней! Вы используете других в своих целях, и вам совершенно все равно, кто погибнет ради их достижения.

- Да, у нас с нашими врагами гораздо больше сходства, чем мы готовы признать, - сказал Гален, чем весьма удивил Вира. Он не ожидал, что его мнение, высказанное в пылу эмоций, кто-то сочтет возможным подтвердить. - Но, тем не менее, есть некоторые… различия.

- Ну, и какие же?

- У нас опрятная внешность, и мы лучше танцуем, - предложил Финиан.

Все уставились на него.

- Мне показалось, что ситуация много выиграет, если подбросить немного юмора, - извинился Финиан.

- Если только кто-нибудь и в самом деле сказал бы что-нибудь смешное, - съязвила Гвинн.

- Ну что ж, отлично, - сказал Финиан, явно обиженный тем, что его шутка встретила такой категорический отпор. - И что же ты предложишь нам делать?

- Информация должна исходить от тех, кому доверяют, - задумчиво сказал Гален, поглаживая себе подбородок. - Многие не станут доверять ничему, связанному с техномагами. Есть один приемлемый вариант. Я обо всем расскажу Гидеону. Он, в свою очередь, передаст полученные нами сведения Альянсу, и…

- И нас снова разбомбят, на этот раз вплоть до полного уничтожения? - встревожился Вир. - Если они обнаружат, что на Приме Центавра используются технологии Теней, если допустить худшее…

- Весьма правдоподобное допущение, - сказала Гвинн.

Вир открыто проигнорировал ее замечание и продолжил:

- То бомбы начнут падать на нас незамедлительно. И на этот раз они не остановятся, пока не сотрут нас полностью.

- Ну что ж, есть еще Шеридан, - предложил Финиан. - Гидеон доверяет Шеридану. Если он…

- Не надо Шеридана. Не надо Гидеона. Не надо никого, - сказал Вир, подводя черту под дискуссией. - Это внутренняя проблема Примы Центавра. И урегулируем ее мы сами, здесь, внутри. Вот и все.

- На карту поставлено много больше, чем благополучие Примы Центавра, - возразила Гвинн. - Мы говорим не о каких-то местных политиках, у которых карманы оттопыриваются от взяток. Мы говорим о целой расе, которая пытается использовать Приму Центавра как свой новый дом, используя для этих целей страшное биологическое оружие, в виде Стража посаженное на плечо императора вашего мира…

- Это правильно. Мой император. Мой мир. Мой! - Вир вполне недвусмысленно акцентировал это слово. - И я буду заниматься моими проблемами в моем мире, и мы решим эти проблемы сами. И я не хочу, чтобы кто-нибудь еще учуял, чем здесь пахнет. Потому что если это случится, они устроят здесь кровавую баню, и участвовать в этом я не желаю.

Похоже, Гвинн готова была принять боевую стойку и сразиться с ним лицом к лицу, возможно, чтобы решить вопрос о приоритетах, возможно, просто чтобы выбить из него дурь. Но легкое прикосновение руки Галена к ее плечу утихомирило Гвинн. Виру даже стало интересно, то ли Гален просто умеет быть очень убедительным, то ли здесь замешано некое волшебство. Гален внимательно осмотрел Вира с ног до головы, а потом спросил:

- Тогда в чем ты желаешь участвовать, Вир Котто?

- Я не пойду против Примы Центавра.

- Ты должен что-то сделать. Ты не можешь просто сбежать подальше от всего того, что ты увидел здесь сегодня.

- Я буду следить за событиями. Я буду знать все, что здесь происходит. Я выясню все, что нужно выяснить, и удостоверюсь, что дело не зашло слишком далеко… Ну, а если все-таки зашло, то я смогу… я смогу…

- И что же ты тогда сможешь? - поинтересовался Гален.

- Тогда я смогу вернуть все на свои места.

Гален покачал головой. Слова Вира, похоже, показались ему не очень убедительными, да Вир и сам понимал, что не стоит Галена за это винить. Речь, произнесенная Виром, и в самом деле звучала не слишком убедительно. Он и сам не слишком верил в то, что действительно сможет все это сделать. Нужно было срочно найти новые аргументы.

- Слушайте, ведь дело еще и в том, что вы нуждаетесь во мне.

- Неужели? - в глазах Галена отразилось холодное удивление.

- Да вы же сами об этом сказали. Вы нуждаетесь во мне, чтобы что-то там собрать воедино. Потому что у меня есть связи, потому что я могу стать… противодействием. Я действительно могу все это, только не надо спешить. Все должно делаться постепенно. Ну, вот теперь, к примеру, я могу прилетать и ходить здесь повсюду, когда это будет нужно.

- Возможно, просто прилетать и ходить будет крайне недостаточно.

- Тогда что, по-твоему, будет достаточно, Гален? - раздраженно спросил Вир. Но прежде, чем техномаг успел ответить что-нибудь, Вир поднял руку, останавливая его, и продолжил. - Нет. Можешь не отвечать. Я и сам знаю, что нужно делать.

- И что?

- Достаточно того, что я это знаю. Давай оставим это мне.

- Давай не будем, - твердо возразил Гален.

Их глаза встретились, и Вир понял, что Гален и в самом деле не настроен позволить ему самому разобраться с ситуацией. Техномага явно не вдохновляло предложение просто сохранить в тайне знание о тьме, накрывшей Приму Центавра. Очевидно, он больше склонялся к мысли представить публике из первых рук неопровержимые доказательства. Но Гален также явно понимал, что своим публичным выступлением он вынесет приговор Приме Центавра. Альянс не станет рассматривать Дракхов как обыкновенную раковую опухоль, которую можно удалить с помощью тонкой хирургической операции; скорее всего, они уничтожат и опухоль, и пациента, и затем станут похлопывать друг друга по спине и поздравлять с отлично выполненной операцией.

Молчание нарушила Гвинн, которая заговорила вдруг, словно прочитав мысли Вира.

- Ты желал знать, чем мы отличаемся от Дракхов, Вир? Дракхи просто прикрылись твоей расой, подставив ее под огонь, и им дела нет, что с вами в результате случится. Жизнь или смерть всей Примы Центавра для них ничего не значат, все для них едино, если только эти жизни или смерти не смогут послужить их собственным интересам. Мы не желаем быть вестниками, слова которых приведут к гибели Примы Центавра, если только нужда не заставит нас и в самом деле рассказать обо всем. Дай нам убедительные доводы, что все может быть улажено по-другому, - и мы не станем обрекать на гибель ваш мир. Но ты должен дать нам хоть что-нибудь - иначе и мы не сможем ничего тебе обещать.

И Вир выложил им все, что было у него на уме.

То, что он рассказывал, вся его стратегия, по большей части была импровизацией, которую он сочинял прямо здесь, на ходу. Он хорошо понимал, что им потребуется время, и постарался в первую очередь как можно убедительнее изложить именно это. Техномаги терпеливо слушали его, тщательно обдумывая услышанное, и когда он закончил, переглянулись между собой. Виру показалось, что они бессловесно переговариваются друг с другом. Он не был уверен, хватает ли их могущества для того, чтобы общаться подобным образом, да, впрочем, сейчас это не сильно его и заботило. Главное, и единственно важное сейчас было то, чтобы убедить их не обрекать Приму Центавра на гибель, дать его народу шанс выжить. Конечно, с каждым новым днем отсрочки Дракхи будут все больше укрепить свое влияние… Но каждый новый день отсрочки означает и еще один день жизни для миллиардов жителей его родной планеты, а пока они будут живы, будет жива и надежда.

- Хорошо, Вир, - сказал, наконец, Гален. - Я по-прежнему не одобряю…

- Я не прошу вас об одобрении, - оборвал его Вир. - Я прошу лишь о молчании.

- На некоторое время.

Вир склонил голову в знак согласия.

- Да. Хотя бы на некоторое время.

- Что ж, удачи тебе, Вир, - сказал Финиан. - Потому что слишком многое теперь будет зависеть от твоей способности на деле выполнить все то, что ты тут наговорил.

- Неужели вам могло показаться, что я сам этого не понимаю? - спросил Вир, и слова прозвучали несколько более раздраженно, чем ему хотелось. Впрочем, учитывая обстоятельства, он надеялся, что ему и это сойдет с рук. - А теперь, прошу простить меня…

Он повернулся с намерением уходить, но Гален внезапно остановил его.

- О, Вир… еще одно дело…

Вир резко обернулся, его терпение лопнуло, как подгнившая резина.

- Что, Гален? Какое «еще одно дело» ты собираешься обрушить на меня теперь? Напомнить, чтобы я был осторожен, потому что рискую теперь не только своей жизнью, но и жизнью миллионов своих соотечественников? Что я не очень то должен полагаться на ваше обещание сохранять молчание? Что там, за стенами этого дома, жители Примы Центавра блаженно дрыхнут, не подозревая, что мы тут вынуждены устраивать подпольный заговор, чтобы попытаться спасти их от полной аннигиляции, и я, в результате, может, вообще больше никогда не смогу спокойно заснуть? Что мой лучший, а может, и единственный в мире настоящий друг, носит на плече одноглазого паразита и мучается каждый день и каждый час своей жизни, и облегчение сможет обрести теперь лишь в могиле, и я ничего, абсолютно ничего не могу с этим поделать, а значит, не должен и волноваться по этому поводу? Ты это хочешь мне сказать?

Гален ответил с необычайной мягкостью.

- Нет, Вир. Я собирался напомнить, что тебе, возможно, захочется избавиться от динамика у себя в ухе. Ему незачем оставаться там вечно, а тебе незачем отвечать на вопросы, которые могут прозвучать в ухе в самое неподходящее время.

- Ох. Хм…

Вир обнаружил, что ему не удается найти иных слов, кроме «Ох» и «Хм», чтобы ответить Галену. Он вытащил устройство из уха, положил его на стол, и ушел, не оборачиваясь больше.

- Этот человек, - сказал Финиан, - наша последняя лучшая надежда на мир в галактике.

- В таком случае, в обозримом будущем я вряд ли смогу спокойно спать по ночам, - мрачно ответила Гвинн.