Арно, ты маг воды: Убей невесту.

Глава 7

Серые коридоры, вырубленные в скале и даже мастерски сделанные статуи огромных страшных зверей меня не впечатляли.

Да, можно было поражаться светящимся рунам, дивным змеями и ящерками размером с корову, бродящим по пещерам. Но можно ли такими мелочами удивить человека, идущего то ли на смерть, то ли на суд? Нет, мне было откровенно плевать на резьбу по камню, на водопады, которые сбрасывали свои воды где-то вдалеке. В свете кристалов вода окрашивалась в рубиновый цвет. Плевать.

Я откровенно скучал, идя под конвоем рыцарей в черных латах. Они шагали по бокам, позади и впереди меня с обнаженными мечами.

Суровые и немногословные воины следили за каждым моим шагом, готовые порубить меня в капусту.

Но я не сильно-то и переживал из-за того, что может случится. Я же с водичкой, и мне не страшен никто.

Даже огромный серый волк не страшен мне, главное, чтобы не дракон. Хотя он вообще на меня сзади напал, это было нечестно. В общем храбрился я как мог, ну а что, дважды умереть может не каждый, а я смогу.

Я был в приподнятом настроении и его не могло ничто испортить. Даже то, что в одном из коридоров я увидел знакомого рыцаря, которому я тут же радостно помахал рукой.

— Я один в поле воин, хоть и не болен, — посмотрел я на застывшую Катарину в рогатом шлеме, которая в одном из коридоров явно ждала меня. — Если надо, я готов еще раз проверить ее шестопер на крепость.

Узнал я ее сразу, не смотря на то, что она была в ином, в белом, с золотым теснением, сплошном доспехе. Одно было неизменно, рога на шлеме, позолоченные, ну и вообще она сильно выделяется своим огромным ростом. Интересно, зачем ей рога?

— Твои вещи, — с омерзением глухо проговорила в шлеме Катарина.

Она протянула мне мешок с моими вещами в одной руке и меч в измученных ножнах. Их словно пинали по полу, и я даже знаю, кто это мог сотворить.

— И тебе привет, — улыбнулся неотразимо я, прижимая к груди ведро, полное воды. И в любой момент я был готов опрокинуть его на себя. — Как твои дела?

— Выродок, — выдохнула с отвращением девушка.

— Кто бы говорил, я такой же, как и ты, хоть мы и разные — усмехнулся я, принимая свои вещи и смотря в след Катарине, которая уходила, но явно очень хотела меня погладить шестопером. Однако решила уйти.

А я разбирался со своими вещами, их было немного, мешок и мое оружие. Меч, который выдавался жертвам в пещере судьбы.

Перекинув мешок на плечо и поставив ведро на пол, я взял меч и вынул его из изорванных ножен. Посмотреть было на что, изъеденное ржавчиной железо словно улыбалось мне.

Я уставился на меч, не понимая, что происходит. Если я радовался ему, то это было нормально, но казалось, что меч радуется мне. И это уже не было нормой ни для меня, ни для меча.

— Какое старое, измятое железо, — усмехнулся один из рыцарей в черном латном доспехе.

— Смотря в чьих руках, в твоих да, он бесполезен, — усмехнулся я, перевязывая ножны и закидывая меч за спину. — А в моих руках это легендарный меч, несущий приговор судьбы.

Мои последние слова отразили пещерные своды и кажется, сама гора задрожала. А потом меня вновь повели по темным серым коридорам, что казались бесконечными.

Но во-первых, тут, оказывается, довольно уютно, в пещерах, где не было камер заключенных, был искусственный свет.

Во вторых, здесь не было гнетущей атмосферы и неприятных запахов, будто я на поверхности, в городе. Измененные следили за чистоплотностью получше, чем городские жители. Как никак они считают себя аристократией, и потому им нравится роскошь.

Ну и в третьих, я не понимаю почему, но мне тут нравилось. Среди гнетущих каменных коридоров мне было хорошо.

Понимание причины почему мое настроение так скачет, пришло быстрее, чем я думал. Я увидел огромное подземное озеро и тут же побежал к нему, но меня остановили лезвия мечей.

— Нет, — хмуро проговорили воины в черных доспехах. — Тебе туда нельзя.

— А так хочется… — прошептал я, смотря на водную гладь, уходящую во тьму. Мы продолжили идти и мне начали попадаться комфортабельные пещеры.

Какие-то огромные грибы растут внутри пещер, веселый ручеек бежит по полу пещер, а вокруг растелились газоны из мелкой и приятно пахнущей мятой травы, на которой разлеглись люди. И они как-то по странному на меня смотрят. И я, кажется, увидел их кошачьи зрачки.

— Другой род? — пронеслось в моей голове.— А эти, в черных латах, тогда кто?

Я покосился на стражей, что вели меня по пещерам, черные, надёжные, но явно не сильно дорогие латы, в отличие от тех, что у Катарины.

Латы явно типовые, не индивидуальные, массовые, никаких физических различий, оружие однотипное. А это значит…

— Люди, — усмехнулся я.

Из этого следовало, что звери работают с людьми, которые им служат, а стая тем временем кому-то подчиняется. Вот только непонятно кому.

Но явно это не просто человек. Маг или еще кто, стая не будет слушаться слабого. Это я прочувствовал на своей шкуре, не будь я стихийником и не дай бешенный отпор, то Асгар об меня ноги бы вытирал. А Катарина не фырчала бы, а оторвала мне руку и засунула бы ее в жопу. Мне.

Такова безжалостная реальность, либо ты сильнее обстоятельств, либо в канаве червей кормишь.

И потому я прижал к груди ведро с водой еще крепче. Моя водичка, спасла меня. Нет, я, конечно, умный, но без водички мне было бы ой как нелегко. Даже с Адель, которая сожрала бы меня. Это надо помнить всегда.

— Дальше идёшь один, — проговорил один из воинов в латах, резко остановившись.

— Это еще почему?

— Далее для людей нет хода, — усмехнулся воин.

— Я же человек, — проговорил я, увидев усмешку на лицах воинов.

— Ты не человек, мы видели твое обгоревшее тело. Было велено на тебя десять ведер воды вылить, а не лекаря звать, — тихо проговорил воин с седыми усами. — После трех ведер ты словно и не познал огонь главы рода, а просто уснул после пожара. Ни единого ожога. Не человек, водяной из реки, вот ты кто.

— Водяной так водяной, — усмехнулся я, пошагав по пещере один, и слегка отпил воды из ведра. — Суеверные они тут. Из реки, вон что удумали.

А тем временем коридор был лишь один, и он был по настоящему гнетущий, вырытый то ли зверьем, толи чудовищем, везде на стенах были видны царапины огромных когтей. Я приложил руку к одному из отпечатков лапы на камне и так простоял несколько минут в тишине. Не знаю почему, но вот эта отметина понравилась мне, а сейчас я доверяю не только разуму, но и своему чутью. Маг воды я или так, непонятное нечто? Если не признавать очевидного, то можно и с ума сойти быстренько.

— Ну что, пошагали дальше? — вздохнул я, не особо веря в хороший конец моей истории.

И вот через пару минут неспешного шага я увидел свет в конце тоннеля.

Огромное зеркало метров в десять высотой и в пять шириной из чистого серебра удивило меня своей рамой, скованной из поломанных мечей, оков с цепями и металлических ошейников.

Я замер в коридоре. Никак не войти в зал, не отобразившись, в зеркале. И мне жутко не нравилось это серебряное стекло, оно было чистым и одновременно мутно пугающим. Словно неся в себе отпечатки тех, кто отображался в этом зеркале. А видело оно многих. И мне не миновать его.

— Подойди к зеркалу, — проговорил знакомый голос старика, который также был драконом. И звучал голос по ту сторону зеркала.

— Не хочу, — ответил я, не видя говорившего со мной.

— Боишься? — усмехнулся голос. — Неужели ты трус?

— Нет, просто к зеркалам плохо отношусь…

— Это зеркало правды, показывает то, что скрыто. Неизменённые видят себя в любом обличии, — проговорил старик. — Зеркало лишь покажет истинного тебя.

— И сделает еще что-то, — шепотом проговорил я, прижав ведро с водой еще крепче к груди.

— А тебе есть что скрывать? Что ты скрываешь? Кто ты такой? — проговорил старик. — Мне тебя огнем подогнать?

— Нет, — выдохнул я, отпивая воды из ведра и, слегка облившись, шагнул вперед.

И зеркало показало меня, но не в серой простой одежде с ведром у груди. В отражении стоял новый я, в кожаной броне, с шипами на груди и на плечах, с обнажённым мечом, который не был ржавым, с новой рукояткой. Отполированный и явно чем-то смазанный, на боку огромный кожаный бурдюк, а сапоги почему-то покрыты инеем. Но в чертах лица угадывался прошлый я. Не знаю, чего боялся этот старик, но ничего нового он, видимо, не увидел, а ожидал совсем иного.

— Я тебя смажу, — прошептал я мечу.

— Как интересно, все таки человек, — вышел перед зеркалом старик в черном, монашеском балахоне, а в зеркале отразился огромный дракон. — Пройдем со мной, совет уже ждет тебя.

— Меня отпустят?

— Это решит совет. И ты не пленник.

— Меня держали в камере, как пленника, меня поймали как пленника и искали как пленника.

— Мы переживали за твое здоровье.

— Несмешная шутка… ваше имя я позабыл.

— Сложно, Арно, помнить то, чего не знал, — прищурился старик. — Странный ты, Арно.

— Это не я, это всё водичка так на меня влияет, — соврал я. — Изменился из-за неё.

— Она шепчет тебе что-то? — вдруг встревожился старик.

— Нет!

— Это уже хорошо, мне только безумного стихийника здесь не хватало, или целованного богами, — улыбнулся старик.

— Вы так и не назвались, — спросил я.

— А оно тебе нужно, если ты можешь умереть в любой момент? — сузил глаза старик.

— Только не говорите, что те, кто обладает огнем, не любит тех, кто владеет водой.

— У тебя точно не было учителя?

— Книга мой учитель.

— Уже неплохо, — улыбнулся старик. — Да, ты прав, владеющие огнем не любят водников, но, на твое счастье, ты единственный водник на сотни дней пути вокруг.

— И это значит…

— У тебя нет друзей, одни враги, — пугающе рассмеялся седой. — И всё из-за твоей стихии.

— Вот и славно, теперь я точно знаю, что друзей у меня не будет. — печально шмыгнул носом единственный водник в округе. Немного обидно, но теперь все проще.

Мы шли по коридорам и вот вновь свернули в коридор, в которым был слышен водопад.

— Дальше ты идешь один, — проговорил старик.

— Опять?

— Не опять, а снова, — улыбнулся старик, так и не назвавшись.

А я пошлепал неуверенным шагом дальше по коридору, и вот дошел до места, где меня ожидали.

Огромный зал внезапно предстал передо мной, я вышел на арену посередине пещеры, которая была амфитеатром. На каменных трибунах сидело огромное количество людей, кто-то в простой одежде, кто-то даже в полном доспехе, но всех их объединяло одно.

Я видел их по иному, это люди, но во всех угадывались черты хищников. А тут, внизу, у подножия трибун на арене, стоял одинокий человек, пища для таких хищников.

И это был я.

— Ну что погнали, да? — проговорил я неразборчиво, смотря на то, как падает решетка в единственном проходе.

— Пути назад нет? Ну что, к бою, да!? — прокричал я, ища взглядом, с кем я буду биться за свою жизнь на этот раз.

Ну не верю я в то, что меня просто отпустят, не бывает так.

— Неплох, — проговорил один из мужчин и почему-то слегка поклонился Адель, которую я также заметил на трибунах. — Думаю, пора голосовать?

— Да, — тихо пронеслись по трибунам нестройные голоса.

— Э, подождите, за что голосуем? — успел лишь воскликнуть я. А люди тем временем вставали с трибун.

Я насчитал около двух сотен изменённых, которые подходили к бронзовым весам, на одной стороне которых висел белый кувшин, а на другой черный кувшин. Бросив камень в кувшин измененные уходил по трибунам к выходу. Когда трибуны опустели черный кувшин коснулся земли. Мне это жутко не нравилось, мне показалось, никто не кинул свой камень в белый кувшин.

— Заседание окончено, — громогласно прозвучал голос, а решётка поднялась за моей спиной.

Люди ушли, а на меня грозно смотрела Адель.

— Останется только один из нас, значит? Ну что, начнем? — спросил я, обливаясь водой из ведра.

— Нет.

— Умрем вместе?

— Нет, — тихо ответила мне Адель. — Надеюсь, нет.

— Что они решили?

— Стая просит тебя остаться до следующей весны, — вдруг робко проговорила Адель.

— А о чем они тогда голосовали?

— Убивать тебя или нет.

— И?

— Проживешь год в городе, обучишься и следующей весной, ближе к лету, уйдешь, — выдохнула Адель. — Твой долг прощен, ты свободен, но до весны ты часть стаи.

— Я против.

— Я тоже против, но таковы традиции, ты потом сам все поймешь. Пойдем, я покажу тебе твои комнаты.

— Нет уж, тут я жить не буду. У меня дела в городе.

— Как пожелаешь, но помни, за тобой присматривает стая, а голосовать никто больше не будет. Попробуешь сбежать из города… — Адель поджала губы. — Умрешь.

Больше я с Адель не разговаривал, мне выдали свиток и вывели тоннелями в город, прямо у замка. Я посмотрел на полную луну и улыбнулся ей. А сбоку, на одинокой лавочке, сидел лысоватый старик в кожаном черном плаще.

— Вышел, — тихо проговорил Данте. — И что они решили?

— Я в стае, до весны.

— Смешно, — шмыгнул носом Данте. — Ты уже догадался почему?

— Не особо. Думают, что я влюблюсь в Адель?

— Нет, всё наоборот, или как-то иначе уладится. И не забывай, ты боец, и пока находишься в стае, ты обязан воевать на стороне стаи.

— Я не хочу воевать.

— А кто тебя будет спрашивать, ты теперь часть стаи — встал с лавки Данте. — Ну что, пойдем, мой дорогой ученик? Ночь прекрасное время для чтения умных книг.

— Ученик? Я не…

— Понимаю тебя, также был против быть твоим учителем, но меня уже никто не спрашивал,— улыбнулся старик. — Через десять дней войска подойдут к городу, у тебя есть десять дней либо сбежать, либо…

— Стать воином? Невозможно.

— А кто там говорил, что он гений? — рассмеялся Данте. — Десять дней даже много для гения, гений бы справился за три дня. Ты идешь или нет?

— Иду, иду, — проговорил я, смотря на каменный замок, возвышающий надо мной, и в одном из окон я увидел двух девушек, которые наблюдали за мной и Данте. Адель и Катарина.