Артефаки. Часть 1

Этап 1. Глава 1

Анастасия Вернер, «Артефаки» (нет, в названии нет ошибки).

ЭТАП 1. ВСЕГО ЛИШЬ ЕГО ДОЧЬ

Глава 1

«Покупайте наши артефакты, и тогда «Берлингер» решит все ваши проблемы», — голограмма обворожительно улыбалась и любовно застёгивала браслет с каллиграфичной «Б».

Я запрокинула голову и посмотрела на уносящееся к облакам здание. Работа здесь для людей моего уровня, — недостижимая мечта. И всё же, я приложила гостевой пропуск к валидатору и прошла внутрь.

Холл был переполнен желающими попасть на лучшую стажировку года в самой знаменитой фирме по производству артефактов — «Берлингер», названной в честь основателя, первого артефактника. Руперта Берлингера.

Претендентов на стажировку оказалось так много, что из них можно было склепать небольшую армию. Все они пришли за победой. И, как лучшие ученики известнейших факультетов артефактики, до трясучки зубрили конспекты. Реклама на стенах сверкала не так ярко, как сотни видеофонов, из которых в режиме голограмм бежали тексты и проигрывались видео.

Я встала в длиннющую очередь к стойке регистрации — подтвердить введённые ранее электронные данные, получить номер участника и имя экзаменатора. У панорамных окон собралась стайка мажоров, парни и девушки вальяжно расселись на мягких диванах и расслабленно переговаривались. Яркие, весёлые, довольные, дорого выглядящие, уверенные, что всё схвачено. Конечно, у них были богатые семьи. Вот только «Берлингер» придерживался принципа «всеобщей справедливости» — берут за знания, а не за фамилии родителей.

И я очень надеялась, что экзаменаторы будут об этом помнить.

— Прикольная кофточка. Розовая такая, — услышала позади себя, а потом почувствовала, как кто-то подёргал за край одежды. Резко обернулась и уставилась на любопытного парня.

Блондин — уже не к добру, вечно эти блондины рождаются с короной на голове. Смазливый — ещё хуже. Судя по небрежной, но стильной одежде — богач. Очередной.

— Да. — Я нервно погладила неопрятную «кофточку», ровно то место, где он подёргал, будто счищая грязь от его ручищ.

— Ещё и с верёвочками. — Он подёргал за верёвки капюшона толстовки. Моей толстовки.

Я нервно хохотнула, повернулась к нему спиной и опасливо сделала шаг вперёд. Да уж, бояться стоило не тестового задания, а тех, кто пришёл его решать.

— От тебя почему-то мусоркой воняет, — поморщился он возле моего уха. От неожиданности я так сильно дёрнулась, что чуть не толкнула впереди стоящего парня.

— Ты кто вообще такой?! — прошипела, отодвигаясь от него на максимальное расстояние, но не выбиваясь из очереди.

— Ник, — расплылся в белоснежной улыбке он.

Угораздило же.

— Ты бы лучше готовился к испытанию, Ник, — чувствуя, как лопаются последние нервные клетки, всё ещё вежливо попросила я.

— А ты почему не готовишься? — выгнул он бровь. Как-то очень по-серьёзному.

— Ну… достают тут всякие. Сосредоточиться сложно, — выдавила из себя улыбку, но, будем честными, яд из неё сочился такой, что хватило бы на весь «Берлингер».

— Да нет. — Он хмыкнул, презрительно так, у меня аж всё зачесалось. — Ты очень спокойна, не похожа на зубрилу, и на богатенькую фифу тоже. Выглядишь, как бомж. Толстовка эта, кеды драные. — Я ошарашенно уставилась на… кеды. Чёрт. — Ты из ГАУ?

Государственный Акамарский университет. Единственный в нашем городе готовит выпускников артефактников.

— Знаешь, я старалась быть вежливой, но раз уж ты редкостная скотина, скажу честно: отвали от меня. Спасибо.

— Как тебя зовут? — Ник не унимался.

Я принципиально не отвечала, отгородилась от внешних раздражителей наушниками и сняла их только когда подошла моя очередь. Голограмма девушки за стойкой регистрации иногда сбоила и шла рябью, видимо, от огромной нагрузки на систему.

— Эрин Шэдли, — представилась я и сунула руку в сканер.

Мне мило улыбнулись, из тёмной дырочки на стойке выскочил номерок — 81. Девушка быстро сверила данные системы и моего идентификационного чипа, затем сообщила:

— Имя и фамилия вашего экзаменатора — Эван Дэппер. Поднимитесь на девятый этаж, комната №93. Прошу, будьте вежливы и соблюдайте тишину. Вас вызовут, как только подойдёт ваша очередь.

— Спасибо, — я проявила вежливость, хотя системе было плевать, она уже переключилась на следующего участника.

Пока я отходила к лифтам, услышала за спиной:

— Ник Юргес.

Обернулась, посмотрела на доставучего блондинчика. Он знал, что я слышала. Ждал, пока обернусь. Дождался. Подмигнул.

Ничего себе. Юргес?!

Я выбрала этаж на сенсорной панели, узнала номер нужного лифта, подошла к нему и принялась хмуро рассматривать пол. Моё внимание привлекли сияющие туфельки. Любопытство вынудило уставиться на их обладательницу — настоящую темнокожую альбиноску. Чуть рот не распахнула от удивления. Невероятная красота. Какое-то чудо природы.

Будь я Рупертом Берлингером, непременно взяла бы её на стажировку и таскала бы по всяким мероприятиям. Или сделала бы лицом фирмы.

Оставалось только надеяться, что остальные двадцать девять мест всё-таки присудят объективно.

— Ты обернулась, — самодовольно хмыкнул блондин, запрыгивая в мой лифт в последний момент. Чёрт! Так надеялась, что избавилась!

— Фамилия у тебя смешная, — пожала плечами.

Ник недоверчиво прищурился.

— Уж известнее твоей.

— Я тебя впервые вижу, — пожала плечами ещё раз.

— Я тебя тоже, и что? О моём отце пишут везде.

— Ну, здесь ведь ты, а не твой отец, — пожала плечами, словно забыла все остальные движения.

— Как ты вообще сюда попала? — презрительно расфыркался блондинчик.

— Что ж, ты меня раскрыл, — пожала плечами, окончательно закрепляя за собой репутацию дёрганного невротика. — Я, королева мусорок, приехала сюда на дворовых собаках. Осторожно, они блохастые. Советую держаться от меня подальше.

Глава 2

Глава 2

В более менее приличных зданиях Акамара всегда велась круглосуточная вентиляция. Стоило выйти на улицу, нос тут же забивал запах земли, ежесезонно всё вокруг воняло и сырой, и гниющей, и промёрзлой почвой. Местные жители могли унюхать, сколько травы выросло на поверхности.

Мы были окружены землёй.

Наш город — это маленькая экосистема в сердце огромной планеты.

Если верить слухам, с крыши здания, принадлежащего моему отцу, можно увидеть всю пустыню, простилающуюся на много километров. Мне бы очень хотелось посмотреть. Я никогда не была на поверхности, подниматься туда было опасно из-за нашей неприспособленности к солнцу. Тепловой удар — самое безобидное, что может случиться с жителем Акамара. Если до кожи доберутся солнечные лучи, в скором времени она покроется язвами, не получив помощи, человек может умереть.

Многие сравнивают Акамар с очень, очень глубоким лабиринтом. Город в земле.

Страна Эль-Нат разрослась и разжилась на самом дурацком из всех существующих материков. Засушливая, безжалостная пустыня поглотила собой всё и вся.

Чтобы построить наш город, пришлось глубоко копать. Очень глубоко. Грунтовые воды — вот, что позволяет нам выживать. Акамар строили не как привычный человеческий город. Местных жителей с тем же успехом можно именовать «кротами».

Нас окружает десяток широких оврагов, переплетающихся между собой. «Овраги» строились длиной в несколько километров, они извиваются, как змейки, но в них нет неожиданных поворотов, параллельных улиц и прочего. Здания располагаются по обе стороны «оврага». Дорога между ними заасфальтирована. По ней в основном ходят пешеходы. Редко можно встретить на улицах автомобиль — город не предназначен для постоянного движения транспорта. Сейчас это раритет.

От одного города до другого на машине не добраться, по пустыне страну не пересечь. Очень богатые передвигались на лайнерах, очень бедные — забирались в вагоны с железной рудой и сутками тряслись в пути по бесконечной железной дороге, оплетающей Эль-Нат.

Для таких же нищих и беспомощных власти Акамара озаботились созданием железнодорожных линий. На наших улицах двум машинам-то тяжело разъехаться, поэтому было принято решение построить верхний ярус.

Между домами втиснули огромные колонны, которые послужили опорой для «верхней дороги». Поезда ходили прямо над нашими головами. Иногда можно было идти по улице, а бренчание состава оглушало всё, что ты пытался сказать собеседнику.

Запах земли, креозота и палёной резины впитался в каждую молекулу города.

Рисовать карту Акамара было тяжело. На бумаге это было похоже на какое-то безумное переплетение линий. Чтобы люди могли хоть как-то ориентироваться, линии выделяли цветом, а потом как-то прижилось, что каждую улицу стали именовать по цвету на карте.

Компания «Берлингер» находилась на красной ветке. Она состояла сплошь из офисных зданий, которые расположились в два параллельных ряда. Примерно на тридцатом этаже высокие городские строения достигали линий электропередач, но росли выше, выше, выше, словно пытались достать неба. Это был элитный район. Если закинуть голову и долго смотреть ввысь, то покажется, будто углы небоскрёбов сливаются с облаками. Многие здания настолько высоки, что достигают поверхности земли, а иногда даже возвышаются над ней. Как компания моего отца.

Я жила на синей ветке. Пролетарский район. Он был одним из самых протяжённых и густонаселённых. Бедняков в любых городах большинство. Мои родители познакомились на этой ветке. У мамы всегда здесь был дом, отец раньше жил тут, потом разбогател и переехал.

— На вашей карте недостаточно средств, чтобы оплатить проезд! — прилюдно опозорил меня автомат.

Я поспешно начала тыкать кнопками, открывая другое вирт-окно, лишь бы женский голос заткнулся. Баланс и впрямь не радовал. Я посмотрела на свои туфли, жалостливо простонала и оформила поездку до зелёной ветки — она находилась выше, и тариф до неё стоил дешевле.

Днём поезда ходили раз в двадцать минут, вечером каждые десять. Я присела на скамейку и принялась ждать. Становилось оживлённо. Приближалось окончание рабочего дня, платформа постепенно забивалась уставшими людьми. Поездами пользовались даже те, кто работал на красной ветке. Это, во-первых, быстрее, во-вторых, не все, кто трудился в элитных офисах, зарабатывали достаточно, чтобы содержать личный транспорт.

Бросалось в глаза, что здесь было много пожилых людей и лощёного молодняка. Старушки на меня почему-то смотрели с неодобрением — будто я производила впечатление «ой фу». Молодняк мог пробежать заинтересованным взглядом, но неизменно приходил к выводу: «Фи!» Парни сливались в однотипные пятна: сплошь в белых футболках и серых шортах, в чёрных очках, с большими сумками, напоминающими женские — всё это великолепие по тону совпадало с тёмной платформой. Девчонки, наоборот, пестрили летними нарядами, ветер очень любил их волосы, от чего женские ручки постоянно убирали локоны набок.

— Будьте внимательны! К первой платформе прибывает поезд! — из динамиков зазвучал мужской голос.

Я поднялась со скамьи и подошла к яркой белой линии. Рассеянным взглядом осмотрела мыски чужих ботинок. И внезапно заметила очень даже красивую обувь. Заинтересованно подняла глаза, чтобы посмотреть на её обладателя.

В метре от меня стоял Руперт Берлингер.

Его лицо не светилось на рекламных роликах, в последние несколько лет он не появлялся в ток-шоу, не давал интервью, а его презентации не крутили по новостям. Лишь немногие знали его в лицо — именно поэтому рядом с ним никогда не бывало толп фанатов.

Руперт Берлингер выглядел, как обычный госслужащий. Если специально не присматриваться, то и не заметишь, что он одет от ведущих дизайнеров Акамара. Этот сгорбившийся мужчина вообще не производил впечатления гендиректора. Его виски покрылись лёгкой сединой, тёмные короткие волосы растрепались, клетчатая рубашка мятой тряпкой была заправлена в штаны.

Глава 3

Глава 3

Одна часть дома вросла в земельную стену, другая выглядывала на улицу. Перед входом даже был невысокий заборчик, краска на гниющих досках давным-давно потрескалась.

Дверь открылась с привычным скрипом.

— Это я! Есть кто? — проголосила, снимая кеды в прихожей.

Мне, конечно же, никто не ответил. Семейная традиция — игнорировать друг друга. Мама с отчимом точно не дома, но младший брат, скорее всего, здесь.

Синяя ветка. Пролетарский район. Бедные жители. Весь квартал был серым, унылым — тусклые одежды, преимущественно потёртые джинсы и клетчатые рубашки; плотно стоящие друг к другу двухэтажные домики, где-то просевшие в землю, где-то с облупившейся краской, где-то с огромными заплатками на крышах. Ни одного счастливого лица. Громкие соседи, крикливые знакомые, уставшие и озлобленные от тяжёлой жизни прохожие.

Дом разваливался. В подвале слышался плеск воды, первое время отчим ещё пытался вручную её откачать, но потом забил. Туда мы больше не спускаемся. Половые доски скрипели от каждого вздоха, одна ступенька вообще провалилась — теперь приходилось переступать широким шагом. Крыша покосилась, сыростью пропитался каждый угол. Дом гнил и снаружи, и изнутри, но никому до этого не было дела.

Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату. В одной её части потолок был нормальным, в другой наклонён на сорок пять градусов. Именно здесь располагалась постель, и за все двадцать лет не было и дня, чтобы я не стукнулась головой о доски (ну ладно, в детстве, может, и было).

Проверила почту. Открыла шкаф, уставилась на отражение. Зеркало висело на внутренней стороне двери, показывая мне какую-то уставшую девчонку в дешёвом тряпье. Ник Юргес был прав насчёт меня — невооружённым взглядом видно, что оборванка с синей ветки.

— Я устал тебя ждать! — заявил Кайл из коридора.

Младший брат натужно скрестил руки на груди и обличающе смотрел снизу вверх.

— Ты голодный? — меланхолично спросила, выходя из комнаты и осторожно обвновляя почту.

— Да! — Кайл поплёлся за мной. Мы спустились вниз, предусмотрительно переступая через дыру в ступеньке.

Я заглянула в холодильник, попеременно пощёлкала дверцами шкафчиков.

— Печёные яблоки с сыром? — сделала вывод.

— Давай!

Кайл быстро уселся за стол и начал хрустеть орешками, что ещё остались в блюдце.

— Уроки сделал? — спросила у него, когда порезала яблоки пополам, положила на них ломтики сыра и сунула всё в пароварку.

— Нет! — У брата был такой возмущённый вид, словно в этом я была виновата. — Инфранет не работает!

— Опять кабель? — нахмурилась.

— Ы-ы-ы! — пожаловалось девятилетнее дитятко.

— А что задали?

— Географию, — скривился Кайл. — Надо рассказать про нашу страну.

— Что, без Инфранета не можешь? — хмыкнула я, погружая руку в орешки и хватая столько, сколько получилось уместить в ладони. Кайл недовольно наблюдал.

— Нет!

— Ну это же просто. — Я злорадно похрустела. — Эль-Нат. Расположена на южном материке. 90% суши — пустыня. С севера омывается океаном. А ты живёшь в городе Акамаре. И мы расположены глубоко в земле, потому что на поверхности мы бы не выжили.

— Знаю-знаю, плохое солнце, всё такое, — раздражённо перебил Кайл. Ему не нравилось, когда я начинала умничать.

— Не просто плохое, — нравоучительно сказала, с удовольствием отмечая стиснутые зубы брата. — В полдень солнце опаснее всего, без защиты на улицах никто не появляется. У нас генетически плохо активные ферменты, которые должны бороться с ультрафиолетом.

— Я зна-а-аю!

— Так и пиши про это.

— Да нет! Ты не то говоришь!

— Вроде то, — пожала я плечами.

— Не то! Мне не это надо!

— Как знаешь, — пожала плечами и ими же передёрнула. Упрямый младший брат. Будет вопить до последнего, лишь бы сделать всё по-своему. — Где мама?

— В салоне, — буркнул Кайл.

— Волосы? Массаж? Маникюр? Всё сразу?

— Да не знаю я!

Кайл был… своеобразным ребёнком. Я искренне старалась найти с ним общий язык, но, если честно, он немножко чудовище. Мы поначалу крупно ссорились, он с какого-то перепуга решил, что все вокруг ему должны. Можно отнести к нему мой стол, ведь на нём писать удобнее; отдать свою постель, ведь подрастающему организму нужна более мягкая; поделиться комнатой, ведь в своей Кайлу тесно.

Я рассорилась с отчимом, с мамой, с Кайлом, конечно же. Все были за него, но… комнату я ему не отдала. Ладно, стол не больно-то нужен. За постель пришлось воевать, но бой был проигран. Комната — моя.

— Чай будешь? — спросила, когда мы слопали все орешки.

— Хочу кофе.

— Кофе для взрослых, а тебе можно чай.

— Я уже взрослый! Хочу кофе!

— Ой, хоти. — Я раздражённо встала со стула и подошла к плите. Проверила яблоки, поставила чайник, обновила почту.

Чтобы не разговаривать с братом, решила эмитировать полезную деятельность: включила воду и принялась мыть посуду. Руки рассеяно водили губкой по тарелкам, а мысли вернулись к сегодняшнему испытанию.

После того, как в комиссии услышали, что я дочь Руперта Берлингера, меня засыпали вопросами. Что нужно, чтобы перенаправить магический сгусток в артефакт? Как понять, какие магические сплетения совместимы, а какие нет? Что будет, если артефактник создаст неправильное сплетение? И много-много других, моё собеседование длилось час, вместо положенных двадцати минут.

Меня будто перемололи в миксере. Казалось, экзаменатор не поверил, что Берлингер мой отец и решил завалить — за ложь.

— Яблоки готовы! — громко крикнул Кайл.

Я выключила воду, вытерла руки, обновила почту и принялась накладывать еду. Сыр расплавился и плотным коконом облепил половинки фрукта. Я порезала их на кусочки и сунула под нос брату.

— У мамы вкуснее получается! — вынес он вердикт спустя несколько минут.

Глава 4

Глава 4

Роксана Шэдли в свои сорок до сих пор старалась выглядеть на все восемнадцать. У неё было две цели в жизни: жаловаться, что один гадкий мужик бросил её двадцать лет назад с ребёнком на руках, и тратить его алименты.

Годы её не пощадили, она сильно располнела. Лицо начало медленно покрываться морщинами, а с учётом того, что мама любила выпивать, её кожа обвисала и на ней выскакивали красные пятна.

Сейчас она не работала. Деньги в семью приносили отчим и, как ни странно, мой отец. Раз в полгода он выплачивал огромные алименты — на моё обучение, что, по словам мамы, именно её заслуга. Если бы она не настояла, «он бы вообще и не вспомнил о своём ребёнке».

— Эрин, посмотри, какой комбинезон я купила! — увидев меня на кухне, она завела привычную шарманку.

Это был летний леопардовый комбинезон. Она надела его прямо с этикеткой. Он выпячивал её широкие бёдра, не скрывал полной груди, подчёркивал жировые отложения на животе.

— Очень красиво! Тебе идёт! — вымученно улыбнулась я, закрывая почту — письма до сих пор не было.

— Продавщица была в восторге, как оно на мне смотрится! — Ну, ещё бы. — Ой, я так устала. Весь день отстояла в очереди в маникюрный салон, представляешь?

Она продемонстрировала мне когти той же расцветки, что и комбинезон, после чего полезла в холодильник.

— Ну и чего сидим, кого ждём? — недовольно осведомилась она. — У нас еды дома нет. Я что, до конца жизни буду за всеми вами ухаживать? Так трудно было чего-нибудь приготовить к моему приходу? Ты брата хотя бы покормила?

— Мы ели печёные яблоки с сыром.

— Замечательно! У меня ещё и маленький ребёнок голодный.

— Я сейчас поставлю макароны вариться.

— Да уж, будь добра!

Она пошла наверх — переодеваться, разложить покупки по полкам и поцеловать Кайла. Я поставила воду кипятиться, уселась на стул и вновь обновила почту.

Мама вернулась спустя четверть часа, болтая по телефону с какой-то из своих бесконечных знакомых. Они обсуждали невероятно важные проблемы их общих друзей. Кто-то что-то сделал, и теперь миксер из женских ртов перемалывал сплетни.

Наговорившись, она уделила последнюю минуту мне:

— Ну? Что там со стажировкой?

— Пока не знаю. Ответа ещё нет, — скупо объяснила я.

— Надеюсь, возьмут. Твой отец должен смотреть на тебя и завидовать, что его не было рядом, когда ты добивалась успеха!

— Это точно, — кисло поддакнула я.

— Так, а куда ты ходила? Может, у Рэма там есть связи?

Вряд ли в мире найдётся хоть один ребёнок, который не врал родителям. За мной такое водилось часто, я освоила искусство лжи с блестящим результатом. Слова полились мягким журчащим потоком:

— На швейную фабрику. Пока рано что-то делать, нужно дождаться результатов. Если повезёт, буду помогать главной швее. Мне, конечно, дорогие костюмы не дадут шить, но хотя бы посмотрю, как там всё работает. Главное, что по профессии.

— Главное, что по профессии, — зачем-то повторила мама. — Если попадёшь, обзаводись связями, знакомься там с самыми влиятельными людьми, поняла?

— Да, так я и собиралась сделать.

— Умничка, — хмыкнула она. Встала возле плиты, начала помешивать макароны и рассуждать вслух: — Будешь шить костюмы всему городу. У меня как раз есть несколько знакомых на примете, они точно будут делать заказы. Ну а что? Все мы начинали с малого. Потихоньку будешь расширять клиентскую базу, а там всю оранжевую ветку обеспечишь своей дизайнерской одеждой. Уверена, откроешь собственный магазин, или даже сеть магазинов, можно даже салон…

— Меня ещё не взяли, — словно невзначай вставила я.

— Ну ладно. Тебя потихоньку устраиваем, надо теперь ещё Кайла пропихнуть в институт. Рэмми говорит, что этим стоит озаботиться уже сейчас. Даже не знаю, хоть деньги начинай копить, чтобы по блату попасть…

— Угу. А… мам, дашь на проезд на неделю? — осторожно спросила я.

Она сильнее, чем следовало бы, ударила крышкой по кастрюле, и изумлённо повернулась.

— Я же тебе давала денег! Ты что, всё потратила?!

— Да, — с неизбежностью утопающего, который понял, что спасательного круга уже не дождётся, созналась я.

— Эрин! Ты хоть понимаешь, что мы не живём на оранжевой ветке? У нас нет личного автомобиля! Твой родной отец богат, но ему плевать на дочь, он не осыпает нас горой денег! Работает только Рэм! На эти деньги мы содержим тебя, Кайла, и заботимся, чтобы вам было, где спать и что есть.

— Да, я знаю. Прости, пожалуйста.

— Куда ты транжиришь деньги? Это уже переходит все границы!

— Прости.

— Ты что там, шоколадки покупаешь, что ли? Или с подружками шляешься по магазинам?

— Прости. Я знаю, что мы в тяжёлом положении. Но у меня на счёте вообще ничего не осталось.

— Замечательно! Совершенно никакого уважения ни к моему труду, ни к труду Рэма!

— Прости.

— Может, хочешь попроситься к родному папочке? Уверена, он может давать тебе много денег. Только ему плевать и на меня, и на тебя. Между прочим, в твоём возрасте я уже работала, и зарабатывала на жизнь сама!

— Прости, пожалуйста.

— Двадцать лет. Взрослая девчонка. Нормальные девушки в двадцать не сидят на шее у родителей, они либо работают, либо замуж выходят.

Я молчала. Мне под нос кинули золотую карточку.

— На! Переведи по моему номеру себе 50 единиц. И уж постарайся не транжирить, ладно?!

— Ладно.

Я устало открыла на видеофоне нужное окно и приняла вбивать идентификационный номер. Затем услышала, как хлопнула входная дверь. Рэм вернулся с работы.

— Привет всем! — низким басом проголосил он на всю квартиру.

— Папа!!! — заорал Кайл и с топотом побежал со второго этажа.

Рэм прошёл на кухню и поставил пакет на стол. Из него выглянули две полуторалитровые бутылки пива.

Отчим выглядел, как типичный житель синей ветки. Высокий, крупный мужчина, не умеющий осмысливать предложения, состоящее больше, чем из семи слов. Сам он выражений не подбирал, за что часто получал полотенцем от мамы, считающей, что Кайлу такое слышать ещё рано.

Этап 2. Глава 1

ЭТАП 2. ПОД КРЫЛОМ У ДЬЯВОЛА

Глава 1

Я поражённо пялилась на здание «Берлингера» и испытывала глубочайший трепет. Если такими бабочками проявляется любовь, то это была именно она. Мне не верилось, что я действительно стала одним из стажёров в этой компании.

По сияющему полу шла очень аккуратно, словно боялась, что мои измученные кеды сильно его заляпают. Нерешительно приблизилась к стойке регистрации и пролепетала:

— Здравствуйте, я стажёр. На меня должны были оформить пропуск.

— Здравствуйте, приложите идентификационный чип к сканеру. Спасибо, — вежливо попросила голограмма.

«Берлингер» можно было сравнить со статным бизнесменом. В нём не было вычурности, показушной броскости, выпячивания дороговизны. Лишь только изящный дизайнерский подход к выбранной одежде, потрясающая выдержка и безукоризненная репутация надёжности.

Сюда было тяжело пробиться. Не каждый подходит этой компании, не всем дано слиться с белыми плиточными полами, кожаными диванами, офисами с прозрачными дверями, лифтами, отливающими металлическим оттенком. Сотрудники «Берлингера» — это не красивое дополнение компании, а полноценное её продолжение.

— Проходите. Вам нужно подняться на тридцатый этаж. Кабинет №301. — Из встроенного в стойку приёмника вылез пропуск, уже с лентой.

Это была любовь не с первого взгляда — с первого вздоха. Мне нравилось чувствовать спиной холодную стену лифта, с невероятным удовольствием я нажала кнопку «30». Мужчины, которые вошли вместе со мной, выглядели, как актёры фильмов про финансовых монстров. Идеально выглаженные пиджаки из качественной ткани, затянутые по стандарту галстуки, ни одного изъяна на воротничках, из-под манжет у всех выглядывали сверкающие деньгами часы.

На меня не косились странными взглядами, меня просто не замечали.

Я восторженно втянула воздух и прикрыла глаза. Пахло крупными сделками, лоском химчистки, идеально начищенными ботинками, дымом от дорогих сигар и высшим классом.

Тридцатый этаж встретил звуками щёлкающего степлера, печатающих пальцев, гудящего принтера и тихих, неторопливых шагов. Я подошла к офису «301», сквозь стеклянную дверь увидела, что он пустует. Только схватилась за ручку двери, как услышала:

— И куда это мы направляемся?

Обернулась. Рядом с офисом находился стол для секретаря. За ним сидела очаровательная женщина лет, примерно, тридцати с виду. Тёмные локоны уложены в приподнятую прическу, лицо красивое, с небольшим носиком, цепкими карими глазами, подмечающими каждую деталь, и улыбчивым ртом.

— Вы что-то хотели? — Секретарь встала и сложила руки на груди, насмешливо задрав бровь. На ней была белая блуза, заправленная в чёрную юбку на талии.

— Я к Эвану Дэпперу, — спокойно ответила, впрочем, двери больше не касаясь.

— Его сейчас нет.

— Да, я вижу. Я его подожду.

Почему-то в этот момент мне показалось, что мои слова звучат в наивысшей степени глупо и смешно.

— Дорогая моя, — она подошла ближе, каждый удар каблуков бил похлеще пощёчины, — ты же понимаешь, что ждать начальство в офисе начальства нельзя?

«Дорогая моя». Офигеть.

— А где тогда? — не поняла я.

— Здесь. — Секретарь подарила мне скупую улыбку, обвела руками окружающее пространство, развернулась и поцокала к своему месту.

Я понимающе поджала губы, уставившись вглубь коридора. Судя по всему, чем больше стажёр пострадает и помается, тем лучше настроение будет у Эвана Дэппера.

— Здравствуйте! Простите, я опоздал! Меня зовут Уош Линч, я пришёл на стажировку! — голосом истинного задрота отчитался первый из моих будущих конкурентов.

Я пришла в 6:52. Он — в 7:01. Уошу Линчу объяснили правила ожидания куда некультурнее, чем мне. Этот парень сразу создавал неприятное впечатление, поэтому неудивительно, что от него хотелось побыстрее отделаться. Он совсем не походил на лощёных мажоров, и это заставило задуматься, по какому принципу Дэппер выбирал себе стажёров.

У Линча было глупое вытянутое лицо, длинный нос, маленький подбородок, небольшие глаза, а верхняя губа выпирала сильнее, чем нижняя. Из-за неправильного прикуса некоторые слова он шипилявил. Спустя пять секунд общения начинало казаться, будто он брызжет слюной, хотя это было и не так.

7:30. Мы с Уошем устало поприжимались спинами ко всем стенам в радиусе пяти метров. Эванна Дэппера ещё не было.

7:35. Вторым конкурентом стала Джул Макомбер. Очень даже привлекательная, с длинными волосами персикового цвета. Её лицо было усеяно веснушками, ресницы и брови выцвели. Ни намёка на макияж, одета на строгий манер: юбка до колена, белые чулки, чёрные туфельки без каблука, клетчатый пиджак. Тоже задрот?

Эван Дэппер, чёрт возьми, кого ты набрал к себе в команду? И почему я тут?!

8:00. Я не выдержала и первой уселась на пол, подложив в качестве пледа рюкзак. Джул и Уош стоически держались на ногах. Эвана Дэппера не было.

8:02. Нас осветили своим присутствием ещё два стажёра. Мажоры. Они пришли вместе, что моментально напрягло. Вдвоём всегда психологически легче появляться в незнакомых местах. Спланировали заранее или так случайно получилось? Как к одному руководителю можно попасть вдвоём случайно? В любом случае, они будут вести себя увереннее всех, и нам, задротам, конец.

Девушка — Айрис Кэмбрелл. Я знала, что её выберут — это ведь та самая девушка из лифта, чернокожая альбиновска. Невероятно худая. Родинки усеяли её тёмную кожу на руках, пышные волосы стояли торчком, как у дикобраза, но их цвет завораживал. Кристально-снежные. При взгляде на эту девушку, казалось, что заглядываешь в сверкающее бездонное озеро. Она анорексик — на это намекало её плоское, как доска, тело. Айрис это явно не смущало, она пришла в коротких шортах и топике, не скрывающим самый тощий живот из всех, что я когда-либо видела.

Рядом с ней любая почувствует себя разожравшейся коровой.

Глава 2

Глава 2

Я всегда понимала, что родилась с даром артефактника. В «Берлингер» меня привело не только желание доказать отцу, что его дочь тоже для чего-то годится в этой жизни. Я хотела создавать артефакты.

Мне делали генетический тест, так что маме было известно о моих способностях. Однако учиться в этой области я так и не смогла. В Акамаре было всего одно высшее учебное заведение, в котором изучают артефактику. Мама сразу сказала, что поступить туда на бюджет нереально, а платить огромные суммы она не собирается. Лучше в колледж — денег меньше, толку больше.

Меня не должно было быть в «Берлингере» и тому накопилось аж несколько причин:

1. Эрин Шэдли. Ни тебе знатной фамилии, ни университетских наград, по которым в фирму набирали умников.

2. Место проживания: синяя ветка. Без веских причин людей с этого района не воспринимают, даже как потенциальных работников «Берлингера».

3. Я учусь в колледже. Для стажировки в «Берлингере» нужен Государственный Акамарский университет. Из других учебных заведений «свежую кровь» банально не берут.

4. Мой отец — глава фирмы, который наверняка не хочет видеть здесь дочь.

Помимо всего прочего, я знаю об артефактике только теорию. Так как за спиной у меня нет специального образования, это исключало практику.

В общем, трудно представить себе более лишнего человека в компании.

— Сейчас я создам группу в чате, в неё буду скидывать всю важную информацию.

Мой видеофон завибрировал, намекая, что Эван Дэппер быстро претворил слова в действие.

— Вы знаете наши номера? — Я удивлённо подняла брови.

Руководитель посмотрел на меня со смешинкой.

— Странно, что вы до сих пор не знаете моего.

— Теперь знаем, — не растерялась я.

Уош молча переминался с ноги на ногу, ожидая дальнейших инструкций. Джул тоже была тише воды, ниже травы.

Мистер Дэппер присел на краешек стола и рассматривал нас некоторое время. Ботаник честно старался сделать вид, что ничего не происходит, но было видно, как он нервничал. Я же выпрямилась и вернула Дэпперу недовольный взгляд, который он подарил нам в коридоре. Нет, серьёзно? Это же не скотобойня, мы не обязаны преклоняться и лебезить, лишь бы нас не забили до смерти.

— Переоденься, — перебил поток моих мыслей руководитель.

— Что? — Я моргнула.

— Ты хотя бы примерно понимаешь, куда пришла?

Он не смотрел со злостью, раздражением или брезгливостью. У него было абсолютно будничное выражение лица, но уж лучше бы он орал.

— Я понимаю. — Мне хотелось воскликнуть, что никто не знает об этой фирме больше, чем я, но от удивления нужные слова не подобрались.

— Если бы ты понимала, что находишься в крупнейшей фирме по производству артефактов, у которой безупречная репутация, то выбрала бы сегодня другую одежду.

Вот это номер. Я ошеломлённо смотрела на мужчину и пыталась придумать, как выкрутиться.

— Простите, — пролепетала, — я не подумала. Завтра я оденусь с… э-э… нормально. Официально.

— Ты собираешься весь день ходить по компании в шортах? — Эван Дэппер высоко задрал бровь.

Я стиснула зубы. Он давно решил, что со мной делать, а теперь своими убийственными репликами просто насмехался.

— Вы отправляете меня домой? — взяла процесс воспитания в свои руки.

Младший партнёр слегка улыбнулся.

— Нет. Элис принесёт тебе платье на сегодня. Переоденься.

Это было унизительно. Отчитать меня на глазах у других стажёров. Сообщить секретарю, что я слишком тупа, чтобы одеться нормально, и попросить достать правильную одежду. Если бы он добавил, что мне и оплачивать новое платье нужно будет, я бы точно психанула и сбежала домой.

— Спасибо, — поблагодарила кисло.

— Теперь, что касается вашей стажировки. Она длится всё лето, то есть три месяца. Каждый месяц вы будете работать с одной категорией магов. На почте у вас должно быть расписание, надеюсь, вы хоть его прочли. Для особо забывчивых, — мне достался острый взгляд, — первую неделю вы проведёте здесь, познакомитесь с офисом. У вас будет немного бумажной работы, чтобы вы не слонялись без дела. Цель этой недели — дать вам время освоиться. Привыкнуть к раннему подъёму и начать приходить без опозданий. Как вы уже поняли, Элис докладывает мне обо всех ваших промахах. Чем больше будет промахов, тем больше вероятность, что вы вылетите со стажировки.

— Вылетим? — непонимающе переспросил Уош, вглядываясь в расписание на видеофоне.

— Стажировка не оплачивается. Ни с нашей стороны, ни с вашей. Мы будем давать вам знания, опыт и даже рабочее место. Вы взамен должны приносить пользу компании, пока находитесь здесь. Если от вас нет пользы, это место займёт тот, от кого польза будет.

— А что мы будем делать сегодня? — осторожно спросила я, боясь смотреть на руководителя, будто он может разглядеть во мне ещё сотни изъянов.

— Я выдам вам договоры о неразглашении коммерческой тайны. Подпишите, и я посажу вас в отдельный офис. У нас есть база клиентов, эту неделю будете работать с ней.

— А что нужно делать? — Уош явно напрягся.

— Многие имена там заполнены неправильно. Вам нужно будет брать бумажные дела из архива и сверять их с теми, что есть в электронном виде. Если карточки клиента нет, то вы будете её заводить. Ничего сложного.

Да уж, ничего сложного. Обычная секретарская работа. Супер.

— Простите, — с трудом переборов страх, влезла я, — тут написано, что «желательное время начало работы: восемь часов утра».

— Да, — мне подарили кивок.

— А время окончания — одиннадцать вечера.

Эван Дэппер пожал плечами.

— Это для самых ленивых. Уверен, если постараться и не отлынивать, то вы управитесь намного быстрее. Обратите внимание, что там есть норматив, который желательно выполнить за день. Если к концу недели у вас скопится большой долг, то мы с вами попрощаемся.

Я уныло уставилась на цифры. Чёрт! Как же это тяжело, когда твоя жизнь завязана на расписании поездов. Сидеть тут до одиннадцати мне никак нельзя.

Глава 3

Глава 3

Я чувствовала, как у меня начинает сводить ноги, пятки пульсировали болью, словно в них вбивали гвозди, грудь разрывало тяжёлым дыханием.

— Простите! Извините!

Люди не хотели расступаться. Перед глазами мелькали костюмы: синий, серый, синий, синий, серый. Широкие плечи, твёрдые портфели, которые без жалости оставляли синяки на моих руках и ногах — смотря чем я их задевала. Двери открывались с ленивой неохотой, турникеты сонно реагировали на пропуск, мигая зелёным огоньком лишь спустя несколько секунд после контакта.

Я вылетела на улицу, в нос тут же впился ночной воздух, сырой, с остатками выхлопных газов. Было непривычно тихо, мои кеды шлёпали по асфальту, тяжёлое дыхание разносилось по всей красной ветке.

Шум приближающегося поезда заставил сердце забиться в панике. Я хотела нестись ещё быстрее, но и так выкладывалась на пределе возможностей. Мне нужно было пробежать между офисными зданиями, повернуть к лестнице, ведущей на мост. Подняться по ней, пикнуть заранее купленным билетом, пройти через турникеты и вбежать в вагон.

Гул от поезда был устрашающим. Когда проезжал состав, всё вокруг тряслось, как от землетрясения. Вагоны замерли, в ночной тиши разнёсся голос диктора: «Следующая станция ‟Оранжевая”!»

Лестница была сделана из кованых прутьев, каждый шаг заставлял их звенеть и резонировать. Под этот аккомпанемент я вбежала наверх и увидела, как двери поезда закрылись с мягким шипением.

23:01. Последний рейс. Единственная на сегодня возможность добраться домой.

Я некоторое время простояла на ступеньке, глупо переглядываясь с автоматом для выдачи проездных билетов. Его вирт-окно было выведено прямо на меня, и светилось оно полной безмятежностью.

Ветер, оставленный уезжающим поездом, подхватил маленькие бумажки, разбросанные по платформе, растрепал мои волосы, вынудил на мгновение прикрыть глаза.

Стало очень тихо.

Я присела на ступеньку, устало помассировала пульсирующие икры. Когда вокруг собралась кусачая мошкара, поднялась, и, поежившись, пошла к турникетам. Автомат для выдачи билетов неодобрительно светил мне в спину.

Огни на платформе освещали чёрные рельсы, змеями уносящиеся в ночную мглу. Я спрыгнула с платформы, и, чувствуя, как от усталости гудят ноги, побрела вперёд.

Зрение постепенно привыкало к темноте. Яркие шарики фонарей оставались позади. Ночь потихоньку подбиралась к коже, охлаждая её и выуживая мурашки. В тишину особенно остро врывались звуки проезжающих машин. Можно было опустить взгляд и с железнодорожного моста увидеть прошмыгнувший внизу транспорт. Людей на улицах уже не было. Красная линия уходила в спячку, оранжевая уже наверняка полностью пустовала. А вот на синей, уверена, ещё можно встретить бодрствующих личностей.

Я шла, стаптывая и без того старые кеды, морщась от холодного ветра. Сырость въелась в нос сильнее любого дерзкого аромата. Казалось, время остановилось, рельсы тянулись вдаль, словно плавленый сыр, который поднимаешь всё выше, а он никак не хочет отрываться.

Впереди показались яркие красные огни. Я замерла, пригляделась. Рядом мелькали ещё и крохотные синие огоньки. В воздухе повисла духота, оставленная разогретыми рельсами.

Я прибавила шаг, но осторожно, чтобы не споткнуться. Приблизившись, убедилась: поезд застыл и не двигался.

У края платформы появился машинист с дубинкой и заорал:

— Пошли к чёрту! Убирайтесь! Я сейчас полицию вызову! Я сейчас отлуплю вас!

Он размахнулся и зарядил деревяшкой прямо по корпусу вагона. Я вздрогнула. Внезапно с поезда посыпались люди. Компания подростков с весёлым смехом и грязными ругательствами спрыгивала с креплений и бежала в темноту. Прямо на меня.

Их было четверо. Они приближались так стремительно, что я даже не успела придумать, куда деваться. Буквально несколько секунд и вот, самый первый из них разглядел в ночи меня. Он замер, щурясь, начал вглядываться, видимо, гадая, что я собираюсь делать. А потом вдруг сорвался с места, подбежал и схватил на плечи.

— Пригнись!

Я успела вскрикнуть прежде, чем меня с силой заставили присесть. Всё было как в тумане. Я подумала, что меня собрались насиловать и что нужно звать на помощь. Но вместо этого никак не реагировала, обращая внимание только на боль в согнутых коленях.

— Это кто?! — запыхавшись, спросил один из парней. Он подбежал и присел рядом.

— Это девчонка, — шёпотом отозвался тот, что держал меня за плечи.

Я извернулась, посмотрела на него. Чтобы в ночи что-то разглядеть, пришлось до боли напрячь глаза. Рыжий.

— Что вы делаете? — хрипло выдавила, сама не понимая, что испытываю. Облегчение? Страх? Любопытство? Наверное, усталость и желание поскорее добраться до дома.

— Прыгаем. — Рыжий пожал плечами. Моё фирменное движение!

Машинист ушёл с платформы. Мы сидели в темноте около минуты, чего-то ждали. Поезд издал шипящий звук, словно с силой выдохнул долго сдерживаемый воздух, и, оказывается, это был сигнал. Парни сорвались с места.

— Давай, скорее! — Он не хватал меня за руку, я вскочила сама и побежала за ними.

Что я делала? Использовала возможность попасть домой. Для них это было ежедневное развлечение: перепрыгнуть через турникеты, убежать от охранников, забраться на едущий поезд. Для меня — шанс не брести в ночной мгле до синей ветки.

Мы бежали на пределе возможностей. Поезд отъезжал, расстояние между нами всё увеличивалось. Рыжий приблизился к составу первым, ухватился за железную перекладину под окном пустующей кабины машиниста. Одним лёгким движением он зацепился и подтянулся. За ним начали прыгать и остальные ребята. Поезд набирал скорость.

— Эй! Скорее! — крикнул кто-то из парней.

Ветер болезненно впивался в лицо, глаза слезились, ноги отказывались бежать. Ко мне потянулись сразу несколько рук. В панике из груди вырвался мученический стон. Внезапно обе мои ладони сжали сильные пальцы, моё тело поднялось в воздухе и мотнулось вперед, под ногами оказалась устойчивая опора, грудь прижалась к железному поезду.

Глава 4

Глава 4

«Ох, товарищи. Вас ждёт серьёзный разговор.», — взбодрило нас после выходных сообщение от Эвана Дэппера в чате. Он написал с точкой! С точкой!

Я ехала в «Берлингер» с таким лицом, что для полноты картины в одной руке у меня должна была быть верёвка, а в другой мыло. Хотя в вагоне поезда моя убийственная мина вполне вписывалась в обстановку.

Эван Дэппер по такому случаю приехал не в девять, а в восемь и даже заказал переговорную.

Когда мы расселись, он сухо сказал:

— Я просмотрел всё, что вы сделали за ту неделю. — Он вывел голограмму на видеофоне, чтобы нам всем было видно. И стыдно. — Шэйн сделал пятьсот клиентов. Айрис — четыреста девяносто пять. Уош — пятьсот. Джул — четыреста девяносто. Эрин… четыреста.

Мне достался недовольный взгляд. Я почесала нос.

— Как я уже говорил, эта стажировка не оплачивается ни с нашей стороны, ни с вашей. Вас никто не будет держать тут просто так. Если вы не делаете ничего полезного для компании, то вам тут не место. Пятьсот клиентов — это немного. Почему-то предыдущие стажёры справлялись с этой нормой. А тут я захожу в статистику и вижу, что кто-то из вас позволил себе расслабиться. Если я сказал «сделать пятьсот клиентов», это значит, сделать пятьсот клиентов. Не четыреста девяносто девять, и уж тем более — не четыреста. Пятьсот.

Дэппер лёгким движением придвинул к себе стул и сел, закинув ногу на ногу. Одна его штанина задралась, обнажив чёрные носки.

— Вы не первые, кто думает, будто здесь можно похалявить. Нельзя. В прошлых группах тоже были личности, которые пришли сюда сразу стать генеральными директорами. Просто так лавры с неба никто никогда не хватает, запомните это раз и навсегда. У меня уже были ребята, с которыми мы отказались сотрудничать и действительно выгоняли их со стажировки. Хотите оказаться на их месте?

Мы отрицательно замотали головами.

— Так как норму сделали только мальчики, значит, с ними мы и будем двигаться дальше, — холодно сказал Дэппер.

— А мы? — тут же воскликнула альбиноска Айрис.

Ей посмотрели прямо в сверкающие кристаллами глаза. Взгляд нашего руководителя как-то подобрел, и, словно получив порцию эстетического удовольствия, мужчина смягчился.

— А вы должны будете доделать свою базу. И я скину вам ещё сто штрафных клиентов. Всё это вы сделаете к завтрашнему вечеру. Мальчиков я сейчас поведу знакомиться с руководителем отдела артефактики. Он объяснит вам, как функционирует система, покажет, чем вы будете заниматься. Завтра, думаю, уже поработаете с магом.

— Класс! — довольно воскликнул Шэйн, победно крутясь на стуле из стороны в сторону.

Дэппер сделал вид, что ничего не заметил. С бесстрастным лицом он поднялся, что-то напечатал на видеофоне, потом вновь посмотрел на нас.

— Значит так. Девушки, идите обратно в офис, садитесь за компы и открывайте почту. Элис скинет вам новые имена. А парни идут за мной. — Он приложил пропуск к идентификатору, дверь с шипением отъехала в сторону, и тут руководитель будто вспомнил: — Тут ни у кого нет особого статуса. Если вы думаете, что связи или деньги помогут вам халявить, то вы сильно ошибаетесь. — Он пристально посмотрел на меня и холодно бросил: — Я жду двести клиентов к завтрашнему вечеру.

Его спина исчезла в проёме, за ней хвостиками засеменили парни. Шэйн, дурачась, насмешливо покривлялся для Айрис, пытаясь изобразить что-то вроде «лу-у-узер!» Уош просто сосредоточенно покинул переговорную.

Я огорошено разглядывала идеальную поверхность стола.

— Кретин! — возмущённо высказалась альбиноска.

— Кто? — тихо переспросила Джул.

— Дэппер, кто ж ещё! Супер просто! Спасибо ему большое!

— Он и правда строгий, — признала тихоня, причём она сказала это так, словно не верила своим словам, но ей хотелось задобрить нашу анорексичку.

— Никто в туалет не хочет? — с лёгким раздражением спросила она.

— Пошли, — тут же поддержала Джул.

Они поднялись и начали выбираться к выходу, отодвигая мешающие стулья.

— Эрин, ты пойдёшь? — ко мне обратилась Айрис.

Я моргнула, раз, другой, вздохнула и вымученно улыбнулась.

— Да, иду.

Мы брели по коридору, разглядывая прозрачные офисы, в которых кипела жизнь.

— Я считаю, что это нечестно, — наконец не выдержала альбиноска. — То есть я понимаю, наказывать, если кто-то сделал четыреста клиентов. Но я сделала четыреста девяносто пять, ты вот… ну, сколько там! В общем, тоже почти пятьсот! Мы вообще-то старались, кучу времени на это угробили, и в итоге? Опять будем прозябать в этом офисе.

Я слегка отстала от девчонок, Джул это заметила и сочувствующе пролепетала:

— Не переживай из-за его слов. Он просто тебя явно невзлюбил, вот и всё. Такое бывает.

Ага. Сам тестировал. Сам выбрал. Сам невзлюбил. Самостоятельный мальчик, что уж тут сказать.

— Я в порядке. Наказал и наказал, — спокойно ответила, пожав плечами. — Сделаем базу и тоже будем работать с магами.

— Он так на тебя посмотрел, когда сказал про связи. Нас тоже пробрало, — поделилась наблюдениями Айрис.

Меня этот разговор стал откровенно доставать, но ведь не развернёшься и не сбежишь.

— Он вообще какой-то странный, — как бы поддержала я.

— Да уж. Вы заметили, что он не отводит взгляд?

— Ой, да, — пискнула Джул, словно ей наступили на больную мозоль, — мне с ним очень тяжело разговаривать. Он как начнёт смотреть… по-моему, он даже перестаёт моргать.

Айрис рассмеялась, я хмыкнула.

— Может, мы ему нравимся, — лукаво сказала альбиноска. — Вдруг у него девушки давно не было?

Я насмешливо приподняла бровь и уничижающим взглядом прошлась по её фигуре. Облегающая белая блуза, короткая чёрная юбка. Кости с натянутой кожей. Ноги, как сухие ветки, иссохшие, без единой жиринки. Плоская талия, груди нет.

Айрис привлекала внимание за счёт необычной внешности: тощая девчонка, с шоколадной кожей и белоснежными волосами, с кристальными глазами. Это выглядело экзотично и помогало притягивать сотни мужских и женских взглядов. Постоянно находясь в центре внимания, Айрис привыкла считать, что, если кто-то поступил с ней несправедливо, значит, она ему понравилась и это, возможно, просто какая-то игра.

Глава 5

Глава 5

Я знала, что не успею сделать двести клиентов к завтрашнему вечеру. Это означало, что либо я позволю Эвану думать, будто действительно рассчитываю на покровительство Руперта Берлингера, а затем получу пинок под зад; либо буду стараться не на сто, а на двести процентов.

Мне больше приглянулся второй вариант.

Эван Дэппер обычно уходил в девять, Айрис и Джул в одиннадцать. Элис могла пробыть тут и до двенадцати, но в конечном итоге даже она покидала свой пост.

Этой ночью из нашей «команды» домой не ушла только я.

«Берлингер» жил двадцать четыре часа в сутки, он никогда не отдыхал. По нему сновали люди, отовсюду слышались чужие голоса и звуки печатающих принтеров. Если не смотреть в окно, то казалось, будто сейчас день.

На двадцатом этаже было несколько комнат отдыха. Когда глаза начинали болеть от экрана компьютера, а пальцы уже отказывались печатать, я спускалась туда. Заводила будильник, чтобы проснуться ровно через час, и старалась немного подремать. Полноценно отключаться не получалось, так как беспокойство от невыполненной работы грызло изнутри, поэтому я открывала глаза раньше сигнала, вставала и шла заполнять карточки клиентов.

Другие ночные работники один за другим брали кофе в автоматах. Этого я не могла себе позволить, иначе к концу недели деньги точно кончатся, и мама меня убьёт. Я старалась утешаться тем, что работать ночью без кофе — это моя суперспособность.

В 7:22 все двести имён в электронном виде были перенесены в базу клиентов.

Я поднялась из-за компьютера и сонно побрела в туалет. Нужно было ополоснуть лицо холодной водой, немного привести себя в порядок и проснуться к приходу Эвана Дэппера.

Коридор казался невероятно долгим, ноги шли медленно. Я почувствовала себя бактерией, которая лениво перемещается по кишке.

— Да ладно?! — услышала полный удивления голос.

Оторвала взгляд от пола и уставилась на Эвана. Моргнула.

— Чёрт! — негодующе сказал он. Вытащил из кармана видеофон и начал в нём щёлкать.

— Ха! — услышала я ещё один голос. Медленно повернулась и сонно посмотрела на некоего сэра. Высокий, прилежно одетый, узкоглазый. Он улыбался, из-за чего его и без того маленькие глазки утонули в складках мимических морщин.

— А я говорил, что дочь Берлингера нас ещё удивит, — довольно проворковал он.

— Как ты это сделала? — хмуро спросил меня Дэппер.

Вместо того, чтобы ответить… нет, вместо того, чтобы понять, о чём он вообще толкует, я вытащила видеофон и разблокировала экран. 7:38. Не ошиблась.

— Не отвечай, — посоветовал мне узкоглазый, — пусть будет твой секрет.

— Я всё равно по камерам видеонаблюдения проверю, — насмешливо ответил Эван.

Я чувствовала себя так, словно смотрю зарубежный фильм без субтитров. Что вообще происходит?!

— Ладно, иди в мой офис, — попросил руководитель. — Я скоро подойду.

— Эван, — обратилась я к нему, когда он начал обходить мою поникшую фигуру стороной.

— Что? — Он остановился, вопросительно взглянул на моё лицо. Как обычно внимательно, подмечая малюсенькие детали.

— Можно мне тоже в отдел артефактики?

— С тебя ещё двести клиентов, не забыла? — Он явно был недоволен моей наглостью.

— Я сделала, — сказала спокойно.

— Сделала? Всех?

— Да.

Угу. Я вас всех сделала!

— Ты же понимаешь, что я проверю?

— Ладно, — безразлично пожала плечами.

Дэппер вперил в меня ещё более недоверчивый взгляд.

— Идём, не смущай девчонку. — Узкоглазый потянул руководителя в сторону.

— Да. Жди в моём офисе, — кинул он вдогонку.

Я послушно поплелась в указанное место. Подошла к столику Элис и устало присела рядом с ним. Секретарь перевела на меня красноречивый взгляд.

— Ты чего?

— Жду, — вздохнула в ответ.

Элис хмыкнула и закатила глаза.

— Так как ты оказалась хитрее всех, то ввиду большого исключения, сегодня можешь зайти, — с довольно доброй интонацией сказала она.

Я? Хитрее всех? Что?!

— В смысле — зайти и сесть на диван? — уточнила на всякий случай.

— Да.

— И меня даже не оштрафуют?

— Иди уже.

Я поспешно вскочила на ноги и с невероятным трепетом открыла стеклянную дверь. Уселась на мягкий диван, облокотилась на его подлокотник и прикрыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени, но, полагаю, не меньше получаса. Когда щёлкнула дверь, я еле разлепила глаза с ощущением, что успела поспать.

Эван Дэппер подошёл к столу, в фирменой манере присел на него и, засунув руки в карманы брюк, принялся гипнотизировать меня взглядом. Я поспешно выпрямилась и пригладила волосы. Молчание затянулось, но начинать разговор первой мне было страшно. Вдруг он пришёл ругать?

— Ты действительно закончила базу, — сказал он наконец.

— Угу.

— Ты не уходила из офиса? — Он изящно выгнул бровь.

Конечно, идиот, как ещё я могла успеть всё за сутки?! Но вслух якобы огорошено поинтересовалась:

— С чего ты взял?

— Во-первых, судя по камерам, ты не заходила с утра в компанию. Во-вторых, в базе сохранилось время твоих посещений.

По голосу было непонятно, он доволен или мне конец?

Я почесала нос и попыталась объясниться:

— То, что мой отец — Руперт Берлингер, ещё ничего не значит. Я работала всю прошлую неделю, а в пятницу вообще опоздала на последний поезд. Я здесь не только потому, что хочу наладить связь с отцом. Я люблю артефактику и хочу ей заниматься.

Эван чуть прищурился, словно обрабатывал мои слова, оценивая их правдивость.

— Ты молодец, — в итоге сказал он.

Я моргнула.

— Правда?

— Правда. Сегодня можешь идти домой. Поспать.

— Что? — Я застыла. — Нет, я не хочу домой. Я не устала, могу работать сколько угодно!

— Верю. — Эван не удержался от улыбки. — Сегодня другие девочки должны закончить работу. Распределять вас по магам без них я не могу, так что этот день всё равно выпадает. Иди домой и отдохни.

Глава 6

Глава 6

Акамар — странный, необычный город. Из-за огромного навеса из железной дороги его нижний ярус купался в тени. С одной стороны — это хорошо. Можно без опаски выходить на улицу без защиты, не боясь, что солнце оставит на коже непоправимые следы. Исключение составляло лишь двенадцать часов дня, когда даже поезда переставали курсировать.

Но не все города такие, как Акамар. Вот, к примеру, столица — Эмир, находится на поверхности пустыни. Её окружает защитный купол, который не позволяет солнечным лучам вредить местным жителям. У нас есть сторонники такого же купола, но пока у властей нет средств на его строительство, поэтому мы выживаем, как можем.

Я возвращалась домой со странным воодушевлением. Это очень приятно, когда кто-то может оценить твои усилия. Я ни секунды не жалела, что не спала всю ночь и провела её в «Берлингере».

— Какие люди и без охраны! — проголосил на весь вагон кто-то. Пришлось вывалиться из своих мыслей в реальность и с удивлением обнаружить, что голосят мне. Как я узнала одной безлунной ночью, его звали Джош. Это был тот самый рыжий парень, что помог запрыгнуть на поезд.

— Какие люди, и внутри поезда, — не удержалась от сонного сарказма.

— Куда ты едешь в такую рань? — Он резво плюхнулся рядом, заставив подвинуться такого же раннего пассажира.

— А ты?

— Я гуляю.

— А я домой, спать, — и зевнула.

— Тусила, что ли, всю ночь?

— Лучше. Работала.

— Ужас, — скривился Джош. — Тебе ж на синюю ветку, да?

Надо же, запомнил.

— Угу.

— И билет у тебя до синей? — в его голосе промелькнула недоверчивость.

— Нет, — были бы силы — рассмеялась, — до зелёной. — Взглянула в его хитрющие глаза и добавила: — И нет, с другой стороны вагона я не поеду.

Джош улыбнулся.

— Ладно. Я провожу.

— Пешком?

— Конечно.

— От зелёной до синей?

— Думаешь, не дойду?

Я тоже улыбнулась. Ладно. Становится интересно. Посмотрим, что из этого выйдет.

Поезд остановился, я поднялась, вышла из вагона. Рыжий тенью следовал за мной. Мы неспешно побрели по зелёной ветке.

— Я тебя часто в поезде вижу, — обаятельно улыбнулся Джош. Он вообще любил улыбаться.

— Что? — Меня сложно смутить, но это заявление моментально вогнало в краску. — Ты следишь?

— Ну, ты красивая, — пожал он плечами, будто не сказал ничего особенного, — выделяешься. Странно, что всегда на зелёной выходишь, я думал, ты там живёшь, но вот мы уже второй раз идём до синей.

— До синей дорого ехать, — холодно отгородилась от подробностей.

— А где ты работаешь?

— Я стажёр в «Берлингере».

Парень замер и изумлённо уставился на меня.

— Что?! Не-е-ет! Ты что, артефак?!

Я поморщилась. Ненавижу это слово.

— Артефактник вообще-то.

— А-а-а…. — разочарованно протянул он.

— С чего бы такая нелюбовь? — уточнила удивлённо.

— Фу, гадкие ребята, — скривился рыжий, словно ему в рот сунули лимон с солью.

— Я тоже гадкая?

— Ты прикольная. Кстати, ты, получается, в ГАУ учишься? Я слышал, только оттуда можно в «Берлингер» попасть.

— Э-э… да.

— Да ты крутышка!

— Сам-то чем по жизни занимаешься? — отчаянно попыталась увернуться от скользкой темы.

— Сейчас учусь. Кстати, тоже в ГАУ. Да-да, привет сестра по разуму! — Надеюсь, он не увидел, как нерадостно я вздохнула. Такие «тесные связи» мне были ни к чему — велик риск, что моя ложь раскроется.

— А какой факультет? — спросила с довольно неестественной улыбкой.

— Инженер по строительству железнодорожный путей.

— Ого.

— А ты как думала, — распушил павлиний хвост парень. — Ну вот… а в свободное время помогаю «антиартефакам».

Я замерла.

— Серьёзно?!

— Да, — пожал плечами Джош, его глаза по-прежнему смеялись, будто ничто в мире не способно было его расстроить.

— Так вот почему ты меня не любишь, — кивнула в ответ.

— Тебя люблю. А артефаков нет.

Было узко и душно. На зелёной ветке всегда сновало немного людей, да и те — вели себя так тихо, словно попали в карантин. Мы шагали по тёмному асфальту, через тонкие подошвы кед прощупывались камушки. Пахло спиртом. Здания давили непривычными для акамарцев объемами, не высокие и змеевидные, а похожие на медведей, с выпуклыми животиками-крылечками. Одни были крупными, другие больше напоминали медвежат, ещё маленьких, но очаровательных.

На ветке здравоохранения нечасто можно было встретить улыбающихся личностей. Чаще всего больные, измученные, почти всегда — с ожогами.

Много было родителей с детьми.

Ребёнку тяжелее всего приспособиться к солнцу. Несмотря на то, что Акамар по большей части погружен в тень от второго яруса, это не спасало молодую кожу от перегрева, ожогов, язв.

— Слушай, раз уж почти час придётся идти вместе, — мученически высказался Джош, — может, расскажешь, что вообще заставляет людей становиться артефаками?

Я недобро посмотрела на парня.

— А вас тогда что заставляет бороться против нас?

— Мы боремся не против вас, а против того, что вы создаёте.

Я взглянула на крыльцо одной из больниц, где, облокотившись на перила, курили врачи в тёмно-синей форме. Рядом с ними стояли несколько пациентов в больничных одеждах. Медленно и лениво падали к земле крошечные песчинки, принесённые ветром с поверхности. Хрустящие кристаллики стали настолько обыденным явлением, что к ним давно привыкли. Картина была до безобразия безмятежной.

Наш разговор грозил вылиться в нешуточный спор — тема довольно скользкая, а мы по разные лагеря, и каждый уверен в собственной правоте. Я никогда не горела желанием кого-либо переубеждать.

— Лично я мечтала об этом с детства, — сказала ровным голосом. Повернула голову, взглянула на сосредоточенный профиль Джоша, чуть улыбнулась, когда ветер потрепал его рыжие волосы. — Это мой дар, и я всегда его чувствовала. Не знаю, как тебе объяснить. Это как… родимое пятно. Оно не приносит дискомфорта, ты его даже не замечаешь какое-то время, но оно у тебя есть, и ты об этом знаешь.

Глава 7

Глава 7

Не лезь в те места, на которые у тебя нет денег — давно же взяла за правило. И что? Почему именно сегодня решила нарушить? Ну почему не осталась в офисе?

У меня всегда с собой была бутылочка воды. По выходным я закупалась самой дешёвой в супермаркете на голубой ветке, и каждый день брала из холодильника по одной. И пару бутербродов, если влезали в рюкзачок. Столовая «Берлингера» оказалась мне не по карману. Бутылка с водой здорово выручала — я распивала её за день, тем самым обманывая желудок, чтобы он не бурчал от голода.

Не знаю, какого чёрта сегодня я решила изменить своим привычкам. Зависимости от коллектива у меня никогда не было, когда всё стадо собиралось поесть (а собиралось оно часто), я обычно оставалась в офисе вместе с Уошем.

Проверив с утра баланс, почему-то подумала, что могу позавтракать в столовой. Я взяла салат и чай, и уже несла их за столик, где собрались наши ребята, как вдруг услышала:

— Она дочурка Берлингера. Ну, давайте, рассказывайте мне, как «честно» она сюда попала. И кто-то ещё будет говорить, что тут нет блата? Серьёзно?!

Первым меня заметил Шэйн. Он сделал страшные глаза для Айрис, но альбиноска этого не увидела, продолжив изливать яд:

— Заметили, как Эван её для себя выделил? Даже домой вчера отпустил!

Шэйн возмущённо пнул подругу под столом. Джул вздрогнула от боли, Шэйн виновато извинился.

— Чего она вообще сюда пришла? Её ведь и так на работу возьмут в любое время. Знаете, мне не жалко, что её папаша — Берлингер. Просто она же чьё-то место занимает! Кто-то ведь действительно хотел бы артефактником стать! Ещё и нам не даст даже шанса на победу!

— Привет, Эрин, — сконфуженно поздоровался Шэйн.

Айрис вздрогнула и обернулась. Джул покраснела. С каменным лицом я прошла мимо их столика и быстро выбрала другое место.

— Тут свободно? — спросила чисто из вежливости, плюхнувшись рядом с каким-то парнем.

Он разговаривал по видеофону не в режиме голограммы, так что на меня особого внимания не обратил. Я уставилась на салат и принялась его гипнотизировать, ожидая, похоже, что он превратится в огромный торт. Чай постепенно остывал. Человек, что сидел со мной за столиком, долго обсуждал какую-то сделку, вернее, проблемы с ней.

Я пялилась на салат.

— Ты в порядке? — внезапно этот незнакомец отложил видеофон и обратился ко мне.

— А? Да. Извините, — зачем-то пробормотала я.

— Ты случайно не у Эвана Дэппера стажируешься? — вдруг спросил он.

Я оторвалась от созерцания еды и посмотрела на соседа по столику. Красивый, обходительный, темноволосый, кареглазый, молодой. Не стажёр точно. Но и не из «лиц» компании, которых я знала наизусть.

— А вы..?

— Я Карим, — вежливо представился он.

Очень вовремя я сказала:

— Здравствуйте.

Он улыбнулся и поддержал:

— Здравствуйте. Так чего грустим? Эван загонял?

— Нет, он над нами не сильно издевается.

— Не сильно? — Карим удивился. — По мне так такие развлечения, которые он вам устраивает, просто неэтичны.

Я непонимающе нахмурилась, но сразу играть в дурочку поостереглась.

— Бывает и хуже. А мы тут ради работы, так что можем и потерпеть.

— Да ну, — отмахнулся Карим. — Знаешь, в прошлом году они также развлекались, и терпеть это было очень тяжело.

— Так ты стажёр с прошлого года?

— Ага. Не грусти. Я тоже раньше грустил, но потом понял, что делу это не поможет. Как видишь, в итоге упорство оказалось полезнее меланхолии.

Я уныло вздохнула.

— А ты уверен, что издевательства над стажёрами всегда были одинаковые? — спросила, состроив недоверчивое лицо.

— Я же видел, как вчера младшие партнёры развлекались перед камерами наблюдения.

— Это каждый год такое?

— Да, им скучно. Ты главное сиди до упора, не уходи никогда, иначе проверку не пройдёшь. Через несколько часов пропуски всё равно заработают.

— Получается, это фетиш не только нашего Эвана? — хмыкнула.

— Аха-ха-ха, нет, младшие партнёры тоже любят посоревноваться, у кого стажёры лучше.

— Забавно. А Руперт Берлингер об этом знает?

— Думаешь, они бы смогли такое устроить, если бы он знал? Только не стучи. Серьёзно. Стукачи тут не жильцы.

— На Эвана не получится настучать, — закатила я глаза. — Его секретарша всё узнает и три шкуры сдерёт.

— Ой, Элис. — Карим так вздохнул, что стало ясно: он уже успел и пообщаться с ней, и получить от неё много лестных эпитетов. — Жуткий человек. Элис знает обо всём, что творится в компании. Ты с ней поосторожнее.

— Да я уже поняла. Осталось только гадать, где Эван её нашёл.

— Ну, Эван всегда получает всё самое лучшее, — пожал плечами Карим. Я тут же насторожилась. Зависть? Презрение? Восхищение? — Говорят, он себе даже дочь Берлингера заполучил.

— В смысле — заполучил?!

— Нет, я не имею в виду, что он её… ну… Я просто к тому, что она у него в команде стажёров. Хотя это лишь слухи, — поспешно сказал Карим.

— И чего все так помешались на дочери Берлингера? — хмуро буркнула я.

— Смеёшься, что ли? Никто даже не знал, что у него есть дети!

— Да какое кому дело?

— Подруга, любопытнее надо быть, — хмыкнул Карим. — Без сплетен будет очень тяжело работать, а такие новостюшки помогают отвлечься. Ты выбрала тяжёлую профессию. Кстати, вас уже к магам определили?

— Не-а.

— Ну, ничего, скоро распределят. Если ты с Эваном хорошо общаешься, попроси, чтобы тебя к рациомагу не определяли, — посоветовал Карим.

— Почему?

— Будет ОЧЕНЬ тяжело. С ними труднее всего, серьёзно. Они читают мысли, от них ни одного секрета не утаить. Если сразу не сработаетесь, то всё, провалишься.

— Что-то мне подсказывает, что я и без рациомага уже провалилась, — удручённо проворчала я.

— Э-э-эй! Ты что! Отставить депрессию! Ты со всем справишься, слышишь? — с невероятной добротой подбодрил меня Карим. — Всё будет отлично! Ты, главное, поешь, а то будешь такой же худой, как вон та девчонка. Жуть какая.

Глава 8

Глава 8

Эван написал, чтобы мы ждали его на пятнадцатом этаже возле лифта.

Собраться было легко, а вот стоять и молчать, гадая, когда же придёт руководитель и разрядит обстановку — намного труднее. Джул прижалась к стене и вперила взгляд в пол. Уош делал вид, что погрузился в себя, хотя иногда поглядывал на лица остальных. Айрис и Шэйн перебрасывались красноречивыми взглядами.

— Эрин, — в итоге первой заговорила альбиноска, — мне тут один парень конфеты дал. Хочешь?

Я посмотрела на неё, как на полную дуру, после чего огрызнулась:

— Тебе подарили, сама и ешь.

Шэйн хмыкнул.

— Не прокатит, — весело сказал он. — Она уже три года ничего не ест.

Эти слова заставили и Уоша, и Джул перестать разглядывать пол.

— Серьёзно?! — опешил ботаник.

Айрис зло посмотрела на товарища, явно недовольная, что он раскрыл эту информацию.

— Да, — закатила она глаза.

— А как же ты… а чем ты… — Уош не мог нормально сформулировать мысль.

— Она только пьёт, — пояснил за подругу Шэйн, — вы хоть раз видели, чтобы она ела? У неё в руке всегда либо кофе, либо горячий шоколад, либо сок, либо энергетик. Причём энергетики она любит больше всего, да, Айрис?

— Ой, заткнись.

— А тебе ну… как бы… плохо не бывает? — деликатно уточнил Уош.

— Да нормально всё со мной. Жива, как видите.

— То есть ты совсем-совсем не ела эти три года? Вообще? — тихо спросила Джул, во все глаза разглядывая альбиноску.

— Хватит так на меня смотреть. Да, я не ем, и что? Я просто поняла, что мне это не нужно.

Я ещё раз прошлась взглядом по Айрис, но теперь с осознанием того, что она не родилась такой худой. Она сама довела себя до такого состояния. Мне даже расхотелось на неё обижаться: когда у человека в голове такие тараканы, глупо ждать от него адекватных поступков.

Двери лифта открылись в миллионный раз, но на этот раз из них вышел Эван Дэппер. Он быстро окинул нас оценивающим взглядом и удовлетворённо сказал:

— Отлично. Все здесь. Идём?

Мы поспешно закивали и двинулись вслед за руководителем.

Он вёл нас по этажам, на которых располагалось производство. Это было сердце «Берлингера». Благодаря этому ядру компания дышала, жила, развивалась, здесь находилось сосредочие всего.

Во всю длину растянулись столы с перегородками, без всяких кабинетов и тому подобного. На каждом столе лежали разные предметы, из которых в дальнейшем создавались артефакты. По одну сторону стола сидел маг, по другую — артефактник.

Помещение было огромным, столы расставлены в идеальные линии, которые тянулись вперёд, упираясь в противоположную стену. Пока мы поражённо вертели головами туда-сюда, к нам навстречу вышел руководитель отдела.

Я узнала в мужчине того самого узкоглазого дядьку, который позавчера встретил меня вместе с Эваном.

— Стажёры, познакомьтесь, Хуан Хи. Он знает об этом месте всё, именно на его плечи возложена обязанность распределить вас по магам. Так что не портите с ним отношения. — Эван хитро улыбнулся.

Хуан Хи громко хлопнул в ладоши, мы синхронно вздрогнули.

— Привет всем! — радостно поздоровался он. Мы неразборчиво замычали в ответ. — Сегодня очень важный для вас день. Думаю, нам лучше начать знакомство с небольшой вводной лекции. Эван, ты не против?

— Конечно нет. В час у меня встреча, но пока я тоже буду приглядывать за вами, — с довольно отстранённым лицом сказал он, и было совсем уж непонятно, это шутка? Уже пора смеяться?

— Ладненько, пройдёмте за мной! — Узкоглазый оказался на редкость радостным типом.

Тут был только один кабинет, видимо, специально для начальника. Все остальные сотрудники трудились за открытыми рабочими местами. Мы поплелись в офис, который располагался в самом неприметном углу помещения, его с первого раза и не увидишь.

Нас рассадили на мягкие стульчики, предложили кофе, от которого мы вежливо отказались, и принялись допрашивать, причём с пристрастием:

— Ну ладно. Расскажите, что вас привело в «Берлингер». По очереди, — повелительно попросил-приказал Хуан Хи.

Мы озадаченно переглянулись.

— Мой отец заместитель мэра, — первым взял на себя слово Шэйн. Ему хотелось не просто что-то поведать о себе и своих мотивах, а сразу намекнуть о больших связях. — Я пришёл сюда по собственному желанию. С одной стороны мне хочется продолжить дело отца, но с другой мне нравится артефактика. Хотелось бы открывать новые артефакты, узнать предел магии, как говорится.

Хуан Хи высоко задрал бровь и взглядом пробуравил в парне огромную дырень.

— Не всем везёт в этом деле, — сухо проговорил он, — сюда многие приходят с большими амбициями, но когда у них что-то не получается, сдаются и уходят.

— Я не из таких, — самодовольно хмыкнул Шэйн.

— Ну ладно. А ты, красавица? Тебя какая нелёгкая сюда занесла? — Хуан Хи обратился к Айрис. Та закинула ногу на ногу, очаровательно улыбнулась и эффектно выгнулась, начав энергично говорить:

— Я вообще учусь в ГАУ на артефактника, но последний год занималась модельным бизнесом. Честно, я уже решила, что поступила не на ту профессию. Но родители меня уговорили попробовать свои силы в артефактике. Так что я не гонюсь за славой и успехом, я пока пробую себя.

— Пытаешься понять, твоё или нет? — понимающе кивнул Хуан Хи.

— Да, точно.

— А ты знаешь, что в «Берлингере» жёсткая конкуренция? Сюда приходят люди, которые точно уверены в своих силах и собираются бороться за место здесь до победного.

— Ну… знаю…

— Не боишься, что тебя тут загрызут?

— Меня никто не загрызёт, уж скорее я всем короны посрываю, — лукаво сказала альбиноска.

— Так, а ты? — Хуан Хи перевёл взгляд на Уоша. — Ты тут какими судьбами?

Уош почему-то не отрываясь смотрел в пол. Он плотно сжал губы, стиснул кулаки, и, когда к нему обратились, ощутимо вздрогнул.

— Я… выиграл сертификат на прохождение стажировки.