Артефактор из Миссури

Глава 4

— Джон… А почему вы с сестрами работаете как самые обычные батраки? — После моего триумфального возвращения с добытой индейкой семья обрадовалась внеплановой рождественской еде и мне была выдана индульгенция на отстрел пернатого племени до времени пока доктор не сочтет меня достаточно здоровым чтобы трудиться на полях. Вот я и насел на своего старшего брата, чтобы прояснить кое какие тонкости бытия.

— Потому что нужно. Папа работает на тракторе. Я ему помогаю. Пашем, бороним, косим и поливаем удобрениями. Еще я с сестрами пропалываем, где не берет трактор, пасем скотину, чистим, кормим, помогаем маме. Короче — делаем все что можем.

— А нельзя разве нанять работников? Мы же продаем урожай.

— А-а… — Джон досадливо махнул рукой. — Почти все деньги уходят банку. Чертовы кровососы накручивают проценты и многие фермеры в округе уже разорились.

— Но ведь это неправильно!

— Неправильно. А что делать? Думаешь у других лучше? В стране кризис! Заводы закрываются, фермеры разоряются. Одни банки богатеют!

— Кризис — это что?

— Кризис?.. — Джон почесал макушку. — Кризис это трындец! А подробней спроси у отца.

Я решил последовать совету и пошел на второй этаж, благо был уже вечер и семья готовилась ко сну.

— Я не знаю что делать, Джил. — Голос отца услышал еще на подходе к спальне и замер размышляя об уместности моего разговора в поздний час. — Банк требует очередной выплаты и отказывает в отсрочке. Через два дня нашу ферму отнимут. Я не знаю, что делать…

— Генри! — Послышались сдерживаемые всхлипы. — Мы что-нибудь придумаем! Ты сильный! Мэт поправился, и дети тебе помогут. Мир большой, не пропадем!

— Мир… Мир трещит по швам! Толпы людей в городах стоят в очередях за работой и бесплатной миской супа! Ни у кого нет денег, чтобы купить хотя бы нашу скотину. Мы задолжали выплату за три месяца! Похоже — это конец…

Я на цыпочках развернулся от двери родительской спальни и юркнул в свою комнатку, чтобы обдумать услышанную информацию. Судьба — весьма прихотливое создание! Прошло не так уж много времени, а я из умирающего мальчика похоже становлюсь спасителем своей семьи. Надеюсь, тех фантиков от неудачливого джентльмена хватит, чтобы рассчитаться с местными ростовщиками. Только вот как я явлюсь к своему папане с такой кучей денег…

На утро едва рассвело я уже мчался с мешком за плечами за саквояжем решив не скрывать и рассказать все как есть историю его появления. Отец не смотря на то, что через полтора суток эта земля перестанет быть его, не нашел ничего лучшего, чем окучивать посадки картофеля бездумно сидя за рулем железного трудяги.

— Папа! Стой! — Я добежал до самого ценного механизма в хозяйстве и стал ждать, когда Генри остановит неутомимого железного монстра.

— Чего тебе? — Отец заглушил двигатель и высунулся из кабины.

— Поговорить надо!

— Ну залезай, сын. Поговорить… Отчего не поговорить.

Я залез в кабину, подхваченный сильной рукой отца и огляделся в непонятном для меня устройстве полного загадочными приборами и рычагами управления. Устроив свою поджарую пятую точку на край сиденья достал под взглядом отца саквояж из мешка и отщелкнув замок раскрыл его скобки предъявляя содержимое. Глаза отца расширились и он застыл, не веря увиденному.

Э-э… — его рука прошлась пальцами по пачкам денег, чтобы убедиться в их материальности.

— Откуда⁈ — Произнес Генри совладав с дрогнувшим голосом.

Я рассказал ничего не скрывая, лишь надеясь на благоразумие отца, который сможет распорядится подарком судьбы в моем исполнении так, как этого требует плачевное состояние семейного бизнеса.

— Мэт. Надеюсь, ты понимаешь… Об этом нельзя никому говорить. Ни маме, ни Джону с сестрами. Никому!

— Да, сэр! Я уже забыл об этих деньгах! Только… Я бы не хотел, чтобы сестренки работали в поле. Может можно что-то сделать?

— Мэтью! — Мой отец обнял меня и прижал к себе. — Ни ты, ни сестренки не будут больше так работать! Разве же я этого хочу⁈ Сейчас вокруг достаточно бродяг готовых работать за еду и пару долларов в месяц. Ты спас нашу семью от разорения! Поехали к дому. Мне надо переодеться и срочно ехать в банк.

— Если позволишь, то я бы советовал гасить долг небольшими частями. Не нужно показывать, что в семье появились большие деньги.

— А ты не прост, Мэт! — Отец похлопал меня по плечу. — Пожалуй возьму тебя в город. Ты ведь там не был с тех пор как заболел.

Трактор взрыкнул выпустив из трубы клуб черного дыма и дрожа от внутренней мощи бодро понес нас до края поля. Там мы развернулись и помчались по проселку оставляя за собой густой шлейф пыли. Отец предвкушающий облом жадных ростовщиков радостно подскакивал на сиденье и улыбался сквозь усы как акула готовая откусить кусок от своей жертвы.

— Живем, сын! Ха-ха-ха! — Я впервые видел радостного отца и от этого испытывал чувство глубокого удовлетворения, предвкушая посещение городского поселения этого мира. Наша ферма хоть и обладала некоторыми новинками для меня, но в основном ничем не выбивалась из рядовой сельской бытности моего прежнего мира, где трактор мог быть заменен големом, а мелкие артефакты питались энергией маны вместо электричества.

В город мы отправились на повозке запряженной резвой кобылкой и благодаря резиновым автомобильным шинам практически не испытывали неудобства от езды по не самой ровной дороге лишь слегка посыпанной крупным щебнем.

«Джордж Таун» обозначила название городка вывеска на обочине перед крайними постройками, утопающих в зелени деревьев. Дома были сплошь деревянными и не могли похвастаться добротностью своей постройки будто их строили наспех и ненадолго. Дети разных возрастов в одеждах далеких от своей молодости с большими заплатами на критических местах бросили свои игры и с интересом разглядывали наш транспорт. Похоже городские живут если не хуже, то точно не лучше нашей семьи. После недолгой езды вдоль домов окруженных приусадебными участками, мы въехали на улицу с более плотной и более качественной одноэтажной застройкой, ровной дорогой покрытой слоем твердого материала и с отдельными дорожками для пешеходов отделенных от проезжей части ровными рядами деревьев. Мобилей было совсем немного, зато людей, а особенно детишек наоборот много. Я с удивлением проводил взглядом мужчину с совершенно черным лицом, стоявшим в фартуке возле небольшой ручной повозки, и стал с интересом путешественника из другого мира рассматривать картину мирного поселения, где напрочь отсутствовали высокие заборы и люди в одинаковой одежде. Одеты горожане и горожанки были весьма разнообразно, но практически все в головных уборах за исключением совсем уж мелюзги. Дома вдруг обрели высоту и дополнительные этажи с арками вокруг окон, и мы выехали на широкую площадь с фонтаном по середине и величественным зданием со шпилем над блестящим куполом, венчающим переднюю часть напоминавшую смотровую башню. Не похоже, что здесь бывали войны или готовились к ним…

Наша повозка остановилась перед большим домом с белыми колонами у входа под недовольным взглядом строго одетого охранника.

— Мэт! Отгони повозку во-он за те постройки. И смотри чтобы наша Камила не разбросала яблок. Вот тебе доллар, купи себе какие-нибудь сладости.

Я взял серебряный кругляш и взмахнув вожжами погнал повозку в нужном направлении. А то, что я сохранил содержимое кошелька богатенького трупа, я все же утаил от своего родителя, обосновано полагая что карманные деньги мне совсем не повредят. Остановился у фонтана набрав в помятое ведро воды и заехав в тихий проулок привязал лошадь в небольшом пространстве между двумя символическими заборчиками обозначавшие границы домовладений. Напоил животное и, повесив ему на морду торбу с зернами злаков, отправился к рядам магазинчиков по центральной улице. Одежда, скобяная лавка, продукты… Взгляд зацепился за витрину со сладостями под большой надписью «Сладости от тети Мэг». Ароматы выпечки и конфет вскружили мне голову, когда я отворив звякнувшую колокольчиком дверь пересек порог магазинчика. Сверкая отбеленной рубашкой и сравнительно чистыми сандалиями на босых ногах, подошел к высокому прилавку и гордо протянул серебряный кругляш с профилем местного правителя.

— Можно мне конфет и немного печенья на все.

Женщина с аппетитными формами глянула благосклонно на мою умытую физиономию под коричневой кепкой и принялась собирать в маленькие кулечки из разных ящичков, в которых горками лежали конфеты самых разных форм, цветов и размеров. Сложив их в большой бумажные пакет добила его кульками с печеньем и выставила передо мной на прилавок.

— Ты откуда вайтхаер-бой? Чего-то я раньше тебя не видела. Вот, возьми подарок, — добрая женщина протянула круглую булочку, облитую розовой помадкой.

— Спасибо, мэм. Я с фермы. Мой отец Генри Маккензи.

— А-а! Уж не Мэт ли ты⁈ А я слышала, что ты болеешь!

— Уже выздоровел. Отец в банк пошел, а я сестренкам гостинцев решил прикупить.

— Какой ты молодец! Подрастешь, заходи. Познакомлю тебя со своей дочкой. У меня их целых три, ха-ха-ха!

Я снял кепку и изобразив поклон подхватил пакет и пошел в магазин продававший бытовые товары. Чего тут только не было! Инструменты, посуда, банки, бутылки с различным содержимым, садовый инвентарь и скобяные изделия. Я подивился этому разнообразию и качеству изделий и под подозрительным взглядом немолодого продавца поспешил на выход оставив на будущее возможные покупки. Светить перед отцом своей заначкой совсем не хотелось, так как я догадывался о его реакции на подобное действие своего сына. Даже не смотря на кучу денег которые я принес в дом я мог получить карманные деньги только от родителей или заработать. Я хмыкнул про себя, решив что потрачу «свою долю» втихаря потом на те материалы или инструменты необходимые для изготовления более совершенных амулетов, чем тот что висел на моей шее. Больше я внутрь торговых заведений не заходил, а довольствовался разглядыванием витрин надолго зависнув перед зарешеченной выставкой ручных стрелялок на подобии тех, что были в руках у участников дорожного конфликта. Всего сто долларов… У меня было сто двадцать из кармана погибшего бедолаги, и я перевел взгляд на охотничьи ружья стоившие дешевле, особенно пукалки маленького калибра.

— Что? Интересно⁈ — Хлопнул по моему плечу незаметно для меня подошедший отец. — А ну! Давай зайдем!

Ну, мы и зашли! Одухотворенный общением с банкирами отец купил себе пятизарядный карабин, а нам с Джоном мелкокалиберную винтовочку с небольшими пульками. Еще прикупили несколько пачек патронов и вооруженные до зубов ввалились в магазин одежды чуть не вызвав обморок у молодой продавщицы. Там мы купили на женскую половину несколько платьев, босоножек разных размеров и обязательные шляпки, которые носили все женщины, встреченные нами на улицах городка.

Больше мы никуда не заходили, обоснованно полагая, что слишком большие траты могут вызвать вопросы и вернувшись увешанные свертками с обновками к лошади поспешили вон из города.

Писк визг и слезы счастья пролились на наши уши от женского коллектива, когда мы собрали все семейство и принялись одаривать тружениц полей и к ним примкнувших обновками и сладостями всех без исключения.

— Генри! Откуда? — Растерянно приговаривала мама, оглядывая суетящуюся с обновками ребятню.

— Повезло. Продал на корню весь урожай кукурузы. Похоже покупатель решил заработать на производстве самопального виски, ха-ха! Заткнул пасть этим банкирам. Видела бы ты его кислую рожу, когда я погасил трехмесячную задолженность! Гуляем, Джил!

Джон и я, подхватив общий подарок, спрятались ото всех в моей комнате и принялись ощупывать и «облизывать» нашу прелесть, щелкая курком и заглядывая в тонкое дуло. Я как большой специалист по стреляющим и взрывающимся артефактам с удивлением перекатывал в пальцах маленькую гильзу с пятиграммовой свинцовой пулькой, способной пробить дюймовую доску на расстоянии больше ста метров. По крайней мере об этом нам рассказывал продавец оружейной лавки.

— А что у нее внутри? — Спросил я Джиона, который целился в окно и в мыслях уже добыл своего первого «мамонта».

— Порох…

— А как его делают?

Джон оторвался от ложа винтовки и посмотрел на меня с недоумением.

— А я знаю⁈ Мэт! Какая разница как его делают? Это просто порошок, который взрывается и выталкивает пулю.

— А взрывается от чего?

— Вот сюда, — он ткнул в донышко маленького патрона, — бьет острый боек. От этого порох внутри и взрывается! Понял?

Я вздохнул, задавив в себе тысячи вопросов, которые начинались от тонкости процесса маленького взрыва этого «пороха» и заканчивались принципом работы двигателей местных мобилей и природы электричества, зажигавшего по вечерам мою лампочку. Джон, ни дня не посещавший образовательную школу, не мог дать мне этих знаний, а к папе Генри я обосновано опасался обращаться. Тот конечно знал много больше старшего сына, но был вечно занят и явно не горел педагогическим пылом, оставив этот вопрос своей женушке.

На следующий день два приглашенных плотника принялись переоборудовать один из сараев под жилье для наемных работников и вскоре мы стали гордыми обладателями низкооплачиваемых «сотрудников» — пятерых мужчин и двух женщин, взваливших на свои плечи работы по дому, на полях и уходу за скотом.

Мы же с Джоном стряхнув со своих детских плеч хозяйственную обузу первым делом отправились на охоту, захватив всех девчонок, у которых наступили неожиданные каникулы. Устроили лагерь скаутов на полюбившемся местечке у реки и оставив девчонок с Тони купаться, вдвоем с братом отправились добывать еду на всю большую ораву.

— Целься ниже, — шепчу брату, который зажмурив правый глаз неуверенной рукой направлял дуло винтовки в сторону двух распушившихся индюков, спорящих о том, чья сегодня очередь топтать местных курочек. — У тебя дуло ходит!

— Птах! — Хлестко и не сильно громко прозвучал выстрел и два синеголовых индюка недоуменно повернули свои бошки в сторону необычного звука.

— Чего смотришь! Перезаряжай! — Я задавил в себе желание перехватить у брата ружье и терпеливо ждал, когда он вставит патрон в винтовку и выстрелит в этих непуганых дуэлянтов.

— Птах! — Один комок перьев откинулся на спину и принялся махать когтистыми лапами обозначая свое поражение, а второй с недоумением посмотрев на умирающего противника протрубил победу и на всякий случай поспешил в кусты от греха подальше.

Наше возвращение с добычей вызвал фурор у девчачьей половины нашего братско-сестринского коллектива и крепкие ручки деревенских девчонок оттащив в сторону пернатого принялись шустро освобождать его от пышного покрова. Джон взял три больших пера из хвоста индюка и сделав из платка бандану заткнул их за нее на затылке гордо выпятив грудь.

— Я — Вини Ту сын Ин Чучуна!

— За одного индюка положено одно перо, — поддел я своего брата, у которого детство еще вовсю играло в одном месте, не смотря на явные признаки его перехода в другую возрастную категорию.

— Ха! А я сейчас еще двух подстрелю!

— Смотри. Перестреляешь всех индюков — потом охотится будет не на кого.

— Мальчики! Где костер? — Обратила свое внимание на нас старшая сестричка Мэри, оторвавшись от процесса вскрытия почти голой тушки жирной птицы. — Давайте быстрее! Нам нужен жар и угли.

С помощью прихваченного мачете мы выкопали яму, завалили ее сушняком и запалили, вызвав столб огня принявшегося курчавить листья наклоненных рядом зеленых веток.

— С ума сошли⁈ — Наш командир с мокрыми косичками порушил пылающий шатер из сухих веток длинной палкой и посмотрела на своих братьев как мамочка на несмышленышей. — Пожар хотите устроить⁈

Большой птах был пожарен над углями на самодельном вертеле и съеден проголодавшимися детьми без остатка, возможно сослужив самую благородную службу в своей жизни, кроме обеспечения семенем окружающих курочек.

Сытые и накупавшиеся до одури наша банда вернулась домой одновременно с закатом светила за линию горизонта далеко за рекой. Первый из череды счастливых дней для детей закончился, и я не без основания поздравил себя с первым достижением в этом мире, на крошечную долю изменив судьбу ставшей мне родной семьи.

Джефферсон Сити. Столица штата Миссури.

— Денни. Что там по нападению на наш караван с виски? — Глава преступного предприятия местного розлива вызвал своего зама, решив прояснить беспокоивший его вопрос.

— Босс. Я все выяснил! На грузовики с нашим виски напали люди Рябого Сэма. Он и покупателей грохнул! Теперь «Ирландцы» и наши люди «роют землю», но пока результатов нет.

Босс выдержал паузу обдумывая полученную информацию и вздохнул, хорошо сознавая рискованность подобного бизнеса и имея информацию что скоро ему придет конец. Конгресс решил отменить сухой закон и уже в следующем месяце состоится его собрание и запрещенное спиртное прольется дождем в каждой забегаловке в городах и селах великой страны.

— Хорошо… Денни… Распродавай все пойло что уже готово и вместе с ним оборудование и лишние грузовики. Мы сворачиваем спиртной бизнес!

С удовлетворением полюбовался на изумленного помощника и махнул рукой, обозначив что разговор окончен.