Аспирантура, туфельки и…

У психологов тоже бывают проблемы

У Ирины тонкое чувство юмора и очень заразительный смех. Она всегда заливается звонким чистым смехом, заражающим всех вокруг. Иногда я приходила к ней в гости именно за этой подпиткой – смехотерапией.

– Привет. Как дела? – спросила я формально, что вошло в привычку нашего общения.

– Проходи. Вот, собираю вещи, – сказала с натянутым спокойствием Ирина. Похоже, смехотерапии сегодня не будет.

– Ты куда-то уезжаешь?

– Переезжаю…

– В смысле? – недоумевала я.

– Меня отчисляют из аспирантуры!

Вот он, гром среди ясного неба. Полный облом всем радужным грезам и халявным представлениям об аспирантуре!

– Как?! – только и смогла вымолвить я, впав в легкое состояние шока. И в этот момент заметила, что в русском языке существует столько слов для описания шокирующего и удивленного состояния, но почему-то именно в эти моменты мы теряем дар речи. Да и на бумаге изъясняемся двумя знаками: вопросительным и восклицательным в соединении, от которого они сами в шоке.

– А вот так! – дала она логичный ответ. – Вообще-то, правильно было бы сказать, что я сама решила бросить это бессмысленное занятие. Не хочу больше трепать нервы с придурочным руководителем, – объяснила Ирина. От чего мне стало легче на душе, значит, не все так строго в самой аспирантуре. Многое зависит и от выдержки аспирантки. Про ее научного руководителя Умова, я мало что слышала, но подруге доверяла, как тонкому психологу и умной девушке. А вот знающая всех Рината сказала бы про него: «Жесть!». Мне было только одно не понятно, как человек с такой умной фамилией оказался таким неумным научным руководителем. Из-за которого талантливая аспирантка вынуждена уйти из аспирантуры.

– Этих упрямых дураков не сломить! – возмущалась Ирина. А я задумалась, что на такой тип преподавателя не действуют психологические приемы.

– А если заменить руководителя?

– Для этого нужно было учиться в другом университете. А научного руководителя дают пожизненно…

– Интересно, до чьей?.. – просто мысль вслух, но она рассмешила подругу.

Что ж, действительно, крест научного труда со всеми к нему прилагающимися нужно нести до смерти руководителя. Хорошо, если профессор старый – недолго придется мучиться будущим кандидатам. Только как раз старые профессора очень лояльные люди, все же опыт веков сказывается. И таким добрым волшебникам хочется пожелать долгих лет преподавания и добрых дел для аспирантов.

А вот у профессоров в полном расцвете сил, с амбициями, становишься полным идиотом с постоянными проблемами в аспирантуре. И такие, как бы им не желал чего, живут долго.

– Поскольку мы с Умовым к общему умозаключению не пришли, поэтому кто-то из нас должен уйти. А это означает, что у меня нет выбора.

– Скажи мне, кто из аспирантов находит общий язык со своим руководителем?

На этот раз Ирина не засмеялась, а грустно продолжила:

– Мне как можно скорее нужно освободить комнату и переехать.

– А есть куда? – беспокоилась я за подругу.

– Да, на работе обещали дать общежитие. От перемены мест название не меняется, – пыталась шутить она. – О, если бы ты знала, как мне надоела эта общаговская жизнь. Я хочу свое жилье, дом или квартиру, пусть это будет даже комната в коммуналке, но собственная! Моя!

– Соглашайся только на двухкомнатную квартиру.

– Да не помогает это программирование себя и запросы во Вселенную. Видишь, снова съезжаю в общагу, – разочарованно простонала Ирина.

– Но главное, что съезжаешь в новое место…

– Спасибо за поддержку, но мне не легче. Все так хреново. Что я родителям скажу? Они так гордились, когда я поступила в аспирантуру.

– А ты разве для них поступала или все же хотела стать кандидатом? – задала я каверзный вопрос психолога.

– Честно? – Ирка присела на кровать, окинула взглядом уютную, благодаря ей, комнату и продолжила: – Не хочу учиться в аспирантуре. Разочаровалась я во всем этом. Мне стало не интересно, и я не вижу смысла. Ну, какой из меня кандидат? Я же не талмуды бесполезные писать собираюсь, я практиковать хочу. Людям помогать решать их проблемы, – выговаривалась Ирина, а потом как засмеется долгожданным заливистым смехом.

– Ты чего? – спросила я, не заряжаясь ее настроением.

– Какой я психолог, если сама не могу решить свои проблемы, – ответила сквозь смех подруга, чем все же заставила смеяться и меня. Говорят, что смех открывает какие-то чакры, в этот момент меня осенило:

– Поэтому тебе и попался такой научный руководитель, который не умеет работать с аспирантами. И избавившись от него, ты решишь свои проблемы.

– И каким образом мне от него избавиться? Диссертацию на голову ему сбросить?

– А она у тебя написана?

– Нет.

– Тогда и переживать не стоит.

И мы снова засмеялись. После смеха всегда легче смотреть на жизнь. А раздутые проблемы сдуваются как воздушные шарики, но, к сожалению, все равно остаются.

– Ничего. Проблема – это путь к развитию. И, значит, меня ждет новая развивающая жизнь, – гордо заявила Ирина. И я поддержала ее.

– Ты станешь замечательным психологом и без аспирантуры.

– Спасибо, – с легкой грустью ответила Ирина.

Я тогда не совсем поняла ее грусть. Не ощутила тот страх потери аспирантуры…