Астрология духа. Ключевые моменты духовной алхимии. Кн. 1: Постижение реальности.

Блок моментов учения суфиев о психологии

Так что же такое душа? Эту область обычно называют психикой, ей занимается целая наука — психология, в переводе с древнегреческого — наука о душе. Наиболее интересно и убедительно на эту тему высказался доктор Джавад Нурбахш в своей книге «Психология Суфизма». По профессии он психиатр, на протяжении многих лет был руководителем отделения психиатрии Тегеранского Университета. А ныне Джавад Нурбахш — глава (кутб) суфийского ордена Ниматуллахи.

Очень часто одни и те же понятия в разных учениях именуются по-разному, что совершенно не отражается на их сути. Описания бывают настолько своеобразны, что и не подумаешь о том, что речь идет об одном и том же предмете. Арабо-персидский термин «нафс» означает: душа, психика, ум, одушевленное существо, личность, индивидуальность. Наиболее близким эквивалентом термина «нафс» является слово «самость». Именно «сам», «само» точно передают истинное положение дел. То, что случается само собой. И нафс всегда сам по себе.

Душа — это как раз тот инструмент, посредством которого все случается, происходит само собой, без активного участия самого человека. Человек — это сложная и тонкая конструкция, состоящая из нескольких автономных частей, среди которых можно выделить дух, душу и тело. В первую очередь человек — это человеческий дух, но если он не властвует над душой и телом, то все в человеке происходит само, автоматически. Тогда человек — только автомат, имитирующий человека.

Этот автомат и есть нафс — целостная душевно-телесная конструкция, функционирующая сама по себе, независимо от воли и желания самого человека, его человеческого духа. Вместе с тем, люди очень часто ассоциируют себя с нафсом, они считают и твердо уверены в том, что они и есть нафс. Люди осознают себя в нафсе, не подозревая о том, что на самом деле они — дух. Чтобы разобраться во всем этом как следует, необходимо поближе познакомиться с «Его Величеством Нафсом».

Момент одиннадцатый В дурманящем угаре нафса

«Эго» в переводе с латинского означает «я». Эгоизм есть себялюбие, предпочтение своих личных интересов интересам других людей и общества в целом. В эгоисте доминирует эго, личное, личность, я. Не надо забывать о том, что человек состоит из сущности и ложной личности. Эго есть ложная личность, ложное «я». Подлинным, истинным я является человеческая сущность.

Нафс — это эго — ложная личность — ложное я. Нафс — это душа человека, тогда как сущность — дух. Нафс и сущность противоположны. Нафс — это машина* машинальная часть человека, машина эго, тогда как сущность — человеческая, духовная, сознательная часть. Психология — это о душе человека. Психика — это душа. Психика — это проявления эго, ложного я. Психика — это проявления ложной личности. Психология — это наука о ложной личности. Ложная личность — это машина эго. Психология — это наука о машинальных проявлениях эго, наука о нафсе.

Нафс — это машина животной души, посредством которой человеку навязываются эгоистические желания. Навязчивость — одно из главных свойств нафса. Он неотступно преследует человека, добиваясь своего. Бесцеремонная назойливость распространяется во всем окружающем пространстве, на близких, знакомых, незнакомых. Везде и всем нафс стремится навязать свое мнение, взгляд, идею, представление, вывод. Нафсу все равно, что навязывать, лишь бы с ним согласились, оценили, похвалили. Пусть это будет нечто глупое, сомнительное, вздорное, но обязательно требуется кивать, поддакивать, хвалить, в противном случае нафс начинает злиться, а это опасно.

Иная точка зрения уже провоцирует нафс, он слепо кидается в атаку. Если аргументы против достаточно убедительны, нафс соглашается с ними, но только на время. Вскоре его навязчивость проявится с новой силой в другом месте. Нафс будет надоедать с двойным упорством, стремясь отыграться и взять реванш. Смысл его не интересует, нужна победа любой ценой. Ради пустых амбиций нафс готов на все. Какая-нибудь мелочь может вызвать бурю негодования, дикие и бессмысленные выходки. Желания возникают автоматически, что свидетельствует о том, что машина животной души — нафс есть полный автомат. Он работает как радиопередатчик. Космос насыщен информацией, потоками влияний. Нафс способен улавливать и проводить через себя только определенный частотный уровень. На этой же частоте работает весь растительный и животный мир, эти частоты связаны в основном с инстинктами выживания и размножения.

Поэтому нафс проводит только то, что связано с животным уровнем, с примитивными инстинктами. Навязчивость однообразных желаний связана с устройством нафса. В разных типах нафса преобладают разные мании, озабоченности. Определенный тип улавливает только определенный набор влияний, и они бесконечно навязываются, подобно испорченной грампластинке. Набор желаний связан с привычками, машина нафса привыкает работать на одном уровне энергий и закрепляется на нем, закостеневает, так что бывает трудно переключить нафс на другой режим. Нафс — это змей, нашептывающий на ухо. Эгоизм, корысть, выгода — это повторяется в той или иной форме без конца, как заклинание. Идет массированная обработка. Если эгоистические интересы не удовлетворяются, возникает беспокойство, тревога, страх, досада, злость.

Машина животной души так устроена, что люди начинают терять свой человеческий облик, когда их корыстные желания долгое время не исполняются, и внезапно проявляется настоящий звериный оскал. Это и есть лик нафса. Животные страсти дурманят, отравляют существование человека. Чем чаще люди поддаются своим животным порывам, тем сильнее в них становится нафс. Он растет с каждым сомнительным поступком, с каждой лукавой мыслью. Обычно это происходит незаметно, люди тешат себя разными прихотями, чувственными удовольствиями, а нафс в это время вырастает в могучего жадного дракона, требующего все больше и больше наслаждений. И с каждым разом все труднее устоять перед искушением. Нафс ни в чем не знает меры, это его свойство разрушительно. Чувство меры отличает разум, которым машина животной души не обладает.

Нафс имеет некое подобие ума, но это ложный ум. Он всегда приводит к ложным выводам, потому что состоит из потока случайных мыслей. Своим звериным чутьем нафс чувствует собственную несостоятельность, искусственность, ему постоянно приходится изображать то, чего нет. Нафс распирают животные страсти, темные дремучие инстинкты, а он вынужден играть роль человека, которым по сути не является. Утомительно притворяться честным и добродетельным тогда, когда хочется противоположного. Только на людях нафс носит лицемерную маску, в их отсутствии он дает волю презрению и ненависти.

Нафс враждебен ко всем искренним человеческим проявлениям, потому что завидует им, он лишен возможности испытывать подобное. Нафсу достается какой-то суррогат, который он вынужден выдавать за нечто подлинное. Отсутствие настоящих человеческих переживаний в своей жизни нафс стремится компенсировать чем-то другим в необъятном количестве. Деньгами, победами, наградами, недвижимостью, властью и т. д. Нафс выставляет напоказ свое благополучие и упивается презрением к тем, кто им не обладает. Достигнув финансовой независимости и высокого положения в обществе, нафс не прячет более свою порочность, он ее открыто демонстрирует. Пороки нафса ярки и выразительны, они притягивают и очаровывают. Красота порочности нафса — страшная и опасная сила. Трудно устоять перед соблазном и сладостным искушением порока. Действия порочного нафса напоминают тактику удава, исполняющего околдовывающие змеиные танцы перед парализованной обезьяньей аудиторией.

Правила приличия, нормы поведения, все недозволенное только разжигает алчный аппетит нафса. Он жаждет совершить что-нибудь непристойное и шокирующее. Нафс торопится все извратить, испачкать, опорочить. Таким образом он создает себе благоприятную среду. В грязи и хаосе не так заметны уродства нафса, его явная ущербность. Нафс стремится опустить всех до своего убогого уровня, провоцируя на ответные действия. И ему это удается — в ядовитом угаре нафса люди забывают самих себя.

Момент двенадцатый В объятиях вязкой пелены

Если собрать вместе все яркие проявления нафса, то получится настоящее чудовище, монстр. В жизни изредка встречаются подобные создания — исчадия ада. Нафс обычного человека имеет лишь одну или несколько характерных черт. Друг у друга люди легко находят эти черты, со стороны они отчетливо видны. Труднее самостоятельно найти и выследить в себе зверя по имени Нафс.

Любая мало-мальская работа над собой моментально вызывает яростное и злобное сопротивление обеспокоенного нафса. Он заинтересован в своей безграничной и бесконтрольной власти над человеком и за каждую позицию намерен биться смертным боем. Самое большое заблуждение — недооценивать могущество и фактическое бессмертие злодея Нафса. Его невозможно уничтожить, на любое наступление он отвечает встречной атакой. Если бывает повержен в одном месте, то мгновенно возрождается с новой силой в другом. Неудачи в поединке с ним приводят к укреплению позиций и злорадному торжеству коварного змея Нафса. Самым большим ударом по нафсу служит его разоблачение.

Главный секрет коварства нафса состоит в том, что человек обычно вообще не подозревает о его существовании внутри самого себя. Нафс так ловко маскируется и столь искусно имитирует человека, что тому и невдомек. Человек простодушно полагает, что заправляет всем сам. До тех пор пока нафс не будет обнаружен внутри и тщательно изучен, бесполезно начинать с ним войну. Он переиграет человека по всем фронтам. Нафс страдает самовлюбленностью, самодовольством и манией величия. Он постоянно стремится привлечь к себе внимание, подчеркнуть важность и авторитетность своей персоны. Он бравирует своим поведением, делами, восхищается высказанным мнением; самые незначительные успехи приводят нафс в восторг.

Внимание к другим со своей стороны нафс считает благодеянием, а небольшую услугу — царской милостью. За полшага он согласен на медаль, а за целый шаг требует орден. Труд и усилия других нафс не замечает или не считает их существенными.

Высокомерие, чванство, снобизм расцветают в нафсе пышным цветом. Нафс обладает хваткой бульдога. Если что-то оказывается в его владении, то автоматически становится самым дорогим и нужным. Пусть даже какая-нибудь мелочь, пустяк, но за нее нафс готов на все. Жадность и стяжательство поражают своим размахом, накопление становится смыслом жизни.

Парадокс заключается в том, что вместе с материальным богатством непомерно вырастает зависть к чужому. Уже давно некуда девать, но нафс не может остановиться. Дракон алчет и рыкает, напоминая огромную черную дыру, в которую все проваливается и исчезает бесследно. Нафс стремится контролировать абсолютно все и на все оказывать влияние. То, что ему неподвластно, вызывает слепую лютую ненависть. Бесполезно искать здравый рассудок в поступках и поведении нафса, он спонтанен и непредсказуем. Его реакции импульсивны, хаотичны и бессмысленны. Это настоящее стихийное бедствие, разрушающее все на своем пути.

Несмотря на сумбурность проявлений, нафс всегда выдает себя повадками, имеет свой почерк. Он безудержно похотлив, сладострастен и прожорлив. Бесконечные наслаждения быстро переходят грань нормального и принимают извращенные формы. Ничто не способно остановить нафс в поиске новых острых ощущений, опасности и страдания лишь разжигают страсть. Увлечения нафса поверхностны: он срывает цветы, вместо того, чтобы наслаждаться их ароматом. Нафсу не суждено испытать полноту и глубину, его удел — лишь некое жалкое подобие.

Крайнее непостоянство, жадность и непомерность притязаний мешают нафсу сосредоточиться на чем-то одном, его притягивает и отвлекает новое и неизведанное. Нафс бросает все на полпути, ничего не доводя до логического завершения, он норовит со всем разделаться наспех, впопыхах, чисто механически, не вникая и не затрагивая суть. Едва вкусив, нафс теряет интерес к предмету и торопится переключиться на другой, ему быстро все надоедает. Так устроен механизм нафса, что никогда ему не суждено испытывать настоящего удовлетворения.

Нафс умело маскируется под добродетельного и добропорядочного, но его очень скоро выдают весьма своеобразные трактовки морали, насквозь пронизанные ханжеством и нетерпимостью. Нафс готов уничтожить любого, кто посмеет нарушить писанные им правила, но для себя самого не признает никаких норм и ограничений. Нафс патологически ленив, распущен и неряшлив. По его мнению, он создан повелевать, а не работать, указывать, а не делать, приказывать, а не выполнять.

Царственная особа Нафс кипит от злобы, если кто-то осмеливается обвинять его в лени, разгильдяйстве и бездельи. Созерцательное возлежание на диване проникнуто такой важностью и значительностью момента, что никто и ничто не имеет права тревожить и нарушать покой Его Величества Нафса. Царь обожает похвалу и неприкрытую лесть и всячески подталкивает окружение на знаки внимания и комплименты. Раздражение и негодование вызывает тот, кто дерзко высказывает свое мнение, отличное от заказанного. Подобная ересь тут же придается анафеме. Нафс не терпит других мнений, считая их легкомысленными и вредными. Все видится нафсу в искаженном, уродливом виде, поэтому он не доверяет никому, даже самому себе. Страх, подозрительность, беспокойство всегда живут в нем и держат в постоянном напряжении.

На окружающий мир нафс смотрит сквозь мутную пелену животного восприятия, так работает механизм его животной души. Нафс видит в людях только их низменные, животные наклонности и по ним ориентируется. Человеческие проявления враждебны нафсу, он их не понимает, им не доверяет и потому подавляет их в себе. Состояние нафса — это состояние неразвитого, простодушного человека. Вместо того, чтобы попытаться понять, осознать странность и неуютность своего положения, он просто живет механически, не утруждая себя размышлениями. С ним приключаются разные нелепицы, а он все принимает как должное. Не замечает, как портится его характер, как умножаются вредные привычки, как расцветают пороки. Все скрыто пеленой.

Момент тринадцатый Противодействие привычному

Слишком просто считать нафс скопищем всего дурного и негативного в человеке. По таким явным признакам не составило бы большого труда его обнаружить. Более-менее развитый человек сопротивляется дурному в себе, старается не идти на поводу у возникающих желаний. От этого желаний не становится меньше, они подавляются и загоняются вглубь. Общественная мораль требует соблюдения правил приличия. Испытывая давление, нафс маскируется, мимикрирует. Он приобретает респектабельный вид.

Со временем желания нафса кардинально меняют форму, одеваясь в пристойные одежды, но содержание их остается прежним. Внешние проявления обновленного нафса вводят в заблуждение: изысканные манеры светского льва, уровень образования, культуры, интеллекта, и вдруг в какой-то миг случайно мелькает лукавый и циничный оскал, до боли знакомый. Нельзя победить нафс на его поле и его же методами, подчиняясь правилам игры, им установленным.

Труднее всего люди понимают тот факт, что игра уже идет и они в ней принимают участие. И правила игры уже совершенно от них не зависят, их установил нафс, это его игра, его поле, его правила. Все проявления людей-машин контролирует нафс, он ими управляет. Машинальными людьми руководит животная душа, машина эго, машина животных инстинктов. Как сопротивляться машине, если она постоянно работает, включена в непрерывный процесс? Продолжительное время машина работала сама по себе, и это здорово на нее повлияло. Человеческая машина приобрела определенные привычки, устоявшийся образ жизни, бытовые условия, круг общения и т. д.

И вдруг выясняется, что у машины есть хозяин, владелец. Машина славно устроилась в жизни, вошла во вкус, и на самом интересном месте такой сюрприз. Машина эго привыкла заботиться только о себе, о своих желаниях, и вдруг появляется кто-то и пытается управлять. Машина эго набрала обороты, она окрепла, работая на саму себя. В машине произошли изменения, ей трудно вернуться к первоначальному состоянию. Машина испорчена неправильной эксплуатацией, свободный режим привел к злоупотреблениям, у эго отказали тормоза.

Нафс — это опытный матерый хищник, он рожден выживать и приспосабливаться в любых условиях, таким его сотворила природа. Инстинкты нафса естественны, в них нет злонамеренности, противоестественные формы они принимают под влиянием искусственной общественной среды. Люди-машины считают свои животные проявления человеческими и выставляют напоказ свое животное начало. Животные инстинкты машины нафса культивируются, смакуются и насаждаются, приобретая гигантские гипертрофированные формы.

Люди-машины поклоняются нафсу, возводя его на трон. Они не понимают того, что своей жизнью обязаны Богу, а не нафсу. Некоторую осмысленность, возможность говорить, общаться между собой подарил им Бог, а размножаться и питаться способна любая одушевленная тварь. Люди-машины живут обыкновенной тварной жизнью, а мнят себя человеками. Они совершенно не замечают подмены, того, что ими правит нафс — животная душа, а настоящими людьми руководит дух. Люди забыли свое происхождение, свою близость к Богу, они привыкли к нафсу и делают для него все, считая, что это животное и есть человек. Хитроумный зверь нафс ловит людей на удочку эгорзма. Здоровое эго — это инстинкт самосохранения, жизнеспособность, машина эго должна быть сильной и выносливой.

Этот веский аргумент берется за основу, и под этим соусом можно подать любое блюдо. Так здоровый эгоизм незаметно переходит в вялотекущее заболевание. Нафс всегда метит свою территорию приятными эгоистическими привычками. Это такие шалости, островки тщеславия, зоны расслабления. Здесь машинальный человек дает себе волю, точнее своему зверьку нафсу. И дракончик безумствует по полной программе. Очень часто вся жизнь крутится вокруг этих шальных моментов, когда можно позволить себе все, и царит полный беспредел желаний. Страсти заменяют людям настоящие глубокие чувства. Страсти действуют как отрава, ржавчина, разъедая саму способность испытывать подлинное и чистое, заменяя его грубой подделкой.

Больше всего люди-машины боятся потерять возможность следовать своим привычным слабостям. Они готовы многое терпеть, многое простить, лишь бы им было позволено предаваться безумным разрушительным привычкам. Нафс может спать спокойно, ему ничего не грозит, пока машинальный человек увяз в болоте привычек. Весь образ жизни обычного человека состоит из приятных нафсу привычных удовольствий.

Как только человек не получает новой порции сладкого, нафс тут же бьет тревогу. Он воспринимает это как посягательство на его территорию. Беспокойство переходит в раздражение, агрессивность. Если желание не исполняется продолжительное время, нафс озлобляется. Машинальный человек меняется на глазах, он готов ненавидеть весь свет лишь потому, что его лишили привычной «игрушки». Нафс злопамятен и мстителен, он может затаиться, но обязательно проявит себя позднее новым мощным требованием порции удовольствия.

Уязвимость нафса заключена во времени. Волны желаний накатывают все сильнее, если встречают преграду. Они бешено бьются об нее, стремясь устранить. С течением времени волны слабеют, нафс выдыхается. Если на пути желаний нафса поставить много преград, он быстро вымотается. Бунтарь нафс кидается на все без разбора, торопясь разделаться. Бешенство не поддается дозировке. Тактика выматывания приводит к ослаблению нафса, он сдувается, словно воздушный шар. В этот момент следует брать нафс под жесткий контроль и сажать на голодный паек. Трудности и неудачи заставляют людей менять свои привычки, урезать амбиции, сокращать объем притязаний к жизни.

Таким образом люди избавляются от лишнего и пустого, оставляя самое необходимое. Когда много всего, много желаний и возможностей, машинальные люди теряются, не умея выделить главное. Помогают повороты судьбы, принося испытания, невзгоды, страдания. Когда жизнь припирает к стенке, нафс лишается опоры, и самое время сажать его на цепь. Обуздание нафса — процесс долгий и мучительный, как и укрощение любого дикого зверя. Он требует воли и мужества.

Момент четырнадцатый Диктатура нафса

Обычный человек не отдает себе отчет в своем поведении, действиях и поступках. Нечто внутри диктует определенную линию, некий стереотип повседневного поведения. Это нечто есть эго — машина автоматического проявления эгоизма. Машина эго у большинства людей занимает руководящую позицию. Она отдает приказы и требует беспрекословного подчинения. По своей сути это диктатура, грубое подавление и насилие.

Подобное положение дел естественно для дикой природы, для джунглей животного мира, где всегда выживает и побеждает сильнейший. Однако в данном случае речь идет о людях, о каждом конкретном человеке. Животное эго — нафс диктует свою волю каждому, за редким исключением, человеку. Большинство проявлений, которые люди машинально считают человеческими, по своей сути есть проявления их доминирующей животной природы, диктатуры приказывающего нафса. Проявляя себя обыкновенными животными, люди хотят, чтобы их считали оригинальными, необычными людьми. Для проявления и демонстрации своего животного начала не требуется затрат, нафс выходит наружу автоматически, без труда и усилий.

Человеческое начало обычно подавлено, скрыто, фиксировано; чтобы вытащить его из глубины, необходимо немало потрудиться. Желающих заниматься поисками в себе неведомого всегда мало, большинство считает свои наружные проявления самыми настоящими и правильными. Люди любят свои страсти и ничего другого не хотят. Люди любят свою земную, плотскую, незатейливую жизнь и не хотят никакой другой. Диктатура нафса — это диктатура материального, физиологического. Для нафса существует только тело и его потребности, все остальное второстепенно. То, что естественно и гармонично в мире животных, в мире людей принимает уродливые и извращенные формы. Гипертрофия, преувеличение, раздувание — всеми этими процессами заведует нафс.

Только на первый взгляд представление, искусно разыгранное нафсом, имеет смысл. Позже открывается редкое убожество и ущербность содержания, а чаще просто пустота, вакуум. Между тем люди преданно и горячо служат нафсу годами, не задумываясь и не сомневаясь. Кто-то внутри диктует, приказывает, а если не получается, начинает злиться, негодовать. Люди не замечают, не чувствуют своих собственных проявлений. Они становятся проводниками и слепым орудием темных животных инстинктов. Страсти туманят рассудок, захватывают целиком, и люди непроизвольно начинают тонуть в скверне, пороке и зле.

Диктатура нафса имеет разные виды, и обычно выделяется одна или несколько характерных черт. Невежественный нафс презирает знания, образование, культуру, его отличает хамство, грубость, тупость и упрямство. Завистливый нафс завидует всем, кто хоть в чем-то преуспел. Злобный нафс злится на тех, кто ему не нравится, а таких — большинство. Высокомерный нафс восхваляет себя, а остальных презирает. Лицемерный нафс улыбается в лицо, а за спиной пакостит. Неверующий нафс не верит никому и ни во что, упиваясь своим цинизмом. Деспотичный нафс попирает и издевается, радуясь унижению других.

Диктатура нафса осуществляется тайно для самого человека. Приказывающий нафс действует ловко и изощренно, он внушает, нашептывает на ухо. В результате люди редко правильно оценивают свои действия. Они злятся и не замечают этого. Они завидуют и не замечают этого. Они лицемерят и не понимают этого. Они жадничают и не считают это предосудительным. Они тиранят, издеваются и легко оправдывают себя. Приказывающий нафс никогда не соглашается, даже если его ловят на месте преступления или в чем-то уличают. Нафс ловчит, лукавит, изворачивается. Человек, находящийся во власти диктующего нафса, обычно считает себя невинным ягненком. Всегда можно найти массу оправданий. Вот сосед, тот действительно злодей, лицемер и циник.

Приказывающий нафс проделывает с человеком весьма злую шутку, потому что отвечать и расплачиваться за свое поведение все равно придется, рано или поздно. Внутреннее состояние человека, погрязшего в животных страстях, никогда не бывает позитивным, его постоянно что-то тревожит, гнетет, лихорадит. Он смутно догадывается о том, что причина скрывается в нем самом. Оправдывая свое сомнительное поведение, он испытывает чувство вины.

Диктатура нафса дает первые трещины, когда человек в поисках ответа обращает гневный взор на самого себя. Оказывается, он далеко не ангел. Правда о себе — это довольно горькая пилюля. Из приказывающего нафс постепенно превращается в обвиняющего. Самобичевание достигает накала, возникает острое желание исправить положение. Обвиняющий нафс начинает осознавать свою малопривлекательную природу, но на этой стадии ему трудно справиться с самим собой, порок сидит в нем глубоко. Он хорошо знаком, волнующе притягателен и вызывает массу острых ощущений. Обвиняющий нафс грешит, сожалеет, раскаивается и снова грешит. Человеку бывает тошно, противно, гадко от самого себя и порочности своей натуры, но страсти не отпускают, не хватает силы устоять перед очередным соблазном, искушение слишком велико.

Обвиняющему нафсу знакомо чувство стыда и муки совести, в отличие от приказывающего нафса, который абсолютно беззастенчивый, бесстыжий и бессовестный. Но лишь зачатки совести и стыда свойственны обвиняющему нафсу, только отдельные сомнительные поступки вызывают порицание, тогда как множество недостойного не замечается или игнорируется. Все его самообвинения — лишь жалкое подобие настоящего покаяния.

Именно поэтому он мечется между скотским и человеческим, не решаясь сделать окончательный выбор. Простота отправления инстинктов, прелести животной жизни, доступный примитивизм желаний эго — все это крепко держит. Обвиняющий нафс не знает, что он получит взамен ценностей скотского существования, поэтому он не торопится с ними расставаться. Пусть в грязи и мерзости, но имея гарантию получения привычной порции животных страстей. Воздержание мучительно и пугает неопределенностью. Обвиняющий нафс ищет аргументы в пользу благочестия, аскетизма, просветления и накапливает их, стремясь на них опереться. Ему не хватает свежего, чистого воздуха в духоте тварной природы.

Момент пятнадцатый Одухотворение нафса

Настоящее вдохновение приходит изнутри, оно преображает обвиняющий нафс. Он обретает просветление и получает название вдохновленного. Божественное вдохновение позволяет сделать решающий шаг в сторону человеческого духа. Звериная природа остается позади и постепенно теряет свою зловещую привлекательность. Вдохновленный нафс уже отчетливо понимает разницу между подлинным и ложным. Становятся очевидны преимущества чистоплотной и праведной жизни, а также нелепость и безумие любой другой.

Наступает переоценка ценностей на основе накопленного жизненного опыта, меняются ориентиры, рушатся стереотипы, теряют очарование былые привязанности, приходят в негодность старые привычки. Дыхание Бога видоизменяет нафс, он приобретает иные очертания и положительные свойства. Необычное новое состояние опьяняет нафс, у него начинают расти крылья и появляется потребность творить благие дела. Вдохновение кружит голову открывающимися возможностями, благодать исцеляет и освобождает от былых негативных накоплений прожитой жизни. Только сейчас человеку открывается полная картина пережитого и роль в этом нафса.

Но это происходит спустя некоторое время, а поначалу вдохновленный нафс рискует сломать себе шею, только-только раскинув крылья и распушив павлиний хвост. Опьяненный божественным вдохновением нафс начинает воображать, что в один миг достиг стадии совершенства. Появляется реальная опасность возвращения на уровень приказывающего нафса. Самомнение растет, нафс объявляет себя избранником Бога и прикрываясь именем Творца, начинает безумствовать в манере тирана и самодура. Гордыня и тщеславие становятся тормозом в развитии или причиной падения в бездну животной стихии. Остановиться трудно, но трезвая оценка и детальное осмысление возвращают на грешную землю.

Пришло время окончательно выяснить роль нафса, и Бог посылает откровение. Эффект от него подобен грому среди ясного неба, грохот прогоняет остатки сна. Знание — это сила, вместе со знанием человек обретает силу духа. Вдохновленный нафс переполняет стремление проявить себя в новом качестве. Он торопится делать добро людям и неожиданно встречает отпор. Его называют странным, его не понимают, его используют, враждебность и неприятие получает он в ответ. Вдохновленному нафсу ничего не остается более, как смириться с обстоятельствами.

На этом прекращаются колебания нафса между Творцом и тварным миром, он целиком и полностью сосредотачивается на Боге. Может показаться, что нафсу больше некуда деваться и его выбор вынужденный.

На самом деле все обстоит иначе. Нафс не сразу осознает свою близость к Богу. Почувствовав вдохновение, он жаждет поделится им со всеми. Вдохновленный нафс не замечает возникшей разницы между ним и другими людьми. Другие не разделяют и не испытывают подобного вдохновения. А вдохновленному нафсу хочется, чтобы благодать испытали все. Постепенно приходит понимание, что это невозможно.

Божий дар — это результат индивидуальной эволюции, он не распространяется на всех подряд. Нафс стал ближе к Богу и одновременно отдалился от людей. Теперь, когда нафс обрел мир и покой в обществе Бога, он достиг стадии успокоения и стал называться успокоенным. Суета тварного мира утратила большую часть своего влияния на человека, он стал островком стабильности среди хаоса и абсурда.

Внутреннее умиротворение успокоенного нафса позволяет ему амортизировать и нивелировать негативные воздействия, идущие со всех сторон. Успокоенный нафс больше не принимает участия в безумной гонке за место под солнцем, в борьбе за мнимое благополучие, он не сомневается в бессмысленности и пагубности этих занятий. Сердце избавлено от пустого, сиюминутного, тщетного, оно наполнено вечным, бесконечным и непостижимым.

Свет сердца одухотворил нафс, форма обрела достойное содержание. Истинное богатство заключено в сердце, а успокоенный нафс фактически и есть само сердце, нафс, достигший высшей стадии совершенства. Сердце называют рациональным нафсом, подчеркивая его рассудок, интеллект, разум. Успокоенный нафс — это благоразумный нафс, перешедший на уровень сердца. В суфийской традиции сердце — это сердцевина, середина между духом и нафсом. Отсюда начинается прямой путь в сферу духа. Человек, достигший в своем развитии стадии успокоенного нафса, области сердца, переходит на другой уровень, уровень духа. Он получает возможность стать подлинным, духовным человеком.

На этом история «Его Величества Нафса» заканчивается, далее речь идет о человеке, настоящем разумном человеке, гомо сапиенс. Уровень нафса — это скорее уровень смышленого животного, а чаще всего, напротив, несмышленого и обезумевшего. Вводят в заблуждение возможности и способности, которыми располагает человек уровня нафса. Обычные животные этого лишены, а человек — необычное животное, имеющее доступ в сферу духа. Именно благодаря возможности черпать из скрытой духовной области люди достигли всего, чем они гордятся. Милость Бога является тому причиной. Человеческий уровень не застрахован от деградации, обратной метаморфозы. Нафс никогда не исчезает полностью и всегда готов к реваншу. Для этого достаточно потерять бдительность, расслабиться, и нафс тут как тут, громко и властно заявляя о своих потребностях.

Добиться контроля над нафсом стоит огромного труда, а потерять этот контроль достаточно легко. Нахождение в нафсе и жизнь на его уровне не проходят для человека без последствий. Человеческое тело устроено тонко, и оно весьма болезненно реагирует на постоянные дикие выходки живущей в нем твари. Переедание, обжорство, малая подвижность, страсть к отравлению себя ядом: никотином, алкоголем, наркотиками, сексуальная распущенность — все это и многое другое существенно травмирует телесные механизмы. Они быстро изнашиваются и выходят из строя. Отсюда многочисленные болезни, как следствие варварской эксплуатации тела.

Человеческое тело создано для использования человеческим духом, а не самонадеянным нафсом, который торопится его разрушить, как и все, что попадается на пути. Безответственно и опасно отдавать свое тело, да и саму жизнь на поругание безумному нафсу.