Астронавты. Пленники Сумитры

Глава 4

– К ужину чтоб был! – раздался из комнаты голос приемного отца.

Тимур кивнул сам себе, выскользнул из модуля и крепко прикрыл за собой входную дверь. Подергал за ручку: да, захлопнулась.

Только после этого он закатил глаза и театрально вздохнул. Родители! Их трудно обмануть, но иногда приходится, хоть обманывать и противно. Для их же пользы.

Придерживая на плече сумочку, Тимур спустился по бетонным ступенькам в серый цементный дворик модуля. Улица была пуста. Ряды одинаковых площадок, обнесенных проволочными ограждениями, с бетонными коробками модулей внутри. Все окна отсвечивали темнотой, за решетками валялись забытые в панике вещи, калитки распахнуты, двери выбиты. Мародеры прошлой ночью времени не теряли.

Вдалеке, на низком горизонте, в сиреневой дымке вставало сияющее холодное солнце Сумитры. Тимур вдохнул чистый, обогащенный кислородом воздух под Куполом. Надо запомнить, как им дышится. Очень скоро дышать станет нечем… ядовитая зараза пропитает нищую атмосферу, и тогда им придется туго.

Родители, похоже, поверили, что он не понимает приближающейся опасности. Тимур усмехнулся, обводя взглядом улицу. Нет смысла их огорчать. Ну что бы было, если бы он тоже, как тетя Эйла, стал бы приставать к дяде Илье: ах, что с нами будет, ах, куда мы теперь? Тимур пожал плечами и потянул на себя калитку.

Конечно, страшно. Умирать в его возрасте… хотя умирают и помоложе его. Но умирать Тимур был не намерен, а если повезет, то и родителей постарается как-нибудь вытянуть из этой передряги. Да, передряги. Слово это он вычитал недавно в одной старой книге, и оно ему нравилось. Оно подходило. Для кого-то, может, это и катастрофа, а для него, Тимура Нагаева, – так, передряга.

Тимур сунул руки в карманы и вразвалочку, не спеша, пошел по улице. Нужно было обдумать разговор родителей. Значит, хозяин частного космодрома еще не улетел. Тимур про него слышал от дяди Вильсона, когда хозяин приходил однажды по делам в офис космодрома. Старик, лысый и, как дядя Вильсон про него потом рассказывал, страшно богатый. Конечно, богатый, если у него есть деньги на собственный звездолет. Так, может…

Тимур остановился, соображая. Может, он не улетел, потому что не умеет управлять кораблем? А дядя Илья умеет. Если старик богатый, то и корабль, наверное, большой. Может, даже Троянец. Тогда бы он всех забрал, кто остался. И не пришлось бы им умирать, задыхаясь от недостатка кислорода на брошенной планете.

Но тут же Тимур остановил себя. Частный космодром далеко, на пятидесятом километре. Пешком туда не дойти – только если кто-нибудь подвезет. Раньше можно было потихоньку залезть в комбинатовский транспортер – хотя шоферы, конечно, их гоняли. Ездить зайцем в проседающих под тяжестью руды грузовиках ему было не привыкать: Тимур с другими ребятами вечно болтались за Куполом, забирались даже в старый поселок, а от него до пятидесятого километра рукой подать. Тетя Эйла упала бы в обморок, если б узнала. Но знать ей об этом незачем.

А теперь комбинат встал, и грузовиков не будет. Разве что старик сам придет под Купол. А зачем ему это? Он небось сидит у себя в бункере – надеется и эпидемию переждать, и всех тут пережить. И вся планета ему достанется. Потому и не улетает.

Тимур остановился посреди пустого тротуара, окинул взглядом брошенные впопыхах на улице мобильчики. Дядя Илья ему показал, как заводить мотор, где какая передача. Даже порулить дал немного на пустой стоянке. Но ехать за Купол, на пятидесятый километр, он точно не справится: там дорога трудная, даже шоферы жалуются. Нет, нужно здраво оценивать свои силы.

Тимур ускорил шаг и направился туда, где над плоскими крышами одноэтажных модулей вставал в рассветном небе затянутый дымкой Купол. Пора было выяснить, что собираются делать остальные.

Уже подходя к широким пологим лестницам, ведущим к стадиону, Тимур понял, что зря волновался. Еще три фигурки виднелись на ступенях. Кира и двое здоровых парней из седьмого. Все трое смотрели в его сторону. Кира поднесла руку козырьком к глазам, улыбнулась и замахала ему.

Тимур взбежал по ступеням.

– Вот еще один остался, – сказал старший из парней, невысокий и крепкий, с кучерявыми рыжими волосами. Он подвинулся, давая Тимуру место. Все четверо сели на парапет и смотрели на пустой городок.

– Школы, значит, нету, – бодро начал разговор Тимур. – Видели еще кого-нибудь?

Второй парень – если Тимуру не изменяла память, его звали Орландо – сплюнул вместо ответа. На нем были трейсерские штаны, на запястьях – фиксирующие суставы напульсники. Темные косички-дреды перехвачены на затылке пестрой тряпкой. Интересный парень.

Тимур скрестил руки на груди и со значением усмехнулся.

– Что делать будем? – произнес он.

– А что делать, – отозвался рыжий. – Завернуться в простыню и ползти на кладбище. У тебя есть варианты?

Кира фыркнула. Жесткие серебристо-белые волосы стояли у нее ежиком на обстриженной голове. Тетя Эйла как-то сказала, что они называются «пепельные». Тимур знал, что пепел темно-серый – сколько раз сам видел, – но не стал указывать на ее ошибку.

– Давайте думать, – скомандовал он. – Кто из вас знает, когда выработается кислород? И почему все так уверены, что после этого мы умрем?

Вместо ответа Кира пнула камешек расшнурованной кроссовкой.

– В космопорту должны знать. Твой батя же вроде там работает? Его и спроси, – Орландо подтянулся на руках на парапете, покачался и сел на место.

– Они не знают, зачем нам это надо, – возразил Тимур. – Разволнуются. Нет, узнать мы должны сами.

– А как? – хрипло проговорила Кира.

– Мы можем пойти и спросить, – предложил он. – Но вряд ли нам что-то скажут. Мы же дети…

Рыжий харкнул и сплюнул на бетон.

– Ну, узнаем мы. И что нам это даст?

Тимур пожал плечами.

– Я еще не знаю. Но я уверен: стоит нам это выяснить, как решение придет к нам само.

Рыжий недоверчиво проворчал. Орландо слушал Тимура внимательно, хотя на месте ему не сиделось. Вот и теперь он свесился вниз, примериваясь, как бы половчее спрыгнуть на площадку.

Тимур огляделся. Кроме них, у стадиона больше никого не было. Четверо. Что ж, это уже неплохо.

– Есть идея, – он дал им знак приблизиться и рассказал свой план.

– На частный космодром? – недоверчиво сказал рыжий. – А с чего ты решил, что у старика есть корабль? Может, его давно фермеры на запчасти к тракторам растаскали?

– Ну, узнать-то можно, – неторопливо произнес Орландо. – Не убьет он нас, – он повернулся к Кире. – Ты как думаешь?

Она заговорила медленно, обдумывая каждое слово:

– Можно сказать, что нас городок послал. Что мы – делегация.

– А если он денег потребует? – перебил рыжий.

Все замолкли. С деньгами в городке было сложно. Богатые на Сумитру не вербовались. Повисла нерешительная пауза.

– Ну что, – произнес Тимур, стараясь скрыть дрожь в голосе, – кто со мной?

Рыжий пожал плечами и поднялся. Кира повернулась к Орландо, но тот уже по-кошачьи перескочил через парапет. Остальные трое не спеша спустились по ступенькам.

Детям знать код шлюза не полагалось, но Кира уже с год как вскрыла компьютер диспетчера – родной матери. С тех пор они и привыкли выбираться за Купол, к старому поселку на пятидесятом километре. Маски держали при себе на всякий случай, но маски – это излишняя предосторожность, все местные умели без них обходиться, а к кружащей голову пустоте от вдыхания внешнего воздуха Тимур давно привык.

В старом поселке всегда было неладно. Нельзя было там людей селить, говорил дядя Илья. Но эти умники в администрации комбината решили как? Раз там уже было когда-то поселение, значит, место хорошее, благоприятное. А что все древние жители этого поселения сотни тысяч лет назад погибли во время столкновения Киака с атмосферой Сумитры, об этом никто не вспоминал.

После аварии на комбинате старый поселок забросили, жителей перевели в городок. Теперь туда мало кто выбирался. Только Орландо со своими трейсерами днями лазал по разрушенным стенам и крышам, искал препятствий посложнее. В городке он облазал уже все, даже однажды забрался на Купол. Тимур долго не мог забыть маленькую фигурку, перескакивавшую в небе с одной опоры на другую. Влетело ему тогда здорово, но Орландо продолжал прыгать по заборам и стенам, только теперь втайне от взрослых – и весь народ в школе знал, да помалкивал.

Тимур ходить в старый поселок не боялся. Но что-то там было, это точно. Говорили, что древние сумитриане когда-то построили развитую цивилизацию, летали в космос, освоили некоторые планеты. А вот от столкновения с астероидом не убереглись. Кто успел, те укрылись от катастрофы в глубоких катакомбах, как раз под поселком. Археологи пробовали их раскопать, но ничего интересного не нашли. Наверху еще остались круглые фундаменты из местного камня, на которых кое-где громоздились полуобвалившиеся стены из высоких блоков.

Они вышли к Куполу. Площадка возле шлюза, обычно людная, серела пустым асфальтом. Стеклянная будка охранника просвечивала насквозь: внутри никого не было. Вмонтированный в стальную раму Купола огромный люк шлюза уходил в высоту метра на четыре, так что любой грузовик или транспортер мог проехать. Тимур в надежде огляделся. Нет, ни одного брошенного в спешке грузовика поблизости не стояло.

Он вздохнул и пошел к остальным. Кира уже возилась с вылинявшей панелью управления возле малого пешеходного люка, ребристого и тяжелого. От входа под Купол расходились три дороги: одна на космодром, другая на комбинат и третья, заброшенная, на пятидесятый километр, к старому поселку и частному космодрому. Дорога шла через мертвый лес, посреди которого чернела выгоревшая пустошь на прежнем, до аварии, месте комбината.

Загорелась лампочка. Загудел мотор, мелкой дрожью пробрало опоры, и люк поехал вверх. Кира отступила.

Из камеры шлюза дохнуло теплым воздухом. Люк поднимался со скрежетом, открывая темную внутренность камеры. Ребристые стальные стены посверкивали солнечными зайчиками на внезапном свету.

Обычно у выхода из Купола стоял охранник в грязно-сером защитном костюме и у всех проверял, надеты ли маски. Он и сейчас стоял, отвернувшись, неподалеку и, оттянув маску, кричал в переговорник. Что-то про комбинат, про генератор. Тимуру послышалось имя дяди Ильи. Он насторожил уши, но охранник оглянулся на них и понизил голос. Но не погнал их, что было странно, а продолжал говорить. Только издалека пальцем показал на маски и сделал знак – надеть.

Все четверо подошли к огромному бетонному разъезду, обычно забитому медленно движущимися грузовиками и транспортерами, а сегодня пустынному. Только невдалеке стоял потрепанный грузовичок, заляпанный по самые окна высохшей грязью. Рыжий парень оглянулся на занятого разговором охранника, подошел к грузовичку, послюнил палец и вывел на переднем крыле: «Эпидемия».

– Не смешно, – сказала Кира.

Тот пожал плечами и сделал шаг назад, рассматривая надпись. Уходящие в низкие облака мертвые трубы комбината еле виднелись за острыми скалами. Между ними змеилась трасса. Раньше по ней круглые сутки ездили набитые народом автобусы, а обратно возвращали грязных, закопченных от рудной пыли людей домой. По нескольку раз в день на трассе завывала санитарная сирена, и кого-нибудь привозили в клинику на другом конце городка. Тетя Эйла тогда становилась злая и говорила как бы про себя: «Когда же кончится эта кочевая жизнь!» Тетя Эйла во всем любила определенность, а Тимуру ничего – он другой жизни и не знал вообще.

Когда они приехали на Сумитру, дядя Илья отвел его на кухню, закрыл за собой дверь и долго с ним говорил. Он ничего не скрывал – хоть и было Тимуру тогда, смешно сказать, шесть лет. Весь разговор уложился в три пункта: в школе говорить, что прилетели с Земли, что Тимур долго лежал в больнице и что ничего не помнит. Это было легко. К тому времени Тимур уже привык к визитам в их дом разных комиссий: детских психологов, полиции, каких-то пожилых дядек в черных костюмах. Эти дядьки в костюмах были улыбчивые и добрые, они приносили Тимуру игры и задушевно беседовали с дядей Ильей и тетей Эйлой за чаем с пирожными. Только глаза у них были острые и оценивающие, как у овчарок. Тимур тогда спросил, откуда они приходили. А дядя Илья перевел разговор на другое, да так и не ответил.

Об отце его тогда почти не спрашивали. А Тимуру хотелось со всеми говорить именно об отце. Неужели все эти люди не понимали, какой он герой? Он спас всех, спас Тимура и погиб сам. И дядя Илья тоже чуть не погиб, но ему повезло. Но почему-то об этом нельзя было никому рассказывать. И Тимур, честно глядя в глаза психологам и полицейским в блестящей форме, говорил, что ничего не помнит.

Он помнил все. Он до сих пор часто просыпался среди ночи, задыхаясь от ужаса. Чуть закроет глаза – и его окружают блестящие аппараты, молчаливые существа в масках. Проснувшись, Тимур на цыпочках выходил на кухню, пил стаканами воду и повторял себе, что это только сон. Нельзя поддаваться воображению.

Если дядя Илья хочет добраться до убийц отца, им надо действовать вместе.

Тимур встряхнулся, отбрасывая воспоминания, и в надежде огляделся. Хоть бы кто-нибудь проехал! Дело за малым: добраться на пятидесятый километр. И как назло – никого…

Тимур подошел к стоящему у обочины грязному грузовичку. Кто-то ведь приехал. Хотя… может, он стоит тут со вчерашнего вечера. Может, его хозяин сгорел вчера в корабле вместе с другими беженцами.

Он закусил губу, соображая. Остальные, похоже, тоже поняли, что попутки сегодня не будет. Кира упрямо стояла, глядя на них. Отказывалась признать поражение. Что ж, это хорошее качество, особенно в девчонке.

Орландо разогнался, в два шага взбежал по стене трансформаторной будки у дороги, перекувыркнулся в воздухе и приземлился, как кошка, на ноги.

– Шею сломаешь, – сказала Кира. Орландо не обратил внимания, выискивая взглядом новое препятствие. Тимур подпрыгнул и уселся на металлическое ограждение.

Возле люка пешеходного шлюза зажглась красная лампочка, и охранник, придерживая переговорник возле уха, трусцой побежал к будке – выпустить выходящих из городка наружу.

– Интересно, кого еще несет, – негромко выговорил рыжий. – Вдруг им тоже на пятидесятый километр.

Со скрежетом отъехал в сторону люк. Внутри кабины стоял, прикрыв глаза рукой от солнца, человек.

Тимур невольно вздрогнул, и другие тоже отступили назад, хотя дело было привычное. Одни выходят – другие входят. Он сначала только заметил смешную шляпу с узенькими полями. Человек прижимал ее другой рукой, чтоб не снесло нагнетаемым воздухом. На нем были замызганные ботинки и перекошенный старый плащ. Тимур было решил, что это прозевавший эвакуацию комбинатовский, но что-то в нем было не так.

Человек сощурил слезящиеся от света глаза. Он был очень старый, с худым обвисшим лицом. Рука, прижимающая шляпу, была серо-желтая, вся в мягких глубоких морщинах. Старик оглядел их, пожевал огромным узким ртом и маленькими осторожными шажками начал бочком спускаться по наклонному пандусу, пошатываясь и взмахивая руками. У будки охранника задержался, словно ожидая, когда тот закончит разговор. И тут его ссутулившаяся фигура напомнила Тимуру вчерашние события. Ну конечно!

– Я его видел, – кивнул он остальным. – В космопорту вчера. Он мимо нас прошел, а потом сидел в зале ожидания на лавочке. Я еще подумал: странный тип, все бегут, а он как будто только этого и ждет.

Тимур нахмурился, вспоминая: опустевший зал, тетя Эйла тащит за руку, дядя Илья спорит с охранником, а этот старикашка сидит, трясет головой, что-то сам себе говорит.

– Он, видимо, сумасшедший, – авторитетно заявил Тимур. Кира раскрыла глаза – в них ударило далекое солнце, отразилось синевой – и охнула.

– Как же он так один… – озабоченно сказала она и скосила глаза, рассматривая. Старик стоял спиной к ним, словно задумался. – Может, он сбежал и его ищут… надо у него спросить…

– Его, наверное, все бросили, – Орландо сочувственно свел брови. – Сами улетели, а его оставили. На произвол судьбы.

Старик как будто услышал – повернулся, посмотрел и неуверенно, на слабых старческих ногах, направился к ним.

Огромный шишковатый нос, белесые, как у слепого, глаза под пожелтевшими, в пятнах, набрякшими веками. Он засунул руки под мышки и слегка дрожал. Наверное, ему холодно. У Тимура сжалось сердце. Как же можно было кинуть на планете такого беспомощного старика. Дети – или кто там у него есть, взрослые уже – сами сбежали, а его на посадку не дотащили. Еще, наверное, из ума выжил, так упирался небось.

От смущения Тимур сплюнул себе под ноги. Старик внимательно посмотрел сначала на пятно на бетоне, потом перевел взгляд на Тимура. На остальных. Робкая улыбка сползла с лица, и он стоял перед ними, беззвучно шамкая раскрытым ртом.

– Вы кого-то ищете? – тихо выдавила из себя Кира. Голос у нее осип. Неужели от страха? Он был о Кире лучшего мнения.

Медленно старик кашлянул раз, другой, и до Тимура дошло, что это он так смеется.

– Ищу, – прошелестел голос. Орландо подошел поближе, и Тимур сразу обратил внимание, какой старик высоченный. Тот вытянул морщинистую руку из кармана и махнул куда-то в сторону.

– Все нас бросили… – прошамкал он, – теперь нужно держаться вместе. Так, друзья? – он растянул в улыбке большой рот. Блеснул золотой зуб.

Кира отступила назад и кивнула.

– Они думают, что спаслись, – продолжал говорить старик. – Но истинное спасение придет к нам, а не к ним… мы-то выживем.

Он сделал им знак, полез в карман и достал небольшой кристаллик на ниточке. Зажал ее в пальцах, приподнял руку, и кристаллик закачался у них перед глазами. Он сверкал, радужно переливаясь под утренним солнцем: вправо-влево, вправо-влево… На него хотелось смотреть и смотреть.

Воздух убаюкивал… кристаллик поблескивал, покачивался, голос старика успокаивал. Конечно, кивнул Тимур сам себе, все будет хорошо. Они справятся. Никто не погибнет.

Остальные трое стояли спокойно, слушая голос старика. О чем он говорил? – Тимур напряг слух, но не мог вникнуть в смысл его речей. Наверное, все-таки кислородное голодание сказывается.

– …и мы все сядем и улетим на таком большом корабле… далеко… только мы. Улетим туда, где другие нас не найдут – ни на Земле, ни на Сумитре…

Борясь с растущей головной болью, Тимур начал понимать. Этот старик, наверное, и есть тот сумасшедший богач, о котором рассказывал дядя Илья. У которого корабль спрятан. И он предлагает им всем вместе лететь на этом корабле.

Какая удача! Тимур оглянулся на остальных. Глаза Киры полузакрыты, лицо расслаблено. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, ухватившись за плечо Орландо. Тот стоял не шевелясь и смотрел старику прямо в глаза. Рыжий слегка покачивался на ногах.

Тимуру пришло в голову, что они сейчас смахивают на зомби. Но даже эта мысль не удивила и не рассмешила его. Ну и что, сказал внутри посторонний голос. Бывает и хуже. Делай то, что надо, чтобы остаться в живых.

Зато вдруг всплыли в памяти вчерашние слова тети Эйлы по дороге в космопорт. Четко, как будто она стояла рядом и говорила: «Надо будет охраннику бумажку сунуть… ну и что, что денег нет… на такое люди отдают последние…»

Медленно у Тимура начал созревать план. Голос старика шумел в ушах, не проникая в сознание. Может, он и сумасшедший… но он добрый, и ему можно доверять. Безусловно, можно. Он их всех спасет.

Пронзительный звук вывел Тимура из ступора. Кира рядом с ним вздрогнула всем телом и полезла в карман куртки за трезвонящим телефоном. Руки ее тряслись. Полуосмысленным взглядом обвела всех.

В трубке забулькал женский голос.

– Да, мама, – послушно ответила Кира. – Хорошо, мама. – Помедлила, слушая голос. – Со мной все в порядке, мама.

Не слушая больше голос, она захлопнула крышку телефона и, не прощаясь, осторожно пошла обратно по бетонке, глядя себе под ноги и неуверенно покачиваясь.

Тимур с любопытством посмотрел на старика. Тот стоял хмурый, раздраженный, но молчал. Вслед за Кирой оба парня из седьмого повернулись и пошли – так же неуверенно, как будто им только что пришили ноги. Никто не попрощался.

Старик стоял и смотрел вслед ребятам, поджав тонкие губы. Конечно, никаких бумажек ему не сунешь. Он сам кого захочет, того и купит. Но вдруг он их пожалеет и пустит на свой корабль? Тимуру все равно, куда лететь, лишь бы Илью с тетей Эйлой увезти подальше отсюда. И Киру, и Орландо, и того рыжего. Нет, надо попробовать его упросить.

До Тимура вдруг дошло, что он стоит и что-то мычит, а старик за ним наблюдает с улыбочкой. Уж не рассуждал ли Тимур вслух сам с собой? Краска залила ему лицо. Он задрал подбородок – невероятного роста был этот старик – и заговорил погромче.

Просить было немыслимо стыдно и страшно. Тимур никогда в жизни ни о чем не просил. Нет, врет: просил, когда умирал отец. Тимур тогда умолял врачей, чтоб взяли у него кровь для переливания. И как он себя возненавидел тогда, потому что ему сказали, что у детей кровь не берут.

У дяди Ильи зато кровь тогда взяли. И у других астронавтов тоже. Тимуру потом сказали – целое ведро. Но ведра крови не хватило, и отец умер. Вот тогда дядя Илья и сказал Тимуру: «Мы теперь с тобой одной крови. Пошли к нам жить».

И вот теперь он просил второй раз в жизни, чтобы старик взял всех на свой корабль.

Старик слушал его, не перебивая. Время от времени он кивал и пристально смотрел на Тимура.

Тимур замолк и стоял, тяжело дыша и проклиная себя. Сейчас старик засмеется и скажет: «Нашли дурака!» И пойдет своей дорогой. И никого Тимур не спасет.

Старик помолчал и сказал только одно слово:

– Хорошо.

Тимур не поверил своим ушам.

– Я пойду скажу им? – сипло спросил он.

– Конечно, мальчик, – сказал старик. – Как тебя зовут? Да, Тимур. Ступай, Тимур. Пожалуй… да, пожалуй, я подвезу тебя. Сегодня в пустом городке опасно. И как только твои родители не боятся…

Он крепко взял Тимура под локоть и подтолкнул его к грузовичку. Тимур сделал шаг – и его замутило. Он ухватился за старика и замер, хватая ртом воздух.

Старик приподнял Тимура и посадил в кабину.

– Без маски… Так нельзя. Вот, – он полез в ящик под сиденьем и вытянул небольшую новенькую маску. – Надень-ка. А то мне от твоих родителей попадет…

Тимур послушно дал надеть на себя маску. Она дохнула антисептикой, каким-то лекарством.

Повинуясь знаку старика, он вдохнул. Голова закружилась сильнее.

Последнее, что заметил Тимур, – вороватый взгляд старика в сторону опустевшей дороги.

Тьма обволокла его и утащила на дно, в черноту.