Атлант. Продавец времени

Глава 3. «Обезьяны»

Издалека скала напоминала сыр с дырочками, но когда они подошли ближе, стали видны площадки и входы в пещеры.

Знающий своё селение с самого рождения, Кави заволновался:

– Не видно людей и стражей… И веревочной лестницы не вижу.

По его лицу было видно, он очень обеспокоен. Их не было в селении десять дней, учитывая дорогу. Что могло случиться за это время?

Когда они подошли к подножию скалы, Кави стал кричать:

– Эй, где вы? Это я, Кави-охотник! Я вернулся!

Но ответом ему была тишина.

Что стряслось? Либо всё племя ушло из-за какой-то опасности, либо все погибли. Но все и сразу? Верить в худшее не хотелось.

Кави вдруг вспомнил:

– Сбоку всегда была верёвка на всякий случай. Я попробую взобраться и сбросить лестницу.

Он торопливо ушёл вправо и потом показался уже поднимающимся на скалу по верёвке.

Никите, как и атлантам, вовсе не хотелось проводить ночь у подножия скалы. В пещере намного безопаснее, на площадку не заберётся ни один зверь.

Кави показался наверху:

– Держите! – и сбросил лестницу из лиан.

Сначала взобрался Никита, потом неловко вскарабкался воин со связкой лопат и кирок за спиной, за ним – двое носильщиков и заключающим – старший. Лестницу тут же втянули наверх, свернув рулоном.

Пока ещё было светло, разошлись по пещерам – может быть, их осмотр прольёт свет на исчезновение людей? Но тщетно. Люди ушли, причём не в спешке, забрав необходимые пожитки. Значит, у них было время собраться. Но почему и куда?

Старший из воинов здраво рассудил:

– Они не могли уйти, не оставив следа. Сколько людей было в племени?

– Не знаю, наверное – столько, – Кави три раза показал растопыренную ладонь.

– Пятнадцать десятков? Да после них должна была остаться целая тропа! Завтра по светлому времени найдём.

Трупов умерших от болезни или от ран нигде не было, да и не могла никакая эпидемия враз выкосить всё племя. А может, в лесу появился новый монстр или произошло нападение неизвестного племени? Вопросов было много, но ответов на них пока не было.

Спать улеглись все в одной пещере, выставив на площадке стража.

Ночь прошла спокойно, а утром стражник внезапно вскричал:

– Вижу лю… Ой!

Все сразу вскочили и бросились из пещеры на площадку. С её высоты было видно, как из леса выходили – нет, не люди, а обезьяны! Похожие на людей человекообразные обезьяны! Их было много, сотни две. Длинные мощные руки, доходящие едва ли не до земли, кривоватые ноги, обильно поросшее шерстью тело и не оставляющая никаких сомнений морда. Не лицо, а именно животная морда.

– Кави, втащи наверх верёвку, – попросил Никита.

Кави кинулся к верёвке и втащил её на площадку. Уж если он взобрался по ней, то обезьяны с их силой и ловкостью – и подавно.

Нестройным стадом, не спеша обезьяны направились к скале. Что им здесь надо? Людей тут нет, за исключением прибывших вчера, пищи тоже нет… Что их влекло? И не они ли были причиной ухода племени?

Обезьяны встали под скалой. Никита думал, что они постоят, разбредутся и вскоре совсем уйдут – им же надо искать пищу, есть…

Однако «орангутаны» – как обозвал их Никита – стали взбираться на скалу: внизу она была с небольшим уклоном, переходившим в отвесную поверхность. Человек без альпинистских приспособлений вроде вбиваемых крючьев, молотка, страховочной верёвки сюда не взобрался бы.

Обезьяны безуспешно попробовали влезть. Потом они оставили бесплодные попытки, собрались в кучу и стали перекрикиваться невнятными воплями. Со стороны это походило на совещание, совет. Но какой может быть совет у обезьян? У них нет языка, одежды, да и мозгов минимум – одни инстинкты.

Тем не менее обезьяны решение нашли.

У подножия скалы встал крупный самец. Ему на плечи взобрался другой, потом – ещё один.

Атланты, сначала посмеивающиеся, обеспокоились.

– Кави, что за гости из леса?

– Не было таких раньше, я не видел.

– Хм, непохоже, что они пришли с миром. И что им надо на скале? – спросил старший из воинов.

– Эй, гамадрилы чёртовы! – вскричал Никита. – Лес там, еда – там, тут только голые камни!

А над краем площадки уже показалась обезьянья морда.

«Орангутан» вылез на площадку и с ходу кинулся на атланта. Ростом он был с Никиту, оружия не имел, как не имел и шансов победить.

Воин проткнул его мечом и сбросил тело на головы карабкающихся обезьян. Труп «орангутана» обрушил всю пирамиду. Обезьяны посыпались вниз, раздались крики боли.

– Что их здесь привлекает? Что им надо? – буквально возопил Кави.

– А ты спустись, спроси, – съязвил воин.

– Нападают, хотя мы им ничего плохого не сделали. Но, кажется, я догадываюсь, из-за чего ушло племя.

– Да? Ну-ка, расскажи нам…

– Обезьяны не давали охотникам и рыбакам выйти, добыть пищу.

Атланты переглянулись. Слова Кави походили на правду. Вода в одной из пещер была: там был маленький родник, и на них, шестерых, воды хватило бы. Еды же оставалось на день, и то, если растянуть припасы. Похоже, завтра перед ними встанет проблема голода.

– Кави, куда могло уйти твоё племя?

– Откуда мне знать? Разве я жрец?

Спускаться вниз и пойти по следу племени было невозможно: внизу агрессивные обезьяны, да и следы все затоптаны на километр. Чтобы выйти на след ушедшего племени, надо описывать вокруг скалы круги, но обезьяны им этого не позволят. Их много, и они обозлены гибелью нескольких особей.

Обезьяны сделали ещё одну попытку взобраться на скалу – с тем же успехом. Внизу снова остались несколько погибших и покалеченных тел.

Надо было что-то решать.

На случай, если обезьяны предпримут новый штурм, выставили стража. Кави был тут, как абориген.

– И всё-таки, куда могло уйти племя? – повторил свой вопрос старший воин.

– Только к солёным родникам, если я не ошибаюсь. Там в скале есть пещера, и большая, но вот с водой для питья плохо. Старики говорили, что раньше племя жило там. Потом вода сделалась солёной, и племя ушло. Это было много лун назад.

– Ну хоть какая-то ясность. Теперь ты, чужеземец.

– Нам здесь долго не продержаться. Обезьян много, а нас всего шестеро. Если они догадаются взбираться одновременно в нескольких местах, мы погибнем. Смысла защищать пещеры я не вижу – у нас нет еды.

– Согласен, надо уходить. Похоже, обезьяны ночью спят. Как только они уйдут в лес, нам следует покинуть скалу. Кави, здесь есть ещё какой-нибудь выход?

– Я слышал о нём, но сам никогда им не ходил. Начинается он из пещеры жреца Ануну.

– И куда выводит?

– Точно не знаю. Об этом знает только сам жрец и его подручный.

– Тогда чего мы сидим? В темноте мы ход не найдём. Веди!

Кави подвёл атлантов к пещере жреца, но у входа остановился.

– Ты чего встал?

– Жрец мог наложить страшные проклятия на того, кто войдёт.

– Ха! Я не верю!

Старший воин вошёл в пещеру, за ним потянулись остальные.

Беглый осмотр никакого хода не выявил.

– Кави, ты не ошибся?

– Так люди говорили.

Рукоятью ножа Никита стал простукивать стены. В одном месте звук выдал пустоту за камнем.

– Помогите сдвинуть камень.

Навалившись втроём, сдвинули камень в сторону, и за ним открылся неровный ход, из которого тянуло сквозняком.

– Ветер! Значит, есть выход. Только темно там.

– Нужен огонь. Взять с собой сучья – я видел в одной пещере – и идти.

– А костра ты нигде не видел? – съязвил старший воин. – Где взять огонь?

В этот момент Никита остро пожалел, что подарил жрецу зажигалку. Но тогда ему надо было удержаться в племени, выжить.

– Можно попробовать добыть огонь, – сказал Никита. – Веди меня туда, где есть дрова.

В заброшенной пещере были дрова и немного сушёного мха – он был хорош для растопки.

Никита выбрал самую сухую и прочную на вид ветку, отрезал ножом кусок в локоть длиной, остриём ножа проковырял в другой ветке углубление.

– Есть верёвка? Лучше тонкая.

Кави выбежал и вернулся с верёвкой из лианы.

Никита обернул ветку несколькими кольцами верёвки и вставил её конец в углубление другой ветки.

– Теперь беритесь за концы – сначала один тянет на себя, потом другой. Пробуйте потихоньку.

Поначалу получалось плохо, но потом дело наладилось, и ветка крутилась всё быстрее и быстрее. Вскоре в месте соприкосновения веток показался лёгкий, едва заметный дымок.

– Кави, давай мох.

Атлант протянул Никите пучок мха. Никита размял его, раскрошил между пальцами и, когда дым пошёл гуще, подсыпал в углубление порошок из мха.

Через пару минут показался слабый, едва видимый огонёк.

– Кави, неси сухую траву, а потом – тонкие ветки.

Кави надёргал сухой травы из лежанки, Никита сунул в огонёк несколько травинок. Огонь вспыхнул ярче.

– Кави, ветки!

Ветки занялись от травы неохотно, но разгорелись.

– Всё, у нас есть огонь! – почти закричал старший воин. – Берите все ветки, неизвестно, как велик ход. Я не хочу оказаться в темноте.

Они забрали все заготовленные дрова и все ветки.

– Теперь спускаемся в ход и уходим! Ведь ушло же через него всё племя.

На площадке к ним присоединился страж.

– А инструменты? – вспомнил Кави.

– Бери! Не оставлять же их обезьянам!

Первым шёл старший воин. За ним двигался атлант, бывший носильщиком – он нёс основной груз дров.

Ход петлял, явно чувствовался уклон, тянуло сквозняком.

Через четверть часа впереди показался свет, и они вышли из скалы. Выход был за кустом, прямо на берегу небольшого озерца.

– Надо же! – воскликнул Кави. – Я тут ходил много раз и не подозревал, что рядом есть тайный ход.

– Твой жрец Ануну не так глуп, чтобы открывать секрет всем, – заметил старший. – Теперь веди нас к солёным родникам.

Дальше они шли, озираясь, но обезьян не было видно.

Через некоторое время наткнулись на следы в траве. Один из воинов нагнулся, пощупал землю и примятую траву.

– Тут прошло много людей, босых, четыре дня назад, – подвёл он итог.

Старший удовлетворённо кивнул – нечто подобное он и предполагал.

Теперь они уверенно шли по следу. Плохо, однако, было то, что солнце начало клониться к закату.

– Тут недалеко уже, – успокоил всех Кави.

Они вышли к большому холму, поросшему лесом.

– Пещера с другой стороны, – сказал Кави.

Они уже обошли холм и стали подниматься по склону вверх, как их окликнули.

– Это я, Кави! Со мной чужеземец и четверо воинов из племени азуру.

Из-за дерева вышел страж с дубиной в руке и ножом за поясом.

– Рад вас видеть. Кави, как ты нас нашёл?

– По следам, – буркнул Кави. – Почему вы ушли со скалы?

– Пришли обезьяны, они убивали охотников и рыбаков. Племя стало голодать. Если бы не Ануну, мы бы все погибли.

– Он в пещере?

– Все в пещере. Она одна, но большая. Придётся обживаться здесь.

– Старики говорили – тут плохая вода, – поинтересовался Кави.

– Пить нельзя, очень солёная. Пресная есть в ручье, но далеко. Плохое место, и всё из-за этих обезьян, – страж с досады сплюнул.

Вся группа поднялась ко входу в пещеру – там, как путеводная звезда, горел костёр.

Возвращению Кави в племени обрадовались, однако Никиту встретил враждебный приём. Услышав про гостей, ко входу подошёл Ануну. Остановившись, он мрачно уставился на Никиту.

– Я доставил инструменты, – сказал Никита.

– Ты плохой человек, чужак! Как только ты появился в племени, у нас начались несчастья. Нынче племя вынуждено покинуть обжитые места.

– Ануну! В этом нет моей вины! Я был в племени азуру, когда пришли обезьяны.

– Я гадал по звёздам и внутренностям ящерицы – всё указывает на тебя. Уходи!

– Но сейчас вечер, скоро ночь!

– Переночуй у входа, в пещеру не заходи. А утром покинь эти места.

– Ты уверен, что с моим уходом уйдут и обезьяны?

– Уходи!

Ануну повернулся, показывая, что разговор окончен, и ушёл в глубь пещеры.

Такого приёма Никита не ожидал. Он не сделал племени, приютившему его, ничего дурного.

Отойдя в сторону, Никита улёгся на землю недалеко от входа в пещеру. Воины, пришедшие с ним, последовали его примеру и покорно улеглись по обе стороны от Никиты. Аборигены приглашали их в пещеру, обещая накормить – гости всё же, но воины приглашение молча проигнорировали.

Никита понял, что они будут его охранять, выполняя наказ Вирта. А впрочем, так даже лучше. Не надо будет объяснять Ануну, что он уходит в другое племя, что ему там интереснее, что его пригласили в общество, стоящее по развитию на ступень выше. Это надо же, связать приход обезьян и прочие несчастья с ним! Видимо, жрец пытался переложить всю вину на Никиту. Сам же виноват. Кто ему не давал посмотреть полезные нововведения в племени азуру? Кто не позволил образовать у себя отряд воинов, вооружить его? Мозгов хватило только на верёвочную лестницу и стражей на площадке.

Быть жрецом или старейшиной – это не только почётно и приятно, но и очень ответственно. Жизнь племени зависит от правильности и своевременности принятых решений. Опоздал, не предусмотрел, не озаботился вовремя – получи жёсткое или даже жестокое наказание, урок. Времена суровые, вокруг полно опасностей: дикие звери, враждебные племена, неблагоприятные природные явления. Вождь должен смотреть вперёд на шаг-два, уметь предугадать развитие событий. Только вот не каждому это дано. Вождь – это, в первую очередь, не физическая сила, а ум.

Едва забрезжил рассвет, Никита проснулся. Вместе с ним встали воины.

– Мы возвращаемся к себе? – спросил его старший воин – его звали Фим.

– Да.

– Тогда идём, не будем терять времени.

Группа уходила без завтрака, не прощаясь.

Никита был благодарен воинам: они проявили солидарность, не ушли ночевать в пещеру, не стали есть, охраняли его на склоне. Только когда они уже успели отойти на полсотни метров, из пещеры выскочил Кави, крикнул что-то непонятное и махнул рукой. Никита сожалел, что они так расстались: Кави – парень неплохой, надёжный и незлой.

Они шли пешком. Носилки, на которых его принесли сюда, остались у подножия скалы, но там сейчас обезьяны.

Старший, Фим, определился по солнцу и указал направление:

– Нам туда.

Два воина шли впереди, следом за ними – Никита, и сзади – опять воины. Никита был в середине цепочки.

В лесу тоже могло быть много неожиданностей, потому группа продвигалась осторожно, медленно. И только когда выбрались на открытую местность, воины прибавили ходу. Они непрестанно осматривались по сторонам, опасаясь появления хищных зверей или ящеров.

Сразу сказалась разница в росте. Когда атлант делал шаг, Никита вынужден был делать три, а то и четыре. Фактически он бежал. Вначале он обливался потом, потом стал тяжело дышать.

Фим заметил состояние Никиты и крикнул здоровому Тоту:

– Возьми чужеземца на плечо!

Тот был на голову выше остальных, и бугры мышц буквально распирали кожу. Настоящий монстр!

Легко, словно пушинку, Тот подхватил Никиту и, как ребёнка, посадил себе на шею. Никите было неудобно перед атлантом, но и выдержать принятый темп он не мог – слишком неравны были физические возможности.

После часа быстрого хода они перешли на бег. Тот бежал огромными прыжками, Никиту трясло, он держался за голову атланта. Если упадёт – травм не избежать: сидя на плечах атланта, он фактически находился на уровне между вторым и третьим этажом обычного дома. А высоты Никита всегда побаивался – с детства ещё.

С бега воины переходили на шаг, потом снова бежали.

В полдень Фим объявил привал, и все без сил повалились на землю.

Тот обратился к Фиму:

– Тебе ничего не кажется странным?

– Нет, – Фим с беспокойством посмотрел на него.

– Не смотри, небо чистое. Нигде не видно никакого движения: ни птиц, ни ящеров – как вымерли все.

– Так это же хорошо, нам никто не будет мешать…

– Я говорю – странно. Всякая живность хочет есть. Уже полдень, а никого нет, никто не охотится.

– Пустое! Может, перед грозой? Так на небе – ни облачка.

Они отдыхали не менее получаса. Но только поднялись на ноги, как раздался необычный гул. Было ощущение, что гудела земля и всё вокруг. Но гул почти сразу пропал, и воины прежним порядком двинулись дальше.

Через полчаса гул повторился и снова стих. Но потом гудело всё чаще и чаще, а промежутки между необычными звуками становились всё короче и короче. Никто не мог понять, что происходит, поскольку раньше с подобными явлениями не сталкивались. Людей охватило чувство тревоги, на душе у всех стало беспокойно.

И тут внезапно землю основательно тряхнуло, да так сильно, что никто из идущих не удержался на ногах, все попадали.

Никита покатился кубарем. Он хотел подняться, но земля качалась из стороны в сторону.

Наконец всё вроде бы успокоилось, и Никита понял, что произошло землетрясение. Да и то! Планета молодая, идут подвижки земной коры, формируется новый ландшафт.

– Воины, нам бояться нечего, это землетрясение. Потому всё живое и попряталось в укрытия, – как мог, объяснил спутникам Никита.

Воины были растеряны, а может быть – и напуганы, но тщательно скрывали свой страх. Их можно было понять. Земля для всего живого – твёрдая опора, нечто привычное и незыблемое. И вдруг она начинает качаться, трястись, уходит из-под ног. Такие грозные явления пугают даже цивилизованных людей – что же говорить об атлантах?

Но Никиту сейчас беспокоило другое.

В племени Ануну его прокляли и изгнали за приход обезьян. Сейчас – землетрясение. Не станут ли его считать на самом деле человеком, приносящим несчастья? Ведь о решении Ануну и последующем землетрясении старший из воинов, Фим, обязательно доложит Вирту. Если же его выгонят и из племени азуру, тогда хоть вешайся или лезь в пасть к тираннозавру.

Трясти перестало.

Воины поднялись, отряхиваясь. Над далёким лесом кружили птицы.

Никита привстал на колени:

– Советую лечь, за первым толчком будет второй.

Воины тут же, как по команде, улеглись. И точно! Через несколько минут снова раздался гул, затряслась земля – это был автошок.

От земли поднялась пыль, и все начали чихать.

Постепенно всё стихло.

– Теперь встаём. Если нам повезёт, толчков больше не будет.

Чем хороша любая армия или воинство – так это дисциплиной и выучкой. Отдал приказ – исполнили. Вот и сейчас атланты послушно встали. Выглядели они не в пример спокойнее, чем четверть часа назад. Правильно и вовремя поданный совет или отданный приказ – большая сила.

Вот только не учёл Никита, что условия на Земле были не те, что в его времена, – через час снова раздался гул.

– Ложись! – закричал Никита.

Все послушно попадали.

На этот раз трясло долго и сильно – так, что лежащих на земле людей подбрасывало и перекатывало. Даже Никиту проняло.

Когда всё стихло, атланты медленно поднялись да так и остались стоять в немом изумлении: ландшафт вокруг изменился.

Позади них, всего в полусотне шагов, в земле зияла огромная трещина, шириной с приличных размеров овраг. А слева, на удалении в несколько километров, из земли вылез холм – как вначале подумал Никита.

Однако со стороны холма громыхнуло, верхушка его разлетелась, и из образовавшегося жерла новорождённого вулкана вылетело облако дыма и пепла. Потом полетели камни.

Зрелище было страшное и завораживающее одновременно. Люди стояли и смотрели, не в силах отвести взгляд. Но когда из жерла вулкана показалась раскалённая лава, Никита крикнул:

– Бежим, опасно!

Воины как будто очнулись, сбросили оцепенение. Тот схватил Никиту, посадил его себе на шею, и все кинулись бежать. Расстояние до вулкана было невелико, и Никита опасался, что их может накрыть градом камней.

Бежать им удалось недолго: путь преградила новая трещина – почти каньон, глубиной с пятиэтажный дом. Она тянулась влево и вправо, насколько мог видеть глаз.

Фим повернулся к Никите:

– Что посоветуешь?

– Надо идти направо, подальше от вулкана. Там трещина должна быть меньше.

Теперь они вынуждены были идти не к селению, а на север. Тратили время и силы, не приближаясь к цели.

Шли часа два, пока не заметили, что трещина стала уже. Постепенно она и вовсе исчезла. Тогда они повернули налево, вскоре наткнулись на родник у опушки леса и напились воды.

Фим озирался:

– Я здесь не был, местность мне не знакома.

– Не заблудимся. Сегодня прийти в племя всё равно не успеем.

– Похоже.

Стоявший недалеко от них Тот вдруг взмахнул мечом. Фим удивился: вокруг никого не было, чего он машет оружием?

– Змея! – коротко ответил Тот.

А потом появилась ещё одна.

Змей боялись все. Твари мерзкие, нападали внезапно, кусали насмерть.

Внезапно Никите пришла в голову одна мысль:

– Фим, у тебя найдётся мешочек пустой?

– Найдётся – из-под еды; всё уже съели.

– Дай!

– Да бери, не жалко.

Никита ножом подцепил отрубленные головы и сунул их в мешочек. Следивший за ним Фим с удивлением поинтересовался:

– Неужели колдовать будешь? Или заговоры какие делать?

Взгляд его стал подозрительным. Может, прав Ануну, и Никита в самом деле человек нечистый, порождение злых сил? Иначе зачем ему нужны змеиные головы?

– Фим, эти змеи ядовиты?

– Они все ядовиты.

– Ты ошибаешься! Вспомни питонов. Они жертву душат, обвивая её, но они не ядовиты.

– Ты прав. Я не знаю, ядовиты ли эти змеи. Всё-таки объясни, зачем тебе головы?

– Неужели вы не пользуетесь ядом змей?

– Нет, мне даже прикасаться к ним противно.

– У вас же есть арбалеты, я сам видел.

– Есть. Это наше секретное оружие.

– Стоит пропитать змеиным ядом наконечник стрелы, как даже лёгкое ранение врага станет для него смертельным. И не играет роли, человек перед тобой или огромный ящер.

Все воины слышали этот разговор и одновременно вскричали от удивления:

– Вау!

Фим переспросил:

– В твоём племени так делали?

Конечно, не стоило ему говорить правды. В городе видели змей только в зоопарках, а ядом пользовались в виде лекарственных мазей.

– Да! Убивает отлично, быстро.

– И летающего ящера убьёт?

– Если попадёшь стрелой.

– Здорово! Ты сделаешь мне такие стрелы?

– Дай добраться до племени.

Ночь застала их в открытой полустепи-полупустыне.

Фим достал мешочек:

– Мажьтесь!

Каждый из воинов запускал в кожаный мешочек руку, доставал массу синего цвета, похожую на пластилин, и намазывал тело тонким слоем. Так это же синяя глина, о которой Никите говорил ещё Кави!

Нанёс на тело глину и Никита. Он вспомнил, что летающие твари не видят человека, если он намазывает на себя эту глину. Ему было интересно, как она действует. Однако он понимал, что воины – практики, пояснить не смогут, и потому вопросов не задавал.

Так они и улеглись на почву на открытом месте. Ни кустика, ни ложбинки, где можно было бы укрыться от алчных глаз.

Ночью Никите чудился гул, исходящий из глубины земли. Он просыпался в тревоге, но всё было тихо, только бодрствовал один из стражей, и Никита снова засыпал блаженным сном.

С утра они шли до тех пор, пока не наткнулись на ручей. Вдоволь напившись, набрали воды в кожаный мешок. Про себя Никита называл его бурдюком, однако мешок им не был. На Кавказе бурдюком называют обработанный желудок барана, и горцы на самом деле переносят в нём воду в походах. Вот только баранов в этих местах нет. Млекопитающих Никита вообще не видел – ни медведей, ни буйволов, ни баранов. Их время ещё не пришло.

Двигались на юг, на полуденную сторону, как говорили атланты, – ведь вчера им пришлось обходить гигантскую трещину в земле. Потом повернули на запад, или на закатную сторону.

Фим начал непрестанно оглядываться по сторонам, потом остановился. Небольшой отряд тоже встал.

– Ты заметил какую-то опасность, старший? – спросил Никита.

– Ничего не пойму. Должны быть знакомые места, а их нет. Вроде бы отдельные места узнаю – вот тот холм слева, у него двуглавая вершина. Но впереди всё не так, что-то изменилось.

– Так идём вперёд! Если ты не заблудился, за грядой холмов должно быть селение. А немного левее или правее – неважно.

– Похоже, ты прав. Так и сделаем.

– Не забывай, землю трясло. Ты сам, как и мы все, видел появление огнедышащего вулкана. И здесь местность могла измениться.

– Как быстро! Нас же не было всего несколько дней!

Гряда холмов постепенно приближалась, но приходилось двигаться на подъём. Все уже устали, хотелось есть.

Наконец выбрались на седловину между холмами и застыли в немом изумлении. Шок!

На месте селения было озеро, плескалась вода. Кое-где из-под воды проглядывали крыши, не оставляя сомнений, что селение было именно здесь.

Несколько минут атланты не могли вымолвить ни слова. Их дома были теперь под водой! А жители? Остался ли хоть кто-то жив, или все погибли? И если успели уйти, то куда? А откуда взялось озеро? Ведь недалеко от селения был только широкий ручей, через который Никита возвёл подъёмный мост.

Первым пришёл в себя Никита. Путём несложных умозаключений он пришёл к выводу, что озеро образовалось в результате землетрясения. Скорее всего, после толчка последовал обвал породы ниже по течению, перегородивший ручей как запрудой. Но неужели так быстро? Или проявили себя подземные реки? Вопросов много, ответов нет.

Спускаться в котловину, залитую водой, никто не хотел, все так и стояли в седловине между холмами. Атланты чувствовали себя опустошёнными, несправедливо наказанными природой.

Плох твой дом или хорош, но это твой дом, и сюда тянет, где бы ты ни находился. Он как маяк, как якорь, исходная точка для любого похода, место, куда ты всё равно стремишься вернуться. И вот его нет.

Все, как по команде, уселись на землю. Отдых и еда, которые они так предвкушали, остались в мечтах. Перед ними была жестокая реальность. Селения нет, еды нет, отдыха не предвидится. И жители ушли, а может – и погибли. Теперь и атланты, и Никита были в равных условиях – одинаково бездомными.

Из атлантов первым пришёл в себя Фим:

– Что делать будем?

Никита удивился его голосу – какому-то потухшему, без присутствия командирских ноток.

Воины молчали – они были подавлены. С такой катастрофой для своего племени они столкнулись впервые.

– В племени умели плавать? – спросил Никита и сам устыдился вопроса. Рядом с селением был ручей, но в нём водились хищные рыбы, а больше учиться плавать было негде.

На него посмотрели как на больного.

Фим взял себя в руки:

– Тот, Могул, добудьте еды. Надо поесть, иначе мы обессилеем. Я и Иср пойдём искать следы, если они есть.

– А я? – спросил Никита.

– Поступай по своему усмотрению. Я должен был обеспечить твою безопасность и привести тебя в селение. Свою задачу я выполнил. Но людей в селении нет.

– Тогда я с вами.

Никита не мог сидеть сложа руки. У его спутников беда – как остаться в стороне? К тому же надо искать племя. Там люди, и вместе есть возможность выжить. Старейшина Вирт умён. Если затопление шло медленно, хотя бы несколько часов, он успел увести людей. А если внезапно… Об этом думать не хотелось.

Все трое спустились по склону вниз, к воде.

Никита наклонился, зачерпнул ладонью воду и попробовал её на вкус. Вода была пресной.

– Землетрясение завалило ручей ниже по течению, вода залила низину, и всё произошло постепенно. Ищите следы, Вирт должен был успеть увести людей. Надеюсь, все живы.

– Откуда ты узнал? – возмутился Иср. – Разве ты можешь видеть прошлое?

– Он прав, Иср, – поддержал Никиту Фим. – Я тоже думаю так же. Идём вокруг воды, ищем следы. Вирт умён и хладнокровен, он не допустит гибели племени.

Следы нашли быстро. Трава была вытоптана, и получилась целая тропа. А что поразило больше всего – так это следы колёс. Причём было очевидно, что прошла не одна повозка, а, как минимум, три.

Фим, наткнувшийся на след первым, подозвал Никиту:

– Это что за странные полосы на земле?

– Следы колёс.

– Ушли, стало быть. Хвала богам, племя спаслось. Сегодня отдохнём, Тот и Могул должны что-то добыть, и у нас будет еда. А завтра с утра пойдём по следу. Наш старейшина мудр, он должен был распорядиться оставить знаки.

– Какие?

– Обычно зарубки на деревьях – они хорошо заметны. В один день с нами в другое племя уходили наши люди, несли товар на обмен. Полагаю, они ещё не вернулись, если не погибли от землетрясения или от ящеров.

– Тогда можно подождать день-два, это уже ничего не решит.

– Согласен. С торговцами не было воинов, но они люди опытные, могут постоять за себя.

Настроение сразу поднялось. Они знали, что племя не погибло, а ушло. Догнать его – дело реальное, вопрос нескольких дней. Оказалось, у всех воинов семьи, и каждый беспокоился за детей и жён.

Они поднялись к седловине. Тот и Могул уже были здесь, разделывали небольшого ящера, похожего на ликорина.

Фим посмотрел на Никиту:

– Попробуй развести огонь?

– Ножи у вас есть, режьте ветки, собирайте сухостой, а я поищу сухого мха.

Уже через час горел костёр. Он был виден издалека – седловину между холмами из степи было заметно с расстояния нескольких километров. А теперь костёр был как маяк.

Мясо ящера нанизали на ветки, пожарили и впервые за три дня досыта наелись. До заката было ещё часа три, судя по положению солнца.

После еды да ещё на фоне усталости людей начало клонить в сон. Мечталось уже не о мягкой кровати – на земле бы выспаться.

Никита провалился в сон, а проснулся в наступающих сумерках от громкого разговора – это вернулись торговцы. Они увидели костёр и решили, что им подают знак. Их отряд вернулся не весь, двое погибли при землетрясении. Каждый из атлантов нёс на себе огромный мешок – тюк с товаром.

Обнимались, радуясь возвращению, встрече. Торговцы ещё не знали об участи, постигшей селение.

– А почему ты здесь, Фим? – наконец поинтересовался один из них.

– Нет больше селения, затопило его.

– Как? – вырвалось одновременно из нескольких глоток.

– Не знаю, мы сами пришли только сегодня. Хвала богам, люди успели уйти. Мы обнаружили следы и завтра пойдём за племенем.

Известие о катастрофе подействовало угнетающе, каждого волновала судьба семьи.

Утром они спустились со склона. Торговцы долго стояли у вновь образовавшегося озера.

– Вон там был мой дом.

– А у моего часть крыши видна.

Фим прервал разговор:

– Время идёт. Неизвестно, как далеко ушло племя и сколько дней понадобится, чтобы их догнать.

Часть поклажи торговцев взяли на свои плечи воины – в случае опасности груз можно было легко сбросить и взяться за меч.

Тропа, вытоптанная множеством людей, сначала вилась вдоль воды, но потом резко забрала вправо и вывела на склон, в седловину. Здесь атланты остановились, осматривая равнину.

След тянулся вдаль, уходя за горизонт. Людей видно не было.

– Кажется, я догадываюсь, куда они могли пойти, – сказал Фим.

– Поделись со всеми, – обернулся к нему торговец Рис.

– В двух днях пути на полуденную сторону есть селение.

– Ты о синезубых говоришь? Был я там много лун назад.

– О них.

– Места там богатые на дичь, но опасные. Воинственные соседи то и дело нападают.

– Не забывай, что теперь там будет два племени – наше и синезубых. А их одних трудно одолеть, тем более что у наших воинов есть ножи и мечи, а у противников – дубины.

Идти пришлось долго, несколько дней. Хуже всего было с едой. Ручьи встречались, жажду утоляли, а вот живности не было. Скорее всего, она разбежалась, испуганная землетрясением и появлением вулкана, извергающего дым и пепел.

К исходу пути усталость и голод вымотали всех. Некоторые из торговцев уже подумывали о том, чтобы бросить узлы с товаром – уж очень тяжело. Но на новом месте племени нужны были ткани, застёжки, ремни и другая мелочь. При любом внезапном переезде часть вещей неизбежно бросается на старом месте, а в новом поселении необходимо что-то делать, на что-то покупать или выменивать.

По мере продвижения к югу раскалённость, да и температура воздуха, влажность менялись. На равнине начали появляться отдельные кусты, потом заросли, затем – деревья. Влажность и температура здесь были выше, чем в родных для атлантов местах.

При порывах ветра Никита почувствовал запах моря – пахло йодом, солью, водорослями.

– Фим, эти синезубые у моря живут?

– А что такое «море»?

– Как озеро, только больше. Берегов не видно, и вода солёная.

– Возле синезубых нет моря.

Странно. Никита не мог ошибиться, слишком хорошо он знал этот запах. Его родня по матери жила в Балаклаве, в Крыму, – туда он ездил почти каждый отпуск.

В этот день они наткнулись на заросли плодовых деревьев. Фрукты видом и вкусом напоминали крупные сливы. Они были сочные, но кислые. Ими удалось набить животы и немного утолить голод.

А следующим днём почти повезло – убили ликорина. Почти – потому что мяса досталось всем, но понемногу. Однако мясо – не фрукты, сил заметно прибавилось.

Хуже всего пришлось на седьмой день. Набежали тучи, задул ветер, и хлынул настоящий тропический ливень – стеной. Если бы на людях была одежда – промокли бы насквозь. А набедренные повязки влагу не впитывали.

Отсиживались под деревьями – под ними ветер хоть не так сильно дул.

Тучи ушли, выглянуло солнце. Время было двинуться в путь, но следы племени тропический ливень смыл.

Фим заметался, пытаясь разглядеть следы на земле – тщетно! Лужи, грязь – и никаких намёков на следы.

– Фим, я знаю, где селение синезубых, к вечеру мы дойдём, не беспокойся.

И в самом деле, уже в сумерках они вышли к небольшим скалам.

– Ложимся спать, – распорядился Фим.