Авиация и космонавтика 2001 09

ПЕРВЫЙ В РОССИИ ГЕНЕРАЛ АВИАЦИИ

Анатолий ДЕМИН

В истории сохранилась то ли легенда, то ли быль, что когда первому русскому военному воздухоплавателю Начальнику Учебного Воздухоплавательного парка А.М.Кованько подошел срок выслуги для получения генеральского звания (дело было во второй половине 1900-х годов), его вызвал к себе Великий князь Александр Михайлович и на полном серьезе поинтересовался, кем бы тот хотел стать - генералом или адмиралом? (В тот период военное воздухоплавание было в значительной степени сосредоточено во флоте, да и сам князь был Председателем комитета по усилению флота на добровольные пожертвования.) На это Александр Матвеевич не без юмора ответил, что по принадлежности его стоит называть "аэралом" (от французского "air" -воздух). Рассмеявшись, князь отказался от мысли перевести его на флот и произвел в генерал-майоры, а в 1913 г. Кованько получил звание генерал-лейтенанта и остался в истории первым отечественным генералом от воздухоплавания.

С авиацией не все так просто. И накануне, и в годы первой мировой войны среди высоких авиационных начальников было немало владельцев генеральских эполет. Вот только получили они их раньше за дела сухопутные и к развитию авиации фактически отношения не имели. В 1917 г. после шефа авиации Великого князя Авиа-дармом (начальника авиации действующей армии, т.е. Главкома ВВС) последовательно становились полковник С.А.Ульянин и В.М.Ткачев, ставший генералом во время гражданской войны в белой армии. В советской армии генералы авиации появились только в мае 1940 г.

Между тем в истории русской авиации есть одна фигура, по праву претендующая на звание первого генерала авиации и ныне фактически забытая. Сейчас это вдвойне несправедливо, поскольку день 12 августа (30 июля по ст.ст.) 1912 г. ныне считается как день образования первого в России главного командования ВВС и отмечается как праздник - День Военно-воздушного флота России. Приказом Главкома ВВС от 12 января 2000 г. введен памятный нагрудный знак "85 лет Главному командованию ВВС". Вот только в многочисленных публикациях в различных авиационных изданиях, посвященных этому событию, ни разу не была упомянута фамилия первого авиационного руководителя.

Пришла пора восполнить этот пробел. 30 июля 1912 г. царским указом все вопросы, связанные с развитием военной авиации и воздухоплавания в России были переданы из Электротехнической части Главного Инженерного Управления (начальник - генераллейтенант Павлов) во вновь образованную при Главном Управлении Генерального Штаба (ГУ ГШ) Воздухоплавательную часть. Ее начальником 1 (или 8) августа 1912 г. был назначен генерал-майор Михаил Иванович Шишкевич.

Конкурс военных аэропланов, 1913 г. Корпусной аэродром. На закрытии конкурса. В первом ряду слева направо: 3-й - генерал-майор М.М.Поморцев, 4-й - полковник С.А. Ульянин, 5-й - член Государственного совета генерал от кавалерии барон А.В.Каульбарс, 6-й - инженер Н.Г.Кузнецов, 7-й - генерал-майор М.И.Шишкевич. (Фото из архива Ю.А. Ульянина).

О его жизненном пути и службе сохранились очень скудные сведения. Только совсем недавно удалось разыскать в архиве его пенсионное дело с послужным списком. Из него следует, что М.И.Шишкевич родился 4 февраля 1862 г., военную службу начал юнкером в августе 1880 г. Первый офицерский чин подпоручика получил 12 августа 1883 г. Ровно через год получил назначение в Лейб-гвардии 1-ю артиллерийскую бригаду. Спустя год закончил Михайловскую Артиллерийскую академию, в мае 1893 г. - Академию Генерального штаба. Продвигаясь по служебной лестнице, Шишкевич в ноябре 1894 г. в чине капитана получил назначение в Генеральный Штаб, затем его штабная карьера только раз прервалась на пять лет, когда в 1905 - 1910 гг. Михаил Иванович командовал 129-м пехотным Бессарабским полком.

"Пехотно-артиллерийский" Генерального Штаба полковник 1 августа 1910 г. был назначен генерал-квартирмейстером Штаба Московского военного округа и спустя 20 дней стал генерал-майором. По-видимому, в Москве на Ходынке и произошло знакомство Шишкевича с авиацией. То лето и осень были весьма важными для развития российской и московской авиации. Напомню, что в мае-июне в воздух поднялись первые самолеты, созданные русскими конструкторами А.С. Кудашевым, И.И. Сикорским, Я.М. Гаккелем. 2 и 5 августа в Петербурге и Москве взлетели первые самолеты, созданные на русских заводах -сначала "Россия-А" постройки Первого Русского Товарищества воздухоплавания (ПРТВ) С.С.Щетинина, затем вечером 5 (18) августа на Ходынке С.И.Уточкин взлетел на "Фармане" фабрики "Дукс", будущего флагмана отечественного авиастроения.

Огромное Ходынское поле с военными лагерями, стрельбищем и артиллерийским полигоном находилось в ведении штаба Московского военного округа (МВО). 17 июня 1910 г. на нем был выделен участок для организации аэродрома для созданного в марте Московского общества воздухоплавания (MOB). Председателем MOB стал командующий МВО генерал от кавалерии П.А.Плеве. 3 октября 1910 г. состоялось торжественное официальное открытие полетов на "Аэродроме MOB", так с этого момента в документах стали именовать печально знаменитую после трагедии 18 мая 1896 г. Ходынку.

В число "сиятельных и влиятельных" особ - руководителей MOB Шишкевич не входил, поскольку руководящие органы Общества были организованы в начале 1910 г. Тем не менее очевидно, что когда весной 1911 г. MOB провело на Ходынке Первую Московскую авиационную неделю, в числе организаторов военных конкурсов Шишкевич не мог не быть. Те соревнования отличались от остальных "авиамитингов", проходивших в России, прежде всего, обилием военных конкурсов, ни до, ни после этой недели не встречавшихся. Лишь недавно выяснилась весьма любопытная детать: оказывается, все эти военные конкурсы, организовали на… немецкие деньги! В начале 1911 г. Московский Немецкий клуб выделил MOB 4 тыс. руб. на развитие военного воздухоплавания - еще один "немецкий след в отечественной авиации".

"Фарман-15" с пулеметной установкой поручика В.Р.Поплавко

Фарман-16" постройки завода "Дукс" с пулеметной установкой

В том же году военный комитет MOB открыл школу для подготовки пилотов из офицеров Московского гарнизона. Первым инструктором стал А.М.Габер-Влынский, а первыми учениками -штабс-капитан В.А.Юнгмейстер, поручик Л.А.Самуйлов и др. Характерно, что далеко не все наземные командиры понимали важность и перспективность использования авиации. В прессе даже появилась жалоба на некоего полковника, запрещавшего своим подчиненным посещать занятия в авиашколе.

В ноябре 1911 г. в Москву для участия в заседаниях MOB и для инспектирования аэродрома были командированы профессор полковник В.Ф.Найденов и делопроизводитель Воздухоплавательного отдела Главного инженерного управления подполковник Нем-ченко. В их отчете отмечалось: "При осмотре аэродрома присутствовал генерал-квартирмейстер штаба Московского военного округа генерал-майор Шишкевич (В оригинале документа фамилия Шишкевича указана неверно - Шишков. - А.Д.), под наблюдением которого велось обучение полетам офицеров… Обучено уже полетам около 7-ми человек и число их, по словам генерал-майора Шишкевича, будет еще в этом году увеличено…"

Далее в отчете отмечалось об участии двух самолетов "Фарман", принадлежавших военному и спортивному комитету MOB в осенних военных маневрах МВО. Летали Габер-Влынский и Юнгмейстер, а "наблюдателями были офицеры Генерального штаба, причем одним из них генерал-майор Шишкевич, который выразил мнение, что аэроплан без наблюдателя не может считаться действительным средством разведки."

Найденов и Немченко отметили, что на аэродроме MOB "все содержится в блестящем порядке. Для продолжения и процветания Общества необходимо лишь увеличение числа аэропланов до трех, при таком условии успех школы будет несомненно и польза, приносимая школой, велика, так как Московский военный округ не имеет ни одной воздухоплавательной части, а потому войсковые начальники не будут в состоянии знакомиться с методами применения воздухоплавательных разведочных средств."

Весной 1912 г. М.И.Шишкевич выступил на проходившем в Москве II Воздухоплавательном съезде, подробно рассказав об успехах московской авиашколы и о маневрах, где, по его словам, "воздушная разведка оказала начальникам громадные услуги". Увлеченность авиацией 50-летнего генерала вскоре привела его на пост начальника Воздухоплавательной части ГУ ГШ.

Его деятельность на этой должности в значительной степени способствовала созданию российской военной авиации. Вся деятельность Воздухоплавательной части заслуживает отдельной подробной публикации, но на одном ныне совсем забытом вопросе нельзя не остановиться.

Уже в конце 1912 г. заводу "Дукс" заказали "…24 боевых блиндированных аппаратов Фармана. Из этого числа 18 аэропланов - с 100-сильными моторами Гном, с полной блиндировкой гондолы хромоникелевой сталью и с приспособлением для установки пулемета…" Напомню, что в то время вооруженных и бронированных самолетов еще не было ни в одной армии мира.

В мае 1913 г. "наблюдающий офицер за изготовлением авиационного имущества" (военпред) на заводе "Дукс" штабс-капитан Быстрицкий в рапорте Начальнику Воздухоплавательной части генералу М.И.Шишкевичу, представляя разработанные заводом чертежи брони, просил утвердить схемы и условия бронирования самолета "Фарман-15". Он спрашивал: "Возможно ли остановиться на образцах, построенных по этим чертежам?"

Ответ с разрешением от Шишкевича последовал менее чем через две недели, обратите внимание на оперативность принятия решений в царской якобы неразворотливой военно-государственной бюрократической машине: "1)…расположение брони в Фарманах сделано, имея в виду предохранить двигатель и пилота главным образом от ружейных пуль снизу, 2) броню нужно считать в числе полезного груза…"

В середине ноября 1913 г. начальнику Офицерской стрелковой школы от М.И.Шишкевича поступило указание "о производстве испытаний брони для самолетов", где он, направляя "образцы брони, предполагаемой к установке на аэропланах… просит спешно, ввиду предстоящих заказов, произвести испытание означенной брони…" 4 декабря 1913 г. от начальника Ружейного полигона в Ораниенбауме генерал-майора Филатова поступил рапорт "о результатах испытаний обстрелом самолетной брони", в котором сообщались подробности испытаний "на пробивное действие" двух образцов брони толщиною 3,2 мм и 2,7 мм. В начале 1914 г. Шишкевич послал на "Дукс" указание об установке на самолете брони толщиною 2,7 мм.

Так же интенсивно были развернуты опыты по стрельбе из пулеметов с аэропланов. В "ведомости… к производству опытов по воздухоплаванию…" на 1912 г. на стрельбы с аэропланов было отпущено 3000 руб. (для сравнения, на "бросание снарядов с аэропланов - 4000 руб., на перевозку аэропланов - 2000 руб., на опыты с пропеллерами - 5500 руб."), но, в отличие от других пунктов, без фамилии ответственного исполнителя, т.е. в "никуда". Однако уже в феврале 1913 г. по представлению М.И.Шишкевича начальник Генерального штаба Я.Г.Жилинский испрашивал у военного министра В.А.Сухомлинова разрешения передать первые 30 легких пулеметов "Виккерс" в авиационные отряды.

Этими пулеметами, всего их заказали 268, планировали оснастить кавалерию. Первую партию пулеметов акционерное общество "Виккерс" обязалось поставить к 16 апреля. В докладе Я.Г.Жилинский честно предупредил министра, что "передача этих пулеметов в авиационные отряды задержит на два месяца снабжение ими пулеметных команд конницы Варшавского, Киевского и Виленского военных округов. Части же, стоящие в последней очереди по снабжению легкими пулеметами, в числе 4-х казачьих полков, получат в этом случае указанные пулеметы к концу 1914 года." Тем не менее, несмотря на значительную задержку в перевооружении конницы, военный министр наложил резолюцию: "Согласен. Сухомлинов. 12/2".

Первые 6 легких пулеметов, к каждому прилагались 6000 патронов, 18 июля 1913 г. отправили в 8-ю авиационную роту для установки на боевых "Фарманах-15". Для опытов по стрельбе с самолетов М.И.Шишкевич 7 июня 1913 г. распорядился откомандировать из Севастопольской авиашколы летчика поручика В.Поплавко в Москву для "проведения опытов по установке пулемета на самолете и стрельбы из него по наземным и воздушным целям". В распоряжение Поплавко предоставили один из "Фарманов", построенных на "Дуксе" по заказу военного ведомства, пулемет и шар-зонд. От начальника штаба Московского военного округа (своего бывшего начальника и друга) Шишкевич попросил содействия в проведении опытов, и "предоставить в распоряжение поручика Поплавко пулеметные ленты с патронами (всего около 1 1/2-2 тысяч патронов), трех нижних чинов-пулеметчиков и мишени".

Первые опыты со стрельбой по наземным мишеням Поплавко начал на стрельбище на Ходынском поле, где ему выделили специальный участок с расставленными мишенями. Но сразу же бурно запротестовали жители находящегося неподалеку дачного поселка Серебряный бор рядом со Всехсвятским. Они боялись, что пули с самолета будут залетать на их участки. Опытные стрельбы с самолета продолжили на Клементьевском полигоне под Можайском, куда Поплавко вылетел из Москвы 28 июля. За неделю с 31 июля по 6 августа он совершил с пулеметчиком 19 полетов общей продолжительностью 5 час 24 мин.

На Корпусном аэродроме, 1 сентября 1913 г. Тост в честь открытия конкурса. В центре с бокалами слева направо: председатель конкурсной комиссии полковник С.А. Ульянин, секретарь экспертной комиссии конкурса инженер Н.Г.Кузнецов, генерал-майор М.И.Шишкевич. Напротив - барон А.В.Каульбарс. Среди присутствовавших - профессор полковник В.Ф.Найденов, генерал-майор М.М.Поморцев, капитан Гатовский, профессор Г.А.Ботезат, полковник Н.И.Утешев, летчик М.Г.Лерхе, капитан Бойно-Родзевич и др. (Фото из архива Ю.А. Ульянина).

Летчики 2-го корпусного авиаотряда В.Р.Неплавко, кн. В.И.Массальский, С.Н.Войцеховский (последние двое - "птенцы" Шишкевича, выпускники авиашколы MOB) в самолете "Фарман-15". Маневры МВО, лето 1913 г. (Фото из архива В.Куликова).

7 августа начальник специально-пулеметного сбора полковник Сурин и начальник штаба сбора Генерального штаба полковник Кащеев подписали рапорт о стрельбах из пулемета с аэроплана "Фарман-15" 6 августа: "Было произведено семь взлетов для стрельбы и… три стрельбы с аэроплана в воздухе; наибольшая высота аэроплана во время стрельбы 500 метров по воздушной цели и 300 метров по наземной цели (две роты в колонне по отделениям). Всего выпущено с воздуха 78 патронов. Происходили задержки из-за перекоса патронов, который получался оттого, что при полете воздухом ленту отбрасывает; необходимо совершенно закрыть ленту от действия воздуха. По наземным целям выпущено 37 патронов; попало три пули. По шару выпущено 25 патронов, попала одна пуля в нижний парашют (четвертый) - расстояние от нижнего конца 7 шагов. Стрельба слышна на земле, шум мотора ее не заглушает. Пулемет Максима, весом 1 пуд. и 5 (рун. (18,4 кг) тяжел для управления им с аэроплана; прибор установки пулемета на аэроплане отлично выдерживает сотрясение и не сдает. При стрельбе с земли выпущено 200 патронов - получилось громадное вертикальное рассеивание, которое происходило от сотрясения гондолы и амортизаторов и труб фюзеляжа; в воздухе же, по докладу поручика Поплавко, - никаких сотрясений на аэроплане от стрельбы из пулемета не замечается.

Общее заключение:

1) Стрельба с аэроплана возможна.

2) Произведенные опыты не дают возможности дать заключение о действительности огня с аэроплана.

3) Опыты в этом направлении желательно продолжать, но при большей высоте, так как на высоте 300 м аэроплан находится под действительным ружейным огнем и будет сам расстрелян раньше, чем откроет огонь.

4) Необходима полная слаженность работы летчика и пулеметчика."

на Клементьевском полигоне под Можайском. Маневры МВО, лето 1913 г. (Фото из архива В.Куликова).

20 августа в Петербурге открывался очередной конкурс военных аэропланов. Вероятно, боевой "Фарман-15" должен быть принять в нем участие, так как Поплавко утром 3 сентября вылетел в Петербург, но долетел только до Меты, из-за остановки мотора совершил вынужденную посадку, и в тумане произошла поломка. На этом завершилась "эпопея" установки пулемета на самолет в 1913 г. Кроме этого аэроплана, на конкурсе из пяти представленных "Дуксом" самолетов еще два - моноплан "Ю.А.Меллер III" и моноплан "Дукс № 2" были с пулеметными установками. У первого из них носовая часть "наподобие "Фармана № 15", укороченного вида, с особо пониженной пулеметной установкой и боковыми иллюминаторами для наблюдения." Второй - моноплан "с подвешенной гондолой фармановского типа… есть установка для пулемета." Но все самолеты "Дукса" в том году не смогли выполнить условий конкурса из-за аварий и поломок, данных и о стрельбах с них в Петербурге нет.

Увы, на этом фактически закончилась напряженная работа по созданию вооруженных и бронированных боевых самолетов на "Дуксе", указание Шишкевича по поводу толщины брони в 2,7 мм стало последним его реальным вкладом в области развития боевой авиации. 25 декабря 1913 г. генерал-майор М.И.Шишкевич получил назначение на должность генерал-квартирмейстера штаба Одесского военного округа и в дальнейшем развитием военной авиации не занимался. Истинную причину "отлучения" от авиации "коснувшегося неба" М.И.Шишкевича пока установить не удалось.

Печальным итогом его назначения в Одессу стал Циркуляр Главного штаба от 23 января 1914 г. о расформировании Воздухоплавательной части ГУ ГШ. В составе Главного военно-технического управления (ГВТУ, начальник - генерал-лейтенант барон Е.Э.Ропп) организовали Технический отдел под командой генерал-майора И.М.Болотова, который в полном соответствии со своей фамилией затянул военную авиацию в "болото". Менее чем через месяц в докладе "в Технический комитет управления о типах самолетах, необходимых для военного воздушного флота, их оборудовании и вооружении" Болотов отмечал, что для одно- и двухместных самолетов "полезны сравнительно легкие ружья, допускающие действовать по летательным аппаратам противника широко разлетающимся скопом пуль (картечи) с руки." Пулеметное вооружение новые авиационные "горестратеги" допускали устанавливать только на "Муромцах".

Весной 1914 г. А.М.Габер-Влынский испытал на Ходынке "Фарман-16" завода "Дукс" с бронированной кабиной и пулеметной установкой. 22 мая 1914 г. постоянный член Технического комитета ГВТУ генерал-лейтенант Н.Л.Кирпичев составил заключение о качестве бронирования самолетов "Депердюссен", построенных заводом "Дукс": "Из чертежей, представленных фирмой, видно, что броня, при толщине 2,7 мм и общем весе около 1 пуда, расположена внутри фюзеляжа в двух местах, прикрывая расходный и запасный бензиновые баки. Однако такое расположение брони почти нисколько не защищает пилота, предохраняя его лишь от выстрелов направленных снизу и спереди. Ни от выстрелов направленных вертикально, ни от поражения в бок или сзади пилот не защищен."

На основании заключения Н.Л.Кирпичева Технический комитет признал расположение брони на "Депердюссене" неудовлетворительным и не соответствующим техническим условиям: "В случае, если установка брони, выполнения по требованиям технических условий, ухудшит летные качества самолета, Технический комитет считает целесообразным вообще отказаться от бронирования самолета."

Так менее чем за полгода "похоронили" пионерские работы по вооружению и бронированию самолетов, проводившиеся под руководством М.И.Шишкевича в 1912-1913 гг. Печальным итогом стало то, что начавшуюся летом 1914 г. первую мировую войну русская боевая авиация встретила невооруженной, что и заставило П.Нестерова пожертвовать собой, совершая первый в мире воздушный таран.

Разумеется, не все было гладко у "генерала от авиации" с перспективами ее развития. После выполнения П.Н.Нестеровым "мертвой петли" М.И.Шишкевич высказался в прессе: "Опыты военных летчиков, подобные тому, который проделал Нестеров, бесполезны… Наше центральное управление отрицательно относится к подобным выступлениям военных летчиков". Пожалуй, кроме прозорливого Н.А. Яцука, в тот момент в России никто и не подозревал, что вскоре высший пилотаж станет неотъемлемой частью воздушного боя. Но в целом деятельность Шишкевича на посту начальника Воздухоплавательной части ГУ ГШ в 1912 - 1913 гг. следует оценивать весьма высоко. Еще несколько слов о его дальнейшей судьбе.

Во время первой мировой войны Шишкевич служил в должности начальника штаба 7-й, 11-й и Дунайской армии, 2 декабря 1916 г. стал начальником штаба Румынского фронта. В январе 1916 г. получил звание генерал-лейтенанта и 16 августа 1916 г. был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. 29 апреля 1917 г. 55-летний генерал по болезни был "зачислен в резерв чинов", а приказом по Московскому округу от 27 ноября 1917 г. уволен в отставку. Проживал в Москве по адресу Остоженка, д. 10, кв. 11.

С этого адреса 14 июня 1918 г. в пенсионный отдел Главного штаба было отправлено прошение о назначении пенсии. В течение месяца ранее служившему в МВО боевому генералу и Георгиевскому кавалеру назначили пенсию и из военной эмеритальной кассы, и из Московской казенной палаты. По довоенным меркам сумма в 3600 руб. (2097 + 1503) могла считаться вполне достаточной, но ведь дело происходило в середине 1918 г.! Даже удивительно, что еще функционировали финансовые структуры старого военного ведомства. Пенсионное дело Шишкевича после положительного решения вопроса было закрыто 23 июля 1918 г., и неизвестно, получал ли от советской власти какие-то выплаты царский генерал. Впрочем, в условиях бешеной инфляции во время гражданской войны этой суммы могло не хватить и на коробок спичек.

Сведений о последних годах жизни первого русского генерала от авиации М.И.Шишкевича пока не найдено.