Автоматическая Алиса

Глава V — Длинная лапа закона

Змеи, змеи, змеи! Повсюду вокруг Алисы слышался свиссстящий и шипящщщий звук, в то время как стоузловое сссплетение змей ссструилось, мешшшаясь, отовсюду. Было половина восьмого утра и Селия, Автоматическая Алиса, волоком тащила Настоящую Алису к выходу из сада. Солнце всходило над живыми изгородями, освещая радужные переливы шеренг Подручных Исполнительных Гадов. Алиса мельком оглянулась на внезапный скрип позади и увидела ходячую избушку Пабло Огдена, ковыляющую обратно к центру сада. А в следующий момент она уже бежала к железным воротам и по пути прыгала через множество змей. «Похоже, всё что я делаю в 1998» — сказала Алиса сама себе на бегу (и на прыгу), — «это бегаю! Бегаю, бегаю, бегаю! В 1860 так никогда не было: напротив, днем в тот год я могла позволить себе не побеспокоиться, чтоб встать с кресла. Даже для урока писания! Может быть, все в будущем всё гораздо быстрее? Так я никогда не переведу дыхание, что уж говорить о поимке попугая!»

«Быстро, Алиса, быстро!» — закричала Селия, напуганная змеями, утаскивающими её обратно в сад. — «Ворота прямо перед нами!»

Они сделали это как раз вовремя. Селия рывком открыла железные ворота своими тербо-реактивными руками (несмотря на то, что мириады змей вонзали свои зубы в её фарфоровые лодыжки) и буквально пропихнула Алису в следующую сцену. Селия с лязгом захлопнула ворота за собой (расплющив в процессе змеиную голову). «Вам очень не повезло, мистер Озмеевший Подручный!» — пропела Селия, довольно радостно.

Вот так Алиса и Селия проложили свой путь на улицы Манчестера.

Алиса никогда прежде не слышала такого адского шума, такого буйства, такой какофонической демонстрации визга и воя! И в такое раннее утро! Это было даже похлеще ужасного шума, который Джеймс Маршалл Хентрэйлс производил при помощи своей ужасной шумовки. Алиса и Селия стояли на краю широкой улицы с крайне оживлённым движением; позади них были ворота непросто сада, откуда слышалось бессильно-яростное шипение змей. По дороге перед ними проносились (со скоростью более двадцати миль в час!) тысячи ревущих металлических коней, извергающих из своих задов струи пахучих газов. На каждом коне был седок, крепко вцепившийся в седло (ни один из них не выглядел вполне по-человечески).

«О Боже!» — крикнула Алиса Селии. — «Ну и вонь! Я никогда прежде не видела так много коней.»

«Это не кони» — сказала Селия, — «это экипажи.»

«Ну, во всяком случае они чем-то смахивают на коней.»

«Эти транспортные средства — безлошадные экипажи.»

«Откуда ты знаешь, что экипажи — безлошадные?» — спросила Алиса.

«Потому что не существует никаких настоящих коней, которые тянули бы их очертя голову.»

«Я и не знала, что настоящие кони умеют чертить. А маслом рисовать они умеют?»

«Алиса! Ты ведь должна понимать, что я имею в виду!» — вскричала Селия. — «Безлошадые экипажи — это термин, которым люди будущего называют экипажи, которые не приводятся в движение лошадьми.»

«Это нечто вроде беспроигрышной лотереи?» — спросила Алиса.

«Что ещё за беспроигрышная лотерея?» — спросила Селия.

«Конечно, лотерея, которая никому не проигрывает.»

«Алиса, я уже начинаю уставать от твоей зацикленности!» — ответила Селия. — «Только совместными усилиями мы можем сбежать из этого мира будущего и таким образом проложить свой путь в прошлое. Мы с тобой не то что бы совсем близнецы. Твои чувства, моя логика — девочка и кукла. Только разделив этот путь, можем мы вернуться домой. Разве не очевидно?»

Алисе было не очень-то видно, главным образом вследствие того, что она была слишком поглощена изучением огней и криков над домами на противоположной стороне улицы. Алиса знала наверняка, что Козодоя привлекут эти цвета и шум, и (заметив небольшой просвет в шустром дорожном движении) Алиса ступила на дорогу. Ну и дела: один из столь-безлошадых экипажей чуть не сбил её. На самом деле, это транспортное средство долбануло Алису по локтю! «Уййййяяяяяяяя!» — уййййяяяяяякнула Алиса, отлетев обратно на тротуар. — «Больно же!»

«Более подходящее имя для безлошадой повозки — автоматическая лошадь» — холодно заметила Селия, потирая алисину руку своими фарфоровыми пальцами. «Но в эти ещё-грядущие дни люди слишком заняты, чтобы называть вещи полными именами, так что они называют свои транспортные средства авто-кони. Что они иногда даже ещё более укорачивают, говоря авто.»

«Может, оно и так» — ответила Алиса (сердито, ведь у неё болела рука), — «но в наши дни мы называли лошадь лошадью, а экипаж экипажем, и не было такой вещи как безлошадый экипаж, ибо экипаж не тронулся бы с места, если бы в него не была впряжена лошадь.»

«Алиса, не пора ли тебе признать, что мы теперь пойманы в будущем. Нам следует выучить все уроки, которые это будущее уже успело преподнести нам. Поверь мне, дорогая моя, то что мы видим перед собой — это автострада.»

«Ненавижу уроки» — надулась Алиса, пытаясь унять боль в своём ушибленном локте, — «но я хотя бы знаю, что множество коней образуют стадо.» (Как же горда была Алиса, указав на это Селии!) «Я полагаю, ты ещё узнаешь, моё бледное кое-в-чём подобие» — мягко заметила Селия, — «что бывает стадо скота, стадо бизонов, или даже стадо слонов. Но не бывает стада коней. Зато бывает табун коней. Но когда кони автоматизированы, они образуют автостраду. Её то мы и наблюдаем в данный момент.»

«Ой, Селия! Ты думаешь, что знаешь всё на свете!»

«Не хочу хвастаться, но ты должна признать, что эти авто-кони прекрасно оправдывают своё название. Достаточно внимательно взглянуть на их ноги…» Алиса внимательно взглянула на их ноги (даже не обратив внимание на то, как Селия правильно воспользовалась эллипсисом) и была вынуждена признаться самой себе (ибо она не хотела, чтобы Селия считала, что она всё время права), что они совершенно определённо выглядели более чем немного как ноги автоматической лошади. «С моей точки зрения» — добавила Селия гордо, — «люди будущего скрестили лошадь с повозкой. Вот такие дела.»

«Взгляни, Селия!» — перебила её Алиса, не обращая внимания на оказывающие ей первую медицинскую помощь руки Селии. — «У этих авто змеи извиваются над глазами!»

«Не волнуйся, Алиса» — ответила Селия, — «это гребучие змеи; они там на случай дождя».

Не было ни малейшего шанса пересечь улицу. Авто-кони неслись мимо плотным потоком, нос в хвост, хвост в нос; непрерывный скрип и ржание. «Если они будут невнимательны» — заключила Селия, — «конекрушение неизбежно. Нам нужно найти зебру.»

«Зачем нам зебра?» — спросила Алиса.

«Если зебра пересекает улицу, все должны уступать ей дорогу. Это одно из лучших решений Исполнительных Гадов.»

«Вон она!» — крикнула Алиса. И в самом деле: вдалеке от них зебра пересекала улицу. — «За зеброй!»

«Вообще-то она нечистокровная» — добавила от себя Селия.

Алиса не стала выяснять, почему Селию волнует чистота её крови — казалось бы, она должна быть весьма далека от вопросов донорства. Вместо этого она, как и следовало бы делать, бегом спешила к тому месту, где зебра пересекала улицу.

«Только взгляни, Селия!» — позвала Алиса, когда они добрались до места, — «Козодой едет у зебры на плече!»

Попугай и в самом деле сидел на плече у зебры. И, на этом полосатом транспорте, он уже приближался к противоположной стороне улицы. (Алиса не задала себе вопрос, почему попугай просто не перелетел через улицу, она уже слишком привыкла к его своенравной натуре.) Тут Козодой вдруг замахал своими жёлто-зелёными крыльями, ясно демонстрируя свою бесстыдную нескромность, и повернул голову на все 180 градусов, чтобы пронзительно крикнуть Алисе: «Для чего Кошачка переходила улицу?»

Алиса была вполне уверена, что попугай насмехался над ней, так что она даже не попыталась разгадать эту последнюю загадку. Зебра выглядела довольно напуганной во время своего перехода через разорванные шеренги авто-коней (а каково бы вам было, если бы вы были родственником лошади в безлошадом обществе?). Разумеется, это не была настоящая зебра; Алиса уже узнала достаточно об этом будущем Манчестере, чтобы понимать, что ничего по-настоящему настоящего не осталось. О да, вследствие эффектов невмонии (если верить Пабло Огдену) Козодой ехал на плече Зебрюка: полосатой комбинации человека и зебры. Этот Зебрюк к описываемому моменту уже почти преуспел в пересечении улицы, поэтому Алиса весьма нервозно ступила на проезжую часть, следуя за ним. Погонщики авто-коней завопили на все лады свои проклятья Алисе, а наихудшее из них исходило от потного толстого Порося: «Что это за мразь?!» — прохрапел он. — «Какая-то девчонка решила перейти улицу!»

«Где мы?» — спросила Алиса Селию, находясь лишь немного не доходя половины пути через улицу (и прилагая все усилия, чтоб не обращать внимания на оскорбления).

«В данный момент мы пересекаем городскую магистраль, называемую Уилмслоу-роуд» — ответила Селия, — «в месте, называемом Рашхолм: это деревенька в нескольких милях от центра Манчестера.» Впереди по курсу виднелось здоровенное здание со словами ДВОРЕЦ ХИМЕРЫ, написанными большими золотыми буквами на фасаде, а чуть ниже — СЕГОДНЯ В МОРГАНИИ: ШЛЁПАТЬСЯ ХЛЁПАТЬСЯ, ВСЁ НА СМАРКУ!

«Почему они называют эту деревню Рожком?» — спросила Алиса, чуть продвинувшись в своём занятии.

«Поспеши, Алиса! Если ты будешь мешкать, они живо объяснят тебе!»

Тем временем Зебрюк умудрился добраться до другой стороны улицы. Авто-кони немедленно заворчали, закричали своими рожками, как если бы они хотели сожрать Алису и Селию живьём, а затем рванули вперёд в едином порыве металлического лязга! Селия крепко ухватила алисину руку и принялась перемещаться на своих ногах быстрее, чем кто-либо-когда-либо перемещался на своих ногах! Алиса почувствовала, что она летит, так быстро двигалась Селия.

«Селия!» — вскричала Алиса. — «Где именно в будущем ты научилась ходить так быстро?» Но её слова потерялись в жутчайшем ветре, который создала Селия в своём безумном рывке к той стороне улицы. «Ну и ну» — сказала Алиса уже сама себе, — «наверно, если б я была Автоматической Алисой, я бы тоже умела так шустрить.» И тут вопящий поток безлошадых экипажей почти обрушился на них, желая раздавить!

Алиса и Селия сумели пересечь дорогу, будучи на волосок от грохочущего потока. (И правильно сделали, иначе вся эта басня получилась бы очень грустной. А ведь я ещё не добрался и до середины приключений Алисы в будущем. Нет уж, это просто никуда не годилось бы, если бы мои главные персонажи оказались так просто раздавленными металлическими копытами.) Обретя безопасность противоположного тротуара, Алиса позаботилась о том, чтобы схватить Козодоя, но всё, что ей удалось схватить — это единственное жёлто-зелёное перо из хвоста, которое она очень чисто выдернула из живой птицы! Сам Козодой, несмотря на потерю части хвостового оперения, отлетел весьма непринуждённо от плеча Зебрюка, исчез из виду где-то над крышей Дворца Химеры и затерялся в муравейнике домов. Зебрюк рысцой отбыл в том же направлении, оставив Алису в отчаянии вцепившейся в одинокое попугаячье перо. «Как ты думаешь, Селия» — задумчиво спросила Алиса, — «удовлетворится ли пратётушка Эрминтруда одним пером от её блудного попугая?»

«Маловероятно» — ответила Селия, — «Но взгляни сюда!» — Селия нагнулась, чтобы поднять с земли маленький кусочек чего-то. «Видимо, Зебрюк посеял это, когда спешил удалиться.» Это был фрагмент головоломки, изображающий волнистый узор из чёрных и белых полосок. Селия вручила его Алисе.

«Вот и ещё один потерянный фрагмент из моего Лондонского зоопарка» — обьявила Алиса. — «А относится он к домику зебр.» Алиса взяла кусочек и положила его в кармашек своего передничка, к другим четырём, которые она уже успела собрать. «Далеко ли мы от Дидсбери, Селия?» — спросила она.

«Недалеко» — ответила кукла, — «но мы направляемся в противоположную сторону. Почему ты спрашиваешь об этом?»

«Потому что там живёт моя пратётушка, или, правильнее сказать, жила когда-то, и нам нужно найти путь туда.»

«Только не прямо сейчас, дорогая Алиса.»

«На этот раз, дорогая Селия, я полностью соглашусь с тобой.»

И, закончив этот диалог, сладкая парочка двинулась в погоню за Козодоем, войдя в тот самый муравейник домов. Разумеется, очень быстро они снова обнаружили себя потерянными. Беда заключалась в том, что все дома были идентичными, и все улицы были идентичными. И к тому же каждая улица была плотно состыкована с каждой другой улицей. Казалось, весь мир был идентично идентичным и завёрнутым вокруг себя самого. Для Алисы всё это представляло новую непростую проблему. Но огни полыхали в утреннем небе, звуки сирен и свистки доносились с невидимых улиц, и наконец пригодилась Селия, опираясь на чью превосходную рассудительность Алиса сумела найти место, бывшее источником всего этого шума и огней.

Представь себе такую сцену, если сумеешь, дорогой читатель…

Шеренга полицейских авто (безлошадых повозок, принадлежащих полиции) стояла среди всех этих черезчур-идентичных домиков. Толпа звероподобного народа завалила собою улицу: Козлятники и Овечки, Слонюки и Мышатницы. Алиса локтями расчистила путь через этот странный зоопарк зевак. «Не могли бы Вы сказать мне, что здесь происходит?» — спросила она ближайшего полицейского.

«Произошло второе Головоломное Убийство» — важно ответил полицейский, колыхая своим мохнатым телом. — «Кошачка на этот раз.»

Лишь обратив внимание на колыхание меха, которым был покрыт полицейский, Алиса поняла, что полицейский был на самом деле полицейской собакой; вернее сказать — полицейским-собакой. Ещё одна жертва невмонии, конечно. Алиса попыталась протиснуться мимо полицейского-собаки туда, где нечто кучеобразное лежало на земле неподвижно и ужасно, под белой простынёй. Лишь одна-единственная рыжая когтистая лапа высунулась и покоилась на тротуаре.

«Как печально» — прошептала Алиса, в ужасе. (Ибо у неё тоже был котёнок, далеко в прошлом. Милая, милая Дина из позабытых теперь лет!) Вдруг ещё один полицейский-собака появился, шагая вприпрыжку по направлению к Алисе. Этот Псяк ворчал на других псяков, велел им пошевеливаться, да побыстрее! Он явно был лицом ответственным. Алиса поняла это не только по его приказам, но и по тому, что он был одет в костюм, пошитый по заказу костюм, в то время как другие полицейские-собаки носили мешковатую синюю полицейскую униформу поверх своей собачьей шерсти. «А ты кто такая?» — спросил Алису этот начальник всех собак. Его морда (хоть он и был лицом ответственным, назвать иначе переднюю часть его черепа было бы против истины) была весьма благородной масти; кремового цвета, с широкой коричневой полосой, которая пересекала её сверху вниз, и окаймлением в виде пышных бакенбардов.

«Я Алиса» — ответила Алиса.

«А я — инспектор Джек Расселл из Окружной Манчестерской Полиции. Что ты здесь делаешь, Алиса?»

«О, инспектор Расселл… Я полагаю, что это мой попугай у Вас на плече.»

Козодой и в самом деле примостился на плече инспектора Джека Расселла.

«Этот попугай виновен в препятствовании допросу свидетелей полицией» — пролаял Джек Расселл, — «и я хочу, чтоб он сию же минуту покинул моё плечо!»

«Козодой, лети ко мне» — пропела Алиса, чтобы только увидеть, как попугай отцепился от плеча Джека Расселла и полетел, но не к ней, а прямо в яркое утреннее небо, распластавшееся поверх домов; попугай направлялся в сторону центра Манчестера.

«Простите, мой полосатый друг!» — зарычал Джек Рассел на невесть откуда возникшего Зебрюка, который тыкался своим мокрым носом в простыню, покрывавшую Кошачку. — «Разве вы не понимаете, что мешаете моему расследованию кошецида?»

«А что такое кашицид?» — спросила Алиса, полагая, что это слово было как-то связано с последней загадкой Козодоя: Для чего Кошачка переходила улицу? Может, затем, чтобы раздобыть немного кашицы?

«Убийство Кошачки, разумеется» — ответил инспектор.

«Жертву звали» — продолжил Джек Расселл, — «Вискас МакДафф. Это второе из Головоломных Убийств. Первой жертвой был молодой Паучонка по имени Квентин Тарантула. Он был артистом Химеры, знаменитым своими красочными, полными насилия шедеврами, изображающими и прославляющими криминальную жизнь. Я должен заметить, что не стал бы ронять слёз по поводу его кончины. Подобные представления Химеры не должны быть дозволены.»

«А что именно есть представление Химеры?» — не удержалась Алиса.

«Что такое Химера?» — провыл Джек Расселл. — «Где ты была в последние пять лет?»

«Меня нигде не было в последние пять лет» — ответила Алиса. — «Вообще-то, меня нигде не было в последние сто тридцать восемь лет!»

Инспектор Джек рассел пропустил мимо ушей это замечание. «Химера — это то, где ставят моргания, конечно же.»

«Моргания!» — улыбнулась Алиса. — «Звучит уморительно!»

«Уморительно!» — взвыл инспектор. — «Ну уж нет, Химера — это вульгарное потворствование нездоровым потребностям толпы, всего этого быдла, моргание порочных картинок по стене!»

«Является ли Химера чем-то вроде камеры-обскуры?» — спросила Алиса.

«А газеты ещё смеют спрашивать, почему растёт уровень преступности!» — пролаял Джек Расселл.

«А что тут общего с Головоломными Преступлениями?» — не унималась Алиса.

«Квентин Тарантула стряпал Химеры. Я ведь уже объяснял, так? Он был умерщвлён, а затем все его восемь ног были наструганы ломтиками и пришиты к его голове! Пришиты, говорю я! И эту несчастную Кошачку постигла та же участь: части её тела были беспорядочно перестроены.»

Алиса почувствовала себя неважно.

«Поэтому мы и называем эти преступления Головоломными Убийствами. Вот, взгляни…» — Инспектор Джек Расселл разжал лапы и помахал перед лицом Алисы маленьким кусочком дерева. — «Мы нашли это зажатым в лапах Паучонки.» Это был ещё один фрагмент головоломки! Алиса узнала его: недостающая картинка ядовитого паука из её давнишней головоломки, Лондонского зоопарка.»

«Это моё!» — вскрикнула Алиса.

«В самом деле?» — ответил Джек Расселл. — «Ну, тогда взгляни на это…» — вслед за этим эллипсисом полицейский-собака расцепил хватку единственной обозримой лапы мёртвой Кошачки, чтобы обнаружить ещё один кусочек головоломки. — «А этот фрагмент, не принадлежит ли он тебе также?» — спросил он, размахивая фигурно вырезанной частичкой золотого кошачьего глаза.

«Это тоже моё!» — сказала Алиса.

«Алиса-человеческая девочка» — холодно прорычал инспектор, — «я арестую тебя по подозрению в участии в Головоломных Убийствах. Я полагаю, что ты состоишь в союзе с Барсучником Развалиной, нашим главным подозреваемым, и что вместе вы виновны в этих перестроечных убийствах. Исполнительные Гады допросят тебя со всем пристрастием, будь уверена.»

И тут с неба полил дождь!

Полил и полил и полил.

Оцепеневшая (и промокшая) Алиса почувствовала, как пара полицейских наручников обхватила её запястья, в эту же секунду она увидела Капитана Развалину собственной персоной, ведомого на привязи группой полицейских-собак. Барсучник взглянул на Алису, проходя мимо. «Алиса, ты же знаешь, что я невиновен» — пробормотал он, орошаемый ливнем. — «Помоги мне, пожалуйста!»

«Мой добрый Капитан, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам» — ответила Алиса в тот момент, когда полицейские-собаки затаскивали её на полицейское авто. — «Я ещё докажу, что мы невиновны…»

Последнее, что увидела Алиса, когда авто-конь поскакал с нею прочь, было фарфоровое выражение на лице куклы Селии, выглядывавшем из толпы мокнущих зевак. «О Селия!» — вскричала Алиса, — «Я вновь теряю тебя. Что же теперь с нами будет?»

Поездка Алисы на спине авто-коня была ужасающей скачкой под дождём галопом в центр Манчестера. Уилмслоу-роуд на пути к центру перешла в Оксфорд-роуд, и много чудес Алиса повидала по пути в Манчестер, будучи окружённой гибельным потоком других авто-коней, каждый из которых вёз своего наездника (а может, и водителя?). Алиса пронеслась мимо Лазарета и Университета, а также Центральной Библиотеки и великолепной Ратуши Манчестера.

В конце концов полицейский авто-конь затормозил у здания полиции напротив Ратуши.