Автостопом на Эльбрус

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «АВТОСТОПЩИКИ НА 4 000 МЕТРАХ НАД УРОВНЕМ МОРЯ» (Покорение Эльбруса.)

13 Августа, пятница.

Утром были на рынке Нальчика. Здесь вполне можно получить впечатление о том, что такое «восточный базар»: толчея, гомон продавцов и покупателей. За все нужно торговаться!

Бананы продают не килограммами, а гроздьями: эта гроздь — 17 рублей, эта — 14, но можно и за 12 — торгуйся!

Дыни тоже продают не килограммами, а штуками. Средняя дыня стоит 6-7-8 рублей, как договоришься. Наконец мы нашли нужную нам гречку.

«Крупяные ряды» повергли меня в смятение. Представьте себе: длинный ряд сомкнутых прилавков (метров 400), на прилавках стоят абсолютно одинаковые пакеты с крупами, стоят в абсолютно одинаковой последовательности рис, пшенка, гречка, манка, перловка, сахар, мука… Покупателей никого нет. Продавцов больше сотни. Самое удивительное — абсолютно одинаковая цена у всех продавцов. Если у входа на рынок у продавца гречка по 23 рубля, то и у всех остальных тоже самое. Мы прошли все 400 метров прилавков туда обратно — одинаковая гречка, в одинаковых мешках, по одинаковой цене, у более чем сотни продавцов! Я не выдержал и воскликнул громко, чтобы слышали 5-10 продавцов: «А смысл?!…»

— Здравствуйте, сколько у вас гречка стоит?

— Тут же написано — 23 рубля.

— Да, но у ваших соседей столько же.

— ?! Ну и что?

— А почему я должен покупать именно у вас?

— А я почем знаю?!

— Но вас же здесь больше сотни! Неужели нельзя цену сбавить хотя бы на 10 копеек? Быстро все продали бы и за счет оборота покрыли убытки! Рынок же!

— Больно умный нашелся. Хозяин велел продавать по 23, вот я и продаю.

— Но откуда же у вас будет прибыль? Ведь за целый день может никто именно к вам и не подойдет, покупателей я не вижу!

— Слушай, а! Мне хозяин платит зарплату за то, что я здесь стою. Остальное меня не касается!

— И всем остальным «хозяин» то же платит за то, что они здесь «стоят»?

— Конечно. Разве не понятно.

— Кажется, понимаю. Некий человек скупил всю гречку в городе, скажем по 10 рублей за килограмм. Теперь он поставил 100 продавцов в ряд по 23 рубля. Даже если будут покупать только у одного, все равно вся прибыль ему. 10 рублей с килограмма — ему и продавцам. 3 — за «крышу». Получается и он и продавцы довольны! Это называется «рыночные отношения», понятно.

— Давай, будешь покупать?

— Нет уж. Не у вас, точно.

Пошли по рядам еще раз. Заглядываю под прилавки — одинаковые мешки. Что делать? Выбираем торговку, нам взвешивают 1 килограмм гречки. Подкладываю своей рукой на противоположную чашу весов пустой пакетик. Все продавцы смотрят на меня, как на больного! «Откуда ты такой взялся?» — слышу возглас справа…

Купили шербет и халву, копченую колбасу и консервы, макароны и кетчуп… По пути домой зашли в магазины.

— Слушай, Наташ. Я вчера вон в том магазине видел твои любимые шоколадные пряники. Ценника на них не было. Когда я спросил продавца, по чем пряники, он назвал мне некую цену, чуть выше, чем в Дубне. Сейчас я останусь на улице, а ты зайди, как будто одна, и спроси про пряники вон у того усатого продавца…

— А почему я?

— Наверняка он назовет тебе цену ниже. А потом еще и поторгуешься!

— Попробуем. Все вышло именно так, как я и предположил. У Наташи запросили цену меньше чем у меня. Когда пошел разговор о покупке сразу двух килограммов (ах, как я люблю эти пряники! ах, какие они сдобные и свежие…), то мы получили скидку еще на три с половиной рубля.

Единственное, чего я так и не понял, — как у них работает налоговая инспекция?! Нагруженные продуктами вернулись мы на квартиру. Попрощались с хозяевами.

Взяли всего 10 минут прямо на проспекте машину, «до выезда из города, на Баксан». . Водитель сказал, что едет в Баксан, но, узнав, что наша цель

— Эльбрус, сам заехал на баксанскую объездную и высадил нас у поста-развилки, под указателем «ЭЛЬБРУС 110».

Недалеко от развилки стояла ГАЗель, ее водитель ковырялся в моторе. Проходя мимо, я поинтересовался:

— Прошу прощения, помощь не нужна?

— Нет. Спасибо. А вы куда путь держите, туристы? — спросил усатый кавказский водитель, захлопывая крышку капота.

— Да мы, вообще-то, автостопщики. Автостопом на Эльбрус добираемся…

— А-а! Садитесь ко мне. До Тырныауза довезу. Все равно здесь вас больше никто не подберет… Загрузив рюкзаки в кузов, где ехали школьные учебники, мы отправились в путь по красивейшему Баксанскому ущелью. Оказалось, что осматривать горное ущелье лучше всего именно из ГАЗели — лобовое стекло широкое и высокое, обзор хороший во все стороны, а главное — вверх смотреть можно Проехали Кузбурун Первый и Кузбурун Второй. Вскоре началось легендарное длинное село Заюково. Я засек — мы ехали через него по прямой дороге-улице целых 20 минут. В описании к карте сказано, что длина села — 8 километров. И это по состоянию на 1972-й год!

Проехали поселок Былым. И вот уже на склонах показались строения вольфрамомолибденового комбината. Тырныауз встретил нас промышленной зоной.

— … Ах, как здесь раньше все кипело-громыхало и дымилось … — сокрушался водитель о годах СССР.

— А что? Сейчас вольфрам и молибден уже никому не нужен?

— Да нет. У комбината теперь есть хозяин. Только работает он в десятую часть своей мощности…

— Понятно. О! Вот и город. Какие красивые улицы и дома!

— Это что! У нас есть свой кинотеатр, бассейн, музыкальная школа… Сейчас я вас к новому спорткомплексу подвезу — залюбуешься! Город стиснут горами, прямо в 5-ти метрах от домов начинаются скальные стены. Несмотря на недостаток места, радуют глаз ухоженные парки и скверы.

У спорткомплекса, на краю поселка, была конечная остановка автобуса. Водитель высадил нас, пожелал всего хорошего и уехал обратно, должно быть в школу — учебники разгружать. Мы по очереди заглянули в спорткомплекс, посетили там туалет, набрали воды и даже оценили борцовский зал с огромным, ярким татами посередине.

За автобусной остановкой томились в ожидании туристов несколько таксистов, но мы уже были предупреждены водителем ГАЗели об их назойливости, поэтому гордо прошагали с рюкзаками мимо. Видя, что от них уплывает такой лакомый кусок один из таксистов окликнул нас:

— Эй, туристы! Давай падвэзу! Куда вам?

— Нет. Спасибо. У нас денег нет!

— Эй! А кто тэбэ сказал про дэнги, а?! — замахал возмущенно руками «таксист».

— Спасибо. Мы как-нибудь сами… — буркнул я, чтобы не вступать в перепалку, и мы ускорили шаг.

Дойдя до выездной таблички Тырныауза, мы расположились на берегу Баксана, чтобы подкрепиться творожными сырками с батоном.

Сфотографировались на память, и почти сразу подъехал грузовик-«Мерседес». Веселый водитель вез из Нальчика в Верхний Баксан трубы. Оказалось, что обзор ущелья из его кабины ничуть не хуже, чем из ГАЗели.

На повороте в Верхний Баксан мы простояли почти полчаса, ибо машин не было совсем. Вскоре подъехала «девятка», в которой уже сидело трое. Ребята оказались альпинистами из лагеря «Джантуган». Они возили своего травмированного товарища в Тырныауз ставить гипс на лодыжку.

С ними мы проехали поселок Эльбрус — всего несколько домов и киоски с пивом-сигаретами, и высадились на развилке в ущелье Адылсу. Здесь стояло кафе, у дороги даже работал мини-фонтан. Есть нам еще не хотелось и мы стали стопить дальше…

Еще один кабардинец с ребенком подвез нас до т/б «Эльбрус» возле поселка Тегенекли. До Терскола мы доехали с тем самым таксистом, который окликал нас в Тырныаузе. Он был очень не доволен, что в его «владениях» появились такие «халявщики», как мы, и весь путь выражал неудовольствие автостопом. На заднем сиденье рядом с Наташей сидел угрюмый человек в одежде из полартека и с ледорубом в руках. Он не выражал желания говорить вообще.

Когда приехали в ПСС Терскола, выяснилось, что это немецкий альпинист, пропавший на склонах Эльбруса. Его искали уже два дня, а он пешком вышел в Тырныауз и теперь приехал на такси.

Дежурный спасатель зарегистрировал нас в специальном журнале и сказал, что стоять с палаткой можно прямо на поляне Азау. До поляны мы доехали на ГАЗике МЧС. Рычаг переключения скорости у них был выполнен в виде горнолыжной палки.

Итак, дорога закончилась на высоте 2350 метров, возле нижней станции канатной дороги.

Сначала я предпринял попытку найти начальника канатной дороги, чтобы договориться о проезде «научным» методом. Проезд стоил 15 рублей в один конец на каждой очереди (всего их три). Начальник был наверху, но это нас не расстроило, ибо сегодня мы не собирались подниматься на Эльбрус, а решили посмотреть достопримечательности ущелья. На ступеньках местного кафе сидели три японца и русский гид-инструктор. Познакомились с инструктором, я достал свою карту (из ЦДЮТ) 1972-го года рождения. Карта заинтересовала японцев, а мы пообщались с инструктором насчет осмотра достопримечательностей.

…Вскоре мы познакомились с очень интересной пожилой женщиной — Галиной Павловной. Она уже 20 лет живет тут, на поляне Азау, в «лавинной базе МГУ» и даже была в числе пострадавших при сходе лавины. Мы прошли с ней до базы, она показала нам все постройки, рассказала о ледниках и лавинах, посоветовала посмотреть водопад в 10 минутах ходьбы от станции. Проводив Галину Павловну до дома, мы спустились к Баксану. Здесь это был стремительный горный поток — грохот воды о камни был слышен за десятки метров, вода была белая от пены и такой холодной, что это ощущалось даже в 6-7 метрах от воды.

На берегу Баксана уже стояло несколько палаток, но мы решили что это место малопригодно для ночевки, из-за холода и сырости от Баксана.

Немного полазив по скалам и поглядев на водопад сверху, мы вернулись к станции. Прямо перед автостоянкой поставили палатку польские туристы, у них горел костер. Стали знакомиться-общаться. Конечно, поляки, для которых почти вся Европа безвизовая, уже объездили автостопом много стран. Но о существовании автостопа в России впервые услышали от нас:

— Так вы говорите, что по России тоже можно ездить автостопом?!

— Конечно, я уже 40 000 проехал.

— Но как же так?! Ведь невозможно и шагу ступить чтобы не попросили: «Плати за это, отдельно — за то…» Не может в такой стране быть автостопа!

— Это просто у наших людей такое отношение к иностранцам. (Мне стало стыдно за всех «совковых» людей.) Привыкли, что у иностранца полные карманы долларов и стараются содрать за каждый шаг. Ничего не поделаешь, так уж мы воспитаны…

— Да, мы заметили сразу, как только впервые в СССР приехали…

— Ну вот, автостопщики, постепенно будут приучать людей что «человек человеку друг…» и что не все в этой жизни измеряется деньгами…

— Да-да. Тяжело вам наверное…

— Конечно, с Европой не сравнить, там другая культура и жизнь другая… Так, в разговорах о судьбах Европы просидели у польского костра почти час. Благо все знали русский и общение было непринужденным. Уже в темноте взяли наши рюкзаки и пошли на горный склон, поросший лесом, где еще засветло мы приметили место под палатку. Насобирав хвороста, приготовили сытный ужин и легли спать.

Утром 14-го августа собрали палатку часам к 10-ти. Не тратя время на завтрак, пошли фотографировать водопад. К нему вела хорошо утоптанная тропинка, но людей мы не встретили.

Водопад под яркими лучами солнца предстал перед нами величественным зрелищем: горный ручей срывался с высоты более ..цати метров, падал в ущелье, искрясь на солнце, и разбивался в пыль о вулканические камни. Радуга была огромна, блеск брызг ослеплял, и даже в пяти метрах от водопада вся одежда тут же промокала. Потратив кучу фотопленки мы засняли водопад во всех ракурсах. Я даже рискнул искупаться в брызгах.

Разыгрался аппетит. Забрав рюкзаки, спустились к станции и позавтракали, раздобыв кипятка в кафе.

Вскоре мне показали «самого главного начальника» — усатого великана, из заднего кармана джинсов которого торчала радиостанция. «Главный начальник» выслушал меня и сказал:

— Все это очень интересно, только все финансовые вопросы не ко мне…

— А к кому?

— Вот к нему. Он у нас «главный» по этим вопросам. Показывает на другого человека, низенького, в белой рубашке, без рации.

— …Ага, — сказал «второй начальник», — все понятно. Незачем было столько слов.

— Так можно нам бесплатно проехать?

— Только не сейчас. Вон у меня сколько экскурсантов в очереди. Приходите во второй половине дня, там посвободнее будет, подниметесь.

— Отлично. Спасибо большое. Значит, после двух?

— После трех подходите. Время было 13-20. Мы решили отправиться пока на знаменитую «Поляну нарзанов», рюкзаки пристроили в квартиру Галины Павловны.

Первый километр до Терскола мы прошагали пешком, радуясь солнцу, снежным вершинам и горным ручьям. Вскоре нас догнал микроавтобус, но без всякой таблички.

— Можно с Вами в сторону «поляны нарзанов»?

— Конечно. Только сначала в Чегет заедем. В Чегете была еще одна канатная дорога, на гору Чегет. Однако, связанные договоренностью на одной канатной дороге, мы не стали проситься на другую.

Проехали Терскол и свернули к воротам т/б «Чегет». Иностранцы, выходящие из автобуса, стали торговаться с водителем из-за оплаты. В итоге водитель получил «всего» 50 рублей за двоих, и обиделся, что «грабят средь бела дня». Провез он их километров пять!

На повороте с Чегета голосовали еще люди с пустыми бутылками в руках.

— Добрый день. На Поляну нарзанов подбросите?

— Нет проблем. Садитесь.

— Сколько с человека будет?

— По пять рублей.

— Нет уж, спасибо.

Мы поняли, что попали к таксисту, и выскочили из автобуса со словами «предупреждать надо!»

Пойдя немного вдоль дороги, обнаружили в сосновом лесу заросли земляники и следующие полчаса объедались ягодами. Наконец Наташа сказала, что уже хватит земляники и нужно добраться-таки до нарзана.

Тут же застопили местную машину, водитель ее был уже осведомлен о нашей сущности и мы без лишних слов домчались до «Поляны».

Это была огромная ровная площадка, периметр которой обрамлял каменный бордюр. Здесь оборудованы семь нарзанных источников. Вода в них немного отличалась по вкусу и степени газированности. Выбрав самую газированную, мы уселись на краю ямки, стали черпать кружкой нарзан и пить в больших количествах, закусывая шоколадными пряниками. В итоге каждый выпил литра по два нарзана (поверх земляники) и, тихонько булькая организмами, мы пошли на трассу стопить обратно в Азау.

Минут сорок вообще никто не останавливался. Потом подъехала «Волга», водитель которой быстро сообразил, что значит «автостопом» и довез нас прямо к дому Галины Павловны.

Хозяйки дома не оказалось и мы потратили еще 40 минут чтобы найти ее, и вызволить наши рюкзаки. Но Галина Павловна просто так нас не отпустила. Она стала поить нас чаем с шоколадом, показывать коллекцию фотоснимков с Эльбруса, которую собрала за 20 лет: Эльбрус с самолета, Эльбрус из космоса и т.п. Целый шкаф у нее был занят книгами по тематике лавин, ледников, вулканов и водопадов.

Мы узнали, что Эльбрус— действующий вулкан. Просто он давно (по человеческим меркам) не извергался, но в ледниковых трещинах до сих пор растут зеленые водоросли. По геологическим меркам это совсем молодой вулкан, который еще способен на многое…

Наконец, в начале шестого часа, поблагодарив Галину Павловну, мы почти бегом поспешили к станции. На ступенях стоял «второй начальник».

— А вот и мы! Нам можно?

— А где вы ходите!?

— У Галины Павловны чай пили. Извините уж нас…

— Ладно. Давайте быстрее в вагон. Если поедет еще сегодня — успеете подняться.

Забежали в пустой вагон и … он поехал!

Первая очередь канатной дороги проходит над скалами, высокогорными лугами и горными тропами. Прибыли на станцию «Кругозор». Высота, кажется, 2700. Никаких особых ощущений почувствовать не успели, ибо нас сразу погнали в следующий вагончик.

Там уже сидели пять альпинистов из Москвы. Пока поднимались, рассказывал об автостопе, менялись визитками. И вот уже высота 3500 метров

— станция «Мир». Дальше уже не вагончики, а просто кресла на тросе. Однако, третья очередь уже не работает. Не раздумывая, альпинисты отправляются вверх пешком, по тропе, по краям которой уже лежит ледник. Ощущение высоты появилось сразу — усталость после первых же метров, головокружение от наклонов.

Неспеша, с чувство меры, поднялись до 3700. Здесь расположены БОЧКИ — круглые яркие домики для ночлега денежных туристов. Кто небогатый — ставит палатку на морене — гряде камней между двух ледниковых языков. Познакомились с альпинистами из Запорожья — приглашают на чай, узнав, что у нас нет примуса:

— Как же вы без примуса? Здесь же только лед и камни!

— Почему? Я пока шел уже несколько палок под ногами видел… Похоже, с дровами проблем не будет…

— Да вы что? Это вам не в пригородном лесу, это — Эльбрус. Сюда все с примусами ходят или с газом…

— Ничего, не пропадем…

— Ну, … приходите к нам, если что — вскипятим вам чай.

— Спасибо за приглашение.

Мы решили сначала выбрать место для палатки, пока еще тепло и не село солнце. Место нашли замечательное — ровная площадка, закрытая ветрозащитной стенкой из сложенных грудой камней. Правда, высоковато для первой ночевки — примерно 3850. Значительно выше БОЧЕК и остальных палаток. Зато неожиданно много оказалось дров: щепок, досок, фанеры. Я даже нашел ветки хвойных деревьев(!). (Удивительно! Как они сюда попали, на ледники?) Поставили палатку, воды полно, кругом журчат чистейшие ручьи. Вопреки досужему мнению, макароны в котелке приготовились обыкновенно быстро. Приготовили ужин и пили чай уже под звездным небом.

Проснулись в 9 утра оттого, что солнце нагрело палатку. На ночь надели всю теплую одежду, на ручье появилась корочка льда. Теперь же, стало очень жарко. Разделись до футболок и готовим на костре завтрак. Мимо нашей «кухни» по леднику идут толпы народу на вершину — прямо таки первомайская демонстрация! В основном, конечно, иностранцы. Наших очень мало — только проводники. Все в пуховках, пластиковых горных ботинках, «кошках», с ледорубами… Недоуменно смотрят на «живого человека», который посреди льдов разжег костер и варит кашу.

Взяв в рюкзак только теплую одежду и фотоаппараты, все остальное сложили в палатку. Присоединились к общему «шествию на Эльбрус» налегке. Высота уже не пугает. К головокружению привыкли. Наверное, я один шагаю среди «кошек» и ледорубов в обыкновенных кроссовках. Наташа в «вибрамах».

4000. Погода прекрасная, виды вокруг замечательные… Снизу едет некий трактор, предназначенный для выравнивания горнолыжных трасс. Сейчас он загрузил полный комплект иностранных туристов и с трудом карабкается по голому льду. Кричу Наташе: «Доставай фотоаппарат и будешь фотографировать автостоп на 4000!» Пока достали, пока навели, трактор уже проехал. Я голосовал, водитель понял все правильно, показав жестом, что он «занят выше головы». Автостоп не состоялся.

Еще пара остановок, и уже показалось сгоревшее здание «Приюта 11-ти». Гостиница на 200 мест была построена еще до войны на высоте 4200 м. Здесь альпинисты оставляли рюкзаки, и налегке поднимались на 4700 до «скал Пастухова». Потом спускались обратно. Это называлось «акклиматизацией». Затем на «приюте 11-ти» они ночевали, а ранним утром выходили на штурм. Если с погодой везло, поднимались на Восточную вершину (5642). Если появлялись облака — восхождение отменялось, и все возвращались в приют. Если непогода заставала людей на верху, многие люди теряли ориентацию, попадали в трещины, уходили вниз не в ту сторону… Возле приюта стоит скала, вся увешанная табличками с именами погибших альпинистов. На многих — строки из песен Владимира Высоцкого.

Залезли на скалу, стали фотографировать друг друга. Пока ели шоколадку со стороны Карачаево-Черкессии появились облака. За 2-3 минуты туманом заволокло все вокруг — вершины ГКХ, Эльбрус, БОЧКИ, и развалины «приюта 11-ти»… Похолодало градусов на 10.

Понятно, что о восхождении выше не могло быть и речи, хотя еще минуту назад нам казалось, что до «хижины Пастухова» (4700) рукой подать. Теперь же мы почти бежали вниз, подпрыгивая и скользя на сугробах, чтобы не провалиться в кроссовках под наст.

Дальше по леднику приходилось прыгать через многочисленные ручейки. Небесно-голубого цвета ледник покрыт тысячами бороздок от ручейков талой воды — все кругом журчит и струится, и как я ни старался, ноги все же промочил. Но палатка была уже рядом. Разложили вещи на просушку и разогрели обед.

Собрали платку, и нам вдруг очень захотелось на Черное море. Глядя на карту, мы видели, что от станицы Павловская до Новороссийска километров 260, а от Кропоткина еще ближе.

«Куда же именно поехать?» — задавали мы себе вопрос, переводя взгляд с ледников на карту Кавказа. У меня все время, пока мы пребывали в Приэльбрусье, крутились в голове строчки из песен Юрия Визбора. Вот и сейчас, рассматривая окрестности Новороссийска по карте, я увидел знакомое название «Абрау-Дюрсо». Вот туда-то мы и хотим! Определившись с целью, мы взвалили рюкзаки и пошли быстрым шагом к БОЧКАМ.

Кресельная дорога работала. Взяв рюкзаки на колени мы проехали почти два километра, болтая ногами над скалами и ледниками.

На «Мире» оказались толпы туристов — воскресенье, однако. Помня завет «второго начальника канатки», мы пропустили два рейса и поехали на третьем. На «Кругозоре» народу оказалось еще больше — даже две лошади собирались подняться на Эльбрус. Работали кафе, очередь на спуск была человек 80. Мы сели у окна и стали ждать, нежась в теплых лучах солнца, когда «схлынет народ с билетами».

Чрез полчаса, уже в кабинке канатной дороги, я познакомился с единственным русским пассажиром. Оказалось, что он сейчас едет на машине в Нальчик. Таким образом, мы затоспили машину, еще не выходя из вагончика канатки.

Внизу мы успели лишь попрощаться с Галиной Павловной и забежать в ПСС Терскола, чтобы нас вычеркнули из журнала. В 20-15 мы высадились на ДПС у Нижнего Баксана. Сам по себе этот пост достоин отдельной поэмы: стены облицованы белым мрамором, огромные стеклянные панели открывают широкий обзор вокруг. На газоне установлены прожектора, которые ночью освещают здание подобно белокаменному мавзолею. Под зданием есть просторный цокольный этаж с узенькими окнами-бойницами. «Наверное, там и сауна с бассейном есть»

— подумалось мне.

На крыше поста расхаживал милиционер с автоматом и биноклем, подсвечивая вокруг прожектором. Он улыбнулся нам. А мы ему: «Эльбрус сверху видно?!»

Отошли за развязку, голосовали до темноты, но местные водители не склонны были ехать на ночь глядя в Пятигорск. Уже в темноте перешли под фонари поста. В половине десятого сели в ГАЗель «до кафе», ибо не ели с двух часов дня (на высоте 3950).

В поселке Прогресс, где свернула «наша» ГАЗель, не оказалось ни одного работающего кафе. Воду мне вскипятили в подсобке магазина. Торговки продавали батон за 4 рубля. Но у меня было 3-20, это их вполне устроило. Заварили вермишель, поужинали и поставили палатку на краю деревни за небольшим кустом.