Азау (Стихотворения)

ЗВЕРИ

Когда под грохот, полных гнева, дней

Взойдет над лесом мщения звезда

И звери будут грызть своих царей -

Польется кровь потоками тогда.

Проглянет солнце смело из-за туч

И луч его коснется бедняка.

И грянет день, и молод и могуч,

Наградой всем за горькие века.

Отложит горец в сторону ружье.

Свободный зверь пойдет своей тропой,

Благословляя новое житье -

Довольный светлой, без господ, судьбой!

Поэма

Я не из лживых мужей,

Себя не хвалю я сам,

Нет рабства в душе моей -

Унизить себя не дам.

У матери был один.

Чуть только постарше стал,

Я в горы с отцом ходил -

Отцу во всем помогал.

Дыряв был отцовский дом.

Он дымом насквозь пропах.

Нам холодно было в нем

На стылых земных ветрах.

Но горя отец не знал.

В черкеске простой своей,

По целым он дням пропадал

В аулах среди друзей.

Скотину отец держал.

Имел он коров и овец.

Но бедным он все раздавал,

Таков уж он был -отец.

Гостей он любил встречать.

Отец мой людей любил.

Он лучший кусочек подать

Всегда гостям норовил.

Что сам он был наг и бос,

Не сытно и ел и пил -

Это другой вопрос…

Отец мой веселым был!

Тому, кто его приглашал,

Он другом и братом слыл

Направо добро раздавал,

Налево добро дарил…

«Сыну, – сказал он, – пора

Быть мужем, пришли года…»

Немало отдал он добра -

Платили калым тогда.

Обычай горцев храня,

Перечить отцу я не стал.

Но рано женил он меня -

Он руки мне этим связал.

Глядел на невесту я -

Невзрачна, совсем не умна.

Сказала моя семья:

– Вот тебе, сын, жена.

Вскоре она умерла.

Рыдала вся родня.

Она неплохою была…

Да будет ей пухом земля!

Матушке стало трудней.

Но стал я порой замечать:

Домой возвратясь из гостей -

Отец мой сердился на мать.

Он бил ее даже порой.

Горянки умеют терпеть.

Но мама терзалась душой:

Как будешь, сынок мой, теперь?

Душа ее доброй была.

Но пробил земной ее срок -

В могилу от горя сошла.

И стал я совсем одинок.

Отец мой пошел по друзьям.

И жил я. один, без отца.

Горючим и жгучим слезам

В ту пору не знал я конца…

Священник в ауле возник.

Немало прошел он дорог.

И этот смиренный старик

Участьем мне.в горе помог.

Он буквам меня научил.

Старик был совсем одинок.

Поэтому часто шутил,

Меня окликая: сынок!

Не зналась со мною родня.

Отцовы друзья отошли.

И был лишь старик у меня -

Средь всей осетинской земли.

Но молод я был и здоров.

И думать я стал о жене.

Да только без щедрых даров -

Невесту не выкупить мне.

Был дом мой печален и пуст.

И черен очаг нежилой.

И горькие возгласы с уст

Срывались ночною порой.

Закрыл я лачугу тогда -

Я кинул родительский дом.

Морозная в небе звезда

Всходила над жалким жильем…

Был долог мой путь по горам.

Буран перевалы замел…

И вот я к каким-то дверям,

Теряя рассудок, добрел.

Лицо мое все в синяках.

Обмерзший, попробуй сказать:

А нет ли нужды в женихах?

Ведь могут и на смех поднять.

Приветили люди меня.

И я, исхудавший, без сил -

На шкурах лежал у огня,

Араку горячую пил.

И, потчуя вкусной едой,

Бельишко заштопав мое,

Ходила горянка за мной -

Какие глаза у нее!

Подолгу отец пропадал -

В кашарах скотину стерег…

Но вот поправляться я стал.

Настал расставания срок.

Горянка, пылая от слез,

Шепнула, поверив судьбе:

– Бедняк, ты мне радость принес,

Гожусь я в подруги тебе!

Как только наступит весна;

Сватов засылай, дорогой.

Хмелела душа без вина

От речи ее озорной…

Время ведь быстро бежит.

А здесь побежало скорей.

И я, как и должен джигит, -

Весною посватался к ней.

Но глянул отец на меня -

Богат он, и нравом был крут:

– Я вижу, что ты без коня.

Но, может, хотя бы есть кнут?

Терпел я издевки его.

Я был перед ним- муравей.

Желаннее было всего

Мне-счастье горянки моей.

А он, разъярясь, продолжал:

– Три сына растут у меня.

Ты хочешь, чтоб дочь я отдал

Тебе-без кнута и коня?!

В последний я раз говорю -

Ступай от порога скорей,

Не то я все кудри сдеру

С башки горемычной твоей!

Калым не так просто скопить.

Скажи мне, земляк дорогой,

Что может бедняк наскоблить -

С гранитной скалы ледяной?

Вот то-то, земляк, и оно.

И жил я в домишке моем.

И было в нем пусто, темно -

И ночью, и утром, и днем.

В горах наших страшно зимой -

Дух вытрясет адская дрожь…

Но вот узнаю стороной,

Что ждет меня девушка все ж.

Три свата повел я с собой.

Огонь во мне прежний пылал.

Знакомой шагал я тропой

И посохом громко стучал.

Увидев. хозяин гостей,

Всех смерил прищуром своим:

– Явились за дочкой моей?

А где ваш богатый калым?

Оставьте в покое меня.

Ты просишь, чтоб выдал я дочь

Тебе,что пришел без коня?

Подите сейчас же все прочь!

Но старший мой сват Сослан -

Хитер был, умел улещать.

– Нас бог к тебе с просьбой послал.

Ты можешь нас всех обобрать.

Но труд разговоров нужней,

Он дружит в дому с очагом -

Возьми для кашары своей

Ты парня простым батраком.

Взгляни, он – не робкий джигит.

Помощником будет в дому.

Встряхнулся богач, и глядит:

Не прогадать бы ему…

– Пять лет пусть батрачит тогда

Жених ваш худой на меня.

Эх вы, беднота, беднота -

Добавили б, скажем, коня?

Уселись за стол, не спеша.

И хитрые речи ведем:

Хозяин, мол, дочь- хороша!

В селенье Ганис мы живем.

С аракой кувшин опустел.

Хозяин нам дочь уступил -

Сослан был удачлив и смел.

Я счастлив, наверное, был.

Позорнее участи нет -

Жить в доме богатой жены.

Но помощью жив белый свет -

Возвел я четыре стены.

Наверное, волей небес

Подруга была мне дана.

Уйду ли я в горы, иль в лес -

Все ждет терпеливо она.

Не тронет еды без меня.

И доброй и нежной была.

Светила мне точка огня -

Какая б метель не мела.

Но жизнь – это драка, земляк.

Борьба-за себя, за нее.

И бился я этак и так

За наше с женою житье…

Однажды сказала она:

– Уйдем с этих гор поскорей,

Ведь где-то, наверно, должна

Быть жизнь – и теплей и светлей?

Спустились мы с гор.

И вдвоем Пошли из аула в аул…

Как вспомню, так в сердце моем

Вздымается горестный гул.

Таскали мы воду, дрова,

Косили траву – для чужих.

И часто печали слова

Срывались с губ дорогих…

Мы кинули край наш родной.

И к городу мы побрели.

Никто над живою душой

Не сжалился в эти дни.

Мы в городе стали жить.

Завелся кусок на столе.

И мы перестали быть

Бродягами на земле.

Немало у нас детей.

Но голодно мы живем.

Нередко средь важных гостей

Позоримся рваным тряпьем.

Ведь злы времена порой,

Обманчивы, словно сны -

Смывается так водой

Сугроб под лучом весны.

И, словно бы вешний снег,

Что тает в воде реки,

Теряет деньки человекТают его деньки.

Нам мудрость откроет путь.

Нам счастья забрезжит свет…

Но бедняку не вздохнуть -

Земли и удачи нет.

Ты спросишь меня: кто я?

Скажу. Из Ганиса я.

Нету добра у меня.

Но доблесть чиста моя

*АЗАУ. Изд. «Иристон». Цхинвал, 1984 г.