Бабушкин подарок

8

Все возведенные Гледис преграды рухнули. Она предчувствовала, что так будет, как только Кристофер впервые поцеловал ее. Знала, как только вышла из комнаты и увидела его. В душе она не сомневалась, что в конечном счете он настоит на своем. У нее больше не было сил сопротивляться этому.

Крис, должно быть, почувствовал ее состояние, ее покорность, подался к ней и спросил, прежде чем заключить в объятия:

— Ты выйдешь за меня, да? — Слова прозвучали мягко, но настойчиво, не терпящим возражений тоном.

Гледис кивнула.

— Я не хочу… Я так боюсь любить тебя.

— Знаю. — Он привлек ее к себе и стоя, тихонечко покачивал, утешая как ребенка.

Сознание, что, оказавшись в его объятиях, она совершила самый естественный поступок из всех за прошедшую неделю, должно было бы принести ей душевный покой. Однако чувство страха осталось.

— Ты разобьешь мое сердце, — прошептала Гледис.

— Постараюсь этого не сделать.

— Почему ты хочешь жениться на мне? — Она спросила потому, что не могла найти ответа сама. Такой мужчина, как Кристофер, мог выбрать любую женщину. У него есть богатство, престиж и десятки других качеств, которые привлекали более утонченных и более красивых женщин, чем она.

Казалось, движение воздуха между ними остановилось, а сам он от их энергетики вибрировал. Помолчав, Крис задумчиво ответил:

— Я об этом думал. Ты умна, добра. У тебя есть интуиция и понимание. Ты глубоко все чувствуешь и чутка к нуждам других. У тебя масса положительных качеств. — Он провел пальцем вокруг ее подбородка, и его прикосновение было мягким и легким. — Уж если ты кого полюбишь, то полюбишь горячо.

Глед хотела возразить, что его убежденность не обоснована из-за их короткого знакомства, но она не стала этого делать. Потому что осознавала, что на какое-то время будет служить приятным дополнением в его существовании. Женитьба для него — своего рода игра. По мере того, как пройдет новизна, Гледис отставят в сторону, чтобы она оставалась такой же красивой, и станут доставать, когда будет нужно. Его жизнь, любовь, его личность — все будет работать на стремление к успеху, точно так же, как у ее отца. Все остальное отойдет на задний план, пока не исчезнет. Любовь. Семья. Обеты и обещания. Все, что важно для нее, в конечном счете, не будет ничего для него значить.

— Хочу, чтобы мы скорее поженились, — прошептал Кристофер, прижавшись подбородком к макушке Гледис.

— А я… я надеялась на продолжительную помолвку.

Взгляд Кристофера был непреклонным.

— Я и так уже слишком долго ждал.

Гледис не поняла, что он имеет в виду, но не стала уточнять. Ей было известно, что Кристофер нетерпелив и всегда таким был.

Когда он чего-то хотел, то неуклонно и решительно добивался этого. Сейчас ему была нужна она. Да поможет ей Бог, — он был ей тоже нужен.

— Невеста должна быть счастливой, — сказал он, взяв Гледис за подбородок и подняв ее лицо к своему. — Откуда эти слезы?

Как Глед могла объяснить свои опасения? Она любила его, хотя и пыталась изо всех сил бороться со своим чувством. Она осознавала, какая тяжелая доля ее ждет. И еще понимала: ничто и никто не мог помочь ей в этом. С того момента, как она оказалась рядом с Кристофером в самолете, летящем на Гавайи, ее судьба пересеклась с его судьбой.

— Я буду счастлива, — пробормотала Глед, и добавила про себя: какое-то время.

— Я тоже, — сказал Крис с таким глубоким вздохом, что, казалось, он шел из самой глубины его души.

Через три недели на Гавайях в доме Патрика Гловера состоялась свадебная церемония. Энни была подружкой невесты, а Майкл — шафером Криса. Была там и Бэт Филд, которая всю церемонию проплакала. Но это не были слезы радости. Как и Гледис, ее мать сразу поняла, что представляет собой Кристофер Депп, и боялась, как это отразится на жизни дочери, на ее счастье.

— Девочка моя дорогая, — умоляла ее Бэт утром перед свадьбой. У нее был огорченный вид. — Ты уверена, что хочешь этого?

Глед чуть не расхохоталась. Всем сердцем, всем своим существом она жаждала стать женой Криса. И все же, если бы представилась какая-то сверхъестественная возможность, она бы уклонилась от свадьбы.

— Я нужна ему, мама. — За прошедшие несколько недель Глед не раз убеждалась, как необходима Кристоферу. Вслух он об этом, конечно, не говорил, но это сквозило в его обращении к ней, поведении, жестах. Что-то глубоко внутри него выдавало это. Но и Гледис он тоже был нужен.

То, что они подходят друг другу, понял Патрик Гловер. Он первый сказал об этом Глед. С самого детства жизнь Криса была лишена любви, лишена эмоций. Став взрослым, он отстранился и от того, и от другого, потому что не хотел быть уязвимым. То, что за столь короткое время Кристофер полюбил, было чем-то вроде чуда. Но Гледис уже начала привыкать к чудесам.

— Я хочу лишь твоего счастья, — продолжала мать, и на глазах, так похожих на глаза дочери, навернулись слезы. — Ты мое единственное дитя. Я не хочу, чтобы ты совершала те же ошибки, что и я.

Разве любовь могла быть ошибкой? Ответить на это могла только жизнь. Мать любила отца Глед, принесла ему себя в жертву, хотя с годами он едва ли отвечал ей взаимностью. И когда он скоропостижно скончался, ее любовь к нему обрекла еще молодую женщину на одиночество и несчастье.

Гледис знала: она так любит своего жениха, что отмахнется от своих страхов, станет его женой, свяжет себя с тем, кто, в конце концов, может причинить ей боль. Но поклялась, что не потеряет себя как личность. Она не позволит, чтобы Кристофер заставил ее отказаться от самой себя.

Сначала он не понимал предпринимаемых ею попыток сохранить себя как личность. Несмотря на все ее объяснения. По его мнению, глупо было продолжать работать после свадьбы, как того хотела Глед. Зачем? Ведь ей не нужны были деньги. Об этом он позаботился. Ее упорное стремление продолжать работать привело к их первому серьезному столкновению. И, в конце концов, Кристофер неохотно согласился.

Пат Гловер взял на себя множество хлопот по устройству их свадьбы, и это несказанно согрело сердце Гледис. Она как-то вдруг поняла, что старый джентльмен смотрит на Кристофера как на своего утраченного сына. Он был для Криса больше, чем наставник, больше, чем друг.

Все комнаты в доме Патрика с видом на океан заполонили цветы, их сладкий аромат витал в летнем воздухе. На сочной зеленой лужайке стояла арка, украшенная цветущими апельсиновыми ветками. Предстояли прием и обед по случаю бракосочетания. Во внутреннем дворике стояли накрытые столы.

Теплый ветерок обвевал Глед, когда Патрик Гловер зашел за ней, чтобы сопроводить туда, где ждал жених. Увидев ее, Пат одобрительно закивал головой и широко улыбнулся.

— У меня никогда не было дочери, — тихо проговорил он, — но глядя на вас, я так жалею об этом.

На глазах Гледис выступили слезы любви и благодарности. Легкими движениями ее мать расправила длинный струящийся шлейф платья и отошла, глядя на дочь.

— Он прав, — тихо сказала Бэт, отступив еще на шаг, чтобы окинуть Гледис взглядом. — Ты выглядишь просто прекрасно.

Все дело в платье и его магической силе, поняла Глед. Она провела затянутой в перчатку рукой по лифу, расшитому венецианским кружевом и мелким жемчугом. Поправила стоячий воротник, тоже украшенный пришитыми вручную жемчужинами. От талии юбка была сильно расклешена, а по подолу пришита кружевная оборка и широкие атласные ленты.

Священник торжественно попросил молодых произнести слова обета, Патрик Гловер стоял рядом с матерью Глед. Когда настала очередь говорить Глед, ее глаза встретились с глазами Криса. Голос, хотя и негромкий, прозвучал уверенно и ровно. Кристофер продолжал смотреть на невесту теплым и нежным взглядом.

Все происходящее сейчас казалось невероятным. И все же вот они, стоят тут, перед Богом, друзьями и родными, и клянутся друг другу в любви.

— Ты такая красивая, — шепнула Энни подруге вскоре после церемонии. — Даже красивее, чем в тот день, когда примеряла это платье в первый раз.

— Без прически и макияжа я, конечно, выглядела не так, да и…

— Нет, — прервала ее Энни, сжав пальцы Глед. — Дело совсем не в этом. Тогда ты еще не познакомилась с Деппом. Теперь же все как надо.

— Что все?

— Все, — последовало как всегда неясное объяснение подруги. — Подвенечное платье тетушки Эммы, ты и Крис. О, дорогая, — прошептала она со слезами на глазах, — ты будешь так счастлива.

Гледис тоже хотелось в это верить. Боже, как бы она хотела радости и счастья с этим человеком!

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Энни, утирая глаза. — Я любила Майкла, когда выходила за него замуж. Любила уже довольно долго, но в глубине души меня терзали сомнения — сколько продлится наша супружеская жизнь. Мы такие разные.

Глед улыбнулась. Подруга права: она и Майкл разные, но составляют почти идеальную пару, где один уравновешивает другого.

— Я была уверена, муж сойдет с ума из-за того, что я ничего не умею делать по дому. В то же время меня беспокоило, что наши отношения испортятся из-за его страсти все организовывать. Ты знала, что этот человек составляет всевозможные списки? Еще не приходя к алтарю, я переживала, что наша женитьба обречена.

— Но ведь все оказалось в порядке, да?

Энни улыбнулась.

— Оказалось, это так легко. Знаешь, все это сделала любовь. Все, что трудно, получается без всяких усилий. Через несколько месяцев ты поймешь, о чем я говорю.

К сожалению, Гледис не разделяла уверенности подруги. Она была рада, что у Стоунов жизнь сложилась хорошо, но не надеялась, что так же будет и у нее с Кристофером.

— Если подумать, то все это не так уж удивительно, — продолжала Энни. — Возьми, к примеру, тетю Эмму или ее мужа Марка. Она образованная и идеалистка, а Марк, благослови его Бог, был реалистом — механик, едва ли закончивший в школе один класс. Но он так ею гордился. И любил ее до самой смерти.

— Майк тоже будет всегда любить тебя, — сказала Глед, проведя рукой по атласу платья.

— Крис тоже так к тебе относится.

У Глед замерло сердце. До нее, может быть, впервые дошло — Кристофер ее любит. Это его любовь вела Гледис в ее раздумьях. Это она дала ей возможность понять, что до сего времени двигало ею, помогла ей преодолеть материнские слезы и свои собственные сомнения.

Прием и обед в честь бракосочетания прошли замечательно, в теплой, сердечной атмосфере. Глед познакомилась с несколькими сослуживцами мужа, слегка удивленными и довольными за них обоих. Появились даже общительные Паркеры, хотя Дина не пришла.

Когда наступило время уезжать, Гледис поцеловала Пата Гловера в щеку и еще раз поблагодарила его.

— Все было замечательно.

— Я потерял единственного сына, — напомнил он, и на мгновение глаза у него стали печальными и старыми. — Годами мне не хватало семьи. После того как умерла жена, и даже раньше, я замкнулся в своем горе и только наблюдал, как вокруг продолжается жизнь.

— Вы слишком к себе строги, — сказала ему Глед. — Ваша работа…

— Да, конечно, — прервал он. — На какое-то время я смог похоронить себя в одиночестве, но два года назад понял, что слишком долго растрачиваю жизнь на борьбу с горем. И вскоре после этого решил уйти в отставку. — Он перевел взгляд с Глед на ее мать и слабо улыбнулся. — Думаю, настало время сделать и другие изменения, предпринять следующий шаг. Как вы думаете, моя дорогая?

Гледис улыбнулась. Ее матери нужен кто-то вроде Пата. Кто-то, кто заставит вновь искриться ее глаза, научит ее, что любовь не всегда означает боль.

— Я забыл, что чувствовал, когда был молодым, — сказал он, и его улыбка стала легкой и свободной. — Я знаю Кристофера почти всю его жизнь. Наблюдал, как он делает себе имя, и восхищался его ловкостью и умением. Он способный, девочка, чертовски способный. Но он человек без семьи и, думаю, глядя на него, я видел в нем частично себя. Меня тревожило, что он так и состарится, а затем и разочаруется в жизни. Хочу, чтобы он не совершал моих ошибок.

Смешно, но почти то же самое говорила Глед ее мать несколькими часами раньше.

— Каждый из нас должен совершить какие-то ошибки, — мягко возразила Гледис. — Только так мы можем чему-нибудь научиться, как бы мучительно это ни было.

— Как вы умны, — сказал Патрик, ласково улыбаясь. — Даже слишком для своих лет.

— Я люблю его. — Ей почему-то было важно, чтобы мистер Гловер знал об этом. — Не знаю, изменит ли что-нибудь моя любовь, но…

— Вот тут вы ошибаетесь. Она изменит его. Любовь делает это, моя дорогая, и вы так ему нужны.

— Почему вы уверены, что я смогу повлиять на жизнь Кристофера? Я-то выхожу за него, потому что люблю, но не надеюсь на серьезные перемены в нем.

— Он изменится. Вот подождите и увидите.

— Откуда вы знаете?

Он улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо, зажгла глаза и смягчила линию рта.

— Знаю, дитя мое, — проговорил он, сжимая ее руку в своей, — потому что когда-то любовь преобразила и мою жизнь, и, надеюсь, это произойдет опять. — Говоря это, Пат посмотрел на ее мать, и тогда Глед потянулась к нему и наградила еще одним быстрым поцелуем.

— Удачи вам, — прошептала она.

— Женушка Гледис, — позвал Крис и подошел к ним. — Ты готова?

Она, зардевшись, посмотрела на того, кто был ее мужем, и кивнула. Он имел в виду свадебное путешествие, а она… она думала об их совместной жизни.

— Ох, как сладко-то, — пробормотала юная миссис, когда первые лучи рассвета проникли в их комнату в гостинице. Она высоко подняла руки над головой и потянулась.

— Доброе утро, жена, — прошептал Кристофер, целуя ее в ухо.

— Доброе утро, муж.

— Ты хорошо спала?

Не открывая глаз, она кивнула.

— Я тоже.

— Я была такой уставшей, — сказала ему Глед, застенчиво улыбаясь.

— Неудивительно.

Хотя глаза оставались закрытыми, она знала, что Крис улыбается. Это было невероятно и замечательно — ее знакомство с физической стороной любви. Муж оказался терпеливым и умелым любовником. Вполне понятно, Гледис нервничала, но он был очень нежен и помог ей обрести уверенность.

— Не знала, что это может быть так замечательно, — сказала она, уютно устроившись в его объятиях.

— Я тоже не знал, — ответил Крис, к ее удивлению. Его губы зарылись в ее волосах, а руки ласкали ее нежную кожу. — Так что для мужа есть соблазн проваляться все утро в постели.

— Проваляться в постели? — поддразнила Глед, лукаво улыбаясь, отчего слегка изогнулись уголки ее рта. — Наверное, я неправильно тебя поняла. Тот Кристофер Депп, с которым я познакомилась, не знал, что такое проваляться в постели.

— Причиной всему — музыкальная пауза, — сказал Крис тоном соблазнителя. — Цезура, от которой зависит все. Кто бы мог подумать, что такая крохотная штучка может изменить жизнь человека? — Тут он жадно поцеловал Гледис, что взволновало ее, а потом занялся с ней любовью с такой ненасытностью, что пробудило в ней чувство смирения.

Они вышли из гостиничного номера в полдень, а вернулись в час дня.

— Дорогой, — покраснев, воскликнула Глед, потому что он потянулся к ней, как только они оказались одни. — Среди бела дня?

— Так что?

— Ну… это неприлично.

— Да ну? — И говоря это, он прижался губами к ее рту. Поцелуй был опьяняющий, и если она и помышляла о сопротивлении, то оно тут же растаяло, как лед на солнце.

Глед обняла его за шею, положила ладони на его плечи, а он целовал и целовал ее.

Оторвавшись от ее губ, расстегнув ее блузку, Крис покрыл поцелуями ее шею, груди, живот.

Не в силах удержаться, юная женщина тихо простонала.

— А экскурсия, на которую ты хотела поехать, — напомнил он жене. — Чтобы посмотреть поля ананасов и сахарного тростника. Ведь мы же на Гавайях.

— Не важно. Можно посмотреть их в другой раз, — задыхаясь, предложила она.

— Раньше ты так не говорила.

— Просто я подумала… — Закончить она не успела — поцелуй мужа поглотил ее слова и рассеял мысли.

— О чем ты подумала?

— О том, что женатые люди время от времени должны менять свои планы, — сумела проговорить Глед, пробежав кончиками пальцев по его плечу, груди, коснувшись губ и уха. Она подумала, что соскучилась и страстно желает его.

Кристофер счастливо засмеялся и, бережно подняв ее на руки, понес к постели.

— Я начинаю думать, что быть женатым мне очень нравится. — Его губы нашли губы Глед, и нежность уступила место настойчивости. Обвив его ногами, закрыв глаза, она содрогалась и задыхалась во власти страсти.

Прошло пять дней, их медовый месяц закончился. Чета Деппов вернулась на материк. Гледис была так влюблена в мужа, что не могла понять, почему вообще колебалась, почему так сопротивлялась этому браку.

Первой, кому она позвонила, когда они вернулись, была Энни. Пока они находились в отъезде, Кристофер распорядился, чтобы вещи Гледис перевезли в его квартиру. Теперь в ее прежнем жилье обитал Барт, который пребывал на седьмом небе от того, что у него стало так свободно.

— Энн, найдешь время, чтобы встретиться со старой подругой за ланчем? — радостно промурлыкала Гледис.

— Глед! — вскричала Энни. — Когда вы вернулись?

— Час назад. — Хотя Кристофер и не говорил этого, она знала, что муж ужасно хочет побывать в своем офисе. — Я подумала, что хорошо бы встретиться с тобой.

— Я так рада тебя повидать. Назови место и время.

Гледис сказала, потом поцеловала Криса в щеку, пока тот в кабинете разговаривал по телефону со своей секретаршей. Он на секунду оторвался, прикрыл трубку ладонью и удивленно поглядел на жену.

— Куда это ты собралась?

— Пойду на ланч. Не возражаешь?

— Нет. — Но голос звучал неуверенно.

— Я подумала, ты захочешь пойти в офис, — объяснила Глед.

— Да, хотелось бы, — сказал он, обнимая ее за талию и привлекая к себе.

— Ну вот, поэтому я решила повидаться с Энни.

Он усмехнулся, быстренько поцеловал ее и вернулся к телефонному разговору, как будто она уже ушла. У дверей Гледис задержалась в ожидании лифта. Какая-то ее часть жаждала остаться с ним, не выпускать счастья, пока оно не исчезло, не рассеялось в повседневных хлопотах.

— Ну, — сказала Энни полчаса спустя, усаживаясь напротив Глед в отдельном кабинете ресторана, — как поживают новобрачные?

— Замечательно.

— Я думала, ты сильнее загоришь.

Гледис покраснела, а Энни засмеялась и взяла салфетку.

— У нас с Майком было то же самое. Клянусь, мы три дня не выходили из гостиницы.

— Мы ездили на несколько коротких экскурсий, — сказала Глед, не уточняя, насколько коротки были их вылазки.

— Замужество тебе, несомненно, на пользу.

— Прошла всего лишь неделя, — напомнила Глед подруге. — Пока рано что-нибудь говорить.

— После первой недели я знала, — уверенно заявила Энн с оживленной улыбкой на лице. — Я загадала, что если мы с Майклом продержимся медовый месяц, то у нас есть шанс. Ты помнишь, он хотел провести медовый месяц у Ниагарского водопада?

— А ты предложила проплыть на плотах по Большому Каньону. — Припомнив это, Гледис улыбнулась. Майкл стремился поддержать традицию, а Энни искала приключений, но, в конце концов, они узнали то, что открыли для себя Гледис и Кристофер. Самое важное — их женитьба, их любовь друг к другу.

— Мы все спорили, — продолжала Энн. — Меня это серьезно беспокоило. Если уж мы не могли прийти к соглашению о том, где провести медовый месяц, что же тогда будет, когда речь зайдет о действительно важных вещах?

Гледис поняла, что имеет в виду Энни. Кристофера она любит, в этом не может быть никаких сомнений. Теперь нужно довериться любви, надеяться на то, что она достаточно сильна и выдержит повседневную реальность. Глед все еще мучилась опасениями, но была готова бороться за свое счастье.

Внезапно Энни отложила меню в сторону, прижала руку к животу и медленно втянула в себя воздух.

— Подруженька, дорогая, что случилось?

Энн прикрыла глаза.

— Ничего страшного. Последнее время я не могу даже думать о еде.

— О еде? — Для Гледис это прозвучало настораживающе.

— Я уже два месяца как беременна.

— Энни! — Глед была так взволнована, что чуть не опрокинула свой стакан. — Почему ты раньше ничего не говорила? Ничего себе, я твоя лучшая подруга — мне казалось, ты бы хотела, чтобы я знала.

— Да, конечно, но как я могла тебе сказать, если сама не знала?

— Ты обнаружила это только что?

— Не совсем. — Энн потянулась к пакетику с крекерами, надорвала целлофановую обертку и стала нехотя жевать. — Я это узнала перед твоей свадьбой, но тогда не стала ничего говорить.

Гледис оценила тактичность подруги, не желавшей привлекать к себе внимание в такой важный для Глед день.

— Вообще-то мне сказал Майкл. Вообрази, муж объясняет, что к чему, своей жене, которая неправильно сосчитала дни и даже не подозревала об этом. Я немного боялась, что это может расстроить планы мужа. Мы, конечно, говорили о том, чтобы завести детей, но никто из нас не предполагал, что это случится так скоро.

— Но ведь он не расстроился?

— Нисколько. Когда он впервые высказался на эту тему, я просто рассмеялась. — Энн покачала головой в шутливом ужасе. — Конечно, разве можно было сомневаться, если у него даже в постели под боком лежит деловой блокнот, где каждый день расписан по минутам.

— Я так за тебя рада.

— Теперь, когда я уже привыкла к мысли о ребенке, никак не могу дождаться счастливого дня. Хотя, нужно признать, это настоящий сюрприз.

После того, как официантка взяла у них заказ, Глед откинулась на спинку диванчика.

— Все случилось именно так, как ты говорила, — сказала она.

— Что именно?

— Как я буду любить Криса. — Гледис показалось немного неловко говорить вслух о таком интимном. Хотя они с Кристофером уже женаты и влюблены друг в друга, они мало говорили о своих чувствах. Крис стеснялся выражать эмоции, но ему и не нужно было говорить слова, потому что он доказывал свою любовь на деле.

— В тот день, когда мы поженились, ты сказала мне, что благодаря любви трудное получается без всяких усилий. Помнишь?

Уверенная в своей правоте, Энн усмехнулась и кивнула.

— Ты будешь так счастлива… — Она замолкла и потянулась за платочком, чтобы промокнуть глаза. — Я теперь стала такой чувствительной… Недавно я поймала себя на том, что плачу над какой-то глупой телерекламой.

— Ты?

— Но это не самое ужасное. А каково Майку? Ведь меня же тошнит по утрам.

Слушая подругу, видя ее уморительные гримасы, Гледис рассмеялась. С замужеством она стала много и охотно смеяться, счастье просто переполняло ее сердце. Никогда она не чувствовала такой беззаботности, такой потребности смеяться над всякой ерундой.

Когда двумя часами позже Глед вернулась с ланча, Кристофера не было. Утомленная полетом и волнениями прошедшей недели, она легла в постель и заснула, проснувшись, когда стало темно.

Перевернувшись на спину, Гледис вольготно потянулась под одеялом и улыбнулась, думая, как это мило со стороны мужа дать ей поспать. Она встала, нашарила ногой туфли. Позевывая, направилась в гостиную и с удивлением увидела, что там темно.

— Крис? — позвала она. Ответом ей была тишина.

Включив свет, Глед с изумлением обнаружила, что уже больше девяти часов. Должно быть, он все еще в офисе, подумала она с неприятным предчувствием. Разве это может случиться так скоро? Неужели она ему уже наскучила?

Не успела эта мысль промелькнуть у нее, как двери лифта раскрылись, и появился Кристофер. Глед не бросилась к нему в объятия, хотя это и было ее первым побуждением.

— Привет, — немного холодновато приветствовала она его.

Он распустил свой галстук, тяжело вздохнув, спросил:

— Сколько времени?

— Уже начало десятого. Ты голоден?

Кристофер помолчал, словно ему нужно было подумать.

— Думаю, да. Прости, что не позвонил. Мне не приходило в голову, что уже так поздно.

— Ничего.

Он поплелся за ней на кухню и обнимал Глед за талию, пока та искала еду в холодильнике.

— Каждый вечер такого не будет, — его слова прозвучали почти так же, как обещание, которое некогда дал матери ее отец.

— Я знаю, — кивнула головой Гледис, отчаянно стараясь показать, что она ему верит.

В ту ночь она не могла заснуть. Возможно, из-за того, что так долго спала днем. По крайней мере, так она твердила самой себе. Хотя, скорее всего, причиной стал гнетущий ее страх и предположение о том, что любовь мужа уже пошатнулась. Гледис пыталась убедить себя, что придает этому слишком много значения. Он отсутствовал в офисе целую неделю. Должно быть, возникла масса важных вопросов, требующих его внимания. Не слишком ли многого она ожидает?

Утром, обещала себе Гледис, она поговорит с мужем об этом. Но когда она проснулась, он уже ушел в офис. Так, по крайней мере, она предположила.

Нахмурившись, Глед оделась и побрела на кухню за чашечкой кофе.

— Доброе утро. — Ее приветствовала повариха Кристофера, миссис Бэнд, женщина средних лет с сияющими голубыми глазами и широкой улыбкой. Гледис улыбнулась в ответ.

— Здравствуйте, миссис Бэнд, рада видеть вас, — сказала она, принимаясь за кофе. — М-м… когда ушел мистер Депп?

— Рано, — сказала повариха со вздохом разочарования. — Я думала, раз мистер Депп женился, то не будет теперь столько работать. Не прошло и двадцати четырех часов, как вы вернулись после свадебного путешествия, а он уже с рассветом в офисе.

Глед не хотелось разочаровывать ее.

— Я позабочусь, чтобы у него был стимул больше оставаться дома, — сказала она, смакуя первый глоток кофе.

Миссис Бэнд хмыкнула.

— Рада слышать это. Этот человек работает слишком много. Я уже столько времени твержу своему Бобу, что мистеру Деппу нужна жена, чтобы оставаться дома по ночам.

— Я сделаю все, что в моих силах, — обещала Гледис, но у нее было предчувствие, что это вряд ли что-нибудь изменит. Бросив взгляд на часы, она быстро допила кофе и поспешила в ванную принять душ.

Не прошло и получаса, как она была одета и готова к выходу на работу.

— Миссис Бэнд, — обратилась она к поварихе, — я буду на работе — в аптеке «Грин-лайн», на случай, если позвонит мистер Депп. Скажите ему, что я вернусь домой сразу после пяти. — Глед хотелось поговорить с ним лично. Совсем не вызывало радости то обстоятельство, что уже через неделю после свадьбы ей приходится общаться с мужем через посредника.

День выпал удачный, хотя дел у нее оказалось больше, чем обычно. Служащие аптеки устроили в ее честь праздничный ланч, и пришло много постоянных покупателей, чтобы пожелать ей счастья — ведь многие из них уже стали ей друзьями. Принимая во внимание, как складывается ее супружеская жизнь, Гледис была рада, что не бросила работу.

К концу работы она жаждала поделиться с мужем новостями и услышать о его делах. Ее встретил аромат сыра, томатного соуса и чеснока, который привел ее на кухню. Миссис Бэнд снимала фартук.

— Не знаю, что вы готовите, но запах просто божественный.

— Это моя лазанья. Любимое блюдо мистера Деппа.

Гледис открыла дверцу духовки и заглянула внутрь. Она просто умирала от голода.

— Мистер Депп звонил? — спросила она, и дрогнувший голос выдал ее нетерпение.

— Минут пятнадцать назад. Я сказала ему, что вы будете дома сразу после пяти.

Не успела Бэнд произнести эти слова, как зазвонил телефон. Глед схватила трубку, слизывая с пальца пряный томатный соус.

— Это Кевин Расби, помощник мистера Деппа, — сообщил бодрый мужской голос. — Он просил передать вам, что не будет обедать дома.