Покуда толком ничего не ясно,
поскольку нет сигналов долетевших,
пока Земля опять же не такая,
как ближние и дальние планеты,
покуда нет ни слуху и ни духу
о прочих травах, предпочтенных ветром,
о деревах других в коронах кроны,
другом зверье, как наше, несомненном,
покуда нету эха, кроме местных,
которое умело б говорить слогами,
покуда ничего не сообщалось
о худших или лучших амадеях,
платонах или эдисонах,
пока злодейства наши
соперничают только меж собой,
а приданное нам добросердечье
ни на какое больше не похоже
и хоть сомнительно, зато одно такое,
а головы с невнятицей иллюзий
единственные, полные иллюзий,
а вопли, что возносим к небосводу
всего лишь вопли из-под сводов нёба,
мы мним себя гостями на танцульке
особыми и отличенными,
танцуем под музыку местного оркестрика,
и пусть нам представляется,
что этот бал один и есть такой;
кому как — не знаю,
а мне достаточно
для счастья и для злосчастья
тихое захолустье,
где звезды говорят спокойной ночи,
немногозначительно
перемигиваясь
по нашему поводу.