...Позвонил Лев Суханов из Москвы и попросил подыскать какое-нибудь тихое "неофициальное" место для семьи Ельциных, которая, мол, собирается в Латвии отдохнуть. Я это принял с полным серьезом и начал поиск такого "уголка": созвонился с поэтом Чаклайсом, у которого в Меллужи дача, с коллегой Людой Шварц, владелицей хутора в каком-то районе республики, и вроде бы дело начало уже устраиваться. Люда согласилась предоставить свое "поместье" в распоряжение семьи Ельциных. Однако, когда я позвонил Льву Суханову и сказал. что в принципе вопрос с жильем решен, он дал "отбой"...Значительно позже он мне признался, что БНЕ попросил его сделать такой звонок...для ушей КГБ, на самом деле он и не думал ехать в Латвию, просто путал карты. Сам же вместе с Наиной Иосифовной подался отдыхать на Валдайскую возвышенность...
...В сентябре 1989 года Борис Николаевич совершает поездку в США. Об этом много написано и в том числе в книге "Три года с Ельциным", которую мы написали вместе со Львом Сухановым. Там самым подробным образом описывались все события, связанные с Америкой и у меня нет нужды повторяться. Однако когда он вернулся домой, тут все и началось...В итальянской газете "Репубблика" появилась заметка некоего Витторио Дзукконы, который рассказал, как в Штатах Ельцин "веселился", "галлонами поглощал виски", "бегал по супермаркетам, скупая все, что попадалось под руку." Естественно такой лакомый информационный кусок не могла не заглотить газета "Правда", в лице ее собственного корреспондента в США Линника. Но, разумеется, с благоволения тогдашнего главного редактора "Правды" Афанасьева...Шум поднялся невообразимый. Лично меня, как человека имеющего определенное и непременно положительное отношение к Ельцину, эти признания "Репубблики" вызвали однозначную реакцию: я тут же взялся за перо (ибо был глубоко убежден, что речь идет о дискредитации БНЕ) и написал статью под таким заголовком: "Удар ниже пояса". Привожу ее здесь целиком, поскольку многое в ней проясняется и по другим "направляющим фронтам", которые открыли оппоненты против Ельцина. Оставлять такое без последствий, конечно же, было нельзя, а союзная печать еще не была столь решительна и зубаста, чтобы по-настоящему, во всеуслышанье, заступиться за своего демократического лидера. Вот этот пробел и постаралась восполнить все та же газета "Юрмала", опубликовавшая 5 октября 1989 года вышеназванную статью...
"УДАР НИЖЕ ПОЯСА,
или Кому было выгодно бросить тень на Б. Н.
Ельцина?"
В середине сентября "Советская молодежь" писала: "В минувшую субботу (то есть 9 сентября) Борис Ельцин начал свой "неофициальный визит" в США, сообщило агентство ЮПИ. - Это первый визит в Соединенные Штаты одного из самых ярких сторонников реформ в СССР", - подчеркивает ЮПИ.
"...По сообщениям западных информационных агентств, известный сторонник реформ в СССР Борис Ельцин, находящийся с "неофициальным" визитом в США, встретился вчера с государственным секретарем Соединенных Штатов Дж. Бейкером"
"...состоялась встреча и беседа Б. Ельцина с президентом Джоржем Бушем".
Сей факт, конечно же, знаменательный: в момент, когда по дипломатическим каналам шла отладка предстоящей встречи Дж. Буша с политическим деятелем СССР No 1 Михаилом Горбачевым, ему "перебегает" дорогу его политический соперник No 1 Борис Ельцин. На каком основании я говорю соперник? Перед выборами в Верховный Совет СССР социологами был проведен опрос, касающийся популярности среди населения политических деятелей страны. Он показал: сразу же за М. Горбачевым с большим отрывом от остальных идет Б. Ельцин.
Однако вернемся к факту его встречи с президентом США. 15-минутное рандеву "неофициального" визитера с главой Белого дома, естественно, ни для Дж. Буша, ни для Ельцина не имело ни катастрофических, ни суперсозидательных последствий. Слишком короток был визит и слишком камерным был тон беседы. Однако, как символ, как жест доброй воли, эта встреча имела вполне определенное и положительное значение для политического престижа Бориса Ельцина. Но в психологическом плане этот визит нарушил некую "непорочность" предстоящей встречи в верхах между Горбачевым и Бушем. Политики - люди самолюбивые, особенно, если в глазах мировой общественности они становятся идолами, и тем более, если у них в кармане находится "патент" на "новое мышление".
"Некоторые газеты называли сенсацией сам факт поездки в США лидера оппозиции в советском парламенте. "Нью-Йорк Таймс" отмечает чрезвычайную плотность визита Б. Ельцина, который обходился во время поездки всего двумя часами сна."
А в ЧЕМ, собственно, была сенсационность полета Ельцина за океан? Чтобы ответить на этот вопрос, нам думается, не придется долго ломать голову. Дело в том, что в США, вопреки 70-летней традиции, прибыл человек, который в родной стране в открытую говорил о том, что думал, называл вещи своими именами и более того - с Олимпа власти сошел по доброй воле, что даже по нынешним временам кажется полуфантастикой. Обычно оттуда уходят или "по собственному желанию на пенсию", или через Колонный зал (где проходит церемония прощания с усопшими) на вечное поселение в кремлевской стене, или на Новодевичье кладбище. Да что и говорить: энное количество лет назад человека, подвергавшего сомнению политику родной партии и авторитет членов Политбюро, человека, идущего "против течения могучей Волги", непременно пристроили бы "туда" или "сюда". Или попросту выдворили бы за пределы Отечества. А тут на тебе: является джентльмен из далекой России, который не намекает, а требует подчинения святая святых (партии) высшему законодательному органу. Живехонек и здоровехонек приезжает добровольно в цитадель капитализма и начинает на чем свет стоит костерить все то, что костерил и у себя дома. Экая нетрадиционность, даже "невоспитанность" и уж какой антипатриотизм - караул! Весь хлам, который по углам Отечества лежал в таком изобилии, он вынес из дома и развеял по Америке...
"Во время поездки Борис Ельцин не раз заявлял, что если в течение шести месяцев или года в Советском Союзе не будет прогресса, то страну ожидают очень тяжелые времена".
Действительно, если верить, что со спутника можно различить предмет величиной с футбольный мяч, то американцы, должно быть, очень давно разглядели, что "мяч перестройки" никак не может попасть в ворота положительных, воистину реформистских сдвигов.
Большая часть речи Б. Ельцина в Чикаго была посвящена углубляющемуся кризису в Советском Союзе. Заметив, что 48 миллионов советских людей живут ниже уровня бедности, он сказал: "Мы - на краю пропасти". Конечно, в контексте предстоящей встречи двух президентов - подобная информация не возвеличит авторитет главы первого в мире социалистического государства (речь идет о Горбачеве), ибо хочешь не хочешь, а придется брать на себя ответственность за судьбы миллионов несчастных людей. А в это число входят 2 миллиона советских граждан, получающих пенсию 30 рублей, 20 миллионов пытаются свести концы с концами, получая пенсионное обеспечение в размере 60 рублей. Это ли не предел, ниже которого падать некуда! И, кстати говоря, в сравнении с нашей нищетой "какие-то" 6-8 миллионов американских безработных покажутся не столь трагичными величинами, но которые наши политические обозреватели-международники долго-долго разыгрывали, как самую надежную карту в своих своекорыстных играх. Нет сомнения, что американцы знают о наших 48 миллионах нищих - конечно, они никогда не верили в наш социалистический рай, конечно, они очень любят Майкла Горби, но сенсационность была в том, что о наших язвах на сей раз говорил не диссидент, не какой-то там невозвращенец с "волчьим билетом", а любимец народа или, как говорят на Западе, популист, да к тому же член правительства. И еще один нежелательный вывод можно сделать из речей российского гостя: перестройка вроде бы идет, СССР, славу богу, разоружается, а страна, несмотря ни на что, на глазах хиреет. Что за симптом? Просто какой-то клинический случай. Это же надо ухитриться разрушить дорогостоящий "ядерный зонтик" и не извлечь из этого никакой "питательной пользы"...Странно даже, подумают американцы, русские совсем не умеют распоряжаться подаренными разоружением миллиардами. И, само собой, от раздумий о русском непрактицизме они вполне могут подойти к мысли о недееспособности всей Системы. И более того: а может ли быть, подумают они, у недееспособной Системы дееспособный вождь? И американцы были бы не американцами, если бы не стали на этот счет расспрашивать заморского гостя. А Ельцин не был бы Ельциным, если бы с присущей ему прямотой, не рубил то, что думает.
"Далее последовал вопрос о том, как американцы должны относиться к Михаилу Горбачеву: в США многие рассматривают его в качестве героя, исторической личности, которая резко изменила курс гигантского корабля-государства. Борис Ельцин ответил: у вас некоторая эйфория по этому вопросу...Вы просто не знаете реальные проблемы нашей страны. Если бы вы их знали, у вас бы эйфории поубавилось..."
Лично я американцев отлично понимаю: имея сытую отрыжку и нос в табаке они ни о чем больше не мечтают, как только о том, чтобы статус кво навеки вечные сохранился. От добра, как известно, добра не ищут. И тем спокойнее у них будет сон, тем увереннее они будут кувыркаться в своих прелестях жизни, чем меньше угрозы будет исходить от "красного Востока", тем маловероятнее станут внезапные старты ядерных ракет с 1/6 части мировой суши. И в лице Горбачева они совершенно справедливо видят гаранта мира и безмятежных сновидений...А наша перестройка для них...Ну что ж, перестройку американцы как-нибудь переживут.
Конечно же, и всех нас устраивает, что есть в мире такой гарант, как Михаил Горбачев, но в отличие от американцев, мы, его сограждане, хотели бы получить от перестройки нечто большее. Мы бы хотели, чтобы кочующее по континентам непереводимое слово "перестройка" не была иллюзорностью или "мисс-новое мышление", а была бы действенным средством возрождения не только духа, но и нашей экономической плоти. Впрочем, это уже вещи для нас тривиальные, хотя для американцев они любопытны в контексте их собственных интересов, и поэтому они пытаются получить от советского парламентария исчерпывающие ответы. А ответы его были, как назло, "против шерсти" официальных догматов. Например, ЦК КПСС 26 августа делает Заявление-предупреждение в отношении Прибалтийских республик, а ершистый Ельцин в аэропорту города Майами (штат Флорида) говорит совсем другое.
"Б. Ельцин сказал, в частности, что Верховному Совету СССР следует внести ясность в вопрос о законности возможного выхода из состава Советского Союза Прибалтийских республик".
Ни много, ни мало - выйти из состава...Разумеется, общественность Америки уже знает о Заявлении ЦК партии и теперь ей есть с чем его сравнивать: речи Ельцина в поддержку Прибалтики, хотя и идут вразрез с точкой зрения Политбюро (а значит и Горбачева), но все же в силу приверженности американцев к демократии, наверное, кажутся им более справедливыми, а потому "играющими" на повышение авторитета свердловчанина.
"Газета "Нью-Йорк пост" отметила остроту критических высказываний советского депутата о ситуации в СССР, остроту, сочетающуюся с восторженной тональностью отзывов об Америке. Серию таких высказываний газета сопровождает заголовком: "Ваши трущобы нам кажутся мечтой" - говорит Ельцин.
Странное дело, а почему, собственно, Ельцин, увидев Америку такой, каковой она перед ним предстала, должен говорить что-то другое? Или он должен был уподобиться тем лицемерным деятелям, которые, изъездив США вдоль и поперек в рамках очередного "обмена опытом", по возвращении на Родину кокетливо пожимают плечами (на службе, разумеется) - мол, ничего особенного в Штатах нет, бывает и хуже. Дома же, под одеялом, рассказывают женам о "загнивающем капитализме" такие "вкусные" вещи, что у жен дух захватывает, и они готовы нагишом бежать в Америку, на 5-ю авеню, где, говорят, есть магазин, в котором, говорят, не бывает такого, чтобы чего-то не было.
Да, Америка - страна контрастов, да, Америка - "многоэтажная" страна, но Америка - это страна-лидер во всех без исключения сферах жизни - от науки до градостроительства. США - это не только великолепные супермаркеты, это еще и великолепные в них товары. Америка - это не только великолепные дороги, но это еще и долговечные дороги. У американцев все не так, как у нас. Некогда директор Бюро стандартов Х. Берджесс "похвастался", что "в Америке существует 300 сортов ананасов, 500 сортов горчицы, 1000 сортов гороха, 1000 сортов консервированной семги, 1000 сортов консервированных персиков, 4500 сортов кукурузных консервов и 10 000 сортов пшеничной муки".
Профсоюз электриков еще лет тридцать назад отвоевал себе 25-часовую рабочую неделю, тогда же в США на каждых 2,5 человека приходилось одна автомашина. А, например, фармацевтическая промышленность в Америке числится в первой десятке приоритетных отраслей, уступая лишь космической и электротехнической промышленности. Мы же по сравнению с американцами в этом плане - брошенная "на съедение" болезням страна. Наверное, по этим причинам продолжительность жизни ТАМ на несколько лет продолжительнее нашей, детская смертность... Впрочем, все это уже известные истины, которые мы познавали отнюдь не с помощью замалчивания успехов великой страны, наши "вожди" сами все о ней знали, а советским людям представляли ее клоаки, ее оборванные, в ссадинах бока в виде безработных и бродяг, спящих на крышках канализационных колодцев. И как же такое могло быть, чтобы советский человек вдруг увидел Америку не глазами, предположим, Валентина Зорина, а своими собственными. А увидев, поделился бы (искренне) впечатлениями, как это сделал Борис Ельцин. Если американцы позволяют удивляться нашей безалаберности, то почему бы нам не ответить им взаимностью - не восхититься их достижениями? Или мы на это не имеем конституционного права?
Ельцин, восхищаясь Америкой, не умалил размеров нашего Отечества, а наоборот - расширил его границы. Ибо, как истинный сын державы, не позволил себе дешевенько слукавить, не стал лицемерить, не покривил душой в угоду каким-то псевдопатриотическим химерам. Таков он у себя дома, таков он и в гостях. Да и долг вежливости гостя - сказать комплимент стране, принявшей его. И тем более, заслуживающей похвалы. Или это не по-русски, не по-советски, или это отдает ренегатством?
"После выступления в Колумбийском университете в Нью-Йорке Б. Ельцин заявил журналистам, что первому секретарю Компартии Украины Владимиру Щербицкому давно пора уйти в отставку".
В кои веки "рядовой" член ЦК партии мог позволить себе предречь судьбу одного из "долгожителей" политической верхотуры, судьба которого, судя по последнему Пленуму ЦК КПСС, уже была предрешена. Значит, есть пророки в своем Отечестве? Есть! "Оказывается, - сказал Ельцин, - капитализм не загнивает, и, значит, не скоро сгниет, как нам все время говорили, а процветает".
"Ну, знаете, ли! - воскликнет, наверное. не одно "сторожевое лицо" в партаппаратах, - это уже полная хана! Это уже, извините, измена нашим светлым идеалам. Это черт знает, что такое! Это уже занос, это чистейшей воды оппортунизм!"
"На вопрос, считаете ли вы себя, господин Ельцин, коммунистом, последовал ответ: "Ну... Я не знаю, что произойдет после моего приезда из Америки."
И... произошло: где-то, на каком-то "решающем" уровне, была нажата кнопка возмездия, всколыхнулись "белые воротнички", поднатужились и запустили механизм дискредитации народного депутата СССР Б. Н. Ельцина. Неправду о нем решили тиражировать с помощью газеты "Правда", от 19 сентября с. г. И причем сделали это с помощью чужих рук, а точнее, с помощью итальянской газеты "Репубблика", в лице ее корреспондента Витторио Дзукконы. Очень простенькое название статьи в "Правде": "Репубблика о Б. Н. Ельцине". О визите Ельцина в США.
Вот что, в частности, пишет эта "сорвавшаяся с петель" особа: "Американская ночь "перестройки" пахнет виски, долларами и освещается светом прожекторов. Борис Ельцин, народный герой Москвы, Кассандра Горбачева, обличитель гласности, проносится над Америкой, как вихрь..."
Меня в этом лихом пассаже больше всего заинтриговало слово "Кассандра"... В греческой мифологии Кассандра - дочь царя Трои Приама. По любезности Аполлона она получила пророческий дар, а когда ее распрекрасный муж был ею отвергнут, то сделал все возможное, чтобы прорицаниям Кассандры перестали верить. Экое свинство на почве супружеского злоупотребления властью! Нет любви - нет доверия? И вот троянцы, махнув рукой на предостережения Кассандры, мол, Парису ни в коем случае нельзя похищать Елену, очень и очень потом об этом пожалели: начавшаяся война привела к гибели Трои... Очевидно, что сравнивая Ельцина с Кассандрой, достопочтенный сеньор Витторио Дзуккона (а вместе с ним и газета "Правда"), оказали не очень джентльменскую услугу товарищу Горбачеву... В чем тут дело, пусть каждый для себя решит сам. Но вот относительно гибели Трои - этот вопрос архисерьезный... Хотя опять же аналогия Ельцина с Кассандрой и в этом контексте скорее комплимент народному депутату, нежели то, на что, очевидно, рассчитывали итальянский журналист и газета "Правда".
Вся статья "Репубблика о Б. Н. Ельцине" состоит из чистого негатива ни строчки, ни полстрочки доброжелательности, так что даже у наивного читателя могут возникнуть веские основания для вывода: весь пафос статьи направлен на очернение поездки Бориса Ельцина в США.
Дзуккона пишет: "За 5 дней и 5 ночей, проведенных в США, он спал в среднем два часа в сутки и опорожнил две бутылки водки, четыре бутылки виски и несметное количество коктейлей на официальных приемах".
Ну, допустим, по российским масштабам сие количество хмельного зелья не более чем разминка, тем более если учесть богатырскую стать Бориса Николаевича. Возможно, данного количества питва вполне хватило бы, чтобы уложить в горизонтальное положение всю редакцию "Репубблики", но отнюдь не советского человека, тем более уральца, в жилах которого течет вся таблица Менделеева. ..Ну и что из того, что гостю из Москвы пришлось по душе "знаменитое кентуккское виски "Джэк Дэниэлс"? Ну что из того, господин Дзуккона? Ну что из того, товарищ главный редактор газеты "Правда", ну что из того, трудовой коллектив "Правды", что из того, незнакомый нам редактор отдела или рядовой журналист, готовивший статью итальянца в печать? Вы имеете что-нибудь против "знаменитого кентуккского" виски "Джэк Дэниэлс"? Или вы хотите сказать, что ваш офис давно превратился в пансион благородных девиц или, боже упаси, во всесоюзное филантропическое общество по борьбе с самогоноварением? Но, позвольте, товарищи из партийной газеты, вам ли напоминать, что порой чихают даже тайные советники. Или Ельцин, по-вашему, не имел права поднять тост во славу народной дипломатии и ядерного разоружения? Разве он похож на человека в футляре и платит членские взносы в кассу вашей "сухой" конторы?
Впрочем, шутки в сторону, сеньоры и товарищи! Предлагаю рассмотреть одну, не лишенную резона, гипотезу: Витторио Дзуккона, меньше всего заботясь о нашей перестройке, сделал свою коммерческое дело, используя при этом имя знаменитого гостя Америки - Бориса Ельцина. Если Ельцин за пять дней заработал в Америке 100 000 долларов, то будьте уверены, Дзуккона на вранье заработал в десять раз больше. Вы заметили, что фирмы, которые итальянец назвал в своем материале, стоят рядом с именем Бориса Ельцина? Если реклама, сделанная с помощью какой-нибудь баскетбольной "звезды", приносит деловым людям миллионное состояние, то почему бы не сделать то же самое с именем одного из самых ярких лидеров советской перестройки? Смотрите, какой великолепный букет "спонсоров" Дзукконы: виски "Джэк Дэниэлс", "Кадиллак" (автомобильный концерн "Дженерал моторс"), фирма "Эсален фаундейшн", телекомпания Би-би-си, затем идет беззастенчивая реклама фирмы или фирм, производящих видеокассеты - "Рэмбо", "Инопланетянин", "Звездные войны", которые Дзуккона с таким смаком упоминал в своем пасквиле. Интересно, поделится ли Дзуккона своими дивидендами с газетой "Правда"?
"Он (Ельцин) носился по супермаркетам с той же энергией, с которой вошел в советскую историю 80-х годов. "Запишите на счет", - летая между прилавками, приказывал Ельцин бухгалтеру фирмы, который аккуратно записывал расходы. Пусть больные СПИДом в России не обольщают себя надеждами".
Надо хоть раз видеть Ельцина, чтобы навсегда применительно к нему забыть слово "летает". Он так же тверд и устойчив в движении, как американский авианосец "Нимиц". Правда, было время, когда Борис Ельцин летал, вернее, взлетал над волейбольной сеткой, вгоняя свои знаменитые клинья в оборону соперника. Да, тогда Ельцин "летал" - играя в сборной РСФСР по волейболу.
Дзуккона раздражен тем обстоятельством, что-де Ельцин покупал в супермаркетах всякую всячину, и тут же делает вывод, что он транжирит деньги, предназначенные для борьбы со СПИДом. А если бы Ельцин увидел, как Дзуккона покупает в магазине зажигалку, что же он должен был подумать? Наверно, то, что Дзуккона вознамерился поджечь Нью-Йорк или Чикаго. А может быть, даже Рим? Впрочем, никто, кроме самих итальянцев, не дезавуирует так хорошо выдумки завравшегося соотечественника. Приведем из газеты "Корьере делла сера" несколько выдержек, которые скромненько, но со вкусом дают представление о том - кто есть кто.
"Сделанного не исправишь...Между тем ошибки эти небезобидны - бесследно исчезла свидетельница, якобы видевшая, как Ельцин заснул во время ужина, не существует и бухгалтера, который подсчитывал бы, как вследствие суматошной беготни по магазинам молниеносно тают средства, полученные Ельциным за прочитанные лекции и предназначенные в фонд помощи советским больным СПИДом."
"Джим Гаррисон, один из тех, кто организовывал поездку Ельцина, отрицает, что Ельцин в Балтиморе выпивал в одиночку полторы бутылки виски. Вся советская делегация, состоящая из пяти человек, выпила всего одну бутылку. Я не думаю, что в данном случае можно говорить о тяжелом опьянении"
"В университете Джона Гопкинса пока что никому не удалось опознать "почетного профессора", которого, как утверждает статья, на рассвете застал врасплох "слюнявый пьяный поцелуй Ельцина, сопровождаемый предложением выпить за свободу!
Ну и так далее.
Ладно, бог с ним, с Витторио Дзукконой - каждому свое. Но ведь что симптоматично: где Ельцин, там против него закручивается интрига. Так было и на Х1Х партконференции, так было во время предвыборной кампании, то же самое происходит и сейчас, в преддверии второго съезда народных депутатов.
Сам работаю "в средствах" не первый год и потому не поверю, что статья "Репубблика о Б. Н. Ельцине" попала на страницы "Правды" случайно или только с санкции одного из редакторов отдела. Тут надо смотреть выше. Тут надо наверняка говорить о закулисной большой интриге против Ельцина, заодно и против тех сил, которые сплотились вместе с ним на основе перестроечной идеологии.
Удар по Ельцину - это удар по авторитету прогрессивно мыслящих депутатов, удар по Ельцину - это реверанс в сторону бюрократии, удар по Ельцину - это плевок в лицо многомиллионным его избирателям. И не только избирателям - миллионам людей, которые связывают с его именем перестройку и демократизацию.
Опубликовав вышеназванную статью, "Правда" и те силу, которые ее к этому (без особого, видимо, труда) подтолкнули, как бы хотели показать народу, что все, что его кумир Ельцин наговорил там в Америке, есть ни что иное, как пьяный треп. Не верьте ему, он такой! Расчет примитивный до невозможности, но вместе с тем коварный - раз пишут, значит правда. А посмотрите, как он "летает" по магазинам да лопатой гребет все под себя...А еще борец за социальную справедливость. Не верьте ему, он такой! И к стыду "Правды" (так и хочется сказать "кривды"), она ни словом не обмолвилась о том, ради чего, собственно, Борис Ельцин летал в Соединенные Штаты Америки. Каков результат его поездки? Вот если бы речь шла о человеке, который шпарит об успехах перестройки на всех "авеню" и "стрит", вот о таком человеке "Правда" создала бы целую сагу с продолжением. Но, увы, люди без собственного мнения и взгляда никому не интересны, и в деловом мире они не котируются. За банальность и стремление соблюсти хорошую мину при плохой игре, долларов на борьбу со СПИДом не заработаешь.
Так кому было выгодно бросить тень на Бориса Ельцина? По логике вещей этот вопрос надо адресовать в соответствующий отдел ЦК КПСС или даже главному идеологу В. Медведеву. Не думаю, что без санкции сверху главный редактор "Правды" взял на себя роль идеологического "ассенизатора". Слишком "важная" политическая акция - обмазывать грязью народного избранника, к тому же лидера в процессах обновления общества. Конечно, трудно поверить, что на Ельцина ополчились самые высокопоставленные лица в Кремле, ибо слишком дубинисто и грубо сработано. Но ведь есть еще теневые "белые воротнички" угодники, лизоблюды, словно вышколенные служки, всегда готовые раболепствовать перед "хозяином". Они вечно стоят, по-официантски, наизготовку, повернув носы по ветру. Кто-то из них выловил на страницах иностранной печати компрометирующий Ельцина материал и "сунул" в "Правду" в надежде, что ловко и вовремя кому-то угодил и кому-то потрафил... Но если говорить по большому счету - больше напакостил, измазал грязью не только самого Ельцина, но и орган, к которому он принадлежит, то есть ЦК КПСС, и ВС, в который он вошел по воле миллионов людей, и саму благотворительную миссию, ради которой, собственно, и был организован визит в Америку. Делали вид, что метят в одного Ельцина, а на самом деле метили и попали в Горбачева. Пусть, мол, народ сам решает - раз "Правда" напечатала, значит там, наверху, с этим согласны и, наверное, Горбачев тоже...
Слава богу, есть все основания считать, что Горбачев все же здесь ни при чем, иначе не появилась бы в той же "Правде" (от 21 сентября с. г.) заметка-опровержение "В связи с публикацией о Б. Н. Ельцине", в которой редакция "Правды" приносит свои извинения Б. Н. Ельцину. Возможно, депутаты, выразившие на сессии свое негодование в связи с дискредитацией Ельцина, доберутся до сути и до лиц, с позволения которых началась травля одного из самых почитаемых граждан страны. Ибо как недавно писала газета "Известия", "сплетня и злословие - явления универсальные, однако разница между серьезной и безответственной прессой заключается в том, что первая отказывается публиковать подобные сообщения, а вторая скатывается до такого уровня вопреки своему профессиональному долгу".
...Моя статья "Удар ниже пояса" вызвала бурный и неоднозначный читательский резонанс. От читателя из Минска Ю. Сердюка пришел лестный для газеты и автора отклик: "Вы первый из журналистов "прорубили окно" в нашей печати (интервью с Б. Ельциным). Ваш блестящий саркастический "Удар ниже пояса" оценен всеми здравомыслящими по достоинству".
Однако были и такие письма, хотя и в меньшинстве: "Неуважаемый борзописец Ольбик, за кого ты заступаешься - за пьяницу и предателя всего русскоязычного населения Прибалтики? Он бросил нас, а ты его хвалишь и возвеличиваешь..." Подпись: рижанка Кравчук...
Ну что ж, "хвалу и клевету приемлю равнодушно..." Но быть равнодушным как-то не получалось.
Из дневника
29 сентября 1989 года. И какой черт несет меня во все эти авантюры? Стоит только гласности Горбачева откатиться назад и полетят головушки. И моей, дурной, тоже достанется - за мою излишнюю "любознательность". И за то, что "без спроса" влезаю в политику. А то что я почти влез в нее по уши факт бесспорный. Что касается Ельцина...Глупо в момент таких глобальных общественных сдвигов отказываться от услуг столь опытных деятелей, как Ельцин. Хотя БНЕ, по некоторым признакам, далеко не сахар...По-моему, он был бы неплохим самодержцем. Итак, эпопея с БНЕ продолжается. Это захватывающая с неизвестным концом история. Но скоро она все больше и больше будет проясняться...А может, наоборот - запутываться...
19 октября 1989 года.
Около 9 утра раздался телефонный звонок. Звонила секретарь БНЕ Татьяна Пушкина. Сказала, что сейчас соединит с Борисом Николаевичем. Голос у БНЕ усталый, но не отстраненный, доброжелательный. Он начал с моей статьи "Удар ниже пояса". Сказал, что многое читал на эту тему, но такого еще не было...Отменно, мол, сработано, что я, дескать, профессионально вырос, и что это колоссальная для него поддержка. Затем он заговорил о слухах о его смерти от инсульта, от какого-то луча пущенного КГБ прямо ему в сердце...Потом мы с ним говорили о "покушении на него" и о том, как эта тема развивалась в ВС с участием Бакатина. Я не утерпел и сказал ему, чтобы он зря не давал ИМ повод для таких разговоров и разбирательств. Как будто он сам об этом не знает...
Разговор был довольно непринужденный, деловой: БНЕ рассказал, что 17 октября он сделал Заявление для печати в связи с инцидентом - возбуждением уголовного дела в связи с покушением на него. И конфликтом с Бакатиным. БНЕ в конце концов сказал на съезде депутатов, что на счет покушения он пошутил и это его личное дело, из-за чего на него навалился весь съезд.
В конце нашей беседы БНЕ еще раз поблагодарил меня за поддержку и спросил - можем ли мы у себя в Риге опубликовать его Заявление для печати? В Москве, мол, его не хотят печатать. Я ответил положительно. Он сказал, что текст Заявления мне передаст Лев Суханов. Мы тепло попрощались и трубку взял ЛЕС (Лев Евгеньевич Суханов). Я сначала хотел записывать текст от руки, но ЛЕС сказал, что лучше это сделать с помощью магнитофона. Мы условились с ним связаться через полчаса. Он позвонил через 35 минут - соединила нас Таня Пушкина. И затем ЛЕС передал мне по телефону текст Заявления БНЕ. Вот его текст:
ЗАЯВЛЕНИЕ
Для печати и других средств массовой информации.
(переданное мною в латвийскую газету "Советская молодежь" 19 октября 1989 года)
16 октября 1989 года на сессии Верховного Совета СССР под председательством М. С. Горбачева был обнародован инцидент, затрагивающий мои честь и достоинство. Против моей воли к разбору данного вопроса был привлечен министр МВД СССР товарищ Бакатин, который, смешивая ложь с правдой, не имел морального права способствовать распространению слухов, порочащих меня в глазах общественности. Более того, товарищ Бакатин ранее заверил, что никакого расследования, а также оглашения информации, касающейся лично меня, проводится не будет. Новый политический фарс, разыгранный М. С. Горбачевым на сессии Верховного Совета и раздуваемый официальной прессой, как событие первой величины в стране, объясняется, конечно, не заботой о моем здоровье и безопасности, не стремлением успокоить избирателей, а новой попыткой подорвать здоровье, вывести меня из сферы политической борьбы.
Создание Межрегиональной группы, сплотившей на своей платформе почти 400 народных депутатов СССР, избрание меня одним из руководителей ее координационного совета, независимость нашей позиции, альтернативные предложения, идущие вразрез с консервативной точкой зрения сторонников административно-командной системы, и даже моя частная поездка в Соединенные Штаты Америки - все это вызывает яростное озлобление аппарата. По его команде была состряпана целая серия провокационных, лживых, тенденциозно настроенных публикаций в советской печати, в передачах Центрального телевидения, распускались среди населения самые невероятные слухи о моем поведении и частной жизни.
В связи с вышеизложенным считаю необходимым заявить следующее:
1. Все это является звеньями одной цепи акции травли меня и творится это под руководством товарища Горбачева М. С.
2. Вопросы моей безопасности и моей частной жизни касаются только меня и должны конституционно ограждаться от любых посягательств, в том числе со стороны партийного руководства.
3. В случае продолжения политической травли я оставляю за собой право предпринять соответствующие шаги в отношении лиц, покушающихся на мои честь и достоинство, как гражданина и депутата.
4. Считаю неприемлемым и опасным перенос акцентов с методов политической борьбы на безнравственные, беспринципные методы морального и психологического уничтожения оппонента. Это ведет к полному краху морально-этических установок, к демонтажу демократических начал перестройки и в конечном итоге - к жесткому тоталитарному диктату.
Народный депутат СССР
Б. Н. Ельцин.
17.10.89 г.
Москва.
После того, как текст Заявления с магнитофона был перенесен на бумагу, я отвез его в редакцию газеты "Советская молодежь", ее редактору Александру Блинову. Тому самому, который подписывал в номер первое интервью с Борисом Николаевичем.
Из дневника
19 октября 1989 года. После того как я отдал Блинову заявление БНЕ, он сразу же его прочитал и подписал в номер. Спросил меня - как я получил этот "документ"? Я объяснил. Затем я пошел в кафе, стал мотаться по Дому печати, убивая время в ожидании тиража.
Все началось, примерно, около восьми вечера. Дежурный по номеру Роман Бакалов (умерший позже в Канаде, куда он переехал жить) вдруг объявляет, что Главлит в лице некоего Скуиня наложил табу на публикацию Заявления. Мы сгруппировались в кабинете редактора Блинова. Он возмущен и все время ведет какие-то телефонные переговоры. Но в его словах чаще всего звучала одна и та же фраза: "На каком основании такое решение?" В один момент он, прикрыв микрофон рукой, сказал нам: "Говорят пришел какой-то циркуляр из Москвы, чтобы не публиковать никаких Заявлений Ельцина..." Мы были все возмущены: повторяются номера, которые сопровождали интервью Ельцина. Ответственный секретарь Шулаков возмущен: "Ну да, циркуляр, старые дела...Пусть его покажут..." Потом Блинов снова ввязался в телефонные препирательства и кому-то почти с вызовом говорил: "Покажите нам документ, запрещающий печатать Заявление народного депутата СССР...Мы почти независимая газета..."
Да, тогда все уже шло к тому, что газета, наконец, оторвется от партийной пуповины, но это еще было впереди, а пока нас донимал Главлит в лице Скуиня. Было принято коллегиальное решение: ставить перед ЦК ультиматум: или его люди не лезут в редакционные дела, или сами приезжают и подписывают газету в тираж... Однако нажим не прекращался и Блинов решил созвать редколлегию. В редакции почти весь ее состав уже был в наличии: началось заседание. Блинов позвонил Скуиню и вскоре в кабинете появился "виновник переполоха" - седовласый, полноватый с красным лицом человек. Очевидно, его донимала гипертония. Началась редколлегия. Протокол писала замредактора Света Фесенко.
Блинов изложил свои аргументы в пользу публикации Заявления. Фесенко обратилась ко мне и попросила рассказать, как оно попало в редакцию. Я горячо, даже слишком, начал отстаивать право редакции публиковать Заявление. Этот запрет я назвал полнейшим абсурдом, поскольку речь идет о Ельцине, интервью с которым мы уже публиковали, и по сравнению с ним это Заявление безобидный материал. И вообще, вкладывал я в уши Главлита, кто может запретить редакции напечатать Заявление народного избранника, пока что действующего члена ЦК КПСС, и кто вообще стоит за этим идиотским запретом? Конечно, мне не надо было так горячиться, такие вопросы решаются с помощью тихих неопровержимых доводов и не перед такой "пешкой", как Главлит... "Ответьте, - спросил я у чиновника, - что конкретно вам не нравится в Заявлении?" И тут выяснилась удивительная вещь: оказывается Главлит и в глаза не видел текста этого Заявления. И запрет наложил с чьей-то подачи.
Я поднялся и отправился в корректуру и принес текст Заявления и вручил Скуиню. Блинов в это время, довольно в миролюбивой форме, его уговаривал, что, мол, ничего страшного в этом Заявлении нет, и что на такую точку зрения имеет каждый человек, тем более депутат и тем более член ЦК партии...По мере того, как Главлит вчитывался в текст Заявления, его красное лицо становилось еще краснее, превратилось в багрово-красное - видимо, до него стал доходить "коварный" ход Бориса Николаевича. Ведь в Заявлении делался неприкрытый выпад против Горбачева... И Главлита и тех, кто стоял за ним, скорее всего тяготил 3-й пункт Заявления, в котором говорилось: "В случае продолжения политической травли я оставляю за собой право предпринять соответствующие шаги в отношении лиц, покушающихся на мои честь и достоинство, как гражданина и депутата."
Видимо, кое-кому было страшновато, если Ельцин свою угрозу приведет в исполнение...
Короче говоря, все кончилось тем, что редколлегия вынесла свой вердикт: если будет запрет на Заявление Ельцина, то газета вообще не выйдет в свет...А это уже было бы чревато большим скандалом...Скуинь покинул редакцию вконец расстроенный и без какого-либо решения. Но о состоявшейся редколлегии, он наверняка с кем-то из "высоко сидящих" товарищей поделился и вскоре в кабинет Блинова снова позвонили. Это был звонок из ЦК КП Латвии. Звонил заведующий отделом пропаганды, которому Саша Блинов еще раз постарался внушить "полнейшую безобидность" Заявления. В конце концов дело кончилось тем, что цэковский работник, поинтересовавшись - нет ли в Заявлении каких-то "щекотливых" моментов по национальному вопросу и получив отрицательный ответ, поставил на теме точку. Победа осталась за редакцией.
Газета вышла далеко за полночь, и я, набрав полный кейс свежеиспеченных экземпляров, вполне удовлетворенный "не зря прожитым днем", отправился домой...
После публикации этого Заявления о нем снова заговорили союзные СМИ и зарубежные "голоса". Но для Ельцина оно мало что изменило. В связи с его поездкой в США нападки на него стали жестче и злобливее. Его выступление в Колумбийском университете им Дж. Гопкинса было показано по ЦТВ - с единственной целью продемонстрировать "стиль" Ельцина, с более чем прозрачным намеком на то, что в университете Борис Николаевич выступал под шафе...Я видел эту пленку и, возможно, он действительно был возбужден, однако это совсем необязательно было связано с выпивкой. Но после показа по ЦТВ этих "компрометирующих" (с точки зрения оппонентов БНЕ) Ельцина телекадров, на него вновь обрушились газеты да и в нашу редакцию стали приходить весьма и весьма нелицеприятного свойства. Мол, о ком вы так много пишите и за кого заступаетесь? Были даже откровенно ругательские письма. Но лично меня они не трогали. И то что показали по телевидению меня ничуть не расстроило, потому что на жизнь и поступки людей я смотрю с философской точки зрения. Стерильные, без сучка и задоринки люди у меня вообще не взывают большого восторга. Ибо безупречно трезвый, элегантно одетый, с хорошими манерами человек, не всегда по своей сути хорош, честен и справедлив. И наоборот, человек с некоторыми "закидонами", которые однако никому не вредны и которые никого лично не обижают, мне симпатичен.
Конечно, у Ельцина были свои "слабые места", конечно, не исключалось, что он мог выпить и даже напиться, но вместе с тем в его поведении не сквозили ни пустая заносчивость, ни глупая гордыня, ни ядовитость. Которая присуща даже таким людям, которых принято считать интеллигентными. Он был весь на виду - прост, прям, говорил то, что его душа хотела сказать, делал то, что его душа опять же одобряла. Да, он в университете Дж. Гопкинса действительно был непривычен, так и обстановка для него там была непривычная - американская. Конечно, ни Громыко, ни Суслов, ни тем более Горбачев так бы себя не вели. Они слишком были затянуты в свои сюртуки, которые не давали вольного хода ни их жестам, ни словам, ни мыслям...В Ельцине сокрыта одна тайна, которую так никто и не разгадал. А тайна эта заключается в его притягательности, в его простецкой премудрости, а порой настоящей мудрости, сокрытой под личиной "простецкого" мужицкого "размаха". Но как бы там ни было, на выступление телевидения я просто не мог не отреагировать (возможно, это уже стало своего рода Игрой?). В газете "Юрмала" появилась моя заметка следующего содержания:
"ЕЩЕ РАЗ О Б. Н. ЕЛЬЦИНЕ"
("Юрмала" от 12 октября 1989 года)
На следующий день после публикации статьи "Удар ниже пояса" ("Юрмала" от 5 октября) в редакцию позвонил мужчина, назвавшийся Николаем Михайловичем. Он был недоволен тем обстоятельством, что "какая-то "Юрмала" посмела критиковать "главную" газету страны "Правду" и защищать Бориса Ельцина.
- По телевизору его показывали в таком виде...
- В каком - "таком"?
- Ну в таком...Не совсем трезвым, если не сказать больше...
Ага, понятно: Борис Ельцин ( а речь идет о его выступлении в американском университете имени Дж. Гопкинса) вел себя не совсем...уж больно раскован был, как-то даже не по-советски...
По моей просьбе референт информационного центра НФЛ Анда Анспока связалась по телексу с московским отделением американской телекомпании Си-би-эс и попросила ответить на вопрос: было ли что-либо необычное в поведении Бориса Ельцина во время его выступления перед аудиторией университета Дж. Гопкинса?
Буквально через пару минут из Москвы был получен ответ от сотрудника Си-би-эс Джонатана Сандерса:
- Борис Ельцин выглядел намного раскованнее, чем большинство советских политических деятелей. С его стороны была предпринята попытка "вписаться" в неформальный американский стиль, проповедуемый данной телекомпанией. Нужно еще учесть, что Ельцин, будучи очень усталым после полета на самолете, принял транквилизатор, из-за чего, очевидно, в комбинации с обстановкой телевидения, он был несколько возбужден. Был ли он нетрезв? Наверняка нет!
Но хотелось докопаться до сути, почему и "Правда", и ЦТВ так были "озабочены" Ельцинским вояжем в США? Нужен был человек, который был "близок" к интересующей нас теме, и, к счастью, вскоре таковой отыскался. Я узнал, что в Ригу приезжает политический комментатор итальянской газеты "РЕПУББЛИКА" САНДРО ВИОЛА.
Он остановился в рижской гостинице "Рига", где мы с ним встретились с моим коллегой Викторием Юдкиным, после чего в газете "Юрмала" появилась интервью под таким заголовком:
"СУЩЕСТВОВАЛ ЛИ ЗАГОВОР ПРОТИВ
ЕЛЬЦИНА?"
Наш собеседник является специалистом по коммунистическим странам, хотя в настоящее время в фокусе его профессиональных интересов находится Центральная и Южная Европа. В Латвию Виола приехал с весьма определенной целью: проследить и, по возможности, уяснить для себя и своих читателей общественно-политические процессы, происходящие в Латвии, во всем их неоднозначном спектре. Он посетил ряд общественных организаций, знакомился с работой Института экономики АН Латвии, встречался с его руководителями. Однако наш интерес к итальянцу был, строго говоря, "специфический": мы полагали, что разговор с коллегой Витторио Дзукконы будет для наших читателей небезынтересным и небесполезным в смысле постижения истины...
Беседу мы начали с вопроса, что называется "в лоб".
- Сеньор Виола, что вы скажете о той сентябрьской публикации вашего коллеги Дзукконы, которую затем перепечатала наша "Правда"?
- Это очень простая история и вместе с тем большой казус. Когда пресса свободна и свободны в своем творчестве журналисты, они могут делать ошибки. Дзуккона никем не контролировался и потому допустил серьезную ошибку.
Дело в том, что готовя свой материал, он главным образом основывался на сообщениях газеты "Вашингтон пост". Доверившись этой солидной газете, без проверки фактов, Витторио стал жертвой профессиональной аварии. Очень жаль, что все так произошло.
---------------------------------------------
Из письма В, Дзукконы редактору газеты "Репубблика"*: "Дорогой г-н редактор, шум, поднятый вокруг статьи о Ельцине, и публикация "Правды" заставляют меня дать необходимые уточнения. Этот вопрос имеет сегодня два различных аспекта - политический и журналистский. Политический аспект был придан делу Москвой, и моей вины в этом нет.
Что касается чисто журналистской стороны вопроса, то дело обстоит следующим образом: имея в своем распоряжении преимущественно широко известные сведения, взятые из газеты "Вашингтон пост" от 13 сентября, из еженедельника "Тайм", из передач радио, местных телекомпаний и из сообщений информационных агентств, я встречался с людьми, которые в разное время видели советских гостей. Они сообщали мне дополнительные детали к уже опубликованным фактам, которые не были опровергнуты окружением Ельцина, хотя и появились на страницах крупных и солидных газет и журналов. То, что факты уже были опубликованы, полное отсутствие уточнений и опровержений и свидетельства вышеназванных источников - все это показалось мне достаточным, чтобы, согласно обычной журналистской практике, оправдать статью. Если эти источники дали неверную информацию "Вашингтон пост", нашей газете и другим печатным органам, или впоследствии изменили версию ввиду скандала, спровоцированного "Правдой", то мы можем лишь принять к сведению этот факт и выразить свое сожаление. Корреспондента "Правды" в Нью-Йорке Виктора Линника, который встретился со мной после публикации в центральном печатном органе КПСС, я упрекнул в нарушении журналистской этики, так как он предварительно не связался со мной и не спросил моего согласия на публикацию статьи, под которой стоит моя подпись. Линник честно признал свою ошибку и ответил: "Действительно, вы правы, приношу свои извинения".
Когда меня спросили, видел ли я лично, как Б. Ельцин пьет и делает покупки, я ответил, что в моей статье ни один эпизод не изложен от первого лица. Чтобы убедиться в этом, достаточно лишь внимательно ознакомиться с текстом.
Могу лишь добавить, что источником моей информации были также некоторые советские эмигранты в США, имена которых я должен теперь хранить в тайне ввиду международного политического скандала, который причинил бы им неприятности в стране, принявшей их, и вызвал бы неодобрение их бывших соотечественников в СССР"
-----------------------------------------------
Однако вернемся к интервью с коллегой Дзукконы Виолой.
- Был ли знаком Дзуккона с тогдашним редактором "Правды" Афанасьевым?
- Абсолютно нет!
- Значит ли это, что ваш коллега никогда не был в СССР?
- Это не так: он два года жил в Москве и работал на "Репубблику".
- Тогда почему вы так убеждены, что Дзуккона не встречался с Афанасьевым?
- Я повторяю со всей ответственностью, что Витторио Дзуккона не мог встречаться с Афанасьевым. Я был одним из тех немногих иностранных журналистов, которые имели возможность лично познакомиться с мистером Афанасьевым. Этот человек является типичным представителем вашей советской системы. Он истинный аппаратчик и потому доступ к нему был чрезвычайно труден. Нет, Дзуккона никогда не встречался с мистером Афанасьевым.
- Лично вы задавались вопросом - почему именно "Правда" использовала одиозный материал Дзукконы?
- Когда эта публикация появилась у нас, представители корпунктов ТАСС, "Правда", "Известий" сразу же передали ее в Москву. Это было делом пяти минут. Все эти издания находились в абсолютно равных условиях и любое из них "сенсацию", связанную с именем Ельцина, могло бы напечатать...
- Но сделала это одна лишь "Правда". Лично вы, сеньор Виола, сразу поняли смысл той публикации?
- Я, разумеется, знал, что в Москве идет политическая борьба...Мне казалось, что Афанасьев был близок к тому, чтобы уйти из "Правды". И можно предположить, что "под занавес", рассчитывая скомпрометировать Ельцина, он хотел сделать реверанс в сторону Горбачева. Это была обыкновенная попытка услужить мистеру Горбачеву. Но Горбачеву это не понравилось, и Афанасьев был вынужден уйти.
- Значит, вы допускаете такую мысль, что Афанасьев без поддержки ЦК или Политбюро осмелился напечатать корреспонденцию, компрометирующую честь и достоинство члена ЦК народного депутата СССР?
- Хотя я и считаюсь специалистом по Советскому Союзу, но ваш вопрос для меня сложен...Мне остается только повториться: со стороны редактора "Правды" был сделан красивый жест в сторону Генерального секретаря. Афанасьев хотел предугадать настроение своего патрона, но просчитался, его попытка не увенчалась успехом.
---------------------------------------------
Из интервью В. Дзукконы радиостанции "Свобода": "Я никогда не разрешил бы "Правде" опубликовать мою статью в таком виде, как она первоначально появилась в итальянской газете. "Правда" поступила недостойно, не спросив моего разрешения на опубликование, не узнав, не хочу ли я что-нибудь изменить в материале. Я решительно осуждаю, что моя статья использована в политической борьбе в Советском Союзе. Если "Правда" хотела комментировать поездку Бориса Ельцина, то это должны были сделать ее корреспонденты в Соединенных Штатах. В моей статье был ряд неточностей, и не все в ней верно. Это ставит под вопрос ее достоверность в глазах читателей.
На вопрос: "Можно ли считать ваше заявление опровержением?" - В. Дзуккона ответил: "Я горячий поклонник господина Ельцина. Он совершенно прав, говоря о проблемах, с которыми встречается его страна в годы перестройки. Правда, я не всегда согласен с формой, в которой он это делает. Его ошибка, по-моему, в том, что тон его выступлений несколько резок, и это порой может вызвать раздражение слушателей. Пьет ли он или нет - это никого не касается. Использование фактов из личной жизни в целях политической борьбы, как это сделала "Правда", недопустимо.
Мною были получены дополнительные факты от других людей, которые я использовал, но могу заверить, что эти люди не из КГБ.
Я сожалею о том, в каком тоне написал эту статью. Не учел, что в России не понимают разницы между политической корреспонденцией и светской хроникой. К тому же у итальянцев другое представление о поведении людей. Если человек выпивает, то это только повышает его в их глазах. А что касается покупок, то это абсолютно нормальное дело.
Свою статью я писал без всякого злого умысла. Моя газета и я делаем все для того, чтобы поддержать процесс перестройки.
Еще раз скажу, что публикация статьи в "Правде" - ошибка.
21 сентября 1989 года"
---------------------------------------------
- Принес ли Дзуккона свои извинения лично Борису Ельцину?
- Это сделал редактор "Репубблики" - извинился за случившееся. И мы тоже выразили свои сожаления по этому поводу и попросили извинения.
- Кто это - мы?
- Все сотрудники "Репубблики". Сделано это было после того, как статья Дзукконы была перепечатана "Правдой" и когда выяснилось, что материалы, собранные им, не соответствуют действительности и имеют грубые искажения.
Редакция сделала все возможное, чтобы этот конфликт локализовать.
- Вернемся, однако, к Борису Ельцину. Как вам представляется этот политический деятель в контексте нашей перестройки?
- Вы, должно быть, об этом знаете гораздо больше. Но все же отвечу: он очень популярен, у него миллионы сторонников, поскольку он всегда выступает против аппарата, против привилегий аппарата. Поэтому в СССР Ельцин очень популярен. Конечно, сложно предсказывать будущее Ельцина. Возможно, это временный феномен, герой дня. Но как бы там ни было, надо подождать еще как минимум год, чтобы посмотреть, что же произойдет в политической жизни СССР. Во всяком случае, перед партийным съездом многое прояснится.
- Публикация в "Правде" - "Репубблика о Б. Н. Ельцине" - больно задела сторонников Ельцина и вызвала ряд негативных последствий и в том числе для самой газеты "Правда". По сообщениям средств массовой информации, она потеряла из-за этого огромное количество подписчиков. Скажите, сеньор Виола, за свою ошибку Дзуккона понес какое-нибудь наказание?
- Мы обычно журналистов не наказываем. Разумеется, ему было сказано, что он допустил крупный промах и был предупрежден. Дзуккона очень опытный, серьезный журналист, и он глубоко осознал свою ошибку.
- Странно, сеньор Виола, что столь опытный журналист, каковым вы считаете Дзуккону, допустил такой непростительный ляпсус и именно в политическом плане. Не драматизируя ситуацию, можно предположить: при несколько ином раскладе политического пасьянса, его статья могла бы вызвать непредсказуемые последствия... Случайна ли такая ошибка?
- Иисус Христос тоже делал ошибки, и ваш Ленин ошибался. А почему журналист Дзуккона не может ошибаться?
После непродолжительной паузы, Сандро Виола добавил
- Разрешите сделать заключение нашей беседы. Я думаю, что не было никакого заговора с участием Афанасьева, Дзукконы, ЦК...Нет, этого не было. Что же случилось? Случилась обыкновенная ошибка. Это, конечно, для нас очень болезненно, но это была ошибка...
- Благодарим за беседу, и попросим святую Мадонну избавить всех нас от подобных ошибок.
---------------------------------------------
"Репубблика"* - итальянская ежедневная влиятельная буржуазная газета. Издается журналом "Эспрессо" и группой Мондадори - одним из крупнейших издательских трестов. Выходит в Риме и Милане. Основана в январе 1976 года, тираж 380 тысяч.
---------------------------------------------
"ЗАГОВОР" ЖУРНАЛИСТОВ
Сейчас многие забыли, что "ельцинская гласность" родилась и двинулась на Восток именно с берегов Балтийского моря. Определенную роль в этом сыграла пресса Латвии и, в частности, две ее газеты: городской еженедельник "Юрмала" и республиканская "Советская молодежь". Было бы неправильным приписывать им какую-то особую заслугу в "раскрутке" имени Ельцина - просто господину случаю так было угодно распорядиться исторической экспозицией. Ельцин оказался в том месте, где наиболее активно шли процессы демократизации. А начались они (и это факт бесспорный) с создания в Латвии, Литве и Эстонии Народных фронтов.
И вот, имея, "патент" на "ельцинскую гласность" и испытывая к нему, как к деятелю перестройки и просто как к человеку симпатии, мы, пишущие о нем журналисты, все нападки на него воспринимали однозначно: нужно помочь Ельцину, надо сделать все, что в наших силах, чтобы хоть как-то тормознуть набирающую обороты дискредитацию. А в тот момент роль прессы уже была велика, СМИ задавали тон в общественно-политических "модах", формируя общественное мнения. Другое дело - туда ли "гнули", куда следует, но то, что пресса набирала силы - факт бесспорный. Но что касается темы "Ельцин и борьба с партноменклатурой", тогда, в 1989 году, еще была только в зародыше... Даже центральные газеты не могли позволить себе вольность открыто заступиться за опального свердловчанина. Вот почему мы (ваш покорный слуга и еще один журналист и он же редактор газеты) решили создать свой "информационный центр", реагирующий на любые вылазки противников Ельцина. На любые удары, по "нашему Борису Николаевичу", которого мы действительно считали по духу и демократическим устремлениям своим - демократом, вольной душой, мужественным и несгибаемым гладиатором в политической борьбе... Нас никто об этом не просил: это была наша собственная инициатива, возможно, немного наивная, но, безусловно, искренняя, с намерением помочь лидеру перестройки. Помочь словом, ибо у нас не было сомнений, что наше слово дойдет и до Москвы, и до Сахалина - газета "Советская молодежь" уже доказала свои демократические взгляды, и ее хорошо знали во всем Союзе. К этому времени ее тираж подходил к "мировому рекорду" - 300 000 экземпляров (для молодежной газеты это действительно большой успех).
Вот что в этой связи 18 июня 1990 года сообщало Латвийское информационное агентство ЛЕТА:
"ДЕКЛАРАЦИЯ,
или Акция "Прорыв"
В связи с предстоящими выборами президента (или председателя Верховного Совета) России и в связи с тем, что от демократического движения страны скорее всего на этот пост будет баллотироваться Борис Николаевич Ельцин, мы нижеподписавшиеся, берем на себя добровольные обязательства следующего свойства:
Всеми имеющимися у нас гуманитарными средствами поддерживать кандидатуру Бориса Ельцина на предстоящих прямых или парламентских выборах. Учитывая явные устремления консерваторов к замалчиванию деятельности этого человека, будем оказывать Б.Н.Е. максимально возможную поддержку на страницах газет "Советская Молодежь", "Юрмала" и других доступных изданий.
Информация, которая пойдет в рамках предвыборной поддержки Б.Н.Е., не должна нести искажения, тенденциозной крикливости, но должна в достаточной степени "играть" на повышение авторитета кандидата и его окружения, и объективно отражать статус-кво между Б.Н.Е. и обществом, Б.Н.Е. и его вероятными избирателями, между Б.Н.Е. и партократией, правым крылом госбюрократии.
Мотивы декларации
Мы намерены исходить из того, что в случае избрания Ельцина Президентом России (главной республики страны) ситуация в республиках, борющихся за суверенитет, приобретет спокойный характер, исчезнет потенциальная угроза экономической блокады со стороны РСФСР.
Участие Б.Н.Е. в наиболее либеральном крыле российского демократического движения, каковым, безусловно, является межрегиональная депутатская группа, его неоднократные заявления в печати, на съездах и пленумах относительно политико-экономического суверенитета республик, а также блокирование Б.Н.Е. с лидирующей группой интеллектуалов страны, которые более или менее просчитали вероятные позитивные последствия для общества с приходом к власти человека этого крыла...
Есть смысл закодировать данную акцию словом "Прорыв".
В случае отказа Б.Н.Е. от провозглашенных им демократических принципов и отхода к "правобережью" акция "Прорыв" незамедлительно сворачивается... Декларация может быть опубликована с соответствующим политическим комментарием.
Разглашение декларации "до срока" - нежелательно.
...Декларация принята пятого ноября 1989 года в редакции газеты "Советская молодежь".
И далее идут две подписи.
Они расположены в алфавитном порядке. Первая...Ей и сегодня предстоит остаться в тайне. Газетное право это допускает.
Вторая - Александр Ольбик, корреспондент газеты "Юрмала". Ему я и задал несколько вопросов.
- Саша, почему - Ельцин? Откуда такая вера в этого лидера? Знает ли сам новый "президент" о его поддержке через "СМ" и твоей "Юрмалы"?
- С Ельциным я познакомился 22 июля 1988 года на теннисном стадионе в Лиелупе, где проходили соревнования на Кубок Дэвиса...Но у тебя может возникнуть и другой вопрос - почему к Ельцину подошел я, а не кто-то из большого числа аккредитованных на Кубок журналистов? Ведь там были представлены почти все центральные издания Советского Союза...Произошло это, конечно, не потому, что я особенно смелый, а скорее всего потому, что редакторы центральных изданий были более закомплексованы на имени "Ельцин", чем, скажем, редакторы "СМ" и "Юрмалы". Я имею в виду Александра Блинова и Айвара Бауманиса.
Это было время, когда Ельцин угодил в отставку, когда "Борис был уже не прав". Мы договорились об интервью - сработал профессиональный интерес: поговорить с опальным лидером. И если возможно - помочь...
Через пару недель интервью с Ельциным - первое в стране после его отставки - было опубликовано в "Юрмале" и "Советской Молодежи", а потом разлетелось по всей стране, его перепечатали 140 газет. В некоторых регионах тиражи с интервью были уничтожены...
Теперь о том, "почему - Ельцин?" Думаю, это ясно из текста нашей декларации. Я внимательно наблюдал за деятельностью Бориса Николаевича в течение последних двух лет, читал его выступления, вникал в его формировавшуюся тогда программу действий. Я, конечно, понимал, что этот человек может сделать многое для России, а значит, и для всех других республик. Он первый из "диссидентов" высшего эшелона власти начал вести решительную борьбу с засильем партократии, и борьба эта, ведущаяся изнутри самой КПСС, имела огромное значение в жизни общества. Я видел, как ему мешают, как пытаются его дискредитировать в глазах народа... Вспомните хотя бы ту тенденциозную телепередачу, пущенную на всю страну по каналам ЦТВ (после поездки Ельцина в США), а также "правдинскую" перепечатку из итальянской газеты "Репубблика"... У самого же Ельцина не было возможности выступить в союзной прессе, дать отпор измышлениям, отвечать так же громко, как это делали его политические противники...
Чего лукавить, "Советская Молодежь", наверное, единственная газета, имеющая хождение по всей территории СССР, которая регулярно старалась объективно отражать деятельность Ельцина как политического прогрессивного лидера. Именно "СМ" опубликовала его открытое письмо М. С. Горбачеву, тезисы его предвыборной программы, его ответы на вопросы избирателей, отчет о поездке в США и так далее. И уже в январе этого года в "Советской Молодежи" было напечатано еще одно мое интервью с Ельциным ("42 вопроса Борису Ельцину", "СМ" от 3 и 4 января 1990 года), которое судя по письмам, распространялось по всей России и окраинам страны.
Знает ли сам Ельцин о нашей поддержке, о декларации двух латвийских журналистов? О поддержке, думаю, догадывается, а о декларации нет...Разве что теперь узнает.
ЕЛЬЦИН - "ПРЕЗИДЕНТ" РОССИИ!
Одним это по душе, другим нет, третьим...А вот насчет "безразлично" спешить не будем. Нет, не может быть нам, жителям Латвии, безразлична судьба России. Потому что от нее зависит и наша собственная судьба.
Акция "Прорыв" завершена. И это лишь начало нового этапа деятельности Бориса Ельцина. "СМ" и впредь будет следить за ней, на этот раз - без деклараций...
Евгений Орлов
ПОД СЕНЬЮ ЗОЛОТЫХ КУПОЛОВ
АРХАНГЕЛА МИХАИЛА...
Публикация Декларации (о "журналистском заговоре") появилась в прессе в июне 1990 года, но до этого произошли события, которые также неразрывно связаны с Прибалтикой и Ельциным. К слову сказать, сейчас я уже могу назвать имя второго человека, подписавшего ту Декларацию: это был редактор газеты "Советская молодежь" Александр Блинов...
Из дневника.
29 ноября 1989 года. Зима в Москве необычно ранняя, полно снега, и довольно кусачий морозец. В столицу я прибыл из Киева (был в командировке в Одессе) и сразу же направился в гостиницу "Москва", где расположились офисы народных депутатов СССР. Моя цель - встретиться с Борисом Николаевичем и взять у него интервью, поскольку союзные издания по-прежнему его игнорируют. Но сначала я позвонил к нему домой, ответила Наина Иосифовна: сказала, что Борис Николаевич уехал на работу...на троллейбусе...Пришлось немного подождать, пока он доберется до гостиницы "Москва". Встретил он меня с широкими русскими объятиями и троекратным поцелуем. Как всегда он был аккуратен в одежде и элегантен, как "рояль". Как мне показалось, он немного похудел, отчего стал еще более импозантен.
В его кабинете стояли два небольших Т-образных стола, три стула зеленой бархатной обивки, два таких же кресла, небольшой журнальный столик, на дверях светлые портьеры, паркетный, до блеска начищенный пол и один обыкновенный телефонный аппарат. На столе я заметил книгу "Россия Горбачева и американская внешняя политика" Северина Бялера и Майкла Менденбаума, издательства "Прогресс". На полке - несколько книг и в их числе "Архитектура советской Грузии", книга о Горбачеве на английском языке, "Бюллетень парламентской группы СССР", каталог "Новые книги за рубежом" и другие...
Рядом с рабочим кабинетом - довольно обширная приемная, где работают его помощники Лев Суханов и Александр Васильевич (высок ростом, лысоват, с небольшими, с хитрецой глазами), который как-то странно при знакомстве не захотел назвать фамилию. (Позже, конечно, я узнал, что это был Коржаков... )
Сначала разговор между мной и БНЕ шел в общем ключе, причем в это время Борис Николаевич все время был на ногах и создавалось впечатление, что его где-то ждут и он собирается уходить. Он поблагодарил меня за предыдущие интервью и сказал, что его по-прежнему со всех сторон третируют: то сбрасывают с моста, то избивают его секретаря (я не уточнял кого именинно, но только не Таню Пушкину и не Льва Суханова), то обкрадывают квартиру его старшей дочери Елены.
Когда зашел разговор относительно интервью, БНЕ предположил, что для этой цели мог бы подойти ресторан "Пекин". Но тут же он оговорился, что, дескать, только стоит там появиться, как сразу же в зале возникнет самопроизвольный митинг...Значит, ресторан не подходит. А в гостинице, Борис Николаевич, выразительно осмотрев стены и потолок кабинета, дал понять, что все пространство насквозь прослушивается.
Мои ощущения оправдались: он вышел и я остался один. Однако, вернувшись минут через 10, он сказал: "Моя рабочая группа посовещалась и решила, что поедем домой к моему помощнику, там нас не подслушают..." Время - 12.30. И он снова вышел, сославшись на то, что у него не закончен разговор с журналистом из журнала "Огонек". Пока он отсутствовал, я попросил разрешения у помощника Александра Васильевича съездить на депутатской машине на Киевский вокзал - забрать оставленную в камере хранения сумку. Мне разрешили это сделать и я на служебной черной "Волге" поехал на вокзал. По дороге шофер, Василий Михайлович, уже пожилой человек, который на протяжении 25 лет возил партийных деятелей, рассказал, что семью Микояна обслуживает "Чайка" и два водителя, а внучку Громыко - "Волга" и тоже два шофера. Разговор возник как-то само собой и, мне показалось, что этому седовласому степенному человеку тоже захотелось испить глоток гласности, тем более перед ним был совершенно незнакомый человек. Ему, видно, тоже осточертела молчанка и табу, которое на протяжении долгих лет на него было наложено партийной дисциплиной.
Пока ездили, немного опоздали - не уложились в час, который нам для поездки выделил Александр Васильевич. БНЕ и Александр Васильевич уже ждали и БНЕ сделал мне нестрогий выговор. Мне было стыдно и я переживал, что заставил его ждать...
Мы сели в машину и отправились на юго-запад Москвы, на квартиру к Коржакову (о чем я узнал позже). По дороге шел кое-какой разговор и однажды Борис Николаевич, сидящий на переднем сиденье, обернулся ко мне и сказал, что знает номер счета и сумму в долларах, которая хранится в швейцарских банках на имя Брежнева. Пофантазировали, как этими деньгами может распорядиться семья Брежневых. Борис Николаевич был в приподнятом настроении, шутил, улыбался...
День был морозный и солнечный и где-то по дороге в его лучах сказочно заблестели купола только что отреставрированного храма Архангела Михаила...Мне это показалось хорошим предзнаменованием и вместе с тем по "именной" ассоциации напомнило Горбачева, который тоже Михаил...архангел перестройки...
Мы приехали в современный многоэтажный дом, в двухкомнатную квартиру, где нас встретила моложавая симпатичная блондинка. Жена Александра Васильевича Ирина. В прихожей уже пахло чем-то вкусным. Нас разули и я был счастлив: в Одессе у меня отклеилась подошва и я купил на рынке туфли на высоченных каблуках, которые мне жали и напоминали несуразные ходули. Борис Николаевич тоже разулся и в носках прошел в комнату. Он сел в кресло и вытянул свои баснословно длинные ноги. На столе уже стоял аппетитно пахнущий пирог, бутылка сухого вина, водка, и, по-моему, легкое самодельное вино в графине.
Коржаков принес небольшую подушечку и положил Борису Николаевичу под спину, чтобы тому удобнее сиделось. Теплый вязаный вручную свитер накинул ему на плечи, поскольку БНЕ сидел спиной к окну. И потом АВ дважды поправлял свитер на Борисе Николаевиче, потом принес теплые тапочки, и это меня умиляло - такая "родительская" забота... БНЕ был по-домашнему раскрепощен, иногда бросал шутливые реплики и не походил на "заторможенного" человека, каким некоторые пытаются его представить.
Он без моих вопросов начал рассказывать, как на транспортном военном самолете летал на Урал, чтобы зарегистрироваться кандидатом в депутаты, и о том, как его в Свердловске принуждали сделать музей Брежнева, поскольку тот в 1928-29 годах работал там землеустроителем...
Пили исключительно сухое вино. И очень мало. Борис Николаевич вообще пил из крохотных рюмочек, размер которых так не вязался с его внушительным видом. В какой-то момент разговор зашел о сухом вине вообще и о "Каберне" в частности, и БНЕ рассказал историю о том, как однажды после операции, не дозвавшись медсестры, он сам попытался встать с кровати и свалился на пол. Потерял полтора литра крови. Кто-то ему сказал, что для восстановления потери крови очень помогает сухое вино "Каберне" и в этой связи он обратился к своему старому товарищу, 1-му секретарю ЦК партии Молдавии Гросу. Молдавское "Каберне" славится на весь мир и его выдают подводникам атомных ракетоносцев - очень полезное и, говорят, выводит из крови стронций...Так вот Гросу тут же откликнулся на просьбу БНЕ и прислал ему "для поправки" здоровья целый ящик молдавского "Каберне". И это прекрасное красное вино вместе с красной икрой сделали свое благотворное дело: в течение двух недель никаких следов от потери крови не осталось...
Разговор перескакивал с одного предмета на другой. А когда я изготовился задавать БНЕ вопросы по существу, Коржаков тоже изготовился включить свой магнитофон, чтобы записывать нашу беседу. Борис Николаевич мимикой дал мне понять, чтобы я один записывал текст, и я сказал Коржакову, что, мол, хочу быть "монополистом" записи. Это, конечно, было сказано полушутливым тоном, однако Коржаков вынул из магнитофона кассету, но сам магнитофон не выключил. Он его отключил только тогда, когда беседа уже закончилась. У меня создалось впечатление, что он все же каким-то тайным образом наш разговор фиксировал. Он часто исчезал за книжной секцией (перегораживающей комнату), словно проверял, как идет запись... (Сейчас, после выхода его одиозной книжки "От рассвета до заката", то мое предположение кажется более чем правдоподобным.).
Вся беседа длилась более четырех часов и я записал две с половиной кассеты по 90 минут каждая. БНЕ говорил довольно откровенно, от вопросов не уходил, и я в нем не заметил никаких следов усталости или апатии от длительного разговора.
На вокзал меня провожали Борис Николаевич с Коржаковым. БНЕ был по-прежнему в хорошем расположении духа, говорили о разном, но сейчас из памяти испарилось - о чем конкретно шла речь...Около вокзала все (кроме, разумеется, водителя Василия Михайловича) вышли из машины и несколько минут топтались в московских сумерках, продолжая о чем-то говорить. Я спросил у БНЕ - нужно ли ему присылать интервью для визирования? "Я полностью полагаюсь на вас, Александр Степанович...Сами определите круг своей ответственности...", - сказал он и мы стали прощаться. БНЕ привлек меня к себе и я носом уткнулся ему в шарф, символически (щека к щеке) "расцеловались"...Рукопожатие с АВ... На Борисе Николаевиче было старое (относительно, конечно, старое) пальто и полинявшая ондатровая шапка.
Впечатления. Натура просто прет из "каркаса", личность, конечно, огромная, но с элементами авантюризма, экспансии, смены силовых интеллектуальных полей. Он может говорить о Горбачеве и тут же перейти к какой-нибудь второстепенной теме. Непосредственность сквозит в каждом его слове. То, что в тот день он не употреблял водки, отнюдь не говорит о том, что он ярый ее противник - возможно, просто "не то" было настроение, возможно, ввиду нашей беседы не хотел загружать мозг алкоголем...Но как бы там ни было, я ни разу не видел БНЕ "поддатым" и, в конце концов, это его личное дело и дело его близких...
Его отношение к Горбачеву довольно пристрастное - он уверен, что Горби взял резко вправо, и что он сторонник полумер и компромиссов. Я не во всем был согласен, но было бы глупо спорить, ибо не в этом была моя задача...Однако в интервью я задал ему вопрос о мученичестве Горбачева и о том, какой тяжелый крест он несет (разумеется, еще ничего не зная о Форосе)...
"42 ВОПРОСА БОРИСУ ЕЛЬЦИНУ"
(Третье интервью, опубликованное в "СМ" 3-4 января
1990 года)
- Борис Николаевич, ваша победа на весенних выборах в Верховный Совет СССР чем-то напоминает триумф одного римского военачальника - одержана блестящая победа...
- Не знаю, кого вы имеете в виду, но убежден, что ваш герой дрался в открытую, его легионы стояли лицом к лицу с реальным противником. Он знал, кто его враг и каково его число. Против меня же велась ожесточенная тайная возня аппарата, и я при все своих оптимистических прогнозах не мог рассчитывать не то что на триумф - на победу с некоторым перевесом. Правда, средства массовой информации Запада, пользуясь услугами фирм-опросников, предсказывали, что примерно 70 процентов избирателей проголосуют за меня. В общем, они не очень ошиблись - я набрал 89 процентов.
- Применительно к школьному сочинению, выборы в вашей "истории" стали своего рода завязкой...
- Завязкой, да еще с детективным уклоном. Когда началась предвыборная кампания, я получил очень много предложений на выдвижение моей кандидатуры. Сами понимаете, ринуться очертя голову в такое дело, не имея при этом определенной тактики, было бы непростительным легкомыслием. Я ведь знал, что московские "белые воротнички" готовы были лечь костьми, лишь бы не пропустить меня сквозь предвыборное сито. Дело доходило до откровенных подтасовок: в одном из районов Москвы была созвана депутатская сессия, на которой прямо было заявлено: за Ельцина не голосовать! Естественно, что в столь нештилевой атмосфере я должен был подумать о надежных тылах. Я был уверен, что меня прикроет Уральский хребет, и в частности - Свердловск и город моей юности Березники. На них я и остановил свой выбор. Однако отдавал отчет: если об этом узнают мои "доброжелатели", то непременно увяжутся за мной и могут помешать выдвижению.
И вот тут эта "завязка" и начинается. Когда узнал о времени проведения окружного собрания в Березниках, я пошел на почту и отправил туда телеграмму - мол, простите-извините, но прибыть к вам нет никакой возможности. Как лисица заметал следы. Дальше: дождался, когда на Пермь ушел последний самолет, отправился в аэропорт - лечу в Ленинград. Приземлившись в Питере, тут же бегом на военный аэродром, буквально вваливаюсь в транспортный Ан-26 и "в обнимку" с крылатой ракетой - на Пермь. Явился к самому собранию - к десяти часам. Когда вошел во Дворец культуры Березников...Впрочем, невозможно передать, что там творилось. Невероятно! Но и поработать пришлось капитально: несколько часов встреч с молодежью, рабочими коллективами, интеллигенцией. Никто мне не помешал: из Перми областное начальство уже не успевало, а в самих Березниках растерялись - ведь никаких указаний сверху не было. Словом, застолбил, и оставалось только написать заявление и зарегистрироваться.
- После этого авиатурне вы все же баллотировались не в Березниках, а по национально-территориальному округу No1. Кстати, самому большому в СССР. Рисковали ведь...
- На одном из пленумов Михаил Горбачев сказал мне, что, мол, москвичи меня не признали. Вот я и решил проверить - признали они меня или нет. Как выразился Кант, только способность голосовать составляет квалификацию гражданина. Так вот, я очень верил в квалификацию граждан Москвы. Правда, один вопрос оставался невыясненным и потому вызывал некоторое беспокойство. В последний момент я узнал о том, что в число избирателей округа No1 входят также все советские граждане, на тот момент проживающие за границей. Разумеется, я никак не мог слетать сразу в 29 стран мира, чтобы по душам поговорить со своими дорогими согражданами. Но что любопытно: как потом выяснилось в МИДе, процент отданных за меня голосов за рубежом совпал с процентом, который я получил в метрополии - почти 90 процентов. (Борис Николаевич не без гордости говорит, что у него из 2250 депутатских мандатов - мандат под No 1).
"Московские новости" от 16 апреля 1989 года: "Ельцин прошел подавляющим большинством не как "начальник для народа", а как "начальник для начальников". Единодушие в голосовании за Ельцина - ответ народа аппарату за его надменное всевластие".
- Победа на выборах "перевела" вас из разряда опального министра в разряд народного избранника. И таким образом политического умерщвления Ельцина не получилось?
- На меня к тому времени постарались наклеить столько разных этикеток...Причем навесить навесили, а рассказать людям правду не позволили. Вот выборы и должны были доказать: с кем народ имеет дело - с политическим трупом, каковым меня пытался представить аппарат, или же народом признанным политическим деятелем. Да и не принято у нас было возвращаться из политического небытия. Пришлось ломать эту привычку...
- В средствах массовой информации появилось выражение "феномен Ельцина". А как вы сами относитесь к такого рода определениям? Есть ли с вашей точки зрения, нечто феноменальное в вашей судьбе?
- Я думаю, что так упрощенно нельзя трактовать это явление...
- Ага, вы все же говорите о явлении?
- Нет, я говорю о том, что я уже говорил выше: как трудно, почти невозможно, выйти из политического небытия. Наверное, в этом и заключается "мой феномен". Но я бы это назвал не "феноменом Ельцина", а "феноменом системы", которая всеми возможными способами давила на психику масс, а массы вопреки нажиму сделали самостоятельный выбор. Система глуха к сигналам, непрошибаема, и в этом, конечно, ее слабость. "Феномен системы" еще и в том, что имея под рукой гигантский аппарат подавления, монополию на средства массовой информации, "колоссальную" поддержку рекрутов от рабочего класса (типа преподобного В. Тихомирова), она оказалась все равно бессильной подчинить волю масс. Бессильной, а потому и "соревнование" со многими прогрессивными депутатами проиграла. И главное - не поняла, почему проиграла.
Я не хочу приписывать себе роль какого-то реформатора, но все же отмечу: в мою бытность секретарем МГК партии гласность в Москве стала наиболее ощутимой приметой демократизации. Появились острые публикации на ранее запрещенные темы - например, о наркомании, проституции, о жиреющей номенклатуре, о попрании социальной справедливости и т. д. Возможно, помните нашумевший материал "Кареты у подъезда"? Людям это нравилось, но зато аппарат сильно занервничал - уж очень ему не хотелось, чтобы я выгребся к политической жизни. И требовал от меня соблюдения его правил игры: раз уж однажды "убили", будь мертв. Труп никому не опасен.
Поэтому "феномен Ельцина" объясняется не только логикой (кого бьют, того защищают), а сочетанием многих факторов, влияющих на сознание и психологию людей. И это сочетание оказалось для меня попутным.
- Но Фортуна от вас чуть было не отвернулась, когда шло голосование в парламенте. Я имею в виду первый Съезд народных депутатов СССР.
- Московская депутатская группа подготовила к съезду пакет документов: поправки к Конституции, по избирательной системе, о собственности и т. д. Придись они тогда "по вкусу" депутатам, сегодня бы все это уже работало. Но дело в том, что все предложения московской группы депутатов безосновательно отвергались. Психологическая атмосфера съезда явно была не та. Предложи мы тогда самый что ни на есть гениальный проект, он бы все равно не прошел. Таково было мышление агрессивно-равнодушного большинства. Ведь до сих пор отсутствует регламент съезда, нет закона о статусе депутата. По существу мы, парламентарии, дети беззакония, и нас никто всерьез может не принимать. На подходе второй съезд (разговор состоялся в ноябре 1989 года - А.О.), а наше законодательство все еще лежит в колыбели.
Одним из принципов московской депутатской группы была многовариантность в подборе и утверждении на съезде кадров. То есть председателей палат, комитетов и комиссий. Поэтому, когда этот вопрос обсуждался на пленуме ЦК КПСС, я объяснил свою позицию и спросил: с какой стати пленум ЦК должен " советовать" высшему органу власти, как себя вести? Принцип альтернативности был начисто перечеркнут. Вот почему, когда называлась очередная кандидатура, я поднимал руку - против, против, против...Тогда меня в лоб спрашивают: вы, товарищ Ельцин, будете выполнять решения пленума? Вы член ЦК, коммунист, и как же так можно?.. Я опустил голову, молчу. Думаю, что сказать. И снова голос с нажимом: так вы будете выполнять решения пленума или нет? Но на вопрос я ответил вопросом: неужели вы не понимаете, насколько далеко вперед ушло наше общество и что Устав партии и Конституция безнадежно устарели? Так как мне вам отвечать - по состоянию общества или же по наличию принятых вами документов? Мне сказали: документов. И вот тогда я вместо слова "буду" произнес слово "должен". Рвать с ЦК я тогда не считал нужным из тактических соображений...
Короче говоря, московская группа решила идти на выборы в Верховный Совет с альтернативными кандидатами. Нас было одиннадцать, но после одного яркого выступления депутата Казанника я предложил включить его в списки. Как вы знаете, удар пришелся по мне, что, конечно же, не было для меня неожиданностью. Неожиданностью было другое - выступление и самоотвод Казанника. Я был против его предложения, но вот что он мне сказал: "Ответьте, Борис Николаевич, что я скажу своим избирателям? Ведь они знают, что за вами шестимиллионная Москва? Если останусь я, мои избиратели меня убьют". Это был в высшей степени благородный поступок. И два наших знаменитых юриста - Горбачев и Лукьянов, - не зная, как разрешить эту антиномию, обратились за помощью к другим юристам...
- То голосование было для вас испытанием?
- Расстроился, конечно, но чтобы это был удар...Этого не было...
- Ваш самоотвод на пост Председателя Верховного совета СССР можно было бы расценить, как реверанс в сторону Горбачева?
- Я очень отчетливо почувствовал обстановку, царившую в зале. Соотношение сил было явно не в мою пользу.
- А если бы это были всеобщие, прямые выборы?
- Интересно... Скорее всего мы были бы по голосам на небольшом расстоянии друг от друга.
"Аргументы и факты" от 1-7 июля 1989 года: "В качестве альтернативной фигуры наиболее часто назывался Б. Н. Ельцин - 46 процентов от числа тех, кто не поддерживает М. С. Горбачева, затем Н. И. Рыжков - 19 процентов, А. М. Оболенский - 4 процента..."
- Вы являетесь председателем Комитета по строительству и архитектуре, но... Лично у меня создалось впечатление, что это место было специально для вас зарезервировано самим Горбачевым...
- Я тоже так думаю и объясню почему. Во-первых, сразу было оговорено, что комитеты и комиссии ВС должны формироваться не по отраслевому принципу, а по проблемам. Во-вторых, были ликвидированы все исполнительные органы управления капитальным строительством в стране. Госстрой СССР также обезглавлен, и у него не осталось распорядительных функций. То есть бы простой расчет "утопить" Ельцина вместе с его комитетом в ворохе бумаг, запросов, растерзать жалобами и т. д. Ведь у комитета нет ни штатов, ни средств, он голенький, как новорожденный ребенок. Власть, правда, у него есть, но никак не исполнительная, не распорядительная. Вот и пошли люди к нам со всей страны: как будто мы не комитет Верховного Совета, а какая-то заштатная снабженческая контора. Дайте, просят, цемент, выделите башенный кран....Наверху как раз на это и рассчитывали. В жуткой текучке, в коловращении проблем, когда уж Ельцину заниматься политикой. Но ничего, больше работаем, а насчет политики говорить нечего - это моя прямая задача, как народного парламентария.
Я просил Горбачева не назначать меня председателем этого комитета, то есть не рекомендовать. Однако он явочным порядком вынес этот вопрос на обсуждение ВС. Что мне оставалось делать? И я решил "взорвать" мнение депутатов, чтобы отбить у них охоту за меня голосовать. Я вышел на трибуну и подверг критике состав Съезда и вообще дал негативную ему оценку. Думал, рассержу депутатов, но...они все равно избрали. Зато этим маневром я четко выявил для себя: демократический потенциал оказался очень низким.
- По-моему, на первом Съезде у вас не все шло гладко...
- Первая неудача - не прошла программа московской депутатской группы. Для нее тут же заготовили прокрустово ложе: раз группа, значит, и цели у нее групповые...групповщина, а раз московская - еще и элитарная. Словом, взыграли амбиции твердолобых консерваторов.
- Бросается в глаза одна "закономерность": когда сессию или съезд ведет Михаил Горбачев, ваше "присутствие" на телевизионном экране бывает крайне редким. И на трибуне вас тоже не часто можно увидеть.
- Насчет режиссуры телевизионщиков я не в курсе - может, им такую установку дали. На съезде я выступал два раза и считаю это вполне достаточным. Нельзя бегать на трибуну по каждому поводу. Основная моя работа проходит на заседаниях Президиума, членом которого я являюсь. Больше никто из Межрегиональной депутатской группы туда не входит, а значит, весь огонь критики приходится брать на себя. Идут очень жаркие схватки: например, на последнем заседании Президиума 10 ноября я выступал 12 раз.
- В связи с чем?
- По самым разным вопросам. Дело дошло до того, что Горбачев пытался меня осадить: вы, товарищ, Ельцин, успокойтесь...Пришлось возразить: нет, это вы, товарищ Горбачев, успокойтесь. Или вам все позволено?
- Это тоже для печати?
- Как хотите: что было, то было. Когда я стал защищать Прибалтийские республики в отношении их конституционных комитетов и вообще самостоятельности в применении собственных законов, меня тут же одернули: вы, Ельцин, за федерацию или конфедерацию? А я отвечаю: вы меня к стенке, пожалуйста, не прижимайте! Мы сегодня ведем речь не о федерации, не о конфедерации, мы сегодня говорим о самостоятельности республик. Ведь в конце концов должен же существовать реальный, а не макулатурный суверенитет. Ре-аль-ный! Мое предложение по конституционному надзору было в конце концов принято.
- Межрегиональная депутатская группа (МДГ) - реконструированная московская?
- Депутаты, подверженные пристрастиям, услышав слово "московская группа", тут же ощетинивались и проваливали любое наше предложение. Мы поняли, что должны что-то менять, и на основе московской группы создали Межрегиональную депутатскую группу. О ее организационной структуре говорить не буду, поскольку об этом много написано. Однако форма управления из пяти сопредседателей, кажется, себя не оправдала. Как только дело доходит до каких-то организационных вопросов, начинается холостая прокрутка. Один сопредседатель стесняется проявить инициативу, второй считает, что пусть все исходи от третьего или четвертого, а третий... Бесконечно же проводить собрания и консультации просто нет времени. Да и зачем? Сейчас ищем оптимальную форму управления и организации. Конечно, такая, например, личность, как Андрей Дмитриевич Сахаров (когда писались эти строки, страна прощалась с этим замечательным человеком - А.О.), не будет заниматься организационными вопросами - в силу занятости и в силу его личных качеств. Сейчас мы создаем группу так называемого быстрого реагирования - на сессиях и на съездах.
В США я встречался с "меньшинством" в конгрессе, знакомился с их лидерами. Работа у них поставлена на широкую ногу. У этого меньшинства 164 газеты, а у нас всего один информационный бюллетень, да и тот дальше первого номера не продвинулся. Мешают... Все время мешают.
- С точки зрения МДГ и вашей лично, получил ли народ то правительство, которое способно вывести страну из тупика?
- Нет, не получил.
- Почему вы так считаете?
- Причин много. И одна из них - острый дефицит талантливых управленцев. И совершенно свободных от идеологических библий. Надо было сначала создать надежный фундамент: провести полную политическую реформу, а потом уже, опираясь на нее, решать другие узловые проблемы.
Из интервью члена Межрегиональной группы Галины Старовойтовой радиостанции "Свобода" от 20 декабря 1989 года: "Мы крайне недовольны работой второго Съезда народных депутатов...Также не был этим удовлетворен и Андрей Дмитриевич Сахаров, и МДГ вынуждена была перейти к другим методам своей парламентской борьбы... МДГ вынуждена будет на днях объявить себя парламентской оппозицией".
- За прошедший год стали ли мы все чуточку мудрее?
- В смысле парламентской деятельности, опыт, разумеется, накапливается. Но прибавляется и дыр в нашей суме. Туже закручивается катушка межнациональных отношений. Бесспорно, что общество и его парламент левеют, руководство же в целом правеет. Происходит еще большее разъединение "берегов". К сожалению, Михаил Сергеевич сделал заметный шаг вправо, и сейчас, наверное, уже не Лигачев стоит у правого крыла, а сам Генсек. Создается впечатление, что он пригласил общество войти в архисложный лабиринт политических отношений, но знает ли он сам из него дорогу...
- Какие у вас есть основания так утверждать?
-Заволокичивается принятие фундаментальных законов по собственности, земле, по печати. Неприкрытое желание сохранить в неприкосновенности шестую статью Конституции лишний раз свидетельствует о непреклонном желании партверхов сберечь свое никем не признанное "лидерство". А попытка подкормить аппарат повышением зарплаты - разве это ни о чем не говорит? Пора бы вспомнить простую истину, что государь велик лишь величием своих народов; что его правильно понятый интерес связан по существу с их интересами и, наконец, что его обязанность - сделать их счастливыми... То же самое можно сказать и о ведущей партии. А пока что партия плетется в хвосте перестроечного обоза и все высшие блага как имела, так и имеет. Как держалась за них руками и зубами, так и продолжает держаться. Почему родственники Щелокова до сих пор лечатся в Четвертом Управлении Минздрава СССР? Чем же, интересно, они так отличились перед Отечеством? В то время, когда Андрей Дмитриевич Сахаров был сослан в Горький, чем занимался Щелоков?
- Москвичи говорят, что семью Микояна ("от Ильича до Ильича") обслуживает "Чайка" и два к ней водителя. Внучку Громыко - "Волга" и тоже с двумя водителями...
- Это вполне "нормальное" явление для Москвы. По-моему, идет какая-то циничная дразнилка народа. Судите сами: стоимость питания в обычной московской больнице - полтора рубля, а в спецбольнице четвертого управления - от 3 до 9 рублей. Когда вы, журналист, в последний раз ели, например, кету с лимоном? Вот видите...А для пациентов спецбольницы эта пища дежурная. Народу пока что предлагают лишь духовную пищу - тут ее, слава богу, невпроворот. Но трагедия в том, что вера в перестройку падает, падает вера в ее апостола Михаила Горбачева. Потому что концепция перестройки, как, впрочем, и всех предыдущих "реформ", не была научно обоснована. Конечно, тут вина не только нашего президента. Хотя большую часть упреков мы вправе адресовать ему - капитану государственного корабля.
Шахтерские забастовки - это ведь оглушительный набат, и попробуй к нему не прислушаться. Если верхи при наборе соответствующих привилегий и наличии псевдореволюционных прожектов хотят жить, как жили, то низы - тоже хотят жить по-человечески.
- По-моему, судьба готовит Горбачеву нелегкую участь мученика. Заслужил ли он столь тяжелый крест?
- Возможно, и не заслужил, но его окружают фарисеи...
- Борис Николаевич, получается, что перестройка дошла до некоей фазы застоя...
- У нас остался небогатый выбор: или радикальные мирные перемены, или чрезвычайное положение с диктатурой и железной рукой.
- Кстати, кое-кто видит в Ельцине "железную руку".
- Об этом кричат на каждом углу манипуляторы общественным мнением. Эта жирная утка время от времени выпархивает из форточек застойных кабинетов. То у Ельцина был инсульт, то он два инфаркта перенес, то из Америки чуть ли не пол-Капитолия привез... Москвичи, слава богу, разобрались, что к чему, и уже подобных разговоров не ведут. Сейчас обозначилось другое направление Ельцин-популист. Как будто это ругательное слово. Популист - и этим, мол, все сказано: разрушитель общественного спокойствия, подкопщик под фундамент перестройки, под авторитет ее апологетов. Это, простите, неразборчивость в средствах. Я думаю, что народ сам, без суфлеров разберется, во имя чего и против чего работает "популист" Ельцин.
- "Все клянутся, будто я сын Юпитера, но эта рана всем разглашает, что я человек". Это, Борис Николаевич, относится к вышесказанному вами.
"Аргументы и факты" в No 25 этого года писали: "Как заявил представитель книжного издательства "Саммит букс", в начале 1990 года в США будут опубликованы мемуары Б. Н. Ельцина".
- Я заключил контракт с одним английским юристом - 15 процентов гонорара от издания книги пойдут ему. А свой гонорар отдам на борьбу со СПИДом. Юрист этот оказался весьма предприимчивым человеком: он поехал в США и организовал там аукцион. И если книгоиздательская фирма ему предлагала 150 тысяч долларов, то в результате аукциона издательство приобрело право на издание за 450 тысяч долларов.
- У вас были проблемы с поездкой в Америку?
- В Союзе до последнего момента тянули резину с оформлением выездных документов. Кроме решения Президиума ВС, еще нужно было получить "добро" в ЦК КПСС, где документы "проквасились" до того времени, когда уже самолет, на котором я собирался за океан, начал прогревать двигатели.
- Вас упрекают в том, что в США вы были чрезмерно комплиментарны в отношении Америки. Когда вы поняли, что попали в необычную страну?
- Это действительно было открытие Америки. Народ этой страны умеет прекрасно работать и со вкусом отдыхать. Он не зациклен, совершенно свободен, живет без оглядки. На улицах я встречал приветливых, улыбающихся людей. Видел ли я в Америке социальные язвы? А я не за тем туда ехал - язв я у себя дома насмотрелся до отвращения. Я не искал соринку в чужом глазу.
Теперь относительно чрезмерной комплиментарности... Я так не думаю: я говорил то, что считал нужным сказать, и у меня нет мнения на выезд "в люди".
- Вам ничего не хотелось бы взять обратно из того, что вы говорили в США?
- Ни в коем случае! Я лишний раз убедился, что разрабатывая собственную модель социализма, нельзя отбрасывать 200-летний опыт американской демократии.
Впрочем, от одного утверждения я хотел бы все же отказаться. В Америке, когда у меня спросили, как я отношусь к обществу "Память", я сказал примерно следующее: дескать, не знаю я их и знать не хочу. Так вот, слова "знать не хочу" беру назад. Парламентарию не к лицу столь высокомерный тон, тем более это противно моим принципам. Я сам настрадался от высокомерия чинуш и замалчивания, когда вокруг меня был настоящий заговор молчания. Диалог нужно вести и с формалами и неформалами, и с левыми и с правыми. Борьба должна вестись на уровне дискуссий, а не брани. Тем более в "Памяти" есть много положительных моментов, и не считаться с этим попросту нельзя.
- Не отплатил ли вам лидер "Памяти" той же монетой, когда недавно, в выступая в программе "Взгляд", обвинил вас в том, что Ипатьевский дом в Свердловске был снесен якобы с вашего согласия...
- Это было решение Политбюро, подписанное Брежневым. На снос дома давалось три дня. Я спрашивал у тех, кто спустил в Свердловск бумагу, - как я объясню людям? "А вот как хочешь, так и объясняй". Бери, мол, все на себя. Тогда я был самым молодым первым секретарем обкома, и зубки, хотя уже начали прорезываться, но все еще были молочные. Прошли сутки, а дом все еще стоит. Ну и начались из Москвы звонки: мол, дом старый, без удобств, людей в нем расстреливали... Словом, в одну ночь срыли и на том месте закатали асфальт улица К. Либкнехта прошла.
- В свердловской газете "На смену", однако, говорится, что "особняк, где произошел расстрел царской семьи, был ликвидирован по инициативе Москвы (предположительно - по приказу тогдашнего министра ВД Щелокова)".
- Нет, это было сделано по распоряжению Политбюро.
- Кстати, о деяниях, творимых по ночам... Говорят в одну из ночей с дома на Кутузовском проспекте, где жил Брежнев, исчезла мемориальная доска в его честь.
- Подробностей не знаю, но одну историю с прославлением Ильича-2 могу рассказать. В кампанию возвеличивания "гения" Брежнева в Свердловске отыскали дом, где он в 1928-29 годах работал землеустроителем. Стали на меня нажимать - почему в этом доме не музей? А я спрашиваю: а купель, где он родился, вы случайно золотом не облицовывали? Вот корыто, в котором, например, меня крестили, сейчас уж не найдешь...Вот тогда, наверное, я в первый раз проявил непослушание - не подчинился решению ЦК. Вызвали в Москву и пустили "по кругу", как, знаете, гоняют при молотьбе лошадь. Отправился по кабинетам, пока не дошел до Михаила Сергеевича, который тогда уже был членом Политбюро, секретарем по селу. Мы были с ним знакомы, иногда перезванивались. Захожу в кабинет, а он спрашивает: ну, не согласен с решением ЦК? Я отвечаю: не во всем согласен... Горбачев: а ты все-таки делай выводы...И повторил он это дважды.
Так и провалилась идея с созданием в Свердловске музея Леонида Ильича.
"Московские новости" - 16 апреля 1989 года: "Конечно, у Ельцина выгодная позиция "теневого лидера", критика того, что реальной политикой делается плохо. Но ведь и большинство его почитателей занимаются такой же критикой, не имея, в отличие Ельцина, лишь одного - возможности быть услышанными. И они поддерживают человека, который поднимает их мысли до уровня, на котором принимаются решения".
- Раз уж мы с вами начали наш разговор с исторических параллелей, позволю продолжить аналогию. Речь идет о вашем "Заявлении для печати и других средств массовой информации" от 17 октября 1989 года. Что это переход Рубикона?
- В этом Заявлении я констатировал то, что есть на самом деле.
- В третьем пункте "Заявления" вы делаете угрожающе-защитный "жест": "В случае продолжения травли я оставляю за собой право предпринять соответствующие шаги к лицам, покушающимся на мои честь и достоинство гражданина и депутата".
- После того, как меня начали травить, я счел необходимым предупредить тех, кто к травле причастен. Я не скрываю, слова предупреждения я вкладываю в уши определенных людей, которые знают - как и с помощью чего я могу защищаться. Какие меры могу принять. (В связи с этим вопросом я рассказал Борису Ельцину о том, как редакция газеты "Советская молодежь" "дралась" за публикацию "Заявления", бескомпромиссно отстаивая право народного депутата делать в печати заявления. Редактор "СМ" Александр Блинов, его заместитель Светлана Фесенко, ответственный секретарь Владимир Шулаков, не испугавшись давления сверху, отстояли главный принцип человеческого права - права на свободу печати - А. О.).
- И какова была реакция на ваше Заявление?
- Пока - никакой.
- Вы, парламентарии, очень возлюбили слово "консенсус". Так вот, не приемлем ли этот принцип в ваших отношениях с человеком, которому, собственно, и было "посвящено" ваше "Заявление"?
- Речь идет не только о наших с ним отношениях - речь идет о восстановлении понимания между ним и обществом. Его отход к "правому берегу" не возвысил его, не укрепил авторитет, а создал неопределенность, породил нехорошие сомнения. Лидер его масштаба не может менять курс в политике, не просчитав все варианты.
- Вы считаете, что Михаил Горбачев изменил курс?
- Об этом я уже говорил.
- Готовы ли вы обсудить вопрос о покушении на вас?
- Как вы, наверное, успели убедиться, я не уклоняюсь от вопросов, даже если они мне не очень нравятся. Слухи гораздо хуже любых острых вопросов.
- К слову, о слухах, Борис Николаевич. Я слышал такую версию: будто бы вы после встречи с избирателями в Раменках поехали на дачу к Николаю Ивановичу Рыжкову, а там застали Михаила Сергеевича...Словом, между ним и вами произошла ссора, скандал и - вас облили из брандспойтов...(Ельцин долго смеется). Но на истории с покушением на вас вы, очевидно, потеряли немало очков? Много в этой истории неопределенности, которую, между прочим, кто-то выгодно повернул против вас...
- Ладно, ничего страшного. Вы имейте в виду, Александр Степанович, когда Тихомиров написал перед выборами клеветническое письмо в "Московскую правду", многие тоже думали, что этот удар выведет меня из строя. А потом люди потихонечку разобрались, и колесо неправды пошло в обратную сторону. И я уверен, что та история "дала" мне как минимум 15 процентов избирателей. Так получится и сейчас. Я получаю сотни писем и телеграмм, в которых люди выражают поддержку и понимание.
Противники у меня всегда были и будут - это ведь нешуточное дело политика. Вчерашнее мое заявление на сессии по повышению зарплаты аппарату даст мне еще несколько тысяч противников. Кому же понравится, когда у него изо рта вытаскивают лакомый кусок?
Теперь пойдем от обратного. Первое. Почему на сессии ВС обсуждался столь широко такой частный вопрос - о покушении на меня? В практике любого парламента такого никогда не бывает. Значит, это кому-то надо было. Второе. На Президиуме Верховного Совета я выразил категорический протест против обсуждения моего вопроса на сессии, однако, на это не пошли. Третье. У министра МВД СССР Бакатина, когда он выступал, дрожали и руки и губы, хотя слабеньким его никак не назовешь. Он волновался, потому что его заставили говорить, и говорить неправду. Четвертое. Налицо разночтение между тем, что говорил Бакатин, и фактической стороной дела.
Из Раменок, после встречи с избирателями, я выехал в 21.50, хотя министр МВД утверждал, что в 21.00 я уже был у милицейского поста. Что будто бы на повороте, у поста, я остановился и поздоровался за руку с милиционером. Блеф это! Было также заявлено, что расстояние до моста составляет несколько километров...После выступления Бакатина сотни людей отправились на место "происшествия" и все замерили - оказалось 900 метров. Высота моста не 15 метров, а всего четыре, глубина реки в том месте также не полтора "бакатинских" метра, а три с половиной.
Я не делал никаких - ни официальных, ни полуофициальных - заявлений, и потому не было ни малейшего повода для возбуждения уголовного дела в связи с покушением. Нет, вернее, он был у ТОЙ стороны, которая хотела скомпрометировать меня.
- Так какова же подоплека?
- В средствах массовой информации все чаще и чаще звучат призывы к порядку, твердой руке, диктатуре, которая могла бы унять реформаторов и на неопределенное время снести "леса перестройки". Это что - случайность? Уже было несколько попыток подвести страну к чрезвычайному положению. Хорошо, что депутаты оказались умнее тех, кто ставил этот вопрос на голосование. А если бы нет? Поводы ищутся, и вот представьте себе, как отреагировали бы те же свердловчане или москвичи, если бы были убеждены, что покушение имело место.
Я рассчитываю на то, что люди, постепенно раздумывая и сопоставляя факты, поймут, в чем тут дело. И понимание такое приходит.
- И все же, Борис Николаевич, вы были сброшены с моста?
- Скажите, я могу рассчитывать на то, что люди сами во всем разберутся?
- Безусловно!
- Спасибо. Вот на это я и рассчитываю. А министру Бакатину я сказал, что для себя я сделал совершенно определенный вывод: никуда один ходить и ездить больше не буду...
- А вот сегодня вы ехали на работу в гостиницу "Москва" на троллейбусе...
- Ну, бывает, конечно... Но в троллейбусе я не один, я там с народом, не страшно.
Из выступления Б. Ельцина на втором съезде народных депутатов СССР: "Экономической реформе нужна поддержка Съезда и народа, создание многоукладной экономики - краеугольного камня экономической реформы. А что предлагает правительство? Врастание административной системы в рыночную экономику. Разве не ясно, что этот гибрид не будет жизнеспособен! Надо наконец встать на ясную и понятную всем позицию: целесообразно все, что позволит накормить страну".
- Газета "Правда", как, впрочем, и другие массовые официозные органы печати, потеряла одну треть своих подписчиков. Многие это связывают с публикацией "Правдой" одиозного материала из итальянской газеты "Реппублика", в котором говорилось о вашем визите в США.
- Переводчики сравнили текст - русский вариант с итальянским - и пришли к выводу, что та статья скорее всего сначала была написана по-русски, а уж затем переведена на итальянский язык. Ее автор когда-то проходил практику в Москве и был лично знаком с редактором "Правды" Афанасьевым. Здесь возможны разные варианты. Но, как бы там ни было, я никогда не поверю, что Афанасьев - этот стопроцентный конъюнктурщик, который боится собственной тени,- сам принял такое решение. И чтобы печатать такую бессовестную ложь, нужно было заручиться железной поддержкой в Кремле. На пленуме ЦК я сказал Афанасьеву примерно следующее: если вести разговор по-мужски, то нужно было бы...Но ведь вы упадете, и тут на полу будет валяться нечто, и на это нечто будут смотреть члены ЦК...Я вас презираю...
Я повернулся и ушел. Иногда пожалеешь, что времена дуэлей прошли.
Из беседы Бориса Ельцина с избирателями в Раменках. Вопрос: "Не думаете ли вы, что "Правде" пора сменить название"? Ответ: "Я думаю, что надо сменить всех тех, кто занимается инсинуациями, в том числе и в Политбюро ЦК", - заявил Б. Ельцин.
Рига - Москва - Рига.
Ноябрь 1989 года.
Это интервью было пророческим: Ельцин еще в ноябре 1989 года предсказал августовский переворот, когда сказал: "У нас остался небогатый выбор: или радикальные мирные перемены, или - чрезвычайное положение с диктатурой и железной рукой." Или: "В средствах массовой информации все чаще и чаще звучат призывы к порядку, твердой руке, диктатуре, которая могла бы унять реформаторов и на неопределенное время снести "леса перестройки". Это что случайность? Уже было несколько попыток подвести страну к чрезвычайному положению".
И 19 августа 1991 года на улицы Москвы действительно выкатились бронетанковые колоны ГКЧП...И демократы, которые в России всегда опаздывали или оказывались заложниками террора, на сей раз это предвидели и были к готовы к бескомпромиссному противостоянию. А главное, их лидер - Борис Ельцин - не дрогнул и знал, куда вести народ и как его защищать...
МЕМУАРЫ ЕЛЬЦИНА - МИМО...
Из дневника.
22 февраля 1990 года. Сенсация! Вчера Саша Блинов (редактор газеты "СМ") с заговорщицким видом достал из своей сумки объемную папку с рукописью...мемуаров Ельцина. Латвийский "Детский фонд" вроде бы уже заключил с БНЕ договор об издании его книги в Риге и этот фонд (кстати, возглавляемый моим коллегой фотокором Юрием Житлухиным) попросил Блинова написать к мемуарам предисловие. Как же получилось, что рукопись, прошла мимо меня? Но поразмыслив, я успокоился и упрекнул себя за безынициативность: ведь я недавно был в Москве и почему-то ничего не узнал о готовящемся литературным проекте БНЕ.
25 февраля 1990 года. Позавчера я позвонил домой БНЕ, трубку сняла Наина Иосифовна. Сказала, что Борис Николаевич с Сухановым уехали в Свердловск. И дала мне рабочий номер телефона ЛЕСа. В тот же день, дабы не терять время, я снова позвонил на квартиру Ельцина и позвал к телефону Таню - дочь Бориса Николаевича, с которой у нас сложились достаточно ровные заочные отношения. Последнее интервью с БНЕ состоялось не без ее помощи: когда я позвонил из Одессы, она помогла мне сконтактироваться с отцом. И все же, сначала тон ее был весьма сдержан...
Однако когда я рассказал ей, о чем идет речь (а речь шла об издании мемуаров БНЕ), она несколько "оттаяла". Я ей сказал, примерно, следующее: что есть в Свердловске издательство "Лига", в котором печатается моя книга, и это издательство может быстро и хорошо издать книгу Бориса Николаевича. Таня непосредственно поинтересовалась - нужно ли за это БНЕ издательству платить деньги? Я ее успокоил, заверив, что все как раз наоборот издательство хозрасчетное и само заплатит автору хорошие деньги. Мол, книга может стоить 5 рублей, а при тираже в 100-200 тысяч экземпляров образуется неплохая сумма...Но все будет зависеть от процента, на который согласится БНЕ...Татьяна, несколько удивленная, сказала, что какой-то разговор о публикации его мемуаров уже шел. И что, если бы отцу сделали официальное предложение...Я так и не узнал, передала ли она наш разговор БНЕ или нет, а спрашивать об этом Бориса Николаевича было неудобно...
8 марта 1990 года. 2 марта я позвонил в Москву Льву Суханову. Дело было вечером, по московскому - 20.30. Когда я назвался, он повторил мое имя, и я в трубке услышал чей-то голос, с котором Суханов переговаривался. Секундой позже я узнал, что это был БНЕ, который взял трубку и сразу же мне попенял насчет нашего интервью "42 вопроса Борису Ельцину" - дескать, оно в Москве принесло ему массу хлопот. Однако тон, с каким говорил Борис Николаевич, не свидетельствовал, что эти хлопоты для него были непреодолимы и неприятны, наоборот - добавляют жизни и энергии...И еще он мне шутливо попенял, примерно, в таком ключе: мол, я готов лечь под поезд лишь бы сделать какую-то сенсацию...Я про себя подумал, что тут мы с ним одинаковы. Борис Николаевич тоже готов выкинуть любой номер, лишь бы волны от него пошли по всей великой Руси... В свою очередь я тоже "пожаловался", что это интервью мне также принесло свои хлопоты: в редакцию с жалобой обратились один из Микоянов и Бакатин - ни тому и ни другому не понравилось та часть беседы, где речь шла о них.
Затем разговор зашел о его мемуарах, и БНЕ упрекнул меня - почему, мол, я дал маху и не проявил сам инициативы? Я удивился, возразив, что мне и в голову не могло придти, что сначала он будет публиковать свои мемуары не в Союзе, а за рубежом, как это предусматривал договор с зарубежным издательством, о чем я прочитал в одной из газет. Однако Борис Николаевич мне резонно возразил, сказав, что хочет сначала книгу напечатать у себя дома, чтобы потом никто его не обвинил в том, что он "продался" Западу. Забыв при этом свою Отчизну. И он рассказал, что когда к нему обратились люди из латвийского "Детского фонда", он им отдал рукопись и заключил договор на издание 100 000-го тиража. Кроме того его книгу будет печатать журнал "Урал", который сначала хотел публиковать текст книги с продолжением, но потом, передумав, и, не желая уступать пальму первенства конкурентам, решил напечатать книгу целиком в одном, майском, номере. Речь шла о мемуарах "Исповедь на заданную тему".
Я тоже предложил БНЕ свои услуги, на что он сразу же спросил - где и в каком издательстве я собираюсь печатать его книгу? Я назвал то же самое уральское коммерческое издательство "Лига", которое находится в Свердловске. Это предложение сразу же вызвало у него резкий отпор. "Почему именно в этом издательстве?" - спросил он. "Потому, что именно в этом издательстве я издаю свою книгу "Что за поворотом?"
"Это несерьезно, - сказал он. - Я вам, Александр Степанович, могу дать рукопись моей книги, и хорошо бы найти какое-нибудь издательство в центральной части России". Но я предложил Тюмень, потому что там у меня были неплохие отношения с одним издательством, вернее, с его директором, который однажды приезжал в Юрмалу, где мы с ним подружились и который сразу же откликнулся на публикацию первого интервью с Борисом Николаевичем. Ельцин удовлетворенно ответил, что это было бы хорошо - донести его книгу до читателей Сибири.
Разговор опять коснулся латвийского издательства, которое в сроки никак не укладывается, на что я ответил: если бы, мол, вы сразу обратились ко мне, книга уже была бы давно напечатана и лежала бы на вашем столе. БНЕ предложил мне в ближайшее время, а точнее, 12 марта приехать в Москву и тогда Лев Евгеньевич передаст мне оставшийся экземпляр "Исповеди"...Но этой затее так и не суждено было сбыться - многие издательства уже начали на рынок выбрасывать ельцинскую "Исповедь". Для меня поезд ушел...
Разговаривали мы Ельциным минут тридцать, за что ЛЕС потом мне сделал "втык": как это, мол, я такой опытный журналист и не могу вести краткий разговор...На это я возразил, что не я в основном говорил, а Борис Николаевич, на что Суханов опять возразил - если бы, дескать, я не задавал ему вопросы, то БНЕ так долго бы не говорил...Конечно, мы долго беседовали, но ведь по субординации прерывать беседу "младший по званию" не может, а в данном случае "младшим" был я...Возможно, ЛЕС был недоволен еще и потому, что нас могли подслушивать, хотя ничего конфиденциального в наших словах не было...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги