Бальзам для уставших сердец

Глава 5 Предложение, от которого можно отказаться

Тхэгён сидел за компьютером и искал работу.

– Сказала же, это бесполезно.

– Не говорите так. Есть места, где набирают людей. Там и зарплата хорошая, и плюшки всякие. Джонми, вы тоже лучше что-нибудь поищите. Если из-за одних только дружеских чувств решите продолжить работать в клинике восточной медицины, которой вот-вот грозит банкротство, можете остаться даже без выходного пособия. Хотите, я и для вас что-нибудь подыщу?

Джонми вздохнула и отложила телефон. Оперевшись подбородком на руки, она с жалостью посмотрела на Тхэгёна:

– В начале года мне погадала цветочная фея, на которую недавно снизошло благословение.

Тхэгён тоже оторвал взгляд от монитора и с тем же выражением посмотрел на Джонми:

– Вы в это верите?

– Она попала в точку! Даже угадала, что каждый мужчина, с которым я встречалась, был придурком и неудачником, поэтому я до сих пор одна.

– Так и знал, что вы встречаетесь! А мной просто воспользовались.

Тхэгён хлопнул по столу, а Джонми отвесила ему подзатыльник. Он только ойкнул.

– Я же сказала, что нет. Ведь и правда, главврач Ким тоже из таких! А, без разницы! Мне нагадали, что прямо сейчас рядом со мной есть господин, который имеет дело с золотом и жизнью. Если держаться его, то можно будет наслаждаться богатством и славой. Золото и жизнь! Кто этим занимается? Главврач Ким! Поэтому хочу сказать тебе, Тхэгён, чтобы ты не ерзал, а терпеливо ждал.

– Вам правда так сказали?

– Можешь послушаться, ведь это слова благословенной тетушки-мудан! – сказала Джонми, энергично кивая.

Теперь ее слова вызывали больше доверия. Даже с точки зрения физиогномики лицо Джонми выглядело так, словно она точно знала, о чем говорит, поэтому ее слова проникли Тхэгёну прямо в душу. Он всегда был таким наивным, что принимал на веру все, что говорили окружающие. Хотя мать постоянно предупреждала его не слушать других, искушение оказалось слишком сильным. К тому же, кажется, он где-то слышал, что мудан, которому только что пришло благословение, предсказывает точнее всего. Потирая голову, все еще болевшую после подзатыльника, он бросил взгляд на вакансии на мониторе, а затем закрыл их. Дзынь.

– Ох, добро пожаловать. Проходите.

Дверь открылась, и вошел Сынбом. Джонми и Тхэгён, думая, что он привел с собой пациента, встали. Вежливо положив руки на животы, они стали ждать, чтобы поздороваться. Но дверь тут же закрылась. Они решили, что сейчас в спешке все же войдет пациент, но Сынбом продолжал что-то бормотать себе под нос, глядя в пустоту. Затем он вежливо открыл и закрыл дверь в свой кабинет, как будто исполняя пантомиму. Джонми и Тхэгён, увидев это, переглянулись. Выйдя из-за стола регистрации, они приоткрыли дверь в кабинет главврача. Внутри Сынбом, лучезарно улыбаясь, все так же разговаривал сам с собой.

– Ох, кажется, он совсем спятил.

– Да ладно?

Тхэгён стал отрицать слова, которые совсем недавно ему сказала Джонми, теперь стоявшая с расстроенным лицом. А ведь не прошло и нескольких минут с тех пор, как он решил ей поверить. Ситуация казалась такой абсурдной, что он больше не мог даже рассмеяться.

Из кабинета главврача доносился полный уверенности голос Сынбома.

– Что ж, дорогой пациент, скажите мне, где у вас болит.

Словно агент 007, Сынбом, прячась от глаз Суджон и Гонсиль, поймал у лавки лечебных трав пациента-призрака и привел его к себе. Он бы солгал, если бы сказал, что совсем не боится мужчины-призрака, который сейчас сидел рядом со столом в его кабинете. Внешность его была жуткой: глазные яблоки вылезли наружу, а лохмотья кожи на ободранных губах дрожали. Сынбом с трудом отвел взгляд и сжал трясущиеся руки. Пациент-призрак открыл рот.

Когда он заговорил, сквозь щели между зубами просочились слова:

– Пусь негадяй, каторый в атвете за убийство, палучит па заслугам.

Хм? Этот призрак молодого мужчины не сказал, где у него болит, а попросил поймать человека, на которого он держит обиду?

Хоть эти слова и вызвали у Сынбома замешательство, он несколько раз откашлялся и спокойно произнес:

– Дорогой пациент, это клиника восточной медицины. Я могу прописать иглоукалывание или прием трав, поэтому прошу вас сказать, что у вас болит.

Здесь не полицейский участок. А прощупать пульс призрака и вовсе было невозможно.

Мужчина повторил то же самое:

– Памагити разришить майу дасаду. Тагда мне станит луще. Хазяйка лафки с трафами лечит нас, разришая нашы дасады. Здесь вы тожы далжны нас лечить!

– Так ведь это не лечение! – раздраженно крикнул Сынбом.

Что за чушь?! Что это такое? Лечение состоит в том, чтобы избавлять призраков от досады? Это же полнейший абсурд. Этот призрак что, шутит над ним?

– Если собираетесь и дальше нести подобную чушь, уходите. Здесь лечат тех, кто болен, а не облегчают досаду.

Когда Сынбом попытался выгнать призрака, тот надулся.

– Не хочешь меня слушать? Ты такой же, как и другие люди!!!

«Что? Теперь он все говорит правильно? Разве его слова звучали неясно не потому, что у него нет нормальных губ?»

Свет в клинике восточной медицины вдруг мигнул. Вокруг мужчины-призрака распространилась темная энергия. Его лицо стало тускло-синим и еще более жутким. С опозданием Сынбом понял, что совершил огромную ошибку. И как он теперь должен поступить?

– П-послушайте, пациент. Успокойтесь и…

Призрак издал низкий животный вой, заставив все предметы в кабинете попадать. Его тело вдруг раздулось и заполнило весь кабинет главного врача. Призрак стал таким большим, что давил на подбородок Сынбома, который, придавленный к стене, не мог пошевелиться. Кожа его оказалась холодной и липкой, словно покрытая травой. Взгляд Сынбома, пытавшегося во что бы то ни стало вырваться, встретился с красными глазами призрака, смотрящего на него сверху вниз. Призрак поднял подбородок и открыл рот. Между изодранными губами показалась черная дыра. Сынбом, который решил, что она вот-вот его поглотит, отпрянул.

– Уа-а-а! – закричал на него мужчина-призрак.

От сильного ветра лампочка лопнула, а из окон, которые только что были в полном порядке, брызнули стекла.

Началось землетрясение.

Когда предметы со стола и книжных полок начали падать на пол, Джонми и Тхэгён ухватились друг за друга. А затем, ошеломленные тем, что землетрясение внезапно прошло, словно его и не было, увидели, как Сынбом закричал, весь скрючившись.

– Главврач…

Вдруг подул порыв ветра. Джонми и Тхэгён плюхнулись назад. Лампочки и окна с грохотом разбились вдребезги. Тхэгён, крича, вскочил на четвереньки и схватил Джонми. Стряхнув его руку, она достала из кармана мобильный и начала снимать на видео происходящий вокруг хаос. Тхэгён, больше не желая оставаться в этом месте ни на мгновение, выбежал на улицу.

«Этой клинике точно конец!»

Понятно, по какой причине Сынбом привел мужчину-призрака втайне от Суджон. Но почему он сделал это без ведома Гонсиль? А дело все в том, что их переговоры сорвались. Когда Сынбом спросил, чего хочет Гонсиль, ее серые глаза сверкнули. Увидев знакомый взгляд, полный желания, он подумал, что люди и призраки мало чем различаются.

– Ты ведь встречался с тем господином, верно?

Сынбом вспомнил тот день, когда он встретился со старейшиной Чаном. А заодно и о том, что видел Гонсиль на семейной фотографии в том доме.

– Мне все равно, что вы там обсуждали. Помнишь урну, которую он всегда носит с собой?

– А, да, госпожа. В ней ваш прах? – осторожно спросил Сынбом, указывая на Гонсиль.

На это она только рассмеялась и махнула рукой:

– Аж неловко, что ты меня так назвал! Зови лучше тетушкой Гонсиль, по-дружески. Рада, что ты помнишь ту урну. Кхм. Хочу, чтобы ты, доктор восточной медицины, принес ее мне!

– Что?.. Предлагаете мне взять и украсть ту урну?

– Это так звучит? Ну, пусть в урне нахожусь я сама, но она никак не может принадлежать мне. Все же подумай. Разве я, призрак, прошу тебя, человека, не потому, что не могу сделать этого сама?

– Но вы же просите меня совершить преступление. Отказываюсь. Вы можете пойти и посмотреть сами. Старейшине Чану все равно никак вас не увидеть. Точно. Может, можно как-то сделать так, чтобы он вас увидел? Он же очень хотел с вами встретиться.

При этих словах Гонсиль нахмурила брови.

– Если бы я могла, уже оторвала бы ему башку! Он так себя ведет, потому что боится, что подумают другие, и это заставляет меня чувствовать внутри настоящий пожар. У вас, людей, что, совсем глаз нет, раз вы с первого раза поверили в то, что видите?!

Гонсиль яростно вытянула руки в воздухе и свернула воображаемую шею, как будто ее муж был сейчас перед ней. Сынбом, боясь, что шею свернут и ему, быстро прикрыл ее руками.

– Не знаю, какие у вас обстоятельства, но на преступление не пойду. Разве могу я из-за этого разрушить собственное будущее?

– Сто человек!

Сынбом, ответив отказом, собирался было уйти, но Гонсиль торопливо подняла указательный палец.

– Я приманю к тебе больше сотни призраков!

Предложение звучало заманчиво. Сколько же пациентов принесет такое количество призраков? Сынбом, прерывая подсчеты в уме, помотал головой. Как он сможет заполучить урну? Разве старик послушно отдаст ее, если просто попросить?! В таком случае придется перелезть через забор и украсть. А если его поймают? Если он станет заключенным, то не сможет увидеть даже оставшихся пациентов-людей, не говоря уже о сотне призраков.

– Отказываюсь!

Над таким предложением долго раздумывать не пришлось. Он ответил резким отказом и ушел. Сынбом был уверен, что сможет справиться даже без помощи Гонсиль. Суджон это делает, так почему не сможет он? Ему удалось доставить в клинику пациента-призрака без ее ведома. Но затем из-за него же Сынбом чуть не умер.

Когда он пришел в себя, мужчина-призрак исчез, и он увидел только Джонми, которая снимала его на мобильный. Деньги или жизнь? Моргая, Сынбом задумался. Глядя на разбитые лампы и стекла, он начал считать. Конечно, жизнь первостепенна, не без денег он точно так же умрет. Старейшина Чан или тетушка Гонсиль? Сотня пациентов-призраков была точно лучше парочки знакомых и родственников, которых изредка присылал к нему старик. И все же это преступление. Проснулись остатки совести, которые все еще теплились в Сынбоме. Но если оглянуться на его прошлое, разве не следует и взятку считать преступлением?

«Это верно».

– Если не можете встать, мне позвонить в «один один девять»? – спросила Джонми, по-видимому, закончив съемку.

– А вы еще не позвонили?

– Решила, что, раз вы не кричите, вам не больно.

Сынбом вытянул шею и выглянул за пределы своего кабинета.

– А где Тхэгён?

– Сбежал.

– Что? Почему вы его не схватили?

– Подумала, что, если не выходит зарабатывать на жизнь профессией медсестры, попробую хоть на ютубе произвести фурор.

«Было бы обалденно, если бы призраков можно было заснять».

Сынбом, прокручивая ее слова в голове, серьезно задумался. В таком случае ему не пришлось бы беспокоиться о том, как помогать призракам, и подвергать себя подобным ужасам. Но по угрюмому выражению смотревшей на свой мобильный Джонми он понял, что она не смогла заснять даже следы призрака.

Сынбом встал и оглядел свой кабинет, где в беспорядке валялись книги и предметы. Не зная, с чего начать, он просто посмотрел в окно, от которого остались только осколки стекла в раме. Небо поздней весны было голубым, как осенью, по нему медленно плыли кучевые облака. Высоких зданий здесь не было, поэтому Сынбом одним взглядом окинул свежую зелень гор и леса вдалеке. Этот мирный пейзаж настолько противоречил тому, как выглядела их клиника, что он совсем упал духом.

– Что это сейчас было? – спросила Джонми, которая уже начала расставлять книги, обращаясь к безучастно стоявшему Сынбому.

Ее беспокойный голос звучал не так, как обычно.

– Я и сам не знаю, чем вообще сейчас занимаюсь.

Даже если он расскажет ей, она не поверит. Сынбом взял мусорное ведро, валявшееся на полу, и начал складывать в него сломанные предметы.

Дзынь. Звук раздался от дверей, когда они убирали беспорядок в клинике восточной медицины.

– Почему никого нет? Есть здесь кто-нибудь? – проворчал вошедший мужчина.

На его зов в зал ожидания, отряхнув руки, вышла Джонми.

– Здравствуйте.

– Если бы я был здоров, пришел бы я сюда? Девушка, совсем ты не соображаешь, – недовольно пробурчал мужчина.

Джонми улыбнулась ему и начала заполнять карту первого визита, пробормотав себе под нос:

– Вот как.

Мужчина увидел, что стеклянная перегородка между кабинетом главного врача и залом ожидания разбита, и цокнул языком:

– Вы же давно уже открылись, а все еще ремонт? Лечить-то хоть можете?

– Конечно можем. Стекло внезапно разбилось, вот у нас и случился бардак. Приносим свои извинения.

Тем временем Сынбом привел в порядок растрепанную одежду и вышел через другую дверь, ведущую в кабинет для иглоукалываний. Пациентов-призраков он лечить не умел, но с пациентами-людьми все было иначе.

«В этом уж я эксперт!»

Заполнив все карточки, Джонми провела пациента в кабинет для иглоукалываний в конце коридора.

– Добро пожаловать. Пройдите сюда. Давайте посмотрим, что у вас болит.

Шестидесятичетырехлетний мужчина был низкого роста. Он был одет в опрятную походную одежду от известного бренда, а на его левом запястье звенели блестящие золотые часы. Крепко поджав тонкие губы, он хромающей походкой пошел по коридору. Вскоре он понял, что его направили в кабинет для иглоукалываний, и нахмурился.

– Ты проводишь осмотр прямо здесь? В других клиниках пульс проверяли в кабинете главврача.

Мужчина недовольно сел на койку. Испещренное морщинами лицо с темным загаром от ежедневного нахождения на солнце кого-то напоминало.

– Прошу прощения. Как видите, стекло в моем кабинете разбито. Не беспокойтесь. Я внимательно прощупаю ваш пульс.

– Я четвероюродный брат сватьи старейшины Чан Ёнхо. Пришел сюда в надежде, что ты хорошенько меня осмотришь.

– Конечно.

Сынбом проверил пульс и расспросил пациента о его привычках в еде и образе жизни.

– У меня болит спина и немеют ноги. С возрастом становится все больше болячек. Еще у меня пульсирует затылок в месте, куда меня ударил друг, когда нам было двадцать с небольшим.

– Сильно ударил?

– Сильно, он туда всю обиду вложил.

– Одна из причин – ухудшение кровообращения, к тому же нервы в пояснице сжимаются, вызывая боль в ногах.

– А это, случаем, не подошвенный фасциит?

– Он обычно появляется, когда на подошве ноги есть воспаление, но у вас все иначе. Первым делом сегодня сделаю вам иглоукалывание на спине и ногах, а также кровопускание в голове. Потребуется несколько курсов иглоукалывания, так что приходите, когда у вас будет время. Прошу, ложитесь.

Пациент расстегнул пуговицу на штанах и ремень, а затем лег. Сынбом закатал ему штанины. Когда он увидел голени, от которых остались одни кости, его руки с дезинфицирующей ваткой остановились. Он достал иглу, поместил ее в акупунктурную точку и повернулся.

– В других местах, как только я говорил, что у меня болит спина, меня тут же укладывали и вставляли иголки в ноги.

– В каждой клинике восточной медицины иглоукалывание проходит по-разному. Можно вводить акупунктурные иглы на противоположной стороне от болезненной области, но я использую метод, при котором иглы вводятся непосредственно в нее или рядом с ней.

– А-а, доктор, но у меня еще рука болит, может, и туда поставишь иглу? В других местах всегда так делают.

– Ох, вот как? Если бы сказали сразу, я бы немедленно ее туда поместил.

Сынбом снова ввел акупунктурную иглу.

– Ай!

Внезапно пациент вскрикнул и согнулся. Иглы, которые уже были вставлены в его тело, сдвинулись. Сынбом удержал мужчину, который дергался всем телом. Ай! На него вдруг наложилось изображение кого-то из прошлого, кто так же кричал от боли.

– Вы не должны двигаться. Иглы погнутся.

– Но мне так больно. Почему настолько больно? Может, ты куда-то не туда поставил иглу? Ни в какой другой клинике так больно не было!

Сынбом посмотрел на раздраженное лицо мужчины. Оно очень напоминало лицо человека, которого он когда-то знал.

«А мне неплохо» – так всегда говорил тот человек.

Внутри тут же поднялся гнев. Вот заладил же: в другом месте, в другом месте!

– Раз уж вы пришли сюда, должны довериться мне! Почему вы так много говорите? – выместил он раздражение на мужчине.

– Ч-что? Нет бы извиниться за то, что причинил мне боль своим методом иглоукалывания, а ты еще и злишься? С чего ты решил, что можешь на меня орать?

– Я хочу сказать, что раз вы постоянно сравниваете нашу клинику с другими, вот туда и идите! Медсестра Ли, выньте иглы у этого человека.

Джонми, которая до этого лишь наблюдала со стороны, вынула иглы.

– Откуда вообще взялась такая недружелюбная клиника восточной медицины?! Я расскажу об этом всем старшим! Ты еще пожалеешь!

Мужчина ткнул пальцем в Сынбома и вышел из клиники. Джонми в замешательстве посмотрела на главврача.

«Вы действительно решили развалить клинику!» – выругалась она глазами.

Пусть даже пациенты, бывало, и переступали черту, он никогда не обращался с ними так грубо. Джонми не понимала, куда делся прежний Сынбом, который терпел всех пациентов, видя в них всего лишь деньги, и не знала, почему он выглядит обиженным после того, как сам позволил гневу взять верх. Хотя сегодня произошла большая неприятность, а у них и без того дела шли не то чтобы хорошо. На мгновение повисло молчание.

– Я тут все приберу, а вам лучше подышать свежим воздухом.

– Спасибо.

Без малейших колебаний Сынбом снял докторский халат и вышел на улицу.

Вечером Джонми навела порядок в клинике восточной медицины и рано ушла с работы. Она взяла с собой рекламные листовки и заходила в каждый магазин. Раздавая их, она иногда составляла хозяевам компанию для беседы, а иногда немного помогала в магазинчиках.

– Если вы придете в нашу клинику, я попрошу главврача предоставить вам дополнительно процедуры физиотерапии.

Джонми использовала все навыки, которым научилась у матери, королевы страховок. Она помассировала плечи хозяину магазина фруктов и прилепила пластыри, которые продавались в клинике, на спину хозяину универсального магазина. Эти пластыри прописали самой Джонми, потому что у нее болели плечи, но она их не жалела. Она приветливо поздоровалась с бабушками, которые торговали в ларьке у входа на рынок, купила у них овощи и зелень.

– Нашего главного врача обманул его начальник, а потом с ним одно за другим произошли скверные события. Один из сотрудников вообще сбежал, пожаловавшись, что жить в деревне трудно, вот главврач и почувствовал себя загнанным к краю пропасти. Мне нравится в Ухве, здесь все относятся ко мне очень доброжелательно, но сами понимаете, молодежь нынче даже малейших трудностей не выносит. Конечно, он сам виноват в том, что так неучтиво повел себя по отношению к пожилому человеку, но он очень раскаивается. Мы изо всех сил стараемся, поэтому надеюсь, вы тоже поможете нашей клинике восточной медицины. – Джонми взывала к сердечности старушек и излучала обаяние.

Она даже донесла их поклажу до автобусной остановки, помогла каждой сесть в нужный автобус и помахала рукой. Как только последний автобус ушел, она, глядя ему вслед, глубоко вздохнула. Теперь, когда стемнело, Джонми, осматривая закрывающиеся один за другим магазины, пошла в аптеку и купила тонизирующий напиток.

– Извините.

Войдя в магазин лечебных трав Суджон, Джонми осторожно осмотрела пустое помещение, в котором не было ни одного посетителя. Пока она оглядывала зал ожидания, где пахло лекарствами и травами даже сильнее, чем в клинике восточной медицины, из кабинета вышла Суджон.

– По какому ты делу?

– Здравствуйте. Меня зовут Ли Джонми, я работаю в клинике восточной медицины по соседству, – поздоровалась Джонми.

Суджон кивнула:

– Я знаю. В прошлый раз ты дала мне тток в честь открытия клиники.

– Мне очень жаль, что наш главный врач тогда проявил к вам такую грубость.

– Это же его вина, а не сотрудников.

– Он может казаться узколобым и колючим, но на деле он совсем не такой негодяй. А мне было стыдно приходить с пустыми руками, и я принесла небольшую взятку.

Джонми поставила принесенный с собой тонизирующий напиток на стол.

– Взятку?

– Понимаю, вы наверняка недовольны, но я прошу проявить доброту к нашему главврачу. Мы же соседи. Пусть и не станем друзьями, но мне бы не хотелось, чтобы между нами были обиды. Я буду очень благодарна, если вы окажете нам хоть малую частичку вашей огромной милости. Пожалуйста.

– Ха-ха-ха, какая смелая девушка, – держась за живот, захохотала Гонсиль, которая сидела в кресле и наблюдала эту картину.

– Конечно, я постараюсь привести главврача в чувство. Еще не знаю, что буду делать, но постараюсь изо всех сил.

Когда Джонми поклонилась в знак извинения, Суджон так смутилась, что, сама того не осознавая, фыркнула. Выглядело все так, словно мать пришла просить прощения за проступок своего ребенка.

– Джонми, ты такая талантливая и искренняя. Не повезло тебе встретить такого бестолкового человека. Ты его опекун?

– И правда. Может, они супруги? Вместе из Сеула приехали, – хлопнула в ладоши Гонсиль, отвечая на вопрос Суджон.

Джонми вздрогнула и замахала руками:

– Нет. Я не его опекун, мы просто друзья. В Сеуле мы пять лет работали вместе в одной клинике. Он всегда был грубияном, хоть и очень талантливым. Мы ровесники, нам по тридцать три года. Как бы там ни было, мы давно работаем вместе, и я знаю, что он за человек. Хоть он и видит в пациентах источник заработка, в душе он все равно заботится о них. Непросто ведь не сдаваться и продолжать лечить. А деньги его так волнуют потому, что он верит, что именно они делают людей счастливыми. Наверняка вы и сами уже догадались, но у него совсем нет друзей. В душе он добрый и заботится даже в мелочах о тех людях, которым открыл душу. Его забота и привела меня сюда. Все говорят, что я сумасшедшая, но я хочу продолжать пытаться до самого конца.

Джонми бесстыдно заявилась сюда, прося проявить доброту к Сынбому, но по мере того, как она говорила, ее лицо становилось все более красным. Настоящий юношеский пыл.

Гонсиль бросила взгляд на Суджон, которая молча смотрела на Джонми:

– Нет, ну так они еще больше похожи на супругов!