Бандитский террор

Глава 9 ХАКЕРЫ-ДОМУШНИКИ

Люди, проходившие мимо этого ресторана, расположенного на Выборгской стороне, только качали головами: и кто сюда ходит?

В самом деле – вокруг, скажем так, не самый фешенебельный район – сплошные заводы и облезлые дома, в которых живут представители рабочего класса. Если они и ходят в какие-нибудь заведения – то в многочисленные окрестные рюмочные, а не в дорогое заведение с претензией на шик. Зато тут всегда было тихо.

Когда Сергей подрулил к стоянке, на ней уже паслись несколько машин – серебристый шестисотый «мерс», BMW и скромная «Хонда». Возле «мерса» прохаживался браток, при виде которого пропадало всякое желание шутить.

Казак запарковал машину и прошел внутрь двухэтажного деревянного здания. Зал был как зал – уютный, но без особых понтов. Охранник жестом показал ему в сторону лестницы. Сергей поднялся на второй этаж и прошел в один из кабинетов. Там сидел Рыбак, перед которым стояла бутылка виски.

– Здорово, Казак. Выпьешь?

Сергей налил себе. Рыбак тоже пригубил и начал:

– Значит, так. Жукова мы пока найти не можем. То есть вроде как он звонил на работу, сказал, что задерживается. На его квартире побывали. Но она съемная – ничего не нашли. Такие вот дела…

Дела и в самом деле были веселые. Закончив анализ статей, Сергей долго не мог прийти в себя. Собственно, можно было выделить две темы. Одна, как сказала Алена, – «зеленые ужасы». Статьи про вырубку леса, про загаженные озера и прочее – что обещает нам в скором времени полный кирдык. Как сказала девушка – ничего особенного. Такими материалами Интернет забит под завязку. А вот другое направление… Все тут указывало… на прекрасную страну Финляндию. Жуков и его приспешники мягко и ненавязчиво втюхивали мысль о том, как с этой страной несправедливо поступили, оттягав у нее Карельский перешеек. И что хорошо бы его вернуть. И это бы ладно. Но проскакивали и более интересные посылы – о том, что Петрозаводск и вся территория до Онежского озера – это тоже суть финская земля.

Черт, ну как достали эти политики, поморщился Сергей. Вот уж думал – убежал от них. Так ведь снова! Как достала эта сволочь! И ведь все сплошной обман! Бывали в Финляндии, знаем. Да, есть на той стороне границы такие, кто до сих пор не смирился с тем, что русские оттягали у них такую прекрасную территорию. Но – мало ли кто чего хочет и о чем жалеет! Все равно ведь самое убедительное право – это право сильного! Броня-то ведь у нас по-прежнему крепка и танки все так же быстры. Да и не придурки финики, чтобы снова встревать в эту байду – с Россией воевать. Они соображают медленно, но уж если сообразят – то насовсем. Значит, кто-то в Финляндии делает деньги на том, что пачкает мозги людям. Сколько же всякой сволочи в этом мире! А ведь они не бандиты. Небось считаются солидными и порядочными людьми. Ну ни фига, ничего у вас не выйдет.

Казак решил идти напролом – он попросил Рыбака отыскать Жукова для проведения с ним душевной беседы. Но Жуков не всплыл. Как сообщили в его фонде, там он не появлялся. Впрочем, сообщившие этому не удивлялись. Они все работали по свободному графику. Когда хотели, тогда и ходили. В доме, где жил Жуков, консьержка сказала, что его не было уже давно. И поди пойми – то ли Жуков залег на дно, то ли его уже нет на этом свете.

Заодно Сергей попросил Рыбака найти хорошего хакера, чтобы попытаться вломиться в сеть фонда. Вот об этом и предстоял разговор.

– Слушай, Казак, мой человек все сделал. Пусть он тебе сам расскажет. А то я ни черта в этой фигне не понимаю.

Рыбак звякнул по мобильнику:

– Заходи.

Почти сразу же открылась дверь, и в кабинет вошел высокий, худощавый, но невероятно жилистый и дочерна загорелый парень в майке с каким-то авангардным рисунком. Честно говоря, по американским фильмам Сергей представлял себе хакеров несколько иначе – он думал, что хакер – эдакий шибко умный хлипкий интеллектуал в очках.

– Вон, расскажи ему, как идут дела, – сказал Рыбак.

– Артур, – представился хакер. – Ну, значит, дело обстоит так. В сеть, на их компьютеры, я влез не раз, аж сам удивился. Но толку с этого никакого. Ни черта интересного я не обнаружил. Конечно, снял, что там было. Но это так, сплошное фуфло. Текущие дела. Я думаю, у них локалка отделена от Интернета.

– Артур, давай по-русски, а? Я, кроме самых простых вещей, в компьютерах ничего не секу.

– Все просто. Локалка – это локальная сеть. Ну, когда компьютеры в фирме соединены друг с другом кабелями.

– Это и я знаю.

– Ну вот. В наше время слишком много развелось любителей полазать по чужим сетям. Поэтому некоторые фирмы страхуются. Они оставляют один или два компьютера для выхода в Интернет, для приема и отправки «мыла», в смысле – электронной почты. Такие компьютеры отделены от основной локальной сети. Отделить локалку от сети – проще, чем устанавливать всякую дорогостоящую суперзащиту. Тем более что имеются в нашем городе люди, которые любую защиту ломают. Впрочем, часто локалку отделяют от сети просто для того, чтобы сотрудники в Интернет не лазали по своим делам. А то, знаешь, развелось много любителей сидеть за счет фирмы в чатах и всех прочих веселухах.

– Хитро придумано. Одно утешает: если фонд придумывает навороты, как на военном заводе, значит, им есть что скрывать. Но… Получается гнусное дело, – разочарованно протянул Казак. – Значит, в основные компьютеры не проникнуть?

– Почему же, – бойко ответил парень, и его глаза загорелись. Вот теперь он походил на хакера из книг и фильмов. Такого, которого хлебом не корми, но дай залезть куда не положено. Он продолжал.

– Залезть можно всегда и всюду. Вопрос в двух вещах: во времени и в цене.

Сергей открыл рот, но Рыбак его опередил:

– О цене базара нет. А время – вчера!

– Тогда еще одно. Трудно будет сделать, чтобы не наследить.

– Теперь уже по барабану, – сказал Сергей. – Следить так следить. И так уже наследили по самое не могу…

– Тогда все вопросы решаемы. Нет таких систем, в которые невозможно залезть. Но для начала – поехали, осмотримся на местности.

– Ладно, у меня дела. Казак, что будет нужно, звони сразу же, – сказал Рыбак и поднялся.

Артур уселся в машину Сергея, и они двинулись в сторону Литейного моста.

– Слышь, Артур, а можно сделать так, чтобы не наследить?

– Так в этом и суть. Это только в газетах хакеры занимаются тем, что крадут деньги из банков. То есть таких дураков тоже полно, но о них пишут потому, что они попадаются. А у нас работа другая. Если терпила узнает, что его информацию скачали, он может принять меры, переиграть свои дела. И вся затея окажется пшиком. Наш принцип – не оставлять следов.

– А можно так и с изолированной локалкой? – спросил Сергей. Его принципом давно уже стало: учиться никогда не поздно. Кто знает, что может пригодиться.

– Конечно. Способов много. Самый простой – внедрить своего человечка на какую-нибудь фуфловую должность. Ну, например, уборщицы. Кто будет особо проверять тетку, которая сортиры моет? А тетка засовывает в комп маленький такой приборчик, который срисовывает вводимые пароли. А дальше дело техники.

Контора фонда располагалась на Лиговском, за Обводным каналом, в пятиэтажном здании. Разумеется, люди Рыбака уже успели тут побывать и все осмотреть.

– Где окна? – спросил Артур.

– Вон те, на третьем этаже. И столько же во двор.

– И соседний дом впритык…Так это совсем просто. Тогда сегодня ночью все сделаем.

– Моя помощь нужна?

– Да нет. Тут профессионалы будут работать. Так что давай свой телефон и спи спокойно. Все сделаем.

Артур учился в ЛЭТИ и имел две всепоглощающие страсти – хакерство и скалолазание. Как известно, у студентов, особенно приезжих, к каковым принадлежал Артур, денег мало. Вот однажды парень и решил подзаработать – залезть на счета какого-то коммерческого банка. Эта затея обернулась большими неприятностями. Подвела Артура типичная болезнь начинающих хакеров: все они считают себя ужасно крутыми, забывая, что вокруг тоже не дураки. В общем, Артура вычислили. Как оказалось, в службе безопасности банка работали хорошие специалисты. Причем к нему приехала не милиция, а другие ребята – как раз из этой самой службы – большие, серьезные и суровые парни. Все это могло кончиться для начинающего хакера очень плохо. Спасло его то, что банк принадлежал одному питерскому криминальному авторитету, который решил, что способный молодой человек будет ему более полезен в живом, а не в мертвом виде. В те времена стало входить в моду западное увлечение под названием «промышленный шпионаж». Занимавшиеся этим делом фирмы, состоявшие из бывших работников «конторы», брали за свои услуги очень дорого. Многим требовались специалисты попроще и подешевле. Авторитета вскоре убили, но Артур за то время, что с ним работал, успел приобрести некоторый вес на этом своеобразном рынке. Сильной стороной Артура было как раз то, что он не походил на традиционного хакера, которые и в самом деле, как правило, происходят из среды дохлых интеллигентов. У Артура, благодаря его занятием скалолазанием, с физической формой было все в порядке. Поэтому он применял довольно необычные способы добычи информации. Постепенно вокруг него сложилась команда из людей, имеющих опыт в разного рода работе. Вот и теперь ему нужно было применить несколько нестандартный способ воровства чужих байтов.

Перед закрытием фонда туда пришла молоденькая девушка одетая а-ля «бизнес-леди». На входе сидел охранник, но девушка шла с таким деловым видом, что он даже не спросил, что ей здесь нужно. Это особое искусство – быть незамеченным, но если им овладеть, то можно пройти в такие места, куда вообще-то без пропуска не положено. Эта самая девушка как-то для тренировки проникла в Москве на телевидение – и не куда-нибудь, а в студию, откуда шел прямой эфир. А ведь проникнуть туда не легче, чем на атомный объект. Но она сумела. И теперь проходила мимо разнообразных охранников так, будто их и не было.

Девушка направилась в глубины офиса. Ничего особенного вокруг нее не наблюдалось. Несколько комнат, заделанных под евростандарт, набитых компьютерами, факсами и прочей аппаратурой. Среди всего этого великолепия сидели несколько сотрудников, в основном – молодые девицы. Они откровенно маялись дурью. Одна играла на компьютере в «Сим», другая читала «Космополитен», остальные увлеченно сплетничали. Внимания на пришедшую никто не обратил. Девушка дошла до конца коридора и увидела, что справа, окнами во двор, находится нечто вроде кухни – помещение со столом, холодильником и микроволновкой. Она подошла к окну. Сигнализации на нем не было. Происходящее можно было назвать откровенным везением. Обернувшись и убедившись, что она одна, девушка отомкнула замок форточки. Потом вышла в коридор и обратилась к одной из девушек:

– Простите, а где Жуков сидит?

– Вон тот кабинет, только его сейчас нет, – буркнула сотрудница и снова углубилась в журнал. Девушка проследовала мимо охранника с довольным видом человека, провернувшего важное дело.

Между тем во двор соседнего дома вошел мужик лет тридцати, одетый в яркий оранжевый комбинезон и такую же бейсболку, козырек которой бросал тень на лицо. Мужик нес на плече сумку с инструментами и двигался расслабленной походкой работяги, который знает: работа не волк, в лес не убежит. Он вошел в подъезд и взобрался по лестнице на площадку, ведущую на чердак. На двери, обитой железом, висел большой замок. Мужик достал из сумки какую-то железку, покопался в замке – и тот открылся. После чего визитер аккуратно спрятал замок в сумку, вошел в дверь, вылез на чердак и огляделся. Почти рядом виднелся слуховой ход на крышу. Мужик прошел по ней до края и убедился, что нужный дом ниже всего лишь на полметра. Можно было возвращаться.

Выйдя на лестницу, мужик достал из сумки другой замок, повесил его и аккуратно запер ключом. После чего спустился и вышел на Лиговский. Там его ждала машина, в которой уже сидела девица.

…Около двух ночи на Лиговском появилась неприметная пыльная «пятерка». Вела машину девица. Она завела «пятерку» во двор дома, соседствующего с офисом. Из машины выскочили Артур и еще один парень, оба в комбинезонах и кедах, Артур нес на плечах рюкзак. Они быстро взбежали по лестнице, отомкнув замок, через чердак выскочили на крышу, пробежали по ней и спустились на другую.

– Здесь, – шепотом сказал Артур. Он сбросил рюкзак, извлек и закрепил веревку. Затем оба надели скалолазные «системы», и парень закрепил на веревке «железо», которое позволяет лазать вверх и вниз по веревке, не особо напрягаясь.

– Поддел, – скомандовал Артур.

Парень очень профессионально пошел по веревке вниз. Все было рассчитано точно – его кеды коснулись стены в десяти сантиметрах под подоконником нужного окна. Дальше все зависело от того, закрыта ли форточка. Тогда открыть окно сложнее. Но сотрудницы сегодня слишком увлеченно «работали», чтобы обратить внимание на такую мелочь, как открытое окно. Да и кому придет в голову, что кто-то таким макаром полезет в офис? Парень ловко нырнул в форточку – и вскоре оказался на кухне. Он открыл окно и тихонько свистнул. Следом спустился Артур.

– Стой на стреме у входа, – шепнул он, а сам прошелся по офису, выбирая среди компьютеров жертву. В одной из комнат, даже скорее кладовок, он увидел работающий компьютер с необычно большим корпусом. Это был, конечно же, сервер. Артур извлек из рюкзака какие-то приборы и уже собрался наброситься на беззащитную машину, но вдруг задумался и пошел к кабинету Жукова. Дверь была заперта.

– Гарик, давай, тут дело по твоей части.

Гарик очень быстро расправился с примитивным замком. Артур проник в кабинет. Там за навороченным офисным столом высились аж два компьютера. Артур обошел их, исследовал задние панели. Так и есть. От одного не тянулись провода сетевого кабеля. Артур усмехнулся. Во дают! Такая секретность, а окна открыты. Впрочем, возможно, деятельность фонда не нуждается в рекламе. Но Артуру заказывали именно информацию Жукова.

Компьютер включился без проблем. Артур занялся своим черным делом, нажимая разные клавиши. На экране мелькали цифры и различные надписи. Артур сунул в дисковод дискету и снова занялся разными манипуляциями. Минут через пятнадцать он удовлетворенно сказал:

– Ну, вот и все.

Машина была доступна для того, чтобы в нее залезть. Артур и полез. Затем присоединил переносной жесткий диск и стал загонять туда информацию. Через некоторое время он аккуратно вырубил машину.

– Закрывай.

Гарик запер дверь. Далее все происходило в обратном порядке. Первым ушел наверх Артур. Затем Гарик запер окно, вылез через форточку и вышел на крышу. Осталось лишь смотать снаряжение и смотаться самим.

«Пятерка» неслась по Лиговке в сторону Невского проспекта.

Артур вынул мобильник:

– Казак? Заказ выполнен. Можешь получить товар.

Глава 10 БОЛЬШАЯ ИГРА

Было раннее утро. Над тайгой по направлению к разгромленному лагерю со стороны Подпорожья шли, чуть наклонив тупые рыла, два вертолета. Машины двигались низко, казалось – вот-вот, и они заденут мирно колышущиеся вершины сосен и елей.

Сверху лагерь выглядел неживым. От трех домов остались одни лишь закопченные печные трубы. От «Мицубиси» – обгорелый остов – видимо, машину зацепил веселившийся тут огонь. Однако лагерь только казался безжизненным. Из одного дома выскочили двое людей. Они метнулись в сторону какого-то навеса – оттуда вылетела красная «девятка» и на скорости, максимально возможной на подсохшей сельской дороге, стала уходить в сторону шоссе.

С воздуха этот маневр явно заметили. Один из вертолетов изменил курс и пошел параллельно дороге. Другой продолжал путь к брошенной деревне. Подлетев, он осторожно, словно ожидая возможных неприятностей, снизился на окраине «базы». Не успели колеса коснуться земли, как из вертолетного чрева стали вываливаться рослые парни в камуфляже, в касках, с автоматами. Десантировавшиеся бойцы, охватив деревню полукольцом и держа автоматы наготове, стали медленно приближаться к домам. Со стороны это несколько походило на игру в войнушку – потому что населенный пункт выглядел безнадежно пустым. Однако так уж подобные ребята обучены – никто не собирается за здорово живешь ловить пулю из какого-нибудь окна.

Бойцы не имели на своем камуфляже никаких знаков различия, однако четкость их действий не оставляла сомнений – это представители серьезной государственной структуры.

Между тем второй вертолет преследовал «девятку». Те, кто находились в легковушке, выжимали из нее все, что могли – но на такой дороге особо не разгонишься. Да и вертолет все равно быстрее. Винтокрылая машина шла над лесом. Ниже спуститься ей не позволяли стволы деревьев. Впрочем, никаких резких действий на вертолете не предпринимали. Зачем? Рано или поздно «девятка» выскочит на шоссе – а вот там никаких шансов у нее просто не будет. В предвкушении этой увлекательной охоты на автомобиль дверь вертолета открылась и на волю выглянуло дуло ручного пулемета.

Внизу, в машине, видимо, хорошо понимали, что от воздушного преследователя им не оторваться. Внезапно «девятка» резко вильнула и двинулась в гущу леса. Что было, в общем-то, бессмысленно. С вертолета было прекрасно видно, что примерно в полукилометре в той стороне, за красным раменьем, начинается настоящий черный лес – скопище высоких елей, загроможденное буреломом и выворотнями. Через такой лес не проехать не то что на автомобиле – там и лошадь ноги переломает.

Однако те, в машине, знали, что делают. Оказавшись под сенью сосен, «девятка» сбавила ход. Правая дверца открылась – и на ковер хвои вывалился полноватый человек в синем костюме, а машина снова вывернула на дорогу. Человек же прижался к стволу, ожидая, когда «девятка» уведет погоню подальше.

Но и на вертушке тоже сидели не лохи. Судя по всему, они разгадали маневр преследуемых. Вертолет завис над лесной дорогой. Из него свесился трос, по которому вниз заскользили камуфлированные парни. Беглец заметил опасность слишком поздно – когда первый из десантников уже коснулся своими ботинками земли. И тут у человека в костюме то ли нервы не выдержали, то ли он не обучался хитрому искусству лесной войны. Он бросился бежать прочь от дороги.

За ревом винтов бойцы в камуфляже (из вертушки уже десантировался второй и скользил по тросу третий) шум его шагов, конечно, не услышали – возможно, беглец на это и рассчитывал. Но на то они и бойцы, чтобы все замечать. Один из парней в камуфляже тронул другого за плечо и указал на бегущего.

Двое тут же кинулись в погоню. Третий, едва отстегнувшись от троса, двинул вслед за ними.

Беглец двигался достаточно быстро. Похоже, когда-то он был неплохо тренирован. Но это было именно «когда-то». Брюшко не давало ему развить хороший темп. Мешал костюм и городские ботинки – не самое лучшее снаряжение для передвижения по лесу.

А вот его преследователи, несмотря на то что были навьючены автоматами, бронежилетами, обуты в тяжелые ботинки, двигались очень даже резво. Они не пытались использовать оружие. На таком расстоянии в лесу это было бесполезной тратой времени и патронов. Правда, один дал короткую очередь в воздух. Но беглец был не из тех, кого пугают такие штуки. Преследование продолжалось. Тем временем раменье кончилось и началось чернолесье. Это был еловый лес, совершенно лишенный подлеска – в нем царил вечный полумрак. На усыпанной хвоей земле тут и там огромные, выше человеческого роста, муравейники. Повсюду лежали поваленные бурями деревья.

В лесу беглец стал сдавать. К забегу на длинную дистанцию, да еще с препятствиями, он был явно не подготовлен, шумно дышал, с его мясистого лица, украшенного черными пышными усами, лил обильный пот. Преследователи тоже дышали как паровозы, но они-то в последний раз были на стадионе вчера, в отличие от того, за кем они бежали. Расстояние все больше сокращалось.

– Стоять! – крикнул один из них, когда дистанция сократилась шагов до двадцати. Но беглец не обратил на выкрик внимания. Один из преследователей поднял автомат и дал очередь над головой беглеца. Второй резко ускорил ход.

…Впереди лежало поваленное дерево. Беглец, у которого силы были на исходе, с трудом через него перевалился. Бежавший впереди боец, прыгнув, вскочил на ствол. Мужчина в костюме находился в нескольких шагах от него. Он обернулся – в его руке был пистолет. Боец прыгнул. Пролетев по воздуху, он обрушился на беглеца, левой рукой успев отбить в сторону пистолет. Бахнул выстрел.

– Лежать, сука! – рявкнул подоспевший второй, ногой выбив «Макаров» из руки беглеца и добавив для верности удар по печени.

Первый спецназовец рывком перевернул добычу спиной кверху. Деловито обшарив карманы, он добыл бумажник и красную книжку.

– Федеральная служба безопасности. Волобуев Юрий Сергеевич. Та-ак. Быстро бегаешь, Волобуев. Ну, Петя, надевай на него браслеты. Нам еще назад топать.

Возле дороги стояла красная «девятка». Шофер после высадки своего пассажира не стал играть в приключенческий фильм. Отъехав километра на полтора, он остановил машину и вышел, подняв руки. Теперь он сидел на заднем сиденье в браслетах, а рядом возвышался спецназовец.

– Ну как? – спросил Сергея еще один парень в камуфляже, стоящий возле правой дверцы.

– Взяли. Ствол, гад, достал. Из наших он, между прочим.

– А это не наша забота. Вы тут подождите, а мы нашего клиента отвезем к майору, а потом вернемся за вами.

Тем временем в деревне на месте пожарища бродил в окружении застывших спецназовцев невысокий, но крепкий человек в джинсовом костюме и кроссовках. Он с кислым видом обозревал то, что осталось от сложенных в дома тел.

– Вот ведь махновцы, мать их так, – выругался он, закончив осмотр. – Натворили дел. Хорошо хоть, что снимки есть. Он обернулся: – Вызывайте экспертов. Без них мы все равно тут ни черта не нароем.

Сергей шел по уже знакомому маршруту через мост – на встречу с человеком в «Тойоте».

Улов, принесенный Артуром, оказался большой коллекцией электронной почты. Как пояснил хакер, у Жукова на компьютере имелся модем, работающий как мобильный телефон – то есть посылающий сигнал в эфир. В принципе отследить такую связь нетрудно. Но для этого нужно знать, что она имеется. А зашифровать такое дело просто – зарегистрировать телефонный номер на паспорт какого-нибудь алконавта – и все дела. Не труднее, чем таким же образом купить мобильник.

Так вот, в почте обнаружились очень интересные вещи. К примеру, одно их входящих посланий сообщало о прибытии финских журналистов – с указанием места, куда они отправились. Тех самых, которых убили в тайге. Там же было сказано: «Возможно, в Санкт-Петербурге есть люди, имеющие контакт с нашими друзьями. Примите меры к их нейтрализации». А вот в исходящих имелось сообщение, что, поскольку оба журналиста убиты и «ввиду непредвиденных обстоятельств карельская группа вынуждена временно прекратить активную деятельность и возвратиться на базу». Кстати, о том же шла речь и в сообщении из загадочной «базы». Правда, оно шло через ящик Mail.ru, так что адрес ничего не говорил. На эту почту можно выйти с любого компьютера. В таких вещах даже Сергей разбирался. А вот адреса, откуда направлялись сообщения про журналистов, были вроде бы «стационарные». Кроме того, в компьютере имелись еще какие-то материалы теоретического характера. На этот раз Казак решил не заниматься самодеятельностью – а двинул их на почтовый ящик, который ему дал человек из «Тойоты».

…«Тойота» на этот раз пошла по Второму Муринскому, потом свернула на Институтский.

– Да уж, Сержант, наломал ты дров со своими ребятами, – сказал наконец водитель.

– А что я мог сделать? Сами же всегда говорили: старайся разбираться своими силами. А Рыбак, он парень простой. Дал приказ: по машинам, – и пошла война.

– Да ладно. Хорошо хоть, что ты снимки сделал, – ответил водитель, имея в виду, что Сергей во время боевого рейда на БТР сумел запечатлеть на фотокамеру лица убитых.

– Кстати, мы, кажется, поймали того, кто отправил на тот свет твоего дружка. Да только он молчит, сволочь… Но это так, лирика. Что же касается убитых. Тот, который у них был старшим, ну, кого вы возле схрона порешили – это Михаил Викторов. Служил в спецназе, в Афганистане. В каком-то смысле – твой коллега, – специалист по борьбе с партизанами. Потом, когда вернулся из Афгана, занимался какими-то темными делами. Вроде бы был связан с торговлей наркотиками, но точных сведений нет. Хорошо шифровался, сволочь. С остальными мы разбираемся. Теперь, что касается почтовых электронных адресов. Они финские. И принадлежат одной очень милой конторе – обществу «Великая Финляндия». Эта группировка как раз исповедует идеи… Ну, ты знаешь: Финляндия до Свири и все такое прочее. Но вот что странно: это общество не выглядит как обычное сборище шизофреников. В любой стране есть люди с тараканами в мозгах. Так вот, эти финские националисты ни в чем противозаконном не замечены. А идеи на Западе, как известно, можно высказывать всякие. За это у них не сажают. В Финляндии демократия, чтобы ей пусто было…

– А Жуков?

– Нас он никогда не интересовал. А вот с финскими спецслужбами у него имелись кое-какие неприятности. Как раз по поводу его деятельности в российских средствах массовой информации. Финнам ни на фиг не нужно портить отношения с Россией. И они совсем не заинтересованы, чтобы такие статейки, какие он писал, появлялись в прессе. Так что, по нашим сведениям, ему намекнули: могут возникнуть сложности по поводу въезда в Финляндию. Он-то – российский гражданин, но у него в Або живет жена, финка. Точнее, гражданка Финляндии. Вообще-то она русская. Тоже отсюда, но сумела там натурализоваться. И Жуков к ней постоянно мотается. Вообще-то Жуков – интересный тип. Он много болтался по Подпорожскому району, точнее – по так называемой Вепсарии. Это как раз совсем рядом с той самой базой, с которой вы так круто обошлись. Там в нескольких деревнях живут вепсы – малочисленный народ, родственный финнам. Вот Жуков типа их изучал. А заодно, видимо, приобрел хорошие знакомства в местных органах власти и среди жителей. Так что в том, что вас там срисовали, нет ничего удивительного. Но самое веселое – другое. В той информации, которую вы украли с компьютера Жукова, было одно интересное письмо… На немецком. Само содержание не представляет интереса, но адрес… Дело вот в чем: адресаты – немецкие радикальные «зеленые». Самые из них отмороженные. Те, что исповедуют террористические методы борьбы. Правда, бескровные методы. То есть, по их воззрениям, надо технику уничтожать, а людей не трогать. Но, как нас учит опыт, такие товарищи довольно быстро перешагивают через кровь. Все они начинают с пацифизма, а кончают известно чем. Другое дело, что эти товарищи из Гамбурга сами-то ничего не делают, только болтают. И еще. Среди текстов, которые ты нам подогнал, есть очень даже интересные. Они предназначены для людей, вовлеченных по самые уши.

– То есть?

– Ну, для фанатиков. Тех, кто уже так заряжен идеями, что дальше некуда. Или даже не идеями… Наши специалисты находят сходство с текстами некоторых тоталитарных сект. Ты понимаешь, у этих сект есть разные материалы. Одни – показывают неофитам.

Другие – демонстрируют людям, увязшим в секте по самую макушку. Для стороннего читателя это выглядит полным бредом, но для тех, чьи мозги уже обработаны – это руководство к действию. А действие – именно то, с чем твои дружки столкнулись в Карелии. Очень это похоже на тоталитарные секты. В общем, кажется, пора подниматься на решительный бой. Потому что у них все очень круто.

– И что это значит?

– А значит это, что боевиков обрабатывают по самым передовым методикам. Про «Белое братство» слыхал? В котором людей превращали в послушные орудия. Здесь имеется нечто похожее.

– То есть это не та база…

– Именно. На той базе, которую вы разгромили, был какой-то военизированный пионерский лагерь. Но где-то есть место посерьезнее. Кстати, Жукова мы так и не нашли. Его телефон молчит, отключен. Конечно, возможно, у него имеется и другой мобильник. К номеру в его офисе мы подсосались. Так что если пришлют что интересное – узнаем.

– Если у него нет ноутбука с выходом в Интернет…

– Может быть. Но я думаю, нет. Наш человечек подходил вчера в офис. Кое-что выведал. Кстати, хорошо ваши ребята сработали. Чисто. Никто ничего не заметил. Ну, так вот, одна из сотрудниц сказала, что месяц назад Жуков жаловался – у него из автомомобиля сорвали ноутбук. Ну, знаешь, как это делается. Один на перекрестке отвлекает водилу, другой тырит что ни попадя.

– И что?

– А то, что после этого он ноутбуки вообще перестал носить. Говорил: раз здесь, в России, так воруют, кто знает, куда попадет информация? И в самом деле, больше его с ноутбуком никто не видел.

Машина снова шла по проспекту Испытателей, впереди виднелся железнодорожный мост. Сергей уже перед самым выходом решился спросить:

– Скажите, если, конечно можно… Это что – шпионы?

Водитель засмеялся:

– Для шпионов они мелковаты. И потом, если бы это в самом деле были игры разведок, мы б тебя тут же вывели из игры. С профессионалами тягаться ты пока что слабоват. Нет, в том-то и дело, что это по вашей части. Откуда-то лезет некая сила. Понять бы только – откуда и зачем… Но вот ты-то с этим и должен разобраться. Хотя бы для того, чтобы оправдать доверие своего шефа.

Вот так, думал Сергей. Тяжелая это работа – играть не только за своих, но еще и за кое-кого. И ведь черт их поймет – где теперь они, эти свои? На какой стороне? То ли те, то ли эти… Но так хоть чувствуешь, что ты не просто паразит вроде тех, кто теперь заполонил землю русскую. Да уж, непросто жить в этом мире. Но иначе не выходит.

Глава 11 ЭКОНОМИЧЕСКИ ПОЛЕЗНЫЙ ЕВРЕЙ

– Ну вот, я же тебе говорила, что ездить в центре на тачке – это искать на свою задницу приключений, – отметила Алена, когда они на Большой Морской безнадежно застряли в пробке.

Действительно, в последнее время стало очевидно, что тезис «автомобиль не роскошь, а средство передвижения» оказался палкой о двух концах. Все стали передвигаться на автомобилях. Но улицы-то, в натуре, не резиновые! Особенно это заметно стало в узких улицах центра Питера, набитых офисами и магазинами. То есть передвигаться на автомобилях еще кое-как было можно – от пробки до пробки. Но вот припарковаться – об этом и мечтать не стоило. Все свободные места вдоль тротуаров были под завязку забиты разнообразными транспортными средствами.

Девушка веселилась потому, что сегодня на встречу, организованную для Сергея Рыбаком, они поехали на «своей» тачке. Сергей последние годы работал в основном в таежном райцентре или Петрозаводске, где транспортная проблема еще не приобрела такой остроты. А вот Алена по своей работе целыми днями носилась по городу на телевизионной «пятерке». Ужасный смысл слов «пробка» и «парковка» были ей знакомы не понаслышке. Поэтому она убедила Сергея, что метро – самый быстрый и надежный вид передвижения по городу. В общем, Казак припарковал куда-то машину – и они двинулись дальше пешком. Выйдя на канал Грибоедова, протолкались по Невскому и шли теперь к дворам Капеллы, в одном из которых жил нужный им человек.

Дверь парадного, снабженная домофоном, не открывалась. Сергей несколько раз набрал номер квартиры – бесполезно.

– Может, он вышел куда? – предположила Алена. – У тебя есть его мобильник?

– Как мне сказали, у него нет мобильника. Вообще. Не любит он современные средства связи.

– Молодые люди, вы, наверное, ко мне! – утвердительно прозвучал голос за спиной.

Сергей обернулся и увидел пожилого худощавого мужчину. Внешность у него была такая, что хоть помещай на обложку какого-нибудь издания, специализирующегося на борьбе с жидомасонами. Человек был одет в потертый костюм, когда-то сшитый явно в индивидуальном порядке у хорошего портного. Человек сутулился, но держался очень бодро. Вдобавок ко всему он прижимал к груди огромного дымчатого кота со шлейкой на груди.

– Максим Лазаревич? Вам звонили…

– Да-да, конечно. Не думайте, что если мне уже стукнуло семьдесят, я впал в старческий маразм. Не дождетесь! Просто обычно люди ко мне опаздывают, потому что не могут найти место, где поставить машину. Судя по вашему спокойному виду, вы оказались умнее и прибыли на метро. Так вот, я решил выгулять в Михайловском парке Иннокентия. И что вы думаете? Там все нас знают, а тут подходит какой-то молодой и глупый мент и начинает кричать, что с собаками вход в парк запрещен. Кем же надо быть, чтобы перепутать собаку с русским дымчатым котом! Я ему и сказал: где в ваших правилах написано что-либо о котах? Но он оказался ужасно тупым молодым человеком. Пока я с ним спорил, прошло время…

Болтая таким образом, Максим Лазаревич с поразительной резвостью взбежал чуть ли не под самую крышу. Алена к концу подъема дышала несколько учащенно, а у старика даже дыхание не сбилось.

Он отпер дверь и пропустил гостей в большую трехкомнатную квартиру. Судя по всему, она была из тех, которые создавали еще при советской власти в домах, прошедших капремонт – когда от дома оставляли одни лишь стены, а внутри все делали по-новому. Таких домов в городе не слишком много – в те времена было дешевле натыкать в спальном районе несколько многоэтажек, нежели отремонтировать одно старое здание. Это теперь многие готовы платить бешеные деньги за жилплощадь в центре города.

Хозяин пригласил гостей в большую комнату, за окнами которой шумела-гремела Большая Конюшенная.

– Вот, говорят, шумно. А мне нравится городской шум, это мой город, я отсюда никуда не уеду, – прокомментировал хозяин.

На первый взгляд обстановка выглядела скромно. Но это только на первый взгляд. Пару лет назад Алена, подрабатывая в глянцевом журнале, писала большую статью про антикварные салоны. За время работы над материалом она поднабралась кое-каких знаний. Так вот, в гостиной стояла старинная мебель. Не в стиле плебейского «мещанского модерна», которым в городе забиты все комиссионные магазины и который продавцы втюхивают богатым придуркам, увлеченным возникшей в последнее время модой на ретро, нет, это была очень качественная, со вкусом подобранная обстановка в стиле «серебряного» века – хоть снимай здесь фильм из жизни Александра Блока или очередной сериал про социалистов-революционеров и их идейных противников – жандармских полковников.

На стене висели картины. Одна из них привлекала внимание более других. Очень уж знакомое что-то.

– Филонов, – прокомментировал Максим Лазаревич.

– Подлинник? – спросила Алена.

– Копий не держу. И представляете, я ее купил в обычной комиссионке. Понятное дело, еще в советские времена. Всего-то за тысячу рублей. Сколько она стоит теперь, мне просто страшно подумать. Ну, вы посидите, а я покормлю Иннокентия и принесу вам чай…

Старик ушел на кухню.

– Слушай, а ведь у него обычная дверь. Не железная. И замок какой-то дрянной. А тут миллионы на стенках, – сказала журналистка.

– Ты знаешь, как мне объяснили знающие люди, куда безопаснее грабить квартиру начальника ГУВД или прокурора города, чем его. Тот, кто это сделает, больше трех дней не проживет. Если бандиты не найдут, то воры – уж точно.

Максим Лазаревич был в самом деле весьма известной фигурой в определенных кругах. Свою славу он приобрел еще в те легендарные времена, когда на дворе стояла советская власть, а прилавки промтоварных магазинов не радовали глаз обилием ассортимента. Растущие потребности советских людей оставались неудовлетворенными. Но природа не терпит пустоты, и в качестве альтернативы скудному белому рынку появился черный. На него поставлялись разные товары – и привезенные из-за границы, и состряпанные в подпольных мастерских, и, так сказать, смешанные. К примеру, как-то швейное объединение имени Володарского пошило из финской материи вполне приличного вида джинсы. В торговой сети они должны были продаваться по сорок рублей штука. Разумеется, ни в какую торговую сеть эти штаны не попали. Все скупили дельцы теневого бизнеса. Они провели над джинсами нехитрую операцию: нашили и наклепали на них лейблы фирмы «Монтана». В те времена народ не глядел на качество – всех завораживал именно заграничный лейбл. Поэтому джинсы с успехом продавались на «галере», любимом мете сбора фарцовщиков при застое, по сто пятьдесят рэ и выше.

Какое отношение Максим Лазаревич имел к теневой экономике, никто точно не знал. Зато всем было известно другое. Этот человек являлся совершенно уникальным кладом информации. В буквальном смысле он знал все. Кто откуда какой товар привез, натуральный товар или паленый. К тому же к Максиму Лазаревичу можно было обратиться с тем или иным вопросом, который он мог, позвонив по телефону, благополучно разрулить. Впрочем, этот человек торговал не только информацией и посредническими услугами. В каком-то смысле он являлся тогдашним бизнес-консультантом. На основе огромной базы данных, хранившейся в его голове, он давал консультации, проводил обзоры рынка и маркетинговые исследования. Тогда всех этих слов никто не знал, но дело ведь не в словах. За свои услуги с одних старик брал большие деньги, с других – не брал вовсе. Как подозревал Сергей, он работал в том числе и на Комитет или на ОБХСС. А может, и на тех, и на других. Все правильно. Если есть явление – надо держать его под контролем. Когда в начале восьмидесятых появились первые бандиты, желающие урвать кусочек с цеховиков, Максим Лазаревич пригодился и им. Впрочем, с ворами у него тоже были давние и теплые взаимоотношения.

Последовавшая смена общественного строя не умалила значения Максима Лазаревича. Скорее наоборот. Он великолепно разбирался в сложнейшей системе подводных взаимоотношений, возникших на стыке бизнеса, криминала и политики. Ходили слухи, что именно полученная от него информация стояла за многими громкими скандалами, которые самозабвенно обсасывали городские газеты. К примеру, говорили, что именно по его наколке «антикварный» отдел ГУВД вышел на взломщиков, укравших картины из Русского музея.

Может, так оно и было, может, и не так. Не это главное. Суть-то в другом. В какой-то мере Максим Лазаревич являлся коллегой Сергея – в том смысле, что выяснял, соображал и распутывал. Вот только если Казаку для этого приходилось бегать, высунув язык, а иногда и попадать в передряги с применением разного вида стрелкового оружия, то Максим Лазаревич обходился без таких ковбойских методов. Выйти на него было непросто. Но все-таки Рыбак или его босс вышли. Хотя, может, и тут помогла невидимая рука Конторы.

Старик прикатил в комнату столик, на котором стоял чай и бутылка «Вана Таллина».

– Люблю я этот ликер, – сказал Максим Лазаревич. – Вот только настоящий купить трудно. Спасибо, друзья из Эстонии не забывают старика. А то ведь и у них, чтобы купить настоящий, а не подделку для туристов, нужно места знать. Эх, все вырождается. Ну, ладно, молодые люди, я думаю, вы пришли не для того, чтобы слушать брюзжание старого еврея. Вас рекомендовали очень хорошие люди. Поэтому я готов вам помочь, если это в моих силах.

– Нас интересует фонд «За доброе соседство», и господин Жуков в частности.

– Ох, этот фонд. Вы знаете, это очень даже забавно. Вы мне поверьте, я старый еврей, я много чего видел в этой безумной жизни. Но я так и не понял, что все-таки им надо…

Как рассказал Максим Лазаревич, фонд нарисовался на невских берегах в 1995 году. Тогда подобных международных организаций возникло в Питере до фига и даже больше. Все они декларировали шибко благородные цели. Большинство из них просуществовали недолго. То ли у западных спонсоров кончились деньги, то ли им надоело пихать доллары, марки и прочие фунты псу под хвост. Дело в том, что все эти структуры тут же облепили местные товарищи, единственной целью которых было выкачать как можно больше денег себе в карман. Как водится, вскоре начались ссоры из-за того, кто больше украл, начальству за бугор полетели доносы… В общем, все как всегда.

Фонд «За доброе соседство» поначалу ничем не отличался от других подобных контор. Вокруг него толкались товарищи, которые под ветрами перемен вспомнили, что являются ингерманландскими финнами, поменяли русские фамилии на финские и развили бурную деятельность. Точнее, имитацию бурной деятельности. Делали вид, что изучают историю родного края или чего-то там еще вроде этого. А на самом-то деле просто качали деньги с финских благотворителей.

Все это счастье продолжалось до дефолта 1998 года, а потом как-то тихо сошло на нет. Но дело их не пропало. Фонд возродился. На этот раз у него было куда больше денег, организация стала действовать более размашисто. Затем появился Жуков, начавший проталкивать в печатные издания свои странные статьи, которые, заметим, оплачивались финскими и германскими марками. Кроме того, фонд сотрудничал с мелкими фирмами, поставляющими на рынок экологически чистые добавки или еще какую-то чертовщину. Также фонд взаимодействовал с немецкими благотворительными организациями, занимающимися чем-то вокруг медицины. В круг интересов фонда входило и туристическое агентство Wild Way.

– А что это за контора? – спросил Сергей.

– Они занимаются организацией экстремального туризма. Или, как раньше говорили, спортивного. Ну, в общем, ничего особо нового. Походы на байдарках, на плотах и прочих средствах. Для иностранцев. Дескать, хотите увидеть настоящую дикую российскую природу? Сибирь далеко, а тут под боком Подпорожский район и Карелия. У этих фирмачей есть несколько лагерей в глухомани. Ну, рыбалка там, ягоды, грибы и свежий воздух.

Сергей насторожился:

– Максим Лазаревич, вы что-нибудь слышали о «Хранителях радуги»?

– Так я же как раз собрался вам рассказать об этом, вы меня опередили. Дело в том, что именно эти самые «хранители» поставляют инструкторов для Wild Way. Только они. А это, молодые люди, секта! Только они молятся не на какого-нибудь Кришну, а на природу. Это, конечно, понятно. Вы мне поверьте – самые лучшие дела делаются на сектантах. Их ведь можно заставить работать бесплатно. Ходят слухи, у них есть нечто вроде центра для подготовки. Я точно не знаю где, но где-то за Онежским озером. Считается, что это лагерь Wild Way, но на самом деле никаких путевок туда не продают.

Вот те на! Еще один лагерь. Чем дальше, тем веселее.

– Но я вам не сказал самого интересного, – продолжал Максим Лазаревич. – Дело в том, что Фонд «За доброе соседство» полез в политику. Я таки понял бы, если бы они полезли в питерскую политику. Так ведь нет! Этот фонд через подставные фирмы участвовал в финансировании выборов в Карелии некоего господина Нестерова. Слыхали о таком?

– Еще бы! – выдохнул Сергей.

Вот это был сюрприз! Как говорится, искали, искали, а под носом не увидали. Да кто у них в городе не знал Нестерова! Это был большой человек, депутат Законодательного собрания Республики Карелия как раз от того округа, где развернулся Ишмуратов. Правда, никаких особых дел с ним шеф не вел. Депутат был тоже типа политиком. Он вечно терся в Петрозаводске, а в своем округе показывался только по большим праздникам. Местные дела его не особо волновали. Занимался разнообразными интригами, склоками и прочей политикой республиканского уровня. Для разных дел в карельском ЗакСе у Ишмуратова имелись другие люди. С Нестеровым у него был, так сказать, вооруженный нейтралитет. Тот, помимо депутатской деятельности, кормился при торговых фирмах, поставлявших в город и его окрестности продукты питания. С местными братками он не был связан. Умудрялся решать все вопросы во властных коридорах. В общем, до поры до времени его деятельность никак не ущемляла интересы Ишмуратова и его братвы. В конце концов, каждому свое. Вы нас не трогайте, и мы вас трогать не станем.

Но главное-то было в следующем. В последнее время интересы Ишмуратова и Нестерова все-таки пересеклись. Дело в том, что Нестеров собирался выставляться на новых выборах. И это бы ладно. Но Ишмуратов тоже имел желание стать депутатом местного ЗакСа на этих же выборах. Возможно, поэтому он и не хотел иметь никаких коммерческих дел с Нестеровым. Кто же будет помогать своему потенциальному сопернику? До выборов было еще далеко, однако разведка уже производилась. Последние чрезвычайные события отвлекли команду Ишмуратова от изучения питерского рынка специалистов по предвыборным технологиям.

Что ж, в этом мутном деле замаячил некоторый мотив. Разумеется, трудно было предположить, что вся эта безумная игра завязана только на региональную политику. Но что-то много всякого разного закрутилось вокруг Карелии.

На прощание Максим Лазаревич сказал:

– И вот что еще, молодой человек. Я о вас кое-что слышал. И знаю: вы не из любопытства ко мне пришли. Так вот, поверьте старому человеку – вам надо быть очень осторожным. Скоро начнутся большие дела. Очень нехорошие дела. Вы знаете, я многое видел на этом свете, видел, как разные вопросы решались руками отморозков. Но в вашем случае кто-то использует фанатиков. Такого мне пока что видеть не приходилось. Это не наш стиль. Вы мне поверьте, ветер дует оттуда, из-за бугра. С востока. А может, с запада. И такое может случиться.

На лестнице Сергея вдруг посетили интересные мысли. Выйдя на улицу, он набрал телефон Князева.

– Это Казак. У вас там как?

– Пока все тихо. Что у тебя?

– У меня новости. Депутат Нестеров каким-то образом замешан в это дело. Возможно, не напрямую, но тем не менее…

– Так-так, интересно. Примерно полгода назад Нестеров собирался катить на нас бочку. Попытаться поднять шум и в итоге отозвать лицензии у двух наших фирм. Так, демонстрация крутизны. Но потом почему-то бросил это дело на полпути.

– А я и не знал…

– Тебе и не нужно было знать. Дело затухло еще на этапе кулуарных разговоров. Никаких решительных шагов сделано не было. Тогда уже было понятно, что Расул Тенгизович собирается выдвигаться. Решили поэтому – противник делает первый ход. Все нормально – игра есть игра. Но, возможно, он просто решил подождать. Кто-то, допустим, сказал, что еще рано.

– А он в последнее время проявлял какую-то активность?

– Немного. Позвонил Расулу, спросил: что это у вас за чертовщина творится? Ишмуратов пересказал ему версию, которую разрабатывают менты, он и успокоился.

– Кстати, мы как-то проехали мимо вопроса: а какая была пресса в Петрозаводске насчет этого события? Вы не отслеживали?

– Ух какими словами ты заговорил! Сразу видно, с журналисткой связался. Отслеживали. Ничего. Даже маленькой заметки.

– Похоже, события пошли не по их плану. История с мертвыми журналистами им явно не нужна.

– Почему?

– Я тут посмотрел на работу акул пера. Они бы как мухи на понятно что слетелись бы. Начали бы копать. И накопали бы то, что этим типам не нужно. Они затаились. Но мне кажется – это только начало. Слишком много всякого шевеления в Питере вокруг этого дела. И еще. Самое главное: я убежден, что эти люди отсиживаются где-то неподалеку. Причем не в землянке сидят и не в лесной избушке. Где-то в окрестностях у них есть нормальное стационарное логово. Они ходили на дело оттуда. Кстати, проверьте, не появлялись ли в округе туристские группы от фирмы «Wild Way». Но все-таки главное – как мне кажется – надо искать их базу.

– Да уже искали. Никаких следов, чтоб им пусто было. Но, наверное, ты прав. Если не нашли, надо искать дальше.

Глава 12 ОШИБКА ИНДЕЙЦА

Деревня Кривцы жила своей обычной жизнью. Около половины третьего возле магазина стал скапливаться народ. Собственно, у продавщицы был сейчас законный перерыв, но все равно местные мужики собрались тут, чтобы скоротать время, когда откроются заветные двери.

В это самое время возле магазина тормознул крытый «уазик». Из него вылез небритый мужик средних лет в кирзовых сапогах и камуфляже. На левой руке у него виднелось северное сияние – наколка в виде полукруга с лучами, ее делают те, кто сидел за полярным кругом.

– Здорово, мужики! – приветствовал он собравшихся. – Что там с магазином?

– Да через полчаса обещали открыть.

– Ну что ж, подождем.

За полчаса приезжий мужик вполне спелся с местными ребятами. Так что когда ленивая продавщица Света нехотя открыла двери, никто не удивился, что он купил водки и колбасы и повел нескольких мужиков на ближайший бугор.

– Ваше здоровье, ребята, – сказал мужик и опрокинул в себя половину стакана. Подождав, когда ребята выпьют, продолжил:

– Мужики, дело, значит, такое. Я тут недавно откинулся…

В Карелии это слово означает очень многое. Это край лагерей. Вот и здесь, за Онежским озером, мужики приготовились сочувственно слушать гостя. Слишком многие проходили через это же – вышел на свободу и не знаешь, куда приткнуться. Но гость повел разговор о другом.

– Слышьте, мужики, я тут пристроился к одним людям. Они собираются скупать у вас ягоды и грибы.

– Так это ты рановато приехал, какие в это время грибы и ягоды, – подал голос один из мужиков.

– Так я не сейчас же собираюсь, меня путь разведать послали. – Гость хитро улыбнулся. – Тут ведь какое дело? Те люди, на которых я работаю, у них есть прямой выход на большие московские рестораны. Поняли? Мы побольше будем платить…

Этими словами гость попал прямо в яблочко. С дарами природы в окрестностях было все очень хорошо. В августе выйдешь в лес – и буквально спотыкаешься о грибы. То же и с разной ягодой. Но правильно говорят: телушка полушка, да рубль перевоз. Вывезти отсюда дары природы было непросто. Ну, как в Африке. Там бананы ничего не стоят – они на деревьях растут. А то, что мы за них платим в магазинах – так это все за транспортировку. Вот так и за Онежским озером. Раз вывезти дары леса было сложно – приезжали ребята на больших машинах – и скупали это все за бесценок. Им продавали. Деваться-то некуда. Везти самому в Петрозаводск или в Подпорожье – дороже обойдется. Тем более что там на рынке шустрят товарищи, которые все равно вынудят продать оптом по такой цене, которой им нужно. А потом люди, попадая в Питер, глядят на то, по каким ценам продают ту же чернику или клюкву, и чешут в затылках.

Словом, гость заинтересовал местных ребят. Слово за слово, стакан за стаканом – полилась беседа.

– Слушайте, про ваш поселок я все понял. А что тут есть еще?

– Ну, рядом, на озере, стоит лагерь. Ну, это типа как раньше была турбаза. Только все по-современному. И это не турбаза. На обычную турбазу приезжают и уезжают туристы. А тут приперлись по весне – и живут себе. Только они какие-то… Ну типа сектанты.

– И как они?

– Да ничего. Нам-то что? Живут и живут. Жалко, что ли?

– А они, эти… Как? Не буйные?

– Да почему? Нормальные. Сидят там себе на заднице ровно.

– А вы там бываете?

– А то! И мы бываем, и они бывают тут, в магазине. Люди как люди. У них там обычная жизнь. Построили себе дома, сидят там спокойно.

– Только они подментованы… – сказал кто-то из участников банкета нетрезвым голосом.

– То есть? – озадачился гость.

– А то и есть! Как они там поселились, к нам участковый заезжал. И такой базар вел: не дай бог вы кого-нибудь из них тронете – будут большие неприятноети. Дескать, был человек, статья найдется. Ну а нам-то зачем их трогать? Пускай живут.

– Глуши мотор! – скомандовал Сергей.

Горец дернул за шнур, и рокот лодочного мотора умолк. Некоторое время лодка шла по инерции, потом ткнулась носом в камыши.

– Слышь, ты грести-то умеешь?

– Да как-то…

– Надо не как-то, надо тихо!

Горец взялся за весла. С точки зрения Сергея, он был не совсем безнадежным экземпляром. Но сколько парень ни старался, все равно с весел время от времени срывался предательский «плюх!».

– Все, так мы спалимся. Садись на корму, обозревай окрестности.

Сергей взялся за весла – и лодка пошла вдоль камышовых зарослей без малейшего всплеска.

С виду они выглядели как обычные любители рыбалки. Два мужика в камуфляже в пластиковой лодке с мотором, из которой торчат длинные спиннинги. Ну, разве что карабин на одной из банок. Так тут все в порядке – охотничьи билеты в исправности.

Горец сам напросился в попутчики к Сергею. Как оказалось, он был большим другом убитого Гены. Они оба родились и выросли в славном городе Кириши. Для тех, кто не знает, – этот райцентр славен находящимися там испокон века предприятиями «химии». Соответственно, нравы… Ну, сами понимаете.

Но вот в компании, которую возглавлял Гена, тюремные и прочие воровские примочки были не в почете. Кто вышел, тот скоро сядет. Всего этого Гена насмотрелся, глядя на своих родителей и их дружков. И ему не понравилось. Конфликт поколений, блин. И он нашел альтернативу, посмотрев фильм «Крестный отец». Мафия! Вот это да! Это вам не дурацкие воровские примочки, где сидеть – это типа почетно. Сел – значит, дурак – вот как думало новое поколение. Надо так дела делать, чтобы все было без шума и пыли.

Что дальше – понятно. Кто ищет – тот всегда найдет. Ребята быстро пристроились в одну из бандитских питерских группировок – и понеслось. Но вот что они сохранили из романтической юности – старый добрый принцип «один за всех и все за одного». Так что теперь, когда Гена оказался уже вне игры, Горец хотел разобраться с теми, кто его убил. Он так и не понял простой вещи – в войне нет правых и виноватых, а есть только определенные интересы.

Сергей направил лодку к большому острову, который находился как раз напротив «турбазы». Спрятав лодку в камышах, он направился на противоположный конец острова, но на этот раз вместо фоторужья прихватил с собой мощный бинокль и прибор ночного видения. Последний, впрочем, понадобится нескоро. Солнце еще только начало клониться к закату.

Казак пересек остров, состоящий из валунов, между которыми росли довольно-таки жидкие сосны. На противоположном берегу он выбрал два камня, между которыми можно было устроиться даже с комфортом и наблюдать берег, находившийся метрах в ста.

Там располагался поселок. Нет, не деревня. Несколько домиков были сооружены по современной технологии – из деревянных щитов. На некотором расстоянии виднелось нечто типа сарая – из того же материала. Рядом с ним громоздились сложенные деревянные щиты и доски. Видимо, строительные работы не были закончены. Направив бинокль в сторону, Сергей обнаружил нечто такое, что заставило его матерно выругаться. Потом он снова навел бинокль на центр поселка.

Итак, четыре дома и два сарая. Все это обнесено невысоким забором. Внутри довольно-таки беззаботная жизнь. Какие-то молодые люди перемещаются туда-сюда. О! Вот тут-то Сергей и заметил того, за кем он сюда прибыл. Черт его знает почему, но Казак был уверен, что Жуков скрывается именно здесь. Он проникся этим убеждением, как только услышал о базе за Онежским озером. И оказался прав. Солидная фигура Жукова резко выделялась среди подростковых силуэтов других обитателей лагеря. Попутно Сергей отметил и другое. Это было явно не то место, с которого атаковали делянки Ишмуратова и Кондрата. Слишком далеко. И слишком на виду. А вот пересидеть сложные моменты жизни – лучше места нет.

Сергей отполз назад, поднялся и вернулся на другой конец острова, где в лодке скучал Горец, делая вид, что удит рыбу.

– Все нормально. Он там.

– Так что? Будем вызывать наших?

– Ага. И снова станем штурмовать. Еще можно для потехи вызвать систему залпового огня «Град», чтобы никому мало не показалось. Нет, так не выйдет. Если у них, как сказали наши люди, все подментова-но, то их успеют предупредить. Дорога-то сюда одна, из Кривцев, в другую сторону не уедешь. К тому же нас интересует только Жуков. Его бы оттуда вытащить… Да только там они, суки бацильные, держат двух собак.

– И что? – не понял Горец.

– Да ничего! В смысле – ничего не поделаешь. Собаки – они ведь все чуют. Я, конечно, кое-что умею, но против собачек особо не полезешь. Не подберешься. Такой шум поднимут, что мама не горюй.

Горец задумался.

– Слушай, а если так… Давай я шум подниму в стороне. Ну, там стрелять начну. Они всполошатся. Ведь вроде в этом лагере не солдаты. Значит, на стрельбу они будут бурно реагировать. А ты тем временем туда пролезешь и вытащишь этого козла. Пацаны говорили – ты типа коммандос – можешь разрулить и не такие расклады.

Сергей на некоторое время задумался, потом ударил Горца в плечо.

– Слушай, ты умную вещь сказал. Только шуметь мы не станем. Мы сделаем умнее.

Сергей достал нож и направился в сторону низинки, где имелось небольшое болото. Там росли не обычные для Карелии сосны и ели, а ивы, березы и другие лиственничные растения. Некоторое время Сергей бродил по этому болотцу, то и дело трогая ветки деревьев, наконец стал орудовать ножом.

Вскоре он вернулся, держа в руках две довольно длинные тонкие палки.

– Это что? – спросил Горец.

– Ты играл в детстве в индейцев?

– Ну… Когда совсем пацаном был. А потом мы все больше в бандитов играли.

– Заодно и в индейцев поиграем. Давай-ка двигай на ту сторону острова. Вон, видишь этих летающих над нами пернатых тварей? Они должны оставить на берегу свои перья. Твоя задача – набрать их как можно больше. Тех, что покрупнее. А я тут другими делами займусь.

Над островом летало множество разных птиц. От обычных ворон, уток и чаек до каких-то Божьих созданий, которым и Сергей-то не знал имени. Впрочем, в лесу его обучали не изучать природу. Все летающие создания, как ему рассказывали отцы-командиры, созданы для одного дела – чтобы их можно было изжарить на костре. Или так сожрать, если костра по каким-то причинами развести нельзя. Когда через час Горец вернулся к лодке, Сергей увидел, что тот не терял даром времени. Парень принес большое количество вороньих и чаячьих перьев.

Остальное было делом техники. Казак отмотал от спиннинга леску, перекрутил ее в три слоя и с помощью ножа превратил вырезанные им деревяшки в два лука.

– Сейчас будем стрелы делать, – Сергей кивнул на груду ровных сосновых палочек, лежащих у его ног. – Я ж тебе говорил – сегодня мы будем играть в индейцев.

С поразительной быстротой, будто всю жизнь только тем и занимался, Сергей обстругивал палочки, взвешивал их, положив на палец посредине, а потом ловко их оперял.

Горец ошарашенно наблюдал за его действиями.

– И что… Этой хреновиной можно убить? – наконец спросил он.

– Зайца можно. Тетерева – тоже можно. Человека – вряд ли. Но это нам и ни к чему. У нас другие задачи. Сейчас вот доделаю, пойдем на тренировку. Тут особой мудрости не надо. Нужно научиться стрелять далеко – и умудриться попасть в определенный квадрат…

Нельзя сказать, что дикарская наука стрельбы из лука далась Горцу легко. Но в конце концов он научился посылать стрелу более-менее в цель.

– Ну, в общем, достаточно, – подвел итог Сергей. – Теперь давай пожуем, а с темнотой начнем работать.

Из лодки они достали консервы и хлеб и принялись, не торопясь, насыщаться.

– Слушай, Казак, откуда ты все это знаешь? Ну, типа все эти заморочки с луком? – спросил Горец.

– А тебе что, не говорили? Я по армейской специальности – специалист по партизанской войне. А партизан в лесу должен уметь выживать. И не только выживать, но и сражаться с врагами. Он должен их уничтожать любыми способами, какие под руку подвернутся. Как увидишь, эта штука, которую я изготовил, поможет нам дело делать.

Они пристали к берегу примерно в полукилометре от турбазы. Все было за них. В их сторону от врагов дул сильный ветер, который ослаблял чутье собак, да и впоследствии мог кое для чего пригодиться. Они двинулись по направлению к поселению. Из лодки Сергей забрал с собой два лука, полтора десятка самодельных стрел, трехлитровую канистру с бензином и большую кипу пакли, которая нашлась в ящичке с инструментами на носу лодки.

На территории турбазы было безлюдно. Лишь в одном домике горел огонь. Время от времени оттуда раздавались пьяные крики.

– Бухают. Это хорошо. Нам легче будет, – шепнул Сергей. Они приблизились к турбазе и забрались на небольшой пригорок, который Казак заметил еще с острова. Вся территория поселения была отсюда как на ладони. Не теряя времени даром, Казак стал разрывать паклю на узкие волокна. Он поливал их бензином из канистры и обматывал стрелы. Когда все было кончено, Казак обернулся к Горцу:

– Вон, видишь, штабель досок? Твоя задача – попасть в него. Не торопись, стрелы считанные. Ну все, работаем!

Сергей чиркнул зажигалкой, поджег первые две стрелы, натянул лук и послал одну в сторону турбазы. Ночной лес прорезал летящий по воздуху клубок огня. Затем – другой. Это выстрелил Горец. Несколько секунд спустя полетели еще две горящие стрелы. Потом еще…

Самодельные луки, сделанные Сергеем, оказались не такими уж плохими. Большинство выпущенных стрел попали в цель. Ветер помог. Но дело было не только в ветре. Ведь почему Казак решился на такой довольно рискованный финт ушами? Все просто. После того как вернулся «заготовитель ягод», который, разумеется, был человеком Ишмуратова, о данной турбазе навели кое-какие справки – и передали их Сергею. В числе разных сведений было и то, что материал для постройки зданий эти ребята покупали в одной петрозаводской строительной фирме. Так вот, когда Казак наблюдал с берега за базой и увидел штабель стройматериалов, он внезапно вспомнил кое-что об этой фирме. Обычно конструкции для сборных домиков пропитывают огнеупорным составом. Но, как у нас часто бывает, фирма продавала свои конструкции по дешевке именно потому, что ничем ничего не пропитывала. Сергею как-то пришлось видеть горящие домики этой фирмы. Пылали как спички, потому-то он и применил старинный способ взятия деревянных крепостей, каким еще наши далекие предки баловались.

Между тем куча стройматериалов посреди лагеря уже превратилась в костер. Более того, огонь охватил стену сарая, а порыв ветра метнул его на один из домиков. Он тоже занялся. Домик, в котором горел свет, был совсем рядом.

– Кидай стрелы, пока люди не выскочат! – бросил Сергей Горцу и, пригибаясь, побежал к забору. Ограду он перемахнул без труда. Собаки заходились лаем. Но причиной этого был не визит Сергея. Животные пытались предупредить хозяев о надвигающейся беде.

Сергей, прижавшись к стене крайнего домика, ждал, что будет происходить дальше.

О! Вот оно! В освещенном доме открылась дверь, свет упал на крыльцо, высветив чью-то черную тень.

– Пожар! – прозвучал истошный вопль.

Далее все произошло так, как и было задумано Сергеем. Все люди, если они, конечно, не профессиональные пожарники, боятся пожара. Когда-то, много тысяч лет назад, человек приручил огонь. Но приручил – не значит подчинил. И когда пламя вырывается на свободу, оно становится из ручного и уютного диким и страшным. Большинство людей в таких случаях поступают так же, как и другие звери – теряют всякое воображение, впадают в панику и начинают бестолково метаться.

Тем более что обитатели турбазы были на редкость беспечны и не предусмотрели, говоря суконным языком, инструкций, средств пожаротушения. Вывалившись из домика, они стали без особой цели прыгать вокруг горящих зданий – а теперь полыхал уже не только сарай, но и один из домов. И, судя по тому, как ветер рвал языки пламени, это было только начало.

В стороне хлопнула дверь – и мимо Сергея пронеслись, чуть его не задев, какие-то полуодетые фигуры. Что ж, они по мере сил добавят паники в общий бардак.

А паника охватила уже все поселение. Люди метались и кричали, но никто и не пытался сделать что-либо полезное. Ладно, пора и за дело. Сергей стал приглядываться. Среди фигур, казавшихся черными на фоне красно-рыжего пламени, Жукова видно не было. Что же, ошибочка вышла, что ли? Но языка все равно надо брать. Казак приметил одного, который вел себя лучше других. Он хватал товарищей за руки, пытался отдавать какие-то команды. Правда, никто его не слушал.

Сергей, уже не таясь, двинулся в сторону этого типа. Когда он почти подошел к нему, послышался скрежет, перешедший в грохот. Крыша дома осела внутрь, подняв огромный столб красных светящихся искр. Момент был очень удачный. Все обитатели турбазы, как завороженные, наблюдали за этим жутким и красивым зрелищем.

Сергей приблизился к намеченной жертве со спины. Но тот вдруг сорвался с места и куда-то побежал. Пришлось выбирать другого. Этот тип слегка шатался. «Пьяный, что ли?» – подумал про себя Казак. Сделав прыжок, он очутился за спиной парня и ребром ладони ударил его за ухом. Тот мигом обмяк и стал оседать на землю.

Все прошло чисто. Казак подхватил оседающее тело, закинул его на плечо и двинулся в сторону забора. Отбежав, оглянулся. Все было нормально. Обитатели турбазы пришли в себя от первого шока. Кто-то бежал к озеру за водой, кто-то размахивал топором. На Сергея никто не обращал внимания. Он перекинул мужика через забор, потом перепрыгнул сам. Снова взвалил его на плечо и направился в сторону пригорка.

– Горец! Тащу клиента! Заводи мотор!

Напарник все понял. С пригорка в сторону лодки метнулась тень. Когда Сергей вынес пленного на берег, мотор уже деловито урчал.

– Придержи. – Вдвоем они затащили мужика в лодку – и Горец направил моторку в обход острова – туда, где в десяти километрах была ими оставлена машина.

– Кажись, получилось, – шумно выдохнул воздух Сергей. – Блин, ну и тяжелый же он, зараза! Я чуть пупок не разорвал.

Правильно говорят: не радуйся прежде времени, пока дело не закончено. Ведь кто знает – что может еще случиться по дороге? А ведь так оно и произошло.

…Первый раз захваченный человек пришел в себя, когда моторка подходила к берегу. Он приподнял голову и тупо огляделся вокруг.

– Лежать! – рявкнул Сергей.

Тот, видимо, не понял и попытался приподняться.

– Я сказал: лежать! – Сергей толкнул его в плечо, достал пистолет и ткнул ствол в скулу «пленного».

– Веди себя смирно, понял? А то ведь я могу и выстрелить…

Между тем моторка ткнулась носом в песчаный берег.

– Подъем! Вылезай! – бросил Казак.

«Пленный» попытался приподняться, но ноги его плохо слушались.

– Горец! Помоги клиенту.

Напарник подхватил мужика под мышки и поволок на берег. Тот пытался идти, но получалось у него это не очень хорошо.

– Пьяный он, что ли? – спросил Горец.

Он выволок пленника на небольшой песчаный пляж.

– Положи его там, – распорядился Сергей.

Его учили – надо пытаться снимать показания сразу, как только это будет возможно. Потому что неизвестно, что будет дальше.

Как только Горец исполнил его приказание, он достал из кармана маленький фонарик и направил его в лицо пленнику.

– Слышь, ты! У нас к тебе есть очень много вопросов. И чем быстрее ты будешь на них отвечать, тем больше у тебя шансов остаться живым.

Человек в ответ захрипел. Страшно и надрывно. Казак продолжил:

– Самый первый и главный вопрос: где скрываются люди, которых вы направили в Карелию?

Мужик, не отвечая, продолжал хрипеть. Сергей глянул ему в лицо – и невольно отшатнулся. Такие глаза он уже видел. В Абхазии, у одного чечена – тогда они воевали по одну сторону. Этот парень угодил под разрыв мины из грузинского миномета – да так, что у него разворотило все внутренности. Жить ему оставалось несколько минут. Чеченцы не боятся смерти. Пленник тоже знал, что его ждет, – и не боялся. Сергея поразили его глаза. Чеченец смотрел на все, что происходит вокруг, как бы со стороны. Ему было уже все равно. Вот и во взгляде «пленного» он увидел то же самое.

– Все… Попрыгал свое… – хрипел мужик. – Жуков тут почти не бывает… У нас все законно… Мы с ним дел не имеем…Вот и мне за то, что связался с этой сволочью… Вам нужны они… Медицинский фонд…

После этого голова мужика завалилась набок, изо рта показалась пена и раздавался лишь хрип.

Сергей растерянно поглядел на лежащего перед ним человека. Неужели и тут какие-то ампулы и прочая фигня из плохого детектива?

– Ласты клеит, – подал голос Горец. – Думаю, это все, кирдык.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Дед у меня так помирал. Здоровый был мужик. До семидесяти лет по молодым бабам бегал и с их пацанами дрался. И крутой был. Чуть что не по нему – стукнет по столу кулаком: кто в доме хозяин? И вот как-то осерчал на кого-то, стукнул по привычке по столу и рухнул. «Скорая» приехала быстро, до больницы довезли. Но потом все равно не откачали. Через пару часов помер.

Сергей прокрутил в башке ситуацию. Он никогда еще не сталкивался с сердечными болезнями. Много видел умирающих – но они умирали совсем от других вещей. А вообще-то…

Он вытер вспотевший лоб. Все вышло до отвращения гнусно. Удалось прихватить человека, который что-то знает – и вот уже и нет его!

Другой вопрос: что теперь делать? Казак скосил глаза на захваченного пленника. Тот явно отдавал концы. Ну, что теперь? Ближайшая больница в тридцати километрах – по очень гнусной дороге. Но даже если довезешь… Тут, как сообщали, все этими ребятами схвачено. А значит – в лучшем случае тебя в этой больнице просто пошлют на фиг, приняв этого типа. В худшем – понаедут менты и начнут задавать разные неприятные вопросы.

– Похоже, Горец, этот тайм мы проиграли.

Сергей нащупал на шее пленника две точки и слегка сжал пальцы. Все было кончено. Теперь оставалось лишь закопать тело, отогнать лодку подальше и оставить на берегу. Тот, кто ее найдет, не станет шуметь. Если есть возможность, следы надо за собой заметать.

Давно Сергей не чувствовал себя так скверно. Дело было даже не в самой ошибке, а в ее последствиях. Ведь что получилось? Скорее всего, эти люди ничего не знали. Когда стреляешь в тех, кто стреляет в тебя, – все просто. «А мы, блин, сожгли лагерь, придавили человека, который, возможно, и ни при чем. Я ж все-таки не киллер», – думал Казак. Но с другой стороны, на войне как на войне. Знал ведь он что-то. Или догадывался. Ну вот и ладно. Но все равно на душе было паскудно.

Глава 13 ВСЕ ОГНИ – ОГОНЬ

Еще не успели проехать Лодейное Поле, как мобильник Сергея звякнул. Звонил Князев. Казак уже собрался с духом, чтобы доложить о проваленной операции, как вдруг услышал:

– Ты был прав. Началось снова. Делай что угодно, действуй как угодно. Но с этой фигней надо разобраться.

А случилось вот что: поздно ночью к лесному складу, где хранились деревья, спиленные ребятами Ишмуратова – как легальные так и не очень, подкатила задрипанная «тройка». Из нее вылез парень, одетый как большинство ребят в здешних краях – в камуфляжной куртке и джинсах. Он направился к будке перед воротами, где скучал охранник.

– А ну вылезай, сука! – заорал парень пьяным голосом и забарабанил по двери будки.

Его слегка шатало из стороны в сторону, да и рожа у припозднившегося гуляки была самая дурацкая. Поэтому вахтер – здоровенный мужик, в прошлом спортсмен-борец, без колебаний отворил дверь и вышел во двор, чтобы унять буяна, помешавшего ему смотреть спутниковый спортивный канал.

– Ты чего тут шумишь, а? – начал он, протянув руку, чтобы сграбастать за грудки хулигана.

Но парень внезапно «протрезвел». Он отпрыгнул в сторону, и в его руке блеснул узкий и длинный стилет. В следующее мгновение стилет вонзился в печень охранника. Тот умер, не успев даже понять, что произошло. Парень метнулся в будку. Из средств связи тут имелся только телефон. Он оборвал провод, выскочил наружу и махнул рукой. Откуда-то вдруг тут же нарисовался армейский ЗИЛ. Он вышиб ворота и влетел внутрь склада. Из щитового домика, расположенного недалеко от входа, выскочили охранники, не очень понимая, что происходит. Лишь только один из них сунул руку под куртку, где у него висела кобура, как из кузова ЗИЛа посыпались парни в камуфляже. Они мигом выхватывали пистолеты с глушителями. Чавкнули несколько выстрелов – и охранники повалились на землю. Один из «гостей», обойдя лежащих, тщательно прицеливался, всякий раз делал контрольный выстрел в голову.

Его товарищи тоже зря времени не теряли. Они извлекли из кузова ЗИЛа канистры с бензином и рассредоточились по складу. Дело было нехитрое – знай поливай бензином сваленные бревна, оставляя при этом «дорожку» – тонкую линию вылитого на землю горючего.

– Все? – хрипло крикнул один через некоторое время.

– Готово!

– Тогда давай!

Парни снова разбежались по складу. Из карманов своих камуфляжных курток они извлекали деревянные палочки, обмотанные с одного конца материей, подносили к ним зажигалки – и палочки превращались в маленькие, но очень хорошо горящие факелы. Оставалось немного – кинуть эти факелы на бензиновые дорожки. Что и было сделано – по земле змеей побежало оранжевое пламя, которое через несколько секунд, достигнув политых бензином бревен, превращалось в большой огонь. Поджигатели хорошо делали свое дело. Не прошло и десяти минут, как пожар занялся, по крайней мере, в двадцати местах. Сделано все было грамотно – огонь распространялся быстро и сильно. Поджигатели, прикрываясь руками от бушующего пламени, отступали к машине.

– Все? – спросил главный, приподнявшись с пассажирского места в ЗИЛе. – Оприходуйте вот этих…

Нападавшие, не говоря ни слова, поволокли убитых охранников к ближайшему штабелю дров. Там, раскачав за руки и за ноги, они забросили трупы в огонь.

– Теперь рулим! Быстро!

Поджигатели в темпе вальса забрались в кузов машины. Заревел мотор – ЗИЛ ринулся сквозь разбитые ворота в сторону шоссе и исчез в темноте.

Все это, конечно, не в таком подробном изложении, Сергей узнал от Князева. ЗИЛ, кстати, оказался краденым. Мало того – машину сперли у пограничников. Остановились погранцы у магазина, пошли купить себе какие-то припасы. Вернулись – а грузовик-то ку-ку. Это уже вообще переходило через край.

Потому как с погранцами все предпочитали решать дела миром – все-таки граница рядом и слишком много зависело от этих ребят. Да и то сказать – пограничники были не теми людьми, которые прощали обиды. Даже если кого-то из их ребят кто-нибудь посмел обидеть на танцах в каком-нибудь поселке – разбирались они очень серьезно. Причем не так, как обычно бывает – всей кодлой, с намотанными на руку ремнями, с палками, ломами и прочими подручными предметами. Нет, тут отцы-командиры подгоняли машины, грузили туда по тревоге солдат – и руководили карательной операцией, которая развивалась по всем правилам военной науки. Оно и правильно. Защитников рубежей нашей Родины трогать не моги.

Сергей почесал затылок. Да уж, получалось очень странно. Погранцы – ребята серьезные. Вот они-то способны прочесать тайгу и найти всякие-разные схроны и все такое прочее. Если сперли их машину – то они уж точно сделают все, чтобы достать ее хоть из-под земли. И не только машину, но и тех, кто посмел ее спереть. Значит… он прав. Где-то существует база этих ублюдков. Такая конкретная, совершенно легальная. Мимо которой, возможно, все, кто ее ищут, проезжали по десятку раз. Именно так. Домик в глухой тайге, из которого так вот запросто выходят на общедоступную почту – в такой расклад как-то не верилось. Дело не в возможностях техники – она-то как раз может и не такое. Но… Понимаете, mail.ru —это обыденный, спокойный способ общения. Нет, точно – эти люди сидят где-то в тепле и уюте.

Но вот только – где? Ребята Ишмуратова проверили все дома, возведенные разбогатевшими местными жителями и приезжими коммерсантами. Проверили разные «дома отдыха», которые успели возвести коммерческие фирмы в разных красивых местах Карелии. Заглянули еще и на разваливающиеся туристские базы, оставшиеся от прежнего государства. Но и там ничего не нашли. А значит…

Размышления Сергея прервал звонок мобильника.

– Это Се-ергей?

Говорили по-английски, но с очень заметным финским акцентом.

– Сергей это я. Можете говорить по-фински.

– О, это очень хорошо! А то я говорю по-английски плохо, а по-русски вообще говорить не умею.

– Согласен, это очень хорошо, но что вам надо и откуда вы узнали мой телефон?

– Понимаете ли… Меня зовут Эйла. Я хорошая знакомая Олафа. Я кое-что знаю о том, чем он занимался. Когда он исчез, я приехала сюда, пошла на телевидение, искала журналистку, с которой он уехал. Ну, кто-то мне дал ваш телефон.

Сергей усмехнулся. «Кто-то» – понятно кто. Видимо, его здешние друзья держат на канале, где работала Алена, своих человечков. И нужного человека направили в нужную сторону.

– Ладно, по телефону говорить нет смысла. Давайте встретимся… Вы знаете кафе «Салхино» на Вознесенском?

Это кафе было очень примечательным местом. Достаточно сказать, что по вечерам в выходные тут стояла очередь желающих занять места за столиками. При том, что в радиусе ближайших двухсот метров было навалом кафе и ресторанов любого уровня – от самых навороченных до дешевых разливух. Но в это единственное место в городе люди ломились со всей страстью.

Хозяева заведения каким-то способом сумели сохранить стиль ресторана застойного времени. В зал поднималась широкая лестница, на входе встречал швейцар, в котором, как и положено, угадывался отставной офицер. Зал был обширный – рядами стояли столики, накрытые белым скатертями. Вдоль окон располагалось нечто вроде галереи, куда вела лестница с деревянными ступеньками. Словом, в данном заведении культивировали стиль, который был принят во времена, когда скажи кому-нибудь, что СССР вскоре рухнет, как гнилой апельсин, – и собеседник печально поглядел бы на тебя и покрутил у виска пальцем. В довершение, для окончательного создания ностальгической атмосферы, из динамиков орал Юрий Антонов, повествующий о том, что мечта сбывается.

Сергей и Алена заняли столик возле окна, выходившего на Вознесенский проспект. Как оказалось, стиль здесь держали не до конца – официант подскочил тут же. В советском кабаке его пришлось бы ждать самое меньшее полчаса.

Сергей деловито просмотрел меню. Выбор был небольшой, но Казаку в свое время пришлось убедиться, что здесь кормят на славу.

– Две солянки по-грузински, бутылку коньяку и… «Вазисубани» у вас настоящее?

– Обижаете, – ухмыльнулся официант. – Как сказано в советском классическом фильме, дерьма не держим-с.

– Вот и давайте. И вот еще что: к нам тут должна прийти иностранка. Ее зовут Эйла. Она по-русски плохо понимает. Точнее – совсем не понимает. Но вы уж позаботьтесь, чтобы она попала к нашему столу.

В советское время после такой просьбы надлежало сунуть официанту купюру. Но теперь и в самом деле были другие времена – даже там, где старательно косят под застой. Официант слегка поклонился.

– Сделаем все в лучшем виде.

Эйла появилась вскоре – минут через пять. Сергей ее вычислил, как только она появилась. Это была рослая девушка очень спортивного вида. Сергей как-то заметил, что девушки, всерьез занимавшиеся легкой атлетикой, чем-то похожи на беговых лошадей. Красиво, конечно, но… У каждого свой вкус.

Эйла была как раз из тех – высокая, жилистая и очень уверенная в себе. Стрижка «ежик». Длинное некрасивое лицо. Почему некрасивое? Вот так ведь не скажешь. Вроде бы все на месте. Но что-то в нем не так. Мужское было лицо у Эйлы, слишком мужское. Да и двигалась она размашисто, как пристало мужику.

К девушке подбежал официант и указал на столик, где сидели Сергей с Аленой.

– Добрый день, – сказала девушка, присаживаясь. – Меня зовут Эйла. А вы, видимо, Сергей?

– Так оно и есть. А это Алена, она работала вместе с вашими коллегами. А я… Ну, будем считать, частный детектив. Я в курсе того, что произошло, так что вы можете говорить вполне откровенно.

Заметив, что девушка не знает, с чего начать, Сергей налил ей полный фужер коньяку. Это было правильное решение. Эйла осушила сосуд одним глотком и несколько успокоилась.

– Дело вот в чем, – начала она. – Я была другом Олафа. Он мне доверял. Теперь его убили. И ведь это были не вульгарные грабители, как у нас сообщили в прессе.

– Конечно, нет. Но тут вот какое дело. Всеми этими запутками занимается вот она, – Сергей кивнул на Алену. – Вам все понятно?

Эти слова были сказаны не просто так. Сергей, конечно, не часто общался с журналистами. Точнее, до встречи с Аленой – никогда. Но телевизор-то он смотрел. И убедился – журналисты очень похожи на стервятников. В том смысле, что акулы пера моментально слетаются на трупы. Поэтому он и представлял себе Эйлу журналисткой, ринувшейся по кровавому следу. И только позже сообразил: «Если эту девку навели на меня, значит, не все так просто».

Эйла засуетилась:

– Поймите меня правильно. Я ни в коей мере не претендую на ваше первенство в этом материале. Вы просто не понимаете всю серьезность этого дела…

– Ну, мы-то как раз это хорошо понимаем. Возможно, лучше, чем вы, – сказал Казак, пристально глядя на финку. – Ну, и раз так… тогда имеет смысл рассказать всю правду.

– Рассказывать, собственно, нечего. Я помогала Олафу. И у меня имеются его материалы. Те, которые он собирался включить в свой фильм.

– И вы собираетесь это нам предоставить?

– Да, собираюсь. Это – не коммерция. И не журналистика. Это – война. Кому-нибудь из вас нужна война?

– Ну уж точно не мне. Я навоевался.

– А я приехала для того, чтобы закончить то, что делал Олаф. Вы, Алена, хотите доснять этот фильм? Пожалуйста! Я прямо сейчас свяжусь с продюсером. Цинично говоря, вы получите куда больше денег, чем Олаф. Журналистка продолжает дело погибшего журналиста…

Сергей схватил Эйлу за руку.

Девушка другой рукой пыталась высвободиться – но хватка у Сергея была серьезная – не всякий мужик из эдакого захвата мог выйти. После нескольких попыток Эйла признала свое поражение. Она расслабила руку.

– Вот и хорошо, – сказал Сергей. – Здесь говорят только правду. Следующий аргумент – пуля. Знаешь, что такое – девять грамм свинца? Так я это могу тебе обеспечить…

Эйла, что самое смешное, не испугалась. Она потерла запястье.

– Ну и хватка у вас. Вы зря так жестоко наступаете. Я на вашей стороне.

– Так бы и сказали с самого начала.

– Так кто ж вас, русских, знает. Я думала, для вас главное – деньги…

– А для тебя? – спросил Сергей.

– А для меня главное – найти подонков, которые убили Олафа. Мне кажется, что эти люди не нужны ни вашей стране, ни нашей.

Тут вмешалась Алена.

– Знаешь, Эйла, не стоит думать о русских так плохо. Мы, конечно, все любим деньги. А кто их не любит? Но иногда имеются и более интересные вещи. Ладно, давай выпьем и продолжим наш разговор.

Эйла выпила – и выпила серьезно. Хлобыстнуть залпом стакан коньяку – это, согласитесь, не абы что. А Эйла проделала этот трюк раза три. Казак аж утомился посылать официанта за новыми бутылками. Опьянела она, впрочем, не слишком. Конечно, язык у нее несколько заплетался, но Сергей понимал толк в таких делах – девушка находилась как раз в том состоянии, когда говорят правду.

– Слушайте, я поняла – вы нормальные ребята. Я привезла материалы, которые Олаф думал вставить в свой фильм. Посмотрим?

– Ну что ж, поехали.

Вот это да! Первое, что увидел Сергей в компьютере, куда Эйла запихнула диск – это тайгу, посреди которой стоял трелевщик. Ту самую тайгу – ничем не отличающуюся от карельской. Казак бы ответил – снимали однажды в его районе. Те же самые стройные сосны, тот же небогатый лиственный подлесок, те же выступающие тут и там валуны. А фильм продолжался. К трелевщику подбежали трое парней в масках и сунули в двигатель взрывчатку. Секунда – и рвануло. Над двигателем взметнулся язык пламени, а люди в камуфляже и масках отступили к опушке. В общем, на экране происходило то, что случилось несколько дней назад. Алена нажала на мышь и остановила просмотр.

– Это что? – спросил Казак.

– Кино, которое вы видите, снимали где-то в Канаде, – пояснила Эйла. – Это учебный фильм для зеленых экстремистов. Среди статистов – американцы и канадцы самые крутые. Они и в самом деле осуществляют диверсии. А остальные… Ну ладно, давайте смотреть дальше.

Следующий фильм был черно-белым. Картинка оказалась смазанной, кадр прыгал туда-сюда.

– Это я снимала скрытой камерой, – пояснила Эйла, – на это сборище посторонних не пускали. Олафа слишком хорошо знали. Мне пришлось внедриться в их компанию…

Камера фиксировала некое небольшое помещение, нечто вроде актового зала райклуба. Снимали откуда-то из средних рядов. Впереди виднелись затылки – одни длинноволосые, другие – бритые под ноль. Камера поехала в сторону – и оказалось, что обладатели этих затылков в основном молодые люди. Впрочем, наличествовали и девушки. Многие из них тоже предпочитали не иметь волос на голове. Форма одежды у большинства присутствующих была милитаризированная. Выглядело сборище несколько смешно. Сразу было понятно: ребята никогда не служили в армии – камуфа, которая, как, наверное, они думали, придает им мужественности, наоборот делала их жалкими. Потому что висела на них как на вешалке. А!.. Вот камера захватила товарища посерьезнее, солидного и хорошо одетого. А вот еще один… Они не лезли на первый план, они из укромных уголков наблюдали за происходящим.

– Ну, прямо съезд лимоновцев, – бросила Алена.

Камера снова двинулась в сторону, где сидели главные участники этого шабаша. За президиумом висели флаги – в черно-белом варианте один состоял из двух полос – черного и серого. На другом – на сером фоне черная звезда.

– Какой цвет в натуре? – спросил Сергей Эйлу.

– Зеленый. Цвет их флагов – черно-зеленый. А на втором – на зеленом фоне черная звезда.

– Экологические анархисты, – опознала Алена. – Слыхали о таких. Они полагают, что ради создания гармоничного общества всеобщей свободы надо разнести в клочки нашу цивилизацию. И прежде всего – всякие там заводы, атомные станции и все остальное, что не дает дышать свободному человеку.

– А этот свободный человек будет вдыхать чистый воздух в пещере, затачивая свой каменный топор? – зло спросил Сергей.

Да уж, слыхали мы про вашу свободу, подумал он про себя. Насмотрелся. Когда бывшие закадычные друзья, дружившие чуть ли не с первого класса, заколотив большие бабки, вдруг начинают мочить друг друга. Мало им, что ли? Но ведь мочат! А потом кто остался в живых тупо глядят на выжженную землю и ряд роскошных надгробий на кладбище. Вот на этой аллее друзья лежат, вот на этой враги. Но ведь и враги были когда-то друзьями! Как пришел Ишмуратов в Карелию? Да никого не осталось из тех, кто был до него! Остался Кондрат – но вот он-то как раз сообразил, что хватит, довоевались.

Размышляя таким образом, Сергей несколько отвлекся. Когда он снова вернулся к реальности и глянул на экран, там снова сменилась картинка. Все место в кадре занимал парень высокого роста, с выдающейся вперед челюстью, похожий на молодого Маяковского. Только вот несколько обрюзгший, с животиком, которого великий революционный поэт приобрести не успел. Потому как вовремя пальнул себе в висок. Впрочем, это Казак снова отвлекся. А тип на экране, видимо, знал о своем сходстве с Маяковским – потому что кулаком он потрясал так же, как поэт на многочисленных фотографиях.

– Что он говорит? – спросил Сергей, не понимавший немецкую речь, на которой изъяснялся косивший под Маяковского тип.

– Он говорит, что в свете глобализации наша задача…

Тем временем камера снова двинулась в сторону.

– Стоп! – закричал вдруг Сергей несвоим голосом. Алена тут же остановила фильм.

– Назад! Давай назад по кадрам!

Алена стала отматывать запись в обратном порядке.

– Вот! Стоп! Иметь мой лысый черепок – кого мы видим! Товарищ Жуков собственной персоной!

Так оно и было. На сцене, в президиуме, сидел журналист Жуков. Сидел с таким видом, будто ему там самое место. Эдакий большой человек, покровительственно смотрящий на происходящую вокруг суету.

– А… вы его знаете? – спросила Эйла.

– Да уж приходилось встречаться… Теперь его ищем. Кто это? – спросил Казак деловым тоном, отогнав воспоминания.

– Темный. Нехороший человек. Большинство тех, кого вы видите в кадре, они романтики. Или даже скорее – богема. Людям нравится ощущать себя не такими, как все. Вот они и выпендриваются, выдвигая радикальные идеи.

– Тусовщики, – подала голос Алена. Эйла с трудом повторила это слово.

– Да-да. Он, этот Жуков, тоже так всегда говорил. Я пыталась подобраться к нему, понять, кто он такой. Я с ним даже спала. А что? Информацию добывают и таким способом. Так вот, он очень страшный человек. Он хотел развернуться всерьез. Понимаете, Жуков рвался стать в этой среде самым главным. Он постоянно упирал на то, что остальные, мол, только болтают, а он реальное дело делает. Короче, он выбивался в лидеры. Хотел стать кем-то вроде Ленина.

– Слушай, Алена, я что-то не понял, – сказал Сергей. – Для взрослого мужчины – играть в такие игры… Детский сад какой-то. Ну, допустим, он даже сумел бы сорвать под это дело какие-то бабки.

– Не скажи. Я не знаю, в какие игры ты и твои дружки играют, но согласись – по сравнению с теми, что в Кремле, вы тоже не слишком крутые. Но я уже на твоих дружков насмотрелась. Вы увлеченно делите свой пирог. А Жуков делил свой. Ох, прости, Эйла, мы увлеклись и перешли на русский. – Алена кратко изложила на финском предмет спора.

– Я думаю, Алена права, – задумчиво сказала Эйла. – Вы, мужчины, сражаетесь за власть всегда и всюду. Но с другой стороны – эта экстремистская экологическая компания – не такое уж смешное дело. За их спиной стоят очень серьезные компании. Те, кто хотят придушить конкурентов. Но для того, чтобы они стали давать деньги конкретному человеку, надо засветиться. Стать известным. Вот Жуков и пытался. Дело в том, что русских в этой среде не слишком уважают. Все привыкли – русские только болтают и ничего не делают. Они, как это вы сказали, тусовщики. А Жуков поставил себя именно как человека, который делает дело.

Остальные материалы, показанные по видео, были менее интересны. Всякие разные интервью. К примеру, очень благополучный и сытый господин в хорошем костюме, до отвращения похожий на наших родных депутатов, с апломбом говорил о том, что в Германии никакого экстремизма нет и быть не может по определению.

– Ага, не может. Кстати, насчет экстремизма. Есть такие слухи, хотя и непроверенные, что Жуков вошел в контакт с людьми из RAF – это те, кого бундесовская полиция не выловила, – усмехнулась Алена.

Для Сергея аббревиатура RAF значила только одно – микроавтобус советских времен. Но для Алены, которая не вылезала из Интернета, эти три буквы говорили о многом.

– RAF? – выдохнула она. – Но их же давно всех разогнали.

– В том-то и дело, что далеко не всех, – помрачнев ответила Эйла. – Эта организация – как Феникс. Она не раз возрождалась из пепла. Вроде бы полиция всех арестовала. А потом снова появляются люди из RAF – и снова убивают.

– Слушайте, девчонки, объясните хотя бы, о чем речь идет? – возмутился Сергей.

Ему объяснили, что RAF, в переводе в немецкого, означает «Фракция Красной Армии». Образовалась эта организация в начале семидесятых. Некоторое количество богемных тусовщиков, по моде того времени увлекавшихся марксизмом, решили: хватит болтать, пора дело делать. Собственно, с идейной составляющей в организации всегда были проблемы. Но это и не важно. Главный принцип был очень увлекательный: мочи! И мочили. Поганых буржуев и всех, кто на них похож. Структура в самом деле оказалась бессмертной. Несколько раз полиция забирала активистов и сажала на большие сроки. Лидеры даже покончили в тюрьме самоубийством. Но появлялись новые бойцы и новые герои. Эта организация была завязана на «Штази» – разведку тогдашней социалистической Германии, террористы дружили также с палестинцами, с североирландскими сепаратистами и черт еще знает с кем. Последний раз RAF отметилась в начале девяностых – когда в Германии грохнули большого чиновника, отвечавшего за приватизацию предприятий на восточных землях. Террористов так и не нашли. С тех пор об этой организации ничего не было слышно.

– Но если ребят не поймали, значит… Значит, они живут и действуют. Вряд ли они стали добропорядочными бюргерами, – прокомментировала Эйла.

– А почему бы и нет? Мало кто чем в молодости увлекался. Я вот до армии слушал хэви-метал и ходил в проклепанной куртке. Меня постоянно менты забирали. А теперь не хожу. Значит, все проходит, – подал голос Сергей.

– Все не так просто. – Эйла стала похожа на профессоршу, втюхивающую студентам-первокурсникам элементарные понятия. – Понимаешь, начать войну легко. Особенно такую тайную войну, террористическую, в которой нет правил. Ну вот представь, люди начали эту самую войну. И у них появляются сторонники. Молодые, понимаешь? Они включаются в борьбу. Убивают, грабят, делают все, что надо. И постепенно приобретают в этой среде авторитет. Конечно, речь идет о тех, кого не убили во время всех этих самых акций. Но ведь всегда так случается – кто-то остается жив. И он начинает набирать новых людей, чтобы начать все сначала. Так все и идет. А теперь представь, что какие-то там самые главные лидеры договорились закончить войну. Хорошо, да? Но этим-то ребятам что делать? Они больше ничего не знают и не умеют. Они обучены только воевать. Поэтому любой, кто скажет: война еще не закончена, политики все врут, – будет пользоваться у них уважением.

– Нам никогда не вернуться с войны, – вдруг невзначай выдал Сергей.

– Именно так! С войны не возвращаются, – изрекла Эйла.

– А ты-то сама, девка, знаешь, что это такое – война?.. – начал Сергей и заткнулся.

Ну, в самом деле, не знает. Да и не может знать. В самом деле, к тому, что в тебя стреляют, ребята из его взвода в Абхазии привыкали довольно быстро. Но вот о том, что приходилось спать на снегу, подложив под себя ветки срубленных ножом елей… и вместо завтрака, поднявшись с такого лежбища, пили коньяк… А грязные дороги, грязные ночевки, грязные палатки? И когда по тебе начинают лупить с хребта из крупнокалиберного – и ты тыкаешься носом в ту же грязь… об этом, девочка, тебе никогда не узнать. И о том, какой ценой приходилось затыкать этот поганый грузинский пулемет. И ведь что интересно – они все-таки не прошли. Ни в Приднестровье, ни в Абхазии. Казалось бы, сброд, собранный с бору по сосенке, а все-таки не пропустил тех, кто пытался лезть в эти страны. И ведь они, все эти приехавшие туда парни, воевали не из-за денег. А с той стороны на них перла пьяная, набитая деньгами шпана. Нет, все-таки, что ни говори…

…Голова у Сергея несколько распухла от обилия информации. Вот так всегда бывает. Живешь себе в глухомани, занимаешься разными мелкими делами – и вдруг, как сосулька на голову, обрушиваются всякие страшные тайны мировой политики. А разгребать все это придется тебе!

Между тем кончилось курево. Девицы, занявшись разговором о своем, о девичьем, смолили так, что в пачках уже ничего не осталось. Люди, которые оборудовали эту квартиру, предусмотрели все. Тут имелся запас еды чуть не на месяц. И выпивки на столько же. Но вот про сигареты они не подумали. Возможно, квартиру оборудовали некурящие?

В общем, пришлось вылезать на улицу. Впрочем, оно и лучше. Вот говорят – в ногах правды нет. Но Сергей, который в армии привык к длинным переходам по тайге и тундре, думал по-другому. Именно двигая ногами, он начинал хорошо соображать. Ему, еще когда он был салагой, подсказал добрый сержант Скобелев:

– Если нет серьезной ситуации, то, пока идешь, работай башкой. Ноги идут, а голова думает.

В самом деле, к такому раскладу быстро привыкаешь. Две твоих ходули движутся – а голова свободна. Гоняй мысли по ней, как тебе захочется.

Поэтому, хоть сигареты можно было купить и в кабаке, расположенном в том же доме, Сергей потащился к ларькам на площади Шевченко. Для того чтобы поразмышлять по дороге.

Итак, что мы имеем? На российских просторах объявилась террористическая «зеленая» организация. Заправляет в ней товарищ Жуков. Но все эти левацкие догоны как-то не вяжутся с оголтелым финским национализмом. Хотя… Почему бы и нет? Сергей не слишком хорошо знал историю. Но слышал что-то о том, как дедушка Ленин, чтобы замутить революцию, брал деньги у немецкой разведки. Да уж, ничто в этом мире не ново. Жуков хотел стать самым крутым в мире «зеленых» экстремистов. И тут ему попались на пути люди, озабоченные идеей великой Финляндии, и предложили финансирование. Все логично. Кроме главного. Основной вопрос: что это за господа, которые готовы платить за эдакую Великую Финляндию? Сергей не раз бывал в соседней стране. Конечно, некоторые жители Суоми полагали несправедливым, что у них в 1940 году грубой силой отторгли Карельский перешеек и кое-что еще. Тогда, прямо скажем, получилось не очень красиво. Захотели советские лидеры потеснить финнов – так оно и вышло. Не так просто, правда, вышло. Много там кровушки пролилось, на Карельском-то перешейке. Но все-таки – сила всегда права. Не финнам спорить с нами. Потом, уже во время Второй мировой, финны попытались вернуть свое и под шумок прихватить территории аж до реки Свирь. Согнали местное население с мест и отправили в концлагеря. Финны, конечно, не фашисты, никого особо там не гнобили. Но все-таки. А в итоге ничего из этого не получилось. Опять приперлись злые русские солдаты с большими и жестокими танками и прочей мрачной техникой. Снова было плохо. Потому что наши как попрут – тут их хрен остановишь. В результате финны сочли за лучшее выскочить из великой войны, оставив своего союзника разбираться, как сумеет. Они оставили русским местности, которые так хотели получить. В том числе район, в котором работал Ишмуратов.

Вообще-то, финны очень умные ребята. Они, может быть, медленно соображают, но если уж сообразили – то навсегда. Так вот, после Второй мировой войны они поняли, что с Россией воевать – себе дороже. Европа и Америка – они там, далеко. А русские под боком. Злые и веселые ребята, у которых хватит голубых и прочих беретов, чтобы стереть страну Суоми в порошок до того, как в НАТО успеют сообразить, что произошло. Каков бы ни был политический расклад, но наши танки в любом случае успеют дойти до Хельсинки. Кому это нужно? Правильно – никому. Лучше жить в мире. Но, выходит, кто-то все-таки возбудился. Кому-то не дает спать идея Великой Финляндии. Значит, за этим стоят серьезные люди. У которых очень конкретные интересы.

Сергей открыл дверь в «свою» квартиру. Прямо с порога в нос бросился запах спиртного и сигарилл – их большой запас имелся в походно-полевом баре. Казак этой дряни не потреблял. Но девчонки, видимо, добрались.

Из комнаты вышла Алена. Она была в майке и трусах. От нее пахло хорошим виски и сигариллами.

– Вот ты и пришел, – сказала она, вешаясь ему на шею.

– А вы тут, я гляжу, даром время не теряете.

– Это точно. Слушай, тут такое дело… – Алена по мере сил постаралась приблизиться к уху Сергея. – Слушай, трахни эту самую Эйлу.

Сергей был бандитом, был солдатом, был осведомителем ФСБ. Но в личной жизни он все-таки придерживался более-менее консервативных правил. Поэтому подобное предложение его несколько шокировало.

– А… на кой хрен? Мне и тебя хватает, – только и смог произнести он.

– Надо! Понимаешь, есть такое слово «надо». У этой девки башка сейчас не на месте от всего произошедшего. Если ты ее трахнешь, она станет нашим человеком. И очень нам пригодится.

– А ты… это самое…

– Что ж тут делать? Работа есть работа.

Да уж, психологию журналистов понять трудно, подумал Сергей. Впрочем, особо долго размышлять ему было некогда. Алена вцепилась в его руку и потащила в комнату. В ней, освещенной несильным светом бра, виднелись следы хорошо проведенного вечера. На столике возле кровати стояла почти пустая бутылка «Чивас Ригал» и два стакана. Эйла лежала на кровати, тоже в трусах и красной майке, на которой был изображен какой-то мужик, судя по лихо заломленному берету и топорной роже – не рок-певец, а какой-нибудь крутой команданте.

– Привет, мы тут с твоей подругой немного выпили, – сказала Эйла вместо приветствия.

Сергей решил, что ему тоже не помешает слегка хлобыстнуть. Потому что происходящее казалось ему полным дурдомом.

– Тебе что? – проговорила из-под руки Алена.

– Возьми там в баре коньяк. Этот ваш американский самогон я пить не в силах.

Алена метнулась на кухню и вскоре вернулась со стаканом. Сергей отметил: стакан был, можно сказать, антикварный – граненый. Теперь чтобы такой купить, надо хорошо побегать. Сергей залпом выпил коньяк. Когда спиртное достигло желудка, ему несколько полегчало. Теперь происходящее казалось ему не таким уж безумием. В самом деле – если надо кого-то трахнуть, так и сделаем. В конце концов, не убивать ведь просят.

Между тем Алена деловито стащила с Эйлы трусы и майку и разделась сама.

– А девица-то очень даже ничего, – мелькнула у Сергея мысль.

– Ну, иди сюда, – прошептала финка. Что оставалось делать?

Если вам скажут, что финские девушки холодны, не верьте. По крайней мере, Эйла была не из таких. А тут еще Алена помогала руками и губами… В общем, все получилось весело. Сергей старался как мог, его хватило даже на Алену. Потом он разлегся на кровати, как какой-нибудь султан в гареме – с каждой стороны к нему прижималось по девушке.

Впрочем, долго расслабляться Алена ему не дала. Черт бы побрал этих журналисток! У них, видимо, какой-то моторчик в заднице. Она вскочила и разлила остатки коньяка в емкости – в два фужера и граненый стакан.

– Давайте выпьем. У нас теперь все дела общие. У нас даже мужчина общий. Так вот, дело-то какое? Мне все не дает покоя этот самый медицинский фонд. Ты, Сережа, не думай, что мы тут только пьянствовали. Я кое-что пробила. Этот фонд вкладывает деньги в российскую психиатрию.

– И что? Их деньги, куда хотят, туда и вкладывают.

– Все это очень странно. Я понимаю, когда западные фонды вкладываются в дела по улучшению жизни бомжей или даже зэков. Это – обычная европейская практика. Но вот заботиться о русских провинциальных дураках…

Сергей аж подскочил.

– Ты сказала – провинциальных?

– Именно. Данный фонд отстегивает очень хорошие бабки для поддержания больниц в районных центрах. Прежде всего – в Карелии.

– Едрить вас всех. Чем-то это очень нехорошим пахнет.

– В том-то и дело. Но в этот фонд нам соваться не стоит. Мы местные, русские, к тому же чересчур засвеченные. А вот она, – Алена кивнула на Эйлу, которая самозабвенно хлебала коньяк, – она как раз может пойти.

Сергей тоже хлебнул коричневой жидкости. А в самом деле. Приехала девица, у которой тут пропал молодой человек. Что она делает? Она мечется по всем местам, где он, этот самый молодой человек, мог побывать. И находит данную медицинскую фирму. Вот только роль была достаточно сложной…

Но Эйла, словно прочитала мысли Сергея, прижалась к его плечу и зачастила:

– Я знаю, вы хотите заслать меня в качестве агента. Я справлюсь. Олаф был очень хорошим человеком. И тот, кто его убил, должен понести наказание. Но дело даже не в этом. Наши народы должны жить в мире. То, что я слышала… Все эти великофинские идеи – безумие. У меня был прадед. Я его еще помню, он прожил больше ста лет. Он с вами воевал. И говорил: воевать с русскими – занятие безнадежное. Так или иначе, но они все равно победят. Тот, кто раскручивает вражду между нашими странами, он просто сволочь.

– Или действует по принципу «лес поджечь, чтобы прикурить».

На финском этот афоризм звучал не хуже, чем на великом и могучем. По крайней мере, Эйла оценила его мудрость.

– Именно так! Возможно, кто-то обделывает свои дела. Но он делает ставку на очень опасные вещи.

Сергей не мог сдержать усмешки. В самом деле, обсуждать вопросы мировой политики в обществе двух нетрезвых голых девиц. Но с другой стороны – как случается, так оно и выходит. Сергей обнял Эйлу. А заодно, чтобы никому обидно не было, другой рукой привлек к себе Алену.

– В общем так. Мы доберемся до этого поганого медицинского центра… Но хоть сегодня-то можно забыть про политику?

Рука Эйлы скользнула по бедру Сергея.

– Разве что до утра. А потом придется разгребать это дерьмо.

Глава 14 ПСИХИ НА ВОЛЕ

Эйла вылезла из такси и двинулась к огромному, недавно построенному зданию, что высилось на Выборгской набережной, прямо напротив телебашни. Сооружение называлось «бизнес-центром». Все его шесть этажей занимали разнообразные офисы.

На входе с ней обошлись строго. Сидящий на вахте охранник сперва долго дозванивался до фирмы, в которую она хотела попасть, – и лишь получив оттуда отмашку, наконец выписал пропуск. Между тем в предбанник бизнес-центра спешащей походкой делового человека вошел Артур. Он был одет в приличный костюм и нес в руках дипломат. Артур не подумал идти к вахте, а свернул в противоположную сторону, где в общедоступном пространстве приютилось кафе. Там он купил себе кофе, развернул «Коммерсант» и уселся на стул с видом человека, который кого-то ожидает.

Эйла преодолев все препятствия на входе, поднялась в лифте на четвертый этаж, прошла по длинному коридору и остановилась возле одной из офисных дверей. Вынула мобильник и одним нажатием клавиши сделала какой-то звонок. Дождавшись ответа, она тем не менее разговаривать не стала, вырубила телефон и сунула его в карман. И только потом открыла дверь офиса.

В приемной холеная секретарша со стандартной улыбкой кивнула вглубь.

– Проходите, вас ждут.

Тут на столе у нее раздался телефонный звонок. Она подняла трубку и слегка изменилась в лице.

– Минутку, сейчас соединю… – Потом снова обратилась к Эйле: – Извините, не могли бы вы подождать вот тут, на диване? У шефа срочное дело.

Эйла села. Вообще-то, еще когда она шла по коридору, ее облик уже менялся. Из такси вышла спокойная уверенная в себе девушка. Теперь же глаза у нее были на мокром месте, она, казалось, находилась на грани истерики. Впрочем, вскоре девушка перешла и эту грань. Эйла вдруг разрыдалась и начала биться в истерическом припадке. Дурочка-секретарша некоторое время глядела на нее, открыв рот. Потом до нее дошло, что надо же что-то делать. Она вскочила.

– Погодите, я сейчас, – пробормотала она и ринулась куда-то в коридор. Как только секретутка скрылась из поля зрения, поведение Эйлы изменилось. Она огляделась и убедилась, что она в приемной одна. Финка стремительно метнулась к секретарскому столу, к компьютеру. Там она приподняла клавиатуру, сунула туда что-то и тут же уселась на прежнее место. И вовремя. Почти сразу же в комнату ворвалась секретарша и еще какая-то полная женщина средних лет. Последняя держала в руках пузырек с корвалолом и стакан воды.

– Нате вот, выпейте, – торопливо сказала толстуха.

Эйла сделала глоток и вроде бы успокоилась. Она оглядела всех и смущенно улыбнулась.

– Ох, извините меня, – проговорила она на ужасном английском. – Я, понимаете ли, немножко беременная. У меня такое случается. Самолет, новый город… Я лучше позже приду…

– Конечно, конечно, – зачастила дама. На английском она говорила лучше, но тоже не слишком. – Приходите в любое время.

– Кто она? – спросила дама секретаршу, когда дверь за Эйлой захлопнулась.

– Журналистка. От наших немецких партнеров.

– Нет, ну не дура ли? Беременная – и мотается по чужим городам. Ну никакого ума у современной молодежи нет.

Между тем «беременная» девушка благополучно вышла на улицу. Артур посмотрел ей вслед, финка улыбнулась. Хакер открыл дипломат, в котором находился ноутбук и еще какая-то электроника, повозился с машиной, удовлетворенно хмыкнул и тоже двинулся на выход. Половина дела была сделана.

Сценарий этого спектакля создавали коллективно. Задумав пошарить в закромах медицинского центра, Сергей снова обратился к Артуру. Тот произвел электронную разведку и сообщил:

– В принципе влезть туда можно. Система защиты стандартная, но добротная. Потребуется несколько дней. К тому же внутри могут быть и другие сюрпризы.

Но времени ждать не было.

Исследовав местность, Сергей убедился, что искомая фирма расположена в огромном, хорошо охраняемом бизнес-центре – и методы, которые применяли в прошлый раз, тут не годятся. Вернее годятся – но для этого требовалась длительная подготовка.

Артур, который занимался электронной уголовщиной не токмо корысти ради, но и из любви к искусству, задумался.

– В принципе есть у меня одна штучка. Для хороших людей не жалко. Размером она с копеечную монетку. Ее можно прилепить под «клавой». Туда редко кто заглядывает. Вот только как это сделать… Внедрять в офис какую-нибудь уборщицу… Долго.

– А что она, эта твоя штука, делает?

– Срисовывает вводимые коды. Но что самое главное – передает их тут же на расстояние до трехсот метров. Так что если сесть в машине на соседней улице с приемным устройством и компьютером – все узнаем.

– А долго нужно ее устанавливать?

– Две секунды. Липучкой закрепить, и все. Разговор этот происходил на квартире Сергея, где присутствовала и Алена.

– Слушайте, значит, надо кому-то припереться в офис. Отвлечь на секунду секретаршу – и сунуть эту херню? – спросила она.

– Да, но кто это сделает? Мы с тобой уже, возможно, засвечены. А Артуру рожу светить тем более негоже.

– Кто сделает, кто сделает! Эйла! Я же говорила, что она может быть нам полезна. Вот теперь она за нас.

– За нас-то за нас. Но…

– Что «но»! Между прочим, она мне рассказывала, что училась в актерской студии и даже снималась в эпизодах в каком-то ихнем сериале.

Позвали Эйлу, которая так и прижилась у них в квартире, объяснили ей ситуацию. Финка ничему не удивилась.

– А что ж тут такого сложного? Обычный актерский этюд. Я изображу, к примеру, сердечный приступ. Нет, лучше истерику. А то вдруг в этом медицинском офисе имеются врачи. К тому же истерика действует на зрителей сильнее.

– А с чего это у нее вдруг истерика? В психушку ее не заберут? – засомневался Сергей.

– Беременная она, вот и все. От баб в этот период можно ждать чего угодно. Не сталкивался? Значит, тебе повезло, – засмеялся Артур.

– Я это легко сделаю! Я как раз в сериале играла наркоманку, которая в полиции закатывает истерику. Режиссер был мной доволен. Давайте только я потренируюсь, как ставить эту вашу машинку, – обрадовалась Эйла.

Дальнейшее было делом техники. Договориться иностранной журналистке о встрече с представителями фонда не составило труда. Для контроля, чтобы девушку оставили на некоторое время в приемной (лезть к шефу сочли слишком рискованным, у него могло оказаться побольше мозгов, чем у секретарши), подстраховались. Возле дверей Эйла сделала контрольный звонок одному менту, большому другу Рыбака. От мента ничего особенного не требовалось. Только позвонить, позвать шефа и отвлечь какой-нибудь пустой беседой. Расчет был такой: когда звонят из милиции, немногие представители общественных организаций отвечают «перезвоните позже». На случай непредвиденных вариантов были разработаны запасные сценарии. Но они не потребовались. Все прошло как по маслу.

Уже на следующий день, точнее на следующую ночь, Артур связался с Казаком.

– Можешь выписывать премию. Я влез в их систему. Спасибо вашей финской подруге за то, что подсосалась именно к секретарше. Все их деловые документы теперь в наших руках. Анализировать их, – это, конечно, не моя забота, но одну вещь я успел заметить. Ты говорил, что эта контора в Южной Карелии? Так вот, у них там какие-то очень тесные контакты с некой структурой, расположенной в вашем райцентре. Там и адрес имеется. И, кстати, банковские реквизиты..

– Диктуй адрес! Да не электронный, обычный! Получив адрес, Сергей тут же связался с Князевым.

– Кажется, мы тут кое-что надыбали. Лесная улица, это где-то на окраине вроде. Так вот, Лесная улица, дом 12. Пробьете?

– А что пробивать-то? Я и так знаю, что там находится. У меня с памятью все в порядке. Дурдом там находится! Нет, серьезно, именно дурдом.

Едрить! В мозгу у Сергея вспыхнуло. А ведь в самом деле. Все просто. Кому придет в голову шарить в психбольнице? Но…

– Погодите. Но ведь городская больница совсем в другом месте…

– Мать твою! Да это новое отделение! В помещении бывшего профилактория. Его еще Нестеров пробил. Вот мы идиоты. Все смеялись: нашелся, блин, благотворитель хренов. Не помнишь? Такой шум по телеку был.

И тут Казак вспомнил. Точно, было дело. Примерно год назад депутат Нестеров, как он уверял, нашел зарубежных спонсоров и пробил идею открыть в окрестностях города нечто вроде благотворительного приюта для бомжей, алкашей и прочих личностей, у которых плохо с головой.

– Все вспомнил. И вы ее не проверяли?

– Почему не проверяли? Заходили туда наши под каким-то предлогом. Но то ли им мозги хорошо запудрили, то ли еще что… в общем, оказалось, что там все чисто. Давай-ка вали сюда как можно быстрее. Девку свою, кстати, запряги получше. Чтобы не сбежала.

– Да уж не сбежит…

Сергей рассказал эту историю Алене. И добавил:

– А я вспомнил еще. Точно, шум был. Какой-то хмырь на петрозаводском телевидении, которому, судя по всему, не давали спать лавры Малахова и Соловьева, замутил нечто вроде ток-шоу в прямом эфире: притащил туда жителей из нашего райцентра и попытался раскрутить дискуссию на тему: вот поселили бомжей, а они всех нас тут порежут.

– И чем кончилось? – спросила Алена с профессиональным интересом.

– Ничего у них путного не вышло. То ли журналист был далеко не Малахов, то ли тема никого не взволновала. Как в футболе говорят: получилась игра в одни ворота. Ну, там гуманизм, милосердие и все такое прочее. Против этих дел никто ничего дельного не сказал.

– А я думаю, не все так просто. Наверное, ваш депутат все это специально организовал.

– Зачем? Чтобы привлечь внимание?

– Телевидение, знаешь – это одноразовая вещь. Сегодня сказали, завтра забыли. Точнее, забыли-то наверняка не все. Сухой остаток – то, что это место лучше не трогать – вони будет много. Чтобы ваше местное медицинское начальство туда поменьше нос совало. Уж наверняка там с виду тишь да гладь, да Божья благодать.

– Да уж. Тем более что всех проверяющих можно купить. Дурдом и так интересное место. А если считается, что там бомжи? Значит, документов у них нет. Неплохая база. Не подкопаешься. Теперь понятно, почему мы с ног сбились, их разыскивая. В башку не приходило, дуракам. Бомжи-психи – и отмороженные боевики, в мозгах такое как-то не сочеталось.

– Погоди. А ведь все может быть еще веселее. У меня появилась идея, может быть, совсем безумная. А что, если это не просто база?

– То есть?

– А если это и в самом деле психиатрическая клиника? Только очень своеобразная. Где людей не лечат, а так сказать, воспитывают для определенных целей?

– Ну, те, кого я видел в этой компании, не слишком похожи на психов. Хотя…

Сергей вспомнил Бешеного и его ребят. Нормальными их тоже язык назвать не поворачивался.

– Да ты пойми. Сдвинуть крышу не так трудно. Слыхал, небось, про всякие тоталитарные секты? У меня однокурсница подалась в иеговисты. Я ее недавно встретила – по ней точно дурдом плачет. А если это делает профессиональный психиатр… И к тому же ты видел не всех. Вон смотри – по нам сразу начали палить. Хотя ты сам говорил, что у вас с журналистами так никогда не обращались. А вдруг ТАМ сидят самые что ни на есть махровые отморозки?

Казак задумался. А ведь в чем-то Алена права. Он достаточно покрутился в бандитской среде, чтобы знать: большинство историй про су пер подготовленных киллеров являются выдумкой журналистов и деятелей кино. И так ведь не только у бандитов. Вот смотрел он как-то по телевизору передачу про убийство Троцкого. Уж на что НКВД была мощной структурой, куда там до нее так называемым организованным преступным группировкам. Ну так и что же?

Послали они мочить товарища Троцкого каких-нибудь ниндзя-терминаторов? Хрен там! Хватило одного отморозка, который тупо трахнул клиента по башке обычным ледорубом. Потому что так проще. И главное – следов меньше остается. В смысле – свидетельств, указывающих, кто за этим стоит.

А что касается бандитов – там совсем просто. На кой хрен искать каких-то там навороченных специалистов по убийству из структур КГБ или ГРУ? Нужно всего лишь найти какого-нибудь «афганца» или ветерана чеченской войны, съехавшего на героине, и вложить ему в руку пистолет с тремя патронами. И потом его спокойно за углом ликвидировать. Не жалко. В следующий раз другого найдут. Клиент ездит в бронированном джипе? Так дать тому же «афганцу» гранатомет. Дешево и сердито.

А если кто-то действительно счел за лучшее не разыскивать таких деятелей по городским пивным, а начать их готовить? Вон блатные тоже готовят отморозков для решения своих дел. Только там все строится на «воровской романтике», а здесь, видимо, решили действовать по науке. Сергей вспомнил самоубийство одного из нападавших. Но тогда что же получается? Прет неизвестная новая сила. Впрочем, это было понятно и раньше. А теперь видно, что она, эта сила, хочет сделать всю грязную работу чужими руками. Вот только интересно, какое отношение к этому имеет депутат Нестеров?

Вот как смешно выходит, подумал Сергей. Вроде бы нет хороших и плохих бандитов. А выходит, есть.

Потому что от Ишмуратова понятно чего ждать. А от этих? Ведь только все устаканилось – снова кто-то развязывает войну. Но тогда выходит, что – наше дело правое и победа будет за нами. А за ценой мы никогда не стояли.

– Ну все, я поехал. Время не ждет, – бросил он Алене.

– А я? Снова тут сиди как мышь?

– Именно. И заодно побереги Эйлу. Кто знает, чем все кончится. Возможно, она нам еще пригодится.

Глава 15 ТАКАЯ У НАС РАБОТА

Как назло, как только выехали на дорогу, полил дождь. Хорошо хоть Мурманское шоссе, по крайней мере в начале, было довольно приличным. Но дождина выдался изрядный. Вода заливала ветровое стекло так, что дворники не справлялись. Сергей, однако, не сбавлял скорости, хотя и гнал почти вслепую. Хорошо хоть, что на шоссе было немного других идиотов, ринувшихся куда-то в путь в такую ночь.

С человеком из конторы на этот раз не играли в конспирацию. Его машина поджидала на двадцатом километре Мурманского шоссе. Сергей затормозил рядом и, пригибаясь под дождем, перебежал в нее.

– Рассказывай, Сержант, – привычно бросил гэбист, выслушал и аж крякнул.

– Ни фига ж себе дела. Круто все завернули. Что ж, разбирайся.

– Слушайте, а не проще ли вам подогнать пару взводов спецназа? Это же террористы.

– Какие, на фиг, террористы? С чем я пойду к начальству, чтобы требовать спецназ? С теми, которые на маковых полях, все было ясно. А тут? Я тебе верю, но начальство скажет: а вдруг он ошибается? И мы вляпаемся в международный скандал. Дескать, разгромили благотворительную клинику. Нет уж, ты разбирайся своими силами. Вот когда наступит ясность, тогда будем решать. Но мы постараемся кое-чего накопать.

…Сергей перескочил в свою машину и вновь рванул по шоссе. Вообще-то они в конторе по-своему правы, когда придерживаются принципа «ковбой всегда успеет». Как бы ни сложились бандитские разборки, для них это только к лучшему. Впервые Казак по-настоящему понял, что значит «свой среди чужих, чужой среди своих». Ишмуратов и Князев – пусть они и бандиты, но все-таки для него не чужие. Как и тот же хакер Артур. Но что тут поделаешь? Такая работа.

Дождь перестал, когда Сергей уже миновал поворот на Старую Ладогу. Дальше все стало как-то проще – и он прибавил газу. Машина, со свистом рассекая воздух, перла по пустынному шоссе. Когда воздух на востоке стал слегка сереть, брякнул мобильник. Звонил Князев.

– Ты где?

– До Петрозаводска осталось километров пятьдесят.

– Я встречу тебя перед городской чертой. Там, где кабак в народном стиле и заправка. Впрочем, ты его знаешь, этого человечка. Хочет он с тобой потрещать за жизнь.

– А что ему можно рассказывать?

– На твое усмотрение.

Возле темного по раннему времени кафе стояли три машины. Две были знакомы до слез – джип Князева и еще один – тоже из конюшни Ишмуратова. Вообще-то начальник службы безопасности обычно ездил без охраны. Но времена изменились. Третьим автомобилем был серебристый BMW. Казак и вправду знал его владельца – того, с кем ему предстояло встретиться. Это был господин Артюхин, занимающий должность в республиканской администрации. Не то чтобы очень высокую, но и не маленькую. Он водил большую и взаимовыгодную дружбу с Ишмуратовым. Другое дело, что Казак с ним почти не общался. Господин Артюхин был о себе высокого мнения и контачил исключительно с шефом или, на худой конец, с Князевым. Сергею с ним общаться напрямую было вроде как не по должности. Но, видимо, была серьезная причина, заставившая слугу народа изменить своим принципам. А то, что Князев, так сказать, санкционировал эту встречу… Бывший мент никогда и ничего не делал зря. Значит, у него тоже имелись на этот счет свои соображения.

Сергей вылез из машины и пересел в BMW. Там находился Князев и Артюхин – лысоватый полноватый человек, в лице которого было нечто типично чиновничье. Трудно сказать, что именно выделяет слуг народа из толпы простых смертных. Но выделяет.

– Ну, привет, Казак. Изложи нам вкратце, что накопал за время своей командировки. Владислав Семенович хочет все услышать из первых уст.

Сергей доложил. Разумеется, именно коротко. Сообщил то, что счел нужным сообщить. То есть не стал травмировать государственного человека описанием тех методов, какими добывал информацию, не назвал и конкретных имен. О дурдоме тоже не упомянул. В общем, из его слов получалось, что на район прет некая неведомая сила, имеющая поддержку за границей.

Артюхин был своим человеком во власти. Он был крепко повязан с Ишмуратовым множеством разных нитей. Но все всегда происходит на взаимовыгодной основе. Получается, что Артюхину тоже нужна информация?

Чиновник слушал очень внимательно. Потом закурил и задумался, переваривая то, что услышал. Наконец заговорил:

– Что же, тогда это многое объясняет. Нестеров, как известно, человек у нас очень заметный. С большими связями в республиканской администрации. Но до некоторых пор никакого интереса к своему округу он не проявлял. Потом занялся благотворительностью, а теперь что-то очень засуетился. Складывается впечатление, что он готовит на вас большой наезд. Я долгое время к этому не относился серьезно. Думал – политические игры, упреждающий удар. Не секрет ведь, что Расул Тенгизович сам собирался в депутаты. Ну а политика – это дело такое… Вы бы и сами разобрались. По-настояшему-то на вас наехать у него руки коротки. Но, как видно, были коротки. Но теперь у меня такое впечатление, что он рассчитывает вас полностью устранить из игры. Не только вас, но и ваших соседей. Причем до основания. Сперва я думал, что дали отмашку из Москвы. Но, знаете, такие вещи мы, аппаратчики, хорошо чуем. Никаких подземных толчков не наблюдалось. А если все было так, как вы рассказываете, многое встает на свои места. И есть еще одно интересное обстоятельство. Один журналист, с которым я работаю, сказал мне, что когда убили финских журналистов, Нестеров сделал все, чтобы это дело не освещалось. Этот мой журналист следит за прессой соседей, про то, что они пишут про Карелию. Так вот, по его словам, в Финляндии есть силы, которые о случившемся раструбили бы до небес. В том смысле, что Россия дикая страна. Так вот они молчат.

– И почему? – спросил Сергей.

– Возможно, из соображения: все хорошо в свое время. Вот они и ждут этого времени. Но возможно и другое. Все дело в том, что живы вы и эта журналистка. Они не хотят начинать информационную игру, не зная, какие у вас на руках козыри.

Артюхин помолчал, вздохнул и подвел итог.

– Что же, тот, кто предупрежден – вооружен. Я буду наблюдать за событиями дальше.

Автомобиль с Артюхиным отбыл.

– Слушай, Казак, я пошлю человека, чтобы он вел твою тачку, а ты со мной поедешь. Времени мало, по дороге побазарим.

Когда водитель тронул машину, Князев закурил и произнес:

– Значит, из всего вышесказанного получается, что на нас прут наши иностранные коллеги.

– Финны? – с сомнением спросил Сергей.

– Да нет. Скорее всего, кто-то из более серьезных стран.

Только наивные люди полагают, что Европа культурная страна, что и организованной преступности в ней нет, размышлял Сергей. Ага. Просто она не так заметна. Конечно, тамошние братки пожиже будут, да и воли им дано меньше. Но, с другой стороны, это ведь могут подшустрить и наши бывшие соотечественники. Из тех, кому на родной стороне показываться не стоит. Потому как здесь их с нетерпением ждут как братки, так и милиционеры. Почему бы такое и не предположить? Возможно, кто-то обладающий хорошими мозгами с помощью хитрых западников освоил высокую науку загребать жар чужими руками. А что? В общем-то все вроде так и выходит. Этот кто-то решил вытеснить из района всех нынешних неформальных хозяев. А дальше? Рано или поздно комитет накроет всю эту террористическую банду. И что? Окажется, что они завязаны на недобитых финских фашистов и каких-то там немецких «зеленых» придурков. И что? Международный скандал. А тут приходят те, кто стоит за депутатом Нестеровым, – и все в белых фраках… Сергей обратился к Князеву:

– Я вот только одного не понял. Что-то уж больно размашисто все это заварено. Я понимаю, были бы у нас нефть или алмазы. А то получается как в анекдоте – танковый полк при поддержке штурмовой авиации захватил избушку лесника.

– Значит, что-то есть. То, о чем мы и не догадываемся. Но что гадать на кофейной гуще? Ты мне сейчас нужен по своей военной специальности. Дело в этом чертовом дурдоме. С ним надо разбираться. Но не переть же как бараны, на хапок! Черт его знает, на что там можно нарваться. В общем, бери сколько хочешь ребят – и чтобы в ближайшее время я знал все о том, как к нему подобраться.

– А что-нибудь выяснили о нем?

– Да уж не сидели на заднице. Местное медицинское начальство от них в восторге. Оно и понятно. Эти люди забрали туда кое-кого из местных хроников. Ну, знаешь, есть такие психи. Вроде никому и не опасны, но на воле жить самостоятельно не могут. Вот их и держат годами. А денег-то у медицины сам знаешь сколько. Эти же их забрали. Все проверяющие – всякие там пожарники и СЭС – куплены с потрохами, туда даже носа не кажут.

Сергей про себя усмехнулся. Хорошо работают ребята. Маскировка что надо. А несколько хроников никому не помешают. Лежат где-нибудь в уголке на коечках. Надо будет – их предъявят широкой общественности.

– Алексей Борисович, но ведь должен же у них быть какой-то медицинский персонал, хотя бы для вида…

– А он и есть. По крайней мере в документах. Медсестры – из Петрозаводска, санитары и шофер – из далеких поселков. Считается, что все живут на квартирах внутри клиники. Кое-кого народ раньше видел в городе. Но в последнее время никто оттуда носа не высовывает. Перешли, блин, на казарменное положение. Так что давай работай.

Клиника представляла собой обычное четырехэтажное здание времен развитого социализма, давно нуждающееся в косметическом ремонте. Начиная со второго этажа по всему фасаду шли длинные балконы. Здание окружала высокая ограда из металлической сетки. Между оградой и сеткой располагался довольно просторный садик с дорожками и скамейками. Как теперь уже знал Сергей, днем в садике чинно прогуливались люди в аккуратных больничных халатах. Кстати, выяснилось, что ребятам Ишмуратова очень грамотно запудрили мозги. Кто-то под каким-то предлогом и в самом деле явился с расспросами. Если бы их встретили запертые двери и агрессивное нежелание никуда не пускать, то, возможно, они бы и насторожились. Но ведь нет, вышел доктор, пригласил в кабинет, предложил чаю… Ну а дальше – на то он и психиатр, чтобы пудрить мозги.

.. За зданием профилактория в ночной бинокль виднелась территория, обнесенная высоким забором, над которым тянулась колючая проволока. Официально считалось, что там находится подсобное хозяйство – всякие там огороды и мастерские. Поэтому колючка и высокий забор никого не удивляли. В городе имелось достаточно много ребят, готовых ради возможности опохмелиться прихватить все, что плохо лежит. Правда, теперь Сергей подозревал, что там не только подсобное хозяйство.

Пристроившись в кустах с биноклем ночного видения, он продолжал осмотр. Так, возле металлических ворот и по периметру ограды – камеры наблюдения. Нижний этаж забран то ли пластиковыми, то ли еще какими решетками. Дверь массивная, с глазком, и, думается, тоже с камерой наблюдения.

Заодно осмотрел и окрестности. Клиника находилась за городом, к ней вела узкая разбитая асфальтовая дорога. А почти сразу от ограды начиналась тайга. Да уж – удобное место для партизанских вылазок. Понаблюдав за камерами слежения, Казак обнаружил, что установлены они грамотно: «мертвых зон» не остается.

Сергей отступил в лес, где его дожидались три человека из команды Ишмуратова. Они, как и сам Сергей, были одеты в камуфляжные костюмы. Чувствовали себя парни неуверенно. Они привыкли к другим методам решения вопросов.

– Толян, осторожно пододвинься к дороге и смотри за воротами. Если кто-то выйдет или войдет, ничего не предпринимай. Но запомни кто и засеки время. Понял?

– Все понял.

– Ну двигай.

Сам же Казак двинулся лесом вокруг территории клиники. Он не верил, что невозможно проникнуть на территорию подсобного хозяйства. Ведь пока что особого профессионализма в деятельности этих товарищей не просматривалось. А раз они любители, то просто должны оставить какую-нибудь «дырку».

Разумеется, «дырку» он нашел, когда зашел с тыла. Камеры слежения сюда не добивали! Ну, а два ряда «колючки» – это для подготовительной группы детского сада.

По счастью, погода была пасмурной и луна не мешала жить. Оставив бинокль, Сергей, пригибаясь, выбежал из леса, пересек небольшое открытое пространство. Преодолеть двухметровый забор было плевым делом. Миг – и Сергей очутился во дворе размерами примерно с половину футбольного поля. В углу располагалось нечто вроде сарая, собранного из деревянных щитов. Скорее всего, это был гараж. А! В центре двора находилась полоса препятствий. Да и вообще, судя по сильно вытоптанной земле, здешние «психи» вели весьма активный образ жизни.

Но если есть гараж, то должны быть ворота. Потому что к клинике вела всего одна дорога. Пробравшись к той части забора, которая тянулась вдоль тыла здания, Сергей действительно обнаружил ворота и даже калитку. Осторожно потянул ее, и она отворилась! Вот это было уже откровенное везенье.

Теперь он находился на территории клиники. Эта ее часть была видна из-за ограды, поэтому тут тоже, как и с фасада, царило показное благолепие – посыпанные песком дорожки, сколоченные из бревен скамейки. Дверь в здание, понятное дело, была заперта. Но зато над ней имелся бетонный козырек.

Дальше оставалось всего ничего – подтянуться, влезть на козырек, а потом перебраться на балкон. Еще пробираясь к дому, он обратил внимание, что на втором этаже одно окно светилось.

Стоя на балконе, Сергей услышал доносившиеся из помещения нетрезвые голоса. Он пошел на риск – заглянул в окно. К счастью, то ли штор тут не признавали, то ли просто забыли их закрыть. Смотрел он лишь секунду, но вполне успел оценить увиденное.

За столом, уставленным бутылками и всем прочим, что необходимо для пьянки, сидели трое. Один из них был Жуковым, чему Сергей нисколько не удивился. А где ему еще быть? Напротив Жукова сидел худощавый человек интеллигентного вида в очках. Казак почти не сомневался, что именно этот тип изображает здесь главного врача. Уж больно вид у него был соответствующий. Третьим был плечистый тип с квадратным лицом. Он сидел набычившись, видимо, очень хорошо принял.

Сергей прижался к стене, решил послушать. И правильно сделал. Судя по интонациям, спорили уже давно и потому устали. Так бывает, когда спиртное циркулирует в крови, а мысли крутятся вокруг одного и того же.

– И все же, Жуков, на кой черт переть на рожон? У нас ведь были другие планы. Не проще ли отсидеться?

– Какие, блин, планы? Вы не смогли столкнуть их лбами! И что теперь? Поймите, они рано или поздно нас вычислят. Альтернатива – сматывать удочки. Но кому вы нужны, если все провалите?

– Но…

– Никаких «но»! Нестеров все организует. Дело ваших людей – чисто техническое. Их двенадцать человек – хватит.

– Но после этого нас точно вычислят!

– А на кой хрен им возвращаться? Пусть уходят в тайгу. Менты их не поймают, а этим бандитам хватит своей головной боли… И хватит об этом!

– Правильно, – вдруг встрепенулся третий и ударил по столу кулаком. – Болтать хватит, надо дело делать! – И снова замолк.

Затем разговор сбился на какие-то пустяки. Подождав и сообразив, что вряд ли услышит еще что-нибудь ценное, Сергей решил, что пора удирать. Без проблем он выбрался тем же путем, что и пришел. Оказавшись в лесу, вызвал Князева.

– Алексей Борисович, я был внутри, узнал кое-что очень интересное.

– Оставь людей наблюдать, сам прыгай в тачку и дуй к Расулу Тенгизовичу. Я у него.

Ишмуратов жил километрах в пяти от города, на берегу озера. Он не стал, подобно многим новым русским (или новым азербайджанцам), возводить красные кирпичные хоромы. Дом у него был деревянный, зато построенный из лиственницы – дерева, которое по крепости почти не уступает кирпичу. Внешне дом напоминал нечто вроде боярского терема с налетом модернизма. Хотя ограда была все же кирпичной.

Ишмуратов и Князев сидели в креслах в огромном зале. Перед ними стоял столик, уставленный бутылками вина. Жена Расула Тенгизовича хоть и была русской, быстро усвоила восточные правила – когда мужчины говорят о делах, им на глаза показываться не стоит. К тому же она, несмотря на скудное количество извилин, понимала: кто меньше знает, тот крепче спит и дольше живет. Поэтому-то ее рядом с мужчинами не было.

– Садись, рассказывай, – кивнул хозяин на кресло. – Выпить хочешь?

– Не откажусь.

Сергей налил себе вина и рассказал все, что видел и о чем услыхал.

– Вот как получается, – протянул Ишмуратов. – Значит, хотели они нас с Кондратом для начала столкнуть лбами. А потом подмести то, что от нас останется.

– Я думаю, Расул Тенгизович, они бы еще и помогали вам обоим во время разборок. Все списали бы на издержки столкновения двух ОПТ, – предположил Князев.

– Толково задумали, гниды. И ведь будь я таким азербайджанцем, какими нас русские представляют, все бы так и вышло. Крикнул бы «по машинам!» – и пошли дела. Но что ты, Алексей, думаешь, что они теперь-то собираются замутить?

Князев особо не задумывался.

– Из того, что нам тут Казак рассказал, можно такой вывод сделать: в ближайшем времени нам позвонит Нестеров, предложит перетереть какие-нибудь вопросы. С нами и с Кондратом. Предложит ветретиться, ну, допустим, в нашем офисе. Мы его не боимся, правильно, за ним братвы нет, одни политики. Поведемся. Он, разумеется, опоздает. Зато успеют те ребята из дурки. У них там в гараже наверняка имеется какой-нибудь неучтенный грузовик. А у Нестерова в городе есть людишки. Они дадут отмашку, как мы соберемся. Ну вот, эти отморозки нас всех положат, потом двинут в тайгу. Нашим после этого будет не до них. А менты, если даже их догонят, так живыми все равно не возьмут. Вот и все кино.

– И что ты посоветуешь?

– По-моему, надо их мочить. Чем быстрее, тем лучше. Это ж махновцы какие-то. Хрен знает, что они еще придумают? Давай соберем ребят. Для отвлечения внимания попрем спереди, а Казак с остальными – с тыла.

Ишмуратов помолчал.

– А по-моему, пусть лучше все идет по их плану. Вот Казак у нас главный вояка. Что думаешь?

– Вы правы, Расул Тенгизович. Их там двенадцать человек. Были бы тут ребята из моей роты – можно было бы попробовать сунуться в эту малину. А так… Я-то подкрался к дому незаметно, но наши ребята попалятся на подходе как пить дать. И тогда там такой Сталинград начнется… Выбить людей из кирпичного дома – не самая простая задача. Особенно если им терять нечего. Быстро такое дело не провернуть. Менты примчатся, а может, и солдатиков двинут на шум сражения. Долго потом придется расхлебывать. Если вообще расхлебаем.

– Вот и я так думаю. В общем, так. Пускай Нестеров действует по своему плану. А мы пока будем сидеть тихо. Ты, Казак, в свою хату не возвращайся. Сиди у Алексея Борисыча и не высовывайся. А то, может быть, на тебя у них есть отдельные планы. Уж больно ты много знаешь. А ты нам еще пригодишься.

Сергей много чего повидал, но все-таки никак не мог привыкнуть к глубине человеческой подлости. Нет, все-таки эти политики – куда хуже бандитов. Вот ведь гладкая сука, Нестеров, слуга народа! Подставить людей под пули, а самому остаться в стороне. А впрочем, те, кто войны начинают, – такие же. Они-то сами сидят в теплых кабинетах, а воюют другие. И ведь ничего не сделаешь. Так уж мир устроен.

– Все, время! Пошли! – Сергей выскочил из микроавтобуса, а вслед за ним вывалились десять парней, вооруженные автоматами «Калашникова». У Казака тоже был «калаш» – и даже с подствольником. Все были одеты в камуфляж.

Автобус с ночи стоял на одной из глухих лесных дорог, от которой до клиники было километра полтора. Отряд двинулся по тайге – и вскоре вдалеке стала видна дорога.

– Ты и твои ребята – давайте на ту сторону. Мы сидим тут.

Место для засады было выбрано Сергеем очень грамотно – не зря он тут ночью все облазил. С одной стороны кусты, с другой – густой ельник. Есть где зашхериться. Шоссе тут делало поворот. Так что если даже с машины их заметят – сделать ничего не смогут – не успеют развернуться. Разве что попытаются прорваться. Но это уже Сергей брал на себя.

…После совещания у Ишмуратова ждать пришлось недолго. Видимо, кто-то торопил всю эту шатию. Уже на следующий день шеф сообщил, что ему звонил Нестеров. Как оказалось, Князев угадал все точно. Депутат что-то долго впаривал Ишмуратову, что мол, надо договариваться, что открылись какие-то новые обстоятельства – и если они договорятся, выгода будет всем. Дал понять, что готов не выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах. Нестеров, гад, думал, что бросает верную наживку. Все знали, как хочется Ишмуратову стать депутатом и превратиться из бандитского коммерсанта в солидного человека. Соответственно, что-то было обещано и Кондрату. В общем, Нестеров довольно искусно разыгрывал человека, который чем-то смертельно испуган и готов сдать все свои позиции в случае, если ему помогут. Как говорил потом Ишмуратов: если б я не знал, что за этим кроется, поверил бы ему на все сто.

В засаде сидеть пришлось минут сорок. Наконец Сергей услышал звук мотора. Это был ГАЗ-66.

– Внимание! Еще раз повторяю: лупите прямо по кузову. Будут прыгать – переносите огонь на них!

Казак поднял автомат. С двух сторон дороги защелкали затворы.

Автомобиль выскочил из-за поворота – Сергей плавно нажал на спуск – из подствольника вылетела граната, которая угодила точно в кабину. Ухнул взрыв, полыхнуло рыжее пламя – и машина с развороченной кабиной покатилась в сторону обочины.

– Мочи козлов! – заорал Сергей.

С двух сторон автоматы начали дырявить брезентовый тент машины, который тоже охватило пламя. Из кузова с жутким воем вывалился кто-то охваченный огнем и стал кататься по асфальту. Потом выпрыгнули еще двое. Сергей слегка повел стволом и выстрелил. Один свалился. Второго достали с той стороны. Потом стали выпрыгивать остальные… Одному повезло – он почти успел добежать до леса – но на этом его счастье и кончилось. Ребята Ишмуратова были отнюдь не ворошиловские стрелки, но с такого расстояния промазать сложно.

Акция заняла всего несколько минут. ГАЗ-66 пылал, как свечка, так что вряд ли кто-нибудь мог отлежаться в кузове.

– Проверить всех! – скомандовал Казак.

Он и еще несколько парней выскочили на шоссе. Некоторые из подстреленных еще шевелились. Коротко тявкали автоматы – и с ними тоже было покончено.

Казак ткнул пальцем в мобильник:

– Перепеты все песни. Ребята едут домой, а я пошел в гости.

Потом обернулся к братве:

– Все валим! Антон и Брюс – за мной!

Втроем они побежали в сторону клиники.

Остальные вернулись в тайгу, загрузились в микроавтобус, который тут же рванул по лесной дороге. Вскоре он вылетел на трассу и помчался в противоположную от города сторону. Затем снова свернул на грунтовку. Через пару километров показалось несколько строений, возле которых стояли четыре разномастных автомобиля. Отсюда, собственно, они и выехали на операцию. Навстречу им вышел мужик с охотничьим карабином, но увидев, кто едет, опустил оружие.

Микроавтобус загнали в сарай. Парни сложили камуфляж и автоматы в подсобном помещении, где был оборудован тайник.

– Все, ребята. Теперь с некоторыми интервалами будем отсюда сваливать…

…Встречу на высшем уровне Нестеров предложил провести в кабаке, который держал его человек. Вообще-то кабак был так себе, но депутат заверил, что на сей раз все будет чики-чики. Хорошо задумал. Он прекрасно понимал, что ни Ишмуратов, ни Кондрат его не боятся. А ресторан расположен возле озера и недалеко от шоссе на Медвежьегорск. То есть будет куда скрыться его ребятам. И главное – клиника тоже близко.

Кабак, разумеется, был закрыт для обычных посетителей. Первыми прибыли два джипа Ишмуратова. Охранники заняли свои места, шеф и Князев прошли в зал, где в самом деле все выглядело вполне прилично. Почти сразу же подъехал Кондрат – на двух джипах. Тоже с усиленной охраной. Шести человек хватило бы в обычной ситуации. Но не в случае атаки отмороженных киллеров.

– Ну, привет, Кондрат, – бросил Ишмуратов.

– Слышь, я что-то не въезжаю… – сказал хозяин соседнего района, которому Расул Тенгизович кое-что объяснил, но не все. Хотя бы потому, что Кондрат был парень горячий – мог наделать глупостей.

– Да тут нехорошие дела наклевывались. Сейчас Нестеров приедет, может, он нам что скажет. Давай-ка пока выпьем. Я думаю, Нестеров сильно запоздает.

– Так что же тут все-таки происходит? – спросил Кондрат, когда они закусили.

– Подставить нас хотел депутат. Но только мои ребята..

Вдалеке раздался грохот взрыва, потом – треск автоматных очередей.

– Вот видишь, мои ребята отлично справились.

– Подставил? Так его, суку, мочить надо!

– Все верно. Придется мочить депутата. Но только аккуратно. Понимаешь, с тобой хотели столкнуть. Чтобы мы воевали, а они бы нас по одному убивали. Этот пидорский депутат – шестерка. А нам надо разобраться, кто за ним стоит. Так что пусть пока живет.

– Расул Тенгизович, я думаю, он не приедет, – подал голос Князев, сидевший за соседним столиком. Он только что выслушал телефонное сообщение Сергея. – Ведь наверняка должны были отзвониться, что дело сделано. Если не отзвонились – он понял, что что-то не так.

– Он правильно говорит, – кивнул головой Ишмуратов. – Приятно было с тобой встретиться, Кондрат. Больше у нас тут дел нет…

А в двух километрах от кабака у обочины стоял серебристый пятисотый «Мерседес» с тонированными стеклами. На пассажирском сиденье ерзал рыжеватый человек с лицом, внушающим доверие пенсионеркам и прочим малоимущим гражданам. При редких встречах с избирателями, на пресс-конференциях и прочих публичных акциях его лицо выражало заботу о нуждах простого народа. Но теперь его лицо было перекошено. Он судорожно тыкал пальцем в кнопки мобильника. Но клиника молчала. И по сотовым, и по городскому. Что-то пошло не так.

– В Петрозаводск! – бросил он шоферу. «Мерседес» круто развернулся и пошел в сторону столицы республики Карелия.

Сергей и двое бойцов тяжелой рысью неслись в сторону психушки. По уму, конечно, надо было бы делать все одновременно. Одна группа бьет тех, кто в машине, другая щупает клинику. Самое обидное: Ишмуратов смог собрать достаточное количество пехоты, а вот с опытными людьми дело обстояло хуже. В засаде сидели все, кто хоть что-то всерьез умел. Поэтому пришлось работать в два этапа. По пути Казак соображал: что он там увидит? Жуков, услышав выстрелы почти под боком, конечно, сообразил, что игра проиграна – и, возможно, ломанулся в тайгу. Но как поведет себя журналист – кто его поймет. Впрочем, у Сергея имелись варианты, чтобы это узнать.

Между тем троица приблизилась к клинике. Ворота были распахнуты настежь.

– Кажись, опоздали, – бросил Антон Нефедов.

– Все нормально. Семеныч!

Кусты зашевелились, и из них вынырнул худой, но крепкий мужик лет шестидесяти, одетый в камуфляжную куртку, джинсы и кирзовые сапоги. В руках он держал охотничий карабин.

– Привет, Семеныч!

– Здорово, Казак. Это вы там войну устроили?

– А то кто же? Теперь идем остальных проведать.

– А они отвалили. Выскочила из ворот «девятка» и рванула вон туда, на грунтовку.

– Вот черт! – ругнулся Антон.

– Все путем, парень. Эта дорога идет в сторону старого лагеря и там кончается. А дальше болота со всех сторон. Так что им все одно придется топать пешедралом.

– И Казак их найдет в лесу? – недоверчиво протянул второй боец, прозванный Брюсом за свое несколько монголоидное лицо и увлечение карате.

– Казак, может, и не найдет. Но у меня другой следопыт имеется. Махно!

Из леса выскочила небольшая светло-серая собака с хвостом-бубликом.

– Вот он не собьется. Он и не таких находил. Можем, кстати, и не бегать. Никуда они не денутся. По грунтовке все одно машина движется со скоростью пешехода.

Четверо и собака двинулись вперед и вскоре свернули на ужасную дорогу, петлявшую среди чахлого соснового леса.

Илья Семенович Кольцов был профессиональным охотником. Нельзя сказать, чтобы он особо любил Ишмуратова и его братву. Но беспределыцики ему нравились еще меньше. Еще бы! Теперь и в лес стало боязно ходить – кто там бегает? Потому-то он и согласился последить за клиникой и помочь в погоне, если главари двинут в лес. А никуда, кроме леса, двинуть у них не было возможности.

Команда быстрым шагом прошла километра два. И тут вдруг чуть в стороне от дороги показались рельсы. Странное зрелище. Посреди леса рельсы вылезали из мха, тянулись метров двадцать – а потом вновь уходили под мох.

– Старый лагерь. Скоро увидим машину.

В самом деле, впереди показалась серая «девятка». Она стояла посреди дороги, двери ее были открыты.

– Вот, парни, начинается самое интересное, – сказал Семеныч, и в его голосе послышался азарт.

Сергей знал причину этого азарта. Это теперь Семеныч охотился на зверя и птицу, а в молодости его интересовала другая «дичь». Он жил севернее, в краю лагерей, и специализировался на охоте за беглыми зэками. Была такая специальность. В наше время для подобной цели существуют специально натасканные команды, а тогда этим занимались такие вот специалисты. Об этом его занятии в окрестностях никто и слыхом не слыхивал. Казак узнал случайно – на этой-то почве они и подружились. Ведь и Сергею во время службы в армии иногда приходилось заниматься тем же, и он понимал, что это такое – темный и страшный азарт лесной погони за человеком.

– Махно, изучай обстановку.

Пес, вильнув хвостом, деловито обнюхал внутренности машины и уставился на хозяина с таким видом, будто хотел сказать: «Я все понял. Дальше-то что?»

– Ищи!

Лайка потрусила на запад. Как смутно помнил Сергей, в той стороне были одни только болота. Похоже, эти ребята не сподобились изучить карту, или у них от страха башку переклинило. На западе ловить им было совершенно нечего.

Вскоре под ногами начало хлюпать. Лес вокруг сменился. Теперь вокруг стояли редкие и чахлые березки, то и дело попадались поляны, поросшие ярко-зеленой травой. Плохие места. Потому что на самом-то деле эти «поляны» – топь бездонная, в которую можно зайти только один раз.

Коварные места. На поверхности – тонкая пленка почвы, которая держится корнями травы. А под ней… Что под ней – страшно подумать. Сколько людей, беззаботно шагнув на такую «полянку», бесследно пропали.

Пейзаж вокруг становился все более унылым. Время от времени по сторонам появлялись островки, на которых росли березы повыше. Пару раз они пересекли такие перелески. Махно продолжал их вести вперед.

– Хорошо они испугались, – бросил, обернувшись, Семеныч. – Быстро побежали. Вон уж сколько отмахали, а их все нет. Как зэки, подорвавшие с зоны.

– Еще бы! Зэкам за побег что? Лишняя пятерка. А эти знают, что мало им не покажется, когда мы их возьмем. Вот и бегут.

Казак обернулся и посмотрел на остальных. Брюс выглядел свежим как огурчик. Еще бы – спортсмен. Антон смотрелся хуже – тяжело дышал.

– Держись, Нефед, далеко они уйти не могли. Да, пацаны, стреляем только в крайнем случае. Там, у больнички, сейчас ментов до хрена. Не хватало еще, чтобы они за нами побежали.

Выскочив из очередного перелеска, Сергей увидел метрах в пятидесяти человека в светло-сером костюме. Этот костюм он видел вчера на докторе. Человек шел медленно, качаясь, как пьяный. Местность вокруг была та еще – громадная болотистая пустошь, на которой возвышались лишь кочки с кустами.

– Стоять! – крикнул Казак и прибавил хода. Доктор продолжал идти.

– Я сказал «стоять»!

Человек остановился и обернулся. Что-то в его фигуре было неестественное. Он стоял, сгорбившись и безвольно уронив руки.

Казак поразился его лицу – оно было как застывшая маска.

«Наглотался какой-то дряни, что ли»? – мелькнула у Сергея мысль. Остальные на всякий пожарный взяли доктора на прицел.

– Где Жуков? – спросил Казак.

Ответом было молчание. Доктор, кажется, вообще не услышал его. И тут до Сергея дошло: человек находится в нервном шоке. Казак уже собрался начать лечение простыми, но верными средствами – ударами по морде средней силы, когда ответ на его вопрос пришел с совершенно неожиданной стороны. Откуда-то справа, из-за кустов, раздался человеческий крик. В нем, в этом крике, слышался животный ужас. Собака рванула туда.

– Нефед, держи этого на мушке!

Остальные кинулись на звук. Миновали заросли кустов и увидели…

Посреди «полянки», поросшей ядовито-зеленой травой, торчал из травы человечек. Лицо у него было измазано грязью, но Сергей не мог не узнать Жукова. Впрочем, в глазах журналиста уже не было ничего человеческого. Один ужас.

– Мать вашу!

Сергей работал на автомате. В армии его учили не только убивать, но и спасать людей. Он оглянулся. До леса далеко, сбегать за дубиной он не успеет. Схватив автомат за дуло, он бросился к тонущему и – тут же сам провалился по пояс.

– Давай автомат! – закричал Семеныч.

Сергей протянул ему «калаш». Тот ухватился за приклад.

– Что стоишь? Помогай! – обернулся Семеныч к Брюсу.

Вдвоем они стали вытягивать Сергея. Трясина отпускала свою добычу неохотно, с мерзким чавканьем. Наконец Казак почувствовал под ногами твердую землю.

Тут Жуков снова закричал. Журналист ушел в трясину уже под подбородок.

– Что делать будем? – спросил Казак Семеныча.

– А ни черта теперь не сделаешь! Охота тебе рисковать башкой из-за этой сволочи? Ты вон сам чуть в гости к кикиморам не отправился. Вон, видишь, Махно не лезет. И ты не лезь.

– Казак, он прав. Был бы человек нормальный. Одного взяли живым – и ладно, – прибавил Брюс.

Сергей задумался. Нет, если бы был шанс вытащить этого придурка, но…

Меж тем трясина старалась вовсю. Болотная жижа дошла уже почти до рта Жукова. Все завороженно следили за этим жутким зрелищем. Вот жижа дошла до носа, потом до глаз… Наконец журналист скрылся в болоте полностью, а на том месте, где он был, поднялся и лопнул большой пузырь.

– Ну все, – первым пришел в себя Семеныч. – Каким бы он ни был человеком, а такой смерти и врагу не пожелаешь. Глотните, парни, – он извлек из кармана фляжку.

Все приложились, и как-то отпустило.

– Пошли к Нефеду, – бросил Сергей. – Вот, Семеныч, на двух войнах был, всякое видал, а такого не доводилось.

– А мне доводилось. При мне зэк так вот тонул.

– А ты?

– А что я? Он когда с зоны рвал, дружка моего порешил. Стал бы я за него корячиться! Правда, потом пожалел – пустил ему пулю в башку. А этот… И как его черт угораздил так вляпаться?

– Городской, что с него возьмешь…

…Доктор сидел на кочке, возле него со скучающим видом стоял Нефед. Беглец несколько отошел, в глазах появилось осмысленное выражение. Только теперь Казак заметил, что брюки доктора по колено в грязи. Значит, вляпались оба. Только этот вылез – и поспешил прочь от жуткого места.

– Нашли второго? – спросил Нефед.

– Кирдык второму. В болоте неудачно искупался.

– Мы бежали и провалились… Он впереди бежал, сразу по грудь… Я по колени… – забормотал доктор.

– Куда пойдем? Назад?

– Ага, к ментам в гости? Да там сейчас весь город стоит на ушах. Только нас и ждут. Надо искать другую дорогу. Семеныч?

– Вот туда, на юг, километрах в пяти есть поселок. И к нему, понятно, дорога. Вы оттуда своих вызвоните. Пойдем, что ли?

Нефед толкнул автоматом доктора в спину – и тот послушно поплелся по болоту.

– Стоп! – опомнился Сергей и подошел к доктору.

– Слышь, ты! Где третий? – Кто?

– Тот, с квадратной рожей. Третий, с кем вы там пили?

– А… Стефаненко… Он поехал со всеми. Я видел, как он в кабину машины залезал.

А, тогда все в порядке. Тех, кто был в кабине ГАЗа, даже опознать вряд ли сумеют.

– Все ясно. Все проблемы решены. Нет осталась еще одна – побыстрее отсюда выбраться.

Глава 16 ЗАПАХ ГАЗА

Вышли они очень удачно – к поселку, состоявшем из пары десятков домов, возле которых имелось нечто вроде ларька с пивом и сигаретами. Разумеется, Сергей еще перед началом движения предупредил начальство – поэтому здесь их поджидали два знакомых джипа. В первом сидел Князев с водителем, во втором – один только водила.

– Ну все, парни, бывайте, я уж сам как-нибудь теперь. Свое дело я сделал, – Семеныч поднял в знак прощания винтовку и пошел к поселку.

Доктор и бойцы втиснулись во второй джип, Сергей уселся к начальству.

– Куда сейчас? – спросил Казак, когда машины тронулись.

– Да есть тут неподалеку одна наша точка. Там имеется все для душевных разговоров. Эх, ты бы знал, что в городе творится! Из Петрозаводска примчались опера. Все бегают, да без толку.

– К вам обращались?

– А как же! Первым делом! Ну и что? Я говорю – я этих людей не знаю, их никто не знает. Так что мы тут ни при чем. Сами разбирайтесь, что за гнусь развел здесь наш любимый депутат Интересно, как этот пидор теперь отмазывается.

– А в больнице?

– Там интересно. Самое-то смешное, что это и в самом деле больница. В том смысле, что там действительно имеются семнадцать психов класса «овощ» или что-то около. И насмерть перепуганный медицинский персонал. Те, разумеется, в полной несознанке. Ничего не знаем, ничего не видели. Лечили дураков – и все тут. Но там оружие нашли. И всякие военные навороты за забором. В общем, ментам надолго хватит разбираться.

«Точка» представляла собой большой склад на окраине одного из поселков. Ишмуратов занимался не только лесом, но и многими другими вещами. Поэтому по всему району у него имелись подобные строения.

Машины въехали во двор склада, туда же затолкали доктора. Помещение выглядело пустовато. В углах – штабеля каких-то ящиков, посредине – средних размеров стационарный электромотор. Рядом с ним – стол, несколько кресел, чуть дальше верстак, возле которого стоял Дрюня – мужик совершенно необыкновенных габаритов. Во взгляде его было столько же добра и ласки, сколько в амбразурах дота.

Князев и Сергей подошли к столу. Туда же подогнали доктора.

– Пацаны, идите отдохните в сторожку, вы знаете куда.

Бойцы вышли.

Тем временем шофер Князева выставил на стол пару бутылок коньяку и разложил немудрящую закуску.

– Выпей, Казак, закуси. Ты неплохо сегодня поработал. А мы пока побеседуем.

Князев закурил.

– Так вы, значит, доктор, который работал в этой дурке? Очень приятно познакомиться. Знаете, у нас нет ваших медицинских препаратов, которыми вы мучаете дураков. Мы люди простые. Но вон видите Дрюню? Вы поверьте – он с помощью обыкновенных слесарных инструментов делает буквально чудеса. Самые молчаливые люди начинают говорить. Вы меня поняли?

– Не надо. Я все скажу, – устало проговорил доктор.

– Ну, тогда я вас слушаю очень внимательно.

По словам доктора, дело обстояло так. Николай Демин работал врачом в питерской психиатрической больнице имени Скворцова-Степанова, в просторечии – «скворечнике». Жизнь у казенного доктора – сами понимаете какая. Деньги платят смешные, работы полно. И это бы еще полбеды. Хуже было другое. Условия!.. К примеру, в психиатрических отделениях требуются санитары. А где их взять? Какой здоровый мужик (а другие тут не нужны) пойдет работать за такую зарплату на не самую, прямо скажем, приятную работу? Никто и не шел. В общем, жизнь складывалась хреново! Другие подсуетились – переквалифицировались в психотерапевты, а некоторые даже в психоаналитики – и стригли себе капусту. А у Демина как-то не сложилось. Но денег-то очень хотелось! Хотелось жить хорошо и весело.

И вот он познакомился с Жуковым. Тот приперся как-то в «скворечник» писать репортаж для какого-то финского журнала. Журналист был типом незаурядным – хорошо разбирался в людях и к концу беседы, видимо, все в Демине понял. Конечно, он не сразу сделал деловое предложение. Несколько раз приглашал в рестораны, таскал в модные клубы, как-то раз устроил сауну с девочками. А потом, убедившись, что доктору плевать на клятву Гиппократа, предложил ему выгодный проект…

– Погодите. Я не понял. Жуков был в Питере самым главным в этой компании? – прервал излияния врача Князев.

– Не думаю. Видите ли, у них вся деятельность разделена на разные, так сказать, проекты. Он был кем-то вроде координатора.

– Я понял. Дальше.

Вот так Демин попал на должность главного – и единственного – врача благотворительной клиники. Зарплату ему положили такую, что шапка с головы падала. Ну а то, что дело было, мягко говоря, сомнительным, кого это волнует в наши времена!

Сергей, который хоть и усиленно жевал, успевал и слушать, усмехнулся. Вот так с ними всегда, с интеллигентами. С простыми пацанами проще. Готов убивать, а при случае – быть убитым или посаженным – иди в бандиты. Не готов – свободен. Все четко. А интеллигенты вляпываются как-то постепенно. Потихоньку так, полегоньку. Я, дескать, никого не убиваю, я так, с краешку. Я, блин, наукой занимаюсь. И ведь такие же атомную бомбу сделали. И очень гордились своим научным достижением…

В общем, Демин стал работать. Набрать настоящих психов для маскировки было раз плюнуть. Карелия – край лагерей. Поэтому в городских больницах полно всяких персонажей, от которых рады избавиться.

– А откуда набрали тех, которые бойцы? И как вы их обрабатывали?

– Набирали в основном из Питера. И никаких особых методов не потребовалось. Это ведь были наркоманы.

Как пояснил доктор, главная беда наркомании – это психологическая зависимость. Снять ломку может любой врач. А толку-то? Наркот снова побежит колоться. Для того чтобы человека действительно «снять» с иглы, нужен психиатр. Но и тут не все просто. Наркотики дают человеку сильнейшие ощущения. А когда их нет? Нужен заменитель. Потому-то бывших наркоманов так легко вербуют разные секты. У бывшего в душе – полная пустота. Выжженная земля. Туда опытный человек может всадить что угодно.

Разумеется, брали не кого попало, а тех, кто хотя бы служил в армии и не отличался особой добротой и гуманизмом. Впрочем, людей, подходящих под такие критерии, в Питере много. Так что состав бригады сформировали быстро. Стефаненко, числившийся директором, занимался военной подготовкой. Демин – психологической обработкой. Разумеется, из парней готовили не просто тупых роботов, способных по приказу убивать кого угодно. Нет, из них готовили, так сказать, идейных борцов за «зеленое» дело. Жуков привез с Запада огромное количество материалов, посвященных этому методу, который американцы называют «промывка мозгов».

Надо сказать, что Демин работал не только ради денег. В нем проснулся азарт исследователя. Понятное дело, когда еще выпадет такой шанс – по-настоящему поработать с людьми!

Сергей снова усмехнулся. Вот они какие, эти тихие ученые. Хуже бандитов. Ради своей науки кого угодно в гроб загонят.

Как оказалось, результаты деятельности Демина и компании впечатляли. Из бывших наркоманов вырастили даже не фанатиков, а глубоко убежденных борцов за идею. Таких, которые за нее пойдут под танки, ни секунды не колеблясь.

– И самоликвидатор вы им установили? – спросил Князев.

– Не понял…

– Ну, они же все кончали жизнь самоубийством, если была опасность, что их поймают.

– А-а. Так это просто. Установка – «попадешься – подведешь товарищей» дается очень легко.

– Что ж, более-менее понятно. Что известно о цели вашей деятельности? Я имею в виду не план уничтожить нашу фирму, а глобальную цель? Зачем это все нужно?

– Клянусь, не знаю. Это, возможно, знал Жуков. Но, может, и он не знал. Слышал только что-то о Черном лесе.

– Хорошо. Дрюня, отведи его в подсобку. Пусть там отдохнет. Может, он нам еще пригодится.

Дрюня увел Демина, а Князев вопросительно посмотрел на Сергея.

– Ты что-нибудь понял?

Черный лес был весьма известным местом. Это был большой кусок местности, обнесенный ржавой колючей проволокой, вдоль которой стояли столбы с надписью «Опасная зона. Вход запрещен». Она существовала чуть ли не с войны. Зону охраняла рота солдат во главе со спившимся капитаном. Точнее, это подразделение называлось ротой, хотя на самом деле в нем служило человек пятьдесят. Сергей сталкивался с ребятами из этой части. Они говорили, что у них там не служба, а пионерлагерь длиной в полтора года.

Как известно, русскому человеку плевать на запретительные надписи. Но самое смешное – в Черный лес люди не ходили. Никто не знает почему, ничего определенного не было известно. Но не ходили – и все тут. В самом деле: а зачем? Грибов и ягод, ради которых в других местах нарушают подобные запреты, в Карелии всюду полно.

– Алексей Борисович, а ведь та делянка, на которую они напали – всего в трех километрах от Черного леса…

– Едрен батон! И верно ведь. И я тебе больше скажу. Расул Тенгизович хотел пробить еще две делянки прямо в Черном лесу. Древесина уж там больно хорошая. Он уже начал договариваться с вояками. Причем официально договариваться.

– Официально?

– Ну, с точки зрения закона – не совсем… Но это тонкости. Главное – не котлету этому капитану собирались сунуть, а оформить какие-то там бумажки. Получается, они не просто начали нас с Кондратом стравливать. Они думали – нам что-то известно, и мы забиваем участки. Тогда все становится на свои места. Кто-то за границей что-то знает. И метит прибрать этот чертов лес к рукам. А то, что у него или у них такие экзотические методы… Так они, возможно, использовали, что под руку подвернулось. Интересно девки пляшут…

Князев помолчал.

– Ха, это все меняет. А то мы уж собрались разбираться с Нестеровым. А теперь сначала придется выяснить, что ему об этом известно.

– А что с доктором будем делать?

– Пусть пока посидит. Дрюня за ним присмотрит. Мало ли как дела повернутся…

Сергей вошел в свою квартиру и огляделся – давно он тут не был! Что ж, вроде теперь можно снова переходить на мирный распорядок жизни. Он прошел в спальню и посмотрел на «выходной» мобильник. Дело в том, что Сергей имел, помимо секретного комитетского, два мобильных телефона. В один были забиты телефоны, нужные ему по работе, в другой его местных подруг и приятелей. Как оказалось, «выходной» мобильник он забыл выключить, когда в спешке уезжал в Питер. Аппарат, разумеется, успел разрядиться. Сергей воткнул его в зарядник и просмотрел вызовы, которые успели дойти до того, как аккумуляторы сели. Ну, разумеется, в основном это была Ольга. Позвонить ей, что ли? Да ладно.

Он протопал на кухню и рванул дверь холодильника. Жратвы не было, точнее, имелась сохронивша-яся в углу банка тушенки. Зато была бутылка коньяка. Это уже кое-что.

Казак десантным ножом вскрыл банку и вывалил ее содержимое на сковородку. Не дожидаясь, когда снедь разогреется, плеснул себе полстакана коньяку. В общем-то, все хорошо, что хорошо кончается. Вопрос, правда: а закончилось ли?

Словно в подтверждение его мыслей, раздался дверной звонок. Вообще-то ничего необычного в этом не было. Маленький город, патриархальные традиции. Звякнуть в дверь мог кто угодно. Но в последнее время дела пошли суровые. Поэтому Сергей вытащил пистолет и, прижавшись к косяку двери, спросил:

– Кто?

– Да я это, Казак! Я! – раздался из-за двери низкий хрипловатый женский голос.

Сергей распахнул дверь. На пороге стояла Светлана – высокая, крупная белокурая девушка. Ну, разве что без весла. Она считала себя подругой Сергея – и, видимо, пока он был в отлучке, звонила на его мобильник не переставая.

– Ну, привет. – Сергей вспомнил, что держит пистолет в руке, и сунул его за пояс.

– А ты гостей с пистолетом встречаешь? А где ты был все это время?

– Где-где… Работал. А ты как узнала, что я дома?

– А вон в том доме напротив живет моя подруга. Она видела, как тебя подвезли. И тут же мне сообщила.

Светка почтительно посмотрела на торчащую из штанов рукоятку пистолета и произнесла жалобно:

– Вот ты все работаешь. А мне, когда тебя нет, даже в дискотеку не сходить…

Тут она, конечно, была права. Вся молодежь в городе знала, кто такой Казак и где работает. Поэтому к его девушке даже приблизиться не рисковали. Впрочем, за что боролись? Казак давно разобрался в психологии своей подруги. Светлана была своеобразной девушкой. Она любила Сергея по-своему. То есть не из-за каких-то там его личных качеств, а, если говорить по-научному, из-за его социального статуса. Нет, ее не интересовали его деньги и прочие блага, которые он мог предоставить. Но! «Мой парень – Казак, ты знаешь, он у Ишмуратова работает, большой человек». Она явилась среди ночи в совсем уж мини-юбке и, как водится у нынешней молодежи, демонстрировала из-под майки пупок, хотя район, в котором жил Казак, был веселым. Обычная девушка, идущая в таком виде мимо многочисленной здешней шпаны, могла бы нарваться если не на крупные неприятности, то на неприятные впечатления. А ее небось проводили со всем уважением.

…Прямо с порога она кинулась на шею Сергею и, не дав ему опомниться, потащила в спальню.

– Да погоди ты. Дай я хоть сковородку выключу, – пробормотал Сергей, с трудом вырвавшись из ее жарких объятий.

Когда он вернулся с бутылкой и стаканами, Ольга возилась с радиоаппаратурой, пытаясь поставить музыку. Наконец зазвучало что-то ритмическое.

Девушка явно делала свою жизнь с каких-то идиотских кинофильмов. Она стала медленно раздеваться под музыку. Сергею на эти игры сил уже не хватало. Он просто сбросил с себя одежду и улегся на кровать. Девчонка, раздевшись наконец, подошла к нему, опустилась на колени и положила голову ему на грудь.

– Ну, трахни меня…

Что ж, если женщина просит… А потом Ольга, лежа рядом с Сергеем, прошептала:

– Как это здорово – спать с убийцей…

– С чего ты взяла?

– Так из тебя же смерть просто прет. Да мне-то все равно. Мужчины стреляют – ну, это их дела. Но мне такие, как ты, нравятся.

Лирику прервал звонок «служебного» мобильника. Звонил Князев.

– Слышь, Казак, ты там, наверное, с девками прохлаждаешься?

– Откуда вам известно?

– По себе знаю. Но мне по фигу – хоть бы ты даже с мальчиками. Дело вот в чем. С раннего утра придется тебе ехать в Петрозаводск. Звонил Артюхин. Ему нужен не только ты, но и та девка журналистка. Ее привезут ребята Рыбака на ту квартиру, ты знаешь где.

– В чем дело-то?

– Артюхин все тебе объяснит. Он с тобой встречается в девять утра перед Петрозаводском, у бензоколонки. Вот, блин, нравятся ему бензоколонки… Но я тебе честно скажу – пошли игры, в суть которых я не втыкаюсь. Вот твоя задача и состоит в том, чтобы мне помочь.

В самом деле, почему Артюхину нравится назначать встречи возле бензоколонок? Сергей что-то краем ухом слышал о Фрейде – вот он бы, наверное, объяснил…

Это, разумеется, было совсем иное место, чем в прошлый раз. Тогда свидание происходило на трассе Петербург – Мурманск, а теперь – на местной дороге, ведущей в район, где жил Сергей. Конечно, дальше трасса шла в Финляндию – но это все равно была далеко не главная магистраль. Вот и бензоколонка выглядела убого. «Мерседес» Артюхина рядом с ней смотрелся как пришелец с иной планеты. Как обычно, Сергей перешел в машину чиновника. Водитель без напоминаний вышел покурить.

– Сергей, я пригласил вас, чтобы объяснить суть дела. Как говорил Суворов, каждый солдат должен знать свой маневр. А вы в этой игре далеко не солдат…

– Давайте закончим с предисловиями. Суть дела в чем?

– Вы правы, с предисловиями пора кончать. Так вот, у вас на днях произошла, можно сказать, битва народов. Вы смотрели телевизор? Я имею в виду наши местные новости.

– Не сложилось как-то.

– Ну так вот. Об этих событиях не сказали ничего! Вы представляете – у нас все-таки не каждый день убивают из автоматов и гранатометов двенадцать человек. А средства массовой информации молчат.

– Им не сообщили?

– Не смешите меня, Сергей. У телевизионщиков свои источники информации. Они узнают все раньше нас, государственных служащих.

– Тогда в чем дело?

– Новостников завернули. Начальство приказало не ехать туда.

– И кто это начальство?

– А вот это самое интересное. Директор новостей регулярно сидит с Нестеровым в сауне.

– Значит…

– Значит, им поднимать шум вокруг этого дела не очень интересно.

– Еще бы! Нестеров заляпан по самые уши в связи с этим психдомом.

– Мелко смотрите, Сергей. От клиники Нестеров открестится. Тем более что ее руководители пропали. Их вряд ли найдут. Или найдут? – Артюхин пристально посмотрел на Сергея.

– Возможно, они где-то прячутся, их милиция может и найти… – ответил Сергей, сделав самое простодушное лицо.

– Так вот лучше, чтобы ВЫ их нашли, – жестко сказал Артюхин. – Но найдете или нет, тут ситуация следующая. Если они тормозят информацию, значит, мы должны, наоборот, ее раскручивать. Разумеется, в том ключе, который нам выгоден.

– Но если вы сказали, что у них схвачено все телевидение…

– Я разве так сказал? Вы, Сергей, меня не поняли. Я сказал только, что директор новостных программ – друг Нестерова. Но там есть и другие начальники.

– Я окончательно запутался. Что требуется от меня и от Алены? И зачем вообще ее вызвали?

– Дело в том, что местным журналистам я не доверяю. А это ваш человек, правильно?

– Да, я за нее отвечаю.

– Вот именно. Но дело не только в этом. Мне тут дали адрес одного человека, вроде как краеведа. Он старается проникнуть в те тайны края, о которых не особо любят рассказывать. Человек своеобразный. Со мной вообще разговаривать не будет. Ненавидит он, понимаете ли, любую власть – что прошлую, что нынешнюю. С журналистами тоже не хочет дела иметь. Может, оно и правильно – если они работают на Нестерова. Но вы, точнее, ваша девушка, может, и вытащите из него информацию. Он что-то знает про Черный лес. Знает, но никому не говорит. Ваша задача – эту информацию добыть…

Квартира, которую Сергей и другие ребята использовали во время визитов в Петрозаводск, находилась в центре, в здоровенном сталинском доме. Сергей поднялся на третий этаж, открыл дверь проник в квартиру… И тут ему на шею бросилась Алена. Она повисла на нем и начала целоваться.

Ну, дальше, в общем, понятно. Когда Сергей начал что-то соображать, он лежал на диване, а на нем лежала Алена.

– Ну вот и встретились, – промурлыкала она и тут же сменила тон:

– Слушай, ты знаешь, все в этой жизни хорошо, кроме таких водителей, какой меня вез сюда из Питера. Я хотела с ним поболтать, так хрен там! Только «да» и «нет» – и никаких больше слов.

– Ну так, видимо, Рыбак послал какого-то пехотинца. Приказал ему доставить тебя и твою аппаратуру в Петрозаводск, чего бы это ни стоило. Вот парень и проникся сознанием ответственности. А ты с ним болтать…

– Да я все никак не привыкну, что в этой жизни другие законы.

– А тебе нравится такая жизнь? Алена вдруг стала очень серьезной.

– Ты знаешь, когда я поступала на журфак, я думала, что жизнь журналиста будет именно такой. Веселой и беспощадной. А пришлось заниматься всяческой фигней. Писать про идиотов, снимать дебилов… Так что я, можно сказать, дорвалась до того, о чем мечтала в детстве и юности.

– Ну, раз дорвалась, тогда собирайся. Вот телефон, звони человеку, договаривайся об интервью.

– Что от него надо?

– Надо вынуть из него сведения о Черном лесе.

– Как романтично звучит. Прямо как в сказке.

– За эту сказку, между прочим, уже кучу народу угрохали. Так что давай работай.

Алена встала с дивана и начала одеваться. Только теперь Сергей увидел ее новый имидж: черный джинсовый костюм, тяжелые высокие ботинки.

– Это ты что, домой сбегала?

– Зачем? Тот парень, который меня вез, еще в Питере завернул к магазину. Он сказал: покупай, что нужно. Вот я и купила.

– Ну все, давай звони.

Нужный человек жил черт знает где – на Строительной улице. Сергей, постоянно бывавший в Петрозаводске, даже не знал, что в городе есть такая улица. Впрочем, ничего особенного. Нормальные брежневские многоэтажки.

Дверь им открыл полный седой человек в очках. Честно говоря, наслушавшись Артюхина, Сергей ожидал увидеть какого-нибудь высохшего вертухая, сталинского сокола, который так и застыл во времени, которое уже ушло. Но хозяин выглядел совершенно по-другому.

– Вы журналисты из Питера? Ну что ж, проходите. Чаю хотите?

Чай, кстати, человек заварил отменный. Выпив полчашки, Казак приступил к своим обязанностям. В этом раскладе он играл роль оператора. Алена объяснила ему азы обращения с камерой, теперь настала пора применять новые знания. Впрочем, все оказалось не таким уж сложным. Главное – держать кадр. Ну, и ладно, подержим.

Тем временем Алена разговаривала Николая Степановича – так звали хозяина квартиры. Он оказался и в самом деле своеобразным человеком. Николай Степанович ненавидел всех – и прежнюю власть, и нынешнюю. Но при этом обладал огромными знаниями по части истории Карелии, просто-таки сыпал фактами и разными другими сведениями о непростой истории этого края.

– Карелов финны считали вроде как своими, но тем не менее держали их за людей второго сорта. Впрочем, где сейчас можно найти карелов? Только в глухих деревнях…

Алена ждала, когда старик наговорится. Это было правильно. Судя по всему, Николая Степановича, ввиду его своеобразных взглядов на жизнь, не баловала вниманием пресса. Через час, когда Сергей уже устал пялиться в видоискатель камеры, Алена перешла к делу.

– Николай Степанович, а вы знаете что-нибудь о Черном лесе?

– А как же! Я много лет пытался добраться до документов, свидетельствующих об этом деле. Но вот беда – они до сих пор считаются секретными. Но я подошел с другой стороны.

– То есть? Вы объясните, а то мы таких вещей не понимаем.

Сергей мысленно поаплодировал подруге. Играть на тщеславии непризнанного ученого – самое милое дело.

Николай Степанович принял профессорский вид:

– Понимаете, когда берешься за подобные темы, впрямую к ним подойти сложно. Всюду натыкаешься на гриф «секретно». Но есть и обходные пути. К примеру, если строится какой-то объект, то вокруг него всегда кипит хозяйственная деятельность. Нанимают рабочих, которым надо платить зарплату. Но даже если это не вольнонаемные рабочие, а зэки, все равно их нужно кормить. Значит, по определенным ведомствам эти отчеты проходят. Сколько выделено хлеба, макарон и прочего… Далее. На стройку нужно завозить материалы. Значит, железнодорожники или другие транспортники в своих бумагах это отметили. Так что, молодые люди, бюрократия – в чем-то полезная вещь. Благодаря ей откапываешь многие интересные вещи…

– А как все-таки с Черным лесом? – встряла Алена в монолог Николая Степановича.

– А… Вас значит, более всего интересует этот объект. Ну что ж, ладно, расскажу. Он возник сразу после войны. Эти склады создавали в обстановке особой секретности. Его строили особые строительные части. Подчеркиваю – не стройбат, а особые части, подчиненные МТБ. Вот они возвели и там склады.

– Так что же там было, в этом Черном лесу? – не вытерпела Алена.

– Там? Насколько я понимаю, там был склад ОВ. Очень большой склад.

– Едрить-таратить, – вырвалось у Сергея. Разумеется, он, как и любой человек, служивший в армии, знал, что такое ОВ. Это означает – отравляющие вещества. Боевое химическое оружие. Тот, кто не бегал с автоматом в противогазе, не поймет, что значит слово «газы!» А ведь еще существует гнусный костюм химзащиты, в котором ощущаешь себя как корова на льду. В общем, полный кирдык. Так что к химическому оружию у Сергея было понятно какое отношение. Это что-то запредельное. Обычная война – ну, это ладно. Ты стреляешь, в тебя стреляют. Кто сильнее, ловче, хитрее – тот и побеждает. А ОВ – надвигается на тебя облако – и ты никто. Остается лишь умирать. Жутко.

– Так что, там склад отравляющих веществ? А на кой хрен он здесь?

– А вы это спросите у Министерства обороны. Где хотели, там и разместили. Но склад там точно есть. Его соорудили после войны. Когда отношения между бывшими союзниками накалились – и ожидалась новая война. А потом – как всегда у нас. Огородили зону, послали людей охранять, которые даже не знают, что они охраняют. Вот так и живем…

– Ты все понял? – спросила Алена, когда они спускались по лестнице.

– Честно говоря, я не понял ничего. Ладно, существует в нашей округе склад ОВ. Бывает. Но на кой черт развязывать эту войну? Я еще могу понять экологов. Наш шеф слишком близко глубоко копает. Но все равно, что-то тут не складывается.

– Слушай, они же террористы. Может, они хотят забрать эти штуки и как-то использовать?

– Не смеши. ОВ, которые лежали полвека? Да до них дотронуться страшно. А уж тем более – куда-то вывозить и использовать.

– А если прямо на месте?

– А что на месте? Ну, предположим, рванут они этот поганый склад. И что? Петрозаводск далеко. Даже если ветер будет в ту сторону – облако, может, дойдет, а может, и не дойдет. Мне в армии про химическую войну все уши прожужжали. Я в этой фигне более-менее разбираюсь. Так что вокруг этого леса творятся какие-то более интересные дела.

Пока машина пробиралась по улицам Петрозаводска, Лена молчала. А потом вдруг выдала:

– Слушай! Все очень просто. Если нет конкретных террористических интересов, значит, есть коммерческие. Черт знает, как можно использовать этот поганый отравляющий газ. Но если люди так лезут – значит, можно…

Их беседу прервал звонок мобильника.

– Это Артюхин. По моим сведениям, к Нестерову приехал гость из Германии. В восемнадцать ноль-ноль они встречаются в загородном ресторане. Я сообщил Князеву. Ваши люди уже выехали.

Сергей тут же связался с шефом.

– Алексей Борисович, мне тут Артюхин кое-что сообщил. Что, будем разбираться по полной?

– Да нет. Мы пока что послушаем, о чем там у них базар. Вы тоже подваливайте с вашей девицей и аппаратурой. Если уж взялись снимать кино – пусть будет кино.

– Ага, вот приехал Нестеров. А, вот и машина его друга.

Такие комментарии Алена выдавала из кустов, расположенных напротив открытой террасы ресторана, где встречались Нестеров со своим западным дружком.

– Ну все, мы это засняли. Пошли к нашим, там интереснее.

«Наши» – это микроавтобус, стоявший возле ближайшей трассы. Дело в том, что, получив информацию о встрече Нестерова с западным другом, ребята Ишмуратова снабдили все столики в ресторане микрофонами. И теперь занимались нудным, но интересным делом – слушали, о чем говорят немец с депутатом.

Сергей и Алена втиснулись в микроавтобус.

– Что там?

– А вот сам послушай, – сказал парень с фигурой борца, возившийся с наставленной в автобусе электронной техникой.

Сергей стал слушать.

– Вы проиграли все, – говорил незнакомый голос. – Теперь вам остается один выход – попытаться договориться с Ишмуратовым.

– Как вы это себе представляете? Он после того, что случилось, на мировую не пойдет…

Сергей согласно кивнул. Да, Ишмуратов изо всех сил старался стать цивилизованным бизнесменом. Но натуру-то куда денешь? Он все-таки восточный человек. Такие мстят до конца.

В дверь микроавтобуса вежливо, но властно постучали. Сергей открыл дверь.

– Чего надо?

Вместо ответа человек предъявил ксиву. Федеральная служба безопасности. Комитет, короче.

– И что? – спросил Сергей.

– А ничего. Сворачивайте самодеятельность и уматывайте. У нас тут свое мероприятие.

– Но посмотреть-то можно? Вон, у нас специально журналистка из Питера приехала.

– Смотреть никому не запрещено. Лезьте туда, где сидели, и все увидите. А машину отгоните куда-нибудь подальше…

– Сколько раз тащил девушек в кусты и всегда знал, для чего. А тут получается, что совсем для другого, – бормотал Сергей, с камерой на плече продираясь сквозь заросли. Алена шла следом. Наконец они достигли места, с которого отлично просматривался ресторан.

– Слушай, Сергей, а я ведь давно догадалась, что ты не просто бандит, – вдруг сказала девушка.

Сергей хмыкнул. Тоже мне, блин, конспиратор!

…А началось все так. Тогда Сергей был одним из помощников Артамона, лидера небольшой, но крутой группировки. Сергей только-только вернулся из Белоруссии, где отсиживался после веселых дел в Белом доме. Вообще-то он сначала собирался домой, в Вологду, но завис в Питере, шатался по кабакам, много пил, дрался со всеми, на кого падал взгляд – одним словом вел себя непотребно. Кончилось это тем, что он встретил знакомого казака, с которым когда-то сражался за независимость Абхазии. Ну, а там так уж сложилось, что Сергей оказался в числе братков, бойцов одного из питерских криминальных авторитетов. В те времена ребята Артамона кого-то там крышевали и с кем-то там разбирались. Неизвестно, как бы сложилась дальше жизнь Сергея, но тут у их лидера вышла крутая заморочка. Подробности рассказывать ни к чему, но если коротко – ему кинули предъяву – и дело могло закончиться очень невесело. Причем по всему выходило, что кто-то из своих слил кое-какую ценную информацию – после чего все и началось.

В группировке все стали коситься друг на друга. Мерзкая ситуация. Особенно она не нравилась Сергею. Во-первых, он был новичком. Во-вторых, что главное, – Казак служил в АПГ. По воровским понятиям эта служба – то же самое, что менты или Внутренние войска. Ну и бандиты придерживались таких же взглядов. А как же! Зэков ловит! Бандиты далеко не во всем следуют воровским понятиям, но все-таки… Сергей понимал, что он будет первым, на кого падет подозрение. А у бандитов между подозрением и расправой много времени не проходит. Так что первый раз своей будущей работой Казак занялся чисто из чувства самосохранения. Очень уж ему не хотелось купаться в Финском заливе с камнем на шее – была у Артамона такая вот привычка ликвидировать неудобных людей.

В общем, Сергей провернул небольшое расследование и нашел настоящего предателя. Как часто бывает, им оказался человек, бывший у главаря правой рукой и собравшийся стать самым главным.

Артамон хоть и был отморозком, но оценил способности Казака и стал использовать их по мере возможности. А когда Артамона пристрелили, у Сергея имелась уже кое-какая репутация в определенных кругах. Так началась его карьера, если можно так ее назвать.

Однажды, когда Казак шел от машины к парадной дома, где он снимал квартиру, к нему подошли два человека. Черт их знает, откуда они вынырнули, но они заняли позиции с двух сторон – и лезть за оружием было бессмысленно.

– Спокойно, Казаков, – негромко сказал один, – нам надо с тобой поговорить. Отдай-ка пушку на всякий случай.

Не дожидаясь ответа, умелая рука проникла под его куртку и вынула пистолет.

– Пойдем. Да ты не дергайся. Все нормально. Поговорить просто надо.

Сергея сунули на заднее сиденье BMW, и машина тронулась. Скосив глаза, Казак понял, с кем имеет дело. Во время службы в армии он достаточно насмотрелся на комитетчиков, чтобы научиться их различать. Тем более что эти не особенно-то скрывались.

Честно говоря, сначала он подумал, что все это связано с его деятельностью во время обороны Белого дома. Мало ли, что объявили амнистию! Сперва объявили, а потом под шумок разбираются со всеми, кто бунтовал против существовавшей тогда власти. Тем более что на носу президентские выборы, по поводу которых доставали по телевизору разными политическими рекламными клипами. Черт знает, что они там, наверху, решили по поводу таких вот ребят, как Сергей.

Поэтому Сергей был уверен, что его повезут на Литейный. Но машина двинулась мимо Пяти углов, вывернула на улицу Достоевского и въехала во двор большого облупленного здания.

Поднялись на третий этаж. Один из комитетчиков деловито открыл дверь квартиры, в которой не было заметно никаких признаков постоянного человеческого пребывания. Другой толкнул дверь в комнату.

– Товарищ майор, доставили.

Сергея ввели в просторную комнату с высокими потолками. Окно, наполовину завешенное темными занавесками, выходило во двор-колодец. Комната была практически пуста. У стены виднелся сервант, который, судя по многочисленным бутылкам, использовался как бар. Посредине стоял низкий стол, на нем горела лампа, по сторонам стояли глубокие кресла и один массивный старинный стул с высокой спинкой. Лампа высвечивала лицо сидящего у стола мужчины. Внешность его была примечательной. Если бы он был одет не в цивильный пиджак, под которым виднелась расстегнутая синяя рубашка, а в черную форму с молниями в правой петлице – его вполне можно было бы снимать в каком-нибудь фильме про войну – в качестве гауптштурмфюрера СС или кого-нибудь подобного. Мужчина внимательно поглядел на Сергея.

– Здравствуй, Сергей Антонович Казаков. Садись. Выпьешь?

– Почему бы и нет?

Мужчина кивнул – и один из сопровождавших Сергея поставил на стол бутылку коньяка и стаканы, затем вышел вместе со своим напарником.

Мужчина плеснул в стаканы и приподнял свой.

– Ну, за встречу. Ты, как мы знаем, парень сообразительный и понял, с кем беседуешь?

– Да уж вас ни с кем не спутаешь…

– Вот и хорошо. Так и есть, я – майор Федеральной службы безопасности. Да, если ты думаешь, что мы заинтересовались тобой по поводу твоей политической активности три года назад, можешь не беспокоиться. Всем была тогда объявлена амнистия. Меня, честно говоря, вся эта дурно пахнущая политическая возня абсолютно не волнует. Хотя… Некоторое отношение к твоим прежним подвигам наш разговор имеет. К твоим поездкам в Приднестровье и в Абхазию. Какое – хочешь спросить? А я тебе отвечу. То, что ты там башку под пули подставлял, свидетельствует, что тебе не наплевать, что будет со страной.

Сергей хлебнул коньяку и ответил:

– Было не наплевать. Было и прошло. Насмотрелся я на ваши игры. В Белом доме все эти депутаты, которые бунтовали, отделались легким испугом. А тех, кто им поверил, что с ними стало? Убили их всех. Нет уж, в гробу я все это видал. Больше в такие игры не играю.

Майор усмехнулся.

– Ты думаешь, мы будем тебя колоть по поводу твоих прежних дружков? Еще раз говорю: меня это не волнует. Я о другом. Ты вот пойми. Сейчас гнусные времена. Гнилые. Поганые. Но ведь времена меняются. Все проходит. И эти времена пройдут. Главное – чтобы хоть что-нибудь осталось на месте страны. Вот, к примеру, мы знаем, чем занимаются твои сегодняшние дружки. И за тобой мы понаблюдали. И согласись – ты ведь не их человек. Ты ведь не бандит по жизни. Вот скажи – нормально, когда в стране творится бандитский беспредел?

– Да уж вряд ли.

– Вот и я думаю, что ненормально. И это положение надо исправлять. И мы будем его исправлять.

– Так если вы всех их… то есть нас, знаете… Ну, допустим, посадить нельзя, законы там, все такое. Взяли бы да перестреляли. Я ж не поверю, что ваши люди озабочены всякой фигней типа правового государства.

– Пострелять-то можно. Хоть завтра. И никто не заметит. Допустим, твой босс Савел в ванной утонет. Другой в автокатастрофу угодит. Третьего… Ну, найдется несчастный случай. Но я тебе честно скажу, наша контора – это не прежний КГБ. Дерьма много и у нас. Многих сегодняшнее положение дел очень даже устраивает. Но главное не в этом. Ну, ликвидируем мы бандитских лидеров. Но ведь есть такой закон: природа не терпит пустоты. Раз жизнь такая идет – завтра появятся новые клиенты. И все начнется сначала. А если всех твоих, гм… коллег убирать, то это будет похлеще, чем при Сталине. Таких закидонов, пожалуй, хватит. Пусть все идет своим чередом. А мы станем, так сказать, немного подправлять процесс. Чтобы все они друг друга сами сожрали.

– Все? – спросил Сергей.

– Разумеется, кое-кто в живых останется. Самые умные. Те, кто рано или поздно сообразят, что надо становиться нормальными легальными бизнесменами. Ну, не они, так хотя бы их дети. В Европе тоже многие знаменитые капиталисты начинали как пираты и работорговцы. Потом они остепенились. А те, кто нет – того на реях их кораблей перевешали. И вешали их бывшие пираты. Ты про капитана Моргана слышал?

– Это его именем назван ром?[8]

– Именно. Сначала этот самый Морган был пиратом, а потом выбился в губернаторы Ямайки. И в этом качестве с удовольствием отлавливал и вешал на реях своих бывших дружков. Так всегда жизнь складывается. Был бандитский беспредел, но всему когда-нибудь приходит конец.

Сергей помолчал. А потом заговорил:

– То есть, как я понял, вы меня вербуете?

– Ты все понял правильно. Именно вербуем.

– А какой мне смысл? Деньги будете платить?

– Деньги-то, конечно, будем платить. Хотя по сравнению с твоими сегодняшними бандитскими заработками это слезы, а не деньги. Но есть и другой аспект, более для тебя интересный. Большинство твоих коллег, если их, конечно, раньше не убьют, рано или поздно на чем-нибудь да попадаются. Ну, а не попадаются, так попадутся. А ты – сам знаешь, на обычной зоне долго не проживешь. Ты ведь по их понятиям – мент поганый. А на мусорскую зону никто тебя отправлять не обязан. Тем более что для ментов ты тоже чужой. Ты, как ни крути – комитетчик. Для всех ты чужой. Кроме нас. Так вот, если так случится, что ты вляпаешься в какие-нибудь крупные неприятности, мы уж постараемся избежать того, чтобы тебе пришлось смотреть на небо в клеточку.

Майор помолчал и пристально поглядел на Сергея.

– Но самое главное-то даже не в этом. Я ведь сказал – мы к тебе пригляделись. На деньги и прочие радости жизни тебе наплевать. Вон, ты даже квартиры себе не купил, все болтаешься по съемным… В криминальные авторитеты вроде тоже не рвешься. Ну? Сам подумай.

Казак усмехнулся. Надо же, хорошо они там в Комитете работают. Майор нащупал самое его больное место. Нет, нельзя сказать, чтобы Сергею не нравилось его сегодняшнее положение. Он следовал принципу: с волками жить – по-волчьи выть. Тем более что быть бандитом стало вроде как даже престижно. Но Казака и в самом деле не слишком волновали денежные знаки. Он зарабатывал куда больше, чем ему было нужно. Да и суперстрасть под названием «власть над себе подобными» его тоже не захватила. Сергею нравилась сама игра. Он ведь не носился на джипе с пистолетом. Его работа в основном была тоньше – разобраться, раскопать, распутать. А потом уже по его следам выезжали братки.

И все бы хорошо, но иногда проскальзывала такая вот мысль: ну ладно, придет время мне умирать. А когда-нибудь мы все умираем. И тогда я подумаю: а что я сделал в этой жизни? Был бандитом. И все тут. Помогал разворовывать свою страну. Нельзя сказать, чтобы Казак был верующим. Хотя с войны не возвращаются атеистами. Но ему все-таки казалось, что ТАМ придется за все отвечать. И что он ответит?

Майор, кажется, уловил его мысли.

– Ты пойми, Казаков. То, что ты воевал на окраинах – это было только начало. Война продолжается. Не все продались и ссучились. В Комитете осталось достаточно людей, которым больно смотреть на то, что происходит. И мы вернемся! Только для этого надо не сидеть сиднем, а дело делать. А то каждый сидит и скулит: а что я могу? Если б каждый сделал, что мог – мы бы не находились в заднице, в которой находимся. Мне плевать на то, кто там сидит наверху. Еще раз говорю: они рано или поздно уйдут. А пока что… Пока что, как поется в песне: «значит, время нам вести незримый бой». Ну как? Я надеюсь, ты не проникся романтикой бандитского братства?

– Я ж не идиот. Я на войне видел, что такое настоящее братство. И с бандитами это не сравнить.

Майор улыбнулся. Улыбка у него была странной – глаза оставались холодными, как зимнее северное небо.

– Я тоже видел. В Афганистане. Я там в семьдесят девятом был снайпером. Между прочим, двадцать девять мусульманских душ за мной. Так что я не какой-то там штабной особист, который тебя вербует. Я к тебе обращаюсь как солдат к солдату: хочешь идти с нами?

– А что надо делать, если я соглашусь?

– Да не слишком много. Мы должны знать, что там происходит, в ваших бандитских группировках. Ты ведь не просто пехотинец или бригадир. Ты разбираешься в разных запутках. А дальняя цель – разобраться, кто из бандитских авторитетов более похож на человека, кто – менее.

– Не понял.

– Ну, представь. Вот, допустим, есть простой российский мафиози. Да, он сколотил состояние, скажем так, не самыми честными путями. Но кто это в нынешней России сделал состояние честными путями? Таких нет. Ладно, сколотил себе человек состояние, и хрен-то с ним. Не жалко. Дело ведь в том, что он хочет быть нормальным хозяином, а не бандитским авторитетом. Он хочет жить в нормальной стране, а не пускать ее псу под хвост. Чтобы его дети стали уважаемыми людьми, за которыми бы не тянулся хвост из всяких криминальных дел. Скажешь, таких нет?

– Да нет, есть и такие, – подумав, ответил Сергей.

– Именно. А другие, они ничего, кроме как разрушать, не умеют. Вот с ними и придется разбираться. Как получится – так и придется. И пусть они лучше сожрут друг друга. В этом-то и смысл нашей работы.

– А подумать можно?

– Почему бы и не подумать? Вот телефон. Когда надумаешь, позвони.

В конце концов Сергей стал агентом по кличке Сержант. Возможно, большую роль в том, что он согласился, сыграла любовь Казака к рискованным играм. Включался дополнительный фактор. Да ведь и прав был, в общем-то, майор. Он угадал. Оказалось, Сергей ничего не забыл и никому не простил. Как пел один его товарищ по Абхазии, «нам никогда не вернуться с войны».

Ничего этого, разумеется, Сергей Алене не рассказал. Но она и не спрашивала. Она только тихо шепнула ему на ухо:

– Ты не парься, я никому не скажу…

– Ладно, гляди, вон начинается цирк.

В самом деле, откуда-то из неизведанных подпространств нарисовались два микроавтобуса, из которых полезли люди в камуфляже и масках. В руках эти ребята, понятное дело, держали отнюдь не погремушки. Они быстро и деловито окружили ресторан. Потом из заведения столь же деловито вытащили Нестерова и зарубежного гостя. Их вели без всяких церемоний – заломив руки за спину – и с размаху кинули в один из микроавтобусов.

– Ну, вроде цирк кончился. Ты все заснял? – спросила Алена.

– Как получилось, так и заснял. Я ведь все-таки не профессионал в этом деле. Но уж что вышло, то вышло. Я думаю, сойдет.

Они пьянствовали на той же террасе ресторана. Они – это Артюхин, Князев, Сергей и Алена. Артюхин, забыв про свой обычный снобизм, был донельзя весел и подливал всем.

– Я все-таки так и не поняла, в чем суть дела? Ради чего была вся эта война? – спросила Алена, выпивая очередной бокал шампанского.

– Рассказать ей? – спросил Артюхин Князева.

– Да уж расскажите.

– Я вот только вчера выяснил. Дело в том, что в Черном лесу располагается склад ОВ.

– Ну, это мы знаем, – перебил депутата Сергей.

– Но вы не знаете главного. В верхах прошла информация, что на месте Черного леса будут строить завод по переработке этих самых ОВ. Причем перерабатывать собирались не только то, что лежит в этом лесу, но и все остальные запасы, которые накоплены в России за советский период.

– Не понял, – протянул Сергей.

– Да ты идиот, что ли, что не понимаешь? Это же чудовищные деньги! Такие, какие нам и во сне привидеться не могут. Переработка отравляющих веществ!.. – закричала Алена.

– Девушка права, – кивнул Артюхин. – Переработка ОВ – это и в самом деле очень неплохой бизнес. И ради этого стоило попытаться вас потеснить. Согласно информации, деньги из Москвы выделялись республике. А уж как эти деньги распределят… В общем, ваша фирма была явно лишней. Поэтому вас и стали убирать.

– Хитро закручено, – усмехнулся Сергей.

– Но самое-то хитрое в другом, – Артюхин глотнул коньяку и выдал:

– По моим сведениям, никакого завода тут строить и не собирались!

– А вот тут уже я не понял, – сказал Князев.

– Не так все просто, Алексей Борисович. Люди из органов что-то знали об этой мафии. Они хотели вытащить ее на поверхность. Они ее и вытащили. Это была совместная акция наших, немецких и финских. Так что можете жить спокойно.

– А мне-то что делать? – жалобно сказала Алена.

– Мы честные люди, – ответил Князев. – Своих мы не кидаем. А ты ведь, так получается, теперь своя? Вот тебе подарок от фирмы. – Князев вытащил две кассеты и пояснил:

– Это оперативная съемка из того дурдома. Как в него менты наведались. Я подсуетился, достал. Так что фильм у тебя получится. Только про нашу фирму лучше не говорить.

– Все правильно, – кивнул Артюхин. – По ментовской версии, эти отморозки друг друга сами перебили. Вот этого и стоит придерживаться.

Сергей кивнул. По секретному телефону ему сказали то же самое. Хотя, вообще-то, ему хотелось сильно выругаться. Получается… Да вот что получается. Он вспомнил кучу убитых – в том числе и совершенно невинных людей. Вот в такие игры играют секретные службы.

Его мысли, казалось, прочла Алена.

– Слушай, да все вы по сравнению с этими комитетчиками просто работники библиотеки!

– Так оно и есть. Но, видимо, иначе в этом мире нельзя. И, как пел один парень, «некуда бечь, пацаны».