Банши. Город грехов

Глава 16. Спасение

Из забытья Нику выдернули звуки глухих хлопков, доносящиеся снаружи. И что-то очень похожее на ругань и крики. Девушка медленно открыла глаза и обнаружила себя лежащей на холодном полу около грязного старого матраса. Когда ее мучитель вновь принялся за нее и не получил желаемого, грубо отпихнул ее, и Ника упала на пол. Она уже не замечала боли – за это время она стала ее постоянной спутницей. Отключилась девушка не сразу – только после того, как мужчина пнул ее изо всех сил в живот. В глазах резко потемнело, и она с благодарностью приняла наступающую темноту.

Кто бы мог подумать, что она, Вероника Белоозерова, девушка-отличница из среднестатистической семьи попадет в такую ситуацию? Вот-вот. И она не могла. Вырвалась из своей глубинки в поисках лучшей жизни и ради собственного развития как личности, так и специалиста, и с хорошим стартом ворвалась в студенческую жизнь. Ей повезло – сразу дали общагу, неплохую стипендию, на которую, приплюсовав к тому, что высылали ей родители, и тому, что она успевала заработать во внеурочное время, можно было вполне себе сносно жить. А дальше… Дальше мечты о светлом будущем, высокооплачиваемой работе и собственной семье. Минул первый курс, второй, и наступил третий. Она уже освоилась в городе, нашла друзей – их было немного, но Ника всегда могла на них положиться, ее зачетка потихоньку начинала работать на нее. Казалось, все шло отлично. До того самого момента, когда судьба свела ее с ним. Вспоминала ли она тот вечер с ненавистью, пока валялась на грязном вонючем матрасе? Возможно мимолетно. Потому как все так устроены. Когда нам больно, пытаемся искать причину. Как будто найдя ее, нам станет легче, и все закончится. Вот и Ника вначале вступила на эту тропу, не понимая, что это никуда ее не приведет.

Окончив смену в уютной кофейне, девушка устало стянула с себя фирменный фартук баристы и повесила в свой личный шкафчик. Распустила пшеничные волосы, немного пройдясь по ним расческой. Задумавшись об очередной курсовой, не сразу заметила звон колокольчика входной двери. И только деликатное покашливание привело ее в реальность. Она встрепенулась и вышла из подсобки в зал. Там, вальяжно облокотившись на стойку и барабаня пальцами по дубовой поверхности, ее ожидал странный посетитель. Бесспорно, мужчина был красив, но весьма необычен. Русоволосый, с длинной косой, в которую были вплетены бусины, широкоплечий, немного коренастый, он повернулся на звук ее шагов. Его глаза гипнотизировали – немного раскосые, темно-карие, почти черные, обрамленные пушистыми длинными ресницами. Увидев ее, мужчина хитро улыбнулся.

– Кофе организуй, красотка, – подмигнул. – Мокко с карамельным сиропом.

– Мы закрыты, – ответила Ника, зайдя за барную стойку.

– Дверь может с тобой поспорить, – с интересом рассматривая ее, хмыкнул в ответ.

– И все же. Смена закончилась, приходите завтра, – вежливо отказала она.

– Жалко что ли меня обслужить?

– Не жалко, мой рабочий день закончен. Приходите завтра.

– Приглашаешь?

– Наша кофейня будет рада видеть Вас завтра, – с минуту посмотрев на нее, он как-то странно улыбнулся и медленно кивнул.

– Что ж, до завтра, красавица, – резко развернувшись, вышел.

Чтобы потом, на следующий день, вновь войти в ее жизнь и остаться в ней навсегда. Ну как навсегда? Скорее до конца ее жизни. Подарки, цветы, снова подарки, приглашения на свидания и снова цветы. Словно по замкнутому кругу играли. Пока его терпение не лопнуло, и в один из обычных дней, когда девушка сдала сессию, он ее выкрал. В прямом смысле слова, затащив в свою берлогу.

Чтобы было, если бы она просто сделала тогда ему этот чертов мокко и осталась на его памяти очередной смазливой мордашкой? Именно этот вопрос она задавала себе, горя от боли и унижения. Она бы не оказалась на этом вонючем матрасе, испытывая насилие от жестокого человека. Вот ответ, который она вначале прокручивала у себя в голове.

В какой-то из дней этот страшный мужчина, вновь насилуя ее, поведал ей, что если бы ее ввели в семью, такого бы не случилось. Что, хоть и косвенно, Даня виноват. Не сразу, но в какой-то момент включилась голова, и она поняла, что Данила не мог нести ответственность за действия другого человека. Просто так карты сложились. И она всем сердцем ждала его, не зная, что ждет ее в очередной приход ее насильника. Ожидание смешивалось со страхом того, что после всего она будет не нужна ему. Что она не найдет в себе силы, простить его, что не уберег ее. Что не найдет в себе сил встретиться с ним взглядом, и не сгореть от стыда.

Сильный удар о дверь в ее личную камеру вернул ее в реальность. С трудом нашла в себе силы перекатиться вначале на матрас, а затем принять сидячее положение и обнять израненные ноги. Словно ребенок, ищущий укрытия. Вновь удар, а затем истошный крик. И тишина. Звук ключа в замочной скважине заставил ее поежиться. Дверь с громким хлопком ударилась о стену, приглашая стоящего на пороге войти. Но никто не спешил войти. Послышались еще шаги, много шагов, и Ника невольно зажмурилась. Резкий голос нарушил тишину.

– А ну стоять! – стоящий на пороге оказался девушкой. – Я серьезно, а иначе прострелю колено. Шаман, я серьезно! Амир, уведи его, – она немного постояла, а затем начала приближаться.

– Ника, посмотри на меня, – девушка тяжело вздохнула.

Но Ника не хотела смотреть, она лишь отчаянно замотала головой и разрыдалась. Потому что поняла, что все закончилось. Вошедшая опустилась на корточки рядом с ней и ухватив ее за плечи, больно впиваясь пальцами, тряхнула ее. Ника подняла голову и встретилась с девушкой взглядом. На ней было изрядно потрепанное вечернее платье, местами порванное, прозрачные глаза приковывали внимание и пронизывали холодом.

– Посмотри на меня, девочка, – голос заметно потеплел. – Твои страдания закончились. Но жизнь продолжается. Ни одни слезы не сотрут того, что здесь произошло. Только ты сама можешь это сделать. Только в твоих силах наперекор всей этой грязи выпрямить спину и гордо пойти вперед, – она повернула голову ко входу. – Амир, нужно чем-то укрыть ее. Да, это пойдет, – она встала на ноги и отошла, а через мгновение плечи Ники укрыл теплый плед. – Давай, девочка, пойдем, – она уже более аккуратно подняла ее на ноги и потащила куда-то за собой.

Ника ничего не замечала, прикрыв глаза и доверившись незнакомке. Почувствовав более холодный пол, встрепенулась и обнаружила, что они в ванной. Далее все происходило как в тумане. Девушка раздела ее, усадила в белоснежную ванную и начала смывать кровь и грязь, которые за последнее время стали ее второй кожей. Морщилась, но терпела, благодарно принимая ее заботу. Закончив с мытьем, помогла Нике встать, вытерла ее, словно собственного ребенка и начала неторопливо одевать. Расчесала мокрые волосы и шепнула на ухо:

– Покажи всему миру, что ничто тебя не сможет сломить. Потом, укрывшись от посторонних глаз, ты сможешь дать волю своим чувствам. Не нужно их глушить в себе. Но это потом. Своей волей или против воли ты оказалась в этом мире. Нужно играть по его правилам. Он не прощает слабости. Я буду рядом. Он ждет тебя, – девушка взяла ее за руку, и, пройдя по длинным коридорам и переступая периодически тела, они оказались на улице. Ника вдохнула свежий утренний воздух, а только уже потом обратила внимание на ждущих ее людей. В утренних сумерках она смогла рассмотреть только тех, кто оказался ближе всех – высокого хмурого парня восточной внешности, улыбающегося блондина, мужчину в возрасте, напоминающего Данилу, и его самого. На тела, лежащие вокруг, старалась не обращать внимания. Это не люди – это ее палачи.

– Вперед, Ника, – шепнула девушка на ухо и немного подтолкнула ее вперед. Ника, словно очнувшись, морщась от боли, сделала шаг навстречу к Даниле, а тот сорвался с места, окружая ее объятиями.

– Отвези меня домой, – прошептала ему.

– Хорошо, девочка моя, – обрушился на ее лицо мелкими нежными поцелуями. – Спасибо, Вась.

– Иногда можно просто попросить, запомни на будущее, Дань. Береги ее, – Ника услышала голос своей спасительницы. – Ей бы к врачу вначале.

– Я уже вызвал, – ответил. – Тебе бы и самой не помешало бы.

– Да ну, – отмахнулась девушка. – Мне замуж не скоро выходить. Всего хорошего, – звук удаляющихся шагов сменила тишина.

Данила поднял на руки Нику, та в свою очередь обвила его шею ослабшими руками, и пошел к машине. Уже сидя в теплом салоне автомобиля, Ника подумала о том, что толком ее не рассмотрела. И решила, что позже спросит у Дани, кто это был. Потому как хотела сказать спасибо той, кто словами и заботой не позволил ей опустить руки. Но это позже, а сейчас… Сейчас она просто хотела закрыть глаза и уснуть, ощущая полную безопасность.

***

Проводив взглядом удаляющуюся S8, подошла к Амиру и Богдану. Тагай уехал следом за Данилой вместе со своими людьми, оставив нас одних.

– Подвезете даму до города? А то боюсь в таком виде, да еще на трассе меня могут принять за кого-то другого. А я сегодня на беседы не настроена – пристрелю, а потом буду терзаться душевными муками. Ну и?

– Подвезем, – ответил Амир. – Кощей, куда тебя?

– Да я кинул машину у Тагая. Закинь меня на квартиру, завтра уже буду забирать, – он зевнул и направился к майбаху.

Амир достал телефон и, набрал номер, поднес к уху.

– Утро доброе. Нужно прибраться. Ага. Да, так, чтобы даже видимости не было, что тут кто-то жил. У вас час, – скинул вызов.

– Когда ты серьезный такой, мое бедное сердце трепещет, – смешливо улыбнулась. – Какой мужчина, вот это стальная хватка, – продолжала по-доброму подтрунивать над ним.

– Договоришься, Царева.

– Всего лишь высказываю свое мнение, – подмигнула. – Поехали, господин Амир, уже светает, а у меня целая гора дел в расписании.

– Включи еще врача.

– Не-а, – нырнула на заднее сидение майбаха и, откинувшись на спинку, прикрыла уставшие глаза.

– Да, Царева. И это не обсуждается, – мужчина завел машину, и мы тронусь с места.

В какой-то момент совсем расслабилась и задремала. Уже потом, гораздо позже, я буду вспоминать этот момент. В то самое мгновение я впервые доверилась кому-то. Я доверилась Амиру.