Барановичcкое гетто. Колдычевский лагерь смерти

Вступление

Во время второй мировой войны, развязанной фашистской Германией в Белоруссии, погибло 2 миллиона 200 тысяч человек и 380 тысяч человек были угнаны на каторжные работы в Германию. Было сожжено и уничтожено 209 городов и районных центров, 9200 деревень. Успехи Советской Армии и армии антигитлеровской коалиции предотвратили осуществление гитлеровских планов истребления в Европе 30 млн. славян и 3/4 белорусского населения, полного уничтожения еврейского населения Европы.

Международный военный трибунал над главными фашистскими преступниками Германии, руководителей ее армии, полиции, государства, фашистской партии (Г. Геринг, Р. Гесс, И. Рибентроп, Э. Кальтенбрунер, А. Розенберг и др.). Это было осуждение народами мира фашизма, его идеологии, его практики звериного национализма, разбоя, грабежей, массового истребления людей, так называемых «низших» расс.

Раскрывая свои людоедские планы приближенным, А. Гитлер призывал: «Мы должны развить технику обезлюживания. Я имею в виду устранение целых расовых единиц… Я имею право устранить миллионы низшей расы, которые размножаются как черви.» («Голос разрушения». Райшинг. Нью-Йорк, 40 год).

Лозунг Гитлера «Надо развить технику обезлюживания» практически осуществлялся немецко-фашистским правительством, его армией, полицией. Были созданы огромные хорошо технически оснащенные фабрики смерти Маутхаузен, Дахау, Майданек, Освенцим, Бухенвальд, Треблинка, Базиский лагерь и др. В лагерях применялись быстро действующие отравляющие вещества «циклон-А» и «циклон-Б», печи для сожжения людей, автомашины, названные в народе «душегубками».

Для осуществления преступных планов гитлеровские заговорщики разработали «теорию высшей рассы», которой якобы все дозволено: жестокости, чудовищные преступления и уничтожения целых народов. «Мы хотим, — признавался Гитлер, — произвести отбор новых господ, чуждого морали жалости слоя, который будет сознавать, что он будет иметь право на основе своей лучшей расы господствовать, слоя, который сумеет установить и сохранить без колебания свое господство над широкой массой».

Гитлеровский план «Ост» программа закрепления господства германского империализма на 30 лет — предусматривал уничтожение 30-и млн. славян. Только в Белоруссии предполагалось уничтожить 75 % населения, а 25 % — онемечить.

Звериный расизм и национализм, мораль людоедов, алчность грабителей служили оправданием и прикрытием планов грабежей, захватнических войн.

Среди 260-и мест массового уничтожения в Белоруссии был и Колдычевский лагерь смерти, где фашисты замучили 22 тысячи человек.

Ниже приводятся злодеяния фашистов и их наймитов в Колдычевском лагере смерти.

Организация лагеря смерти Колдычево

В осуществлении своих планов уничтожения народов Советского Союза наряду с крупными, печально известными ныне миру фабриками смерти, созданными на временно оккупированной территории гитлеровцами, значительное место занимали множество мелких лагерей, в том числе и Колдычевский лагерь смерти.

В один из дней начала марта 1942 года в живописном уголке Белоруссии, среди полей, перелесков, недалеко от деревни Колдычево, в 20 км от города Барановичи на грузовиках появилась большая группа полицейских. Возглавил группу комендант лагеря обершарфюрер Франц Иерн и 4 немца. Охрану несли 99 полицейских. На время по приказу Родислава Островского, провозглашенного ставленником Гитлера Вильгельмом Кубе президентом республики, для охраны также прибыла рота 13-го карательного батальона, дислоцированного в г. Минске. Карательным батальоном командовал ярый белорусский националист Франц Кушель. Каратели расстреляли согнанных из окрестных сел человек 30, занимавшихся установкой ограды лагеря.

В Минске была организована в 1941 году оккупантами военная офицерская школа, где националисты Р. Островский, Ф. Кушель, Ясевич и др. готовили палачей Колдычева и др. лагерей смерти.

Колдычевский лагерь был создан на территории бывшего имения помещика Томаша Салевича. Для содержания заключенных использовались холодные постройки (конюшни, гумна, сараи). В 2-этажном деревянном помещичьем маентке разместились управление лагеря, каратели. На 2-м этаже была оборудована комната пыток. Была построена 2-этажная кирпичная тюрьма, бараки. Помещения не отапливались.

Первыми заключенными Колдычевского лагеря в начале марта 1942 года стали узники Барановичской и Столбцовской тюрем, страшно переполненных. Из этих тюрем доставили примерно по 200 человек, в основном советских активистов (служащие советских учреждений, коммунисты, комсомольцы, депутаты местных советов).

Государственная комиссия сразу после освобождения территории Брестской области от оккупантов с участием различных специалистов провела расследование кровавых дел фашистских карателей и на основании многочисленных доказательств в своем акте от 1 января 1945 года констатировала:

«Созданные лагеря имели незначительное количество помещений летнего типа без печей и нар, вмещавших 30–40 % находящихся заключенных. Территории лагерей ограждались несколькими рядами колючей проволоки, устанавливалась усиленная охрана с использованием дзотов, прожекторов, специально выдрессированных собак и даже вкопанных в землю танков. Общение с внешним миром заключенным запрещалось, а также не разрешались передачи продуктов. За попытки получить что-либо из продуктов или одежды заключенные расстреливались.

В лагере гитлеровцы установили голодный режим при непосильном изнуряющем труде, что неизбежно вызывало массовые эпидемии инфекционных заболеваний (сыпной тиф, дизентерия). Во всех лагерях медпомощь заключенным не только не оказывалась, а наоборот, создавались условия для еще большего распространения болезней и увеличения смертности». (Сборник документов «Зверства немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии в 1941-44 г.», Мн.: Беларусь. 1965.стр. 261)

Все заключенные лагеря носили опознавательные знаки на одежде: на спине, груди, а мужчины, кроме того, на правой стороне брюк. Число светлых полосок на черном 10-сантиметровом квадрате тряпки определялось опасностью для оккупантов. В первую очередь увозились на расстрелы те, у кого три полоски. Евреи носили по две желтые полоски спереди и сзади одежды 80 на 20 мм. Другие носили красный круг с черной точкой — партизан. Круг с черной обводкой — опасный партизан, черный круг — террорист.

Спали узники на нарах в 3–4 этажа, без всякой постели на тонком слое соломы. В любое время года все помещения (стайни, гумна, бараки) только изредка протапливались, но их невозможно было отопить. Три раза в день кормили заключенных похлебкой — «баландой» — заваренная в воде ржаная мука. То, что называлось хлебом, выдавали по 150 г на человека, а позже в 1944 г. по 140 г. Иногда «баланда» заваривалась ботвиньей, полынью, крапивой, а иногда в ней узники находили кусочки картофеля и ниточки лошадиного мяса. Узники мыловаренного цеха с риском для жизни передавали на кухню куски мяса убитых лошадей. И это был уже праздничный обед.

Узники работали по 10–12 часов в сутки в сапожном, столярном, портняжном, кожевенном, бондарном, мыловаренном, кирпичном цехах. Устанавливались трудновыполнимые нормы. Например, мужчина должен был выкопать и вынести за день 1550 плиточек торфа, а женщина — 1150. Невыполнение нормы влекло избиение дубинками.

В кожевенном цехе, — рассказывал бывший узник 2-х лагерей (Барановичское гетто, Колдычевский лагерь), партизанский разведчик Родкоп Семен Натанович — травили крыс, снимали с них шкурки и из этого изготавливали жилеты коменданту лагеря Иерну, начальнику СД Мерлингу и др. Жир крыс использовался для изготовления мыла.

Истязание, уничтожение…

В лагере была построена 2-этажная кирпичная тюрьма. В ее мрачных и сырых казематах толпились советские патриоты. На 1-ом этаже тюрьмы была сырость, а иногда просачивалась вода. Одна из комнат тюрьмы была отделена от других глухими каменными стенами, и ход в нее был только из подземелья для нескольких человек. Там хранились награбленные ценности и секретные документы.

«Немецко-фашистские захватчики в лагере Колдычево создали камеру пыток. Она находилась в здании управления лагеря. Гитлеровцы заключенным концлагеря прокалывали иголками языки, подвешивали, растягивали мышцы и натравливали на них специально выдрессированных собак». (Акт от 1 января 1945 года, тот же сборник, стр. 263.)

Поэт Сергей Михайлович Новик (Пяюн) вспоминает, что его знакомство с Колдычевским лагерем началось с комнаты пыток, где висело множество различных дубинок, как колбаса в мясной лавке. Немец Баренбург, заместитель шефа коменданта, через переводчика спросил: «Что вы думаете? Придут большевики?» И сам ответил: «Может придут. Мы тут ни одного не оставим в живых.» Новик С. М. смог выдержать пытки. Артиста Белгосэстрады Павла Карасевича здесь же умертвили пытками. (Газета «Голас Радзiмы», август 1962 года, № 62).

Многие бывшие узники рассказывали, что в комнате пыток был станок, которым сдавливалась голова, применялся для пыток электроток, лили малой струей длительное время воду в рот закрепленной головы, кололи тело штыками, ножами…

Жительница г. Барановичи Валентина Антоновна Извекова (Жарко), попавшая в лагерь в 17 лет по подозрению в связях с партизанами, рассказывала, что ее, как и других, каратели заставляли наблюдать сцены страшных издевательств в комнате пыток над молодой учительницей по имени Мария. Во время допроса ту били резиновыми дубинками, ставили голыми ногами на раскаленную сковороду, лили в нос воду, травили собаками. После этого ее умертвили.

Среди заключенных была беременная учительница из г. Слонима Санчук (жена поэта Новик С. М.). Извекова В. А. рассказала, что изверги раздели Санчук, насиловали, ломали пальцы рук дверью, рвали волосы.

В суде военного трибунала Краснознаменного Белорусского военного округа по делу Калько Н. А. и других карателей Извекова Н. А. рассказала: «Большую группу мужчин и женщин повели на расстрел. Яма длиной 35–40 м и шириной 2 метра была завалена трупами. Туда бросали узников, в том числе стариков, женщин, детей, и стреляли в них из пулеметов и автоматов». «Да, такие случаи были. Людей часто бросали живьем в яму», — показал суду бывший комендант охраны лагеря Калько Н. А. и признал, что лично стрелял из пистолета в обреченных.

Бывший узник лагеря Ефим Сельвестрович Костюк в суде военного трибунала показал: «Меня и жену барановичское СД арестовало. Трудно передать все то, что мы перенесли. Нас и еще 6 человек привезли в Колдычевский лагерь. Встретил машину Калько. Без всяких причин он ударил жену по голове и проломил ей череп. Она с трудом выжила, но на всю жизнь осталась инвалидом. Я не успел заступиться за жену, как меня сбили с ног. В сознание пришел в темном вонючем бараке. Не прошло и двух суток, как истязания повторились.»

На одном из допросов Калько Н. А. приказал заключенному Есису выйти в соседнюю комнату. Когда тот переступил порог, он схватил его за руку и прищемил ее дверью, окованной железом, выше локтя. На Есиса набросились сразу две овчарки. Они терзали тело беззащитного. Кисть руки оказалась раздробленной, а тело покрылось глубокими кровавыми ранами и, он не мог принимать пищу.» (Газета «Советская Белоруссия» от 10 марта 1962 года).

Неизвестного пленного солдата Советской Армии, пытавшегося бежать из лагеря, по рассказам заключенных, каратели избили до полусмерти дубинками, долго стреляли в его мертвое тело, обезглавили труп. Все эти надругательства проводились на территории лагеря для устрашения других.

Суду военного трибунала по делу Калько Н. А. и др. пенсионер Юлия Васильевна Ермоленская рассказала, что в ноябре 1943 года привезли в лагерь большую группу узников. Всех их заставили раздеться и лечь на мерзлую землю. Утром на 12-и грузовиках всех отвезли в лес и расстреляли.

Многие узники вспоминали такую страшную сцену. 17-летнего Покровского, пытавшегося бежать, комендант Калько привязал к воротам лагеря и заставил лаять по собачьи и выкрикивать: «Я удирал, меня поймали…» На сцену казни собрали заключенных. На одну из 4-х виселиц лагеря вздернули юношу, но петля оборвалась. Молодой врач Лукашеня и 92-летний священник Волосевич умоляли Калько пожалеть юношу, но Калько приказал им целовать ноги повешенному, после чего их здесь же расстрелял.

Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков бывшая заключенная учительница Мария Ивановна Ермакович рассказала: «Когда я прибыла в лагерь, то у входной будки увидела изуродованный труп мужчины. Он лежал, как мне потом рассказали, два дня. Потом я узнала, что это был труп врача Назарова из местечка Новая Мышь. Около тюрьмы лагеря была виселица, а рядом с ней юноша 16-и лет, который все время кричал: «Удирал, догнали…» Когда голос слабел, его избивал рядом стоящий полицейский. Вдоволь натешившись, этого юношу повесили, и труп его в течение нескольких дней не снимали.» (Акт от 1 января 1945 г. Государственной комиссии. Сборник, стр. 263).

Поэт Новик С. М. (Пяюн) рассказал: «Среди нас была женщина 72-х лет. Бандит-полицейский подошел к ней и сказал: «Иди, старая скотина, посмотри, какая дохлая собака лежит в кустах.» Старушка отказалась идти. Тогда палач с размаху ударил женщину и убеленная сединой ее голова покрылась кровью. Чуть переставляя ноги, старушка поплелась туда, куда принудили идти. В кустах лежал разорванный на куски ее сын. «Это мой сын!», — закричала старушка и ее покинули силы. Назавтра старушка увидела, как на носилках несли труп ее мужа. (Газета «Голас Радзiмы», 1962 г., № 62 (646)).

Узники рассказали и такой эпизод. 20 женщин, а с ними 19 детей (самой маленькой было 3 дня, родилась в лагере) погнали на расстрел. У них отобрали жестяные банки, из которых кормили детей. «Они вам больше не потребуются, вы идете на другую квартиру», — говорили полицейские. От женщин вырывали детей, бросали в машину как поленья. Живой груз трамбовали ногами. Трупы детей облили бензином и сожгли в лесу. Женщин расстреляли.

Юноша 15-и лет, работавший летом на огороде, съел две сырые картофелины. Его в присутствии узников, которых согнали, повесили. Палачи пригрозили: «Кто еще захочет жрать, тоже попадет на виселицу». Этот случай признавали каратели Калько Н. А. и другие на судебном процессе в 1962 году.

Летом 1942 года удалось совершить побег из лагеря 2-м кузнецам. Комендант охраны Степанюк требовал от оставшихся 16-и кузнецов рассказать все известное о побеге. Большая овчарка Лорд по его требованию набрасывалась и терзала заключенного, которого полицейские били дубинками. Парень лет 19, подвергшийся таким издевательствам, не выдержал и наделал в штаны. Степанюк заставил его под угрозой пистолета кушать свой кал.

Комендант лагеря Перн имел ничем неограниченную власть над заключенными. Старшие полицейские, именуемые тоже комендантами, Степанюк, Бобко, Дира, Витин, Шимчик, Калько, Гутырчик, соревновались в изобретении издевательств над заключенными. Примеры этому будут приведены ниже.

Столбы для виселиц были вкопаны постоянно. Всего в лагере было 4 виселицы. Трупы с виселиц не снимались несколько суток. На сцену казни пригоняли всех заключенных. Обычно полицейские кричали: «Что? Не нравится? Чего не глядишь?» И били заключенных дубинками, если кто-то переставал смотреть.

Летом 1943 года к дубу, недалеко от комендатуры, каратели крепко привязали мужчину старше 30 лет. На нем был прикреплен знак «партизан». Человек 20 полицейских по команде коменданта Иерна били дубинками и умертвили этого мужчину.

Осенью 1942 года 3 женщины, среди них была одна врач, совершили побег из лагеря. Но засада их ожидала недалеко от лагеря. Беглянок схватили и казнили в лагере дубинками. Крики отчаяния, ужаса были невыносимы.

Узникам лагеря строго запрещалось говорить друг с другом. Связи с узниками другого блока наказывались избиением и даже расстрелом.

Любую свою болезнь, недомогание узники старались скрыть, т. к. знали, что на уничтожение вывозятся в первую очередь больные, а также беременные женщины, малые дети, которые не могли работать.

Кремационные печи

В ноябре 1942 года в концлагере Колдычево (урочище Лозы) была построена кремационная печь, в которой было сожжено 600 трупов заключенных, привезенных из Барановичской и Столбцовской тюрем. В акте Государственной комиссии от 1 января 1945 года отмечено, что действие печи было не эффективным, а поэтому: «После сожжения 600 человек заключенных действие печи было прекращено (взорвано), а 6 человек заключенных, строивших ее, умерщвлены.» (Акт от 1 января 1945 года. Сборник тот же, стр. 266).

Весной 1944 года полицейские рыскали по ближайшим селам, разыскивая печников. Шеф-комендант торопил: прибыли чертежи крупной печи для сжигания трупов. Однако мощные удары Советской Армии по оккупантам сорвали эти людоедские планы. Строящиеся печи были взорваны, а печники уничтожены (около 20-и человек).

В Колдычевский лагерь прибывали все новые и новые партии граждан из г. Барановичи и его окрестных населенных пунктов. За лагерем расстрелы велись ежедневно.

Уже в 1942 году начались гонения и уничтожения поляков. В первое время оккупации велось массовое гонение, уничтожение евреев. Поляки же ставились оккупантами на различные должности, чем ущемлялись интересы местных белорусов и искусственно пытались разжечь вражду. Летом 1942 года в Колдычевский лагерь было доставлено 13 ксендзов, польских педагогов и др. интеллигентов. Всего было доставлено и расстреляно в это время человек 50. Поступление и уничтожение поляков продолжалось.

«В мае-июне 1944 года немецким 57 карательным батальоном в Городище арестовано 150 человек советских граждан польской национальности. Все они направлены в концлагерь Колдычево и там зверски истреблены» (Акт от 23 апреля 1945 г., тот же сборник, стр. 294).

Все 99 полицейских, прибывших в марте 1942 года для охраны лагеря, были белорусы. Пополнялись и заменялись полицейские только белорусами. Оккупанты создавали впечатление, что белорусы уничтожают поляков.

В 1942—43 гг. в Колдычевский лагерь доставлялись после массовых арестов прежде всего врачи, инженеры, педагоги, юристы, бывшие советские служащие. Уничтожались также священники. Все это было рассчитано фашистами на то, чтобы подорвать волю к сопротивлению оккупантам.

В 1943 году масштабы уничтожения значительно увеличились. В январе 1943 года по приказу Иёрна вывезли на расстрел всех больных, ослабленных. Все больше одежды убитых поступало, сортировалось на складах коменданта-интенданта Синкевича Л. А. В лагерь все же прибывали все новые и новые партии заключенных. Расстрелы велись почти ежедневно.

Молва о страшном месте распространялась. Жители ближайших сел боялись приблизиться к страшному лагерю и обходили его за несколько километров.

В 1943 году фашисты почувствовали на своей спине всю мощь ударов наступающей Советской Армии. По приказу сверху крупные партии заключенных отправлялись из лагеря на уничтожение в Освенцим, а также на каторжные работы в Германию.

«С 27 по 29 июня 1944 года, накануне отступления немцев, под непосредственным руководством шефа концлагеря Иёрна Фрица были расстреляны 2 тысячи заключенных и угнано в Германию 300 чел.» (Акт от 1 января 1945 г., тот же сборник, стр. 266).

По приказу из Берлина каратели принимали срочные меры маскировки многих могил-рвов. Они сравнивались, засыпались землей. Весной 1944 года на них велись посадки кустов и деревьев.

Палачи «развлекаются»

Чудом оставшиеся в живых узники Колдычева рассказывали, что полицейские часто вечерами «развлекались», устраивая игры, которые выматывали силы заключенных, доводя их до изнеможения.

Несколько часов подряд полицейские заставляли узников прыгать на руках, ногах, изображая лягушек. Эта игра, названная «жабками», вызывала страшный хохот полицейских, а у узников долго после этого болели руки и ноги. Полицейские обильно награждали ударами дубинок заключенных, если по их мнению кто-либо недостаточно энергично их забавлял.

Игра в «кавалерию» начиналась обычно по требованию полицейских после попоек. Группа заключенных должна была изображать бой и наступление кавалерии. Узники «лошади» должны держать на плечах «кавалеристов». «Кавалеристы» же должны были наносить друг другу удары. «Лошади» часто не выдерживали и падали с седоками. Они получали ушибы и удары дубинок под смех полицейских.

На заседании военного трибунала Белорусского военного округа по делу Калько и других в марте 1962 года бывшие узники Сороковик Константин Дмитриевич и Кот Петр Алексеевич рассказали, что полицейские заставляли узников ложиться в лужу и собой вытирать грязь. Полицейские тренировались перебрасывать узников через лужи.

Палачей веселила такая забава-надругательство: узников заставляли кланяться отсеченным конским копытам.

Иногда для своей потехи узников заставляли идти «гусиным шагом». Избитого до полусмерти партизана палачи прибили гвоздями к дубу, а узников-евреев каратели заставляли руками и зубами брать землю с места казни и называть казненного Иисусом Христом.

Побеги

Группу узников-евреев за попытку бегства из лагеря зимой 1942 года раздели до гола, травили собаками, а после расстреляли здесь же на территории лагеря. Их труппы не убирали трое суток.

Побег из Колдычевского лагеря 24 марта 1944 года совершили 91 человек, ранее доставленных из Барановичского гетто, всего в количестве 210 человек различных специалистов. Среди узников действовала подпольная дружина, которую возглавил умелый, смелый конспиратор Роман Фридман. Люди этой группы смогли наладить прочные связи с узниками других блоков, и они помогли осуществить побег. В ночь на 24 марта 1944 года через заранее подготовленный лаз в нижних венках гумна, где содержались заключенные, строго по очереди (был брошен жребий: номер заключенного Бреслава Г. М. — 56) узники строго по очереди бесшумно выкарабкивались и перебегали в подвал кожевенного цеха (через подготовленный подкоп). Пустой огромный чан, где ранее вымачивались кожи, сдвинули в сторону (пол раньше подпилили) и открылся лаз в цех. Подготовленная группа быстро разрезала колючую проволоку ограды, которая находилась уже близко. Обувь у всех была обвязана тряпками, чтобы двигаться бесшумно. У многих вместо обуви были просто деревянные колодки. Выбегали на волю по определенной очереди. Помог им полицейский, который отвел от этого места часового, чем предоставил свободу действий на несколько минут. Из числа бежавших 10 человек были схвачены и замучены полицейскими конного взвода под командованием «болотного сатаны» Кухты Н. Н.

В ночь на 1 января 1944 года, когда большинство полицейских пьянствовали, группа партизан, чьи родственники и знакомые содержались в лагере, смогли прорваться и открыть двери двух бараков. Им удалось увести в Налибокскую пущу группу узников из 50 человек. Из бежавших 17 девушек были задержаны полицейскими во главе с Кухтой Н. Н. — «болотным сатаной». Бежавшим отрезали груди и пригвоздили кольями к земле. Палачи выводили заключенных и показывали им распятых девушек.

Были отмечены несколько случаев побегов заключенных во время работ по добыче торфа возле Колдычевского озера.

Ликвидация лагеря

В ночь на 27 июня 1944 года, когда уже приближались наступающие войска Советской Армии, под дулами винтовок и автоматов узники вырыли себе «Т»-образную могилу-ров. Были расстреляны все оставшиеся к тому времени в лагере узники. Государственная комиссия в своем акте от 1 января 1945 года констатировала, что в этой «Т»-образной могиле размером 35 на 5 метров захоронена 1000 человек, расстрелянных 27 июня 1944 года.

Так был ликвидирован Колдычевский лагерь смерти.

Следы преступлений

Все следы своих преступлений не удалось палачам скрыть, и Государственная комиссия с участием многих специалистов установила, что в лагере уничтожены 22 тыс. ни в чем не повинных, не покорившихся врагу советских людей.

Отмечены следы страшных, невиданных злодеяний.

«В радиусе 2-х км от концлагеря обнаружены сплошные места захоронений, в том числе 14 ям-могил массового захоронения».

«В самом концлагере Колдычево обнаружена яма-могила в форме буквы «Т» размерами 35 на 5 метров. При полном вскрытии ямы от поверхности на глубину 0,5–3 метра обнаружены труппы мужчин, женщин, детей, сваленные в беспорядке, но вниз лицом с отведенными назад руками и связанными колючей проволокой».

«В урочище Лозы в двух километрах от концлагеря близ хутора Нечихи обнаружено 15 ям-могил, размером от 30 до 40 метров в длину и 4–6 метров в ширину. При полном вскрытии одной из указанных могил размерами 35 на 4–6 метров от поверхности на глубине 0,7–3 м, обнаружены 3 продольных ряда трупов в десять слоев каждый, лежащих вниз лицом с отведенными назад и связанными кабелями руками. Медэкспертизой и свидетельскими показаниями установлено, что в урочище Лозы захоронено 15 тыс. советских граждан: мужчин, женщин и детей.»

«В березняке Арабовщина, близ деревни Арабовщина в полутора километрах от концлагеря Колдычево обнаружено 8 ям-могил размерами до 45 метров в длину. При частичном вскрытии ям-могил, свидетельскими показаниями и медицинской экспертизой установлено, что в указанных 8 ямах-могилах захоронено 5140 советских граждан». (Акт Государственной комиссии от 1 января 1945 года, тот же сборник).

На невысоком постаменте, на дороге Барановичи-Новогрудок, рядом с деревней Колдычево возвышается скульптурное изображение пожилой женщины, замершей в скорбном молчании, и надпись «Здесь и в окрестностях похоронены 22 тыс. советских патриотов, замученных немецко-фашистскими захватчиками в 1942-44 гг.»

Облик некоторых палачей

Каратели лагеря, звери в облике людей, прошли предварительное обучение в специальной офицерской школе в Минске, в карательных батальонах, где поощрялись только жестокость, садизм и вражда, и подавлялись человеческие чувства. Их учителями, кроме фашистских головорезов, были враги белорусского народа националисты Р. Островский, Ф. Кушель, Рагуля, Ясевич и другие, сотрудничавшие со ставленником Гитлера в Белоруссии Вильгельмом Кубе.

Бывший комендант охраны лагеря Калько Н. А., воспитанный в семье царского жандарма в духе вражды к советским людям, с первых дней войны пошел на службу к оккупантам в Клецкую городскую управу, затем вскоре попал в Минскую офицерскую школу, готовившую кадры карателей для националистических военных формирований. После окончания офицерской школы Калько оккупанты присвоили звание «лейтенант» и он стал командовать ротой 13-го карательного батальона при службе СД. За активное участие в карательных операциях против граждан его назначили в Колдычевский лагерь, где в полной мере проявилось звериное лицо палача

Жители д. Молчадь Барановичского р-на, односельчане Калько, рассказали, что он, несмотря на просьбы, связал проволокой односельчанку Грецкую Ольгу и ее маленькую дочь Светлану. Палач бил Грецкую Ольгу дубинкой и бросил ее с ребенком вниз лицом в автомашину. Тут же на глазах людей и односельчан расстрелял маленькую Светлану.

Рота, которой командовал Калько, в составе 13-го карательного батальона, принимала участие в облавах и массовых казнях жителей г. Барановичи, Клецка. Только в трех акциях массового уничтожения узников Барановичского гетто (4 марта 1942 г., 22 сентября 1942 и 17 декабря 1942 г.) уничтожены 18750 человек. Возле тюрьмы в г. Барановичи расстреляна 31 тыс. военнопленных Советской Армии из лагеря № 337.

В составе карательного батальона Калько участвовал в блокаде партизан Налибокской пущи, в облавах на советских людей в Минске, Лепеле и в реквизициях продуктов для оккупантов.

Это он в лагере дробил кости узникам, вырывал куски мяса, рвал волосы, применял в комнате пыток дубинки, иглы, пытки электротоком, выкалывал глаза.

На основании бесспорных доказательств в приговоре трибунала Белорусского военного округа от 14 марта 1962 года приводится множество фактов совершенных преступлений бывшим командиром охраны лагеря Калько:

«В мае 1944 года Калько вместе с шефом лагеря Иёрном, охранником Витиным и Вероником участвовал в допросе неизвестного гражданина в возрасте 30–32 лет, задержанного по подозрению в связях с участниками «Армии Краевой». В ходе допроса каратели пытали его, финским ножом прикололи к полу стопу ноги, а затем убили этого гражданина».

«В начале 1944 г Калько вместе с другими охранниками принимал участие в повешении юноши 18–20 лет. который пытался бежать из лагеря, но был задержан. Издевались над ним Каратели заставили этого юношу перед казнью подражать лаю собаки и громко кричать, что он бежал, но его поймали».

«Калько лично сам зверски избил советских патриотов Ярошко В. И., Купец В. П., Егорова, Букато Н. П., Костюка Е. С., Новика С. М., Медушевского В. А., Хованского С. И. и многих других».

«Калько осуществлял практику расстрелов узников-поляков голыми, белорусов в белье, всех со связанными руками.

Один из главарей буржуазных националистов Кушель вручил палачу Калько награду — Муарову ленту.

Появление Калько в лагере в его форменной фуражке с кокардой, где изображен череп с перекрещенными костями, вызывал страх и ужас».

Комендант-интендант Сенкевич Л. А., изменив Родине, пошел на услужение к оккупантам, служил в 13-м карательном батальоне, в составе которого принимал участие в массовых уничтожениях советских граждан в ряде городов и сел Белоруссии. На его счету немало пролитой невинной крови советских людей. Это он принимал на склады одежду тысячи убитых, помогал в осуществлении казней в лагере, издевался над узниками. По его приказу в мыловаренном цехе нередко готовилось мыло из человеческого мяса.

Приговором военного трибунала Краснознаменного Белорусского военного округа от 14 марта 1962 года его вина установлена также в следующих преступлениях:

«Осенью 1942 года Сенкевич, Кухта выезжали в г. Барановичи для ликвидации Барановичского гетто и несли охрану с целью предотвратить побеги обреченных в период вывозки на расстрел».

«Во время службы в концлагере Сенкевич систематически подвергал истязаниям советских граждан Спринтуть И. И., Примака И. Д., Барута К. П., Жданович И. Н., Мойсеенко О. П., Януть И. И., Кухарчика И. И., Кучера В. К. и многих других».

На заседании военного трибунала Краснознаменного Белорусского военного округа свидетель Иван Петрович Януть показал: «Часто подсудимые шли на самые неожиданные провокации. Они переодевались, цепляли на головные уборы красные ленточки со звездочками и выдавали себя за партизан. Таким путем выявляли людей, сочувственно относящихся к партизанам. Их немедленно арестовывали и отправляли в лагерь. В таком одеянии ко мне зашел Сенкевич. Я его окликнул и за это получил прикладом по голове».

Пользуясь особенным доверием фашистов, Сенкевич стал старшиной фашистской диверсионно-разведывательной школы в районе Франкфурта-на-Одере.

Кухта М. М. в начале войны сдался фашистам и пошел к ним на службу. Он усердствовал в грабежах мирных граждан, летом 1942 года из полиции был переведен в СД по охране Колдычевского лагеря. Выслужился до командира взвода.

Неоднократно Кухта участвовал в истязаниях, расстрелах, в карательных операциях по уничтожению еврейского населения в г. Барановичи и ряде других мест Белоруссии.

Мародер Кухта за особую жестокость прозван «болотным сатаной». Это он организовал охоту на разыскиваемых советских патриотов, которые доставлялись на уничтожение в Колдычевский лагерь. В лагере он, как и другие каратели, истязал, бил, стрелял в непокорившихся врагу.

После последнего массового расстрела узников 27 июня 1944 г. бежал с оккупантами в Польшу, участвовал в боях против Советской Армии, продолжал служить в так называемой «русской освободительной армии» до полной капитуляции фашистской Германии. После тайком вернулся домой и скрывался 10 лет.

Каратель Королевич А. И. тоже служил в полиции, отличался особыми зверствами при уничтожении населения г. п. Косово. Зимой 1942 г поступил в барановичское СД. Он выполнял роль грязного провокатора и воевал против населения в ложном партизанском отряде.

Однажды рассказали жители села Старожовщина Ивацевичского района, что палач Королевич приехал в свое родное село в сопровождении группы полицейских. В центре села он назвал фамилии 7-х человек односельчан, и они были казнены. Он грозил своим односельчанам «Сейчас мы просеиваем через крупное сито, а скоро будем через мелкое».

Его пьянил запах человеческой крови, и он, как и другие, бил, истязал, расстреливал. После ликвидации лагеря Королевич бежал в Польшу, а затем в Восточную Пруссию, где продолжал до марта 1945 г. служить оккупантам.

Расплата

Советская Армия, армия союзников спасли человечество от коричневой чумы.

За творимое зверство полицейские каратели Колдычевского лагеря (Бобко, Ворончак, Прончак. Дыра, Ждан, Гутырчик и др.) были строго осуждены советским судом, военным трибуналом войск МВД Барановичской области, военным трибуналом Белорусского военного округа.

Среди немецких военнопленных был обнаружен и осужден к повешению в 1945 году военным трибуналом в г. Курске бывший комендант лагеря Франц Иёрн.

Военный трибунал Краснознаменного Белорусского военного округа 14 марта 1962 года приговорил палачей Колдычсвского лагеря Калько Н. А., Сенкевича Л. А., Кухту М. М., Королевича А. И. к высшей мере наказания.

Народ Белоруссии чтит память невинно погибших своих близких, родных.

На памятнике жертвам лагеря в центре деревни Колдычево высечены слова:

Это памятник всем погибшим, всем непокоренным. Это памятник нашим страданиям.

Отдельные судьбы