Бархатный сезон

Глава 4

Конечно, будь Ромашин один, он бы ни за что не поехал с подозрительной компанией на какую-то дачу. Тем более со странным Толяном, который уже дважды пересекался с Димой сегодня. Самое интересное, что этот подозрительный парень сделал вид, будто он с Ромашиным незнаком, и сегодня никакого разговора возле магазина не происходило.

Пришлось участвовать в сомнительном приключении из-за сумасбродной Ленки. Ведь если бы Дима не поехал с аборигенами на дачу, вредная Васина обязательно бы растрепала на весь офис о трусливом поступке директора. И его и без того невысокий авторитет упал бы, как говорится, ниже плинтуса. А если ещё с ней что-то случится!.. Димина беззаботная жизнь превратится в сущий ад: свидетельские показания в полиции, Леночкины родственники («как же ты отпустил её одну!»), упрёки вышестоящего московского руководства («Дима, из-за твоей трусости на безупречной репутации нашей компании образовалось несмываемое пятно!»), косые взгляды коллег. Так что, когда этот мерзостный тип Марик велел Ромашину ехать с ними на дачу, тот, мгновенно прокрутив это всё в голове, согласился, положившись на счастливый случай.

Пока добирались до дачи, Дима уже вполне освоился в новой компании, вернее, среди пассажиров первой «девятки» (Толян с Леночкой ехали в другой). Ромашин был общительным и легко сходился с людьми из самых разных социальных слоёв. А сегодня он проявлял настоящие чудеса коммуникабельности: рот его не закрывался, ежеминутно выдавая какую-нибудь байку или анекдот. Правда, такое расположение в компании далось ему нелегко. Пришлось одарить наиболее опасных парней фирменными флешками, ручками и календариками, которыми набиты карманы его пиджака. Агрессивному Марику пришлось подарить даже галстук.

Веселье, начатое в клубе, продолжилось на даче. Несмотря на то, что Дима был уже порядочно навеселе, он не забывал о собственной безопасности. Дорогой перстенёк с камушком — подарок супруги на тридцатилетие — он потихоньку снял с пальца и сунул в карман. Смартфон он выключил, чтобы не зазвонил ненароком, и вместе с бумажником затолкал в потайной карман в плаще. Он больше боялся, что Толян привяжется к нему из-за того, что Дима не вернулся из гостиницы в «Юбилейный» и заставил хулигана мокнуть под дождём. Чтобы этого не произошло, директор решил контратаковать Толяна. Он выждал момент, когда Толян отлип от Леночки и подошёл к столику глотнуть пива.

— Слышь, Толян, ты меня долго ждал у гостиницы? — забросил пробный камушек Дима.

Толян вылупил глаза и изумлённо-сердито зыркнул на Ромашина:

— Какой гостиницы?!

— Возле «Центральной», — уточнил Дима. — Когда я за деньгами пошёл.

— Какими деньгами?! — Толян посмотрел на Ромашина, как на полоумного.

— Ну, после «Юбилейного».

Толян сердито засопел:

— Вы меня заколебали сегодня с Ленкой со своим «Юбилейным»! Не ходил я в магазин сегодня! Ни в «Юбилейный», ни в какой другой! Понятно?!

— Ну не ходил, так не ходил… — покорно согласился Дима.

«Вот ведь подонок! Смотрит прямо в глаза и отбрехивается!», — возмутился про себя Ромашин. А вслух спросил:

— Ты Рыбина давно видел?

Вот сейчас и узнаем, сговорились ли вы с Рыбиным нас разыграть или нет.

— С каким именно? Я сам — Рыбин, — ответил Толян, едва заметно вздрогнув.

От заявления Толяна настала очередь удивиться Диме.

— С Алексеем Рыбиным, — уточнил он.

— А, с Лёхой? — натужно улыбнулся Толян, избегая смотреть в лицо Диме. — Сто лет я его не видел.

«Странно, почему он не спросил о моём интересе к Лёхе, — заподозрил Толяна Дима. — И оправдывается как будто! Чего-то темнишь, Толян».

— Он — мой братан двоюродный, — заявил хулиган.

Молодец, Леночка, настоящий сыщик! Всё оказалось довольно просто: хулиган — родственник Лёхи Рыбина. Даже физиономии у них похожи, а характеры разные: тот, в офисе — угодливо-скользкий, а этот — нагловато-агрессивный.

После такого разговора веселиться уже не хотелось: что-то нехорошее затеяли два брата-акробата Рыбины. Особенно неприятно стало (даже хмель из головы вылетел), когда одна «девятка» покинула дачу, увозя с собой девчонок-аборигенок. На даче остались Толян, Марик и пара крепких парней. Ну и Дима с Леночкой.

Толян повёл Лену «пообщаться» в машину и подмигнул парням. Ромашин это заметил и похолодел от страха. Он почувствовал, что события принимают скверный оборот.

— Слышь, Димон, тут такое дело… — начал издалека Марик, приблизившись к Диме расхлябанной походкой. — Ты давай иди в дом… Толян сказал…

— Зачем? — спросил Дима, выигрывая время.

Он сильно побледнел, почувствовав, что два других крепыша подошли к нему и встали за спиной.

— Ты не ори, главное! — игнорировав Димин вопрос, посоветовал Марик зловещим шёпотом. — Мы тебя запрём ненадолго. Так надо…

Дима обречённо побрёл в домик, не пытаясь даже возмутиться. Директор почувствовал, что сейчас это бесполезно, к тому же за такие вопросы можно и по роже получить. Он поднялся по невысокому крыльцу и прошёл через веранду в комнату. За ним в дверь просунул голову Марик.

— Васёк, тут окно есть. Вылезет ведь, сволочь!

Один из парней тоже заглянул в комнату и усмехнулся:

— Не вылезет, — заверил он, внимательно оглядев Ромашина с головы до ног. — Ты на его комплекцию глянь — с центнер весит. А окошко маленькое, он даже башку не просунет.

Дверь в комнату захлопнулась, застрекотал замок. Оставшись один взаперти, Дима немного осмелел и решил осмотреться. Интересно, для чего комната в домике, который и сам на замок запирается, имеет дополнительные запоры? Ага, понятно. В комнату, как принято в дачных посёлках, на зиму стаскивают всякий садовый инвентарь. Запор — дополнительное препятствие от дачного ворья. Надо найти какую-нибудь штыковую лопату: пригодится дверь выломать, подкоп сделать или в качестве оружия. Конечно, отмахаться лопатой от четверых далеко не слабых парней нереально, но с оружием в руках чувствуешь себя уверенней. При свете тусклой пыльной лампочки Дима обшарил все углы комнаты, но, кроме старого комода, двух ржавых кроватей и кучи рухляди, ничего интересного не нашёл. Он попытался осторожно пошевелить дверь, чтобы оценить крепость запоров.

— Эй, ты, от двери отойди! — раздался голос с веранды.

Ромашин резво отскочил. Убедившись, что его тюремщик затих, Дима подошёл к окну и примерился. В самом деле, окно маловато. О том, чтобы через него вылезти, даже речи нет. Директор тяжело вздохнул и стал глядеть в темноту, пытаясь при свете луны высмотреть Леночку с Толяном.

Через некоторое время он услышал забористую матерщину последнего. Дима встрепенулся и плотнее прильнул к окну. Мимо окна промчался Толян, держась за лицо.

— Ну, змеюка! — орал он. — Ну, стерва! Пожалеешь ты у меня, ох, пожалеешь!

Опять застрекотал ключ в замке. Дверь комнаты распахнулась, и Васёк с Мариком втолкнули внутрь Леночку. Толян выглядывал из-за плеча Васька, на лице его алели яркие царапины.

— Чуть полморды не вырвала, стервоза! — вопил он, озабоченно трогая раны.

— Я тебе ещё не то вырву! — выкрикнула в ответ Леночка и так забористо обматерила Толяна, что тот ненадолго замолчал.

— Слышь, Толян! А девчонка-то худая. Окошко вышибет и вылезет, — заметил догадливый Васёк.

Толян, шипя сквозь зубы и зажимая руками царапины, зверем посмотрел на Леночку, затем на окно, потом опят на девушку.

— Там в сарае верёвка есть. Марик, принеси! Свяжем её. И этого заодно.

Леночка отважно кинулась на Васька. Тот аккуратно оторвал её от себя, пряча лицо от ногтей, и скрутил девушке руки за спиной. Запыхавшийся Марик приволок грязную верёвку. Поскольку парни толком не умели вязать пленников, они поступили, как в глупых боевиках: усадили Диму с Леной на пол спиной друг к другу и просто обмотали их, захватив парой витков ножку старой панцирной кровати. Даже Леночкину сумочку, с которой она была неразлучна, примотали. Бдительный Васёк хотел соорудить два кляпа и заткнуть рты пленникам.

— Возиться долго, — отговорил его Толян. — Да и кто их тут услышит: народу за тридцать вёрст никого. А с этой когтистой потом ещё поговорю по душам.

Связанных Диму и Леночку заперли на засов. Минут через пятнадцать с улицы донеслись голоса. Дима прислушался: парни решали, сколько брать «горючего», потому как всю ночь «без подогрева» сидеть скучно. Мол, всё равно эти цуцики не сбегут. Ромашин порадовался: машина принадлежит Толяну, раз он сидел за рулём, значит, он поедет в город обязательно, а, следовательно, за это время к девушке приставать не будет. Директор вздохнул с облегчением, когда услышал шум мотора отъезжающей «девятки».

В другой ситуации Дима только бы порадовался такому тесному соседству с юной коллегой. Но сейчас впивающиеся в него острые Леночкины прелести в виде сильно выступающих лопаток и тазобедренных костей мешали сосредоточиться. Он всё никак не мог понять, зачем их заперли. Ограбить? Так пока вроде не обобрали. Да и зачем грабить таким сложным способом: знакомиться в клубе, произвести впечатление на девушку, завезти на дачу… Можно как-нибудь и попроще было обстряпать это дельце…

Тут Ромашину в голову пришла страшная мысль, и его прошиб холодный пот. А если эта банда хочет продать их с Ленкой в рабство или на органы?! Он читал об этом в криминальных хрониках.

Леночка потыкала Диму в бок острым локтем:

— Не спите, Дмитрий Сергеевич?

— Уснешь с тобой…

— Как выбираться будем?

Дима горько усмехнулся:

— Обычно недалеко от связанных пленников всегда валяются ножики или стёкла битые. Специально, чтобы верёвки перерезать. В кино такое видел.

У Леночки от пережитого плохо работала голова. Она послушно огляделась.

— А если нет?

— Тогда пленники перетирают верёвки о ножку кровати.

Ромашин почувствовал, как она на полном серьёзе пытается освободиться от верёвок предложенным способом.

— Давай, старайся! — подбодрил директор девушку. — Часов через пять-шесть точно освободимся.

— Уж лучше что-то делать, чем сидеть, как пень! — огрызнулась Леночка, но перетирать верёвку бросила.

— Эй, хорош там трындеть! — заорал из-за двери Васёк с пьяным гонором. — Сейчас зайду ведь, бошки всем пооткручиваю!

Дима и Лена на некоторое время затихли, напряжённо прислушиваясь к голосам из-за двери. Через полчаса томительного ожидания тюремщики загалдели и вышли в сад. Леночка, неудобно вывернув шею, отрывисто прошептала Ромашину:

— В туалет попёрлись… Там, в саду, деревянный… У нас время есть!

— Какое время? — не понял Дима.

— Отцепиться от кровати попробуем! Вы её плечом приподнимите… Ну же!

— Зачем?!

— Быстрее, Дмитрий Сергеевич! — Леночка ещё раз больно ткнула Ромашина в бок локтем.

Не до конца поняв замысел, Дима послушно приподнял плечом тяжёлую кроватную раму, сморщившись от резкой боли. Угол кроватной рамы давил немилосердно, но, наконец, случилось то, что ожидала Леночка: спинка кровати отцепилась от рамы. Ромашин мысленно похвалил девушку за удачно выбранный момент: упавшая на пол панцирная сетка всполошила бы охрану. С большим трудом, препираясь и переругиваясь, упираясь друг в друга спинами, Леночка и Ромашин поднялись на ноги и замерли посреди комнаты, похожие на странное неуклюжее насекомое.

— И дальше что? — спросил Дима, позорно передав инициативу в операции по освобождению Леночке.

Он непроизвольно улыбнулся, представив себе, насколько они нелепо выглядят: стоят, еле держась на ногах, привязаны спинами друг к другу, и сбоку болтается примотанная к ним спинка от кровати.

— Давайте подойдём к окну, вы чуть присядете и наклонитесь, приподнимете меня. Я выбью окно ногами, а осколками разрежем верёвку, — изложила нехитрый план девушка.

— Ага, а на звон прибегут эти неандертальцы! — резонно заметил директор.

— Тогда давайте точно так же дверь попробуем высадить. Всё-таки в доме, не так слышно будет… Там замок вроде непрочный.

— А дальше что? Эти ироды скоро вернуться, а мы тут — во всей красе.

— Дальше придумаем что-нибудь…

— Прекрасный план! — рассердился Дима. — Сперва делать, потом думать!

Но под напором Леночки он сдался: всё равно другие варианты освобождения не приходили в голову. Они приставными шагами переместились к выходу; Ромашин легко взвалил «на хребет» лёгкую девушку, та поджала ноги и, резко распрямив их, нанесла сильный удар по двери, целясь в запор. За дверью неожиданно вскрикнули. Дима растерялся и отскочил с Леночкой на спине. Лязгнул амбарный замок и в комнату вбежал Толян. Если бы вместо него появился господь бог, пленники, наверное, удивились бы гораздо меньше. Удивительным было то, что Толян снова переоделся и выглядел так, как возле «Юбилейного» — в камуфляже, юфтевых сапогах и вязаной шапочке.

Однако удивление Леночки быстро сменилось яростью.

— Ну-ка, Дмитрий Сергеевич! — крикнула она.

Дима на удивление быстро понял её «ну-ка» и, как заправский зенитчик, нацелил Леночку на Толяна. Девушка согнула ноги и с яростью выбрыкнула их в сторону бандита. К сожалению, она так торопилась лягнуть обидчика посильнее, что промахнулась. Удар пришёлся в воздух: Толян отскочил и вынул нож. Ромашин забился, как загнанное в угол животное, и, не чуя под собой ног, рванул в сторону, волоча на спине Леночку. Он совершенно забыл о кроватной спинке, которая немедленно подвернулась под ноги, и всей массой Дима рухнул на пол, увлекая за собой примотанную к спине девушку.

— Вот идиоты! — пробурчал Толян, подскакивая к пленникам с ножом. Ромашин облился холодным потом и зажмурился, но вскоре приоткрыл глаза, почуяв, что хулиган перерезает им верёвки, а не глотки. Пленники меньше всего ожидали от Толяна такого поступка. Пока Дима сидел, ошеломлённо потирая нарезанные верёвкой руки, Леночка попыталась накинуться на Толяна, но тот цепко перехватил её кулачки:

— Да хорош уже, дура! Времени нет! Ждите меня здесь, я пойду этих иродов пока свяжу. Потом всё объясню. Только не уходите никуда!

Толян подобрал порезанную верёвку и вышел в сад. Дима украдкой выглянул в окно. В саду виднелись силуэты Толяна и поверженных наземь Васька с напарником. Из оцепенения Диму вывела Леночка.

— Бежим!

Она схватила директора за рукав. Они, согнувшись, выбежали из дома, проскочили в калитку и рванули по поселковой улице изо всех сил. Раздавшиеся сзади оклики и свист Толяна удвоили их скорость. Ромашин бежал первым, сзади он слышал хриплое дыхание Леночки и бренчание её сумки, которую она умудрилась не забыть в суматохе.

Посёлок был небольшой, и вскоре освобождённые пленники выбежали на шоссе. Видимо, по этой дороге они приехали сюда, в опустевший дачный посёлок. Дима обрадовался, разглядев в темноте указатель «Лойвинск — 28 км». А Леночка немедленно достала телефон и включила его. Однако связи не наблюдалось.

— Хотела такси вызвать… «Русская тройка», пять троек… — прошептала огорчённая девушка.

Дима тоже проверил телефон — вдруг его оператор доступен. Безрезультатно!

— Чего мы тут торчим с тобой, как на выставке! — крикнул директор, рассерженный отсутствием связи. — Пойдём уже!

— Куда? Пешком в город? Двадцать восемь вёрст? Идите!

— А ты что, трамвая ждать собралась? Или своего кавалера-освободителя?

— Он не мой кавалер! Он подонок и сволочь! Знаете, что он мне предлагал в машине? — Леночку даже затрясло от неприятных воспоминаний.

— Догадываюсь, — криво улыбнулся Дима. — А ты думала, его твой богатый внутренний мир интересует?

Девушка не сообразила, что ответить, и Ромашин накинулся на неё:

— Какого лешего ты вообще на эту дачу попёрлась?! Я ж тебя предупреждал! Хочешь, я тебе скажу, почему? Потому, что ты — вредина и эгоистка, и тебе лишь бы по-своему поступить! Меня тошнит от твоего юношеского максимализма, чтоб ему провалиться! Малолетка!!

— А вы хотели, чтобы я по-вашему всегда поступала?! — ответно возмутилась Леночка. — Супруге своей указывайте, что ей делать и с кем гулять! А я вам не жена и не любовница! Старикан!!

Они бы ещё долго дискутировали на повышенных тонах, но полемику прервал звук мотора. Со стороны города к ним на большой скорости приближалась легковая машина.

— Давай-ка спрячемся на всякий пожарный, — предложил Дима.

— От кого прятаться-то? — возразила девушка. — Хулиганы на даче остались.

— А Марик? Может, это он из города возвращается? — напомнил Ромашин.

— А если это попутка? Пропустим — до утра другой может не быть.

— Какая ж это попутка, если она со стороны города едет?

Пока парочка спорила, машина поравнялась с ними и резко затормозила. К великому ужасу Димы и Лены они разглядели хорошо знакомую тонированную «девятку». Из неё выскочили Марик и Толян. Последний снова переоделся в спортивный костюм, на лице его белела повязка, скрывающая Леночкины царапины. Когда Толян освобождал их на даче, царапин на его лице не было! Как тогда у «Юбилейного», Диму окатила ледяная волна потустороннего ужаса. Он бы оцепенел, но его вывела из ступора Леночка. Она резво скакнула в сторону и метнулась от шоссе по просёлочной дороге, уходящей от посёлка вглубь леса. Директор помчался за ней.

— Стоять, твари! — раздалось им вслед. Послышался топот преследователей. Потом он утих, послышалось хлопанье дверей, и вдруг бегущая впереди Димы Леночка засияла в свете автомобильных фар. Сзади нарастал шум мотора — значит, преследователи вернулись, сели в машину, решив таким образом механизировать погоню. Быстро соображающая Леночка моментально соскочила с дороги, проломила придорожный кустарник и рванула в лес. Дима побежал за ней, ориентируясь только по её светлой куртке и белым кроссовкам. Под ногами неприятно зачавкала грязь. Ромашин догадался, что это началась знаменитая Марьина Топь.