Барон Дубов 8

Глава 13

Из кузнечной лавки гнома и гоблина я вышел с ворохом бумажных карт. Прежде чем оседлать Гнедого и вернуться в академию, запихнул их в пространственное кольцо.

Под Южно-Кавказскими горами, по которым сейчас проходит граница, когда-то существовал небольшой город гномов. Подземный, естественно. По сравнению с Гилленмором, куда нас однажды сводили на экскурсию, в результате которой чуть не погибла половина студентов, — просто деревушка. Но длинная. Потому что гномы торговали сразу с двумя империями. Да и сами империи не гнушались торговать. Для этого существовали сквозные проходы под горами. Но после геноцида гномы покинули город. Большинство осело в Гилленморе, другие расселились по стране, в которой не принято вырезать под корень собственные народы.

Торвальд не знал, какой конкретно проход мне попадётся, поэтому снабдил всеми картами, что у него имелись. Карты были чрезвычайно раритетными, поэтому Торвальд, отдавая их мне, сказал:

— Если потеряешь хоть одну, то лучше тебе сгинуть под этими горами. Иначе я тебя сам придушу!

Конечно, он меня не придушит. Руки слишком маленькие, чтобы обхватить мою шею. Но я не стал разочаровывать гнома. К тому же это он так шутил. У его народа вообще странное чувство юмора.

— Вряд ли это случится, конечно, — говорил он, — но если ты вдруг окажешься в сокровищнице гномов, подбери себе что-нибудь. Думаю, мои предки будут не против, чтобы их оружие досталось другу. Особенно если этот друг пустит его в ход против османов.

Я молча кивнул. Для гнома поделиться своими сокровищами — штука очень серьёзная. Наравне с побратимством или признанием в любви женщине.

— И помни, — продолжал Торвальд, — когда последние гномы покидали крепость, то включили защитные системы, чтобы богатства не достались врагам. А ещё, незадолго до исхода мой народ в слепой жажде заполучить все богатства земных недр выпустил древнее зло.

— Огромного огнедышащего демона с рогами и огненной плетью? — невинно спросил я.

— Что? — удивился гном.

— Что? — сделал вид, будто не понял его.

Торвальд помотал головой.

— Нет-нет, — проскрежетал он недовольно, — никаких демонов. Я сам мало что знаю и могу сказать только одно: остерегайся розового тумана.

— Спасибо за весьма туманное предостережение, — хохотнул я, после чего, попрощавшись, покинул лавку Генриха и Торвальда.

Всего через полчаса, разрезав на коне вечернюю метель, я вернулся в академию. В комнате меня уже ждали. Точнее, пытались ждать.

Посреди комнаты стоял человек в военной форме песочного цвета. Среднего роста, коренастый и загорелый обладатель пшеничных усов и серых проницательных глаз. На поясе тонкий меч, напоминающий шпагу, на ногах сапоги, на голове фуражка.

Похоже, прибыл полковник Дрёмин.

Пять девушек, кроме дриады, затаив дыхание, выглядывали чуть не со всех концов дивана, что находился за спиной военного. А рядом с полковником, как акула или хищная птица, кружила Маша, что-то нашёптывая. В тот момент, когда я открыл дверь, до меня донёсся обрывок её фразы:

— … слышал о дриадах, да? Всё правда. Стоит мне щёлкнуть пальцами, и я превращу тебя в дерево. Нет… даже щёлкать не придётся. Ар!

Она щёлкнула зубами возле его уха, и полковник дёрнулся. По эмоциям, набегавшим на его лицо, словно волны, было видно, как он борется с безотчётным страхом.

Тут его глаза остановились на мне, и Дрёмин, широко шагая, с видом явного облегчения подошёл ко мне.

— Ваше Благородие, полковник Дрёмин прибыл! — и отдал мне честь.

— Я не из ваших, полковник, — сказал я. — Ваши военные ритуалы излишни. Что с вами, полковник? Боитесь дриад?

— Никак нет! — тут же выпрямился, как струна, Дрёмин. — Я ничего не боюсь, Ваше Благородие! Кроме… — тут его голос упал до шёпота, — разумных женщин-монстров… Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Вот вроде танцуете на балу, прекрасно проводите время, находите уютную портьеру в отдалённом уголке, чтобы… а она пытается откусить вам руку! — в конце он почти взвизгнул от ужаса, вспыхнувшего в его глазах.

Бедолага. Похоже, ему однажды очень сильно не повезло с партнёршей по танцам.

Дрёмин повёл головой, будто ему мешал воротник, и шумно сглотнул.

— Она в самом деле дриада? — опять шёпотом спросил он, сжимая в кулаки руки, вытянутые вдоль тела.

— Да, — ответил ему. Он украдкой обернулся и увидел, как объект обсуждения призывно машет ему зелёными пальчиками с деревянными ноготками. И при этом хищно улыбается. Я поспешил успокоить полковника: — Но не беспокойтесь, дриады не едят мясо.

— А что они едят?

— Жизненные соки мужчин, — с ухмылкой ответила за меня Маша.

— Мы тоже! — хором ответили Агнес с Вероникой, а остальные засмеялись. Выглядело и правда зловеще.

Только начавший расслабляться полковник снова напрягся. Я укоризненно взглянул на дриаду, и она сразу приняла самый невинный вид. Полковника пора спасать, пока его кондратий не схватил.

— Женщины — моя слабость, — доверительно сообщил он, когда я пригласил его присесть за стол.

— Вам здесь ничего не угрожает, полковник, — постарался успокоить его. Затем снова взглянул на дриаду, говоря: — И в дерево вас никто превращать не собирается, потому что не умеет!

Полковник украдкой перекрестился, а Маша опустила плечи и недовольно посмотрела на меня, мол, такую шутку испортил. После чего показала зелёный, как мох, язык и прыгнула на диван к остальным девушкам.

С полковником под чашечку чая мы обсудили детали предстоящей операции. У них действительно имелась возможность провести меня через границу, но существовал очень большой риск, что проход сработает один раз. То есть брешь в границе найдут и закроют. И усилят бдительность, что сделает возвращение очень рискованным мероприятием.

В первую очередь для меня. Против целой армии янычар могу не выстоять. Всё-таки я не какой-нибудь древний бог и не Император с его огромной силой. Поэтому было решено брешь в обороне османов приберечь на чёрный день. А связь будем держать через дриаду.

Как именно пересеку границу, полковнику Дрёмину я сообщать не стал. Я этого человека не знаю, поэтому доверять ему пока не собираюсь. Эта авантюра покажет, стоит ли человек Тарасова доверия.

Также договорились, что в случае погони приграничная артиллерия сможет обеспечить прикрытие для моего отхода. А Маша поможет с наведением.

На этом мы и закончили. Полковник оставался здесь. Скоро прибудут ещё люди, проведут телефонную линию для связи с армией и артиллерией в частности. Я к этому времени уже уйду. Казна янычар и моя цель, по данным разведки, будут на месте уже через три дня вечером. Значит, мне пора. Запас времени есть, но небольшой.

Получив координаты и попрощавшись с недовольными девушками, взял Альфачика, необходимые вещи в дорогу и карты полковника.

— А мы? — скрестила на груди руки княжна, встав перед дверью. — Мы же команда, разве не этому нас учат тренировки Сергея Михайловича?

— Вот и тренируйтесь дальше, пока меня нет. Вернусь — проверю! — Я рукой отодвинул княжну и открыл дверь. Нет, всё же надо объяснить ей, а то будет дуться. И остальных науськает. — Всей толпой мы будем слишком заметны. А если вы попадёте в плен к янычарам? Они творят ужасные вещи с нашими женщинами. Я вам такой судьбы не желаю. Одному мне будет проще.

Девушки заметно расстроились, и дриада попыталась их успокоить:

— Девчат, не переживайте! Зато я вас хорошенько натренирую духовные иглы запускать…

Кажется, подруг это расстроило ещё больше. Почему-то, кроме Агнес.

После прощания отправился на конюшню, позвал Альфачика и вновь оседлал Гнедого. За воротами отыскал Альфачика, нос которого напоминал подушку для иголок. Он крутился в лесу неподалёку, выслеживал какого-то особенно шустрого и хитрого зайца. Лютоволк в погоне за косым умудрился влететь носом в ежа.

— Ты у меня тоже, что ли, проблемным стал? — проворчал, вытаскивая из его носа иголки.

Когда закончил, Альфачик с виноватым видом лизнул мне руку.

— Ладно-ладно, подождёт тебя этот заяц, поймаешь ещё, — подбодрил своего спутника, пришпоривая Гнедого.

Морозный ветер быстро засвистел в ушах, а академия растаяла в ночи. Дальше я сам.

Трепещите, османы! Я иду! Ну, почти… Вот сейчас как дойду…

Всю ночь, весь следующий день и ещё одну ночь я пересекал горы и грузинское княжество. Это с учётом нескольких остановок, чтобы поспать и отдохнуть мне, коню и Лютоволку. Хорошо, что Гнедой — конь-мутант. Он развивал скорость не хуже лося дриады, но пересечь грузинское княжество — это не то же самое, что поле перейти. Только к утру следующего дня я был на месте. Далеко от ближайших селений в горах Южного Кавказа.

Честно говоря, я ожидал увидеть огромные ворота, как в Гилленморе. Они были, но очень далеко отсюда и запечатанные давным-давно ещё самим гномами. Я же стоял перед небольшой каменной дверью прямо в скале. Она порядком заросла сухими колючками. Если бы не знал, где искать, прошёл бы мимо.

На высохшее дерево рядом опустилась большая птица с золотистыми перьями. Птенец Рукх.

«Ку-ку», — тут же отозвалась в моей голове дриада. — «Когда окажешься внутри, я не смогу присмотреть за тобой».

«Тогда встретимся на той стороне», — ответил ей, отыскивая потайную замочную скважину.

Ключ мне дал Торвальд, а ему — его бабка. Видимо, рассчитывали, что однажды их семья сможет вернуться.

Замок двери оказался под слоем сухой колючки, забитый песком и пылью. Отодвинув преграду и продув скважину, вставил большой металлический ключ с замысловатой бородкой. Я думал, что будут проблемы, но гномские механизмы сработали как часы.

Ключ из моей руки будто сам втянулся, послышалось шуршание за толщей горной породы, а затем дверь с тихим скрипом песка открылась. В лицо ударил резкий порыв ветра вперемешку с пылью и паутиной. Затхлый воздух пах сыростью, запустением и шестисотлетней плесенью. Альфачик, просунувший нос у меня под локтём, чихнул и недовольно помотал головой.

Как и меня, перспектива спускаться в древние тоннели его тоже не радовала.

«Буду ждать тебя на той стороне», — напутствовала меня дриада.

Птенец Рукх вспорхнул и поднялся высоко в розовое небо.

А я достал из кольца фонарик, пристегнул его в районе груди на меховую жилетку княжны и ступил в древний проход.

Военный лагерь на границе с Османской Империей

Прошлым вечером

Палатка цесаревича стояла на некотором отдалении от основного палаточного городка. На пригорке с отличным видом на скалистые подножия гор. Одна сторона неба резко потемнела, потому что солнце скрылось за хребтом, напоминающим острые зубы щуки. Шатёр Алексея был огромным и просторным внутри. В центре его подпирали деревянные балки с вырезанными узорами, стоял большой стол, за ширмой большая кровать. Курились благовония, горел огонь в печке, обогревавшей помещение.

А ещё у этой палатки была своя веранда — откидной полог, который выдавался вперёд на несколько метров. В его тени в удобном кресле сидел цесаревич Алексей и смотрел вниз на кишащих, как муравьи, солдат в палаточном городке. На нём был цветастый восточный халат, подаренный одним из лояльных китайских князей. Алексей накинул его на голое тело, после того как принял горячую ванну, и теперь ждал гостя.

В последнее время он безропотно следовал плану отца. Хотя у него были свои. Спрашивается, кто в этом виноват? Всего один человек. Нет, даже не человек. Полукровка. Который имел наглость намекнуть Императору, что его наследник замыслил недоброе. Тогда, в лесу на охоте, несколько недель назад.

Ублюдок.

Алексей сжал между пальцами дорогой мундштук, в который была вставлена тлеющая папироса. Уголёк ярко горел на фоне тёмного неба. Цесаревич затянулся, чтобы успокоиться, и выпустил в прохладный вечерний воздух струю дыма.

Сперва он решил, что отец не поверил словами барона Дубова. Уже даже думать забыл о том инциденте. Лишь капелька сожаления иногда давала о себе знать. Если бы не дубовый барон, то он бы уже избавился от парочки братьев. Убить отца с помощью Ледяного Медведя он и не рассчитывал. Зато убрать верных ему сыновей — да. Они могли стать преградой на пути Алексея к трону.

Но Дубов всё испортил.

Мундштук заскрипел от того, как сильно его опять сжали. Алексей плеснул в кубок рядом на столике щедрую порцию вина и осушил его залпом. Прохладный напиток остудил его.

Теперь цесаревич видел, что Дубов оказывает на жизнь императорской семьи сильное влияние. Благодаря ему, самый задохлик из его братьев, неудачник и книжный червь Павел стал сильнее. Снискал любовь отца, которой он сам никогда не мог добиться. Отбил Краков у Саранчи раньше остальных братьев, пока Алексея задвинули подальше от театра боевых действий с врагом всего человечества.

Не в силах усидеть, цесаревич рывком вскочил со стула и отошёл от палатки. Встал на край отвесной скалы. Внизу зажигались костры, с дымом приходил запах полевых кухонь. Алексей вставил мундштук в зубы и снова как следует затянулся. Ярко загорелся уголёк папиросы.

В последнюю встречу с Тарантиусом Алексей поделился с ним мыслями о Дубове. Своим желанием покончить с маленькой проблемой, которая росла как снежный ком. Тарантиус отверг его предложение. Коварный ублюдок имел на вшивого барона свои виды. Какие, он не сообщил. Как минимум по этой причине цесаревич не собирался слушать Тарантиуса.

Напротив. Он планировал убить Дубова. Покончить с ним раз и навсегда. А потом заняться отцом.

В небе кружили три большие птицы с золотистыми перьями. Как большой любитель охоты Алексей немного разбирался в птицах. Эти явно были не из обычных. Птенцы какого-то монстра? Но всех монстров в радиусе десяти километров вырезали команды охотников.

Вдруг птицы синхронно закричали, по очереди спикировали и обильно покрыли цесаревича густой белой жижей с дурным запахом. Трижды. Глаза и лицо тут же залило, немного даже в рот попало и потекло вниз по груди и драгоценному халату. Папироса мгновенно потухла.

— Сука! — выкрикнул Алексей, протерев глаза, и в сердцах защёлкал пальцами.

Но птицы уже превратились в неразличимые точки в глубине неба. Даже из винтовки стрелять было уже поздно.

Откуда они здесь взялись⁈

— Люди говорить, птица метить к удаче, — раздался вдруг мелодичный женский голос с японским акцентом.

К цесаревичу, мелко семеня деревянным сандалиями, шла девушка. Японка с тёмными волосами, собранными на затылке в замысловатую причёску с торчащими металлическими спицами. Алексей был уверен, что ими можно убить. А их концы — отравлены.

Девушка с очень милым и немного заострённым лицом была одета в традиционное кимоно белого цвета с нежно-розовыми цветами и подпоясана широким голубым поясом с бантом. На губах ярко горела красная помада, делая её лицо кротким и покорным. Раскосые тёмные глаза снизу вверх пробежали по цесаревичу, чей халат распахнулся.

— Или к принять ванну, — сказала гостья и застенчиво прикрыла ладошкой улыбку.

Алексей взглянул ей за спину, где начиналась извилистая тропа. Та спускалась к подножию, где должны были стоять двое ординарцев, обязанные предупредить о гостье.

— Не переживать, цесаревич, они живы, но не знать обо мне, — проворковала девушка.

— Я и не ожидал, что представитель клана Лунных цветов заявится со всей своей свитой, — отвечал Алексей.

Они вместе прошли в шатёр цесаревича, где Алексей сразу решил перейти к делу.

— Мне нужно убить одного человека. Барона Дубова. Я знаю, что сейчас он выполняет опасное задание для моего отца. Лучшего момента для его смерти не подобрать.

— Мы знать, Ваше Височество. Мы уже следить за барон Дубов. Но сперва мы должны заключить контракт между вами и клан Лунных цветов. Вы знать наш обычай. Только…

— Что «только»? — прошипел Алексей.

Его сводил с ума зуд на коже и зуд в душе, и он хотел поскорее покончить с обоими. Особенно со вторым.

— Только вы принять ванну… А потом ритуал.

Девушка встала перед ширмой, отделявшей комнату с кроватью, и медленно развязала бант на поясе. Голубая лента беззвучно упала на дощатый пол, а следом с тихим шелестом упало кимоно, обнажив стройную и тренированную фигуру японки. Девушка вытащила несколько спиц из причёски, и чёрные волосы густым потоком, словно дёготь, опустились по её плечам вниз.

— Я ждать вас…

Она обернулась через плечо, застенчиво пряча глаза, и вошла внутрь, закрыв за собой полог. От неё осталась лишь тень на светлой ткани. Алексей видел, как эта тень легла на кровать.

Ритуал так ритуал. Чёрт этих ниндзя разберёт. Плевать ему на их традиции. Всё, чего он хотел, это избавиться от своего врага.

Деревянная бадья с мыльной водой успела остыть, но мгновенно разогрелась, едва пышущий нетерпением цесаревич погрузился в неё.