Барон страданий

Глава 1

— Хотите расскажу, как вырастить дьявольский фрукт? Моя мама рассказала мне один секрет, — Сидя на лавочке, небольшая группа детей, которая совсем недавно молча смотрела на стоящую вдалеке и покрытую снегом статую человека, в момент замерла на месте. И обработав информацию, каждый ребенок сразу же повернулся к говорившему. К мальчику, что так сильно выделялся улыбкой в этот сложный, морозный период.

— Братик, а почему мне мама ничего такого не говорила? — Непонимающе прошептала самая младшая среди детей, девочка лет восьми. Смотря на старшего брата, она только в непонимании наклонила голову, позволив улыбке парня раскрыться до ушей.

— Маюри, она мне это по секрету сказала. Чтобы в будущем я стал как те герои из моря, я же все-таки мужчина. Но если я получу то, что хочу, я могу рассказать и вам. Мы же все друзья! — Парень воодушевленно осмотрел каждого сидящего на лавочке ребенка, и подметил их удивленные и в то же время пораженные взгляды, — Я не шучу, прямо сейчас расскажу.

— А-а что тебе нужно? — Тут же дрогнувшим голосом заговорил еще один парень. Тут же став совать руки в карманы своей куртки, он поспешно вытаскивал то обычные деревянные палочки, то смятые фантики от конфет. Под конец просто вытянув вперед свои руки, он с выжидающим лицом предложил все, что у него было, — Могу еще и за конфетами сбегать.

— Бузер, я говорил не о еде. — Парень с улыбкой на лице покачал головой и указал пальцем себе за спину, — Видите статую? Я хочу, чтобы мою поставили туда за место этого человека. Но, чтобы я выглядел круто, мне нужно оружие, а то этот выглядит же совсем плохо, — Развернувшись лицом к самой статуе, парень недовольно осмотрел каменного мужчину, который стоял с голыми руками, выглядя при этом уныло, — Поэтому мне нужно оружие…что-то железное.

— На. Железного тут везде много, — Моментально на речь парня среагировала вторая девочка, тут же привлекая всеобщее внимание. Под окружающие взгляды она просто сунула руку под лавочку, разобрала рукой тучу снега и явила под ним железные трубы, — Когда эти лавочки ломаются, взрослые откапывают снег под ними и вытаскивают материалы.

— … - Ошеломленные дети уставились на большую, железную трубу, которую девочка взяла в руку, и еще более удивленным взглядом посмотрели себе под ноги. — Почему я об этом не знал? — Прошептал один из парней, заставив девочку пожать плечами.

— А ты выходил на улицу после катаклизмов? Иногда много чего ломается после них…а ну да, вас же родители не пускают, — Высокомерным взглядом осмотрев каждого ребенка, которые смотрели на нее с завистью, девочка задержала взгляд на единственном мальчике, который сидел на месте с сухим выражением лица, — Вот труба, — Быстро отвернув взгляд от мальчика, который встретился с ней невыразительным взглядом, она сразу протянула трубу парню, который стоял перед ними с удивленным лицом.

— А ты крутая, раз выходишь на улицу после катаклизмов, — Негромко прошептал парень, задержав взгляд на глазах девочки. И непроизвольно покраснев после того, как она поморгала, парень сглотнул слюну и быстро забрал трубу. Под внимательные взгляды он осмотрел железное оружие серьезным взглядом, и все же заторможено кивнул, — Круто выглядит. К тому же такая длинная, почти во весь мой рост…я буду круто смотреться с ней на месте той статуи.

— Боже… — Мальчик, что сидел на самом краю лавочки и смотрел за всем этим представлением, непроизвольно приложил руку к лицу и покачал головой. Правда не обращая на него внимания, все пристально смотрели на единственного парня, который наконец убрал взгляд с трубы и посмотрел на них.

— Ладно, я расскажу секрет. Но фрукты, которые вы сделаете, будут не такие крутые, как у меня, я вам расскажу не весь секрет, — Полный уверенности взгляд пробежался по всем сидящим на лавочке и задержался только на мальчике, что прикрыл свое лицо рукой, — Понял!? Ты не сделаешь фрукт лучше, чем у меня!

— … - Убрав руку с лица, мальчик пробежался взглядом по лицу парня, и увидел только огромную уверенность в нем. Казалось, он целиком верил в то, что собирается сказать, — И что же это за секрет?

— Ху-ху…В общем, мама мне рассказывала, что дьявольские фрукты могут вырасти на деревьях, но чтобы это случилось в обычных условиях, нужно большая удача. Это секрет, который известен почти всем в море, а она как-раз оттуда, если вы не знали. Однако есть уникальные слова, говоря которые дереву, можно заставить его вырастить дьявольский фрукт. Это должны быть добрые слова, поскольку растения любят, когда им говорят что-то хорошее, но говорить их нужно очень долгое время. В зависимости от слов, фрукт может получиться по разному крутой, и я знаю, как сделать самый сильный. Но вам не расскажу, вы просто должны придумать что-то свое.

Уверенный голос парня вошел в уши каждого ребенка, что отдыхал на лавочке, и сразу же повисла тишина. Глаза детей медленно расширялись от открывшийся истинны, улыбка парня с трубой становилась ярче из-за того, что он поделился этим секретом, а лицо сидящего в отдалении мальчика…наполнилось безграничной усталостью.

— …Какие же вы ебанаты, — Тишину прервал негромкий голос того самого мальчика, который тут же заставил всех нахмуриться, — Не дети, а ошибки природы, как я устал от вас. Особенно ты, Датч. Что за невероятные гены тебе передались? — Мальчик уставился на растерявшегося парня, — Ты так уверенно об этом затираешь, что кажется ты целиком и полностью верен тому, что тебе рассказала твоя мать.

— Э…Вообще-то моя мама никогда не врет. Она правду сказала, — Парень с трубой в руках сразу насупился, пока все остальные дети сжали свои кулачки от грубых услышанных слов, — Дьявольские фрукты вырастут, если говорить им приятные вещи, не стала же она бы меня обманывать.

— Ну серьезно… Давай я даже не буду спрашивать каким же чудесным образом Дьявольский фрукт может вырасти от обычных слов, без понятия чем ты считаешь деревья, но природа так не работает. Просто укажу тебе на тот факт, что в нашей деревне нет никого, кто владел бы фруктом. Ты хорошо меня понял? В твоем маленьком мозгу сформировалось объяснение тому, почему ты несешь невыносимый бред?

— …Н-нет! Это просто надо делать долгое вр…

— Не сформировалось значит, — Резко перебил парня мальчик, заставив его сделать шаг назад. Руки паренька от одних услышанных слов начали дрожать из-за напряжения, которое на него оказывал мальчик, который был младше него на несколько лет, но говорил более неприятные вещи, чем все остальные дети вместе взятые, — Уверен все же твоя мать и правда в это верит, ведь у такого ребенка просто обязан быть и гениальный родитель.

— Ты всегда такой! Почему что ни скажут, ты сразу говоришь, что мы тупые? Это ты тупой, раз говоришь такие вещи! — Резко закричала девочка, которая совсем недавно достала трубу из-под лавочки. Смотря на мальчика разъярённым взглядом, она смогла увидеть лишь то, как он медленно покачал головой и приложил обе руки к своему лицу.

— Вас родители в уши дерут, раз вы ничего не понимаете? Как же было прекрасно, когда вы все молчали несколько минут назад, не открывая свои рты.

— Мы больше не будем с тобой гулять, с тобой никогда не бывает весело. И ты лжец, наша с братиком мама не может лгать! — Громко закричала другая девочка. Самая младшая из всей группы, которая сейчас крепко сжала руки и с натуральной ненавистью уставилась на мальчика.

— Я все еще не утратил попытки немного поднять вас в своих глазах, — Убрав руки с лица, мальчик уставился на девочку тяжелым взглядом, — Представьте какого мне будет с вами жить в будущем, если сейчас вы не станете умнее? Поскольку ваши родители — это черви, которые пытаются порадовать свое чадо ложью, я пытаюсь прямо сказать, где вы ошибаетесь. Я просто не смогу жить с вами, если вы продолжите эту херню, дети должны получать образование с детства, особенно на этом острове, где этому бреду нет места. Я вашу же жизнь спасаю.

— Сам ты червяк! — Еще громче завизжала девочка, быстро засунув руку в свой карман и вытащив оттуда лишь немного заостренный камушек, — Ты червяк, и у тебя изо рта черви падают, и спишь ты с червями!

— Что за бред… — Прикрыв глаза, так и не заметив, что девочка достала из своего кармана, парень с истинно страдальческим лицом покачал головой, и…через секунду, после того, как девочка замахнулась рукой, в мальчика резко прилетел камушек, прямо острой стороной ему в голову. И попросту издав глухой стук, от которого глаза парня резко раскрылись, они же сразу же заплыли вверх. И как только на месте удара появилось кровотечение, а вместе с ним и маленькая вмятина, мальчик сразу же завалился на спину.

В воздухе повисла тишина, и каждый ребенок с шоком посмотрел на кровь, что стекала с головы ранее обзывающегося мальчика. По телу каждого прошлись мурашки и взгляды медленно сместились к девочке, которая бросила камень.

— …Маюри, ты его убила? — Прошептал парень с трубой, с шоком посмотрев на свою сестру.

— Н…нет. Я же не в голову целилась, я не могла его убить.

— Но попала то ты в голову, — Ответила вторая девочка, как только на ее лице нарисовался страх, — Он умер, а что будет с нами? Нас накажут…Мой дедушка точно меня не простит…

— Мне страшно, — Честным голоском произнес какой-то мальчик, с шоком смотря на не встающего со снега ребенка. Но только на его слова каждый кивнул головой, как практически тут же каждый вскочил с места и подбежал к ребенку, уставившись на его лицо, по которому стекала кровь, — Р-раз идет кровь, то он точно умер.

— Позовем взрослых? — Предложил еще один паренек, который раньше и рта своего не открывал. Однако только на него уставились взгляды… — Чур не я!

— Чур не я!

— И не я.

Прокричала группа детей чуть ли не синхронно, в конце концов уставившись на единственного парня, который ничего не говорил. Парень, который стоял с трубой на том же самом месте, что и раньше, не подходя ближе к телу,

— Ты ничего не сказал…значит иди к взрослым.

— Знаете, я думаю он это заслужил, — Сомневающимся голосом проговорил взрослый мужик, смотря на ребенка с окровавленным лицом, которого тащил самый молодой из них.

— Да, он всегда выебывается. Давно было пора ему хорошенько навалять, — С уверенностью проговорил тот самый мужик, что и тащил самого ребёнка на спине. В окружении более чем пяти парней, они шли по колено в снегу, пробираясь к одну из домов на холме.

— Даже несмотря на то, что почти все его замечания нормальные, он не следит за языком. Думаю, лучше он поймет это в детстве, чем в будущем, когда его сверстники уже вполне серьезно могли бы избить его между домами, — Хмуро проговорил идущий впереди всех, расчищая при этом дорогу остальным, — Из-за того, с кем он растет, он будто почувствовал неприкосновенность.

— А я слышал его запугать пытались даже. Это правда? — Заинтересованно спросил один из мужчин, подойдя при этом ближе к свисающему со спину пареньку. Постучав кулаком ему по голове, он уставился на мужчину, который тащил ребенка, получив при этом от него же утвердительный кивок. — Он типо непрошибаемый? Всегда говорит, что все вокруг тупые, а сам то?

— Постучи ему по голове сильнее, может напугается. — С улыбкой проговорил тот, что тащил самого парня на плече. И только уловив его настрой, мужик крепче сжав кулак, еще сильнее постучал по голове паренька, — А потом еще раз постучи, как только он очнется.

— А, ну конечно, он же сейчас без сознания, — Словно поняв что-то далекое, мужчина медленно опустил свой кулак, заставив остальных показать на лице улыбки. Ко всему этому они просто относились с юмором, и точно так же продолжали шутить вплоть до момента, пока наконец не дошли до дома на холме. Идущий впереди всех, сразу же с усилием постучал по двери, и пока окружающие стали ждать, в доме послышалось шебуршение и бурчание.

— Кого там принесло после катаклизма? Я думал никто не пострадал, — Резко открыв дверь, старый и седой мужчина уставился на группу мужиков. А через мгновение взгляд его упал и на мальчика, который лежал на плече одного из мужиков, — О…Это Хати? Что с ним случилось? — С удивлением распознав мальчика по одной только спине, старик сразу же отошел в сторону, позволив всем войти внутрь.

— Его моя девочка задела камнем, — Сказал шедший впереди мужчина, сразу же снимая с себя капюшон и являя густые черные волосы, вместе с густыми бакенбардами, — Но он заслужил…хотя ты сам знаешь, что почти каждый день кто-то из окружающих хочет его ударить, — Проследив взглядом за тем, как мужчина, который тащил Хати на спине вошел в дом, а следом и за тем, как старик переложил его на диван, мужчина немного напряженно снял с себя перчатки, потупив при этом взгляд в старика, который осматривал безвольно лежачего мальчика, — Он живой, но…Док, я не хотел бы проблем. Ты сможешь справиться?

— Семьдесят лет справлялся, — Хмуро ответил ему старик, аккуратно стерев кровь с лица, приподнимая при этом веки, чтобы посмотреть на его карие глаза. А следом его же взгляд упал и на голову. Его обычная уложенная прическа была растрепана, а на макушке и вовсе была вмятина, — Но…у него кажется сотрясение.

— …чего? После удара маленькой девочки? — Удивленно спросил отец той самой девочки, пока доктор с хмурым лицом осматривал крохотную вмятину на голове мальчика.

— Это был удар камнем, который к тому же раскроил ему кожу. Он шатен, а волосы красные, сам крови что ли не видишь? Я посмотрю, если это правда сотрясение, то сомневаюсь, что смогу его быстро на ноги поставить, но он точно будет в порядке. Останется жив, будет бегать…вы только деду его сами сообщайте, что с ним произошло, — Как только старик посмотрел на мужчин, их взгляды сразу же нахмурились от одних этих слов, — Передайте от меня, что с ним будет все в порядке, чтобы он слишком сильно не кричал.

— Чур не я.

— И не я.

— Я тоже ничего не буду ему говорить. — Сразу же мужчины стали быстро качать головой, отказываясь сообщить простую весть деду этого мальчика. Но только и переглянувшись друг с другом, они уставились на мужчину, который молчал, и при этом трепал перчатки в своих руках.

— Я сообщу ему.

Лежа на мягкой белой койке, маленький мальчик, лет десяти, молча смотрел на жужжащую лампу. Голова полностью перебинтована, глаза слабо подрагивают от непроизвольных приступов боли и от воспоминаний о том, как он сюда попал.

— Дрянь, — Тихо прошептал парень, сразу же следом протерев свои глаза, которые непроизвольно выпускали слезы боли. А это же действие сразу же подняло в комнате тишину. Единственный человек, который сидел недалеко за столом и спокойно что-то писал в большую книгу, перевел взгляд на начавшего двигаться мальчика, — Какой же пиздец, — Надавив слегка на глаза, которые не останавливаясь выпускали слезы, он вспомнил все дни, которые ему пришлось прожить.

Бесконечный снег, частые катаклизмы в виде того же самого снега, который легко мог разрушать даже разные строения, опекун прикованный к постели, а также отсутствие возможности сбежать отсюда. Никаких шансов на то, что оказавшись внезапно тут в молодом возрасте, это место может понравиться. Особо плохо, если характер для этого места особо неприемлем. В месте, где каждый живет обособленно от мира, от информации и от возможности даже просто учиться, сохранить трезвый рассудок казалось особо трудно.

— Легче дома всегда оставаться, чем общаться с этими дегенератами. Почему нельзя запретить им размножаться… — И мальчик, которому сам этот мир претил до невозможности, мог только крепко сжимать зубы, — Как же сбежать отсюда…

— Ты отсюда с такой травмой навряд ли в ближайшее время сбежишь. Не уверен, что вообще сможешь сбежать, — Раздался старческий голос, который резко заставил мальчика замереть. Аккуратно убрав руки с глаз, ему практически тут же предстал старик. Единственный доктор в этом месте, только стоял сейчас прямо над ним, со шприцом в руке, и игла этого шприца была в нескольких сантиметрах от лица мальчика. Подобное могло напугать даже взрослого человека, или по крайней мере напрячь его…но мальчик лишь бросил на иглу мимолетный взгляд и уставился в лицо старика, который сейчас приподнял свои брови, — Хати, у тебя даже пульс не участился. Не напугался что ли?

— Я тебе этот шприц сейчас в горло засуну. — Невыразительным тоном ответил мальчик, заставив старика покачать головой. Только и выдохнув, доктор молча поднес шприц к руке, и спокойно ввел сыворотку. А уже в следующее мгновение он снова обратил внимание на пульс, который он проверял через руку мальчика. Он был совершенно спокойным.

— Что, правда не испугался? — Наклонив голову, старик не заставил мальчика даже глазом моргнуть. Но только и задумавшись на эту странную реакцию, он молча отложил шприц в сторону, — Я спрашиваю, ибо у тебя сотрясение. Оно много к чему может привести, поэтому мне интересно, а отсутствие реакции весьма серьезная проблема…Кстати, видимо, когда ты падал после сотрясения, ты еще раз ударился об что-то, и у тебя два ушиба на голове, не сказал бы, что это приятно для твоего здоровья.

— У меня просто болит голова, — Негромко ответил мальчик и медленно стал приподнять свою верхнюю часть тела с койки, пока доктор внимательно бегал глазами то по его лицу, то просто по голове.

— Чувствуешь ли ты сонливость, вялость? Конечности нормально двигаются? Сколько пальцев я показываю? — Подняв руку и выставив два пальца вверх, доктор получил от мальчика лишь молчаливый кивок, а следом сам мальчик и вовсе поднял два пальца, не отвечая на тучу вопросов вслух, — Хорошо. Воспоминания все есть? Подумай о том, что происходило два месяца назад.

— Я как и всегда рубил дрова на заднем дворе. Как и три месяца назад, как и каждый день, — Вяло ответил парень, и через мгновение доктор надавил ему на грудь, заставив лечь обратно на койку, — …почему существуют настолько тупые люди?

— Кхм…парень, ты просто слишком воспринимаешь все всерьез, — Убрав свои руки, доктор спокойно накинул на мальчика одеяло, а следом спокойно присел на стул, — С такими людьми нужно мириться в своем уме, осознавая, что как только они вырастут, они сами станут умнее. А ты просто слишком агрессивен к ним. Ты чересчур токсичишь…Хоть руки и не распускаешь. Но мне интересно, как ты теперь относишься к той девочке? Я не совру, если скажу, что напряжен тем, что твой незрелый мозг может попытаться вытворить с ней.

— Незрелый, — Лицо парня тут же скривилось, как только он это услышал, — …А что я могу сделать. За меня природа и так будто сама все сделала. Все, каждый человек на этом проклятом острове словно результат кровосмешения человека и рыбы. Тупые и…да нет, просто тупые, — Только глаза мальчика дернулись, так он сразу же замолчал и приложил руку к голове, — Как больно…

— …Знаешь, если будет хуже, я всегда могу попросить мужиков выкопать могилу. Я ничего не хочу сказать, но от сотрясения действительно неприятные побочные эффекты. Тебе бы просто помолчать и лечиться, — Лежавшая рука на лице парня сразу же отодвинулась в сторону, показав далеко не самый мирный взгляд для ребенка. Доктора он правда заставил только хмыкнуть, — Я мало что могу сделать против такого сотрясения, у нас тут не город и даже не самая богатая деревня, поэтому…я серьезно сказал про могилу. Молчи лучше и лечись.

Молча вернувшись к своему месту под тяжелый взгляд, доктор вновь стал что-то писать в большую книгу. Подобное отношение, заставило мальчика только сильнее покривить свое лицо, в отчаянии напомнив ему о том, где он находиться.

— …Не только здесь нет нормальной помощи. Нет, во всем этом мире нет нормальных докторов, — Опустив свои руки, заговорил Хати смотря снова просто в воздух, — А еще погода хуже, где бы то не было, — Тихий бубнеж заставил старика отвлечься от тетради и уставиться на мальчика, — Почему именно в этой части мира я родился? Почему с этими идиотами…почему я живу с этим человеком.

— Ты часто разговариваешь сам с собой? — Достаточно серьезным тоном спросил старик, однако внимания Хати он так и не привлек.

— …Это ли то, на что способны люди этого мира? Тупеть и только деградировать, я надеялся куда на большее, — Взгляд Хати показал сомнение, пока доктор молча положил свою голову на руку, — И правда интересно, на что же мы действительно способны, если не будем такими конченными. Не чрезмерная же сила с волей, должно быть то, чего действительно могут достигнуть только люди, — Глаза доктора дрогнули от монолога парня самим с собой, — Должно быть что-то. Природа должна уравновесить нас, иначе люди бы вымерли уже.

— Ты разговариваешь сам с собой, у тебя какие-то навязчивые мысли, а еще и построение причинное следственных связей какая-та странная. Ты думал о том, что люди тупые, но в итоге пришел к тому, что люди могут чего-то там достигнуть. Это нехорошее последствие сотрясения, я думаю в будущем тебе будет сложно.

— Слушай, не отвлекай…лучше скажи, ты знаешь о том, чего правда может достигнуть человек? Что-то, что выделяло бы его на фоне остальных рас. Таких, как рыбо-людей или гигантов, — Мальчик повернулся к доктору, встретившись с его пристальным взглядом без какого-либо волнения, — Что мы можем?

— Странные вопросы для ребенка, думаю навязчивые мысли действительно серьезны… Но если хочешь, люди наиболее активны. Мы господствуем в мире, и наши технологии впереди всех. Если хочешь, то мы…умнее всех, — В комнате встала тишина. Верно услышавший все слова старика мальчик, просто выгнул свои брови, заставив при этом доктора все же улыбнуться, — Ну, было очень весело сказать это именно тебе.

— Умных людей меньшинство. Это не то, чем может похвастаться человечество…я говорил о том, что они могут такого, чего не может любая другая раса. Или хотя бы то, в чем каждый человек превосходит остальных. Что-то должно быть… — От самого навязчивого тона Хати, доктор прищурил свой взгляд.

— Почему ты думаешь, что мы должны выделяться? Если тебя успокоит, я легко могу сказать, что люди самые распространены существа в море, вполне возможно, что это наше преимущество. А вообще твое состояние и правда странное, думать, что человечество бы вымерло, это…

— Точно, у человека должно быть что-то, чем он выделяется на фоне остальных. У других рас ведь изначально более сильное тело, а у кого-то есть особые навыки. Люди тоже должны ведь что-то иметь.

— У тебя шизофрения.

— А ты так и умрешь, не узнав ничего интересного, — Услышав самую обычную токсичность этого паренька, доктор лишь приложил к лицу руку, уже пребывая в расстройстве от того, что ему придется приглядывать за ним еще несколько дней, — И вообще, я знаю, что ты только и делаешь, что варишь самогон, никакого менее деструктивного занятия придумать не мог, “док”?

— Замолкни. Тебя еле терпят в деревне, и я не хочу слышать от тебя что-то еще уже в свой адрес. Иначе прямо сегодня верну тебя к твоему деду.

— …

— Вот так-то…И вообще у тебя слишком ублюдский характер, раз такой умный, то пересмотри свое отношение к миру. Иначе без шуток, у меня прибавиться работы, ведь тебя будут часто избивать…Мало того, что тебе плевать, если кому-то неприятно от твоих слов, ты станешь настоящим социопатом. Думай о том, что я говорю.

— …Отношение к миру, — Еле слышимом голосом прошептал Хати, отвернув взгляд от доктора и посмотрев в окно, — …То, как люди относятся к миру…то на что способны люди… — Прикусив губу от, казалось бы, действительно интересной мысли, Хати уже про себя стал размышлять, не позволив доктору задержать на нем странный взгляд. А мысли же текли в сторону того, что же конкретно нужно делать, чтобы проявить особенности человека, а также и в сторону того, какие конкретно люди уже раскрыли свои силы.

Поведать мир. Самая первая мысль, которая странным образом навязалась в его голове. А вместе с этим и узнать потенциал человека, а также других рас, которым доступны уникальные способности. Идеальная цель, которая помогла бы не только сбежать из этого места, но и которая позволила бы находится подальше от этих людей.

— Семнадцать…нет, девятнадцать. А что делать до девятнадцати? Нет, в девятнадцать опасно. — Идя по протоптанной тропинке и не обращая внимания на падающий снег, Хати вслух рассуждал план, который медленно выстраивал в голове. Конкретнее, он размышлял о времени, когда ему стоит покинуть это место и отправиться в море. Мысли, которые никогда раньше не возникали в его в голове, заставили его серьезно задуматься над идеей особой силы людей, — Было бы это любое другое море, я бы и в пятнадцать вышел, но это Гранд Лайн. К счастью, первая его половина, — Метая свой взгляд с места на место, он все продолжал разговаривать сам с собой.

То, чего раньше он никогда не делал, после сотрясения казалось ему совсем незначительным. А вместе с этим в голове все сильнее и сильнее концентрировался вопрос о том, на что же конкретно способны люди. Однако все мысли испарились ровно в тот момент, когда он остановился прямо перед статуей. Осмотрев каменного и высокого мужчину с ног до головы, Хати сухо посмотрел в сторону, где не так давно ему прилетел камень в голову. Лавочка, которая сейчас была пустая.

— …А ты ведь раньше был сильным человеком, — Вернув все же взгляд к статуе, Хати уставился в лицо человека, голову которого засыпало снегом, — Если, конечно, верить слухам. Памятник сильному мастеру боевых искусств…интересно, потенциал у людей относиться к боевому типу?

Постояв на месте в размышлении еще немного времени, вспоминая величайших людей в море, а также историю самого острова и момент, когда он узнал, где именно он находиться, Хати с задумчивым лицом развернулся в немного другую сторону, отправившись к себе домой. Однако добравшись до прочной деревянной хижины, он остановился у порога с совсем неприятным лицом.

— Он еще там… — Положив руку на дверь, Хати с сомнением потоптался на месте. И только тяжело выдохнув, все же открыл дверцу, сразу же войдя в очень теплое помещение, — … — Бросив взгляд на один единственный проход, который вел к единственной жилой комнате в этом доме, Хати покривил лицо и медленно разулся, только чтобы в одних носках поплестись в комнату. Так тихо, насколько он только мог…

— Хатиман, ты вернулся! — Однако все же старческий голос раздался не в зависимости от того, как тихо он шел. Сжав кулаки от раздражения, парень все же вошел в комнату и сразу уставился на одну кровать, которая находилась вплотную к стене, — Ты в порядке, Хатиман? Ты…хорошо себя чувствуешь? — На ней лежал лысый старик.

Не просто лысый, а очень больной, худой и тяжело дышавший старик. Дедушка Хати, которому нужно было набраться необычно много сил, даже чтобы подняться с дивана. Тем не менее на внука своего он смотрел с очень взволнованным взглядом.

— Как ты выжил, пока меня несколько дней не было? — Сухим тоном спросил Хати, от чего старик тут же очень ярко улыбнулся.

— Мне по вечерам приходил мужчина с густыми черными волосами и помогал мне. Я забыл его имя…Ночь или…не помню. Он извинялся за то, что с тобой случилось. Но ничего, Хатиман, я проучил его как следует. Он много извинялся передо мной за то, что тебя чуть не убила его дочка. Тем не менее сегодня вечером помочь мне придется тебе, — И от этого, казалось бы, беззаботного тона, Хати сразу же с самым глубоким раздражением сжал свои кулаки. Скривив лицо так, словно у него сейчас пойдут слезы, он медленно подошел к своему столу, который стоял рядом с его кроватью, и сразу же устало плюхнулся на свой стул.

И пока он сидел на месте, неспособный ничего сделать, старик смотрел в его спину очень добрым взглядом. Он не просил сейчас не покушать, не попить, ничего. Это заставило Хати ненадолго расслабиться, однако была проблема. Проблема, которая буквально изводила его так сильно, что он трясся от злости. Старик неспособен переодеться сам. Неспособен сходить в туалет, неспособен подтереть задницу…не способен пережевывать еду и неспособен умереть. По крайней его болезнь, сделавшая его таким беспомощным, никак не могла его забрать.

И это заставило молча сидевшего на месте Хати сжать руки так сильно, что длинные ногти причинили заметную боль, попытавшись впиться в руки. Уход за стариком была вовсе не легкой задачей. И вовсе не легкой задачей она была для Хати, который в силу своего характера страдал от общения с людьми, и при этом не мог показать сочувствие. Его не волновали родство этого тела с дедом, ему было плевать, что ему может быть больно, но перестать заботиться он не мог. Приходили люди, которые спасали деда, ругали Хати и заставали его помогать дедушке.

А убить…

— Я не убийца…не убийца, — Сквозь сжатые зубы прошептал Хати, медленно протянувший руки к блокноту на своем столе, а также к небольшой карте острова. Правда в тот момент, как только мальчик собрался записать ту навязчивую мысль, которая преследовала его последние несколько дней…

— Знаешь, Хатиман… Я верю, что ты гениален.

— …

— Думаю, если ты возьмешь меч, ты обязательно сможешь со временем разрезать на части даже остров, как те люди из моря. Если ты решишь стать ученным, ты сможешь продвинуть науку этого мира на тысячу лет вперед. Даже если ты просто решишь стать великим человеком, то тебе будет скучно из-за того, как легко ты это сделал. Я верю в то, что ты уникален.

Хатиман крепко сжал ручку в своей руке. Любые слова сказанные этим человеком не воспринимались уже на пятый год жизни как-то приятно. Те страдания, через которые приходилось проходить его мозгу, не могли уже воспринять слова, как что-то теплое. И тем не менее старик продолжил даже после того, как увидел, что его внук задрожал от раздражения.

— И у тебя правильный характер. Принижай всех, кто хочет усомниться в твоей гениальности, как ты это обычно делаешь с глупыми людьми, хе-хе. Я горжусь тем, что ты вышел у меня таким, это позволит тебе взойти на вершину, — Опустив ручку, Хатиман медленно поднялся со своего стула и вышел в коридор, войдя в очень маленькую комнатку, которая являлась кухней. Начав спокойно разводить себе чай, он тем не менее сразу же услышал крик старика: — Хатиман, ты куда? Хатиман ты меня слышишь?

Дрожавшей рукой взяв половину одного чайного листа, он положил его на стол, пока сам ждал пока на печи разогреется чайник. И все это время. Без конца и на весь дом кричал старик, зовущий Хатимана.

— Я так устал…почему я должен так жить… — Крик зовущего старика эхом отдавался в его ушах, пока сам он пристально смотрел на чайник. И только спустя несколько минут, как только чайник закипел, и он налил себе чая, парень вернулся в единственную комнату. А как только старик увидел своего же внука, он сразу же перестал кричать.

— О, а я думал ты ушел, — Проследив за тем, как в тусклом освещении Хати вернулся за стол с кружкой чая, и вместе же с этим пристально стал смотреть на карту, взгляд старика непроизвольно расширился. Как только же Хатиман стал что-то записывать в блокнот, старик и вовсе приоткрыл в удивлении рот, — Хатиман…Хати, неужели тебя что-то заинтересовало?

Только Хати повернулся к своему деду, показав ему холодный взгляд, дед сразу же задрожал от волнения.

— Н-ничего, я не отвлекаю. Занимайся своими делами. Чем бы ты не занялся, ты обязательно достигнешь высот, я верю… — Тяжело выдохнув, Хати вернул взгляд к карте, вспоминая историю о великом мастере ближнего боя, который был родом с их острова, и при этом расписывая идеи, которые могли бы помочь ему раскрыть уникальные возможности человека. Правда идеи, приходящие в его голову, казались совершенно не детскими и к тому же не ограничивались только знаниями о том, что он мог услышать лишь от взрослых с этого острова. Он записывал далеко идущие мысли, идущие даже в разрез со здравым смыслом. По крайней мере, здравым смыслом обычных людей. Мальчик, Хатиман, лучше всех остальных знал, на что способны живые существа этого мира. Но не их истинный потенциал о котором он и думал.

И пока дед бегал взволнованным взглядом по его спине, он тихо кивнул и медленно повернулся спиной к внуку, — Ничего, я не отвлекаю, — Еле слышно прошептал старик, прижав при этом ноги поближе к своему телу, только чтобы уставиться пустым взглядом в одеяло, которое его накрывало.

А сам Хатиман в это время смотрел на карту, а конкретнее на кладбище, которое было одним из самых примечательных мест деревни. Это было единственное место, где был склеп, постройка из самого кирпича, который в деревне используют очень редко. А также единственное место, которое не трогают катаклизмы.

— Мастера боя Виззарди похоронили в склепе…можно поискать именно там потенциал, который я ищу… — А вместе с тем его мозг, навел Хати на странные мысли. Разграбить могилы, — Я найду там будущее.