Башня Занида

Глава XIV

Издавая заунывный вой, жрецы прошествовали по ризнице и вышли в дверь, ведущую непосредственно в храм. Предводительствуемые иерархами и музыкантами, они спустились по правому проходу за скамьи с верующими, прошли за ними и вернулись по левому проходу обратно к алтарю. По пути Феллон окинул взглядом храмовые украшения: богатые, древние и на редкость вычурные. Мотив раковины сафка, являясь главным символом бога, которому был посвящен храм, повторялся в бесчисленных вариациях. Одну из резных колонн окружали леса — жрецы кое-где обновляли позолоту.

Верхняя треть стен по всему периметру зала была покрыта мозаиками, иллюстрировавшими мифы о Йеште. Благодаря рассказу Лийары, Феллон представлял в общих чертах, что означают изображения. В пантеоне Варасто Йешт изначально был богом земли, позаимствованным варварами у Калвмской империи после ее падения. Однако, в течении нескольких последних столетий в Балхибе — как в культе Йешта, так и в культе Бакха, бога неба Варасто — развились генотеистические[16] тенденции, и жрецы обоих богов вступили в борьбу за религиозную монополию вместо того, чтобы жить и давать жить другим, как в старые добрые времена балхибского политеизма. К текущему моменту перевес был, как будто, на стороне бакхитов, которым удалось заполучить в качестве почитателей своего бога королевскую династию и которые утверждали, что Йешт вовсе не бог, а чудовищный демон, которому поклонялись, исполняя мерзкие обряды, расы хвостатых людей, населявших земли Трехморья до того, как много тысяч лет назад его освоили бесхвостые племена.

В противовес этому, канонические мифы о Йеште утверждали, что во времена прекалвмского королевства Руакх этот бог воплотился в смертном человеке по имени Кхарадж и в этом обличье впервые донес свое учение до кришнаитов.

Йешт-Кхарадж побеждал чудовищ и демонов, изгонял злых духов и воскрешал мертвых. Некоторые из его приключений представлялись непосвященным сюрреалистически бессмысленными, но для увидевших истину они, несомненно, были исполнены глубокой символики.

Однажды Йешт-Кхарадж был захвачен в плен любвеобильной злой богиней — или демоном женского пола — и отпрыск этого противоестественного союза стал легендарным королем Руакха Майандом Отвратительным. После долгой и запутанной борьбы между богом и его сыном-полудемоном Йешт-Кхарадж был арестован солдатами короля и подвергнут изощренным и мучительным пыткам. В конце концов ему все-таки было позволено умереть. Люди короля похоронили останки бога, но на следующий день на месте погребения возник вулкан, уничтоживший и короля, и его город.

На мозаиках все эти события были отражены очень подробно, реалистично и откровенно. Феллон услышал, как, глядя на них, Фредро тихонько присвистнул. Чтобы пресечь это, Феллон с силой наступил ему на ногу.

Процессия прошла за ограждение, отделявшее скамьи от алтарного алькова, и там разбилась на группы. Феллон последовал за остальными жрецами третьего класса и втиснулся в последний ряд их формации, надеясь, что там будет привлекать меньше внимания. Он оказался слева от алтаря, если стоять к нему лицом, и высокая цилиндрическая серебряная кафедра сильно ограничила его поле зрения.

Немного сзади и тоже слева от него высилась огромная статуя Йешта. Бог стоял на четырех ногах, выполненных в виде древесных стволов, его голову венчала гора, на одной из шести протянутых рук лежал город, на другой — лес. Остальные руки также были заняты различными предметами: одна сжимала меч, однако назначение остальных объектов распознать было не так просто.

Из-за кафедры было видно, что сразу за ней, между статуей и скамьями, находится низкий алтарь. И Феллон был несколько шокирован, увидев, как иерархи располагают на нем лесную женщину, уложив ее навзничь и приковав за руки и за ноги золотыми кандалами.

Рядом с алтарем, как заметил Феллон, стоял жрец, лицо которого скрывал одетый на голову черный матерчатый мешок с прорезями для глаз. Этот здоровяк раскладывал поудобней и накалял на огне набор инструментов, назначение которых было очевидно.

Феллон услышал, как Фредро с отвращением и ужасом шепчет ему:

— Делать будут пытки?

Феллон слегка приподнял плечи. Заунывный вой прекратился, и очень пышно одетый иерарх полез по ступенькам на кафедру. Не очень далеко от Феллона кто-то прошептал:

— Что случилось со жрецами третьего класса? Они стоят так плотно, что подумать можно, будто у них там лишний человек.

На нарушителя тишины зашипели, тот испуганно умолк, и слово взял главный иерарх.

Начало службы не слишком отличалось от церемоний большинства земных религий: молитвы на варастоу, пение гимнов, проповедь и так далее. Феллон нервничал, переминался с ноги на ногу и старался не чесаться. Когда наступало временное затишье, были слышны негромкие жалобные стоны и плач лесной женщины. Иерархи кланялись друг другу и статуе и передавали из рук в руки священные предметы.

Наконец, главный иерарх снова влез на кафедру. Публика напряженно молчала, и чувствовалось, что вот-вот должна наступить кульминация.

Иерарх заговорил на современном балхибу:

— Слушайте, дети мои, историю бога Йешта и узнайте, как был он человеком. И наблюдайте, как разыграем мы повествованье наше в лицах, чтобы всегда вы помнили печальные событья эти, и образ их навек запечатлелся б в вашей печени.

— Случилось это на берегу реки Зигрос, где юноша по имени Кхарадж играл сдрузьями и товарищами. И снизошел бог Йешт, и овладел он телом юноши. И когда дух Йешта вселился в юношу, заговорил бог его устами и сказал так: «О, друзья мои и товарищи, слушайте и повинуйтесь. Потому что не юноша я боле, но бог, и несу вам слово божие и волю…»

Повествование шло своим чередом, а остальные иерархи разыгрывали пантомиму, иллюстрировавшую деяния Йешта-Кхараджа. Верховный жрец рассказал о том, как один из юношей отказался слушать слово Йешта и стал насмехаться над Кхараджем, и тогда бог указал на него пальцем, и скептик упал замертво. Когда рассказчик дошел до этого места, один из жрецов в крикливо ярком одеянии повалился на пол с очень натуральным стуком.

Пантомима продолжалась, и через некоторое время актеры воспользовались помощью лесной женщины, не испрашивая, правда, ее согласия. Ей пришлось сыграть роль бога, когда описывалась его ужасающая смерть от пыток. Глаза кришнаитов — как жрецов, так и мирян — на всем протяжении этого пикантного спектакля жадно блестели. Феллон был вынужден отвести взгляд, а стоявший рядом с ним Фредро непрерывно бормотал какие-то славянские ругательства.

Энтони Феллон не был человеком высоких моральных принципов. Тем не менее, хоть его приключения и приносили зачастую немало несчастий, а то и смерть окружающим, на его совести не было актов бессмысленной жестокости. В целом кришнаиты ему нравились — за исключением этой их садистской жилки, которая обычно никак не проявлялась, но всегда присутствовала и иногда проступала, как, например, сейчас, во время церемониальных пыток.

И хотя Феллон пытался сохранить внутренний циничный настрой, это ему плохо удавалось: он скрежетал зубами, а его ногти с силой впивались в ладони. В этот момент он с удовольствием выполнил бы пожелание несносного Вагнера и взорвал бы Сафк вместе со всеми, кто в нем находился. Может быть, пропавшие земляне Мджипы тоже кончили на этом окровавленном камне? Феллон не слишком жаловал обе конкурирующие религии и потому не верил обвинениям бакхитов в адрес йештитов, объясняя взаимные козни коммерческим соперничеством за души паствы. Но, как выяснилось, бакхиты знали, что говорили.

— Спокойно, — шепнул он Фредро. — Нам полагается наслаждаться этим.

Верховный жрец подал знак к началу очередного гимна, под пение которого собирались пожертвования. Потом, после многочисленных молитв и благословений главный иерарх слез с кафедры и возглавил шествие жрецов обратно в ризницу. Процессия возвращалась старым маршрутом, и пока Феллон и Фредро шли до двери из храмового зала, сзади до них доносилось шарканье ног и звон монет — на выходе прихожанам снова приходилось раскошеливаться. За дверью Феллон, подражая настоящим жрецам, небрежно бросил свой колпак на прилавок и вышел вместе с Фредро, так еще до конца и не оправившись от потрясения.

Непонятные звуки, которые до этого заглушались пением гимнов и криками лесной женщины, теперь снова были хорошо слышны. Настоящие жрецы либо беседовали, собравшись небольшими группами, либо расходились по своим делам. Феллон толкнул Фредро под локоть и кивнул в сторону коридора, который шел параллельно внешней стене здания.

Они пошли вдоль плавно закрученной спирали. Двери, выходившие в коридор, были снабжены какими-то табличками с надписями, увидев которые, Фредро страшно возбудился.

— Может быть, они на пре-калвмских языках, — прошептал он. — Некоторые я мог бы расшифровать. Надо остановиться и скопировать…

— Только не сегодня! — прошипел Феллон. — Ты можешь себе представить, что подумают эти ребята, если застанут тебя за подобным занятием? Если нас поймают, нас используют во время следующего Великого Ритуала.

Некоторые из дверей слева были открыты, и было видно, что за ними находятся архивы, кладовые и прочие помещения, так или иначе имеющие отношение к отправлению культа. Из-за одной из дверей просачивались кухонные запахи.

Заглянув в несколько комнат, Феллон пришел к выводу, что все стены в здании были огромной толщины, так что помещения и коридоры походили скорее на ходы, продолбленные в монолитной скале, чем на обычные комнаты, разделенные перегородками.

Никто не пытался остановить землян и не заговаривал с ними, и они без помех обогнули огромный храмовый зал и подошли к лестнице, которую искал Феллон. Непонятные звуки раздавались здесь громче. Сама лестница перегораживала коридор не полностью, оставляя узкий проход слева, а вверх и вниз по ней сновали жрецы. Феллон резво зашагал по ступенькам на следующий этаж. Здесь, как выяснилось, располагались жилые и спальные помещения иерархов. Земляне побродили по этажу, но недолго. В комнате для отдыха Феллон обнаружил старого кришнаита и узнал в нем верховного жреца. Тот уже сменил свое пышное одеяние на будничную черную рясу и сидел в кресле, покуривая толстую сигару и читая спортивную страницу «Рашма». Загадочные звуки на этом этаже, как будто, были слышны хуже.

Феллон повел Фредро обратно вниз по лестнице, и они двинулись дальше по коридору. Пройдя всего несколько метров, они обнаружили, что под лестницей на второй этаж имелась еще одна, которая вела вниз. По крайней мере так решил Феллон, потому что лестничная площадка была отделена от коридора массивной железной дверью, перед которой стоял кришнаит в форме гражданской гвардии Занида, вооруженный алебардой.

И Энтони Феллон узнал в нем Гирея — йештита, которого за два дня до этого арестовывал за нарушение общественного спокойствия.