Байки из 1959 года

Дело было в довольно далеком отсюда 1959 году. К нам в гости пришел знакомый отца из Ленинграда. Фамилия его была, коли не путаю, Похожаев и был он, кажется, директором питерского Ленгипрогаза. Я, вообще-то, знакомыми, гостями и вообще коллегами отца интересовался тогда мало. Вот мой младший брат знал всех, помнит и до сих пор и способен мне читать часовые лекции о том, кто в какой должности служил и чем знаменит. А я стал дифференцировать заместителей и сотрудников нашего папы только тогда, когда сам пошел по той же специальности и стал приезжать в свой родной город в командировки в отцовский институт.

Но на этого гостя я смотрел открыв рот. Такие он интересные вещи рассказывал о своих поездках за рубеж. Наш-то папа пока съездил один раз в Брюссель на Экспо. Привез очень вкусный бельгийский горький шоколад, нам с братом по маленькому складному ножичку золингенского(!) производства и какое-то количество жвачек, что сделало нас с братиком на время королями двора и школы. Ну, и большое количество фотографий Гентского собора, брюссельского Атомиума, монашек на велосипедах и, что лично для меня было особенно дорого, видов уленшпигелевского Дамме. Надо сказать, что к тому времени «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке» с иллюстрациями Кибрика была моей любимой книгой.

Гость, похоже, уже неплохо освоил открывшуюся Заграницу и много рассказывал. Две истории особенно прочно залетели в мою память, сейчас я ими поделюсь. Но честно предупреждаю, голову на отсечение за их правдивость не дам. Мог он, конечно, что-то и придумать. Но отец мой вслух сомнения не выражал, поверим и мы.

История первая. Телеграмма от индейского вождя.

Рассказывалось, что наш гость был в командировке в Аргентине по каким-то проектным делам. Среди прочего им было нужно ехать на месторождение в Патагонию, куда-то в предгорья Анд, в зону индейских племен, куда и аргентинские чиновники, в том числе налоговые инспектора, старались не заезжать. Перед отъездом попросили их зайти в советское посольство. А там уточнили маршрут и сказали, что к ним на имя посла пришла недавно телеграмма, содержащая поздравление с сорокалетием Великой Октябрьской Социалистической Революции. Латинскими, разымеется, буквами, но по-русски. И подписана она была вождем малоизвестного племени как раз в этих горах. Так вот, посол просит, если будет возможность, заехать в это племя и выяснить, чем вызвана упомянутая телеграмма. Может быть, есть возможность завязать с этими индейцами контакты потеснее.

На месте попросили у принимающей компании помощи в путешествии к племени. Здешние газовики никогда с этим народцем не сталкивались, но выделили пару джипов, водителей и переводчика. Сделали дело на месторождении и поехали. Добраться было, действительно, непросто. Но доехали. Никаких вигвамов. Поселок из милых домиков. Доски и гонтовые крыши. Что удивительно – электрические фонари перед домами. Встретились, наконец, с вождем, у которого оказался несколько подзабытый, но вполне понятный русский язык с заметным украинским акцентом, проще сказать «гхэканьем».

Оказалось вот что. В 1916-м году из германского лагеря для военнопленных сбежали трое хохлов, один из которых был уже выучен на фельдшера. Пока через Швейцарию добирались до Франции, пока что – на Родине оказалась Революция. Да такая, что и домой торопиться нет резонов, пока все не устаканится. Так что завербовались все трое в Южную Америку на плантацию. По приезде в Аргентину оказалось, что по плохому пониманию юридических тонкостей они подписали совершенно кабальный контракт, так что подзаработать деньжонок и вернуться в Российскую империю либо Вильну Украину, либо Советскую республику не получается. Ну, может с черными или малограмотным балканцами так и можно, но свободолюбивые да еще имеющие опыт побега из лагеря украинцы через месяц сделали ноги. Опасаясь полиции и насильственного возвращения к хозяину они забрались далеко в Анды. Вот в это самое племя, в то время совершенно темное, не знающее грамоты и ремесел белого человека.

Но фельдшер сумел вылечить индейского вождя и тот его очень полюбил и при всех людях усыновил. Два других бывших военнопленных умерли, но этот оказался живучим и даже, как выяснилось, долголетним. После смерти старого вождя во главе племени остался именно он. И начал свою реформаторскую работу, пожалуй, превосходящую по крутизне кацапские реформы Петра Великого. Для начала он окрестил индейцев в православие. До этого проникали туда отцы-иезуиты, пытавшиеся внедрить католицизм – но безуспешно. А греко-ортодоксальная вера понравилась. Прежде всего обилием праздников и обычаями по их отмечанию.

Научил он племя еще кириллице и умению гнать самогон, но также и сдержанности в его употреблении вне церковных праздников. Задача трудная, вспомните, что знаменитый реформатор Горбачев с ней не совладал. Дальше в его программе стояло обучение умениям белого человека. Тут понадобилось много времени.

По территории племени текла речка, которой можно было мыть золотой песок, но немного. За год набирался маленький мешочек. Каждый год вождь отбирал двух самых способных юношей из тех, кого он обучал грамоте и арифметике. Им вручался мешочек с золотом и говорилось: «Это золото досталось тяжелым трудом всего племени. Вы должны использовать его для начала своей жизни среди белых. Работайте, кормите себя и ищите возможность научиться чему-нибудь полезному для ваших родителей, сестер и братьев. И потом возвращайтесь домой с новыми уменьями».

Конечно, кому-то не везло, он так и погибал либо спивался в аргентинских городах и на ранчо. Но многие сумели научиться ремеслу или даже окончить учебные заведения. В результате к 50-м годам у этого индейского племени были свои православный поп и еще дьякон (представьте себе, легко ли найти в Южной Америке, поступить и окончить православную семинарию!) Были свои кузнец и даже слесарь, опытный столяр, гидротехник- строитель плотин, который запрудил речку и поставил на ней вместе с обучившимся в Буэнос-Айресе электромонтером гидроэлектростанцию. Были окончившие училище учителя испанского, русского языков и арифметики. Было даже два фельдшера, один из которых выучился на заправского дантиста. Был свой дипломированный агроном, который довел дело до урожаев картошки, бобов и пшеницы, намного превышающих потребности выросшего в численности населения поселка. Была акушерка с опытом работы в родильных заведениях Монтевидео.

Вот этот преобразовавший свой маленький народ вождь и беседовал с появившимися советскими инженерами. Он уже, конечно, думал о том, кому передать власть, чтобы улучшения жизни продолжались. На примете у него был молодой индеец по православному имени Тарас, который вполне разумно и твердо руководил коллективными охотами на гуанако и диких свиней. Кстати, поселковый зоотехник развел в поселке и домашних свинок, так что соленое и копченое сало с цибулей стало обязательным компонентом праздничного стола.

Вождь, в принципе, знал о Второй Мировой войне, как и о не так давно закончившемся правлении в Аргентине Перона и Эвиты. Но что произошло на ХХ съезде КПСС, он, конечно, понять не мог, проведя все время с 1914 года вне Отечества. Впрочем, тогда многие могли ничего понять и находясь в Париже, Риме или Лондоне.

Наши не могли не выразить своего восхищения перед преобразованиями. Обещали старику, что посол не замедлит ... . И уехали. В посольстве они обо всем рассказали и даже оставили служебную записку для посла и МИДа. Ну, а потом вернулись на Родину, а уж в Ленинграде никак за продолжением этой истории не уследишь. Вот и всё.

Какие-то намеки на подобную историю проскальзывают у Лазарчука и Успенского в романе «Посмотри в глаза чудовищ». Там главный герой выживший в 1921-м Николай Гумилев, так он в 1943-м выводит белорусский партизанский отряд, спасая от немецких карателей, к индейцам в Аргентину. А потом туда же отправляет жену и маленького сына, когда вступает в непримиримую борьбу с динозаврами. Но откуда авторы взяли идею южноамериканского убежища – никак не знаю.

Скажу еще вот о чем. Способ модернизации, примененный нашим вождем, был уже известен. Так пытался продвинуть вперед в конце XVI века Московское царство Борис Годунов. Он послал несколько юных детей боярских в Любек, Лондон и Стокгольм. Но, как вы знаете, дальше дела пошли неважно. Смута! Было не до командированных на обучение.

Уже правительство избранного после Смуты Михаила Романова попыталось сыскать этих студентов и вернуть их на Родину. Не удалось. Кто попросту спился, кто умер. Двое уехали в Индию по делам Ост-Индской компании, один был на королевской службе в Ирландии, а один стал англиканским священником. Его особенно настойчиво пытались вернуть – но без результата.

В 14 лет я этого, конечно, еще не знал, да и вообще с Годуновым был знаком только по однотомнику Пушкина, но впоследствии ... .

История вторая. Остров на Тибре

Будто бы, в начале 20-годов умер в Италии богатый армянин. Деньги на банковских счетах, акции, недвижимость. И, среди прочего, островок на Тибре недалеко от Ватикана. Маленький островок, там никто не живет, но – частная собственность. Посмотрели завещание – кому деньги, кому акции, кому что. А островок завещан Российской Академии наук. Ну – может быть у человека фантазия?

По тому времени понятно, что от имени АН выступает полпредство РСФСР либо уже С.С.С.Р. . Наследники, конечно, недовольны, начинается процесс. Адвокаты кормятся, судьи запрашивают новые документы. Все это доползает до 1945 года, когда суд выносит решение в пользу выполнения воли покойного и в ущерб родственникам. Ну, дата многое объясняет.

Посольство согласовало вопрос Наверху и приняло решение строить там маленькую дачку для своих сотрудников. Пока выделили деньги, пока проект, пока построили ... . Но году к 1950-му построили. А рядом с «дачуркой» соорудили флагшток, на котором по советским праздником поднимали государственный флаг и включали патефон с исполнением Гимна тов.Александрова и других патриотических мелодий. Все бы хорошо, но в Ватиканском дворце слышно и видно. А тогдашний папа, Пий XII, урожденный Евгенио Пачелли, не любил большевиков до глубины души. Не говоря уже о том, что вот Москва поддерживает советами и деньгами Итальянскую компартию Тольятти, а Католическая церковь, наоборот, христианских демократов де Гаспери.

В общем, не хотелось это слышать и видеть. Начали делать заходы – не продаст ли совпосольство эту недвижимость? Такое бывало. К примеру, при Нашем Никите Сергеевиче в Иерусалиме продали государству кучу собственности Российского Палестинского общества. Знаменитые аксеновские «Апельсины из Марокко» были на самом деле апельсинами из Яффы, купленными как раз за эти деньги. Но в связи с солидарностью советских людей с освобождающимися народами Азии, Африки и Латинской Америки продавались в СССР в виде инкогнито, вроде Хлестакова.

Но в данном случае – облом. Не хотят большевики продавать островок с дачкой. Продолжают там по праздникам и воскресеньям отдыхать с исполнением коммунистических песен и подъемом красного флага. Тогда люди из Ватикана возобновили свои попытки, а посольство предложило им встречный вариант. Предлагалось отдать островок в обмен на ряд объектов недвижимости в собственности церкви. Но по рассмотрению списка оказалось, что совпосольство хочет получить ряд исключительно святых для Ватикана мест, чуть ли не Сикстинскую Капеллу. Так эти переговоры и тянулись безрезультатно к тому времени, как Похожаев побывал в Риме и узнал всю эту историю. Что было дальше он не знал, потому что в Италии больше не бывал.

Тут тоже неясно – не продукт ли это богатой фантазии нашего гостя. Но скажу честно, что когда поднимался на верх Собора Святого Петра, то высматривал – нет ли на Тибре поблизости островка. Но ничего особенного не высмотрел.

__________