База 211 НОВЫЙ ГИПЕРИОН

Южный полюс. Наше время.

Подлодка S 300 «Ула» норвежских ВМС, высадила Андрея к востоку от Гринвича, в двадцати двух милях от берега земли королевы Мод. Дальше ему пришлось идти «своим ходом» - плыть под водой. Обещанный Марком акваскаф – симбионт выполнял свою роль превосходно! В нем тепло и он физически не мог ничего натереть, просто потому, что этот костюм не приходится одевать. Тебе просто дают синюю пилюлю и ты, в течение следующих полутора часов, прорастаешь сквозь кожу голубой тканью. Ощущение, пока не привыкнешь – так себе. Все чешется и хочется много пить воды. А потом, после того, как весь процесс успешно завершен, в рот, до самого желудка, вставляют мягкую прозрачную трубку, одевают на голову, мерзкий на вид и ощущение шлем с рыбьими глазами, на ноги спаренный ласт, спинной плавник-органайзер и пускают, сквозь торпедный аппарат, на волю. В южный ледяной океан.

Андрей все никак не мог поверить, что не почувствует холода – ведь по сути, он был полностью обнажен, не считая этого невероятного костюма. Да и тот, по правде сказать, не особо внушал доверие своей сантиметровой толщиной. И потому все это вызывало приступы нервной дрожи, что в свою очередь, развеселило норвежских подводников, что снаряжали его, как они выражались – «В последний путь». Что значила эта шутка, они не удосужились объяснить, но все они как-то странно посматривали на него, словно стараясь запомнить, перед тем, как больше не увидят.

Андрей выходил через торпедный аппарат – другой возможности незаметно десантироваться не было. Это было похоже на выход в открытый космос! Открытый океан, в который можно нырнуть, как в сущее безумие, в глубину. В самый абиссаль, и почувствовать, что нет потолка, пола и стен – ни чего нет, но есть эта безграничная бездна, и в ней нечто переливающееся перламутром. Есть сущность живого океана, обволакивающая тебя со всех сторон. Своим присутствием ты даришь жизнь и тепло этой вселенной, она же вам благодарно подмигивает созвездиями биолюминесцентных организмов. И в этот миг он ощутил себя поэтом, видел это новый мир, пропускал через себя эти свежие, ледяные потоки самого древнего источника.

Андрею вспомнился случай из институтской юности, когда он вот так же, в Белом море, спорил с другими мальчишками о глупом героизме. Дурацкий мальчишечий спор, кто быстрее проплывет в ледяном море дистанцию. Выбрали маршрут, выбрали секундантов, и ранним утром, со скалы, головой вниз! Жаром холода окатило, легкие сдавило обручем ледяной утренней приливной воды. Вынырнул, тело молило о пощаде, ему необходимо было тепло, но он не мог сдаться, Андрей должен был победить, потому что таков был тот абсурдный принцип. Плыл кролем, дышал в воду и видел вокруг себя пену от своих движений. Вода принимала его, для неё он был своим, и она, словно отвечая ему, стала помогать, поднимала вверх на волне. И он, катился по пенным барашкам лодочкой, набирал скорость, все работало на него. Это просто! Толчок, еще один. Дыхание сбилось, махи руками давались все тяжелее, а так много еще надо было проплыть. Солнце утонуло в море, волна подбросила над горизонтом, он увидел звезды и опять, словно очутившись в невесомости, заскользил по волне вниз. Его встретила пена, осела солью на лице, в руках отложилась усталостью.В середине дня море успокаивается, волны уже не стремятся накрыть своей массой, спокойная гладь царствует на всем просторе до горизонта. И ему стало казаться, что скорость резко упала, хотя он греб изо всех сил. Андрей обернулся назад – второго пловца не видно, ни головы над водой, ни взмахов рук – или утонул, или сильно отстал. И сразу тело почувствовало надежду на послабление – взмолилось болью в мышцах, потребовало остановки. Но он не останавливался!Вечер, солнце опустилось в воду, и ему показалось, что расслышал, как оно зашипело, остужаясь. Андрей плыл, чувствуя скорый финиш. Очередная волна поднимала над горизонтом, и уже виден бот, который былфинишной чертой. Он шумно выдохнул, вентилируя легкие, и готовя себя к заключительному штурму последней дистанции. Разогнал свое тело, активнее заработал ногами, преодолевая земное притяжение, взобрался на вал, как на холм, и снова увидел бот – тот был совсем рядом. Опустил голову в низ, рассмотрел высоту волны, сердце в предвкушении резкого спуска, радостно забилось, впрыскивая в кровь адреналин. И уже начал спуск, как вдруг увидел темную спину крупного морского животного, с раздвоенным хвостом. Андрей видел его плавники, видел хвост, но не видел морды, и от встречи с неожиданным, и возможно опасным, немного запаниковал.И там внизу, спустившись с высоты волны, вдруг ощутил на лодыжке холодное и липкое! Лягнул, получилось пустоту. И потом, почти сразу ощутил щекочущие прикосновения к животу, внезапно понял, как внутри все сжалось от страха. Он вдруг вспомнил, что вода ледяная! Резко дернули назад, и сразу потащили вниз, под воду! Хорошо, что он смог продышаться, теперь старался не сопротивляться этому существу, старался не тратить кислород. Андрей понимал, что только так можно в этой борьбе выжить.

Затащив его на глубину, чудовище отпустило его ногу. Андрей извернулся и вытащил из ножен на бедре охотничий морской нож, который брал всегда на подобные вылазки. Теперь он сам стал опасен, сам стал для монстра хищником. Посмотрел вверх, там тяжело плескалось свинцовыми волнами море. Он должен закончить тут, и потом подняться к звездам…Неожиданно ощутил, как кто-то трогал за плечи, отчего показалось, что это бесформенная желеобразная медуза. Андрей резко отпрянул, и развернулся. Ужас смотрел ему в глаза, не моргая! Он запаниковал и выдохнул весь воздух в воду…

Тогда его спасли, вытащили из ледяного моря полуобморочного. Спрашивали, что его понесло в такую даль, винили в халатности и не уважении к родителям, грозили отчислением из института. Но никто не спрашивал о том, что он видел в воде. А он никому так и не рассказал ничего, но только потом, со временем, понял, что это был, как тут, у северного народа верили, дух моря, который его благословил.

И вот он снова в ледяном, но уже не море, а Южном океане, но только теперь не чувствует холода и нет страха перед неожиданным, ведь его еще тогда, в далеком прошлом, благословил сам Океан!

Очень быстро, казавшиеся поначалу такими далекими, непреодолимыми, двадцать с небольшим миль, быстро закончились, и он, обвыкшись с костюмом, пожалел о том, что расстояние оказалось недостаточным, что бы в полной мере прочувствовать все превосходство новых технологий.

Вышел к шельфу в районе арктической станции Новолазеревская, и там, по пробуренному проходческим подводным щитом тоннелю еще в тридцать девятом, как утверждал Марк, в километровой плите ледника Нивлесена, прошел до гранитной части суши.

А еще через два часа медленного продвижения по затопленному тоннелю, в абсолютной темноте, он уперся тусклым лучом светодиодного фонаря в стальной затвор гермоворот. Теперь нужно было найти кингстоны и через один из них попытаться проникнуть внутрь. Задачка так себе – представьте, что вокруг вас кружит уплотнившаяся взвесь антарктического криля, и вдобавок сбивается вокруг источника света. На поиски еще ушел час. А потом он, больше ориентируясь на интуицию, нежели физически наблюдая, наткнулся на внешние забортные насосы, определявшие границы первого кингстона. Подплыл ближе, из спинного плавника-органайзера вынул сложенный ключ-кривошип. Разложил его, пристроил в зубчатый механизм и прокрутил его, активируя раскрытие лепесткового впускного люка. И когда тот сформировался в достаточное большой лаз, способный его впустить, нырнул вовнутрь.

По ощущениям внешний борт был толщиной никак не меньше шести метров, но не везде была сталь. Металл смешивался слоями с материалом, очень похожим на резину, для чего это нужно было, Андрей только мог догадываться, но все же предположение было. Скорее всего, так инженеры пытались предотвратить проникновение наружу, в океан, низкого гула механизмов и ультразвука, рождаемого несовершенством материалов.

Без особых препятствий он попал внутрь, где-то щелкнули, разбивая тишину, автоматы включения освещения. Застрекотали нитями накаливания высокие, вытянутые лампы иллюминации. Андрей стянул рыбий шлем и втянулся местным воздухом, тот был затхлым, но это и не удивляло – прошло столько времени. Огляделся и поразился - даже во сне он не представлял себе такой монументальной архитектуры! Да, Андрей знал, что немцы в своих стремлениях ко всему гигантскому, не видели границ в достаточности, но чтобы вот настолько! Потолка просто не было – наверху, не ниже пятнадцати метров, начинались пространственные фермы, пересекавшиеся меж собой в разных направлениях, часто образуя рваные геометрические формы. И там, высоко, еле различимые тускло проглядывали светильники. И нигде, абсолютно нигде не было признаков ветшания и не было пыли, словно кому-то тайному, выжившему после стольких прошедших лет, самым чудесным образом и отчего-то небезразличному, удавалось тут поддерживать порядок. А еще было ощущение, что за ним кто-то втайне наблюдает, и ему начало мерещится случайные колебания теней в углах, вроде как бы, кто-то невидимый рождал эти движения. Он несколько раз отвлекался на них, но потом для себя поняв, что, даже если и был там кто-то, то не нес в себе прямых угроз. Поэтому просто про себя назвав их «дыроглазами», имея ввиду возможные камеры наблюдения, занялся основным.

Первым делом проглотил вторую пилюлю, которая должна была разрушить связи к живым гидрокостюмом, и тот, спустя некоторое время, отставая от кожи лоскутами и собираясь в островки, словно лишай, сполз с хозяина. Пока химия порошка действовала, он снял спаренный ласт, отсоединил спинной плавник, из него вынул сухое термобелье и бесшумную обувь, оделся.

Марк упоминал, что где то тут, на пологом склоне аппарели, должен быть был пульт управления гидроприводами затворов – по его утверждениям, немцы везде строили похоже, не особо заморачиваясь. Долго искать не пришлось – пульт был тут рядом, снабженным рядами тумблеров, выключателей, пускателей и разноцветными колбами ламп, призванных отмечать каждая своим светом заданные им события. Все надписи и инструкции были на немецком, впрочем у Андрея это не вызывало затруднений, это был его второй язык. Да и Марк предупреждал, говоря о том, что могут быть специфические термины. Чувство, что за каждым его действием наблюдают, никуда не пропало, но вроде даже усилилось. В углах, где собиралась и клубилась колючками непроницаемой материи тьма, выступали и втягивались некие предметы, что очень напоминали очертания древних телеобъективов. Быстро сориентировавшись в многообразии и символах, щелкнул нужными тумблерами, подавая питание на механизмы, и те, пробуждаясь, низко загудели, глуша все те звуки, на которые он раньше обращал внимание. Теперь он точно был уверен, для чего инженерам понадобился этот многослойный пирогборта – такой низкий звук никакой толщиной стали не остановить. Взял рацию, настроил волну, сообщил своим:

- Общий привет. – Сказал он кодом, значивший, что все нормально и он готов к приему гостей. Так же отдельным сообщением переслал навигацию. Марк предупреждал, что есть опасность перехвата сообщений, поэтому просить его отправлять только кодированные команды.

- Приняли. Есть пожелания? – Спросили его в ответ, подразумевая – «Были ли проблемы».

- Нет.

Ему оставалось ждать прибытия основной группы. Андрей не знал, кто это будет, а Марк не стал его просвещать, сославшись на динамику смены состава. Он огляделся, ища повод найти занятие, и оно не стало долго себя ждать – в одном углу, призрачно мерцая, обволакиваемый метаматерией мрака, лежал предмет, ранее им не замеченный. Он подошел.

Андрей заметил, что как-то странно стала проявляться физика этого угла – чем ближе он подходил, тем сильнее на него давило ощущение ужаса. Словно бы он приближался к некому центру масс вселенского зла, целью которого было причинение вреда всему живому. С каждым шагом, к ужасу прибавлялась сгущающаяся до осязания гравитация, отчего создавалось ощущение, что на ногах появились неподъемные свинцовые ботинки. Резко появившаяся боль в глазах, изменила его зрение, и теперь он видел блестевший в темноте предмет, словно в ультрафиолетовом зрении, при помощи электромагнитных волн. Но этого не могло быть, Андрей это точно знал – просто потому, что не могло тут быть источника!

Он сделал еще шаг. Темнота заклубилась, выпустила навстречу ему жало-щупальце, стремясь дотянутся, дотронутся, но не достала. Зато он увидел. Увидел в центре, там где ранее блестел предмет, провал в прожоге металлического пола, как раз который и блестел необработанным материалом, раскаленную неоновую лаву в пяти метрах внизу. А в ней, плавящиеся человеческие руки, всплывающие пальцами кисти. Ноги.

Андрей встряхнул головой, отшатнулся, и тут же видение пропало, как и давившая гравитация, а вместо тьмы и блестевшего разъеденным металлом пола, был простой угол, соединявший в себе три вектора, как любой прочий. Решив, что это, скорее всего, влияние подводного перехода, он махнул на произошедшее рукой, даже не пытаясь его оправдать, боясь зацепиться мыслью.

Прибывших было четверо, всех их доставил небольшой подводный бот на электрической тяге, представились на английском, так и продолжили на нем общение. Первым был израильтянин, по имени Ульман. Он был специалистом по оружию и в руках держал два увесистых и объемных баула, выглядел как наемный убийца, держался холодно и отстраненно. Вторым Эрих, ксенобиолог, должен был так же, как и Андрей, участвовать в экспедиции в Перу. Но он почему то не ассоциировался с ученым, сильнее смахивая на немецкого офицера времен Второй Мировой, с тонкими и жесткими чертами лица и орлиным носом. Он мало говорил, предпочитая слушать, и кроме перчаток у него ничего не было в руках. Третий – поляк Кавка, специалист по электрооборудованию, с небольшим рюкзаком на спине, разительно отличался от прочих, много говорил, пытался шутить. Было видно, что он оказался не в своей тарелке. И четвертый – Кабрера, с планшетом в руках, перуанец, тот самый, что работал с генетическим годом на плато Пальпо и был с шумом отстранен за «популистские ненаучные идеи». Именно его Андрей видел в многочисленных передачах о геоглифах. Андрей вкратце ознакомил команду с обстановкой и поделился мнением, что скорее всего станция не пустует, раз за столько лет оборудование не пришло в упадок. С ним согласились все, кроме Эриха, который холодно прокомментировал, что это невозможно.

Ну, хорошо. – Заговорил, строгий и по офицерски подтянутый Эрих. – Вот это, - он достал из внутреннего кармана смартфон, - мне, перед отплытием, передал Марк. Тут записано видеообращение. – Немец разбудил экран, развернул горизонтально и тот воспроизвел:

- Господа! Рад всех вас видеть. – На экране доктор Марк победно улыбался. – Хочу всех поздравить с удивительной и такой долгожданной находкой – базы 211! В связи с этим, предлагаю переименовать базу в Гиперион, новый титан света! Считаю половину миссии успешно завершенной. Осталась малая часть, состоящая из двух шагов. – Доктор отошел от камеры, приблизился к белой пластиковой доске, на которой стал писать. – Шаг первый. – Заскрипел фломастером Марк. – Найти дневники местного доктора. Скорее всего, они будут в одной из его лабораторий – их несколько. Где и как их найти, вам придется это определить на месте, но что могу точно сказать – для науки эти труды представляют безграничную ценность. Напомню, дневниками будут являться тетради, видеоархивы, аудиозаписи. Шаг второй. – Снова скрежетание фломастера, оставляющие жирные черные полосы. – Найти генетические материалы и всё вывезти. Рекомендую брать все – пятна крови, ткани, мышцы и внутренние органы. Берите, даже если вы абсолютно уверены в ничтожности материала. Грузите все на бот и отправляйте сюда, на подводную лодку. После эвакуируйтесь сами. Порядок именно такой – сначала образцы, потом сами. После вас сразу зачистка – мы обязаны передать станцию в ООН. На этом все, по остальным вопросам обращайтесь к Эриху. А вот еще, - словно вспомнив, продолжил Марк, командиром группы назначаю Андрея. На этом все. – Экран телефона потух.

- Ну, что, командир? Какой первый приказ будет? – Как-то наивно, по-детски, словно была игра, спросил его Кавка. Остальные тоже с интересом посмотрели на него.

- Я этого не просил. – Прокомментировал он последние слова Марка. – Но если так вышло, то вот что я думаю. Считаю базу не мертвой. Поэтому идем одной группой, не разделяемся, друг друга кроем. Если что пошло не так, возвращаемся в предыдущую локацию. Карты у нас нет, поэтому ориентироваться будем на выносные таблицы. Двигаемся в следующем порядке: Эрих, Кавка и Кабрера в центре, в произвольном порядке, первым иду я, Ульман замыкает. Есть вопросы? – Спросил он их. Руку поднял Кавка – порывался заговорить свои страхи. – Вопросов нет, поэтому вперед! – Проигнорировал он поляка.