Базил Хвостолом

Глава 9

Набат на Сторожевой башне вновь возвестил о заходе солнца. Окна города были закрыты ставнями из-за порывов ветра, предвещавшего бурю: скоро на вершины Голубых холмов ляжет снег. Белые деревья на Фолуранском холме роняли побуревшие листья, и ветер швырял их на землю и гнал вокруг громады Храма на площади у подножия холма.

Для похорон предпочитали вечернее время, и в главном зале Храма шла заупокойная служба: отпевали купца Тахика из Би, умершего на восьмидесятом году жизни в собственном доме на Корабельной от внезапной лихорадки. В Храме собралась толпа родственников, морских капитанов, купцов и банкиров, чтобы отдать последнюю дань уважения.

И пока первый этаж был занят, в подвале в потайной комнате проходило небольшое, но важное собрание. В этой комнате, ход в которую вел через стенной шкаф в ризнице старшей жрицы, собрался Комитет Провидения города Марнери.

Посреди стола лежали раскрытые тексты Хартии Кунфшона, своего рода руководства по правилам ведения споров, если таковые возникнут. И все шло к тому, что скоро в этих правилах возникнет нужда. Пока еще к текстам почти не обращались, но страсти уже накалились до предела.

Комитет Провидения был создан из чиновников высшего ранга гражданских и военных служб города. В его работу входил обмен информацией с самой Службой Провидения, управляемой из Кунфшона. Еще Комитет был ареной для споров между группами, которым иначе было бы негде высказывать свое недовольство друг другом и обмениваться мыслями.

Силы на поле битвы располагались обычным порядком: легионы, которыми по большей части руководили мужчины, – против Храма, управляемого почти исключительно женщинами. Королевская администрация и представители торговых и купеческих домов находились меж двух огней – легионов и Храма,

– и каждая из спорящих сторон старалась перетянуть их на свою сторону.

Через широкий круглый стол генералы Гектор и Кесептон недовольно смотрели на Верховную жрицу Эвилру, аббатису Плезенту и принцессу Беситу. Справа от Кесептона с начальником полиции Гланвисом по правую руку сидел камергер Берли.

Напротив расположились купцы, Йавайн и Слимвин, – два весьма дородных господина, облаченных в костюмы из черно-зеленой шерсти. Наконец, здесь была Флавия из Новициата, включенная в Комитет благодаря всеми признанной силе своего интеллекта и врожденному здравому смыслу.

Несмотря на полное отсутствие у Флавии силы, именно благодаря ей проходили многие решения, обычно блокируемые остальными. Принцесса Бесита, входившая в Комитет, потому что являлась Верховной жрицей Милосердных Усилий в доминионах своего отца, частенько устраивала подобные развлечения, воздерживаясь от дебатов. Бесита очень не любила принимать решения.

Как раз в этот момент Верховная жрица Эвилра поднялась, чтобы парировать критические замечания по поводу неудач службы безопасности в День Основания, отпускаемые генералом Гектаром.

– Великое Заклинание было сплетено заново, и городские стены опять в безопасности. А ваши слова – не праведная клевета в адрес Храма.

Генерал Гектор не шевельнулся; только моргнул.

– Я выражаю благодарность ведьмам Марнери за искусную работу, – поспешно сказала аббатиса Плезента, чтобы разрядить напряженную тишину.

– Но как удалось провести обряд черной магии в стенах города в День Основания? – настаивал генерал.

– Они убили стражника, а все остальные были на празднике.

– Но предполагается, что на каждых воротах находится по пять стражников, сказал купец Йавайн. Эвилра разволновалась и села на место.

– Вот именно, – сказал Гектор. – В Марнери падает дисциплина. Вместо пяти там был один, который и был убит.

Гланвис подавил гневную реплику. Берли, камергер, сердито пожал плечами:

– Я возмущен попыткой возложить вину на королевскую гвардию. Это лучшие люди города.

– Достаточно, Берли, нам известны достоинства гвардейцев. Но истина в том, что из охраны ворот Афо отсутствовало четыре человека, и это позволило злодеям исполнить подлое дело.

Эвилра свирепо сверкала очами.

– Мужчины – слабовольные создания, управляемые низменными страстями.

Мужчину можно купить всего лишь за несколько золотых и серебряных монет.

Генералы Кесептон и Гектор обменялись взглядами. Она сказала «мужчины»?

Эвилра сегодня явно заняла оборону.

– Нам кажется, что на полицию и храмовых ведьм тратится достаточно средств, чтобы гарантировать, что подобные вещи не могут происходить, – сказал Гектор.

– А мне бы хотелось добавить, – сказал Кесептон, – что я всегда был убежденным сторонником полиции в этом городе. Разве не так, Гланвис?

Гланвис ответил слабой улыбкой. Эвилра вновь рассердилась.

– А кто это, интересно, всегда нам твердит, что на полицию тратится слишком много? – Эвилра была в ярости. – Так вот, я скажу вам, кто. Это генерал, который израсходовал по сорок крон на пиво на каждого своего легионера в последний праздник Основания. Вы осмеливаетесь критиковать финансовые дела Храма, когда сами ежедневно проматываете богатство, заработанное тяжким трудом наших крестьян.

Генерал выкатил глаза.

– Моя дорогая Верховная жрица, я совсем не занимался критикой финансирования Храма, я только…

Старый Кесептон, которому подчинялся Гектор, с трудом сдерживая ярость, поднялся и оборвал его реплику:

– Договорами, связывающими королевства Аргоната, обусловлено, что Марнери будет содержать два легиона. Кроме того, их должны кормить. Выплаты людям Первого легиона были приостановлены, чтобы построить форт Далхаузи. Почему так?

Почему от солдат ожидают даровой работы, когда вокруг они видят мужчин и женщин, живущих припеваючи?

– Им платят достаточно! – сказала Плезента. – И очень важно, чтобы вы поняли, как дорого стоит содержать в боевой готовности наши вооруженные силы.

Легионы – отнюдь не единственный наш вклад. Марнери содержит восемь больших кораблей, причем половина из них постоянно находится в плавании, сдерживая пиратов Светлого моря.

Гектор с видимым нетерпением пожал плечами.

– Послушайте, вы все не так поняли. Во-первых, в тот день сорок крон были поделены между легионерами, находящимися на дежурстве. Я серьезно, подумайте об этом. Сорок крон на солдата! Пиво продается по пенни за бутылку. В одной кроне сто пенни. Как по-вашему, сколько пива получается на одного легионера? Можно принять ванну, а? Как вы можете верить в подобную чепуху, тем более чтобы повторять ее? За сорок крон покупаются четыре тысячи бутылок пива для дежурного отряда. То есть по четыре бутылки на человека на целый день!

Плезенту это позабавило, Эвилра в замешательстве покраснела. Гектор продолжал наступать, намереваясь закрепить плацдарм.

– Кесептон абсолютно прав, дело дошло до скандала. Легионы давно получали ровно столько, чтобы поддерживать существование. Разумеется, это позор, но здесь на подобный факт никогда не обращали особого внимания, потому что в это время наши голодные солдаты находятся в Кеноре, за пять сотен миль отсюда.

Солдаты вынуждены терпеть, драконы и кони изголодались. А теперь выплаты опаздывают на три полных месяца. Легионы в Кеноре в этом месяце практически голодают.

Верховная жрица Эвилра с гневом ответила:

– У нас были тяжелые времена, повсюду на Голубых Холмах бесчинствовали бандиты. Те самые разбойники, против которых легионы не торопились выступать! В этом вопросе говорить можно только о вашей собственной лености!

Генералы сердито вперили в нее неподвижные взоры и негодующе зашипели:

– Лености!..

Флавия из Новициата вздохнула про себя. Похоже, заседание Комитета пойдет нелегко. А ведь им еще придется выслушать недобрые вести от достойной гостьи.

Флавия заметила, что Бесита необычайно спокойна. Как правило, Бесита находилась на переднем крае атаки на легионеров. Но сегодня принцесса не сводила взгляда с дверей в ожидании прибытия таинственной посетительницы.

Флавия хорошо сознавала важность миссии гостьи, несомненно, несущей им очередные плохие вести из глубины континента.

Дверь отворилась. В комнату в сопровождении Виурис из Службы Провидения, облаченной в простое серое платье без украшений, вошла Лессис из Валмеса в простом сером сари.

– Приветствую тебя, Лессис. От имени всех здесь присутствующих могу ли я пригласить тебя на наш совет? – сказала Бесита.

Флавия вновь удивленно подняла голову. Редко можно было услышать, чтобы Бесита воздавала хвалу Службе Провидения. Обычно она была одной из тех, кто часто осуждал практику этих служб в тайной войне с врагом, за кулисами, вне общего обозрения.

– Благодарю, Бесита, – тихим голосом произнесла Лессис, но услышали ее все.

Флавия вновь ощутила необычайное чувство присутствия силы, окутывающей Лессис незримой вуалью. Эта вполне обычная на вид женщина, одевающаяся в самые простые одежды и, как поговаривали, не имеющая никакой собственности, была одним из трех величайших адептов в Империи Розы. Великая ведьма, не чета остальным, с высоким рангом в храмовой иерархии самого Кунфшона.

«Опять она оплетает нас своим колдовством», – подумала Флавия, пока Лессис с тренированной легкостью распространяла вокруг себя чары привлекательности. В своем сером сари, с покрытой головой, она казалась всего лишь простой бедной женщиной средних лет.

– Приветствую всех вас.

Глаза ее, блеснув, отразились в глазах Флавии.

– Не буду тратить времени на формальности, мы ведь знаем друг друга, не так ли?

О да, Флавия хорошо знала эту ведьму, чересчур хорошо.

– Мне многое нужно вам сообщить, поэтому начну сразу.

Лессис заняла свое место. Двигалась она, как всегда, с легкой уверенной грацией. Флавия могла бы представить ее в качестве танцовщицы или гимнастки.

Флавия предполагала, что с кинжалом в руках эта женщина была смертельно опасна.

Лессис продолжила речь.

– С тех пор, как я была здесь в последний раз, прошел год или больше, боюсь, это очень много. Но все же мне нравится возвращаться в белый город у Светлого моря. – Она сделала паузу, казалось, обдумывая нечто очень приятное. Но вот я вновь здесь и принесла вам самые жуткие новости.

Кажется, Эвилра задрожала. Вечно Серые Сестры приносят плохие вести.

Присутствующие нервно заерзали на своих местах.

Эвилра не сдержалась:

– Вот так всегда. Когда сестры вашего департамента появляются в Марнери, они приносят дурные вести.

– И вместе с этими вестями срочную необходимость в деньгах, – поддакнул ей камергер Берли.

Лессис ответила простодушной улыбкой. Они, каждый по-своему, защитились от того, что, по их мнению, было искусными чарами. Берли, просто закрыл глаза и думал о сексе. Проклятые ведьмы! Но секс всегда срабатывал, отгоняя прочь эту гадость.

Проклятые ведьмы!

– Увы, – пробормотала Лессис, по-видимому, соглашаясь. – Да, это правда, что сестры моего департамента очень часто приносят плохие вести, когда они вообще что-нибудь приносят. Раскрывать заговоры врагов прежде, чем их подготовят, – вот наша задача. Что мы и делаем, скромными силами сдерживая огромные вооруженные отряды противника. С помощью разведывательных операций мы можем в самом зародыше пресечь многие из ударов врага.

– Или так провозглашается, – сказал Берли. – Но в каждом отдельном случае эти претензии трудно доказать.

– Это неизбежно. Сестры работают не за письменными столами, где можно было бы сфабриковать доказательства. Но неужели вам хочется, чтобы мы прекратили свою деятельность? Неужели вы чувствовали бы себя в большей безопасности, Берли из Марнери, если бы Сестры не проникали в тайные города врагов, чтобы распознавать злобные замыслы, лелеемые в страшных тенях?

– Конечно же, нет, – отмахнулся Берли.

– Нет, конечно, нет, – пробормотала Лессис. Голос ее стал жестче, требовательнее. – Слушайте меня внимательно, потому что я только что вернулась с крупной операции, которую мы проводили в глубинах мира теней под городом Черепа, Туммуз Оргмеином.

Страх возник в сердце каждого, когда она произнесла это имя. Собравшиеся поперхнулись и уставились на Лессис.

– В этом аду находится несколько сотен плененных женщин. Они заточены в мрачных загонах по двадцать человек в каждом и вынашивают беса за бесом, пока смерть не освободит их.

Присутствующие содрогнулись.

– Как же им удалось захватить сразу столько? – спросил генерал Кесептон.

Лессис пожала плечами, выражая, казалось, мировую печаль.

– Многих купили в Теитоле или захватили в плен в приграничных колониях.

Другие, к сожалению, были закуплены на юге у племени урдхов.

– Как и прежде, – резко произнесла Эвилра. – Урдхи продают врагу собственных женщин. Древний дикий народ с жестокими, бесчеловечными обычаями.

Они продадут врагам собственных матерей всего за несколько серебряных и золотых монет.

Лессис воздержалась от комментариев. Проблем в древней Империи Урдх было много, и в большинстве своем трудно решаемых проблем. Лессис благодарила судьбу за то, что не имела отношения к делам с племенем урдхов Службы Необычайного Провидения, сверхсекретной службы, на которую на самом деле работала Лессис.

Работа в Империи Урдх во многом неблагодарна, поскольку связана исключительно с людьми, а народ всегда крайне трудно воспитывать. Племя стойко держалось много столетий. То возникали, то исчезали в веках династии, что породило определенную эксцентрическую извращенность в обществе. Их цинизм и фатализм были чрезвычайны, их жестокость к путникам из других частей света казалась странной.

Для жителей деревень обычным делом была продажа детей богатым горожанам, использовавшим их по своему усмотрению. Была широко распространена практика поедания любимых животных по крайней мере раз в год. Самым популярным развлечением у беднейших слоев были крысиные бои.

Гулкое бормотание по поводу урдхов затихло. Лессис заговорила вновь:

– В подвалах Туммуз Оргмеина Неумолимый Рок выращивает огромную армию бесов. К тому же он набирает легион из негодяев, ренегатов самого что ни есть злодейского толка, которые с радостью исполнят свою работу, порабощая и убивая людей. Там много троллей, много больше, чем я когда-либо видела. Полагаю, что к весне армия Неумолимого Рока достигнет двадцати тысяч взрослых бесов. Там будет более двух тысяч троллей и прочих чудовищ. Неумолимый Рок проводил эксперименты над кодами жизни. Его подвал наводняют новые ужасы.

Они не сводили с нее глаз. Имена этих страшных сил были записаны кровью в древней книге, той самой, которую этот честный народ не видел ни разу на памяти последнего поколения. То были ужасы давних времен, остановленные за пределами Аргоната силами легионов.

– Двадцать тысяч? Я не ослышался? – произнес, наконец, Берли треснувшим голосом.

– Да, хотя, возможно, и больше. У нас нет донесений из глубин Хазога.

– Тогда они разобьют нас, – заявил Кесептон. – Они сметут наших полуголодных солдат. Эвилра нервно облизала губы.

– Но как нам удостовериться в этом? Как нам узнать, что их силы столь велики?

– Нам удалось проникнуть в подземный мир. Туммуз Оргмеин зависит от работы целой армии рабов, и многие из них – пожилые женщины в возрасте, когда они не могут иметь детей. Среди них у нас есть несколько добровольных агентов, и они все до единого ненавидят своих господ. Так что эта информация – не приблизительные оценки, счет шел по головам в загонах для разведения бесов.

Эвилра побледнела.

Гектор наклонился вперед:

– Это и вправду плохие новости, Лессис. И куда, как по-вашему, они направят удар?

– Главная атака пойдет на Кенор. Сначала они постараются захватить долину Арго и вновь оккупировать Дуггут.

– Мы должны быть готовы, – сказал Кесептон.

– Да, должны. Но это будет лишь отвлекающий маневр, потому что около пяти тысяч бесов будут направлены через Оон и вверх по долине Лис атаковать форт Теот. Когда же мы ответим всеми нашими силами, находящимися вдоль реки Лис, чего они от нас ждут, то вероломный Теитол бросит войска к форту Пикон и захватит не менее тысячи женщин из новых колоний.

Последовала напряженная пауза.

– И ведь у них получилось бы! – сказал Гектор. – Мы были бы вынуждены сконцентрировать большие силы в долине Арго. Затем, когда вторая армия проследовала бы к форту Теот, нам пришлось бы бросить в бой отряды из форта Пикон. В результате Пикон неизбежно был бы открыт. А если после этого в войну вступил бы Теитол, то ему нечем было бы противостоять, а они могут подойти быстро, потому что от форта Пикон до деревень Теитола меньше двух дней перехода. Напротив, нашим свежим подразделениям потребуется по меньшей мере три дня, чтобы дойти до Пикона через Высокий перевал. Если вообще найдутся свежие подразделения. Большая часть наших сил в Малгундских фортах к этому времени уже будет направлена в поход на защиту Арго.

– Гектор прав, – заметил Кесептон. – И кроме того, нам следует помнить, что пройдет не менее восьми-девяти дней, прежде чем на помощь Кенору можно будет послать сколь-либо заметное подкрепление. Кенор сам по себе располагает основной массой регулярных войск.

– Я всегда говорила, что колонизация Кенора была ошибкой, – загробным голосом сказала Эвилра.

При этом Лессис почувствовала легкое раздражение, но голос ее был мягок:

– Эвилра, глупо так говорить. Миссия городов Девятки и состоит в том, чтобы противостоять врагу. Мы не можем устраниться от нашей задачи, потому что противник будет лишь могущественнее от такого поступка и в конце концов станет непобедим.

– Мы можем отозвать всех женщин из приграничных земель! – огрызнулась Эвилра. Лессис неохотно согласилась:

– Может, нам и придется так поступить. Кенор уязвим, особенно при вероломстве Теитола. С очередной жалобой вмешалась аббатиса Плезента:

– Легионам давным-давно следовало бы очистить Теитол. Они много раз обманывали наше доверие. Теперь же их племена обдумывают новое предательство. Я считаю, что легионы должны выступить против Теитола.

– Тогда следует заплатить легионам! – с жаром произнес генерал Кесептон.

– Им все мало! – отозвалась Плезента. Лессис повернулась к ней:

– Моя милая аббатиса, что бы мы ни предприняли, все это обойдется чрезвычайно дорого, вне зависимости от того, что мы решим на нашем совещании.

Например, даже если мы не сделаем ничего. Неумолимый Рок преуспеет в своих намерениях и захватит еще тысячу женщин, и тогда нам придется встретиться с армией свежих бесов почти через год. И я уверена, что такую цену вряд ли стоит платить.

В замешательстве Плезента смотрела на Лессис. Как обычно, Эвилра постаралась возложить все грехи на урдхов.

– Это же катастрофа. Сколько женщин они покупают в Урдхе? Как урдхи не понимают, что все погибнет, если они продают врагам самое мощное оружие возможность производить на свет бесов и вынашивать злые плоды?

Лессис печально пожала плечами. В племени Урдх с древних времен установился исключительный патриархат.

– Они купят, что смогут, у урдхов, и еще захватят на фермах в Кеноре матерей и дочерей, если будет позволено осуществиться этому смертоносному плану.

– Их надо остановить! – с жаром сказала Плезента.

– Да, Плезента, надо. Но для этого потребуются все наши силы и изобретательность.

– Самое лучшее оружие – то, что нам известен их план, – сказала Бесита, не скрывая своего восхищения Лессис.

Лессис улыбнулась принцессе.

– Мы подготовим оборону в Арго, – сказал Кесептон, – потом отловим их по частям и разобьем до последнего беса.

– Или можно было бы выбрать поле боя, дающее нам преимущество, вывести на него большие силы противника и разбить их, – заметил Гектор.

Лессис кивнула. Мысли Гектора и Кесептона шли в привычном направлении легионеров. Их метод – меч, большая военная кампания, решительная битва.

Сестры из Службы Необычайного Провидения, напротив, полагались где только возможно на превентивные меры.

– В самом деле, генералы Гектор и Кесептон правы. Если нам придется принять бой, то следует выбрать поле битвы так, чтобы получить преимущество. С другой стороны, у нас впереди зимние месяцы. Что, если мы внезапно двинемся на Теитол в середине зимы, захватим Жаждущего Крови, а возможно, и Смертный Шепот вместе с Кровавыми Руками? Все они живут в палатках Элгомы, верховного вождя Северного Теитола.

Гектор восхищенно хмыкнул. Кесептон кивнул.

– В этом есть здравый смысл, хотя нам придется выставить какой-нибудь сильный легион. Зимний Кенор – суровая земля.

Плезента мысленно кивнула. Она вновь пребывала в изумлении. Как Серые Сестры узнали о том, что происходит в жестоком изолированном мире племен Теитола, где правили мужчины? Правду говорят, что у Серых Сестер повсюду уши, а глаза их видят все на свете. Только вымолви слово, и они узнают об этом.

Плезента размышляла, кто из присутствующих на совете был тайным агентом Службы Необычайного Провидения, сверхсекретной силы, работающей внутри и вовне самой Службы Провидения.

Кто бы это мог быть? Когда-то давно она думала, что это Флавия из Новициата. Потом ее внимание переместилось на Гланвиса, начальника полиции королевства Марнери. Но Гланвис был слишком неуклюж для шпиона, и гипотеза пошла прахом. Поэтому подозрения перешли на генералов. Гектор – человек вспыльчивый, а Кесептон временами слишком осторожен. Плезента никак не могла решить, на ком же остановить выбор.

– Нужно собрать специально обученное экспедиционное войско из трех бригад с зимним снаряжением, – сказала Лессис. – Оно выступит против Теитола в середине зимы, когда племена будут жить в палатках. Они нарушают соглашения, заключенные с нами, и нужно заставить их понять, что это им дорого обойдется.

– Три бригады! Не слишком ли это накладно? – сказала Эвилра, вознамерившись предотвратить любое налогообложение фермеров и землевладельцев Марнери.

– Три бригады – лишь самый необходимый минимум. Следовало бы отправить туда два полных легиона. Но я понимаю, насколько это будет дорого. И все же Теитолу надо преподать быстрый, жестокий урок. Мы будем сражаться зимой, если придется, – они так не смогут.

– Где же мы найдем три бригады? – сказал Кесептон.

– Здесь создается Новый легион. Возьмите оттуда две лучшие бригады, а для усиления добавьте бригаду с Голубых Холмов. Полагаю, что на зимних квартирах в холмах стоит знаменитая Четырнадцатая бригада Марнери. Задействуйте их. В этом случае врага, у которого здесь так много шпионов, не обеспокоят передвижения поиск вдоль границы.

– Новый легион не должен был покидать Марнери раньше следующего лета, возразил Берли. – Это обойдется в тысячи крон, тысячи, которые мы в бюджете не планировали.

– Все это понятно. Но в альтернативе у нас – атака Теитола следующим летом во главе с Жаждущим Крови, который в противном случае сидел бы в тюремной камере в форте Пикон. Без него единство племен северного Теитола будет хрупким.

У шугги Теитола хватит здравого смысла пересмотреть решение о новой войне с фортом Пикон.

– Мы можем уничтожить земли шугги за одно лето, если понадобится, – сказал Кесептон.

– Вот именно, а без Жаждущего Крови они не пойдут на форт Пикон по приказу Неумолимого Рока.

– Рок забирает и женщин Теитола. Лессис мрачно кивнула.

– Теитол – народ сложный. История их богата трагедиями. Но если мы ударим по ним этой зимой, нанесем достаточный ущерб и захватим Жаждущего Крови, то сможем предотвратить их атаку следующим летом.

– И как, в таком случае, поступит враг? – спросил Гектор.

– Мы можем рискнуть сделать ставку на догадки, основанные на фактах. Рок может бросить против нас всю армию единым фронтом. Это по численности составит более двадцати пяти тысяч, усиленных двумя тысячами троллей. Кесептон спокойно ответил:

– К следующему лету у нас под ружьем будет шестнадцать тысяч солдат и тысяча драконов.

– Поэтому силы будут почти равные. Это будет сражение века, и от его исхода будет зависеть все, что создано здесь, в Аргонате, за двести лет потом и кровью.

– Следовательно, мы должны быть уверены, что займем позицию, дающую нам преимущество на местности. Если же мы сразимся с врагом и потерпим поражение, то последствия будут ужасны. Враг захватит тысячи женщин и с их помощью произведет на свет огромное количество бесов, с которыми сможет напасть на все города на побережье Аргоната. И вновь Марнери окажется окруженным ордами врагов.

Плезента изумленно смотрела на Лессис. Поражение в Кеноре за сотни миль отсюда будет стоить целого города? Аббатисе не хотелось этому верить. Она отказывалась верить.

– Невозможно, – огрызнулась она. – Легионы удержат их, должны удержать.

Лессис мрачно покачала головой:

– В настоящее время Аргонат содержит одиннадцать легионов, шесть из которых бездействуют. Три легиона патрулируют границы Кенора, один расквартирован в Кадейне, чтобы охранять южные земли, а другой разбит на бригады, курсирующие вокруг городов и прочих объектов по всему Аргонату. Для того, чтобы привести бездействующие легионы в боевую готовность, городам потребуется целый месяц или даже больше. Несколько месяцев займет переход до Кенора. Что произойдет, если мы потеряем два-три отряда пограничных сил или им нанесут такой ущерб, что они на месяцы лишатся способности планировать дальнейшие боевые действия? Тогда мы останемся с несколькими бригадами, разбросанными по городам, пока не сумеем переправить легион из Кадейна. Л в это время противник будет делать все, что пожелает. Мы должны об этом помнить; наш враг может позволить себе большие потери. Он всегда их возместит. Мы же такого себе позволить не можем, ибо для нас потери означают уничтожение.

– Помощь придет! – сказала Эвилра. – В экстренном случае Материнство островов распахнет свои крылья и защитит детей Девятки.

– Спасибо, Эвилра, – сказала Лессис, – но помощь придет слишком поздно. И даже вместе с силами островов у нас получается не больше двадцати пяти тысяч боевых единиц. При таких злосчастных обстоятельствах, которые я обрисовала, этого может и не хватить. Поэтому, как вы понимаете, мы должны потратить деньги на неотложные меры сейчас, чтобы предотвратить катастрофу.

– Но как? – воскликнула Бесита. – Мы сможем атаковать Теитол и, возможно, сумеем захватить в плен Жаждущего Крови. Но как нам повлиять на то, что творится в башне Неумолимого Рока?

Лессис вновь улыбнулась.

– Если Марнери обезвредит Теитол, то это окажется достаточным вкладом вашего белого города. Что же касается остального, то мы должны подождать, Бесита из Марнери. Мы должны заключить соглашение, чтобы каждый город к весне сформировал дополнительный легион. Мы должны быть готовы, если потребуется, выставить в бой резервные войска, и мы должны увеличить наши силы в Кеноре.

Хотелось бы надеяться, что после зимней кампании в Теитоле Новый легион в полном составе можно будет направить к Арго.

Лессис вздохнула, видимо, представив себе всю огромность будущей работы.

– А тем временем сестры моего департамента этой зимой займутся выслеживанием планов врага. Но, несмотря на все наши усилия, мы нисколько не сомневаемся, что к весне Неумолимый Рок будет в состоянии выставить большие силы. По границам Кенора грянет война – к этому мы должны быть готовы.

Некоторое время Совет пребывал в молчании, переваривая это ужасное известие.

Со времени последней битвы в Кеноре миновало три года. В рейдах 2127 года Марнери потерял больше ста человек из Первого легиона, находившегося тогда в форте Пикон. Теперь же, кажется, настало время платить проценты за временное затишье. Враг, устроив родильные камеры в цитадели черных земель На-Хазога, произвел на свет огромную армию. Следующим летом грянет одна из самых тяжелых войн. И будет она чрезвычайно дорогой и непопулярной, и народ будет горько жаловаться на преждевременную активизацию легионов. Налоги подскочат в самый скудный сезон года, прежде чем весна отогреет земли Аргоната и принесет на поля свежую зелень.

Но выбора не было, поэтому с мрачными лицами все согласились действовать в соответствии с полученной информацией. Лессис из Валмеса поблагодарили за труды, и совещание закрылось.

Теперь Лессис и Виурис сопровождали Берли на личную аудиенцию короля Санкера в малом Дворце Королей, расположенном внутри Сторожевой башни. Пока они шли по улицам, Берли старательно избегал разговора. Он погрузился в уныние.

Будущее внезапно закрыли темные, зловещие тучи.