Beauty

Глава 06

Утром позвонил Антон, сказал, что его родители уехали в Москву, так что машина свободна. Он предложил покататься, и так у меня единственного, кто был доступен в тот день, были права, я должен был сесть за руль. Дима, как я ожидал, не был против вечерней, плавно переходящей в ночную, прогулки на машине.

В 18:00 мы с Димой уже сидели на скамейке возле подъезда Антона и курили.

— Слушай, — говорит он. — Ты «белого» не хочешь вмазать?

Я повернул голову в его сторону, посмотрел на него, а потом опять стал смотреть в ту точку, куда смотрел до этого.

— Да ты послушай. Один же раз всего. Нариком не станешь, а попробовать-то надо все. Ну, правильно? — он смотрел на меня, как ребенок смотрит в глаза пьяному отцу, когда хочет шоколадную конфету. Смотрит и понимает, что эта пьяная сука никогда не купит ему шоколадку, никогда не обнимет, никогда не спросит: «Как дела у тебя, парень? Расскажи отцу?» Ненавижу ублюдков, которые бегут от своих детей.

Я не помню своего отца. Он ушел, когда я был еще совсем ребенком. Мне и года не было. Я с завистью смотрел на детей, у которых были полные семьи. Я завидовал мальчишке с шестого этажа, у которого был отец. Весной, летом и в начале осени они вместе ходили каждый вечер кататься на велосипеде. Иногда они брали и меня вместе с ними. Однажды, в первом классе учительница спросила «кто с кем делает уроки?». Когда очередь дошла до меня, я сказал: «С папой». А она засмеялась и сказала: «У тебя его вообще НЕТ!» Тут же хором засмеялся весь класс. Я сидел, как оплеванный и пытался улыбаться. Зачем она так сказала?

У отца сейчас другая семья. У него родились две дочки, но я с ними не знаком. Не знаю, знают ли они обо мне.

Я видел отца всего несколько раз. Могу насчитать только пять-шесть. Хотя всем говорю, что общался с ним очень много в детстве, и даже сейчас с ним созваниваюсь иногда. Но это не так.

Я из поколения мужчин, выращенных женщинами.

Наконец, из подъезда вышел Антон, своим появлением прекратив Димин героиновый бред и мои воспоминания.

Антон: крепкий парень, довольно высокого роста, с длинными черными волосами. Сын богатых родителей. Наркоман. Сидит на героине. Пока так часто, как ему бы этого хотелось. Пока…

— Ну, что чуваки? Повеселимся? — он подмигнул нам, и я понял, что у него есть косяк, да, наверное, и не один. Антон кинул мне ключи. Я поймал их. — Пошли, чего сидим?

Я ни разу не видел машину родителей Антона.

— Которая из них? — я кивнул в стороны машин.

— Вон тот «Ровер» болотного цвета.

Антон сидел на переднем сидении рядом со мной, Дима сзади. На тот момент они уже выкурили по косяку и ржали, как лошади, пришедшие на водопой. Меня это бесило, но я сдерживался, чтобы не дать ни одному, ни второму по роже.

На минуту они затихли.

— Смотри светофор! — Антон показал на светофор, и Дима снова начал истерично дергаться, захлебываясь собственным хохотом. Я вдавил педаль газа в пол.

— Слушай, Тимур, давай шлюх снимем? В рот дадим. Да и так по трусам вдарим. А?

— Ему нельзя! Она хранит себе верность, — промычал Дима сквозь смех, и они оба снова зашлись в истерическом хохоте.

— А нам можно. Поехали к цирку.

Я вывернул машину на проспект Машерова. Не знаю, кто пустил слух, что проституток с проспекта перевели к цирку. Их там никогда не было. Да, теперь на проспекте так просто их и не найдешь, но кто мешает заехать во дворы?

Доехали до Юбилейной и свернули во двор. Потом вниз до конца улицы, мимо стоянки, под самую стройку. Перед нами стояло две машины. На обочине стояла еще одна. В салоне сидел парень, откинувшись на спинку сидения и закрыв глаза. Видимо какая-то куколка ему отсасывала.

Я заглушил машину. Вышел и закурил. В какой-то момент теряешь всех людей, которые могли бы тебя выслушать или обнять. В какой-то момент все отворачиваются от тебя. В какой-то момент ты остаешься один. И, что ты будешь делать в этот момент — не знаешь даже ты сам. Может, начнешь полосовать себя по венам. А может, попытаешься ответить на вопрос: почему люди не летают, как птицы, и, как сотни других сломавшихся, эмпирически докажешь неопровержимость этой аксиомы. Ну, а может, покуришь, сплюнешь, выругаешься матом… и пойдешь дальше. Кто знает?

Вдруг меня начало рвать. Антон с Димой выскочили из машины ко мне.

— Ты бухал? — спросил один.

— Он под героином! Воды перепил, — тут же высказал свою точку Антон.

— Он не вмазывается, — начал заступаться за меня Дима.

— Ага, я тоже, — заржал Антон.

— Ты в порядке? — спросил Дима.

Я кивнул головой, что «Да, все в порядке». Мол, я тут еще на воздухе постою, а вы идите в машину, оставьте меня. Они залезли обратно в машину. Я сплюнул, потом достал еще одну сигарету и закурил. Пустую пачку бросил в лужу моей блевотины.

Иногда смотришь на эти серые дома и думаешь, как было бы здорово взять автомат и пройтись очередью по убогим окнам многоэтажного монстра. Только по окнам! Не по людям!

Какой-то мужик прошел мимо с двумя проститутками. Он обнимал их за талии. Что он про них думал? «Сейчас приедем. Сделают мне минет. Потом трахну обеих. И выкину. Пускай еще радуются, что заплатил за одну из них, а второю не убил.» Конечно, есть и нормальные люди, которые понимают, что проституция — это работа. И пошли девушки туда работать не от хорошей жизни. А оттого, что у них не было папы, который мог бы возить их по магазинам каждый день и покупать все, что им понравиться. От того, что у них есть братья и сестры, которые просят кушать. Есть и такие, которые просто ищут себе приключений, но их меньшинство. Остальные же жертвуют собой, чтобы дать жизнь кому-то.

Антон постучал по стеклу с моей стороны, чтобы привлечь мое внимание. Когда я повернулся, он показал мне, что машина впереди уже проехала вперед. Я сел, завел мотор, и мы тоже проехали вперед.

— А куда мы их повезем? — задал вопрос Дима.

— Кого? — переспросил Антон.

— Ну, этих… Девок.

— А-а-а. Я тут место знаю. Баня одна. Кореша мои держат. Я им звонил сегодня. Сказали, что могу к ним приводить шлюх, когда захочу…

— И за, что это, интересно, они тебе такие услуги оказывают? — встрял я в разговору.

— Скажем, я им оказал одну услугу, а они мне ответную.

Дальше можно было не спрашивать. Во-первых, Антон никогда не скажет, какую именно услугу он оказал. А во-вторых, я и знать не хотел, что это за услуга. Нутром чувствовал, что лучше не знать.

— Здравствуйте мальчики! Чего желаем? — в окно просунулась голова улыбающейся цыганки, с золотыми редкими зубами. На вид ей было лет тридцать.

— Блондинку и брюнету. Есть такие? — поинтересовался Антон.

— Молоденькие? — уточнила «мамочка», все также улыбаясь.

— Нет, старенькие, — передразнил Антон. — Конечно молодые. И, чтоб сиськи побольше были.

— По шестьдесят сегодня!

— Не колышет! Я тебя не про деньги спрашиваю! Давай, сука, тащи сюда своих шлюх.

— А чем ты им платить будешь? — сказал я и тут же понял всю бессмысленность своего вопроса: у Антона всегда были деньги. Никто не знал, откуда, но они у него всегда были.

— Девочки, блондинки и брюнетки по шестьдесят — на показ! Катька, твою мать, по шестьдесят, я сказала! Какого хуя ты лезешь, дешевка облезлая? Хоть бы за тридцатку отъехала — нет же, лезет сука! ПОКАЗ, всех вас в рот! Чего расселись? Быстренько выходим! Аня, твою мать, улыбайся, сука! Показ, вашу мать, клиент солидный.

— Вон тех двоих, — показал пальцем Антон.

— Аня, Наташка! Идите сюда!

Девушки подошли к «маме».

— Они точно не геморройные? — девочки тихонько спросили свою начальницу, украдкой поглядывая на нас.

— Да нет! Хорошие мальчишки. Как отработаете — позвоните. Садитесь.

«Мама» открыла заднюю дверь с моей стороны, и девочки залезли в машину. Я повернул ключ зажигания, развернулся, и поехал прочь с точки. Через пятнадцать минут мы выехали на Партизанский проспект. Машин, даже в это время, было полно, поэтому ехали не спеша. В конце проспекта Антон начал показывать мне куда ехать. Пропетляв немного по убогим дворам, мы подъехали к серому двухэтажному дому с вывеской «Баня № 7».

— Приехали, куколки. Пойдем трахаться, — сказал девушкам Антон. А они улыбнулись в ответ.

У входа стоял здоровый охранник. Антон попросил нас подождать в машине, а сам пошел к входу, что-то сказал громиле и исчез внутри. Через десять минут появился снова и помахал нам рукой. Мы пошли внутрь. Сразу попали в раздевалку: две скамейки, две вешалки, медицинские весы и аквариум. Слева дверь. Там сидели банщики. Мы спустились вниз по лестнице, в подвал. Там стоял стол, вокруг которого были деревянные скамейки. На столе четыре стакана и четыре стопки. Вдоль левой стенки — бассейн. Рядом — кожаный диванчик без спинки. В этой комнате оказалась еще одна дверь, ведущая в душевую, а там еще две — в парилку и туалет.

— Тут сигареты есть, где купить? — спросил я Антона.

— Сейчас организуем, — улыбнулся он. Взял мобильник и куда-то позвонил. — Серега? Ты нам тут вина, водочки организуй? Ну и закусочку. Ладно? И это… Слушай… сигарет пачку принеси. Спасибо. Сейчас все будет, — последние слова он говорил уже не в трубку, а мне.

Через пару минут к нам спустился банщик. В одной руке у него были две бутылки красного вина, в другой — тарелка с бутербродами, а подмышкой зажата бутылка водки. Он поставил все это на стол, и из кармана своих шорт достал пачку «West».

— Антон, если, что надо, ты мне свистни, — сказал Сергей и ушел.

Я взял со стола сигареты, раскрыл пачку и закурил. Странные привычки у людей: впускать и выпускать дым, но мне нравится. Пачку я оставил себе плата за мои водительские услуги.

— Ну что? Выпьем? — сказал Антон. — Девушкам вино. Мужчинам — водочка. Да?

Аня и Наташа засмеялись. Антон налил им вина в стаканы до краев. А нам налил по полной стопке водки. Все выпили, кроме меня.

— А ты чего? — спросил Дима.

— А домой вас кто повезет? — ответил я. Вопрос отпал.

— Тебя, как звать? — Антон обратился к блондинке.

— Аня, — она улыбнулась.

— В рот берешь? Конечно, берешь! Попробуй, сука, не взять.

Я взял вторую девушку под руку и тихонько прошептал в самое ухо: «Пойдем». Видно было, что она еще неопытная, в отличие от своей подруги. Недавно в этом бизнесе. Мне просто стало ее жалко. Она посмотрела на меня, как мне показалось, благодарными черными глазами, и встала из-за стола.

— Эй! Вы куда? — спросил Дима. Я ничего не ответил.

Мы с Наташей поднялись вверх по лестнице, и вышли на улицу. Охранник у дверей нам ничего не сказал.

— Давай уйдем отсюда, — предложил я. — Только тебе, наверное, деньги нужны?

Она смотрела на меня в упор. В какой-то момент мне показалось, что она заплачет.

— Сейчас… Подожди здесь. Никуда не уходи, ладно? — я попытался ее успокоить.

Наташа кивнула головой. Я вернулся внутрь. Дима сидел без штанов с закрытыми глазами и улыбался. Антон стоял возле бассейна, тоже со спущенными штанами. Перед ним на коленях стояла Аня. На ней не было блузки. И я видел ее красивую, упругую, грудь.

— Так, все! Делаю тебе и ухожу.

— Ага, как же? Уйдешь ты, сука! — Антон схватил ее за волосы.

— Хорошо-хорошо! Только не бейте!

— Уйдешь, когда я разрешу. Поняла? — Аня нервно закивала головой. — А теперь соси! — и девушка взяла в рот член Антона, который даже еще не встал.

— Антон, мне нужны деньги, чтобы расплатиться со второй девушкой.

— Девушкой? Шлюхой! Возьми там в куртке. Считай, что это мой тебе подарок, по дружбе.

— Спасибо, — пробормотал я, взял деньги и показал их Антону.

— Бля, братан. Да я верю тебе. А ты соси, сука! Не хуй отвлекаться на мужские разговоры.

Я положил ключи от машины на стол и вышел на улицу. Дима так глаза и не открыл, даже когда я уходил. Наверное, он был уже слишком пьян.

— Привет. Вот и я. Держи, — я протянул Наташе деньги. Она недоверчиво посмотрела на меня. Потом взяла деньги. — Пойдем, пройдемся, — сказал я, и жестом предложил взять меня под руку. Она взялась за мой локоть, и мы пошли гулять.

Я закурил. Предложил своей спутнице, но она отказалась.

— Почему ты стала ЭТИМ заниматься? — я решил прервать неловкое молчание. В ответ она лишь пожала плечами. Ну и правильно, не хочет человек отвечать и не надо. Жалко было только ту, вторую проститутку. Но, как мне казалось, она не пропадет, в отличие от этой молоденькой, еще глупой девочки.

— У меня есть замечательная девушка, — начал я. — Я люблю ее. Я очень люблю ее. Мне ни с кем так хорошо никогда не было. И ни с кем так хорошо никогда не будет. Ты даже не представляешь, что я чувствую, когда прикасаюсь к ее коже. Я хочу просыпать рано утром и смотреть на нее. На ее закрытые глаза, на черные волосы, разбросанные по подушке, на пухленькие губы, на аккуратненький носик. Я хочу держать ее за лодыжку, у самой стопы… Я хочу держать ее так и ждать, когда она проснется. Я хочу, чтобы она ходила по квартире в моей рубашке. И чтобы больше на ней ничего не было. Я хочу раздевать ее перед сном и одевать по утрам. Я хочу, есть с ней ананасовое мороженное. Я хочу, сидеть с ней ванной и намыливать ее ножки. Целовать ее пальчики. Знаешь, какие у нее ножки? — я смотрю на свою спутницу. Она мотает головой. — Конечно, не знаешь… Откуда тебе знать? Я не хочу тебя обидеть. Ты ничего не подумай. Просто ее ножки, ее стопы… Они были созданы не для этого мира. Она сама была создана не для этого мира. И уж точно не для меня.

Мы дошли до станции метро «Автозаводская».

— Сама доедешь куда надо? — спросил я.

— Да. Спасибо.

— Тогда пока.

— Ну, пока.

И Наташа ушла. А я решил прогуляться. Я люблю гулять по ночному городу. Истинная красота Минска открывается только ночью. Мокрые от дождя улицы, одинокие фонари… Я снова закуриваю.

Я шел по пустынным улицам домой. На пути мне попалась пустая банка из-под пива «Балтика». Я ударил по ней, и она полетела куда-то далеко вперед. Я ее догнал и ударил снова. И она опять полетела вперед. Я чувствовал себя, как школьник. Остановился. Раскинул руки в стороны. Посмотрел на небо и засмеялся.

К утру, когда уже начинало светать, я пришел домой. Умылся, почистил зубы. Зашел в комнату. Долго стоял у окна, потом достал подушку, плед, и лег, не раздеваясь, спать: в джинсах и рубашке.

Спокойной ночи. Или доброе утро.