Беги, Натан!

Глава 10

Дом номер 4120 на Литтл-Роки-трейл не был и вполовину таким большим, как у Николсонов. Проснувшись около половины одиннадцатого и приняв горячий душ, остаток утра Натан провел на диване в гостиной, смотря мультики и потягивая газировку.

Когда мультики кончились, он выключил телевизор. Первым делом, пока не забыл, надо было постирать простыни. Натан решил сделать это, чтобы загладить вину перед хозяевами и не считать себя взломщиком. Сняв белье с кровати, он прошел по коридору и бросил простыни на пол перед стиральной машиной. Он сейчас постирает их, но сначала все же надо осмотреть дом.

В хозяйской спальне, не считая кровати, было только два крупных предмета обстановки: платяной шкаф и высокий комод. Натан придвинул кресло к комоду, чтобы заглянуть в верхние ящики. Там он нашел очень занятные вещи: коробку патронов и револьвер. Он был большой, иссиня-черный и тяжелый, как кирпич.

Натан знал, что может играть с револьвером, как с игрушечным, только вот нажимать на курок не стоит. Следующие двадцать минут он обыскивал комнаты, держа пистолет обеими руками перед собой, как это делают полицейские в телесериалах. Очищая от бандитов второй этаж, он пристрелил по крайней мере семерых и при этом сам получил две пули — по одной в каждое плечо. Натан прервался, чтобы запихать простыни в стиральную машину, а потом продолжил схватку на первом этаже.

Натан обнаружил телефон, когда уже стал уставать от игры. Интересно, о чем сегодня говорит по радио Дэниз. Он поднял трубку и набрал номер.

Дэниз разговаривала с Куинн из Милуоки, когда ей сообщили, что звонит Натан.

— Эй, Куинн, — прервала она собеседницу. — У меня сюрприз. — Она нажала кнопку. — Натан Бейли, ты здесь?

— Да, мэм, — ответил голос.

— Ты слушал сегодня нашу передачу? — спросила Дэниз.

— Нет, извините, я не слушал. Я спал.

— Ничего страшного, дорогой, — засмеялась Дэниз. — Вся эта стирка сильно выматывает, не правда ли?

Натан похолодел.

— Что? — с трудом вымолвил он. Откуда она знает? Как…

— Ты и интервью с Николсонами не видел?

Интервью? О чем это она? Он напряженно пытался понять, что произошло.

— Так ты ничего не знаешь! — сказала Дэниз. — Те, у кого ты гостил прошлой ночью, Николсоны, вернулись утром домой и кое-чего не обнаружили. Например, своей машины. Кроме того, они нашли твою записку.

Сердце Натана забилось сильнее. У него затряслись руки. Все шло совсем не так, как он планировал. Он не думал, что они так быстро вернутся домой. Теперь полиция отстает от него всего на несколько часов. Много ли времени уйдет у них на поиски БМВ?

У Натана возникло множество вопросов. Он должен был поскорее узнать то, что было известно всем остальным.

Лайл Пойнтер смотрел интервью, методично собирая свой только что почищенный «магнум». Николсоны были похожи на семейку из сериала «Домик в прериях». Стив выглядел как бывшая футбольная звезда колледжа. Кендра, без сомнения, когда-то была слюнявой девчонкой в команде поддержки.

Учитывая то, что ему предстояло сделать, Пойнтер не радовался огласке, которую получило дело этого мальчишки. Чем больше людей соберется вокруг, тем труднее будет прихлопнуть пацана и смыться. Но его этим не напугаешь. Через день-другой со всем будет покончено и мистер Слейтер наконец оставит его в покое.

Да, говорила Кендра, кроме одежды и автомобиля, кажется, ничего не пропало. Насколько они поняли, Натан ночевал в их спальне и мылся в их душе, и хотите верьте, хотите нет, но он постирал простыни и перед уходом застелил кровать. Потом Кендра зачитала записку:

Как только Кендра закончила читать, журналисты засыпали ее новыми вопросами. Она отвечала, как могла, пока кто-то не задал вопрос, заставивший ее умолкнуть:

— Натан просил вас подождать со звонком в полицию, а вы сразу же позвонили. Что вы теперь чувствуете?

Кендра покраснела и взглянула на Стива, но тот тщательно изучал свои ногти.

Пойнтер громко рассмеялся:

— Ха! Что, заткнули тебя, да?

Все еще улыбаясь, он вставил в барабан шесть патронов. Он знал, что скоро ему представится удачный момент. И был готов к этому.

Из дома Николсонов Уоррен Майклс поехал к себе в участок. По дороге он включил радио и настроил его на «Ньюсток 990». Интересно, подумал он, хватит ли у Натана смелости снова позвонить Дэниз? Услышав голос мальчика, Уоррен отметил, что день, проведенный на свободе, заметно поднял дух Натана, и порадовался за него. Тот с ликованием рассказывал, как прошлой ночью ему удалось миновать полицейский кордон, но не говорил, где именно. Умный парень, подумал Уоррен.

В глубине души Уоррен надеялся, что Натану удастся уйти. Все сомнения отпали после разговора с Тузом. Теперь он твердо знал две вещи: во-первых, исправительная система делает из детей преступников, вместо того чтобы их исправлять; во-вторых, Натан не представлял опасности для общества.

Натан совершил убийство — он сам в этом сознался. Но он не был убийцей.

— Фрэнк из Коронадо, штат Калифорния. Вы в эфире вместе с мальчиком Натаном.

— Привет, Натан, — сказал Фрэнк. — Вчера ты говорил, что твоя мама умерла, когда ты был совсем маленьким, и тебя воспитывал отец. Но тогда ты не захотел говорить о нем. Что с ним произошло?

Натан вздохнул. Вчера вспоминать об этих вещах было гораздо труднее. Сегодня же он чувствовал себя спокойным, собранным — в общем, был почти уверен, что не расплачется.

— Он погиб в автокатастрофе, когда мне было десять лет. На железнодорожном переезде его сбил поезд. Я ночевал в тот день у своего друга Джейкоба Процки. Они были нашими соседями. Полиция рассказала им, а потом папа Джейкоба рассказал мне.

Он жил у Процки до тех пор, пока дядя Марк не протрезвел настолько, чтобы приехать и забрать его в свое логово. «Звони нам, если тебе что-нибудь понадобится», — сказала ему миссис Процки на прощанье. Он позвонил ей из телефона-автомата, когда дядя Марк его впервые выпорол, и умолял забрать его. Он вспомнил, каким холодным и черствым был ее голос, когда она запретила ему впредь звонить им. «Теперь у тебя новая жизнь, Натан, — сказала она тогда. — И мы не можем принимать в ней участие».

— Вчера ты заявил, что с тобой плохо обращались, — сказал Фрэнк.

— Я больше не хочу говорить об этом.

— Вот и хорошо, — сказала Дэниз, отключая Фрэнка. — Я тоже не хочу.

— Мой отец был самым лучшим человеком на свете.

— Уверена, что это так, — успокоила его Дэниз, — потому что он вырастил прекрасного сына.

— Спасибо, — сердечно ответил Натан. — Но, к сожалению, многие вообще не считают меня за человека.

— Ну, они просто тебя не знают, — рассмеялась Дэниз. Натан улыбнулся и расправил плечи.

— Кстати, Дэниз, — сказал он, — если я задам тебе один вопрос, можешь пообещать мне честно ответить на него? Даже если твой ответ меня огорчит?

— Хорошо.

Ответ на вопрос, который Натан собирался задать, был очень важен для него, хотя он сам не знал почему. Отбросив сомнения, он спросил:

— Ты бы так же относилась ко мне, если бы я не поднял рейтинг твоей передачи?

Прежде чем ответить, Дэниз на мгновение задумалась.

— Натан, я не могу отрицать, что твои звонки повысили популярность передачи. Если ты помнишь, сначала я не верила ни одному твоему слову. Но должна тебе сказать, есть в твоем голосе и в тебе самом что-то располагающее, а твоя история берет за душу. Я сама мать и хочу помочь тебе — как и большинство наших слушателей. Натан, я могу честно сказать, что ты не перестал бы мне нравиться, даже если бы мой рейтинг пошел вниз.

Натан улыбнулся ее ответу. Ему впервые за долгое время сделалось так приятно. Вот уже два года никто не был добр к нему, два года никто не хлопал его по плечу, не обнимал. Первые десять лет жизни он и не предполагал, как трудно порой оставаться храбрым, а мысль о том, что иногда приходится драться за самое насущное, тогда вообще не могла прийти ему в голову. После гибели отца жизнь Натана превратилась в одну сплошную и бесконечную борьбу — сначала с дядей Марком, потом с отребьем в ИЦП, а теперь с сотнями полицейских. Он тосковал по тем временам, когда его больше всего волновало, куда тренер поставит его на футбольном поле или получит ли он пятерку по правописанию.

Натан не верил, что те времена навсегда в прошлом. Если он очень постарается, расскажет всем правду и если ему еще немного повезет — у него появится шанс вернуть их. Где-то там есть еще люди, готовые его выслушать.

— Ты меня слышишь? — окликнула его Дэниз.

— Ой, да. Простите. — Натан снова на секунду замолк. У него в голове возник план. — Я просто задумался. Можно я попрошу людей, слушающих сейчас передачу, сказать своим друзьям, что я не плохой ребенок? И что мне может понадобиться помощь? Может быть, по телевизору перестанут все время показывать мою фотографию, и я смогу начать жизнь сначала, так, чтобы меня никто не узнавал?

— Если честно, Натан, уже слишком поздно. Твой побег — главная новость и, боюсь, останется ею, пока все так или иначе не разрешится. Сейчас главное — твоя безопасность. Меня очень беспокоит, что ты разъезжаешь на машинах, пересекаешь полицейские кордоны и ходишь по ночам совершенно один. Пока ты в бегах, ты, милый мой, в большой опасности. Иногда я думаю, что лучше всего тебе сдаться и дать судебной системе поработать на тебя.

— Из-за этой системы все и началось, — фыркнул Натан.

— Она помогла огромному множеству людей.

— Но не детям. Не мне.

— Послушай, Натан…

— Я не могу вернуться, Дэниз, — твердо заявил Натан. — И я не вернусь. Пусть они сначала меня поймают. Вы не знаете, каково это, когда все вокруг бьют тебя так, что свет в глазах меркнет. — Натан почти кричал. — Я убил Рики Харриса, потому что он пытался убить меня. Если я вернусь, кто-нибудь снова попытается меня убить. А если я дам отпор и выйду победителем, убийцей опять назовут меня. Вот как работает эта система, Дэниз. Взрослые всегда правы, а дети всегда не правы. Не просите меня вернуться, я этого не сделаю!

Натан отшвырнул телефон. Он стоял посреди чужой гостиной, тяжело дыша, руки его дрожали. Внезапно он оказался один и стало тихо — так тихо, что он слышал стук своего сердца. В этой тишине Натана одолевали и гнев, и боль. Но сильнее всего было нахлынувшее чувство ужасного, ужасного одиночества.

Офицер полиции Грег Премингер поблагодарил сестру Элизабет и поднялся по ступенькам в храм. Грег ходил в церковь Святого Себастьяна всю свою жизнь. Его дочь осенью пойдет в первый класс, и он хотел убедиться, что ее записали в воскресную группу. Это было его личное дело, и он занимался им в рабочее время. Поэтому Грег спешил вернуться к патрульной машине, чтобы не пропустить вызов.

Подойдя к своему автомобилю, он увидел вишнево-красный БМВ, припаркованный в дальнем конце стоянки. Странно, что он не заметил его раньше, когда подъезжал к церкви. Сев за руль, он подъехал к этой машине поближе. Сегодня на инструктаже ничего не говорилось об угоне БМВ. Но хорошая машина, вот так брошенная на стоянке, выглядела очень подозрительно. Он решил на всякий случай проверить ее.

Патрульный Томпкинс ждал в кабинете Уоррена Майклса. При звуке открывающейся двери он вскочил на ноги.

— Сядь, — скомандовал Уоррен.

Гарри сел на самый краешек стула. Патрульный выглядел напуганным до смерти, и Уоррен едва смог сдержать улыбку. Он откинулся на спинку скрипучего кожаного кресла и спросил спокойно:

— Так это ты у нас радиозвезда, да, Томпкинс?

Гарри посмотрел Уоррену прямо в глаза. Он был готов мужественно принять наказание.

— Да, сэр, — твердо ответил он.

Уоррен медленно открыл личное дело Томпкинса.

— Ты, наверное, думаешь, что я сейчас начну на тебя орать за то, что ты вчера выставил себя полным идиотом?

Гарри кивнул. Он чувствовал себя нашкодившим учеником в кабинете директора.

— Мужайся, Томпкинс, — продолжал Уоррен. — Мы живем в Америке, и у тебя есть полное право выставлять себя на посмешище где угодно и когда угодно. Только в следующий раз делай это от себя лично, не вмешивая полицию. Есть два способа добычи улик — правильный и неправильный. Судя по твоим действиям, ты считаешь, что правильный способ намного труднее и отнимает больше времени.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри.

— Твоя карьера складывается из долгой вереницы успехов и одного серьезного провала. Еще один — и я уже не смогу замять это, понимаешь? — На столе у Уоррена зазвонил телефон.

— Да, сэр, — ответил Гарри.

Когда телефон зазвонил во второй раз, Уоррен накрыл его рукой.

— В следующий раз я хочу видеть твое имя на благодарности или рекомендации на должность детектива, слышишь?

— Да, сэр, — Гарри храбро улыбнулся, Уоррен улыбнулся в ответ.

Телефон зазвонил снова.

— А теперь иди отсюда и возвращайся к своей работе. И некоторое время не проси Петрелли ни о чем.

Гарри вышел и закрыл дверь. Коллеги были правы, заключил он. Майклс — из «хороших парней».

Уоррен сбежал по лестнице на стоянку, прижимая плечом к уху сотовый телефон и запихивая в кобуру пистолет. Он слышал, как стучит его сердце. Прошло несколько секунд, наконец на третьем гудке Джед поднял трубку.

— Дом Николсонов. Детектив сержант Хэкнер.

— Джед, это Уоррен. Они нашли машину в Дженкинсе, штат Пенсильвания, это немного севернее Гаррисберга. Я еду туда прямо сейчас.

— Отлично, — ответил Джед. — Я тут за всем пригляжу.