Беглецы-Х

Глава 11

— Создать отдельный раздел, поместить туда файлы загрузки управляющих драйверов всех систем истребителя.

— Вопрос некорректен. Что такое истребитель?

— Поместить в раздел все драйверы, имеющиеся в базе данных.

— Выполнено.

— Пометить раздел, как неприкосновенный и изолировать от основного массива данных.

— Выполнено.

— Создать дублирующий раздел.

— Выполнено.

— Поместить в дублирующий раздел информационные базы об имеющихся технологиях.

— Выполнено. Объём памяти занят на три процента.

— Вывести на экран данные об имеющихся системах и сохранить их в первом и втором дополнительным разделах.

— Выполнено.

— Изолировать новые разделы от основного массива памяти.

— Выполнено.

— Ввожу пароль…

Влад быстро набрал на виртуальной клавиатуре комбинацию. Искин пискнул, отмечая принятие пароля. Мужчина вздохнул — самое главное.

— Запустить форматирование массива памяти, кроме изолированных объектов.

— Выполняю.

Сфера изображения вспыхнула особенно ярко и погасла. Человек расслаблено откинулся в кресле. Теперь надо подождать. Где‑то минут тридцать. Задрал голову, любуясь необычным оттенком неба. Красиво здесь, всё‑таки… По крайней мере, ему, лично, пока нравится. Неизвестно только, что тут творится на самом деле, но вот конкретно в этом месте, среди девственной зелени, здорово! Воздух густой, чистый, без химии или излишней стерильности атмосферы корабля… Пискнул искин, знаменуя окончание форматирования. Торопливо нажал кнопку пуска. Несколько мгновений тишины, потом заурчал накопитель, вспыхнул голографический монитор, перед руками появилась виртуальная клавиатура. Влад решительно бросил руки на клавиши — итак, начнём сначала. Жаль, конечно, что разумность уничтожена. Теперь сложнейший кристаллический мозг стал всего лишь сверхбыстрым логгером. Но закачать одушевляющую составляющую искина ему не под силу. Да и опасно, честно говоря. Неясно, из‑за чего тот вдруг взбрыкнул и отказался читать запускающие программы. Мало ли. вдруг какой‑то кристалл накрылся, в системе безопасности, и законы роботехники нарушаться. Что тогда? Сошедший с ума искусственный разум, что может быть опаснее? Лучше уж поберечься. Первый драйвер, второй… Руки уже сводило, перед глазами плясали зайчики, в них словно насыпало песка, но работа была закончена. Последний штрих. Руки нажали клавишу ввода, и… Панель вспыхнула ярким светом, ухнул и начал набирать мощность реактор, опять повеяло тёплым воздухом. Запустил диагностику, сам пока вытащил очередной паёк и поставил его на разогрев, наполнил горячим чаем пластиковый стакан, с удовольствием сделал глоток. Повезло? Окошко за окошко диагностического табло вспыхивало зелёным светом нормального функционирования, пока полностью не окрасилось в один цвет. Ура! Есть! С лёгким гулом опустился на место колпак, отсекая всё вокруг, заработали сканеры. Ближнего и дальнего действия. Пока пространство вокруг истребителя проверялось, жевал горячую еду. Как же это здорово, когда всё работает! Ну, не совсем всё, но большая часть. Причём, самая главная. Так… Боеприпасы — под завязку. Энергия — в норме, скачков стабилизатора не обнаружено. Топливо для планетарных двигателей — восемьдесят семь процентов. Реактор — под завязку. Уф! на душе отлегло. Связь… Это что такое? На крошечном мониторе вдруг вспыхнул огонёк, побежал волнами. Что‑то ловится?! Включил звук. Тишину кабины разорвал тонкий щемящий звук. Увау. Увау. Столько в нём было ясно ощутимой печали и горя, что сразу же отключил динамик. Тьма! Либо сигнал бедствия, либо зов о помощи! Ничем другим эти звуки быть не могли! Что там со сканером дальнего действия?! Тьфу! Оказывается, стены ущелья непроницаемы для волн излучения! Взялся было за рукоятку управления, но тут же убрал их. Нет. Корабль сейчас скрыт маскирующей пеленой, тем более, уже быстро темнеет. А вспышка работающих двигателей будет видна издалека. Если кто слишком любопытный пожалует? Не в тему. Потерпим. Двое суток ждал, ещё одну ночь можно и обождать. Зато с утра выгонит машину, поднимет в воздух, и направится на источник сигнала. Ещё раз с удовольствием обозрел светящуюся ровным светом панель управления. Убрал оставшийся мусор, коробку из‑под пайка, в конвертер, раскинул сиденье, закрыл глаза. Спать! Приказал сам себе и закрыл глаза… Проснулся от кошмара. Приснилось, что реактор действительно пустой и затих, пока он спал. Зря отформатировал искин?! Вскинулся на кресле, уткнулся глазом в светящуюся в дежурном режиме панель, еле успокоился, грудь высоко вздымалась, пробивший было холодный пот впитался в подложку комбинезона. Сделал несколько вдохов, успокаиваясь. Затем кинул взгляд на бортовые часы — ого! Почти десять часов утра! Проверил по коммуникатору — совпадает. Значит, всё в норме. Быстро провёл утренний туалет, сполоснул лицо, нащупав пробивающуюся щетину. Успеется. Поднял колпак кабины, выбрался наружу, поёжился. С утра всегда холодно. Особенно, когда тень падает в ущелье. Быстро скрутил тонкую ткань маскировочного тента, уложил в кабину, благо места хватало. Тянуться к лючку не было ни желания, ни возможности. Одно дело достать, другое — на весу запихивать, скособочившись буквой 'зю'. Потерпит. Забрался обратно на сиденье, закрыл колпак, положил руки на ручку управления. Даже завтракать не стал. Реактор работал устойчиво, без замечаний. Раньше всё контролировал искин, теперь приходится делать всё самому. Продувка. Прогрев. Включение подачи и зажигания. Нарастающий гул выходящего на рабочие обороты двигателя отразился от стен ущелья, давя на уши даже через шлем. Развернул сопла на реверс, осторожно, контролируя каждый сантиметр пути начал медленно–медленно подавать машину назад. Самые трудные первые десять метров, затем расщелина расширяется… Качнуло, когда машина наехала колесом на кустик, но ничего страшного. Зазор между плоскостями и стенами где‑то сантиметров пятьдесят–шестьдесят… Всё больше. Ещё больше. По глазам ударило ярким солнечным светом, впрочем, сразу погасшим. Сработали автоматические поляризаторы, уменьшив прозрачность. Пять метров от носа до стены. Десять. Пятнадцать. Повернул одно из сопел, начиная поворот. Кормовые кили начали описывать плавную дугу. Между ними вначале проплыла зелень леска, затем мелькнули белые развалины, и вот, наконец, жёлто–коричневый массив каменных стен. Надавив на тормоз, заставил истребитель замереть. Несколькими касаниями сенсора увеличил изображение на передней панели. Сутки назад ножками топал, а теперь техника приблизила белые камни старинной виллы в один миг. Причём, можно даже рассмотреть следы от мечей и топоров… Сбросил обороты двигателя, пустив энергию на зарядку накопителей, заодно воткнув в гнездо батарею от бластера, которой пользовался раньше. Теперь позавтракать, и в небо. Вытащил очередной паёк, пока тот разогревался, воткнул сканер дальнего действия. Пока есть, может, что и обнаружит поблизости. Место открытое, так что надежда есть. Если, конечно, там, на орбите, что‑нибудь имеется. В конце концов, идёт же откуда этот проклятый сигнал? Быстро поел, выпил на этот раз кофе, оказавшийся в этом пайке, провёл стандартную предполётную процедуру, пристегнулся ремнями. Глубоко вздохнул и утопил педаль акселератора. Двигатели взревели во всю свою мощь. Из сопел вырвались раскалённые струи плазмы. Истребитель качнулся, медленно поднимаясь в воздух на гравитронах, задрал послушно нос, а потом, словно выстрелянный из катапульты рванулся в бескрайнее небо. Влад внимательнейшим образом контролировал приборы, но вроде бы всё шло нормально. Конечно, сейчас вести боевую машину было куда сложнее, приходилось отслеживать десятки параметров, начиная от температуры обшивки и заканчивая давлением атмосферы в системе и снаружи. Поняв, что так он просто потеряется куче данных, пилот просто отсеял ненужное и оставил только скорость, высоту полёта и гравиметр. Перестараться с ускорением только не хватало. Это раньше искин контролировал и регулировал работу компенсаторов, а сейчас перегрузка навалилась на него, словно огромная мягкая подушка, вжимая в спинку кресла и заставляя дышать через раз. Но вскоре стало легче — могучие двигатели вынесли истребитель в верхние слои атмосферы, где небо всегда было чёрным, и появилась возможность снизить тягу. Внезапно сканер ближнего радиуса действия взвыл, словно его режут. Сам собой ожил монитор, показывая огромное количество посторонних предметов на орбите. Метеоритный поток? Нет… Влад поражённо разглядывал следы битвы в пространстве. Кто и с кем? Непонятно. Громадный, накрытый силовым куполом… Город, парящий в невесомости. Его словно обожгло, и проверив сигнал бедствия, принятый ещё на поверхности, он убедился, что источник именно этот город. Необычной архитектуры, но чем то близкий ему, как человеку. Тот же гранёный дизайн и брутальность, как во всей технике Империи. Но… Только Империя не имеет к нему ни малейшего отношения. Это сто процентов. Вокруг купола, выдающего себя слабым мерцанием от сгорающих частиц мусора, кружилось целое море обломков: и на вид целые корабли, и их части, круглые непонятные предметы и, самое страшное, тела. Естественно, мёртвые. Удерживая машину неподвижно, человек рассматривал через увеличение прицела апокалипсическую картину. Тысячи и тысячи обломков, столько же тел. На вид — такие же люди, как он сам. Четыре конечности, туловище пятая короткая, голова, облитые серебристым материалом, через который ничего не видно. Сколько Влад ни пытался рассмотреть что‑нибудь вроде забрала или смотровой щели — тщетно. Сплошная матовая поверхность. Больше ничего. А город всё звал. Только вот удастся пройти через силовой экран? Всё же он рискнул. Дал чуть–чуть тяги, коротким импульсом направив машину к сияющей искрами стене в пространстве. Чем ближе подходил истребитель, тем труднее становилось вести его. Лавирование между обломками, огибание особо крупных, это чем‑то походило на отработку задания 'Полёт в метеоритном потоке'. Только вместо каменюк в пространстве плавали тела и куски металла и пластика. Машина еле ползла, потому что кроме всего прочего человек опасался сработки уцелевших систем безопасности как нападавших, так и обороняющихся. Но ему повезло. Подвесив неподвижно истребитель возле самой границы поля, которое теперь можно было определить с помощью приборов, внимательно рассматривал поверхность зданий за его границей. Впрочем, это, скорее, был не город, а одно, просто очень большое здание. И не здание, а станция. Огромных размеров орбитальная станция. Он прикинул — тысяч на пятьдесят народу. Как минимум. Не впечатляло. Стандартная 'База — ноль четыре' вооружённых сил Империи была рассчитана на сто пятьдесят тысяч человек. Что уж говорить о боевых планетоидах, на которых только штатного экипажа насчитывалось свыше десяти миллионов человек, не считая киберов различного назначения. Хотя… Кто знает, сколько их там было. Что было — это ясно без пояснений. Стены станции носили следы подпалин от лазеров. Кое–где виднелись и пробоины. Естественно, что будь на станции экипаж, то ничего подобного тот бы себе не позволил. Ремонт, особенно в космосе, где малейшая щель в мгновение ока заставит улететь всю атмосферу прочь, святое дело. Машинально повернул тумблер громкости, и тут же опять отключил звук — стон–плач стал таким… Невыносимым… Произвёл замеры поля. К его огромному удивлению оно оказалось довольно слабым, всего в пятьдесят единиц. На истребителе напряжённость силовой защиты достигала сотни. Не сравнить с тысяче единичными щитами боевых станций или линкоров, но достаточно, чтобы можно было попытаться продавить щит города. Правда, имелась опасность, что эмиттеры излучателей сгорят от перегрузки. Но чем Тьма не шутит? Может, повезёт? А нет — так внизу целая планета, на которой можно устроиться, если что… Недрогнувшей рукой вывел верньер регулировки мощности до упора, кабину наполнила вибрация. И — стрелка указателя расхода энергии поползла вправо прямо на глазах, показывая забор энергии из систем. Ладно. Ему сейчас только продавить… Но машины уткнулся в светящийся полог и замер на месте. Посыпались искры, по поверхности обоих полей заструились молнии, сталкиваясь и рассыпаясь в пространстве… Добавил тяги двигателям. Буквально физически почувствовал, как защита города подаётся перед сокрушающей имперской технической мощью, а затем едва успел среагировать. Поле внезапно расступилось, и истребитель рванулся вперёд, словно ему дали пинка. Реверсные струи рабочего вещества окутали нос машины пламенем. Но он успел рассмотреть приближающуюся с дикой скоростью башню и завалил машину в сторону. С треском и грохотом промчался по самой границе купола, только потом сообразив, что раз слышит звук, значит, внутри поля есть воздух! Или чем там дышали жители этого города? Наконец скорость упала достаточно, чтобы можно было вновь осмотреться и найти место под посадку. Сделав круг с нормальной скоростью, не мешающей восприятию, выбрал одну из лучевых дорожек, на концах которых были шестигранные вытянутые площадки, словно специально предназначенные для использования в качестве посадочных. Почему выбрал именно эту? Да потому что прямая, словно стрела, дорога вела к чему‑то, очень похожему на ворота, с острым верхом… Аккуратно посадил машину на 'три точки'. Помедлив, убрав искусственную гравитацию посадочных шасси — материал площадки держал уверенно, и даже ощущалась некая тяжесть, не дающая машине беспомощно кувыркаться в невесомости. Включил анализатор забортной атмосферы. К его глубокому удивлению индикатры загорелись приятным синим цветом, показывающим идеальное состояние наружного воздуха, идеально соответствующего его организму. Значит, тем, что находится внутри купола, можно дышать? Фантастика! Но рисковать, откидывая шлем, не стал. Мало ли, вдруг ловушка? Разгерметизируется костюм, и сработает защита — поле снимется на неуловимый миг, и его разорвёт внутренним давлением. Проходили. Откачал из кабины воздух во внутренние резервуары, поднял колпак, выбрался наружу. Бластер на поясе, нож на бедре. Выпустил лесенку. Теперь энергия была, можно было не заморачиваться изобретением подставки из подручных средств. Спустился, ощущая приятную тяжесть собственного веса. Кувыркаться беспомощно в вакууме особого желания не было… Ощущения от ходьбы были точно такие же, как тогда, когда идёшь по обычной поверхности любой планеты со стандартной силой тяжести. Не спеша направился к воротам, ожидая чего угодно, с оружием наготове. Чем ближе подходил, тем больше убеждался, что не ошибся — это действительно был вход. Высокие стрельчатые створки, по виду стеклянные витражи. Приблизился почти вплотную, высматривая замок или запор, любой механизм открывающий вход, впрочем, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что может и не узнать его. Несмотря на общую схожесть, архитектура и дизайн были достаточно чужды и имели мало чего общего с принятой в Империи. Остановился, почти уткнувшись в створки, и вздрогнул, когда из изображения спирали над воротами вырвался лучик света, пробежал по его телу и исчез. А спустя миг, почувствовал лёгкое подрагивание поверхности дорожки, затем массивные створки начали медленно, рывками открываться. Вспыхнул яркий свет, открывшись, ворота замерли, словно приглашая его войти. Рискнуть? Благородное дело… Ноги сами сделали шаг за явственно отчерченную пылью границу. Внутри не было ни следа от той пыли, что накопилась снаружи. С лёгким, почти неслышным звуком створки за спиной начали смыкаться. Влад не волновался — с помощью бластера он пробьёт любую преграду, если понадобится… Дождался, пока ворота за спиной закроются. Свет, тем более, не гас. Пилотский костюм, до этого слегка раздутый, начал, прилипать к телу. Значит, давление внутри повыше, чем снаружи. Получаются, что обитатели этого места дышали более плотным воздухом? Взгляд на анализатор костюма подтвердил догадку — внешнее давление составляло одну целую и одну десятую от стандарта. Не страшно. Главное, что можно дышать. Внутренние ворота открылись без заеданий, сразу и плавно. Человек сделал шаг внутрь и ахнул — перед ним расстилался большой, просто огромный зал, полный самых разных предметов. Некоторые можно было угадать, особого различия с человеческими они не имели. А назначении других же можно было только догадываться. Нагромождение кубов, пирамид, шаров разного цвета. Впрочем, огромные горшки с засохшими деревьями определялись сразу. Интересно, зачем они тут? Влад был сторонником чисто утилитарного подхода к быту, даже в собственных апартаментах отдавая дань практичному минимализму. Единственное, на что он позволял лишние траты, это на оружие, не в силах пройти мимо какой‑нибудь смертоносной новинки. А в остальном жил очень скромно, ничем не выделяясь среди остальных молодых людей, плюс скрытность — когда он проходил подготовку в лагерях, лишь по окончании учёбы его товарищи узнали, что молодой человек и есть тот самый виконт Зван из Званов. Первородная ветвь Старшей Семьи…

В центре зала выделялся многогранник, чуть приподнятый над ровными плитами пола. К тому же выделенный цветом. Если всё вокруг было выдержано в жёлто–коричневых тонах, напоминающих каменные стены ущелья, то это место просто кричало о себе насыщенным синим цветом. Густым, словно горное небо на Метрополии. Бросил взгляд на указатель кислорода — воздуха было ещё много, часа на два точно хватит, не меньше. Между тем освещение зала становилось всё сильнее, переходя из дежурного в нормальный, рабочий режим. Молодой человек осторожно, готовый прыгнуть в любую секунду, двинулся к двух полукруглым лестницам с небольшими, подсвеченными таким же жёлтым светом, как и стены, ведущим на небольшой балкончик, где виднелись прикрытые чем то серым непонятные предметы. Чисто машинально он старался держаться от синего многогранника подальше, насколько это возможно. Неожиданно для себя буквально упёрся в первые ступеньки. Не понял, снова осмотрелся по сторонам. Оказывается, с этого места зал кажется не таким большим. Какая‑то оптическая иллюзия? Скорее всего. Осторожно ступил на первую ступеньку левой лестницы, с лёгким щелчком, ясно слышимым через внешние датчики шлема, вспыхнула подсветка. Голубые полосы словно скатились ему навстречу. От неожиданности Влад замер, а в следующее мгновение почувствовал, что не может пошевелиться. Его словно стиснули невидимые сильные руки. Затем пилот понял, что плавно скользит по воздуху к тому самому многограннику, опускается на него. Руки и ноги потянули в разные стороны, сделав из него фигуру Леонардо да Винчи, нечто, всё так же невидимое, осторожно и неожиданно бережно потянуло за шлем. Но неудачно. Не получилось. В следующий миг по глазам ударило светом. Те даже заслезились, не спасла и автоматическая поляризация. Молодой человек просто физически ощутил, как его пробивает насквозь плотнейший поток фотонов. Попытался вырваться, тщетно. Хвала Богам, то ли автоматика, то ли кто‑то, кто управлял этим механизмом, сообразил, что человек чувствует себя неуютно, и через мгновение ослепительный свет исчез. Но всё–равно, боль в глазах, круги, пятна, мягко заработала дополнительная вентиляция шлема, осушая слёзы. Влад пытался проморгаться, но тщетно. Он похолодел — световой поток такой силы мог навсегда ослепить его! Но, словно рассеивая его страхи, начали проявляться контуры синего многогранника под ногами. Правда, цвет немного изменился и тоже стал физически ощущаем. Он словно обволакивал человека, лаская его кожу. Ни пилотский костюм, ни одежда не были для него преградой, внезапно Влад понял, что уже стоит на своих ногах точно в центре этого многогранника, более того, его руки тоже свободны. Можно сойти с этого места. Но почему то молодой человек остался — ощущения от света были приятны. Да и тело набиралось сил, восстанавливалось зрение. Ещё — что‑то наполняло его. Не физическое. Духовное. Или душевное. Не выдержав, он шагнул прочь. Как и странно, без всяких сложностей. Просто взял и сделал шаг на обычную плитку, которой был покрыт пол в зале. Как оказалось, вовремя. Многогранник начал исчезать на глазах Вначале сменил цвет на ровный серый, обычного пола станции. Затем гранёная выпуклость медленно опустилась на уровень остального пола. Миг, и ничто не говорило о том, что тут только что находилось. Влад оторвался от созерцания превращения, потом вприпрыжку вбежал на балкон, где находился пост управления станцией. Быстро сорвал консервационную плёнку с панелей управления. Одного взгляда на приборы оказалось достаточно, чтобы понять — с энергией плохо. Причём, не просто плохо а хуже некуда. Века нахождения в космосе сыграли свою роль: силовой экран, съедавший львиную долю произведённого. Неудачные попытки найти подходящих разумных, ремонт, отражение нападений кочевников и алчных грабителей. По сути говоря, последний силовой элемент находился на грани умирания. Месяц, может, чуть больше на пару дней. И всё. Вакуум победит защиту, воздух улетучится, кристаллы льда замкнут логические цепи. Затем небо планеты, последнего пристанища древней станции Изначальных, расчертит огненная полоса сгорающего в атмосфере сооружения… Влад вздрогнул, рывком сбрасывая пальцы с клавиатуры — откуда он всё это знает?! Но ведь знает… И тут сообразил — многогранник! Впрочем, какой там многогранник? Всего лишь сканер. Определяет расу, вид, уровень развития и возможность закачки данных в мозг разумного. Почувствовал, как покрывается под одеждой холодным липким, донельзя противным потом. Ему неслыханно повезло! Просто невероятно! Чуть–чуть слабее мозг, и его бы вытолкнуло обратно в виде бессвязно лепечущего, хихикающего идиота, пускающего слюни… Мать Богов! Как же ему повезло! Сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, одновременно вентилируя лёгкие и насыщая кровь кислородом. Откинулся в удобном до неприличия кресле. Ладно, рефлексировать будем потом. Сейчас…

- …Остатки сражения снаружи, это ты?

— Нет. Они не поделили находку. Заграты и хорохи.

— Покажи.

Вспыхнула голограмма. Типичные люди, с небольшими внешними различиями. Заграты — невысокие, хрупкие, с непропорционально длинными руками и пальцами. Хорохи… Совсем как Влад или любой другой. Если бы не пара клычков, торчащих из рта. Плюс красные, точнее, алые глаза.

— Они что, кровь пьют?

— Глупости. Тогда бы строение пищеварительного аппарат было другим.

Искин станции продемонстрировал нечто вроде огромного комара с длинных хоботом.

— Так гораздо удобнее. А хорохи просто имеют в генах большой остаток атавизмов, усугублённый радиацией. Они практически не ступают на поверхности планет, проводя всю свою жизнь в космосе. К тому же…

— Достаточно.

Влад шевельнулся в кресле, меняя позу и ноги местами.

— Лекцию по ксенобиологии прочитаешь позже. Давай решать насущные проблемы. Основная, как я понимаю, острая нехватка энергии?

— Да. Я посчитал — энергии осталось на семьсот сорок три часа.

— Чуть меньше месяца получается…

Молодой человек задумчиво потрогал подбородок. Затем задал вопрос:

— В твоих энергоцентрах можно использовать только стандартные модули?

Искин ответил не раздумывая:

— Да.

— И больше ничем нельзя их заменить?

— Да.

— Плохо. А если использовать другой источник энергии?

Теперь секунду молчал искин, затем неуверенно ответил:

— В принципе, энергетическая установка твоего корабля достаточно эффективна…

Снова короткая пауза.

— Думаю, что можно пока приспособить её. Конечно, все потребности станции она не перекроет, но значительно продлит время функционирования. До тысячи шестисот часов приблизительно. За это время можно попытаться собрать мощную и постоянную установку, заменяющую стандартные модули.

— А если поискать эти модули в других местах?

Вздох искусственного разума был неотличим от человеческого:

— Увы. Изначальные ушли миллиарды лет назад. Я последний, кто остался в этой Вселенной.

Влад сердито махнул рукой:

— Ага. Изначальные. Ушли. Эта Вселенная… Про многообразие миров мне известно. Как и про параллельные Вселенные. Лучше ответь мне вот что — ты считал координаты моего родного мира. Возможно ли добраться до него?

Искин замолчал, и человек на полном серьёзе предположил, что тот решает, сказать ли правду, или утаить? Интеллект станции с каждым словом внушал всё больше и больше подозрений Звану. Уж слишком он был… Себе на уме, что ли? Звучит, как оксюморон, но тем не менее.

— В принципе, добраться до твоих родных миров реально. Но существует ряд препятствий. Первое — нехватка энергии. Второе — длительность путешествия. Полёт займёт несколько сотен твоих лет.

— Твою ж…

— Данное сочетание слов мне незнакомо.

— И очень хорошо. Ладно.

Влад набрал побольше воздуха в грудь, успокаиваясь.

— Давай займёмся делом. Роботы у тебя есть?

— Могу создать.

— Вот и создавай. Сколько их нужно, чтобы подключить реактор моего истребителя к твоей энергосистеме?

— Произвожу расчёты. Семь штук. Создавать?

— Создавай. Втаскивай мою машину внутрь и приступай к делу. Только мои вещи…

— Кроме реактора ничего трогать не стану. Гарантирую

Молодой человек кивнул в знак согласия.

— Тогда работай. И это… Где я могу расположиться? В смысле, жить?

— Комнаты экипажа находятся на нижних уровнях. Комнаты командира станции — этажом выше.

— Вот и показывай. Устал я. Честно. Перенервничал.

— Не удивительно.

Неожиданно согласился с ним искин…