Бегство от свадьбы

Глава девятая

Внезапно мужчина резко остановился и встал посреди дорожки. Он стоял к девушке спиной, низко опустив голову, как будто что-то увидел на земле. Анабель, вся дрожа, смотрела на него. Что будет теперь? Вдруг Бен поднял голову, резко повернулся и бросился назад. Все тело его пульсировало от ярости, которую Ан могла ощутить даже находясь на расстоянии.

Девушка напряглась, чувства ее смешались — это был коктейль из страха, надежды и удивления. Боясь той боли, которую может причинить ей любовь Бена, Ан тем не менее внутренне восставала против его ухода, душа разрывалась между двумя этими чувствами. Возможно, девушка попыталась бы спастись бегством, если бы у нее было больше времени, но Бен подошел прежде, чем она смогла сообразить, что делать. Единственной защитой могли стать слова.

Не прикасайся ко мне, — выпалила она и увидела, как загорелись глаза мужчины.

Не прикасаться к тебе? — повторил он резким злым голосом. — Да я и не думал…

Бен находился совсем рядом, и девушка видела каждую черточку его лица. Он был не похож сам на себя. Глаза выражали эмоции, значение которых она не совсем понимала, — была ли это боль, или ярость, или желание? Но что бы это ни было, испытываемые Беном чувства пугали своей силой. Анабель попятилась, но жених неумолимо придвинулся к ней, буравя яростным настойчивым взглядом.

Тебе не удастся прогнать меня так! Ненавидишь ты меня или нет, но я не уйду до тех пор, пока не буду знать наверняка…

Что? — прошептала девушка, и Бен остановился, не отрывая от нее взгляда. — До тех пор, пока ты не узнаешь что? — Отступать было некуда. Ан уперлась спиной в живую изгородь, кусты всколыхнулись, зашелестели листьями.

Ответ на один вопрос.

Какой?

Мужчина вытянул руки вперед и схватил ее за плечи, притянув к себе так резко, что девушка, потеряв равновесие, покачнулась.

Вот этот, — пробормотал Бен, и пульс ее зачастил как сумасшедший, когда Ан увидела, что голова мужчины склоняется к ней.

Нет, — простонала она, глядя на резкие, мужественные линии его рта, неумолимо приближающегося к ее губам.

Да, — прохрипел Бен и поцеловал ее яростным, жестким поцелуем. Губы его сминали нежный рот, причиняли сладкую боль…

Анабель пыталась бороться, мотая головой из стороны в сторону и с силой молотя кулачками по его груди. Несколько секунд Бен не обращал на это внимания, жесткий рот продолжал терзать ее губы, пока девушка не начала пинать жениха ногой.

Должно быть, она попала-таки в цель, потому что мучитель слегка вскрикнул от боли и наконец прервал поцелуй. Но продолжал крепко сжимать ее в объятиях, внимательно глядя на раскрасневшееся от злости лицо. Слезы набежали на глаза, щеки пылали, девушку всю трясло от негодования. Она подняла руку и дотронулась до истерзанных, вспухших от поцелуев губ.

Негодяй! Мне больно, и ты сознательно сделал это, ты прекрасно знал, что делаешь! Ты нарочно старался сделать мне больно!

А как ты думаешь, что ты сделала мне? — вырвалось у Бена, черты его лица напряглись от боли и гнева. — Сперва ты сбежала от меня в день свадьбы, ничего не объяснив, выставила меня на посмешище перед друзьями и знакомыми, а теперь, как раз тогда, когда я подумал, что в наших отношениях наметился какой-то сдвиг, когда стал понимать, что же стояло между нами, и узнал тебя получше… И вот тут ты вышвыриваешь меня из своей жизни и говоришь, что ненавидишь! И как, ты думаешь, я должен воспринимать это? Мне, бездушному роботу, не позволено иметь никаких чувств?

Анабель дрожала, напуганная его гневом. Но в то же время где-то в глубине ее души тоже закипал гнев. Только сейчас она наконец смогла признаться себе, что испытывала подобное яростное чувство с тех еще детских лет. Все эти годы она ощущала свою вину за то, что произошло с дядей, хоть и знала, что не виновата в случившемся. Противоборство души и тела стало многолетним наказанием. С того самого момента, когда она встретила Бена, всеми ее поступками руководила эта ярость, так как Ан обнаружила, что оказалась в очередной эмоциональной ловушке.

Слабым дрожащим голосом девушка прошептала:

Мне кажется, я совсем не знаю тебя.

Ты права, — выпалил он. — Мне тоже так кажется, но ты узнаешь меня, Анабель, поверь, ты узнаешь меня. Я не сдаюсь так просто, особенно когда хочу чего-либо так отчаянно, как хочу тебя!

Она с горечью бросила в ответ:

— Хочу? Хочу? Это все, что ты можешь сказать? Я не какая-то там фирма, которую ты хочешь перекупить! Я женщина, человек…

— Да, я знаю, что ты женщина, — пробормотал Бен севшим от желания голосом, прикрывая глаза тяжелыми веками. Взгляд медленно скользил по ее телу, и девушка почувствовала, как в жилах разгорается огонь страсти, вызванной одним лишь его взглядом.

П-прекрати это, — пролепетала она, пытаясь отстраниться.

Прекратить что?

Смотреть на меня.

Я даже не могу смотреть на тебя теперь? — спросил отвергнутый жених с гневной насмешкой, в уголках губ залегли горькие складки.

Не таким взглядом!

Каким таким взглядом, Анабель? — Глаза его сверкали от желания.

Ан была напугана той голодной страстью, которую видела в глазах Бена, но в то же время чувствовала, как тело эхом отзывается на его желание.

Как будто ты…

Как будто я что? Собираюсь сделать это? — Он медленно наклонил голову, и Анабель сжалась, но сейчас рот его не причинял боли, мужчина больше не злился. Губы сначала даже не коснулись ее рта, она ощутила только кончик языка, нежно ласкающий ее вспухшие губы, который медленно, очень медленно, едва прикасаясь, скользил вдоль дрожащей линии ее рта, снова и снова, лаская, утешая и не скрывая при этом чувственного порыва. Девушка застонала от непереносимого наслаждения и приоткрыла губы. Язык Бена скользнул внутрь. Она снова застонала, тело инстинктивно прижалось к могучему торсу, стремясь почувствовать всю его мощь, губы приникли к губам мужчины. Бен обнял девушку обеими руками и прижал к себе еще крепче, углубляя поцелуй и разжигая такую ответную страсть, которой Ан в себе даже не подозревала.

Когда он снова прервал поцелуй, девушка не подумала отстраниться. Она дрожала всем телом от ответного желания. Мужчина наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. На скулах его пламенели яркие пятна, глаза сверкали.

— Я люблю тебя, Анабель, — нежно сказал Бен, и дыхание его, казалось, остановилось.

Девушка уставилась на жениха широко раскрытыми глазами, непонимающе качая головой, боясь поверить.

— Да, — сказал Бен, глядя на Ан с той же настойчивой страстью, которую она замечала в его взгляде и прежде. — Наверное, я полюбил тебя в тот самый миг, когда впервые увидел. Я взглянул на тебя и понял, что нашел женщину, которую ждал всю жизнь. В тебе есть все, о чем я мечтал, все, что хотел увидеть в женщине. И ты в тот день была не просто красива — в твоих глазах светился ум, ты улыбалась прелестной, чуть смущенной улыбкой, и я почувствовал, что пропал.

Сердце Ан колотилось как сумасшедшее, казалось, что она теряет сознание.

— Ты никогда не говорил ничего подобного, — прошептала она. — Если это правда, то почему ты молчал?

Губы Бена скривились.

— Я не слепой и не идиот. Я знал, что ты не была влюблена в меня, что это чувство не поразило тебя с первого взгляда, как это произошло со мной. Сначала я думал, что мне надо только подождать и ты тоже влюбишься, но потом начал понимать, что за твоим прелестным личиком скрыты большие проблемы. Я увидел, что ты по какой-то причине боишься близости. Ты не доверилась мне, а я не знал, какие вопросы должен задать. Я не мог понять, что заставляло тебя так напрягаться, почему ты так боялась показать свои чувства, но подозревал, что не безразличен тебе. Когда я поцеловал тебя, то знал, что получу ответ.

Девушка покраснела, опуская ресницы, и Бен мягко рассмеялся.

— Да. Сначала я думал, что ты просто боишься секса, но потом стал понимать: за всем этим кроется что-то еще. Я не стал рисковать, не пытался уложить тебя в постель. С тобой нельзя поступать, как с другими. Но надежда оставалась… и, в конце концов, ты же продолжала встречаться со мной!

Девушка слушала, не пытаясь вмешиваться.

— Я говорил себе, что если бы не нравился тебе совсем, то ты бы прекратила наши свидания. Мне казалось, что тебе тоже хорошо со мной, — мы болтали о самых разных предметах, нам нравились одни и те же вещи… Я говорил себе, что должно пройти какое-то время, что надо набраться терпения.

Анабель внезапно улыбнулась.

— Терпение? У тебя?

Да, это не превалирующая черта его характера. Энергия, настойчивость, упорство — всем этим Бен обладал сполна, но терпение? Нет, никогда.

Он иронически улыбнулся.

— Я-то думал, что был очень терпелив с тобой, Анабель. Сам себе удивлялся. Я несколько раз пытался выяснить у тебя, в чем дело, что не так, но ты так напрягалась, что я оставил всяческие попытки что-либо узнать. Я все сильнее и сильнее влюблялся и — я все-таки нормальный мужчина — отчаянно желал тебя. Это сводило меня с ума, ты мне снилась.

Ан вздрогнула от страсти, прозвучавшей в его голосе. Бен наклонил голову и скользнул губами по ее шее, шепча в самое ухо:

— Господи, Ан, если бы ты только знала, как сильно я люблю тебя, как ты нужна мне…

Она прикрыла глаза ресницами, чувствуя, как низкий, хрипловатый голос эхом отдается в голове.

— Я подумал… что если у меня нет надежды на будущее с тобой, то я должен твердо знать это. Меня убивало то, что я никак не мог понять, как ты относишься ко мне. И тогда я решил рискнуть и сделал тебе предложение. Я знал, что поставил на кон все. Боялся, что ты откажешь и перестанешь со мной встречаться, но мне необходимо было знать, каковы мои шансы. И ты ответила согласием. Тогда я понял, что не просто секса ты боишься. Если бы это было так, ты никогда не согласилась бы выйти за меня замуж. Наверняка ты понимала, что я буду сильно удивлен, если ты откажешься спать со мной.

Он взял ее за подбородок и осторожно приподнял лицо. Девушка распахнула глаза и взглянула на Бена, заливаясь ярким румянцем.

— Ведь я прав? — спросил он мягко.

Ан кивнула, облизывая губы кончиком языка. Во рту так пересохло, что она не смогла вымолвить ни слова.

— Ведь ты не боялась самих сексуальных отношений?

Нет, — выдохнула она. — Понимаешь, если бы на меня набросился незнакомец, уверена, что смогла бы рассказать кому-то о случившемся, пошла к психотерапевту и прошла курс лечения. Я бы знала, что это не моя вина. Мне не было бы так стыдно… Выговорилась бы — и легче стало, но тут…

Дорогая, в том, что случилось, нет твоей вины.

Ан умоляюще взглянула на жениха:

— Я все время повторяю это самой себе, но в глубине души себе же и не верю и не перестаю винить себя в происшедшем.

Лицо Бена напряглось и потемнело от гнева.

Это все из-за твоей проклятой семьи.

Да, — согласилась Ан, побледнев. — Бабушка, тетя так и не простили меня…

Это они должны были стыдиться! Ты, совсем малышка, стала жертвой, и разве есть вина в том, что ребенок желает быть любимым?

Я была уже не ребенком, но еще не взрослой. Должна бы понимать…

Перестань говорить глупости! В четырнадцать лет ты все еще оставалась ребенком, а Адам был взрослым мужчиной. Он знал, что не имеет права испытывать к тебе такие чувства. Должен был защищать тебя, а не пытаться совратить.

Анабель всхлипнула, и Бен прижал ее к себе еще крепче.

— Не плачь, дорогая. Не надо плакать. — Мужчина целовал ее виски, волосы, веки. — У меня сердце разрывается, когда я вижу затравленное выражение в твоих глазах или слышу, как ты плачешь. Я так люблю тебя, Анабель.

Она еще раз всхлипнула и глубоко вздохнула, прижимаясь к жениху еще крепче. Находясь в его объятиях, Ан ощущала незнакомое ранее чувство умиротворения и покоя. И все оттого, что сильные руки Бена обнимали ее, что он окружал ее своей любовью, что голос был полон глубокого теплого чувства.

— Когда вернемся в Англию, я бы хотел, чтобы ты сходила к психотерапевту. Тебе необходимо выговориться, посмотреть прямо в лицо своим страхам и избавиться наконец от чувства вины. Иначе как дальше жить? Сразу после медового месяца начнешь посещать врача.

Она сжалась и оттолкнула Бена.

— Что ты имеешь в виду, какой «медовый месяц»? Я же сказала… Я не могу выйти за тебя замуж.

— Ты не любишь меня, Анабель?

Девушка застыла, глядя на Бена широко раскрытыми глазами, в которых можно было прочесть все чувства, которые она испытывала. Бен ласково улыбнулся.

— Не надо! — выкрикнула она, задрожав всем телом.

— Скажи, что ты не любишь меня, Ан!

Она закрыла лицо руками.

— Я не могу…

— Не можешь сказать? Ты ведь больше не боишься меня, правда? Ты можешь сказать мне все, что угодно.

— Я не могу любить тебя, — простонала она. Бен взял ее руки в свои.

— Смотри на меня, когда говоришь это, дорогая. — Мужчина снова приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в лицо. В широко раскрытых мокрых от слез глазах Анабель светились любовь и мука.

Она услышала, как у Бена перехватило дыхание, потом он внезапно обнял ее и крепко прижал к себе, уткнувшись подбородком в ее волосы.

— Я сделаю тебя счастливой! Клянусь! — прошептал Бен, покрывая поцелуями ее лицо. — Я люблю тебя, Анабель. Я могу быть очень терпеливым, если это нужно. Мы можем повременить со свадьбой до тех пор, пока ты не будешь готова к этому. Молю только об одном — не заставляй меня ждать слишком долго, потому что я люблю тебя слишком сильно…

Ан отвечала на поцелуи со все возрастающей страстью, руки ее обвились вокруг его шеи, голова откинулась. Бен страстно шептал ее имя.

Внезапно он резко отстранился и взглянул на нее блестящими от желания глазами.

— Нам лучше вернуться в дом прямо сейчас, пока я совсем не потерял голову.

Зардевшись и смеясь, Ан позволила взять себя за руку, и они пошли по петляющей через цветущий сад тропинке к вилле с романтическим названием «Хелена Белла».

Петер встретил их на верхней площадке, выложенной мраморными плитами и окруженной белой каменной оградой. Он примостился на верхней ступеньке небольшой лестницы, ведущей к террасе, и замахал рукой, когда молодые люди вышли из зарослей магнолий, чьи великолепные цветы с белыми восковыми лепестками сверкали на солнце, как драгоценные чаши.

Я уже стал думать, не отправить ли мне поисковую партию, — лениво растягивая слова и улыбаясь, сказал Петер.

Прошу прощения, но разве мы опоздали? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Бен, и Петер бросил на него быстрый проницательный взгляд.

— Немного, но ничего страшного. Как вам понравился сад?

Бен непонимающе посмотрел на молодого человека.

— Сад? Ах, да, сад… Восхитительный.

Никогда в жизни не видела такой красоты, — скороговоркой выпалила Анабель. Петер улыбнулся ей и украдкой подмигнул.

Я так и думал, что тебе понравится. Ну ладно, теперь мы можем пойти перекусить.

К удивлению Бена и Анабель, Петер повел их вокруг здания. Девушка поинтересовалась:

— А куда мы идем?

Я подумал, что было бы неплохо устроить нечто вроде пикника, и попросил накрыть стол в оранжерее. Ничего особенного — просто легкие закуски. Мы сможем устроиться на лужайке и поесть на открытом воздухе.

Звучит замечательно. — Девушка сделала паузу, так как они уже обошли дом и остановились у изумрудно-зеленой лужайки, за которой живописно раскинулись клумбы с яркими цветами. — Ох, как красиво!

Абсолютно с тобой согласен. Эта часть сада имеет очень английский вид. Оранжерея построена в викторианском стиле, кстати, шотландским архитектором. Мне кажется, источником его вдохновения послужил Хрустальный Замок.

Это было удивительное сооружение — стеклянные купола крыши сверкали на солнце, а в самом помещении был устроен маленький фонтан, чьи брызги сверкали в солнечном свете мириадами огоньков. Вода падала на листья тропических растений, высаженных в оранжерее.

Петер открыл дверь, и молодые люди проследовали за ним. В оранжерее стоял накрытый крахмальной белой скатертью длинный узкий стол, уставленный множеством тарелочек и блюд, наполненных разнообразной снедью. Чего там только не было — и копченый цыпленок, и различные виды холодного мяса, тонко нарезанная итальянская салями и несколько видов других колбас, пирог с печенкой, миски с разнообразными салатами: с макаронами, рисом, яйцом, сыром и фруктами.

— Да здесь еды хватит на десятерых! — воскликнула Анабель.

Петер подцепил несколько ломтиков мяса и положил их на тарелку гостьи.

Не беспокойся — не пропадет. А что останется — съем на ужин. — Он собирался положить ей еще и салата, но девушка жестом остановила его.

Спасибо, Петер, но я не смогу съесть даже то, что лежит на моей тарелке.

Компания устроилась прямо перед оранжереей на небольшой прямоугольной лужайке. Петер расстелил шотландский плед на шелковистой траве и бросил сверху темно-зеленые бархатные подушки, чтобы было удобнее сидеть. Пили шампанское и апельсиновый сок, после салатов попробовали виноград и персики, а потом Петер принес чашки и достал термос с кофе.

Солнышко так пригревало, что Анабель откинулась на подушки и задремала, убаюканная негромкими голосами мужчин, журчанием фонтана в оранжерее и деловитым жужжанием пчел, перелетавших с цветка на цветок.

Внезапно она услышала, как Петер спросил:

— А почему бы вам не пожениться здесь?

Ан моментально вскочила на ноги и изумленно уставилась на приятеля.

Что?

По-моему, это совсем неплохая идея, — раздельно произнес Бен. — Но, боюсь, это будет непросто сделать — обязательно возникнут сложности, если мы захотим пожениться в другой стране.

— К проблеме главное подступиться, и она решится сама собой, — с долей легкомыслия заметил Петер.

Мы не можем, — попыталась возразить Ан, и Бен повернулся, посмотрев на девушку нежным взглядом.

А как было бы хорошо разом решить и еще одну большую проблему.

Что ты имеешь в виду?

Представь, как мы будем объявлять о том, что снова собираемся пожениться?

Ой. — Ан смущенно прикусила губу.

И всех гостей больше всего будет интересовать, сбежишь ты снова или нет, — сухо добавил жених.

Анабель покраснела.

— Я об этом не подумала.

— Зато я подумал. — Бен скривил губы. — Я буду чувствовать себя очень неуверенно до тех пор, пока мне не удастся наконец надеть тебе кольцо на палец!

Девушка беспомощно взглянула на него.

Прости меня, Бен.

Итак, решено! — провозгласил Петер. — Свадьба состоится здесь! Беру на себя организационные вопросы. Имя маэстро открывает все двери — он здесь живая легенда и национальный герой в одном лице. Я поговорю с ним, и мы устроим самую замечательную свадьбу в мире.

Но мое свадебное платье осталось в Лондоне! — сделала невеста еще одну робкую попытку возразить.

Твоя кузина Кара может привезти его сюда, — быстро ответил Петер. — Мне кажется, она будет очень рада приехать.

С этим не поспоришь: Кара до потолка подпрыгнет от радости, когда узнает, в какие благословенные места ее приглашают.

— И сколько времени все это может занять? — деловито спросил жених.

Петер пожал плечами.

— Не могу сказать точно, но думаю, что не очень много.

Бен посмотрел на Анабель умоляющим взглядом.

— Что скажешь, дорогая?

Ей предоставлялось право принять решение. Что же ответить? Анабель хотела стать женой этого человека, хотела быть с ним рядом всю жизнь, но что, если ее снова охватит паника? Она взглянула на Бена, увидела, как подергивается у него уголок рта, а на висках проступают капли пота, — любовь и нежность затопила все ее существо. Она счастливо улыбнулась и кивнула, соглашаясь. Ответом был длинный вздох облегчения и триумфа.

Они поженились три недели спустя. Церемония проходила на лужайке перед виллой Хелена Белла. Петер организовал все по высшему разряду. Это было значительно менее помпезное мероприятие по сравнению с тем, что планировалось устроить в Лондоне, — приглашенных совсем немного, только самые-самые близкие.

Естественно, прилетела Кара, которая была посаженой матерью, как и задумывалось раньше, и подружки невесты тоже смогли устроить свои дела так, чтобы быть с Ан в этот торжественный день.

Да, ты уж постаралась сделать эту свадьбу незабываемой, — поддразнивали они Анабель, помогая ей одеваться в день свадьбы. — Сначала устроила такой скандал своим исчезновением, а потом, видите ли, передумала!

Простите меня, — произнесла Ан, не совсем вслушиваясь в то, что они говорили. Мысли занимала гораздо более серьезная проблема — как заставить лежать непокорные складки фаты.

Репортеры ну просто обзвонились, — пожаловалась красавица-блондинка Джуди. — Представляешь, как был шокирован мой старомодный папочка.

Не обращай внимания, она тебя просто дразнит, — успокоила Катя. Она посмотрела на Джуди и скорчила рожицу.

Джуди, не расстраивай невесту в день свадьбы — это плохая примета!

Джуди бросила на Ан быстрый взгляд.

— Прости меня, дорогая. Шучу. Папа просил поцеловать тебя и передать, что он тебя очень любит и желает счастья.

Катя подошла к окну и посмотрела вниз.

— У тебя совершенно потрясающий кузен, я имею в виду Петера! Он там на лужайке, носится как сумасшедший, проверяя, все ли в порядке. Обалденный мужик! Ан, солнышко, а у него есть подружка?

Никого, о ком бы он счел нужным рассказать мне. Почему бы тебе не спросить об этом его самого? — засмеялась Анабель.

Так и сделаю, — решительно произнесла Катя, не в силах оторвать глаз от Петера. — Он, должно быть, очень темпераментный, как все южане.

Подруги, взглянув на Катю, рассмеялись.

— Обязательно расскажу Петеру о твоей теории, — сказала Ан, приладив наконец фату и удовлетворенно смотря в зеркало на результаты своей работы. — Ну как?

— Лучше, — одобрительно кивнула подруга.

— Кстати, по-моему, Бен тоже, — задумчиво произнесла Катя.

Анабель непонимающе уставилась на нее.

— Что Бен?

— Темпераментный мужчина. Анабель залилась краской, но в этот момент появилась Кара с открытой бутылкой шампанского и подносом, на котором стояли четыре хрустальных бокала.

— Вот вы где! Я подумала, что вам надо немножко взбодриться, а ничего не помогает лучше, чем глоток шампанского. — Кара разлила шампанское по бокалам и подняла руку, давая понять, что последует тост: — Радуйся этому дню, Ан, дорогая, и будь счастлива!

Анабель улыбнулась подругам, присоединившимся к тосту.

— Спасибо! И еще спасибо, что простили меня за тот испорченный день и за то, что смогли приехать сюда и быть со мной сегодня.

— Здесь так красиво, — сказала Катя, вздыхая. Она снова уткнулась в окно и разглядывала окружавшие виллу сады. — Такое романтическое место для свадьбы. Я прогулялась вдоль озера сегодня утром и глазам своим не верила — это так прекрасно… смотреть на солнце, встающее из-за гор, заливающее своими лучами вдруг порозовевшее озеро. Здесь настоящий рай, дорогая, просто фантастика — жить на этой потрясающей вилле. Спасибо за то, что пригласила нас сюда.

Анабель осушила бокал золотистого пенящегося вина и почувствовала, как шампанское искристо разлилось по телу. Погода была замечательной, от открывавшегося из окна вида захватывало дух. Катя права: это значительно более романтичное место для свадьбы, чем Лондон.

— Мы с Джуди и Катей пойдем вниз, дорогая, — сказала Кара, — и оставим тебя на несколько минут одну. Только не задерживайся слишком долго, а то мы начнем волноваться.

Они по очереди поцеловали невесту, пожелали удачи и сказали, как замечательно она выглядит и какое у нее великолепное платье. Потом вышли, весело болтая и смеясь, и Анабель осталась одна. Дверь закрылась, в комнате воцарилась тишина. Ан боялась сесть, чтобы не измять платье. Она посмотрела на широкий кринолин юбки, усеянной бледно-розовыми атласными розочками, и закружилась на месте, глядя, как колышется тяжелый шелк и переливаются цветы. Когда девушка стояла или шла, все было замечательно, но сесть в таком платье оказалось нелегким делом. Девушка взглянула на себя в зеркало, чтобы удостовериться, что все в порядке, и не узнала саму себя. Это была не она, из зеркала на нее смотрела невеста — сказочно прекрасная и немного загадочная. Надев свадебное платье, Анабель, казалось, изменилась до неузнаваемости, стала фигурой скорее символической, чем обыкновенной реальной девушкой. Такого Анабель от себя не ожидала. Пока она раздумывала над этим, в дверь постучали, и Петер спросил:

— Анабель, ты готова?

Внезапно Ан ощутила острый укол сомнения, неуверенности и страха. Она не была готова. И не уверена, сможет ли когда-нибудь быть готовой к этому. Девушка застыла на месте, лицо ее побледнело и стало таким же белым, как платье.

— Анабель? — снова постучал Петер. Голос его звучал напряженно — он явно забеспокоился, уж не решила ли Ан выкинуть очередной фортель.

Девушка глубоко вздохнула, расправила плечи и хрипловатым от волнения голосом откликнулась:

— Да, я иду.

Петер открыл дверь и застыл на пороге, внимательно оглядывая Ан. К вящему ее смятению, на глазах друга выступили слезы.

— Петер, что с тобой? — выдохнула Анабель.

— Ты такая красивая. — Молодой человек нежно взял ее руку и поднес к губам. — Будь счастлива, дорогая.

Девушке тоже захотелось плакать.

— Ох, Петер… — прошептала она. Молодой человек церемонно взял Анабель под руку и нежно улыбнулся.

— Жених ждет тебя внизу и выглядит как человек, ждущий смертного приговора. Если ты через минуту не спустишься — он решит, что ты снова сбежала, так что нам лучше поспешить, дорогая.

Они спустились в холл и, щурясь от яркого утреннего света, вышли из дома на лужайку, украшенную множеством цветов. В воздухе витал сладковатый цветочный аромат, гремела музыка, щебетали птицы. Бен резко повернул голову, чтобы посмотреть на проход между рядами стульев, по которому должна пройти его будущая жена. Лицо жениха было бледным от страха, что невеста может не появиться.

Музыканты заиграли торжественный марш, и Бен вздохнул с облегчением, увидев Анабель, шедшую ему навстречу.

Когда позже он приподнял вуаль, чтобы увидеть лицо и поцеловать любимую, Анабель обратила внимание, как блестят его глаза от нежности и страсти, которая так пугала ее когда-то. Внезапно девушка почувствовала, что страх куда-то исчез, а с ним исчезла и ярость, которая так долго сопутствовала ее жизни. Она наконец освободилась от прошлого. И когда Бен наклонился, чтобы поцеловать ее, Анабель счастливо улыбнулась.

Я люблю тебя, — нежно прошептал Бен, и Анабель наконец-то тоже смогла произнести слова, проникнутые чувством, которое она так долго пыталась скрывать:

Я тоже люблю тебя, дорогой.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.