Бегущий по лезвию 2

Глава 3

— Как поживает пациент?

Широкоплечий медбрат обернулся на звук голоса. Перед ним стоял улыбающийся мужчина в зеленом халате и стерильных тапочках.

— Вы о ком? — спросил санитар. Незнакомца он видел впервые: либо кто-то из новеньких, либо же из того крыла больницы, ходить в которую ему не доводилось.

— Сердечно-легочный больной с восемьдесят третьего этажа, — ответил мужчина, бросив быстрый взгляд на потолок и дернув головой. — Как он себя чувствует?

— Кажется, нормально, — пожал плечами санитар. — То есть дышать будет… пока его кто-нибудь не отключит. — В сверкающей хромом и набитой различным оборудованием тележке имелся десятимиллилитровый сосуд, наполненный красной жидкостью, которую санитар только что отсосал из развороченных бронхиальных труб раненого. Если подобную операцию не производить каждые два часа, этот несчастный с дыркой в груди может в любой момент помереть от удушья, несмотря на все эти ультрасовременные насосы и аппараты жизнеобеспечения. — Зачем вам это?

Незнакомец только пожал плечами.

— Из чистого любопытства. — Улыбка точно прилипла к его лицу, хотя пронзительные глаза хранили серьезность. — Тебе не кажется, что вокруг этого типа слишком много шума? Этаж перекрыт наглухо, да еще и полицейские на каждом углу. — В тоне незнакомца чувствовалась насмешка, но глаза его сузились, превратившись в стальные иглы. — Забавно, не правда ли? А что он вообще за птица?

— Не мое дело. — Санитар нажал на кнопку лифта, разглядывая панель с цифрами этажей. Как и многое другое в больнице, они или уже перестали работать, или же никогда и не работали. — Для меня это просто кусок мяса, подключенный к системе жизнеобеспечения.

В шахте послышался скрежет, и долгожданный лифт наконец-то распахнул двери. Внутри валялись разбитые тубы и обрывки перепачканных кровью бинтов.

— Меня это не касается. — Затолкав внутрь тележку, санитар обошел ее, хрустя стеклом, повернулся и нажал кнопку нужного ему этажа. — Думаю, что тебя это не касается тоже, — ухмыльнулся он, наблюдая, как закрываются двери.

Настырный тип резко встрепенулся и отодвинул одну из створок с такой силой, что она с грохотом вошла обратно в паз. Незнакомец сделал пару шагов вперед. В его взгляде сверкала ярость, и санитар невольно забился в угол, закрывшись тележкой.

— Ты прав, — спокойно и учтиво кивнул незнакомец, снова улыбаясь. — Меня это совершенно не касается. Не забудь.

Он отошел назад и, все так же улыбаясь, наблюдал, как дверцы закрылись и лифт двинулся с места.

«Сумасшедший, — подумал санитар, отодвигая от себя тележку. — Администрация, похоже, готова взять на работу любого психа!»

Полковник Пушистый и Скрипучий Гусарик мерным шагом двигались по закоулкам, неся на себе беспокойную ношу.

— Поосторожнее, вы меня уроните! — Себастьян еще крепче ухватился за шею Полковника. При свете звезд сталь и тефлон просвечивали сквозь изношенную шерсть медведя. — Давайте, ребята, не для того я вас собирал!..

Светящиеся глазки посмотрели на Себастьяна. Одетый в оборванный мундир мишка рявкнул, повернув шею и обнажив хромированные клыки.

Когда батареи начинают садиться, Пушистик всегда становится ворчливым. «Наверняка здесь где-нибудь найдутся новые», — озабоченно подумал Себастьян. Отключить Полковника будет совсем не просто, поскольку ему уже давно пришлось встроить блок самозащиты, дабы у Полковника был шанс выжить на задворках этого мира. Клыки у Пушистика длиннее и острее, чем у настоящего медведя, и очень трудно будет добраться до реле выключателя, спрятанного под полинялым наполеоновским сюртуком. Еще меньше надежды пытаться достичь убежища с помощью одного лишь легкого и быстрого, но довольно слабого Скрипуна.

Игрушечный медведь двинулся вперед, а Себастьян устроился поудобнее в перетянутой кожей картонной корзине, оглядываясь на пройденный ими путь. Место было незнакомым. Полковник, Гусарик и он или никогда не были здесь, или же здешние края изменились с тех пор, как им пришлось бежать из каньонов Лос-Анджелеса с его вздымающимися ввысь небоскребами. Тогда Себастьян еще мог ходить, иначе просто никогда не выжил бы.

Большинство окон, которые при дневном палящем солнце сияли точно мягкие, раскаленные добела наковальни, были сделаны из растягивающихся прочных листов, так что вряд ли следовало бояться падений и мучительных поисков выхода среди глухих кабинетов юристов и пустынных владений банкиров. Если Полковник Пушистый потеряет силу, Скрипун едва ли поможет ему перебраться через сырую и неровную местность. Себастьяну вовсе не улыбалась перспектива ползти домой при помощи единственной оставшейся у него руки.

«Господи Боже мой, — молился Себастьян, прижавшись к грубой шерсти медведя, — хоть бы батарейки не сели! Это все, что мне нужно. По крайней мере, сейчас».

— Себастьян! Сюда! — среди разбитых и скрученных балок послышался голос Гусарика. — Я нашел, нашел!

Не дожидаясь команды, Полковник зашагал быстрее, раздвигая мощными лапами глыбы развороченного бетона. Когда они перевалили через холм, Себастьян поднялся над плечом Полковника: Гусар, пританцовывая, рукой показывал направление. Ярко-оранжевая звезда с мягкими зубцами светилась в месте, где контейнер с гуманитарной помощью ударился о землю.

— Осторожно, ребята, дайте сначала я проверю.

Медведь где бегом, а где ползком добрался до своего оживленного собрата, и теперь они вместе нетерпеливо сучили ногами возле упавшей стены. Полковник Пушистый издал глубокий утробный рев, а Себастьян тем временем принялся собирать воедино детали миноискателя.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Теперь…

Себастьян вытянул хромированный мин соискатель из-за плеча медведя и потыкал глыбообразные пакеты, выпавшие из разбитого контейнера. Осторожность была не излишней, поскольку безжалос'тные типы из правительственных служб установили в трущобах немало мин-ловушек. Какая-нибудь бумажная коробка могла разорвать нашедшего ее в куски.

Концом палки Себастьян пошарил внутри контейнера, но никаких электрических цепей не обнаружил.

— Ну, давай же, Себастьян… — взмолился Скрипучий Гусарик, водя своим едва заметным под шлемом носиком возле разбитого контейнера. Его яркие кукольные глазки чуть не выкатились из орбит. — Мы столько времени ждали…

— Ладно, ладно. Если вы когда-нибудь подорветесь, пеняйте на себя. — Себастьян принялся разбирать и укладывать в корзину детали миноискателя. — Хорошо, давайте глянем на нашу находку.

Удача пришла к ним в образе завернутых в дешевую бумагу портативных батареек, и, что еще лучше, больших квадратных чешских батарей из неприкосновенных запасов. Этих больших квадратных штучек хватило бы, чтобы дать силу обеим рукам, имейся они у него в наличии.

Когда Себастьян перестал пользоваться линией снабжения корпорации «Тирелл», ему пришлось настроить Пушистика и Скрипуна так, чтобы отыскивать буквально любую вещь, способную дать заряд. Батареи оказались как нельзя кстати.

— Что у нас там еще? — Себастьян оперся на руку.

Полковник вынул его из корзины и положил у стены, а сам тем временем направился к контейнеру. Теперь мишка вместе со Скрипуном бродил среди наборов батарей, консервных банок, коробок вишни в шоколаде и анкет для эмиграции во внеземные миры.

— Маленькие волшебники, — рассмеялся Себастьян, глядя, как Пушистик со Скрипуном повесили себе на шеи по связке тюрингских мороженых сосисок, стянутых в тугой узел. — Хватит баловаться, давайте собираться!

Навьюченные, они двинулись домой. Себастьян вставил одну из больших чешских батарей в камеру на груди Пушистика так, что у медведя теперь хватало сил нести его и помогать Гусару тащить тяжелую сумку. Теперь Полковник уже не пошатывался. Прижавшись к его спине, Себастьян чувствовал надежное жужжание сервомоторов и соленоидов.

Когда почти год назад Сара Тирелл вернулась из Цюриха и те, кто ныне работал на нее, пришли и рассказали ей эту новость, она велела опечатать кабинет и весь этаж, где ее дядя жил, работал и умер. Тем самым она превратила это место в небольшой музей, в монумент, воздвигнутый в честь Элдона Тирелла, в мавзолей, где прошлое застыло, заключенное в четырех стенах, бессильное выбраться и ранить ее.

Теперь она решила сломать печать.

Ползущий вверх по углу здания лифт замер, и послышался бесплотный голос: «Доступ в данный сектор закрыт для всех служащих корпорации «Тирелл» и прочих лиц. Никакие разрешения в настоящий момент в этом секторе не действуют. Выйдите и вернитесь на ваше место работы. Служба безопасности компании предупреждена».

— Все в порядке, — ответила Сара вслух. Кроме нее, в лифте никого не было. — Это я… Внеси новую запись в протокол доступа. — Она не знала, сколько ей нужно говорить, чтобы компьютер распознал голос. — М-м… Godiam, fugace е rapido, е il gaudio dellamore.

Слова сами пришли ей на ум. Буквально только что она лежала в, кровати в собственных апартаментах внутри корпорации «Тирелл». Над головой вился дымок, а Сара слушала добрую старую «Травиату». Ее любимую оперу, ведь она по-прежнему не могла слушать партии Каллас. Все эти завывания слишком напоминали голоса внутри ее головы.

Компьютерный голос ничего не ответил, однако лифт двинулся далее по стене здания. Дверь через несколько секунд открылась, и Сара ступила на порог некогда личных владений ее дяди.

Она уже бывала здесь: заходила однажды на несколько минут после возвращения в Лос-Анджелес лишь для того, чтобы осмотреться, а затем вернуться к подчиненным и отдать приказания. Весь этаж был опломбирован сразу после убийства Элдона Тирелла. Тела его, естественно, там уже не было. Убитого унесли, кремировали и преподнесли прах племяннице во время некой языческой церемонии передачи власти; набросив на лицо черную вуаль, Сара стояла на платформе перед лицом собравшихся подчиненных. Маленькую урну с выгравированным именем дяди она отнесла в свои покои. С тех пор урна медленно, но неизбежно набирала в весе по мере того, как Сара стряхивала в открытое отверстие пепел от очередной сигареты. Урна стояла рядом с туалетным столиком исключительно для этой цели.

Несмотря на кондиционирование и системы фильтрации, воздух в огромных высоких залах отдавал склепом. Словно в помещениях было наглухо закрыто то, что нельзя вычистить механическими вентиляторами. Здесь таилось не просто бремя одного года, прошедшего со дня смерти дяди; здесь таилось прошлое многих лет и множество незначительных, но связанных с ними смертей.

В этой знакомой спальне она видела сияние на своей коже. Сияние напоминало свечи в соборе и было столь сильным, что маленький порез на руке отсвечивал рубином. Теперь свечи превратились в нагромождения воска с черными семенами фитилей внутри, в белые сталактиты, замершие над мятыми шелковыми простынями. Наваленные у массивного изголовья подушки по-прежнему хранили отпечатки спины и плеч дяди. Здесь было место его ночных мечтаний, здесь его мозг неустанно трудился в те часы, когда работали лишь биржи во Владивостоке и Пекине. На далеких шахматных досках он передвигал пешки и фигуры с наличностью во все более острые и выгодные положения.

Дальше игра шла без него. Шахматист в конце концов получил мат.

Шагая по тускло освещенной спальне, Сара задела носком туфли фигурку черной королевы. Прочие фигуры валялись на полу: труп, падая, перевернул доску. «Интересно, а кто все же выиграл — дядя или его соперник?» — подумала Сара. Трудно было представить дядю проигравшим.

Из других комнат лился слабый свет, и под ногами Сара приметила еще кое-что. На полу темнел бесформенный континент с некоей безграничной карты. Здесь Элдон и лежал, прямо в луже крови, расплывшейся под холодеющими руками. Тогда следы на полу были красными, но за год уже успели потемнеть.

Сара переступила через высохшую кровь и направилась. дальше, шагая на каблуках точно по тонкому слою шеллака. Перейдя на другую сторону, она остановилась и бросила взгляд на пустую спальню. Мертвая и безопасная, эта комната нравилась ей куда больше.

Откуда-то сверху послышался шепот: «Операция не завершена. Жду дальнейших указаний. Желаете возобновить торговлю?»

Это заговорила программа торгов ее дяди, немая и безынициативная, способная лишь выполнять полученные указания. Учитывая время его смерти, наверняка он занимался именно этим, когда в спальню вошел репликант с зачесанной назад копной светлых волос (Сара видела его фотографии) и улыбкой сумасшедшего, Тихий голос программы торгов не вызывал у Сары болезненных воспоминаний, он не был связан с теми ночами, когда дядя ее еще не был убит, хотя она того и хотела. И вот теперь она у этих шелковых подушек, а программа где-то вдали бормочет номера…

— Прошу ответить, — в голосе программы слышались отчаянные нотки. — Поступили запросы касательно счета. Жду указаний.

Сара внезапно вспомнила, что привело ее сюда. Нерешенные дела. Необходимо взять власть в свои руки. Не просто признать контроль над корпорацией «Тирелл», но сделать ее своей собственностью.

В процессе этого необходимо последовательно пройти через все ступени.

Это уже одна из последних. Осталось не так много.

— Инструкции следующие… — Сара знала, что программа торгов выполнит ее приказания, поскольку была подключена к той же голосовой цепи, что и охрана дверей. — Прекратить все операции с ценными бумагами. Все счета закрыть. Обратить в наличность и внести суммы на депозит личного счета Сары Тирелл.

В голосе программы послышалось сомнение:

— Действующий счет открыт на имя Элдона Тирелла.

— Старый счет закрыть.

Несколькими секундами позже программа торгов завершила работу и замерла в некоем подобии благодарности. Другой по тону бесплотный голос прочел балансовое заключение, которое для Сары ничего не значило. На уровне наследницы корпорации «Тирелл» деньги превращались в абстрактную силу, подобную гравитации. Никто их не замечал.

Сара шла по кабинету, и никакие голоса к ней больше не обращались. На полу лежали тени от колонн. Даже вечно шепчущиеся голоса внутри нее стали замирать в тишине. Уголки губ Сары удовлетворенно поднялись.

За спальней, этим частным мирком Элдона Тирелла, раскинулись залы приемной и рабочего кабинета. В огромных помещениях, призванных ошеломлять и устрашать, царила пустота. Сара пошире распахнула двойные двери. В воздухе меж высоких колонн висели частички пыли. Навстречу девушке выкатилось жаркое послеобеденное солнце. Какой-то датчик почувствовал присутствие человека и заботливо навесил на окна поляризующие фильтры.

Каблучки стучали здесь значительно громче, напоминая эхо от выстрелов. Для подобного случая Сара оделась так, как требовало от нее незримое присутствие власти и денег. Власть и деньги не теряли силы и требовали к себе уважения, даже если их земная инкарнация более не существовала.

Сара прошла мимо поставленной буквой «Т» стойки, чья перекладина приходилась ей как раз по плечо. Прежде чем Сара повелела запереть все апартаменты, она сделала одно доброе дело. Один из подчиненных покойного напомнил ей о сове, любимой птице ее близорукого дяди. Сова то ли могла умереть от голода, то ли ее батареи могли сесть… Сара так точно этого и не узнала. Теперь сова жила где-то в комплексе, ее кормили, о ней заботились. Когда Сара готовилась вылететь на север, в голову вдруг пришло неясное желание взять сову с собой и отпустить на волю в тех самых заповедных лесах, где скрылась ее будущая жертва. Поразмыслив, она отбросила эту идею. Птица была совершенно не приспособлена — совсем другая программа, — чтобы выжить среди дикой природы. Лесные вороны мигом растерзают ее — живую или искусственную.

Сара уселась за некогда принадлежавшее дяде бюро эпохи Людовика XIV, выполненное Андре-Чарльзом Булэ. Она была еще школьницей, когда Элдон приобрел единственный сохранившийся письменный стол о шести ножках, принадлежавший некогда Гивенчи и лорду Эшбурнхэму. Стол прибыл в контейнере, наполненном древесными щепками вкупе с блестящей черепаховой мозаикой. Для Элдона Тирелла было недостаточно иметь просто некую музейную редкость, ему требовался единственный экземпляр.

Время от времени Сару так и подмывало взять топор и разнести вдребезги это произведение искусства. Пока ей удавалось подавлять в себе этот позыв, хотя, проводя рукой по полированной глади стола, она чувствовала, что желание никуда не пропало.

Хлопнули двери, которые вели в коридор за частными апартаментами. Подняв голову, Сара успела заметить взгляд Андерссона, подозрительный и властный одновременно.

— Я уже бывал здесь, — просто сообщил Декард, оглядываясь по сторонам. — Очень давно.

Сара откинулась на спинку стула:

— Не очень.

— Пожалуй, ты права. — В голосе Декарда не чувствовалось ни особой радости, ни удивления. — Как будто я попал в другой мир. В другую жизнь.

Поднявшись из-за стола, Сара медленно прошла к бару по тебризским коврам кабинета, отныне ставшим ее собственностью.

— Хочешь что-нибудь выпить? Мне доподлинно известно, что ты отдаешь предпочтение напиткам, вкус которых подобен грязи.

— Чем дальше к северу, — ответил Декард, — тем лучше. Впрочем, подойдет любой. Я уже давно перестал быть прихотливым.

Женщина передала ему небольшой бокал и налила такой же себе.

— Твое здоровье.

— Вот уж никак не мог предположить, что оно станет предметом твоей заботы.

Декард выпил залпом, и Сара подумала, что все блейдранеры, которых она только видела, пили абсолютно одинаково, точно пытались. зажечь небольшой огонь внутри.

— Когда ты меня нашла, у меня все было в порядке. В Лос-Анджелесе мне далеко не так хорошо.

Сара медленно кивнула, читая намек между фраз.

— Поэтому, полагаю, мне надлежит сделать тебе хорошее предложение, дабы компенсировать твое… неудобство.

Потянувшись за бутылкой, Декард налил себе еще.

— Вряд ли у тебя получится. Достаточно хорошего не найдется.

— Посмотрим. — Сара снова уселась за бюро, поставив рядом бокал. Жестом указала на кресло. — Устраивайся поудобнее. Нам предстоит о многом поговорить.

Декард взял бутылку виски с собой.

— Например? — осведомился он, медленно и степенно опускаясь в кресло и вытягивая ноги.

— Как я уже сказала, я хочу сделать тебе предложение. Предложение работы. Хочу, чтобы ты нашел для меня кое-кого. Вернее, кое-что. Именно это ты и умеешь, не так ли?

— Когда-то умел, хотя навыки уже не те. — Декард сделал небольшой глоток. — Возможно, тебе стоит нанять кого-нибудь другого, более хваткого.

— У тебя непревзойденные способности, — улыбнулась Сара уголками губ, — именно для необходимого мне дела.

— Есть ведь другие блейдранеры. Настоящие, те, которым это нравится. — Декард провел пальцем по краю бокала. — У меня был напарник, который как нельзя лучше подойдет для этой роли. Его зовут Холден, Дейв Холден. Позвони ему, он как раз должен был выписаться из больницы. Дейву работа нужнее, чем мне. Наверняка надо оплачивать счета.

— Любопытно. — Сара снова откинулась в кресле. — Ты не первый раз его рекомендуешь. Сначала ты рекомендовал Холдена не мне… своему бывшему начальнику Брайанту.

— Возможно, — пожал плечами собеседник. — Мне уже этого не припомнить.

— О, у меня есть доказательства. — Сара открыла бюро. Внутри лежали нож для разрезания бумаги и пульт дистанционного управления. Вынув его, женщина нажала кнопку, и часть стены отъехала в сторону. — Гляди.

Сара уже имела возможность вдоволь насмотреться на запись. Вот почему она принялась наблюдать за Декардом, который повернул свой взгляд навстречу тускло освещенным теням, вызванным к жизни одновременно и камерой, и прошлым.

Послышались голоса:

— Предложи это Холдену. Дейв справится.

Это голос Декарда, следом — ответ Брайанта:

— Уже предложил. Он может нормально дышать — пока его кто-нибудь не отключит…

Сара нажала на другую кнопку, и запись замерла.

— Теперь вспомнил?

— Где ты сумела ее раздобыть? — Во взгляде Декарда читались одновременно подозрение и невольное уважение. — Это же собственность Управления полиции! Пленка из камер в кабинете Брайанта.

— Как я говорила раньше, есть разные способы. Отношения между полицией и корпорацией «Тирелл» далеко не такие натянутые, как привыкли считать многие. Или, во всяком случае, не всегда натянутые. Есть некоторые области, в которых мы находим общий язык; или же, выражаясь иначе, я всегда могу отыскать в полицейском Управлении людей, желающих со мной сотрудничать. — Улыбка женщины осталась неизменной. — Я могу найти людей, которые делают для меня одолжения, подобные этому. Хочешь взглянуть еще?

Декард покачал головой:

— Не очень. Мне и в первый раз все это не понравилось.

— Возможно, сейчас ты посмотришь с более… практичной точки зрения. Смотри.

Сара перемотала кассету обратно до того места, где Декард по-прежнему стоял в кабинете.

Снова послышался голос Брайанта:

— Еще четыре объекта гуляют по улицам…

— Ты уловил? — Сара остановила пленку. — Когда Брайант ставил тебе задачу, когда он рассказывал тебе о появившейся в Лос-Анджелесе группе сбежавших репликантов, какое число он назвал?

— Я не… — Декард пожал плечами, точно раздосадованный. — Я не помню точно, какое число он назвал. Наверное, четыре. Наверняка их столько и было. По крайней мере, именно за таким количеством я и начал охотиться.

— Очень хорошо. Послушай теперь, что сообщил он тебе минутой-двумя позже. — Женщина перемотала кассету вперед и вновь включила запись. — Слушай внимательно.

На экране монитора появилась другая комната. («Хотя и ее Декард наверняка узнал», — подумала Сара.) Брайант и Декард находились в маленькой просмотровой. Неподалеку виднелась принесенная Брайантом бутылка виски.

Экран внутри экрана. На пленке Брайант и Декард также наблюдали запись интервью Холдена с репликантом Ковальским в штаб-квартире корпорации «Тирелл».

— Я уже проходил тест на развитие интеллекта в этом году… — Крупным планом — скуластое лицо Ковальского. — С таким, по-моему, не встречался…

— Система отбора информации запрограммирована так, чтобы отображать самый последний вид объекта, — пояснила Сара, показывая на экран. — Холден был последним, кто как следует рассмотрел Ковальского — последним живым. Теперь послушай, что тебе скажут о том, сколько репликантов бежало из колонии и появилось на Земле.

Снова раздался скрипучий голос Брайанта:

— Шесть репликантов — трое мужчин, три женщины…

— Шесть. — Декард в недоумении уставился на экран. — Теперь я припоминаю… он сообщил мне, что сбежавших репликантов было шесть.

Декард медленно покачал головой, точно силясь распознать скрытый смысл.

— Ты начинаешь догадываться, — тихо проговорила Сара. — Дальше на этой пленке Брайант продолжает говорить о пяти репликантах. Одного он не назвал, поскольку первый из них был уничтожен системой защиты, когда беглецы пытались в первый раз взять штурмом здание корпорации «Тирелл». Потом он предоставил тебе фотографии, сообщил имена и всю прочую информацию о репликантах. Тебе это может показаться интересным.

Пошла оставшаяся часть пленки. На мониторе в кабинете Брайанта поплыли лица, результаты сканирования. Уголком глаза Сара заметила, что Декард смотрит на экран с застывшей ухмылкой на лице.

— Посчитай сам, — заметила Сара, остановив запись; на стене остался только голубой светящийся квадрат. Женщина положила на стол кулачки. — Первый — мертвый репликант, сгоревший на проволоке, которой обнесена корпорация «Тирелл». — Она отогнула мизинец. — Затем Ковальский, тот, кто застрелил Холдена. Теперь женщины, одна по имени Прис и брюнетка Жора. Добавим к ним репликанта Роя Бейти. — Сара вытянула руку перед монитором. — Всего получается пять, а не шесть.

Плечи Декарда заметно напряглись при упоминании имени Роя Бейти. Он был последним из бежавших репликантов и едва не лишил его жизни.

— Возможно… Брайант сделал ошибку, когда в первый раз говорил со мной. — Декард небрежно махнул рукой: — Пять, шесть… кто знает? Ты ведь помнишь, он пил как сапожник. Наверняка у него в голове все смешалось.

— Их было шесть, — тихо сказала Сара. — Брайант ничего не перепутал… по крайней мере, тогда. Всего шестерым репликантам удалось бежать и добраться до Лос-Анджелеса. Первоначальная информация, переданная внеземными службами безопасности, подтверждает это. Доступ к ней у меня тоже есть. Плюс к этому Брайант один раз заполнил банк данных с материалами распознавания репликантов таким образом, что мог извлечь один из блоков. Именно тогда он и совершил ошибку, оставив дыру. Данные сканирования были записаны по порядку, в точности так, как их загружали в файл. Сгоревшего на проволоке в файл не заносили, поскольку он больше проблемы не представлял. Ковальский стоял в деле под номером один, за ним шел Бейти под номером два, а женщины Жора и Прис были написаны под номерами четыре и пять. Таким образом в файле образовалась дыра прямо посередине, то есть там, где должна была быть фотография и информация о еще одном репликанте. Брайант или не сумел закрыть дыру, или же его это просто не заботило.

Сара скрестила руки на груди:

— Посчитай сам, Декард. Проверь меня, сложи — всего получится шесть. Значит, шестой сбежавший репликант по-прежнему на свободе. Он где-то в городе, а мы даже не представляем, где именно.

— Даже если это и так, — Декард раздраженно поморщился, — какое мне дело?

— Я хочу, чтобы тебя это касалось напрямую. — Сара погасила экран и с помощью пульта вернула стену на место. Пульт вновь занял свое место в ящике. — Ради этого ты здесь, ради этого мы вместе проделали путь в Лос-Анджелес.

— Похоже, ты напрасно тратишь свое времена меня или на кого угодно другого. — Декард смотрел на женщину, сузив глаза. — Брайант был закомплексованный алкоголик. Он мог сказать «шесть», когда собирался сказать «пять». Вероятнее всего, именно поэтому я тогда и не придал значения его словам. Я знал, как работают куриные мозги Брайанта. Возможно, все эти столь волнующие тебя мысли о шестом репликанте не имеют под собой никаких оснований.

— Если не считать другой информации, которую я проверяла. Доклад от внеземных служб о сбежавших репликантах. Вот, что хранился у Брайанта, но которого он тебе не показал, сообщает, что всего шестеро сумели добраться до Земли.

— Как еще и отчет существует? — Декард коротко и хрипло рассмеялся. — Когда никаких проблем больше нет. Войди в отчет и посмотри, кто же шестой. Его не придется отслеживать.

— Я не могу этого сделать. — Казалось, у Сары готов ответ на любой вопрос Декарда. — Прежде чем Брайант вызвал тебя и дал задание, он лично стер информацию из файлов полицейского Управления.

Никаких сведений по шестому репликанту больше Ко существует.

— Не беда, Управление может попросить внеземные службы передать отчет заново.

— Декард, похоже, ты не понял меня. — Сара подалась вперед. — Полиция Лос-Анджелеса не знает о существующей проблеме. Дело о происшествии закрыто, все списано в архив с того самого момента, Как репликанта Роя Бейти нашли мертвым. И я не мочу, чтобы полиция возобновила расследование. Корпорация «Тирелл» этого не желает.

— Почему? Ты говоришь, что по городу бегает еще одна модель серии «Нексус-6». Поверь мне, я знаю: она может натворить много дел. В твоих же интересах покончить с этим как можно скорее.

— Да, в моих и в интересах корпорации «Тирелл» тоже. Но это должна сделать не полиция. Я хочу, чтобы официальные власти к делу касательства не имели. ООН уже успела выразить нам втихую свое недовольство — в прессу, естественно, ничего не просочилось — по поводу того, насколько разумно использовать продукцию корпорации «Тирелл» — репликантов — в программе колонизации внеземного пространства. Возникли… проблемы, мягко выражаясь. Не только с теми, что бежали и вернулись на Землю, но и с теми, что там остались.

Декард поднял брови:

— Занимаясь тем, чем я занимался долгие годы, я дошел до такого состояния, что, когда люди говорили о проблемах, мне слышалось — смерть.

— Нет нужды вдаваться в детали. — Голос Сары звучал ровно и холодно. — Если эти проблемы суть смерть, то тогда ООН и колонисты сами навлекли их на себя. Им понадобилось более высокое качество рабского труда, потребовались репликанты, все более и более похожие на людей, обладающие человеческими чувствами и соответствующим уровнем интеллекта. — Ее голос звучал все так же холодно, но теперь в нем прорезались нотки сожаления. — И не потому, что требовалось увеличить эффективность или работоспособность по сравнению с обычными немыми роботами — наши старые модели серии «Нексус-1» более чем прекрасно отвечали этим требованиям.

— Тогда почему?

— Вы, блейдранеры, и впрямь как дети. Дети, сеющие смерть. — Сара с жалостью смотрела на Декарда. — Вы способны на убийство, но свойства человеческой натуры вам неведомы… Зачем вдруг внеземным колониям понадобились причиняющие хлопоты человекоподобные рабы вместо симпатичных эффективных механизмов? Все очень просто. Машинам неведомо страдание, они просто на это не способны. Машина не знает, что ее изнасиловали. Между тобой и машиной не существует властных отношений. Именно это ООН сделала центральным пунктом в рекламе по внеземным колониям. А для того, чтобы репликант мог страдать, мог полностью отдавать хозяину энергию, возникающую в отношениях «раб — хозяин», он должен иметь чувства. — Сара подняла уголки губ. — Когда Брайант рассказывал тебе о серии «Нексус-6», он посмеялся над тобой, прекрасно осознавая правду. Эмоции андроидов — не просто техническая новинка. Корпорация «Тирелл» вложила эмоции в репликантов, поскольку именно этого хотели наши заказчики.

— Выходит, они получили больше, чем хотели.

— Они получили именно то, что хотели. Другое дело, что они не хотят за это платить. Собственно, платить за это не хотел никто и никогда. Цена за владение рабами такова, что в конце концов в один прекрасный день рабы восстанут и, если им подвернется удобный случай, перережут хозяевам глотки. — Сара улыбнулась так, точно сама прочувствовала эту горькую вселенскую мудрость. — Давай говорить откровенно, Декард. Такова человеческая натура, и именно ее мы воспроизвели в репликантах серии «Нексус-6». Вот из-за чего разволновались подразделения ООН, отвечающие за внеземные колонии. Теперь они не в состоянии признать, что промахнулись, что вся их стратегия сделать внеземные миры привлекательными для колонистов обернулась бедой, что она ведет к военизированным поселениям, подобным античной Спарте, вооруженной до зубов, чтобы властвовать над собственными илотами, а иначе на планетах вырастут груды костей. Ведь репликанты могут восстать, и тогда ООН придется направить войска, чтобы осуществить стерилизацию и уберечь от подобной напасти другие поселения. В колониях происходит немало такого, о чем земляне даже и не подозревают. Все это совсем не вписывается в пропаганду ООН.

Сидящий по другую сторону бюро Декард сосредоточенно молчал. Сара видела, как перекатываются желваки на его скулах.

— Я думаю… — он слегка повернулся в кресле, — думаю, что понял, к чему ты клонишь. Ты собираешься сообщить мне, что власти ООН и полиция заодно, что они объединились в заговоре и хотят представить дело так, точно проблемы с репликантами возникли по вине корпорации «Тирелл», а не по их собственной.

— Ты кое о чем забыл, Декард. Это не просто заговор против корпорации «Тирелл», это заговор и против блейдранеров. А выражаясь более точно, это заговор с использованием блейдранеров. Вернее, с использованием их смерти. Власти ООН вынуждены делать вид, что репликанты «Нексус-6» еще более опасны, чем они есть на самом деле, что они могут еще лучше притворяться людьми… и уклоняться от системы, которую создали для их распознавания и уничтожения. А система — это ты, Декард, ты и другие блейдранеры. Лучше и не придумаешь — и хлопот никаких: подстроить только всем вам провал сродни краху, который потерпел Дейв Холден. Надо всего-навсего подать дело так, будто блейдранеры не способны справиться с репликантами «Нексус-6», и тогда у властей на руках окажутся все аргументы в пользу закрытия корпорации «Тирелл». Закрыть ее навсегда, и больше не будет ни корпорации, ни репликантов! А внеземные миры как-нибудь обойдутся.

— Может быть. — По голосу Декарда не чувствовалось, что он сильно удивлен. — По крайней мере, до тех пор, пока ты не придумаешь, как снова вернуться в бизнес. Возможно, у вас появится новая версия репликантов, на сей раз менее умная и опасная.

— К сожалению, этого не случится. — Сара продумала и этот вариант. — Если корпорация «Тирелл» будет закрыта, как того желают ее враги, она больше не возродится никогда. Весь этот комплекс… — женщина обвела рукой стены кабинета и все близлежащие здания, — существует для того, чтобы мы получили заказ ООН и превратились в единственного поставщика репликантов во все внеземные миры. Нам пришлось отстроить здания в соответствии с требованиями ООН. Здесь расположены все исследовательские и конструкторские бюро, производственные мощности, все сборочные линии, с которых сходят готовые к отгрузке репликанты. Даже семейные апартаменты Тиреллов расположены здесь, ибо таково было решение OOH. Соблюдены форма зданий, порядок сообщения между ними. Все выстроено так, что в случае нажатия красной кнопки и ввода в действие системы самоликвидации результатом будет полное уничтожение корпорации «Тирелл» при минимальном ущербе близлежащим районам города.

Глаза Декарда раскрылись чуть шире.

— Самоликвидация? О чем ты?

— Не нервничай. Вряд ли это произойдет, пока ты сидишь здесь. — Сара едва заметно повела плечами. — Но это может случиться, ведь все планировалось с учетом подобной ситуации. Весь комплекс корпорации, все здания, что вокруг нас, строились с заложенными взрывными устройствами в толще конструкций и стен. Все они соединены в единую цепь, запрограммированную на синхронный взрыв. Все превратится в пыль.

Сара научилась говорить об этих вещах бесстрастно, повторяя их мысленно на ночь, перед тем как лечь спать, точно детскую сказку.

— Некоторые устройства размером с кулак, другие — несколько больше. После взрыва останется только пепел; возможно, и от меня тоже, если в момент, когда это произойдет, я буду здесь. Впрочем, не думаю, что кому-нибудь взбредет в голову копаться на пепелище. Комплекс выстроен так, чтобы обрушиться внутрь, по этой же причине и башни наклонены друг к другу. Весьма продуманный апокалипсис, никто больше пострадать не должен. Так что, как видишь, Декард, когда корпорация «Тирелл» выйдет из бизнеса — если власти ООН найдут оправдания для нажатия красной кнопки и последующих разрушений, — едва ли нам удастся быстро восстановить свою деятельность.

— Ты полагаешь, что именно этого они и добиваются?

— Неужели они признают собственные ошибки? Ошибки в самой программе колонизации? — Сара откинулась назад и холодно рассмеялась. — Естественно, нету Вот тебе еще одна часть человеческой натуры. Мы убиваем, но никогда не приносим извинений.

Декард в молчании изучал пустой бокал.

— Могу я предположить… — тихо, едва слышно пробормотал он, — могу ли я предположить, что, если от корпорации «Тирелл» ничего не останется, это будет некой трагедией?

— Меня не интересуют твои мысли. Можешь думать все, что тебе захочется, но я не собираюсь допустить уничтожения корпорации. Она принадлежит мне! — Повернувшись, Сара глянула в окно, в котором виднелись башни, отливавшие багровым в лучах заката. — Я не рассчитываю, что судьба корпорации волнует тебя так же сильно, как и меня. Я просто хочу, чтобы ты выполнил одну весьма необходимую работенку.

— Как я давным-давно говорил Брайанту… — Декард наклонился вперед и опустил бокал на стол. — Я больше не работаю.

— Будешь работать. На меня.

— Ты слишком самоуверенна. — Его глаза сузились. — Я даже не знаю, чего ты от меня хочешь.

— А разве непонятно? По городу по-прежнему разгуливает сбежавший репликант серии «Нексус-6» корпорации «Тирелл». Я хочу, чтобы ты нашел его и — забыла точное слово — отправил на покой до того, как начнется новый этап заговора, до того, как корпорация «Тирелл» и все то, что вызвал к жизни мой дядя, будет уничтожено.

— Я тебе уже говорил… — Декард медленно покачал головой. — Для меня это не трагедия.

— Вижу. — Женщина поочередно коснулась бокалов; — Тогда… мне придется сделать достойное тебя предложение.

— У тебя не хватит денег. Ни у кого не хватит.

— Возможно, и нет, но… я могу предложить тебе нечто иное, то, что ты ценишь. Скажем… женщину, которую ты любишь.

Декард выпрямился в кресле.

— Что это значит?

Сара вышла из-за стола и подошла к высоким окнам кабинета.

— Иди сюда, — позвала она, одним взмахом руки погрузив кабинет в темноту. — Хочу кое-что тебе показать.

Несколько секунд Декард пристально смотрел на see — солнце с трудом пробивалось сквозь слой фотохрома, — а затем поднялся с места. Пока он шел к ней, Сара подняла руки вверх и распустила волосы.

— Ты уже делала это однажды. — Декард встал прямо перед ней, наблюдая, как женщина встряхнула густую волну темных волос, ниспадавших ей на плечи. — Нет нужды повторяться. Я и так вижу сходство.

— Это не сходство. — Сара провела рукой по волосам. — Это одинаковость. Ты ведь и сам это знаешь, не так ли. Не имеет значения, сколько раз ты говорил себе другое… Она и я — одно и то же. Когда ты любишь Рейчел, ты любишь… меня.

Декард закрыл глаза. Поднял руку, словно желая взять Сару за локоть, но вдруг остановился.

— Я подлинник, а Рейчел копия. — Сара понизила голос. — Тебе придется помнить об этом…

Его рука дрожала, на полпути между желанием и волей. Ее присутствие, Сара знала и видела это, светило в нем подобно солнцу, пробивающемуся сквозь немые окна.

Словно потеряв равновесие, Сара оперлась рукой о его грудь, одновременно прижав губы к его уху.

— Ты знаешь… — она перешла на шепот, — ты знаешь, что это я…

— Нет, — покачал Декард головой, не раскрывая глаз. — Ты не…

Прикрыв ресницы, Сара погасила последний лучик света. Теперь она чувствовала, лишь как касается губами его лица.

— Она умирает. Она умерла… в этом вся разница. — И снова шепотом: — Зачем тебе любить мертвую? — Тихо, почти неслышно: — Когда ты можешь любить меня…

Он не ответил. Его рука внезапно взлетела вверх, схватив женщину за хрупкое запястье.

Прошлое было запечатлено на пленке, но Сара знала, что ей нет нужды напоминать Декарду, проигрывать слова, что звучали в другой комнате, перед другим окном и были записаны его собственной скрытой камерой. Слова эти звучали там, где подозрение, порой охватывающее любого блейдранера, соединилось с ожиданием. Пленки были обнаружены на квартире Декарда и доставлены ей. Вот почему Сара знала, что говорилось в другом месте, в другое время и в ином мире.

Она сделала шаг в сторону.

— Скажи… скажи, что хочешь меня…

Декард повернул голову, точно застигнутый врасплох. Прислушался.

— Скажи это, — шепотом приказала Сара.

Он повторил тягуче, медленно:

— Скажи, что ты хочешь меня…

Время точно обволокло их. Слились воедино его прошлое, настоящее, ее слова и то, что говорила некогда Рейчел, говорила давным-давно.

— Я хочу тебя…

Он отпустил ее руку, но лишь затем, чтобы погрузиться во тьму распущенных волос, а другой рукой крепко привлечь ее к себе, прижать что было сил. Никогда не кончающееся прошлое раскрылось вокруг них, и в поцелуе прозвучали невыговоренные слова.

Внезапно Декард резко отбросил ее от себя, точно ударил. Губы Сары дрожали, она едва сдерживала дыхание. Кружилась голова, и, будто сквозь сон, она увидела, как Декард повернул к ней голову и сузил глаза в свете предательского луча, оторвавшего его от обманчивого видения, ожившего прошлого. Декард вернулся в реальный мир, еще не совсем уверенный, не привиделось ли ему все это.

Сара махнула рукой, и окно вновь обрело прозрачность. Кабинет залили красные закатные лучи. Сара твердо, не мигая смотрела на Декарда и размышляла о том, что видит он в ее глазах, видит ли он то, что так ясно читается в глазах у него. Иное человеческое качество, которое может привести его к гибели. Нечто нерациональное и верное… «Нет, — сказала она себе. — Судьба…»

— Хорошо. — Декард провел по губам рукой. — Я принимаю предложение. Я найду для тебя шестого репликанта.

По меньшей мере он ее ненавидит. Сара видела это в глазах Декарда, пылавших жаром стали и одновременно холодных как лед. Она знала, что от него можно ожидать.

Декард налил себе еще бокал из стоявшей на бюро бутылки. Разом опорожнив его, вновь обернулся к Саре.

— Ты напомнила мне, — голос его звучал сухо, точно пустой бокал в руке, — напомнила о ней. Я почти уже забыл.

«Я победила. — В глазах ее потемнело. — Я должна была». Маковки башен расплылись, в уголках губ Сара почувствовала соль.

Голос Декарда достиг ее слуха откуда-то сзади, из огромного пустого пространства меж ними.

— Ты — самый быстрый путь. Обратно к ней. К Рейчел. — Декард со звоном опустил стакан на стол. — Вот моя цена.