Глава 10 Дома

- И послезавтра снова уедешь?

Маша растерянно опустила взгляд на стол, расстаралась моя подруга на славу, он весь был заставлен деликатесами.

- А что поделать, Машенька. Куй железо, пока горячо!

Я махнул еще одну рюмку наливочки, сыто рыгнул и растекся на диване. Распаренный после баньки, сытый и довольный, как некий барчук. Что еще надо от жизни?

- Ох!

Ну, женщины, все бы вам охать, да ахать! Маша развернулась ко мне, и полы ее халатика чуть распахнулись, явив миру весьма аппетитные белые ляжечки. Она перехватила мой плотоядный взгляд и попыталась отодвинуться.

- Иди ко мне.

- Подожди, со стола уберу.

- Успеется …

А ручонки уже шаловливо расстегивали пуговицы ее халатика, губы начали свой разбег, начав с шеи. Маша у меня девушкой была отнюдь не холодной и охотно поддалась на ласки.

Проснулся я уже ближе к обеду. Обычно так долго не рассыпаюсь, это, наверное, так стресс от пережитого на меня повлиял. Ешкин кот, чего лежу - у меня ж сегодня дел невпроворот! В голове сразу алым шрифтом вспыхнули схемы предстоящих телодвижений.

- Завтракать будешь?

Я сначала уставился на голые ноги подруги, одетой во фривольный халатик, и мысли сразу поплыли куда-то не в ту степь. Пришлось поднять глаза выше, и они, в свою очередь, наткнулись на высокие бугорки, отлично различимые под тонкой тканью.

- Вася, я вообще-то про завтрак спросила. Хватит с тебя постельных подвигов на сегодня.

Маша ехидно улыбалась, но глаза были довольными-довольными. Я же по заведенной издавна привычке потянулся во все тело, разминая застывшее за ночь тело. Это в молодости у нас кровь ходуном бурлит, а с возрастом человеческий организм несколько застывает.

- Мечи на стол, что есть в печи, пошел умываться.

Горячий крепкий чай, свежие сырники, вишневый конфитюр. Вся эта типично домашняя снедь весьма благоприятно воздействовала на мои сухие с утреца размышления. Как-то сразу припомнились наши скромные общежитские бутерброды. Что тут можно запросто купить в местных магазинах? Серый хлеб и самый дешевый сыр с ливерной колбасой. Простота семидесятых годов вместе с отголосками всемирной катастрофы. Хорошо, у нас народ все-таки в большей своей части работящий, за несколько лет прокормить себя сумели.

Так, а что у меня в планах на сегодня? Во-первых - родная контора!

- Маш, у тебя бутылочки Шустовского не найдется?

- Ты что, с утра зенки заливать собрался?

- Не мели ерунды, это для дела.

- Сейчас принесу.

- Подожди минуточку.

В проснувшемся окончательно мозгу сразу всплыла « вторая партия Марлезонского балету».

- Маш, отпросись сегодня у Авалианыча на вечер, и столик на нашу компанию забей, пожалуйста.

- Это что, ты меня в ресторан сегодня приглашаешь? – Мария расплылась в ярчайшей улыбке. Ох, как же нравится мне ее вот такая улыбка! Как будто мне само солнышко улыбнулось. Да и точно - в этом мире ее еще никто в ресторан не водил! Пусть и в тот, где она поваром работает.

- Ну, типа того. Сегодня деньги получим за рейд, надо начало сезона взбрызнуть. Поверье такое у парней есть.

Маша сразу же деловито поинтересовалась:

- На сколько людей столик?

Я прикинул в уме.

- Давай, на восемь, будут не все, но с девушками. Посидим скромненько, завтра ж снова в рейд. Потом уже, после всего на шашлыки выберемся.

На лице подруги опять заходили хмурые тучки.

- Да не боись, Маш. Мы в этот раз по воде пойдем, все нормально будет.

Неожиданно подруга после моих слов быстро успокоилась и убежала за подарочным коньяком, оставив меня в некотором недоумении. Ну, а мне и размышлять особо было некогда, пора уже выходить. Контора, банк, городская управа.

- Режешь ты меня, Петрович, без ножа.

Егорий Аристархович, начальник городского «Ремонтхозяйства» был сильно недоволен. Еще бы! Лето - это пора всевозможных ремонтов, в том числе и городских коммуникаций. У нас же в стране коммунальное хозяйство практически во всех слоях являлось отраслью проблемной. Правительства во множестве реальностях думали в первую очередь о высоком статусе страны, ее обороне, капитальных, так сказать, вложениях, зачастую забывая, что люди-то живут здесь и сейчас. И слесарь-сантехник или электрик не менее важны для них, чем инженеры-ракетчики. Вода, канализация, свет – с этим всем мы сталкиваемся ежедневно. А какой тут может быть порядок, если относятся к этим областям человеческой жизни, как к третьестепенным объектам. И, зачастую, работают там люди случайные. Вот и приходится нам практически ежедневно разгребать как старые, так и новые проблемы.

- Аристархович, - на столе сама собой появилась красивая бутылка семизвездочного Шустовского коньяка.

- Это взятка что ли? – Дугин нахмурил свои брови.

- Да помилуй бог, Аристархович. Это так, на представительские. Я же только на лето отпрашиваюсь! Ну, сам понимаешь, семья сейчас у меня, деньги нужны на то, да на се.

- Эх, а я что, тебе бы халтур лишних не дал, Петрович? Ты понимаешь, куда голову свою дурную суешь? Мало что ли народу в этих ваших рейдах сгинуло?

- Ну да, как будто бы и так сдохнуть здесь нельзя? - угрюмо высказался в ответ я и вытащил на стол свой«последний аргумент».

- Чудеса Господни! - Дугин был из слоя, где сильно чтили религиозные традиции, - Вот как так у немчуры во всех слоях получается отличные инструменты производить? Что такое в них Создателем заложено! И ведь еретики вроде, но такие вещи сочиняют. Уважаю я сей народец, будь он не ладен.

Начальник городского ремонтного хозяйства с чувством религиозного благоговения перебирал набор немецких инструментов, скоммунизденных мной в крайнем рейде. Кто-то из людей с таким же восхищением касается корешков книг, кто-то лелеет автомобильные или лодочные рулевые штурвалы. А инженер и есть инженер, ему только прецизионные железяки подавай!

- На сколько?

- До конца лета.

- Ох, Петрович, побойся Бога!

- Я же тебе ученика подготовил, Аристархович, как обещал.

- Да Петька твой….

- Договорились?

- Еще такой притащишь?

Я только усмехнулся, клюнул мой начальник на жирную наживку. С хорошим инструментом у нас и правда беда.

- Ну, где же твоя ненаглядная?

Родин в пиджаке и при галстуке выглядел весьма солидно. Костюм в серую полоску отлично шел к его четырехугольному лицу. Наш вездеход АЗМ 4 по причине тепла был открыт, рядом с Игнатом спереди устроилась интересная грудастая брюнеточка. Это была Тома, его старая подруга, она работала продавщицей в городской "Галантерее". На заднем же сиденье вольготно расселся Лех, обнимавший разом двух девушек, то еще ловелас недоделанный.

- Не знаешь что ли, как женщины собираются?

Девчата о чем-то перемолвились меж собой и заливисто засмеялись, а настроение у меня резко пошло наверх. А что нам не веселиться? Свою проблему с отпуском на лето я благополучно решил, даже не пришлось увольняться. Здесь это не очень поощряется. А после обеда Валера выдал всем по сто тридцать целковых, честно полученных от городского руководства. Еще по двадцатке обещали за продажу лишних канцтоваров. Не так уж плохо все вышло, да и впереди у нас не самый сложный, но козырный рейд.

А погодка шепчет, солнце за день основательно прогрело почву, даже в тонкой рубашке стало жарко. Хорошо хоть с реки прохладой веет. Классно же тут будет летом! Правильное все-таки место для дома я выбрал. А то в июле и августе в этих местах жарень бывает невыносимая, только в воде и спасаться.

- Серега уже в ресторан подойдет, а у Паши сегодня собственная программа, - расписал все новости Игнат и кивнул куда-то за мою спину, - Вот и твоя красавица чешет. Ну, и отхватил ты кралю, Петрович. Самому-то не страшно?

Я обернулся и замер на месте. Маша была в лиловом приталенном платье, подчеркивающем все ее «достоинства» и отлично идущем к ее белесым с желтизной волосам. На груди золотое ожерелье, а прическа ….

Никогда у меня в жизни такой красивой девчонки не было, и за что сейчас такое везение свалилось?

- Мария, давай к нам! – живо скомандовал Родин, я помог Маше забраться на переднее сиденье, а сам полез к Лехе. Девчата тут же накинулись на мою подругу с расспросами, во всех красках обсуждая ее наряд, где она его «достала», и кто делал ей такую классную прическу. Женщины в любом слое не меняются, впрочем, мужики тоже. Люди везде одинаковы! Во всех мирах.

Вечер в целом удался. Хозяин «Казбека» Ладо Шалвович Авалиани встретил нашу теплую компанию самолично и сам же принес вина. Завтра нам в рейс, поэтому решили особо не «нагружаться», тем более что вино и, в самом деле, оказалось классное, давно такое не пивал. А Ладо еще его и по цене сходной предоставил. Нормальный мужик, все у него в ресторане свежее и вкусное, марку старается держать. На столе к нашему приходу уже стояли блюда с салатом, в парниках пошли первые овощи. Попаданцы из двухтысячного активно прививали в Среднерусье более современные агрономические стандарты. Благо, и нужные специалисты сюда также проваливались. Затем в ход пошли шашлыки и прочие горячие блюда. Я же заказал запеченного в сметане судака, после зимы захотелось свежей рыбки.

Несмотря на будний день, ресторан к вечеру оказался забит под завязку. В Калугино всего-то два увеселительных заведения такого уровня, ну еще разве что Рок-кафе имеется, но это уже больше для молодежи. Уюту помещению, оформленному в южном стиле, прибавляла «живая» джазовая музыка. «Казбек» именно своим джазовым ансамблем и славился. Многие сюда приходили не сколько поесть, а сколько послушать новые композиции, пообщаться и просто потанцевать. Не все же работать и по домам сидеть?

Играли в кабаке даже не профессиональные музыканты, а те, кто хоть что-то умел. Большая часть членов ресторанного ансамбля вдобавок еще где-то трудилась. В городе надо было обязательно числиться на какой-либо официальной работе. Да и не прекращалась она ни на один день. Здесь не было общепринятых выходных, людей-то проживало слишком мало - каждому приходилось трудиться за двоих, троих. Поэтому частенько работали сменами: день через день, два через два. А в некоторых учреждениях и вовсе трудились полдня, остальное время человек занимался всяческими халтурами, то есть закрывал собой какие-нибудь вакантные ниши. Сложная, в общем, в этом "бэкапнутом" слое сложилась социальная иерархия.

Вот и сейчас я заприметил на сцене парня из городского отдела кадров. Те работали только с утра и до обеда. Этого времени вполне хватало, чтобы закрыть всю текущую канцелярщину, а плодить в наших условиях лишнюю бюрократию было слишком накладно. Из-за того, что музыканты попали сюда из разных слоев, они старались узнать у свежих «попаданцев» какие песни и композиции были у тех в ходу. И по этой причине музыка в ресторане получалась достаточно разнообразной. Такому дикому смешению стилей позавидовал бы любой лауреат нашенского Грэмми.

Вот и сейчас Мария вытащила меня потанцевать под свежий хит, чем-то напомнивший мне песни шестидесятых. В молодости я даже немного увлекался танцами и смог сейчас изобразить нечто вроде твиста. За нашим столиком залихватски засвистели, это уже Красный постарался. Его подружки и Игнат с Томой подбежали к нашему кругу и начали повторять за мной движения. Пошло веселье! Вот люблю я, когда не просто тупо напиваются, а еще что-то выклабучивают.

Моя Маша тоже разгорячилась, лицо раскраснелось, глаза горят, жемчужная улыбка с лица не сходит. Судя по брошенным на меня взглядам, будет у нас сегодня веселая ночка! Ну и ладно. Должны же быть у людей праздники! Бытовуха, она любой человеческий союз загубит, если ее не перемежать с чем-то радостным и интересным. После танца захотелось немного остыть, и я вышел на балкон, который оккупировали курильщики. В самом его конце я заметил стоящего наособицу Вронина, он сегодня почему-то пришел один.

- Ты как, Серега?

- Да нормально, - здоровяк протянул мне сигарету, я хоть и бросил давно, но иногда позволяю себе одну-другую цигарку, - правда, охота чего-то покрепче хряпнуть, но тогда догонюсь и завтра буду не в форме.

- Проблемы в личной жизни?

- Да ну их, этих баб! Все у них ладненько, когда у тебя деньга идет. А как все лето снова по буграм мотаться и дома не бывать - так опять плохо. Не угодишь!

- Так бабы! Что с них взять? С логикой они не дружат.

Вронин странно на меня взглянул, но промолчал. А я неожиданно вспомнил, как подозрительно быстро сегодня моя Маша утром успокоилась. Разговор был у нас, кажется, с водой связанный. Ага, и Кузьмич с Выселков о том же поговаривал.

- Слышь, Серега, все спросить хотел. На Тьму каким-то образом вода влияет?

- Не вся вода, а только проточная. Ты что, не знал?

- Да как-то ….

- Тебе вообще, - Вронин усмехнулся, - надо бы о многом из нашего бизнеса рассказать. Хотя опять же … многие знания – многие печали.

- Понял, - я уныло вздохнул и глянул вниз. Лех уже пилил куда-то с одной из своих подружек, выбрал сегодня высокую худощавую блондинку. Сюда люди из разных обществ попадают, у жителей двухтысячных "облико морале" особо не блещет. Еще один наш минус в глазах более пуритански воспитанных аборигенов.

- Вода - это весьма странное вещество.

- Да, это я еще из курса школьной физики помню.

- Так вот, некоторые здесь считают, что проточная вода в этом проклятом Богом мире – это некая связующая обе Вселенной субстанция. Поэтому и порождения Тьмы не имеют над ней такой власти.

- Понятно, нечто вроде шины данных.

- Ты о чем?

- Я о Валериной теории с бэкапами миров.

- Ах, вот в чем дело! – Серега ухмыльнулся и полез за следующей сигаретой, - Мордашин сотоварищи как-то попытались продвинуть свою теорию, но не во всех мирах компьютерная техника шагнула так далеко вперед. Их попросту не поняли.

- А что ЛВИП?

- Ты думаешь, науку творят подвижники и гении? Да большая часть так называемых диссертаций и научных работ - это просто переливание из пустого в порожнее. Наука давно превратилась в некоего монстра, растущего по законам бюрократии или коммерции. Вот и здесь дела обстоят не лучшим образом. Наверху у нас кто? Люди практичные и с ручками загребущими. Им что требуется? Поиск новых ресурсов и чистая информация о Тьме и ее возможностях. А тут Валера со своим Бэкапом!

Наш интересный разговор прервали наши же женщины. Маша и вторая девушка, пришедшая с Лехом, невысокая фигуристая шатенка заявили, что это не дело - бросать девушек одних за столом. Шатенка уже была явно навеселе и, не скрываясь, стреляла глазками в сторону Вронина.

Мы еще немного поели и потанцевали, но завтра всем было рано вставать, поэтому я попрощался с Серегой и потащил Машу к выходу. Вронин, похоже, времени зря не терял и уже обнимал за бока новую подружку. Да и правильно, неизвестно еще - все ли завтра пройдет так гладко, как планируем. В зале сидело немало других сталкеров, то и дело подходивших во время вечера к нашему столу передать привет или перекинуться парой слов.

Уже подходя к лестнице со второго этажа, я зацепил глазами достаточно интересную сценку, даже остановился от удивления, как вкопанный, и стоял бы и дальше, если бы не Мария. Она поторопила меня на рейс развозного ресторанного "пепелаца". Уже было темно - время, когда не стоит появляться одному на улицах города. Всем вновь прибывшим новичкам в первую очередь вбивают в голову страх перед темнотой. Времени, когда порождения Тьмы выходят в наш мир. Поэтому в городе было практически круглосуточное пассажирское движение. Многие ведь работали в две или три смены.

В гардеробе «Казбека» мы получили сданные плащи, сумки и оружие. Несмотря на возражения Маши, я все-таки взял с собой новый штатный АК. Понемногу начинаю обретать привычки заправского сталкера, те даже в туалет во дворе без карабина не выходят. А по мне и правильно.

Уже в чреве теплого и яркого освещенного автобуса припоминаю замеченный в конце вечера неприметный столик рядом с эстрадой и громко хмыкаю.

- Ты что тут задумался, милый? - пьяненько дыхнула на меня Маша, прижавшись поближе, так, что я сразу ощутил упругость ее не самой малого размера бюста.

- Да так, увидел кое-кого. Помнишь Пашу Руснина?

- Это такой красавчик, которому каждая женка отдаться готова? – Маша загадочно улыбнулась, а я чуть не поперхнулся прихваченной со стола бутылкой минералки.

- Ну, ты скажешь тоже …

- Ой, приревновал что ле? – Мария протяжно вздохнула, а глаза мятно блеснули, - Да нет, с такими красавчиками обычно не жизнь, а маета. Больно яркие они, много на их свет разных мотыльков слетается. Жизнь прожить — не поле перейти.

Я удивленно взглянул на замолчавшую в раздумьях подругу и вернулся к так удивившей меня сцене в ресторане. Самое-то удивительное было не в том, что Паша сидел недалеко от нас и ни разу к нам не подошел, а в том, кто сидел рядом с ним. Уж дочку-то председателя Выселок я хорошенько запомнил. Она большинству местных красавиц фору сделает! Далеко разлетевшиеся в одночасье мысли прервал громкий вскрик водителя.

- Да куда ж ты лезешь, дорогой! Ай, шайтан!

Раздался скрежет заржавелых тормозов, нас резко дернуло вперед, водила яростно загудел в клаксон, а моя спина вмиг превратился в морозный столб. До омерзения отвратительное ощущение. Неожиданно для самого себя я тут же вскочил с места и заорал благим матом на весь салон:

- Очки надеть всем живо! Оружие приготовить!

Народу в развозном «пепелаце» было не очень много: двое заснувших на передних сиденьях пьяненьких мужичков, две парочки в середине салона, ну и мы впридачу. Я спешно достал из сумки АК и очки, когда спереди салона отчаянно заорали.

- Маша, держи пистолет, если что – стреляй не задумываясь. Жди меня здесь!

Хмель из головы полностью выветрился, мороз драл уже не только спину, гоняя мурашек по всему телу. Ноги на миг сковал нахлынувший снаружи ужас, но я быстро пересилил себя и зашагал по проходу к водителю, на ходу передергивая затвор и пытаясь перекинуть запасные магазины из сумки в карманы обычного плаща. Черт, хоть в разгрузке по этому городишке постоянно передвигайся! Первоначальное ощущение дикого страха сменилось ощущением угрюмой уверенности.

- Что у тебя, ара?

Водила, пожилой мужик кавказской наружности только всплеснул руками.

- Да тут это, двое прямо под колеса бросились! Странные такие … Пьяные, наверное, да? – он смотрел на меня таким тоскливым взглядом, что мне стало по-настоящему страшно. Неожиданно вспомнилась встреча в родной школе с настоящим боевым ветераном. Еще не старый на вид мужичок, перемежая речь пьяным матерком, вывалил тогда на нас такое ... Школьная пионервожатая краснела, бледнела и еле смогла прервать поток настоящей фронтовой правды-матки. Мне почему-то отчетливо запомнилось несколько из его рассказов. Этот ветеран утверждал, что перед боем можно было сразу понять, кто сегодня умрет. Лица у этих солдат становились тоскливыми-тоскливыми. И глаза у них переставали блестеть, как будто бы они уже видели потустороннее.

- Неладно тут что-то, ара, - сердито буркнул я в ответ, пытаясь злостью разогнать собственных страх, - Давай, быстрее к общаге металлистов гони, там ментам позвоним.

- Как скажешь, уважаемый.

Я оглянулся в салон. Пьяные мужички так и не проснулись. Один из парней, крепкий увалень, смахивающий на работягу, уже держал в руках армейский карабин, а его подруга пистолет. Отлично, наши люди! Вторая же молодая парочка, наоборот, забилась вглубь сидений, как испуганные котом мыши. По виду типичные новички, еще и на ботанов видом смахивают, так что толку от них мало. Маша на удивление была спокойной, но бледной, как полотно для свадебного платья. Только ярко крашеные губы и выделялись на лице.

До общаги же мы так и не доехали. Что-то очень тяжелое бухнулось в переднюю дверь автобуса. Тут же затрещали окна, яростно разбиваемые кем-то снаружи. Автобус снова остановился, видимо его повредили. Водила попытался отъехать назад, вцепившись намертво в руль.

- А-а-а-а!

Заверещали бабьим голосом в салоне. Ненавижу женские визги! Раздался еще один удар, и передняя дверь начала понемногу сминаться под мощным напором невидимого пока нам порождения Тьмы. Твою дивизию, это мы на Кикимору что ли напоролись? Это ж какая сука в своем подвале прозевала рождение такой здоровенной нечисти! Для этого полгода надо темноту выстаивать.

Кикимора для городских условий была самой страшной нечистью. Здоровенная, необычайно сильная, она запросто взламывала двери и ворота. Поговаривали, что эта тварь питалась и усиливалась сожранными ею душами людей. За две-три минуты из человека всю его жизненную силу высасывала. По моей спине опять как будто морозным наждаком прошлись. Так близко к нечисти я еще, пожалуй, не был никогда. В другое бы время я и сам в ступор впал, как это сделал наш водитель, даже не пытавшийся сдвинуть машину дальше. Его зрачки намертво зафиксировались на смятой, как консервной банке пассажирской двери, откуда уже начали просачиваться дымчатые щупальца Кикиморы. Блин, как бандерлог перед удавом Каа!

- Маша, давай живо ко мне! Парень! – я обернулся к работяге с карабином, - Держи с подругой окна. Очки все надели? Морок летает!

Сам я очки нацепил первым делом, хорошая сталкерская привычка при столкновении с любой нежитью, ведь эти призраки частенько с остальными тварями проявляются. Мои спешные команды прервал раздирающий душу скрежет, и нечто дымчато-темное попыталось вползти в наш автобус. Хорошо, хоть еще свет в салоне не погас. Не прицеливаясь, буквально в упор выпускаю весь магазин. Грохот выстрелов окончательно разбудил сидящих спереди пьянчуг, салон заволокло дымом, во рту сразу же стало кисло и противно.

- Где он?

Опустошенный магазин падает прямо на пол, тут же заряжаю сдвоенный и заученным движением передергиваю затвор, затем сдвигаюсь чуть вперед, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь впереди в тускловатом свете фар. Одновременно раздается звук разбитого стекла в салоне, а затем нечто огромное прыгает прямо в лобовуху. Только не учла тварь, что лобовой триплекс не рассыпается так же, как оконное стекло. Пробить его сразу ей не удалось, хоть лобовуха сильно прогнулось внутрь. Зато сейчас я отлично вижу Кикимору в свете горящих фар.

- Получай, сука!

АК, как живой бьется у меня в руках, изрыгая короткие очереди. Разложить приклад не успел, поэтому держать автомат ровно не получается. Но я все-таки замечаю множественные попадания, вспухающие на покрытом странным дымком теле, как будто маленькие бутончики расцветают. Тварь еще пытается вскочить, но я добиваю в нее остатки магазина, быстро перезаряжаясь, и яростно кричу на водителя:

- Заводи, козел, машину и поехали!

Видимо от моего бешеного возгласа водила очухивается, и мы тут же дергаемся вперед, сметая встающую Кикимору на тротуар. Неожиданно позади меня раздается Машин вопль:

- Вася-я-я-я!

У меня от ее крика аж сердце остановилось, и целый ручей холодного пота по спине хлынул. Крутанулся вокруг оси, как волчок - это еще что за черт?! Картина маслом! Утонченная на вид подружка «новичка» сейчас, как прирожденный вурдалак, буквально рвет того на части. Слышен утробный рев "оборотня" и заунывный плач убиваемого паренька. Успеваю только заметить, что специальных очков на ее голове нет. Вот ведь дура! Себя погубила, и кореша своего сейчас убьет.

- Оборотень! - это уже заполошно вопит подруга «работяги», пытаясь вжаться в треснутое окно, пистолет выронила, глаза вытаращила. Еще одна психованная дура! Везет же мне сегодня с ними.

- Назад, в салон! – грозно ору на нее, поднимаю АК72 и пытаюсь прицелиться, удерживая в дрыгающемся прицеле голову оборотня, затем стреляю в сторону обращенной.

Етишую мать налево! Осечка! Не успел выругаться, как раздается необычайно громкий выстрел, уши от него капитально закладывает. Это "работяга" пытается с двух метров попасть в беснующуюся парочку напротив. И ведь попал! Девка медленно оседает, а у меня пропадает секундный ступор, перехватываю у Маши пистолет, скидываю предохранительный флажок и выпускаю в голову девицы - оборотня весь магазин.

В голове звенит, но понемногу прихожу в себя и слышу, что на улице также звучат выстрелы, все больше очередями. Ага, значит, «кавалерия» все-таки прибыла на помощь. Неожиданно прямо в лобовое стекло уставились необычайно мощные прожектора, совершенно ослепив всех нас.

- Да отверните вы свет, ироды! И не стреляйте! – кричу наружу, а затем командую водителю, - Дверь заднюю открой, придурок! И как таких на вечерние рейсы берут?

В салон засовывается две усатых морды, докладываю уже им.

- Девка у нас обернулась, мы ее уже грохнули. Там, дальше по улице к нам Кикимора в автобус лезла.

- Ох, ты ж б…ть, - дружно охнули усатые и тут же исчезли из проема. От этих поганых тварей можно много бед ожидать. Ох, какой сейчас здесь шухер начнется!

Неожиданно я чувствую, что у меня отказывают ноги, и валюсь кулем на ближайшее сиденье, натыкаясь взглядом на так и пролежавшего всю суету на передней площадке подвыпившего мужичка.

- А ты чего, сученыш, не помог!

Озлобленно двигаю его ногой, намереваясь добавить прикладом.

- Гражданин! За незаконные побои можно и ответить!

Вторая пьяная сволочь уже, как ни в чем не бывало, уселась на сиденье. Знакомая, кстати, рожа, вроде где-то в горсовете работает.

- Да нас тут чуть не сожрали, а вы, уроды, на полу отлеживались!

- Не сожрали же. И не надо тут оружием размахивать, гражданин! Органы во всем разберутся.

Мою отведенную для удара руку перехватила Маша. Ой, спасибо ей большое! С таким человеческим говном связываться себе дороже. Эти неприметные жлобы в любом слое себе теплое местечко найдут, за счет других, разумеется. Но ничего, мы с тобой еще встретимся! Не в том мире ты, дядя, права качаешь.

- Сожрала все-таки парня, тварь, - оборачиваюсь, это уже «работяга» ко мне подошел и кивает в сторону мертвой парочки, - Сходили, называется, за хлебушком.

- «Ералаш»? Земеля!

Парень в ответ широко улыбается, угораздило же нас встретиться при таких вот ужасных обстоятельствах.

- Петрович, - протягиваю ему руку.

- Степан.

А пожатие-то у него богатырское! Руки чуть трясутся, но в целом парниша выглядит молодцом. Надо бы узнать, где живет и чем дышит. Правильный оказался пацан по жизни, с такими дружить надо и держаться вместе. Хорошие люди тем и сильны, что могут друг другу руку помощи протянуть.

- Как же страшно тут жить! За что нам такое несчастье, Васенька? Я ж никому в этой жизни зла не сделала.

Обреченно вздыхаю - хуже нет ничего, чем женские слезы. Хотя нет. Хуже нет, когда ты причину этих слез убрать никак не можешь. Только сжимаешь беспомощно кулаки. А где он, тот враг? Пять человеческих жизней – вот итог так ужасно завершившегося майского вечера. Вырвавшаяся на улицы города Кикимора сожрала двух погулявших работяг и погиб один из ночных сторожей.

Кто-то по лености своей не проследил за очередным подвалом, выпустив в наш мир порождения Тьмы. Кто-то вовремя не обнаружил это нарушение, не послал по первому же тревожному звонку дежурную моторизованную группу, самонадеянно или по оплошности не надел очки, не взял с собой оружия. За все ошибки в этом проклятущем мире надо платить и платить собственной или чьей-то жизнью.

Еще раз сжимаю горячее и уже такое родное Машино тело. Неожиданно понимаю, что она один их тех якорей, что еще держит меня в этом проклятом мире. В горле горький комок, того и гляди у самого слеза выйдет.

- Все будет хорошо, Машуля. Я что-нибудь придумаю. Мы вырвемся отсюда.

Ответом мне – испуганный донельзя взгляд. Такими словами здесь не принято разбрасываться.

Я что-нибудь обязательно придумаю.

Загрузка...