Белое движение в годы гражданской войны в России (1917-1922 гг)

Введение

В период с 1917 по 1922 гг. на территории бывшей Российской империи разыгралось одно из самых кровавых действ ее истории — гражданская война. Вызванная многообразными причинами, она оставила глубокий след в памяти россиян, вызвала громадный сдвиг в их психологии, привела в движение огромные массы людей и стала стержневым событием, определившим путь развития России на многие десятилетия.

Несмотря на то, что прошло уже более 78 лет с начала Февральской революции, породившей все последующие катаклизмы в стране, дискуссии о причинах, характере и итогах гражданской войны продолжают оставаться одними из самых актуальных в исторической науке. И если одной стороне — большевикам как отечественные, так и зарубежные историки уделили достаточное внимание, то другой — не суждено было стать объектом пристального научного интереса. Очевидно данное обстоятельство является одной из причин продолжающихся научных споров о начале, этапах и причинах гражданской войны, о социальном и классовом составе ее участников, а также попыток объединить все противобольшевистское движение в один единый лагерь и заблуждений об истинных намерениях иностранных держав, участвовавших во внутрироссийских распрях.

На эти, а также на многие другие проблемы, связанные с гражданской войной, могла бы пролить свет история белого движения. Именно последнее явилось реальной альтернативной силой, ставшей на пути навязывания России одной из рожденных на Западе утопий.

Однако, несмотря на огромное количество книг, статей и исследований, посвященных истории гражданской войны в России, библиография которых вышла бы далеко за рамки одного тома{1}, генезис белой борьбы не получил пока еще должного освещения. И дело здесь не столько в том, что как заметил отечественный историк Ю. Поляков ненависть и непримиримость «пронизывали с обеих сторон все, что писалось, декларировалось, говорилось, пелось о гражданской войне»{2}, сколько в монополии на истину, установленной укрепившимися в Москве большевиками. Введенный в историческую науку так называемый принцип партийности[1] привел к тому, что за бортом научного интереса советских историков долгое время оставались не только те, кто с оружием в руках или словом боролся с большевизмом, но и те, кто служил ему верой и правдой, как, например, Л. Троцкий, Л. Каменев, Г. Зиновьев и многие другие.

Что касается западной исторической науки в части, касающейся проблем гражданской войны, то не связанная некими обязательными концепциями она, тем не менее, оказалась как бы вторичной по отношению к советской. Как заметил по этому поводу Михаил Бернштам «подобно советской историографии, западная политическая наука рассматривает события в СССР исключительно через призму истории единственной политической группы — КПСС и ее руководства» и, таким образом, так или иначе «воспроизводится вся логика советского исторического мышления, проходят те же события и те же персонажи, что и в советских работах, отличаются разве что оценки»{3}.[2] Сегодня очевидно: в изучении истории гражданской войны в России и других странах выполнена пока лишь предварительная научно-исследовательская работа, на которой в большой степени сказались как недостаток информации, так и политические пристрастия. Вот почему гражданская война в России еще не стала историей в полном смысле этого слова.

Изучение истории белого движения в отечественной и зарубежной историографии прошло ряд этапов. Первый пришелся на время гражданской войны 1917–1922 гг. и носил скорее политический, чем научный характер.

Период 20-х — 30-х годов стал временем осмысления итогов гражданской войны и места в нем противоборствовавших лагерей, в том числе и белого движения. Годы второй мировой войны и десятилетие спустя не отмечены ничем примечательным в историографии белого движения. Третий этап исследования некоторых аспектов белого движения главным образом через призму изучения противостоявшего большевикам лагеря в целом и внутренней политики белых правительств пришелся на конец 50-х — середину 70-х годов. И, наконец, последний этап в изучении белого движения связан с серединой 70-х и серединой 90-х годов, когда данная проблема стала отдельным предметом исследования ученых.

Как всякая революционная партия, большевики задолго до наступления времени революционных бурь 1917 года уяснили для себя неизбежность возникновения вооруженного сопротивления в случае насильственного захвата власти{4}. Во многих произведениях В. И. Ленина в той или иной мере затрагивались проблемы, связанные с необходимостью внутренней борьбы партии большевиков с ее противниками. И если до октябрьского переворота он рассматривал контрреволюцию не иначе как яростное сопротивление реакционных классов революционным действиям масс в попытке ликвидировать все завоевания революции: экономические, социально-политические, духовные, то впоследствии, по мере нарастания сопротивления своему режиму со стороны населения, Ленин несколько иначе оценивал причины сопротивления советской власти со стороны своих противников.

Именно ему принадлежат первые попытки анализа противобольшевистского движения. В статьях и выступлениях Ленина периода гражданской войны, посвященных анализу текущего момента, показана внутренняя политическая и экономическая природа противостоявшего большевикам лагеря, дан срез расклада политических сил. В работе «Ценные признания Питирима Сорокина», в выступлениях на различных собраниях общественности в 1918 году Ленин увязал мотивы своих противников с патриотическими чувствами «мелкой буржуазии», тесно связанной через частную собственность с интересами государства{5}.

В произведениях Ленина за 1918–1920 гг. имеется анализ природы белого движения. Считая, что его основу составляют богатые крестьяне и офицеры, он вместе с тем подчеркивал, что свою силу оно брало из экономической природы капитализма — «свободы торговли хлебом и товарами» и называл колчаковский режим буржуазным{6}.

К периоду гражданской войны относятся и первые оценки белого движения недавними его союзниками — эсерами и меньшевиками. Часть из них, вынужденная эмигрировать после переворота 18 ноября 1918 г. в Омске, в результате которого к власти на территории Сибири и Урала пришел адмирал А. В. Колчак, занялась активной пропагандой в заграничных средствах массовой информации с целью дискредитации белого движения. Той же цели служил и ряд произведений, изданных за рубежом{7}.

20-30-е годы стали временем появления на книжных рынках Советской России и стран Западной и Южной Европы произведений, затрагивавших историю возникновения, сущность и историю борьбы с большевиками белого движения{8}. Неся на себе печать крайнего субъективизма в оценке недавних событий, многие работы к тому же имели мемуарный характер и касались только тех сторон белого движения, свидетелями которых являлись их авторы. Среди них до сих пор совершенно особое место занимает ценный по объему использованного фактического материала и непосредственных свидетельств участников боев многотомный труд вождя белого движения генерала А. И. Деникина «Очерки русской смуты»{9}.

Одним из первых, кто попытался дать объективную оценку двух противоборствовавших лагерей, явился отечественный историк Н. Е. Какурин, написавший двухтомный труд «Как сражалась революция»{10}.

В нем автор попытался дать объективную картину хода гражданской войны.

Однако поставленную задачу рассмотрения военной стороны событий гражданской войны на базе социально-экономических условий, определявших «группировку и динамику внутренних сил революции и контрреволюции»{11} полностью решить ему не удалось.

В 30-е годы русскими эмигрантами и западными историками была сделана попытка написать в более менее полном виде историю непосредственно белого движения. В работах Н. Н. Головина, С. П. Мельгунова и Дж. Стюарта оно получило наиболее полное освещение, особенно причины его возникновения и основные этапы борьбы{12}.

На этом первые два этапа изучения белого движения завершились и интерес к нему надолго угас, вплоть до начала 70-х годов, когда американский историк Р. Лаккет выпустил в свет свою книгу о вождях белого движения{13}. Однако данная работа содержит много неточностей, ошибок, грешит описательностью. Западными историками она была подвергнута серьезной критике за пренебрежение к политическим факторам гражданской войны.

Б. Пирс, например, в рецензии на эту книгу полагает, что лучше бы она вовсе не была опубликованной{14}.

Лучше других справились с исследованием внутренней и внешней политики белых правительств Д. Дэйси и П. Кенез{15}. Эти научно аргументированные работы — на сегодняшний день лучшее, что написано историками специально по данной проблеме.

С конца 50-х начала 60-х годов к изучению истории российского противобольшевистского движения обратились и отечественные историки{16}.

Достоинство их работ заключается в том, что в них в научный оборот введено много ранее неизвестных общественности фактов, связанных с деятельностью противостоявшего большевикам лагеря. Но наряду с этим они грешат излишней тенденциозностью и односторонним подходом к оценке событий и явлений гражданской войны.

Последний этап изучения истории белого движения связан с концом 70-х серединой 90-х годов и характеризуется, с одной стороны, более углубленным подходом к изучению проблем белого движения, с другой, определением его места в противобольшевистском лагере. Работы отечественного историка Г. З. Иоффе{17} содержат большой фактографический материал об оппозиционном движении курсу Временного правительства весной и летом 1917 г. и белом движении в период гражданской войны. Автор достаточно близко подошел к определению подлинных истоков белого движения, но, как представляется, уделяет излишнее внимание так называемому «скрытому монархизму» его вождей. Монархические настроения отдельных из них он склонен экстраполировать на все белое движение и таким образом выставить его в качестве партийного монархического течения. Это утверждение сомнительно, так как монархическая партия не возглавляла ни противников Временного правительства, ни белое движение.

В работах С. В. Карпенко, Д. А. Волкогонова, В. Д. Зиминой, В. П. Федюка{18} сделан дальнейший шаг в изучении подлинной истории белого движения, введен в научный оборот широкий круг источников. Но авторам в освещении событий не удалось избежать прежних стереотипов из наследия острой идеологической борьбы, что не могло не сказаться на объективности их исследований.

Из последних работ американских историков, посвященных событиям 1917–1922 гг., достойны упоминания книги Э. Моудсли и Б. Линкольна{19}. В них много места уделено описанию противобольшевистского лагеря, но, если Моудсли верно оценивает природу российской «контрреволюции» и рассматривает белое движение как самостоятельный фактор гражданской войны, то Б. Линкольн склонен смешивать весь противобольшевистский поток в одно целое под именем «белое движение». Он не проводит каких-нибудь разграничений ни в идеологическом, ни в организационном плане между борьбой социалистов на Волге и Севере России и движениями под руководством Колчака в Сибири, Деникина в южных областях России и Юденича на Северо-Западе. Линкольн называет белыми и эсеровские отряды Чернова, и правительство Комитета членов Учредительного собрания во главе с Вольским, и казаков Дутова и Краснова, а также общественные и политические круги, выступавшие за союз с Германией для свержения большевизма и восстановления в стране монархии. Очевидно это ошибочная концепция. В истории российского противобольшевистского движения не все было так однородно.

Поэтому, видимо, прав Дж. Бринкли, заметивший в статье, посвященной белому движению, что было бы ошибкой клеймить этим ярлыком все противобольшевистские военные и политические организации. Что касается возникновения белого движения, то этот процесс он связывает с провалом усилий умеренных либеральных кругов и социалистов достичь работоспособной коалиции в 1917 г. и предотвратить растущую поляризацию в обществе в связи с действиями большевиков, провоцировавших консервативную реакцию{20}.

Таким образом, несмотря на довольно широкий перечень литературы, в той или иной мере затрагивающей различные аспекты белого движения, в прямой постановке эта проблема пока еще не стала предметом изучения ни отечественных, ни зарубежных историков. Продолжают оставаться недостаточно исследованными причины зарождения белого движения, его идеология, организационная структура, а также место в противобольшевистском лагере.

Цель работы состоит в том, чтобы на базе фундаментальных положений теории научного познания, требований принципов исторической науки научности (объективности) и историзма показать генезис белого движения в годы гражданской войны в России, что окажет помощь преподавателям и студентам высшей школы в более глубоком понимании причин и хода гражданской войны в России.

В основу периодизации истории белого движения автор положил изменения в подходах к России соперничавших в первой мировой войне держав вследствие выхода последней из войны, после окончания боевых действий на фронтах в ноябре 1918 г. и как отражение попыток установления нового мирового порядка державами победительницами в том аспекте, как это отражалось на внутрироссийской смуте.

Таким образом, в истории белого движения можно выделить следующие этапы:

I этап — зарождение белого движения и выработка основ его идеологии (весна 1917 — ноябрь 1917 г.);

II этап — становление белого движения (ноябрь 1917 г. — ноябрь 1918 г.);

III этап — образование «белой России» (ноябрь 1918 г. — ноябрь 1919 г.);

IV этап — упадок и распад белого движения (ноябрь 1919 г. — октябрь 1922 г.).