Белое на черном …

Глава 6

Курорт был относительный. Никуда не делись ни мухи ни остальная жужжащая и кусачая братия. Жизнь сильно была облегчена наличием пайка, но в одиночку в буше очень сложно выжить. В моем же случае — жизнь осложнялась ещё и тем, что меня решили показательно убить не просто убить вообще. Решение, принятое старшим китайским товарищем, было сформулировано просто — найти, захватить в плен, вывезти на территорию Мозамбика и показательно судить и затем показательно казнить, что бы каждый белый знал, что нельзя переходить дорогу китайцам. О таких решениях китайской группы в Мозамбике мне не было известно. Решение о захвате и показательном суде и показательной казни было вызвано тем, что при уничтожении базы боевиков были уничтожены биолаборатории, на продукцию которых были возложены огромные надежды — кураторов из Политбюро и теперь летели головы и погоны. Причем одновременно — с погонами эти головы и слетали. При уничтожении биолабораторий были уничтожены все образцы и готовый запас готового оружия и погибли все результаты, и те специалисты, которые вели исследования. Вывод с территории материкового Китая этих специалистов должен был одобрен членом Политбюро, который и курировал это направление. Такого одобрения официально не давалось и в настоящее время зачищали всех, кто был причастен к этим научным работам. Рейд на эту базу боевиков отбросил Китай в изучении и создании биологического оружия на пару десятилетий назад. Потому и была озвучена личная просьба куратора всего направления — виновного показательно и максимально жестоко уничтожить. Указания спустили во все резидентуры на африканском континенте и проинформировали остальных. Поиск начинался по всему земному шару и в буше меня искали уже десятки групп ЗАНЛА. Искали и моих родственников любого свойства. Но найти они всё равно никого не могли. Все мои родственники погибли на ферме — при нападении боевиков ЗАНЛА и последующем пожаре. Группа, которая так неудачно наткнувшаяся на меня в буше, тоже была послана именно с целью моего поиска. В Мозамбике стояли на ушах и искали меня, но я спокойно лежал в палатке и слушал радио. Ждал пока за мной прилетит вертолет, и экзаменационная комиссия решит прошел ли я выпускное испытание или нет. Куриное яйцо я сварил сразу, как только у меня появились котелки и вода. Теперь это яйцо я хранил в специальном отсеке сумки, которую я обнаружил у китайца. Сумка была одним из вариантов переносного контейнера при минусовой температуре. Для чего китайскому инструктору с собой термосумка я не понял, но мне это было на руку, и я не стал множить сущности без нужды. От безделья стал я изучать шифроблокноты и таблицу связи, попавшие ко мне в качестве трофеев. Так и шло время.

Гул вертолетных двигателей настиг меня внезапно, и я с трудом успел собраться и подготовиться к эвакуации. Мой выход к вертолету произвел фурор — вместо одной винтовки я вынес ещё четыре автомата Калашникова и пару тюков с имуществом уничтоженной группы боевиков. Отрапортовав о завершении выхода в буш, я предъявил сваренное куриное яйцо и затем радиопередатчик и шифроблокноты. Место проведения испытаний мы покинули быстро не задерживаясь. Уже на базе началось расследование этого ЧП — но претензий ко мне не имелось. С моими доводами согласились полностью. Если у меня имеется винтовка для охоты на диких животных, то я имею полное право отстреливать и боевиков ЗАНЛА. И трофеи тоже могу использовать в полном объеме. Так что я прошел испытание и меня отправили в САС Родезии. Это подразделение вело свою историю от одного из подразделений 22 — го полка. О том, что меня ищут китайцы для личной мести пока ещё, никто не знал. Потому никаких особых мер охраны и не предприняли. Меня захватили из-за предательства. Предали меня не мои чернокожие товарищи из нашего подразделения. Меня предали белые из штаба. Пара человек из штаба совершенно случайно узнали, что патруль выходит в квадрат и в этом патруле будет интересовавший китайцев человек и они меня слили китайскому агенту. Но есть и карма на этом свете. Предатели не получили никакого вознаграждения. Они после передачи информации были зачищены. Никакой утечки информации не должно было быть даже теоретически. Сценарий был простой — я должен попасть в руки боевиков ЗАНЛА на территории Мозамбика и затем должен быть показательный суд над белым расистом и показательная казнь. Задача патруля была стандартной. Контроль за определенным квадратом и уничтожение проникших в зону безопасности боевиков ЗАНЛА. Средняя группа боевиков — десять — двадцать негров и вооружены они автоматами Калашникова китайского производства. Для патруля САС задача простая и посильная. Нам же попалась группа в десяток негров, и мы без особого труда зачистили боевиков. И после зачистки сообщили о произошедшем в оперативный центр и получили команду продолжить патрулирование. За кадром осталось — уничтоженная группа была нервным окончанием тысячной колонны боевиков ЗАНЛА, в нашем квадрате таких нервных окончаний было почти два десятка. И колонна ждала только момента, когда мы коснемся этих нервных окончаний и расшифруем свое местонахождение. После нашего выхода в эфир с докладом и сообщения о уничтожении боевиков нас запеленговали и теперь нас окружали двойной цепью и к месту подтягивались дополнительные силы как ЗАНЛА, так и особые группы китайских инструкторов. У нас не было никаких шансов уйти из квадрата. Через два часа после пеленгования нашей радиостанции, место выхода в эфир было перекрыто не двойной, а тройной сетью. И почти четыре тысячи боевиков ЗАНЛА пошли на прочесывание квадрата. Эту армаду усиливали специальные китайские группы инструкторов и выхода из западни не было. Доклад о успешном обнаружении моего патруля ушел к Резиденту китайской разведки в Южной Африке и доложен даже куратору всего направления в Политбюро. Теперь там ждали доклада о успешном завершении операции и захвате меня и доставлении на территорию Мозамбика для завершения операции. По плану меня должны были обнаружить рядом с телами растерзанных женщин и детей. Сценарий у китайцев был простой и незамысловатый — обезумевший белый расист проник на территорию соседнего государства и растерзал пациенток местного роддома. Затем быстрый суд- где я каюсь в этом преступлении и показательная средневековая казнь типа четвертования. Мол это негры сошли ума и отбили меня у конвоя и так жестоко казнили. Чистый самосуд, вызванный моим зверским преступлением. Цепи прочесывания шли на нас со всех сторон. Мы же, не подозревая, что на нас надвигается такая сила затеяли обед. Рядом с водой устроили полевой лагерь. Новая группа боевиков должна была появиться только через несколько дней и пока можно было слегка расслабиться. Патруль был самый простой и никакой информации о нахождении в нашем квадрате таких сил боевиков ЗАНЛА не было. Но часовые были выставлены пока двое готовили обед, двое сидели в секретах и караулили. Патруль состоял из четверых — двое белых и двое чернокожих. На постах был один белый и один чернокожий. Свой долг до конца выполнил только чернокожий боец САС — когда на него вышла цепь прочесывания, он вступил в бой и задержал цепь на десять минут, пока к месту столкновения не подошли китайцы. Он не смог оказать им сопротивления и погиб перед смертью взорвав себя и окруживших его боевиков ЗАНЛА. Поведение белого оказалось, неожиданно оказалось совсем другим — услышав выстрелы он кинулся в сторону от нашего лагеря. Ожидая от негров, что те не станут устраивать правильную охоту, он пытался вырваться в сторону от лагеря и уйти. У него хватило опыта и умения уйти от первой цепи прочесывания и почти пройти через вторую цепь, но опять же китайцы бдели и не пропустили этого бегунка дальше. Китайцы весьма обрадовались поимке белого, но затем сразу же выяснили, что им попался не тот. Третий член нашего патруля погиб от шальной пули — бывает вот и так просто летела пуля и нашла свою жертву. Оставшись один, я заметался и только одна мысль прекратила панику. Я вспомнил рассказ прадеда.

Отступление.

Мой прадед родился в далеком 1923 году и был призван в ряды РККА практически сразу с началом Великой Отечественной войной. В далеком 1942 году в июле он попал в окружение на Южном направлении огромного советско-германского фронта. Группа окруженцев шла к линии фронта. Местность была ещё более открытая чем вот этот африканский буш. Немцы катили по дорогам в сторону Сталинграда и даже особо не гонялись за такими вот группами окруженцев. Вермахт был уверен, что вот теперь всё и СССР будет повержен навсегда. Так несколько дней они и шли параллельно дороги, и выбирались тоже к Сталинграду, к Волге.

Охоту на окруженцев устроили предатели, которые влились в ряды Вермахта. Это были белые эмигранты, которые двадцать лет копили свою злобу и ненависть и теперь занимались расстрелами мирных жителей оккупированных территорий. Утро было обычным — окруженцы устроились в балке — что бы переждать день и продолжить свой путь к своим. Но вдруг — крик часового — Конные. Много. И всё больше ни звука. Один из группы окруженцев попытался выглянуть из балки и упал вниз с разрубленной головой. И тогда окруженцы побежали по балке только куда ты убежишь по балке в степи и цепь загонщиков шла по верху балки и отстреливала бегущих. Тогда убили всех. Балка вывела к ставку с небольшими зарослями камыша по берегам и последних бегущих убили, когда они перебирались через ставок. Затем загонщики устроили пикник на берегу ставка и отмечали свою кровавую охоту — пикник длился практически весь день и только под вечер эти загонщики ушли от ставка.

Прадед уцелел — он схватил несколько стеблей камыша и укрылся в ставке. Он полностью погрузился в воду, и только совсем маленькая часть стебля была над водой. Так целый день и пролежал в воде. Из рассказа я понял, что его спасло — это наличие стебля камыша полого внутри и через который он мог дышать и станок пулемета Максим с самим телом пулемета, не было только щитка. Щиток он тянул на себе уже. Ставок не был глубоким — где-то по грудь и что бы не всплыть на поверхность — он держался за пулемет Максим, который не бросил. Вот так он и смог выжить, когда остальные погибли.

Снова наше время.

Вспомнив рассказ прадеда, я бросился к воде. Обычная местная речка в буше. Хорошо хоть ещё не сухой сезон и там есть какая-то вода. У меня не было с собой пулемета Максим и груз для удержания под водой — только две винтовки. Хватит этого или нет я не знал, но больше всё равно ничего не было. Что-то типа тростника на берегу росло. Но у меня было и получше пара трубочек — соломинок из кафе из города. Практическое испытание показало — трубочки слишком заметно. Тогда в ход пошел тростник и трубочки вошли в полую сердцевину тростника. Суду по шуму — лагерь окружен и меня окружает несколько сотен человек. У меня было два возможного выхода. Героически умереть или попасть в плен, либо прятаться в реке. Я спрятался в реке. Две винтовки в качестве груза, этого, конечно, мало. Двумя штык- ножами я зацепился за илистое дно и затих. Течением медленно уносило взбаламученную воду вниз по течению, сверху над водой только кончик тростника. И я зацепившийся за дно и су-а пиявки, которые немедленно подобрались ко мне и стали пить мою кровь. Так и сидели под водой- я и несколько десятков пиявок, которые с удовольствием пили мою кровь. Я свой выбор сделал — пусть мою кровь выпьют пиявки, но в плен я не пойду. На площадку, которую мы подготовили для походного лагеря вывалилось сразу очень много людей. Я не мог видеть, но через реку шли и шли люди.

Здесь на полянке остались руководители загона и устроили полевой штаб по загону меня. Только вот моих следов они не нашли. На поляну принесли тела убитых членов патруля. Понятно только тела троих и теперь окрестности вытаптывали в поисках последнего оставшегося в живых членов патруля. Старший китайский инструктор — не мог понять куда я смог исчезнуть. И потому стали вырубать растительность в радиусе километра. Третья же цепь стояла на месте и ждала, когда из зарослей выскочит белый человек загоняемый группами очистки буша. В этих масштабных мероприятиях шло время. Меня найти не могли, и обстановка накалялась. Почти три тысячи боевиков, три цепи прочеса местности. Три трупа указывали на то, что патруль был здесь. Но где четвертый участник патруля. Никакие усилия по поиску не дают результатов. Так прошло почти пять часов. От потери крови у меня уже кружилась голова и уходило сознание. Но я держался из всех сил. Вот они — боевики и уходят. Я всё равно сижу под водой. Ведь вполне возможно это ложный отход и теперь в кустах вокруг засада.

Да я был прав оставалась засада и меня ждали. Но по мнению китайцев я сидел в укрытии под землей. Откуда здесь появилось такое укрытие — не ясно. Но китайцы накрутили сами себя. Мол нет четвертого члена патруля, за которым они и шли. Значит здесь засада и надо уходить. И всё равно оставили пару групп в засаде и те ещё час сидели и ждали, когда я появлюсь из укрытия.

Затем все снялись и быстро ушли. Я просто всплыл на поверхность и пополз на берег. На берегу собрал хворост и развел огонь. Затем стал переодеваться. Герметически закрытый мешок со снаряжением я успел прикопать на берегу. Теперь я грелся у костра и приводил себя в порядок. Приходилось одновременно счищать с себя пиявок, которые пили мою кровь и теперь наступило возмездие и одновременно обрабатывать свое тело от мух и мошек. Если судить по моему рассказу я прямо-таки смог и пиявок очистить и защищать себя от летающих кровопийцев. Нет, к сожалению, только пиявки были уничтожены. Летающие твари могли нападать на меня. Хоть я пытался защищаться. Тела моих товарищей боевики унесли с собой. Рацию и прочее тоже забрали. У меня была винтовка и патроны. Немного еды и воды. И мне надо было выйти к своим. Идти предстояло примерно двадцать миль. Там в тайнике была рация и я мог вызвать по аварийной связи помощь.

Двадцать миль — это немного, когда ты в полном порядке и не один. Когда ты один идешь по территории буша — неожиданности и практически всегда неприятные и опасные неожиданности появляются всегда и часто. Но сегодня я шел без приключений. Прорубая себе проход в кустарнике я размышлял и не мог понять, зачем на обычный патруль было такое массовое нападение. Несколько тысячных колонн боевиков ЗАНЛА — это было слишком много, избыточно много для обычного патруля САС. Мелькнула мысль — китайцы пришли за мной. Они каким-то образом узнали, что я из другого времени из будущего и решили взять меня в оборот и выяснить всё, что мне известно о будущем. Но откуда они могли получить такую информацию, о том, что я из будущего времени никто здесь не знает. Я обычный военнослужащий армии Родезии и никаких секретов не знаю. Только одно может заинтересовать китайцев — история уничтожения лагеря боевиков ЗАНЛА. Но что китайцам до боевиков, этого добра полно. Может мы могли увидеть в том лагере, что-то очень важное, но мы всё там уничтожили и сожгли. Да и не видел я там, чего-то там совсем секретного. Ладно вернусь на базу и уже там буду думать о всех странностях этого боя.

Не знал я только одного, место нахождение средств аварийной связи известно китайцам. Те двое из штаба слили не только — где наш квадрат действий, но и способы аварийной эвакуации и теперь у тайника со связью засада и меня ждет вся эта китайская братия. И я не смогу уйти от места спасения. Место спасения и связи оказалось местом захвата в плен. Негров уже не стали привлекать к засаде у места аварийной связи и засаду ставили китайцы.