Белый сокол

Глава 6

Сюзан готовила жаркое — тушила говядину в вине с луком, бобами, чесноком и специями. Сняв пробу, она добавила еще немного пряностей. В кастрюле с водой лежала брокколи, которую оставалось только подогреть, а макароны она собиралась отварить непосредственно перед тем, как накрывать на стол. Сюзан прошла в гостиную, где стоял телевизор. Там Джеми делал уроки.

— Я пойду наверх переоденусь, хорошо? — Сюзан глянула на стол. — Что пишешь? Можно посмотреть?

Джеми показал ей. Это было сочинение про Кулли. Сюзан прочитала о том, как он держал на руке соколиху.

— Ты сам держал ее?

Джеми улыбнулся матери, его лицо просияло. Сюзан наклонилась к сыну и поцеловала его в макушку. Его волосы источали запах шампуня, смешанный с его собственным мальчишеским ароматом, чистым и почти младенческим. Он позволил ей обнять себя и тут же со смехом вывернулся. Сюзан отерла с глаз слезы.

— Мне нужно привести себя в порядок. Скоро придет Майкл.

Она приняла душ, надела рубашку и джинсы, собрала на затылке волосы и слегка подкрасилась. На щеках у нее играл яркий румянец. Должно быть, от горячей воды раскраснелась, решила Сюзан.

Майкл явился в назначенное время, в начале восьмого — тоже после душа, в темно-голубом свитере под цвет глаз. Он принес с собой бутылку вина.

— Привет. Проходите.

Она забрала вино на кухню. Майкл тем временем заглянул в гостиную поздороваться с Джеми. Тот в ответ лишь мельком посмотрел на него.

Сюзан, подавая Майклу бокал с вином, заметила, что он озадачен приемом со стороны Джеми, и поспешила успокоить гостя:

— Он всегда так, кто бы ни пришел.

— Мне казалось, он стал немного раскованнее.

— Возможно, когда вы с ним вдвоем возитесь с Кулли, он иначе воспринимает мир.

Беседуя с гостем, Сюзан помешивала жаркое, время от времени потягивая вино.

— И давно Джеми не разговаривает? — спросил Майкл.

— С тех пор, как погиб его отец. Вы, наверно, слышали.

— Да, что-то слышал. Том Уотерс упоминал как-то.

Сюзан промолчала.

— А знаете, — через минуту продолжала она, — Джеми просто в восторге от Кулли. Я давно не видела его таким возбужденным. Даже не знаю, как вас благодарить.

— Меня и не нужно благодарить, — отозвался Майкл. — Говоря по правде, мне нравится, когда он рядом.

Сюзан поразмыслила над его ответом и, приняв его признание за приглашение к откровенному разговору, сказала:

— Вам там, должно быть, одиноко. — Ей не удалось произнести эти слова небрежным тоном, как она того желала. — Не очень приятно возвращаться туда, где тебя никто не ждет. Я же понимаю… — Она смущенно замолчала. — Если не хотите, не отвечайте.

— Почему же? Вы правы. Временами мне действительно бывает одиноко.

— Можно задать один вопрос?

Майкл насторожился, но, помедлив, кивнул:

— Задавайте.

— Почему вы вернулись сюда?

Он глотнул вина, избегая встречаться с ней взглядом, и в конце концов произнес:

— А куда мне было податься?

Сюзан оторопела. Майкл дал ей понять, что она слишком любопытна.

— Извините, я лезу не в свое дело. Ладно, пойду уложу Джеми, а когда спущусь, мы сядем ужинать, хорошо?

Она вышла из кухни, не дожидаясь его ответа.

Сюзан не понимала, почему она нервничает и смущается, но, возвращаясь к гостю, она, прежде чем переступить порог кухни, сделала глубокий вдох и растянула в улыбке губы. Майкл стоял у окна и смотрел на развешанную под потолком медную посуду.

— Ну что, садимся? Я приготовила только тушеное мясо с овощами, — сообщила она скромно. — Зато его много, так что надеюсь, вы голодны.

— Пахнет вкусно.

Они сели ужинать, но разговор не клеился. Они как будто стеснялись друг друга. Наконец Майкл отложил приборы.

— Послушайте, вы, наверно, обиделись. Я не хотел грубить. Видите ли, тюрьма стала следствием того, что когда-то началось здесь, и я надеялся, что, вернувшись в родные места, сумею раз и навсегда освободиться от демонов прошлого.

— Ну и как, получается? — спросила Сюзан.

Майкл, хмурясь, вертел в руке бокал.

— Не знаю.

Видя, что он готов к откровенному разговору, Сюзан решила рискнуть еще раз.

— Можно задать еще один вопрос?

Он чуть улыбнулся:

— Конечно.

— О чем вы думали, когда я вошла сюда перед ужином? Вы разглядывали кухню, и выражение лица у вас было очень необычное — то ли тоскливое, то ли мечтательное, даже не знаю.

Майкл с улыбкой пожал плечами.

— Да так, о пустяках. Просто думал, как интересно сияет вся эта медь — таким насыщенным, мягким светом. Теплым светом. Я всегда считал медную утварь олицетворением домашнего уюта. — Он жестом показал вокруг. — Вот как здесь.

Майкл доел то, что лежало у него на тарелке, и отложил в сторону вилку.

— Ужин просто великолепный. Спасибо.

Сюзан принялась убирать грязные тарелки, и он стал помогать ей, хотя она и просила его не делать этого. Они двигались по кухне, задевая друг друга; она вдыхала запах его одеколона. Пожалуй, сердце у нее колотится чуть быстрее положенного, думала Сюзан, и в воздухе витает какое-то напряжение. Или, может, это она напряжена? Майкл, ей казалось, вполне раскован, ведет себя с обычной своей сдержанностью.

За кофе она рассказала ему про Дэвида, о том, что привело ее в Литл-Ривер-Бенд.

— Я и представить себе не могла, что когда-нибудь буду жить здесь, — закончила она свой рассказ.

Рассказывая о муже, Сюзан испытывала смутное беспокойство, и сейчас ее глаза сами собой нашли на стене фотографию Дэвида. Майкл проследил за ее взглядом.

— Вы его знали? — спросила она, сообразив, что Дэвид и Майкл примерно одного возраста и наверняка учились вместе в школе.

— Почти нет.

В кухне повисла тишина, и, когда Майкл, допив кофе, сказал, что ему пора домой, Сюзан даже обрадовалась: ей вдруг захотелось остаться одной.

Вернувшись домой, Майкл сел на крыльце с бокалом виски и принялся размышлять о своем визите. Кухня Сюзан живо напомнила ему о том, что он потерял несколько лет назад. Когда-то у него тоже были свой дом, своя семья, и все это он утратил в одночасье, когда схватился за пистолет.

Во сне Майкл показывал отцу магазин, где ремонт уже почти завершился. Они остановились у окна, наблюдая за мужчиной и мальчиком, натаскивающими на заснеженном поле кречета. Майкл рассказывал отцу о том, как эта птица попала к нему, рассказывал о мальчике и его матери, живущих в доме через лесок от него. Отец, слушая, смотрел в окно, не сводя глаз с мужчины и мальчика. Наконец он повернулся к сыну и улыбнулся.

Майкл внезапно пробудился и сел в постели на сбитые простыни. Сон мгновенно забылся, обратившись в невнятное воспоминание. Майкл поднялся и подошел к окну, сознавая, что проснулся он от шума на улице. Над вырубкой, затмевая луну, висели черные облака.

Он спустился вниз, открыл дверь и вышел на крыльцо, подозрительно всматриваясь в темноту, но никого не заметил. Вдруг из-за дома донесся скрип старых ржавых петель, будто кто-то открыл дверь.

Когда Майкл завернул за угол, поднялся ветер, вырубка огласилась треском голых сучьев. Сквозь облака проглянула луна, озарив мягким сиянием приземистый силуэт сарая, возле которого копошилась чья-то фигура.

— Эй, кто здесь? — крикнул Майкл.

Луна вновь исчезла, и округа погрузилась в непроницаемую мглу, но он услышал, как кто-то торопливо проковылял мимо дома. Майкл остановился в нерешительности, не зная, как поступить — бежать за вором или в сарай, к Кулли, за которую он больше всего опасался. С бешено бьющимся сердцем он заглянул в сарай. Соколиха, живая и невредимая, сидела на своем бревне.

До него донесся тихий рокот отъезжавшего автомобиля. Отныне, решил Майкл, Кулли будет ночевать на кухне, за запертой дверью. Он перенес птицу в дом и принялся сооружать для нее насест.

Утром, выйдя на улицу, Майкл увидел, что в природе произошли перемены. Солнце светило ярче, снег в лесу начал подтаивать, с ветвей деревьев капало. Скоро горную тундру расцветят лиловые, красные и желтые цветочки мелколепестника и ястребинки.

Однако на перевале Фолс, куда он чуть позже отправился с Джеми, по-прежнему было морозно, дул колючий ветер. Они уже неделю натаскивали Кулли на приманку, и теперь она могла совершить с десяток и более перелетов, прежде чем ее крыло начинало дрожать от усталости. И все же Майкл тревожился за будущее соколихи. Том Уотерс, осмотрев ее в очередной раз, сказал, что, возможно, она никогда полностью не оправится. Он не был уверен, обретет ли Кулли силу и проворство, без которых ей не выжить на свободе.

— Сегодня мы попробуем другой способ, — предупредил Майкл Джеми, когда тот посадил птицу на руку. Он объяснил, что Кулли, когда ее выпустят на волю, не всегда будет охотиться за добычей на небольшой высоте. — Иногда ей придется парить в поднебесье, дожидаясь своего часа. Пикируя, она складывает крылья вот так. — Майкл изобразил ладонями острый угол. — И снижается очень быстро. Не знаю, выдержит ли ее крыло такую нагрузку, но она должна уметь это делать.

Понимая, что на карту поставлена жизнь Кулли, Джеми с испугом взглянул на Майкла и отступил, словно заслоняя собой птицу.

— Посмотри на нее, Джеми, — убеждал его Майкл.

Кулли сидела на запястье мальчика, выпятив грудь навстречу ветру, теребившему ее чуть расправленные крылья. Она была хозяйкой своей судьбы, им же отводилась роль зрителей. Майкл был просто ее опекуном. Кулли ему не принадлежала — никогда. Он дал ей кусочек мяса, проверяя, насколько она голодна. Соколиха с жадностью проглотила пищу. Майкл пошел прочь.

Отойдя на сорок метров, он подкинул приманку и окликнул птицу. Она подлетела к нему и попыталась схватить мясо, но без особого энтузиазма, поскольку знала, что ей его пока не дадут. Затем она взмыла ввысь. Когда Кулли начала разворачиваться, Майкл смотал веревку с приманкой и убрал ее в сумку. Не увидев добычи, соколиха перешла на планирующий полет, паря в ожидании под небесами.

Майкл смотрел, как она плавно поднимается все выше и выше, одновременно удаляясь от них. Джеми, с мукой на побледневшем лице, стоял рядом, переводя взгляд с Майкла на Кулли, превратившуюся в крошечное пятнышко на фоне чистого неба. Майкл чувствовал, что мальчик молча молит его позвать соколиху назад.

Он медлил, весь во власти искушения навсегда распрощаться с ней. Пусть летит себе над долиной, а он будет глядеть ей вслед, думал Майкл. Заметив кролика или голубя, она кинется за добычей и исчезнет из виду, и он никогда не узнает, что с ней случилось потом. Он убеждал себя, что Кулли выживет, и представлял, как она, вольная птица, парит где-нибудь высоко над горами, но это была мимолетная фантазия, порожденная боязнью того, что через несколько мгновений он может стать свидетелем ее гибели.

Когда Кулли поднялась на полкилометра, почти потерявшись в небесной сини, Майкл вытащил приманку и окликнул ее. Он слышал гул крови в висках, чувствовал, как сдавило горло и распирает от волнения грудь.

Майкл в немой мольбе воззвал к соколихе. Та сложила крылья и камнем ринулась вниз. Он замер в ожидании несчастья. Вдруг ее крыло переломится и будет беспомощно биться на ветру, пока она не разобьется о землю?

На высоте тридцати метров Кулли очертила в воздухе идеальную дугу, и Майкл, словно по сигналу, швырнул вверх приманку. Соколиха поймала добычу в наивысшей точке ее траектории и в пять взмахов достигла земли. Бросив добычу в снег, выметнувшийся под ее тяжестью белым облачком, Кулли принялась рвать мясо.

Майкл с облегчением выдохнул и повернулся к Джеми.

— Я же говорил, что беспокоиться не о чем, — сказал он.

Мальчик расплылся в улыбке.

По дороге домой Майкл задумчиво молчал.

— А знаешь, — наконец произнес он, — был момент, когда я уже решил просто взять и отпустить ее. — Он не находил точных выражений для того, что хотел сказать.

Джеми внимательно слушал его, но при этом озадаченно морщил лоб — признак того, как уже усвоил Майкл, что мальчику что-то неясно.

— Понимаешь, я боялся позвать Кулли из опасения погубить ее. Казалось, чего уж мудрить, пусть улетает, ничего с ней не случится. Но думаю, это было бы неверное решение, как ты считаешь?

В машине на какое-то время воцарилось молчание, потом Майкл добавил:

— Порой приходится выбирать трудный путь, даже если он сулит большие тяготы.

Джеми отвернулся к окну, а Майкл все думал, что этот день стал уроком и для него самого.

Рейчел Эллис сидела на древней кровати, которую делила с Питом, и смотрела на стены спальни. Местами они были оклеены старыми выцветшими обоями, а местами в прорехах виднелись бревна сруба. В таком неухоженном, недоделанном состоянии находился весь дом — плод добрых намерений и небрежения. Их жилище давно требовало ремонта.

Она все собиралась сказать Питу, что уходит от него, но боялась: он мог и избить ее, увидев, что она не блефует. Сейчас впервые за долгое время она испытывала острое возбуждение, вызванное симпатией к человеку, которому она, похоже, тоже была небезразлична. Разговаривая с Майклом Сомерсом, она чувствовала себя настоящей женщиной, а не просто женой едва сводившего концы с концами Пита Эллиса.

Пит куда-то уехал. Два дня назад он сообщил по телефону, что у него наклевывается прибыльное дельце, и с тех пор вестей от него не было.

Рейчел подошла к зеркалу и приложила к себе платье, которое накануне купила в Уильямс-Лейк. Черное, чуть выше колен, оно смотрелось прекрасно.

Утром она позвонила Майклу Сомерсу. Узнав, кто звонит, он, как ей показалось, удивился и пришел в замешательство.

— Я просто подумала, что вы, наверно, редко бываете на людях, — с наигранной беспечностью выдала она заранее отрепетированную фразу. — Пит сейчас в отъезде. Может, поужинаем где-нибудь вместе?

— Куда пойдем? — не сразу отозвался Майкл.

— На выезде из города есть ресторан, — стала торопливо объяснять она. — «Красный петух». Название пусть вас не отпугивает. Это вполне приличное заведение.

Она объяснила, как туда проехать, и повесила трубку. Ладонь ее дрожала. Рейчел прошла в ванную, открыла кран, добавила в воду ароматическое масло. Пока ванна наполнялась, она разложила на кровати новое нижнее белье, купленное тогда же, что и платье. О том, как она будет расплачиваться за обновки, Рейчел сейчас думать не хотела. Она стремилась на время позабыть про свое серое бытие. Дети гостили у друзей; где шлялся Пит, ведал один бог. Так что в настоящий момент ей никто не мешал тешить себя иллюзиями.

«Красный петух», вопреки подозрительному названию, оказался вполне чинным заведением с собственной автостоянкой. Он располагался в ухоженном саду. Майкл приехал без десяти восемь. Метрдотель отыскал его в списке заказавших столики и провел к бару. Народу собралось много. Освещение было приглушенное, негромкая музыка едва перекрывала гомон голосов. В ожидании Рейчел Майкл размышлял над ее утренним звонком. Он, естественно, удивился, но, оправившись от неожиданности, без колебаний принял приглашение.

Завидев свою даму, Майкл поднялся.

— Извините за опоздание, — сказала Рейчел.

— Я сам только приехал. Что будете пить?

— Пожалуй, немного вина. — Она села рядом.

Когда бармен подал бокалы, Рейчел вытащила пачку сигарет и закурила.

— Не хотите?

— Бросил.

— Ах да, вы говорили. — Она улыбнулась ему и пригубила вино.

— Спасибо, что пригласили меня сюда, — сказал Майкл.

Он давно не бывал в ресторане с женщиной и остро переживал необычность ситуации. Рейчел тоже не знала, что она здесь делает, и уже подумывала о том, чтобы извиниться и уйти. Осуществить свое намерение она не успела, так как их пригласили к освободившемуся столику. Скоро она начала потихоньку избавляться от смущения.

Майкл с Рейчел вспоминали прошлое, школу, общих знакомых, и вскоре за разговором каждый позабыл про неловкость.

— Позвольте спросить, — не удержалась Рейчел. — Вы скучаете по дочери?

Майкл кивнул. Взгляд его потемнел, словно в зале убавили свет.

— Каждый день о ней думаю. Трудно сказать, скучаю ли я по дочери, ведь я ее совсем не знаю. Скорее, тоскую по тому, что могло бы быть. Иногда у меня бывает чувство, будто я скорблю по усопшей. Конечно, я сожалею о случившемся, о том, что мы не вместе, но изменить-то теперь ничего нельзя.

— Вы вините себя, да? — спросила она.

— А кого ж еще винить?

— Не знаю. Но может, все-таки зря вы постоянно себя изводите. Что толку-то? — Она протянула через стол руку и накрыла его ладонь. — Вам, наверно, не запрещено видеться с дочерью, так ведь?

— У нее теперь другая жизнь. Она меня не вспомнит.

— Но она же не перестала быть вашей дочерью. Дети отходчивы. Они умеют прощать. В отличие от нас, взрослых. В отличие от здешних жителей.

К их столику подошел официант, и разговор прервался на несколько минут.

— Не возражаете, если мы сменим тему? — предложил Майкл, когда они снова остались одни. — Спасибо за добрые слова, но мне хотелось бы поговорить о чем-нибудь другом.

— О чем?

— Если честно, я сейчас думал о вас, пытался понять, почему вы вышли замуж за такого человека, как Пит.

Прямой вопрос Майкла застал Рейчел врасплох. Она смущенно улыбнулась.

— С Питом я начала встречаться сразу же, как он пришел из армии. Он тогда был целеустремленным, искал свое место в жизни.

— Теперь Пит мало чем напоминал того человека, которого она полюбила когда-то. Будто с тех пор прошла целая вечность. — Я была молода. Если бы немного подождала, узнала его получше, возможно, и разглядела бы его слабости.

— Извините, Рейчел.

— Не надо извиняться.

Еще в «Клэнсиз» Майкл догадался, что Рейчел несчастлива, что она бьется над вопросом, как ей быть дальше.

После ужина Рейчел сказала:

— Если хотите, поедем к вам.

Ей казалось, что ее голос звучит неестественно, но она прямо смотрела ему в лицо. Руки у нее дрожали, и она, чтобы не выдать волнения, сжала их в кулаки.

— Отлично.

Они вышли на автостоянку. Майкл на секунду остановился и показал на свой «ниссан».

— Я поеду следом, — сказала Рейчел.

Внезапно по ним скользнул свет фар подкатившего к ресторану грузовика. Рейчел увидела Теда Хэнсона, приятеля Пита. Тот вылез из кабины, обошел грузовик и принялся что-то вытаскивать из кузова, — вероятно, оленя, которого он подстрелил и привез продать владельцу ресторана. Рейчел поспешила к своему автомобилю, пока Тед ее не заметил.

Добравшись до дома Майкла, они задержались на крыльце, глядя на вырубку. Рейчел дрожала, кутаясь в парку. Майкл обнял ее и привлек к себе. В ответ она обвила его руками и положила голову ему на плечо.

Они вошли в дом. Майкл наполнил два бокала и принялся разводить огонь в камине. Когда дрова запылали, он подбросил еще одно полено и погасил в комнате весь свет, кроме единственной лампы в углу. Они устроились в креслах и стали смотреть на огонь.

Рейчел сидела поджав под себя ноги и обеими руками держала бокал. Свет камина подчеркивает сочную желтизну его волос и синеву глаз, думала она. Майкл был сильным, его уверенные объятия пробудили в ней чувственность. Ей хотелось забыть обо всем, хотелось провести с ним ночь. После этого, возможно, она поняла бы, как ей жить дальше. Но что-то ее удерживало.

— Налей, пожалуйста, еще, — попросила Рейчел, нарушив молчание.

Майкл принес бутылку, а она разбросала по полу подушки. Он привалился спиной к креслу, Рейчел прислонилась к нему.

— Давай поговорим немного, — предложила она.

Майкл притянул ее ближе. Тело Рейчел источало тепло.

Сюзан стояла на кухне и смотрела в окно на снегопад. Вечер выдался на редкость светлый. Она различала каждую снежинку, летевшую к земле. Неожиданно для самой себя Сюзан натянула пальто и сапоги и вышла за дверь. На улице было тихо, безветренно; пока она одевалась, снегопад прекратился.

Сюзан стояла на крыльце и думала о Майкле. Скоро он отпустит Кулли, размышляла она. Интересно, как это отразится на Джеми, что сулит ей самой? Он и впрямь откроет свой магазин или все-таки решит уехать?

Она зашагала через лес, ни на секунду не задумываясь о том, куда идет и что станет делать, когда доберется. На краю вырубки она остановилась, глядя на дом Майкла с одним тускло сияющим окном. В эту минуту входная дверь отворилась, и хозяин дома вышел на крыльцо. Сюзан замерла у ствола дерева, опасаясь, что он ее заметит.

А что, если просто подойти к нему и заговорить? Она вышла из-за деревьев. Майкл застыл на месте, пристально всматриваясь в ее неясный силуэт. Интересно, узнал ли он ее? Сюзан сделала еще шаг вперед, собираясь поприветствовать Майкла, но тут в дверном проеме у него за спиной возникла еще одна фигура.

На мгновение Майклу показалось, будто ему явился призрак, потом он понял, что это Сюзан. Однако сказать он ничего не успел, потому что его тень на крыльце накрыла другая. За ним стояла Рейчел. Она приблизилась к нему и накинула на него край одеяла, в которое куталась сама.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Рейчел.

Майкл зажмурился, а когда открыл глаза, на краю вырубки уже никого не было.

— Ты заснула. Я не хотел тебя тревожить, — объяснил он.

— Извини. Должно быть, вино сморило. Я не специально.

— Да я не в обиде, — ответил он, поворачиваясь к ней.

— Наверно, мы оба еще не готовы, — сказала Рейчел.

Интересно, она тоже заметила ту фигуру? Майкл пытливо посмотрел на Рейчел, но она в ответ лишь чуть улыбнулась и вернулась в дом. Прежде чем последовать за ней, он еще раз глянул в сторону леса, но Сюзан, если она и стояла там несколько минут назад, теперь исчезла.