Белый замок

1

Эльм сидел на крыльце Белого замка. Он ждал. Ждал, когда взойдет луна и вернется Король.

Первой обычно появлялась луна.

Последним — Король.

Так было каждый вечер, сколько Эльм себя помнил, и до этого наверняка тоже.

Много долгих вечеров провел Эльм на крыльце замка, надеясь, что хоть один раз Король и луна появятся одновременно.

Тогда и аллея, что вела от ворот к замку, и крыльцо, на ступенях которого сидел Эльм, были бы залиты лунным светом и Король сразу бы увидел ждущего его Эльма.

Эльм сидел и мечтал. Вот Король идет по лунной дорожке, он все ближе и ближе, улыбка его становится все шире. Вот он поднимается по мраморным ступеням, опускается перед Эльмом на корточки и говорит:

— Как хорошо, что ты ждешь меня, мой мальчик.

Но обычно к возвращению Короля и аллея, и крыльцо уже скрывались в темноте. Луна уплывала дальше. Ее косые лучи больше не достигали замка.

Эльм ждал. Его ноги не доставали до нижней ступеньки. Сидеть так было неудобно, и все-таки каждый вечер Эльм сидел на своем месте.

Сидел и надеялся, что вот-вот в лунных лучах вспыхнет золотым огнем корона Короля.

В сумерках Бескрайний сад казался призрачно серым. Он сливался с вечером. Темнота мягкой пеленой окутывала кроны тополей и медленно опускалась на землю. Однако вечерние розы еще жарко пылали, и бледно светились серебряные лилии.

В небе над замком мелькали первые холодные проблески. Луна была уже совсем близко, но Короля все не было.

Эльм, как всегда, мысленно заклинал луну, чтобы она помедлила со своим приходом. Но как только тьма скрывала розы и лилии утрачивали свое серебристое свечение, она неумолимо всходила над дальним концом Бескрайнего сада.

Ее золотой серп равнодушно освещал башни замка. Одинокая и прекрасная, невозмутимая и холодная, она заливала своим светом белые каменные стены, отражалась в оконных стеклах и вспыхивала на медных шпилях.

Она безжалостно взирала на замок и говорила, что сегодня все будет так же, как было вчера.

Эльм весь сжимался и даже дышать старался как можно тише. Ему хотелось сделаться невидимкой. Потому что когда луна смотрела ему прямо в глаза, он не был уверен, что любит ее.

Он вглядывался в темноту, откуда должен был появиться Король.

Где-то открылась и закрылась дверь. За спиной у Эльма по мраморному полю скользнул и затих черный шорох.

Эльм обернулся — это была Королева. Она не смотрела на него. Ее взгляд пытался проникнуть сквозь покров темноты, но темнота сопротивлялась этому. Стиснутые руки Королевы дрожали. Интересно, что внушало ей страх?

Эльм быстро перевел взгляд туда, куда смотрела Королева, но не увидел ничего, кроме вечернего сада и призрачных теней.

Теперь глаза Королевы были прикованы к аллее.

— Когда же придет Король? — прошептала она. — Как поздно он стал возвращаться!

Эльм не ответил, но она и не ждала ответа.

Неожиданно Королева сбежала вниз по ступеням. Длинное черное платье прошуршало по мрамору. Словно не решаясь идти дальше, она остановилась у черты, за которой начинался мрак. Глаза ее беспокойно перебегали с дерева на дерево.

Так повторялось каждый вечер. Постепенно Королева успокаивалась, но и после этого продолжала высматривать в темноте что-то, скрытое от глаз Эльма. Вот и сейчас она вся даже подалась вперед. Эльм нерешительно поглядел на тополя. Что там? Ему было немного страшно. Впрочем, и сегодня он ничего там не увидел.

Мальчик поднял глаза на луну. Она медленно плыла над замком в сопровождении звезд. Еще мгновение, и Король вступит в освещенный круг.

Где-то как будто открылась и тут же закрылась дверь.

Королева быстро обернулась к аллее.

Нет, все тихо. Никаких шагов.

Наконец показался Король. Он что-то тихо сказал Королеве и стал подниматься по ступеням. Эльма он не заметил, не улыбнулся ему, не сказал: «Мой мальчик». Все было как всегда, Королева бесшумно скользнула за Королем.

Эльм продолжал сидеть на ступенях. Лето было в разгаре, но от луны веяло стужей, и сад сверкал, словно усыпанный ледяными блестками.

2

Белый замок был окружен Бескрайним садом.

Его башни и шпили поднимались высоко в небо, но деревья в саду были еще выше.

Возле замка росли глухие темные леса с могучими деревьями. Из-под деревьев к солнцу тянулся чахлый подлесок.

Эти леса чередовались со светлыми рощами и перелесками. Кое-где между ними зеленели луга.

На вересковых пустошах и сухих, прогретых солнцем пригорках возвышались одинокие кусты можжевельника.

В глубоких озерах отражалось небо.

По лесам бесшумно бежали ручьи. Почти невидимые, струились они по лугам и пустошам.

Во все стороны от Белого замка расходились извилистые тропинки. Но как бы они не петляли, они всегда возвращались к замку.

Солнце золотило стены и башни замка, луна серебрила их, и тогда, на фоне зелени, он казался сложенным из снега и льда. Днем толстые стены не пропускали в замок жару.

Ночью темные окна не пропускали внутрь лунный свет.

А вот холоду толстые стены не служили преградой. В камнях было много невидимых трещин, и холод проникал сквозь них.

Также и дождевые капли находили щели в медной крыше.

И осенний ветер пробегал украдкой по залам и чуть слышно вздыхал в портьерах.

Королева часто дрожала от холода в своих покоях. Тогда она садилась поближе к камину и протягивала руки к огню.

Только лето не могло проникнуть в Белый замок. Светлые летние месяцы незаметно пролетали над Бескрайним садом, не заглядывая в замок.

Лето дышало солнечным жаром. Деревья купались в аромате цветов. Над лугами и полями стояло марево, но в Белом замке всегда было холодно.

Никто не знал, сколько этажей было в замке. Лестницы связывали их в единое целое. На каждом этаже вдоль и поперек, сходясь и опять разбегаясь, тянулись коридоры. И их названия предупреждали об опасности: «Берегись, не заблудись!», «Сюда пойдешь — пропадешь!», «Ни туда, ни сюда!». Но на многие коридоры названий не хватило, они так и остались безымянными.

И хотя снаружи замок сверкал белизной, внутри в нем всегда царил сумрак.

Медные крыши замка пылали на солнце, что вставало из-за зимних рябин и садилось за Тополевой рощей.

Пылающий жар медных крыш был обращен к небу.

Ослепительная белизна стен — к лесам и рощам.

3

Что такое родиться?

— Ты многого еще не знаешь, — сказала ему Лелия.

Эльм и сам это понимал.

Они сидели спрятавшись за вечерними розами. Тени удлинялись, и листья горели на солнце.

Лелия появилась в жизни Эльма вскоре после того, как ему стукнуло двенадцать. Она вдруг вышла из-за золотисто-медвяного дерева и сказала:

— А вот и я!

Эльм испуганно уставился на нее. Потом еще более испуганно перевел взгляд на черные окна Белого замка.

В Бескрайнем саду, окружавшем замок, никогда не было посторонних.

Она засмеялась, и смех ее почему-то показался Эльму алым, как вечерние розы, он сразу успокоился.

— Можно подумать, что ты вчера родился, — сказала она.

— Что такое родиться? — спросил он.

Улыбка исчезла с ее лица. Оно вдруг засветилось нежностью, и Эльм подумал, что глаза у нее похожи на луну. Оказывается, луна может быть теплой и ласковой.

Лелия молча взяла его за руку и повела через Тополевую рощу, через ручей, мимо зимних рябин. Она шла так, словно хорошо знала дорогу к вечерним розам. Там она села в зеленую тень и заставила Эльма сесть рядом с собой.

Здесь они были скрыты от глаз Белого замка, неусыпно наблюдавшего за Бескрайним садом.

И там она объяснила ему, что значит родиться.

Эльм внимательно слушал ее, вникая в смысл незнакомых ему слов. В нем то просыпалось любопытство и он с интересом ловил слова Лелии, то ему становилось неприятно и хотелось убежать.

Один раз он даже попытался вырвать у нее свою руку. Она замолчала, но не отпустила его.

— Эльм! — прошептала она, и он даже не удивился, что она знает его имя. — Эльм!

Он поднял на нее глаза. В глазах Лелии он увидел и дождь, и солнце, и луну, и слезы.

Потихоньку он успокоился и стал слушать ее рассказ.

Однако в нем проснулось недоверие. Ну как могла Королева носить его в животе? Неужели он был такой маленький?

И как он мог находиться там рядом с той пищей, которую любит Королева, ведь ему все это кажется очень невкусным?

А ему не было там холодно? А ноги у него не мерзли?

Ведь там, конечно, было темно? Наверное, ему было страшно, ведь больше всего на свете он боится темноты. Он бы никогда не забыл об этом.

Значит, там горела лампа! Такая же, как у него на комоде. Горела и днем и ночью.

Неужели он мог спать, когда Королева ходила? Ведь его должно было сильно качать? Может, они с Королевой даже смеялись, когда их вместе качало? Почему же она теперь совсем не смеется?

«Должно быть, родиться это все равно, что совершить путешествие, — решил Эльм. Пройти долгий-долгий путь, например, от Королевских ворот до Белого замка». — Эльм представил себе, как он идет по темной аллее и наконец выходит на свет.

Да, но как же он узнал, что ему пришел срок родиться?

Может, Королева просто за что-то рассердилась на него и не захотела больше носить его в себе?

Эльму было неприятно так думать, и однажды, когда серебристые лилии благоухали под летним дождем, он поделился с Лелией своими сомнениями.

— Какой ты сообразительный! — улыбнулась Лелия. — Ты очень хорошо все объяснил.

Эльм чувствовал себя с ней как равный, хотя и не знал, сколько ей лет. Впрочем, тогда он еще не знал даже ее имени. Свое имя она сказала ему гораздо позже, когда они лезли по вьющимся розам к окну Круглой башни.

— Неужели Король с Королевой никогда не рассказывали тебе, как ты родился? — спросила она.

Эльм покачал головой.

— Все люди когда-нибудь родились, в том числе и Король с Королевой, — сказала Лелия.

Странно, значит, она знает о Короле с Королевой? Но еще больше его удивило другое:

— Все люди? А разве их много? — спросил он.

Лелия поежилась, откуда-то потянуло ночным холодом.

— Да. Эльм, людей очень, очень много.

Эльм растерялся.

— А я видел только Короля, Королеву, тебя и… и…

Он вспомнил мальчика с красным мячом, девушку в башне, всадника на белом коне и замолчал. Нет, их он видел во сне, поэтому они не в счет.

— Ты их всех видела? — тихо спросил он, почему-то ему стало страшно.

Она кивнула.

— Все они живут там, откуда ты пришла?

— Да. Там живет очень много людей.

Эльм обхватил колени руками, положил на них голову и заплакал.

Лелия осторожно погладила его по голове.

— Я знала, что тебе трудно, вот я и вернулась к тебе, — сказала она.

— Кто ты? — спросил он, икая от слез. — Разве ты уже была здесь? Что ты здесь делала? Откуда ты пришла? Зачем?

— Я пришла, чтобы быть рядом с тобой. — Она тихонько покачивала его в своих объятиях, они молчали.

В тот вечер они засиделись так долго, что Эльм чуть не опоздал на мраморную лестницу встречать Короля.

Когда он сел на ступени и за спиной у него послышался черный шорох, все уже было залито лунным светом.

4

Эльм не помнил, как он родился, и очень жалел об этом. Но может, так оно и лучше? Наверное, он, как всегда, противился и его бранили? А уж то, что он плакал, так это точно!

Светлый летний день, заглянувший в окно, застал Эльма в слезах. Он услышал тихую песню и постепенно успокоился. Сперва это был просто напев, потом песня обрела слова. Кто-то легонько покачивал его колыбель.

Тогда Эльм окончательно перестал плакать и начал глядеть по сторонам. Комната была светлая и вся золотилась от солнца.

Ветер, принесший с собой аромат земляники и нагретой солнцем земли, шевелил занавески. В саду пели птицы, в сирени под самым окном гудели шмели.

Там кто-то смеялся, и Эльму захотелось туда, в сад, к этому заливистому смеху.

Его ласкали чьи-то нежные руки. Он поднял глаза и встретился взглядом с женщиной, это была Королева.

— Тебя будут звать Эльм, — прошептала она. — Эльм.

И она снова запела, а за окном шумел летний ветер и не смолкал смех.

Эльм заснул в солнечной комнате.

И там же проснулся.

Первое время он знал только эту комнату, окна которой смотрели на летний день.

Вокруг него было солнце, и воздух казался золотистым. Но и ночью в комнате было светло. На окне стояла лампа и не пускала в комнату ночную тьму.

Шли дни и недели.

Эльм спал, просыпался и засыпал снова.

Он плакал, если ему хотелось есть, и его кормили.

Если он был мокрый, его мыли, вытирали и переодевали в чистое.

Нежные руки прикасались к нему и тихонько качали. И он слышал песню. Всегда одну и ту же, одни и те же слова, которых не понимал.

В комнате всегда было тихо, ни один звук не долетал сюда из замка.

Но однажды Эльм услыхал незнакомый голос и дверь распахнулась:

— А я хочу увидеть своего брата! Пусти меня! Ведь он мой брат!..

Дверь захлопнулась, и голос умолк. Эльм долго помнил его, но потом решил, что ему это приснилось.

Однажды он проснулся среди ночи. Лампа на окне погасла, стены как будто исчезли. Было холодно. Эльм еще не знал, что такое ночь. Он испугался и заплакал.

В темноте кто-то ожил и склонился над ним. От страха Эльм замолчал.

— Тише, тише, мой мальчик! — произнес голос Королевы. — Не надо бояться!

Голос доносился как будто издалека. Эльму хотелось, чтобы Королева спела ему добрую песню, но Королева умолкла. Ему хотелось, чтобы она покачала его, но она лишь погладила его по щеке и, затворив за собой дверь, ушла. С тех пор он часто просыпался по ночам, но лампа на окне больше не гасла.

5

Эльм научился ходить.

Первые три шага он сделал по своей кроватке.

Это было так. Он проснулся ночью. Лампа опять погасла. Сначала он испугался, но вдруг обнаружил, что в комнате светло — занавески были задернуты неплотно, и комнату заливал лунный свет. Все было как бы присыпано серебристой пылью.

Эльм ухватился за перильца и встал. Ему хотелось потрогать эту серебристую пыль, но лунный луч медленно передвинулся от изголовья к ногам кровати.

Бессознательно Эльм сделал один шаг, потом другой. Серебристое сияние неудержимо влекло его к себе. Еще шаг, и Эльм уперся в спинку кровати.

Он стоял и смотрел, как лунный луч скользит по комнате. Вскоре он побледнел и вовсе исчез.

Тогда Эльм заплакал, но обнаружив, что стоит у задней спинки кровати, перестал плакать и пошел обратно.

С этого и началось.

Теперь Эльм ходил по кровати каждую ночь, и вдоль и поперек.

Днем он сидел в манеже с игрушками, там он тоже ходил от одной стенки к другой, но только в том случае, если в комнате никого не было. Стоило ему услышать в коридоре шаги Королевы, он тут же садился и занимался своими игрушками.

— С Эльмом что-то неладно, — сказала однажды Королева. — Все дети в его возрасте уже давно ходят.

— Да, ты права, — согласился Король.

Они поставили Эльма на пол. Королева опустилась на корточки недалеко от него и протянула к нему руки.

— Иди ко мне! — позвала она его. — Ну, иди же!

Но Эльм не тронулся с места.

— Иди сюда, Эльм!

Ее руки были совсем близко. Вот они коснулись его рук, приподняли его, однако у Эльма подогнулись колени.

Королева вздохнула.

Король сокрушенно покачал головой.

И они снова посадили Эльма в манеж.

Эльм долго слушал, как их шаги удаляются по коридору. А когда шаги затихли, он встал.

Король и Королева все реже и реже приходили к нему в солнечную комнату. Они его кормили, мыли, переодевали, укладывали спать и тотчас уходили. Еще несколько раз они пытались научить его ходить, но в конце концов отказались от этой мысли.

Однажды ночью Эльм проснулся оттого, что кто-то позвал его по имени:

— Эльм!.. Эльм!..

Этот настойчивый зов заставил Эльма осторожно спустить ноги с кровати. На мгновение он повис в воздухе, но потом нащупал ногами пол. Первый раз он стоял на полу, а не в кровати и не в манеже!

— Эльм!..

Дверь была прикрыта неплотно, и голос доносился откуда-то издалека. Эльм уже слышал этот голос, только во сне. Кто-то хотел зайти к нему в солнечную комнату.

Эльм заковылял к двери. До нее было так далеко! Он не отрывал глаз от щели, и она непостижимым образом помогала ему держаться на ногах. Правда, раза два он все-таки чуть не упал на мягкий ковер.

Вот и дверь. Эльм толкнул ее. Она открылась легко, без скрипа. Он вышел в коридор.

От волнения у Эльма сдавило горло. Коридор был длинный-длинный. Оба его конца скрывались в темноте. Эльма часто проносили здесь на руках, но днем в коридоре было светло и лестница была совсем рядом, а теперь он даже не видел ее.

Светильники на стенах прогоняли ночную тьму. Они были похожи на лампу, что горела у Эльма на окне. Это сходство придало ему храбрости, хотя в промежутках между светильниками царила ночь.

— Эльм!

Здесь голос звучал слышнее.

Эльму не было страшно. Голос не пугал его. Держась рукой за стену, он пошел на зов.

Он шел медленно и осторожно. Так далеко он еще никогда не ходил.

Вскоре он устал. У него начали подгибаться колени, глаза слипались, но ему очень хотелось найти этот голос.

В темноте Эльм споткнулся и упал. Это была лестница. Обычно Эльма носили по лестнице вниз, но эта вела наверх.

Мальчик начал карабкаться по ступеням и с большим трудом добрался до самого верха. Наверху он сел и перевел дух.

Здесь тоже был коридор, вдали мерцал одинокий светильник.

Эльм снова отправился в путь. Теперь он шел быстрее, ведь он знал: где-то там его ждет голос!

Нетерпение заставило его побежать.

Вот и дверь! Но она не открывалась, а ручка была слишком высоко. Эльм постучал, тихо-тихо.

— Эльм!..

Голос за дверью был такой грустный, в нем слышалось такое отчаяние.

— Эльм! — крикнул кто-то далеко внизу. — Где ты, Эльм?

Это была Королева. И с ней Король.

Эльм заколотил в дверь кулаками. Он колотил изо всех сил, но не слышал ни звука. Он заплакал.

— Эльм… Теперь голос за дверью был еле слышен, он как будто удалялся.

А Король с Королевой были уже на лестнице.

— Эльм, где ты?

Вот они уже бегут по коридору.

Надо, надо открыть дверь, пока они не нашли его. Эльм молча глотал слезы, чтобы не выдать своего присутствия.

И снова откуда-то из-за двери его позвал тот же голос:

— Где же ты, Эльм? — Теперь это был еле слышный шепот.

— Наконец-то мы нашли тебя!

Эльм сдался. Его подхватили на руки, трясли, тискали. Он заплакал.

— Как ты попал сюда? Что случилось? — волновались Король и Королева.

В темноте их лица казались белыми масками — сердитые провалы ртов, горящие щели глаз.

— Почему ты здесь? Что ты здесь делаешь?

Они засыпали его вопросами и совсем забыли, что он еще не может ответить им.

Наконец маски понесли его по коридору прочь от двери, от светлой щели под ней от голоса, который совсем затих, когда Король и Королева подбежали к Эльму.

Эльм вырывался, ему хотелось освободиться. Он сопротивлялся, как мог, пока его не ударили по щеке.

Он захлебнулся слезами и утонул в них.

Дверь осталась где-то в темноте. Светлая щель под ней исчезла. А коридору все не было конца.

Эльм покорился своей участи. Король и Королева отнесли его обратно в комнату, где на окне горела лампа, и уложили в постель.

Они были очень напуганы.

— Как это случилось? Неужели он сам слез с кровати?

Они пытались проникнуть в его мысли, но Эльм закрыл глаза и не пустил их в себя.

Король с Королевой ушли и заперли дверь. Теперь они запирали ее каждый вечер, пока не убедились, что он принял случившееся за сон.

6

Эльм накопил в голове много слов, прежде чем научился произносить их вслух.

Солнце, луна, зимняя рябина, золотисто-медвяный. Последнее слово ему особенно нравилось, хотя, что это такое, он не знал. Кажется, первый раз это слово произнес Король.

Слова снились Эльму по ночам, то был особый ночной мир.

Солнце вставало над зимними рябинами, и одновременно из-за Тополевой рощи выплывала луна. Луна с солнцем встречались над Бескрайним садом, и от их слияния вспыхивал огонь, из которого вниз, на Белый замок, падали золотисто-медвяные капли.

Во сне Эльм гулял по саду один, ни Короля, ни Королевы с ним не было.

Иногда во сне кто-то звал его:

— Эльм!..

Он часто слышал во сне этот голос, но никогда не видел того, кто его звал.

Иногда Эльму снилось, что вечером, перед заходом солнца, в саду за деревьями звучала музыка, слышались голоса и смех. И он бежал, бежал, чтобы найти тех, кто там играл, говорил и смеялся.

Ему тоже хотелось смеяться вместе с ними. Но он всегда прибегал слишком поздно, там уже никого не было. Голоса, смех и музыка все время перемещались с места на место.

А еще ему снилось, что он лежит теплой ночью под каштанами и слушает тихий шелест ветра. Но он никогда не видел во сне ни Короля, ни Королеву. Может, и они лежали где-нибудь под каштанами, однако он их не видел.

Эльм знал уже много слов, но те, которых ждали от него Король и Королева, он не признавал.

Они часто сажали его перед собой на стол. Королева брала его руки в свои и нежно говорила:

— Скажи — мама! Мама! Ведь я твоя мама!

И она слегка встряхивала его, словно хотела вытрясти из него желанное слово.

Эльм молчал.

Король крепко брал его за плечи и поворачивал к себе:

— Скажи — папа! — говорил он. — Папа!

Но Эльм молчал.

Эти слова не были такими же волшебными, как солнце, луна, зимняя рябина и золотисто-медвяный.

Король и Королева переглядывались и качали головами.

— Что-то с ним неладно, — говорила Королева. — Ему скоро три года, а он не произнес еще ни одного слова. Наверно, ему просто не с кем разговаривать?

— Он может разговаривать с нами. Этого достаточно, — возражал Король.

— Скажи — мама! — просила Королева.

— Скажи — папа! — просил Король.

Но Эльм копил только приятные слова. Наконец, одно из них опередило все остальные и вырвалось на свободу:

— Эльм! — сказал он однажды.

Король и Королева с удивлением переглянулись:

— Значит, он все-таки умеет говорить!..

— Какое счастье!

И они обменялись довольной улыбкой.

7

Однажды, когда Эльму шел пятый год, в Белом замке вдруг раздались рыдания.

Комнаты погрустнели и закутались в траур.

В тот год Эльм впервые узнал, что такое холод. Он протягивал руки к Королю и Королеве, но они не брали его руки в свои.

В тот год он часто плакал. Но они плакали еще чаще и громче, чем он, и не слышали его.

Эльм не мог взять в толк, почему ни Король, ни Королева не обращают на него внимания — ведь они были совсем рядом! Он видел их, но они как будто не видели его.

— Где ты? Не надо прятаться! — кричала Королева, бегая по замку. — Ведь я знаю, что ты спрятался где-то здесь! Выходи! Я прошу тебя!..

Эльм подошел к ней:

— Я здесь! — сказал он. — Вот я!

Он очень обрадовался, что Королева зовет его, ведь уже много дней и ночей она даже не смотрела в его сторону.

Но Королева пробежала мимо. Ее глаза шарили по углам и закоулкам. Руки отодвигали портьеры и приподнимали тяжелые скатерти, свисавшие до пола.

— Я здесь! — уже громче сказал Эльм.

Но Королева продолжала кричать:

— Пожалуйста, покажись мне! Ведь ты где-то здесь! Ну что я тебе сделала?..

И она скрылась за углом коридора, а Эльм опять остался один. Голос Королевы звучал все тише и тише, она была уже где-то далеко, в дальних залах, осматривала самые дальние углы и закоулки.

Эльм долго стоял один. Ему вдруг вспомнились белые занавески и стены, залитые солнцем. И песня, которую Королева пела только для него.

И ему захотелось найти ту комнату, где ему было так хорошо.

Он долго бродил по залам и холлам, в которых на окнах висели темные портьеры и стены прятались в сумерках, но солнечной комнаты так и не нашел.

Со временем рыдания в замке умолкли и комнаты освободились от своего черного убранства. Скинув черные чехлы, стулья со скрипом потягивались и расправляли свой плюш. Лампы и люстры смахнули с себя пыль и вновь засверкали. Но темные портьеры так и остались висеть на окнах. Они берегли залы и холлы от солнца.

И замок из Белого превратился в Сумрачный.

Эльм перестал плакать и больше уже не протягивал руки к Королю или к Королеве.

Но тут они сами пришли к нему и обняли его так крепко, что он чуть не задохнулся.

Эльм не мог забыть рыдания, еще недавно оглашавшие замок, однако Король с Королевой говорили, что все это ему приснилось.

Теперь Королева спала в его комнате. Ночью она часто вставала и склонялась над ним.

Иногда она на цыпочках выходила из комнаты. Эльм слышал шорох ее шагов в коридоре. Королева спускалась по лестнице, отворялась и затворялась дверь.

Тогда Эльм вставал и осторожно выглядывал в окно. Королева бродила по саду с фонарем и светила во все стороны — налево и направо, вверх и вниз.

Если свет падал ей на лицо, Эльм видел у нее в глазах слезы.

Там, в саду, она казалась маленькой и беззащитной. Тополя, словно колонны, стояли вдоль дорожек, по которым она ходила.

Что искала Королева в саду ночь за ночью? Мальчик терялся в догадках, но никогда не спрашивал у нее об этом.

8

Эльму было уже почти шесть лет. Однажды он проснулся от того, что Королева села к нему на край кровати. Он осторожно открыл глаза и, мигая, с удивлением поглядел на нее.

— Спи, я не хотела разбудить тебя, — сказала она, заметив, что он проснулся.

Потом она наклонилась и внимательно посмотрела ему в глаза.

Эльм с радостью потянулся к ней. Но Королева тут же выпрямилась, пожелала ему доброй ночи и ушла. Она была явно разочарована.

С того дня Королева часто смотрела на мальчика и как будто не узнавала его, или говорила с ним, принимая его за кого-то другого, словно этот другой стоял у него за спиной. Эльм быстро оборачивался, но никогда никого не видел.

Король тоже переменился и стал молчаливым. Раньше он иногда беседовал с Эльмом, теперь же Эльм не мог вытянуть из него ни слова.

Эльму часто снились темные комнаты, он бегал по ним и кричал:

— Где ты? Выходи! Я знаю, что ты прячешься где-то здесь!

Кто-то появлялся из темноты, но Эльм просыпался, не успев его разглядеть.

Короля и Королеву было трудно узнать, хотя они и делали вид, будто ничего не произошло. Глаза их смотрели на Эльма, но не видели его. Они обращались к нему, но не слушали его ответов. И даже не замечали, если он им не отвечал.

Однажды вечером Эльм горько плакал. Так горько он не плакал даже в те дни, когда залы Белого замка были одеты в траур.

В это время Король с Королевой прошли мимо его комнаты. Мальчику очень хотелось, чтобы они зашли к нему, но они этого не почувствовали.

После того вечера он и решил сам найти этого неизвестного, которого безуспешно искали Король и Королева.

И Эльм начал самостоятельные поиски. Первым делом Эльм осмотрел знакомые залы и холлы. Он искал за дверями и в шкафах, в сундуках и за сундуками. Искал во всех укромных местечках, где можно было бы спрятаться. И даже там, где спрятаться было невозможно.

Неизвестного нигде не было.

Но Эльм не сдавался. Он уходил все дальше и дальше от знакомых покоев и залов, пробирался в глубь замка, поднимался на верхние этажи. Он открыл места, где никогда не бывал прежде. Коридоры там были темнее и длиннее, чем те, к которым он привык. В них было бесконечное множество поворотов и почти не было светильников.

Эльм опасался, как бы Король с Королевой не догадались о его поисках. И в то же время мечтал, чтобы они хватились его.

Ему не раз казалось, будто Королева зовет его на одной из лестниц, но это только казалось.

Эльм не прекращал поиски ни на один день. Он забирался все дальше и дальше, ему уже приходилось бежать бегом, чтобы попасть в то или другое место.

И все время он шептал в темноту:

— Где ты? Покажись!

Но ему никто не отвечал и никто не показывался.

Двери, мимо которых он проходил, были заперты. За ними ему чудились какие-то звуки, и Эльм часто прикладывался ухом к замочной скважине.

— Ты здесь? — шептал он в скважину. — Открой мне!

Но никто не отвечал ему. Двери не открывались.

Однажды Эльм ушел так далеко, что заблудился и не мог найти дорогу назад. Здесь все было ему незнакомо.

В конце концов он отчаялся и сел отдохнуть под бойницей, пропускавшей немного блеклого света.

Должно быть, он уснул, потому что, открыв глаза, увидел, что света в бойнице уже нет. В коридоре было совсем темно.

Перед ним что-то шевельнулось.

Эльм испугался, но потом решил, что ему просто почудилось. Как выбраться из этого коридора, он не знал, но вдруг заметил впереди слабый мерцающий свет и пошел в ту сторону. Правда, свет тут же и погас, однако Эльм продолжал идти туда, где видел его.

Неожиданно его руки коснулось легкое дуновение. Эльм остановился в растерянности. Вот опять! Дуновение заставило Эльма опереться рукой о стену и пошарить ногой впереди себя. Пола перед ним не было!

Он присел на корточки и стал шарить в темноте руками. Оказалось, что он стоит перед винтовой лестницей, которая вела вниз. Таинственный мерцающий свет и дуновение вывели его на верную дорогу!

Прижимаясь спиной к стене, Эльм спустился по лестнице и попал в новый коридор. Его шаги гулко отдавались в каменных стенах. В окружавшей его мертвой тишине он вдруг уловил слабый посторонний звук — чужие шаги!

Эльм остановился — чужие шаги затихли.

Он снова пошел и снова услыхал чужие шаги — кто-то шел впереди него. Эльм вытянул руки и пошарил в темноте. Никого. И все-таки он был уверен, что в коридоре кто-то есть.

Он снова остановился.

Тот, невидимый, тоже остановился.

— Ты здесь? — шепотом спросил Эльм.

Ему никто не ответил.

— Я всюду ищу тебя, — продолжал Эльм, напряженно вслушиваясь в темноту, хотя все было по-прежнему тихо. — Я хочу, чтобы ты вернулся. Король с Королевой все время ищут тебя. Меня они уже совсем перестали замечать.

Кто-то медленно приблизился к нему и остановился.

— Меня зовут Эльм, а тебя?

В темноте перед Эльмом кто-то заплакал и быстро пошел прочь. Шаги затихли.

— Не уходи! Мне одному страшно! — в отчаянии крикнул Эльм, но рядом уже никого не было.

Эльм не знал, где он находится, и побежал наугад. Выбежав на очередную лестницу, он чуть не покатился по ней вниз, но успел вовремя схватиться за перила.

Эту лестницу он сразу узнал. Она вела в Главный холл. Из гостиной пробивалась слабая полоска света. Там, как всегда, сидели Король и Королева.

Целый день Эльм бродил по замку, и никто не хватился его. Никто ни разу не позвал его.

Он постоял, глядя на дверь гостиной, а потом медленно пошел в свою комнату. Ни есть, ни пить ему не хотелось.

На пороге он остановился.

На окне горела лампа. Постель была приготовлена для сна. Комната ждала его.

9

Теперь Эльму разрешалось играть на площадке перед Белым замком, но так, чтобы его всегда было видно из окон.

Он мог гулять под каштанами и подходить к прудам, окруженным плакучими ивами. Мог бегать по Тополевой роще, лишь бы его не заслоняли деревья. А вот ходить к красивым зимним рябинам ему запрещалось, ими он мог любоваться только с мраморной террасы замка.

Корявый лес начинался недалеко от замка, но ходить туда Эльм боялся.

У сада не было ни конца, ни края, он был бесконечен, это и был весь мир. Так говорили Король и Королева.

Эльм бродил по Бескрайнему саду и делал свои открытия.

Вот, например, ветер спит в каштанах. Это бесспорно — листья каштанов всегда начинают шелестеть первыми. Эльм мечтал увидеть ветер и часто незаметно подкрадывался к каштанам, чтобы застать его врасплох.

Но должно быть, ветер спал очень чутко. Как бы тихо ни подкрадывался Эльм к каштанам, ветер пробуждался и шелестел листьями. Эльм так и не успевал разглядеть его.

А вот дождь предпочитал пруды под плакучими ивами. Вода в них была неподвижна, она хранила дождевые капли. Когда же приходила пора дождей, капли ночью поднимались в небо. Днем небо затягивалось дождевыми тучами, а ночью дождь возвращался из них в Бескрайний сад.

Эльм не понимал, почему дождь чаще всего идет по ночам. Этому он еще не успел найти объяснения.

В ягодах зимней рябины прятался снег. Они созревали осенью, когда начинались холода. Деревья сбрасывали листья, и только зимняя рябина тянула к небу свои прекрасные зеленые ветви. Ее ягоды лопались, выпуская облака белых зернышек. Зернышки росли на лету и становились тяжелее. Потом они падали на сад, и начиналась зима.

Эльм по-своему объяснял, почему зимой идет снег. Это возвращались те зернышки зимней рябины, которые залетали слишком высоко.

Ландышевая полянка всегда была окутана легкой дымкой. Когда лето уступало место осени, дымка становилась плотнее и в конце концов превращалась в сотканных из тумана плясунов. Эльму не разрешалось ходить на Ландышевую полянку, но он видел плясунов, залезая на одну из ив.

Плясуны появлялись ночью, но и рано утром они тоже иногда танцевали на полянке, словно там еще звучала ночная музыка.

Эльм не знал, как выглядят плясуны, но не сомневался, что они живут среди белых осенних ландышей и танцуют по ночам.

Корявого леса он боялся. Эта мрачная, непроходимая чаща таила множество опасностей. В Бескрайнем саду она казалась чужеродной и ненужной. Король с Королевой никогда не говорили про этот лес и не ходили в него.

Там среди корявых стволов и переплетенных ветвей жил Черный Леший. Бесформенный и огромный, он прятался в чаще и ни днем, ни ночью не спускал глаз с Белого замка.

Корявый лес пугал Эльма. Иногда ему чудилось, что там, в чащобе, шевелится что-то темное. Он не сомневался, что это сам Черный Леший готовится прыгнуть и схватить Эльма, если он зазевается и подойдет поближе.

В таких случаях Эльм убегал обратно к мраморной лестнице. Там он чувствовал себя в безопасности. Черный Леший внушал ему такой ужас, что он не решался даже говорить о нем.

Кусты вечерних роз встречали его острыми шипами и норовили уколоть побольней. Зимой Эльм кустов не боялся, но летом, когда на них распускались яркие розы, они становились опасными.

И вообще, это были не розы, а глаза, которые строго следили за ним. Однако стоило ему подбежать к ним поближе, они тут же снова превращались в цветы.

Точно такие же глаза были и у Королевы. Эльм даже подозревал, что она прячет их глаза у себя в ларце. Летом она прикрепляет их к кустам, чтобы они следили за Эльмом.

Больше всего в саду Эльму нравились ручейки. Он ходил вдоль них, вслушиваясь в их звонкую речь. Ему хотелось понять, о чем они говорят и куда бегут. Наверное, где-то в глубине сада они ныряют под землю и уже под землей возвращаются к прудам под плакучими ивами. А потом снова разбегаются по всему саду.

Когда-нибудь он обойдет весь Бескрайний сад. И ждать этого осталось уже недолго.

10

Зимой в Белом замке было холодно. Лунными ночами сад был скован морозом, но замок ему сопротивлялся. Правда, мороз был сильнее замка и в конце концов одолевал его, проникая во все щели.

В это время Король, Королева и Эльм перебирались из своих комнат в большой зал, выходивший в Главный холл, потому что там был самый жаркий камин.

Каждый год Королева говорила:

— Мне уже надоело так мерзнуть. Надо что-то сделать.

Ее жалобу подхватывал ветер, воющий в трубах.

— Вот пойдет снег и станет теплее, — утешал ее Король, так он говорил каждый год.

Наконец начинались снегопады. При восточном ветре снежинки танцевали легко и изящно, при западном — падали тяжело и неохотно. У стен замка наметало сугробы до самых окон.

В залах первого этажа сразу становилось уютней. Весело пылал камин, и Королева переставала жаловаться на холод.

Эльм не любил зиму. Он думал о верхних этажах, о промерзших там комнатах. Оттуда постоянно доносились какие-то звуки, хотя комнаты стояли пустые.

Он слышал короткие, приглушенные вздохи и легкие, еле слышные шаги, словно кто-то украдкой пробегал у него над головой.

— Тебе все это кажется, — говорили Король и Королева, если он спрашивал у них, кто там бегает и вздыхает.

На первом этаже было полутемно. Лестница скрывалась во мраке, пылавший в холле камин освещал только несколько нижних ступеней. Эльм то и дело поднимал глаза на лестницу.

«Вот сейчас кто-то или что-то спустится оттуда из темноты», — думал он, и ему становилось страшно.

Ночью Король, Королева и Эльм спали на толстых шкурах перед камином.

Зимой они мало разговаривали друг с другом. Особенно молчаливым становился Король. Он покидал замок затемно и возвращался, когда снова уже было темно. Случалось, Король по нескольку дней не произносил ни слова.

Днем Королева иногда рассказывала Эльму о солнце и звездах, о луне и временах года, но чаще они молча коротали холодные зимние дни.

Эльм не знал, чем занять себя. Он не любил гулять в мороз и предпочитал смотреть на сад из окна. Королеве это не нравилось. Застав его у окна, она всегда пыталась отвлечь его внимание от сада. Но Эльм замечал, что она и сама частенько стоит у окна и смотрит куда-то вдаль, но что она там видела, он не знал. Иногда ему чудилось, будто кто-то сидит рядом с ними и тоже греется у камина. Он поднимал глаза на Королеву и ей, очевидно, что-то мерещилось — она с тревогой смотрела в ту сторону, где сидел этот невидимый.

Когда Эльму шел седьмой год, зима выдалась особенно лютая. По ночам он часто просыпался, дрожа от холода, и слушал, как стены потрескивают от мороза, после этого он долго не мог заснуть.

Морозные ночи скрывали множество тайн, Эльм долго ломал над ними голову.

Проснувшись ночью, он обычно лежал тихо-тихо, и Король с Королевой не знали, что он наблюдает за ними. Однажды, когда он лежал так, пытаясь согреться, Королева бесшумно встала со своей шкуры.

Она взяла со стола поднос с едой и куда-то ушла. Шаги ее затерялись на лестнице. Эльм очень удивился. Отсутствовала Королева недолго, но ее поведение встревожило Эльма.

Это повторялось несколько ночей. И всегда Королева возвращалась с пустым подносом.

А иногда ночью уходил Король. Его шаги долго раздавались по всему замку. Куда он ходит? Он отсутствовал час, два, три, возвращался порой весь в снегу и от него веяло холодом. Эльм терялся в догадках.

Однажды ночью Королева принесла толстую шубу. Эльм украдкой наблюдал за ней. С шубой в руках Королева скрылась за дверью. Король тоже проснулся. Он тотчас вскочил и вышел следом за Королевой.

Они так громко шептались в Главном холле, что Эльм отчетливо слышал каждое слово.

— Что ты надумала? — сердито спросил Король.

— Сегодня такой мороз… Я боюсь… Ему, наверное, холодно…

— И ты решила положить шубу на снег?

— Да…

— Это все глупости, — сказал Король. — Пойми наконец, его больше не существует. Давно пора привыкнуть к этой мысли. Его больше нет, слышишь!

Должно быть, Король пытался отобрать у Королевы шубу.

— Дай ее сюда!

— Нет, нет! Я положу ее на снег!

— Отдай мне шубу и не мучай себя понапрасну!

Вскоре Король вернулся с шубой. Королева шла за ним. Она молчала, но лицо у нее было белее снега.

После этого Король не спал несколько ночей.

— Почему ты не спишь? — как-то утром спросила у него Королева. — Тебе холодно? Что мешает тебе спать?

Король покачал головой:

— Ничего!

Но в ту же ночь он проснулся с криком и вскочил со своей шкуры.

— Что случилось? — Его крик разбудил и Королеву и Эльма.

— Не знаю… Мне что-то приснилось. — Король стоял у окна и выглядывал в освещенный луной сад. — Ложись и спи.

На другой день Эльм вышел в сад. Ему хотелось узнать, что мог там ночью увидеть Король. А в том, что Король что-то видел, Эльм не сомневался.

Он и в самом деле обнаружил в саду непонятные следы. Они вели к окнам зала, где они спали.

Эльм наступил на снег рядом со следом, а потом сравнил следы. Они были совершенно разные.

Чужой след был полукруглый, без пятки, будто ночью к окну подкрадывалось какое-то неведомое существо, чтобы посмотреть на них. Эльму стало не по себе, но он не испугался, скорее, в нем проснулось любопытство.

Он пошел по следам, они вели мимо заснеженных кустов и деревьев. Уже смеркалось, и Эльм торопился. На сад опускались ранние сумерки.

Морозило. На небе зажглись первые звезды. Под ногами у Эльма искрился снег.

Сперва следы шли прямо, потом свернули в сторону и, наконец, потерялись в густой чаще.

Эльм остановился. Он никогда еще не был в саду зимой. Из-за снега сад стал неузнаваем, и Эльм не мог понять, куда он зашел. К счастью, над вершинами деревьев ему были видны шпили Белого замка.

Деревья высились плотной стеной. Вокруг царила тишина. Но Эльм был уверен, что кто-то притаился за ближними стволами и не спускает с него глаз.

Сам того не заметив, Эльм подошел к Корявому лесу, но только с другой стороны. Сюда ему ходить не разрешалось.

Постепенно стемнело. Снег как будто погас. На небе между звездами замелькали золотые и лиловые сполохи. Шпили замка исчезли. Эльм был совершенно один, и его подстерегала какая-то опасность.

Должно быть, сам Черный Леший прятался там за деревьями и следил оттуда за ним. И взгляд его был холоднее самой холодной зимы.

Раздался странный хрип, и Эльму почудилось, будто кто-то крикнул:

— Ага, попался!

Эльм бросился бежать. Он мчался по глубокому снегу, спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал. Вот наконец и замок. Эльм ни разу не посмел оглянуться. Лишь открыв дверь, он мельком глянул через плечо — его никто не преследовал.

Почти каждую ночь Король просыпался и тихонько подходил к окну. Эльм с головой прятался под шкуры.

В ту зиму он больше не выходил в сад. Даже в теплые дни Королева не могла уговорить его выйти из замка.

11

Эльму было не с кем играть.

Ему часто хотелось, чтобы Король или Королева поиграли с ним, но Король редко бывал дома, а Королева целыми днями бродила по залам.

Игрушек у Эльма было много, только все они давно ему надоели.

Как-то весной он прыгал на песчаном склоне у Тополевой рощи. Ему нравилось скользить по песку, удерживая равновесие.

Один раз он разбежался, прыгнул подальше, но упал и, проехав на животе, оказался в кустах.

Он лежал, стирая с лица песок, но не плакал — больно ему не было, он лишь поцарапал руку да набрал песку под рубашку.

В траве под кустами мелькнуло что-то красное.

Он протянул руку. Это был мяч. У Эльма был мяч — большой, синий, в белый горошек. А этот был красный и маленький, он легко поместился у него в руке.

Как сюда попал этот мяч? Эльм был уверен, что никогда его не видел. Откуда он тут взялся?

Эльм ударил мячом о землю, мяч подпрыгнул так высоко, что почти скрылся из глаз. Синий мяч так высоко не прыгал.

Мяч упал в траву, но Эльм быстро нашел его. Он снова ударил мячом о землю, потом еще и еще, ему хотелось посмотреть, как высоко прыгает мяч, но каждый раз он терял его из виду.

Когда Эльму казалось, что мяч должен упасть перед ним, мяч падал у него за спиной. А когда он был уверен, что мяч упадет в кусты, мяч покорно падал к его ногам.

Потом Эльму захотелось играть с мячом на мраморной лестнице — там мяч должен был прыгать еще выше. Эльм взбежал на верхнюю ступеньку и бросил мяч вниз.

Мяч ударился о мрамор, высоко подпрыгнул, но упал не на нижнюю ступеньку, как хотелось Эльму, а в протянутую руку Короля.

Эльм даже не заметил, что к лестнице подошел Король. Он стоял на дорожке с мячом и улыбался Эльму.

— Можешь поздравить меня с добычей! — крикнул ему Король. — А теперь лови ты!

Он осторожно кинул мяч Эльму, но тот не поймал его. Мяч покатился по террасе, и Эльм побежал за ним. Всякий раз, как Эльм хотел схватить его, мяч увертывался от руки Эльма и катился дальше. Эльм весело смеялся. Король снизу вторил его смеху.

Наконец Эльм схватил мяч.

— Кинь еще разок! — попросил Король и бросил куртку на траву.

Мяч снова взлетел вверх. Король отбежал, но все-таки поймал его. И тут же бросил обратно Эльму. На этот раз Эльму удалось поймать мяч.

— Молодец! — сказал Король, и они оба весело засмеялись.

Эльм опять бросил мяч. Теперь мяч полетел вбок, и Королю пришлось прыгнуть в сторону, чтобы схватить его.

А вот Эльму поймать мяча не удалось, и мяч стукнулся в дверь, из-за которой тут же появилась Королева.

— Что вы делаете? — спросила она.

Король сразу посуровел, улыбка сбежала с его лица.

— Мы играли в мяч! — весело ответил Эльм, не заметивший перемены в Короле. — Так смешно!.. Я проворонил два мяча…

У Короля пропала охота играть, он поднял свою куртку и ушел. Королева увела Эльма в замок.

— Что это за мяч? — спросила она.

Эльм протянул ей свою находку.

Королева вскрикнула и выхватила мяч у него из рук.

— Где ты нашел его? — взволнованно спросила она.

— У обрыва. Я там играл…

Она сжала мяч — он совсем скрылся у нее в руке. К ним подошел Король.

— Смотри! — Королева показала ему мяч.

— Ну и что?

— А ты помнишь, чей это мяч? Помнишь вы играли в него у обрыва возле Тополевой рощи? Началась гроза, он заплакал, и мы ушли в замок…

Король осторожно взял мяч. Он держал его двумя пальцами, словно это было хрупкое сокровище.

Король долго-долго смотрел на мяч.

— Да, ты права, — наконец произнес он.

Королева хотела забрать у него мяч, но он не отдал.

— Эльму нельзя играть с этим мячом, — прошептала Королева.

Король снова поглядел на мяч, он как будто снова слышал ту далекую грозу и детский плач…

— Пусть Эльм играет с этим мячом, — сказал он.

— Но как же?..

— Пусть играет!..

Король протянул мяч Эльму и, отдавая его, нежно погладил Эльма по руке. Эльм удивился этой ласке, а Королева ничего не заметила.

На ночь Эльм положил мяч возле своей кровати, ему хотелось утром сразу увидеть его.

Во сне он играл в мяч с Королем на опушке у Тополевой рощи. Приближалась гроза, в листве уже шуршали первые капли. Король с Эльмом быстро промокли до нитки, но это не помешало игре. Королева звала их в замок, а Король смеялся и говорил, что в мяч лучше всего играть под дождем.

Вдруг из тени вышел незнакомый мальчик.

— Это мой мяч! — сказал он и протянул руку.

Король только что поймал мяч, брошенный ему Эльмом. Он медленно отдал его мальчику. Перед тем как уйти, незнакомый мальчик подошел к Эльму. Лица его Эльм разглядеть не успел.

— Спасибо, что ты нашел мой мяч, — сказал мальчик и погладил Эльма по щеке.

Эльм проснулся и сел. Его щека еще чувствовала прикосновение руки незнакомого мальчика.

Эльм нагнулся с кровати и хотел взять мяч, но мяча на месте не оказалось.

Эльм спрыгнул на пол — мяча возле кровати не было.

Он исползал на четвереньках всю комнату, заглядывал под кровать, шарил рукой под комодом, передвигал стулья, поднимал скатерть на столе, смотрел за занавесками.

Искать на полках с игрушками или в шкафу он не стал — он хорошо помнил, что туда мяча не клал.

Наконец он прекратил поиски.

Эльм понял: мяча больше нет. Кто-то побывал у него в комнате, пока он спал, и унес мяч.

12

С тех пор как исчез красный мяч, Эльму стала часто сниться солнечная комната.

Вот он идет через заросли роз, солнечный свет кажется тут зеленым. В тени порхают голубые птицы, над цветами гудят шмели.

Где-то впереди все отчетливей слышатся голоса и смех. Белая занавеска колышется от ветра…

За окном в комнате кто-то кричит. Эльм останавливается.

— Это мой брат!.. Пусти меня!.. Я хочу увидеть своего брата!..

Эльм протягивает руки к мальчику за окном. Хочет отдать ему красный мяч. Разжимает пальцы, но мяча в руке нет.

Эльм проснулся, в ушах у него еще стоял тот горькой плач. И это плакал не он!

Эльм продолжал искать красный мяч. Он снова обшарил свою комнату. Искал в парке, но мяча нигде не было.

Королева тоже не знала, куда подевался мяч. Она только покачала головой, когда Эльм спросил ее об этом. А у Короля он даже и спрашивать не стал — он был уверен, что Король не трогал мяча.

Однажды ночью Эльма разбудил странный звук — это стучал мяч, ударявшийся об пол. Эльм открыл глаза, удары слышались очень отчетливо.

Он вскочил. Кто-то играл с мячом в комнате, которая находилась над ним. Это незнакомый мальчик играет с красным мячом! — пронеслось в голове у Эльма.

Он вышел в коридор и быстро поднялся на другой этаж. Здесь ударов не было слышно, но где-то впереди кто-то как будто скребся или царапался за одной из дверей.

Потом по замку прокатился одинокий вздох и все затихло. Больше никто не скребся. Эльм неслышно побежал по коридору. Мальчику было страшно, но его подгоняла мысль о красном мяче.

Наконец он остановился — здесь! Здесь должна быть та комната, что находится над ним.

Он пошарил по стене, надеясь найти ручку двери, ручки не было, однако его пальцы нащупали замочную скважину. Значит, это все-таки дверь! Эльм стал шарить обеими руками, но двери так и не нашел. Он стоял перед глухой стеной, в которой между тем была замочная скважина!

Эльм уперся в стену плечом, стена не поддалась. Он снова нашел замочную скважину, правда, теперь она стала меньше и палец Эльма уже не влез в нее. Скважина уменьшалась у него под руками, а вскоре и вовсе исчезла. Эльм растерялся. Как же ему попасть в ту комнату? Расстроенный, он вернулся к себе, лег, закрыл глаза и сжал кулаки.

— Я хочу проникнуть туда! Я должен! Там меня кто-то ждет, мне надо встретиться с ним!

Перед ним вдруг возникли темные портьеры, что висели у него на окнах. Они медленно раздвинулись, и в стене возле окна обнаружилась щель. Эльм различил несколько ступенек.

Он открыл глаза. В портьерах не было ничего необычного, они висели здесь уже много лет. Эльм подошел к окну и раздвинул портьеры.

В стене было отверстие, совершенно такое, какое ему только что пригрезилось. Оно было похоже скорее на щель, чем на дверной проем.

Эльм бесстрашно вошел в него и тут же увидел винтовую лестницу. Поднявшись на пятнадцать ступенек, он оказался перед новым отверстием. Через него он попал в комнату, в которой раньше не был.

В комнате было пусто, но на столе горела лампа. У стены стояли ящики с игрушками, вокруг стола — несколько низких стульев. Комод, точно такой же, как у него, рядом с комодом — кровать.

Комната была серая и какая-то бесцветная, на всех вещах лежал толстый слой пыли. Эльм увидел лошадь-качалку. Он смахнул с нее пыль, но вместе с пылью исчезла и сама лошадь. Только деревянная голова с глухим стуком упала на пол.

На стене висели два рисунка. Эльм подошел поближе. На одном был изображен мальчик. Мальчик смотрел прямо на Эльма и был очень похож на него. Глаза у него были грустные. Светлые волосы, словно солнечный нимб, окружали голову мальчика. А вот у Эльма волосы были темные, как залы Сумрачного замка.

Эльм долго смотрел на рисунок, откуда-то он знал этого мальчика.

— Я знаю, ты — мой брат, — тихонько шепнул Эльм.

Слово «брат» легко слетело у него с языка, хотя он произнес его первый раз.

На другом рисунке были изображены трое детей — девочка и два мальчика. Лица у них были очень серьезные.

Вдруг Эльм почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он быстро обернулся: на столе лежал красный мяч! Эльм мог бы поклясться, что минуту назад его тут не было.

Он схватил его. Мяч был еще теплый. Кто-то только что держал его в руках! Эльм огляделся — никого. И все-таки он был уверен, что в комнате кто-то есть.

— Спасибо, — сказал Эльм.

Он спустился по лестнице в свою комнату, и стена тут же сомкнулась у него за спиной.

Эльм взял мяч к себе в постель. Уже засыпая, он думал о Короле и о том, как однажды Король играл с ним в мяч.

Утром Королева увидела у Эльма красный мяч, но ничего не сказала.

С тех пор больше никто не забирал у него мяча, и Эльм играл с ним каждый день.

Однажды ему захотелось снова подняться в запертую комнату. Он откинул портьеру, но на этот раз отверстия в стене не было.

Эльм закрыл глаза и попытался представить его себе, однако его воображение наткнулось на непреодолимое препятствие. Он даже мысленно не мог увидеть ни щели в стене, ни винтовой лестницы, ведущей в комнату над ним.

Несколько вечеров Эльм упрямо думал об этом отверстии, но представить его себе был не в силах. Всякий раз что-то непреодолимо мешало ему. Он даже плакал от злости. Ему так хотелось снова подняться в ту комнату! Но все его старания оканчивались тем, что у него начинала болеть голова.

— Я сильнее тебя, — однажды сказала Королева, серьезно глядя ему в глаза. — И не пытайся настоять на своем, у тебя все равно ничего не получится. Я забочусь о твоем же благе. И пожалуйста, не вмешивайся в то, что тебя не касается.

Эльм скосил глаза на свой мяч и спрятал его за спину.

Королева сказала:

— Можешь играть с ним, сколько хочешь, но держись подальше от Белого замка. Будет лучше, если я больше не увижу этого мяча.

Эльм очень надеялся, что Королю снова захочется поиграть с ним в мяч. Он бросал его на глазах у Короля, но Король больше не замечал мяча.

13

В тот день, когда Эльму стукнуло семь лет. Король вывел его на мраморную террасу.

— Посмотри вокруг, — серьезно сказал он. — Это все наше королевство, я в нем Король, твоя мать — Королева, а ты — принц, наш наследник, вес королевство достанется тебе. Давай вместе обойдем наши владения, и я сам все тебе покажу.

Он взял Эльма за руку, и они спустились по мраморным ступеням. Король нес корзинку с едой.

— Нас ждет долгая прогулка. — сказал он. — И в пути нам наверняка захочется есть.

Они пошли по ближней тропинке. Эльм хорошо знал ее, она вела к зимним рябинам. У рябин Король крепче сжал руку Эльма и улыбнулся ему:

— Здесь начинаются места, где ты еще не бывал, но ты не бойся, ведь я — с тобой.

В Они миновали рябины, и Эльм вдруг с удивлением остановился.

— Смотри! — сказал он Королю.

— Что там? — Король наклонился к Эльму.

— Видишь, нашу тропинку пересекает другая, совсем незаметная. Кто, интересно, ее протоптал?

Король наклонился еще ниже и стал пристально разглядывать траву.

— Я ничего не вижу, — сказал он.

— Но она прямо перед тобой!

— Тебе показалось! — Король покачал головой. — Тут нет никакой тропинки.

Но Эльм был уверен — тропинка есть!

— Вот… — начал он, однако Король строго оборвал его.

— Довольно! Я сам покажу тебе все, что необходимо знать в наших владениях. У нас нет времени рассматривать то, чего нет!

Эльм замолчал и покорно пошел за Королем. Иногда он украдкой бросал взгляд в сторону, на тропинку, которую не хотел замечать Король. Неожиданно он понял, что по ней кто-то идет: стебли травы шевелились, словно под ногами, и несколько цветков вдруг оказались сломаны. Однако видно никого не было.

Король дернул Эльма за руку.

— Я думал, ты уже достаточно взрослый и тебе будет интересно погулять со мной, — раздраженно сказал он. — Эта прогулка — мой подарок к твоему дню рождения, а ты меня даже не слушаешь.

Эльм смутился.

Они вошли в небольшую дубовую рощу. Король остановился, глядя на кроны дубов.

— Приходи сюда в трудную минуту, когда не будешь знать, как тебе поступить. Тысячелетняя мудрость дубов поможет тебе и вернет утраченную радость.

Они вышли на поляну, усыпанную красными цветами.

— Понюхай эти цветы, — сказал Король. Эльм присел на корточки и понюхал цветок.

— А сюда приходи, если тебе станет грустно. Аромат этих цветов вернет тебе хорошее настроение.

Ельник встретил их угрюмым шорохом ветвей.

— Приходи сюда, если тебе нужно будет о чем-нибудь поразмыслить, — сказал Король. — Но помни, не следует оставаться здесь слишком долго, шорох еловых веток нагоняет тоску.

Они вышли из ельника и вскоре подошли к Ландышевой полянке, подернутой туманной дымкой. Эльм сразу узнал ее, хотя они с Королем подошли к ней с другой стороны.

— Вот наша Ландышевая полянка, — грустно сказал Король. — К сожалению, она получилась совсем не такой, как мне хотелось. Не знаю почему, но в конце лета она всегда прячется в тумане. На ней растут очень редкие осенние ландыши, в это время года они особенно красивы, но мы никогда их не видим.

Эльм опять наклонился.

— Смотри! — сказал он Королю.

— Ну, что ты еще там обнаружил? — Король был явно недоволен, но все-таки тоже наклонился.

— Это отпечаток ноги! — Эльм сразу сообразил, что тут опять были плясуны!

— Какая нога? Какой отпечаток? — удивился Король. — Ты хочешь сказать, что тут кто-то был?

— Конечно, тут были плясуны! — Эльм заволновался. — Они пляшут тут по ночам и потому туман…

Легкое дуновение погладило его по руке и заставило замолчать. Он узнал это дуновение, однажды оно помогло ему найти дорогу, когда он заблудился в коридорах Белого замка.

— Плясуны? — Король усмехнулся. — И ты видел их своими глазами?

— Нет, но…

Опять дуновение. Эльм понял, что о плясунах говорить не следует.

— У тебя слишком богатое воображение, Эльм. Тебе явно не хватает практических знаний. — Король выпрямился. — Я не вижу тут ничего, кроме следов росы и ветра.

Они пошли дальше. Король показывал Эльму то одно, то другое, и объяснял, что он там видит. И мальчик должен был все это запомнить.

Когда солнце стояло в зените, они устроили привал на берегу лесного озера. Король расстелил на земле скатерть и разложил принесенную еду. Чего тут только не было! Король, казалось, захватил с собой все любимые лакомства Эльма.

День был жаркий, они сидели в тени большого бука. Над их головами шелестели листья. Король с Эльмом уснули.

Но спали они недолго.

— Надо идти, если мы хотим осмотреть все до вечера, — сказал Король Эльму с улыбкой.

Вдруг впереди Эльм увидел живую изгородь, густая, высокая, она тянулась в обе стороны насколько хватал глаз.

— Я хочу посмотреть на ту изгородь, — сказал он. — Давай подойдем поближе!

— Нет, — ответил Король. — Туда нельзя.

— Почему?

— Если ты когда-нибудь подойдешь к этой изгороди, — строго сказал Король, — ты навсегда потеряешь радость, а меня сделаешь навеки несчастным. Помни, если мне станет известно, что ты ходил туда, я сумею отбить у тебя охоту сделать это еще раз.

Король схватил Эльма за руку и сжал ее так сильно, что Эльм невольно ойкнул, но Король даже не заметил этого.

Они уложили вещи в корзинку и пошли дальше.

Теперь Король шагал очень быстро, и уставший Эльм с трудом поспевал за ним. Король продолжал рассказывать ему про цветы и растения, но лицо у него было мрачное.

— Уже поздно, — вдруг сказал он. — Пора возвращаться в замок. Я показал тебе далеко не все, но ты сам виноват — столько времени потратил на всякую чепуху.

У каштанов их ждала Королева.

— Поздравляю тебя, мой мальчик, — сказала она.

— Я показал ему наш Бескрайний сад. Теперь он знает, что жить здесь — это счастье, — объяснил Король.

Королева улыбнулась Эльму и стала тихонько напевать мелодию, которую пела ему когда-то в солнечной комнате. Первый раз Эльм обратил внимание на слова песни:

Король помрачнел еще больше.

— Наш сад — это и есть весь мир, и он не имеет предела, — сказал Король. — И не надо забивать Эльму голову всякими глупостями.

— Это ведь только песня, — виновато заметила Королева.

— Есть и другие песни, получше этой.

Королева промолчала, настроение у всех было испорчено.

Уже лежа в кровати, Эльм вспомнил, что Король повернул к замку как раз тогда, когда они подошли к Корявому лесу. Туда он не пошел и ничего не рассказал о нем Эльму.

По спине у Эльма пробежал холодок, и он плотнее закутался в одеяло. Нет, все-таки хорошо, что они не пошли в Корявый лес!

14

Эльм часто вспоминал тропинку, по которой шел кто-то невидимый, и каждый раз его охватывало волнение.

Ведь это означало, что невидимый незнакомец все время находится где-то поблизости. Эльм снова начал искать его.

— Ты здесь? Ну, пожалуйста, выйди ко мне! — шепотом звал он, заглядывая в знакомые и незнакомые покои, но ответа не получал. Шагов он, впрочем, тоже не слышал.

В саду он искал незнакомца за всеми кустами и деревьями. Но его не было ни видно, ни слышно. Не мог Эльм отыскать и ту едва заметную тропинку, по которой тот шел во время их прогулки с Королем.

В конце концов Эльм отправился на поиски вокруг замка. Он решил обследовать каждый выступ в стене, осмотреть все укромные местечки, что прятались в тени под карнизами, заглянуть в каждую нишу. Больше ему искать было негде.

Так Эльм пришел к Круглой башне.

И остановился, как громом пораженный. У подножия башни росли вьющиеся розы. Раньше их здесь не было. А теперь казалось, будто они росли тут всегда. Сильные зеленые стебли с сочными листьями и пунцовыми цветами, раскрывающимися при свете солнца, уверенно поднимались по стене.

Послышалось слабое жужжание. Эльм осмотрел стену и остановил взгляд на окне.

Странно! Обычно все окна в Белом замке были закрыты, но в Круглой башне окно было распахнуто. И жужжание доносилось именно оттуда.

Неожиданно из-за угла вышел Король.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он у Эльма.

Руки у Короля были испачканы землей. Он принес большую лейку с водой и начал поливать розы.

— Это ты посадил здесь розы? — спросил Эльм.

— Да, — не оборачиваясь ответил Король.

— Они такие красивые! — Эльм потрогал одну из роз.

— Да, красивее этих роз уже не бывает! — сказал Король.

— А когда ты посадил их?

— Сегодня утром.

— И они уже так выросли? — удивился Эльм. — Но почему ты посадил их здесь, у Круглой башни? Ведь мы редко приходим сюда.

Король наклонился к розам и словно забыл об Эльме. В наступившей тишине снова послышалось странное жужжание.

— Что это жужжит? — спросил Эльм.

— Жужжит? Я ничего не слышу, — ответил Король.

— Ну там, в открытом окне!

Король выпрямился.

— Окно закрыто! — Король не спускал с окна глаз.

Жужжание стало громче.

— Там кто-то есть? — спросил Эльм.

— Никого там нет.

— Но ведь я слышу, что там кто-то есть!

— А я повторяю: там никого нет! И если я сказал нет, значит, нет!

— А я говорю есть! — В голосе Эльма послышались упрямые нотки.

— Там никого нет! — крикнул Король. — И ты обязан мне верить, потому что ты — мой сын!

Жужжание прекратилось. Король посмотрел на Эльма.

— Ты и сейчас что-нибудь слышишь?

Эльм покачал головой.

— Вот видишь, тебе просто показалось. Там никого нет.

Эльм не спускал с окна глаз. К его удивлению, за окном мелькнула тень и чья-то рука закрыла окно.

Король тоже смотрел на башню, потом, ни слова не говоря, отвернулся и снова занялся розами.

— Не всегда следует верить тому, что видишь, — сказал он. — Можно легко ошибиться.

Эльм промолчал. Он все еще смотрел на окно. «Конечно, это незнакомец! — думал он. — Вот где он прячется! Это была его рука! Значит, иногда его можно увидеть, он не невидимка. Наконец-то я нашел его убежище».

Эльм повернулся и побежал в замок. В Главном холле он остановился и прислушался — Королева ходила по Золотому залу.

Он стал подниматься по лестнице, но тут входная дверь с грохотом распахнулась:

— Эльм! — загремел голос Короля.

Эльм остановился. Король заметил его. В два прыжка он был уже рядом с Эльмом. Его испачканная землей рука схватила Эльма за ухо и потащила вниз. Эльм заплакал, но Король не отпустил его. В холл вышла Королева.

— Что случилось? — спросила она.

— Эльм хотел подняться в Круглую башню, — ответил Король.

— В Круглую башню? Значит, он узнал… Что ему там понадобилось?

— Он решил, что там кто-то есть! Скажи ему, что там никого быть не может! Мне он не верит!

Король встряхнул Эльма, и Эльм заплакал еще громче.

— Ты должен нам верить. Если я тебе сказал, что там никого нет, значит, так оно и есть. Ясно?

— Ясно! — крикнул Эльм, пытаясь вырваться из железных рук Короля.

— У тебя слишком бурное воображение, Эльм, — сказала Королева. — Будь послушным мальчиком, иначе придется тебя наказать[2].

Эльм обещал слушаться Короля и Королеву. Но ведь он сам видел, как чья-то рука закрыла окно! И Король прекрасно знал, что Эльм это видел.

Теперь уже путь в Круглую башню был ему закрыт. Все дни Королева зорко следила за ним.

По ночам Эльм прислушивался, не ходит ли кто в башне. Он слышал какие-то непонятные звуки, но они доносились не из башни, а из глубины замка и напоминали шорох, с каким камень рассыпается в прах.

Сперва Эльму было страшно, но шорох не приближался, и Эльм перестал обращать на него внимание. Слышал он и уже знакомое слабое царапанье, хотя выяснить, что оно означает, ему так и не удалось. Однако больше всего Эльма пугали раздававшиеся иногда тихие вздохи. Эльму казалось, что это сам замок вздыхает от неведомой скорби.

Скорбь эта словно пробегала по его спальне. Ему беспричинно хотелось плакать, и он тосковал по своей старой солнечной комнате.

В такие ночи он не мог спать.

15

Однажды Эльм рассказал про все эти звуки Королю и Королеве.

Они встревожились и отвели глаза.

— Ночью часто мерещатся всякие звуки, — сказала Королева.

— Замок старый, ничего удивительного, если где-нибудь что-то и скрипнет, — сказал Король.

— Ты не бойся и перестань прислушиваться, — сказали они в один голос. — Тогда все звуки исчезнут сами собой. Это все — плод твоего воображения.

Но Эльм знал, что звуки не исчезнут, даже если он перестанет о них думать.

Как-то ночью любопытство пересилило в нем страх. Он встал, взял фонарь и отправился на разведку. Звуки доносились откуда-то сверху.

По лестнице он поднимался, держась за перила — светильников тут было мало и свет их был не такой яркий, как внизу. А фонарь Эльма сильно чадил, и ему не хотелось зажигать его раньше времени.

На втором этаже звуки слышались так же, как и на первом, — ни громче и ни тише. Словно это были не звуки, а лишь их слабое эхо.

Эльм шел по темным коридорам, поднимался по крутым винтовым лестницам и пробирался по извилистым переходам. Но звуки не приближались, они по-прежнему напоминали эхо, пролетавшее среди толстых каменных стен.

В конце концов Эльм был вынужден зажечь свой фонарь. От чада у него потекли слезы. Он почти ничего не видел. На неровных каменных стенах плясали причудливые тени. Эльм старался не смотреть на них и не спускал глаз с луча, рассекавшего темноту.

Он шел очень долго и наконец попал в коридор, который был уже всех предыдущих. Эльму приходилось часто нагибать голову, чтобы не ушибиться о камни, свисавшие с потолка. Взрослый человек вряд ли мог пройти по этому коридору.

Воздух здесь был спертый и пахло плесенью. Эльм держался рукой за стену, еще более неровную, чем в других коридорах. Кое-где с потолка падали тяжелые капли. Рука мальчика скользнула по мокрой плесени. Он вздрогнул от отвращения вытер руку о штаны.

Ему было холодно.

Постепенно коридор расширился и круто свернул в сторону. Идти стало еще трудней: одни плиты пола торчали вверх, другие провалились.

Эльма охватил страх. Неужели в Белом замке много таких коридоров? А он-то думал, что в замке повсюду так же красиво и уютно, как в нижних залах и покоях, где они жили. Уж не сон ли это?

Фонарь вдруг зашипел и погас. Эльм поставил его на пол и ощупью пошел дальше.

Может быть, он шел час, может, — два. А может, — всего несколько минут. И все время ему казалось, будто все это происходит во сне.

Неожиданно потянуло холодом. Эльм испуганно поднял глаза и увидел над токовой несколько бойниц. В небе мерцала далекая звезда. Эльм вздохнул с облегчением — это была добрая знакомая.

Но вот бойницы и дующий в них ветер остались позади. Воздух опять сделался затхлым и дышать стало трудно.

Под ногами у Эльма хрустел песок. Он наклонился и пощупал пол — каменные плиты здесь давно раскрошились.

Эльм провел рукой по стене — с нее тоже сыпался песок.

Он подошел к новой лестнице и стал подниматься. Лестница закачалась у него под ногами. Или ему это только показалось? Он замер. Лестница перестала качаться.

Еще шаг, теперь лестница качалась уже сильней. Сверху тянуло холодом и сыростью. Эльм опустился на колени и пошарил вокруг руками. Лестница никуда не вела — она обрывалась в воздухе над головой у Эльма.

Он поспешно спустился вниз. От стены отвалился камень. Эльм услышал, как камень пролетел в темноте, но звука падения так и не дождался, словно рядом с ним была бездонная пропасть.

Мальчика охватил ужас, и он побежал, скользя и спотыкаясь. Иногда он падал, расшибался, царапал руки и колени, но не обращал на это внимания. Он думал только о том, как бы убежать подальше от бездонной пропасти.

Наконец, запах плесени исчез и песок перестал хрустеть под ногами. Эльм свернул за угол, здесь коридор расходился в разные стороны. Эльм пошел влево, тут пол был ровный, но в какой части замка он находится, Эльм не знал.

Перед ним возникла новая винтовая лестница, он поднялся по ней и увидел дверь. Пока он переводил дух, за дверью раздалось уже знакомое жужжание.

Эльм прижался ухом к двери. Там кто-то пел. Слов он не разобрал. Сперва ему показалось, будто поет Королева, однако у Королевы был не такой высокий голос.

Внезапно песня и жужжание смолкли, и дверь распахнулась — Эльм не успел ни убежать, ни спрятаться. Из комнаты на площадку хлынул свет.

На пороге стояла девушка. Длинные темные волосы падали ей на плечи. Лица ее Эльм не разглядел, но ее силуэт на фоне светлой комнаты был ему хорошо виден.

— Кто здесь? — спросила она.

Эльм не ответил.

Она вышла на площадку и увидела его.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась она.

Мальчик молчал.

Она взяла его за руку и привела в комнату. Там весело горели несколько восковых свечей, на окнах висели фонарики.

Посреди комнаты стояло колесо, прикрепленное к какой-то подставке. Эльм не знал, что это такое. Комната была совершенно круглая, такой комнаты в замке Эльм еще не видел.

Кроме колеса, здесь была большая кровать, комод, несколько стульев и огромный стол, заваленный чем-то белым и пушистым.

— Тебя зовут Эльм, да? — спросила она, пристально глядя на него.

Он кивнул. Она засмеялась, и ее глаза при свете свечей засияли как две луны.

— Так вот ты какой! А я уж думала, что никогда тебя не увижу. И что же ты делаешь здесь среди ночи?

— Я услышал какие-то звуки.

— Будто кто-то царапается, вздыхает или что-то рассыпается в прах?

— Да.

— Я тоже их слышу.

— А что это такое?

Она покачала головой. Они долго смотрели друг на друга.

— Кто ты? — спросил Эльм.

— Будет лучше, если ты этого не узнаешь, — серьезно сказала она.

Эльм перевел взгляд на мягкие белые хлопья, наваленные грудой на столе, и на жгуты, сплетенные из длинных нитей.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— И этого тебе тоже лучше не знать, — ответила она. — По-моему, сейчас тебе следует вернуться к себе и лечь спать. А утром считай, что я тебе приснилась. Так будет лучше для нас обоих.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— Знаю и все. — Она сняла один из фонариков. — А сейчас я провожу тебя, чтобы ты не заблудился.

Они спустились по винтовой лестнице. Девушка долго провожала Эльма, и он понял, что без нее ни за что не нашел бы дорогу назад. Наконец она остановилась.

— А дальше ты пойдешь один. Иди прямо и никуда не сворачивай. Увидишь лестницу, спустишься по ней и попадешь в коридор, который приведет тебя к твоей комнате.

Она наклонилась к Эльму, обняла его и быстро ушла.

Он долго смотрел ей вслед. Вот она скрылась на лестнице, но свет от ее фонарика еще был виден, и Эльм не двинулся с места, пока свет не исчез. В коридоре стало темней, чем прежде. Он подождал, чтобы его глаза привыкли к темноте, a потом легко нашел свою комнату.

Утром он уже с трудом верил, что все это случилось с ним наяву. Он пытался сообразить, где же в Белом замке может находиться та круглая комната. Конечно, в одной из башен, но в какой именно, он не знал.

Кто эта девушка и что она делает в той круглой комнате, он тоже не знал. Спросить об этом ему было не у кого.

Одно он знал твёрдо — девушку он видел наяву, она ему не приснилась.

16

Эльму исполнилось восемь лет и его начали учить арифметике.

3 + 6 = 9

10 — 2 = 8

Эльм не понимал, зачем нужна арифметика. Конечно, интересно уметь сосчитать цветы на клумбе или деревья в саду, но ему это было ни к чему.

— Уметь считать очень важно, — сказала Королева.

— Зачем? — спросил Эльм.

— Это необходимо, — так твердо ответила Королева, что Эльм перестал спрашивать.

Умножать и делить оказалось еще труднее, но Королева строго следила, чтобы он решал все примеры.

Арифметика казалась ему скучной.

Потом Эльм начал учиться читать и писать. Сперва ему и это не нравилось, и он неохотно, под нажимом Королевы, учил буквы. Складывать из букв слова оказалось намного интересней. Но самым интересным было читать книги.

Почти каждый день Король приносил Эльму новую книгу.

Эльм прочитал уже много книг о счастливой жизни в бесконечных садах, о цветах и деревьях точно таких же, как те, что росли вокруг Белого замка.

Обычно в книгах рассказывалось о короле, королеве и принце. Они жили в замке, любили друг друга и все, что они делали, было правильно и хорошо. Король с королевой хвалили принца, потому что он всегда их слушался. И все, что они делали, они делали ради его счастья.

Такие книги Эльм не любил. Но иногда ему попадались другие книги. Интересные. В них говорилось о принцах, которые ездили по свету и спасали прекрасных принцесс от злых троллей. Победив тролля, принц женился на принцессе, и они были счастливы до самой смерти.

— А где живут тролли? — спросил однажды Эльм.

— Это трудно сказать, — ответила Королева. — Они очень хорошо прячутся.

— А в нашем саду есть тролли?

— Нет, у нас их нету.

— Где же я смогу убить тролля? Ведь я тоже хочу спасти принцессу, жениться на ней и быть счастливым до самой смерти.

— Тролли приходят, когда им того захочется, — объяснила Королева.

— Но где-то они все-таки живут? И если наш сад бесконечен, если он и есть весь мир, в нем должны жить тролли!

Королева забрала у него книгу.

— Почитай что-нибудь другое, — сказала она.

Эльм вздохнул и взял очередную книгу про примерного принца из счастливого замка.

У него были толстые книги о чудесных странах и о людях, совершавших необыкновенные подвиги. Король с Королевой называли эти книги сказками.

— Это все вымысел, фантазия, на самом деле так не бывает, — говорила Королева. Но читать про это полезно. Надо только помнить, что все это — сказки.

Книги назывались «История» или «География». Эльм часто смеялся, читая их, и радовался, что живет не в сказочной стране.

В «Истории» много говорилось про войны. Войны пугали Эльма, он не мог понять, зачем было придумывать такие страшные сказки.

— Я не хочу читать про войну, мне страшно, — сказал он однажды, — Зачем про это читать?

Королева не знала, что ответить Эльму, и позвала Короля.

— Послушай, Эльм, — сказал Король. — Мы учим тебя истине и добру, учим поступать правильно и благородно. Однако тебе полезно знать и о сказочных странах, о войне, голоде и несчастьях. Тогда ты скорей поймешь, каким мир быть не должен. Ведь в нашем Бескрайнем саду ничего этого нет. Правда?

Эльм кивнул.

— Запомни, все это только сказки! Мне бы хотелось, чтобы ты прочитал эти книги, но не надо относиться к ним слишком серьезно. У нас ничего подобного случиться не может!

— А где может? Кто придумал все эти сказки?

— Ты задаешь слишком много вопросов. Но не на все вопросы можно ответить. Прочитай скорей эти книги и забудь про них. В книгах надо искать только то, что имеет отношение к нашей жизни и к нашему Бескрайнему саду.

Эльм кивнул, однако подумал, что история и география гораздо интересней, чем книги про сады и принцев.

И все-таки он осмелился задать Королю еще один вопрос:

— Кто виноват, что в жизни бывает столько несчастий? Тролли?

— Да, — ответил Король. — Так уж повелось, чтобы принц и принцесса были счастливы, тролль должен потерять голову.

— А я убью когда-нибудь тролля?

— Пока не знаю, — Король серьезно посмотрел на Эльма. — Читай, учись и не задавай лишних вопросов.

Однажды Эльм разглядывал книгу, которую Король принес ему совсем недавно. Это были сказки, но не про людей, а про животных. Эльм с интересом разглядывал сказочных животных — какие они красивые! И самая красивая из всех — лошадь. При виде лошади Эльм испытал непонятную тревогу. Лошадь смотрела прямо на него. Он был уверен, что уже видел эти глаза. Но ведь это невозможно — в Бескрайнем саду не было лошадей!

Эльм быстро перелистал книгу. Картинки были одна занятней другой. Вдруг он замер.

— Что тебя так заинтересовало? — спросила Королева, которая незаметно вошла в комнату.

— Ничего! — Эльм быстро захлопнул книгу и взял с полки другую — о счастливом короле, счастливой королеве и примерном принце, которым они могли гордиться.

Королева ушла, но Эльм еще долго выжидал, прежде чем вернулся к книге о животных.

Он снова нашел картинки, которые привлекли его внимание. Он сразу догадался, что на них изображены птицы. Некоторых из них он видел в окно солнечной комнаты. Но он никогда не думал, что птиц так много и что они такие разные.

По коже у Эльма пробежал озноб: в этих сказках он встретил то, что не раз видел во сне.

— Эльм, ты заболел? — Королева склонилась над ним.

Он молчал. Она хотела забрать у него книгу, но он не выпустил ее из рук.

— Ну, Эльм, же…

Вошел Король.

— Что случилось? — спросил он.

— По-моему, Эльм заболел. Не отдает мне книгу. Должно быть, он слишком много читает.

Король вырвал у Эльма книгу.

— Птицы? — Король быстро посмотрел на Эльма. Взгляд Короля испугал его.

— Где ты взял эту книгу?

— Ты сам мне ее принес.

Король опустил глаза, но тут же снова устремил их на Эльма.

— Почему тебя интересуют именно птицы? — спросил он. Эльму не хотелось рассказывать про солнечную комнату и про птиц за окном.

— Отвечай! Я жду! — В голосе Короля послышалось отдаленное громыхание, как будто приближалась гроза.

Эльм прижался к спинке стула.

— Ты что-то от меня скрываешь!

Король схватил Эльма за плечи и приподнял со стула. Он поднимал его все выше. Все ближе к своим пронзительным глазам и большому страшному рту. Эльм вдруг подумал о Черном Лешем.

Ему не оставалось ничего, как рассказать о своем сне, о солнечной комнате. Из-за спины Короля на Эльма смотрела Королева. Она ни во что не вмешивалась, но смотрела на Эльма так грустно, что он заплакал.

— Перестань! — Король легонько встряхнул Эльма. — Почему ты плачешь? Ты, как всегда, все придумал. Или, может, ты видел у нас в замке такую комнату?

Эльм покачал головой.

— У нас в саду никогда не было птиц. Все, о чем говорится в этой книге — сказки, вымысел. Ты слишком серьезно относишься к этим книгам…

Голос Короля проникал в мысли Эльма и пытался изгнать оттуда птиц. Эльм взглянул на Королеву. В глазах у нее стояли слезы. Эльм еще никогда не видел, чтобы Королева плакала.

— Ты меня слышишь?

— Слышу!

— Ты все это придумал!

— Я все это придумал.

— Не надо верить вымыслам.

— Не надо верить вымыслам.

Королева повернулась и выскользнула из зала.

Птицы словно покинули мысли Эльма.

Король посадил его обратно на стул и погладил по голове.

— Видишь, что получается, если принимать вымысел за правду, — сказал он. — Поверь мне, я лучше тебя знаю, что правильно, а что — нет. Спроси у меня, если сам не сможешь в чем-нибудь разобраться.

Король взял книгу про птиц и бросил ее в камин.

— Больше эта книга не будет тебя пугать. — Он обернулся к Эльму. — Я принесу тебе другую книгу, гораздо интересней.

Эльм подумал, что отныне он не сможет читать с Королем книг. Не сможет даже просто раскрыть книгу в его присутствии.

17

Королю постоянно было не до Эльма.

Когда он бывал строг, Эльм радовался, что редко видит его. Но если случалось, что Король был в добром расположении духа, Эльм тосковал по нему.

Король всегда спешил. Он вставал до рассвета. Эльм слышал, как он быстро проходит по коридору и спускается по лестнице.

Однажды он даже встал пораньше, ему хотелось спуститься вниз вместе с Королем. Но его появление не обрадовало Короля.

— Иди к себе и ложись! — строго сказал Король. — Тебе вредно так рано вставать. — И не дожидаясь, что скажет Эльм, сбежал с лестницы.

Шаги Короля застучали по каменному полу Главного холла, скрипнула дверь, ведущая в подземелье, и шаги затихли.

Днем Эльм искал эту дверь, но так и не нашел.

Обычно Король недолго оставался в подземелье. Спрятавшись за портьерой в своей комнате, Эльм следил, как Король идет по аллее к воротам с тяжелым мешком за спиной.

Вечером Король возвращался. Он приносил еду, одежду и вообще все, что могло им понадобиться, а кроме того, всякие драгоценности.

Все годы, сколько Эльм себя помнил, и до этого наверняка тоже, Король приносил в замок драгоценности. Помещение за помещением заполнялись сокровищами и в зависимости от того, что в них хранилось, каждое получало свое название: Золотой зал, Серебряная гостиная, Медная комната, Хрустальный кабинет, Бриллиантовый эркер.

Эльм мог беспрепятственно ходить по всему замку, но иногда ему казалось, что Король с Королевой постоянно следят за ним. Они неожиданно появлялись в том же зале, хотя он был уверен, что до того их поблизости не было. Поэтому он всегда был начеку. Трогать сокровища ему не разрешалось, но любоваться ими он мог сколько угодно. А Эльму, как нарочно, хотелось потрогать некоторые вещи и подержать их в руках. В конце концов это желание победило и Эльм стал приходить в те залы ночью. Ему было тогда восемь лет. Он трогал восхитительные золотые подсвечники, гладил тяжелые серебряные блюда и водил пальцем по медным чашам.

Однажды, гуляя ночью по залам, где хранились сокровища, Эльм обнаружила что в Золотом зале кто-то есть.

Он на цыпочках подкрался к двери и заглянул внутрь. По залу ходил Король. Свет фонаря, стоявшего на столе, мягко освещал середину зала, но стены прятались в тени.

Король осматривал сокровища. Иногда он бережно, обеими руками, поднимал ту или иную вещь, гладил ее, прижимался к ней щекой, целовал ее.

Он целовал свои сокровища так осторожно, словно боялся, что они рассыплются в прах.

Эльму стало грустно. С ним Король никогда не был ласков. Лицо у Короля изменилось до неузнаваемости — его освещала нежная улыбка.

Мальчик не осмеливался тревожить Короля, когда тот, словно посторонний зритель, разглядывал свои сокровища.

Днем Король куда-то уходил из замка, и Эльм искал его по всему саду. Однажды он спросил:

— Где ты бываешь днем? Я каждый день ищу тебя в саду.

— Идем со мной! — вместо ответа сказал Король и пошел по аллее.

Они шли долго и пришли к высоким воротам. Таких огромных ворот Эльм ещё не видел.

— Это Королевские ворота, — объяснил Король.

На воротах висели два толстых чугунных кольца, Эльм не мог до них дотянуться. Большая замочная скважина тоже находилась так высоко, что заглянуть в нее было невозможно.

— А теперь оглядись по сторонам, — сказал Король.

Эльм оглянулся.

— Все, что ты видишь вокруг, — это наш счастливый мир, — сказал Король и повернулся к воротам. — А там, за воротами, лежит страна, которую я называю Ни-ни. Ты не найдешь ее Ни-где, там не живет Ни-кто, там нет Ни-чего, и все дороги ее ведут Ни-куда. Но я вынужден ходить туда, чтобы доставать нам еду, одежду и все необходимое. Однако я всегда тороплюсь вернуться в Белый замок, потому что только здесь жизнь имеет смысл. А там, за воротами, — Ничто. — Король пристально смотрел на Эльма. — Запомни это, Эльм. А главное, запомни: никто, кроме меня, не смеет выходить за эти ворота!

Эльм возвращался в Белый замок.

Он шел и думал: «Белый замок стоит в Бескрайнем саду. И это — весь мир».

Ничто — это ничто.

Нигде — это нигде.

Никто — это никто.

Как же можно ходить в страну, которая находится Нигде, в которой не живет Никто и в которой нет Ничего, и приносить оттуда еду, одежду и многое-многое другое?

— За воротами сада все очень серое и унылое, — сказал Король. — Серые небеса, серое солнце, серый воздух, серая жизнь.

Эльм был счастлив, что живет в зеленом счастливом саду, которому нет ни конца, ни края. Он даже побежал бегом, чтобы поскорей увидеть Белый замок. Нет, он ни за что даже близко не подойдет к Королевским воротам!

18

Каждый день шел дождь. Каждую ночь небо расчищалось. Лето неохотно уступало место осени, сопротивлялось ей изо всех сил.

Постепенно начали пропадать цветы. Первыми исчезли солнечные глазки, потом в одну ночь завяли лунные слезки.

По ночам сад затягивался влажным туманом. Как раз в эту пору, когда лето и осень боролись друг с другом, плясуны особенно часто приходили на Ландышевую полянку, и пляски их бывали особенно неистовыми. Так, по крайней мере, казалось Эльму.

Однажды лунной ночью, когда лунная пелена висела между деревьями, Эльм проснулся и встал. Ему захотелось еще раз увидеть плясунов, ведь вот-вот осень начнется по-настоящему и прогонит их из сада. Он не знал, где они прячутся осенью и зимой. Знал только, что они танцуют на Ландышевой полянке, стараясь удержать лето, в то время как осень постепенно завладевала Бескрайним садом.

Эльм тихонько вышел из замка. После теплого дня ночь показалась ему особенно холодной.

До Ландышевой полянки было далеко, но он хорошо знал дорогу. В Тополевой роще хлопья тумана плыли у него над головой, а у зимних рябин они цеплялись за щиколотки.

Эльм шел на цыпочках, чтобы не спугнуть плясунов.

Он вслушивался, стараясь уловить звуки струнной музыки, которая обычно созывала плясунов на полянку, но кругом было тихо. Это не тревожило Эльма, он знал, что музыку плясунов услышать трудно. На опушке у сосен он остановился. Ему не хотелось прятаться, пусть плясуны знают, что он пришел к ним.

Ландышевая полянка, как всегда, была скрыта туманом. Туман плыл, переливался, и Эльму чудилось, что в нем движутся какие-то тени. Впрочем, это могла быть игра лунного света.

В траве мелькнуло что-то блестящее. Должно быть, туфелька одного из плясунов.

Туфелька не двигалась. Неужели плясун остановился и ждет его?

Эльму захотелось выбежать на поляну. «Сейчас я наконец-то увижу плясунов», — подумал он, и ему стало не по себе.

Он шагнул вперед. Теперь луна светила ему в глаза, и он был виден как на ладони. Он ждал только знака, который подтвердил, бы, что плясун ждет его.

Неожиданно луну заволокли тучи. Вокруг Эльма сомкнулась ночная тьма. И тут же раздался громкий топот. Кто-то большой и тяжелый бежал через Сосновую рощу к Ландышевой полянке.

Неведомое чудовище с храпом пронеслось мимо Эльма и было встречено на полянке тихим смехом.

Наконец луна выглянула из-за туч, и Эльму открылись тени, скользившие по полянке. И среди них сверкающее серебром большое четвероногое животное!

Эльм сразу узнал его — он видел его на картинке в своей книге. На Ландышевой полянке танцевал белый конь! Эльм не спускал с коня глаз, пока тот не скрылся на другом конце полянки. Появление коня не удивило Эльма. И не испугало. Ему только хотелось, чтобы конь посмотрел в его сторону, позвал бы его к себе на полянку. Но вот тревожно зашептались верхушки сосен — это их тронул предрассветный ветер. Первые капли дождя упали на землю.

Эльм заметил, что с Ландышевой полянки на него кто-то смотрит. Он узнал эти глаза и испугался. Черный Леший! Однако на этот раз глаза смотрели не холодно и не враждебно. Они как будто манили Эльма к себе.

Эльм в страхе бросился наутек, не замечая ни темноты, ни дождя. До самого замка он бежал бегом. И плакал, сам не зная почему.

На полянке веселились плясуны, Белый конь и Черный Леший! Все вместе! Это было совершенно непонятно.

Эльм чувствовал себя маленьким и беспомощным, а Ландышевая полянка была необъятная и полна тайн.

Почему он не выбежал к плясунам, пока они были одни? Почему глаза у Черного Лешего сегодня были такие добрые? Нет, это было непостижимо.

Наконец Эльм прибежал в замок и захлопнул за собой дверь. Ландышевая полянка оказалась гораздо опасней, чем он думал. Больше он туда не пойдет.

На другой день Эльм забрался на плакучую иву и увидел, что тумана над Ландышевой полянкой уже нет. Осенних ландышей там тоже не было.

Значит, плясуны покинули полянку до следующей весны.

19

Днем в Белом замке постоянно слышался тихий шорох. Это по каменному полу шуршал шлейф Королевы.

Она не шла, а скользила, словно по льду. Длинное черное платье ниспадало строгими складками, они почти не колыхались при ходьбе. Королева носила только черные платья. Высокий стоячий воротник подпирал голову.

Изредка Королева рассказывала Эльму о саде. От ее голоса ему становилось невыносимо грустно — мальчик понимал, что она вспоминает другой сад, тот, который он никогда не видел.

У Королевы были свои тайны. По ночам она часто куда-то уходила. Иногда в сад или в Тополевую рощу. А иногда куда-то внутри замка.

Однажды ночью Эльм решил выследить Королеву.

Королева спустилась по лестнице и вошла в Гобеленовый зал. Эльм бесшумно крался за ней. Она его не заметила — он уже научился ходить так же тихо, как она.

Он прислушался. В Гобеленовом зале царила мертвая тишина. Эльм заглянул в щелку. Никого. Выйти в противоположную дверь Королева не могла — он бы непременно услышал шорох ее шлейфа.

Значит, в зале есть еще одна дверь, о существовании которой он не подозревал.

Эльм стал заглядывать за гобелены и портьеры — двери нигде не было. В отчаянии он залез за самый большой гобелен, и в лицо ему дохнуло холодом — там в стене была узкая щель.

Эльм быстро протиснулся в нее и слушал над головой шаги Королевы.

Винтовая лестница вела в темноту. Эльм крадучись поднимался по ступенькам. Лестница заканчивалась узкой площадкой с одной дверью. Из-под двери выбивалась полоска света.

За дверью слышались голоса.

Эльм бесшумно подбежал к двери и заглянул в замочную скважину. Он слышал два голоса, но видел только Королеву. Она стояла спиной к двери и загораживала того, с кем говорила.

Из-за толстых стен грустного голоса Королевы было почти не слышно.

— Он не знает, что я потихоньку хожу к тебе, — сказала Королева. — Но долго так продолжаться не может. Лишь один раз в день я могу подняться к тебе по обычной лестнице. Если он узнает о моем тайном ходе, путь сюда будет навсегда закрыт для меня.

Другой голос слышался более отчетливо:

— Сколько мне еще тут сидеть?

Эльм узнал голос девушки из Круглой башни.

— Пока он не найдет для тебя достойного жениха, — ответила Королева.

Она отошла в сторону, и Эльм больше не видел ее.

— Как твое приданое, прибавляется? — спросила Королева.

— Сундук почти полный, — ответила девушка. — Но мне надоело заниматься рукоделием. Я люблю только прясть, а все остальное мне противно. Почему все решает только он?

— Тсс, дитя! Не надо так говорить! — испуганно воскликнула Королева.

— Умоляю тебя, помоги мне! — громко сказала девушка. — Я этого больше не выдержу! Я с ума сойду! Ведь я почти не вижу солнца, не знаю, что делается в замке… Эльм… Люсэ…

— Тсс, дитя! Не надо так говорить! Ты только навредишь себе. Вдруг он услышит тебя!

Девушка заплакала. В замочной скважине стало темно — кто-то из них заслонил ее.

Эльм быстро отступил в темноту, но тут же сообразил, что замочную скважину заслонила Королева.

— Не надо так громко плакать! Я боюсь, что он услышит тебя и узнает, что я здесь!..

Девушка продолжала плакать.

В замочной скважине снова стало светло, и Эльм приник к ней глазом. Королева стояла примерно на том же месте, что и вначале, но теперь было видно ее лицо, причудливо освещенное восковыми свечами. Глаза у нее горели.

— Не плачь, — сказала Королева. — Есть один способ помочь тебе. Я им воспользуюсь, если ничего другого нам не останется. Но ты должна набраться терпения, мне нужно время…

— О мамочка!.. — радостно воскликнула девушка.

— Ты напрасно радуешься, — сказала Королева. — В моих силах только усыпить тебя, причем надолго. Разбудит тебя уже кто-нибудь другой.

— Надолго? — В голосе девушки послышалась тревога. — А насколько?

— На сто лет. Ты проснешься ровно через сто лет, — грустно сказала Королева.

— Нет, нет! Что угодно, только не это! Кого я найду здесь через сто лет? Тебя уже не будет. Не будет никого, кого я знаю. Я проснусь в чужом мире. Все будут чужие. А кто меня разбудит?

— Тебя разбудит достойный, — ответила Королева. — В книгах написано, что спящую принцессу всегда будит достойный.

— Почему так получилось? Почему я разлучена с теми, кого люблю? Почему меня заточили в эту башню? Сделали пленницей?..

— Нет, ты не пленница. И все, что делается, делается для твоего же блага.

— Я здесь как в тюрьме. — Девушка горько вздохнула. — Представь себе, что здесь будет через сто лет. Ни сада, ни замка не сохранится. Это точно. Может быть, я проснусь среди руин, может, замок рухнет и погребет меня. Или стены обвалятся, и я зимой замерзну.

Королева пристально смотрела на девушку.

— Я могу повторить только то, что уже сказала. Тебе нечего бояться, поверь мне. Ничего страшного с тобой не случится. А другого способа помочь тебе я не знаю.

Девушка молчала.

— Мне нетрудно принести тебе сонное зелье вместе с шерстью.

— Нет, нет! Я боюсь! Я не хочу! Я не могу! О мама, что мне делать? Я хочу жить здесь вместе с вами, сейчас!

Она снова заплакала.

— Больше мне нечего предложить тебе, дитя мое.

Королева протянула руки, и девушка, стоявшая у двери, бросилась к ней в объятия.

Эльм увидел только красное платье и темные волосы. Королева ласково гладила девушку по спине, и постепенно та успокоилась. Рыдания смолкли.

— Подумай, дитя, другого способа помочь тебе я не знаю.

Королева осторожно отстранила от себя девушку и пошла к двери.

Эльм затаился в темном углу. Дверь открылась. Королева стала медленно спускаться по лестнице. Из комнаты доносились тихие рыдания, но Эльм не осмелился еще раз заглянуть в замочную скважину.

Он прислушался. Шагов Королевы было уже не слышно, и он тоже спустился вниз. Протиснувшись сквозь узкое отверстие, он вышел в Гобеленовый зал.

Там его поджидала Королева.

— Тебе не следовало этого делать, — грустно сказала она. — И не спрашивай меня ни о чем, я все равно не смогу ответить тебе.

Она взяла его за руку, и они вместе пошли по коридорам. Она шла спокойно, как будто была уверена, что сегодня ночью Король не проснется.

Королева проводила Эльма в его комнату, уложила в кровать и подоткнула вокруг него одеяло, чего не делала уже очень давно. Потом она села к нему на край кровати.

— А теперь спи, — нежно сказала она. — Ты будешь спать крепко и долго, а утром забудешь все, что видел и слышал этой ночью.

Она подняла руку и прикоснулась к его лбу, провела по глазам. Голова Эльма налилась приятной тяжестью.

А Королева все гладила его по лицу и приговаривала:

У Эльма сомкнулись веки…

20

В один прекрасный день Белый замок вдруг изменился до неузнаваемости. В залах запахло сиренью, жасмином и незабудками.

Удивленный Эльм бродил по замку и принюхивался.

— Откуда этот запах? Что случилось? — спрашивал он.

Но его никто не замечал. И никто не слышал его вопросов.

Королева сосредоточенно рассыпала лепестки цветов по Главному холлу. Король сосредоточенно раскатывал красную ковровую дорожку по аллее, что вела к замку от Королевских ворот.

Входные двери были распахнуты навстречу саду и солнцу.

— Наконец-то настал этот день! — сказала Королева.

— Да, наконец-то мы его дождались, — отозвался Король.

— Какой день? Чего вы дождались? — спросил Эльм.

Но на него, конечно, никто не обратил внимания. И конечно, никто не услышал его вопроса.

Король стал развешивать гирлянды на деревьях аллеи. А Королева занялась чисткой золотых корон, украшенных бриллиантами.

— Подумать только, наконец-то тебе посчастливилось найти достойного! — сказала Королева.

— Да, наконец-то я его нашел! — согласился Король.

— Достойного кого? Достойного чего? — спросил Эльм.

Но его по-прежнему никто не замечал. И по-прежнему никто не слышал его вопросов.

Королева принесла на террасу серебряные бокалы и графин с игристым вином. Король примерил праздничный камзол из шелка и бархата.

Эльм вздохнул и сдался. Он покинул занятых своими делами Короля и Королеву и пошел вокруг замка. Может, когда он вернется, они все-таки обратят на него внимание и опять начнут с ним разговаривать.

У Круглой башни он услышал грустный напев:

Эльм огляделся. Никого. Но он отчетливо слышал знакомое жужжание.

И снова до него донесся все тот же грустный напев:

Песня доносилась из башни.

Мальчик поднял голову. Окно опять было открыто.

Вьющиеся розы, посаженные Королем у подножия башни, вздыхали на ветру и шелестели в ответ:

И снова песня в башне грустила и жаловалась:

И розы на ветру прошелестели в ответ:

— Эй! Кто там поет в башне, отзовись! — крикнул Эльм. Жалобная песня оборвалась. Ветер в розах затих.

Эльм ждал ответа, но ждал напрасно.

— Кто ты? — крикнул он снова.

И снова ему никто не ответил. Зато его позвали из замка:

— Эльм! Эльм, где ты?

Эльм повернулся и пошел на мраморную террасу. Солнце клонилось к закату, вот-вот должен был подняться ветер. На террасе Эльма ждала Королева с серебряным бокалом.

— Возьми и выпей! — сказала она и протянула Эльму бокал. Эльм принял у нее бокал, но пить ему не хотелось.

— Пей! — приказала Королева, и Эльм не посмел ослушаться. Напиток был сладкий и теплый, Эльму захотелось спать, он был не в силах побороть сонливость.

Проснулся он в своей кровати. Голова у него кружилась. Уже стемнело. Он встал и подошел к окну. Ночного ветра почему-то не было. Над зимними рябинами висела желтая луна. Серебристые деревья отбрасывали длинные тени, красная ковровая дорожка пылала в лунном свете.

Эльма разбудил ветер, шелестевший днем в розах у Круглой башни. Он уловил слова песни:

Кто-то приближался к замку по красной ковровой дорожке.

Это был всадник на белом коне! Призрачный лунный свет серебрил его доспехи. На голове у всадника сверкал шлем, украшенный перьями. Конь потряхивал головой, его белизна соперничала с лунным сиянием.

Внизу, у мраморных ступеней террасы, всадника ждали Король и Королева в бархатных одеяниях, расшитых золотом и пурпуром. Они склонились перед всадником в низком поклоне, а он в свою очередь приветствовал их, прикоснувшись ко лбу мечом.

Эльм осторожно приоткрыл окно и услыхал голос всадника:

— Рад приветствовать вас, гордый Король, и вас, прекрасная Королева. Вот я и приехал в ваше королевство.

Король с Королевой опять поклонились всаднику. Конь захрапел и стал бить копытом землю.

— Здравствуй, прекрасный принц, — сказал Король. — Наша принцесса может последовать за тобой. Ее приданое готово.

Розы в саду зашелестели:

Принц натянул поводья, и конь взвился на дыбы. Королева схватилась руками за шею так, что жемчужное ожерелье лопнуло. Король повернулся так резко, что его мантия взметнулась в воздух.

— Где моя дочь? — воскликнула Королева.

— Где принцесса? — воскликнул Король.

— Неужели моя будущая жена сбежала? — воскликнул принц.

И они бросились искать принцессу. Они искали ее по всему саду, но так и не нашли. Они звали ее, плакали, заклинали, но принцесса так и не ответила им, она как сквозь землю провалилась.

— О розы, вьющиеся по стенам башни, скажите нам, где принцесса? — умолял Король.

Но розы молчали.

— О Бескрайний сад, окружающий Белый замок, скажи, где ты прячешь принцессу? — молил Король.

Но Бескрайний сад молчал.

— О луна, ты, что сияешь над замком, не видишь ли ты нашу принцессу.

Но луна тоже молчала.

Мольбы и просьбы не помогли.

Лунные лучи уже косо падали на землю, ночь посерела. Приближалось утро.

Королева стояла неподвижно. Король молчал. Прекрасный принц повернул коня и поехал через Бескрайний сад прочь, вслед за луной и ночью, туда, откуда приехал.

На другой день в сад пришла осень. Ветер, в котором сверкали капли дождя, срывал и бросал на землю первые желтые листья.

Эльм с изумлением смотрел в окно. От вчерашнего великолепия не осталось и следа. Исчезли гирлянды, украшавшие аллею. Исчезла красная ковровая дорожка.

Мальчик спустился в сад. Там он нашел Короля и Королеву. Они ходили по дорожкам вдоль и поперек и как будто что-то искали.

— Куда все подевалось? — крикнул им Эльм. — Где гирлянды, где красная дорожка, где всадник на белом коне?

Король с Королевой обернулись к Эльму. У него похолодело сердце. Когда-то давно их лица тоже были похожи на белые маски.

— Где все, что здесь было вчера? — повторил он. — Дорожка… Гирлянды… Всадник…

— Вчера? Вчера здесь ничего не было, — ответила Королева.

— Кто та девушка, что жила в башне? — крикнул Эльм.

— Там никогда никто не жил, — ответил Король.

— Но ведь я сам видел!.. Сам слышал!.. — опять крикнул Эльм.

— Ты ничего не видел и ничего не слышал, — сказал Король.

И они снова принялись за поиски. Королева ходила по дорожкам, что тянулись через сад вдоль, а Король — по тем, что пересекали сад поперек. Они больше не замечали Эльма.

Он пошел к Круглой башне. Вьющиеся розы, как могли, сопротивлялись осени.

Окно было закрыто.

Неожиданно на глазах у Эльма розы преобразились: листья медленно посерели, цветы поблекли, стебли потемнели.

Ветер, живший в розах, пытался что-то прошелестеть Эльму, но он был уже слишком слаб.

В конце концов кусты и цветы потеряли свой цвет и стали похожи на камень. Эльм подошел поближе и потрогал одну розу. Она была каменная и такая же холодная, как стена замка.

С каменных листьев к ногам Эльма упал какой-то предмет. Это был клубок белой шерсти, такой легкий и маленький, что он уместился в руке у Эльма. Эльм нечаянно сжал его и тут же услышал тихие, словно шелест ветра, слова:

Мальчик с удивлением разжал руку. Клубок замолчал. Эльм снова сжал клубок и снова услышал:

Эльм спрятал клубок в карман и вернулся на мраморную террасу. Теперь он был уверен: все, что случилось вчера, случилось на самом деле. Это был не сон.

21

Через несколько дней после того, как Эльму исполнилось девять лет, он проснулся от того, что Король тряс его за плечо.

— Проснись! — сказал Король. — Я хочу тебе что-то показать.

Эльм встал и быстро оделся. Вскоре они с Королем уже вышли из замка. Король выглядел веселым и таинственным. Эльма охватило любопытство.

Они шли долго и наконец остановились перед выкопанной недавно ямой. Рядом с ямой лежало молоденькое дерево, корни его были обернуты холстиной.

— Что это такое? — спросил Эльм.

— Это золотисто-медвяное дерево, — ответил Король и поднял дерево с земли.

Ветви мягко свисали вниз. Вид у дерева был невеселый, так, по крайней мере, решил Эльм, хотя Король и сказал, что это дерево приносит счастье. Ни листьев, ни почек на нем не было.

— Я никогда не слышал о таком дереве, — удивился Эльм.

— Если этому дереву нравится земля, в которой оно растет, и ему хватает солнца, оно приносит золото. На рассвете жидкое золото капает с кончиков листьев и тут же застывает. Я всегда мечтал посадить у нас в саду такое дерево.

Король снял с корней холстину, опустил дерево в яму, а потом осторожно засыпал яму землей. И Эльму показалось, будто дерево росло тут всегда.

— Золотисто-медвяное дерево пришло из страны сказок, — продолжал Король. — Когда на нем появятся листья и цветы, его ветви станут рассказывать сказки.

Ветви дерева не шевелились. Ветер еще не обнаружил его.

К стволу прижались густые синие тени. Солнце еще не успело дотянуться до дерева.

Ветви безжизненно свисали. Подземная влага еще не добралась до корней.

— Скоро оно будет выглядеть совсем иначе, — пообещал Эльму Король. Но время шло, лето было в разгаре, а золотисто-медвяное дерево никак не могло прижиться в Бескрайнем саду. Это приводило Короля в отчаяние:

— Оно не умерло, этого не может быть! — говорил он. — Будем надеяться, что оно все-таки привыкнет к нашему саду.

Эльм часто приходил к дереву один. Он разговаривал с ним, и ему казалось, что дерево слушает и понимает его. Он регулярно поливал его, но дать ему солнца было не в его силах.

Однажды маленькая поникшая ветка медленно поднялась к Эльму. Мальчик протянул к ней руки. На конце ветки висела большая капля. Она не сверкала как золото и, скорее, была похожа на прозрачную слезу. Капля росла, росла и наконец упала в протянутые руки Эльма. Она оказалась теплой и вязкой. Форма ее все время менялась. Вот она приобрела форму яйца и медленно затвердела. Скорлупа яйца засверкала золотым блеском. В яйце что-то застучало. Потом в скорлупе появилась дырочка и из нее выглянула головка. Черные глазки мигая смотрели на свет. Из яйца вылупилась серая птичка, она стала тут же клевать скорлупу и склевала все до крошки.

Сперва птичка неподвижно сидела в руке у Эльма, потом она начала чистить перышки. И перышко за перышком засверкали как золото. Когда птичка закончила прихорашиваться, она уже вся была золотая.

Золотая птичка подняла голову и посмотрела на Эльма. Он не мог опомниться от изумления. Глаза у птички играли всеми цветами радуги.

У мальчика закружилась голова. Он не спал, но все это было так похоже на сон! Странные картины одна за другой проносились перед ним. Или он видел их в глазах золотой птички?

Он слышал, как ветер шумит в деревьях и играет его волосами. Чувствовал, как солнце нежно гладит его по голой руке.

Но вот ветер утих, деревья куда-то отступили и солнечный свет померк.

Эльм увидел, что он входит в отверстие, вокруг которого было темно. Холодный ветер дул ему навстречу и шевелил волосы. Внутри, в отверстии, было еще темнее, чем снаружи.

Эльм шел по туннелю. Ноги сами несли его вперед, и золотая птичка уже не сидела у него в руке.

Красные и зеленые глаза, злобно поблескивая, смотрели на него со стен, но вскоре он понял, что это не глаза, а драгоценные камни. Такие же камни он видел в сокровищницах Короля.

Вдали светлело что-то вроде ледяного замка. По туннелю гулял холодный ветер, и чем ближе Эльм подходил к этому ледяному замку, тем холоднее и пронзительнее становился ветер.

В темноте над замком пылал огонь.

Тьма вокруг Эльма стала непроницаемой. Его обдало стужей, он с трудом дышал, но ему вдруг сделалось жарко.

Он увидел, что ледяной замок — вовсе не замок, а огромный череп, рот которого растянут в беззвучном смехе. В пустых глазницах злобно сверкали ледяные кристаллы.

В темноте неподалеку от Эльма что-то шевельнулось, словно кто-то перевернулся во сне на другой бок.

Ноги подвели Эльма к черепу. Он приподнялся на цыпочки и ухватился за нижнюю челюсть, потом подтянулся и встал на нее. Рот черепа застыл в ухмылке и захлопнуться не мог, он был открыт навсегда.

Затем Эльм ухватился за ноздри и снова подтянулся.

И опять ему показалось, будто в темноте кто-то ворочается во сне с боку на бок, трет глаза и вздыхает. Однако он лез все выше и выше. Ноги несли мальчика к огню, что горел на макушке черепа. Он легко влез в глазницу. Холодный лед не таял под его горячими пальцами.

Эльм долго не мог оторвать глаз от искристого льда, злобно глядевшего на него из пустых глазниц. Ему стало так страшно в этом царстве льда, что он был уже готов отступить. Но налетевший ветер погладил его по руке и напомнил о том, что на дворе лето.

И опять в темноте кто-то как будто встал, потянулся и шумно вздохнул.

От самой глазницы лоб черепа рассекала неровная впадина, и Эльму было легко найти в ней опору для ног.

Он поднимался все выше и почему-то знал, что нужно спешить. Звуки, доносившиеся из темноты, тревожили его, ему чудилось, будто кто-то подкрадывается к нему.

Наконец он был наверху. Его рука ухватилась за что-то круглое, светящееся, но не горячее. То была рукоять меча, расколовшего этот огромный череп и засевшего в нем.

Меч был очень большой. Его сталь пылала тайным внутренним жаром, вобравшем в себя отсвет луны и всех ночных звезд.

Эльм заглянул в туннель. Там было темно. Со всех сторон к черепу подступала непроглядная тьма.

Несмотря на то что меч был большой, длинный и тяжелый, Эльм легко обхватил его рукоять.

Он прислушался. Кто-то невидимый подстерегал его в туннеле.

Неожиданно во тьме раздался громовой голос:

— Кто посмел проникнуть ко мне в пещеру и нарушить мой покой?

Эльм понял, что попал в пещеру Тысячелетнего тролля. Пещера имела только один выход, служивший также и входом. Грозный тролль, готовый к схватке, преградил Эльму путь назад.

Эльму ничего не оставалось, как принять бой. Он обхватил рукоять меча обеими руками и почувствовал, что к нему приливают силы. Он легко выдернул меч из черепа и взмахнул им над головой — меч со свистом описал круг. Свет меча озарил пещеру. Перед Эльмом стоял Тысячелетний тролль. Тролль открыл рот и издал оглушительный рев. Потом он топнул ногой, и по пещере прокатился раскат грома.

Эльм размахнулся, чтобы отрубить троллю голову, как вдруг отчетливо увидел его лицо. У огромного тролля, что рычал в черном чреве пещеры, было лицо Короля!

Остановить меч Эльм уже не мог. Меч сам направлял его руки и волю.

Как только меч опустился на шею Тысячелетнего тролля, Эльм очутился в Бескрайнем саду, залитом ярким светом.

В листве шелестел ветер. Солнце приятно ласкало кожу. В руке Эльм держал золотую птичку, и она смотрела на него черными глазками. Радужные переливы в них погасли.

Пещера, блеск драгоценных камней в стенах, сверкающий льдом череп, меч и Тысячелетний тролль казались обычным сновидением.

Вдруг золотая птичка, взмахнув крыльями, вспорхнула с руки Эльма, покружила над ним и полетела к солнцу.

22

Над Белым замком опустились тихие летние сумерки. Король, Королева и Эльм сидели на мраморной террасе.

Король любовался Бескрайним садом и был в прекрасном расположении духа. Иногда он переглядывался с Королевой, и они чуть заметно улыбались друг другу.

Эльм радовался этому.

Он сидел на мраморном полу, думал о золотой птичке и время от времени украдкой поглядывал на Короля. Сейчас ему было трудно представить себе Короля Тысячелетним троллем. Все трое молчали. Эльм мог бы просидеть так всю ночь. Над Тополевой рощей гасли последние лучи солнца.

— Я не припомню такого приятного вечера, — сказала Королева. — Наш сад давно не был так прекрасен. Мне бы хотелось, чтобы так было всегда!

Неожиданно последние лучи над тополями ослепительно вспыхнули, и в Белый замок ударила молния.

Золотая птичка!

Король с Королевой, как всегда, ничего не заметили.

Раскинув крылья, золотая птичка парила над шпилями Белого замка. Когда она появилась, ветер немного усилился, и Эльм с удивлением услышал шепот:

Королева вздрогнула и выпрямилась. Пальцы ее сжали подлокотники кресла, она испуганно смотрела в сад.

Королева вскочила, и ее кресло опрокинулось. Она быстро заходила взад и вперед по террасе. Потом остановилась и растерянно огляделась по сторонам.

— Этот голос… — прошептала она. — Эти слова…

В третий раз послышался шепот, теперь он звучал отчетливей — ветер усилился:

Если бы Эльм не смотрел в это время на Королеву, он мог бы поклясться, что она сама произнесла эти слова.

Королева вынула из складок платья связку ключей. Поискав, она нашла нужный ключ и сняла его с кольца.

— Что ты надумала? — спросил Король.

Королева не ответила. Быстро и решительно она вошла в замок.

— Куда ты? — крикнул Король ей вслед, но дверь за Королевой уже захлопнулась.

Король тоже поспешил в замок, а Эльм — за ним.

В Главном холле они увидели, что Королева уже поднимается по лестнице.

— Вернись! — крикнул Король так громко, что его голос разнесся по всему замку.

Но Королева не остановилась, она миновала лестницу за лестницей, коридор за коридором, поднималась все выше и выше. Она шла ни быстро, ни медленно, но Король, хоть он и бежал, не мог догнать ее.

На эти этажи Эльм никогда не поднимался — здесь все было ему незнакомо, и всюду было темно. Правда, вдали светилась небольшая точка — это золотая птичка освещала Королеве дорогу.

Постепенно коридоры сузились, стены и пол стали неровными. В некоторых местах каменный пол был такой скользкий, что Эльм чуть не падал.

Здесь, наверху, повсюду раздавались те таинственные звуки, которые когда-то так пугали Эльма. Совсем рядом что-то грохотало и рушилось, что-то поскрипывало, шуршало и шелестело.

Иногда под ногами у него проваливались камни, и мальчик ускорял шаг, торопясь отойти от опасного места. Со стен падала штукатурка и хрустела под ногами. Воздух тут казался таким же старым, как и сам замок.

Эльм боялся ям и провалов, боялся лестниц с обвалившимися ступенями, но вернуться уже не мог.

Неожиданно он сообразил, что больше не слышит шагов Королевы. Шагов Короля тоже не было слышно.

Он поднимался по лестнице, в которой недоставало много ступеней, и образовавшиеся дыры вели, быть может, в пропасть.

Король и Королева стояли на верхней площадке. Над ними, поблескивая крыльями, кружила золотая птичка. Потолок скрывался в непроглядной тьме, но стены и площадка были освещены золотистым сиянием. Время от времени золотая птичка взмахивала крыльями, и тени Короля и Королевы начинали шевелиться.

Стена, возле которой они стояли, выглядела не такой старой, как весь коридор. Она не посерела от старости и не позеленела от плесени.

Король с Королевой то и дело переходили с места на место, потому что камни у них под ногами рассыпались в прах.

— Не надо, не делай этого, — сказал Король. — Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом.

Королева молчала. Она закрыла глаза и дрожала, как в лихорадке. Очевидно, Королева имела над стеной тайную власть, потому что тяжелые камни со скрежетом зашевелились и в стене появилась щель.

— Не надо, не делай этого. Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом, — повторил Король.

Королева как будто не слышала его. На лбу у нее блестели капельки пота. Она стояла вытянув руки по швам. Щель в стене медленно расширялась, большой обломок стены рухнул на пол.

Золотая птичка неожиданно влетела в отверстие и замерла в воздухе. Она словно ждала, чтобы Король и Королева последовали за ней. Наконец Королева очнулась. Она открыла глаза и подняла голову. Щель перестала расширяться. Но она была уже достаточно широкой, чтобы пролезть в нее. Первой пролезла Королева.

Эльм и Король — за ней.

За стеной начинался новый коридор. Впереди летела золотая птичка, Королева шла за ней. Ее шагов не было слышно. Их заглушал толстый слой пыли. Юбка Королевы поднимала небольшие пыльные вихри.

Король двигался медленно, внимательно оглядывая пол и стены. Идти быстро здесь было бы невозможно. Пол в коридоре был совершенно разрушен. Под толстым слоем пыли можно было угадать узкую каменную тропку. Она была почти не видна, потому что золотая птичка освещала дорогу только Королеве. Эльм не сомневался, что они с Королем утонули бы в пыли, если б оступились и сошли с каменной тропки.

В коридоре слышались слабые вздохи, а может, это просто подавал голос ветер, проникая сюда сквозь щели. Слышался тихий плач, а может, то просто капало с потолка.

Эльм подошел к Королю и Королеве, которые остановились перед какой-то дверью.

— Не надо, не делай этого, — в последний раз попросил Король. — Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом.

Но Королева как будто не слышала его. Она отыскала в своей связке ржавый ключ, вставила его в замочную скважину и повернула. Дверь скрипнула так, словно вскрикнула от боли, и медленно отворилась.

Королева замерла на пороге. Она вздохнула и тихонько всхлипнула. Король стоял у нее за спиной.

Золотая птичка влетела в комнату, и Королева последовала за ней. Она ступала осторожно, словно боясь, что ее кто-то ударит. Золотая птичка еще никогда не подлетала к ней так близко.

В комнате было пыльно и безжизненно. Заросшие плесенью стекла почти не пропускали свет. Разглядеть комнату было невозможно.

На столе стояли три ларца: зеленый, красный и синий.

Королева подошла к ним. Золотая птичка замерла над столом и осветила зеленый ларец.

— Не трогай зеленый ларец! — предупредил Король.

Королева держала в руке маленький зеленый ключик.

— Только не зеленый! — В голосе Короля послышались грозные раскаты. — Только не зеленый!..

Не обращая на него внимания, Королева подошла к зеленому ларцу, вставила ключик в замок и повернула. Потом она подняла крышку ларца и заглянула внутрь.

— Что это? — воскликнула она, — Здесь ничего нет!

В углах комнаты раздался шепот. Эльм быстро огляделся, но никого не увидел.

— Тебе не следовало открывать этот ларец! — В голосе Короля грозно рокотали камни, перемалывая слова. Король выпрямился во весь рост и в тусклом золотом свете казался большим и зловещим. — Ты нарушила наш уговор! — Гремел его голос. — Мы обещали друг другу никогда не входить в запертые комнаты.

Король сделался еще больше, теперь он заполнял всю свою тень. Эльм отпрянул от него. Он вспомнил Тысячелетнего тролля и меч, торчавший в черепе.

— Ты нарушила наш уговор, и я покараю тебя! — Громовой голос Короля поднял в воздух тучи пыли.

Где-то послышался грохот обвала.

— Что это? — прошептала Королева.

— Это обрушилась лестница, что вела в Круглую башню! — сказал Король. — Я знаю, ты до сих пор ходишь туда. Но теперь там нет лестницы! И нет двери! Больше ты никогда не попадешь туда! И не думай, будто ты сильней меня!

Королева выронила из рук зеленый ларец, и он мягко упал в пыль. Эльм поднял его.

Она хотела что-то сказать, но золотая птичка вдруг направила на нее яркий золотой луч. Королева выпрямилась, прислушиваясь к чему-то, чего не слышали Король с Эльмом. Наконец она кивнула:

— Даже если ларец пуст, это еще не значит, что уже поздно, — сказала она самой себе.

— Ты меня слышишь? — крикнул Король. — Ты нарушила наш уговор, и я покараю тебя!

Королева посмотрела ему прямо в глаза:

— Боюсь, тебе только кажется, будто ты сильнее меня, — сказала она.

Король протянул к ней руки, пальцы его были похожи на когти. Он сделал шаг к Королеве.

Золотая птичка ринулась с потолка и пролетела между ними, коснувшись крыльями их лбов.

В следующее мгновение Король, Королева и Эльм снова сидели на мраморной террасе. Солнце уже село. Король с Королевой обменялись удивленным взглядом.

— Не пойти ли нам в комнаты? — предложил Король.

— Пожалуй, — согласилась Королева. — Уже поздно.

Эльм сидел на мраморном полу с зеленым ларцом в руках. Король и Королева смотрели на Эльма, но ларца словно не видели. Во всяком случае они ничего про него не сказали.

В тот вечер Эльм заснул очень быстро. Ему снилась золотая птичка и зеленый ларец, стоявший у него на комоде.

23

Эльм мечтал снова увидеть золотую птичку, но она больше не прилетала. Прождав напрасно несколько дней, он начал искать ее. Прежде всего он пошел к золотисто-медвяному дереву. Оно было такое же поникшее, как вначале.

— Золотая птичка! Золотая птичка, ты здесь? — шепотом спросил он, но ни птичка, ни дерево не откликнулись.

Эльму стало грустно, однако поисков он не бросил. Он бродил по саду, надеясь увидеть золотой блеск где-нибудь в тени деревьев или в гуще ветвей.

Но золотая птичка исчезла бесследно.

И вдруг сад изменился.

Тутовые ягоды, которые Эльм видел каждый день, вдруг стали ярче, чем обычно. Солнечные глазки на дальних лугах желтели сильнее, чем когда бы то ни было. И, несмотря на пасмурный день, вода в прудах под плакучими ивами переливалась золотым блеском.

Должно быть, золотая птичка вернулась в сад, подумал Эльм и на душе у него сразу стало спокойно. Он перестал искать птичку, но с нетерпением ждал ее появления.

Зеленый ларец стоял у Эльма на комоде. Король с Королевой изредка заходили к нему в комнату, смотрели на комод, но ларца как будто не замечали.

В конце концов Эльм понял, что ларец стал для них невидимым, теперь его видел только Эльм. И тогда он решил спрятать в ларец найденный им когда-то клубочек шерсти.

Эльм открыл ларец и внимательно осмотрел его изнутри. Потемневшее дерево сладковато пахло медом — лучший тайник для сокровищ придумать было бы трудно.

С тех пор как Эльм нашел говорящий клубочек, он каждый день перепрятывал его в новое место. Он боялся, Король или Королева отнимут у него этот клубочек, которому, конечно, было не место в Бескрайнем саду и в Белом замке.

Украдкой, чтобы никто не заметил, Эльм принес клубочек из Медного зала, где он был приколот булавкой к задней стороне одной из портьер. Эльм спрятал клубочек в зеленый ларец и запер его. Теперь ни Король, ни Королева не нашли бы его, даже если бы захотели.

Бескрайний сад хранил множество тайн. Не только Эльм с Королевой, но и сам Король поражался иногда его сюрпризам.

К примеру, окаменевшие розы у Круглой башни оказались для него полной неожиданностью. Когда Король окончательно убедился, что розы действительно окаменели, его охватило отчаяние.

— Это чудовищно! Этого не может быть! — без конца восклицал он.

Он трогал листья, гладил лепестки и в ярости стучал по окаменевшим стеблям, словно хотел вернуть розам цвет, аромат и жизнь.

— Ведь я так любил вас! — кричал он.

Чего только не предпринимал Король, чтобы оживить розы, — он поливал их, подкармливал удобрением, ставил зеркальные щиты, направлявшие на них солнечный свет, оберегал от холода, но розы оставались такими же безжизненными.

— Я ничего не понимаю, — прошептал однажды Король, и с тех пор Эльм больше не видел его у Круглой башни.

Были свои тайны и у Ландышевой полянки. Эльм не бывал там с тех пор, как убежал оттуда, испугавшись Черного Лешего. Ему было страшно подумать о плясунах, но они часто снились ему.

Тропинка, что вела к Ландышевой полянке, почти заросла, однако Эльм все-таки нашел ее. Пробежав через Сосновую рощу, он остановился на опушке. Танцующий туман так и не вернулся на полянку, не нашел Эльм там и ни одного ландыша.

Эльм огляделся. Плясуны не оставили на полянке никаких следов, однако вдали на ней что-то поблескивало. В прошлый раз ему показалось, что это золотая туфелька.

Он подошел поближе и раздвинул траву. Да, он не ошибся — это и в самом деле была туфелька, — прозрачная стеклянная туфелька!

Эльм поднял ее и посмотрел сквозь нее на солнце. Какая красивая! И как долго она лежит здесь на полянке!

Он отнес туфельку в замок и спрятал в зеленый ларец. Теперь у него в ларце хранились два сокровища. Он не ошибся: у Бескрайнего сада были свои тайны.

Через несколько дней Эльм открыл зеленый ларец, чтобы полюбоваться своими сокровищами, и очень удивился, обнаружив там, кроме белого клубочка и стеклянной туфельки, маленькую флейту. Кто-то, должно быть, положил ее в ларец.

Эльму захотелось поиграть на флейте, но его удерживал страх: а вдруг эта флейта волшебная! И, почем знать, что тогда произойдет. Однако в конце концов он уступил искушению.

Он поднес флейту к губам и робко дунул в нее. Ни звука. Он дунул сильнее. Флейта молчала. Тогда он стал дуть изо всех сил, но ничего не помогло.

Может, флейта неисправна? Эльм с разочарованием поглядел на нее и уже хотел спрятать обратно в ларец, но его внимание привлек знакомый шум.

Он сразу подумал о золотой птичке — ведь это был шум крыльев! Казалось, будто где-то в глубине замка одновременно машут крыльями тысячи птиц.

В коридоре зашуршало платье Королевы.

— По-моему, начинается ветер, — сказала она и заскользила дальше.

— Что тут происходит? — крикнул прибежавший Король и зажал уши руками. — Прочь! Прочь! Я не желаю ничего знать! Я не хочу ничего слышать!

Но шум крыльев не прекращался, теперь он разносился уже и по всему саду.

Эльму вспомнились птицы за окном солнечной комнаты. Только те летали бесшумно, а эти били крыльями так, словно пытались вырваться на волю.

Эльм положил флейту обратно в ларец и запер его на ключ. И тут же шум крыльев умолк, и в замке и в саду стало тихо.

— Спасибо тебе за эту флейту, — громко сказал Эльм, он уже догадался, кто положил флейту к нему в ларец.

24

Эльм любил те редкие дни, когда Король не покидал замка. Такой день всегда обещал быть хорошим.

Но на этот раз, проснувшись, он уловил в тишине что-то недоброе. Он спустился вниз. Так и есть — все предвещало, что сегодня Королю и Королеве будет не до него.

Его мечты приятно провести этот день с Королем и Королевой развеялись, как дым. Эльм постоял рядом с Королем, но Король даже не взглянул на него. Он походил за Королевой в полутемных залах, но Королева даже не посмотрела в его сторону.

Тогда он спрятался среди серебряных лилий — пусть Король с Королевой делают без него, что хотят.

Неожиданно в замке что-то загрохотало. Громко хлопнула тяжелая дверь. Потом все стихло.

Эльм осторожно поднял голову из своего укрытия и стал наблюдать за замком.

У балюстрады медной позеленевшей крыши виднелись две темные фигуры.

— Ты не имела права брать мой ключ! — крикнул Король.

— Он такой же мой, как и твой! — ответила Королева.

— Ты не имела права запирать от меня Смотровую башню!

— А ты не имел права запирать от меня те комнаты!

— Имел, потому что видел, как тебя сжигает тоска и ты мечтаешь о невозможном!

— Почему о невозможном? Они живы! Я сама видела его в саду. И она тоже вернется, если мы будем мечтать о ее возвращении.

— Ты прекрасно знаешь, что это неправда! Мне тяжело видеть, как тебя губят эти мечты.

— Губят? Напротив. Только они и поддерживают во мне жизнь. Но теперь, когда ты запер их комнаты и отнял у меня мечты, я наверняка погибну!

— Я сделал это ради тебя. Что было, то не вернется. И мечты об этом не помогут тебе жить.

— Тогда зачем ты сам поднимаешься на Смотровую башню и глядишь оттуда на весь мир? Это, по-твоему, не мечты?

— Отдай мне ключ!

— Не отдам!

— Башня моя, я сам построил ее!

— Твоя башня… Твой замок… Ты уже забыл, что мы все строили вместе?

— Отдай мне ключ!

— Не отдам!

— Ты должна отдать мне его!

— Я ничего не должна, потому что видела золотую птичку!

— Золотой птички не существует! — злобно крикнул Король и сделал шаг к Королеве.

Но Королева взмахнула рукой, что-то сверкнуло в воздухе и было тут же схвачено тенями Корявого леса.

«Золотая птичка! — подумал Эльм. — Она вернулась, и Корявый лес схватил ее. Я должен ее спасти!»

Эльм быстро выбрался из серебряных лилий и вдруг остановился как вкопанный. Черный Леший! Ведь он живет в Корявом лесу и непременно схватит Эльма!

пронеслось в голове у Эльма, и Черный Леший перестал внушать ему страх.

Эльм сбегал в замок за белым клубочком и смело вошел в тень Корявого леса. Он шел, сжимая клубочек в руке и раздвигая густые ветки. В Корявом лесу царил сумрак.

Мальчик решил привязать конец нитки к дереву и идти, разматывая клубочек по пути. Однако клубочек неожиданно выскочил у него из руки и покатился то неровной лесной почве, оставляя за собой светящуюся нить. Эльм с удивлением пошел за ней. Высокие кроны заслоняли небо. Земля была покрыта мхом, скользкими листьями и обломанными ветками.

Чем дальше в лес углублялся Эльм, тем труднее ему было думать о Белом замке, словно замок остался где-то за тридевять земель.

Эльм чутко прислушивался к каждому звуку, но, очевидно, Черного Лешего поблизости не было. Впрочем, клубок придавал ему храбрости — он уже почти не боялся Черного Лешего. Между тем клубочек уверенно катился среди деревьев, нырял под низко свисавшие ветки, огибал пни. Эльм шел вперед. Светящаяся нить была хорошо видна в темноте, однако сам клубочек не уменьшался.

Эльм шел дальше и дальше. Он проползал по земле под ветками, втянув живот, протискивался между камнями и наконец вышел на узкую тропинку.

Кто бы мог подумать, что Корявый лес так велик! Издали, из замка, он казался не слишком большой кучкой деревьев.

Неожиданно клубочек остановился. Эльм вышел на поляну и впервые с тех пор, как вошел в лес, увидел небо. На поляне стоял колодец, прикрытый тяжелой крышкой. Тропинка подвела Эльма к колодцу и оборвалась.

Мальчик понял, что клубочек не случайно привел его сюда. Он опустился на колени и с трудом отодвинул тяжелую крышку.

Вода в колодце была голубая как небо. Держась за пучки травы, Эльм наклонился и глянул вниз. Он старался проникнуть взглядом в самую глубину. Оттуда кто-то тоже смотрел на Эльма! Глаза их встретились…

Эльм вскочил и бросился бежать. Прочь от этого лесного колодца и от глядящих из него глаз. Он забыл о клубочке, о тропинке и, спотыкаясь, мчался между деревьями. Лес становился все гуще, и, наконец, тени с деревьями слились воедино. Углубиться в этот мрак Эльм не решился. Он метался из стороны в сторону в поисках тропинки, но всюду путь ему преграждал лес.

— Золотая птичка, где ты? — крикнул он.

И услышал приближающийся топот и храп. В темноте за стволами мелькнуло большое светлое существо. Оно смотрело на Эльма.

«Черный Леший», — сразу подумал Эльм.

Этот взгляд и манил и пугал мальчика, но ничего злобного в нем не было. И вдруг Эльм вспомнил: да это же белый конь, который когда-то манил его танцевать на Ландышевой полянке! Тогда Эльм убежал оттуда.

Белый конь исчез в темноте, и больше уже никто не смотрел на него. К его ногам подкатился белый клубочек, и Эльм пошел за ним. Путь назад оказался гораздо короче, чем путь к колодцу.

Эльм шел и думал о белом коне. Ему хотелось снова увидеть его. При этой мысли сердце его заколотилось сильнее.

Почему он принял белого коня за Черного Лешего? Откуда он вообще взял это имя?

Эльм вышел из леса. На крыше у балюстрады все еще темнели две фигуры.

— Иди и принеси ключ! — кричал Король.

— И не подумаю! — отвечала Королева.

Эльм поднял катившийся перед ним клубочек, сжал его в руке и тут же услышал:

Может, это означало, что клубочком можно пользоваться не один раз?

Эльм вернулся в замок. При воспоминании о человеке, прятавшемся в колодце, у него по спине пробегали мурашки.

25

— Я больше даже не буду ложиться спать, — сказал Король через несколько дней.

Они сидели за завтраком. В тот день Король никуда не ушел из замка.

— Каждую ночь мне снится один и тот же сон, — продолжал он. — Я лежу в пещере и вокруг меня собраны все мои сокровища. Но кто-то входит в пещеру и нарушает мой покой. Он хочет похитить мои богатства. Замахивается мечом. И когда меч опускается мне на шею, я просыпаюсь.

Эльм вздрогнул. Точно такое же видение показала ему золотая птичка. Он не смел поднять глаз, опасаясь, что Король догадается, кто приходил к нему в пещеру и хотел зарубить его.

После долгого молчания Король заговорил снова:

— Я чувствую, что нашему счастью что-то угрожает. И эта угроза кроется в нашем саду. Я должен выяснить, что это такое!

Он быстро вышел из-за стола и покинул замок. Королева с Эльмом не успели даже опомниться.

Первым делом мальчик подумал о золотой птичке. Только бы Король не нашел ее!

Он побежал за Королем. Тот был уже далеко и шел очень быстро. Эльм с трудом догнал его. Он следовал за Королем, прячась за кустами и деревьями, но Король ни разу не оглянулся.

Эльму хотелось первым заметить золотую птичку и предупредить ее. Он понимал, что Король решил навсегда прогнать ее из Бескрайнего сада.

У Ландышевой полянки Король остановился и долго смотрел на нее. Эльм не понимал, что он там увидел. Золотой птички там, во всяком случае, не было. И вообще, с тех пор, как туман, ландыши и плясуны исчезли с полянки, в ней не осталось ничего примечательного.

— Эй, кто там? — крикнул вдруг Король. — Кто там танцует в тумане?

Эльм снова поглядел на полянку, но не увидел ни тумана, ни плясунов.

Король покачал головой.

— Наверное, я слишком устал. Мне чудиться то, чего нет, — сказал он самому себе и пошел дальше.

У Корявого леса Король опять остановился.

— Эй, кто там? — крикнул он в темноту леса. — Зачем ты на меня смотришь? — Король сделал несколько шагов. — Не надо, не смотри на меня! Ну, пожалуйста! — крикнул он и опять покачал головой. — Я просто слишком устал. Конечно, там никого нет.

Король пошел дальше, Эльм — за ним.

Эльм первым заметил золотую птичку, она сидела на золотисто-медвяном дереве. Он замахал руками, чтобы спугнуть ее, но птичка не испугалась.

— Так вот она где, эта золотая птичка! — обрадовался Король. — Ишь ты, сидит на моем дереве!

Перышки на птичке засверкали еще сильней.

«Зачем ты так сверкаешь? — мысленно воскликнул Эльм. — Улетай скорей, спрячься, чтобы Король не нашел тебя!»

Но золотая птичка не тронулась с места.

— Ты грозишь бедой моему саду! — гневно закричал Король. — Ты насылаешь на меня страшные сны и лишаешь меня покоя! Ты хочешь лишить меня счастья!

Он схватил с земли камень и швырнул его в золотую птичку. Взмахнув крыльями, она упала на землю. Ее блеск медленно погас.

— Золотой птички больше нет! — с удовлетворением произнес Король и пошел в замок, так и не заметив Эльма.

Золотая птичка не шевелилась, и Эльм понял, что она умерла. Он горько заплакал, и на некоторое время слезы ослепили его.

А когда пелена с глаз пропала, золотой птички на земле уже не было. Осталось лишь одно тусклое перышко. Мальчик поднял его.

«Король убил золотую птичку», — подумал Эльм, и перышко у него в руке слегка заблестело.

«Король и есть тот Тысячелетний тролль», — подумал Эльм, и перышко заблестело еще сильнее.

— Почему только он решает, что существует, а что не существует; что правильно, а что — нет; как должно быть, а как не должно? — громко крикнул Эльм.

И перышко засверкало так, словно в него перелился весь золотой блеск убитой птички.

Тогда Эльм рассердился на Короля и решил как-нибудь огорчить его, отомстить ему за смерть золотой птички.

Он посмотрел на перышко и вдруг вспомнил высокую живую изгородь, к которой Король запретил ему приближаться. Если ты когда-нибудь подойдешь к этой изгороди, ты навсегда потеряешь радость, а меня навеки сделаешь несчастным, сказал тогда Король.

Но он убил золотую птичку и Эльм потерял навсегда радость, даже не подходя к живой изгороди. Так пусть же Король навеки станет несчастным! — решил Эльм.

Он сбегал в замок, положил перышко в зеленый ларец и отправился к живой изгороди.

Изгородь он увидел издалека. Она тянулась в обе стороны насколько хватал глаз. Вскоре он уже отчетливо различал цветы, ветви и листья. Уже слышал, как в изгороди шелестит ветер.

Сейчас, сейчас он накажет Короля за его злодеяние! Эльм считал, что стоит ему залезть в эти заросли, как Король мгновенно станет несчастным. Что ж, он будет продираться через кусты, пока Король не взмолится о пощаде. А если понадобится, он просидит в них хоть тысячу лет.

Наконец он подошел к изгороди и пролез между двумя кустами. Ветви сомкнулись у него за спиной.

«Надеюсь, Король уже заподозрил неладное, — подумал Эльм. — Надеюсь, ему уже стало больно и предчувствие несчастья сжало его сердце».

Он продирался все глубже и глубже, но Король не молил его о пощаде.

Вдруг Эльм обнаружил, что дальше пути нет. Его руки под ветвями нащупали холодный камень. Перед ним была стена! Эльм кинулся в одну сторону, потом — в другую, но всюду перед ним вставала все та же бесконечная каменная стена.

Откуда она взялась здесь? Зачем? Ведь сад бесконечен!

— Я хочу пройти дальше! — громко закричал мальчик.

Он колотил в стену кулаками, царапал ее ногтями, но стена не поддавалась.

— И ты навсегда потеряешь радость, — услышал он голос Короля.

Не только радость, но и злость, и отчаяние вдруг покинули Эльма. Его охватила смертельная усталость.

Король убил золотую птичку, но он не смог отомстить Королю, сделать его навеки несчастным. Король оказался сильнее. Это Тысячелетний тролль.

Эльм возвращался в замок, с трудом передвигая ноги и не различая дороги. Его одолевал сон. В конце концов он упал. И понял, что не встанет уже никогда…

Но вот он открыл глаза… У постели Эльма сидел Король и пел песню, которой никогда раньше не пел.

— Наконец-то ты вернулся! — сказал Король и заплакал.