Бендеры, 1992 год: сорок трагических дней

от СОСТАВИТЕЛЕЙ

Приднестровская Молдавская Республика - молодое самопровозглашенное государство, созданное по воле проживающего здесь многонационального народа в полном соответствии с меж-дународно-правовыми нормами в период насильственного разрушения единой союзной державы - СССР. Несанкционированный выход Республики Молдова из Советского Союза без каких бы то ни было юридических оснований и провозглашение властями этой республики «незаконности» ее создания на якобы оккупированной большевиками румынской земле предоставили населению Приднестровья не только исторические, но и все юридические аргументы для самоопределения и восстановления собственной государственности, ликвидированной сталинским режимом 2 августа 1940 г. при создании «отмененной» Молдавской ССР из частей Бессарабии и левобережной Молдавской АССР.

Разрушение такой крупнейшей геополитической системы, какую представлял собой Советский Союз, закономерно и неизбежно сопровождалось развалом ряда искусственно созданных Советами государственных образований (Молдавская ССР, Грузинская ССР и др.), которые могли существовать лишь в условиях равнодей-ствия различных интересов и векторов при сильном стабильном политическом центре. Только такой центр мог обеспечить целостность как страны в целом, так и ее отдельных сегментов, исключив любые попытки сепаратизма и центробежных тенденций на местах. Уничтожение этого центра привело к возникновению ряда «признанных», но несостоятельных государств, созданных на основе произвольных границ, установленных когда-то как административные, которые были превращены затем в государственные - с одной стороны, и ряда «непризнанных», но на деле доказавших свою состоятельность и жизнеспособность государств - с другой стороны.

Особенный драматизм и трагизм эти процессы получили в таких несостоятельных государствах, как Молдова, власти которой даже в малейшей степени не желали прислушиваться к голосу своего народа, не хотели и не могли гармонизировать различные, иногда не совпадающие интересы и стремления в собственном обществе, не стремились добиваться консолидации и консенсуса на основе поиска взаимоприемлемых путей дальнейшего развития. Этот поиск заменяла ставка лидеров на принуждение, надежды на всесилие грубой военщины и беспощадное подавление любого несогласия тупым полицейским насилием. Отказ власти от диалога, от доверительного, искреннего разговора с собственными гражданами, более того, неспособность ее к такому диалогу, некомпетентность, алчность и бесчеловечность национального чиновничества, обуянного страстью обогащения в грядущей приватизации общественных богатств, не оставляли никаких шансов на мирное и цивилизованное решение возникавших вопросов и проблем дальнейшего развития государства. Правящие круги Молдовы осознанно и целенаправленно встали на путь разжигания обозначившихся противоречий, возведя их на уровень гражданского конфликта, а эскалацию общественной напряженности - до степени гражданской войны. Только в таком движении зарождавшийся этнотота-литарный режим Молдовы видел надежный инструмент укрепления своего господства в период либерализации и демократизации.

Поэтому конфликт, а затем и кровавая бойня на Днестре с самого начала носили политический общегражданский характер и вовсе не представляли собой результат межнациональных трений на языковой почве, как это кому-то тогда представлялось. И с одной, и с другой стороны воевали люди разных национальностей. Джин сепаратизма, выпущенный из бутылки партийно-государ-ственными элитами союзных республик во второй половине 80-х годов XX столетия в период их целенаправленной и методичной работы по развалу Советского Союза, не исчез с исторической арены вместе с гибелью СССР, а продолжал царствовать на его просторах, набирая силу и размах. Созданные агентами КГБ в республиках национал-экстремистские кружки и группы, объединившиеся затем в Народный фронт, были использованы национальной партийно-бюрократической номенклатурой в качестве ударного отряда для борьбы против своей подчиненности центру, освобождения из-под его опеки и контроля.

Расшатанный в первые годы перестройки каркас бюрократического абсолютизма могла укрепить только идеология государственного национализма, только разжигание этнических распрей и поощряемая ксенофобия, стравливание граждан различных национальностей в испокон веков многонациональном крае, что логично предполагало поиск внутреннего врага, виновного во всех бедах и несчастьях «коренной» нации. Сценарий раскола общества в Молдавии мало чем отличался от аналогичных планов в других республиках-сестрах.

Универсальным ключом, открывшим ящик Пандоры с несчастьями и великими бедствиями для народов, стал закон о государственном языке. Значительная часть средств массовой информации, отданных национальной бюрократией в руки обезумевших, но кем-то зшравляемых фронтистов, уже в конце 1988 - начале 1989 г. развернула в Кишиневе настоящий психологический террор, шумно имитируя как бы державное волеизъявление молдавского народа: немедленно объявить молдавский язык единственным государственным языком в республике. При этом молдавским языком владело немногим более 60% населения союзной республики, а русским - практически все население. Одновременно молдавский язык как бы совсем «отменялся», ибо, по требованию кучки националистов (всего 66 человек), считавших себя цветом молдавской нации, было заявлено о полной идентичности молдавского и румынского языков. Насильственный, ничем не обоснованный перевод молдавского языка с кириллической графики на латинскую, подобно тому, как это уже делалось большевистскими культуртрегерами в годы сталинского произвола, сразу же превращал основную часть молдаван в малограмотных «манкуртов». Литературным румынским языком в республике владели очень немногие представители гуманитарной интеллигенции, втайне исповедовавшей свою румынскую идентичность, и потомки затаившихся румынских колонистов, переселенных в Бессарабию из Старого королевства в годы фашистской оккзшации края.

В этом состояло крайне важное отличие молдавского пути раскола общества от грузинского, латышского, эстонского и т. д. Если в названных республиках общество резко разбивалось и противопоставлялось непримиримо враждебными лагерями по линии - коренные (эстонцы, например) и мигранты, оккупанты (русские), то в Молдавии водораздел с самого начала не только отличал коренных «хозяев» от непрошеных «гостей»-оккупантов, но и раскалывал даже святую святых - свою «титульную» нацию. Руководство республики вместе с рядом членов Союза писателей МССР и других активных представителей творческой интеллигенции взвалило на себя обязанность в одночасье изменить этническую идентичность молдавского народа. Именно с этой целью молдавский язык был заменен румынским, принята румынская государственная символика, учебные программы в вузах и школах приведены в соответствие с румынскими стандартами, отменен курс истории Молдавии и введен антинаучный абсурдный курс «История румын», который не преподается даже в самой Румынии, а такие понятия, как «Молдавия», «молдавский язык», «молдаванин» были преданы анафеме.

Фактически те из молдаван, т. е. представителей «коренной» и «титульной» нации, кто не желал ударными темпами перековываться в румын, кто по-прежнему продолжал причислять себя к молдавскому народу и желал сохранить его самобытную культуру, историю и язык, были причислены к врагам национального возрождения, к «манкуртам». Они стали особенно ненавистны идеологам правящей прорумынской камарильи. Обвинения в «примитивном молдовенизме» - самое мягкое, что получали молдавские патриоты в обстановке всеобщего психологического террора, милитаристского психоза, шельмований, погромов, избиений и даже убийств, поощряемых правящей верхушкой Молдовы.

Раскол единой республики - МССР, составной части некогда единой страны - СССР, был фатален и неизбежен с уничтожением этого единства. Искусственно инициированный национальной номенклатурной элитой как этнический и даже лингвистический, он развивался не столько по национальному, сколько по политическому сценарию - противостояние оформилось не между молдаванами как «титульной» нацией и всеми прочими «пришельцами» и «оккупантами» - русскими, гагаузами, украинцами, болгарами, евреями и т. д. С самого зарождения раскола консолидировались и заявили о себе две политические силы, две системы, два мировоззрения, два понимания прошлого и будущего своего родного края.

С одной стороны - Молдова, представленная чудовищной коалицией правящей национальной бюрократии, радикальными про-румынскими националистами из среды творческой интеллигенции и преступным национал-экстремистским Народным фронтом и его наследниками. Их цель - сохранение в целости и неприкосновенности всех национальных преференций, сложившихся еще в советские времена в виде реализации «ленинской национальной политики», с предоставлением незаконных, противоречащих Конституции и здравому смыслу преимуществ представителям якобы когда-то угнетенных самодержавной Россией народов. Их цель -превращение этих преимуществ в систему унитарного этнократи-ческого абсолютизма, установление режима апартеида с лишением всех «некоренных» политических, социально-экономических и гражданских прав, с обречением их на медленную, но стабильную культурную деградацию. Достижение этих целей позволяло местной национальной элите, связанной кумовством и местничеством, установить неограниченное господство над природными, экономическими и прочими богатствами страны, сохранить в своих руках монополию на власть, пошатнувшуюся в начале перестройки.

Гарантом упрочения такого режима, как мыслилось его теоретикам, стал бы полный отрыв от некогда грозного, но обессилевшего центра и геополитическая переориентация Молдавии с Востока на Запад. А для этого требовались коренные изменения в национальной идентичности молдаван, беспощадное и беспрекословное их орумынивание. Превращение края в полуколониальную окраину отсталой и слабой Румынии национал-политический класс Молдавии предполагал оформить как вхождение в «братскую семью цивилизованных народов Европы» с обеспечением безраздельного господства нескольких семейных кланов компрадорской буржуазии над одураченным, офабленным, обнищавшим, вымирающим населением. К этим высотам они выбрали лишь один путь: насаждение этнической и социальной розни, разделение населения на враждующие между собой этнические фуппы, милитаризацию сознания граждан, разжигание тлеющих конфликтов и доведение их до накала гражданской войны или, как выразился один из наиболее ярких, хотя и временных представителей этих сил премьер-министр М. Друк, «ливанизацию Молдавии» и «бейрути-зацию Кишинева». Такова диспозиция и цели одной стороны.

С другой стороны - Приднестровье, многонациональный народ которого имел все юридические, исторические, экономические и прочие основания, чтобы восстановить собственную государственность и предложить Молдове построение правового цивилизованного государства, основанного на европейском опыте второй половины XX столетия. В этом демократическом, свободном, демилитаризованном, федералистском государстве можно было бы установить межнациональную гармонию и этническую свободу по примеру Швейцарской конфедерации или Аландских островов Финляндии. В такой свободе заинтересованы все этносы Молдавии, и прежде всего молдаване, поскольку политика агрессивной румынизации властей неизбежно привела бы молдаван к национальной катастрофе и реально грозила скорым исчезновением молдаван с лица земли как самобытного и уникального этноса. Укрепление традиционно тесных связей с восточными соседями либо честная политика неприсоединения, разоружения и демилитаризации страны под соответствующими гарантиями мирового сообщества способствовали бы процветанию и благополучию всех ее граждан независимо от этнической принадлежности и лингвистических способностей. А отказ от любых форм политического насилия, языковых или национальных преимуществ, запрещение каких бы то ни было этнических или гражданских притеснений, безусловный отказ государства от провозглашенного приоритета прав нации (тем более, нации иностранной - румынской) над правами человека, уважительное отношение государства ко всем этносам и гражданам республики, активный поиск компромиссов и мер доверия между различными этническими общинами очень скоро могли бы превратить наш общий дом Молдавию в одно из самых спокойных и привлекательных государств Европы.

Первая сторона, Молдова, наотрез отказалась идти на ка-кие-либо компромиссы со второй стороной - ПМР в деле поиска взаимоприемлемых выходов из создавшегося кризиса. Молдова признавала и признает только язык грубой силы, всевозможных блокад и опасных провокаций в отношении Приднестровья, желает распространить свой тоталитарный режим мононациональной бюрократии на максимально возможные территории, совершенно не считаясь с тем, принимают ли жители этих территорий навязываемый им бесчеловечный варварский режим полунацистского толка. Именно это жгучее желание Молдовы запугать, подавить, подчинить себе Приднестровье и столь же твердое желание многонационального народа ПМР сохранить свою свободу и независимость, защитить свои дома, своих детей и свое будущее от агрессивного и злобного прорумынского режима в конечном итоге привело к трагичному кровопролитному конфликту, вершиной которого стала оборона приднестровцами мирного города Бендеры -жемчужины Днестра.

Таким образом, исторически, глубинные корни Бендерской трагедии уходят в суть Бессарабского вопроса. Он возник в конце 1917 “ начале 1918 г., когда королевская Румыния, воспользовавшись смутой и нестроением, связанными с Первой мировой войной и двумя радикальными революциями 1917 г., бесцеремонно и нагло «вырвала» у России (своей союзницы по Антанте, кстати, спасшей Румынию от полного разгрома в 1916 г.!) лакомый кусок ее территории - Пруто-Днестровское междуречье, называвшееся тогда Бессарабией. В 1940 г., когда былая слабость Советской России отошла в область далекого прошлого, Советский Союз мирно и твердо заставил боярскую Румынию вернуть ему отнятую и раз-фабленную часть его территории. Бессарабский вопрос как политическая проблема, казалось, был решен раз и навсегда.

Однако спустя полвека, в конце 80-х годов, кишиневский режим вновь воскресил Бессарабский вопрос как политическую проблему и объявил о «незаконности» молдавской советской государственности на «оккупированной румынской земле», что и послужило юридической основой для воссоздания приднестровской государственности. Документальные источники, освещающие основные перипетии этой проблемы, были представлены в сборнике документов «Бессарабский вопрос и образование Приднестровской Молдавской Республики», увидевшем свет в Тирасполе в 1992 г. Он содержит важнейшие материалы по истории Бессарабского вопроса и строительстве приднестровской государственности с марта 1918 по июнь 1992 г.

Побоище в Бендерах в июне-июле 1992 г., сравнимое по масштабам злодеяний и глубине трагизма с ужасом Герники, составило новый этап в истории Бессарабского вопроса и становления ПМР. Сознательное и планомерное возведение политического конфликта в степень гражданской войны в 1990-1992 гг. достигло летом 1992 г. стадии геноцида — целеустремленного уничтожения мирных бен-дерчан, разрушения города с его экономическим потенциалом, демографическими ресурсами, укладом жизни, традициями и т. д.

Причины, движущие силы, цели, механизмы, вдохновители и конкретные исполнители бендерского побоища уже не раз были предметом детальных и основательных исследований и раскрыты во всей полноте, со всей обстоятельностью. Задача же настоящего сборника - представить официальные документы и материалы, свидетельства жзфналистов, комментарии аналитиков по горячим следам событий, характеризующие динамику развития конфликта, позицию сторон, отношение общественности. В соответствии с этой задачей в сборнике выделены четыре раздела.

Первый раздел содержит официальные документы, принятые на высшем уровне законодательной и исполнительной власти сторон, участвующих в конфликте. Это постановления Парламента Республики Молдова (в том числе Основные принципы мирного урегулирования вооруженного конфликта, принятые за несколько дней до побоища в Бендерах парламентариями Приднестровья и Молдовы), постановления Верховного Совета Приднестровской Молдавской Республики, постановления Правительства Российской Федерации, дипломатические документы и другие материалы, относящиеся к компетенции правительства.

Второй раздел составляют документы, отражающие точку зрения политических деятелей на развитие событий в Бендерах. Это, как правило, заявления, интервью, информации, сообщения, материалы пресс-конференций видных политиков, военных, государственных деятелей, которые сыграли ту или иную роль в этих трагических событиях. Взгляды политиков на причины, характер и последствия этой войны даны на описываемый период (июнь-июль 1992 г.) согласно их собственным заявлениям, и всевозможные изменения и корректировки позиций в более позднее время в сборнике не рассматриваются.

Третий раздел посвящен общественному мнению о трагедии в Бендерах. Приводятся послания, обращения, заявления различных организаций и движений, трудовых коллективов, профсоюзов, отдельных граждан. Разные по своему характеру, целям и политической ориентации движения, комитеты и организации посчитали необходимым в определенной форме выразить свое видение проблемы, указать на виновника конфликта и высказать свое отношение к нему. В совокупности общественное мнение стало мощным фактором, сыгравшим значительную роль в ходе развития бендерских событий. Ему оказалось по силам давление на руководство задействованных в противостоянии сторон в принятии тех или иных решений, хотя степень влияния общественного мнения на действия властей, очевидно, в различных странах и регионах была неодинаковой.

Четвертый раздел представляет не менее разнообразные материалы прессы. Это живое описание событий журналистами, которые побывали в местах боев и рассказали о своих впечатлениях, своем понимании происходящих событий. Это также попытка анализа ситуации, толкование и объяснение различных точек зрения. Вошедшие в сборник репортажи и аналитические статьи представляют собой ценный источник для выявления тех деталей и важнейших сторон проблемы, которых нет и не может быть в официальных документах, но без которых невозможно составить точную и объективную картину событий, несмотря на известную субъективность, изначально присущую подобного рода источникам.

Таким образом, сборник включает четыре самостоятельных круга источников, собранных в его четырех разделах: I — позиции правительств (20 документов), II — суждения политических деятелей (20 документов), III — общественное мнение (39 документов), IV — голос прессы (35 документов). При составлении сборника основная трудность заключалась в том, что материалов по каждому разделу оказалось неограниченное множество. Поэтому составители старались выбрать из огромного числа документов наиболее характерные, наиболее точно отражающие позиции того или иного деятеля, наиболее показательные, информативные, содержательные. Целесообразность именно такого подхода оправдывается невозможностью (даже чисто технически) охватить все источники, но вполне компенсируется объективным представлением различных аспектов проблемы и разных, порой диаметрально противоположных, но типизированных интересов, отраженных соответствующими источниками.

Работа над данным сборником началась еще в драматические дни Бендерской трагедии, когда составители приступили к поиску и сбору всех необходимых материалов и документов, связанных с этими событиями. В этом они получили неоценимую помощь и поддержку студентов, музейных и архивных работников, краеведов, всех неравнодушных сограждан. Собранные по горячим следам материалы, образно выражаясь, пахнут порохом и дымом, а подчас пропитаны кровью и слезами, они несут в себе необъятное людское горе и неподдельную правду жизни. Поэтому сейчас, издавая эти материалы по прошествии полутора десятков лет, понимая ситуацию с высоты минувших лет, составители не посчитали возможным каким-либо образом ревизовать, подчищать, редактировать, исправлять или даже комментировать те или иные высказанные аргументы, мысли, идеи. Любые чистки разрушили бы задуманную архитектонику работы и вошли бы в противоречие с правдивостью и девственностью исторических источников, составляющих основную ее ткань. Все необходимые выводы, как и анализ публикуемых документов и свидетельств, пусть сделает читатель. По этой же причине составители не дают никаких оценок упомянутым в сборнике историческим личностям, степени их правдивости или лживости, их роли в описываемых событиях, а также эволюции их политических взглядов и дальнейшей политической деятельности в последующие после Бендерской трагедии годы. Все это выходит за рамки очерченного круга задач сборника.

Документы и материалы публикуются без сокращений, поэтому в некоторых случаях неизбежны повторы. Археографическая обработка документов и материалов не осуществлялась. Практически все они публиковались в открытой печати - соответствующие ссылки приводятся в конце каждого из них. Внутри раздела документы расположены в хронологическом порядке.

Сборник «Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней» готовился как учебное пособие для студентов при прохождении курсов «История Молдавии», «История Приднестровья», «Политология», «История государства и права» и пр. Анализ документов на семинарских занятиях, самостоятельная работа студентов, подготовка курсовых и контрольных работ по темам, затрагивающим трагедию в Бендерах, даст возможность глубже проникнуться обстановкой, в которой разворачивались события, понять их истоки, драматическое развитие, последствия.

Составители надеются, что данная книга окажет большую помощь не только преподавателям и студентам вузов, но и учителям и школьникам. Она даст возможность более глубоко освещать темы по современности, историю создания и становления ПМР, историю борьбы народа Приднестровья за свободу и независимость. Сборник может быть полезен также журналистам, политологам и всем, интересующимся историей ПМР, поскольку значительно облегчает поиск материалов, важных документов, связанных с трагическими событиями в Бендерах.

Авторы вьфажают особую благодарность руководству Республиканской партии «Обновление» и депутатам Верховного Совета ПМР, без деятельного и бескорыстного участия которых издание настоящей книги было бы невозможным.

Раздел I

позищш