Береговые линии

Часть 2

Когда Гермиона появилась в поместье, Драко спал. После разговора с Нарциссой о его здоровье — о метке не говорили, как будто их связь с Драко была чем-то естественным, — она осталась, чтобы узнать, какое именно заклинание попало в него и какой эффект оно оказывает.

Гермиона сидела в библиотеке, когда услышала шаги. Ее охватило волнение. Высокий, худой, бледнее обычного, на нее смотрел Драко Малфой — одноклассник, чистокровный волшебник, Пожиратель Смерти и ее муж. Его белоснежные волосы были растрепаны, он выглядел изнеможенным и усталым, но даже это не портило его холодную красоту.

Малфой глядел на нее, затем произнес:

— Что ты тут делаешь?

Гермиона вздрогнула. Она отложила книгу, пытаясь предугадать, в какую сторону повернет разговор.

— Твоя мама попросила меня помочь.

— Из-за этого? — Драко бросил взгляд на ее запястье.

Метка невидима. Ее может видеть только она. И он.

— Мы никогда особо не ладили, — продолжал Малфой, — и я, убей, не помню, почему мы сейчас женаты.

— Не ладили — это очень мягко сказано, — произнесла она, — ты ненавидел меня из-за того, что я маглорожденная волшебница. И уж не знаю, почему ты предложил мне выйти за тебя замуж.

— Не ты ли всегда старалась задеть меня? Не ты ли унизила меня перед моими друзьями? Грейнджер, почему, если я предложил тебе выйти за себя замуж, ты сказала «да»?

— Наверное, ты был под Империусом или наглотался амортенции, — отрезала она.

— Я все равно не помню.

— Ты многое не помнишь?

— Я не помню, почему женился на тебе. Малфои не разводятся, значит, для этого была серьезная причина.

— Я рада.

— Тому, что мы женаты?

— Тому, что ты приходишь в себя, — ответила она и, чувствуя себя неловко, сменила тему: — В тебя попало древнее темное заклинание. Оно произносится как Еванес.

— Я в курсе.

— То, что нам… То, что тебе важно знать, — заклятие медленно выкачивает твои силы. Медленно, потому что… — она хотела сказать ему про связь, которая была между ними. И именно эта связь, по ее мнению, замедляла действие заклятия. Но он, кажется, и сам это знал.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. Зелья, которые мне дала мать… — он прищурился. — Ты останешься тут?

Драко никогда прежде не говорил с ней об их женитьбе. И если бы он не целовал ее тогда — накануне смерти Дамблдора — она бы решила, что он женился под Империусом.

— Нужно поговорить, — сказал он в тот день, подкараулив ее после уроков.

Она смущалась рядом с ним, как будто ей было лет четырнадцать, а не почти семнадцать. Даже с Виктором Крамом она была куда смелее.

— Хорошо, — сказала она, отводя взгляд. Она чувствовала себя слабой перед ним, но отчаянно старалась не показывать это.

Они были женаты уже полгода, но никогда не говорили об этом. Конечно, Малфой сожалел о случившемся, по-другому и быть не могло, а теперь пытался делать вид, что ничего не было. Гермиона чувствовала, что и сейчас они не станут говорить об их связи.

— Не в замке, — сказал он оглядываясь.

Они вышли из замка и пошли туда, где она однажды подслушала его разговор со слизеринцами. С тех пор прошел почти целый год.

Малфой постоянно оглядывался. Гермиона повторяла за ним это движение, хотя и не думала, что за ними кто-нибудь следовал. Наконец они остановились в тени деревьев.

Она не ожидала того, что он сказал:

— Тебе нужно бежать из Хогвартса.

— Почему?

— Скоро здесь не будет безопасно.

— Это все ты, да? Ты все-таки сделал это?

Она не верила в это и сказала так только для того, чтобы услышать «Нет, Грейнджер, это не так», но он ответил:

— Да, Гермиона. Скоро здесь будут Пожиратели.

На неё вдруг так тяжело навалилось то, что она предчувствовала: скорая разлука, скитания, боль, война. И вместо того чтобы послать Драко, назвать его уродом, проклясть его наконец, она закрыла лицо ладонями и заплакала.

Гермиона плакала. Малфой стоял в отдалении. Она взглянула на него сквозь слезы. Когда он из подростка превратился в мужчину с холодной и жесткой, как у его отца, красотой? Ему были даны деньги, магия его предков, внешность вейлы, а он летел с огромной скоростью в пропасть и даже не замечал этого.

— Пойдём, — сказал он, протягивая ей руку, ту самую руку, на которой была метка. Их метка, о которой они никогда не говорили, которую оба игнорировали, как игнорировали друг друга с той самой ночи, когда Снейп провел над ними брачный ритуал.

Когда Драко взял ее за руку, Гермиона почувствовала, что сил у неё не осталось. Она покачнулась — и упала бы, но Малфой подхватил её и обнял. Она обнимала его в ответ и плакала несмотря на противный голосок, твердящий, что она плачет на груди Малфоя и скоро он ее оттолкнет. Вопреки всем ее мыслям, Драко обнимал её в ответ и позволял, чтобы её слёзы капали на его рубашку, на его мантию.

— Обними меня ближе, — попросила она, потому что ей не хватало этого.

И он обнимал её, пока она не успокоилась.

Они возвращались, держась за руки, и не проронили ни слова.

Подойдя к замку, они одновременно отпустили руки и отошли друг от друга. Только оказавшись у входа в темноте и обнаружив, что никого нет, снова приблизились. Наверное, именно Малфой притянул ее для поцелуя, но она была той, кто ответил. Поцелуй был короткий, но достаточный для того, чтобы все её чувства взорвались.

Она снова начала реветь.

— Хватит, прекрати, — начал говорить Малфой.

— Я не могу.

Она сто раз успела пожалеть, что согласилась на этот брак! В ту ночь, когда Малфой показал ей Темную метку и предложил выйти за него замуж и скрепить их союз магической связью, она думала, что делает это во благо Ордена. Но она недооценила свои чувства.

— Всё будет хорошо. Все… — он запнулся. — Я не могу тебе это обещать, но я постараюсь.

Но ничего не было хорошо. На другой день он впустил Пожирателей в Хогвартс. И в следующий раз она увидела его только в Малфой мэноре в тот день, когда её пытала Беллатриса.

— Ты плачешь? — прервал ее воспоминания Малфой. — Что с тобой, Гермиона?

— Ничего, — она быстро отерла слезы.

Драко подошел и поднял ее подбородок. Она всхлипнула вместо того, чтобы сбросить его руку.

— Грейнджер, зачем ты делаешь это? Зачем ты помогаешь мне?

— Магическая связь, — ответила она, — которую мы заключили.

Потом она вспомнила, что когда Беллатриса ее пытала, боль отступала. И вспомнила, что темное заклятие, которое неудачно отразил Драко и которое задело его и теперь убивало, на самом деле было нацелено на нее.

— И долг, — добавила она.

— И все?

Взгляд его серых глаз беспокоил почти физически. Его большой палец скользнул по ее подбородку. И как бы она ни хотела, чтобы это была ласка, но он просто отпустил руку.

— Спасибо.

— Что?

Она не ослышалась? Малфой благодарил?

— Спасибо, что помогаешь.

— Тебе спасибо, — проговорила она, — если бы ты не отразил заклятие, оно бы попало в меня.

Он должен ненавидеть ее за это.

— Пойдем. Здесь есть скрытые секции, куда может пройти только Малфой. Я покажу дорогу. Там гораздо больше книг, — он усмехнулся незло. — Ты сможешь пройти туда беспрепятственно, ведь ты теперь тоже Малфой.