Беременна от бабника

Пролог

— Кирилл, я беременна, — произносит она после мучительно долгой паузы.

Ноль эмоций. Ни один мускул на моем лице не дрогнул.

По правде говоря, я ожидал услышать всякое, но чтобы применить на мне всем известный приём с лже-беременностью... Такой подлянки я не мог ожидать от Яны.

— Не кажется ли тебе, что ты обратилась не по адресу?

— Нет, мне так не кажется, — она обречённо разводит руками в стороны, в глазах её вселенская скорбь, что вряд ли можно было бы сыграть. — Я правда беременна.

Не пойму, что-то горит? Точно! Моя задница!

Диван подо мной начинает плавиться оттого, как внутри меня разжигается необъяснимое пламя.

— Класс, поздравляю! — присвистываю в удивлении. Удивляться есть чему. — Если это всё, выход знаешь, где. Хотя по такому случаю я тебя даже провожу. Так и быть.

— Спасибо, конечно, но это еще не всё! — толкает меня обратно, не давая возможности подняться. Я демонстративно закатываю глаза. — Разве ты не хочешь узнать, кто отец ребенка?

— Представь себе, нет! Не имею ни малейшего желания! Меня это вообще не должно никак касаться! — упрямо отвечаю, складывая руки на груди.

— Напрасно, Кирилл. Потому что, если ты до сих пор еще не понял, тебя это напрямую касается!

Дыхание вдруг перехватывает. Старательно перевариваю смысл слов. И как только до меня доходит, я отшвыриваю пульт в сторону, и вскакиваю с дивана.

— Да к чёрту все! — принимаюсь метаться по углам комнаты, пока не вспоминаю, что ключи от машины запрятаны в кармане. — Не желаю и дальше слышать твой бред! Как-нибудь без меня разберёшься!

Этого не может быть! Не может!

Жил себе спокойно. Горя не знал. Нет же, надо было сунуться в пекло. И что мне теперь делать? Гореть заживо?

Да ничего не делать. Сидеть на жопе ровно и ждать, когда всё само рассосётся. Яна не маленькая. Если действительно беременна, она сама разберётся.

Глава 1. Кирилл

Месяцем ранее

Не помню, когда был настолько близок к провалу.

Месяц близится к концу, а у меня так и не вышло склеить эту почти замужнюю соску.

Изначально предполагалось, что мне хватит недели на то, чтобы "завалить" её, но не тут-то было.

Облом в чистом виде.

Списываю свою неудачу на то, что мне попалась не совсем обычная "игрушка". Но никак не на то, что с годами я начал сдавать позиции.

В себе я уверен. Как и в своей силе.

Она работает бесперебойно, как швейцарские часы. Ещё ни одна девушка за многие годы не смогла устоять.

Именно поэтому я начинаю загоняться.

Нет, совсем не из-за того, что, оказавшись в проигрыше, проспорю другу кучу бабла. А по причине того, что месяц прожит зря.

Целый месяц коту под хвост!

Да за этот месяц я мог бы с лёгкостью окучить минимум троих, если бы не ввязался в спор с Серёгой.

Кто знал, что этот безумец утаит от меня самое важное.

Выбирая для меня предмет спора, он умолчал о том, что Карина наша немножечко беременна. Никаких видимых признаков хоть и нет, поскольку срок ещё совсем небольшой, но сам факт выбил меня из привычной колеи.

Запал, естественно, пропал. Интерес тоже исчез с пугающей быстротой. И, как следствие, я не приложил должных усилий, чтобы расположить её к себе окончательно.

Для меня спор, как допинг. Как самый сильный наркотик.

Это игра, которая стала моим смыслом жизни. Игра, которая никогда мне не надоест.

Я разоблачаю девушек, состоящих в длительных отношениях.

Всё начинается с невинного флирта. Я увлекаюсь игрой настолько, что сам начинаю верить в то, что испытываю к девушке какие-то чувства. Но ровно до тех пор, пока не ставлю галочку напротив имени очередной изменщицы.

Дальше она становится мне неинтересна и я прощаюсь с неверной раз и навсегда.

Я игрок по жизни. Днём играю в хоккей, а ночью — чьими-то чувствами.

Если от первой игры я получаю колоссальный выброс адреналина, то вторая снимает напряжение, приводит к расслаблению.

А что может быть лучше сохранения внутреннего баланса?

Да ничего...

Я намерен "играть" до тех пор, пока своими глазами не увижу "чудо".

Правда, на деле я пока лишь наступаю на одни и те же грабли. Всякий раз убеждаюсь, что чистых и взаимных чувств не существует.

Я со скепсисом отношусь к любым видам отношений, к любым проявлениям чувств.

Это не для меня.

Слишком много было в жизни закономерностей, что какое-либо отклонение для меня лишь случайность и не более того.

Чудес не бывает. Любви больше не существует...

Мысли мои прерывает нудящая трель телефонного звонка.

Неохотно поднимаюсь с кровати, на которой провалялся, плюя в потолок, целый день. Беру смартфон с журнального столика и ничуть не удивляюсь при виде имени звонившего.

— Ну и чего звоним раньше времени? У меня ведь есть ещё две недели в запасе!

— Всего лишь две недели! — Серёга нагло поправляет меня, ехидно посмеиваясь. — Часики-то тикают. Так-так, тик-так!

— Заткнись! Ты просто не представляешь, как можно преуспеть за две недели. Так что не смей списывать меня со счетов! Я добьюсь её, — вру я.

Уж я-то знаю, что палец о палец не ударю. Просто не хочу признаваться, что остыл к данному спору.

Повисает недолгая пауза.

— Мы оба знаем, что ты не успеешь.

— Ты прав, — на полном серьёзе признаю свой проигрыш. Мужественно, нисколько не сожалея. — Карина приболела и перенесла встречу на следующий месяц. У меня нет шансов поиметь её раньше! Я всё уже испробовал, — снова наглая ложь.

Она очень даже здорова. Ещё днём напрашивалась на встречу, а я деликатно отшил её.

Беременные — не моё.

— Сочувствую, мужик, — лжёт и не краснеет. — И что же ты будешь делать оставшееся время? Зная тебя, ты и дня не сможешь прожить без допинга.

— Да вообще-то есть чем занять себя. Завтра тренировка, а сегодня Янка приезжает в гости.

— Хм, а что за повод? Она же собиралась со своим парнем на Бали. На прошлой неделе звонила и весь мозг съела мне. Спрашивала советов, чтобы не спугнуть "прынца" своим непутёвым характером. Что могло измениться за пару дней, раз она променяла его на тебя?

— Да черт бы знал. Говорит, ей нужно срочно пройти какое-то обследование. Ну, и напросилась пожить у меня какое-то время. А насчёт Бали я вообще впервые слышу, и о парне, кстати, тоже.

— Странно! Может, очкует? Боится, что ты, как всегда, начнёшь её разубеждать. Говорить, что ей ещё слишком рано вступать в серьёзные отношения. Вспомни, как ты запугал её в прошлый раз. Она ж бедная рассталась со своим одноклассником без видимых на то причин. А я, между прочим, помню как она пускала по нему слюни. Не забывай, мы с ней тоже хорошо ладим! Она многим делится со мной.

Глава 2. Кирилл

Я ставлю вызов на удержание прежде, чем Серёга скажет ещё что-либо, выходящее за рамки разумного, и принимаю входящий звонок.

— Ну, здорова, скрытница! Ты уже подъехала? — интересуюсь я, ленивым шагом приближаясь к уже звенящему домофону.

— Ну сколько можно? Давай поживее! А то сейчас руки отвалятся! — как всегда она находится на волне "стервозина.фм".

Я давно уже свыкся с подобным резким тоном, потому что как никто дугой знаю, что за всеми этими колючками скрывается добрая и ранимая девчонка. Со своими заморочками, тараканами.

У кого из нас их не было?

Раньше я только и успевал вытравливать их из её головы.

— Открываю! — нажимаю на кнопку.

Пока Яна поднимается в лифте у меня из мыслей не выходят последние слова Серёги.

"Завали её".

Омерзительно. Самому не стрёмно было произносить такое вслух?

Он точно полный кретин, раз предложил мне такое, находясь в трезвом уме.

Знает ведь как трепетно я отношусь к Яне, и какой вес она имеет в моей жизни.

Наши родители дружат уже очень долгое время. Сколько себя помню, мы всегда праздновали Новый год, собравшись семьями.

И я отчётливо помню тот день, когда Яна родилась. Как будто это было вчера.

Тогда я только-только пошёл в первый класс. Ещё ничего толком не смыслил, но уже был без ума от той идеи, что всю свою жизнь буду заботиться об этой маленькой девчушке. Я дал себе обещание, что буду оберегать её так же, как если бы она была моей младшей сестрой.

И я строго следовал этому обещанию.

Как же я обожал проводить с ней время. Сразу же после занятий мчался домой, чтобы кинуть свой портфель и отправиться в соседний дом, лишь бы ещё раз подержать её на руках. И мне было всё равно даже на то, что малявка бывало справляла на меня свои детские неожиданности, пока я нянчился с ней.

Не проходило и дня, чтобы я не заглянул в гости к Ольховским.

Считайте, Яна выросла у меня на глазах.

Ничего не поменялось и после того, как Яна стала подростком.

Да, я всё реже и реже стал навещать её, но это было больше из-за того, что мои безвозмездные услуги "няня" больше не требовались.

Я захаживал только по праздникам или по звонку самой Яны, когда она нуждалась в моей помощи.

Ну, знаете, этим подросткам иногда нужно посоветоваться со взрослыми.

А с кем ей можно было потрепаться о парнях и быть уверенной в том, что об этом не узнают родители?

Конечно, только со мной.

И я горжусь тем, что смог выполнить своё обещание, сохранить наше общение и умудриться перенести всё это на новый уровень.

Мы стали хорошими друзьями.

Если раньше из-за нашей разницы в возрасте я мнил себя её защитником, страшим братом. Иногда баловал её, иногда был строгим с ней, то сейчас всё стало по-другому.

Теперь мы общаемся на равных, не ощущая никакой разницы.

Правда, из-за того, что мне пришлось переехать в Сиб, мы стали существенно меньше общаться, но дружба наша тем не менее никуда не делась.

Дружба здесь — ключевое слово.

Даже когда Яна отпраздновала своё совершеннолетие, у меня и в мыслях не было подкатить к ней.

Ну что за бред? Это же уму непостижимо!

Да даже, если убрать за скобки то, что она выросла на моих глазах... То, что наши семьи дружат, то между нами всё равно не может быть ничего подобного.

Она далеко не в моём вкусе. Равно, как и я не в её.

Насколько знаю, ей нравятся добропорядочные парни, а я же просто тащусь от плохих девчонок, коей она никогда не являлась.

Наверное, за счёт этого я подпустил её к себе настолько близко, насколько не позволял приблизиться ещё ни одной девушке.

Но о чём-то большем и речи идти не могло. Даже несмотря на то, что её родители то ли в шутку, то ли всерьёз уже давно сосватали нас.

Они всегда считали меня хорошей партией для их единственной дочери. Вот только они не догадываются как крупно ошибаются во мне.

Я точно не пара для такой, как Яна. Хотя бы потому, что желаю ей только добра. Хотя бы потому, что наоборот желаю оградить её от таких, как я.

Она знает меня и то каким я являюсь на самом деле. Без притворства. Без масок.

Только Яна знает меня всего целиком. И только ей я могу открыть свою душу. Перед ней могу обнажить свои раны, и я не позволю себе бессмысленными играми разорвать ту незримую нить, что нас связывает.

Уж кто-кто, но Яна та единственная, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не должна оказаться в моём списке.

Даю себе слово.

Короткий перестук в дверь. Распахиваю её настежь и цепенею, стоя в проходе. Я не могу поверить своим глазам.

— Ты чего застыл? Впустишь или как?

Глава 3. Кирилл

Яна хорошенько вытянулась за то время, что мы не виделись. Даже появляются сомнения, что это один и тот же человек.

Раньше она была похожа на хипаря. По незнанию и не разберёшь, девчонка перед тобой или пацанёнок, у которого ещё голос не сломался.

Помню, она вечно носила мешковатые толстовки и широкие джинсы, стриглась под каре, брекеты носила. А сейчас от всего этого не осталось и следа.

Яна отрастила длинные волосы, которые, оказывается, ей очень идут. Избавилась от железяк на зубах и краситься где-то научилась. Кое-что ещё выросло, но это меня уже не должно никак касаться. А еще она сменила мешковатый гардероб на более женственный. Я бы даже сказал чересчур женственный. Юбка экстремальной длины и укороченный топ вряд ли вообще можно назвать одеждой.

— Что, здоровяк, даже не обнимешь старую знакомую? — хлопает длинными ресницами, смотря на меня щенячьим взглядом зелёных глаз.

Яна растягивает губы в ухмылке. Вид у неё хоть и порядком уставший после встряски на поезде, но эта девушка в любой ситуации может отыскать позитив.

— Иди ко мне, мелкая, — расставляю руки шире и загребаю её в объятия. Я пребываю в шоке, но вида стараюсь не подавать. — Не такая ты уж и старая.

— А вот ты... ты постарел! — она задирает голову и проходится указательным пальцем по моему лицу, с вдумчивым видом что-то выискивает на нём. — Морщинки кое-где уже проглядываются. Тебе нужно срочно менять образ жизни, иначе кому ты такой будешь нужен? Мне так уж точно нет!

Смеёмся в голос.

— Какая же ты колючка. И как же сильно я скучал по этому.

— Я тоже рада тебя видеть! — выпутавшись из моих рук, она по-хозяйски проходит вглубь гостиной. Плюхается на диван, хлопает по нему. — Ну, давай, рассказывай! Где я могу разложить свои вещи?

Беру с порога её увесистый чемодан. Поражаюсь тому, как она дотащила его без какой-либо помощи.

А я ведь предлагал встретить её на вокзале, а она ни в какую не соглашалась. Гордая совсем не тогда, когда нужно.

— В моей квартире выбора не так уж и много, — прохожу мимо, стараясь не смотреть на неё и на то, во что она одета. Яна подскакивает на ноги и семенит за мной. — Поживёшь пока в моей комнате. Два верхних ящика комода я освободил для тебя. Как знал, что ты притаранишь целый вагон вещей с собой, — ловко подбрасываю чемодан на комод, открываю дверцу шкафа, отодвигаю в сторону свои вещи, вывешенные на вешалках. — Он тоже в твоём распоряжении. А слева ванная комната. Чистые полотенца хранятся в шкафчике под раковиной и ещё в гардеробной.

Яна недоверчиво косится на меня и хранит молчание, совсем несвойственное ей. Мне приходится повести бровью, чтобы она задала вопрос, который, по всей видимости, мучает её.

— Супер! А ты где будешь спать?

Бросаю взгляд за Яну, на свою скомканную постель. Нет, мне не жалко. Просто на ней ещё никто не спал, кроме меня. Я сам установил правило, которое теперь придётся нарушить.

— А я пока поживу в гостиной. Располагайся, не буду тебя отвлекать.

Выхожу из комнаты, чтобы оставить её наедине с собой. Ей нужно отдохнуть и переодеться.

— И это всё?! — оглядываюсь на её возмущённый выкрик. Не успела заявиться сюда, как уже чем-то недовольна. Она всплёскивает руками, будто готова наброситься на меня. — В этой огромной квартире всего две жилых комнаты?

— Да, а что в этом такого? Мне и двух вполне достаточно. Я, знаешь ли, не привык принимать у себя гостей.

— Тогда не хочу тебя стеснять, — она корячится, чтобы стащить чемодан с комода, но для такой малявки это трудновыполнимая задача. Чересчур высоко. Если она и стянет его, тот придавит её своим грузом. — Сегодня я переночую в гостиной, так и быть, а завтра найду какой-нибудь приличный хостел.

Легким движением оттесняю её в сторону, пока она не нанесла себе увечья. Яна валится с ног на кровать, поскольку я не рассчитал силу.

Всегда забываю, что в этой девчонке килограммов сорок от силы. У неё хоть и множество закидонов, но, к сожалению, они не добавляют ей никакого веса.

— Ну уж нет!

— Что, нет?

— Никаких гостиниц и хостелов! Пока ты находишься здесь, я отвечаю за тебя! Ты останешься здесь и точка! Поняла?

Она складывает руки на груди, надувает губы, но тут же расплывается в коварной улыбке. Большие зелёные глаза сверкают и переливаются, как гладь чистейшего озера.

Мысленно отвешиваю себе подзатыльник, когда осознаю, что ещё никогда не приводил подобных сравнений.

Похоже, Серёгин розовый единорог и до меня добрался.

— Хм... Узнаю своего упрямого няньку, — хитрый прищур исподлобья обращён на меня, а потом она складывает ладони в молитвенном жесте. Хнычет. — Кирюш, ну, я правда не хочу ущемлять тебя. Давай я хотя бы в гостиной размещусь. Это ведь твоя кровать.

— Нет! Я провожу в гостиной большую часть времени! К тому же только в спальне есть душ.

Яна закусывает щеку с внутренней стороны, что-то обдумывает, а затем поднимается с постели. Приблизившись ко мне, кладёт руку на мою грудь, которая в эту же секунду напрягается, а сам я становлюсь как сжатая пружина.

Глава 4. Кирилл

— Так ты скажешь мне, что у нас на ужин? Или ты не проголодался?

С мыслью, что у меня всего-навсего развилась слуховая иллюзия, я облегчённо выдыхаю и следую за ней. Выписывая своими бёдрами знак бесконечности, она принимается шерстить по квартире, что-то вынюхивать.

— С этим проблем нет. Я закажу нам доставку.

— Кухня там? — пальцем указывает на скрытый от глаз закуток, я киваю. — Не возражаешь, если я проведу небольшую инвентаризацию?

— Конечно же, возражаю! — не успеваю ответить, как она скрывается за углом, а из кухни уже слышится лязганье посуды. — Правда, не знаю, что ты хочешь там найти! Свою совесть? Так не утруждай себя понапрасну! Тебе ли не знать, что ты распрощалась с ней, ещё будучи в утробе своей матери!

Войдя в кухню, вижу, как она заглядывает в холодильник. Пыхтит, что-то бубнит себе под нос.

— Твои шуточки — полный отстой, тебе ли не знать!?

— А я нисколько не шучу.

Яна пропускает мои слова мимо ушей. С большим энтузиазмом она принимается сканировать внутренности шкафчиков кухонного гарнитура.

— Ничего не понимаю. Холодильник есть, плита и духовка тоже, а вот продуктов — кот наплакал. Ну, и что мы будем кушать? — зла она и сердита, но вдруг взгляд её заметно смягчается, стоит ей обернуться на меня. — Решено! Доставка отменяется. Мы идём в магазин! Здесь же неподалёку имеется супермаркет?

— Я польщён твоей заботой, — изображаю в воздухе кавычки, — но ты ведь не умеешь готовить! Не горю желанием всю ночь просидеть на толчке от твоих стараний. Мне и одного раза хватило! Спасибо!

— К твоему сведению, людям свойственно ошибаться! И учиться готовить тоже! — шипит она змеёй. — А вот мне непонятно, для чего тебе здесь кухня? В качестве декораций? Где тут хранится весь инвентарь?

— Чего, блин, тебе надо от меня?! — всё больше закипаю я.

— Кастрюли, сковородки, салатницы? — закатывает она глаза, я пожимаю плечами, — А хотя не страшно! Купим и посуду, заодно покажу как всё это выглядит.

— Необязательно!

— Обязательно! Я здесь как минимум на две недели и не собираюсь питаться одной лапшой быстрого приготовления и протеиновыми коктейлями! Или чем ты там ещё питаешься?!

Яна стремительно обходит меня, направляется в холл.

— Да нормально я питаюсь..., — заторможенно проговариваю и ловлю её за руку, когда до меня доходит: — Подожди, ты сказала две недели?

— Да, и это только, если всё пройдёт хорошо, — снова льнёт она ко мне. — Постой, ты не рад, что ли?

— Нет! В смысле.. — сжимаю Яне руку. Когда она прикрывает веки, я улавливаю её слабый полустон, и тут же отдергиваю руку. У меня точно крыша поехала, раз мерещится всякое. — Ай, да похрен. Живи сколько хочешь. Я всё равно дома редко бываю.

С этими словами я захожу в гардеробную, чтобы переодеться.

— Кирюш, ты когда в последний раз убирался здесь? — доносятся до меня её очередные издёвки. — Здесь же жуткий беспорядок!

Выхожу из гардеробной. Она старательно выводит пальцем "грязнуля" на полке в прихожей.

— Начало-о-о-ось, — показательно закатываю глаза. — Эт ты ещё не пробовала залезть мне в голову. Вот, где сейчас самый настоящий бардак.

Эти две недели будут адом для меня.

И зачем я только согласился? Не думал же, что она и в моём доме будет вести себя как самый настоящий фюрер в юбке.

Ничего. Я быстро установлю в этом доме правила.

Раньше она слушалась меня. Не думаю, что что-то изменилось, помимо её внешности.

Она не флиртует со мной. Просто фантазия моя взыгралась на фоне нашего с Серёгой спора.

Таким образом мой организм справляется с грядущим проигрышем.

Глава 5. Яна

Каким же всё-таки Кирилл стал невыносимым. Целый год не виделись и вместо того, чтобы сделать комплимент моему внешнему виду, я попала под раздачу. Он начал с самого порога тыкать меня носом и давать бредовые указания.

Я уехала из-под колпака родителей не для того, чтобы снова оказаться под пристальным вниманием.

Кирилл хоть и мнит себя строгим командиром, но в душе он тот ещё ребёнок. Уж мне ли не знать.

Не выйдет. Хватит с меня. Я хочу поменяться с ним ролями, ведь теперь пришла моя очередь заботиться о нём.

А что? Всё честно.

Когда я была совсем ещё крохой, он оберегал меня от монстров подкроватных. Когда немного повзрослела, он защищал меня от мальчишек, а сейчас настал мой звёздный час. Мне во что бы то ни стало необходимо уберечь его хотя бы от заворота кишок, раз усмирить его под силу.

Он наверное забыл, что такое домашняя пища. Так я ему напомню. Уважу его, и для начала приготовлю ему что-нибудь вкусненькое. Надеюсь, он оценит и станет более снисходительным ко мне.

Он как граната с выдернутой чекой. Одно неверное слово, того и глядишь — взорвётся.

Никогда ещё не видела его таким напряжённым. А видела я его всяким...

Однажды мне даже довелось видеть Кирилла абсолютно разбитым и уничтоженным.

Никогда не забуду тот тревожный момент, когда успокаивала его... Помнится, за день до этого он утешал меня из-за заваленного итогового теста по алгебре, а потом мы поменялись ролями. Я утешала его из-за неразделённой любви.

Раньше он умел любить, а сейчас я и не вспомню, когда он хотя бы просто упоминал слово "любовь".

Он отрёкся от чувств, перестал верить во всё прекрасное, а зря. Я очень хочу, чтобы он был счастлив, невзирая на то что сам он того не желает.

— Эй, мелкая, у нас уже в тележке места не осталось. Разве мы ещё не скупили целый магазин? — бурчит он позади меня.

Мелкая... Ненавижу, когда он так меня называет.

Ещё еле плетётся за мной, пока я как угорелая ношусь по рядам супермаркета.

— Мне кажется, мы что-то забыли, — отвечаю, с умным видом разглядывая полки с различным товаром.

— Что же интересно? Мы купили уже и водоросли, и жаборосли, и котёл огромный, и даже вафельницу! — взбунтовался он, поочерёдно указывая на цветную капусту, рыбу и сковороду. — Ты собралась варить приворотное зелье? И вообще, нахрена нам понадобилась вафельница?

Да что с ним такое? За всё время он раза два от силы на меня посмотрел.

Неужели это я его так нервирую?

— С утра я сделаю нам вкусные вафельки. Помнишь, как в детстве нам мама готовила?

— Всё равно не понимаю, что тебе ещё нужно?

Закатываю глаза и беру первое, что попадается под руку, лишь бы он больше не ворчал как старикашка.

Достал уже ныть!

— Тампоны! — почти выкрикиваю я и швыряю упаковку в тележку. — Мне нужны были женские штучки только и всего!

— Класс, теперь все в магазине в курсе, — краснеет он как предрассветное зарево, что смешно смотреть на него. Он озирается по сторонам, безмолвно извиняясь перед посетителями за моё нескромное поведение. — Надеюсь, это всё? Мы можем идти на кассу?

— Теперь можем!

Пока Кирилл расплачивается на кассе, я иду к банкоматам, чтобы снять себе наличность. Встаю в очередь перед парнем, у которого явно возникли сложности со считывателем приёмника. Он пыхтит, старательно выпрямляя измятую купюру.

— Какие-то проблемы? — произношу, прочистив горло.

Парень оборачивается. Окидывает меня взглядом с головы до ног, а потом чешет затылок.

— Да вот... он ни в какую не хочет принимать мои деньги, — смущённо проговаривает, вертя перед собой купюрой. — У тебя, случайно не найдётся сотки? Можем поменяться, если есть.

Я отрицательно мотаю головой, вытаскивая банковскую карточку, запрятанную под телефонным чехлом.

— У меня нет денег с собой, всё лежит на карте. Но я могу перевести тебе, если нужно.

— Да, было бы здорово! Ты очень выручишь меня, — растягивает доброжелательную улыбку и передаёт мне измятую сотню.

Мы отходим в сторонку, парень диктует номер телефона, куда нужно перевести деньги. В этот момент спиной я уже ощущаю присутствие постороннего. Нетрудно догадаться чьё именно, но делаю вид, будто не замечаю этого.

— Посмотри, я правильно записала? — разворачиваю телефон экраном к лицу парня, и больше ничего не успеваю ни сказать, ни сделать.

За капюшон меня тащат в сторону выхода, как какую-то собачонку.

Глава 6. Яна

— Кирилл, что ты делаешь? — брыкаюсь я, но он вцепился в моё плечо, что я и шагу в сторону сделать не могу.

— Не успела приехать в город, а уже обмениваешься номерами со всякими сосунками? Прям сверхзвуковую скорость включила, как я посмотрю, — цедит он сквозь зубы. Взгляд бешеный, будто готов голыми руками придушить меня.

Но что я сделала, не пойму?

— Чего? Я всего лишь хотела помочь парню!

— А я всего лишь хочу, чтобы ты не нарвалась на неприятности в первый же день, — выталкивает меня из магазина, ещё умудряясь катить при этом доверху наполненную тележку. — Так что делай как я скажу, — остановившись у багажника машины, он начинает загибать пальцы. — Ты не знакомишься с сомнительными парнями! Не ходишь в юбках выше колен и... Прикройся ты, наконец! — вскользь проходится взглядом по груди и резким движением застёгивает молнию на моей кофточке, едва с корнями не выдирает бегунок. — Хочешь, чтобы все вокруг окосели?

Хоть это и не комплимент вовсе, но до чего же мне льстит, что он всё-таки обратил на меня внимание.

— Нифига себе! — из меня вырывается едкий смешок. — Может, прикажешь ещё в паранджу нарядиться!? Когда ты успел стать таким скрягой и диктатором?

— Я всегда таким был, — слова его резкие, точно выстрелы короткой очередью, так же резко он скидывает пакеты в багажник. — Садись в машину!

— Раньше я могла пожаловаться тебе на отца за то, что он во многом меня ущемлял, не давал свободы. И ты всегда его попрекал, а сейчас сам ничем не отличаешься от него.

Он высовывается из багажника и вперяется в меня взглядом. Таким же острым и холодным, как лезвие кинжала.

— Ты сама ответила на свой вопрос. Ещё вчера отец отвечал за тебя, а теперь ты находишься на моей территории и отвечаю за тебя уже я.

— Да с чего ты решил, что мне нужна нянька!? — в возмущении топаю ногой. — Очнись! Я уже взрослая!

— А вот мне так не кажется, — фыркнув, кивает на пакет, из которого выглядывают средства женской гигиены. — То, что ты пользуешься этими штуками, ещё не говорит о том, что ты взрослая, и вправе делать всё, что вздумается.

Из этого разговора уже ничего хорошего не выйдет. Надо прекращать с ним цапаться по пустякам. Разворачиваюсь и плетусь в машину, вполголоса ворча:

— Всё-таки прав была Серёжа. Надо было не говорить тебе о приезде. Сняла бы квартиру, да жила бы в ней одна в своё удовольствие.

— Что тебе там Серёга наговорил, м? — спрашивает, садясь за руль.

Услышал всё-таки. А я и хотела, чтобы он услышал.

— Твой друг был уверен, что я сама сбегу от тебя! И если не в первый день, то во второй так уж точно!

— Интересно, откуда у него такая уверенность?

— Да потому что он знает, что ты ни за что не откажешься от своих привычек! Ты же будешь приводить разных тёлок домой, а если нет, то найдёшь другой способ как вытравить меня со своей территории. Думаю, он был прав! Сейчас же заберу свои вещи и оставлю тебя, пока мы вконец не разругались!

Кирилл выдыхает из лёгких весь запас воздуха. Откидывает голову на подголовник и прикрывает веки.

Вид такой, будто его обрекли на вечные муки.

— Ян, извини меня, хорошо? Просто..., — голос его до того слабый, что появляется желание поделиться с ним своей силой. Оторвать от сердца кусок и вручить ему, — просто сейчас нелегкое время. Хоккейный сезон вот-вот начнётся, я весь на нервах, — он открывает глаза, пересекается своим взглядом с моим, и я вижу там боль. Только боль и ничего больше, — и к тому же Кристина...

Всё ясно. Дальше можно не объяснять. Ненавижу её. Слышать о ней ничего не желаю!

— Что ей нужно? Она снова объявилась? — сама не замечаю за собой, как сжала кулаки настолько, что ногти глубоко впились в кожу.

— Она вышла замуж за Тимоху, — обречённо вздыхает, уставившись в ветровое стекло.

— О, мне очень жаль. Я не знала.

Наглая ложь. Мне нисколько не жаль. Наоборот, я готова прыгать до потолка. Так хоть надежда какая-то появилась, что он вычеркнет её из своей памяти.

Кирилл разворачивается ко мне лицом, заботливо накрывает ладонями мои плечи и молчит некоторое время. Мерцающими как полярная ночь глазами бегает по моему лицу и улыбается уголками губ.

— Прости, я обещаю, что постараюсь больше не портить тебе настроение своим невыносимым характером. Только оставайся, хорошо? Кому я ещё могу поплакаться в жилетку, как не тебе, — притягивает меня к своей груди, поглаживает по волосам. Исходящий от него аромат спиралью закручивает сознание.

И так приятно сразу становится. Так спокойно. Вот бы время остановилось, а пространство исказилось и мы перенеслись в другую реальность. Туда, где боль не существует, где люди не сталкивались с безответными чувствами, и где любовь приравнивают к свободе.

Нет других реальностей. Есть только фантазии, но и о них мне стоит забыть.

— Ладно, горе ты моё луковое, — по-дружески хлопаю его по плечу. — Тогда с меня сегодня праздничный ужин!

— И что мы будем отмечать?

— Как что? Освободившееся местечко в твоём холодном сердце, — выдавливаю из себя улыбку.

Глава 7. Кирилл

— Ну, рассказывай! Почему я от Серёги узнаю, что у тебя появился парень? С каких пор ты стала такой скрытной?

Время уже близится к полуночи, а мы только прикончили ужин, который приготовила для нас Яна.

Признаюсь, я даже несколько удивлён, что она ничего не сломала себе, пока разделывала рыбу, и ничего не спалила, пока та самая рыба запекалась в духовке. Она стала более приспособленной к жизни вдали от родительского дома.

И, наверное, она во многом права.

Яна уже достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно, но всё равно как-то не по себе от мысли, что она так скоро столкнётся со взрослыми проблемами.

А они будут, я уверен. Их просто не может не быть.

Кажется ведь, что ещё совсем недавно она научилась завязывать шнурки, а тут уже такое.

Парень у неё появился.

Но ничего. Негативный опыт — тоже опыт.

Хотя, почему я так уверен, что всё обязательно должно закончиться плохо?

Не знаю. Чуйка у меня такая.

— На самом деле всё совсем не так, как ты можешь себе представить, — отодвигает от себя тарелку, ставит локти на стол, подпирает ладонью щеку. Печальный взгляд устремлён в пол. — Он мне нравится, но у нас ничего не вышло бы.

— Почему?

Яна начинает нервно ёрзать на стуле, поджимает плотно губы.

— Ну-у-у, хотя бы потому, что он женат.

Я аж поперхнулся от такой новости. Кость встала поперёк горла, что мне приходится запить водой.

Напрасно. Слишком рано я всё же посчитал её достаточно взрослой.

— Я правильно расслышал? Он женат? — с выпученными глазами спрашиваю. Задыхаюсь от нарастающего гнева. С грохотом ставлю стакан на стол. Яна вздрагивает. — Ты хотела поехать отдыхать на Бали с человеком, у которого есть семья? Ты долбанулась, что ли? Сколько ему лет хоть?

— Кирилл, вот только давай ты не будешь строить из себя правильного, ок?

Замечаю нежелание вести этот разговор, но она сама напросилась. Я теперь не отстану, пока она не выложит мне всё. Клещами буду вытягивать, если понадобится.

— Нет! Ты расскажешь мне! — в этот раз бью кулаком об стол и снова она вздрагивает. — Ни завтра, ни послезавтра, а именно сейчас!

Лицо её покрывается красными пятнами.

О, ей стыдно. Поделом!

— Ему тридцать четыре, — скрипуче произносит и отводит глаза в сторону.

Пиздец...

Внутри меня начинает гореть всё синим пламенем. Я накаляюсь до наивысшей точки. Ещё немного и дым из ушей повалит. Он коромыслом будет нависать надо мной.

— Что? Ты совсем ополоумела? Он же тебе в отцы годится!

— Что за бред? — осмеливается она прикрикнуть на меня. Крутит у виска. — Да, у нас ощутимая разница в возрасте, но ребёнком рядом с ним я никогда себя не ощущала!

Я злорадно хмыкаю и мысленно плююсь. Морщусь от омерзения, вообразив Яну в объятиях взрослого мужика.

— Боюсь представить, кем же ты ощущала себя рядом с ним! Любовницей? — с осуждением выплёвываю каждое слово.

Ужин начинает проситься обратно. Тошно от того, что человек, которого я знаю столько лет, опустился до такого уровня.

Вмешиваться в семью. Ради чего? Уж любовью это точно не пахнет.

— Женщиной! — грудью наваливается на стол, своими словами она вызов бросает. — Рядом с ним я начала чувствовать себя женственной!

Между нами пространство потрескивает. Искрит не на шутку, а в воздухе витает запах гари.

— Кто он такой? — тоже наваливаюсь на стол. — Выкладывай!

— Никто! Мы расстались уже! Можешь не напрягать свои извилины, а то сейчас они лопнут!

— Я хочу знать, кем является этот человек!

Она откидывается на спинку стула и складывает руки на груди, уставившись в окно.

— Я познакомилась с Артёмом, когда он проводил воспитательную работу со мной. Он зам декана в моём универе, — отвечает так, словно гордится этим.

А гордиться нечем!

Злость берёт, руки зудят. Я готов прям сейчас сорваться в Кузню, чтобы лично набить этому ублюдку морду, но вместо этого я всего лишь осуждающе качаю головой.

— Я в тебе сильно разочарован, Яна.

Глаава 8. Кирилл

— Да что ты говоришь!? Сердцу ведь не прикажешь! Ты ведь сам по уши влюблён в девушку своего лучшего друга, а ещё смеешь мне что-то говорить? — Яна вымещает гнев, сжимая кулаки, а я же утопаю в осуждениях. — Ты хотя бы раз признавался ей в своих чувствах? Что-то мне подсказывает, что нет. А ты хотя бы раз задумывался, как могла бы сложиться судьба, если бы ты однажды осмелился сказать ей всю правду!?

Её слова цепляют меня за живое, но если ещё вчера я согласился бы с ней, то сейчас она не получит такой возможности. Больше я не позволю ей ворошить прошлое.

Моё прошлое!

На то оно и прошлое, чтобы оставаться прожитым эпизодом жизни. Ничего уже не изменить, сколько не оглядывайся назад, сколько не переживай его в своих мыслях.

— Чушь собачья! Это не идёт ни в какое сравнение! К тому же не влюблён я в неё! Кристина просто нравится мне! — осекаюсь я, сам себе не верю. — Нравилась... какое-то время!

Яна закатывает глаза, передразнивая меня и мои попытки казаться равнодушным сухарём.

— Ну а мне нравятся мужчины постарше. И я не боюсь это признать! Что в этом такого? — с остервенением тычет в меня указательным пальцем. — Ты не вправе судить меня за это! У каждого человека есть право выбора. У тебя тоже, но ты и не думаешь двигаться дальше! Ты застыл!

— Что ж, я понял тебя! — держу себя в руках, чтобы не отыскать ремень и не отхлестать её им до посинения. В целях профилактики. — Я не против того, чтобы ты набиралась опыта, но только пообещай мне, что делать ты это будешь с парнями своего возраста. Ну, или хотя бы чуть старше.

— Насколько старше? — Яна виртуозно владеет искусством перевоплощения из злобной фурии в вертихвостку. Она закусывает губу, заинтересованно смотрит на меня разгорающимся взглядом. — Я могу рассматривать парней твоего возраста?

Не двигаюсь, прикидываю в уме.

Между нами разница в семь лет, но в данном случае это огромная пропасть.

— Максимум пять, и точка! — не соглашаюсь, бескомпромиссно отстаивая свою позицию. Встаю и принимаюсь убирать со стола. — И ты всегда должна делиться всем со мной!

— Семь лет против пяти? Хм. Не вижу никакой разницы! Но хорошо! Думаю, со временем ты сам поймёшь, что глубоко заблуждаешься.

— О чём ты? — смотрю на неё из-за плеча. Замечаю мечтательную улыбку.

— Ни о чём, — отмахивается она. — Так! Раз мы тут друг другу даём обещания, ты тоже должен мне кое-что пообещать.

Становится уже страшновато от того, что может быть у неё на уме.

— Смотря что ты хочешь услышать.

Яна приподнимается из-за стола. Приближается ко мне близко, вынудив меня вжаться в край раковины.

— Ты всегда должен оставаться мне другом. Ни нянькой, и уж тем более ни брюзжащей мамашкой, — с наигранной грустью вздыхает и утыкается своим лбом в мою грудь. — Пообещай, что всегда будешь на моей стороне, независимо от того, что с нами будет дальше.

— Довольно расплывчато.

— Друзья? — поднимает голову, протягивает ладонь и выгибает бровь дугой, поскольку я не осмеливаюсь протянуть руку в ответ. — Ну же? Иначе я раз и навсегда буду вынуждена прекратить наше дружеское общение.

Шантаж. Ненавижу, когда она шантажирует меня нашим общением. Знает ведь, как дорожу я им.

— Ладно, — сжимаю её ладонь, заглядываю в хитрые глаза, так и стреляющие в меня. — Я постараюсь оставаться тебе другом, но, если вдруг ты пойдёшь по наклонной...

— Не будет этого, — обрывает меня, кокетливо обвивает руками мою шею. Слегка приподнявшись на носках, она шепчет, губами касается ушной раковины: — Ты ведь всегда будешь рядом. Ты приглядишь за мной. Ты не позволишь мне оступиться.

Я снова сбрасываю с затуманенного сознания паутину задумчивости, а затем и её руки с себя. Резко.

— Так, херня какая-то. Пойду-ка я лучше спать. Завтра у меня сложный день.

— Ага, и я тогда пойду баеньки.

Буквально со всех ног бегу от неё в гостиную, а она увязывается следом за мной. Я уже намереваюсь прогнать её в своей привычной манере, как вижу вдруг, что она проскальзывает в мою комнату, но дверь не полностью прикрывает.

— Кстати, а что за обследование ты собралась проходить?

— Да так. Ничего серьёзного, — она высовывается в проём, пожимает плечами. — Старая травма позвоночника дала о себе знать. Я записалась к хорошему костоправу. На днях назначен приём.

Глава 9. Кирилл

Раскладываю диван, готовлю себе спальное место. Приношу из гардеробной плед и выключаю везде свет.

Укладываюсь поудобней, но всё равно неуютно как-то.

Завожу будильник на шесть утра, кладу телефон под подушку. Запрокидываю руку за голову и, глядя в потолок, жду прихода сна.

А сна ни в одном глазу.

То ли приглушённый звук телевизора, доносящийся из соседней комнаты, мешает мне погрузиться в сон. То ли полоска света из-за слегка приоткрытой двери, то ли мысли, поражающие сознание.

Мысли. Они атаковали меня со всех сторон.

Не могу найти точных объяснений тому, что сейчас было.

Это она клинья подбивает или я принимаю её неоднозначное поведение за флирт?

Уж лучше пусть собачится со мной, нежели я буду загоняться этим вопросом и дальше.

У меня никогда не было проблем со сном, а тут что-то мешает.

Или кто-то.

Телефон под подушкой брякает. Я достаю его и щурюсь от яркого света экрана, увидев на нём сообщение от Серёги:

"Как продвигается? Ты уже сменил её вертикальное положение тела на горизонтальное? Или ждёшь, что подвернётся удобный случай на Гришкиной свадьбе?"

Точняк. Ещё ж и свадьба совсем скоро. Вот это я встрял по полной.

Обычно я не отвечаю на поздние сообщения и Серёга знает об этом, но тут я просто не смог удержаться.

"Какая свадьба? Я тут в полной жопе! Ты хоть в курсе, что тому парню, с которым она закрутила, тридцать четыре года! Ты можешь себе это представить?"

Серёга: "Наш сочный пэрсик созрел, поэтому конечно же могу. Скажу даже больше, я видел его у неё на фотках".

Что за прикол?

Тут же захожу в свой профиль, и быстро оказываюсь на её странице. Прокручиваю ленту с фотографиями вниз и ничего подобного не нахожу. Только старые снимки со школьных времён. Ни одного парня, ни одного зам декана, будь он проклят.

Я: "Чё ты заливаешь? Нет там у неё никаких фоток!"

Серёга: "Так у неё две страницы! Я думал, ты в курсе. И фотки, я скажу, у неё там... Ну, такие я обычно называю чистейшей провокацией, а ты думал, с помощью чего я ещё снимаю напряжение, когда под рукой нет "тела"? Ты только сам полюбуйся..."

Следом на телефон приходит фотография, на которой изображена девушка в откровенном купальнике, оседлавшая толстую ветвь дерева, как наездница. Спина в идеальном прогибе, кожа гладкая, мокрая, полные губы приоткрыты. Она так и просит любующегося на неё взять грех на душу.

И я ни за что не поверил бы в то, что это Яна, если бы сегодня не увидел её собственными глазами.

Несложно представить, каким образом Серёга снимает напряжение, глядя на её фотографии. От этого и мерзко становится.

Я: "Скинь ссылку на её вторую страницу!"

Серёга: "Не советую, бро. Если не желаешь всю ночь промучиться со стояком — не советую. Представляю, каково тебе сейчас, зная, что она спит в соседней комнате, в твоей постели... в одних лишь кружевных трусиках. Совсем тяжко, наверное, поэтому и не спится".

Неприличные картинки, словно наваждение, начали всплывать перед глазами. С силой зажмуриваюсь, чтобы прогнать разбушевавшуюся фантазию.

Я: "Ты в курсе, что ты идиот и к тому же извращенец? Скинь ссылку, говорю".

Серёга: "Лови, только не ной с утра, что не выспался. Имей в виду, я пытался тебя остановить".

Не успевает Серый отправить мне ссылку, как я тут же оказываюсь там, на профиле Яны, больше смахивающим на портфолио элитной проститутки.

Я ожидал всего, но чтобы воочию лицезреть то, как она выставляет себя напоказ. Совершенно без комплексов. Как какой-то потребительский товар. Я не был к этому готов.

Чего она этим добивается?

И теперь мне ясно, откуда вдруг взялся столь повышенный интерес к мужикам постарше. Хочет подороже продать себя.

А как ещё привлечь внимание папиков при деньгах? Выставлять себя полуобнажённой в социальных сетях!

Поверенный метод, коим пользуются добрая половина особей женского пола.

Вот почему я не догадывался о существовании второй страницы. Яна знает, как я отреагировал бы на подобное.

Она лучше всех знает, как я отношусь к продажным девкам.

И в моих глазах она вот-вот упадёт ниже некуда, потому что встала на один уровень с ними.

Подрываюсь с дивана, напяливаю на себя пижамные штаны и буквально мчусь в свою комнату, где верхний свет уже выключен, но телевизор по-прежнему работает.

Я напрочь забываю о тридцати четырёхлетнем мужике.

К чёрту его!

Резко распахиваю дверь и вламываюсь внутрь комнаты.

— Кирилл, ты чего? — хлопает она невинными глазами, высунув голову из-за дверцы шкафа.

— Это ты мне объясни! — подлетаю к ней и сую телефон чуть ли не в лицо. — Что это за дерьмо? Ты что, мать твою, творишь?!

Глава 10. Кирилл

Злость до такой степени застелила собою мой разум, что я не сразу обращаю внимание на то, что она и впрямь стоит, прикрывшись лишь одним полотенцем.

Отхожу на пару шагов назад, будто это что-то изменит. Но это меняет.

Из-за подсветки телевизора мне открывается куда более безобразная картина. На бедре её расположился громадный синяк, с которого я теперь не могу отвести глаз.

— Ты и татуировку себе сделала?

— Сделала! И не одну! Потому что это красиво! Полюбуйся сам! — она нарочно выставляет бедро, а затем отворачивается от меня. Перекидывает влажные волосы через плечо, спускает полотенце до самой талии, чтобы открыть свою спину, на которой тоже поместилась клякса. Только ещё больших масштабов. — Тебе-то какое дело до моего тела!? Что хочу, то и делаю с ним! Ты мне не запретишь!

— Что стало с тобой за этот год? Что мне ещё предстоит узнать о тебе? Может, ты беременна уже, а я и не знаю. Ты же в последнее время всё скрываешь от меня.

— Это не я скрываю! Это ты закрылся от меня как только мне исполнилось восемнадцать, — придерживая рукой полотенце, она начинает кружить вокруг меня, как коршун. — Почему мы целый год не виделись? Да потому, что ты выполнил своё обещание и со спокойной совестью свалил в закат! А мне было обидно, что ты возился со мной только потому, что когда-то пообещал мне и моим родителям присматривать за мной. И ты ещё спрашиваешь, почему я скрываю что-либо от тебя? Да потому что тебе не было дела до меня, пока я не приехала к тебе. А теперь мы только и делаем, что собачимся, — она останавливается напротив меня. — Скажи честно, я тебя напрягаю? Ты только из вежливости согласился принять меня у себя, а теперь жалеешь и срываешь злость на меня?

— Это не так!

— А как тогда это называется? С тех пор, как заявилась к тебе, я не ощущаю себя здесь гостьей! То ты злишься на меня, то необоснованные претензии кидаешь. Так и скажи, что хочешь просто избавиться от меня, как от надоедливой подружки. Не нужно ради этого прикидываться моей нянькой! — она делает уверенный шаг в мою сторону. На лице её мерцают капельки воды, а, может быть, это слёзы. В темноте сложно разобрать. — Ты хочешь, чтобы я ушла?

Подушечкой большого пальца смахиваю с её щеки влагу и охрипши отвечаю короткое:

— Нет.

— Тогда что ты хочешь? — беззвучно спрашивает, шевеля лишь губами.

Руками растираю своё лицо. Немного сильнее, и я сдеру с него кожу. В ногах совсем сил не остаётся. Я валюсь на кровать, ставлю локти на колени, склонив при этом голову.

— Я сам не знаю. Ты стала совсем другой, и...

— Да! Я уже не тот подросток с брекетами и пацанской стрижкой. Но это нормально. Все мы меняемся! И ты никто, чтобы указывать мне и попрекать, потому что сам ничем не лучше меня, — она присаживается на корточки у моих ног, кладёт руку на колено, чтобы я посмотрел на неё. — Давай договоримся так, если не хочешь, чтобы я лезла в твои дела — просто не лезь в мои. Если хочешь, чтобы я свалила — просто скажи, и я обещаю, что до моих родителей это не дойдёт. Ты ведь за это так переживаешь?

— За что, не понял?

— Моя мать наверное сказала, чтобы ты глаз с меня не спускал, пока я нахожусь в Сибе, и поэтому ты не можешь сказать мне в открытую, чтобы я нашла другое жильё. Так? Тем самым ты не хочешь расстраивать моих родителей.

— Глупости! — выпрямляюсь я, чем заставляю Яну приподняться. — Я не разговаривал с тёть Любой уже очень долгое время.

— Тогда я не нахожу этому объяснений, — фыркнув, она снова подходит к дверце шкафа. — Разве что своим присутствием я помешаю тебе водить тёлок домой.

Ах, вот оно что...

— Можешь не переживать! Никто не помешает мне водить сюда баб, ты тем более, — не угроза. Просто факт. Погрузив руки в карманы штанов, я обхожу её. — И ты права. Делай, что хочешь. Это твоя жизнь, я в неё больше не вмешиваюсь. Спокойной ночи.

— Ага! Сладких снов! — я успеваю выйти из комнаты за секунду до того, как она сбрасывает с себя полотенце. — И больше не смей заявляться ко мне, когда я не одета!

— Да что, я голой тебя не видел, что ли? — нагло посмеиваюсь. Я нарочно злю её, только теперь сам не пойму зачем. — Я подгузники тебе менял, если вдруг забыла.

Яна уязвлённо ахает и пуляет в меня полотенце.

— Ещё раз вякнешь про подгузники, я сделаю так, что подгузники нужно будет носить тебе!

— Колючка.

— А ты...ты... перекати-поле! Ясно?

С грохотом она захлопывает дверь.

— Яснее некуда!

Я сам себя не узнаю. Не понимаю, чего хочу добиться этими спорами и переубеждениями? Разругаться с ней в пух и прах?

Нет. Я дорожу ею. И это правда.

Я не хочу перекрывать ей кислород. Не хочу, чтобы она отвернулась от меня.

Уж лучше я и вправду не стану больше лезть в её жизнь. Буду наблюдать за всем со стороны. Я надеюсь, она умная девчонка и не станет делать глупостей. Я доверяю ей больше, чем самому себе.

Решено.

Я постараюсь выполнить данное ей обещание. Мне всего-то нужно потерпеть каких-то две недели.

Глава 11. Яна

Продираю глаза и с ужасом осознаю, что проспала весь день. Всё, что только можно было.

На часах уже далеко не шесть часов утра.

Именно на это время у меня был заведён будильник. И именно в такое время привык просыпаться Кирилл, когда у него намечается тренировка.

Хоть он и повёл себя вчера как самый настоящий индюк, но я всё равно желала поухаживать за ним с утра. Испечь вафли, да сварить кофе, пока он будет принимать душ. Но, видимо, желание отоспаться в итоге перевесило все другие мои желания.

А сейчас в три часа дня я вообще не вижу смысла вставать с постели. Всё равно делать мне сегодня нечего.

Сбрасываю с себя одело. Сладко потягиваюсь, приветствуя солнышко, бьющее своими лучами в окно.

По-новому смотрю на комнату.

Высокие белоснежные потолки, кирпичная отделка, тёмный паркет и окно во всю стену.

В лучах солнечного света всё это выглядит иначе… Как большой зал фотостудии или сценическая площадка, а всё вокруг здесь, включая меня, лишь декорации. Даже клочок бумаги на прикроватной тумбе кажется реквизитом.

Опускаю ступни на прохладный пол, наклоняюсь к тумбе, чтобы посмотреть что это за бумажка. И первым делом на ней вижу своё имя, написанное знакомым угловатым почерком с наклоном влево.

«Яна. Не стал тебя будить. На случай, если нужно будет свалить из дома, ключи в ключнице у входной двери. И надень что-нибудь тёплое. На улице сегодня прохладно. Кирилл».

В этом весь Кирилл Ярцев. Сначала устроит головомойку, а потом проявит заботу, от которой в душе моей независимо от времени года то и дело распускаются майские розы.

Кладу записку обратно, принимаю душ, дурачусь.

Завтракаю, хоть на дворе уже вечер, а дальше, вместо того чтобы заняться каким-нибудь полезным делом, я принимаюсь изучать владения Кирилла Ярцева.

Как безумная фанатка рассматриваю в гардеробной его аккуратно сложенные вещи, обшариваю все углы его комнаты и прихожу к выводу — в этой квартире нет ни единого намёка на то, что здесь когда-либо бывали девушки.

Не сказала бы, что это хороший сигнал.

Тут подтверждаются слова Серёжи: «Тёлки надолго у него не задерживаются. Максимум до рассвета, но ты можешь свихнуться от того, как медленно будет тянуться это время. Знаю не понаслышке».

Мне это не грозит.

Если Кирилл действительно уважает меня, он не станет водить к себе баб, пока я нахожусь на его территории.

Мысли мои прерываются настойчивым телефонным звонком. Звонит подруга.

— Янчик, ты щас офигеешь! — Стася возбуждённо голосит в трубку. — Ходит слушок, что наш горячо любимый Артём Эдуардович подал на развод, прикинь!? Ты представляешь, что теперь будет? Девки сегодня от такой новости все как с цепи сорвались! Ждут не дождутся, когда начнётся учебный год.

Всё это время, пока она с таким вдохновением это говорила, я зевала.

Более того, я знала, что Артём подал на развод. Наверное, я одна из первых, кого он об этом известил.

Но дело в том, что мало кто из моего окружения догадывается о нашем с ним общении. Даже мне самой порой кажется это выдумкой.

Ах, если бы...

Будь это простой выдумкой, мне не пришлось бы бежать из города и блокировать его номер, чтобы вновь не оказаться под его губительным влиянием.

— Вау! Прям новость месяца! — изображаю я искреннее удивление в голосе. — Стась, только пообещай, что ты не окажешься в числе помешанных на Артёме Эдуардовиче! Это плохо для тебя кончится!

— Не могу, подруга. Не уверена, что смогу держать себя в руках. Он же секс ходячий!

— С этим не поспоришь, но…

— Что, «но»? Ты так говоришь, будто сама втайне не сохнешь по нему!

"Всю свою сознательную жизнь я ссыхаюсь по одному-единственному человеку. И этот человек совсем не наш зам декана", — мысленно осуждаю себя за то, что держу эту правду в строжайшей тайне от лучшей подруги.

Так как тем для разговора ни у одной из нас больше не возникло, мне пришлось до самого вечера выслушивать восторженные дифирамбы, обращённые в адрес Артёма Эдуардовича.

За разговором день быстро пролетел. Наступил вечер, а Кирилла всё не было.

Я думала, он пожалует на обед, но ни на обед, ни на ужин он так и не явился. Он даже не позвонил ни разу.

Стрелки настенных часов уже переваливают за одиннадцать вечера. Я лежу в гостиной на диване и таращусь в телевизор, переключая каналы передач, пока из холла не доносится звук открывающейся двери.

Приподнимаюсь на локте, чтобы глянуть за угол и удостовериться в том, что это Кирилл, но в темноте ничего не вижу.

Слышу сначала смех, и точно не Кирилла, а потом раздаётся резкое шиканье.

Только не это. Хоть что, но пусть мои самые страшные опасения останутся лишь опасениями.

Фиг там. Они подтверждаются.

Сердечко сжимается в микроскопический комок.

Обида включена. Режим "ненависть" активирован.

Глава 12. Яна

Ноги несут меня в направление супермаркета, в котором вчера закупались с Кириллом.

Единственное знакомое место в этом городе, помимо квартиры, временно превратившейся в блядский притон.

Всего-то каких-то метров пятьсот пешком.

Плевать.

Я готова скрыться от них хоть за сотни километров.

Добравшись до супермаркета, я брожу по уже знакомым рядам. Жалею, что это не торговый центр. Сейчас мне не помешала бы шопинг-терапия.

И как-то совсем случайно я оказываюсь напротив отдела с алкогольной продукцией.

Нет. Алко-терапия — слишком рискованно в такое время, да в таком состоянии.

Их оргия не стоит тех проблем, которые могут навалиться на меня, если я надерусь до поросячьего визга.

Решаю выбрать меньшее из зол, и покупаю упаковку сладостей.

Рассчитываюсь на кассе, и уже на выходе вижу знакомое лицо. На том же самом месте, что и вчера. У банкомата.

— Теперь нас по праву можно назвать хорошими знакомыми, — приветливо улыбаюсь я. Махаю парню рукой, стоя на противоположной от него стороне прохода. — Сегодня проблем с купюроприёмником нет?

Интересуюсь не потому, что мне действительно интересно, а потому, что этот парень единственный, кого я знаю здесь.

Знаю — слишком громко сказано, но то, что у наших встреч появилась некая тенденция, так это уж точно.

— О, здравствуй! Ты не исчезнешь, если я подойду к тебе? — спрашивает, улыбаясь мне милой и застенчивой улыбкой.

Вчера мне толком не удалось его разглядеть. Все органы чувств работали только в направлении Кирилла. Зато сейчас я могу позволить себе рассмотреть его получше. И то, что я вижу перед собой, определённо, мне нравится: высокий, крепкий. Со вьющимися тёмными волосами, голубыми глазами и ямочками на щеках. В такого, наверное, можно было запросто влюбиться без памяти. Но в моей памяти, увы, хозяйничает другой.

— Нет. Сегодня я уже не исчезну, — говорю я, парень приближается ко мне на шаг. — Не бойся, можешь подойти ещё ближе, если хочешь.

Он тушуется. Пряча руки в карманах толстовки, медленно приближается, осматривается по сторонам. И останавливается в паре метров от меня.

— Пожалуй, такое расстояние будет в меру безопасным.

Я закатываю глаза, сокращаю между нами "безопасное" расстояние и встаю напротив него.

— Можно вопрос? — спрашиваю я, тот хмыкает.

— Дай угадаю, — подносит руку к челюсти, состроив вдумчивую гримасу, — хочешь спросить, почему уже второй день подряд мы встречаемся при одних и тех же обстоятельствах? Думаешь, в этом замешана сама судьба?

Не верила, что кому-то удастся сегодня поднять мне настроение, но ему это удалось в два счета. Его вопрос рассмешил меня.

Ему тоже показалось это странным.

— Вообще-то я хотела спросить, любишь ли ты "Милки Вэй"? — разрываю пакет со сладостями и протягиваю ему.

— Больше всего на свете! — снова одаривает меня заразительной улыбкой и вынимает из пакета шоколадку, дотронувшись до моих пальцев.

Он красивый, милый, и кажется очень добрый. Но где же искра, о которой так все говорят?

Ау!

— Меня Яна зовут, а тебя?

— Демид, будем знакомы.

— И всё же, как так вышло, что уже второй день подряд мы встречаемся при одних и тех же обстоятельствах?

— Я работаю тут за углом, а сюда прихожу после рабочей смены, чтобы перевести кое-куда заработанные деньги.

— И куда же?

Он наклоняется к моему уху, чтобы тихо сказать:

— Мы хоть и знакомы уже целых три минуты, но ещё не настолько сблизились, чтобы раскрывать тебе свои секреты, — наше общение начинает переходить в лёгкий флирт. — К тому же нет никаких гарантий, что сюда не явится твой большой сердитый парень, и не утащит тебя в подземелье вместе с моими секретами.

Ясно, кого он высматривал всё это время. Разнюхивал нет ли за мной слежки. Предусмотрительно с его стороны.

— Никакой он мне не парень. Это брат. Старший надоедливый брат, — выпаливаю быстро с неприязнью, будто могу передумать. Стараюсь выкинуть из памяти всплывший образ Кирилла, чтобы снова не впасть в депрессию. — Между прочим, это из-за него я сейчас скитаюсь по ночному городу совсем одна и заедаю стресс шоколадками!

— Тогда тебе уже хватит, — ловко вырывает из моих рук все шоколадки. Я в лёгком замешательстве от такой наглости.

— Эй, отдай! Ещё же вся ночь впереди! Мне нужен допинг! — смеёмся друг над другом, обращая к себе внимание прохожих.

— Тебе он больше не нужен, потому что я могу составить тебе компанию. Я тоже обычно после работы в одиночку скитаюсь по ночному городу, — с излишней осторожностью проговаривает он.

Щурюсь подозрительно.

— И кем же ты работаешь допоздна?

— Да так, игрушки продаю, — хитро подмигивает он.

Интересный персонаж. Велика вероятность, что я завалила бедного парня вопросами, если бы в этот момент на мой телефон не пришло сообщение: "Где ты есть? Время видела?"

Глава 13. Кирилл

— Ты это слышала? — замираю позади блондинки и прислушиваюсь, затаив сбивчивое дыхание.

Вопрос был риторическим. Меня совершенно не волнует что эта шкура скажет, да к тому же вряд ли она что-либо слышала, кроме своих возгласов.

Я люблю громких и благодарных девушек, но это уже переходило всякие границы.

Знала ведь, что мы здесь не одни, и нарочно драла свою глотку.

— Нет, а что я должна была слышать? — спрашивает, развернув голову. Она сдувает прядь волос, прилипших к влажному лицу, и мысленно умоляет меня продолжить.

— Не важно.

Она презрительно хмыкает, и смотрит на меня так, будто я ей чем-то обязан.

Я слезаю с постели, поднимаю футболу с пола и прикладываю её к паху. Открываю дверь и высовываюсь, чтобы проверить обстановку.

Пусто. Яна смылась.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

— Кроме твоей сестры здесь больше никого нет. Может, ей надоело слушать нас и она гулять пошла?

Возвращаюсь в комнату. Поднимаю вещи с пола. Не свои, а девушки, и бросаю ей.

— Собирайся.

— Зачем это? — прикидывается дурой, хотя ей для этого и прикидываться не нужно.

— А за тем, что тебе тоже надо погулять.

Аня с оскорблённым видом прижимает к груди юбку и с широко раскрытыми глазами наблюдает за тем, как я достаю из кармана джинсов телефон, чтобы вызвать для неё такси.

— Но мы же так не договаривались, — заикается она.

— Нет. Мы как раз так и договаривались. Я предупреждал тебя, что нестабилен в своих желаниях.

— Но я думала, это касается немного других желаний.

— Поторопись, такси прибудет уже через семь минут, — наклоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на щеке. Чтобы не возмущалась больше. — Не расстраивайся, детка. Всё было супер. Ты лучшая.

Чудодейственный способ быстро отделаться от девушки.

Нервы она больше мне не треплет. Быстро собирается и уходит, взяв с меня обещание встретиться с ней как-нибудь ещё.

Я не стал уточнять, когда именно, но, думаю, встреча в следующей жизни её тоже устроит.

Сейчас вообще не могу понять на кой чёрт притащил её сюда, зная, что Яна будет не в восторге.

Я всего лишь хотел поставить её на место. Хотел показать тем самым, что спорить со мной бессмысленно. И указывать как мне вести себя в собственном доме — тоже.

Не знаю, что у неё на уме, но, чует моя задница, с этой девчонкой что-то не так.

Она стала какой-то нервной и больно уж требовательной по отношению ко мне.

Раньше общение с ней доставляло мне удовольствие, а теперь я не могу сказать того же.

Рядом с ней я чувствую себя постоянно виноватым. Она заставляет меня чувствовать за собой вину. А в чём конкретно заключается моя вина перед ней — не пойму.

Нам однозначно нужно поговорить. Начистоту.

Обозначить рамки, за которые нам запрещается выходить хотя бы предстоящие две недели. Перспектива провести эти две недели, ругаясь как кошка с собакой, меня не устраивает

Если её не устраивает мой образ жизни, так пусть скажет мне это прямо в глаза, и, если я разгляжу в её словах какой-либо смысл, так и быть. Я постараюсь больше не напрягать её.

Пишу сообщение, на которое Яна сразу же отвечает с издёвкой.

И снова вина начинает давить на меня многотонным весом.

Да с какой стати я должен ощущать за собой вину? Это мой привычный образ жизни.

Я здоровый мужчина. Люблю секс в различных его проявлениях. Не с Яной же мне нужно было снимать скопившееся за неделю напряжение!?

И вообще, какое ей дело до моей личной жизни?

Озлобившись на неё, пишу ответное сообщение, в которое вкладываю максимум угрозы:

"Чтобы через пять минут была дома! Каждая минута опоздания будет дорого тебе стоить!"

Пять минут беспокойного ожидания благополучно выливаются в полчаса.

За каких-то полчаса я превращаюсь в бомбу, которая рванёт с минуты на минуту.

И всё бы ничего. Я заставил бы себя успокоиться, если бы домой она явилась одна. Возможно, я даже не стал бы лезть с расспросами, а отложил бы разговор до завтра.

Но вот в чём незадача. Пришла она не одна. И она ещё не представляет, что такой наглостью пробудила во мне давно дремлющего зверя.

— Как это понимать? — складываю руки на груди, стискиваю челюсть до скрежета. Сверлю ожесточённым взглядом сначала Яну, а потом того самого парня, с которым она вчера обменивалась номерами телефонов. Лыбится, щенок. — Ты заблудился? Дорогу отсюда подсказать или сам найдёшь?

Парень явно не ожидал увидеть препятствие на своём пути. Он переглядывается с Яной, а той вообще побоку на всё. Она умело делает вид, будто притащить ночью парня в чужой дом — это стандартная ситуация.

— Кирилл, это Демид. Демид, это мой брат Кирилл, — только что Яна смотрела на него с интересом, но стоит ей перевести взгляд на меня, как она меняется в лице. Становится фурией и за грудки притягивает парня к себе. — И нет, Демид не заблудился. Он пришёл со мной и никуда отсюда не уйдёт. Ясно?

Глава 14. Яна

— Кажется, мы сломали кровать, — сдавленно произносит Демид, покатываясь на полу от смеха.

Если я сейчас же не прекращу скакать на кровати как на батуте, то меня тоже разорвёт от смеха на куски.

— Это очень и очень плохо. Мне точно влетит кое от кого, — кусаю щеку, лишь бы не рассмеяться в голос.

Да, я сошла с ума, раз привела к Кириллу в дом малознакомого парня. И да, у меня поехала крыша, раз я уговорила Демида разыграть своего "брата".

Но что поделать? Мне было обидно, а обиженные девушки, как известно, способны на многое. Даже на то, чтобы инсценировать акт страстной любви.

Но я-то знаю, что это лишь фальшивка.

От этого обида никуда не делась, если только стало капельку легче.

Настроение я себе подняла так уж точно. Демид справился со своей задачей на все сто.

— Эх, жаль, не соберу коллекцию подписей. После такого он вряд ли оставит мне свой автограф, — говорит Демид, развалившись на полу.

Весь красный как помидор, он подпирает ладонью щеку и как-то загадочно осматривает меня. Становится даже неловко от его пристального, изучающего взгляда, и поэтому я накрываю себя одеялом с головой. Или не поэтому, а потому, что он начинает что-то понимать.

— Так ты узнал моего брата?

— Те, кто хотя бы немного интересуются хоккеем, знают Ярого.

— Извини, надо было хотя бы предупредить тебя. Но я постараюсь загладить свою вину, и на днях выпрошу у Кирилла автограф для тебя.

Демид хмыкает.

— Не брат он тебе, — укор летит в мою сторону. — Что я дурак, по-твоему, какой-то, чтобы поверить в этот бред?

Приходится высунуться из-под одеяла, чтобы не задохнуться от стыда.

И тут меня вычислили!

— Как ты догадался?

— Не знаю, — пожимает плечами, а потом ложится на спину и запрокидывает руки за голову. Говорит осмысленно, не то, что я. — Будь ты сестрой Ярого, мне кажется, он дождался бы, пока я не ушёл. Ну, только если у него не нарисовались срочные дела поздней ночью.

— В смысле? — в груди кольнуло что-то. Я быстро слезаю с кровати и выхожу в гостиную, а Кирилла и впрямь след простыл. Подхожу к Демиду, что так мечтательно наблюдает за полной луной. — Как ты понял, что он ушёл?

— Пару минут назад он оставил тебе сообщение.

— Сообщение?

Бегу сломя голову за телефоном. Мечусь по всей комнате, и нахожу его лежавшим на тумбе. Хватаю его и сосредоточенно вчитываюсь: "Меня не будет пару часов. Надеюсь, у тебя хватит ума позвонить и объясниться со мной раньше, чем я приду и выпорю тебя!"

Кажется, мой план провалился. Я совсем не подумала о том, что Кирилл не такой, как те парни, которые меня окружают.

Я всё только испортила и перед Демидом теперь жутко неудобно.

Настроение бесследно исчезло. Стало даже немного хуже, чем было тогда, когда я бродила в одиночку по городу.

С Демидом мы быстро прощаемся, обменявшись телефонами. По большому счёту я просто отделалась от него, чтобы позвонить Кириллу и извиниться перед ним.

Я сгораю со стыда.

Держу палец на кнопке вызова и не могу пересилить себя, чтобы позвонить ему.

Но любопытство оказывается сильнее стыда. Я должна выяснить, куда он отправился.

Что мне здесь делать без него?

К тому же мне и вправду нужно извиниться и признаться, что это был лишь тупой розыгрыш.

Пускай в его глазах я упаду ниже некуда, но я больше не хочу портить наши взаимоотношения.

Нажимаю на вызов. Длинные гудки заставляют моё тело вибрировать. Кирилл трубку не снимает.

Я звоню ещё раз. Строчу ему парочку сообщений. Психую, а потом снова набираю его, но никакого ответа не следует.

Рассвет я встречаю, пялясь на потухший экран своего телефона. Он так и не прочёл мои сообщения.

С сожалением понимаю, что я безвозвратно упустила свой шанс. Ему сейчас не до меня. Какое ему дело до «мелкой колючки»?

Так проходят сутки. В ожидании и беспокойстве. Никто не знает, где он.

Читая новостные сводки, я уже не просто волнуюсь за него, а начинаю паниковать. Я всерьёз задумываюсь о том, чтобы пойти в полицию и написать заявление о его пропаже.

Наконец, ближе к вечеру следующего дня телефон мой подаёт признаки жизни, но звонит не тот, кто мне нужен. Это всего лишь Серёжа. Может, он что-нибудь знает?

— Привет, на завтра планы какие-нибудь есть? — сразу же сбивает меня с толку Серёжа.

— Эм-м, привет, вроде бы нет. Ну, если только я не вступлю в группу волонтёров, чтобы разыскать нашего потеряшку.

— Ты о ком сейчас?

— О Кирилле, разумеется! Он не приходил домой уже два дня, — тягостно вздыхаю я, высматривая его из окна. — И на связь он тоже не выходит.

— Как не выходит на связь? Я ж сейчас только что с ним разговаривал.

Глава 15. Яна

Наверное, не нужно уточнять, кого я всё-таки выбрала?

Какой бы выбор мне ни представился, я всегда выберу его. Даже если жребий падёт не на него, в конечном счёте я отдам ему своё предпочтение.

Потому что никто для меня не значит так, как Кирилл. Никто не представляет для меня такой важности, как он.

Я выберу его даже в том случае, если он предпочтёт другую.

Так было большую часть моей жизни. Но если в детстве я ещё не понимала, что происходит со мной. Если в подростковом возрасте я думала, что наваждение пройдёт, стоит мне сменить круг общения, разбавить его парочкой симпатичных парней, то сейчас всё только усложнилось. Моя одержимость усиливается с каждым прожитым днём, с каждым брошенным взглядом в мою сторону, с каждым "Колючка", произнесённым его голосом.

Я думала, что с приездом сюда, у меня получится разобраться в себе. Я смогу дать оценку его истинному отношению ко мне, что ничего не изменилось, и меня, наконец, отпустит. Но кажется стало только хуже. Разум выстроил хитроумный план по его завоеванию, а внутренний голос без умолку предостерегает меня:

"Беги, Яна! Беги, глупышка, пока не поздно. Пока он не разбил твоё сердце вдребезги. Не переступай черту, пока он не прочертил на ней перпендикулярную линию".

Но куда мне бежать?

Везде, где бы я ни находилась, меня преследует его тень. Он настолько въелся в мой разум, что теперь я не смогу просто так от него отказаться.

Я одержима им. Я больна. И болезнь моя зовётся "острая нехватка Кирилла Ярцева в крови".

Признание ничего не изменит. Он только покрутит у виска.

Я хочу, чтобы он сам догадался. Но намёков Кирилл как не понимал раньше, так не понимает и сейчас.

Остаётся только ждать. Ждать пока кто-то из нас не сдастся.

У меня не так много времени. Всего восемь дней в моём распоряжении.

— Что ты делал все эти дни? — спрашиваю, разглядывая пейзажи за окном быстро несущейся машины.

Мы особо не разговаривали ни вчера перед сном, ни сегодня, пока собирались. Не разговаривали, когда выходили из дома. Он ни слова не сказал мне о моём внешнем виде. Я ни слова не сказала о его новенькой навороченной тачке. Мы вели безмолвный поединок, где не было победителей. Были только проигравшие.

Мы как будто чужие люди друг для друга. Невольно начинаю сомневаться, что когда-то мы были близки. А если и были, то всё это уже давно покрылось толстым слоем пыли.

Кирилл держал марку — молчал всю дорогу, а мне опостылело сидеть сложа руки и размышлять над тем, о чём он так "громко" думает. Я точно узнаю этот сосредоточенный взгляд и морщинку между сведёнными бровями.

— Я был в Кузне, — отделывается сумрачным ответом, не отвлекается от дороги, но я так просто не отстану.

— Зачем?

— Ездил помочь отцу кое с чем, а что? Мне нужно было отчитаться перед тобой? — с пренебрежением проговаривает, вальяжно переключая коробку передач.

Мы съезжаем с трассы в загородный массив для богатеньких, судя по шикарным особнякам и отведённым им территориям.

— Нет, просто мог хотя бы поставить меня в известность. Я же волновалась.

Он резко тормозит на перекрёстке и переводит взгляд на меня.

— Извини. Я как-то не подумал.

Очередной мой намёк остался без должного внимания.

Полнейшее отсутствие понимания элементарного.

Да как ему ещё намекнуть, что он дорог мне? Что я сохну по нему и ссыхаюсь без него.

Если бы мои намёки были смятой в комок бумагой, брошенной в него, то он с головой уже погряз бы в них и всё равно бы ничего не понял.

— Что дома нового? Как тётя Света поживает с дядей Олегом? Наверное, уже сделали ремонт?

— Ага, сделали, — отстранённо произносит через губу, лишь бы отстала.

Кирилл отвлекается на звенящий телефон в подстаканнике. Заметно хмурится, когда видит отображённое на экране имя. Бросает быстрый взгляд на меня, а потом сбрасывает вызов и кладёт телефон обратно, чем порождает в моей голове уйму вопросов, которые так и останутся неотвеченными.

— Мог бы и ответить на звонок, — вырывается из меня, когда я обиженно отворачиваюсь в окно.

— Подождут.

— Ты ведь не был дома. Зачем ты обманываешь меня? — говорю я полушёпотом.

Я не жду от него ответа. Это просто мысли. Я не хотела их озвучивать, но рядом с ним я перестаю контролировать себя.

Поток слов льётся из меня, как вода из переполненного резервуара. Бесконтрольно, и остановить это никак нельзя, пока лишнее не выльется наружу.

— В смысле?

Резко разворачиваюсь к нему лицом.

— Нет никакого ремонта! Я же его только что выдумала. Кирилл, когда мы перестали доверять друг другу? И вообще, кто тебе разбил губу? — тянусь к нему, чтобы рассмотреть рану поближе, а он уклоняется от моих рук и отталкивает.

Наши взгляды скрещиваются, как острые клинки двух непримиримых соперников. Кирилл распарывает взглядом воздух, а мне теперь приходится обороняться.

Глава 16. Яна

У входа на территорию особняка Кирилл здоровается с парнями и их девушками. Обменивается с ними парочкой фраз о подготовке к сезону, а я сторонюсь всех. Чувствую себя чужачкой на этом празднике. Рядом с ним.

— Свадьба будет проходить здесь? — интересуюсь я, осматривая роскошные владения.

— Вообще-то регистрация прошла ещё вчера. Сегодня состоится продолжение банкета. А это, — обводит он взглядом всю территорию и картинно морщится, — Тут живёт наш женишок.

Наши вкусы с Кириллом всегда совпадали. Тут хоть и красиво, но жить на такой вилле я не стала бы, а вот устроить вечеринку — почему бы и нет?

С заднего двора слышится танцевальная музыка, тело сразу же непроизвольно начинает реагировать на эту пульсацию. Я думала, мы будем праздновать на свежем воздухе, под шатром или у бассейна, но Кирилл ведёт меня прямиком в дом.

Я поражена увиденным. Внутри столько народа, сколько я не видела даже в школьной столовке.

Глаза разбегаются и становится не по себе.

— Не волнуйся, большая их часть свалит после первого тоста или мордобоя, — будто прочитав мои мысли, успокаивает Кирилл.

Он держит ладонь на моей пояснице. Не отпускает. Но всё это время он глазами выискивает кого-то, вертит головой в разные стороны.

Мы входим в просторную гостиную, где полукругом стоят гости, а в самом центре принимают поздравления новобрачные. Молодые люди выглядят как с обложки глянцевого журнала, но Кирилл со всеми ними не сравнится. Его небесная рубашка обтягивает стальные мышцы, стильные светло-серые брюки так хорошо сидят на крепкой заднице, лицо гладко выбрито, а белокурые волосы идеально зачёсаны назад. Они пружинят на каждый его твёрдый и уверенный шаг.

Мы равняемся с небольшой компанией парней, держащихся в стороне от всей тусовки. Им здесь явно скучно. Они как будто и вовсе оказались тут по ошибке. Но увидев Кирилла, парни заметно оживляются.

— Посмотрите-ка кто к нам пожаловал! Сам ассистент капитана Ярый спустился к нам с Олимпа! — улюлюкает смуглый брюнет, он переводит взгляд на меня и тут же выпрямляется, поправляет бабочку. — Опа-на, а это что за прекрасная нимфа?

Кирилл жестом зазывает того самого брюнета к нам, тот расправляет широкие плечи и натягивает на лицо самовлюблённую ухмылку. Мы отходим немного в сторонку и оказываемся у лестницы, ведущей на второй этаж.

— Познакомься, это Яна, моя хорошая знакомая. А это, — говорит мне, махнув головой в сторону парня. — Тот, с кем я хотел тебя познакомить. Это Стас, самый молодой нападающий нашей команды.

— И самый симпатичный! — кичится он, но вопреки всем ожиданиям подхватывает мою ладонь и галантно оставляет невесомый поцелуй на тыльной стороне. — А ещё очень добрый и обходительный, — подмигивает мне, я кривлю рот, переглядываюсь с Кириллом, а тот пожимает плечами, мол, не обращай внимание.

Я не успеваю ничего ответить, хотя появляется желание стукнуть по башке каждому из них. Одному за то, что устроил тут сводничество, а другому, что согласился на это. Я в шоке от поступка Кирилла. Он меня как корову передаёт по наследству.

— Ну, знакомьтесь. Уверен, вам найдётся, о чём поговорить. Я буду тут неподалеку, — бросает он мне, а потом что-то говорит на ухо Стасу и исчезает в густой толпе, тепло здоровается со всеми. Смеётся вместе с незнакомыми девушками, напрочь забывая о моём существовании.

Мне становится до слёз обидно. Я жалею, что согласилась пойти с ним и смотреть за тем, как ему весело. Придется завидовать каждой девушке, к кому он подходит.

— Честно, я думал, Ярый слегка преувеличивал, когда рассказывал о тебе, — Стас нарушает неловкое молчание. Он на лету хватает два бокала шампанского с подноса официанта, один из которых передаёт мне. — Но ты превзошла все мои ожидания.

— Правда? И что же он тебе говорил обо мне?

— То, что порвёт меня на куски, если я обижу тебя, а это о многом говорит.

Слова похожи на истину, но, если честно, мне плевать на всё, что он говорит. Я только и делаю, что глазами высматриваю Кирилла, улавливаю его голос вдалеке. Я очень переживаю, что он променяет меня на какую-нибудь расфуфыренную девицу и вконец убьёт во мне всё живое.

Я залпом осушаю бокал с шипучкой, ставлю его на стол, а потом хватаю парня за лацкан пиджака и тяну за собой, пока мы не скрываемся под лестницей.

— Давай я сразу обрисую тебе всю ситуацию, чтобы ты не питал ложных иллюзий, — шиплю я, загибаю пальцы. Стас озадаченно хлопает глазами. — Мне не нужен ни парень, ни отношения, ни общение. Ты симпатичный, очень милый и всё в таком духе, но между нами ничего не может быть. Вообще!

— Охренеть! Да это рекорд! — ахает парень, картинно ухватившись за сердце. — Так быстро меня ещё никто и никогда не отшивал, но ты права. Мне тоже всё это не нужно. Ещё с утра у меня были другие планы. Мелкая истеричка в них не входила.

Я вытягиваю лицо и складываю губы в трубочку от такой бестактности.

— Тогда не понимаю, зачем ты отказался от своих планов и согласился играть роль хорошего парня для такой мелкой истерички, как я?

Он злорадно хмыкает. Дотрагивается до моих распущенных волос и пропускает их сквозь свои пальцы. Я трескаю его по руке, а он начинает ржать, как полоумный.

Глава 17. Яна

Битый час я артистично делаю вид, что встретила самого лучшего парня на всём белом свете. Я смеюсь над тупыми шутками Стаса. Хохочу даже тогда, когда он ничего не говорит. Если и дальше так будет продолжаться, все вокруг подумают, что мы обдолбались наркотой.

Но мне действительно стало немного повеселее. Я вылезла из той толстенной раковины, в которую меня собственноручно заточил Кирилл, и даже позволяю себя немного расслабиться.

Наверное, так положительно на меня действует алкоголь, который я никогда до этого не пробовала. Даже не нюхала ни разу, а тут сразу два бокала вылакала залпом.

Это всё Кирилл виноват. Он спаивает меня, сам того не понимая.

— Он на тебя даже не смотрит, — издевается этот.... Стас. Ещё лицо такое одухотворённое сделал, будто он шепчет мне на ухо комплимент за комплиментом. — О, а сейчас какая-то тёлка подошла к нему. Она, конечно, так себе, но ему, похоже, нравится. Хочешь посмотреть на то, как он её обнимает сейчас?

— Нет, не хочу. Отстань от меня! — целиком и полностью покрылась иголками от накопившегося раздражения. Дерзко веду плечом, чтобы скинуть с него его лапищу. — Лучше сходи раздобудь нам шампанского!

— Ты уже выпила свою беличью дозу! Следующий бокал будет лишним.

— А с каких это пор ты заделался моим наркологом? Можешь не переживать, мне и с лошадиной дозы ничего не будет.

— Хорошо. Я принесу, но только, если ты взглянешь на Кирюху, — не унимается он.

Как бы я хотела сейчас стать самкой богомола, чтобы откусить его головёшку и выплюнуть. Я была бы первой в истории самкой богомола, которая сожрала своего мнимого бойфренда до спаривания.

Медленно разворачиваюсь на каблуках, поправляю свои волосы и как бы невзначай перевожу взгляд на окно. Туда, где стоит Аполлон... то есть Кирилл. И что я вижу?

Он замечает мой взгляд на себе. Коротко улыбается мне и подмигивает, легонько взмахнув бокалом перед собой. Рядом с ним нет никакой девицы, о которой говорил Стас. Он стоит в компании своих партнёров по команде, миленько беседует с ними. Всё довольно безобидно.

— Соглашусь, я слегка перегнул, но выдела бы ты свою реакцию, — забавляется Стас, честно отрабатывая свои часы. — У тебя сейчас такое противозачаточное выражение лица, будто в него только что пукнули.

Я презрительно смотрю на него и качаю головой, мечтая воплотить свою фантазию в действие.

— Лучше скройся с моих глаз, пока я не откусила твою башку.

Неожиданно он поглядывает вдаль и стирает с лица глуповатую ухмылку, чем заставляет меня посмотреть на то, что могло вернуть ему прежний вид разумного существа, а не цирковой обезьяны. Найду — пожму этому человеку руку.

— А вот это уже не шуточки, — бубнит Стас и ободряюще хлопает меня по спине. — Ну, так и быть, я принесу тебе выпивку. И одним бокалом тут явно не обойтись.

Горечь моментально подступает к горлу. Волна ярости сшибает меня и топит моё сознание. Ещё немного и я потеряю контроль над своими эмоциями. Начну скулить от жгучей обиды прямо у всех на виду. Всё потому, что Кирилл теперь в самом деле зажимается в углу с какой-то шатенкой невысокого роста. Милуется с ней, а та только успевает подставлять своё лицо для новых поцелуев.

Наполнившись злостью до краёв, я хватаю со шведского стола брускетту и целиком засовываю её в рот. Чтобы занять его пищей, а не отборными ругательствами, которые, с большей долей вероятности, полетели бы в его сторону. Я яростно жую сухарь, размалывая и дробя его зубами, представляя на его месте самого Кирилла.

Было бы правильней, если бы я выбрала Серёжу. С ним мне хотя бы не пришлось притворяться. Я всегда веду себя рядом с ним естественно. Только вот беда в том, что его не видно нигде. Ни черта не видно, кроме миленькой парочки, мозолящей мне глаза.

Я запихиваю в рот ещё один бутерброд, с таким же остервенением прожёвываю его, не сводя с них бешенных глаз, а потом я различаю его отдалённый голос:

— Единственная девушка, которую я так хотел сегодня увидеть, так это ты, Кристин. И, если честно, после всего того, что между нами произошло, я боялся, что этого больше не произойдёт, — убивают меня наповал его слова, обращённые к любви всей его жизни.

Это провал. Как же так? Она ведь замужем уже! Даже это его не останавливает!

Глава 18. Яна

Ну всё. Ни минуты не желаю больше здесь находиться. Достаточно. Не хочу ощущать себя дверным ковриком, не позволю вытирать об себя свои ноги.

Сама виновата. Я слишком завысила свои силы, но теперь-то я уж точно умываю руки.

С гордо вздёрнутым носом я прохожу мимо гостей, оказываюсь в патио, а потом выхожу на улицу, на спасительный свежий воздух. Впереди виднеется бассейн и зона отдыха, где тусуются самые смелые и играет громкая музыка.

Я перепутала дверь и вместо главного входа оказалась на заднем дворе.

На улице уже успело потемнеть. Кучка парней облюбовали импровизированный танцпол у бассейна. Всем тут весело, кроме меня.

Я достаю телефон из сумочки, чтобы вызвать такси и убраться отсюда. Внезапно сбоку от себя слышу, как кто-то присвистывает, а затем рядом со мной появляется Серёжа. Волосы взъерошены, половина пуговиц на его рубашке расстёгнуты, рукава закатаны до локтей, а развязанная бабочка свисает из кармана брюк.

— Чего такая грустняшка? Где Кирюху потеряла? — интересуется он, вливает в себя пиво из бутылки.

— Не знаю, мне это больше неинтересно, — как мне кажется, я слишком резко ответила. Серёжа этого не заслужил, поэтому я спешу исправиться: — А вот тебе, я смотрю, в отличие от меня сегодня весело. Где так веселят, не подскажешь? Может, и для меня там местечко найдётся? — говорю я, обратив внимание на его расширенные зрачки, в которых отплясывают чёртики.

— Что, тоже хочешь повеселиться? — обнажает он хищный оскал.

— Хочу, ты просто не представляешь как!

— Тогда тебе нужно пойти со мной, — хватает меня за руку и тащит сначала к бару, где заказывает коктейль, а потом мы буквально мчимся на танцпол. — Ну вот, уже совсем другое дело! Такой, как ты, печаль не к лицу.

— А что же мне к лицу? — кокетливо интересуюсь, стараясь перекричать музыку.

Серёжа наклоняется к моему уху.

— Улыбка, моя дорогая Яна. Тебе к лицу улыбка.

Как я и предполагала, в компании с Серёжей настроение чудесным образом возвращается ко мне. Появляется лёгкость в движениях. Я даже забываю о Кирилле, что очень странно.

Градус повышается не только на танцполе, но и в моём организме. Становится жарко и душно. Из-за жажды Серёжа только и успевает обновлять мне коктейли. Мы даже толком не общаемся с ним из-за разрывных басов, долбящих из стерео. За нас говорят наши тела, двигающиеся в такт музыке.

— Кажется, я слегка напилась. Серёж, а ведь ты дурно на меня влияешь, — сквозь беспричинный смех говорю, когда опустошаю очередной бокал с приторной ерундой.

— Спасибо! Это самый лучший комплимент, который я когда-либо слышал от тебя, — самодовольно лыбится он, тесно прижимаясь ко мне.

Я совсем забыла о тех последних наставлениях, что давал мне Кирилл.

Кого я обманываю? Я помню всё слово в слово, даже будучи навеселе. Просто его нет рядом, и всё, что я творю сейчас — ему же назло.

С другой стороны, чем так страшен Серёжа Уваров? Тем, что ему под силу рассмешить меня до колик в животе?

Но на этом дело не заканчивается. Теперь в ход идут не только шуточки, но и руки Серёжи. Он осмеливается завести свою ладонь за мою спину и прижать к себе вплотную.

— Что ты делаешь? — настороженно спрашиваю, ухватившись за его предплечья, чтобы он не разочаровал меня. Чтобы не позволил себе лишнего.

— Ничего, — беззвучно отвечает, бегая глазами по моему лицу, а потом происходит то, чего я никогда не могла ожидать от Серёжи.

Подняв мою голову за подбородок, он целует меня. У всех на виду впивается в мои губы, вбирая в себя сошедший с них всхлип.

Ноги мои становятся ватными, они тут же подкашиваются, а руки безвольно болтаются вдоль туловища. Внутри меня было столько энергии, но теперь сил противостоять этому не находится. Они словно испарились. А тем временем Серёжа уже пускает в ход свой язык, на кончике которого передаёт мне что-то маленькое и твёрдое. Оно скользит по моему языку и отправляется прямиком в глотку.

Затуманенный разум ещё борется. Он орёт благим матом, чтобы я сделала хоть что-то, чтобы прекратить это, но непослушное тело больше мне не подчиняется. Только чудо или конец света может привести меня в чувство. И этот момент наступает. Не чуда, а момент конца света.

— Я убью тебя, Уваров! — раздаётся поблизости чей-то разъярённый рык и меня буквально отшвыривает назад.

Глава 19. Яна

Я опрокидываюсь на газон. Музыка в этот момент замолкает. Всё вокруг замолкает, только в ушах по-прежнему стоит свирепый голос Кирилла.

Встаю на четвереньки, чтобы подняться на ноги, но сила притяжения оказывается в разы мощнее силы мысли.

Я убираю волосы с лица. Вижу, как взбесившийся Кирилл верхом сидит на Серёже и яростно молотит его кулаками, разбивает в кровь лицо, в то время как остальные пытаются оттащить его. Что-то кричат ему, девушки вокруг визжат, предаваясь панике. Одна лишь я бездействую. Внутри меня пустота, в ушах теперь стоит белый шум, словно кто-то перезагрузил все имеющиеся инстинкты.

— Ярый, остынь! Ты же его убьёшь! — кто-то из парней наваливается на Кирилла со спины, заламывает ему руки, а тому уже сорвало планку. Он не желает ни к кому прислушиваться.

— Ты думал, я шутил, когда говорил, чтоб ты держался от неё подальше? Думал, тебе сойдёт это с рук? — на взводе надрывает голос, когда трое парней с силой удерживают его.

Им с трудом удалось разнять их. Кирилл лезет на рожон. Теперь он кидается на остальных, поскольку они не позволяют ему закончить начатое. Никогда ещё не видела его таким обезумевшим.

И если в этом не моя вина, то чья же ещё?

— Я не понимаю тебя! — хрипит Серёжа.

Он задирает голову и держится за нос, из которого сочится кровь. Он поднимается на ноги, шатается из стороны в сторону. На светлой рубашке разрастаются багровые пятна, в глазах его одна лишь ненависть и ничего больше. Он надвигается на Кирилла, а тот только этого и добивается. С ехидной усмешкой провоцирует зазывающим к себе жестом.

— Мужик, в последнее время ты возишься с ней, как с карманной собачонкой! Неужели ты не видишь, что ей это не нужно? Ей нужен хороший трах, а ты, ебанутый, трясешься над ней, как над котенком беспомощным!

— Что-о-о? — я в шоке захлёбываюсь вязкой слюной. — Что ты щас сказал, козел?

— Что слышала! — рявкает на меня Серёжа, глядя из-за плеча. — Разве это не так?

Наконец-то хоть кто-то в этом хаосе обратил на меня внимание. Но тем и хуже.

Собравшись с силами, я кое как встаю. На ходу сбрасываю с себя туфли и с разбега кидаюсь ему на спину, но я выбрала не самый удачный момент, поскольку Кирилл со всей дури толкает Серёжу в грудь, и я вместе с ним лечу прямиком в бассейн. Удар был такой силы, что Серёжа буквально придавливает меня своим телом ко дну бассейна.

Я трепыхаюсь на глубине, чувствуя как лёгкие заполняются водой, а потом меня выталкивает на поверхность, где я уже могу глотнуть кислорода. К лицу моему прилипли волосы, а под ладонями чувствуется крепкая мужская грудь. Сильные руки поднимают меня над водой и я оказываюсь на бортике.

Убираю с лица прилипшие волосы, и вижу как Кирилл подтягивается на руках, чтобы выбраться из бассейна.

Он зол. Он в ярости. И кажется, вся его злость мощной лавиной обрушится на меня. Я готова к этому. Я даже ждала этого. Искала повода для скандала.

— Живо встала и пошла в дом! — рычит он приказным тоном.

— Но, — хочу бросить протес, а он не даёт мне и шанса.

Наклоняется, подхватывает меня за талию и как тряпичную куклу забрасывает на своё плечо.

— Ты ещё смеешь припираться со мной? Посмотри, что ты натворила! Ты испортила всем праздник!

— Я ничего не делала! — мямлю, свисая вниз головой. — Это ты как с цепи сорвался! Что с тобой происходит?

— Я же просил тебя избегать Уварова! Хотя бы сегодня! — брызжет он ядом, врываясь в дом, как грабитель.

Все гости шарахаются от нас, но никто и слова не говорит, будто ему это простительно.

— Тогда зачем оставил меня с этим папуасом Стасом? Чтобы я не мешала тебе любезничать с Кристюшей? — едко проговариваю, шлёпнув его по спине ладошкой.

— Чтобы хоть раз ты проявила самостоятельность! Ты же сама говорила, что не нуждаешься в няньке! — вихрем он поднимается по лестнице и мы оказываемся на втором этаже. — Тогда какого чёрта ты не можешь и шагу ступить без меня, чтобы не вляпаться в дерьмо?

— Какое дерьмо? О чём речь? Это был всего лишь поцелуй, — слова несутся из меня как нечистоты по сточным трубам, и имели бы слова запах, то воняли бы они соответствующе.

Я в бешенстве, но вместе с тем ощущаю внутри странный прилив сил, как будто у меня открылось второе дыхание. Даже картинка перед глазами становится ярче.

— Куда ты меня тащишь? Отпусти меня!

— Сейчас! Только отправлю тебя спать и сразу же отпущу!

— Да не хочу я спать! Я хочу веселиться! Хочу танцевать! Кирилл, поставь меня на пол, а лучше пойдём танцевать со мной! Умоляю, — хнычу я, и кажется это действует.

Кирилл ставит меня на ноги, стискивает голову ладонями и сосредоточенно вглядывается в мои глаза. А я перестаю дышать, изучая его идеально вылепленное лицо.

Боже, он такой красивый. Мокрый и... сексуальный.

— Он тебе что-то давал? Ты принимала что-то, отвечай! — тряхнув меня, подозрительно щурится, я с плутовской улыбкой пожимаю плечами.

— Я сама взяла. С его языка. Только не знаю что это было. Да и какая теперь уже разница? Что сделано, то сделано, — смеюсь я, нескромно забрасывая свои руки на его шею, пальцами запутываюсь во влажных волосах.

Глава 20. Яна

Пульс ускоряется оттого, как плотоядно он смотрит на меня. Взглядом оставляет метки на теле, там, где кожа обнажена.

— Как далеко ты хочешь зайти? — надвигается на меня медленно, бросает ремень на кровать. Он расправляется с пуговицами на рубашке, распахивает её и становится одним коленом на кровать между моих ног. Поднимает мою голову, ухватившись за подбородок, и рвано повторяет: — Как. Далеко. Ты готова зайти?

— Так далеко, как ты не позволял себе ещё ни с одной девушкой, — голос дрожит, разум мой тонет в эйфории от его близости, от прикосновений, от аромата и его проникновенного голоса, способного вогнать в транс.

Грудь наливается, когда он обводит её возбуждающим взглядом. Он обжигает, как расплавленная сталь. Вонзается в кожу, как раскалённые иглы. Соски становятся острыми, они врезаются в тонкую материю бюстгальтера и сладко ноют от трения, и моего сбивчивого дыхания.

Сознание уносит в звёздное небо. Я ловлю странное ощущение полёта. Будто бы птицей всю жизнь прожила в клетке, а теперь меня выпустили. Дали шанс наладиться свободой.

Секунды превращаются в минуты, а минуты — в вечность. И эту вечность я готова разделить только с ним.

— Смело, но к такому ты явно пока ещё не готова, — шепчет, наклонившись.

— Тебе нужно перестать думать за меня, — шепчу в ответ. — И перенаправить свои мысли на то, как доставить мне удовольствие.

Дыхание его ласкает моё лицо, как порхающие крылья бабочек. Я прикрываю глаза, чувствуя, как он подносит большой палец к моим губам... Как растирает по ним остатки помады. Открываю глаза и подхватываю его палец губами, втягиваю в себя и рассасываю. Он проталкивает его дальше и подушечкой пальца проходится по моему языку. Двигает им взад-вперёд, пока я не вонзаюсь в него зубами.

Кирилл шипит, с резкостью втягивает в себя воздух и берёт инициативу в свои руки. Опрокидывает меня на спину, вырывая из легких всхлип. Он перекидывает через меня ногу и оказывается верхом на мне. Ловит мои руки и жёстко фиксирует их за запястья у меня над головой.

Я попала в ловушку, но оказаться в плену Кирилла Ярцева было моим тайным желанием, созданным воображением. А теперь это реальность.

Чувствую его тяжесть на себе и всё это время не могу подавить растущую улыбку, в то время как с лица Кирилла, напротив, сходят все видимые эмоции.

— Удовольствия захотела? Значит, тебе недостаточно удовольствия доставил Демид, что ты решила догнаться с помощью меня?

— Мало! Я хочу большего. Знаю, ты это можешь, — приподнимаю голову, чтобы соприкоснуться с его губами, но Кирилл одним рывком переворачивает меня на живот.

Он удерживает себя на весу, наклоняется корпусом так, что теперь его дыхание обжигающим потоком направлено в мой затылок.

Я нарочно прогибаюсь в спине, выпячиваю зад и упираюсь в стояк.

О, да. Миссия наполовину уже выполнена.

— Не обольщайся. Это ещё ничего не значит, — с издёвкой проговаривает у моего уха, плотнее прижимаясь к заду. Нарочно вдавливает меня в себя, чтобы поняла, с чем имею дело.

— Конечно, всего лишь то, что ты тоже хочешь меня, — невнятно отвечаю, носом утыкаясь в матрас.

Он перекидывает мои руки в свою левую ладонь, надёжно стискивая их в одной руке, а правая теперь становится свободной, и он может сделать ею все, что угодно.

— Ты под наркотой, Яна. Ты не отдаёшь своим действиям отчёт. Это не ты сейчас говоришь, это похоть, которая в тебе кроется.

— Это ничего не меняет! Могу на что угодно поспорить, что завтра я всё так же буду хотеть тебя!

Пытаюсь вырвать руки, чтобы перевернуться к нему лицом. Я хочу видеть его. Буквально на секунду он отпускает мои руки, но только лишь для того, чтобы зафиксировать их у меня за спиной.

— Лежи смирно. Не двигайся! — произносит он так, будто что-то мешает ему говорить, словно что-то во рту.

Я поворачиваю голову, смотрю на него из-за плеча. У Кирилла в зубах его же ремень, которым он уже обмотал мои запястья.

Встречается со мной взглядом. Уголки его губ напрягаются в едва уловимой улыбке. Он кайфует от всего, что происходит, а следом он зубами резко тянет за конец ремня и крепко связывает меня им.

— Что ты делаешь? — проносится по позвоночнику дрожь. Не пойму, страшно ли мне или, наоборот, уязвлённое положение только сильнее возбуждает.

— Это твоё временное спасение от глупостей, — говорит он, приподнимаясь с меня. — Полежи тут, подумай над своим поведением.

— Постой, куда ты? Хочешь сказать, ты уходишь? — я прикладываю немалые усилия, чтобы перевалиться на спину, где действительно вижу, как он заправляет влажную рубашку в брюки.

Как же сразу не дошло! Всё, что он делал до этого, только лишь для того, что усыпить мою бдительность. Это был тактический ход, а я купилась на отвлекающий манёвр, как наивная дурочка. Поверила в то, что между нами пробежала искра.

Глава 21. Яна

Прихожу в себя от чувства невыносимой жажды. Во рту раскалённая пустыня, что кажется будто язык весь сморщился. Тело не чувствую совсем, а вот голову ещё как. И то, как в ней поселился дятел, чтобы выдолбить себе там дупло. Зато в этом есть свои плюсы. С первых секунд похмелья я могу сделать оптимистический вывод — от алкоголизма я не сдохну, потому что пить — не мой конёк.

— Ну что, проснулась? — услышав спокойный и ровный голос Кирилла, резко распахиваю глаза. Как сигнал горна он вынуждает меня взбодриться. — Сзади вода и отличное средство от похмелья. Прими, оно поможет.

Осматриваюсь по сторонам. Почему-то я сижу на заднем сиденье его машины. Рядышком со мной бутылка воды, таблетки, туфли и моя сумка. Но как я здесь оказалась? Появляется столько вопросов, а задать их все Кириллу я опасаюсь. Он слегка не в духе.

Тянусь за бутылкой и в глазах моментально ощущается давление. Схватив её, быстро откручиваю крышку, жадно присасываюсь к горлышку. Запиваю таблетку и я вновь могу ощутить себя человеком, а не сушёной воблой.

— Это ты меня сюда принёс? И куда мы едем? — спрашиваю я голосом Джигурды.

Состояние нестояния. Язык заплетается. К тому же я с ужасом понимаю, что память моя сейчас ничем не отличается от чёрной дыры. Ничего не помню.

— Я. На вокзал, — сухо отвечает, надеясь отделаться от меня.

Не слишком-то он и разговорчив со мной. Сейчас я напрягаю его даже тем, что просто дышу с ним одним и тем же воздухом.

— Зачем тебе понадобилось ехать на вокзал? — я поворачиваю голову назад и в багажнике наблюдаю свой чемодан. Паника внутри меня нарастает, когда он игнорирует мой вопрос. — Кирилл, ты можешь объяснить мне, в чём дело?

— Могу. Вчера после всего того, что ты вычудила, я созвонился с твоей мамой. Она сказала мне, что не знает ни о каком обследовании и о том, что ты поехала ко мне тоже не в курсе. Любовь Андреевна не в восторге оттого, что ты обманула её. А уж я тем более! — он переводит в зеркало заднего вида суровый взгляд, наполненный холодным презрением.

Лишь на секунду, но этого хватает мне, чтобы превратиться в уголёк. Я горю со стыда.

— Вчера? Подожди, я что, проспала целые сутки? — задаюсь вопросом, исходя из того, что на улице уже темно. Я всё в той же одежде, что и была на свадьбе.

И тут по темечку я получаю невидимый удар. Удар за ударом. Картинки вчерашнего вечера проносятся перед глазами, как скоростные болиды на треке. Танцы, алкоголь, поцелуй с Серёжей, а потом драка, бассейн и...

Я пыталась соблазнить Кирилла!

В этот момент мы как раз останавливаемся на светофоре. Кирилл разворачивается вполоборота и я сразу же обращаю внимание на его измученный вид и уставшие глаза. Он спал вообще?

— Яна, это нормально после всего того, что вчера побывало в твоём организме, — своим нравоучением он нарочно с головой закапывает меня в глубокую яму. — А вот враньё я за норму не считаю. Зачем ты соврала мне? Что тебе понадобилось здесь?

На сердце скребут кошки, глубоко вонзаясь когтями в плоть. Но паршиво мне не оттого, что я натворила вчера, и даже не из-за вранья. Я корю себя за то, что не сказала ему сразу всё, что хотела. Не хватало храбрости признаться.

— Я просто хотела увидеть тебя. Разве ты видишь в этом что-то плохое? — тихо отвечаю, стыдливо склонив голову к груди.

Не могу смотреть на него. Уж лучше я буду рассматривать свой маникюр.

— Нет, но ты могла позвонить мне. Я приехал бы в Новокузнецк, мы встретились, посидели бы где-нибудь. К чему все эти сложности?

— Ты не понимаешь, — жмурюсь я со всей силы от правды, раздирающей меня на куски. Тру виски от боли. Ёрзаю, не могу найти себе места. Он сейчас узнает. Узнает. Сейчас или никогда. — Я не просто хотела увидеть тебя. Я хотела что-то изменить в нашем общении, чтобы ты больше не считал меня маленькой девочкой. А на это мне требуется время, которое ты мне не даёшь!

— Ну, вчера своим показательным выступлением ты доказала мне, что уже не маленькая, — фыркает, разворачивается к окну, словно ему противно видеть меня перед собой. Сжимает крепко руль пальцами с разбитыми в кровь костяшками. — Только вот мне это доказывать не нужно было. Доказывай сама себе, тогда и окружающие рассмотрят в тебе серьёзность, а пока я не вижу её в тебе.

Не вышло с признанием. Снова я зашла в тупик. Ощущаю себя рядом с ним провинившимся ребёнком.

Не просто ощущаю. Кирилл такой и видит меня в своих глазах. Теперь он презирает меня.

— Прости меня, — скулю я, отвернувшись к окну.

— За что?

— За всё. За то, что соврала тебе. За то, что вытворяла вчера. За Демида и за Серёжу тоже.

— То есть ты сейчас раскаиваешься за свои поступки? — недоверчиво спрашивает, я уверенно киваю. — За все поступки? — наверное, намекает на то, что я вытворяла, когда была с ним наедине, и мои щёки вспыхивают. Пульс убыстряется, в животе всё в узел скручивается от воспоминаний.

— Я раскаиваюсь! Мне жутко стыдно перед тобой, но я не хочу сейчас никуда уезжать.

— Я верил, что ты включишь голову. И я верю в то, что ты больше не допустишь подобного, но я пообещал твоей маме, что посажу тебя в поезд. Пойми, она волнуется за тебя.

Глава 22. Яна

— Девушка, с вами точно всё хорошо? — во второй раз подряд интересуется водитель такси, почти подъезжая к нужному зданию.

— Да, извините за сырость, — вытираю слёзы, испуская дыхание на запотевшее стекло.

Я отказываюсь признавать, что слёзы, бегущие по моему лицу, настоящие, но вот с тревогой в сердце не поспоришь.

С грустью смотрю в окно. Всё вокруг меня стало безликим и чужим: город, улицы, люди, даже я сама себе не принадлежу.

Мной повелевают чувства, проснувшиеся к Кириллу. Только он кажется мне кем-то родным. Несмотря на то, что наши взгляды смотрят в противоположные стороны. Даже после попытки раздавить меня. Я не отвернусь от него. Не смогу распрощаться с ним. Только обоюдная ненависть способна сжечь все мосты, ведущие к нему. Наверное, потому я не могу просто так смириться с поражением, принять его слова за правду и отпустить его без борьбы.

Он меня не возненавидел. Он принял такое решение, потому что оно показалось ему самым правильным. Но он не учёл самого главного. Лучше от этого мне не станет. Не всегда что-то правильное положительно действует на нас. Правильные поступки порой способны оставить человека ни с чем.

Но смогу ли я изменить что-то, если пойду против системы?

Чтобы доказать Кириллу, что он рано списал меня со счетов, я готова пойти не только против системы, а против целого мира. Я готова научиться ходить вокруг яростного огня, не обжигаясь языками пламени.

Я спрыгнула с поезда. Как только Кирилл исчез из виду. Схватила чемодан и успела выскочить за считанные секунды до закрытия дверей.

Села в первое попавшееся такси, и сейчас еду в известном направлении. Поскольку на памяти было только два адреса в этом городе, и к тому же, посчитав, что к Кириллу не стоит заявляться, пока он не остынет, я назвала водителю адрес супермаркета, расположенного недалеко от его дома.

Потусуюсь пока там, а дальше...

Не знаю, что будет дальше. Я поступаю глупо, но так велит мне сердце.

Я не могу пойти против своих чувств. Наверное, в будущем я пожалею об этом, но на то мне дарована молодость, чтобы совершать ошибки и извлекать из них уроки. Пока лимит моих ошибок не исчерпан, я никуда не уеду.

Маму я уже предупредила о своих планах, о том, что приеду чуть позже. Нет, она не знает о том, что я зациклена на Кирилле.

Она убьёт меня, если догадается, что я испытываю к нему что-то, а папа так вообще не выпустит из дома до конца моих дней.

Они совсем не против Кирилла и нашей дружбы, они осуждают лишь его взгляды на жизнь, но это не мешает им относятся к нему, как к сыну.

Если между нами что-то и будет, то для моих родителей наша связь станет ударом, ведь я уверена, что они сочли бы наши отношения за нечто непозволительное. По их меркам это против правил.

Сами виноваты.

Не нужно было пускать шуточки, когда я была ещё совсем крохой:

"Вот вырастишь и выйдешь замуж за Кирилла. Какая же красивая пара из вас выйдет".

Может, всё дело в том, что я запрограммирована? И мои чувства к Кириллу не что иное, как неосознанное стремление воплотить слова мамы в реальность.

Как бы то ни было, эта программа дала сбой. Кирилл по сей день находится в спящем режиме, а во мне поселился вирус.

Приехав на место, я расплачиваюсь с водителем и вместе со своим чемоданом отхожу к торцу здания. Присаживаюсь на свободную скамейку, тягостно вздыхаю, вложив во вздох максимум тоски по Кириллу.

Я перебираю в голове различные версии обращений к нему. Рано или поздно ведь я позвоню ему.

Поднимаю глаза в небо и издаю ироничный смешок, когда на кончик моего носа падает капля дождя, а затем одинокая капля превращается в мелкую неприятную морось. Звёздное ночное небо без единой тучи, но даже оно оплакивает мои старания задержаться в этом городе. Хочу спрятаться под козырёк, пока не начался ливень, как вдруг я обращаю внимание на вывеску "Казановы".

Планы мои кардинальным образом меняются. Я достаю телефон и набираю номер Демида.

Он же как раз вчера звал меня погулять с ним. Но на звонок он не отвечает.

Подумав, что он может быть занят на работе, я беру чемодан за ручку и плетусь в направлении входа в секс-шоп. Озираюсь по сторонам, словно беглая преступница. Проверяю, нет ли никого поблизости, кто тоже изъявил желание посетить "Казанову" на ночь глядя.

Господи, веду себя так, будто разнообразить половую жизнь интимными игрушками — это что-то постыдное.

Полыхая ярким пламенем стыда, я резко отрываю дверь, быстро ныряю внутрь помещения и моментально впадаю в ступор. Девушка за прилавком лупит на меня глазища, а я на неё. Чую, как вся с ног до головы покрылась красными пятнами.

— Вам чем-нибудь помочь? — выходя из-за прилавка, с серьёзным видом спрашивает она, а сама мысленно посмеивается надо мной.

По мне ведь сразу видно, что я нуждаюсь именно в подобной в помощи. У меня ведь нет других проблем.

— Да, но только я пришла сюда не за этим, — заикаюсь, обвожу смущённым взглядом стеллажи с различными насадками и вибраторами. — Не подскажите, Демид сегодня работал?

Глава 23. Яна

По пути черт знает куда Демид и не пытается поговорить со мной. Раз за разом он напарывается на мой вопросительный взгляд, но так и продолжает держать меня в неведении. Я теряюсь в догадках, наблюдая за незнакомцем, ведь на деле оказалось, что я совершенно не узнала его. Даже страшновато становится, когда мы въезжаем во двор тщательно охраняемой высотки. Но, когда мы оказываемся на подземной парковке жилого дома, терпение моё лопается, как мыльный пузырь.

— Ты ведь говорил, что мы прокатимся, а сам привёз меня неизвестно куда! — руками размахиваю у его лица. — Что это за дом?

— А куда мне нужно было тебя отвезти? — ухмыляется он, видя мою реакцию. — Я встретил тебя с чемоданом в руках. Понял, что ты попала в трудную ситуацию, и решил помочь тебе. Поверь мне, я знаю каково это, оставаться на улице совсем одному.

— Да? Ты ведь даже не поинтересовался, нужна ли мне твоя помощь.

— Ну раз ты так считаешь, — он накрывает ладонями мои плечи, успокаивающе поглаживает их, а у самого глаза хитрые, словно в ловушку меня заманивает. — Милки вэй, почему ты оказалась под дождём совсем одна, да ещё с чемоданом? Этот твой брат, — нарочно он показывает в воздухе кавычки, подтверждая, что знает меня куда лучше, чем я его, — он что, выгнал тебя на улицу?

— Нет, я сама ушла, — отмахиваюсь от него. — В общем-то не важно. Но ты прав. Мне нужна помощь с жильём, но не с таким. Такое мне точно не по карману.

— Вот мы и подошли к тому, с чего начали, — с самодовольным видом он выбирается из машины, обходит капот и открывает пассажирскую дверь, протягивая мне руку. — Вставай, пошли уже. Не бойся, я когда-то жил здесь. Поживёшь у меня, пока не разберёшься со своим братцем.

Странно всё это. Причём сам Демид кажется мне совсем не тем человек, каким я видела его прежде, но другого выбора у меня нет. Я не могу оставаться на улице.

— Здесь есть все удобства, за исключением нормальной еды, но с этим проблем не будет. Я могу хоть сейчас привезти тебе продукты, — обыденно произносит, проводя мне экскурсию по его недешёвым апартаментам.

Плетусь за ним следом, пытаясь в уме решить задачу, где неизвестной становится личность Демида.

— Ты ведь не продавец игрушек? Тогда кто ты такой? — слетает с губ вопрос, мучающий меня. — Если ты сейчас же не объяснишь, то я... я..., — бегаю глазами по его лицу, когда он подходит так близко, что вынуждает меня вжаться в стену.

— Что, ты? Возьмёшь свой чемоданчик и пойдёшь скитаться по городу в гордом одиночестве? — хмыкает он. — Ты хоть знаешь, в какой стороне здесь приличные отели? Не дури, милки вэй, — он буквально с силой тащит меня к диванчику и сажает на него. Сам присаживается на корточки у моих ног. — Тебе не о чем волноваться. Ты находишься на моей территории. Лет пять назад эту жилплощадь подарила мне одна женщина, — морщится он на последнем слове, как если бы проглотил лимон целиком. — Всё, что я имею сейчас, всё благодаря ей, — выдержав недолгую паузу, он испускает грустный смешок, глаза его становятся такими же печальными, как будто они видели столько боли, сколько не видел ещё никто. — Я женат, Ян.

— Чего? Женат? — давлюсь я собственными словами.

Выискиваю на его пальце обручальное кольцо, которого по итогу не нахожу, а Демид замечает мой ищущий взгляд и будто бы стыдится его. Устремляет глаза в пол, пальцем проводит по тому месте, где должно быть кольцо.

— Я ношу его только, когда мы вместе, — обречённо выдохнув, он поднимается на ноги. Становится спиной ко мне, опускает голову. — Всё довольно непросто, поэтому лучше не вникай в это.

— Почему? Ты стыдишься этого? Просто, когда мы виделись с тобой, ты был... — осматриваю его широко раскрытыми глазами.

У меня в голове не укладывается, как тот простой парень, которого я буквально вынудила скакать на кровати, изображая любовников, мог оказаться женатым пижоном. Он что-то недоговаривает.

— Проще одет? — прыскает со смеху, качая головой. — Жена на время уехала в Швейцарию. Только тогда, когда её нет в стране, я могу позволить себе сменить дорогие шмотки на спортивный костюм, оставить машину и спокойно пройтись по городу, не оглядываясь, а тут ты как раз нарисовалась...

Воскрешаю в памяти тот день, когда впервые его увидела и понимаю, что здесь что-то не вяжется.

— Ты разыгрываешь меня? Тебе напомнить, как в нашу первую встречу ты расправлял жалкую сотню, потому что тебе не хватало денег!

— Всё верно! Тогда у меня действительно наличности было немного. Как бы сказать, для меня это непозволительная роскошь. Все счета, которые у меня есть, контролирует моя жёнушка. Я не могу просто взять и перевести деньги кому-либо, потому что последуют множество вопросов, а на них я ответить не смогу.

— Почему? Что в этом такого, что ты переводишь кому-то деньги? Это разве преступление? — смеюсь я, сложив руки на груди.

— В моём случае — преступление. У всех есть секреты. Мой секрет может стоить мне слишком дорого, если правда в результате вскроется.

— Ты наркоман? Переводил деньги на дозу? — щурюсь я, ища в его глазах малейший намёк на то, что передо мной стоит тот ещё выдумщик.

— Какая же ты дурочка! — закатывается он громким смехом, а потом резко стирает с лица улыбку. — Нет, у меня есть дочь. На днях она приболела, я переводил деньги на её лечение, — его правда стала настолько увесистой, что своей тяжестью она вдавила меня в спинку дивана. — Ты просто не представляешь, что будет со мной, если об этом узнает жена. Моя семья останется ни с чем. Чтобы всё стало более ясным, я скажу, что дочь не от жены. Она не знает о ней. Всё. Не задавай больше вопросов. Я и так сказал слишком много, но ты первая, с кем я смог поделиться. И знаешь, даже как-то легче стало.

Глава 24. Яна

Дни ожидания пролетают невероятно быстро, а я за это время ни на шаг не сдвинулась с места. Неделю я почти безвылазно нахожусь в квартире Демида. Не было настроения даже выйти на улицу. Все мои вылазки сводились к тому, что я на пару со своей одержимостью ездила к дому Кирилла, чтобы проверить вернулся ли он со сборов. Машины его не было на привычном парковочном месте, свет из окон не горел.

Так продолжалось ровно неделю. У меня в запасе остался всего один день. Если и он закончится по такому же принципу, то так и быть. Я сдержу ранее данное себе обещание. Я уеду. Исчезну из его жизни и постараюсь забыть его. По-другому никак. Только истребив человека из своей памяти, я смогу жить дальше.

Кладу в кармашек чемодана билет на поезд с завтрашней датой, который за это время стал для меня сильнейшим раздражителем, и в последний раз выхожу на "охоту".

Я уже не верю в успех, ни во что не верю. Поэтому даже нехотя обхожу дом Кирилла, предварительно убедившись в том, что машины его всё так же нет на парковке. Но, к счастью, я замечаю в окнах свет. Он достаточно тусклый, тем не менее это наводит на мысль, что дома кто-то есть.

Окрылённая мечтой, я дожидаюсь, пока кто-нибудь откроет мне подъездную дверь и, когда оказываюсь в подъезде, чуть было не отказываюсь от бредовой затеи.

Сомнения глодают душу. Они давят на меня, но вопреки здравому смыслу, я оказываюсь у его квартиры.

Стою, словно перед казнью, а сердце бешено стучит. Руки дрожат так сильно, что с первого раза не получается попасть на звонок. Нажимаю на него и замираю, втянув голову в плечи. Ожидание начинает угнетать, надежда угасать, когда по ту сторону двери не слышится ни единого шороха.

Прикладываю палец к звонку, чтобы снова нажать на кнопку, как дверь отворяется и передо мной предстаёт Кирилл. В глаза сразу же бросается голый загорелый торс, рельефные мышцы пресса, перетекающие в ярко выраженные косые. Непроизвольно облизываю высохшие губы, прикладываю немалые усилия, чтобы отвести взгляд от его крепкого тела и заострить внимание на отпечатке подушки на щеке и взлохмаченных волосах.

— Привет, я разбудила тебя? — вполголоса спрашиваю, мечтая раствориться в воздухе.

Я сдрейфила, но давать дёру уже поздно.

— Привет, вроде того, — спокойно отвечает, как будто виделись с ним пару часов назад.

Раскрывает шире дверь, предоставляя мне возможность войти в квартиру.

Он проходит в кухню, я за ним, ступая туда же, куда ступал он.

Хотя я не должна была. Демид дал мне чёткую установку не проходить внутрь, пока он сам того не пожелает.

Не знаю, какая сила управляет мною, но что бы это ни было, она оказывается сильнее всех законов логики.

Кирилл включает кофеварку, потягивается и достаёт две кружки. Кивает на одну из них, и, когда я отрицательно мотаю голову, пожимает плечами, мол, да и хрен с тобой.

Он высококлассно держит меня в напряжении, делая вид, что я пустое место.

Отодвигаю барный стул и сажусь. Пальцами барабаню по столешнице, отбивая нервный ритм.

— Почему ты пришла только сейчас? Занята была? — садясь напротив меня, спрашивает с лёгкой иронией, как будто в этих словах он припрятал оскорбление.

Получаю невидимый укол совести прямо в зад, отчего начинаю ёрзать.

— В смысле? Ты ведь уезжал на сборы, как бы я пришла? Или ты..., — в груди больно колит, когда он медленно покачивает головой и разводит руками.

— Да, я мудак. Что теперь поделать?

— Так всё это время ты был здесь? И ты знал, что я никуда не уезжала?

— Знал, — безэмоционально отвечает, рассматривая кофейную жижу на дне.

— И даже не позвонил?

— И даже не позвонил.

— Но почему? — горечь подступает к горлу. Никакой реакции на вопрос не следует, я дотрагиваюсь до его руки и повторяю: — Почему, Кирилл?

Он одним глотком допивает кофе, поднимает взгляд на меня и тело моё сшибает тем свирепствующим ураганом, что проносится в его глазах.

— А какой в этом смысл? Ты видишь его? Я лично — нет.

Чего и следовало ожидать. Напрасно я прислушалась к советам Демида. Чего бы я сейчас ни попыталась сделать, Кирилл пресечёт любую мою попытку. А ведь ещё вчера в мыслях я была так близка к успеху. Думала, встречусь с ним, расскажу, как ради него я спрыгнула с поезда, как вынашивала план нашей встречи, и как тешила себя надеждами о том, что дорога ему, чего бы он там ни говорил мне.

Но Кирилл знал, что я всё ещё в городе. Знал и игнорировал меня.

— Ты ведь никогда не выкинешь её из своей головы? — скулю я, в носу щиплет от подступивших слёз.

— Кого?

— Кристину!

Он встаёт из-за стола и лишь нагло усмехается.

— А лапуля здесь при чём вообще?

— Лапуля? — резко подскакиваю на ноги, дышу часто, стараясь подавить приступ тошноты. Я готова наброситься на него и задушить своими объятьями, чтобы он забыл даже её имя, но вовремя останавливаюсь. — Хотя, знаешь, ты прав! Лапуля здесь точно ни при чём!

Глава 25. Яна

Он возвышается передо мной. Без каких-либо действий напирает, излучая уверенность и надменность, а я едва ли могу держаться на ногах. Коленки трясутся, кожа невыносимо горит. Хочу заживо содрать её с себя вместе с одеждой, прилипшей к взмокшему телу.

— Ян, у тебя проблемы со слухом? — говорит он, понижая голос, проникающий в вены и заражающий мою кровь. — Я говорю, раздевайся! Будем дружить без трусов, — не дождавшись от меня ответа, он цыкает. Хватает за руку и волочит за собой в комнату, где горит тусклый свет торшера. Ставит меня у кровати, взглядом устрашает, грозясь зайти дальше, чем я могла бы себе представить. — Ну что ты как не живая? Или ты передумала?

— Нет, я просто в лёгком замешательстве.

Голос мой скрипит, как заржавевшие петли, сознание разлетается в щепки. Сердце трепыхается внутри, подобно раненой птице в клетке. Дразнящим взглядом Кирилл вскрывает все мои глубоко запечатанные желания.

Кирилл кивает, мол, другого и не ждал от меня. Только внешне я казалась смелой, но стоило сдвинуться с мёртвой точки, как я сразу же спрятала голову в песок.

Глядя на меня и моё бездействие, он хватается за край моей футболки. Бесцеремонно задирает вверх и снимает её, нарочно проходится пальцами по рёбрам. Я остаюсь в лифчике. Прикрываю грудь руками, а он грубо одёргивает их. Фиксирует моё лицо ладонями. Он видит меня насквозь.

— Так, только вот давай без этого, — даже слова его выходят хлёсткими. — Если решила трахаться со мной, то будь смелее. Уламывать я тебя не собираюсь, — он заводит свою руку за мой затылок, пока я обездвижено стою. Стягивает с волос резинку и выбрасывает за спину. — Запомни, во время секса мне нравится, когда у девушки распущены волосы. Поняла? — кривовато улыбнувшись, он ждёт ответа. А я не могу. Разучилась говорить от шока и из-за хаоса мыслей. Я едва заметно киваю, широко раскрыв глаза. — Вот и хорошо. Ну, и раз на то пошло, у меня к тебе есть всего четыре условия.

— К-к-каких? — дрожу всем телом, боюсь свалиться в обморок от недостатка кислорода.

— Первое, — он загибает палец у моего лица, — мы просто трахаемся. Секс по дружбе. Никаких чувств и прочего дерьма я не потреплю, никаких обязательств. Не согласна — можешь прям сейчас проваливать отсюда, — он долго молчит, буравит моё нутро, потому что я не двигаюсь с места, не моргаю и даже не дышу, — Что ж. Второе, — никто не должен узнать о нас. НИКТО! Ни подруги, ни родители, ни даже твой пёс, чтоб его, — он ждёт, пока я кивну. — Третье, — встречаемся только тогда, когда я захочу, а это значит, ты не будешь здесь жить, — снова сверлит меня взглядом и я послушно киваю, окончательно сравниваю с землёй свою оставшуюся гордость.

— А четвёртое? — испуганно спрашиваю после паузы.

— А четвёртое то же самое, что и первое: никаких обязательств, никаких грёбаных чувств и звонков перед сном с тупыми эсэмэсками и кучей долбанных смайликов в виде сердечек. Ну так что? Всё ещё не хочешь уйти?

Он надеется, что я сбегу... Что сдрейфлю, даже не попробовав.

Не на ту напал.

Я готова пожертвовать всем, лишь бы он стал моим, а я его. Хотя бы на одну ночь.

Я не верю, что он такой бессердечный. Это лишь видимость. Кирилл, которого я знаю, никогда таким не был со мной. Он просто запугивает. Желает, чтобы я передумала, но чёрта с два я уйду отсюда, не заполучив его целиком.

— Нет.

— Что, нет? — разрастается его дьявольская усмешка. — Ты всё-таки не согласна?

— Ты пугаешь меня, но нет, — беззвучно произношу, шевеля губами, с которых он не сводит глаз. — Я не хочу никуда уходить. Я принимаю твои условия, — расправив плечи, я делаю шаг ему навстречу и улыбка его увядает. Стирается с лица. Челюсть становится напряжённой, а грудь и вовсе каменной в тот момент, когда я дотрагиваюсь до него. Пробегаюсь пальцами по стальным мышцам пресса. — Или теперь ты передумал? — шепчу я, заглядывая в его глаза, смешанные с огнём. Я готова броситься в этот огонь. Не задумываясь.

— Я не делаю того, о чём могу пожалеть. Если я сказал раз, то не передумаю ни под каким предлогом, — он словно запугивает меня. Ситуация только разжигает во мне пламя, медленно засасывая в огненную воронку. — А теперь ты можешь раздеться уже?

— Сам не хочешь снять с меня одежду?

— Нет, — он отходит в сторонку, спиной наваливается на стену и подносит ладонь к челюсти. Потемневший взгляд его блуждает по моему телу. Он медленно очерчивает каждый изгиб, сворачивая внутренности в тугую спираль. — Поторопись, Яна.

Моё имя, произнесённое его глубоким голосом, становится толчком. Электрическим разрядом, несущимся по всему телу, который в итоге концентрируется у меня между ног. Приятно тянет внутри, внизу пульсирует. Нутро реагирует на каждый его шумный выдох.

Схлестнувшись с ним взглядами, я завожу руки за спину и расстёгиваю молнию на юбке. Она падает к моим ногам, я тут же перешагиваю её, становясь чуточку ближе к Кириллу.

— Теперь лифчик, — командует он, осматривая мои ноги сверху донизу, отчего тело бросает в сладкую дрожь, конечности судорогой сводит, а кожа покрывается мурашками вслед за его взглядом.

Медленно поднимаю руки к груди, дотрагиваюсь до застёжки. Расстёгиваю и, подцепив кружево указательным пальцем, бросаю его на пол.