Беременна от отца подруги

Глава 4

Крепко жмурюсь и вновь распахиваю глаза, чтобы еще раз уловить образ Руслана.

Он так напряжен, капельки пота стекают по смуглому телу, очерчивая рельеф явно натренированных спортивных мышц. Приглушенный свет в комнате добавляет визуального миража страсти, залипаю на слегка подрагивающих губах инвестора.

– Ты чудо, Яночка, – мягкий, бархатный голос, пряным бальзамом вливается в уши.

Яночка.

Я абсолютно владею своим телом, в спортзале, но не сейчас. Интим полыхает, невольная пульсация сковывает бедра, слишком мокро. Мышцы становятся ватными, что-то скулю, чувствуя как мое изрядно вымотанное тело, Руслан по-хозяйски переворачивает на живот и опять имеет меня, как хочет. Позже он наваливается сверху, раздувая потрепанные волосы, дышит в затылок, ударяется пахом о мои ягодицы. Выдаю изнеможенный писк, закрываю глаза.

***

Оу… Моя жалкая душа покидает этот бренный мир, я уже чувствую, как черти начинают ставить на огонь котел, уготованный персонально для меня.

Нехотя шевелюсь, медленно поворачиваюсь в бок. Утро.

И да, я прекрасно помню, что вчера было, все, вплоть до яиц Руслана. Стыдно ли мне? Нет. Я просто хочу уничтожить себя, ну или на худой конец переехать в другую страну.

Басурманин крепко спит, уткнувшись носом в подушку.

Надо валить отсюда, быстро, подальше. Встаю с кровати. Похмелья нет, откуда ему взяться, если Королева Вечеринки до сих пор пьяна? Не в дрободан, как прошлой ночью, конечно, но все же…

На цыпочках сную по номеру, собираю остатки своих вещей. Останавливаюсь у большого ростового зеркала, сжимаю пальцами брюки.

– Ва-ги-на,– вытягиваю руки, шепотом ругаю себя, красуюсь на отражение через дырень, которая стала незаменимой частью моего вчерашнего амплуа.

Дыхание перехватывает, замираю, сжимаюсь всем телом, осторожно разворачиваюсь в сторону постели. Уфф… Руслан Тагирович просто меняет позу.

Быстро-быстро, насколько это было возможным, натягиваю лиф, сверху пиджак, отчаянно выдыхаю, понимая, что трусы разорваны в хлам. Валяются вон там, в уголке, намекая о том, какая страстная выдалась ночка.

Прости, пожалуйста, Руслан. Недолго думая, хватаю мужские джинсы, заныриваю в них. Слишком большие, придерживаю. Свободной рукой вешаю сумку на плечо, беру туфли, аккуратненько босой ногой, приоткрывая деверь. Всю ночь, пока я трахалась с Русланом Тагировичем, она была не заперта, безумие.

Встретимся в следующей жизни, господин, когда буду властительницей какого-нибудь двадцать пятого мира, а ты еще кем-то…

В моих словах нет иронии. Действительно, Руслан – инвестор и ему по большому счету, наплевать, что твориться в нашем агентстве. Главное – процент вложенных денег, доход, не важно. Такие люди даже не появляются на пороге здания работы, во всяком случае, я не видела. Да и вообще, кто сказал, что меня туда пустят после вчерашнего.

– Безобразница.

Сонный хриплый мужской голос жгучей волной бьет в спину, наотмашь, от неожиданности вздрагиваю, одним прыжком выскальзываю вон.

Шлепаю ногами по скользкой плитке, лифта ждать не буду, спускаюсь по лесенке. Фурией вылетаю в холл, бешено озираюсь.

Туристическая компания низеньких японцев или корейцев, копошатся, переговариваются между собой. Штук двадцать, не меньше.

– Рашен ту дэй, – отталкиваю мелкого мужичка в сторону, облокачиваюсь на стойку администратора. – Паспорт! – задыхаюсь, тяну ладонь девушке. – Я вчера забыла документы на стойке.

– Выселение только в полдень, – с трудом скрывает ехидную насмешку.

Меня колотит.

– Быстро… – цежу сквозь зубы.

– Я вызову вам такси.

Вошла в положение, спасибо, возвращает документ. Тут же бросаю на пол туфли, придерживаюсь, обуваюсь. Я здесь в первый и последний раз, забуду этот провал, наверное.

Машину ждать долго не пришлось, минут десять максимум, мешком заваливаюсь на заднее сиденье, бормочу адрес. Пара секунд езды и водитель тактично приоткрывает стекло со своей стороны, дабы не задохнуться от алкогольного смрада. Пялится через зеркало заднего вида на мои прелести, пиджак испорчен, не застегивается. Вижу, как он набирает в грудь воздуха, хочет что-то сказать, иду на опережение.

– Давай, шути про бурную ночку, – с каменной миной гипнотизирую таксиста в отражении,– Стоимость озвучить? Без тебя тошно…

Отворачиваюсь. И мне действительно тошно. Похмельный синдром вытесняет былой кураж, наступает мучительное возмездие. Двигаемся молча.

– Триста рублей, – пряча от меня глаза, хрипит водила.

– Держи пятьсот, мужик, – таким же тоном отвечаю.

Открываю дверцу, ноги проваливаются по щиколотку в рыхлый снег. Кожу болезненно колет от холода, знобит. Обнимаю себя рукой, туго запахиваю пиджак, другой, держу штаны, топаю к подъезду.

– Ооо! Янка! Тебя что, всю ночь драли? – противный гнусавый голос со стороны лавки.

Именно.

Чертов Толька, мой сосед. Зимой и летом в одной куртке, в одном положении, самоотверженно охраняет скамью у дома, систематически подзаряжает свои батарейки дозой горячительного. Коротко стриженный, немытый тип, неопределенного возраста.

– Иди в пиз…дуу, Толик, – по привычке отвечаю мужчине, открываю железную створку подъезда.

Нет-нет, все нормально. Мы просто, мягко говоря, не перевариваем друг друга, сама не знаю почему. Традиция у нас такая, вместо приветствия, Толик, обязательно говорит мне какую-то гадость, я, почтенно отвечаю, послав соседа в сторону мужских или женских гениталий, на этом наше общение заканчивается.

Делаю шаг вперед.

Чувствую себя Бурлаком на Волге, каждая последующая ступень дается с трудом, а всего-то на второй этаж надо. Трясущейся рукой еле попадаю в замочную скважину, выдыхаю, оказавшись за порогом родной квартиры.

– Да чтоб тебя! – громко кричу, будто разглядывая приведенье.

– Юсупов, – трагичным голосом выдает подруга.

Как уже говорила, мы с Алиной очень близки, друзей у меня нет больше. Несмотря на волевой характер, который по большому счету больше являлся прикрытием, я – очень замкнутый человек. Чужаков в моей стае нет, только свои, только родные. Подруга получила запасные ключи, как только я переехала из общаги в личную съемку, на всякий случай, но это явно не сегодняшнее утро.

– Подожди, – вытягиваю руку вперед, джинсы Руслана тут же слетают с бедер.

– Фууу, Яна! – недовольно морщится, разглядывает внимательнее. – Ты без трусов!

– Зришь в корень.

Отпинываю вещь в сторону, кидаю сумку, топаю по направлению в ванну.

– С мужчиной была? Сексом занималась? Афигеть! – визжит мне в спину.

Захлопываю перед носом любопытной приятельницы дверь.

Чищу зубы, приняв контрастный душ, “восстаю из мертвых”, но не настолько, чтобы чувствовать себя сносно. Оборачиваюсь полотенцем.

Подруга заботливо накрывает на стол, ставит тарелку с купленными пирожными, себе наливает зеленый чай, мне, стакан воды.

– Анальгин или шипучку?

– Второе, – бормочу, сажусь на мягкий табурет, подпираю лицо ладошками.

Получаю спасительное пойло, опустошаю в половину.

– Юсупов, – позабыв о прежнем интересе, Алина умещается напротив, нервно теребит ниточку чайного пакетика, – он сегодня звонил мне.

– Кто? – не сразу понимаю, о чем речь.

– Пьяная еще что ли? – широко распахивает огромные темно-карие глазищи, – отец мой!

– Стоп, – пытаюсь собраться, тру переносицу, – ты же Браун, при чем здесь фамилия Юсупов?

– А тебя не смущает, что в моем роду почти все белобрысые немцы, одна я, как смоль? Меня записали на дедушку! – голос дрожит, вот-вот разревется. – Отец сказал, придет за мной, заберет туда, откуда приехал. В преисподнюю, честное слово!

Теперь уже напрягаюсь, вникаю в каждое слово. Возможно, Алина уже упоминала когда-то фамилию своего родственника, но в памяти это не отразилось, ведь: Зверь, Садист, Бездушная тварь, явно затмевали скромные буквы в паспорте. Хотя, это самое приличное, что вылетало из уст моей дорогой подруги.

Ее трясет, меня тоже.

– Он собственноручно убил мою мать! – срывается в истерику Алина. – А теперь до меня добрался! Я не хочу умирать, слышишь?!

С силой ударяю кулаком по столу, от чего девушка подпрыгивает, роняет табуретку и с видом уже настигнутой кары Вселенской замирает у кухонной тумбы.

– Ты его совершенно не знаешь, – успокаиваю подругу, – ни имени, ни отчества. Возможно, все не так плохо?

Ловлю на себе укоряющий взгляд, будто уже вступила в тайный сговор с ее сумасшедшем папашей.

– В ту ночь, в ту гребаную ночь его головорезы ворвались в наш дом, тетушке с трудом удалось меня спасти, а вот мама… – Алина разворачивается ко мне спиной, дрожащими пальцами сжимает хлопковую салфетку, – “ Привет вам от Юсупова” – вот их слова! Что хорошего, по-твоему, ждать от этого человека?

А я не знаю. Правда. Эта ситуация слишком личная, семейная.

– Тетке сказала?

– Ты чтооо? – с пунцовым лицом таращится подруга,– Конечно нет! Агнет не должна об этом узнать! Прикинь, ведь Упырь даже адрес свой скинул, говорит, его двери открыты. Двери открыты, понимаешь?!

Алина сопливо ревет, резко подскакивает, громко топая пятками, подходит ближе, тыкает мобильником мне в лицо, демонстрируя координаты отца. Стонет, кидает телефон на стол, бежит в прихожую.

Ооо, этот противный визг, от которого зубы сводит. Подруге самое место в театральном, ей не плохо бы подошла роль в какой-нибудь слезливой драме. Ее прям, отвечаю. Не знаю, на кой черт, тетка запихала подругу в институт медицины, куда я, между прочим, поступить не смогла, но зато теперь, успешно учусь на ветеринара. Ведь иногда действительно складывается мнение, что собаки лучше людей, если отталкиваться от беды, которая случилась с Алиной и я сейчас не имею в виду только Юсупова.

– М-да… – протяжно выдыхаю, тащусь следом, – Давай поедем к отцу вместе? Ты не сможешь вечно скрываться от него.

Тут же жмурюсь, не выдерживаю тот ультразвук, который буквально вырывается изо рта подруги, после услышанного предложения. Категорический отказ, но можно было спокойнее.

– У тебя поживу, Яна, с Агнет уже договорилась!

Ясно. Здесь без вариантов. Если мнительная подруга что-то решила – это навсегда.

Алина сползает по стенке в прихожей, я, невозмутимо иду в комнату. Уже давно перестала обращать внимание на столь эмоциональные выходки с ее стороны, бесполезно утешать. У подруги почти всегда такие реакции, начиная от папаши, заканчивая сломанным ногтем.

Молча натягиваю белье, джинсы, свитер. Сооружаю на голове подобие пучка.

– Ты не будешь с ним встречаться! – преграждает мой путь в коридоре Алина.

– Дура что ли? – аккуратненько тесню подругу. – За тачкой своей поехала, ну!

Моя “Букашка” так и осталась припаркованная у ночного клуба, от одних воспоминаний волосы встают дыбом. Интересно, чем сейчас занимается тот Басурманин? Я думаю о нем, и вроде-как должна стыдиться, но нет. Трижды нет, ни о чем не жалею!

Накидываю куртку, обуваюсь в зимние кроссовки, беру сумку. Такси, вызванное через приложение, подъедет с минуты на минуту, шагаю в подъезд.

– Стучи три раза, перед тем как вернешься! – строго кричит Алина. – Вдруг Монстр уже вычислит меня и здесь?

Да-да…

Быстро спускаюсь вниз, выхожу на улицу.

– Янка, а ты че, мордой в улье уснула? – надсмехается сосед.

– Да иди ты…корове в трещину, Толик!

Сажусь в старенькую иномарку такси. Дороги относительно свободны двадцать минут, и я на месте. Перепрыгиваю в родненькую малолитражку, хорошо, что завелась, прогреваю. Параллельно вглядываюсь на хромированную дверь клуба, мысленно реконструируя события прошлой ночи. Ох, я помню дикие танцы и свой неукротимый взбляд тигрицы, бедный шеф… Впрочем, бесполезное сотрясание воздуха, Самобичеванием я проблему не решу. давлю на газ.

Нужно еще заехать в супермаркет, теперь у меня гостья, а я вроде как радушная хозяйка. Гостья. Резко выворачиваю руль вправо, меняю полосу, прибавляю скорости, крепко сжимаю пальцы. Рубиновая сорок восемь – отчетливый адрес перед глазами. Совсем недалеко отсюда.

Я просто хочу посмотреть на него, отца подруги.

Ну, хоть убейте меня, не верю Агнет. Тетка Алины, очень образованная, манерная даже сказала бы, но женщина странная. Я не специалист и не вправе ставить диагнозов, однако сама лично была свидетелем парочки рассказов женщины о Юсупове, это как в школьном лагере, у костра: в темной-темной комнате, стоит черный-черный Зверь, точнее отец. Ну, бред же? И я абсолютно не удивлена, почему Алинка выросла такой трусливой истеричкой.

Паркуюсь у высокой новостройки, за пару домов до нужного, решительно выхожу из авто. Сейчас лучше не думать, просто шагаю к подъезду, пальцем тянусь к домофону.

– Кто? – глухой хриплый голос.

– Мне нужен Юсупов, – пищу Алинкиным голосом.

– Ошиблась.

Что за черт? Неужели напутала? Набираю снова. Трубку домофона поднимают, но молчат.

– Я его дочь!

Я его дочь…Боже! Сигнал срабатывает, дверь тут же открывается. На первом этаже смотрю табличку с расположением квартир, шестнадцатый этаж, маза факер! В лифт естественно не суюсь, покоряю лестницу, на девятом, делаю передышку и вновь иду.

Подкрадываюсь к нужной двери сбоку, пальцем закрываю глазок, стучу. Я слышу шаги, по ту строну, потом тишина. Пара секунд, щелчок и металлическое полотно все-таки открывается. Отпрыгиваю в сторону, встречаюсь взглядом с темно-карими глазами.

Мой зад опять потеет, а брови ползут вверх. еще выше, скрываяс преОн тоже, мягко сказать, удивлен, стоит, замер. Еще совсем мокренький, после душа, наверное, но в штанах, синих таких, спортивных.

Борюсь с горловым спазмом, пытаюсь контролировать внутреннего Мистера Бина.

– Юсупов где?

– Его нет, – щурится, клонит голову на бок.

Наполняю полные легкие воздуха, переминаюсь с ноги на ногу. Молчит гад и смотрит так пристально.

– Я хочу поговорить о его дочери, – сдаюсь.

– Входи, – спокойно приглашает Руслан.

Мы остаемся в довольно просторной прихожей, дальше не зовет, отходит на пару шагов назад, скрещивает руки на груди. Сглатываю. Вновь перевожу внимание на строгое мужское лицо, зачем-то улыбаюсь. Смоль. Напротив меня стоит та же черная смоль, что и Алинка. И, черт возьми, теперь он догадался, что я знаю его дочь. Открываю рот, но сказать ничего не успеваю…

– Дорогой, – звучит протяжный женский тон.

Не мой.

Из-за угла горделиво показывается “И-уу”. Вот прям, что ни на есть. Высокая, стройная дама, больше похожая на Барби. Инстаграмный контингент, с тысячами подписчиков. Длинная босая нога с ярко-красным педикюром делает еще шаг, невольно отшатываюсь в сторону. Отшлифованная блондинка только в белье, ну и мужской белой рубашке, наверняка инвестора.

Лицо предательски вспыхивает, но вида не подаю, вздергиваю подбородок, хмурюсь. Перевожу взгляд на Руслана. Суров, непоколебим и уши цвета восходящего солнца на японском флаге.

– Тебя к телефону.

Блондинка подходит ближе, одной рукой по-хозяйски обнимает брюнета, мол, этот мужик мой, усекла? Второй протягивает мобильный.

Инвестор, кивнув мне, мигрирует в недра своей пещеры, остаемся одни с женщиной.

– И кто ты такая? – максимально высокомерно мурчит, смотрит надменно, оценивает с головы до ног.

– Коллега, – отделываюсь отмазкой, всем видом показываю, что мне пофиг.

– Ну-ну. – Вот нарывается, намеренно встает напротив. – Даже не надейся, побирушка.

Медленно закрываю глаза.

Адекватность блонды оставляет желать лучшего. А если я бы действительно оказалась сотрудницей? Хотя не знаю, возможно, у спутниц таких мужчин, со временем открывается скрытый дар? Третий глаз в районе задницы и они именно этим местом чувствуют потенциальных соперниц. Хотя я вроде, как и не настаивала…

Терплю, жду Руслана.

– Он мой и только, уже пять лет, – горделиво выпрямляет осанку, презрительно цокает, в ноздри навязчиво пробирается Дольче Габбана со своей Императрицей.

Но ведь Яна пыталась сдержаться, честно.

– Это я трахалась с Русланом прошлой ночью! – полушепотом заявляю, тыкаю пальцем Блонде в грудину.

Секунда тишины, краем глаза замечаю инвестора.