Беременна по принуждению

Глава 6

Все три дня я тихо просидела в своей комнате, раздумывая о том, как было хорошо, если бы я вдруг не проснулась утром.

И родители, что с гордостью рассказывали родственникам о моём удачном браке, и я сама не столкнуться с ужасающей реальностью.

Максим, тот, кто был так предупредителен и нежен, и Ветер, тот, что грозил отдать меня на растерзание банде подонков, да ещё и смотреть, как они будут меня насиловать, – две стороны одной личности. И всё же, когда нас разделяло расстояние, я не верила Ветру.

Он не сделает то, что обещал. Как и я. По утрам меня стали преследовать головные боли.

– Это всё от стресса, – говорила мама и подносила мне стакан воды, в котором растворяла обезболивающий порошок. – Где это видано, чтобы жена в медовый месяц жила у родителей? Может, ты что-нибудь не так сделала?

Она спрашивала очень осторожно, поправив роговую оправу недешёвых очков.

– Нет, мама. Максим просто много работает. У них сейчас какой-то важный проект, и это я решила переехать на время к вам.

– Не надо было, Злата. Мужчин нельзя надолго оставлять одних. Особенно таких, как твой муж. Ему каждая силиконовая шалупень будет рада.

Неожиданно на лице мамы появилась презрительная гримаса, я раньше не видела её такой возбуждённой. Мама принялась ходить по кухне, на которой мы с ней сидели и завтракали.

– Ты теперь не девушка, а жена, вот я тебе, пока отец на работе, и скажу. Да, приличной даме не нравится всё то, что нравится её мужу. Я же вижу твой взгляд, вы повздорили, да? И если всё случилось после брачной ночи, надо думать, что Максим был груб.

Я опустила глаза в чашку с зелёным чаем.

– Он тебя выгнал, потому что ты начала ему высказывать свою обиду?

Я продолжала молчать, иначе сейчас выпалю всё как есть. Лучше от этого никому не будет. Я уже поняла, что вернусь к Ветру.

– Ну я так и думала! Не надо было уезжать, Злата, – в голосе мамы появилась какая-то усталая обречённость.

– А что, надо было всё терпеть?!

– Да. Да, и не смотри на меня так! Это твой отец для тебя делает то, что, к примеру, никогда бы не сделал для меня. Думаешь, я всё не сносила? Только одно нельзя терпеть, когда на тебя руку поднимают! Максим тебя бил?

– Нет.

– Ну вот видишь! А эти их игрища я и сама терпеть не могу, но надо играть, как в театре.

– Всю жизнь?

– Ох, моя девочка! – мама подошла и обняла меня за плечи.– Это хорошо, кабы всю жизнь. Только мужики иногда себе помоложе находят, а уж те стараются, будь уверена.

Этот разговор ещё больше уверил меня в том, что придётся вернуться. Проверять, блефовал ли муж, когда угрожал мне, я не собиралась. Он мог поступить так, потом, наверное, пожалел бы, но мне от этого легче не станет.

И ещё я опасалась за родителей. Ветер запросто мог начать угрожать им, чтобы те вразумили нерадивую дочь. А теперь, после разговора с мамой, на душе и вовсе стало тоскливо. Получается, я какая-то не такая, что не испытываю удовольствие от того, от чего прочие тащатся.

В Интернете и среди моих подруг только и разговоров, как классно брать в рот, подставлять заднюю часть и раздвигать ноги. Наверное, я какая-то странная. Бракованная.

Мне приятны ласки Ветра, но когда доходит до главного, хочется сбежать и забиться в угол, чтобы не трогали.

– Ты похудела за те дни, что у нас живёшь, – добродушно смеялся отец. – Вот увидит тебя муж и претензии нам выкатит. Жену его не кормим.

– Это от тоски, – поддакивала мама, подмигивая мне и ставя на стол большую тарелку спагетти с соусом болоньезе. – Ничего, скоро голубки соединятся.

Я больше не сомневалась в том, что должна вернуться. Странно, но при мысли об этом я испытывала не только страх, сковывающий руки и ноги, но и нетерпение. Как он там? Думает обо мне или забылся в объятиях других, покладистых дам?

В конце концов я убедила себя в том, что мы оба были неправы. Он – слишком резко и грубо совратил меня, я – слишком чувствительно отреагировала. Наверное, надо было не лить слёзы, а ласками убедить его подождать.

В назначенный час я пришла в условленное место. То платье и сумочку, в котором Ветер видел меня в последний раз, я выбросила ещё три дня назад. Сейчас я оделась в любимую джинсу и белую футболку.

Ветер вышел из машины мне навстречу.

– Я скучал, – произнёс он и, не дожидаясь ответа, сделал шаг вперёд. Откинув за спину мои волосы, поцеловал в губы без намёка на ласку, но со страстью.

– Скажи, что любишь, – прошептал он, прерываясь на мгновение. – Что больше не уйдёшь.

– Люблю и не уйду, – задыхалась я в его объятиях и одновременно бесстыдно прижималась к любимому всем телом. Может, я не такая уж и фригидная, как воображала накануне.

Его губы были терпкими, горькими, желанными. Я позволила себе расслабиться, поняв, что Максим не причинит мне вреда, а Ветер, он как стихийное бедствие, как тот поезд, несущийся вниз с горы по рельсам. Не надо противиться. Я не хотела ему сопротивляться. Больше не буду.

Хочет трахать меня в рот, пусть делает, я постараюсь принять его так глубоко, как смогу. Он мой, а я его.

За эти три дня моё тело истосковалось по его рукам. И по члену, упирающемуся сейчас в низ живота. Наверное, я мазохистка, но хочу этого мужчину. И буду делать так, чтобы и он не остыл ко мне.

– Голодна? Я тоже. Поехали, пообедаем. Я всё ещё хочу утку по-пекински.

Он обхватил руками мою голову, заглянул в глаза и улыбнулся по-особенному, как умел только он. «Мне не хватало тебя, Белоснежка», – говорила эта улыбка. А мне не хватало, чтобы кто-то назвал меня так. И вот так погладил по спине, чуть задержавшись на линии трусов и соскользнув рукой ниже.

– Поедем, – кивнула я. – Но больше никогда не угрожай мне.

– Не буду. Я сразу перейду к действиям. Не смотри так, Белоснежка, они тебе понравятся. Со временем.