Беременная от моего сына

Глава 1.

Настя

– Остановите здесь, пожалуйста, – прошу таксиста и вчитываюсь в листик с написанным от руки адресом.

Сравниваю табличку на углу одного из домов элитного жилого комплекса и понимаю, что это то, что мне нужно. Комплекс находится под охраной, куда простым смертным вход строго воспрещен. Ещё не знаю, как попаду туда, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Да и выбора, собственно, у меня нет.

Я достаю из кошелька мелкие купюры, расплачиваюсь с таксистом и выхожу из автомобиля. На улице стоит крепкий мороз, градусов двадцать, не меньше. Я кутаюсь в пушистый шарф, который связала для меня любимая бабуля, и набираю в последний раз номер своей землячки-подруги. Если и она откажет – точно иду к Максиму.

– Алло, – слышу сонный голос на другом конце провода.

– Здравствуй, Лиль. Это Настя, – топчусь на месте, чтобы совсем не окоченеть от холода. – Я хотела у тебя спросить – не одолжишь мне тысяч двадцать до следующей недели? Мне кровь из носу нужно заплатить за квартиру, иначе выставят, а на работе, как назло, задерживают зарплату.

Всё так и есть. Я работаю официанткой в рыбном ресторане. Неофициально, конечно, поэтому требовать соблюдать трудовой кодекс не имею никакого права. Студентов в ресторан брали неохотно, а уж тех, кто учился на дневном отделении и подавно. Но я клялась, что буду исправно отрабатывать свои смены и меня приняли, правда с одним условием – никакого официального трудоустройства, а зарплата будет приходить в конверте.

Первые несколько месяцев я была вполне довольна своей работой – хорошие чаевые, дружелюбный персонал, адекватное начальство. Я и учиться на «отлично» успевала, и отрабатывать по две смены. Как только спать умудрялась, не помню. Но в последний месяц сменилось начальство – наш ресторан выкупила молодая предприимчивая девушка, которая мало того, что сократила половину штата, так теперь задерживает зарплату за отработанный месяц. И мне ничего не остается делать, кроме как смирится и ждать.

– Ой, нет, Насть, – не тешит надеждами подруга. – Сама на мели.

– Ладно, спасибо, что выслушала.

С этими словами я отключаюсь и поднимаю глаза на нужную мне многоэтажку. Где-то там, за окнами десятого этажа живёт отчасти виновник моих бед – Максим Воронцов. Не зря мама уговаривала меня остаться в родном посёлке. Поступила бы, как и все девочки нашего класса, в швейный техникум, после окончания пошла бы работать на завод. Но нет, меня Москва манила. Да так манила, что я рассорилась со всеми родственниками, собрала свои вещи и со скандалом покинула родительский дом, поклявшись, что вернусь только тогда, когда добьюсь карьерных высот в столице. А по факту пока только третий курс и седьмой месяц беременности от парня, который этого ребёнка и вовсе не хочет.

Максим ходил за мной полгода. Встречал после занятий, таскал мои чертежи и книги, забирал на машине после поздней рабочей смены, дарил цветы. За мной никто и никогда так красиво не ухаживал, поэтому после полугодичных поцелуев в щёчку я позволила ему большее. Позволила обмануть себя, потому что сразу же после того, как он добился своей цели, Максим исчез, сменив номер телефона. Я умолчу о том, как мне было больно и неприятно, но я справилась и пережила этот неприятный момент. Гордо вскинув голову, жила себе без него дальше до тех пор, пока не почувствовала, что грудь стала чувствительнее, а к общей слабости прибавилась тошнота. Купленный дешевый тест на беременность показал отчётливые две полоски, а узист в женской консультации подтвердил – маточная беременность, срок тринадцать недель.

Хотя своей вины в случившемся не отрицаю, но я готова к трудностям, в отличие от Максима. Дело сделано, чего уж сокрушаться. Я рожу и воспитаю этого малыша, чего бы мне это не стоило.

– Девушка, вам сюда? – спрашивает проходящая мимо тётенька. – Проходите, пожалуйста.

В одном мне сегодня несказанно везёт, удается проскользнуть на территорию элитного жилого комплекса вместе с добродушной женщиной. Охранник думает, что я её знакомая или родственница, и меня не останавливает. Тётенька оказывается разговорчивой и к тому же живёт в одном подъезде с Максимом.

Ещё раз сверив номер дома и квартиры с листиком, который мне выписали в деканате, я жму на звонок и жду. Проходит несколько минут, прежде чем за дверью слышится шорох и щелчок замка.

Сердце падает в пятки, когда на пороге показывается красивый молодой мужчина, как две капли воды напоминающий мне Макса. Только черты его лица суровее и грубее, а мышцы, обтянутые белоснежной рубашкой – мощнее. Чёрные волосы мужчины убраны назад, а на левой руке сверкают часы со стальным ремешком.

Кажется, что он недавно вернулся домой и, судя по недоброжелательному выражению лица, он явно не ждал гостей. Ох, к такому повороту событий и я не была готова – думала, что спокойно поговорю с Максимом, обрисую ему свою непростую жизненную ситуацию, и мы решим всё мирным путём. Я требовать от него ничего не собиралась, просто хотела ненадолго одолжить денег.

– Вы к кому? – спрашивает мужчина, осматривая меня с головы и до ног своими пронзительными карими глазами.

Я оглядываюсь назад в поисках путей к отступлению.

– М-м-максим Воронцов здесь живёт? – тугой ком в горле мешает нормально говорить, и я откашливаюсь, ещё раз повторяя фразу.

– Жил, но уже переехал, – отвечает строгим голосом мужчина. – Я купил ему квартиру поблизости.

Глава 2.

Артур

Настя, так представилась мне девушка, сидит на моей кухне и греет руки о чашку с горячим чаем. Длинные русые волосы собраны в тугую косу. На ней простое вязаное платье длиной чуть выше колена, которое обтягивает небольшой округлый живот. Под курткой его было незаметно и, честно говоря, я подумал, что срок так совсем маленький. Но нет. Настя бросает на меня испуганный взгляд своих зелёных глаз и тут же отводит их в сторону.

Я набираю номер Максима в третий раз. Если он и сейчас не снимет трубку, придётся ехать к нему домой.

– Да, пап, – Макс наконец-то отвечает.

К нему очень сложно дозвониться, потому что девяносто процентов его времени занимает музыка. Он поет, слушает её и пишет. И дозвониться творческому на всю голову человеку порой очень непросто.

– Марш ко мне! – рявкаю в трубку.

– Пап, меня муза посетила, подожди, пожалуйста, час или два, – произносит лениво Максим.

– Пять минут, и ты у меня, – произношу как можно строже и тут же отключаюсь.

Настя испуганно вжимается в мягкое сиденье дивана и оглядывается по сторонам. Выглядит совсем юной, не старше двадцати. Видно с первого взгляда, что с деньгами у неё напряг, и зачем она пришла к моему сыну, тоже понимаю, но очень сильно надеюсь, что Макс к этому всему непричастен. Я объяснял ему о методах контрацепции ещё в двенадцать. В четырнадцать лично покупал презервативы ему и его друзьям, не стесняясь, обсуждал с ним секс и последствия незащищенного полового акта, где беременность – не самое страшное из зол.

– Где вы познакомились с моим сыном, Настя? – спрашиваю только для того, чтобы убить нервное молчание.

Она несколько раз подряд моргает своими длиннющими ресницами и вновь опускает взгляд. Боится меня, что ли?  

– Мы учимся в одном вузе. Только я на архитектурном, а Максим на строительном. Познакомились во время благотворительного концерта. Он играл на гитаре, а я пела.

Очень романтично и вполне в духе Макса.

– И что вы думаете делать дальше? – спрашиваю девушку кивая на её живот. – Родители вам помогут?

Настя смущается и открывает рот, чтобы ответить, но тут же в прихожей слышится щелчок двери. Максим пришел, и я очень сильно надеюсь, что он объяснит мне всё как следует. Скажет в свое оправдание то, что меня удовлетворит. Например, что это предновогодний розыгрыш, либо Настя просто наглая врушка или вовсе сумасшедшая. Да, эти версии определенно устроили бы меня гораздо больше, чем текущая.

– Ну, что за срочность, пап? – спрашивает сын, появляясь на кухне.

Судя по тому, как сильно краснеет его лицо, когда он смотрит на Настю, Макс с этой девушкой знаком. Достаточно хорошо знаком. Блядь, только этого мне не хватало! 

Глава 3.

Артур

– Здравствуй, Настя, – произносит сын. – А как ты… что ты тут делаешь?

Настя бледнеет и нервно мнёт в руках салфетку. К чаю, который я приготовил собственными руками, не прикасается.

– Взяла твой адрес в деканате, – отвечает девушка, пожимая плечами. – Не знала, что ты здесь больше не живёшь.

Макс напряженно дышит и закидывает голову к потолку. Не знаю, что между этими двумя произошло, но намерен срочно же это выяснить.

– Сын, можно тебя на минутку? Настя, мы сейчас вернемся, – обращаюсь к девушке, хватаю Макса за ворот рубашки и вытаскиваю в прихожую, пригвоздив к стенке. – Ничего не хочешь рассказать мне?

Говорю негромко, чтобы наш разговор не было слышно, но достаточно сурово для того, чтобы мой уже немаленький сын испугался. Глаза Макса бегают из стороны в сторону, и с каждой секундой мои надежды на то, что эта девушка сумасшедшая, либо же врёт, тают словно снег весной.

– Пап, понимаешь, всё получилось совершенно неожиданно! – возмущается Максим, пытаясь высвободиться. – Она рассказала мне об этом только на четвертом месяце беременности. Я предлагал сделать аборт, но было слишком поздно что-либо решать.

– Получилось неожиданно? – смеюсь, глядя ему в глаза. – Ты не знаешь, мать твою, как появляются дети на свет? У тебя не было денег на покупку презервативов? Я мало даю тебе на карманные расходы?

– Не ори на меня, я не могу сконцентрироваться! – трясет головой Максим.

Я хмыкаю и послабляю хватку. Расправляю смятый воротник его клетчатой рубашки и качаю головой.

– Есть хоть какой-нибудь шанс, что ребёнок внутри неё не твой?

– Нет, пап, – Макс отводит взгляд в сторону и поджимает губы. – Она была девственницей. И, к тому же, мы с парнями на неё поспорили…

Блядь, не думал я, что у двадцатилетних лбов ума ровно столько, словно у недоразвитого ребёнка. Мне впервые хочется втащить ему за сказанное, но я сдерживаюсь, крепко сжимаю кулаки до побелевших костяшек и отхожу от него подальше.

– Не думал, что ты делаешь ставки на людей. Оказывается, я совершенно не знаю собственного сына.

Макс отводит взгляд в сторону и тяжело вздыхает. Думаю, он и сам не единожды пожалел о случившемся, но исправлять ошибку ему придется самостоятельно – я только подтолкну.

– Спор произошел на пьяную голову, – сокрушается сын. – Данил подначивал, Саня повышал ставки. К тому же Настя на тот момент нравилась мне – не зря я полгода за ней бегал и таскал цветы.

– Но спор ты выиграл, как я вижу?

– Выиграл, – вздыхает сын.

– Что собираешься делать дальше? – спрашиваю, заглядывая ему в глаза.  

– Ничего, – Макс разводит руки в стороны. – Я не знаю, пап. У меня совершенно нет никакого желания так рано становиться отцом. Мне всего двадцать, у меня группа, музыка, планы.

– Думаешь, ей хочется так рано рожать? – киваю в сторону кухни. – По крайней мере, ты мог рассказать мне об этом раньше, Макс. Или ты думал, что ребёнок внутри неё сам рассосётся?

Опираюсь спиной о стену и чувствую, как закипает мой мозг. После тяжелого трудового дня этот эпизод окончательно добил меня. Хочется наполнить бокал виски со льдом и залпом опрокинуть его.

– Между прочим, мне тоже было нелегко всё это время!

С этими словами Макс бьет кулаком о стену и бросается в прихожую. Прихватив с собой куртку, он выскакивает на лестничную площадку и с силой хлопает дверью. Просто прекрасно! И что мне прикажете делать один на один с беременной девушкой от моего непутёвого сына?

Спустя несколько минут, успокоившись, я возвращаюсь на кухню. Настя сидит на том же месте, что и раньше, и допивает наверняка остывший чай, который я привёз из Индии на прошлой неделе. Она поднимается с места, придерживая ладошкой округлый живот и подходит ко мне ближе. Настя низкого роста и едва достает мне до плеча. От неё пахнет ванилью и шоколадом, зелёные грустные глаза смотрят в мои. Кажется, что она слышала если не весь разговор, то конечный эпизод с хлопаньем дверей, точно.

– Спасибо за гостеприимство, чай был вкусный, но я, пожалуй, пойду.

Девушка проходит мимо меня и направляется в прихожую. Как бы мне не хотелось остаться дома и расслабиться, я следую за ней и, прихватив куртку, выхожу за ней в подъезд.

– Подожди, я подвезу.

Жму кнопку вызова лифта и пропускаю Настю вперед.

В автомобиле мы едем молча. Настя сидит на заднем сиденье моего внедорожника и смотрит в окно. Маленькая, испуганная, тихая. Только сейчас обращаю внимание на то, что на ней тонкая синтепоновая куртка и какие-то детские варежки с вышитыми на них цветочками. Сама ещё ребёнок, куда уж ей рожать.  

– Вот здесь остановите, пожалуйста, – просит Настя. – У шестого подъезда.

Я бросаю взгляд на старый дом хрущёвской постройки и останавливаю автомобиль у подъезда, где не горит фонарь. Выбираюсь на улицу, обхожу автомобиль и подаю девушке руку.

– Спасибо, что подвезли, – выдержанно-вежливо произносит Настя и направляется к подъезду.

Глава 4.

Настя

Я появляюсь на рабочем месте точно к десяти. Завязываю передник и собираю длинные волосы в хвост. Выхожу в зал, где оживленно гудит персонал и приветствую коллег. 
Одна из официанток по имени Аня – моя землячка, двумя годами меня старше. Она учится на пятом курсе педагогического университета и работает на двух работах. Кстати, именно по её протекции меня сюда и взяли. 

– Рассказывай, как разговор прошел? – спрашивает Анька, ухватив меня за рукав и усадив за свободный столик. 

Тут же передо мной оказалась чашка дымящего горячего шоколада и кремовый пончик. Порой на работе меня слишком жалели в связи с особым положением, словно я не беременная, а больная. Такое отношение было приятным, но в то же время жалость – это меньшее, чего я хотела. 

– Макс одолжил тебе денег? – спрашивает Анька, тряхнув кудрявой рыжеволосой шевелюрой.
Я ничего особенного и не ждала от разговора с Максимом. Понимала, что план так себе, провальный, но другого выбора у меня и не было. Я ни в коем случае не пыталась воззвать его к совести, давно уже с его равнодушием смирилась. Еще в тот самый день, когда впервые сказала ему о том, что жду от него ребенка. 

– С Максом мы не поговорили толком, – слегка пожимаю плечами. – Он сбежал и оставил меня один на один со своим отцом. 

– Вот козлина! А помнишь, Насть, помнишь, что он сразу же мне не понравился? Слишком слащавый и неестественный. Я-то уж побольше твоего обжигалась, правда без таких вот серьезных последствий. 

Собственная беременность обескуражила меня, выбила почву из-под ног. Всё, к чему я стремилась и чего хотела добиться в этой жизни, рассыпалось, как песочный замок. Правду ведь говорят, что всё, что не убивает нас, делает только сильнее. Сейчас планов у меня гораздо больше, стремлений к лучшей жизни тоже. Я не считаю, что ребенок внутри меня все испортил. Нет, он дал мне мощнейший толчок не сидеть сложа руки. В интернете я познакомилась с такими же будущими мамочками, как и я сама. Мы сгруппировались, арендовали квартиру, а дальше будем подстраивать графики друг друга таким образом, чтобы был круглосуточный присмотр за детьми. Такой себе мини-садик. 

– А папаша Макса что? Такой же трусливый козел, как и сын? – спрашивает Анька, делая глоток эспрессо. 

Почему-то при воспоминании об Артуре я смущаюсь и чувствую, как лицо вгоняет в краску, что не скрывается от любопытного и цепкого взгляда Ани. 

– Нет, что ты!

Почему-то в глазах подруги мне хочется вступиться за Артура. Возможно, потому что он был чуточку доброжелательнее ко мне, чем Макс? Он, конечно же, мог не поверить мне. Мог прогнать и сказать, чтобы я приходила только тогда, когда на руках будут хоть какие-нибудь доказательства причастности его сына к моей беременности. 

– Артур – отец Максима, он не такой. Он молодой, не старше сорока и... красивый, наверное. 

– Ууу, надо же! – глаза Аньки загораются лихорадочным блеском. – Улучшенная копия Макса? Пусть бы тогда научил своего сыночка нести ответственность за свои поступки! 
– Прекрати, Ань. Мы оба виноваты в случившемся. Он и я.

 Анька тяжело вздыхает и слегка сжимает мою руку. 

– Ладно, держи хвост пистолетом! Я тут это... на родину собираюсь на зимних каникулах. Ты как? Со мной? 

От мысли, что предстоящие новогодние праздники мне придется провести в одиночестве, сердце предательски сжимается. Да, я соскучилась по своим родным и близким, да, я хочу на Новый год уюта, теплоты и заботы прямо как в детстве. Но я так же понимаю, что меня там не поймут и не примут. С ребенком, которого я собралась воспитывать в одиночку. 

– Нет, Ань, я в Москве останусь. Только помни же, никому обо мне ни слова! 
Анька жестом "закрывает рот на замок" и согласно кивает. 

– Я нема как рыба. 

Глава 5.

Настя 

Наш разговор с Анькой прерывается, когда в ресторан, звонко цокая высоченными шпильками, проходит новая владелица. Несмотря на зимнюю погоду за окном на ней солнцезащитные очки в черной оправе, закрывающие половину лица. На плечах небрежно накинута меховая жилетка, а в руках лежит стильный клатч от Прада. Она приспускает очки на кончик носа и внимательно обводит всех присутствующих пристальным взглядом своих серых глаз.

 – Ресторан открывается через пятнадцать минут. Почему бы вам не протереть столы? – спрашивает новоиспеченная владелица.

 – Олеся Максимовна, так протирали же пять минут назад! – возмущается официантка Женя. 

– Значит еще раз протрите! Смотрю вас слишком много, раз страдаете здесь бездельем? Буду увольнять.

Она гневно произносит последнюю фразу и уходит в свой кабинет, оставляя гул возмущенных голосов. Сотрудники перешептываются и наверняка осуждают Олесю Максимовну, которая пока ничего не смыслит в нашей работе. У нас четко слаженная цепочка, и если одно звено отвалится, то целостность цепочки разрушится. Все же я надеюсь, что новая начальница таким образом решила нас просто припугнуть, поэтому и не паникую раньше времени. К тому же, я тут собиралась сходить к Олесе Максимовне на разговор, чтобы попросить выплатить задержанную заработную плату.

 – Ух, ты смелая, Насть. Кажется мне, что наша шефиня не намерена проводить выплаты. Сама знаешь, что неофициально работаем, – произносит Аня.

 – Я просто спрошу. К тому же сумма немаленькая, честно заработанная и дарить мне ее не хочется. Тем более, что я сама теперь должница.

Я подхожу к кабинету Олеси Максимовны, когда немного разгружаюсь с работой. Стучу в деревянную дверь и после разрешения захожу. В кабинете после ухода предыдущего владельца все осталось прежним – деревянный стол из темного дерева, черный стул с мягкой спинкой. Из-под закрытого жалюзи пробиваются лучи зимнего солнца, которые Олеся Максимовна не торопится запускать.

– Ты что-то хотела? Живее, у меня много работы, – произносит она, копошась в бумагах и не поднимая на меня и взгляда.

– Кхм, я хотела получить свою выплату за прошлый месяц. Видите ли, обычно заработную плату сотрудникам выплачивали не позднее седьмого числа каждого месяца, а сейчас уже пятнадцатое.

Странно, но несмотря на частое сердцебиение, голос почти не дрожит. Быть настойчивее не всегда страшно.

– Раньше. Так было раньше, Варя.

– Настя, – осторожно поправляю её. 

– Неважно, – она наконец поднимает на меня свой взгляд и несколько секунд щурится, словно впервые видит. – Как насчет подыскать себе работу попроще, Настя? Не задеваешь своим животом столы?

– Я комфортно чувствую себя и хотела бы продолжить здесь работать и дальше, – отвечаю твердым голосом выдержав её холодный взгляд.

– Ладно. Зайди в бухгалтерию, пусть тебе выплатят тридцать тысяч, – Олеся Максимовна снисходительно машет на меня рукой. – А сейчас иди, у меня дел по горло.

Сказанная сумма меньше, чем мне полагается, но я понимаю, что спорить с ней себе дороже. Не хватало лишиться и этой работы. Кто меня возьмет на новую с таким-то животом? К тому же для малыша нужно приобрести ещё массу вещей. Список нужного с каждым днем растет, пусть я и пополняю его по мере возможности. У меня будет мальчик. Сын. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы он ни в чем не нуждался.

День проходит легко и непринужденно. Посетителей по обычаю много, к обеду – зал битком набит, и я едва успеваю обслуживать свои столики. Мне не трудно, нет, только рук бы побольше, чтобы все успевать. Анька цепляет меня на кухне и спрашивает, не нужна ли мне помощь. А я смотрю на нее так, словно она меня только что обозвала, а не предложила дружескую помощь.

– Со мной всё хорошо, Ань. Ноги не болят, руки тоже. Я не мешки разгружаю, а всего лишь разношу еду. К тому же, мой округлый живот даже помогает заработать мне больше чаевых, – посмеиваюсь я и возвращаюсь в зал.

После двух часов обычно происходит временное затишье. Так будет держаться несколько часов, буквально до вечера, когда пойдет новый виток клиентов, желающих здесь поужинать. Каждого из постоянных клиентов я знаю в лицо. Отвечаю им дружелюбием и улыбкой, а в ответ получаю комплимент в виде нескольких хрустящих купюр. 
Я выхожу в зал, потому что Анька сообщает – за моим столиком новый клиент с дамой. Прохожу между рядами, направляюсь туда, где сидит пара. 

Когда мужчина поворачивает лицо в профиль, я узнаю в нем знакомые черты. Ровный нос с небольшой горбинкой, темные короткие волосы, правильной формы губы. На нем строгий деловой костюм, а на столе разложены бумаги. И он тот, с кем мы встречались вчера – Артур, отец Максима. Мне тут же хочется сбежать назад и воспользоваться помощью Аньки. Я оглядываюсь по сторонам в поисках подмоги, но подруга, как назло, обслуживает столик неподалеку.

– Выручай, Ань, – цепляюсь в рукав её белоснежной рубашки и оттягиваю в сторону, когда она заканчивает принимать заказ. – Видишь новый клиент с дамой? Обслужи его вместо меня, а?

– А что случилось? – настораживается подруга.

– Это отец Макса. И я... не хочу его видеть.

Необъяснимо, но это так. Почему-то при мысли о том, что мне придется вот так, без моральной подготовки, встречаться с ним, у меня подгибаются коленки и потеют ладони. Он не монстр, просто, видимо, дело во мне. 

Глава 6.

Артур

Мы договариваемся встретится с юристом, который будет представлять интересы моей строительной компании в суде в ресторане «Волна» на Тверской. Это заведение я видел раньше, но, признаться честно, никогда здесь не бывал.

Над зданием пестрит яркая вывеска с изображением корабля и моря. Внутри достаточно приятная обстановка: негромко играет музыка, а людей практически нет, что важно. Мне не хотелось бы перекрикивать гул стоящих голосов в зале, чтобы объяснить Кире Владимировне, что именно я от неё хочу.

– Кстати, этим рестораном теперь владеет бывшая жена Протасова. Выбила у муженька отступные после развода, – сообщает Кира заговорщицким голосом и подзывает к себе официантку.

К слухам и сплетням я равнодушен, но Киру выслушиваю. С Протасовым и его супругой Олесей я знаком давно, поэтому новость о разводе стала для меня неожиданностью. На нескольких деловых приемах, последний из которых был чуть больше месяца назад, они выглядели счастливой гармоничной парой. Но, как обычно бывает, всё самое интересное из семейной жизни всегда остается за публикой.

– Рассказывай, что делать нужно, – просит Кира.

Я слышу позади себя тихие несмелые шаги. Открываю бумаги, показываю документацию Кире и рассказываю, что в суде я хочу как можно строже наказать недобросовестного поставщика, который злостно нарушил срок нашего договора.

– Сколько денег требовать? – спрашивает Кира и замолкает, потому что шаги прекращаются и знакомый негромкий голос приветствует нас.

– Здравствуйте. Рады видеть Вас в ресторане «Волна». Ознакомьтесь, пожалуйста, с меню.

Тут же на наш стол опускаются две папки в твёрдом переплете. И именно тогда я поднимаю глаза. От удивления вскидываю брови, потому что вижу перед собой Настю. Ту самую беременную девушку от моего сына. Она стоит передо мной в темно-синем переднике, который прикрывает её небольшой округлый живот. Светлые волосы собраны в высокий хвост и открывают мягкие черты лица девушки с пронзительными зелёными глазами. Настя продолжает говорить дальше, а я, как идиот, сижу на месте и смотрю на её пухлые губы вишневого цвета, на которых совершенно точно нет ни капли помады, и думаю о том, какого чёрта здесь происходит?

– Сегодня в меню фирменные блюда от нашего шеф–повара, а именно тольятелли с морепродуктами и сливочный суп с треской и моллюсками, – без запинки произносит девушка. 

– Настя, что ты здесь делаешь?

Дурацкий вопрос, судя по тому, что на голубой футболке девушки вышита эмблема ресторана. Впрочем, он риторический. Она работает, мать твою. Работает на седьмом месяце беременности, потому что, видимо, нуждается в средствах и добывает их, как только может, пока отец ребёнка находится в творческом полёте и ждет появления музы. Крепко стискиваю кулаки под удивлённый взгляд Киры, которая смотрит то на меня, то на Настю, а затем и вовсе утыкается в меню. К счастью, несмотря на чисто женский интерес, она умеет вести себя деликатно и выдержанно.

– Здравствуйте, Артур, – негромко произносит Настя и выпрямляет спину удерживая на лице непроницаемую маску. – Определились с заказом или мне подойти к вам чуточку позже?

– Позже. Подойдите к нам позже, – произносит Кира с нотой раздражения.

Настя кивает и отходит от нашего столика.

– Одну минуту подожди, – обращаюсь к юристу и быстро поднимаюсь с места.

Догонять Настю мне не приходится, потому что двигается она неторопливо и осторожно, оберегая то самое сокровенное, что носит под сердцем. Я касаюсь рукой её плеча и слегка разворачиваю к себе. На лице девушки алеет заметный румянец. Она закусывает нижнюю губу и опускает глаза в пол. Стесняется, что ли? 

– Признаться честно, я удивился, когда увидел тебя.

Настя косится на мою руку на своем плече, и я понимаю, что слишком долго её касаюсь. Тут же отпускаю девушку и прячу руки в карманы брюк. 

– Думал, что на таком сроке будущие мамы сидят в декрете, вяжут носки и готовятся к предстоящим родам. А ты работаешь… 

Настя ничего не отвечает. Её ресницы слегка подрагивают, а на лице проступает легкая тень улыбки.

– Мне нравится моя работа. 

– А твои родители? Они не говорят тебе, что это может быть небезопасно для будущего ребенка? 

– Мои родители живут в Иркутской области, и они не в курсе, что я жду ребёнка, – твердым голосом отчеканивает Настя. 

Ну, ни хрена себе новости… Становится как-то неловко за всю эту ситуацию. За себя, за сына, за то, что вчера я отпустил её и ни о чем не расспросил. Похоже, что Настя одна в огромном городе, крутится как белка в колесе, чтобы заработать себе и будущему ребёнку на жизнь.

– Значит, вместо твоих родителей, я говорю тебе, что это небезопасно. Тебе, как будущей маме, пора отдыхать, а не носиться с тяжелыми подносами по ресторану.

– Извините, Артур, но мне пора.

Она бросает на меня испуганный взгляд и делает шаг в сторону.

Чёрт, я совершенно не знаю, как обращаться с юными беременными девушками, поэтому, возможно, где-то напугал её и повысил голос. Мне не хотелось бы давить на неё, но получилось иначе.

Глава 7.

Настя

Едва я закрываю за собой дверь на кухню, как чувствую, что сердце в грудной клетке отбивает бешенный ритм. До сих пор ощущаю, как пылают мои щёки, а коленки дрожат от страха. Нет, не смогу я обслуживать его столик, потому что точно грохнусь в обморок от волнения. Сынок внутри меня сильно толкается, словно оказывая мне знаки поддержки. Я глажу его в ответ и постепенно прихожу в себя. 

– Что с тобой, Морозова? – спрашивает Олеся Максимовна, когда приходит на кухню с очередной внезапной проверкой. – Рожать собралась?

– Нет, со мной все хорошо. Да и рожать мне рано, – отвечаю я и отлипаю от стены.

– Женя, иди подмени Настю, – командует начальница. – А ты пока сядь, раз тебе рано рожать. И всё же подумай над тем, что тебе пора сменить работу. Еще одна подобная выходка, и я сделаю этот выбор вместо тебя.

Олеся Максимовна уходит, тряхнув своими темными волосами и оставляя после себя шлейф приторно-сладкого парфюма, от которого тут же щиплет в носу. 

Пользуясь моментом, я на носочках подхожу к двери и украдкой подсматриваю сквозь тонкую щель за тем человеком, который всколыхнул во странную смесь страха, стыда и нездорового интереса. Внимательно наблюдаю за тем, как уверенно он ведет себя, как дискутирует со своей красивой собеседницей в модном оливковом костюме. Моя пропажа его совсем не удивляет – он делает заказ Жене, и по его губам я даже могу угадать, что именно Артур просит ему принести. Тольятелли с морепродуктами, то самое блюдо от шеф-повара, которое я ему предлагала. Только спустя полчаса, когда Артур со своей дамой покидают зал, я смело выхожу и продолжаю работать дальше.

Изредка поглядываю на стрелки часов, которые идут неумолимо быстро, и когда до конца рабочей смены остается всего несколько минут, вновь чувствую окутавшую меня панику. В горле моментально становится сухо при мысли о том, что вот-вот, совсем скоро, мы опять увидимся с Артуром. Он сказал, что будет ждать меня у центрального входа в ресторан, чтобы серьезно поговорить, и я догадываюсь, о чем именно пойдет речь. 

– Ты уходишь со мной? – спрашиваю Аньку, в надежде на то, что она составит мне компанию в разговоре с отцом Максима.

Ну, или постоит поблизости в качестве моральной поддержки, чтобы не пришлось ехать с ним на автомобиле домой.

– Нет, извини, я ещё на час-другой задержусь, Насть. Перед поездкой домой нужно заработать на подарки семье, – сообщает Анька, и я разочарованно вздыхаю.

Свои подарки семье я тоже готовлю. С разницей только в том, что передам их по почте. Я люблю своих близких, и они по-своему хорошие у меня. Но так получилось, что на моей родине достаточно скептически воспринимают тех девушек, которые "приносят в подоле", а я не хочу позорить свою семью.

Приняв легкий бодрящий душ после смены, я переодеваюсь в свою обычную повседневную одежду и выхожу в зал. Прохожу между пустыми рядами, чтобы сильно не мелькать в своих обносках перед клиентами и направляюсь к центральному входу, с каждой секундой сильнее ощущая невероятное волнение. Господи, да я во время экзамена по политологии со строгим профессором Иваницким так сильно не волновалась, как волнуюсь сейчас. Я уже вижу Артура через прозрачную входную дверь. Вижу, что он стоит у автомобиля, который припарковал неподалеку и посматривает на часы.

Я завороженно наблюдаю за тем, как с неба падают пушистые снежинки и покрывают тонким слоем снега его голову и плечи. И я отчётливо понимаю, что боюсь, как огня, очередной встречи с ним. Минимум час в тесном пространстве его машины один на один. Ну нет, я этого не вынесу. Все вынесу, а это не могу. Когда Артур поворачивается и бросает свой взгляд на дверь, я отшатываюсь в сторону настолько быстро, насколько это возможно, чтобы он не успел меня заметить.

– Ань, можно тебя на секунду? – подзываю к себе освободившуюся подругу.

Аня подходит ко мне ближе, минуя пустые столики.

– Да, говори.

– Видишь на улице Артура? Отца Макса?

Киваю в сторону двери, но сама не высовываюсь из окопа. Чувствую себя особо опасным преступником, который совершил побег из колонии.  

– Ну да, вижу, – подтверждает Аня.

– Вот, отдай ему, пожалуйста, деньги. Скажи, что Настя просила передать. Он всё поймет.

– Как знаешь, Насть, – Анька поправляет свои волосы, расправляет плечи, включает всё своё женское обаяние и кокетство и идет на старт. – Может это лишний повод для меня закрутить головокружительный роман со зрелым состоявшимся мужиком. Сопляки в виде официантов и барменов жутко надоели.

Аня недовольно хмурит курносый нос, покрытый веснушками и толкает дверь.

– Удачи, Ань, – произношу я и быстрым шагом направляюсь в противоположную сторону, где находится чёрный выход.

Накинув на голову капюшон, выхожу на заснеженную улицу и торопливо бреду в сторону остановки. Не знаю, правильно ли я поступила, но сердечный ритм наконец восстанавливается, и на душе тут же становится гораздо спокойнее. Особенно тогда, когда я сажусь в маршрутку и еду в сторону арендованной квартиры, уповая на то, что адрес моего дома Артур всё же не запомнил.

(здесь находится картинка)

Глава 8.

Артур

Я смотрю то на дверь, ведущую в ресторан, то на наручные часы. По плану рабочий день у Насти должен подходить к концу, но её по-прежнему не видно. Когда дверь отворяется, и на улицу в одной рабочей одежде выбегает рыжеволосая девушка, направляясь в мою сторону, я понимаю, что Настю уже не дождусь. Крепко стискиваю кулаки и пытаюсь сдержать в себе злость.

– Здравствуйте, Артур, – рыжая игриво строит мне глазки и слегка дрожит на зимнем морозном ветру. – Вот, Настя просила передать вам деньги.

Пухлый белый конверт с купюрами тут же оказывается в моих ладонях. Что за хрень сейчас происходит?! Эта сумасшедшая девчонка и правда решила вернуть мне деньги? На смену короткой вспышки злости приходит едва заметная улыбка. Мне правда становится смешно оттого, что юная беременная девочка решила показать мне свой гордый характер. Что же, весьма похвально, но не на того ты нарвалась, Настя.

– Вы пересчитайте, вдруг там не вся сумма?

Кажется, что рыжую ничуть не смущает снег, который с каждой секундой начинает валить всё сильнее и сильнее, опадая на её волосы и футболку.

– Где сама Настя?

Меня совершенно не интересует конверт, который подруга девушки пихнула мне в руки. Это, конечно, все очень мило и честно, но я не давал ей деньги в долг и, хотя бы поэтому, я хочу вновь увидеть Настю, чтобы расставить всё на свои места и прояснить некоторые моменты. 

– Она ушла домой. Короткая смена, – пожимает плечами посланница, опустив глаза в пол.

– А точнее сбежала, да? – ухмыляюсь я.

Дверь из ресторана вновь открывается, и на этот раз на пороге показывается новая владелица «Волны» Олеся Протасова. Она открывает рот, чтобы как следует крикнуть на работницу, набирает в легкие побольше воздуха, но потом щурит глаза и расплывается в довольной улыбке. Толкает дверь от себя, выходит на улицу, накинув на себя норковую шубку и направляется в нашу сторону.

– Артур! Безумно рада тебя видеть, – произносит Олеся, расправляя свои волосы по плечам. – Заходи к нам в гости – ужин за счет заведения.

– Спасибо, Олеся, я сегодня уже заглядывал к вам.

– Правда!? Ох, жаль, что я тебя не увидела! Аня, а ты почему всё ещё здесь? – проговаривает негромким голосом Олеся, продолжая мне улыбаться. – Ну-ка, марш на рабочее место!

– Уже иду, – кивает рыжая и начинает подниматься по ступенькам вверх.

– Стоять! – выкрикиваю девушке вслед. – Номер квартиры. Скажи мне номер квартиры Насти.

В истории навигатора у меня сохранился адрес, осталось только узнать более точное местоположение и поехать к ней лично. Честно говоря, вся эта ситуация попахивает детским садом, а бегать за девушками я не привык. Но так уж складываются обстоятельства, что человек, которого Настя носит в своём животе, мне не чужой, и только поэтому, так и быть, сегодня я немного побегаю. 

– Так… что насчёт ужина? – Олеся накручивает на указательный палец прядь своих волос и выжидающе смотрит на меня. – Я бы составила тебе компанию. 

– Прости, сейчас немного занят. Давай в следующий раз?

Я торопливо направляюсь в сторону автомобиля.

– Точно? Смотри, Артур, ты пообещал! – произносит Олеся мне в спину, прежде чем я дергаю за ручку двери и забираюсь в салон автомобиля.

От ресторана до дома, где снимает квартиру Настя, ехать не меньше двух часов. Я то и дело встаю в затяжную пробку, матерюсь про себя, но понимаю, что это бесполезно. У хрущевского дома, где был буквально вчера, останавливаюсь, когда на часах почти девять вечера. Выбираюсь из автомобиля, радуюсь тому, что домофон здесь сломан, поэтому я беспрепятственно прохожу в пропахший кошачьей мочой и сигаретами подъезд.

Квартира номер девяносто восемь находится на пятом этаже из пяти. Простая деревянная дверь, обшитая дерматином, старый половик, древний звонок, на который я долго и настойчиво жму, пока мне не открывают. На пороге показывается тучная беременная девушка, которая точно так же, как и Настя, держится за свой объемный живот ладонью.

– Вам кого? – спрашивает недружелюбно и нахмурив при этом густые брови. 

– Настя у себя?

– А, Морозова? Да, у себя. Проходите, – чуть оттаивает девушка.

Она не спрашивает, кто я такой и по какому поводу пришел. Немного сторонится, пропуская меня в квартиру, и захлопывает следом дверь. Внутри пахнет котлетами и ягодным пирогом, ремонт квартиры совсем простой, оставшийся в наследство из Советского Союза. Я снимаю с себя ботинки и шагаю по втоптанному ковру туда, куда указывает мне рукой тучная девушка. По дороге несколько раз натыкаюсь на таких же беременных. Они разные, но их, кажется, здесь целая община, и от этой новости идёт кругом голова.

Комната Насти самая последняя. Я настойчиво стучу в дверь и после тихого: «Войдите», прохожу в крошечное помещение. Полотки здесь низкие, мебель старая, как и всё, что находится в этой квартире. А по центру комнаты висит перегородка из темной цветастой простыни. Кажется, что девушка делит комнату напополам со своей беременной подругой.

– Что… что вы здесь делаете?

Настя поднимается со своей кровати и отбрасывает плед в сторону. Кажется, она спала, а я её разбудил. Глаза чуть припухшие, а на щеке остался едва заметный след от подушки. Одета в простой хлопковый халат, который сильно натянут в области живота. Светлые прямые волосы рассыпаны по плечам, а на лице по привычке ни грамма косметики.

Глава 9.

Артур 

Когда я веду автомобиль в сторону дома, за окнами усиливается вьюга. Дворники едва справляются с налипшим снегом на окнах, поэтому мне приходится сбавить скорость, чтобы на хрен не разбиться. Адреналин в крови зашкаливает, и мне правда жаль, что нельзя сейчас разогнаться до двухсот километров в час, чтобы хоть немного выплеснуть его. Не знаю, что впечатлило меня сегодня больше – условия беременной общины или недовольный взгляд Насти, когда я уходил. Казалось, что едва я переступлю порог её арендуемой квартиры, она порвет конверт с деньгами на мелкие лоскутки, только бы не быть мне обязанной.  

Я не боялся за то, что Настя вновь исчезнет. Во-первых, идти ей все равно некуда, во-вторых она совсем неглупая девочка, а в-третьих, я всё равно найду её. Недаром я дал ей целую ночь на раздумья. Утро вечера мудренее, сейчас она хорошенько подумает и поймет, что гордость в данном случае совершенно неуместна.

В хрущёвке места не то, чтобы мало – его там практически нет. Куда ставить детскую кровать, коляску и прочие прибамбасы? Там нет антисанитарии – вполне чисто и опрятно, насколько позволяет данная обстановка, но… ребёнок моего сына не будет жить в таких условиях, и точка.

Тут же достаю мобильный и набираю номер помощницы. У Светы нет личной жизни, она всецело отдается работе, как и я, поэтому снимает трубку даже в одиннадцатом часу ночи.

– Свет, позвони, пожалуйста, в агентство недвижимости и найти приличную квартиру со мной поблизости. Было бы неплохо арендовать её в том же жилом комплексе.

– Хорошо, Артур Романович. К утру всё будет готово.

Я отключаюсь, останавливаю автомобиль у дома Макса и прохожу в подъезд. Когда сыну исполнилось двадцать, я решил, что уже достаточно опекать его – пора дать парню долгожданную свободу. К тому же это тоже развязывало мне руки в плане личных отношений – теперь я свободно мог привезти к себе домой любую из девушек, не волнуясь о том, как на это отреагирует сын.

Его квартира находится на последнем этаже – стильная, с двумя комнатами и просторной террасой, где летними вечерами можно устраивать крутые тусовки в кругу друзей и с песнями под гитару. Я всегда шел Максу на уступки, и в этот раз сильно надеюсь, что он впервые пойдет навстречу и мне.

Долго жму на дверной звонок, но никто мне не открывает, и тогда приходится прибегнуть к крайним мерам, воспользовавшись своим ключом. Едва я переступаю порог квартиры, как в ноздри проникает устойчивый запах крепкого алкоголя. В прихожей висят женские и мужские куртки, стоит десяток неизвестных мне пар ботинок. Слышится громкая музыка, веселье и задорный женский смех.

Я прохожу в гостиную и стою, сложив руки на груди, опираюсь о дверной косяк плечом. Наблюдаю за тем, как Макс оживленно стучит палками по барабанам и трясет своими темными волосами в такт. Хорошо, что я не поскупился на хорошую шумоизоляцию, избавив соседей от постоянной громкой музыки. Макс у меня интересный парень: всегда привлекает внимание девушек, пользуется уважением у парней. И всё же мне сложно представить его отцом, как бы я не пытался. Он заканчивает игру, друзья громко хлопают ему в ладоши, и Макс наконец поднимает голову, встречаясь со мной взглядами. Немного хмурится, откладывает палки в стороны и поднимается с места, направляясь ко мне.

– Привет, пап. Почему не предупредил, что приедешь? – внимательно смотрит на меня своими голубыми глазами, сунув руки в карманы узких джинсов.

– Ты всё равно не ответил бы. Нужно серьезно поговорить, Макс. Можешь заканчивать свою вечеринку.

Он громко вздыхает, но всё же слушается, предчувствуя моё дурное настроение, как никто другой. Спорить сейчас со мной бесполезно, поэтому спустя десять минут в квартире воцаряется долгожданная тишина и спокойствие. Я беру в руку бутылку хорошего виски, наливаю на дно бокала немного янтарной жидкости и залпом осушаю. Ни хрена не помогает.

– Завтра ты поможешь Насте перевезти её вещи в новую квартиру, – сажусь на диван в гостиной и откидываюсь на мягкую обивку. 

– Чёрт! Пап, завтра у меня концерт в ночном клубе! И репетиция, которая начинается ровно в одиннадцать часов дня. Я не успею! – начинает истерить Макс.

– Будет прекрасный повод поспешить, – отвечаю равнодушным голосом, прибавляя себе ещё порцию алкоголя. – Ты знал, что Настя работает? Тягает в ресторане тяжелые подносы, убирает столы. Знал, что она снимает квартиру в старом заплесневелом доме? Знал, что ей часто не хватает денег, а её родные даже не в курсе, что скоро она станет матерью?

Макс резко поднимается с дивана напротив и начинает расхаживать по комнате быстрыми шагами.

– Это она тебе на жалость надавила? Защищаешь её теперь?

– Нет, Максим, я видел всё собственными глазами. Настя не из тех, кто давит на жалость.

Он резко останавливается, подходит к журнальному столику, на котором стоит закрытая бутылка пива и, откупорив её, присасывается к горлышку губами. Я не останавливаю его и даже не читаю нотаций по этому поводу. Почти спокойно жду, пока Максим закончит и сможет нормально говорить. Как мужик с мужиком.

– Даже если я знал об этом, то что? Скажешь сейчас, что я урод? – выкрикивает сын и отставляет бутылку в сторону, продолжая навязчивые движения.

– Не скажу, Макс. Наверное, в этом есть и моя вина, значит, я неправильно тебя воспитал. Не научил нести ответственность за свои поступки. Но ведь ещё не поздно всё исправить, правда?

Глава 10.

Настя

Когда Артур покидает мою комнату, дышать становится проще и легче. В воздухе все ещё витает запах его терпкого парфюма и нашего напряженного разговора. Я делаю глубокий вдох-выдох и обессиленно опускаюсь на кровать. Такое ощущение, что я тяжело работала в три смены, а не общалась с мужчиной. Поправочка, красивым мужчиной. Внутри меня происходят довольно смешанные чувства – я злюсь, недоумеваю и … немножечко, буквально самую малость, радуюсь тому, что кому-то в этом мире есть до меня дело.

В комнату без стука заходит соседка по комнате. Я тут же отворачиваюсь лицом к стенке и делаю вид, что сплю. Знаю, что её, как и всех остальных девчонок, интересует кто это был и зачем ко мне приходил. Но, так как разговаривать я сейчас не намерена, притвориться сонной – самый лучший для меня вариант.

– Спишь? – спрашивает соседка, и для правдоподобности я начинаю ещё громче сопеть. – Дурой будешь, Насть. Полной дурой.

Сильнее зажмуриваю глаза, чтобы не разреветься. Я сильная, я со всем справлюсь сама. А Снежа просто не знает, о чем говорит, ситуации нашей не знает. В ногах валяется конверт, оставленный Артуром, в голове – полнейший кавардак, и даже сынок внутри меня, который обычно поддерживает мамочку во всех решениях, сейчас отчего-то замолкает.

Гаснет свет, слышится топот и громкий скрип соседского дивана.

– Насть, дурой будешь, если не переедешь к нему. Зуб даю, – зевает Снежана и поняв, что я не собираюсь вести с ней задушевный разговор, тут же засыпает.

Проходит несколько часов, а я по-прежнему не могу уснуть. И это не только потому, что соседка по комнате громко храпит. Я пялюсь в потолок, до шеи закутавшись в теплый плед, потому что градус в квартире начинает снижаться. К тому же из окна, которое находится прямо возле моего спального места, продувает ветер. Я пытаюсь считать слоников и единорогов, но тщетно.

«….Подумай сейчас о нём и его благополучии. До утра подумай», – в голове то и дело проносятся слова Артура, усложняя непосильную для меня задачу – спокойно и с чистой совестью уснуть.

Ближе к утру мне удается принять взвешенное решение, после которого я наконец закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Утром меня будит громкий стук в дверь. Соседка по комнате перестает храпеть и накрывает голову подушкой. В комнате ещё холоднее, чем ночью, поэтому выползать из-под одеяла мне совсем не хочется. Но я всё же откидываю его в сторону, надеваю поверх ночной сорочки теплый халат и подхожу к двери.

Открыв дверь, замираю. Даже несмотря на то, что Артур предупреждал – Максим теперь будет активно участвовать в нашей с ребёнком жизни, мои глаза отказываются этому верить. Я давно вычеркнула его из собственного сердца. Махом стёрла все обиды и непонимания. Никакой здравой логике не поддавалось то, как резко он пропал из моей жизни после первого же секса, но я нашла в себе силы, чтобы простить его.  Пусть даже прощения он никогда и не просил.

Но отчего-то сердце все равно пропускает несколько глухих ударов, особенно когда Макс поднимает на меня свои глаза и смотрит в упор. Глаза у него голубые, цвета неба, совершенно не похожи на глаза Артура. У отца Макса взгляд суровый, словно у матёрого волка, радужки карие, которые в зависимости от настроения становятся темнее. Мысленно удивляюсь, как за такой короткий срок знакомства я смогла всё это запомнить и отметить.

Максим даже не пытается мне улыбнуться, стоит, сложив руки на груди и прожигает меня недоброжелательным взглядом.

– У тебя есть пять минут, чтобы собрать свои вещи, – будто по сигналу ему на телефон приходит сообщение, раздаваясь громкой рок-мелодией по всей квартире. – Хм, весело. Жить будешь в одном подъезде с моим отцом, только этажом ниже.

Отчего-то от этой новости моментально пересыхает в горле. Может быть, данное решение я приняла слишком скоропалительно? Но нет же, целую ночь маялась и не могла уснуть. Взглянула ещё раз на комнатушку, где похрапывала Снежана, обвела глазами скромный ремонт, окно, которое несмотря на то, что я утеплила его газетами, всё равно здорово сквозило. Дурой буду, да, если останусь.

– Я уже почти готова, Максим. Подожди, пожалуйста, за дверью, – произношу негромким голосом, потому что соседка по комнате начинает недовольно ворочаться.

Макс кивает и закрывает за собой дверь. Из вещей у меня всего две дорожные сумки, одна из которых принадлежит моему будущему малышу. Там полно всяких слипов, мелких штанишек, кофточек и миниатюрных шапочек. Там полно подгузников, бутылочек и пустышек. И каждый раз, когда я украдкой рассматриваю все свои покупки, мне кажется, что я не справлюсь с таким мелким крохой. Но потом отмахиваюсь от этой мысли и не позволяю себе раскисать. Если не я, то кто?

Макс подхватывает мои сумки в коридоре. Терпеливо ждёт, пока я напялю на себя зимние сапожки с моим-то животом, а потом начинает раздраженно и часто дышать, когда я добираюсь до куртки и пытаюсь застегнуть её в области талии. С каждым днём малыш внутри меня растет не по дням, а по часам и логично же, что вещи становятся мне малы.

– Скоро ты? Мне на репетицию пора, – шипит Макс, подгоняя.

Я понимаю его и тут же краснею от того, что заставляю его ждать. С молнией мне справится удается, но есть ещё кое-что без чего я не могу уехать.

– Одну секунду подождешь? Я с девчонками попрощаюсь.

Глава 11.

Настя 

Кабина лифта совершенно не тесная. Наоборот, самая просторная, какую я только встречала в своей жизни, но на одной территории с отцом Макса, в окружении множества зеркал, от которых невозможно спрятаться, мне слишком мало здесь места. Мы едем мучительно долго, и минутная поездка больше похожа на мою личную пытку. Чтобы не смотреть на Артура, опускаю глаза в пол, чувствую его взгляд на себе и выбегаю из кабины первой, едва дверца лифта открывается на нужном нам этаже.

Два оборота ключа, и мы попадаем в квартиру. Я позволяю себе на секунду замереть от восторга, сделать глубокий вдох-выдох и широко раскрыть рот от удивления. Мы с сыном правда будем жить здесь? Я никогда не испытывала нищеты – моя семья была среднего достатка. Мать трудилась медсестрой в поликлинике, отец работал инженером на заводе. У нас был собственный просторный дом, которым вся наша семья гордилась. Отец выстроил его, когда мне было пять. С деревянной винтовой лестницей, камином и выбеленными потолками. Но привычный отчий дом, который остался далеко в Иркутске, к сожалению, и близко не стоял рядом с квартирой, которую арендовал Артур.

Я снимаю с себя ботинки и, ступая по пушистому ворсистому ковру, прохожу в гостиную. Словно под гипнозом делаю шаги к высокому панорамному окну, открываю плотные гардины и, кажется, перестаю дышать. За окном ярко светит солнце, ослепляя глаза. Я жмурюсь, прикрываю их ладонью и наблюдаю за прекрасным видом. Здесь вся Москва, как на ладони. Чтобы не завизжать от эмоций и не показаться совсем уж восторженной дурочкой, закусываю нижнюю губу и подавляю в себе радостный стон.

– Настя, – слышу голос позади себя, резко поворачиваюсь назад, делаю шаг навстречу и, всё ещё ослепленная солнцем, утыкаюсь носом во что-то твёрдое.

Судя по терпкому аромату с лёгкой горчинкой, я нахожусь в опасной близости к Артуру. В нулевой близости, потому что даже под пуловером я чувствую жар его крепкого тела. Испуганно поднимаю глаза вверх, концентрируя внимание на его серьезном лице и испуганно отступаю назад с пунцовыми от стыда щеками. Отец Макса держит в ладонях связку ключей, и он искал меня всего лишь для того, чтобы отдать её мне.  

– Всё нормально? – вскидывает чёрные брови. – Я хотел отдать ключи, потому что уже тороплюсь на работу.

Забираю у него связку, задевая подушечками пальцев его грубую кожу ладоней, и ощущаю при этом легкий электрический разряд по всему телу.

– Спасибо, Артур, – киваю в знак благодарности и радуюсь тому, что наше напряженное общение на этом пока закончится.

– По любым вопросам, пока меня нет, ты можешь обращаться к Максу. Он снимет трубку каждый раз, когда ты только позвонишь. И так же с радостью примчит к тебе на помощь, так часто, как только потребуется. 

Насчёт последнего я совсем не уверена, потому что после нашей сегодняшней встречи с Максимом мне показалось, что я его как минимум бешу. Не хотелось бы нарваться на его гнев ещё раз. Но на всякий случай я отвечаю Артуру, что всё поняла. Так и остаюсь стоять в прихожей, наблюдая за тем, как его мощная и пугающая фигура скрывается в прихожей, и только после щелчка закрываемой двери, выхожу следом за ним. О том, что Артур был здесь несколько секунд, напоминает аромат его парфюма. Подхожу к двери, дергаю задвижку и замечаю на тумбе лежащий пухлый конверт. Внутри него – деньги. Очень много денег. Я, конечно, догадываюсь, что Артур оставил их специально для меня, но мысленно клянусь себе, что прикоснусь к этим бумажкам только тогда, когда действительно буду остро в этом нуждаться. 

***
– Когда ты пригласишь меня в гости? – спрашивает Анька. – Живешь там целую неделю, а я так и не побывала у тебя в апартаментах. Где справедливость?

– Ань, на следующей неделе обязательно.

Спешу переодеть передник, потому что из-за сильного снегопада чуть не опоздала на рабочую смену. К счастью, Олеся Максимовна тоже пока не приехала. Наверняка застряла где-нибудь в пробке и сейчас злится, что не может никого из нас проконтролировать.

– Расскажи, как там отец Макса? – Анька задумчиво подпирает голову рукой и смотрит на меня помутневшими зрачками. – Часто наведывается к тебе в гости?

– Что? Нет! Нет, конечно! – щеки тут же горят, словно меня поймали за чем-то постыдным. – Мы практически не видимся с ним.

Говорю подруге чистую правду. Все вопросы и правда стал решать Максим. Он появляется в моей квартире каждый день – притаскивает пакеты с продуктами, довозит до работы и часто успевает забрать. Мы почти не разговариваем с ним, да и, честно говоря, я понимаю, что в том настроении, котором приезжает Макс, его лучше не трогать. Я догадываюсь, что всё это делается только с подачи Артура, поэтому не хочу усугублять ситуацию между ними и нами.

Сегодня утром я сказала Максиму, что со всем справлюсь сама. Что, если он волнуется о том, как отреагирует на его неявку отец, я могу соврать и сказать, что он по-прежнему бывает у меня каждый день. Что отвозит на работу, исправно забирает и пачками таскает продукты. И только после этого, сегодняшним утром, Макс оттаивает. Довозит меня до работы, покупает на заправке горячий шоколад, булочку с корицей и даже желает хорошего дня.

– Ясно-о-о, – протяжно отвечает Анька. – Папаша решил проучить сыночка. Что же, правильно делает. С таким уродом только жёсткими методами... 

Слышится громкий цокот каблуков, и все мы дружно поднимаемся со своих мест, начиная рьяно протирать столы. Олеся Максимовна появляется в ресторане с часовым опозданием. Запыхавшаяся, недовольная, со взъерошенными волосами. Она окидывает каждого из нас пристальным взглядом и дольше остальных задерживает свой взгляд на мне, а точнее, на моем округлившемся животе.

Глава 12.

Артур

Алла трещит без умолку практически всю дорогу – то, что нужно, чтобы разгрузить мозги после рабочего дня. В её болтовню я не вникаю. Смотрю на дорогу, думаю о том, что самый крупный наш проект надо бы закончить к Новому году, чтобы с чистой совестью отдохнуть. После завершения работ можно полететь на Мальдивы или Бали. Выключить телефон и забыться.

– Артур, мне что-то планировать на Новый год или я смогу справить его с тобой? – кокетливо спрашивает Алла, склонив голову набок.

– Пока не планируй, – бросаю коротко. – Я что-нибудь придумаю.

Рука Аллы опускается на моё колено, а затем плавно поднимается вверх. Негромкий ласковый голос шепчет на ухо всякие пошлости, заставляя меня прибавить скорость, чтобы не трахнуть её прямо в машине.  Обычно наши встречи проходят один раз в неделю, и сегодня именно тот самый день, когда я сумел вырваться с работы пораньше.

Алла почти идеальная женщина – она всегда тонко улавливает мой настрой: когда нужно – замолкает; когда чувствует, что я не в духе – отступает; когда понимает, что я настроен на секс – делает всё, чтобы качественно меня удовлетворить. Она могла бы стать хорошей женой для меня, только вот жениться я никогда не собирался. К счастью, Алла из той категории женщин, которые никогда этого не требуют.

Я въезжаю на территорию комплекса, собираюсь свернуть в сторону подземной парковки, как вдруг вижу подъехавшее к подъезду такси. Из него выходит Настя, придерживая ладонью почти незаметный живот. Мне бы проехать дальше, ведь я сделал всё, что мог – подтолкнул немного Макса, пусть и не совсем честным путём. И теперь Настя и их совместный ребёнок – только лишь его забота. Но девушка выглядит такой расстроенной, что я неожиданно для самого себя притормаживаю.

– Посиди в машине, я сейчас подойду.

Откидываю ладонь Аллы в сторону, открываю дверцу и выхожу из машины. Делаю несколько шагов навстречу девушке, утопая в нерасчищенном снегу, окрикиваю Настю и встречаюсь с ней взглядами.

– Добрый вечер, Артур, – произносит девушка дрогнувшим голосом.

Прячет глаза вниз, делает вид, что ищет ключи в сумочке, но я всё равно замечаю, что она плакала. Честно говоря, я терпеть не могу женские слёзы, но так как Настя делает это не так театрально, как другие женщины, пытаясь их скрыть, мне правда хочется ей помочь.

– Где Макс? – спрашиваю строго.

Я же просил сына приглядывать за ней, взамен на его дорогие, совсем недетские прихоти. Максим честно заверил меня, что попытается сделать всё, что в его силах, а теперь получается, что он обманул меня. Наверное, слишком поздно применять к нему воспитательные меры – мальчишка вырос, фундамент заложен, но положительных результатов не наблюдается. Хреновый из меня отец всё же.

– Максим здесь ни при чем, – заверяет меня Настя. – Я не предупредила его, что вернусь с работы пораньше.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – произносит Настя, пытаясь натянуть на симпатичное лицо подобие улыбки.

Получается, честно говоря, не очень. Её глаза красные от слёз, веки чуть припухли.

– Послушай, Насть, я могу сейчас позвонить Олесе Протасовой и выяснить, что произошло у вас в коллективе, но давай лучше ты расскажешь мне всё сама?

На лице девушки проскальзывает заметный испуг. Никак не получается у меня с ней помягче. Зелёные глазищи с длинными черными ресницами несколько раз подряд моргают, глядя на меня. Настя закусывает нижнюю губу и дает себе несколько секунд на размышления. Девочка наверняка чувствует, что я не шучу. Если её обидел не Макс, значит кто-то на работе, в коллективе.  

– Меня уволили сегодня, – вновь опускает глаза вниз и всхлипывает.

– За что? – хмурюсь. – Насколько я знаю, беременных увольнять нельзя.

– Я не была трудоустроена официально, – произносит негромко Настя. – Поэтому меня можно.

– Хм, значит уволили. Заработную плату хоть выплатили?

Настя отрицательно мотает головой и сильнее кутается в пушистый шарф. На руках те же самые дурацкие варежки с цветочками, которые делают её ещё на несколько лет младше, чем она есть. Из автомобиля уверенной походкой выходит Алла. Я узнаю её повадки хищницы: чуть прищуренные оценивающие глаза, соблазнительные покачивания бедрами, надменный взгляд. Она часто делает так, когда видит на своей территории чужачку. Разница только в том, что Настя беременна от моего сына, да и самой Алле, я не принадлежу. И мы оба хорошо об этом знаем.

– Артур, ты скоро? Я уже заждалась! – звучит капризный голос. – Здравствуйте, девушка, – уже обращается к Насте.

– Здравствуйте.

Я достаю из кармана связку ключей и протягиваю её Алле. Обычно она ведёт себя деликатнее, без проявлений ревности и собственничества. Возможно, после сегодняшней стычки я ещё раз обговорю и ограничу наши с ней отношения.

– Поднимайся в квартиру и закажи ужин.

Алла не спорит – ещё раз смотрит на смущенную Настю и проходит мимо нас, цокая по вычищенным ступеням каблуками.

– Кажется, ты замерзла, – произношу, оглядывая дрожащую Настю. – Давай поговорим у тебя в квартире?

Глава 13.

Артур

– Еда в «Лимончино» совсем испортилась, – произносит Алла, старательно расправляясь с каре ягненка. – Мясо слишком жесткое и пахнет как-то отвратительно. Ты… вообще слушаешь меня, Артур?

Отрываю взгляд от бокала, наполненного красным вином и перемещаю взгляд на Аллу. Лицо по-настоящему озабоченное и взволнованное. Брови сведены к переносице, а рот приоткрыт – если она и притворяется, то очень и очень хорошо.

– Прости, немного задумался, – произношу откровенно.  

Важным нюансом в отношениях для меня является искренность. Я никогда не врал Алле: не обещал, что буду верным мужчиной, не обещал, что буду только её. Говорил в глаза всё, как есть и её выбором было принять мою правду или уйти. Она решила остаться.

– Я заметила, что ты весь вечер о чем-то думаешь, – губы Аллы, искусно накаченные гиалуроновой кислотой, плывут в улыбке. – У тебя проблемы на работе?

Алла умеет подбодрить и найти нужные слова. Она всегда заинтересованно слушает о нюансах моей работы, о политике и спорте. Не только слушает, но и часто может дать дельный совет. И иногда мне кажется, что она отдает мне гораздо больше эмоций, чем получает взамен.

– На работе полный порядок, – откладываю столовые приборы в сторону и смотрю в её глаза. – Прости меня, Алла, но сегодня ты поедешь к себе. Хочешь, я вызову тебе такси?

– О, как скажешь, – она торопливо вытирает рот салфеткой и приподнимается с места, одернув короткое платье. – Все в норме, Артур. Я закажу такси в приложении – приедет через минуту или две, если я накину несколько сотен сверху.

Несмотря на то, что Алла пытается держать лицо и дальше строить из себя Мисс Идеальность, мой отказ здорово пошатнул её самооценку. Я, возможно, не самый чувствительный мужчина в мире, но сейчас даже мне становится её немного жаль.

– Без обид? – спрашиваю её в прихожей, помогая надеть норковую шубу.

Она привыкла к чёткому еженедельному графику, где оставаться у меня на ночь – обязательная из программ.

– Какие обиды, Артур. Но… знаешь, что помогло бы мне справиться с одиночеством на ближайшую неделю?

– Весь во внимании, – почему-то первым делом думаю о том, что она выбрала себе очередную побрякушку, которую я, конечно же, оплачу.

– Пообещай, что этот Новый год мы справим вместе? В качестве компенсации.

Алла поправляет перед зеркалом свои волосы, красит губы помадой и выжидающе смотрит на меня. Правда, что мне стоит провести новогоднюю ночь вместе с ней?

– Обещаю. Ближе к делу созвонимся, – заверяю её.

Такси приезжает через две минуты, как и обещала Алла. Она чмокает меня в небритую щеку, улыбается напоследок, только в этот раз вполне искреннее: моё согласие на совместный праздник стало для неё приятной неожиданностью.

Когда Алла скрывается за дверью, я могу себе позволить несколько часов бездумного одиночества. Вот почему я не хотел жениться. Ни сейчас, ни раньше. Мне комфортно одному, с самим собой и единственная женщина, которую я хоть немного впустил в свою холостяцкую жизнь не вызывает у меня сейчас ничего, кроме раздражения. Я радуюсь, что Алла ушла. И это, чёрт возьми, совсем ненормально.

Моё одиночество не длится вечность. Слышится звонок в дверь, которую я открываю, не удосужившись посмотреть в дверной глазок.

– Привет, пап, – Макс заваливается в мою квартиру с гитарой за плечами.

Я могу с точностью вспомнить, когда началось его увлечение музыкой – после концерта известной рок-группы, на которую я взял его с собой, потому что наша няня заболела и не смогла остаться с моим десятилетним сыном. Сразу же после выступления Макс попросил отдать его на уроки гитары. А через год он стал играть на синтезаторе, электрогитаре и барабанах. Оказывается, несмотря на интерес к музыке, мать строго-настрого запрещала сыну эти не достойные мужчины занятия. Он ходил на футбол, карате и конструирование – то, что, по её мнению, было подходящим увлечением для мальчишек.

– Здравствуй, Макс. Проходи, – похлопываю его по плечу и запускаю внутрь.  

Максим небрежно скидывает ботинки, разбросав их по прихожей и приходит в кухню, забравшись на высокий стул у барной стойки. Он молча наблюдает за тем, как я отворяю холодильник и достаю оттуда две бутылки пива. Одну протягиваю сыну, другую беру себе.

Сажусь напротив него и смотрю в его чистые голубые глаза. Мальчишка ведь совсем, я это понимаю. Как никто другой понимаю. Я тоже считал себя мальчишкой, когда в тридцать лет мне всучили десятилетку и сказали, что вот он, твой сын. Всегда знал и слышал о женщинах, которые рожают для себя. Находят пригодный биоматериал, обманом беременеют, а потом эгоистично наслаждаются результатом. Но никогда не думал, что этим биоматериалом стану я сам. Речи о том, чтобы сдать сына, зашуганного после смерти матери, в детский дом – не было. Мы не сразу подружились и признаюсь, что без совместных занятий с психологом не обошлось, но я всегда, всё это время по-настоящему считал, что мы с сыном на веки вечные друзья.

– Как дела в универе? – спрашиваю, откупорив крышку и сделав глоток темного пива.

– Ммм, дай подумать, я был там месяц назад. Мне сказали, что всё в норме. Пап, переходи ближе к делу.

Глава 14.

Настя

В огромной квартире, среди множества пустых комнат, мне слегка не по себе. Чувствую себя крошечной и малозначимой среди всего этого богатства и роскоши и никак не могу привыкнуть к тому, что живу здесь одна. За всю свою недолгую жизнь я всегда жила с кем-то. Сначала с родителями, потом в шумном общежитии, затем в нашей беременной общине. Всегда могла с кем-то поговорить, пошутить и подурачиться, а здесь складывается ощущение, что я медленно схожу с ума, потому что периодически начинаю разговаривать сама с собой.

Беру блюдце с очищенными мандаринами, забираюсь на диван в гостиной и от скуки переключаю каналы один за другим, в поисках чего-то новогоднего и поднимающего настроение. Сделаю это хотя бы с помощью телевизора.

Празднование Нового года в родном городишке всегда было для меня грандиозным, что в детстве, что в подростковом возрасте. Папа наряжал во дворе огромную пушистую ёлку, вешал на неё гирлянды и самодельные игрушки с конфетами. Мама накрывала на стол, а я помогала крошить салаты. После полуночи, едва часы пробивали двенадцать, к нам в гости приходил Дедушка Мороз. На самом деле я всегда узнавала в нём своего родного дядю, даже в детстве, но, чтобы не портить особенную атмосферу нашего семейного праздника, прыгала до потолка, радуясь любому от него подарку. Это было воистину счастливое время. Жаль только, что в этом году придется пропустить торжество. Я уже сказала маме по телефону, что у меня запара на работе. Аньке осталось только всё это подтвердить и передать родным от меня подарки.

Слышится настойчивый звонок в дверь, который заставляет меня вздрогнуть. Скидываю с себя тёплый плед, сую ноги в пушистые комнатные тапочки с помпоном и направляюсь в прихожую. По дороге меня начинает слегка потряхивать – на часах почти десять часов вечера, звонка в домофон не было, и единственный, кто может стоять там, за дверью, это Артур. Сердце скачет в груди, словно сумасшедшее, а по телу расходится непривычный для меня жар. Приходится остановиться в нескольких метрах от двери, чтобы успокоиться и не выдать волнения при встрече.

Через несколько секунд, сделав глубокий вдох-выдох, я подхожу ближе, встаю на носочки и смотрю в дверной глазок. Из груди вырывается вздох облегчения. К счастью, это не Артур. Макс, на которого я реагирую куда спокойнее.

– Не разбудил?

Максим выглядит уставшим, когда переступает порог квартиры. От него пахнет легким алкоголем и парфюмом с нотками дерева и перца. Я сторонюсь, молча прижимаюсь к стене и пропускаю его в гостиную.  

– М-м-м, пахнет мандаринами.

Макс садится в кожаное кресло цвета слоновой кости и взъерошивает рукой густые темные волосы. Немного длиннее и непослушнее, чем у отца, и на два оттенка светлее. Непроизвольно замечаю, что постоянно сравниваю их. Вот только зачем и для чего понять не могу. Несмотря на то, что это отец и сын, логично ведь, что они разные.

Максим тут же берет пульт с журнального столика и переключает мой любимый фильм «Один дома», который я нашла по местному телеканалу. Находит футбольный матч и откидывается на спинку кресла. Я сажусь напротив него и, по правде говоря, не знаю, о чем именно с ним говорить. Мы стали совершенно чужими и далекими, единственное, что связывает нас навеки – это совместный ребёнок. А ведь когда-то давно, чтобы меня покорить, Макс вел себя иначе и таких неловких пауз у нас не возникало.  

– Как самочувствие? Папа говорил, что у тебя травма?

Он заводит руки за голову и внимательно на меня смотрит. Когда находит взглядом перебинтованную руку, немного хмурится. 

А я… когда вспоминаю, как бережно моей ладони касались грубые руки Артура, чувствую, что меня бросает то в жар, то в холод. И то самое место на тыльной стороне ладони, куда отец Макса втирал лечебную мазь, начинает вновь нестерпимо жечь.

– Уже всё в норме.

Отвожу взгляд в сторону телевизора, потому что боюсь, что моя реакция не останется для него незамеченной. К счастью, Максу всё равно. Он быстро перепрыгивает с темы на тему, коротко интересуется, как часто шевелится ребёнок и всё ли готово к родам, а потом задает совершенно неожиданный для меня вопрос.

– Слушай, Насть, что ты делаешь на Новый год?

По началу я даже теряюсь. Он же спросил об этом только из праздного любопытства? Или… нет? Нервно ёрзаю на диване и убираю за ухо непослушные пряди волос.

– О, на самом деле у меня много планов. Самых разнообразных планов в мире. Знаешь, мне кажется, что веселее и интереснее чем у меня – ни у кого Нового года не будет. Потому что я проведу его вот на этом диване, – хлопаю руками по светлой коже и усмехаюсь. – Буду лопать мандарины до тошноты и смотреть «Иронию судьбы». Вот и все мои планы, Макс. Вот такая у меня интересная и насыщенная жизнь.

Не знаю, зачем я выплескиваю на него своё отчаянье. Не знаю, почему не отделываюсь всего парой стандартных фраз, а продолжаю и продолжаю нести весь этот бред. Будто, если я выплесну всё это на него, что-то в этой жизни изменится.

Макс напряженно молчит и смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами. Догадываюсь, что они достались ему от матери. Слишком светлые и немного женственные – с длинными изогнутыми ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка и даже я.

– Если хочешь, мы можем отпраздновать этот Новый год вместе, – неожиданно предлагает Максим, и я тут же открываю рот от удивления. – У отца есть загородная дача. Раньше, когда бабушка и дед были живы, мы ездили туда каждые новогодние праздники, а после их смерти ещё ни разу. Можно нарядить ёлку, заказать доставку еды и отметить праздник всем вместе. В узком кругу.

Глава 15.

Артур

– Что у нас по делу с поставщиками? – спрашиваю у Киры Владимировны, когда она появляется в моем кабинете аккурат под окончание рабочего дня.

На лице коварная улыбка, в глазах сверкают значки долларов, и я преждевременно делаю выводы о том, что всё идёт как минимум по плану. Сегодня у меня прямо день хороших новостей – строительство торгового центра в Кузьминках мы благополучно завершили, а это означает, что на новогодние праздники у меня будет минимум две недели релакса. Если ничего не помешает моим планам, то я проведу их на островах с выключенным телефоном. Путёвку на Мальдивы я буквально сегодня забронировал.

– В обед мне позвонил Синельников и предложил сумму откупных, – произносит Кира, присаживаясь в кресло напротив и грациозно закидывая ногу на ногу. – Он слёзно просил меня отозвать дело из суда и пойти на мировую.

– Какую сумму предлагал? – настораживаюсь я.

– О, Артур, она мало тебя заинтересует. Сумма мизерная по сравнению с тем, что мы можем отжать у него в суде, поэтому я, конечно же, отказалась.

– Отлично, Кира, – одобрительно киваю.

– Суд состоится уже после новогодних праздников. Есть у меня один план... 

На столе начинает вибрировать мой мобильный. Я отбиваю звонок не глядя, но телефон начинает звонить ещё раз. На дисплее светится номер Макса, и я прошу Киру подождать несколько минут, чтобы поговорить с сыном.

– У тебя что-то важное?

Поднимаюсь с места и подхожу к высокому панорамному окну, открывающему вид на ночной предновогодний город.

– Пап, я хотел предложить тебе одну идею, – произносит Максим.

– Говори живее, у меня люди.

– Я тут подумал… – запинается сын. – Что если нам с тобой встретить Новый год вместе, как в старые добрые времена? Поехать на дачу, нарядить ёлку, купить фейерверки и хлопушки.

На секунду даже в моём каменном сердце начинает болезненно щемить. Мать умерла три года назад от сердечного приступа. Следом за ней, спустя полгода, умер и отец. После этого наши с Максом поездки на дачу для семейных посиделок закончились. Я не мог себя заставить делать вид, что всё осталось по-прежнему, ведь самых дорогих для меня людей уже не было на этом свете. 

Когда Максим появился в моей жизни, родители были одними из тех, кто воспринял его появление с радостью. Мать всегда переживала, что с моим характером я никогда не обрету семью. Зря волновалась – моя семья и есть Макс. И сейчас я чётко это осознаю. В последнее время мы стали немного далёкими, но сейчас, когда сын сам предлагает мне сблизиться, я не могу упустить эту возможность. Пусть будет дача, ёлка, снег и салюты. К чёрту острова.

– Неплохая идея, Максим. Я только за, – произношу, слегка улыбаясь.

– Знаешь, я тут поразмыслил над твоими словами и сделал шаг навстречу Насте. Если ты не против, Новый год на даче она отметит вместе с нами.

Удивленно вскидываю брови и молчу в трубку. Надо же, он умеет быть смышлёным и послушным, когда захочет.

– Конечно же, я не против. Буду рад, если у вас что-то получится, Максим. В таком случае, с твоего позволения, я тоже буду не один.

– Без вопросов, пап, – невозмутимо произносит сын. – Чем больше людей – тем веселее. И ещё одно... ты мог бы забрать сегодня Настю после работы? У меня никак не получается. 

Я заканчиваю наш разговор и обещаю, что как только буду дома, то мы ещё раз обязательно обговорим детали торжества. Кладу трубку, возвращаюсь на своё рабочее место и прошу рассказать Киру, какой гениальный план она придумала. 

– Расскажу, если угостишь меня ужином, Артур, – усмехается адвокат. – Я, правда, очень сильно проголодалась. 

Настя

– Это папе, – протягиваю пакет, полный подарков, Аньке. – А это маме.

Она бережно складывает всё это в сумку, которая уже битком набита её личными вещами.

– Это дяде Егору, а это племянницам – Лизе и Соне.

– Мать, у меня уже места не хватает, – произносит с укором Анька. – Много у тебя ещё родственников осталось?

– Последний пакет любимой бабуле.

Протягиваю упакованный в яркую новогоднюю бумагу свёрток и виновато пожимаю плечами. Бедной Аньке всё это волочить на вокзал, а потом таскаться с моими подарками по родственникам. Будто делать ей больше нечего. Но она сама виновата – предложила свою помощь, а я, не раздумывая, согласилась. 

– Бабуле ладно, бабуле передам, – улыбается подруга и буквально вжимает последний свёрток в переполненную сумку, закрывая её на замок.

– Спасибо тебе, Ань. Огромное спасибо! Ты это… передай всем моим, что я их очень сильно люблю.

В глазах моментально скапливаются слёзы, и я часто моргаю, чтобы совсем не раскиснуть. 

– Передам, Насть, не волнуйся. Они и сами прекрасно понимают, что ты у них хорошая девка, просто золото. Жаль только, что о беременности своей ты ничего им не рассказала, – вздыхает подруга и опускается на пружинистую общажную кровать.

– Что ты, Ань! – пугаюсь и чувствую, как часто стучит моё сердце. – Вспомни, как отец увидел в десятом классе, что я впервые целуюсь с Димкой Ивановым. Он нравился мне с первого класса, а тут наконец обратил внимание на школьной дискотеке по случаю окончания учебного года. Мы весь вечер танцевали медляки, а под конец – он слегка коснулся меня губами. Что было дальше, я могу тебе не рассказывать – ты и сама это помнишь. Всё лето я просидела дома над учебниками, измученная его нравоучениями о том, что порядочной девушке целоваться до свадьбы ни с кем нельзя. А тут… беременность. Да он с меня шкуру живьем сдерет за то, что посмела ноги раздвинуть перед первым встречным.

Глава 16.

Настя

В торговом центре безумно красиво: пушистая искусственная ёлка по центру, множество гирлянд, конфетти и новогоднего декора. Здесь буквально пахнет приближением праздника и скорых чудес. Людей здесь тоже собралась целая толпа – каждый из посетителей хочет купить родным и близким презент или нарядиться к новогоднему корпоративу. 

Я шагаю возле Артура и кажусь себе рядом с ним совсем маленькой. Когда отстаю, засмотревшись на витрины, то тут же нахожу его по высокому росту, словно ориентиру, и догоняю. 

В магазине для беременных выбираю себе новую, более комфортную куртку, в которой есть куда расти моему малышу, а также подбираю более современный комплект из шапки, шарфа и теплых перчаток. Оказавшись на кассе, Артур мягко отодвигает меня в сторону с моими помятыми бумажками и расплачивается картой, несмотря на то, что я пытаюсь протестовать.

– Зайдем ещё сюда? – предлагает отец Макса, кивая в сторону стильного магазина женской одежды, на который я глазею, широко открыв рот.

– Здесь очень дорого, – произношу тихим голосом, когда мы оказываемся внутри.

Вещи здесь, конечно, одно загляденье, но ценник на чёрном платье, которое мне приглянулось слегка преувеличен. Ну, как слегка… он приравнивается к половине моей зарплаты, поэтому я резко отшатываюсь от него, чтобы не соблазняться. Вешаю платье на место и хочу вцепится в рукав Артура, чтобы уйти. Не моё все это. Не моё. А тут ещё и девушка-консультант подбегает, да так нахваливает ткань, из которой пошито платье, что складывается полное ощущение того, что оно как минимум волшебное.

– Примерь его, – слышу негромкий, но твёрдый голос.

Под щебет девушки-консультанта поднимаю свой взгляд на отца Максима и чувствую, как медленно плавлюсь под ним. Он смотрит на меня своими карими глазами серьезно и невозмутимо. И я почему-то повинуюсь ему – беру то самое чёрное платье и иду в примерочную.

Когда тонкая ткань касается тела, мне и вправду кажется, что оно волшебное. Свободного кроя, с тонкими рюшами по низу. Оно скрывает мой округлый живот, создавая иллюзию того, что я и не беременна вовсе. Покрутившись вокруг своей оси ощущаю себя вновь той беззаботной студенткой, которой я была чуть больше чем полгода назад. Когда любила наряжаться, пусть и не в такие дорогие вещи, любила быть красивой и интересной для окружающих.

– О, невероятно!

В примерочной оказывается девушка-консультант, которая выволакивает меня в зал для того, чтобы показать платье Артуру. Он стоит к нам спиной. Когда слышит позади себя шорох, резко поворачивается и встречается со мной взглядами. Плавно опускает глаза к треугольному вырезу декольте, которое подчёркивает грудь, ставшую на размер больше, затем скользит ниже, к области талии, и останавливается на симпатичных рюшах по краю. От волнения у меня потеют ладони. Я расправляю и так идеально сидящее на мне платье и мечтаю поскорее спрятаться в примерочной, чтобы он не смотрел на меня так. Так… особенно и по-взрослому. Так дерзко и без стеснения, отчего краска приливает к моему лицу, а внизу живота разливается непривычное тепло. Я свожу ноги вместе и слышу то, что хотела бы. 

– Мне кажется, оно тебе идёт, – произносит Артур, сунув руки в карманы брюк.

– Я ей тоже самое говорю! – хлопает в ладоши консультант. – Платье просто шикарно выглядит – ткань буквально струится по телу, скрывает недостатки, подчёркивает достоинства! Ваша девушка фантастически выглядит даже в особом положении.

И тут что-то щёлкает у меня в голове после её слов. Что это неправильно всё: то, что продавец считает меня девушкой Артура; то, что я возбуждаюсь от одного только его взгляда, хотя ничего подобного со мной раньше не было; то, что Артур вообще оплачивает мои вещи. Он не обязан этого делать. Но делает только потому, что честный и порядочный мужчина, а ребёнок, которого я ношу внутри себя – его родная кровь. 

Я резко срываюсь с места и возвращаюсь в примерочную, спешно надевая на себя шерстяной свитер, джинсы и верхнюю одежду. Меня душат слёзы, поэтому я выбегаю из магазина, ничего не видя перед собой. Чувствую только, как кто-то на выходе хватает меня за кисть руки. Разворачивает к себе, опускает теплые ладони мне на плечи и заставляет посмотреть в глаза. Судя по знакомому запаху парфюма – это Артур. В моих глазах стоят слёзы, поэтому его лицо плывет и искажается.

– В чем дело, Настя? Тебе не понравилось платье?

Отворачиваю голову в сторону, пытаюсь незаметно сморгнуть выступившие слезинки. Наверное, перед родами из меня так и плещут гормоны. Раньше такой слезливости за мной не наблюдалось.

– Ты что, плачешь? – звучит удивленно его голос. 

Ощущаю, как теплые пальцы касаются моей кожи. Как вытирают слезинку, которая катится по щеке. Я замираю на месте и перестаю дышать. Думаю о том, что не хочу, чтобы он убирал от меня свои руки. Хочу, чтобы успокаивал и гладил, потому что мне приятно и тепло от его прикосновений.

– А, вот вы где! – я вздрагиваю, когда слышу рядом с собой голос Максима. – Привет!

Отстраняюсь от Артура, опускаю глаза в пол, будто нас застукали за чем-то особенно постыдным.

– Здравствуй, Макс. Как репетиция? – спрашивает Артур у сына спокойным голосом, чего не скажешь обо мне.

Я никак не могу справиться со своими эмоциями. Меня бросает в жар от собственных противоречивых мыслей. Артур – взрослый самодостаточный мужчина. Я – беременна от его сына. Я не нужна ему, и всё, что только что было между нами – это только плод моего больного воображения.

Глава 17.

Артур

– Алло, пап! Мы уже готовы, – произносит в трубку Макс. – Тебя ждать?

– Нет, не стоит. Я подъеду немного позже.

Пока не знаю, насколько позже, но последний рабочий день перед Новым годом однозначно затягивается дольше, чем я планировал.

– Хорошо, – соглашается сын. – Тогда мы с Настей выезжаем на дачу, а ты подтягивайся, как только сможешь.

Я кладу трубку и несколько секунд сижу, не двигаясь, наплевав на незавершенные дела. Может, и получится у них что. Кажется, Максим внял моим словам и как может старается, по крайней мере сейчас это видно. А я уж как смогу направлю его.

Я живу теми старыми понятиями, где ребёнок должен жить в полноценной семье. И каждый из родителей обязан сделать всё, что в его силах, чтобы эту самую семью сохранить. Часто я ловлю себя на мысли, что жалею о том, что не воспитывал Макса с пелёнок. Знаю только по его рассказам, как и чем он жил с матерью и чувствую, что здесь у нас с ним огромный пробел. 

Мне удается расправится с рабочими моментами только после шести. К тому времени Алла звонила уже трижды. Кажется, слишком часто для идеальной и всегда понимающей женщины. Я ненадолго заезжаю домой, где принимаю освежающий душ и с радостью меняю осточертевший костюм и белоснежную рубашку на джинсы и удобный свитер.

К подъезду Аллы мне удается приехать только после восьми вечера. Через четыре часа Новый год, боюсь, как бы нам не пришлось встречать его в пути.

– Я на месте, – сообщаю, набрав её номер и терпеливо жду, пока она спустится.

Алла не заставляет себя долго ждать и уже через несколько минут спускается вниз. Пунктуальность – это один из её положительных бонусов. Она никогда не опаздывает и готовится к нашей встрече заблаговременно.

Алла толкает подъездную дверь и спускается по ступеням, цокая каблуками. В светлой короткой шубке, длинном платье с вырезом на ноге и изящных сапожках на тонкой шпильке. Волосы завиты в крупные локоны, а безупречный макияж делает её лицо похожим на кукольное. Она шустро забирается на переднее сиденье и бросает на меня удивленный взгляд.

– Где твой смокинг, Артур?

– Остался дома. Ты правда собралась ехать на дачу вот в этом вот? – киваю на её наряд.

– Постой-постой, Артур! Я подумала, что ты пошутил, когда попросил меня одеться потеплее, – её всегда невозмутимое и улыбчивое лицо кривится от обиды. – Значит, твоя просьба надеть валенки не была шуткой?

Отрицательно мотаю головой и слегка улыбаюсь.

– Что здесь смешного, Артур? – вскрикивает Алла. – Я собиралась отметить этот Новый год как-то особенно! Думала, что мы поедем на райский безлюдный остров, где будем минимум неделю валяться на лазурном побережье океана ни в чем себе не отказывая…

Чем больше она возмущается, тем отчётливее я понимаю, что её идеальность была лишь маской. Сейчас передо мной сидит настоящая Алла – слабая и ранимая женщина, которая дала волю чувствам и эмоциям. Может быть, это и хорошо, но меньше всего я хочу, чтобы мне выносили мозг в канун Нового года.

– Знаешь, я же почти не расстроилась, узнав, что за пределы России мы не уезжаем, – истерично смеется она. – Смирилась, но готовилась к тому, что ты позовешь меня в какой-нибудь роскошный ресторан, где будет изумительная кухня и новогодняя концертная программа. А под конец вечера мы останемся ночевать в президентском номере отеля и всю ночь, до изнеможения, будем заниматься сексом.

Она заканчивает свою пламенную речь и тяжело вздыхает. 

– Этот Новый год и есть особенный, – отвечаю спокойным голосом, опустив ладони на руль. – Потому что я собирался отметить его в кругу семьи. В узком кругу семьи, куда собирался взять и тебя.

– Да брось, Артур! Валенки, ёлка, шашлык и загородная дача — это по-твоему особенно?! Да ты посмотри на меня – я как дура вырядилась в платье от Валентино, весь день провела в салоне и с нетерпением ждала твоего приезда, а ты!?

Она осекается и, кажется, начинает понимать, что сболтнула лишнего.

– Я предупреждал тебя, Алла. Жаль, что ты не поняла меня с первого раза, – смотрю на наручные часы и понимаю, что времени остается всё меньше. – У тебя есть ещё полчаса, чтобы переодеться и спуститься ко мне.

– Чёрта с два! – из её глаз брызжут слёзы, которые не вызывают у меня ничего, кроме раздражения. – Ты как хочешь, но я остаюсь дома!

С этими словами Алла открывает дверцу моего автомобиля и спрыгивает на землю. Звонко цокая каблуками, удаляется к подъезду и исчезает из моего поля зрения. Что же, если она думает, что я буду бегать за ней и умолять поехать со мной – Алла крупно ошибается. Я завожу машину и тут же трогаю с места в сторону загородной трассы.  

***

– Ну наконец-то, пап! Мы думали, что ты не приедешь – Макс отряхивает снег с моей куртки и похлопывает по спине.

Дорога выдалась непростой, на улице началась настоящая вьюга и я, кажется, не один такой, кто решил отметить праздник вдали от городской суеты. На загородной трассе образовалась огромная пробка из сотен машин, которая рассосалась только к десяти вечера.

Мимо прихожей проходит Настя с тарелками в руках. На ней то самое вязаное платье чуть выше колена, в котором она впервые пришла в мою квартиру несколько недель назад. Светлые волнистые волосы длиной до поясницы красиво рассыпаны по плечам.