Бертран Рассел

У ИСТОКОВ МИРОВОЗЗРЕНИЯ

Бертран Артур Уильям Рассел родился 18 мая 1872 г. в старинной английской аристократической семье. Его отец, виконт Эмберли, был третьим сыном Джона Рассела, лидера вигов и британского премьер-министра в 1846–1852 и в 1865–1866 гг.

Знатным происхождением Рассела во многом можно объяснить его убежденность в своем «праве на голос», уверенность в том, что к нему будут прислушиваться. Но времена меняются, и то, что в XIX в. было очень важным, в XX уже утратило ценность. Американский расселовед А. Райен видел трагедию Рассела в том, что этот либерал-аристократ пытался воздействовать на публику в век, когда одно лишь происхождение права на голос не гарантировало: «Хотя Бертран Рассел сам не часто упоминал о своем титуле и редко пользовался имевшейся у него возможностью доносить свои взгляды до палаты лордов, он воспринимал как само собой разумеющееся доступ к представителям правительства, которым он обладал» [9] Однако, как отмечала дочь Рассела Кэтрин Тэйт, для него, как и для других членов семьи, привилегии означали прежде всего определенные обязанности. Кроме того, они чувствовали себя в долгу перед теми, кто не обладал их преимуществами [10].

Семья Расселов во все времена выделялась своим либерализмом на общем фоне английской аристократии. Расселы славились как поборники либеральных взглядов еще с XVII в. В 1683 г. лорд Уильям Рассел был казнен за участие в борьбе против королевского деспотизма и нетерпимости по отношению к католикам. Дед Бертрана Рассела, лорд Джон Рассел, участвовал в подготовке парламентской реформы 1832 г., почти вдвое увеличившей количество избирателей за счет крупной и средней городской и сельской буржуазии. Крестным отцом Бертрана был Джон Стюарт Милль — «интеллектуальная совесть английского либерализма середины XIX в.» [11]. «Каждое дело, которому посвящал себя Рассел, — писал Райен, — уходит корнями в деятельность его родителей, родителей его родителей и крестных; само его появление на свет дало возможность продемонстрировать равенство в правах женщин — повивальной бабкой была Элизабет Гаррет Андерсон, первая женщина-врач». Это не случайно, поскольку отец Рассела, виконт Эмберли, будучи короткое время членом парламента, активно выступал за права женщин.

Родители Рассела всегда находились на позициях радикального либерализма. «Что касается вопросов войны и мира, предмета, ставшего основным в политической деятельности самого Рассела, то его отец придерживался удивительно прогрессивных для своего времени взглядов. Эмберли подошел ближе, чем кто-либо другой в XIX в., к отстаиванию того, что в веке XX назвали бы пацифизмом… он раньше других выдвинул идею о мировом правительстве, которую его сын проповедовал лет 70 спустя» [12]. Впрочем, самой ярой «радикалкой» в семье была мать Рассела, отстаивавшая права женщин столь активно, что навлекла на себя гнев королевы Виктории.

Родители Рассела умерли рано. Бертрана и его старшего брата воспитывала бабушка в атмосфере, сочетавшей аристократическое уединение и свободомыслие. Домашние учителя и тщательно подобранная библиотека способствовали его образованию и обеспечили богатый досуг, необходимый как для чтения, так и для размышления. Бабушка Рассела была под стать остальным членам семьи. «Мать моего отца была значительно более радикальных взглядов, чем лорд Джон, — вспоминал о ней Рассел, — и после его смерти стояла на позициях, которые сам он вряд ли бы разделил, хотя при его жизни она зачастую оказывала некоторое влияние на его взгляды» [13].

Конечно, говорить о прямом влиянии на Рассела идей его предков было бы достаточно рискованно. Однако в 1910- 1920-е годы он был безусловным сторонником идей Милля и, по сути дела, оставался либералом вплоть до 60-х годов, когда участие в создании Комитета ста «перевернуло всю его жизнь» [14]. Словом, дух либерализма, витавший в доме Расселов, определенно повлиял на формирование его взглядов.

В конце 1889 г. Рассел поступил в Тринити-колледж (Кембридж), где учился с октября 1889 по июнь 1894 г. и в результате получил прекрасное образование по математике и логике. По окончании учебы Рассел много путешествовал. В Берлине он познакомился с идеями германской социал-демократии и социалистического движения, и в 1896 г. вышла в свет его первая книга «Германская социал-демократия».

Рассел увлеченно занимался математикой, логикой, философией, в 1896 г. написал докторскую диссертацию по геометрии и вскоре стал признанным ученым: в 1908 г. его приняли в Королевское научное общество.

В эти же годы Рассел пытался проявить себя на поприще политическом. В 1910 г. он решил баллотироваться в парламент, но, известный своими атеистическими взглядами, поддержки не получил. Неудачи на выборах постигли Рассела и в 1922, и в 1923 гг. С 1908 г. Рассел стал членом «Фабианского общества», а с 1914 г. — членом лейбористской партии. Он вышел из ее рядов лишь в 1965 г., недовольный внешней политикой лейбористской партии в ходе Карибского кризиса, однако по своим политическим убеждениям всегда оставался скорее на либеральных позициях.

Впрочем, до 1914 г. политика мало занимала Рассела. Он всецело посвятил себя науке — сначала как студент Кембриджа, затем как его преподаватель.

Первая мировая война стала для Рассела огромным эмоциональным потрясением. «Я вынужден был пересмотреть свои взгляды на человеческую природу…, - писал он позже. — Раньше я полагал, что любовь к своим детям — естественное родительское чувство, но война убедила меня, что оно встречается крайне редко». Тем более нестерпимо было ему видеть полное равнодушие к военным проблемам со стороны кембриджского окружения. Оказалось, что их интеллектуальная честность имеет свои пределы. «До тех пор я думал, что большинство интеллектуалов любит истину, но вот вновь обнаружилось, что едва ли десять процентов из них предпочитают правду собственной популярности» [15], - отмечал Рассел.

Война — переломный этап в биографии ученого. Испытывая глубокое чувство ответственности перед современниками, Рассел занял активную пацифистскую позицию. Он примкнул к Союзу демократического контроля, основанному сразу же после начала войны критиком внешней политики Великобритании Э.Д. Морелом. Проводя активную антивоенную пропаганду, члены организации ратовали за учреждение органа демократического контроля за внешней политикой правительства, за создание международного совета для гарантии соглашений по спорным вопросам, а также за сокращение вооружений. Рассел выступал на многочисленных митингах, за что в 1916 г. был оштрафован на 100 фунтов стерлингов и лишен права преподавания в Тринити-колледже, ав 1918 г. заключен на полгода в тюрьму.

В эти годы Рассел написал ряд статей по проблемам войны и мира. В них главной причиной первой мировой войны он называл империализм: рассматривая войну в психологическом аспекте, он связывал ее начало с завистью, которую испытывали немцы по отношению к англичанам, сумевшим создать свою империю. И впоследствии многие явления политической жизни Рассел пытался объяснять природой человека и психологией политиков. В годы войны Рассол писал о возможностях создания единого мирового правительства. Но многое из того, что он декларировал, не имело серьезного обоснования. Его рассуждения были подчас абстрактны и далеки от реалий международной жизни, выводы отличались политической наивностью. «Он слишком часто заявлял, — писал Райен, — что дела приняли дурной оборот потому, что у руля стоят глупые и злые люди, если же к власти придут добродетельные и умные, то на земле воцарится рай Божий» [16].

Благодаря участию в антивоенном движении Рассел неожиданно для самого себя стал героем левых сил. В 1920 г. он отправился в Советскую Россию, где встречался с В.И. Лениным и Л.Д. Троцким, Максимом Горьким и Александром Блоком. Однако результат поездки — книга «Практика и теория большевизма» (1920 г.) — в целом была весьма критической по отношению к советскому строю.

Война и те ужасы, которые она с собой принесла, заставили ученого усомниться в людской добродетели и навели на мысль о необходимости изменить человеческую психологию путем правильного воспитания и образования с детства. Рассел, как всегда увлеченно, занялся написанием статей по этим новым для него проблемам.

Собственные дети появились у Рассела, когда ему было уже более 50 лет. (Первый раз Рассел женился еще в 1894 г., но детей от первого брака не имел.) Конец 20-х — начало 30-х годов стали временем его наименьшей политической активности. Лорд Рассел (титул лорда он унаследовал в 1931 г. после смерти старшего брата) всецело посвятил себя семье и воспитанию детей, дочери Кэйт и сына Джона. И в этом он оставался идеалистом, всерьез полагая, что можно вырастить поколение, которое не повторит ошибок своих родителей. Сам воспитанный в крайней строгости, Рассел всегда исповедовал принцип предоставления детям известной свободы. «Не помню, чтобы хоть раз нам велели сесть и замолчать», — вспоминала его дочь Кэтерин Тэйт, однако сама она, видимо, критически относилась к экспериментам отца. «Мы были весьма самодовольными и тщеславными детьми, — признавалась она, — но не в силу классового происхождения или богатства — это привело бы в ужас наших родителей, — а потому, что считали себя умнее других и полагали, что лучше знаем, как нужно жить» [17].

Хотя конкретная школьная программа волновала Рассела значительно меньше, нежели проблема воспитания в целом, когда наступила пора отдавать дочь и сына в школу, он и его жена Дора совершили почти что родительский подвиг: внимательно изучив программы всех известных им школ, они не сделали выбора в пользу ни одной из них, а создали собственную программу и организовали в 1927 г. свою школу. В этом, безусловно, снова проявился расселовский идеализм: он свято верил в волшебную силу просвещения, возводил в абсолют роль образования и воспитания в формировании личности. Те же «просветительские» попытки были характерны и для его политической деятельности; при этом они зачастую заканчивались неудачей и не находили понимания у современников. В частности, и у его собственных детей.

Проблемы воспитания вывели Рассела на тесно связанные с ними вопросы семьи и брака. В 1929 г. вышла в свет его работа «Брак и мораль» [18]. Пожалуй, главной мыслью книги является идея о том, что самая важная вещь на свете — это любовь, лишь она способна разбить непреодолимые преграды между отдельными людьми; без любви Вселенная была бы холодным, мрачным местом, сплошь населенным равнодушными друг к другу существами.

Заметим, что любовь к женщине играла весьма существенную роль в судьбе самого Рассела, на протяжении всей его долгой жизни. Официально он женился четыре раза, однако число его сердечных привязанностей было несоизмеримо больше. Так же страстно, как он отдавался занятиям наукой, философией, политикой, Рассел мог увлечься женщиной. Во время бурных, хотя чаще всего непродолжительных романов он зачастую забрасывал все остальные дела. Подобно другому титану духа — И.-В. Гете, он черпал в любви силы для творчества, затем охладевал к предметам своей страсти и оставлял их. Свободные взгляды на семью и брак сильно подпортили репутацию Рассела. Позже публика задавалась вопросом: как может рассуждать о морали человек, женатый уже в четвертый раз?

В 1936 г. 64-летний Рассел развелся со второй женой Дорой и женился на молоденькой Патриции Спенсер, которая была на 40 лет моложе своего знаменитого мужа. Вскоре у них родился сын Конрад, а в 1938 г. семья уехала в США, где провела шесть лет — вплоть до 1944 г. В это страшное для Европы время Рассел много писал о тоталитаризме и войне. Впервые у него появилась идея, что наука, столетиями выступавшая врагом власти и консерватизма, стала важным рычагом авторитарного общества. Ни у одного тирана в прошлом не было таких мощных технических средств управления массами, какие возникли в последние годы, отмечал он [19].

Однако в это время Рассел не выдвигал еще сколько-нибудь радикальных политических идей. В 1938 г. он всячески поддерживал позицию Великобритании в Мюнхене, считая, что войны с Гитлером нужно избежать любой ценой. (Позже, впрочем, он крайне сожалел о своих соглашательских настроениях того времени). В работе «Каков путь к миру?» (1936 г.) Рассел отстаивал ту точку зрения, что ввиду появления новых мощных средств уничтожения любая будущая война приведет к полному исчезновению Европы. Время от времени он — до той поры настроенный крайне антиамерикански — даже высказывал мысль о том, что для Европы лучше подпасть под влияние США, нежели быть уничтоженной. Единственным реальным средством спасения человечества он считал создание единого мирового правительства, которое обладало бы монополией на все виды оружия [20].

С 1938 по 1944 г. Рассел читал лекции в различных университетах США, там же были созданы две его фундаментальные работы: «Исследование значения и истины» (1940 г.) и «История западной философии» (1945 г.) В 1944 г. Расселы возвратились в Англию.

Вернувшись на родину, Рассел с удивлением для себя обнаружил, что отношение к нему сильно изменилось. Либерализм Рассела был вполне созвучен общественному мнению англичан, голосовавших в 1945 г. за лейбористов. Его взгляды на брак даже церкви не казались теперь чересчур экстравагантными. Ждало Рассела и признание в научных кругах. Его вновь пригласили преподавать в Тринити-колледж, он много выступал по радио, читал лекции радиослушателям Би-Би-Си, писал статьи и эссе. В 1950 г. Рассел стал лауреатом Нобелевской премии в области литературы за книгу «Брак и мораль» (1929 г.) и публицистическую деятельность.

К концу войны Расселу исполнилось уже 73 года — возраст, когда подавляющему большинству людей хочется спокойной, стабильной жизни. Большинству, но не Расселу. Бомбы, сброшенные в августе 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки, стали событием, круто изменившим жизнь ученого. Десятилетие между его возвращением в Британию и началом антиядерной кампании, точкой отсчета которой явился знаменитый Манифест Эйнштейна — Рассела 1955 г., стало, по мнению Райена, переломным периодом в политической карьере Рассела. Ведь именно в эти годы он всецело посвятил себя политике, и именно в эти годы его вновь перестали понимать, за ним укрепился титул «овода» и «нового Вольтера».

Главное, что теперь занимало ум Рассела, это то, как донести свои идеи до широкой аудитории, как заставить к себе прислушаться. Середина XX века… Одного знатного происхождения, одних научных заслуг уже явно недостаточно. К тому же давно ушли в прошлое толстые политические журналы XIX в., на страницах которых он мог вести серьезную полемику и благодаря которым был бы, вероятно, услышан. Теперь требовались новые формы воздействия на умы современников, и поиском этих форм Рассел и занялся со свойственной ему неукротимой энергией.