ГЛАВА 2

– Это была удивительная ночь! Вряд ли я когда-то позабуду ее. – Овалов произнес это очень серьезно, пристально глядя мне в глаза.

В окна спальни било ослепительное солнце. Снаружи слышалось осторожное царапанье воробьиных лапок по жестяному карнизу. По дому разносился аромат свежеприготовленного кофе. Мужчина моей мечты был очарователен до конца – и кофе я пила прямо в постели. А он сидел рядом, глядя на меня ласковыми и мудрыми глазами.

Ночь, действительно, выдалась удивительная, и ее на самом деле не хотелось забывать. Овалов оказался любовником умелым и нежным, и ни на секунду не вышел из идеального образа, который сложился у меня в воображении. Я была счастлива.

Будет ли у этой незабываемой ночи продолжение – мне не хотелось загадывать. Это зависело от нас обоих, а больше от Судьбы, которую лучше не дразнить. Но в глубине души я надеялась на лучшее. Ведь подарила же судьба мне этот единственный, невозможный шанс! Миллионы школьниц влюбляются в киногероя, но кто из них может всерьез рассчитывать на взаимность?

Утренний кофе как-то незаметно закончился новыми объятиями и поцелуями. А потом мы, совершенно обессилевшие, завтракали на залитой солнцем кухне, обмениваясь на первый взгляд необязательными, но так много значившими для нас обоих словами. Я испытывала чувство необыкновенного покоя и удовлетворенности. Если бы тетя Мила могла видеть меня в эту минуту!

После легкого завтрака и бодрящего десятиминутного душа я наконец вспомнила о своем заветном желании и переоделась, чтобы предстать перед Оваловым не в обличье Золушки, а в облике принцессы. Я выбрала легкое ярко-желтое платье. Этот радостный ликующий цвет как нельзя лучше гармонировал с моим душевным состоянием. Минут тридцать я билась над прической, но мои усилия были вознаграждены в полной мере. Когда я предстала перед Оваловым с новым, как теперь говорят, имиджем, он не смог сдержать восхищенного восклицания.

Я насладилась произведенным эффектом и спросила:

– Итак, куда мы отправимся сегодня, мой повелитель?

Овалов привлек меня к себе, мягко сжав мои плечи, и умоляюще проговорил:

– Знаешь, я не испытываю желания выходить из этого дома. Давай проведем весь месяц здесь, в этой прекрасной спальне?

– Э, нет! – капризно ответила я. – Мне были обещаны театры, рестораны и… что там еще?

Овалов смущенно улыбнулся, сел в кресло и немного неуверенно произнес:

– Видишь ли… После того, что произошло, мне, наверное, следует объявить наш вчерашний контракт… э-э… расторгнутым? То есть, – поспешно добавил он, – рестораны и музеи остаются, естественно, в силе. Просто мне придется поискать другого телохранителя… Для нас обоих!

Я победоносно улыбнулась.

– Просто! – сказала я. – Это как раз будет совсем не просто! Телохранителя моего уровня тебе придется искать о-очень долго. Но не волнуйся, я согласна выполнить эти обязанности на общественных началах. По совместительству!

Овалов, казалось, был в замешательстве.

– Нет-нет! Это невозможно!

– Но я настаиваю!

Он задумался на минуту, а потом махнул рукой.

– Впрочем, ты права, – сказал он, засмеявшись. – Но не воображай, что я попытаюсь увильнуть от оплаты. Все будет как договорились.

– Ладно, – прервала я его. – Не будем сейчас об этом. Итак, куда же мы отправимся?

Овалов снова замялся.

– Видишь ли… Есть одно обстоятельство. Мне совершенно необходимо забрать свои вещи. Я оставил их у того самого приятеля. Самому мне ехать туда неудобно. Дело в том, что вчера мы сильно повздорили. Не буду уточнять, кто виноват в ссоре, но, боюсь, отношения окончательно испорчены. Если я попрошу тебя съездить за моим чемоданом, ты не воспримешь это как откровенное нахальство?

Он с надеждой взглянул на меня.

Момент, скажем прямо, был совсем не тот, когда с энтузиазмом впрягаешься в работу, особенно если это работа носильщика, но колебалась я ровно секунду. Мой внутренний диспетчер, привычка подчиняться которому была за долгие годы выработана и доведена почти до автоматизма, все уже решил.

– Разумеется, восприму, – услышала я собственный голос, – но я обожаю нахалов!

Овалов порывисто вскочил и обнял меня.

– Мне придется сильно постараться, чтобы загладить свою вину, – шепнул он.

– Да уж, придется! – сказала я и поскорее выскользнула из объятий, опасаясь, что иначе возвращение блудного чемодана будет отложено весьма на неопределенный срок. – Говори скорее, куда нужно ехать!

Он назвал адрес. Ехать предстояло на улицу Магнитную – практически на окраину города. К счастью, не самую дальнюю. Я послала Овалову с порога воздушный поцелуй и отправилась за чемоданом.

Первым делом мне нужно было забрать из автосервиса свой «Фольксваген». У него начала барахлить коробка передач, и пару дней назад я отдала его в руки своему знакомому механику Паше, который пообещал сделать все быстро и в наилучшем виде.

Слово свое Паша сдержал. Передавая мне ключи, он уверенно буркнул:

– Лучше новой будет бегать! Я тебе масло сменил и залил полный бак. – А присмотревшись ко мне, добавил с некоторой завистью: – А ты чего вся светишься? В лотерею выиграла, что ли?

– Да, Паша, – весело подтвердила я. – Джек-пот мой!

Он недоверчиво покачал головой.

– А ты все-таки не расслабляйся, – посоветовал он. – Жизнь, она, знаешь, как зебра: полоска светлая, полоска черная…

Я пообещала не расслабляться и села за руль. В словах Паши был немалый резон, и впервые за два дня я попыталась сосредоточиться и взвешенно оценить создавшуюся ситуацию. Это было совершенно необходимо, так как, по сути дела, я уже приступила к исполнению своих профессиональных обязанностей и, несмотря на личные мотивы, не имела права относиться к ним легкомысленно.

«Фольксваген» весело бежал по сверкающим зеленым улицам. На небе не было ни единого облачка. В душе у меня пели скрипки, но я заставила себя собраться с мыслями и взглянуть на все со стороны.

И тут же на поверхность всплыли все несуразности, которые я великодушно выпустила из виду при первом знакомстве. Если вчера сам факт появления Овалова в моей квартире показался чудом, то сегодня скрепя сердце я потребовала объяснений этому факту.

Во-первых, почему, появившись в городе, забытый всеми киноактер заботится о своей безопасности, не смущаясь ценой? Разговоры о докучливых поклонниках не выдерживают никакой критики. Он несомненно кого-то опасается.

Во-вторых, с какой целью он вернулся в родной город? Не для того же, чтобы повстречаться со мной и поругаться с другом! Скорее всего он выбрал Тарасов, как тихую гавань, где можно переждать бурю. То есть – смотри пункт первый.

И, в-третьих, почему он не поехал за собственным багажом, а отправил за ним женщину, которая ему, по меньшей мере, симпатична? Варианты ответа могли быть разными, но следовало признать, что некоторые расхождения с экранным образом Овалова уже намечались. Жизненный опыт подсказывал мне, что это еще цветочки и главные разочарования впереди.

Овалов назвал мне фамилию своего приятеля – Цаплин. Я порылась в памяти и вспомнила, что несколько лет назад имела дело с неким Цаплиным, торговцем радиоэлектроникой, – у него были проблемы с рэкетом. Пожалуй, по возрасту он действительно мог быть другом юности моего кумира, хотя внешне с Оваловым они отличались разительно – Цаплин уже тогда был толстоват, лысоват и весьма зауряден.

Кстати, отметила я про себя, мой избранник ведет на редкость интенсивный образ жизни – в первый же день приезда умудрился найти женщину-телохранителя и разругаться с приятелем – он явно был человеком, напрашивающимся на приключения.

Я затормозила возле нужного дома. Это была кирпичная девятиэтажка, подъезды которой оборудованы домофонами и кодовыми замками. Мне, однако, не пришлось себя утруждать – когда я подошла к подъезду, дверь как раз открылась, чтобы выпустить группу жильцов, и я без препятствий проникла в дом.

Квартира Цаплина находилась на третьем этаже. Я поднялась по лестнице и приготовилась нажать на кнопку звонка. Однако дверь в коридорчик тоже оказалась незапертой. Когда же я обнаружила, что приоткрыта и дверь в квартиру, у меня появился повод насторожиться.

Слегка толкнув дверь, я осторожно заглянула в квартиру. И сразу же увидела распростертое на полу тело. В прихожей царил полумрак, но, присмотревшись, я поняла, что лежащий на полу человек не кто иной, как хозяин. Вокруг его головы по линолеуму расползалось темное влажное пятно. Вдобавок в прихожей висел явственный запах слезоточивого газа. Из глубины квартиры доносились звуки какой-то возни.

Пока я прислушивалась, Цаплин неожиданно поднял голову. Лицо его было искажено гримасой боли и залито кровью. Не произнеся ни звука, он трясущейся рукой предостерегающе указал в сторону комнаты, откуда доносился непонятный шум. Значит, нападавшие, кто бы они ни были, находились еще там.

Я выругала себя за непростительное легкомыслие. Если бы я вовремя проанализировала ситуацию, то не отправилась бы за чемоданом с пустыми руками. А так теперь в моем распоряжении находилась только сумочка с бесполезными женскими принадлежностями. Я озабоченным взглядом окинула прихожую, и на глаза мне попалась разборная десятикилограммовая гантель – видимо, время от времени хозяин квартиры вспоминал о необходимости следить за своим здоровьем.

Я выпотрошила сумочку и, развинтив спортивный снаряд, положила на дно два тяжелых металлических диска. Теперь у меня в руках была не сумочка, а некое подобие кистеня или пращи, если угодно.

Потом я наклонилась и пощупала пульс у раненого – сердце билось учащенно, но ровно, и можно было надеяться, что оно не остановится, пока я буду разбираться с налетчиками. Я сбросила туфли и неслышными шагами добралась до комнаты, откуда доносились непонятные звуки.

Через приоткрытую дверь я увидела двоих крайне озабоченных мужчин, которые занимались тем, что методически переворачивали в комнате все вверх дном. Они явно что-то искали. Вернее, уже нашли.

Когда я увидела, что именно они нашли, сердце мое болезненно сжалось, потому что начинали сбываться все самые худшие опасения. В руках грабителей был дорогой дорожный чемодан песочного цвета! Они намеревались его тут же открыть, но, не зная кода, собирались использовать для этого большой нож, похожий на мачете.

Откровенно говоря, я бы тоже не отказалась взглянуть на содержимое чемодана, но подумала, что, допустив порчу замков, поступлю все-таки непрофессионально, и включилась в игру. С испуганным аханьем и беспомощно открытым ртом я ввалилась в комнату, постаравшись сразу же по возможности сократить расстояние между собой и бандитами.

В наше время внешность мало что говорит о социальном статусе человека, но в данном случае ошибки быть не могло. На физиономиях этой парочки был словно наклеен список всех возможных пороков. Звериная жестокость шла там, кажется, вторым номером. Я поняла, что действовать надо быстро и наверняка.

У первого была короткая стрижка борца-тяжеловеса, да и комплекцию он имел соответствующую. Второй был худощав, жилист и суетлив. На смуглом узком лице он любовно отрастил тоненькие тараканьи усики. Оба были одеты в просторные пиджаки, из чего я безрадостно заключила, что скорее всего им есть, что под этими пиджаками скрывать. Моим же главным оружием оставалась внезапность.

Итак, изображая из себя испуганную домохозяйку, я скользящим шагом успела подобраться к грабителям довольно близко, когда они наконец сообразили, что в комнате, кроме них, кто-то есть. Худой поднял голову и с тревожным удивлением сказал:

– Бля, Череп, а это что за кобыла нарисовалась?

Меня такая характеристика задела за живое. Я не считаю свою фигуру идеальной, но «кобыла» – это явный перебор. К пижону с усиками у меня теперь появилась весьма личная неприязнь.

Тяжеловес повернул ко мне круглое неподвижное лицо и, напряженно подумав, встал. У него был узкий лоб и злые, без единой мысли глаза.

– Тихо, детка! – хрипло предупредил он.

Усатый тоже поднялся, неприятно ухмыляясь. Они, кажется, не особенно беспокоились, упуская из виду, что мое поведение не совсем типично для испуганной домохозяйки. Череп решил избавиться от проблемы единственным разящим ударом и от души, по-русски размахнулся. Мужчинам вообще нелегко себе представить, что женщина способна составить им конкуренцию в каком-либо виде деятельности, а уж там, где есть сила и не надо ума, им просто нет равных. Поэтому этот бычара нисколько не заботился ни о маскировке удара, ни о защите – он рассчитывал смахнуть меня, как муху.

Я выждала момент, когда пудовый кулак со свистом понесся мне в лицо, и, изящно уклонившись, подхватила тяжеловеса за рукав, усилив и продолжив движение его карающей десницы. Череп не поскупился и вложил в удар весь свой огромный вес.

За моей спиной была стена, и именно в нее с хрустом и грохотом врезался пролетевший мимо цели кулачище. Стена была несущая, и, думаю, именно поэтому ему не удалось ее своротить. Мне показалось, что содрогнулся весь дом.

Вопль тяжеловеса был ужасен – последний раз он, наверное, так кричал, явившись в этот неласковый мир из утробы матери. Но я не собиралась его утешать – все внимание было сосредоточено теперь на втором налетчике, который уже начинал что-то соображать.

Во всяком случае, он проворно полез за пазуху. Я не стала дожидаться, что за сюрприз он мне приготовил, и молниеносно взмахнула сумочкой. Моя импровизированная праща с глухим стуком припечаталась к правой ключице усатого. Он коротко вскрикнул и отшатнулся. Рука его повисла как плеть, и на пол упал тяжелый пистолет с рифленой рукояткой.

Через секунду он уже лежал на моей ладони. Усатый посмотрел на меня с болью и ненавистью, но, кажется, смирился. Пересиливая себя, он бочком пробирался к своему напарнику, который, сидя на полу с бессмысленным выражением лица, нянчил свой на глазах распухший кулак.

Чтобы не допустить дальнейших неожиданностей, я держала обоих под прицелом. Желания усеивать поле боя трупами я не испытывала, поэтому бегству налетчиков препятствовать не стала. Не сводя глаз с пистолета, бандиты ретировались, поддерживая друг друга и шипя от боли. Я проводила их до дверей и слегка успокоилась только тогда, когда услышала, как молодчики сели в кабину лифта.

На моей шее еще висел раненый Цаплин, и я поспешила ему на помощь. Он был очень бледен, но кровь уже остановилась. Встать он не мог, и, подхватив под мышки, я отволокла его на кухню. Разыскав аптечку, я промыла и перевязала рану. Цаплин тихо стонал. Я предложила вызвать «Скорую помощь», но он наотрез отказался.

– Ни «Скорой помощи», ни милиции! – пробормотал он. – У меня и так море проблем. Мне только не хватает вляпаться в эту историю… Достаточно того, что я втравил в нее вас… Вы же пришли за чемоданом Овалова, верно?

Я кивнула.

– Они, кажется, тоже… – с усилием продолжал Цаплин. – Они позвонили и назвались в домофон Оваловым. У нас тут хреновая акустика – я был введен в заблуждение. Когда я открыл дверь, они брызнули газом и врезали мне пистолетом по голове… Спросили про чемодан, но сразу же начали искать сами.

– Как вы думаете, откуда они узнали ваш адрес?

– От Овалова, откуда же еще? Кто может знать о моем существовании за пределами нашего города?

– Вы думаете, что эти типы не местные? – спросила я.

– Похоже на то, – проговорил Цаплин, делая попытку сесть. – И, думаю, они довольно близко знали Овалова…

Он все-таки сумел сесть на пол и попросил воды. Я подала ему стакан и попутно констатировала, что на мое великолепное платье попали капли крови.

– А если они вернутся? – спросила я Цаплина.

– Я забаррикадируюсь и буду ждать их с ружьем в руках, – сообщил он. – Ребятам позвоню… У меня все-таки есть свои контакты. Но, – сказал он после секундного раздумья, – если будет совсем туго – скажу, что чемодан увезла незнакомая мне женщина. Уж не обессудьте!

– Ладно, – согласилась я. – Только в таком случае я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы увезти чемодан как можно заметнее!

Цаплин кивнул. Я позвонила в два транспортных агентства и сделала два заказа – один на десять часов утра, второй на десять-десять. Первый грузовик должен был отвезти большую коробку, наполненную всяким хламом, на другой край города. Я намеревалась участвовать в погрузке лично, чтобы у бандитов, которые наверняка уже вызвали подмогу, не осталось никаких сомнений, что увозят интересующую их вещь. А через десять минут после отправки груза я намеревалась тихо сесть во второй грузовик – с чемоданом. Нельзя было исключить возможности, что кто-то все-таки останется дежурить возле дома, но я продумала кое-какие меры безопасности, а еще надеялась, что мне очень крепко повезет. Вмешивать в это дело милицию я тоже не хотела.

А еще я позвонила механику Паше и, сообщив адрес, попросила забрать мой «Фольксваген», сославшись на потерю водительских навыков. Паша хмыкнул, уточнил размер оплаты и пообещал сделать все незамедлительно.

Сделав заказы, я по просьбе хозяина достала из сейфа и зарядила охотничье ружье. Сам он сумел перебраться на кухонный табурет, а когда почувствовал под рукой приклад верного «зауэра», совсем приободрился.

– У вас дома есть какие-нибудь женские вещи? – спросила я. В мои планы входило переодевание.

Лицо Цаплина сделалось кислым, и он нехотя признался, что такие вещи у него есть.

– Только вещи и остались, – махнул он рукой. – Сама женщина вчера ушла – к маме. Я ужасно переживал, а получилось – к лучшему. У моей жены ведь нет боевой подготовки, – неуклюже пошутил он. – Лежала бы сейчас рядом…

Меня осенило.

– Ссора с Оваловым, – воскликнула я, – произошла из-за вашей жены?!

Он тоскливо посмотрел на меня и кивнул.

– Угадали, – сознался он, пряча глаза. – Я принял его от души, а он… Конечно, тут и жена виновата… Она моложе меня на двадцать лет, красивая… Сейчас такие браки не редкость, если у мужа денежки шевелятся. Но природу не переделаешь, – не поднимая головы, глухо продолжал он. – Конечно, Овалов – мужик видный, не мне чета. Если бы не факт, что мы друзья, я бы и бровью не повел – пускай бесится! А так выходит, и она меня предала, и он – туда же!

– А что, собственно, между ними произошло? – поинтересовалась я, скрывая запоздалую ревность.

– Я застукал их на кухне, – отчеканил Цаплин. – Когда они целовались. – Видимо, этот факт очень огорчал его – бледное лицо Цаплина даже порозовело от волнения.

– Я вас очень понимаю, – сказала я с иронией, которой он, слава богу, не понял. – Однако мне придется пока оставить вас одного и пошарить среди вашего барахла – мне нужно вывезти этот проклятый чемодан так, чтобы никто ничего не понял. У вас есть большая коробка?

Цаплин задумался.

– Кажется, на балконе валяется коробка из-под телевизора, – ответил он и, в свою очередь, с любопытством посмотрел на меня. – Этот… хлюст, видимо, хорошо вам платит, если вы так стараетесь?

– Да, он не скупится, – подтвердила я.

Действительно, на балконе обнаружилась довольно вместительная коробка, в которую я напихала не очень нужного, по моему мнению, Цаплину барахла – с таким расчетом, чтобы вес коробки соответствовал весу песочного чемодана. Нагруженную коробку я отволокла в прихожую и занялась непосредственно чемоданом.

Я обмотала его цветастыми шторами и перевязала бельевой веревкой. Элегантный чемодан превратился в неаккуратный разноцветный ком. Маскировка была не ахти, но на что-то иное не хватало времени. Я надеялась, что для этих кретинов идентифицировать чемодан со свертком будет непосильной задачей.

И еще я позаимствовала из гардероба хозяйки самое простенькое и бесцветное платье, какое там нашлось. После отправки фальшивого груза я собиралась преобразиться в невзрачное тихое существо. Кажется, все было готово. Я взглянула на часы – было без двух минут десять. Теперь все зависело от расторопности транспортного агентства, но я пообещала щедрые чаевые.

Ровно в десять в динамике домофона раздался грубый голос, осведомившийся, заказывали ли машину. Я ответила утвердительно и велела грузчикам подниматься. На всякий случай я выбросила из сумочки стальные диски и взамен положила трофейный пистолет.

Через минуту я услышала лязг лифта на лестничной площадке. Я прикрыла кровавую лужу на полу крышкой от стиральной машины и приотворила дверь на кухню – у меня не было твердой уверенности, что у работников агентства достаточно крепкие нервы. Наконец я пошла открывать.

Грузчики ввалились, стуча башмаками, и без предисловий спросили, что тащить. Я указала на коробку, и они тут же подхватили ее. Оказавшись на улице, я постаралась привлечь к своей особе максимум внимания – я бурно жестикулировала и противным голосом отдавала грузчикам противоречивые команды. Когда погрузка все-таки закончилась, я расплатилась и повторила адрес. Насколько мне было известно, по этому адресу размещался интернат для слабовидящих.

Фургончик тронулся и выехал со двора. Я незаметно наблюдала, что будет дальше. И не ошиблась – незадачливые грабители уже вызвали подмогу. После недолгого замешательства со дворовой стоянки сорвался черный «Опель-Кадет» с тонированными стеклами и устремился в погоню за фургоном.

Выждав еще минуту, я вернулась в квартиру. Цаплин встретил меня у дверей с двустволкой в руках – он явно шел на поправку.

Время поджимало. Я прошла в спальню и быстро переоделась. Я смыла косметику и сделала из прически немыслимый узел на затылке. Результаты меня обнадеживали – в зеркале я увидела дурнушку с маленькой цыплячьей головкой, наряженную в платье с чужого плеча.

Свое желтое, испачканное кровью, я затолкала в сумочку поверх пистолета. Едва я покончила со всем этим – прибыла вторая машина.

Подхватив свой баул, я направилась к выходу.

– Надеюсь, все утрясется, – не очень уверенно сказала я хозяину. – Только не давайте им номер моего телефона.

Я спустилась на первый этаж и вышла из подъезда. Двое грузчиков в синих комбинезонах встретили меня на крыльце. Я передала им чемодан и пошла к фургону, краем глаза наблюдая за автостоянкой. Ничего подозрительного я не увидела и забралась в фургон.

Грузчики захлопнули дверцы, и машина выехала со двора. Я почти успокоилась – мне показалось, что трюк мой вполне удался. Однако не прошло и минуты, как мне пришлось убедиться в своей ошибке – за нами тоже неотступно следовал черный автомобиль с тонированными стеклами!

Загрузка...