Бесценный камушек

Бесценный камушек[1]

Расскажу–ка я вам сказку про бесценный камушек деда Павла. Был дед Павел чабаном, пас в горах с десяток овец.

Была у него там хижина с плитняковой кровлей, а в той хижине держал он котёнка и утёнка. Одного не хватало деду Павлу плошки, чтобы светила ему за ужином.

Пригнал однажды дед Павел своё стадо на луг у опушки леса, вдруг слышит, в лесу кто–то пищит — словно на тонкой дудочке выводит жалобную песню. Вошёл он в чащу посмотреть, в чём тут дело, и видит — лес так и пылает, а возле обгорелого пня корчится в пламени пёстрый ящерёнок и пищит.

Увидел ящерёнок чабана и взмолился:

— Дедушка, родной, помоги мне из огня выбраться!

Дед Павел отвечает:

— Я бы и рад тебе помочь, да не смею в полымя ступить — только ноги обожгу.

— Тогда протяни мне свою палку — я ухвачусь за неё, и ты меня вытащишь.

Протянул дед Павел свою длинную пастушью палку — герлыгу, ящерёнок вцепился в неё, и старик вытащил его.

— Долг платежом красен, — сказал ящерёнок, отдышавшись, — ступай за мной следом.

— Что же ты мне дашь? — полюбопытствовал дед Павел.

— Отец мой царь надо всеми ящерицами, — ответил ящерёнок. — Живёт он в глубокой и тёмной пещере, а в короне у него девять бесценных камушков, которые светят, как девять солнц. Один из них я дам тебе.

Пополз ящерёнок вниз по склону, старик следом за ним зашагал. Шли они, шли — и добрались до пещеры.

— Ты подожди здесь, а я отправлюсь за камушком! сказал ящерёнок.

Дед Павел уселся и стал ждать. Начало смеркаться, а пока он дожидался ящерёнка, и совсем стемнело. Наконец ящерёнок показался, держа во рту бесценный камушек, и вся поляна вокруг осветилась. Птицы на деревьях расправили свои крылышки и зачирикали, подумав, что уже взошло солнце.

— Возьми камушек и ступай домой, — напутствовал ящерёнок деда Павла. — Когда вернёшься к себе, стукни им три раза о землю и скажи:

«Пусть появится то–то и то–то!» Что пожелаешь, то и получишь.

Взял дед Павел светящийся камушек и оглядел его: камушек был величиной с орех. Положил он подарок в сумку и отправился восвояси. Перед загоном стояло его стадо, а котёнок и утёнок дожидались у порога.

Старик загнал стадо и вошел в хижину. Только вынул он камушек — так все вокруг и осветилось. Котёнок и утёнок даже зажмурились, чтобы ненароком не ослепнуть. Поужинал дед Павел и сказал сам себе: «Зачем мне ещё чего–то желать, когда у меня есть всё: и хижина, и овцы и сыр, а теперь и посветить есть чем, ложку мимо рта не пронесёшь.

Улёгся он спать, а сон не приходит. Задумался старик: «Почему бы и не испробовать камушек? Почему бы не попросить у него что–либо? Но что бы такое? Попрошу–ка я, пожалуй, мраморный дворец».

Взял он камушек с полки, стукнул им три раза об землю и молвил:

— Пусть появится тут мраморный дворец!

Не успел он вымолвить эти слова, как хижина куда–то исчезла и на её месте появился дивный мраморный дворец. Стены в нём были зеркальные, посуда — чистого золота, а стулья и столы из слоновой кости. Подивился старик, обошёл покои, оглядел и улёгся спать на пуховую постель. А камушек за пазуху положил.

Вдруг приходит к нему его сосед Иван.

— Мне что–то не спится, — сказал Иван, — вот я и пришёл повидаться с тобой, покалякать о том о сём. Что тут за чудеса творятся? Просто глазам не верится! Кто тебе такие палаты построил?

— Камушек, кто же ещё!

— Какой камушек? Дай–ка взглянуть на него!

Дед Павел достал из–за пазухи камушек и протянул Ивану. Тот взглянул на него с одного боку, взглянул с другого и спрашивает:

— Как же это такой маленький камушек целый дворец тебе воздвиг?

Дед Павел рассказал как, и сунул камушек обратно за пазуху. Так соседи провели время за беседой, пока их не разобрала зевота.

— Оставайся у меня ночевать, — сказал дед Павел Ивану.

— Где же мне лечь?

— Ложись рядом со мной на пуховую перину.

Улёгся Иван и стал ждать, когда хозяин уснёт. Только тот захрапел, Иван сунул руку к нему за пазуху, вытащил камушек, ударил им три раза об пол и молвил:

— Явитесь сюда четверо великанов, возьмите дворец и перенесите за Дунай!

Не успел он вымолвить эти слова, как появились четверо великанов, подняли дворец и понесли. Иван поспешил за ними следом и камушек унёс. Утром дед Павел проснулся, глядь — ни дворца, ни камушка. Одна ветхая хижина да котёнок с утёнком. Заплакал старик горькими слезами. Овцы, и те от жалости заблеяли. Котёнок с утёнком закручинились.

— Давай отправимся за Дунай, дедушкин камушек добудем, — сказал котёнок.

— Давай, — согласился утёнок.

Отправились. Долго ли, коротко ли, прошли всю Дунайскую равнину и добрались до широкого тихого Дуная.

— Я умею плавать, — сказал утёнок, — а ты не умеешь. Садись–ка мне на спину, я перевезу тебя на ту сторону.

Котёнок влез на спину к товарищу, и тот поплыл. Так и переплыли Дунай. Подошли к дворцу. Подождали в саду, пока смерклось, и через открытое окно — прямо к Ивану в опочивальню. Спит Иван на пуховой перине, а камушек под языком спрятал. Котёнок и утёнок сразу догадались, где камушек, по свету во рту у Ивана.

— Как же нам вытащить камушек у него изо рта? — спросил утёнок.

— А вот как: я опущу хвост в банку с красным перцем и пощекочу им в носу у Ивана. Иван чихнет, камушек и выпадет. Сказано — сделано. Опустил котёнок хвост в банку с красным перцем и пощекотал у Ивана в носу. Иван чихнул, и камушек выпал. Котёнок хвать камушек и ну бежать, утёнок за ним. Подбежали они к Дунаю. Котёнок уселся на спину утёнку, и тот поплыл. На середине Дуная утёнок сказал:

— Что это за камушек? Хочу посмотреть.

— Сейчас нельзя — может в воду упасть. Вот выберемся на берег, тогда и насмотришься.

— Дай мне его сейчас же, не то нырну в воду, и ты потонешь! — закрякал утёнок.

Котёнок испугался и мяукнул:

— На, держи!

Утёнок хотел было схватить камушек в клюв, но тот выскользнул, упал в воду и пошел ко дну.

Вылезли котёнок и утёнок на берег и заплакали.

Проходил мимо рыбак с удочкой и спросил их:

— О чем вы плачете?

— Есть хотим! — ответил котёнок.

Рыбак закинул удочку в воду, поймал большую рыбу и дал ее котёнку с утёнком.

— Возьмите, — сказал он, — только не плачьте!

Котёнок и утёнок утащили рыбу в кусты, начали её есть и нашли у неё в животе — что бы вы думали? — упущенный утёнком камушек. Тот, когда шёл ко дну, попал ей в рот, и она проглотила его.

Приятели несказанно обрадовались и побежали через равнину к загону деда Павла. Старик лежал на земле и плакал. Котёнок с утёнком подкатили камушек к самому его носу. Как увидел дед камушек, так слезы тут же просохли. Три раза стукнул он камешком о землю и крикнул:

— Подать сюда Ивана в мешке!

Только сказал, глядь — а Иван тут как туг. В мешке. Схватил дед Павел дубинку и ну тузить вора. Отделал его на все корки, развязал мешок и прогнал Ивана прочь.

После этого старый чабан спрятал камушек в кошель и сказал:

— Не надобно мне никакого дворца, не то Иван опять украдёт его. Уж мне ли не знать повадок моего соседа… — И погнал овец пастись.

Каждый вечер клал он камушек на полку, чтобы в хижине было светло. А когда старика не стало, ящерёнок приполз в хижину и унёс камушек.

Храбрый заяц и волчица[2]

Был у старой волчицы дом в лесу. В дупле столетнего дуба она устроила комнатку, выстлав её мхом. На мху нежились три клыкастых волчонка. Они боролись, кусались и время от времени посматривали в окошечко не идёт ли их мать. С утра до вечера старая волчица бродила по лесу или караулила около овчарни, в надежде поживиться, а волчат оставляла одних–одинёшенек.

Однажды мимо волчьего дома пробегал наш длинноухий приятель Янко Лесной. Это был заяц, как и все другие зайцы, но уж очень он гордился своими длинными ушами. Заглянув в окошечко дупла, Янко крикнул:

— Эй, волчата! Ваша мать здесь?

— Нет её! — хором ответили волчата. — Она на охоте!

— Очень жаль, что я её не застал. Я решил так отлупить её, что она запомнит меня на всю жизнь! Покачал Янко длинными ушами и убежал.

Вечером волчата рассказали об этом своей матери: так и так. Волчица им наказала:

— Если заяц появится опять, вы ему скажите: будь храбрецом, но не лезь на рожон. Смотри не попадись в мамины лапы!

На следующий день, только волчица отправилась к овчарне, Янко тут как тут.

— Эй, зверюшки, здесь ваша мать? — постучал он в окошечко.

— Нет её! — ответили волчата. — Зачем она тебе?

— Чешутся у меня лапы. Я хочу так отколотить её, что она запомнит меня на всю жизнь!

И Янко так страшно замахал ушами, что волчата задрожали от страха и съёжились на дне дупла.

Вечером они опять рассказали всё своей матери. Волчица очень разгневалась и решила на следующий день не ходить за добычей, а спрятаться в дупле и дождаться Янко Длинноухого.

Как только рассвело и лес проснулся, наш Янко — скок–поскок! — тут как тут. Заглянул в окошечко и крикнул:

— Волчата–зверята, дома ли ваша мать?

— Дома! Дома! — закричали волчата. — Сейчас разорвёт тебя на куски.

Не успел Янко сказать: «Удирайте, ноги, бегом!“ — волчица подскочила из дупла и бросилась за ним вслед. Где спрятаться бедному зайчишке? Волчица вот–вот его сцапает. Вдруг путь ему преградили два дерева, сросшихся так, что между ними осталась только пядь свободного места. Янко поднатужился и с большим трудом пролез между деревьями. Волчица полезла за ним, да застряла. Тогда Янко Лесной схватил сломанный сук и ну бить волчицу по спине. Раз, раз! — лупил он её пока не устали заячьи лапы. Волчица собрала все свои силы, высвободилась и опять погналась за зайцем. Янко бросился бежать. Он перепрыгивал через деревья, но волчица преследовала его по пятам. Но вот перед Янко раскинулось грязное тинистое болото.

— И так и сяк волчица разорвёт меня на куски и съест, так пусть она ест меня грязного — подумал он и бух в болото. Едва успел выбраться заяц на другой берег, прибежала запыхавшаяся волчица. Она посмотрела на грязного Янко, но не узнала его, потому что уши зайца обвисли от тины.

— Кто ты, грязное животное, жаба или водяная крыса? — спросила она.

— Крыса! — ответил Янко.

— Раз так, ответь мне, не пробегал ли здесь заяц с длинными ушами?

— Какой? Уж не Янко ли Лесной? — спросил выпачканный в грязи заяц. — Тот, что отлупил тебя по спине, когда ты застряла между двумя деревьями? Не он ли?

— Ты откуда знаешь? — поразилась волчица.

— Весь лес знает! — ответил Янко и затрясся от смеха. Волчица готова была от стыда сквозь землю провалиться.

Повернула она назад и — прямо в своё дубовое дупло, спряталась у волчат и больше не смела днём показываться в лесу.

Пробегая иногда мимо дупла, Янко Лесной кричал издалека:

— Волчата, дома ли ваша мать?

Сама волчица отвечала ему чужим голосом:

— Нет её!

А Янко Лесной грозил кулаком перед окошечком и убегал.

Непослушные дети[3]

Пришла мать с колодца с большими вёдрами на коромысле. Она насквозь промокла, и с её одежды стекала вода. Поста вив вёдра на полку, простуженная женщина подошла к очагу, в котором горел яркий огонь и сказала:

— Дети, подвиньтесь немножко, чтобы и я согрелась. Я еле держусь на ногах от усталости и холода. На улице хлещет страшный дождь. Река прибывает, опять смоет мост. Подвиньтесь немножечко!

Четверо детей, устроившись у очага, грели босые ноги и протянутые вперёд покрасневшие руки.

Первый сын обернулся и сказал:

— Мама, я не могу уступить тебе место. У меня дырявый ботинок, и я промочил ноги, когда возвращался из школы. Мне надо хорошо согреться.

Второй сказал:

— А у меня шапка дырявая. Сегодня в классе, когда мы бросали шапки на пол, моя порвалась. Пока я возвращался домой, я намочил голову. Потрогай, если не веришь!

— Я, мамочка, так удобно пристроилась рядом с братцем, что мне и вставать не хочется, — лениво добавил третий ребёнок, девочка.

А четвёртый, самый маленький, громко крикнул:

— Кто ходит под дождём, пускай теперь мёрзнет как мокрая курица!

Согревшиеся дети засмеялись звонко и весело, а простуженная мать грустно покачала головой. Не говоря ни слова, она пошла в кухню месить хлеб детям. Пока она месила хлеб в квашне, её мокрая рубашка прилипла к спине и зубы начали стучать от холода. Поздно ночью мать растопила печь, посадила в неё караваи, подождала, пока они испекутся, вытащила их лопатой, положила на полку и сверху накрыла своим тулупом. Потом легла под одеяло, задула лампу. Её дети сладко спали, устроившись рядышком, а мать не могла сомкнуть глаз, потому что у неё горела голова, и её сильно знобило. Три раза вставала она попить холодной воды из ведра и смочить лоб.

Утром дети проснулись и вскочили. Они сняли вёдра с полки и, умываясь, вылили всю воду. Потом отломили по куску мягкого хлеба, сунули в мешочки и пошли в школу. С больной матерью остался младший сын.

Медленно тянулся день. Мать не смогла подняться с кровати. Её губы потрескались от жара. После полудня трое детей вернулись из школы, хлопнули дверью.

— Ах, мама, ты всё ещё лежишь и ничего нам не сварила, — укорила её девочка.

— Милые дети, ответила мать слабым голосом, — я очень больна. Мои губы потрескались от жажды. Утром вы вылили из вёдер всю воду до последней капли. Скорее возьмите глиняный кувшин и бегите к колодцу!

Тогда отозвался первый сын:

— Ведь я тебе сказал, что у меня ботинки промокают.

— Ты забыла, что у меня шапка продырявлена, — добавил второй.

— Какая ты смешная мама! — сказала девочка. — Разве я могу бежать за водой, когда мне надо делать домашнее задание?

Глаза матери наполнились слезами. Младший сын, увидев, что его мать заплакала, схватил кувшин и бросился на улицу, но споткнулся на пороге, и глиняный кувшин разбился.

Все дети ахнули, потом пошарили по полкам, отрезали себе ещё по ломтю хлеба и незаметно ускользнули на улицу играть. Остался только младший сын, потому что ему нечего было обуть. Он начал выводить пальцем человечков на запотевшем стекле окна.

Больная мать приподнялась, посмотрела на улицу в распахнутую дверь и сказала:

— Хоть бы мне превратиться в какую–нибудь птичку. Хоть бы у меня выросли крылья. Полетела бы я, убежала бы от таких плохих детей. Я для них последней крошки хлеба не жалела, а они не захотели принести мне капли водицы.

И мигом совершилось чудо: больная женщина превратилась в кукушку. Младший сын, увидев, что мать его стала птичкой и машет крылями, выбежал на улицу в одних чулках и закричал:

— Братишки, сестрица, идите скорей! Наша мама стала птичкой и хочет улететь от нас!

Дети бросились бежать, но когда они подбежали к дому, их мать уже вылетала в открытую дверь.

— Куда ты, мама? — спросили дети в един голос.

— Ухожу я от вас. Не хочу жить с вами. Вы плохие дети.

— Мамочка, — запищали все четверо, — вернись домой, мы сразу принесём тебе воды.

— Поздно, детки. Я уже не человек — вы же видите: я птичка. Не могу я вернуться. Я буду пить воду из прозрачных ручьёв и горных озёр.

И она полетела над землёй.

С писком бросились дети за ней. Она летит над землёй, а они бегут по земле.

Девять дней бежали дети следом за кукушкой по нивам, оврагам и колючим кустам. Они падали, вставали, в кровь разодрали руки и ноги. Они охрипли от крика. Ночью кукушка устало куковала на каком–нибудь дереве, а дети ютились у его ствола.

На десятый день птица взмахнула крыльями над густым лесом и пропала.

Вернулись дети в своё родное село, но дом показался им совсем пустым, потому что не было в нём их матери.

А кукушка больше не вьёт гнёзд и не высиживает птенцов. По сей день она скитается по свету, одиноко кукует и сносит яйца в чужие гнёзда.