Бесчеловечность как система

Вербовщики

Большинство агентов вербуется оперативным отделом, начальникам направлений которого поручено использовать любую возможность для вербовки лиц из Германской Демократической Республики и демократического сектора Большого Берлина.

Центральным органом по вербовке агентов является приемный пункт оперативного отдела, расположенный в штаб-квартире «Группы борьбы» на Эрнст-Рингштрассе. До 31 октября 1956 года этим пунктом руководил резидент Рудольф Тике. Каждого, кто попадает в штаб-квартиру и подает хотя бы малейшие надежды на возможность использовать его в качестве агента, направляют в приемный пункт. В большинстве случаев люди, попавшие в штаб-квартиру, и не подозревают, зачем их препровождают в приемный пункт.

В приемном пункте и направлениях, входящих в оперативный отдел, работают так называемые «наводчики». Это, как правило, агенты, которым резиденты дают задания доставить в Берлин кого-нибудь из их знакомых или родственников, представляющих интерес для «Группы борьбы». Получив такое задание, наводчик под самыми различными, на первый взгляд безобидными предлогами (поездка в кино, за покупками, в ресторан) заманивает своих знакомых или родственников в Западный Берлин и сводит их с резидентом.

Агент Кристиан Буш из Панкова (демократический сектор Берлина) рассказал на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики о том, как он был завербован одним из наводчиков. Буш показал следующее:

Кроме того, как в Германской Демократической Республике, так и в демократическом секторе Большого Берлина «Группа борьбы» вербует агентов непосредственно через своих живущих там резидентов или связников. Иногда после вербовки, проведенной резидентом или связником, эту работу может продолжить приемный пункт или начальник направления во время приезда намеченного для вербовки лица в Западный Берлин.

Так, резидент и главный связник «Группы борьбы» Густав Буцек разъезжал с фальшивыми паспортами по ГДР, давал задания агентурным группам и собирал шпионские донесения. Одновременно он был и вербовщиком агентов.

Агенты вербуются также и групповодами агентурных групп.

Иоганн Бурианек, проживавший в Берлине, завербовал в созданную им агентурную группу восемь человек из числа рабочих народного предприятия «Секура» в Берлине.

Агент «Группы борьбы» Гнихтель, проживавший в городе Борна, получив от резидента Курта Байца задание создать агентурную группу, завербовал в городах Борна, Лейпциг и на угольном комбинате в Эспенхайне девять человек, в том числе свою жену Марианну и брата Курта.

Агент Гейнц Кюн из Гарца (на Одере) получил от «Группы борьбы» задание создать агентурную группу, которой поручалось, помимо всего прочего, разрушать сооружения на шоссейных и железных дорогах Германской Демократической Республики. Вербуя агентов, Кюн основное внимание уделял подбору лиц, бывших в гитлеровской армии саперами и имеющих опыт производства подрывных работ.

На допросе в следственных органах Германской Демократической Республики Кюн показал следующее:

Агенты

Всех лиц, которые по разным причинам вступают в контакт с «Группой борьбы», она пытается завербовать и использовать в качестве агентов. Особенно ее интересуют лица, о которых ей известно (или о которых она может предположить), что они по своим политическим взглядам либо были в прошлом, либо в настоящее время не согласны с политикой и целями Германской Демократической Республики. Как правило, это неисправимые фашистские и милитаристские элементы.

Агент «Группы борьбы» Генрих Балицкий (кличка «Гербер») из Фогельсдорфа с 1933 по 1945 год состоял в национал-социалистской партии и служил в фашистских штурмовых отрядах. В 1937 году он принимал участие в работе съезда национал-социалистской партии, проходившего в Нюрнберге. В 1940 году он поступил на службу в находившуюся в ведении Гиммлера полицию безопасности и в течение нескольких лет участвовал в карательных операциях против советских партизан. На допросе, проведенном следственными органами Германской Демократической Республики, Балицкий показал:

В феврале 1943 года Балицкий сумел добиться перевода в Германию и поступил на службу в берлинскую полицию. О своей деятельности в этот период он рассказал следующее:

Агент Отто Кранц из Берлина с 1929 года служил в фашистских штурмовых отрядах, с 1930 по 1945 год состоял в национал-социалистской партии. Вскоре после начала войны его переводят в бывшую Западную Пруссию, где он, будучи послушным орудием фашистских оккупантов, принимает участие в жестоком терроре против польского населения.

Агент «Группы борьбы» Рейнхардт Вейтлинг из города Эберсвальде с детства воспитывался в фашистском духе. В 1944 году добровольцем поступил в 6-ю противотанковую бригаду СС.

Особенно ярким примером для характеристики методов «Группы борьбы», заключающихся в привлечении к шпионской деятельности в первую очередь лиц, которые не извлекли уроков из истории и остались фашистами и милитаристами, является агентурная группа во главе с Гансом Зейфартом.

Агент Зейфарт из города Йена служил в парашютнодесантных войсках, имел много наград. Дослужился до обер-фельдфебеля. В его агентурную группу входили:

Хорст Гебер — добровольно поступил на службу в парашютнодесантные войска, бывший фельдфебель;

Герберт Гевиннер;

Дитрих Ренцш — добровольно отбывал сначала нацистскую трудовую повинность, а затем поступил в парашютнодесантные войска;

Эрнст Кюрстен — также добровольно отбывал нацистскую трудовую повинность, а затем служил в фашистских военно-воздушных силах, бывший обер-фельдфебель;

Урсула Дигуч — бывшая руководительница одной из организаций нацистского союза германских девушек, член фашистской партии, в свое время добровольно изъявила желание работать в оккупированных польских районах.

Все эти лица, воспитанные в нацистском духе, были активными членами фашистской молодежной организации.

В эту группу входил также Карл Матес. Он уже в 1933 году был эсэсовским командиром, а позднее стал членом национал-социалистской партии.

Этот пример со всей наглядностью еще раз иллюстрирует истинные цели, которые преследовал первый руководитель «Группы борьбы» Райнер Хильдебрандт, создав по указке американской разведки свою службу розыска, и от которых «Группа борьбы» не отказывается и сейчас. Эти цели состояли в том, чтобы разыскивать людей, которые еще во времена фашизма, не чувствуя угрызений совести, шли на любые преступления против человечности как у себя в Германии, так и в других странах.

Почти с такой же интенсивностью «Группа борьбы» вербовала и вербует своих агентов из числа уголовных и опустившихся элементов, то есть из людей, лишенных всяких моральных устоев, молодых авантюристов или родственников уже арестованных агентов, а также амнистированных или находящихся в заключении преступников.

Для иллюстрации можно привести следующие примеры.

Агент «Группы борьбы» Герберт Хёзе из Берлина за присвоение проездных денег, бродяжничество, воровство, оказание сопротивления представителям власти и нанесение телесных повреждений шесть раз был под судом и подвергался наказанию.

Агент Карл-Гейнц Мюллер из города Борна является не только фашистом, но и вообще антисоциальным элементом. С 1933 года Мюллер был штатным сотрудником в фашистской молодежной организации, затем вступил в национал-социалистскую партию. В 1936 и 1937 гг. он делегат фашистских партийных съездов в Нюрнберге. Изучив красильное ремесло, он ни одного дня не работал честно. Даже фашисты были вынуждены уволить его за растрату. После 1945 года ему удалось пробраться на должность заведующего складом потребительского кооператива в городе Борна. Эту должность Мюллер использовал для новых хищений.

Агент Людвиг Крац из Лейпцига — образец продажного шпика и предателя родины. После окончания войны бывший обер-фенрих Крац завербовался на работу во Францию и устроился там сыщиком французской тайной полиции. В августе 1952 года он вернулся в Германию и через некоторое время подал в «Группу борьбы» письменное заявление с просьбой о приеме его на службу в качестве агента. Свою «просьбу» он послал заказным письмом из Западного Берлина, ответ просил прислать в Западный Берлин, до востребования. 15 сентября 1952 года Крац сам пришел в «Группу борьбы» с уже написанной автобиографией, зарегистрировался как агент, дал подписку и получил кличку «Ибш».

При вербовке агентов «Группа борьбы против бесчеловечности» руководствуется не только этими соображениями. Ее интересуют также лица, проживающие вблизи военных объектов Советской Армии и национальной Народной армии ГДР, около учреждений органов государственной безопасности Германской Демократической Республики, рядом с аэродромами, казармами, полигонами, учебными полями и т. п. Кроме того, «Группа борьбы» стремится или завербовать в качестве агентов сотрудников государственного аппарата, или заслать своих агентов в государственные учреждения, а также в демократические партии и массовые организации. Так, один бывший агент, впоследствии явившийся с повинной в следственные органы Германской Демократической Республики, получил от «Группы борьбы» задание завязывать знакомства с сотрудниками органов государственной безопасности, выведывать у них различные сведения и по возможности вербовать для работы в «Группе борьбы».

Особенно характерным является дело агента «Группы борьбы» Адама Эресмана из города Дессау. Эресман получил задание от «Группы борьбы» вступить в члены национально-демократической партии Германии. После вступления в НДПГ он добился, чтобы его послали на курсы в партийную школу НДПГ земли Саксония-Ангальт в Наумбурге. В мае 1952 года его направили на учебу. В партшколе он изготовил копии учебных планов, составил список преподавателей и слушателей и передал эти материалы в «Группу борьбы». Одновременно Эресман завербовал в качестве агентов слушателей школы Генриха, Ритцмана и Хоппе.

По заданию резидента «Группы борьбы» Хеннига агенты Гейнц Лумма и Вальдемар Йон, оба из города Эйслебена, создали агентурную группу. Большинство членов этой группы работали в районном совете Эйслебена. Им удалось проникнуть в либерально-демократическую партию и занять там руководящие посты. Используя свое положение, они пытались создать в ряде общин района Эйслебен, таких как Цигельрода, Эрдеборн и других, новые агентурные группы, которые намеревались замаскировать под местные организации либерально-демократической партии.

В последнее время «Группа борьбы» пыталась активизировать свою преступную деятельность, направленную против населения Германской Демократической Республики, прежде всего в деревне. Поэтому она стремится завербовать в число своих агентов таких лиц, которые раньше имели землю в частном владении, а теперь работают в народных имениях, машинно-тракторных станциях или стали членами сельскохозяйственных производственных кооперативов.

Упоминавшийся уже агент Генрих Балицкий завербовал в свою преступную группу ряд крестьян. По заданию резидента «Группы борьбы» Бруна группа Балицкого, в частности, уничтожила в деревне Петерсхаген амбар с зерном, принадлежавший крестьянину Лукасу.

Необходимо отметить, что «Группа борьбы» не ограничивается вербовкой людей только названного здесь круга. Она всегда стремится вовлечь в свои преступления против немецкого народа и особенно против Германской Демократической Республики любого человека, если для этого предоставляется хоть малейшая возможность. Расследования по делам агентов «Группы борьбы», проведенные органами государственной безопасности Германской Демократической Республики, показали, что некоторые граждане ГДР и демократического сектора Большого Берлина попали в сети «Группы борьбы против бесчеловечности» и превратились в ее послушное орудие, несмотря на то что они никогда не имели намерения стать ее агентами. Самыми подлыми и утонченными методами их всячески запутывали, и люди зачастую не находили в себе мужества и силы воли самостоятельно порвать с «Группой борьбы».

Поэтому мы считаем необходимым показать некоторые методы, практикуемые «Группой борьбы против бесчеловечности» при вербовке агентов.

Методы вербовки

Как уже упоминалось, каждого посетителя штаб-квартиры «Группы борьбы» (независимо от того, по какому поводу он приходит) направляют в приемный пункт, если по мнению резидента из отдела, куда обратился пришедший, есть хоть малейшая возможность завербовать его в качестве агента. Точно так же поступают и с теми гражданами из Германской Демократической Республики и демократического сектора Большого Берлина, которых переманили в Западный Берлин, чтобы использовать для грязной работы в «Группе борьбы».

Начальник приемного пункта сначала ведет непринужденную беседу, расспрашивает о личных делах (большая ли семья, как с квартирой), затем ловко переходит к разговору об условиях труда и жизни в Германской Демократической Республике. Как бы между прочим вплетаются вопросы о родных, знакомых, друзьях, коллегах. Цель такой беседы заключается в том, чтобы узнать побольше имен лиц, которых впоследствии можно было бы завербовать для работы в «Группе борьбы».

Во время беседы резидент устанавливает, насколько пригоден данный посетитель для агентурной деятельности и какие факты из его рассказа следует использовать, чтобы заставить его путем нажима и шантажа стать агентом «Группы борьбы». Если таких фактов нет, то посетителю разъясняют задачи, которые якобы стоят перед «Группой борьбы». Это называется «идеологически обрабатывать». Посетителю рассказывают, что «Группа борьбы» перед лицом мировой общественности борется с любым злом и несправедливостью, что она хочет помочь, людям, оказавшимся в беде, что стоящие перед ней задачи одна она выполнить не в состоянии и ей нужна помощь людей из Германской Демократической Республики и демократического сектора Большого Берлина, помощь, которая может выразиться в первую очередь в передаче информационных данных. При этом посетителю внушают, что такая «гуманистическая деятельность» ни в коем случае не запрещается, а поэтому она не связана с риском. Все усилия направляются на то, чтобы разными лицемерными и демагогическими доводами с учетом особенностей склада ума посетителя склонить его на свою сторону. Если посетитель изъявляет готовность оказывать поддержку «Группе борьбы» или в ходе разговора сообщает какие-нибудь факты, которые можно использовать в шпионских целях, то этим самым он дает резиденту отправные пункты, необходимые для перехода к вербовке.

В других случаях резидент исходит из специфики личности посетителя. Он обещает ему совет и помощь, чтобы привязать посетителя к «Группе борьбы», а позже путем обмана или угроз и вымогательств вынудить его к преступной деятельности, направленной против Германской Демократической Республики.

Можно привести ряд примеров, когда граждане Германской Демократической Республики обращаются в «Группу борьбы» в надежде получить совет и помощь по какому-либо вопросу. Им всегда обещают любую поддержку, но за это требуют взаимных услуг, которые, как правило, имеют форму услуг чисто личного характера (например, передать кому-нибудь письмо). Если посетитель оказывает подобную «личную любезность», потом ему открыто заявляют, что он нарушил законы Германской Демократической Республики и уже не может вернуться обратно. Вместо великодушно обещанной помощи и поддержки он получает шпионские задания.

Наглядным в этом отношении является показание проживавшего в Лейпциге бывшего агента «Группы борьбы» В. Л., явившегося с повинной в органы государственной безопасности Германской Демократической Республики:

В деле вербовки агентов особую роль играет служба розыска «Группы борьбы». В Германской Демократической Республике есть еще граждане, которые, веря, что при помощи службы розыска можно навести справки о пропавших без вести во время войны, о бывших переселенцах или об арестованных, попадают в сети «Группы борьбы».

Текстильщик Курт Вальтер из города Ауэрбах (Рудные горы) специализировался в «Группе борьбы» как военный шпион. На допросе в следственных органах Германской Демократической Республики Вальтер, рассказывая, как его вербовал резидент Курт Байц, показал следующее:

Домашняя хозяйка Эрна Коллхоф, проживавшая в Цинновице, в январе 1952 года узнала, что «Группа борьбы» оказывает помощь членам семей фашистов, находящихся в заключении. Ее муж с 1937 по 1945 год был активным членом нацистской партии. Совершив преступление, попал после 1945 года в тюрьму. В том же месяце Эрна Коллхоф посетила в Западном Берлине «Группу борьбы». Там ей обещали оказывать помощь продовольствием при условии, если она будет поставлять для «Группы борьбы» необходимую информацию. Так фрау Коллхоф была зарегистрирована как агент «Группы борьбы». С этого времени она начала заниматься шпионажем.

При вербовке агентов «Группа борьбы» тесно сотрудничает с другими организациями и учреждениями американской разведки, которые, как и «Группа борьбы», действуют под вывеской организаций с «благотворительными» задачами. Например, ряд граждан Германской Демократической Республики обращается к так называемой организации «Культурная помощь» в Западном Берлине и примыкающему к ней пункту «Консультация учителей», которые, как и «Врачебная консультация», являются поставщиками агентов для «Группы борьбы».

Учитель одной из школ Кёпеника (Берлин) Гельмут Буххорн слышал, что организация «Культурная помощь» бесплатно выдает книги. В сентябре 1952 года он отправился в Западный Берлин, чтобы отыскать эту организацию. Оттуда его направили в «Группу борьбы», где он был завербован и стал агентом под кличкой «Альфа».

Другая организация, подобным образом поставляющая агентов для «Группы борьбы», — это радиостанция РИАС, замаскированный американский шпионский центр. О сотрудничестве радиостанции РИАС и «Группы борьбы» рассказал бывший резидент Хикке:

Какими методами пользовалась при этом РИАС, показывает следующий пример.

Служащий Ганс Зейфарт из Йены, постоянный слушатель передач РИАС, в июле 1950 года принимал участие в конкурсе, проводимом этой радиостанцией. Свои письма на конкурс он подписывал псевдонимом «Вольф» и посылал их под номером 24917 (это номер его бывшей полевой почты). Вскоре Зейфарта посетил в Йене неизвестный человек. Этот человек — связник «Группы борьбы» — передал ему письмо, подписанное неким Шульцем. В письме сообщалось о том, что Зейфарт выиграл на конкурсе книгу, за которой ему следовало прибыть в Западный Берлин, на Эрнст-Рингштрассе. Зейфарт поехал по указанному адресу и попал в штаб-квартиру «Группы борьбы» в комнату № 34, то есть в приемный пункт. Его принял человек, назвавшийся Шульцем. На самом же деле это был резидент Курт Байц. Когда Зейфарт спросил о своей книге, ему ответили, что он находится не в РИАС, а в «Группе борьбы против бесчеловечности». «Мы не проводим конкурсов, — заявил ему Байц, — но премию вы можете получить и у нас». После разговора Зейфарт был завербован и стал шпионом «Группы борьбы».

Значительную часть своих агентов «Группа борьбы» вербует из числа лиц, нелегально покинувших Германскую Демократическую Республику и выдающих себя в Западном Берлине за так называемых «политических беженцев». Во втором номере «Отчетов о работе «Группы борьбы против бесчеловечности» сообщается:

То, что эти так называемые «консультационные бюро» были созданы исключительно для вербовки новых агентов, и как эти бюро организовывали вербовку, видно из заявления бывшего резидента «Группы борьбы» Вагнера. С этим заявлением Вагнер выступил на пресс-конференции иностранных и немецких журналистов, организованной 20 октября 1955 года ведомством печати при премьер-министре Германской Демократической Республики:

Чтобы иметь возможность пополнять сильно поредевшие в результате бдительности населения и оперативности органов госбезопасности ГДР ряды своих агентов, «Группа борьбы» не останавливается и перед подлым обманом женщин и девушек, стремящихся к семейному счастью. Например, упоминавшийся уже главный связник «Группы борьбы» Густав Буцек по заданию резидента Курта Байца помещал в некоторых газетах Германской Демократической Республики брачные объявления с целью вербовки агентов из числа тех женщин и девушек, которые отвечают на эти объявления.

16 мая 1954 года в газете «Вохенпост» появилось, например, объявление Буцека следующего содержания:

На это объявление ответила и фрау Ш., секретарша одного из крупных народных предприятий города Магдебурга, она послала свою фотокарточку и автобиографию. Фрау Ш. писала, что ее муж, капитан, погиб во время войны и что она хотела бы снова выйти замуж. На это письмо Буцек ответил, что он желал бы ближе познакомиться с фрау Ш., но в настоящее время он очень занят служебными делами и не может к ней приехать, поэтому предлагает продолжать переписку до более благоприятного момента.

В июле 1954 года фрау Ш. получила отпуск и отправилась к Балтийскому морю. Прервав поездку, она заехала в Берлин и встретилась с Буцеком. Во время этой встречи Буцек рассказал ей, что он занят коммерческими делами и пока точно определить срок свадьбы не может. Он предложил поддерживать переписку и пообещал приехать к ней в Магдебург.

В беседе с фрау Ш. Буцек интересовался прежде всего ее политическими взглядами, ее работой и пытался кое-что узнать о директоре, секретаре партийной организации и продукции предприятия, где она работала. Чтобы не возбуждать подозрения своими вопросами и обосновать свой интерес к этому предприятию, он сказал ей, что сам работает на заводе «Осрам» в Западном Берлине. Потом он болтал о им самим же выдуманных случаях и событиях, якобы имевших место на этом заводе.

Вернувшись в Магдебург, фрау Ш. рассказала своей подруге, работавшей с ней на одном предприятии, о своем знакомстве с коммерсантом. Когда Буцек приехал в Магдебург к фрау Ш., с ним познакомилась и ее подруга. Подруге показался подозрительным усиленный интерес гостя к сведениям о заводе. Чтобы отвести беду от фрау Ш., она сочла своим долгом сообщить о возникших у нее подозрениях дирекции предприятия. Дирекция заявила в органы безопасности. Вскоре Буцек был задержан во время очередной поездки по ГДР. При задержании у него обнаружили много фальшивых паспортов Германской Демократической Республики.

На допросе в следственных органах Буцек показал:

На брачные объявления, помещенные Буцеком в газетах Германской Демократической Республики, было получено около 300 ответных писем. Один лишь Буцек установил связь и встречался с тридцатью шестью женщинами. Все они работали на народных предприятиях и в административных учреждениях секретарями или делопроизводителями. К моменту своего ареста Буцек уже успел завербовать четырех женщин.

Другой метод вербовки агентов заключался в приглашении на переговоры. Письма с приглашениями доставлялись посредниками или связниками. В них адресата приглашали приехать в Западный Берлин для срочных переговоров по личному вопросу.

В письме, подписанном фамилией Мейснера, которое было послано резидентом «Группы борьбы» Куртом Байцем одному гражданину Германской Демократической Республики, говорилось:

«Группа борьбы» пытается вербовать новых агентов с помощью не только таких «вежливых» писем. Она посылает также письма, в которых содержится самая грязная клевета на адресата. Таким путем адресата провоцируют на поездку в Западный Берлин для принесения оправданий перед авторами письма.

В ряде случаев «Группа борьбы» предпринимала попытки запугать политически активных граждан Германской Демократической Республики и заставить их обратиться к ней. Адресату сообщалось, что «Группа борьбы» великодушно предоставляет ему возможность «искупить вину», а именно его прежнюю деятельность, агентурной работой на «Группу борьбы», то есть на американскую разведку. Как правило, эти письма заканчивались смехотворными угрозами: когда, мол, адресату понадобиться помощь с Запада, будет уже поздно.

Разъясняя смысл угроз, резидент «Группы борьбы» Курт Байц писал одному гражданину Германской Демократической Республики:

Вот еще один используемый «Группой борьбы» метод заманивания граждан Германской Демократической Республики в Западный Берлин с целью их дальнейшей вербовки в качестве агентов.

Посылаются письма, автор которых совершенно неизвестен адресату и к содержанию которого последний не имеет ни малейшего отношения. Эти письма должны возбудить любопытство и заставить адресата поехать по указанному адресу, чтобы разрешить «загадку». При этом для достижения цели автор письма почти всегда самым утонченным образом учитывает характер и взгляды адресата.

В одном из таких писем говорилось:

К методам вербовки, которыми пользуется «Группа борьбы», относится, разумеется, и привлечение людей на основе денежной заинтересованности. Этот способ применяется в самых различных вариантах. Из многочисленных примеров мы приведем один.

У служащего Курта Хоппе из Гютерфельде было долгов на 15 тысяч марок. Он пытался погасить их, спекулируя цветными металлами и сталью в Западном Берлине. Вообще он был готов на все, лишь бы добыть денег. Когда начальник оперативного отдела «Группы борьбы» Герд Байц предложил ему деньги, он сразу же согласился на вербовку. Под кличками «Бейтель» и «Болле» Хоппе по заданию «Группы борьбы» занимался шпионажем и организацией саботажа.

К методам вербовки секретных служб капиталистических государств издавна относится использование в качестве приманки женщин сомнительной репутации из всех слоев общества. В этом отношении «Группа борьбы» — не исключение. Наоборот, она часто прибегает к такому средству.

Так, один агент «Группы борьбы» из Лейпцига, кустарь, владелец легкового автомобиля, получил задайте во время одной из очередных поездок в Берлин доставить в западный сектор своего друга Конрада Брассера. Брассер был делопроизводителем Лейпцигского окружного совета и членом либерально-демократической партии Германии. «Группе борьбы» было известно, что он холост, не прочь выпить и охотник до любовных приключений. Брассер, не колеблясь, принял приглашение своего друга познакомиться с ночной жизнью Западного Берлина и в августе 1953 года поехал с ним на автомашине в Потсдам. Там они пересели на электричку. По дороге агент «Группы борьбы», как бы между прочим, сообщил Брассеру, что в Западном Берлине он хочет встретиться с одним товарищем по военной службе, который хорошо знает Берлин и не раз устраивал попойки. Этот «товарищ» уже ждал их на Ангальтском вокзале. Втроем они отправились прямо в ночной ресторан «Бадеванне», пользующийся дурной репутацией. Во время выпивки Брассера познакомили с женщиной, с которой он провел остаток ночи. Эта женщина, наводчица «Группы борьбы», настолько заинтересовала Брассера, что он обещал часто навещать ее. На следующее утро он посоветовался со своим другом и «товарищем» друга. Нетрудно догадаться, каким был их совет.

В течение последующих месяцев Брассер неоднократно приезжал в Западный Берлин, с удовольствием участвовал в диких оргиях. Его все сильнее и сильнее тянуло к этой женщине. Вскоре у него возникли серьезные денежные затруднения, что как раз и нужно было «Группе борьбы». Когда Брассер очутился в безвыходном положении, мнимый товарищ его друга сообщил ему, что он является сотрудником «Группы борьбы» и охотно поможет Брассеру деньгами, если тот пойдет навстречу «Группе борьбы». Он без обиняков заявил Брассеру, что организации нужны сведения о деятельности Лейпцигского окружного совета и характеристики его руководящих работников. Брассера очень удивила такая беззастенчивая откровенность резидента и надежды, которые тот на него возлагал. Но Брассер не смог найти иного выхода из затруднительного положения и согласился стать агентом «Группы борьбы». Этим задание, данное женщине — агенту «Группы борьбы», не ограничивалось. Она сумела настолько привязать к себе Брассера, что «Группа борьбы» стала поручать ему все более важные задания. В конце концов от Брассера потребовали сфотографировать секретные материалы Лейпцигского окружного совета, к которым он имел доступ, и передать пленку «Группе борьбы». При выполнении этого задания Брассер был арестован. Его друг, владелец кустарной мастерской, который уже длительное время работал на «Группу борьбы» и, кроме Брассера, навел «Группу борьбы» еще на несколько человек, также был арестован.

Одним из самых омерзительных методов «Группы борьбы» является шантаж по отношению к людям, которые по причине совершенно неоправданного страха перед возможными последствиями скрыли кое-какие анкетные данные или сообщили о себе неверные сведения.

Приведем один пример. Агент Виллибальд Шустер из Гроссэберсдорфа на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики показал:

Вербовка и регистрация агентов

Во многих случаях «Группа борьбы» вербует агентов не сразу, то есть не при первом посещении или встрече. Правда, посетителю (если позволяют условия) уже во время первой беседы дают определенные задания, связанные со шпионской деятельностью против Германской Демократической Республики (например, собрать шпионские сведения и передать их при следующем посещении «Группы борьбы»). В большинстве случаев «Группа борьбы» до вербовки наводит справки о посетителе через других агентов. Одновременно анкета, заполненная при первом посещении, направляется в оперативный отдел, который выясняет, что известно о посетителе в западноберлинской политической полиции, а иногда и в американской разведке. Если в результате такой проверки оказывается, что использованию посетителя в качестве агента ничто не мешает, у него в приемном пункте отбирают подписку и дают кличку.

Как видно из показаний ряда бывших агентов «Группы борьбы», полученных следственными органами Германской Демократической Республики, эта подписка имеет примерно следующий текст:

Подписка имеет целью полное подчинение агента «Группе борьбы». Она позволяет в случае, если он попытается отказаться от своей дальнейшей преступной деятельности, в любое время угрожать ему разоблачением перед органами безопасности Германской Демократической Республики. Кроме того, подписка должна помешать завербованным агентам перепродавать одни и те же шпионские материалы другим органам американской и английской разведки.

Вновь завербованным агентам «Группы борьбы» присваиваются клички по определенной системе: каждое направление оперативного отдела пользуется определенными буквами, с них начинаются клички подчиненных ему агентов. Поэтому уже по кличке можно определить, в какой земле Германской Демократической Республики и у какого резидента работает агент. Например, для направления «Саксония» установлены буквы А, Л, Т, И, а для направления «Тюрингия» — Д, О, Ш.

Агент «Группы борьбы» Герберт Гевиннер из Иены на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики на вопрос о том, какую кличку он и Гебер получили при вербовке, ответил:

Все агенты, сведенные в одну агентурную группу, имеют обычно такую же кличку, как и групповод, но у агентов кличка снабжается порядковыми номерами, например «Шомм I», «Шомм II» и т. д.

Настоящие имена агентов известны лишь в приемном пункте, соответствующему начальнику направления и руководству оперативного отделу.

Вновь завербованные агенты на протяжении 3—6 месяцев подчиняются приемному пункту и в течение этого периода обязаны доставлять сведения об учреждениях или предприятиях, где они работают, об отдельных лицах, с которыми соприкасаются, а также сообщать о настроениях среди населения и т. п. Эти сведения не всегда посылаются далее по инстанции, так как они нужны главным образом для проверки вновь завербованного агента и сравниваются с другими сообщениями по аналогичной тематике.

По истечении 3—6 месяцев вновь завербованный агент после беседы с начальником оперативного отдела Гердом Байцем закрепляется за соответствующим направлением этого отдела, которое регистрирует его в своей картотеке, ведущейся по каждой земле ГДР. Кличка при этом не изменяется, так как при ее выборе учитывался район будущей деятельности агента.

При регистрации в направлении нового агента в карточке, состоящей из трех листков, записываются полные анкетные данные, кличка, краткая биография и вкратце характеристика агента.

Каждое направление имеет карточки определенного цвета. На них оставлено достаточно места для внесения фамилий нескольких агентов в случае формирования резидентуры или агентурной группы. Последняя страница карточки разбита на три колонки, в которые вносятся условные записи для «приема» (посещения Западного Берлина), «консервирования» (временного прекращения агентурной деятельности) и «отставки» (указания спасаться бегством). Для каждого агента и каждой резидентуры обусловливается свой текст или свой сигнал, которые в случае необходимости изменяются по желанию агентов. Например, почтовая открытка с видом города или письмо с ничего не говорящим текстом, марка на конверте которого наклеена с наклоном вправо, или телеграмма с поздравлением (по случаю дня рождения, крещения, свадьбы и т. п.) означали приказ: «Немедленно прибыть в Западный Берлин!» Почтовая открытка с изображением букета, письмо, марка на котором наклеена с наклоном влево, или телеграмма, сообщавшая о каком-то чрезвычайном событии (произошел несчастный случай, заболел, не получил отпуска и т. п.), предупреждали: «Работу временно прекратить, надвигается опасность!» Почтовая открытка с ландшафтом, письмо с маркой, перевернутой вверх ногами, или телеграмма с сообщением о смерти и т. п. приказывали: «Немедленно бежать в Западный Берлин!»

Далее в карточке записывалось, по какому западноберлинскому или западногерманскому конспиративному адресу агент должен посылать свои донесения и по какому адресу он получает от «Группы борьбы» шифрованные указания.

Наконец, отмечалось, имеет ли агент симпатические чернила.

Заполненная регистрационная карточка посылается в оперативный отдел, где с нее снимается фотокопия. Фотокопия направляется американской разведке, оригинал хранится в сейфе начальника оперативного отдела Герда Байца.

В направлении на каждого агента заводится учетный листок, по форме не отличающийся от карточки, на котором проставляется только кличка. В учетном листке отмечается, когда агент прибыл в Западный Берлин, какие материалы доставил, какие задания ему даны и какая денежная сумма ему вручена.

После оформления подписки и взятия на картотечный учет «Группа борьбы» поручает агенту конкретные шпионские задания, например сбор сведений о военных объектах. В зависимости от личных качеств и имеющихся возможностей агент затем получает задания по саботажу, диверсиям, террору и т. д.

Для поддержания постоянной связи с агентами, передачи им указаний, вручения диверсионных средств и получения шпионских донесений «Группа борьбы» создала тщательно продуманную систему.

Использование связников и почты

Основная роль в этой системе отводилась связникам (которых называют также секретными курьерами), назначаемым разведывательным центром специально для поддержания связи между ним и агентами. Однако после того как на основании соответствующих законов въезд западноберлинских жителей в Германскую Демократическую Республику был упорядочен, роль связников значительно снизилась.

Связники, используемые «Группой борьбы» в настоящее время, являются либо агентами из Западного Берлина, приезжающими в Германскую Демократическую Республику по поддельным документам, либо агентами, проживающими в Германской Демократической Республике или в демократическом секторе Большого Берлина. Они передают задания организации другим агентам и принимают от них донесения, которые доставляют в «Группу борьбы».

Так как из-за постоянно возрастающей бдительности населения и органов безопасности Германской Демократической Республики значительно сократились возможности поддержания связи через связников. «Группа борьбы» стала вызывать агентов прямо в Западный Берлин. Там они отчитывались в своей деятельности и получали новые задания. Таким образом, непосредственная связь между агентами и резидентами была расширена. Агенты, приезжавшие в Западный Берлин, одновременно выполняли при этом функции связников, доставляющих в Германскую Демократическую Республику фальшивки, изготовленные отделением по дезорганизации деятельности административных учреждений.

Чтобы избежать разоблачения при доставке шпионских материалов в Западный Берлин, применялись всевозможные методы. Чаще всего материалы прятались в туалетах железнодорожных вагонов. По этому поводу агент «Группы борьбы» Вернер Клейнерт из Дрездена на допросе в следственных органах ГДР показал следующее:

Другой агент «Группы борьбы», о котором мы уже говорили, — Людвиг Крац из Лейпцига во время поездок в Западный Берлин хранил шпионские донесения в конвертах, на которых был написан адрес бывшего статс-секретариата государственной безопасности. Он надеялся, что в этом случае его не подвергнут контролю.

Однако Крацу, как и большинству ему подобных, пришлось убедиться в тщетности своих надежд.

Вследствие многочисленных провалов агентов «Группа борьбы» была вынуждена использовать связников все реже и реже. Сейчас она старается получать шпионские донесения от своих агентов в основном по почте. Резиденты снабжают агентов симпатическими чернилами, при помощи которых шпионские сведения записываются, например, на обратной стороне письма, выдержанного в дружеском тоне, или между строк любовного послания, написанного обычными чернилами. В резиденции «Группы борьбы» эти письма обрабатываются проявителем. Для переправки донесений по почте агенты в Германской Демократической Республике получают от своих начальников направлений конспиративные адреса, по которым следует отправлять письма. Во многих случаях даются не только западноберлинские адреса, но и адреса в Западной Германии.

Один бывший агент «Группы борьбы», явившийся с повинной в следственные органы Германской Демократической Республики, по этому поводу заявил на пресс-конференции следующее:

Как уже упоминалось, «Группа борьбы» пользовалась почтой также для пересылки агентам конкретных указаний или предупреждений. Тот же бывший агент «Группы борьбы» рассказал представителям печати:

Имеются также сведения, что «Группа борьбы» пытается поддерживать связь с агентами путем организации нелегальных радиостанций в Германской Демократической Республике.

Агента «Группы борьбы» Дитриха Ренцша из Йены, прошедшего в гитлеровских военно-воздушных силах подготовку в качестве радиста, Гевиннер намечал использовать как радиста йенской группы агентов. На допросе в следственных органах Германской Демократической Республики Ренцш сообщил о нелегальной встрече в его квартире, во время которой обсуждался вопрос о приобретении радиоаппаратуры. В протоколе допроса по этому поводу говорится:

О настойчивых попытках «Группы борьбы» создать свой радиоцентр свидетельствуют показания главного химика «Группы борьбы» Вольфганга Кайзера на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики. Кайзер показал:

О безмерной подлости «Группы борьбы» и ее агентов свидетельствует тот факт, что для передачи шпионских материалов — главным образом между агентами одной и той же группы — беззастенчиво используются дети.

Групповод Герхард Бенковиц из Веймара, бывший заместитель директора школы, заставлял школьников передавать членам своей диверсионной группы шпионские донесения и инструкции. После ареста Бенковица от 12-летнего школьника Юргена Лемана поступило следующее заявление:

Диверсанты не ограничивались использованием в качестве связников чужих детей. Агент Матес, входивший в состав агентурной группы Ренцша, заставлял свою дочь Гедвиг доставлять шпионские сведения агенту Урсуле Дигуч, а Дигуч в свою очередь посылала своего сына, ученика четвертого класса, в качестве связника к агенту Ренцшу.

Явки

Основным видом связи между резидентом и его агентами в Германской Демократической Республике является так называемая явка. После прибытия в Западный Берлин агент звонит в «Группу борьбы» обычно по телефону 84-43-46, как правило, из ресторана или кафе, чтобы с ним потом мог связаться сотрудник «Группы борьбы». С половины девятого утра до пяти часов вечера агент называет добавочный номер 34 (телефон приемного пункта. — Прим. нем. изд.). До половины девятого утра и после пяти часов вечера вызовы автоматически переключаются на этот добавочный номер, причем телефонный аппарат стоит уже в квартире привратника, находящейся над помещением приемного пункта.

Агент называет свою кличку и просит к телефону начальника соответствующего направления. Приемный пункт сообщает о вызове начальнику направления, который звонит в кафе и приглашает к телефону своего агента. Во время последующего разговора они договариваются о времени и месте явки. Разговор по телефону ведет, как правило, только резидент; агент должен отвечать лишь «да» или «нет», чтобы остальные посетители кафе не могли понять содержания разговора.

Для некоторых агентов, часто приезжающих в Западный Берлин, заранее установлено несколько явок, которые обозначены цифрами, так что от резидента требуется назвать по телефону только время и соответствующий номер явки.

Для проведения встреч начальники направлений «Группы борьбы» снимают меблированные комнаты. Перед заключением договора хозяина квартиры проверяет политическая полиция Западного Берлина. При найме комнаты резидент предъявляет западногерманское удостоверение личности, выданное ему американской разведкой. Он заявляет, обычно, что работает представителем западногерманской фирмы, приехал в Западный Берлин для заключения сделок и поэтому ему на некоторое время потребуется комната. Часто хозяина даже предупреждают, что западногерманская фирма, которую якобы представляет резидент, имеет клиентов, проживающих в Германской Демократической Республике и фирма хочет сохранить их на случай воссоединения Германии, хотя в данный момент ни о каких сделках речи быть не может. Таким образом, резидент хочет предупредить возникновение нежелательных подозрений у хозяина на случай, если квартиру посетят граждане из Германской Демократической Республики. Из этого вытекает, что хозяин, как правило, не знает об истинном назначении сдаваемой им комнаты.

После звонка агенту резидент на такси или на других средствах транспорта едет в кафе или ресторан, где его ожидает агент. Обычно там они никаких деловых переговоров не ведут. В целях маскировки они заходят сначала еще в несколько кафе, причем каждый раз берут другое такси. Лишь после этого они отправляются на явочную квартиру. Правда, для встреч с теми агентами, которым «Группа борьбы» полностью не доверяет, делается исключение. Этим ненадежным агентам задания даются прямо в кафе или ресторане. Там же агент передает резиденту и свои шпионские донесения.

На явочной квартире агент отчитывается перед резидентом о выполнении порученных ему заданий и сообщает о всех событиях в политической жизни по месту его жительства, о настроении населения, о наблюдениях, связанных с его поездкой в Берлин, и т. п.

Руководство оперативного отдела постоянно информирует начальников направлений об интересующих их вопросах (весенняя пахота, уборка урожая, статистические сведения, коллективные договоры и т. д.), по которым они должны получить сведения при встречах с агентами.

На этих встречах начальник направления принимает от агента также шпионские донесения, которые можно использовать для дезорганизации деятельности административных учреждений. Печатные материалы и другие документы, которые агент не может оставить у себя, срочно передаются резиденту Штенцелю, снимающему с этих материалов фотокопии в оперативном отделе.

Наконец, договариваются о следующей встрече, причем назначается не день, а неделя, в течение которой явка должна состояться. Как правило, резиденты проводят такие явки с агентами с интервалом от двух до четырех недель.

Если агент в тот же день не может уехать домой, то «Группа борьбы» предоставляет в его распоряжение для ночлега явочную квартиру или комнату в частном пансионе. При этом начальник направления следит за тем, чтобы агенты не были прописаны в полиции. «Группа борьбы» договорилась с некоторыми гостиницами и пансионами, например с пансионом «Далем» в Лихтерфельде (район Берлина), о том, чтобы агенты могли там ночевать без прописки. Западноберлинская полиция поставлена, очевидно, об этом в известность, так как эти гостиницы и пансионы, несмотря на нарушение закона об обязательной прописке, ни разу не имели осложнений с полицией Западного Берлина. Агентам, приезжающим в Западный Берлин, оплачиваются стоимость проезда и прочие расходы, не говоря уже о тридцати сребрениках, которые они получают за свою предательскую деятельность. На полученную сумму агент пишет расписку, которую подписывает своей кличкой.

Обработка и использование агентурных данных

Сразу же после разговора с агентом начальник направления производит в учетном листке агента запись а состоявшейся встрече и ее результатах. Как показали бывшие резиденты «Группы борьбы» следственным органам Германской Демократической Республики, эта запись выглядит примерно так:

Затем начинается оформление материалов встречи в виде отчетов. Начальник направления обрабатывает переданную ему агентом устную или письменную информацию, классифицируя ее по определенным темам (военный шпионаж, промышленный шпионаж, положение со снабжением, характеристики и т. д.). Иногда бывают случаи, когда при обработке данных, полученных на явке, составляется до 20 отдельных отчетов.

Каждый такой отчет в нескольких копиях направляется руководству оперативного отдела. Например, отчет, содержащий сведения о народной полиции, исполняется в пяти экземплярах, по военным вопросам — в четырех, по всем остальным вопросам — в трех.

В нарушение инструкций, но с ведома начальника оперативного отдела Герда Байца начальник направления сохраняет копию каждого отчета. Эта копия должна быть уничтожена не позднее, чем через три месяца после представления отчета, так что в деле агента находятся, как правило, только сведения, сообщенные им в течение последних трех месяцев (кроме очень кратких заметок). Лишь в строго определенных особых случаях, например, когда справки о том или ином человеке наводятся в течение продолжительного времени, копии материалов, относящихся в этому делу, могут храниться в направлении больше трех месяцев.

Отчеты, составленные начальником направления на основании сведений, сообщенных агентом, доставляются раз в два или три дня курьером оперативного отдела из замаскированных бюро отдельных направлений секретарше Герда Байца. Из оперативного отдела эти отчеты пересылаются в следующие инстанции:

первый экземпляр — в центральную картотеку,

второй экземпляр — в бюро печати,

третий экземпляр — в службу «Ф» (американская разведка).

По этому списку рассылаются все «обычные отчеты» (исполненные в трех экземплярах), под которыми следует понимать шпионские донесения о торговле, снабжении, транспорте, промышленности, сельском хозяйстве и т. д.

Четвертый экземпляр отчетов, содержащих шпионские сведения военного характера, посылается в организацию Гелена — разведывательную службу, подчиненную непосредственно федеральному канцлеру Аденауэру. Организация Гелена получает также четвертый экземпляр отчетов о народной полиции ГДР.

Пятый экземпляр шпионских отчетов о народной полиции направляется в консультационное бюро по делам народной полиции.

Отчеты, которые могут быть использованы для дезорганизации деятельности административных учреждений и подготовки террористических актов, направляются в оригинале сначала в отделение по дезорганизации, а затем, когда надобность в них минует, в центральную картотеку.

В центральной картотеке первый экземпляр отчета подшивается в зависимости от содержания в досье, заведенное на каждый населенный пункт ГДР, или в одно из тематических досье. Разнесенные таким образом материалы периодически анализируются в целях определения отправных пунктов для осуществления дезорганизации деятельности административных учреждений, например в области снабжения населения, или для других преступных актов против Германской Демократической Республики. При этом в первую очередь используются агентурные донесения о настроении среди населения.

Донесения, поступающие в бюро печати, находят применение при написании статей и информации, содержащих враждебную пропаганду и посылаемых в различные западноберлинские газеты, во все западноберлинские и западногерманские информационные агентства и прежде всего на радиостанцию РИАС. Используя эти материалы, бюро печати регулярно издает также журнал «Группы борьбы» — «КГУ-Архив» и другие пропагандистские материалы. Бюро печати систематически рассылает свои издания всем депутатам боннского бундестага, западногерманских ландтагов, а также некоторым боннским министерствам.

Консультационное бюро по делам народной полиции на основании полученных им пятых экземпляров отчетов дополняет собственные шпионские доклады, ежемесячно направляемые в оперативный отдел и в копии — американской разведке.

Кроме вышеуказанных экземпляров, западногерманские и иностранные учреждения (ведомство по охране конституции, боннские министерства, сенат Западного Берлина, американская военная разведка «Эм-Ай-Ди», американская контрразведка «Си-Ай-Си» и т. д.) никаких отдельных донесений, как правило, не получают. Им присылаются только шпионские обзоры, составленные на основании большого количества материалов на одну и ту же тему.

Шпионские материалы военного характера обрабатываются не «Группой борьбы», а исключительно американской разведкой. Все сведения из области военного шпионажа начальник оперативного отдела Герд Байц доставляет в американские органы, которые дают ему новые задания такого же характера.

«Группа борьбы» дает своим агентам очень подробные инструкции относительно организационных форм и методов осуществления преступной деятельности против Германской Демократической Республики. Кроме того, она подробно инструктирует, как нужно вести себя и маскироваться, чтобы безнаказанно совершать преступления и избегать провалов.

Руководитель «Группы борьбы» Эрнст Тиллих в речи, с которой он выступил 15 декабря 1952 года по случаю четвертой годовщины существования этой организации, заявил по этому поводу следующее:

Так как на языке Эрнста Тиллиха некоторые понятия, абсолютно ясные немцам, перепутаны, то на правильном немецком языке это означает: «Чем больше преступлений, тем больше маскировки!» и, наоборот: «Чем больше маскировки, тем больше преступлений».

Организационные формы преступной деятельности «Группы борьбы» против Германской Демократической Республики

«Группа борьбы» использует главным образом агентов-одиночек, так как считает, что эта форма гарантирует максимум безопасности. Обоснование именно такой формы организации мы находим в инструкции для агентов под названием «Разумное сопротивление», в которой, в частности, говорится:

Что́ «Группа борьбы» понимает под «сопротивлением» и «освобождением», известно достаточно хорошо.

Однако «Группа борьбы» работает не только с агентами-одиночками, но и с агентурными группами. Создавая агентурные группы, она старается следовать инструкциям, которые дал голландец Петерс в своем «труде» «Теория пятой колонны». В брошюре «Путь «Группы борьбы против бесчеловечности» он писал:

Шпионская деятельность, как и вообще все преступные акты «Группы борьбы» против Германской Демократической Республики, свидетельствуют о том, что «Группа борьбы» следует этим принципам. Так, если несколько агентов объединяются в группу, руководство организации почти во всех случаях дает указание о децентрализации.

Уже известный нам агент «Группы борьбы» Гейнц Лумма заявил по этому поводу на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики:

Если в данном случае была произведена полная децентрализация группы, то другие примеры говорят о том, что крупным группам агентов давались указания разбиться на более мелкие. Так, резидент «Группы борьбы» Курт Байц приказал агентам из Зейффена Иозефу Клуппу и Вернеру Лоренцу разукрупнить возглавляемую ими шпионско-террористическую группу, которая насчитывала 18 человек.

Эта группа была организована в 1946 году из вооруженной фашистской банды «Вервольф», куда входило вначале четыре человека. В августе 1951 года банда установила связь с «Группой борьбы» и спустя некоторое время была разбита на три ячейки. В состав первой ячейки входили агенты-террористы Клупп, Лоренц Гюблер, Клуге, Рейсмюллер, Бёме, Энгельман, Вебер и Вольфанг Глёкнер. Во второй ячейке были агенты-террористы Горн, Дике, Манфред Глёкнер, Бэр, Каден и Моргенштерн. Связником между обеими группами назначили Вольфганга Глёкнера из Зейффена.

Члены третьей ячейки Герберт Ульбрихт, Вальтер Вагнер и Арно Рейхель в отличие от членов двух первых, так называемых «активных» групп, не принимали непосредственного участия в преступлениях банды, но знали о них и имели исправное огнестрельное оружие. Они составляли так называемый «скрытый резерв».

Эта банда, получившая от резидента «Группы борьбы» Курта Байца кличку «Адмирал», располагала к моменту ее ликвидации органами государственной безопасности Германской Демократической Республики следующим вооружением:

пулемет МГ-42 с двумя запасными стволами, двумя запасными замками и одной запасной пружиной;

2 карабина 98-К;

2 охотничьих ружья (трехстволка и двустволка);

9 пистолетов различного калибра, в том числе одна ракетница;

малокалиберная винтовка;

2 ручные гранаты с рукояткой;

3 яйцевидных ручных гранаты;

89 капсюлей-детонаторов;

2 ружейные гранаты;

5600 патронов к пулемету и карабинам;

300 малокалиберных 6-мм патронов;

160 патронов различного калибра для имеющихся пистолетов;

10 сигнальных ракет;

2 штыка;

охотничий нож.

Методы маскировки

В интересах наиболее успешного выполнения своих преступных заданий агенты «Группы борьбы» получают от начальников направлений самые подробные инструкции о том, как себя вести и как маскироваться.

В западноберлинской газете «Тагесшпигель» в номере от 23 октября 1952 года Эрнст Тиллих в статье, признающей в завуалированной форме замышляемые «Группой борьбы» преступления, писал:

Агенты получают от «Группы борьбы» также указания о том, каким путем можно пробраться на «руководящие посты». Она требует почти от всех агентов, чтобы они выглядели передовыми людьми и старались проникнуть в демократические партии и массовые организации.

Агент «Группы борьбы» Иоганнес Энгельман из Зейффена заявил на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики:

Агент «Группы борьбы» Вальтер Генрих из Магдебурга симулировал прогрессивные взгляды и политическую активность. Таким образом ему удалось пробраться последовательно на посты: председателя одной из районных организаций национально-демократической партии Германии (НДПГ), лектора районной партийной школы НДПГ, члена районного комитета НДПГ и депутата городского совета Магдебурга.

Член банды «Группы борьбы», носившей кличку «Тотила», Ганс Штраус, последнее время проживавший в Дрездене, на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики показал:

Агент «Группы борьбы» Хельга Фернандец из Штраусберга под Берлином пробралась в СЕПГ, но после выхода замуж за испанского гражданина была исключена из ее рядов, как потерявшая немецкое гражданство. От резидента Хеннига она получила приказ развестись с мужем, чтобы восстановить немецкое гражданство и снова вступить в СЕПГ. На допросе в следственных органах Германской Демократической Республики Фернандец сообщила:

Дело Фернандец представляет большой интерес для тех, кто желает ознакомиться с методами «Группы борьбы» и в другом отношении. Когда Фернандец забеременела, резидент «Группы борьбы» Хенниг заставил ее сделать аборт, чтобы ее преступная деятельность в пользу «Группы борьбы» не прерывалась. Фернандец по этому поводу на допросе показала:

Методы подготовки преступлений

«Группа борьбы» тщательно инструктирует своих агентов по вопросам подготовки преступления, его непосредственного совершения и последующего поведения агентов. Характерно, что эти наставления, содержащиеся в инструкциях, совсем не похожи на методы, принятые в международном преступном мире.

Агентам дается указание спокойно и трезво оценить обстановку и терпеливо дождаться удобного момента для выполнения задания. Типичными инструкциями в этом отношении являются высказывания адвоката и нотариуса Б. В. Стомпса из Гарлема (Голландия) на конференции «Группы борьбы», состоявшейся 15 декабря 1952 года. Эти высказывания опубликованы в брошюре «Путь «Группы борьбы против бесчеловечности»:

Указания, которые «Группа борьбы» дает агентам по вопросам, связанным с непосредственным совершением преступных действий, касаются исключительно области криминалистической техники, например обеспечения алиби, сокрытия следов на месте преступления и т. д.

В инструкции «Группы борьбы» агентам, которая носит название «Разумное сопротивление», говорится:

А в одной инструкции по проведению саботажа, изданной «Группой борьбы» под заголовком «Американские танки на Рюгене?»[11] (!), от агентов на том же жаргоне требуют:

Одно из правил поведения после совершения преступных действий, о котором «Группа борьбы» неустанно напоминает своим агентам, состоит в полном сохранении тайны.

Так, в той же инструкции «Разумное сопротивление» подчеркивается:

К обязательному выполнению этого правила призывал и голландский адвокат и нотариус д-р Б. В. Стомпс в уже упомянутом нами докладе, когда он с пеной у рта пытался воспеть эсэсовских убийц, виновных в бесчисленных преступлениях перед голландским народом, и зарекомендовать себя как «старого борца против коммунизма». Стомпс заявил:

Чтобы заставить агентов на деле придерживаться этого правила, «Группа борьбы» пытается подло оклеветать органы государственной безопасности Германской Демократической Республики. Уже известный читателю агент Виллибальд Шустер на вопрос, почему он сознательно давал ложные показания, ответил:

Существует старая пословица, еще не потерявшая своего значения: «Шила в мешке не утаишь!» Как бы тщательно ни были продуманы система организации, методы и формы маскировки и подготовки преступлений, применяемые «Группой борьбы», клеймящие ее как преступную организацию, бдительность населения и энергия органов государственной безопасности ГДР доказали, что в Германской Демократической Республике у агентов земля горит под ногами.

Оформление в Западном Берлине

Тот факт, что в Германской Демократической Республике у агентов американской разведки и «Группы борьбы» земля горит под ногами, может подтвердить любой названный в этой книге агент. Подтвердят это и те, кто здесь не назван, но привлекался к ответственности судами Германской Демократической Республики за преступления против немецкого народа и против мира. Только небольшому числу агентов удалось спастись от ареста бегством в Западный Берлин. О том, что их там ожидает, и пойдет речь.

Когда агент прибывает в Западный Берлин, начальник соответствующего направления сразу же расспрашивает его о причинах бегства. Если, по мнению резидента, у агента не в порядке нервы и о его преступной деятельности еще никто не догадывается, начальник направления настаивает на немедленном возвращении агента на прежнее местожительство.

Агент Гарри Циппель из Эрфурта рассказал на допросе в следственных органах Германской Демократической Республики:

Если начальник направления сочтет причину бегства уважительной, то в первую очередь устанавливается, был ли бежавший членом агентурной группы, где находятся остальные ее члены, угрожает ли им опасность, следует ли их предупредить или они уже предупреждены бежавшим.

Что предпринимает «Группа борьбы» в случае, если бежавший агент сообщил об аресте остальных членов агентурной группы, ясно из заявления бывшего резидента «Группы борьбы» Вагнера. На пресс-конференции 20 октября 1955 года в Берлине он сообщил следующее:

После подробного отчета бежавшего агента помещают в пансион, в котором он живет один — два дня. За это время начальник направления представляет полный отчет руководству оперативного отдела. Отчет выполняется на так называемом «красном листе» (на стандартных листах бумаги с красной рамкой) и предназначается для информирования американской разведки о провале агента и для обоснования сдачи в архив его личного дела, которое находится в оперативном отделе.

Кроме того, как показали арестованные агенты «Группы борьбы», бежавшим выдается справка примерно следующего содержания:

Оригинал этой справки направляется в пункт регистрации «Группы борьбы» и служит основанием для составления заключения при оформлении агента в качестве «беженца». Копия посылается в административно-хозяйственный отдел «Группы борьбы», который выдает агенту единовременное пособие.

Хотя в тексте подписки всех агентов заверяют, что в случае вынужденного бегства они получат помощь со стороны «Группы борьбы», после описанной выше процедуры бежавшему агенту заявляют, что «Группа борьбы» сделала все возможное для оказания ему помощи. Одновременно агенту говорят, что его дальнейшее пребывание в Западном Берлине невозможно, якобы по «соображениям личной безопасности», и поэтому его отправят в Западную Германию. При этом ему дают понять, что «Группа борьбы» не может его обеспечить в ФРГ работой и жилплощадью, так как, мол, предпринимателям и домовладельцам нельзя диктовать, кого принять на работу или кому предоставить квартиру. В качестве некоего утешения агента заверяют, что в случае возникновения каких-либо сомнений в его «политической благонадежности» «Группа борьбы» в любое время готова выдать ему положительную аттестацию.

Далее от агента категорически требуют, чтобы он ни в коем случае не сообщал учреждениям, в том числе и учреждениям союзников, о своей преступной деятельности в Германской Демократической Республике. Затем его оформляют в качестве «беженца». Агента предупреждают, что если когда-нибудь его спросят о деятельности в ГДР, то во всех случаях он обязан ничего не рассказывать и должен потребовать, чтобы о нем запросили «Группу борьбы», которая даст соответствующие сведения. В качестве причины бегства из ГДР он может указать лишь следующее:

Бюро по делам беженцев направит его, как и всех других лиц, нелегально выехавших из Германской Демократической Республики, в лагерь. Он должен пройти обычную процедуру, которая, правда, будет несколько ускорена тем, что за получением «заключения» его пошлют непосредственно в пункт регистрации «Группы борьбы», где на основании вышеупомянутой справки ему выдадут это заключение.

Если после всех формальностей бежавшего агента признают так называемым «политическим беженцем» (что бывает далеко не всегда), его отправят на самолете в Западную Германию. С момента его отлета между ним и «Группой борьбы», как правило, всякая связь прекращается. Разрыв контакта с вывезенными в Западную Германию бывшими агентами производится по указанию начальника оперативного отдела Герда Байца. Байц на одном из совещаний «Группы борьбы» отверг в принципе любую связь с бежавшими агентами, «так как поддержание контакта с бывшими агентами повлечет за собой только лишнюю трату времени». За последние пять лет «Группа борьбы» оказывала помощь проживающим в Западной Германии агентам в крайне редких случаях, хотя при вербовке обещание помогать дается всем агентам без исключения. В действительности помощь оказывается только тем, кто знает важные тайны и в отношении которых «Группа борьбы» опасается, как бы они не проболтались.

На пресс-конференции 20 октября 1955 года бывший резидент «Группы борьбы» Вагнер в этой связи заявил:

Таким образом, бежавший агент «Группы борьбы» не пользуется в Западной Германии никакими преимуществами по сравнению с остальными лицами, нелегально покинувшими Германскую Демократическую Республику. Как и многих других, его ожидает нищета и самая бесстыдная эксплуатация.

Размещение «беженцев» в Западной Германии

Описанное ниже рисует положение не только вывезенных в Западную Германию агентов «Группы борьбы». Оно показательно также для характеристики жизни «беженцев» в ФРГ. В качестве типичных примеров назовем только лагеря «беженцев» в Крефельд-Траре, Фирзене, Дюссельдорф-Урденбахе и Крефельд-Ирдингене. Это не «транзитные лагеря», а обычные места размещения «признанных беженцев», которые обязаны прожить там в течение года. Как правило, этот срок удлиняется до двух — двух с половиной лет. Лагеря размещаются в старых танцевальных залах, небольших закрывшихся предприятиях и бывших бомбоубежищах. Люди размещаются в каморках размером: в ширину — около двух с половиной метров, в длину — около трех и в высоту — около двух. Каморки строятся из необструганных досок или плохой фанеры, только в некоторых из них есть окна. Остальные скудно освещаются лампочками, на скорую руку укрепленными на потолке. Двери в каморках — из двух половинок, как в конюшнях, нижняя половина закрывается, а верхняя остается открытой для вентиляции. В каждой каморке стоит до шести трехъярусных коек. Большая часть размещенных в лагерях семей имеет детей. В каморках не только спят, но и готовят пищу, и стирают, поэтому воздух в них очень тяжелый. Это вредно сказывается на здоровье людей, особенно детей.

Тяжесть положения этих людей усугубляется тем, что коренное население ФРГ, периодически испытывающее снижение заработной платы из-за конкуренции со стороны «беженцев», ненавидит и презирает их.

«Беженцы» в конце концов перестань понимать всю недостойность своего положения и довольно часто возвращаются к преступной карьере, начатой по заданию «Группы борьбы» в Германской Демократической Республике. Они совершают уголовные преступления — кражи, грабежи, а иногда и убийства, — но теперь уже в Западной Германии. А ведь когда-то многие из них имели возможность избрать лучший жизненный путь, путь мирного честного труда.