В отдельных позициях, всегда являющихся исключением из правила, можно говорить о культуре одного человека. Но тогда следует уточнить, что мы имеем дело с коллективом, состоящим из одной личности. Уже то, что эта личность неизбежно будет пользоваться языком, выступая одновременно как говорящий и слушающий, ставит ее в позицию коллектива. Так, например, романтики часто говорили о предельной индивидуальности своей культуры, о том, что в создаваемых ими текстах сам автор является, в идеале, единственным своим слушателем (читателем). Однако и в этой ситуации роли говорящего и слушающего, связывающий их язык не уничтожаются, а как бы переносятся внутрь отдельной личности: «В уме своем я создал мир иной // И образов иных существованье» (Лермонтов М. Ю. Соч. в 6-ти т. М.; Л., 1954, т. 1, с. 34).
Цитаты приводятся по изданиям, имеющимся в библиотеке автора, с сохранением орфографии и пунктуации источника.
Блок А. А. Собр. соч. в 8-ми т. М.; Л., 1960, т. 3, с. 136.
Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 16-ти т. [М.; Л.], 1937–1949, т. 11, с. 40. Далее все ссылки на это издание даются в тексте сокращенно: Пушкин, том, книга, страница. Ссылки на «Евгения Онегина» даются в тексте, с указанием главы (арабской цифрой) и строфы (римской).
Толстой Л. Н. Собр. соч. в 22-х т. М., 1979, т. 3, с. 27–28.
Воскресенский Н. А. Законодательные акты Петра I. М.; Л., 1945, т. 1, с. 175.
Прокопович Ф. Соч. М.; Л., 1961, с. 125.
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. в 10-ти т. М.; Л., 1959, т. 8, с. 284.
Там же, с. 610.
Несмотря на враждебное отношение к попыткам церковных деятелей влиять на государственную власть, на известные случаи кощунства, Петр тщательно соблюдал православные обряды. Даже нерасположенный к нему дипломат Юст Юль вынужден был признать, что «царь благочестив», а другой свидетель, француз Ле-Форт в 1721 году отмечал, что «царь говел более тщательно, чем обычно, с Меа culpa (покаянием. – Ю. Л.), коленопреклонением и многократным целованием земли».
В народнических кругах и в окружении А. И. Герцена существовала тенденция видеть в старообрядцах выразителей мнений всего народа и на этом основании конструировать отношение крестьянства к Петру. В дальнейшем эту точку зрения усвоили русские символисты – Д. С. Мережковский и др., отождествлявшие сектантов и представителей раскола со всем народом. Вопрос этот нуждается в дальнейшем беспристрастном исследовании. Отметим лишь, что такие, сделавшиеся уже привычными утверждения, как мнение известного исследователя лубка Д. Ровинского, что лубок «Как мыши кота хоронили» и ряд листов на тему «Старик и ведьма» являются сатирами на Петра, на поверку оказываются ни на чем не основанными.
Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951, с. 99.
Памятники русского права. Вып. 8. Законодательные акты Петра I. М., 1961, с. 185.
Впоследствии, особенно при Николае I, положение менялось в сторону все большего превращения дворянства в замкнутую касту. Уровень чина, при котором недворянин получал дворянство, все время повышался.
Предпочтение, даваемое воинской службе, отразилось в полном заглавии закона: «Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, которые в котором классе чины; и которые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, однакож воинские выше протчих, хотя б и старее кто в том классе пожалован был». Характерно и другое: назначив воинские чины I класса (генерал-фельдмаршал в сухопутных и генерал-адмирал в морских войсках), Петр оставил пустыми места I класса в статской и придворной службе. Лишь указание Сената, что это поставит русских дипломатов при сношениях с иностранными дворами в неравное положение, убедило его в необходимости I класса и для статской службы (им стал канцлер). Придворная же служба так и осталась без высшего ранга.
Цит. по кн.: Павлов-Сильванский Н. Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства. СПб., 1898, с. 261.
Капнист В. В. Собр. соч. в 2-х т. М.; Л., 1960, т. 1, с. 358.
Интересно, что дворянство, быстро разорявшееся в 1830—1840-е годы, тоже внесло активный вклад в формирование русской интеллигенции. Профессиональное дореформенное чиновничество оказалось и здесь значительно менее активным.
Ремонт лошадей – технический термин в кавалерии, означающий пополнение и обновление конского состава. Для закупки лошадей офицер с казенными суммами командировался на одну из больших ежегодных конских ярмарок. Поскольку лошади покупались у помещиков – лиц частных, проверки суммы реально истраченных денег фактически не было. Гарантиями реальности суммы денежных трат были, с одной стороны, доверие к командированному офицеру, а с другой – опытность полкового начальства, разбиравшегося в стоимости лошадей.
Надо сказать, что служба без жалованья была довольно частым явлением, а А. Меншиков в 1726 году вообще отменил жалованье мелким чиновникам, говоря, что они и так берут много взяток.
Памятники русского права. Вып. 8. Законодательные акты Петра I, с. 185.
В бытописаниях XVIII столетия известен случай, когда некий гость сорок лет регулярно появлялся на обедах у одного вельможи. Однако, когда этот человек умер, оказалось, что никто, включая хозяина, не знал, кто он такой и каково его имя.
Толмачев Я. Военное красноречие, основанное на общих началах словесности. Ч. II. СПб., 1825, с. 120.
Все законы цитируются по изданию: Полное собрание законов Российской Империи, повелением Государя Николая Павловича составленное. [1 собрание] (1649–1825). Т. 1—45. СПб., 1830.
«Достоинство» – здесь «сан, звание, чин». См.: Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. М., 1978, т. 1, с. 480.
Старый принцип, однако, не был до конца уничтожен. Это отражалось в том, что периодически в систему орденов врывались не условные, а материальные ценности. Так, орденская звезда с бриллиантами имела значение особой степени отличия.
От лат. ordo – ряд, порядок.
Официальное название – орден св. Иоанна Иерусалимского. Как известно, Павел I взял под покровительство остров Мальту и в декабре 1798 г. объявил себя великим магистром Мальтийского ордена. Конечно, это было совершенно невозможным: кавалеры Мальтийского ордена давали обет безбрачия, а Павел был уже вторично женат; кроме того, Мальтийский орден – католический, а русский царь, разумеется, был православным. Но Павел I считал, что он все может (даже литургию отслужил однажды!); все, что может Бог, под силу и русскому императору.
До этого орден был возложен на Екатерину II как на его учредительницу.
Пушкин писал в «Моей родословной»:
У нас нова рожденьем знатность,
И чем новее, тем знатней.
<…>
И не якшаюсь с новой знатью.
Само выражение «новая знать», с западноевропейской точки зрения, было парадоксальным.
Ср. позднейшее ироническое истолкование семантики слова «служить» в речи дворянина и разночинца-поповича: «„Ах, позвольте, ваша фамилия мне знакома – Рязанов. Да, теперь я помню. Мы с вашим батюшкой вместе служили“. „Что же вы с ним, всенощную или обедню служили?“ – спросил Рязанов… „То есть как?“ – „Я не знаю, как. Должно быть, соборне. А то как же еще?“ Посредник с недоумением смотрел на Рязанова: „Да разве ваш батюшка не служил в гродненских гусарах?“ – „Нет; он больше в селах пресвитером служил“» (Слепцов В. А. Соч. в 2-х т. М., 1957, т. 2, с. 58).
Известная наклонность употреблять высокие слова в сниженно-иронических значениях коснулась позже и выражения «служить из чести». Оно начало обозначать трактирную прислугу, не получающую от хозяина жалованья и служащую за чаевые. Ср. выражение в «Опасном соседе» В. Л. Пушкина, принадлежащее кухарке в публичном доме: «Из чести лишь одной я в доме здесь служу» (Поэты 1790—1810-х годов. Л., 1971, с. 670).
Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве…, с. 268.
Российское законодательство X–XX веков. В 9-ти т. М., 1987, т. 5, с. 28.
Там же, т. 5, с. 15–16.
Там же, т. 5, с. 16, со ссылкой на: Рабинович М. Д. Социальное происхождение и имущественное положение офицеров регулярной русской армии в конце Северной войны. – В кн.: Россия в период реформ Петра I. М., 1973, с. 171; Буганов В. И, Преображенский А. А., Тихонов Ю. А. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М., 1980, с. 241.
Памятники русского права. Вып. 8. Законодательные акты Петра I, с. 186.
Только в придворной службе женщины сами имели чины. В Табели о рангах находим: «Дамы и девицы при дворе, действительно в чинах обретающиеся, имеют следующие ранги…» (Памятники русского права. Вып. 8, с. 186) – далее следовало их перечисление.
См.: Семенова Л. Н. Очерки истории быта и культурной жизни России: Первая половина XVIII века. Л., 1982, с. 114–115; Переписка княгини E. П. Урусовой со своими детьми. – В кн.: Старина и новизна Кн. 20. М., 1916; Частная переписка князя Петра Ивановича Хованского, его семьи и родственников. – В кн.: Там же, кн. 10; Грамотки ХVII – начала ХVIII века. М., 1969.
Средневековая книга была рукописной. Книга XIX века – как правило, печатной (если не говорить о запрещенной литературе, о культуре церковной и не учитывать некоторых других специальных случаев). XVIII век занимает особое положение: рукописные и печатные книги существуют одновременно, иногда – как союзники, порой – как соперники.
См. в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, в главе «Новгород», портрет жены купца: «Прасковья Денисовна, его новобрачная супруга, бела и румяна. Зубы как уголь. Брови в нитку, чернее сажи».
Поэты 1790—1810-х годов, с. 805.
Пушкин в «Графе Нулине» об этих романах писал:
Роман классический, старинный,
Отменно длинный, длинный, длинный,
Нравоучительный и чинный,
Без романтических затей.
Героиня поэмы – Наталия Павловна читала такие романы еще в начале XIX века: в провинции они задержались, но в столицах их вытеснил романтизм, переменивший читательские вкусы.
Ср. в «Евгении Онегине»:
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен – и в романе,
И там уж торжествует он.
(3, XII)
Повесть H. M. Карамзина «Рыцарь нашего времени», на которой мы в данном случае основываемся, – художественное произведение, а не документ. Однако можно полагать, что именно в этих вопросах Карамзин близок к биографической реальности.
Французское письмо государю или высшим сановникам, написанное мужчиной, было бы воспринято как дерзость: подданный обязан был писать по-русски и точно следуя установленной форме. Дама была избавлена от этого ритуала. Французский язык создавал между нею и государем отношения, подобные ритуальным связям рыцаря и дамы. Французский король Людовик XIV, поведение которого все еще было идеалом для всех королей Европы, демонстративно по-рыцарски обращался с женщинами любого возраста и социального положения.
Интересно отметить, что юридически степень социальной защищенности, которой располагала русская женщина-дворянка в Николаевскую эпоху, может быть сопоставлена с защищенностью посетившего Россию иностранца. Совпадение это не столь уж случайно: в чиновно-бюрократическом мире ранга и мундира всякий, кто так или иначе выходит за его пределы, – «иностранец».
Правда, в отличие от Сен-Пре из «Новой Элоизы», Жуковский – дворянин. Однако дворянство его сомнительно: все окружающие знают, что он незаконный сын с фиктивно добытым дворянством (см.: Портнова Н. И., Фомин Н. К. Дело о дворянстве Жуковского. – В кн.: Жуковский и русская культура. Л., 1987, с. 346–350).
Так называли обычно книгу Плутарха Херонейского «О детоводстве, или воспитании детей наставление. Переведенное с еллино-греческого языка С[тепаном] П[исаревым]». СПб., 1771.
Декабристы. Летописи Гос. Литературного музея. М., 1938, кн. III, с. 484.
Муравьев А. Н. Автобиографические записки. – В кн.: Декабристы. Новые материалы. М., 1955, с. 197–198.
Баратынский E. А. Полн. собр. стихотворений. В 2-х т. Л., 1936, т. 1, с. 49.
Подробнее об этом эпизоде см. ниже, в главе «Итог пути».
Возможно, что внимание Радищева к этому эпизоду вызвано событием, прямо предшествовавшим написанию текста. Последние якобинцы – Жильбер Ромм и его единомышленники, ободряя друг друга, избежали казни, так как закололись одним кинжалом, который они передавали друг другу из рук в руки (датировку поэмы 1795–1796 гг. см.: Радищев А. Н. Стихотворения. Л., 1975, с. 244–245).
Блок А. А. Собр. соч., т. 3, с. 164.
Чтобы оценить этот шаг довольно осторожного Плетнева, следует учесть, что начиная с 1830-го года вокруг оценки творчества Пушкина шла острая полемика и авторитет его был поколеблен даже в сознании наиболее близких к нему поэтов (например, Е. Баратынского). В официозных же кругах дискредитировать поэзию Пушкина сделалось в эти годы своего рода обычаем.
Сумароков А. П. Избр. произведения. Л., 1957, с. 307. Обращение поэта к воспитанницам Смольного института напоминает, и видимо не случайно, известные строки М. Ломоносова: «О вы, которых ожидает // Отечество из недр своих…» Однако Ломоносов обращается к русскому юношеству без какого-либо указания на сословие, весь же смысл послания Сумарокова состоит в создании программы для воспитания русской дворянской девушки.
«Любовные безумия, или Любовь и Разум». Комедия Пиго-Лебрена.
Вместе с занавесом подняли ребенка (франц.).
Марин С. Н. Полн. собр. соч. М., 1948, с. 289.
Первое воспитательное заведение для девушек возникло в Дерпте, задолго до Смольного института, в 50-е годы XVIII века. Преподавание там велось на немецком языке.
Карпов В. Н. Воспоминания. Шипов Н. История моей жизни. М.; Л., 1933, с. 142–143.
Винский Г. С. Мое время. СПб., [1914], с. 139.
Примеч. Пушкина:
«Неточность. – На балах кавалергард<ские> офицеры являются так же, как и прочие гости, в вицмундире, в башмаках. Замечание основательное, но в шпорах есть нечто поэтическое. Ссылаюсь на мнение А. И. В.» (VI, 528).
Фонвизин Д. И. Собр. соч. в 2-х т. М.; Л., 1959, т. 2, с. 273.
См.: Глушковский А. П. Воспоминания балетмейстера. М.; Л., 1940, с. 196–197.
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев, изданные учителем танцеванья при Слободско-украинской гимназии Людовиком Петровским. Харьков, 1825, с. 13–14.
Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т. М., 1956, т. 9, с. 30–31.
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев…, с. 55.
См.: Lalla-Roukh. Divertissement exеcuté au chateau royal de Berlin le 27 janvier 1821. Berlin, 1822.
М. А. Нарышкина – любовница, а не жена императора, поэтому не может открывать бал в первой паре, у Пушкина же «Лалла-Рук» идет в первой паре с Александром I.
Слонимский Ю. Балетные строки Пушкина. Л., 1974, с. 10.
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев…, с. 70.
Там же, с. 72.
Dictionnaire critique et raisonné des étiquettes de la cour <… > Par M-me la comtesse de Genlis. Paris, 1818, v. II, p. 355.
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев…, с. 70.
Смирнова-Россет А. О. Автобиография. М., 1931, с. 119.
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев…, с. 83.
[Компан Шарль] Танцевальный словарь… М., 1790, с. 182.
Бульвер-Литтон Э. Пелэм, или Приключения джентльмена. М., 1958, с. 228.
Смирнова-Россет А. О. Автобиография, с. 332.
См.: Русский архив, 1866, № 7, стб. 1255.
Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.; Л., 1936, с. 280.
Смирнова-Россет А. О. Автобиография, с. 118.
Забвение или сожаление (франц.).
[Петровский Л.] Правила для благородных общественных танцев…, с. 74.
Что я полюбил бывать в хорошем обществе (франц.).
Записки графа М. Д. Бутурлина. – Русский архив, 1897, № 5–8, с. 46.
Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х т. М., 1974, т. 2, с. 124–125.
С этим можно было бы также сопоставить обычай для императрицы облачаться в мундир тех гвардейских полков, которые удостаиваются посещения.
Памятники литературы Древней Руси (XI – начало XII в.). М., 1978, с. 31.
Записки Я. М. Неверова. – Русская старина, 1883, т. XI (цит. по: Помещичья Россия, с. 148). Парадоксальное совпадение находим в стихотворении Всеволода Рождественского, создающего образ Бестужева-Марлинского, бежавшего в горы и декламирующего следующий текст:
Лишь на сердце только наляжет тоска
И небо покажется узким,
Всю ночь ей в гареме читаю «Цыган»,
Все плачу, пою по-французски.
Воображение поэта странно повторяло фантазии помещика давних пор.
Там же, с. 144–145.
Отождествление слов «хам» и «раб» получило одно любопытное продолжение. Декабрист Николай Тургенев, который, по словам Пушкина, «цепи рабства ненавидел», использовал слово «хам» в специфическом значении. Он считал, что худшими рабами являются защитники рабства – проповедники крепостного права. Для них он и использовал в своих дневниках и письмах слово «хам», превратив его в политический термин.
См. об этом в кн.: Карнович E. П. Замечательные богатства частных лиц в России. СПб., 1874, с. 259–263; а также: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1980, с. 36–42.
В кн.: Карпов В. Н. Воспоминания. Шипов Н. История моей жизни, с. 391.
Ср. в том же источнике описание обряда сватовства: «Стол был накрыт человек на сорок. На столе стояли четыре окорока и белый большой, круглый, сладкий пирог с разными украшениями и фигурами».
Там же, с. 390.
Подзаголовок «Отрывок из письма южного жителя» – не только намек на биографические обстоятельства автора, но и демонстративное противопоставление себя «петербургской» точке зрения.
То есть «качели в виде вращающегося вала с продетыми сквозь него брусьями, на которых подвешены ящики с сиденьями» (Словарь языка Пушкина. В 4-х т. М., 1956‑1961, т. 2, с. 309). Как любимое народное развлечение, эти качели описаны были путешественником Олеарием (См.: Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию… СПб., 1806, с. 218–219), который привел и их рисунок.
Подблюдные песни – песни, исполнявшиеся во время святочных гаданий.
Заря или зоря – вид травы, считавшейся в народной медицине целебной «Во время троицкого молебна девушки, стоящие слева от алтаря, должны уронить несколько слезинок на пучок мелких березовых веток (в других районах России плакали на пучок зари или на другие цветы. – Ю. Л.). Этот пучок тщательно сберегается после и считается залогом того, что в это лето не будет засухи» (Зернова А. Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском крае. – Советская этнография, 1932, 3, с. 30).
См.: Авдеева К. А. Записки о старом и новом русском быте. СПб., 1842, с. 124.
А. С. Пушкин в воспоминаниях современников, т. 2, с. 250–251.
О едином свадебном обряде в условиях крепостного быта говорить нельзя. Крепостное принуждение и нищета способствовали разрушению обрядовой структуры. Так, в «Истории села Горюхина» незадачливый автор Горюхин полагает, что описывает похоронный обряд, когда свидетельствует, что в его деревне покойников зарывали в землю (иногда ошибочно) сразу после кончины, «дабы мертвый в избе лишнего места не занимал». Мы берем пример из жизни очень богатых крепостных крестьян – прасолов и торговцев, так как здесь обряд сохранился в неразрушенном виде.
Карпов В. Н. Воспоминания. Шипов Н. История моей жизни, с. 385–387.
Кацурагава X. Краткие вести о скитаниях в северных водах («Хокуса Монряку»). М., 1978, с. 146.
Там же, с. 147.
Там же.
Из примечаний к японскому тексту видно, что русское слово «венцы» не очень точно передает содержание. Слово в оригинале означает «диадему на статуе будды» (с. 360). Характерно, что информатор отождествляет новобрачных не с земными властителями, а с богами.
Там же, с. 148.
Там же.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. [М.], 1938, т. 1, с. 306–307.
Ночной халат, в современном произношении – шлафрок.
По трагическому сцеплению обстоятельств, в этом «счастливом» фраке Пушкин был похоронен.
Напомним уже отмечавшуюся нами любопытную деталь. Речь идет об эпохе Елизаветы Петровны. Но когда Щербатов говорит о ней как о человеке, он употребляет женскую форму: «государыня», когда же о ее государственной деятельности – мужскую: «государь».
Позорище – театр.
Щербатов М. М. Сочинения. СПб., 1898, т. 2, с. 219–220.
Суворов А. В. Письма. М., 1986, с. 323.
Здесь речь идет об английской мужской моде: французские женские и мужские моды строились как взаимно соответственные – в Англии каждая из них развивалась по собственным законам.
Противопоставление этих двух видов бунта Оскар Уайльд позже положил в основу сюжета «Портрета Дориана Грея».
Пешком (франц.).
После 1790-х годов такие ботфорты получили название à la Souvaroff в честь вошедшего тогда в Англии в моду Суворова.
Портных (нем.).
Ср.:
…Холодная толпа взирает на поэта,
Как на заезжего фигляра.
(Пушкин, III, 229)
Эйдельман Н. Саранча летела… и села. – Знание – сила, 1968, № 9, с. 38.
Сильная сторона (итал.).
Карамзин Н. М. Соч. в 3-х т. СПб., 1848, т. 3, с. 507–508.
Блаженной памяти (франц.).
Цитируем первоначальный текст. В дальнейшем первая строка была:
«Красавцы молодые»
(Пушкин, V, 374).
См. роскошное издание: Немирович-Данченко Вл. И. «Горе от ума» в постановке Московского Художественного театра. М.; Пг., 1923, с. 87.
Русская комедия и комическая опера XVIII века. М.; Л., 1950, с. 99.
Термин немецкой фольклористики, обозначающий опускание высоких произведений искусства в сферу массовой культуры.
Andrieux – петербургский ресторатор.
И это пишется уже после «Кинжала» (1821), прославляющего Занда.
Отрывок из сатиры А. Г. Родзянки. – Русская старина, 1890, нояб., с. 505.
Слово «развалины» имело в начале XIX века более широкое значение, чем в современном русском языке.
Гофман М. Пушкин. Первая глава науки о Пушкине. Пб., 1922, с. 126.
Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. М., 1951, с. 246.
Теоретик дендизма столь же редко бывает денди в своем практическом поведении, как теоретик литературы – поэтом.
Д’Оревильи Б. Дендизм и Джордж Брэммель. М., 1912, с. I–V.
«Острижен по последней моде» и «как денди лондонский одет» также Онегин. Этому противопоставлены «кудри черные до плеч» Ленского. «Крикун, мятежник и поэт», как характеризуется Ленский в черновом варианте, он, как и другие немецкие студенты, носил длинные волосы в знак либерализма, из подражания карбонариям.
См.: Щукинский сборник. Т. 7, с. 323; а также: Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. Л., 1975, с. 74.
Лермонтов М. Ю. Соч. в 6-ти т. М.; Л., 1957, с. 339.
См.: Библиография русских переводов и критической литературы. М., 1964, с. 48–49 и таблицы.
Впервые сопоставление сюжетов этих произведений см.: Штейн С. Пушкин и Гофман. Сравнительное историко-литературное исследование. Дерпт, 1927, с. 275.
Несмотря на то, что развод и новый брак были законодательно оформлены, общество отказывалось признать скандальный проигрыш жены, и бедная графиня Разумовская была подвергнута остракизму. Выход из положения с присущим ему джентльменством нашел Александр I, пригласив бывшую княгиню на танец и назвав ее при этом «графиней». Общественный статус, таким образом, был восстановлен.
См.: Лекомцева М. И., Успенский Б. А. Описание одной системы с простым синтаксисом; Егоров Б. Ф. Простейшие семиотические системы и типология сюжетов. – Труды по знаковым системам. Вып. II. Тарту, 1965.
Повести, изданные Александром Пушкиным. СПб., 1834, с. 187. В академическом издании Пушкина, несмотря на указание, что текст печатается по изданию «Повестей» 1834 года, в части тиража эпиграф опущен, хотя это обстоятельство нигде в издании не оговорено.
Так, П. А. Вяземский пишет о «мирной, так называемой коммерческой игре, о карточном времяпровождении, свойственном у нас всем возрастам, всем званиям и обоим полам. Одна русская барыня говорила в Венеции: „Конечно, климат здесь хорош; но жаль, что не с кем сразиться в преферансик“. Другой наш соотечественник, который провел зиму в Париже, отвечал на вопрос, как доволен он Парижем: „Очень доволен, у нас каждый вечер была своя партия“» (Вяземский П. Старая записная книжка. Л., 1929, с. 85–86).
Dictionnaire critique et raisonné des étiquettes de la cour <… > Par M-me la comtesse de Genlis, v. I, p. 304–305.
Страхов Н. Переписка Моды, содержащая письма безруких Мод, размышления неодушевленных нарядов, разговоры бессловесных чепцов, чувствования мебелей, карет, записных книжек, пуговиц и старозаветных манек, кунташей, шлафоров, телогрей и пр. Нравственное и критическое сочинение, в коем с истинной стороны открыты нравы, образ жизни и разныя смешныя и важныя сцены модного века. М., 1791, с. 31–32.
Цит. по: Ирои-комическая поэма. Под ред. и с примеч. Б. Томашевского. Л., [1933], с. 109.
Там же, с. 704.
См., например: Эйхенбаум Б. Мой временник. <Л.>, 1929, с. 15–16.
Слово дружеского жаргона, вероятно, сокращение от «caballero», поскольку перечисленные имена относятся к известным модникам.
Марин С. Н. Полн. собр. соч., с. 306.
Рейхман У. Дж. Применение статистики. М., 1969, с. 168–169.
См. у Новикова:
«Подряд любовников к престарелой кокетке… многим нашим господчикам вскружил головы… хотят скакать на почтовых лошадях в Петербург, чтобы такого полезного для них не пропустить случая» (Сатирические журналы Н. И. Новикова. М.; Л., 1951, с. 105. П. Н. Берков в комментарии к этому месту полагает, что речь идет о фаворитах императрицы). Гном Зор в «Почте Духов» Крылова пишет Маликульмульку: «Я принял вид молодого и пригожего человека, потому что цветущая молодость, приятности и красота в нынешнее время также в весьма немалом уважении и при некоторых случаях, как сказывают, производят великие чудеса» (Крылов И. А. Полн. собр. соч., т. I, с. 43), ср.:
Да, чем же ты, Жужу, в случай попал,
Бессилен бывши так и мал…
(там же, т. 3, с. 170).
Пунтируют – понтируют, трантелево – ставка, увеличенная в 30 раз.
Ср. романтический идеал женского характера в цитированном уже стихотворении Пушкина «Портрет»:
…мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил.
Четыре вистовых онера. Онеры – козырные старшие карты (от десятки до туза).
Пасовать (от фр. «пас») – пропускать ход.
Пуля за пулею – от слова «пулька», карточная игра, т. е. «игру за игрой». (Страхов Н. Переписка Моды, с. 27–28).
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. 12, с. 119.
В данном случае для нас неважно то обстоятельство, что в пьесе Гоголя «молодой человек» оказывается совсем не «легковерным», а также является участником шулерской шайки.
Включение в «благородное поведение» и с этой стороны роднит карты с дуэлью. Ср. о дуэли:
Ему готовить честный гроб,
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстояньи.
(6, XXXIII)
«Благородное расстояние» здесь – утвержденное правилами дуэли. В равной степени убийство на дуэли характеризуется как «честное».
«Порошковые» – фальшивые карты (от шестерки до десятки). Карты наклеиваются одна на другую, например, шестерка на семерку, фигура масти вырезается, насыпанный белый порошок делает это незаметным. Шулер в ходе игры вытряхивает порошок, превращая шестерку в семерку и т. д.
Цветаева М. Избр. произведения. М.; Л., 1965, с. 446.
Слово «убит» здесь двусмысленно. Пушкин сравнивает воображение с фараоном, в терминологии которого убитая карта – проигрыш.
Яглом А. М., Яглом И. М. Вероятность и информация. М., 1973, с. 21–22.
Вяземский П. Старая записная книжка, с. 85.
В ходе азартных игр требовалось порой большое количество колод. При игре в фараон банкомет и каждый из понтеров (а их могло быть более десятка) должен был иметь отдельную колоду. Кроме того, неудачливые игроки рвали и разбрасывали колоды, как это описано, например, в романе Д. Н. Бегичева «Семейство Холмских». Использованная («пропонтированная») колода тут же бросалась под стол. Эти разбросанные, часто в огромном количестве, под столами карты позже, как правило, собирались слугами и продавались мещанам для игры в дурака и подобные развлекательные игры. Часто в этой куче карт на полу валялись и упавшие деньги, как это, например, имело место во время крупных игр, которые азартно вел Н. Некрасов. Подымать эти деньги считалось неприличным, и они доставались потом лакеям вместе с картами. В шутливых легендах, окружавших дружбу Толстого и Фета, повторялся анекдот о том, как Фет во время карточной игры нагнулся, чтобы поднять с пола упавшую небольшую ассигнацию, а Толстой, запалив у свечи сотенную, посветил ему, чтобы облегчить поиски.
Практически для гадания использовались и игральные карты.
Там же, с. 86.
Сатирический вестник. М., 1795, ч. IV, с. 46–48, 51.
Voltaire, Épîtres, Satires… Londres, 1781, с. 113.
Державин Г. P. Стихотворения. Л., 1957, с. 328.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. 6, с. 16.
Бегичев Д. Семейство Холмских. Некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян. М., 1841, с. 172.
Памятники русского права. Вып. 8, с. 459–460.
Там же, с. 461.
Бродский Н. Л. «Евгений Онегин». Роман А. С. Пушкина. М., 1950, с. 239.
Цит. по: Пушкин А. С. Письма, т. II, 1826–1830. М.; Л., 1928, с. 185.
Монтескье Ш. Дух законов. СПб., 1900, кн. 1, гл. VIII.
Так оценивалась дуэль в анонимной брошюре «Подарок человечеству, или Лекарство от поединков» (СПб., 1826, с. 1); предисловие подписано: «Русской».
Страхов Н. Переписка Моды…, с. 46.
См.: О поединках. – Моск. ежемесячн. соч., 1781, ч. II.
См.: Декабристы. Материалы для их характеристики. М., 1907, с. 165.
Истоки этого поведения заметны уже в Петербурге в 1818–1820 годы. Однако серьезных поединков у Пушкина в этот период еще не отмечено. Дуэль с Кюхельбекером не воспринималась Пушкиным всерьез. Обидевшись на Пушкина за эпиграмму «За ужином объелся я…» (1819), Кюхельбекер вызвал его на дуэль. Пушкин принял вызов, но выстрелил в воздух, после чего друзья примирились. Предположение же Вл. Набокова о дуэли с Рылеевым все еще остается поэтической гипотезой.
Разговоры Пушкина. Собрали Сергей Гессен и Лев Модзалевский. М., 1929, с. 38–40.
См.: Даль В. И. Записки. – Русская старина, 1907, № 10, с. 64; Бартенев П. И. К биографии Пушкина. Т. II. М., 1885, с. 177.
Таллеман де Рео Жедеон. Занимательные истории. Л., 1974, т. 1, с. 159. См. об этом: Лотман Ю. Три заметки к проблеме: «Пушкин и французская культура». – Проблемы пушкиноведения. Рига, 1983.
В предшествующих работах о «Евгении Онегине» мне приходилось полемически высказываться о книге Бориса Иванова (возможно, псевдоним; подлинная фамилия автора, как и какие бы то ни было сведения о нем, мне неизвестны). См.: Лотман Ю. «Даль свободного романа». М, 1959. Сохраняя сущность своих критических замечаний о замысле этой книги, я считаю своей обязанностью признать их односторонность. Мне следовало отметить, что автор проявил хорошее знание быта пушкинской эпохи и соединил общий странный замысел с рядом интересных наблюдений, свидетельствующих об обширной осведомленности. Резкость моих высказываний, о которой в настоящее время я сожалею, была продиктована логикой полемики.
По другим правилам, после того, как один из участников дуэли выстрелил, второй мог продолжать движение, а также потребовать противника к барьеру. Этим пользовались бретеры.
Щеголев П. E. Дуэль и смерть Пушкина. М., 1936, с. 191.
Выражение, означающее нежелание продолжать разговор.
Дурасов В. Дуэльный кодекс. 1908, с. 56.
Ср. в «Герое нашего времени»: «„Мы давно уж вас ожидаем“, – сказал драгунский капитан с иронической улыбкой. Я вынул часы и показал ему. Он извинился, говоря, что его часы уходят».
Смысл эпизода – в следующем: драгунский капитан, убежденный, что Печорин «первый трус», косвенно обвиняет его в желании, опоздав, сорвать дуэль.
См.: Mémoires de J. Casanova de Seingalt écrits par lui-même. Paris, MCMXXXI, v. X, p. 163.
Участие в дуэли, даже в качестве секунданта, влекло за собой неизбежные неприятные последствия: для офицера это, как правило, было разжалование и ссылка на Кавказ (правда, разжалованным за дуэль начальство обыкновенно покровительствовало). Это создавало известные трудности при выборе секундантов: как лицо, в руки которого передаются жизнь и честь, секундант, оптимально, должен был быть близким другом. Но этому противоречило нежелание вовлекать друга в неприятную историю, ломая ему карьеру. Со своей стороны, секундант также оказывался в трудном положении. Интересы дружбы и чести требовали принять приглашение участвовать в дуэли как лестный знак доверия, а службы и карьеры – видеть в этом опасную угрозу испортить продвижение или даже вызвать личную неприязнь злопамятного государя.
A. С. Грибоедов, его жизнь и гибель в мемуарах современников. Л., 1929, с. 278–279.
Там же, с. 279–280.
Напомним правило дуэли: «Стрелять в воздух имеет право только противник, стреляющий вторым. Противник, выстреливший первым в воздух, если его противник не ответил на выстрел или также выстрелил в воздух, считается уклонившимся от дуэли…» (Дурасов. Дуэльный кодекс, 1908, с. 104). Правило это связано с тем, что выстрел в воздух первого из противников морально обязывает второго к великодушию, узурпируя его право самому определять свое поведение чести.
Так назывался поединок, в котором после противников стрелялись их секунданты.
Там же, с. 112.
Бестужев (Марлинский) А. А. Ночь на корабле. Повести и рассказы. М., 1988, с. 20. Пользуемся данным изданием как текстологически наиболее достоверным.
Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. 7, с. 206.
Проблема автоматизма весьма волновала Пушкина; см.: Якобсон P. Статуя в поэтической мифологии Пушкина. – В кн.: Якобсон P. Работы по поэтике. М., 1987, с. 145–180.
См.: Лотман Ю. М. Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века. – Учен. зап. Тартуского гос. ун-та, 1975. Вып. 365. Труды по знаковым системам, т. VII.
Бывали и более жесткие условия. Так, Чернов (см. с. 255), мстя за честь сестры, требовал поединка на расстоянии в три (!) шага. В предсмертной записке (дошла в копии рукой А. Бестужева) он писал:
«Стреляюсь на три шага, как за дело семейственное; ибо, зная братьев моих, хочу кончить собою на нем, на этом оскорбителе моего семейства, который для пустых толков еще пустейших людей преступил все законы чести, общества и человечества». (Девятнадцатый век. Кн. 1. М., 1872, с. 334). По настоянию секундантов дуэль происходила на расстоянии в восемь шагов, и все равно оба участника ее погибли.
Данные почерпнуты из кн. генерал-майора И. Микулина «Пособие для ведения дел чести в офицерской среде». СПб., 1912, ч. 1, табл. 1, с. 176–201.
Здравствуйте, капитан! (Франц.)
Обычный механизм дуэльного пистолета требует двойного нажима на спусковой крючок, что предохраняет от случайного выстрела. Шнеллером называлось устройство, отменяющее предварительный нажим. В результате усиливалась скорострельность, но зато резко повышалась возможность случайных выстрелов.
Бестужев (Марлинский) А. А. Ночь на корабле. Повести и рассказы, с. 70–72.
Декабристы. Летописи Гос. Литературного музея, с. 488.
Декабристы. Материалы для их характеристики, с. 165.
С признательностью и благодарностью вспоминаю В. М. Глинку, давшего мне ценные консультации.
См.: Батюшков К. Стихотворения. Л., 1936, с. 28–29; Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л., 1960, с. 107.
Гинзбург Л. Я. О лирике. М.; Л., 1964, с. 18–19.
См.: Kazoknieks M. Studien zur Rezeption der Antike bei russischen Dichtern zu Beginn des XIX Jahrhunderts. München, 1968, S. 73.
Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1928, т. 1, с. 177–179.
Врангель Н. Н. История скульптуры. – В кн.: История русского искусства. Под ред. И. Грабаря. Т. 5. М., б. г., с. 171.
Глинка С. Н. Записки. СПб., 1895, с. 61, 63.
Врангель Н. Н. История скульптуры. – В кн.: История русского искусства, т. 5, с. 171.
Сб. Русского Императорского Исторического общества, т. V, 1870, с. 66.
Давыдов Д. Соч. М., 1962, с. 64.
Комаровский E. Ф. Записки. СПб., 1914, с. 159, 165.
Dictionnaire critique et raisonné des étiquettes de la cour <… > Par M-me la comtesse de Genlis, v. 1. p. 18–19.
Подобный контраст использован М. Булгаковым в «Мастере и Маргарите». На балу, среди пышно наряженных гостей, подчеркнутая небрежность одежды Воланда выделяет его роль Хозяина. Простота мундира Наполеона среди пышного двора имела тот же смысл. Пышность одежды свидетельствует об ориентации на точку зрения внешнего наблюдателя. Для Воланда нет такого «внешнего» наблюдателя. Наполеон культивирует ту же позицию, однако в более сложном варианте: Воланду в самом деле безразлично, как он выглядит, Наполеон изображает того, кому безразлично, как он выглядит.
Феофана Прокоповича, архиепископа Великого Новгорода и Великих Лук, святейшего правительствующего синода вице-президента… Слова и Речи, ч. 1, 1760, с. 158.
Давыдов Д. Опыт теории партизанского действия. М., 1822, с. 83.
Ср. его утверждение: «Спорныя дела государств решаются ныне не боем Горациев и Курияциев» (Давыдов Д. Опыт теории партизанского действия, с. 46).
Воспоминания Бестужевых. М.; Л., 1951, с. 36.
Гроссман Л. Пушкин в театральных креслах. Картины русской сцены 1817–1820 годов. Л., 1926, с. 6.
Аксаков С. Т. Собр. соч. в 4-х т. М., 1956, т. 4, с. 47–48.
Там же, с. 125–126.
О связи крестьянского быта с природными циклами см.: Успенский Г. И. Собр. соч. в 10-ти т. М., 1956, т. 5, с. 120.
Так, досуги великих князей, братьев Александра и Николая Павловичей – Константина и Михаила резко контрастировали с мундирной стянутостью их официального поведения. Константин в компании пьяных собутыльников дошел до того, что изнасиловал в компании (жертва скончалась) даму, случайно забредшую в его часть дворца из половины Марии Федоровны. Император Александр вынужден был объявить, что преступник, если его найдут, будет наказан по всей строгости закона. Разумеется, преступник найден не был.
Аксаков С. Т. Собр. соч., т. 3, с. 89.
Черновой вариант: Привыкли в трех войнах лишь к лагерю да к полю (VII, с. 365).
Предтеческий А. В. Записка Т. E. Бока. – В кн.: Декабристы и их время. М.; Л., 1951, с. 198.
См.: Эйдельман Н. Лунин. М., 1970, с. 89; см. также: Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л., 1985, с. 13–14.
Ср. у Ломоносова в «Оде, выбранной из Иова»:
О ты, что в горести напрасно
На бога ропщешь, человек,
Внимай, коль в ревности ужасно
Он к Иову из тучи рек!
Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая
И гласом громы прерывая,
Словами небо колебал
И так его на распрю звал.
Штиблеты как форма военной одежды были введены Павлом по прусскому образцу. Эспантон – короткая пика, введенная при Павле в офицерскую форму.
Поэты-сатирики конца XVIII – начала XIX в. Л., 1959, с. 173.
Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. Т. III. СПб., 1897, с. 38, 48. См. также: Русский архив, 1871, с. 1131.
Все нити заговора были настолько сосредоточены в руках императора, что даже наиболее активные участники заговора против Сперанского: названный выше Я. де Санглен и генерал-адъютант А. Д. Балашов, принадлежавший к наиболее близким к императору лицам, – посланные домой к Сперанскому с тем, чтобы забрать его, когда он вернется из дворца после аудиенции у царя, с грустным недоумением признались друг другу в том, что не уверены, придется ли им арестовывать Сперанского или он получит у императора распоряжение арестовать их. В этих условиях очевидно, что Александр не уступал ничьему давлению, а делал вид, что уступает, на самом деле твердо проводя избранный им курс, но, как всегда, лукавя, меняя маски и подготавливая очередных козлов отпущения.
Там же, с. 38–39, 368.
Каина – в «Божественной комедии» Данте покрытый вечным льдом круг ада.
Cornelle. Oeuvre complètes. Ed. du Seuil, 1963, p. 226.
Цит. по: Хрестоматия по истории западноевропейского театра. M., 1955, т. 2, с. 1029. В мемуарах актера Г’наста-младшего содержится упоминание о том, что, когда на репетиции машинист выставил голову из-за кулис, «тотчас же Гёте прогремел: „Господин Г’наст, уберите эту неподходящую голову из-за первой кулисы справа: она вторгается в рамку моей картины“» (там же, с. 1037).
Арапов П. Летопись русского театра. СПб., 1861, с. 310. Шаховской использовал театральный эффект известного в ту пору анекдота, ср. в стихотворении В. Л. Пушкина «К князю П. А. Вяземскому» (1815):
…потом
На труд художника свои бросают взоры,
«Портрет, – решили все, – не стоит ничего:
Прямой урод, Эзоп, нос длинный, лоб с рогами!
И долг хозяина предать огню его!»
– «Мой долг не уважать такими знатоками
(О чудо! говорит картина им в ответ):
Пред вами, господа, я сам, а не портрет!»
(Поэты 1790—1810-х годов, с. 680.)
На эффекте неожиданного столкновения неподвижности и движения построены сюжеты с оживающими статуями, от ряда вариаций на тему о Галатее – статуе, оживленной вдохновением художника (сюжет этот, которому посвящен «Скульптор» Баратынского, был широко представлен во французском балете XVIII века), до «Каменного гостя» Пушкина и разрабатывавших эту же тему произведений Мольера и Моцарта.
Хрестоматия по истории западноевропейского театра, т. 2, с. 1026. Расположение правого и левого также роднит сцену с картиной: правым считается правое по отношению к актеру, повернутому лицом к публике, и наоборот.
Там же, с. 1029.
См. в «Путешествии из Петербурга в Москву» главу «Едрово»: «Я сию почтенную мать с засученными рукавами за квашнею или с подойником подле коровы сравнивал с городскими матерями».
Родословная Головиных, владельцев села Новоспасского. М., 1847, с. 60–63.
«С воинственным кличем на устах» (франц.).
«Выйдем… дадим дяде умереть исторически» (франц.). Москвитянин, 1854, 6, отд. IV, с. II. П. Бартенев сообщает другую версию: «Нам передавали современники, что, услышав эти слова от умирающего Василия Львовича, Пушкин направился на цыпочках к двери и шепнул собравшимся родным и друзьям его: „Господа, выйдемте, пусть это будут его последние слова“» (Русский архив, 1870, с. 1369).
Анненков П. В. А. С. Пушкин в Александровскую эпоху, 1799–1826. СПб., 1874, с. 18–19.
Карамзин Н. М. Избр. соч. в 2-х т. М.; Л., 1964, т. 2, с. 191.
Там же, с. 192.
Эткинд Е. Г. Разговор о стихах. М., 1970, с. 141–142.
Кукулевич А. М. Русская идиллия Н. И. Гнедича «Рыбаки». – Учен. зап. Ленинградского гос. ун-та, серия филол. наук, № 46, вып. 3. Л., 1939, с. 314–315. А М. Кукулевич – один из самых одаренных учеников Г. А. Гуковского и И. И. Толстого, погиб на фронте осенью 1941 года.
«И вот как пишут историю» (франц.).
Батюшков К. Н. Соч. М.; Л., 1934, с. 374–375.
У меня нет больше крови, дарованной мне жизнью. Эта кровь растрачена и пролита за отечество (франц.).
Там же, с. 373–375.
Ср. в «Альбоме» Онегина: «В Коране много мыслей здравых, // Вот например: пред каждым сном // Молись – беги путей лукавых // Чти Бога и не спорь с глупцом». В «Памятнике»: «Хвалу и клевету приемли равнодушно // И не оспоривай глупца». Державин, напоминая читателю свою оду «Бог», смягчил высокое и не совсем безупречное, с точки зрения церковной ортодоксальности, содержание этого стихотворения формулой: «…первый я дерзнул… // В сердечной простоте беседовать о Боге». В этом контексте обращение к Музе (хотя слово и написано с прописной буквы) могло восприниматься как поэтическая условность. Значительно более дерзким было решение Пушкина: «Веленью Божию, о Муза, будь послушна». Бог и Муза демонстративно соседствуют, причем оба слова написаны с большой буквы. Это ставило их в единый смысловой и символический ряд равно высоких, но несовместимых ценностей. Такое единство создавало особую позицию автора, доступного всем вершинам человеческого духа.
Перед Полтавской битвой Петр I, по преданию, сказал: «Воины! Вот пришел час, который решает судьбу Отечества. Итак, не должно вам помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру порученное, за род свой, за Отечество». И далее: «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия». Этот текст обращения Петра к солдатам нельзя считать аутентичным. Текст был в первом его варианте составлен Феофаном Прокоповичем (возможно, на основе каких-то устных легенд) и потом подвергался обработкам (см.: Труды имп. русск. военно-исторического общества, т. III, с. 274–276; Письма и бумаги Петра Великого, т. IX, вып. 1, 3251, примеч. 1, с. 217–219; вып. 2, с. 980–983). То, что в результате ряда переделок историческая достоверность текста стала более чем сомнительной, с нашей точки зрения парадоксально повышает его интерес, так как предельно обнажает представление о том, что должен был сказать Петр I в такой ситуации, а это для историка не менее интересно, чем его подлинные слова. Такой идеальный образ государя-патриота Феофан в разных вариантах создавал и в других текстах.
Неплюев И. И. Записки. СПб., 1893, с. 193.
Вяземский П. Старая записная книжка, с. 201.
Радищев А. Н. Полн. собр. соч., т. 1, с. 183.
Подробнее см.: Лотман Ю. М. Источники сведений Пушкина о Радищеве (1814–1822). – В кн.: Пушкин и его время. Исследования и материалы. Л., 1962.
А. М. Кутузова, которому Радищев и посвятил Житие Ф. В. Ушакова. (Примеч. Пушкина).
Г. А. Гуковский, а за ним и другие комментаторы полагают, что «слово умирающего Катона» – отсылка к Плутарху (см.: Радищев А. Н. Полн. собр. соч., т. 1, с. 295, 485). Более вероятно предположение, что Радищев имеет в виду монолог Катона из одноименной трагедии Аддисона, процитированной им в том же произведении, в главе «Бронницы» (там же, с. 269).
Радищев А. Н. Полн. собр. соч., т. 1, с. 183–184.
Эти слова свидетельствуют, что хотя Опочинин имел братьев, жил он уединенно и был единственным, если не считать крепостных слуг, обитателем своего одинокого деревенского жилища, заполненного книгами.
Цит. по: Трефолев Л. Н. Предсмертное завещание русского атеиста. – Исторический вестник, 1883, янв., с. 225.
«Иудина участь» – имеется в виду самоубийство М. Сушкова.
Русский архив, 1876, ч. 3, с. 274. Ср.: Гуковский Гр. Очерки русской литературы XVIII века. Л., 1938, с. 82–83.
Русский архив, 1876, ч. 3, с. 276.
Там же, с. 277–278.
Когда погибло все и когда нет надежды, жизнь – позор, а смерть – долг (франц.).
Сегодня – моя очередь, завтра – твоя (франц.).
Как дар патриота (франц.).
В данном случае мы имеем право говорить именно о творчестве: анализ показывает, что Карамзин печатал только ту переводную литературу, которая соответствовала его собственной программе, и не стеснялся переделывать и даже устранять то, что не совпадало с его взглядами.
Глинка С. Н. Записки. СПб., 1895, с. 61.
Там же, с. 61–62.
Там же, с. 102, 103.
Давыдов Д. Соч., с. 248.
Глинка В. М., Помарнацкий А. В. Военная галерея Зимнего дворца. Л., 1981, с. 167, 168.
Подвиг Тучкова позже послужил Л. Н. Толстому прообразом для описания героического поступка князя Андрея под Аустерлицем.
Имеется в виду известный в 1812 г. апокрифический рассказ о крестьянине, который отрубил себе руку, чтобы не идти в наполеоновскую армию (ср. скульптуру Пименова «Русский Сцевола»).
Баратынский Е. Полн. собр. стихотворений, т. 1, с. 138–139.
История концепций смерти в русской культуре не имеет целостного освещения. Для сравнения с западно-европейской концепцией можно порекомендовать читателю книгу: Vovel Michel. La mort et l'Occident de 1300 à nos jours.
Неплюев И. И. Записки. СПб., 1893, с. 1.
Он приходился родственником тому московскому главнокомандующему, князю А. А. Прозоровскому, который позже с жестокостью преследовал Н. Новикова и московских мартинистов и о котором Потемкин сказал Екатерине, что она выдвинула из своего арсенала «самую старую пушку», которая непременно будет стрелять в цель императрицы, потому что своей не имеет. Однако он высказал опасение, чтобы Прозоровский не запятнал в глазах потомства имя Екатерины кровью. Потемкин оказался провидцем.
Там же, с. 18.
Галера – военный корабль на веслах. Команда галеры состоит из штата морских офицеров, унтер-офицеров и солдат-артиллеристов, моряков и прикованных цепями каторжников на веслах. Галеры употреблялись в морских сражениях как не зависящее от направления ветра и обладающее большой подвижностью средство. Петр I придавал большое значение развитию галерного флота. Служба на галерах считалась особенно тяжелой.
Супракомит – старший командир.
Там же, с. 39–40.
К этому месту И. Голиков в своей копии «Записок» прибавил, видимо находя этот аргумент слишком «личным»: «…и от отечества».
Там же, с. 98–99.
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч., т. 8, с. 779.
Полоцкий С. Избр. соч. М.; Л., 1953, с. 18.
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч., т. 8, с. 284.
Державин Г. P. Стихотворения, с. 212–213.
Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения, с. 94–95.
Неплюев И. И. Записки, с. 103.
В этом месте в публикации Голикова речь Петра дана в более пространном виде; снисходительность Петра еще более подчеркнута: «Ты вчера был в гостях; а меня сегодня звали на родины; поедем со мною».
«Вино хлебное, водка, горячее вино» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 1, с. 205).
Там же, с. 106–107.
Там же, с. 103.
Там же, с. 109–110.
Там же, с. 112–113.
В мемуарах Неплюев рисует красочные картины этой драматической ситуации: «…жалея жену мою и детей, также и служителей, в предместий у Царьграда, именуемом Буюкдере, заперся в особую комнату и получал пропитание в окно, никого к себе не допуская; жена моя ежечасно у дверей о том со слезами просила меня» (с. 124). Лечился он «приниманием хины с водой» (там же).
Там же, с. 130.
Киргиз-кайсаками в XVII веке называли казахов.
Там же, с. 134.
Там же, с. 145.
Рылеев К. Полн. собр. стихотворений, с. 310.
Неплюев И. И. Записки, с. 197.
См. главу «Бунташный век» в кн.: Панченко А. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984, с. 3—36.
Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 3. СПб., б. г., с. 1312.
Слово «художество» означало в ту пору понятие, передаваемое нами теперь словом «ремесло». М. Аврамов, как человек своей эпохи, в живописи подчеркивает ремесло – сочетание труда и умения. Для людей Петровской эпохи слова «ремесло», «умение» звучали торжественнее и даже поэтичнее, чем слово «талант». Этот пафос позже отражен в словах А. Ф. Мерзлякова «святая работа» о поэзии; в словах (повторяющих К. Павлову) М. Цветаевой «Ремесленник, я знаю ремесло» и Анны Ахматовой «святое ремесло».
Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868, с. 260.
Там же с. 261.
См.: Описание изданий гражданской печати. 1708 – январь 1725. М.; Л., 1955, с. 125–126; см. также: Описание изданий, напечатанных при Петре I. Сводный каталог. Л., 1972.
Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время, с. 264–265.
То есть любителям материального мира, «мира сего».
Там же, с. 262–263.
Смысл этих слов объясняется противопоставлением широкого пути, ведущего в ад, и узкого, «тесного», ведущего в рай. Ср. слова протопопа Аввакума о «тесном» пути в рай. Реализуя метафору, Аввакум говорил, что толстые, «брюхатые» никониане в рай не попадут.
Там же, с. 263.
Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951, с. 162–163.
По капризному переплетению сюжетов и судеб, именно во время следствия по делу царевича Алексея достигла апогея карьера Г. Г. Скорнякова-Писарева, судьба которого позже неожиданно пересечется с судьбой Аврамова.
Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время, с. 683–687.
Там же, с. 691.
Там же, с. 692.
Там же, с. 694.
Вяземский П. Старая записная книжка, с. 194.
Потемкин умер неожиданно, в дороге: выйдя из кареты, он лег на землю, укрывшись шинелью, снятой с сопровождавшего его солдата.
Державин Г. P. Стихотворения, с. 98–99.
Пыляев М. И. Замечательные чудаки и оригиналы. М., 1890, с. 25–26.
Можно сомневаться и в том, что романтический брак Нечеволодова с черкешенкой получил церковное благословение. Перевод сюжета «Кавказского пленника» на язык бытовой реальности связан был с некоторыми трудностями.
Так, например, в издании его юридических сочинений И. Душечкиной были обнаружены сотни текстологических ошибок на нескольких десятках страниц; поскольку некоторые страницы издания дают фототипическое воспроизведение рукописей, любопытный читатель, сопоставляя их с тут же приведенными печатными страницами, может обнаружить пропуски целых строк и другие плоды безответственности и невежества.
См. главу «Роль Радищева в сплочении прогрессивных сил». – В кн.: Бабкин Д. С. А. Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. М.; Л., 1966.
Шторм Г. Потаенный Радищев. М., 1965. 2-е изд., испр. и доп. М., 1968.
Известия, 1965, 18 сент.
Лотман Ю. М. В толпе родственников. – Учен. зап. Горьковского гос. ун-та. Вып. 78, 1966, с. 491–505.
Иванов Ф. Ф. Соч. и переводы. В 4-х ч. Ч. II. М., 1824, с. 88–89 первой пагинации.
Радищев А. Н. Полн. собр. соч., т. 1, с. 90.
Для просветителя народ – понятие более широкое, чем та или иная социальная группа. Радищев, конечно, и в уме не мог представить непосредственной реакции крестьянина на его книгу. В народ входила для него вся масса людей, кроме рабов на одном полюсе и рабовладельцев – на другом.
Там же.
Там же, т. 2, с. 292–293, 295. Имеется в виду монолог Катона в одноименной трагедии Аддисона, где Катон характеризует самоубийство как крайнюю силу торжества свободы над рабством.
Карамзин, как можно судить, был взволнован самоубийством Радищева и опасался воздействия этого поступка на современников. Этим, видимо, объясняется то, что автор, до этого с сочувствием описавший целую цепь самоубийств от несчастливой любви или преследований предрассудков, в это время в ряде статей и повестей выступил с осуждением права человека самовольно кончать свою жизнь.
Текст не поддается точной датировке, однако максимальная удаленность не превышает двух лет.
Неизвестно, с помощью каких средств, – может быть, потому, что в далекой Сибири деньги выглядели убедительнее, чем столичные запреты, – и он, видимо, оформил этот брак и церковным ритуалом. По крайней мере, родившийся в Сибири сын Павел считался законным, и никаких трудностей, связанных с этим, в дальнейшем не возникало.
Биография А. Н. Радищева, написанная его сыновьями. М.; Л., 1959, с. 46.
Там же, с. 98.
Петрушевский А. Т. Генералиссимус князь Суворов. СПб., 1884, т. III, с. 301.
Там же.
Суворов А. В. Письма. М., 1987, с. 76.
Интересующее нас сейчас письмо в оригинале написано по-французски. В данном месте в переводе допущена исключительно важная неточность. Французское «une irréligion» (там же, с. 118) переведено как «безверие». На самом деле речь идет не о безверии, упрекать в котором Руссо было бы элементарной ошибкой, а о деистическом стремлении поставить веру выше отдельных религий.
Последние слова во французском письме Суворова представляют собой «русский» текст, написанный латиницей, презрительный воляпюк, передразнивающий французскую речь русских дворян.
Суворов употребляет выражение «loi naturelle». В цитируемом издании оно переведено как «закон природы», что полностью искажает его смысл. Суворов использует лексику из терминологии скотоводства, где «натура» означает качество породы. Перевод словом «естественный» в данном издании ошибочен.
Там же, с. 118.
См.: Панченко А. М. Смех как зрелище. – В кн.: Смех в Древней Руси. Л., 1984, с. 72–153.
Игра судьбы привела в дальнейшем Е. Фукса на сходной должности в походную канцелярию Кутузова во время Отечественной войны 1812 года. Этот незаметный человек понюхал в своей жизни пороха, и если он не был критическим историком, то зато писал о том, что сам видел и пережил.
Фукс E. Анекдоты князя Италийского, графа Суворова Рымникского. СПб., 1900, с. 20–21.
Там же, с. 30.
Там же, с. 78–79.
Загробные записки кн. Н. С. Голицына из Сказаний деда его кн. А. Н. Голицына. СПб., 1859, с. 19.
Фукс E. Анекдоты князя Италийского…, с. 10–11.
Военного красноречия часть первая, содержащая общие начала словесности. Сочинение ординарного профессора Санкт-Петербургского Университета Якова Толмачева. СПб., 1825, с. 47. Оригинальная стилистика этого письма, видимо, шокировала военных историков от E. Фукса до редакторов четырехтомного «Собрания документов» 1950–1952 гг. и В. С. Лопатина (1987). Ни в одно из этих изданий письмо не было включено. Между тем оно представляет собой исключительно яркий документ личности и стиля полководца.
В издании «Суворов А. В. Документы». (М., 1953, т. IV, с. 349–350) – «проименованный Тейфельсбрюке».
Там же, с. 49–50.
Петрушевский А. Т. Генералиссимус князь Суворов, т. I, с. 291.
У Суворова имелся также сын Аркадий, но фельдмаршал был гораздо более привязан к дочери. Аркадий дожил лишь до двадцати семи лет и погиб, утонув в том самом Рымнике, за победу на котором отец его получил титул Рымникского.
Réfectoire – здесь: столовая в пансионе (франц.).
Суворов А. В. Письма, с. 178.
Ср.: «<…> ту пиръ докончаша храбр и Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую» (Слово о полку Игореве. Л., 1952, с. 57).
Там же, с. 179, 185.
Там же, с. 122.
Житие протопопа Аввакума… М., 1960, с. 86.
Мундир и орден в этом культурном контексте выступают как синонимы: награда могла выражаться как в форме ордена, так и в виде нового чина, что отражалось в мундире.
Суворов А. В. Письма, с. 254. Смысл слов Суворова следует понимать так: «окончание детства Наташи – ее кораблекрушение».
Там же, с. 250.
Там же, с. 395–396.
Литературное наследство. Т. 94, с. 255.
Ср. письмо «суворочке», с. 438.
Фукс E. Анекдоты князя Италийского…, с. 14.
По этому же делу был арестован и заключен в Петропавловскую крепость Ермолов. После убийства императора он был освобожден и с неоправдавшимся оптимизмом написал на дверях своей камеры: «Навсегда свободна от постоя». Прошло 25 лет, и равелин, как и вся крепость, был заполнен арестованными декабристами.
Разговор шел по-немецки, и мемуарист сохранил немецкое название ордена «Bohömischer Brüder».
Там же, с. 28–29.
Суворов А. В. Письма, с. 318.
Поэтому письма к Д. Хвостову изобилуют эллипсами и подразумеваниями.
Там же, с. 319.
Там же, с. 7.
Фонвизин Д. И. Собр. соч., т. 2, с. 40–78.
Уборная – комната для переодевания из утренних туалетов в дневное платье, а также для причесывания и совершения макияжа. Типовая мебель уборной состояла из зеркала, туалетного столика и кресел для хозяйки и гостей.
Лопухина А. В. Воспоминания. 1758–1828. СПб., 1914, с. X [предисловие Б. Л. Модзалевского].
Заозерский А. И. Фельдмаршал Б. П. Шереметев. М., 1989, с. 12.
Записки дюка Лирийского… посла короля Испанского, 1727–1730 годов. Пб., 1847, с. 192–193. В приложении к этой книге опубликованы сочинения Феофана Прокоповича, цитируемые нами.
Там же, с. 116.
Там же, с. 120.
Корсаков Д. А. Из жизни русских деятелей XVIII века. Казань, 1891, с. 108.
Щербатов М. М. Соч. СПб., 1898, т. 2, с. 178–179.
Записки дюка Лирийского…, с. 75. Все даты в «Записках» приводятся по европейскому календарю.
Там же, с. 78.
«Затейка» – презрительное выражение, пущенное в ход Феофаном Прокоповичем.
Корсаков Д. А. Из жизни русских деятелей XVIII века, с. 226.
Долгорукая Н. Б. Записки. СПб., 1889, с. 12–13. (Далее ссылки на это издание даются в тексте, с указанием страниц.)
Записки дюка Лирийского…, с. 190.
Пушкин с обычной для него глубиной подчеркивает, что гибель за дело, которое человек считал справедливым, оправдывается этикой чести, даже если в глазах потомства оно выглядит, например, как предрассудок.
Интересный очерк литературного образа боярыни Морозовой см.: Панченко А. М. Боярыня Морозова – символ и миф. – В кн.: Повесть о боярыне Морозовой. М., 1979.
Кулибин С. Карамышев. – Русский биографический словарь. СПб., 1897, т. «Ибак— Ключарев», с. 514–515.
Лабзина А. E. Воспоминания. СПб., 1914, с. 88. (Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц.)
Личную душевную мягкость Лабзин сочетал с гражданской смелостью. Открытый противник Аракчеева, он позволил себе дерзкое заявление: на совете в Академии художеств в ответ на предложение избрать в Академию Аракчеева, как лицо, близкое государю, он предложил избрать царского кучера Илью – «также близкую государю императору особу» (Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. СПб., 1898, т. IV, с. 267). За это он заплатил увольнением от службы и ссылкой, которую перенес с большой твердостью.
С гомункулусом связана утопическая идея масонов по созданию искусственного человека, «не грешного в Адаме», то есть зачатого в колбе.
Мать: здесь – мать мужа.
Хераскова Елизавета Васильевна – жена Михаила Матвеевича Хераскова, известная писательница.
А он жил в одном доме с Херасковым.
Tabula rasa (лат.) – «чистая доска». Выражение Аристотеля, повторявшееся Альбертом Великим и Дж. Локком (1632–1704) в значении полной открытости сознания и души человека впечатлениям внешнего мира.
Появление первой вечерней звезды было знаком окончания Рождественского поста.
В быту петербургской интеллигенции в начале XIX в. соблюдение постов уже сделалось скорее исключением, чем правилом. Герцен вспоминает случай, показательный тем, что смущенно мотивировать свое поведение приходится именно соблюдающему пост: «Раз приходит он [В. Г. Белинский] обедать к одному литератору на страстной неделе; подают постные блюда. – „Давно ли, – спрашивает он, – вы сделались так богомольны?“ – „Мы едим, – отвечает литератор, – постное просто-напросто для людей“» (Герцен А. И. Полн. собр. соч. в 30-ти т. М., 1956, т. 9, с. 32). Граница соблюдения и несоблюдения поста разделяет народ («людей») и образованное общество.
В богатой литературе о начале войны 1812 года следует выделить насыщенную материалами и привлекающую строгостью анализа недавно вышедшую книгу: Троицкий Н. 1812: Великий год России. М., 1988.
Характерен, например, такой эпизод. Во время встречи двух императоров в Тильзите (встреча должна была произойти на воде – на плоту на реке Неман, разделявшей оба войска, – демонстративно на равном расстоянии от французской и русской армий) Наполеон намеренно подъехал к «плоту императоров» на несколько минут раньше и встретил Александра I не посредине плота, а на восточном его краю как «гостеприимный хозяин».
См.: Тартаковский А. Г. Бюллетень М. Ф. Орлова о поездке во французскую армию во время войны 1812 г. – Археографический ежегодник за 1961 г. М., 1962.
См.: Карлик фаворита: История жизни Ивана Андреевича Якубовского, карлика светлейшего князя Платона Александровича Зубова, писанная им самим. München, 1968, с. 97–98.
Полевой Н. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Л., 1934, с. 251.
См.: Троицкий Н. 1812: Великий год России, с. 50–51.
Давыдов Д. Соч., с. 320.
Дневник Александра Чичерина: 1812–1813. М., 1966, с. 14. (Далее ссылки на это издание даются в тексте, с указанием страниц.)
У Чичерина к моменту этой дневниковой записи не осталось ничего, кроме шинели.
Поэты 1790—1810-х годов. Л., 1970, с. 673–674.
Вера Федоровна Вяземская ожидала ребенка. Вяземский, несмотря на то что был до мозга костей человеком штатским, перед Бородинским сражением явился в штаб к Кутузову. На поле Бородина под ним убило несколько лошадей, но после оставления Москвы, решив, что война проиграна, и не желая принимать участия в капитуляции, он бросил армию и поскакал к жене, опасаясь неудачных родов.
Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. Пб., 1866, с. 164–165.
В этих словах чувствуется интонация горького разочарования современника, который не оправдывал маневра Кутузова (смысл его еще большинству, от Александра I до рядовых жителей провинции, был непонятен) и готов был скорее умереть у стен Кремля, чем совершить этот, изъясненный потом историей, маневр. В письме 26 ноября Карамзин горько писал, объясняя, почему он ничего не спас из имущества и предоставил огню даже ценную библиотеку и архив: «Не хотелось думать (об опасности сдачи Москвы. – Ю. Л.), не хотелось верить, не хотелось трусить в собственных глазах своих; нас же уверяли, ободряли, клялись седыми волосами» (Письма H. M. Карамзина к И. И. Дмитриеву, с. 168).
Имеется в виду, что португальский поэт Камоэнс во время кораблекрушения доплыл до берега, поднимая одной рукой рукопись написанной им поэмы.
Там же, с. 165–166.
Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1978, т. 1, с. 20–21.
Поэты-радищевцы. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. [Л.], 1935, с. 451. Написанная Крыловым басня «Волк на псарне» также звучала в период Тарутинского лагеря предсказанием, скорее вызывавшим сомнение, чем уверенность.
Особой красотой отличались также сестры его Жаннета и Мария. В первую был влюблен великий князь Константин, порывавшийся на ней жениться, несмотря на запреты матери, вторая – княгиня Нарышкина – была многолетней симпатией Александра I и родила от него дочь.
Вигель Ф. Ф. Записки, т. 2, с. 21–22.
Большинство декабристов не занимало (да и не могло занимать по своему возрасту) высоких государственных постов. Однако значительное число участников декабристского движения принадлежало к кругу, который, безусловно, открывал дорогу к таким постам в будущем.
«Техническое выражение» Николая Тургенева в значении: «враги общественного просвещения».
Восстание декабристов. М.; Л., 1927, т. 4, с. 179.
См.: Лотман Ю. М. П. А. Вяземский и движение декабристов. – Учен. зап. Тартуского гос. ун-та, вып. 98, 1968, с. 134.
«Хам» в политическом лексиконе Н. Тургенева обозначало «реакционер», «крепостник», «враг просвещения». См., например, высказывания вроде: «Тьма и хамство везде и всем овладели» – в письме брату Сергею от 10 мая 1817 г. из Петербурга (Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.; Л., 1936, с. 222).
Завалишин Д. И. Записки. СПб., 1908, с. 10.
Поэты 1790—1810-х годов, с. 537.
Шиллер здесь – автор баллад, переводимых Жуковским; ср. в статье Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии…» презрительный отзыв о Шиллере как авторе баллад и образце Жуковского – «недозревший Шиллер». Кюхельбекер В. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие. – В кн.: Декабристы. Поэзия, драматургия, проза, публицистика, литературная критика. М.; Л., 1951, с. 552. О том, какое раздражение вызывала обычная для карамзинистов ссылка на мнение «знаменитых друзей» вне их лагеря, откровенно писал Н. Полевой: «Слова: знаменитые друзья, или просто знаменитые, на условном тогдашнем языке имело особенное значение» (Полевой Н. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов, с. 153).
Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. М.; Л., с. 242–243.
Вяземский П. А. Старая записная книжка, с. 105.
Чехов А. П. Соч. М., 1977, т. 9, с. 88.
Базанов В. Вольное общество любителей российской словесности. Петрозаводск, 1949, с. 16.
Завалишин Д. И. Записки, с. 86.
Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину. (Материалы для истории русской литературы 20-х и 30-х годов XIX века). СПб., 1911, с. 77.
Там же, с. 31.
Там же, с. 22.
Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем в 15-ти т. Л., 1981, т. 1, с. 107–108.
Чаадаев П. Я. Сочинения и письма. М., 1913, т. 1, с. 3–4. (Оригинал – на франц. яз.).
[Жихарев М.] Петр Яковлевич Чаадаев. Из воспоминаний современника. – Вестник Европы, 1871, № 7, с. 203.
Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горе от ума». – В кн.: Литературное наследство. Т. 47–48. М., 1946, с. 168–171.
Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. СПб., 1911, т. 1, с. 256.
Правда, тут же говорится, что Чаадаев «вряд ли уж слишком надеялся на добрые намерения императора». В этом случае автор видит цель разговора в том, чтобы «окончательно и бесповоротно прояснить истинные намерения и планы Александра I» (Лебедев А. Чаадаев. М., 1965, с. 67–69.) Последнее совсем непонятно: почему именно разговор с Чаадаевым должен был внести такую ясность, когда она не была достигнута десятками бесед царя с разными лицами и многочисленными его заявлениями.
См.: Цявловский М. А. Статьи о Пушкине. М., 1962, с. 28–58.
Образ Альбы, обагренного кровью Фландрии, получал особый смысл после кровавого подавления чугуевского бунта.
Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование, т. III, с. 48.
Вяземский в эти дни писал: «Не могу при том без ужаса и уныния думать об одиночестве государя в такую важную минуту. Кто отзовется на голос его? Раздраженное самолюбие, бедственный советник, или ничтожные холопы, еще бедственнее и того».
Герцен А. И. Собр. соч., т. 16, с. 38–39. Чтение, видимо, имело место в 1803 году, когда Шиллер через Вольцогена направил «Дона Карлоса» в Петербург к императрице Марии Федоровне. 27 сентября 1803 г. Вольцоген подтвердил получение.
Неизданные произведения и переписка Н. М. Карамзина. Ч. I. СПб., 1862, с. 9 (оригинал – на франц. яз.).
Там же, с. 11–12.
См. главу «Искусство жизни», с. 323.
Басаргин Н. В. Записки, с. 35.
Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1971, с. 168, 214.
Базанов В. Ученая республика. М.; Л., 1964, с. 267.
Гершензон М. О. История молодой России. М.; Пг., 1923, с. 70.
Там же.
Волконская М. Н. Записки. СПб., 1914, с. 57.
Предтеческий А. В. Записка Т. E. Бока. – В кн.: Декабристы и их время, с. 198.
Белоголовый Н. А. Воспоминания и другие статьи. М., 1898, с. 70.
Карлик фаворита: История жизни Ивана Андреевича Якубовского… с. 68.
Вяземский П. А. Избр. стихотворения. М.; Л., 1935, с. 141.
Царица Цитеры – богиня любви Афродита, чей храм находился на этом острове.
См.: Щеголев П. E. Пушкин. Очерки. СПб., 1912 (глава «Зеленая лампа»); см. также: Щеголев П. E. Из жизни и творчества Пушкина. М.; Л., 1931.
Модзалевский Б. Л. К истории «Зеленой лампы». – В кн.: Декабристы и их время. Т. 1. М., 1928.
Нечкина М. В. Движение декабристов. М., 1955, т. 1, с. 239–246.
Томашевский Б. Пушкин. Кн. 1 (1813–1824). М.; Л., 1956, с. 212.
Там же, с. 197.
Дневники Н. Тургенева. Т. III. – В кн.: Архив братьев Тургеневых. Вып. 5. Пг, 1921, с. 259.
Томашевский Б. Пушкин. Кн. 1, с. 206.
Существует и другая причина, по которой нельзя согласиться ни с П. Анненковым, писавшим, что следствие по делу декабристов обнаружило «невинный, то есть оргический характер „Зеленой лампы“» (Анненков П. А. С. Пушкин в Александровскую эпоху. СПб., 1874, с. 63), ни с Б. Томашевским, высказавшим предположение, что «слухи об оргиях, возможно, пускались с целью пресечь… любопытство и направить внимание по ложному пути» (Томашевский Б. Пушкин. Кн. 1, с. 206). Полиция в начале века преследовала безнравственность не менее активно, чем свободомыслие. Анненков невольно переносил в Александровскую эпоху нравы «мрачного семилетья». Что же касается утверждения Б. В. Томашевского, что «заседания конспиративного общества не могли происходить в дни еженедельных званых вечеров хозяина», что, по мнению исследователя, – аргумент в пользу разделения «вечеров» и «заседаний», то нельзя не вспомнить «тайные собранья // По четвергам. Секретнейший союз» грибоедовского Репетилова. Конспирация в 1819–1820 гг. еще весьма далеко отстояла от того, что вкладывалось в это понятие к 1824 г.
Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. [М.], 1956, с. 81.
Гроссман Л. Пушкин. М., 1958, с. 143.
Известные пушкинские слова из послания к Никите Всеволожскому:
Вновь слышу, верные поэты,
Ваш очарованный язык…
Налейте мне вино кометы,
Желай мне здравия, калмык! —
поясняются следующим образом. «Вино кометы», упоминающееся и в «Евгении Онегине», – шампанское из винограда урожая 1811 г., славившееся высоким качеством (этот же год был отмечен появлением кометы, что считалось предвестием войны). «Очарованный язык… <…> Желай мне здравия, калмык!» – слова, указывающие на обычай вечеров в доме Всеволожского: когда кто-нибудь из участников молодежной попойки произносил «неудобное для печати слово», слуга хозяина, мальчик-калмык, подносил ему бокал со словами: «Здравия желаю!», – имеют несколько комический характер.
Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу, с. 208.
Тем более характерно сказанное старухой Хлестовой о Чацком – «шутник»: так прочитывалась гневная обличительность на языке московского общества.
Арзамас и арзамасские протоколы. Л., 1933, с. 206.
Грумм-Гржимайло А. Г., Сорокин В. В. «Общество громкого смеха»: К истории «Вольных обществ» Союза благоденствия. – В кн.: Декабристы в Москве. М., 1963, с. 148.
Декабрист М. И. Муравьев-Апостол. Воспоминания и письма. Пг., 1922, с. 85.
Русский архив, 1986, кн. 7, стб. 1255.
Экосез конституционный, независимый, или контрданс монархический, или танец контрмонархический? (франц.) Крайне интересное свидетельство отрицательного отношения к танцам, как занятию, несовместимому с «римскими добродетелями», с одной стороны, и одновременно веры в то, что бытовое поведение должно строиться на основании текстов, описывающих «героическое» поведение, – с другой, дают воспоминания В. Олениной, рисующие эпизод из детства Никиты Муравьева (см. с. 95).
Воспоминания Бестужевых, 1951, с. 53.
Завалишин Д. И. Записки, с. 40.
Словцов П. А. Послание к М. М. Сперанскому. – В кн.: Поэты 1790—1810-х годов, с. 209.
Пыпин А. Н. Общественное движение в России при Александре I. СПб., 1908, с. 567.
Для понимания разных социальных значений слова «гулять» показательно то место из дневника В. Ф. Раевского, в котором зафиксирован разговор с великим князем Константином Павловичем. В ответ на просьбу Раевского разрешить ему гулять Константин сказал: «Нет, майор, этого решительно невозможно! Когда оправдаетесь, довольно будет времени погулять». Однако далее выяснилось, что собеседники друг друга не поняли: «Да! Да! – подхватил цесаревич. – Вы хотите прогуливаться на воздухе для здоровья, а я думал погулять, т. е. попировать. Это другое дело» (Литературное наследство. Т. 60, кн. 1, с. 101). Константин считает разгул нормой военного поведения (не случайно Пушкин называл его «романтиком»), недопустимым лишь для арестанта. Для «спартанца» же Раевского глагол «гулять» может означать лишь прогулку.
Давыдов Д. Соч., с. 102.
Завалишин Д. И. Записки, с. 41.
Рассказы о Рылееве рассыльного «Полярной звезды». – В кн.: Литературное наследство, т. 59 с. 254.
Завалишин Д. И. Записки, с. 41.
Рылеев К. Полн. собр. стихотворений, с. 309.
Семевский В. И. Политические и общественные идеи декабристов. М., 1909, с. 315.
Мурьянов М. Ф. О пушкинской «Вакхической песне». – Русская литература, 1971, № 3, с. 77–81.
Основным источником для суждений о Н. Д. Дурново является его обширный дневник, отрывки из которого были опубликованы в «Вестнике общества ревнителей истории» (вып. 1, 1914) и в книге: Декабристы. (Зап. отдела рукописей Всесоюзной б-ки им. В. И. Ленина. Вып. 3.). М., 1939. Однако опубликованная часть – лишь ничтожный отрывок огромного многотомного дневника на французском языке, хранящегося в ГБЛ.
Записки Н. Н. Муравьева. – Русский архив, 1885, кн. 9, с. 26. См.: Чернов С. Н. У истоков русского освободительного движения. Саратов, 1960, с. 24–25; Лотман Ю. Тарутинский период Отечественной войны 1812 года и развитие русской освободительной мысли. – Учен. зап. Тартуского гос. ун-та, вып. 139, 1963, с. 15–17.
ОР ГБЛ, ф. 95 (Дурново), 9533, л. 19. Отрывок русской машинописной копии, изготовленной, видимо, для «Вестника общества ревнителей истории». – ЦГАЛИ, ф. 1337, оп. 1, ед. хр. 71.
ОР ГБЛ, ф. 95, 9536, л. 7 об.
В справке, приложенной к публикации отдела рукописей Библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Дурново назван флигель-адъютантом Николая I, но это явная ошибка (см.: Декабристы. (Зап. отдела рукописей Всесоюзной б-ки им. В. И. Ленина. Вып. 3.), с. 8.
См.: Русский инвалид, 1828, 4 дек.
Завалишин Д. И. Записки, с. 46.
Воспоминания Бестужевых, с. 9—11.
См.: Щукинский сборник, т. IV, с. 29–40; Русский архив, 1905, IX, с. 132–133. Оценка и свод данных. – М. К. Азадовский. Воспоминания Бестужевых, с. 711–712.
Воспоминания о декабристах. Письма В. А. Олениной к П. И. Бартеневу. – В кн.: Декабристы. Летописи Гос. Литературного музея. Кн. 3. М., 1938, с. 485.
Толстая-Сухотина Т. Л. Вблизи отца. – Новый мир, 1973, № 12, с. 194.
Фет А. Мои воспоминания. Ч. I. М., 1890, с. IV.
Давыдов Д. Опыт теории партизанского действия, с. 26, 83.
Цит. по кн.: Зелинский В. Русская критическая литература о произведениях А. С. Пушкина. Ч. I. М., 1887, с. 68.
Державин Г. Р. Стихотворения, с. 107.
Баратынский E. Полн. собр. стихотворений. М., 1936, т. I, с. 209–210.
Кацурагава Хосю. Краткие вести о скитаниях в северных водах. М., 1978, с. 263.
Там же, с. 207.
Ср.: «Уборные называются [по-русски] нудзуне, или нудзунти [нужник]. Даже в 4—5-этажных домах нужники имеются на каждом этаже. Они устраиваются в углу дома, снаружи огораживаются двух-трехслойной [стенкой], чтобы оттуда не проникал дурной запах. Вверху устраивается труба вроде дымовой, в середине она обложена медью, конец [трубы] выступает высоко над крышей, и через нее выходит плохой запах. В отличие от дымовой трубы в ней посредине нет заслонки, и поэтому для защиты от дождя над трубой делается медный навес вроде зонтика. Над полом в нужнике имеется сиденье вроде ящика высотой 1 сяку 4–5 сунов [сяку=30,3 см или 37,8 см; 1 сун=3,03 см]. В этом [сиденье] вверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и выстругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие, так чтобы в него попадали и заднее и переднее тайное место, и так отправляют нужду. Такое [устройство] объясняется тем, что [в России] штаны надеваются очень туго, так что сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей устраиваются специальные сиденья пониже. Нужники бывают большие с четырьмя и пятью отверстиями, так что одновременно могут пользоваться три-четыре человека. У благородных людей даже в уборных бывают печи, чтобы не мерзнуть <…> Под отверстиями сделаны большие воронки из меди, [а дальше] имеется большая вертикальная труба, в которую все стекает из этих воронок, а оттуда идет в большую выгребную яму, которая выкопана глубоко под домом и обложена камнем. Испражнения выгребают самые подлые люди за плату. Плата с людей среднего сословия и выше – по 25 рублей серебром с человека в год. Очистка производится один раз в месяц после полуночи, когда на улицах мало народа. Все это затем погружается на суда, отвозится в море на 2–3 версты и там выбрасывается» (Кацурагава X. Краткие вести о скитаниях в северных водах, с. 182).
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. — Л., 1983. — Т. 25. — С. 199.
Там же.
Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII–XIX веков. — М., 1982. — С. 294.
Поэма «Руслан и Людмила» также начата в Лицее.
Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. — Л., 1978. — С. 368.
Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. — М., 1965. — С. 328.
Декабрист М. И. Муравьев-Апостол: Воспоминания и письма / Предисл. и примеч. С. Я. Штрайха. — Пг., 1922. — С. 85.
Подробнее см. в главе «Своеобразие художественного построения „Евгения Онегина“».
Во временном отношении «историческая точка зрения» дана в эпилоге поэмы. Пушкин нашел для нее формулу: «Прошло сто лет». В дальнейшем он к ней обращался для того, чтобы дистанцировать исторические периоды: «Прошло сто лет…» («Медный всадник»). Источником формулы, видимо, был отрывок из «Конрада Валленрода» Мицкевича, который Пушкин переводил в 1828 г.: «Сто лет минуло».
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — М., 1955. — Т. VI. — С. 523.
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. — Л., 1984. — Т. 26. — С. 145–146.
См.: Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957.
См… Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 300.
Там же. — С. 301
Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. — Письма. — М., 1976. — Т. 3. — С. 46.
Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. — Письма. — М., 1976. — Т. 3. — С. 45.
Подробнее см. в главе «Типологическая характеристика реализма позднего Пушкина».
См.: Лотман Ю. М. Динамическая модель семиотической системы // Институт русского языка АН СССР. Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике, предварительные публикации. — М., 1974. — Вып. 60.
Ахматова Анна. Избранное. — М., 1974. — С. 440.
Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — М., Л., 1937. — Т. VI — С. 532 (в дальнейшем все ссылки на это — «большое академическое» — издание в 16 томах будут приводиться в тексте с обозначением римской цифрой тома, а арабской — полутома и страницы).
См… Синявский Н., Цявловский М. Пушкин в печати. — М., 1914. — С. 23.
См.: Чумаков Ю. Н. Состав художественного текста «Евгения Онегина» // Пушкин и его современники: Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. — Псков, 1970. — Т. 434. — С. 24.
Томашевский Б. Из пушкинских рукописей // Литературное наследство. — М., 1934. — Кн. 16–18. — С. 290.
Кюхельбекер В. К. Лирика и поэмы. — Л., 1939. — Т. 1. — С. 45; ср. его же «розги Ювенала» (там же. — С. LIX).
Цитируется по тексту, напечатанному в «Стихотворениях Александра Пушкина» издания 1826 г. (II, 1, 12). Текст «Российского музеума» 1815 г. (I, 113) имеет незначительные варианты («Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом, / В гремящей сатире…»).
Выражения К. Ф. Рылеева в стихотворениях «Гражданин» и «К временщику».
Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма / Ред. и коммент. С. Я. Штрайха. — М., 1951. — С. 24.
Пушкин / Под ред. С. А. Венгерова. — СПб., 1908. — Т. II. — С. 587.
Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — М., 1935. — Т. VII. — С. 667.
Восстание декабристов. — М.; Л., 1925. — Т. I. — С. 294.
Цит. по статье: Тынянов Ю. Н. Пушкин и Кюхельбекер // Литературное наследство. — Кн. 16–18. — С. 327. Ср. комическое для Грибоедова сочетание в речи Репетилова: «…Дельный разговор зашел про водевиль» (д. VII, явл. 6).
Восстание декабристов. — М.; Л., 1927. — Т. IV. — С. 8.
Былое. — 1918. — № 1. — С. 16; ср.: Виноградов В. Из истории русской литературной лексики // Уч. зап. Московского гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина. Каф. русского языка. — М., 1947. — Т. XII. — С. 6–7.
Декабрист М. И. Муравьев-Апостол: Воспоминания и письма / Предисл. и примеч. С. Я. Штрайха. — Пг., 1922. — С. 85; см. также: Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. — С. 246.
История русской литературы. — М.; Л., 1953. — Т. VI. — С. 246.
Толстой В. С. Воспоминания / Публикация, вступ. статья и примеч. С. В. Житомирской // Декабристы: Новые материалы / Под ред. М. К. Азадовского. — М., 1955. — С. 131.
Ср. в «Горе от ума» этот же прием для характеристики Репетилова. Ср. в письме Пушкина А. А. Бестужеву «Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело» (XIII, 138). Противоречие между темой разговора и аудиторией лишает Онегина права на звание «умного человека», что является и политической его характеристикой.
Русский библиофил — 1914 — № 5 — С. 17.
Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу — М. Л., 1936. — С. 238–239.
Литературное наследство. — Кн. 16–18. — С. 661.
Литературное наследство. — 1956. — Т. 60. — Кн. 1. — С. 33.
Характерно противопоставление легкой поэзии, воспевающей «рощи да поля», «дельному» чтению:
…он хочет, может быть,
Поведать дельное иль сердце освежить
И чтеньем обновить его существованье,
А должен он терять бесплодное > вниманье
На бредни новые какого-то враля > (II, 2, 784)
См.: Томашевский Б. В. Из пушкинских рукописей // Литературное наследство. — Кн. 16–18. — С. 285.
Тургенев Н. Опыт теории налогов. — 2-е изд. — 1819. — С. IV, V. Выход в свет второго издания книги Н. Тургенева совпадает с моментом действия первой главы «Евгения Онегина» и, следовательно, с рассуждениями об Адаме Смите.
Восстание декабристов. — Т. IV. — С. 41.
Намек на декабристов в черновом тексте был более явным: «Оставаться на опустелых лавках оппозиционной стороны», «сидеть одному на <…> опустелой лавочке левой стороны» (VIII, 2, 577).
Кюхельбекер В. К. Избр. произв.: В 2 т. — М.; Л., 1967. — Т. I. — С. 207. О «модной» сущности Онегина см.: Кантор К. М. Мода как стиль жизни // Мода: за и против. — М., 1973; несмотря на ряд легкомысленных суждений, статья не лишена интереса.
«Конституционный, независимый экосез, или монархический контрданс, или противомонархический танец» (фр.) (Декабрист Н. И. Тургенев: Письма к брату С. И. Тургеневу. — С. 280).
Литературное наследство. — Кн. 16–18. — С. 661.
Ср. в наброске комедии: «Да ты не читывал с тех пор, как ты родился» (VII, 247).
В этом отношении сатира отличается от иронии, которая допускает не только насмешку над объектом, но и романтическую насмешку над самой идеей объективности мира.
Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 154.
Там же. — С. 170.
См.: Нечкина М. В. Движение декабристов. — М., 1955. — Т. I. — С. 139, 194 и др.
Из писем и показаний декабристов / Под ред. А. К. Бороздина. — Спб. 1906. — С. 10.
Там же. — С. 76.
Восстание декабристов. — Т. IV. — С. 91.
Грибоедов. Соч. — 1945. — С. 481, 482.
Декабрист М. И. Муравьев-Апостол: Воспоминания и письма. — С. 85; Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. — С. 246. Подробнее см. в главе «Пушкин. Этапы творчества».
Раевский В. Стихотворения. — Л., 1952. — С. 152.
Так, к сатирической XLII строфе 1-й главы, содержащей убийственную характеристику дам большого света («Так неприступны для мужчин, / Что вид уж их рождает сплин»), Пушкин дал примечание, ирония которого рождается из противоречия тексту строфы: «Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившей г-жу Сталь (см. Dix ans d’exil)» (VI, 191) К XXVIII строфе 1-й главы («Бренчат кавалергарда шпоры…») Пушкин в черновой рукописи сделал уникальное примечание: «Неточность. — На балах кавалергард<ские> офицеры являются также, как и прочие гости в вицмундире в башмаках» (VI, 528). Характерно стремление автора как бы вступить в спор с самим собой вместо того, чтобы устранять противоречия в тексте.
Подробнее эта динамика отражена в статье: Ю. М. Лотман. К эволюции построения характеров в романе «Евгений Онегин» // Пушкин: Исследования и материалы. — М., Л., 1960. — Т. III.
Исключительно глубокий анализ «литературности» «Онегина» см. в статье Ю. Н. Тынянова «О композиции „Евгения Онегина“», Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино, М., 1977 С. 52–77.
См.: Бахтин М. Слово в поэзии и в прозе // Вопросы литературы. — 1972. — № 6; Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. — Л., 1929 (в особенности раздел третий).
Бахтин М. Слово в поэзии… — С. 67, 69.
Сухово-Кобылин А. Картины прошедшего, писал с натуры А. Сухово-Кобылин. — М., 1869. — С. 255.
Бродский Н. Л. Евгений Онегин, роман А. С. Пушкина. — М., 1950. — С. 220.
См.: Лотман Ю. М. К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина (проблема авторских примечании к тексту) // Пушкин и его современники: Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. — Псков, 1970.
О «точке зрения» см.: Успенский Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы. — М., 1970. Там же указана основная литература по данной проблеме.
Явление это раскрыто на примере поэзии Жуковского Г. А. Гуковским (Пушкин и русские романтики. — 2-е изд. — Саратов, 1946. — М., 1965).
См.: Сидяков Л. Наблюдения над словоупотреблением Пушкина («проза» и «поэзия») // Пушкин и его современники: Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. — Псков, 1970. — Т. 434.
Дневник В. К. Кюхельбекера. — Л., 1929. — С. 40.
Винокур Г. Слово и стих в «Евгении Онегине» // Пушкин: Сб. статей. — М., 1941. — С. 186.
Там же. — С. 187.
Веневитинов Д. В. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1934. — С. 225. Веневитинов имеет в виду высказывание Полевого: «Содержание первой главы Онегина составляет ряд картин чудной красоты, разнообразных, всегда прелестных, живых. Герой романа есть только связь описаний» (Зелинский В. Русская критическая литература о произведениях Пушкина. — М., 1887. — Ч. II. — С. 13). Ср. мнение рядовой читательницы 1828 г. А. П. Голицыной: «У меня создается впечатление, что его поэма „Онегин“ так затрудняет его, что постоянно замечаешь, что он пишет без плана, без цели, без определенной установившейся идеи».
«„Евгений Онегин“ не был и не назначался быть в самом деле романом, хотя имя сие <…> осталось навсегда в его заглавии. С самых первых глав можно было видеть, что он не имеет притязаний ни на единство содержания, ни на цельность состава, ни на стройность изложения…» (Зелинский В. Указ. соч. — Т. III. — С. 131).
«Картины, вставленные в общую раму», — общее место в суждениях критики об «Онегине»: «Онегин есть собрание отдельных бессвязных заметок <…>, вставленных в одну раму» (Н. Полевой). «Роскошные поэтические рамы» при «ужасной пустоте» содержания видел в романе Надеждин. Ср. слова Надеждина в рецензии на «Графа Нулина»: «Неужели в широкой раме черного барского двора не уместились бы две, три хавроньи?»
Необычность начала, его «стернианский» характер были впервые отмечены В. Шкловским (см.: Шкловский В. «Евгений Онегин». Пушкин и Стерн // Очерки по поэтике Пушкина. — Берлин, 1923).
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — М., 1955. — Т. VII. — С. 501. В другом месте Белинский, ставя Марию из «Полтавы» нравственно выше Татьяны, характеризовал последнюю как «смешение деревенской мечтательности с городским благоразумием». В письме Боткину от 4 апреля 1842 г. он писал: «О Татьяне тоже согласен: с тех пор, как она хочет век быть верною своему генералу <…>, — ее прекрасный образ затемняется» (XII, 94).
См., например: Макогоненко Г. Роман Пушкина «Евгений Онегин». — М., 1963. — С. 115–116 и 129, а также в кн.: Медведева И. «Горе от ума» Грибоедова; Макогоненко Г. «Евгений Онегин» А. С. Пушкина. — М., 1971. — С. 201.
См.: Томашевский Б. В. Десятая глава «Евгения Онегина» // Литературное наследство. — Т. 16–18. — С. 387. Пушкин: Итоги и проблемы изучения. — М.; Л., 1966. — С. 430.
См.: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. — М., 1974. — Т. II. — С. 107.
Неужели же Пушкин считал, что если бы заговорщики 14 декабря победили и удалось осуществить парламентские планы Никиты Муравьева или даже идею республиканской директории и земельной реформы Пестеля, то узы брака потеряли бы для Татьяны святость и она отдалась бы Онегину?
Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 267, 274.
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — Т. VII. — С. 469 (курсив мой. — Ю. Л.).
Вяземский с некоторым недоумением сообщал жене 23 января 1828 г.:
«Он, шут, и меня туда ввернул:
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то В… подсел
И душу ей занять успел»
(Литературное наследство. — М., 1952. — Т. 58. — С. 72).
Северная пчела. — 1826. — № 132.
Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. — М.; Л., 1959. — С. 13. Исследования Г. А. Гуковского в области творчества Пушкина и Гоголя и его формула реализма составили целый этап в изучении русской литературы. Работы эти сохраняют свою ценность по сей день. Нам приходится обращаться к ним в полемическом контексте именно потому, что они, бесспорно, относятся к наиболее ярким трудам предшествующего периода литературной науки.
Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 334–335.
Публикация и перевод А. Н. Радищева. См.: Радищев А. Н. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1938. — Т. 1. — С. 200.
Григорьев А. Литературная критика. — М., 1967. — С. 297.
Григорьев А. Литературная критика. — М., 1967. — С. 178.
Кюхельбекер В. К. Путешествие, дневник, статьи. — Л., 1979. — С. 99–100.
Блок А. Собр. соч.: В 8 т. — М.; Л, 1963. — Т. VII. — С. 330.
См.: Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. — М., 1972. — С. 96.
Там же. — С. 98.
Скороходова О. И. Как я воспринимаю и представляю окружающий мир. — М., 1954. — С. 420.
Так, в момент введения в кинематографе резко приближенных планов зритель воспринимал это как анатомическое рассечение тела актера, а не как элемент художественного языка (ср.: Балаш Бела. Кино. Становление и сущность нового искусства. — М., 1968. — С. 50–51; Монтегю Айвор. Мир фильма. — Л., 1969. — С. 76), что ограничивало возможности режиссеров. В настоящее время самые резкие смены планов не вызывают у зрителей никаких трудностей и не нарушают единства восприятия. То, что Л. Толстой резко увеличивает повторы деталей внешности своих героев, возможно, связано с начальной позицией его романов, стоящих у истоков традиции многопланового и многофигурного повествования, в котором рост сюжетных линий и их переплетений, резкое увеличение числа персонажей требовали дополнительных средств для «склеивания» отдельных персонажей.
Тынянов Ю. Н. О композиции «Евгения Онегина» // Цит. соч. — С. 66.
Ср.: «Взор показался мне чудно нежен», «Взор его очей / Был чудно нежен…» (VI, 112). Ср. также цитату из посвящения Плетневу в «Княжне Мери», эпиграф из «Онегина» в «Княгине Литовской» и пр. См.: Лepмонтов М. Ю. Соч.: В 6 т. — М.; Л., 1957. — Т. VI. — С. 665 (примеч. Б. М. Эйхенбаума). Б. М. Эйхенбаум заметил, что в рукописи «Княгини Литовской» Лермонтов ошибкой назвал Печорина Евгением. См.: Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. — М.; Л., 1961. — С. 233.
Целые сцены «Героя нашего времени» могут быть поняты лишь как реплики на «Онегина». Таков, например, эпизод ревности Грушницкого к Печорину на балу, подготовляющий, также параллельную к «Онегину», сцену дуэли:
— Я этого не ожидал от тебя, — сказал он, подойдя ко мне и взяв меня за руку.
— Чего?
— Ты с нею танцуешь мазурку? — спросил он торжественным голосом. — Она мне призналась…
— Ну, так что ж? А разве это секрет?
— Разумеется, я должен был этого ожидать от девчонки, от кокетки… Уж я отомщу!
(Лермонтов М. Ю. Указ. соч. — Т. VI. — С. 303.) Ср.: «Кокетка, ветреный ребенок» (VI, 116).
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — М., 1954. — Т. IV. — С. 265.
См. главу «Проблема „простого человека“ в творчестве Лермонтова» в кн.: Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. — М.; Л., 1964. — С. 123–133.
Можно предположить, что на жизненную судьбу В. С. Печорина определенным образом повлияло, кроме реальных факторов, и созвучие его фамилии (которую он, вероятно, произносил как Печорин) с фамилией лермонтовского героя. Однако, поставленный жизненными условиями в иную ситуацию, он сделался уже не кавказским офицером, а профессором и «русским скитальцем» — персонажем, тяготеющим к миру Достоевского, а не Лермонтова.
Об этом подробнее см. в главе «Сюжетное пространство русского романа XIX столетия».
Трансформированная онегинская ситуация присутствует не только в «Рудине», «Дворянском гнезде» и «Накануне», но к в «Отцах и детях», что явно обнаруживается в почти пародийном параллелизме ряда эпизодов. Ср.:
«— Секундантов у нас не будет, но может быть свидетель.
— Кто именно, позвольте узнать?
— Да Петр.
— Какой Петр?
— Камердинер вашего брата. Он человек, стоящий на высоте современного образования, и исполнит свою роль со всем необходимым в подобных случаях комильфо» (Тургенев И. С. Собр. соч.: В 12 т. — М., 1954. — Т. III. — С. 317). Отсылка к эпизоду, в котором Онегин приводит своего камердинера в качестве секунданта на место дуэли, очевидна (ср. VI, 127–128). Включение наемного слуги в число секундантов или свидетелей формально, с точки зрения правил дуэли, не могло быть оспорено, но в «Онегине» представляло сознательное оскорбление второго секунданта (Зарецкого), поскольку подразумевалось равенство секундантов перед судом чести (в определенных случаях предусматривалась возможность дуэли между секундантами). В «Отцах и детях» — это оскорбительная насмешка над Павлом Петровичем и самой дуэлью, поскольку свидетель должен выступать как арбитр в вопросах чести.
Наиболее подробно идея сюжетной симметрии развита в работе: Благой Д. Д. Мастерство Пушкина. — М., 1955. — С. 178–198.
Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1968. — С. 283.
Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка: Статьи. — М., 1965. — С. 27 (курсив Ю. Н. Тынянова. — Ю. Л.). Ср.: Чудаков А. П. Статья Ю. Н. Тынянова «О композиции „Евгения Онегина“» // Памятники культуры. Новые открытия. — М., 1975. — С. 123.
Баратынский Е. Полн. собр. стихотворений. — М., 1936. — Т. 1. — С. 168, 106.
Работы Ю. Г. Оксмана, посвященные «Капитанской дочке», публиковались между 1934 и 1955 гг. В дальнейшем они вошли в книгу «От „Капитанской дочки“ А. С. Пушкина к „Запискам охотника“ И. С. Тургенева» (Саратов, 1959). Здесь же на с. 101–102, 105, 110–111 и 131 — обзор литературы вопроса. Литература о «Капитанской дочке», появившаяся после первой публикации настоящей главы, указана в кн.: Гиллельсон М. И., Мушина И. Б. Повесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка»: Комментарий: Пособие для учителя. — Л., 1977. — С. 186–191. Здесь особенно следует выделить работы Г. П. Макогоненко, Н. Н. Петруниной, Л. С. Сидякова и И. М. Тойбина.
Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957.
Томашевский Б. В. Пушкин. — М.; Л., 1961. — Кн. II. — С. 189.
См.: Оксман Ю. Г. От «Капитанской дочки» А. С. Пушкина к «Запискам охотника» И. С. Тургенева. — С. 5–36.
См., например: Шкловский В. Заметки о прозе Пушкина. — М., 1937; Фокин Н. И. К истории создания «Капитанской дочки» // Уч. зап. Уральского пед. ин-та. — 1957.
Ср. сопоставление экономических воззрений Пушкина и М. Орлова в работе: Боровой С. Я. Об экономических воззрениях Пушкина в начале 1830-х гг. // Пушкин и его время. — Л., 1962. — Вып. 1.
В этом смысле характерно часто встречающееся стремление исследователей перенести «простого» Миронова из дворянского лагеря в народный. Позиция Пушкина в «Капитанской дочке» значительно более социальна, чем, например, Толстого в «Войне и мире», где Ростовы, действительно, вместе с народом противопоставлены миру Курагиных. Не случайно Пушкин не ввел в повествование фигуры Троекуровского типа — вельможи XVIII в., антагониста Гриневых и Мироновых.
Отец Гринева «женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве» (VIII, 1, 279). Этот эпизод, бесспорно, должен был проецироваться в сознании читателей на реплику Простаковой и воскрешать атмосферу помещичьего быта XVIII в.: «Покойник батюшка женился на покойнице матушке. Она была по прозванию Приплодиных. Нас, детей, было у ней восемнадцать человек, да, кроме меня с братом, все, по власти господней, примерли» («Недоросль», д. III, явл. 5). Из этой же сцены Пушкин взял другую, рядом расположенную, реплику эпиграфом к главе «Крепость»: «Старинные люди, мой батюшка (Недоросль)». Савельич охарактеризован цитатой из «Послания к слугам моим» Фонвизина: «И денег и белья и дел моих рачитель» (там же. — С. 284).
Конечно, Гриневу принадлежат и вызвавшие многочисленные споры слова о «русском бунте». Ю. Г. Оксман привел параллели к рассуждениям Гринева из записок Дашковой и произведений Карамзина. Подобные примеры можно было бы привести в очень большом числе. Хочется лишь отметить, что в контексте русской идейной жизни конца XVIII в. — и это было Пушкину прекрасно известно — подобные высказывания имели не охранительный, а либерально-дворянский характер. Однако спор о значении этих слов Гринева приобрел явно гипертрофированный характер, заслонив собой анализ всей повести как таковой. Из того, что осуждение «русского бунта» принадлежит Гриневу, не вытекает автоматически никаких выводов о позиции Пушкина. Ее нельзя вывести простым толкованием отдельных сентенций. Следует определить значение всего замысла в его единстве.
Истолкование значения этой цитаты для истории замысла «Капитанской дочки» см. в кн.: Оксман Ю. Г. Указ. соч. — С. 24.
Для концепции Пушкина первой половины 1830-х гг. показательно, что жертвой восставшего народа оказываются именно чиновники — слуги самодержавия и связанной с ним псевдоаристократии, а не «свой» помещик. Восстания в военных поселениях как бы подтверждали эти убеждения: они были направлены против военных чиновников, подчиненных правительству.
В черновом варианте Пушкин распространил это место: «Иных, пишет Рычков, растыкали на кольях, других повесили ребром за крюки; некоторых четвертовали» (IX, 1, 477).
В «Полтаве» борьба идет между Петром и вне истории стоящими эгоистами, честолюбцами, странствующими паладинами (Мазепа, Карл XII), в «Капитанской дочке» — Пугачев и Екатерина II представляют два полюса русского XVIII в.
Об этом см. в кн.: Благой Д. Д. Мастерство Пушкина. — М., 1955.
Мы имеем в виду первоначальный, а не последующий, цензурный, вариант XI главы.
Г. П. Макогоненко считает, что Гринев не совершал по отношению к дворянскому государству юридического преступления, а стал простой жертвой недобросовестного оговора Швабрина, и, следовательно, Екатерина II в повести не находится перед трудным выбором между справедливостью и милостью. Если принять такое рассуждение, то слова Маши Мироновой о том, что она ищет «милости, а не правосудия», теряют всякий смысл. Ведь если Гринев не сказал суду всей правды, которая могла его совершенно обелить, поскольку боялся впутать Машу, то у нее самой в разговоре с императрицей таких побуждений быть не могло, и, следовательно, ей ничего не стоило восстановить правосудие, если оно было нарушено. Г. П. Макогоненко совершенно игнорирует тот факт, что текст XI главы («Мятежная слобода») был переработан Пушкиным уже в беловой рукописи, по мнению Б. В. Томашевского, «явно из стремления как можно более удовлетворить требованиям цензуры» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. — Л., 1978. — Т. IV. — С. 537). Отсюда — неясность в описании дальнейшей судьбы героя. По беловой рукописи главы Гринев во время военных действий самовольно оставлял свой пост и добровольно отправлялся в лагерь врага («Я направил путь к Бердской слободе, пристанищу Пугачева», VIII, I, 345), а не был насильно захвачен пугачевцами во время попытки пробиться в Белогорскую крепость. Это, бесспорно, преступление с точки зрения военного суда. Достаточно представить себе, что любой офицер любой армии во время войны совершил подобный поступок, который на языке военного суда именуется дезертирством и общением с неприятелем, чтобы всякие рассуждения о юридической невиновности Гринева отпали сами собой. Показательно, что даже 60 лет спустя такой сюжет невозможно было надеяться провести сквозь цензуру. Однако именно он отражает подлинный замысел Пушкина, и лишь он полностью объясняет дальнейшее развитие событий. Представление о том, что все дело лишь в клевете Швабрина, снижает драматизм ситуации и сводит глубокую социально-этическую проблему к обычной коллизии чисто авантюрного плана.
Благой Д. Мастерство Пушкина. — С. 264.
«Утопизм» понимается здесь как широкое понятие. См.: Лотман Ю. Истоки «толстовского направления» в русской литературе 1830-х гг. // Уч. зап. Тартуского ун-та. — Тарту, 1962. — Вып. 119. Труды по русской и славянской филологии. — V.
«Для того чтобы обеспечить прохождение „Капитанской дочки“ в печать, Пушкин должен был пойти на расщепление образа дворянина-интеллигента в стане Пугачева. Положительными чертами Шванвича наделен Гринев, а отрицательными — Швабрин» (Оксман Ю. Г. Указ. соч. — С. 76).
Восприятие образа пылающего Везувия как политического символа было распространено в кругу южных декабристов: Пестель на одной из своих рукописей 1820 г. аллегорически изобразил неаполитанское восстание в виде извержения Везувия (рисунок воспроизведен в кн.: Пушкин и его время: Исследования и материалы. — Л., 1962. — Вып. 1. — С. 135).
Возможность такого раздвоения заложена в пушкинском понимании образа статуи как явления, двойственного по своей природе. Ср.:
Каким он здесь представлен исполином!
Какие плечи! что за Геркулес!..
А сам покойник мал был и щедушен,
Здесь став на цыпочки не мог бы руку
До своего он носу дотянуть (VII, 153).
Поскольку движение декабристов никогда не выступало в сознании Пушкина как стихийное, истолкование наводнения в «Медном всаднике» как намека на 14 декабря несостоятельно.
Фактически Пугачев, как мужицкий царь, альтернативный Екатерине II глава государства, вовлечен и во второй семантический центр триады. Следует подчеркнуть, что каждой из названных структурных позиций присуща своя поэзия: поэзия стихийного размаха — в первом случае, одическая поэзия «кумиров» — во втором, поэзия Дома и домашнего очага — в третьем. Однако в каждом конкретном случае признак поэтичности может быть акцентирован или оставаться невыделенным. Подчеркнутая поэзия стихийности в образе Пугачева делает эту позицию для него доминирующей. В образе Екатерины, совмещающем вторую и третью позиции, поэтизация почти отсутствует. Пушкин виртуозно владеет поэтическими возможностями всех трех позиций и часто строит конфликт на их столкновении. Так, в «Пире во время чумы» поэзия стихии (чумы, которая приравнивается к бою, урагану и буре) сталкивается с поэзией разрушенного очага и суровой поэзией долга. Игра совпадением — несовпадением структурных позиций и присущих им поэтических ореолов создает огромные смысловые возможности. Так, «домашние» интонации царя (Александра I) в «Медном всаднике» в сопоставлении с домашними же интонациями в описании Евгения и одической стилистикой Петра I создают впечатление «царственного бессилия».
Кроме «естественного» сочетания «живое — движущееся — человеческое», возможно и перверсное «мертвое — движущееся — бесчеловечное». Приобретая образ «движущегося мертвеца», второй член может получать признак иррациональности, слепой и бесчеловечной закономерности, тогда признак рационального получают простые «человеческие» идеалы третьего члена парадигмы. Таким образом, одна и та же фигура (например, Петр в «Медном всаднике») может в одной оппозиции выступать как носитель рационального, а в другой — иррационального начала. А то или иное реальное историческое движение — размещаться в первой и третьей позициях (ср. образ Архипа в «Дубровском» и слова из письма Пушкину его приятеля Н. М. Коншина, XIV, 216). См. главу о «Капитанской дочке». Коншин увидел в этом лишь то, что в народе «не видно ни искры здравого смысла» (там же). Для Пушкина же раскрывалась глубокая противоречивость реальных исторических сил, «уловить» которые можно лишь с помощью той предельно гибкой модели, которую способно построить подлинное искусство.
Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. — М.; Л., 1935. — С. 734.
Соотношение «представлений» Яковлева с замыслом «Медного всадника» кажется очевидным, однако не в том смысле, что Яковлев дал Пушкину своей игрой идею поэмы, а в противоположном: игра Яковлева получила для Пушкина смысл в свете созревающего замысла.
Jakobson Roman. Pushkin and His Sculptural Myth. Translated and Edited by John Burbank. The Hague — Paris, Mouton, 1975 — P. 1.
Если вспомнить монолог Барона перед сундуками с золотом (VII, 112):
Хочу себе сегодня пир устроить:
Зажгу свечу пред каждым сундуком,
И все их отопру… —
то и «Скупой рыцарь» может быть включен в этот ряд.
Высказывавшуюся в научной литературе гипотезу о масонской природе «Вакхической песни» следует отбросить как совершенно несостоятельную. Здравица в честь любви и тост за «нежных дев» и «юных жен» абсолютно невозможны в «столовой» поэзии масонов. Наличие, якобы, масонского обряда бросания колец в бокалы нигде не зафиксировано и является вымыслом. Смысл же бросания колец в вино совсем иной: когда провозглашается тост за любовь, то влюбленные громко именуют своих дам. Но скромный любовник может выпить молча, опустив в чашу с вином «заветное», т. е. тайно полученное, кольцо, чтобы, выпив до дна, прикоснуться к нему губами.
Панкратова И. Л., Хализев В. Е. Опыт прочтения «Пира во время чумы» А. С. Пушкина // Типологический анализ литературного произведения. Сб. научных трудов. — Кемерово, 1982. — С. 53–66. (Подзаголовок статьи свидетельствует, что авторы стремятся не столько проанализировать произведение Пушкина, сколько описать свое его прочтение. Отказать им в этом праве, конечно, невозможно.)
Р. О. Якобсон полагал, что выражение «как боги спят в глубоких небесах» в устах средневекового рыцаря и христианина представляет анахронизм. Однако наличие прямых текстовых параллелей показывает, что Пушкин вложил в уста Барона фразеологию, почерпнутую из эпикурейской философии французских либертинцев, заменив, однако, культ наслаждения культом денег (см.: Лотман Ю. М. Три заметки к проблеме «Пушкин и французская культура» // Проблемы пушкиноведения. — Рига, 1983. — С. 75–81).
Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 307. Характерно, что Г. А. Гуковский говорит о системе, создавшей Моцарта, а не о созданной им. Человек выступает у него как пассивный «продукт» среды и эпохи. Проблема активности человека и его воздействия на мир снята как «романтическая».
Вакенродер. Об искусстве и художниках (Размышления отшельника, любителя изящного, изданные Л. Тиком, перевод с немецкого В. П. Титова, С. П. Шевырева и Н. А. Мельгунова). — М., 1926. — С. 241.
Вакенродер В. Г. Хвала нашему достопочтенному предку Альбрехту Дюреру, вознесенная отшельником — любителем искусств (цит. по кн. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. — Изд. МГУ, 1980. — С. 74).
Вакенродер. Об искусстве и художниках… — С. 233.
Ср. каламбурное выражение в «Гробовщике»: «Живой без сапог обойдется, а мертвый без гроба не живет» (VIII, 1, 90).
Панкратова И. Л., Хализев В. Е. Указ. соч. — С. 57.
Оно было выполнено Н. В. Яковлевым в комментарии первого варианта VII тома академического полного собрания сочинений Пушкина (см.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — Т. VII. — С. 579–609). Говоря о немногочисленной литературе по «Пиру во время чумы», нельзя пройти мимо краткой, но яркой характеристики, данной Л. В. Пумпянским: «У Пушкина ясна реальная историческая обстановка: „Реставрация“; дерзкий вызов, который бросают народному горю политические победители дня, аристократы; священник, униженный обломок побежденной пуританской революции; столкновение утонченного индивидуализма с социальной моралью» (Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова // Литературное наследство. — М., 1941. — Т. 43–44. — С. 398). Согласиться с этой концепцией, однако, нельзя, хотя бы потому, что чума угрожает пирующим в такой же мере, как и другим жителям. Поэтому разговор о вызове чужому горю остается беспредметным. Однако Л. В. Пумпянский со свойственной ему проницательностью поставил вопрос об отношении Пушкина к традиции европейского «вольнодумства».
См.: Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. — М.; Л., 1935. — С. 276.
См. там же.
Примечания М. П. Алексеева к «Моцарту и Сальери» в кн.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — Т. III (первоначальный комментированный вариант тома). — С. 524. См. также примечания Б. В. Томашевского к «Каменному гостю»: там же. — С. 550.
См.: Москвитянин. — 1841. — Ч. V. — № 9. — С. 245.
Рукою Пушкина. Указ. соч. — С. 278.
Томашевский Б. В. Указ. соч. — С. 550.
Рукою Пушкина. Указ. соч. — С. 497–501.
Рукою Пушкина. Указ. соч. — С. 287.
Об оксюморонных заглавиях у Пушкина см.: Jakobson Roman. La statue dans la symbolique poesie de Pouchkine // Questions de poetique. — Paris. — 1973. — P. 155.
В конце XVII–XVIII в. «Сатирикон» переиздавался неоднократно. Кроме того, имелось издание с параллельным латинским и французским текстами: Petrone, latin et francois, traduction entiere, suivant le manuscript trouve a Belgrad en 1688 <…> t. I–II. A Paris, an VII <1799>. Пушкин, вероятно, пользовался этим изданием.
Об античных влияниях в тексте «Повести из римской жизни» см.: Толстой И. И. Пушкин и античность // Уч. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена. — 1938. — Т. XIV.
Пушкин пользовался изданием: Tacite, traduction nouvelle, avec le texte latin en regard; par Dureau de Lamalle, 3-е ed. Paris, MDCCCXVII, t. IV. Издание это имелось в его библиотеке. О характере использования его см.: Гeльд Г. Г. По поводу замечаний Пушкина на «Анналы» Тацита // Пушкин и его современники. — Пг., 1923. — Вып. XXXVI. — С. 59–62.
См.: Амусин И. Д. Пушкин и Тацит // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. — М.; Л., 1941. — Вып. VI; Покровский M. M. Пушкин и античность // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. — М.; Л., 1939. — Вып. IV–V. — С. 49–51.
Тасite. Op. cit. — P. 160.
См.: Бонди С. К истории создания «Египетских ночей» // Новые страницы Пушкина: Стихи, проза, письма. — М., 1931. — С. 148–205; Томашевский Б. Пушкин. — Кн. вторая: Материалы к монографии (1824–1837). — М.; Л., 1961, — С. 55–65.
Бонди С. Указ. соч. — С. 151, 153. На иной позиции из писавших на эту тему стоит лишь А. А. Ахматова (см.: Ахматова А. А. О Пушкине: Статьи и заметки. — Л., 1977. — С. 202 и 205), о воззрениях которой будет сказано ниже.
Общую постановку проблемы и итоги ее изучения см. в статье М. П. Алексеева в кн.: Шекспир и русская культура. — М.; Л., 1965. — С. 176–177.
См.: Словарь языка Пушкина. — М., 1957. — Т. 2. — С. 325.
Ржевский Л. Структурная тема «Египетских ночей» А. Пушкина // Alexander Pushkin. A. Symposium on the 175th Anniversary of His Birth, ed. A. Kodjak, K. Taranovsky. — New York, 1976. — P. 127.
Там же. — С. 128.
Относительно «Египетских ночей» Достоевский утверждал, что «развивать и дополнять, этот фрагмент в художественном отношении более чем невозможно» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. — Л., 1930. — Т. XIII. — С. 214). Ср. мнение А. А. Ахматовой об отрывке «Цезарь путешествовал…» как о совершенно законченном и продуманном произведении (Ахматова Анна. О Пушкине: Статьи и заметки. — Л., 1977. — С. 205).
См. об этом: Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. — М., 1957. — С. 298–318.
Ср.: «Он перевязывает рану — и начинаются рассказы» (VIII, 2, 936). «Il se coupa les veines, les referma, les rouvrit a volonte», «incisas venas, ut libitum, obligatas, aperire rursum» (Taсite. Op. cit. — P. 160, 161). Эпизод с чашей Пушкин, возможно, заимствовал не непосредственно из Плиния, а из пересказа этой цитаты в биографии Петрония во французско-латинском издании.
Радищев А. Н. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1941. — Т. II. — С. 97.
Радищев А. Н. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1938. — Т. I, — С. 183–184.
См.: Лотман Ю. М. Источники сведений Пушкина о Радищеве (1819–1822) // Пушкин и его время: Исследования и материалы. — Л., 1962. — Вып. 1. — С. 48 и след.
Тацит Корнелий. Соч.: В 2 т. — Л., 1970. — Т. 1. — С. 320.
Замена образа Христа рабом-рассказчиком глубоко не случайна: к началу 1830-х гг. Пушкин уже неоднократно использовал прием введения наивного повествователя. И в повести о восстании Черниговского полка, и в «Истории села Горюхина», и в «Капитанской дочке» этот прием одновременно позволял обойти цензурные трудности (а тема Христа была столь же запретной с точки зрения духовной цензуры, сколь декабристская или пугачевская — с позиции цензуры светской) и контрастнее выделить идейную сторону замысла. Однако введение рассказчика означало отказ от драматической формы и переход к повествовательной. Можно предположить, что началом реализации темы Христа было, как мне любезно подсказал В. Э. Вацуро, обращение к образу Агасфера, с которым, по-видимому, читатель встречается в конце отрывка «В еврейской хижине лампада…» (1826). Набросок стихотворного повествования о казни Христа — первый шаг от драматического замысла к повести.
Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. — М., 1961. — Т. XXI. — С. 23.
Там же. — С. 159.
См.: Никитенко А. В. Дневники. — М., 1955. — Т. 1. — С. 139–140.
Мы полагаем, что отрывок, включаемый в текст «Мы проводили вечер на даче», был механически перенесен из набросков «Повести из римской жизни» и даже сохранил черты стилизации латинской фразы, столь характерные, как заметил еще И. И. Толстой, для последней. Вероятно, правильно было бы печатать его дважды: в составе обеих повестей.
Ахматова А. А. Указ. соч. — С. 203.
См.: Лотман Ю. М. Истоки «толстовского направления» в русской литературе 1830-х годов // Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. — Тарту, 1962. — Вып. 119.
Блок Александр. Собр. соч.: В 8 т. — М.; Л., 1960. — Т. III. — С. 362.
Восстание декабристов. — М.; Л., 1927. — Т. IV. — С. 179.
Восстание декабристов. — М.; Л., 1925. — Т. I. — С. 23.
Письмо к А. Бестужеву от конца января 1825 г. // Пушкин. Полн. собр. соч. (в дальнейшем: Пушкин). — М.; Л., 1937. — Т. 13. — С. 138.
«Хам» в политическом лексиконе Н. Тургенева обозначало «реакционер», «крепостник», «враг просвещения». См., например, высказывания вроде: «Тьма и хамство везде и всем овладели» — в письме брату Сергею от 10 мая 1817 г из Петербурга (Декабрист Н. И. Тургенев: Письма к брату С. И. Тургеневу. — М.; Л., 1936. — С. 222).
Пушкин. — М.; Л., 1949. — Т. 12. — С. 159.
Записки декабриста Д. И. Завалишина. — Спб., 1908 (в дальнейшем: Завалишин). — С. 10.
Поэты 1790–1810 годов. — Л., 1971. — (Б-ка поэта. Большая серия). — С. 537.
Кюхельбекер В. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие. — Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. — Л., 1979. — С. 458.
«Слова: знаменитые друзья или просто знаменитые на условном тогдашнем языке имело особенное значение» (Полевой Николай. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. — Л., 1934. — С. 153).
Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. — М.; Л., 1966. — С. 242–243.
Лермонтов М. Ю. Соч.: В 6 т. — М.; Л., 1954. — Т. II. — С. 183.
Пушкин. — Т. 13. — С. 142.
Из записной книжки П. Н. Мысловского // Щукинский сборник. — М., 1905. — Вып. 4. — С. 39.
Пушкин. — Т. 12. — С. 159.
Капнист В. В. Собр. соч.: В 2 т. — М.; Л., 1960. — Т. 1. — С. 358.
Вяземский П. Старая записная книжка. — Л., 1929. — С. 105.
Чeхов А. П. Собр. соч.: В 12 т. — М., 1962. — Т. 7. — С. 506.
Завалишин. — С. 86.
Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину. — Спб., 1911. — С. 77.
Там же. — С. 31.
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. — Л., 1973. — Т. 8. — С. 417.
Письма П. А. Катенина к Н. И. Бахтину. — СПб., 1911.
Лебедев А. Чаадаев. — М., 1965. — С. 54.
Очень интересная книга А. Лебедева, к сожалению, не свободна от произвольного толкования документов и известной модернизации.
Племянник Чаадаева М. Жихарев позже вспоминал: «Васильчиков с донесением к государю отправил <…> Чаадаева, несмотря на то, что Чаадаев был младший адъютант и что ехать следовало бы старшему». И далее: «По возвращении (Чаадаева. — Ю. Л.) в Петербург, чуть ли не по всему гвардейскому корпусу последовал против него всеобщий, мгновенный взрыв неудовольствия, для чего он принял на себя поездку в Троппау и донесение государю о „семеновской истории“. Ему, говорили, не только не следовало ехать, не только не следовало на поездку набиваться, но должно было ее всячески от себя отклонять». И далее: «Что вместо того, чтобы от поездки отказываться, он ее искал и добивался, для меня также не подлежит сомнению. В этом несчастном случае он уступил прирожденной слабости непомерного тщеславия; я не думаю, чтобы при отъезде его из Петербурга перед его воображением блистали флигель-адъютантские вензеля на эполетах столько, сколько сверкало очарование близкого отношения, короткого разговора, тесного сближения с императором» (Жихарев М. К биографии П. Я. Чаадаева // Вестник Европы — 1871. — № 7. — С. 203). Жихареву, конечно, был недоступен внутренний мир Чаадаева, но многое он знал лучше других современников, и слова его заслуживают внимания.
Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума» // Литературное наследство. — М., 1946. — Т. 47–48. — С. 168–171.
Лебедев А. Указ. соч. — С 68–69.
См.: Лотман Ю. М. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени // Уч. зап. Тартуского ун-та. — 1958. — Вып. 63. — С. 71–76; Лотман Ю. М. Стихотворение Андрея Тургенева «К Отечеству» и его речь в «Дружеском литературном обществе» // Литературное наследство. — М., 1956. — Т. 60. — Кн. 1. — С. 323–333.
Правда, тут же говорится, что Чаадаев «вряд ли уж слишком надеялся на добрые намерения императора». В этом случае автор видит цель разговора в том, чтобы «окончательно и бесповоротно прояснить истинные намерения и планы Александра I» (Лeбeдeв А. — С. 67–69). Последнее совсем непонятно: почему именно разговор с Чаадаевым должен был внести такую ясность, когда она не была достигнута десятками бесед царя с разными лицами и многочисленными его заявлениями?
Цявловский М. А. Статьи о Пушкине. — М., 1962 (в дальнейшем: Цявловский). — С. 28–58.
Образ Альбы, обагренного кровью Фландрии, получал особый смысл после кровавого подавления Чугуевского бунта. О чугуевском бунте см.: Цявловский. — С. 33 и след.
Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. — Спб., 1897. — Т. III. — С. 48.
Вяземский в эти дни писал: «Не могу при том без ужаса и уныния думать об одиночестве государя в такую важную минуту. Кто отзовется на голос его? Раздраженное самолюбие, бедственный советник, или ничтожные холопы, еще бедственнее и того».
Шиллeр Ф. Собр. соч.: В 7 т. — М., 1955. — Т. II. — С. 35.
Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. — М., 1959. — Т. XVI. — С. 38–39. Чтение, видимо, имело место в 1803 г., когда Шиллер через Вольцогена направил «Дон Карлоса» в Петербург к Марии Федоровне. 27 сентября 1803 г. Вольцоген подтвердил получение.
Пример Карамзина в этом отношении особенно примечателен. Охлаждение к нему царя началось с подачи в 1811 г. в Твери «Записки о древней и новой России». Второй, еще более острый, эпизод произошел в 1819 г., когда Карамзин прочел царю «Мнение русского гражданина». Позже он записал слова, которые он при этом сказал Александру: «Государь, в Вас слишком много самолюбия. <…> Я не боюсь ничего. Мы все равны перед Богом. То, что я сказал Вам, я сказал бы и Вашему отцу. <…> Государь, я презираю либералистов на день, мне дорога лишь та свобода, которую никакой тиран не сможет у меня отнять. <…> Я более не прошу Вашего благоволения. Быть может, я говорю Вам в последний раз» (Неизданные сочинения и переписка H. M. Карамзина. — Спб., 1862. — Ч. 1. — С. 9. Оригинал по-французски). В данном случае критика раздавалась с позиций более консервативных, чем те, на которых стоял царь. Это делает особенно очевидным то, что не прогрессивность или реакционность высказываемых идей, а именно независимость мнения была ненавистна императору. В этих условиях деятельность любого русского претендента на роль маркиза Позы была заранее обречена на провал. После смерти Александра I Карамзин в записке, адресованной потомству, снова подчеркнув свою любовь к покойному («Я любил его искренно и нежно. Иногда негодовал, досадовал на монарха и все любил человека»), должен был признать полный провал миссии советника при престоле: «Я всегда был чистосердечен, он всегда терпелив, кроток, любезен неизъяснимо; не требовал моих советов, однако ж слушал их, хотя им, большею частию, и не следовал, так что ныне, вместе с Россиею оплакивая кончину его, не могу утешать себя мыслию о десятилетней милости и доверенности ко мне столь знаменитого венценосца, ибо милость и доверенность остались бесплодны для любезного Отечества» (там же. — С. 11–12).
Батюшков К. Н. Сочинения. — М.; Л., 1934. — С. 373.
Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. — Л., 1971. — С. 168.
Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. — Л., 1971. — С. 214.
Базанов В. Ученая республика. — М.; Л., 1964. — С. 267.
Записки кн. Марии Николаевны Волконской. — 2-е изд. — Спб., 1914. — С. 57.
Предтеченский А. В. Записка Т. Е. Бока // Декабристы и их время. — М.; Л., 1951. — С. 198.
Пушкин. — М.; Л., 1948. — Т. 8. — Кн. 1. — С. 69.
Карлик фаворита, история жизни Ивана Андреевича Якубовского, карлика светлейшего князя Платона Александровича Зубова, писанная им самим. — 1968. — С. 68. — Корочаров в чине ротмистра, имея три креста и будучи представлен к Георгию, был смертельно ранен при взятии Парижа во время лихой атаки на польских улан.
Пушкин. — М.; Л., 1947. — Т. 2. — Кн. 1. — С. 43.
Пушкин. — М.; Л., 1947 — Т. 2. — Кн. 1. — С. 45.
Heчкина М. В. Движение декабристов. — М., 1955. — Т. 1. — С. 239–246.
Томашевский Б. В. Пушкин. — М.; Л., 1956. — Кн. I (1813–1824). (в дальнейшем: Томашевский). — С. 212.
Там же. — С. 197.
Пушкин. — Т. 2. — Кн. 1. — С. 95.
Кстати, нельзя согласиться ни с П. В. Анненковым, писавшим, что следствие по делу декабристов обнаружило «невинный, т. е. оргический характер „Зеленой лампы“» (Анненков П. В. А. С. Пушкин в Александровскую эпоху. — Спб., 1874. — С. 63), ни с Б. В. Томашевским, высказавшим предположение, что «слухи об оргиях, возможно, пускались с целью пресечь… любопытство и направить внимание полиции по ложному пути» (Томашевский. — С. 206). Полиция в начале века преследовала безнравственность не менее активно, чем свободомыслие. Анненков невольно переносил в Александровскую эпоху нравы «мрачного семилетья». Что же касается утверждения Б. В. Томашевского, что «заседания конспиративного общества не могли происходить в дни еженедельных званых вечеров хозяина», что, по мнению исследователя, — аргумент в пользу разделения «вечеров» и «заседаний», то нельзя не вспомнить «тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…» Репетилова. Конспирация 1819–1820 гг. весьма далеко отстояла от того, что вкладывалось в это понятие к 1824 г.
Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. — М., 1956. — С. 81.
Гроссман Леонид. Пушкин. — М., 1958. — С. 143.
Декабрист Н. И. Тургенев: Письма к брату С. И. Тургеневу. — М.; Л., 1936 (в дальнейшем: Тургенев И.). — С. 208.
Арзамас и арзамасские протоколы. — Л., 1933. — С. 206.
Декабрист М. И. Муравьев-Апостол: Воспоминания и письма. — Пг., 1922. — С. 85.
Тургенев Н. — С. 280. Перевод: «Экосез конституционный, независимый, или контрданс монархический, или танец (данс) контрмонархический?» (фр.). Крайне интересное свидетельство отрицательного отношения к танцам, как занятию, несовместимому с «римскими добродетелями», с одной стороны, и одновременно веры в то, что бытовое поведение должно строиться на основании текстов, описывающих «героическое» поведение — с другой, дают воспоминания В. Олениной, рисующие эпизод из детства Никиты Муравьева: «На детском вечере у Державиных Екатерина Федоровна (мать Н. Муравьева. — Ю. Л.) заметила, что Никитушка не танцует, подошла его уговаривать. Он тихонько ее спросил: „Maman, est-ce qu’Aristide et Caton ont danse?“ (Мама, разве Аристид и Катон танцевали?) Мать на это ему отвечала: „Je faut supposer qu’oui, a votre age“ (Можно предположить, что в твоем возрасте — да.) Он тотчас встал и пошел танцевать».
Пушкин. — Т. 8. — Кн. 1. — С. 55.
Воспоминания Бестужевых. — М.; Л., 1951. — С. 53.
Там же. — С. 54.
Словцов П. А. Послание к M. M. Сперанскому // Поэты 1790–1810 годов. — Л., 1971. — С. 209.
Пыпин А. Н. Общественное движение в России при Александре I. — Спб., 1908. — С. 567.
Для семантики слова «гулять» показательно то место из дневника В. Ф. Раевского, в котором зафиксирован разговор с великим князем Константином Павловичем. В ответ на просьбу Раевского разрешить ему гулять Константин сказал: «Нет, майор, этого невозможно! Когда оправдаетесь, довольно будет времени погулять». Однако далее выяснилось, что собеседники друг друга не поняли: «Да! Да! — подхватил цесаревич. — Вы хотите прогуливаться на воздухе для здоровья, а я думал погулять, т. е. попировать. Это другое дело» (Литературное наследство. — М., 1956. — Т. 60. — Кн. 1. — С. 100–101). Константин считает разгул нормой военного поведения (не случайно Пушкин называл его «романтиком»), недопустимой лишь для арестанта. Для «спартанца» же Раевского глагол «гулять» может означать лишь прогулку.
Основным источником для суждений о Н. Д. Дурново является его обширный дневник, отрывки из которого были опубликованы в «Вестнике общества ревнителей истории» (Вып. 1. — 1914) и в кн.: Декабристы: Записки отдела рукописей Всесоюзной б-ки им. В. И. Ленина. — М., 1939. — Вып. 3. Однако опубликованная часть — лишь ничтожный отрывок огромного многотомного дневника на французском языке (ГБЛ).
В справке, приложенной к публикации отдела рукописей Библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Дурново назван флигель-адъютантом Николая I, но это явная ошибка.
Толстая-Сухотина Т. Л. Вблизи отца // Новый мир. — 1973. — № 12. — С. 194.
Фет А. Мои воспоминания. — М., 1890. — Ч. I. — С. IV.
Давыдов Денис. Опыт теории партизанского действия. — М., 1822. — С. 26, 83.
Свод мнений исследователей, сжатую характеристику концепции стихотворения и литературу вопроса см. в статье: Вацуро В. Э. Журналист, читатель и писатель // Лермонтовская энциклопедия. — М., 1981. — С. 170–171.
Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. — М.; Л., 1961. — С. 105–107.
Лермонтов М. Ю. Соч.: В 6 т. — М.; Л., 1954. — Т. II. — С. 146. В данной главе все ссылки на это издание в дальнейшем даются в тексте с указанием тома (римск.) и страницы.
См. главу о «Фаталисте» в настоящем издании.
Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч.: В 5 т. — Л., 1936. — Т. II. — С. 250.
Н. И. Мордовченко тонко заметил, что за «месяц до создания „Журналиста, читателя и писателя“ цензурой было разрешено печатание „Героя нашего времени“» (Литературное наследство. — М., 1941. — Т. 43–44. — С. 761), и выделил соотнесенность этих двух произведений.
Боратынский Е. А. Стихотворения, поэмы, проза, письма. — М., 1951. — С. 505–506.
Сушкова-Хвостова Е. А. Записки. — М., 1928. См. также: Михайлова Е. Н. Роман Лермонтова «Княгиня Лиговская» // Уч. зап. Института мировой литературы им. А. М. Горького. — М., 1952. — Т. 1. — С. 260–261; Глассе А. Лермонтов и Е. А. Сушкова // М. Ю. Лермонтов: Исследования и материалы. — Л., 1979. — С. 80–121.
См.: Глассe А. Указ. соч. — С. 107.
Соллогуб В. А. Избранная проза — М., 1983. — С. 24–25.
Томашевский Б. Проза Лермонтова и западно-европейская литературная традиция // Литературное наследство. — М., 1941. — Т. 43–44. — С. 506.
Боратынский Е. А. Стихотворения, поэмы, проза, письма. — С. 430.
Бальзак Оноре. Собр. соч.: В 15 т. — М., 1951. — Т. 1. — С. 3, 16–17.
Глубокий анализ «железного» и «эфирного» стиха Лермонтова см.: Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова // Литературное наследство. — Т. 43–44. — С. 402–403.
Русские повести первой трети XVIII века. — М.; Л., 1965. — С. 191.
Декарт Р. Избр. произв. — [М.], 1950. — С. 265.
См.: Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. — М.; Л., 1964. — С. 113–177.
См.: Eгоров Б. Ф. Славянофилы и Лермонтов // Лермонтовская энциклопедия. — М., 1981. — С. 508–510 (здесь же основная литература вопроса).
Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. — М.; Л., 1958. — С. 32–33. Проблемы фольклоризма Лермонтова, в особенности в связи с «Песней про купца Калашникова», детально рассмотрены в работе В. Э. Вацуро (см. раздел «Лермонтов» в кн.: Русская литература и фольклор (первая половина XIX в.). — Л., 1976), где также дан обзор литературы вопроса.
Здесь и далее курсив в цитатах мой. — Ю. Л. Сопоставление этих двух текстов, но в ином аспекте см. в заметке E. M. Пульхритудовой «Воздушный корабль» (Лермонтовская энциклопедия. — С. 91).
См.: Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. — М.; Л., 1961. — С. 281–283; Михайлова Е. Проза Лермонтова. — М., 1957. — С. 337–339; Асмус В. Круг идей Лермонтова // Литературное наследство. — М., 1941. — Т. 43–44. — С. 102–105; Бочарова А. К. Фатализм Печорина // Творчество М. Ю. Лермонтова. — Пенза, 1965. — С. 225–249, и др.
Об игре в штосс как модели мира, управляемого случаем: Лотман Ю. М. Тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века // Уч. зап. Тартуского ун-та. Вып. 365. Тарту, 1975.
Б. М. Эйхенбаум обратил внимание на близость к этому вопросу рассуждений Л. Н. Толстого, в черновой редакции эпилога «Войны и мира», также считавшего фатализм чертой восточного сознания: «В чем состоит фатализм восточных? — Не в признании закона необходимости, но в рассуждении о том, что если все предопределено, то и жизнь моя предопределена свыше и я не должен действовать» (Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. — М., 1955. — Т. 15. — С. 238–239; Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. — С. 282).
Декарт Р. Избр. произв. — С. 426.
Интересно, что в диалоге есаула и казака-убийцы второй раз проигрывается, уже на народном уровне, конфликт волюнтарного и фаталистического сознания. Есаул призывает казака: «Покорись», подтверждая это ссылкой на судьбу и на то, что противиться судьбе — «это только бога гневить», а казак дважды отвечает ему. «Не покорюсь!» Печорин же, выступающий в этом эпизоде как сила, направленная против непокорной личности, «подобно Вуличу», «вздумал испытать судьбу».
Слово «рыцарь» в заглавии повести Карамзина, вероятно, рассчитано было на то, чтобы вызвать у читателей ассоциацию с Дон Кихотом. Не случайно в начале «Писем русского путешественника» Карамзин писал: «…воображайте себе странствующего друга нашего рыцарем веселого образа».
Пастернак Б. Стихотворения и поэмы. — М.; Л., 1965. — С. 461.
Соколов А. Н. История русской литературы XIX века (1-я половина). — М., 1970. — С. 641.
Степанов Н. Л. Гоголь // История русской литературы. — М.; Л., 1955. — Т. VII. — С. 218. Свод данных об отношении «Повести» к тексту поэмы см.: Манн Ю. Смелость изобретения. — М., 1975. — С. 97–123. Критические замечания по поводу настоящей главы см.: Манн Ю. В поисках живой души. — М., 1984. — С. 16–18.
См., например: Купреянова Е. Н. «Мертвые души» Н. В. Гоголя: Замысел и его воплощение // Русская литература. — 1971. — № 3. Здесь место «Повести» в поэме определено так: «Следует также учесть, что изображенные в „Мертвых душах“ захолустные помещики средней руки отнюдь не были в представлении Гоголя „генералами“ русской жизни, он видел в них скорее ее „солдат“, т. е. зауряднейших обывателей. Под „генералами“ же Гоголь разумел правящий государственный аппарат, его высшие бюрократические сферы. В своем собственном генеральском обличии они появляются в первом томе „Мертвых душ“ только в „Повести о капитане Копейкине“». Этим характеристика роли «Повести» в поэме ограничивается. Недостаточная убедительность такого истолкования «Повести», видимо, очевидна самому автору. По крайней мере, дословно перенося страницы цитированной выше статьи в изданную позже монографию, E. H. Купреянова исключила фразу, содержащую упоминание «Повести о капитане Копейкине» (см.: Купреянова Е. Н., Макогоненко Г. П. Национальное своеобразие русской литературы. — Л., 1976. — С. 303).
Последняя повесть особенно знаменательна, поскольку содержит непосредственную перекличку с X главой «Мертвых душ», свидетельствуя о том, что, работая над «Повестью», Гоголь держал в памяти рассказ Полевого, который он, вероятно, прочел в 1834 г. Здесь отставной солдат-инвалид говорит про Наполеона: «Правда ли, ваше благородие, будто теперь отправили его за море, за окиян, на кипучую морскую пучину? Что-то не верится! Ведь, наше место свято, говорят, он антихрист, и скоро настанет кончина мира, и он опять выйдет?» (цит. по: Русские повести XIX века, 20-х — 30-х годов. — М.; Л., 1950. — Т. 2. — С. 47). Ср. у Гоголя слова «пророка», который «возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью морями, но после разорвет цепь и овладеет всем миром» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VI. — 206). При сходстве основной сюжетной ситуации — герой-инвалид, оставленный без помощи, — такое текстуальное совпадение подчеркивает сознатeльно-творческий характер того, что Копейкин сделан офицером.
К 9-му классу принадлежит и титулярный советник Башмачкин. Однако именно здесь проявилось существенное различие, свидетельствующее, какое значение имеет «поэтика чина» у Гоголя. В штатской службе дворянство, а следовательно, и право душевладения, начиналось (до указа 11 июня 1845 г., усложнившего этот порядок) с 8-го класса, а для военных — с первого обер-офицерского чина, т. е. с 14-го класса. Башмачкин назван «вечным титулярным советником»: ему никогда не перешагнуть через рубеж, отделяющий его от дворян. Это кладет глубокую социальную черту между ним и Копейкиным. Не случайно коллежский асессор Ковалев, который лишь одним рангом выше Башмачкина, т. е. принадлежит к 8-му классу, — человек совсем другого мира и иной социальной психологии. Между тем, между «майором» Ковалевым и капитаном Копейкиным социальная разница юридически не ощущалась, а фактически военный мундир обеспечивал Копейкину гораздо более почетное положение в обществе той поры, чем вицмундир Ковалева, который, хоть и называл себя, «чтобы более придать себе благородства и веса», майором, на самом-то деле был коллежским асессором.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1952. — Т. XII. — С. 53. В дальнейшем сокращенно: Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. с обозначением тома и страницы.
Там же. — С. 54.
Там же. Ср.: «Без Копейкина я не могу и подумать выпустить рукописи» (там же. — Т. V. — С. 55).
Обзор исследовательской литературы см.: Сандомирская В. Б. Поэмы // Пушкин. Итоги и проблемы изучения. — М., Л., 1966. — С. 370–379.
Антитетическое соединение в рамках одного текста разбойника и денди возникло как синтез руссоистско-шиллеровской и байронической традиций. Одновременно активизировалось противопоставление элегического героя и персонажа балладной традиции (в варианте баллад Катенина, «Хищников на Чегеме» Грибоедова и «Черной шали» Пушкина). Однако эти образные архетипы с самого начала могли сливаться в едином персонаже байронического разбойника (Корсар) или противопоставляться как два несовместимых полярных характера (Пленник — черкесы).
Измайлов Н. В. Очерки творчества Пушкина. — Л., 1975; Сидяков Л. С. Художественная проза А. С. Пушкина. — Рига, 1973. — С. 104–107. Возможность синтеза разнообразных тенденций в образе Якубовича демонстрируется тем, что в устных рассказах о нем Пушкин мог сливать автобиографический элемент с разбойничьим, т. е. импровизировать о себе как о разбойнике. См. в письме А. А. Бестужеву 30 ноября 1825 г. слова Пушкина: «Якубович <…> герой моего воображения», «Когда я вру с женщинами, я их уверяю, что я с ним разбойничал на Кавказе» (XIII, 244).
Цявловский М. А. Книга воспоминаний о Пушкине. — М., 1931. — С. 66 и след.
Сидяков Л. С. Художественная проза А. С. Пушкина. — Рига, 1973. С. 148.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VIII. — С. 440. Подробный анализ «пушкинских замыслов» Гоголя см.: Вацуро В. Э. «Великий меланхолик» в «Путешествии из Москвы в Петербург» // Временник Пушкинской комиссии. — Л., 1977.
Свод данных см. в комментариях В. А. Жданова и Э. Е. Зейденшнур: Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VI. — С. 900–901.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VI. — С. 528.
Там же. — С. 528–529.
Там же. — С. 166.
Там же. — С. 152. «Послание Вертера к Шарлотте». — Известны два русских стихотворения на эту тему: В. Туманского и А. Мерзлякова.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VI. — С. 206.
Там же.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — Т. VI. — С. 225.
Ср. этимологизацию фамилий Завалишина, Полежаева, Сопикова и Храповицкого (VI, 190) в связи с семантикой сна.
См.: Собрание народных песен П. В. Киреевского. — Л., 1977. — Т. 1. — С. 225–226 и 302.
«Кто и когда был вор Копейкин?» — спрашивал Киреевский Языкова (см.: Письма П. В. Киреевского к Н. М. Языкову. — М.; Л., 1935. — С. 63; публикатор М. К. Азадовский не прокомментировал этого имени).
Текст этого «анекдота» был опубликован в «Revue des etudes franco-russes». — 1905. — № 2.
То, что герои этого плана вступают в борьбу с Золотом, стремясь подчинить его, придает им еще один признак — рыцарства. Это качество имеет тенденцию раздваиваться на рыцаря — Дон Кихота (Костанжогло, Штольц) и Барона из «Скупого рыцаря». Через Плюшкина этот последний также сопоставлен с Чичиковым.
См.: Белый Андрей. Мастерство Гоголя. — М.; Л., 1934. — С. 99–100.
Подробнее см. в главе «Сюжетное пространство русского романа XIX столетия».
Булгаков М. Избранная проза. — М., 1966. — С. 538–539.
«Коробочка моя давно уже не звучала. <…> Перед глазами теперь вставала коробка Учебной сцены. Герои разрослись и вошли в нее складно и очень бодро» (там же. — С. 544). Таким образом, художественное пространство обнаруживает некоторые топологические качества.
Язык художественного пространства иерархичен. Это проявляется, в частности, в том, что внутри тех или иных его разновидностей, с точки зрения более абстрактных моделей пространства, также могут быть выделены уровни сообщения и кода («подъязыка»). Так, например, объемная модель пространства может выступать в качестве языка, средствами которого моделируются некоторые внепространственные категории. Однако достаточно сопоставить объемную модель пространства, создаваемую средствами театра и средствами живописи, чтобы убедиться, что на этом уровне она уже будет выступать в качестве одного сообщения, передаваемого средствами разных языков.
Неклюдов С. Ю. К вопросу о связи пространственно-временных отношений с сюжетной структурой в русской былине // Тезисы докладов во второй летней школе по вторичным моделирующим системам, 16–26 августа 1966. — Тарту, 1966. — С. 42.
Ср. у Пушкина: картинки «изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. — Изд-во АН СССР, 1948. — Т. VIII. — Кн. 1. — С. 99). Выделенные мной курсивом слова подчеркивают повторяемость центрального персонажа всех картинок и заставляют воспринимать их как эпизоды одного повествования с определенной, детерминированной последовательностью. С этим можно сопоставить заданность последовательности эпизодов в повествовательных жанрах фольклора. Эпизоды такого типа могут восприниматься как «точечные» при наличии парной оппозиции с иначе отграниченными (например, линеарными) эпизодами. Так, мы увидим, что в «Мертвых душах» locus посещаемых Чичиковым помещиков будет точечным («дом»), в противопоставлении линеарному («дорога») locus’y главного героя. Взятые же лишь в сопоставлении друг с другом, эти эпизоды вообще не обнаруживают признака пространственной границы как значимого.
Следует отличать характер пространства, свойственного герою, от его реального сюжетного движения в этом пространстве. Герой «пути» может остановиться, повернуть назад или сбиться в сторону, приходя в конфликт с законами свойственного ему пространства. При этом оценка его поступков будет иной, чем для аналогичных действий персонажа с иным пространственно-этическим полем.
В словах Феди Протасова «степь» — синоним антиаскетической, свободной 6 т внутренних запретов нормы поведения человека: «Это степь, это десятый век, это не свобода, а воля…» (Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 14 т. — М., 1952. — Т. XI. — С. 221).
Там же. — С. 200.
Отметим еще одну особенность: в системах, в которых локальная ситуация не обладает отмеченным признаком границы, положение персонажа зафиксировано или ограничено сравнительно небольшим набором поз и ситуаций. В системах с четкой границей поведение персонажа внутри очерченного художественного пространства — более свободно. Так, например, карнавальная маска, в отличие от сценического актера, не знает черты, отделяющей художественное пространство от не-пространства. Однако количество ограничений на позы и ситуации у нее значительно выше. Художник не может расположить фигуры вне полотна, но в пределах полотна он значительно свободнее, чем создатель фрески. Укажем, что и в условном театре XX в., по мере того как жест делается более упрощенным, «типовым», позы — неподвижными, растет стремление выйти за пределы рампы, декорации, разрушить неподвижность театрального пространства. Ср. также неподвижную картину концовки «Ревизора» и выход городничего за пределы сценического пространства («Над кем смеетесь?»). Можно предположить, что степень фиксированности границ сценического пространства и свобода расположения персонажей внутри него находятся в отношении дополнительности.
Ср., например, «Горе от ума», где действие могло бы развертываться в любом барском доме Москвы (любая часть старой Москвы, в которой мог быть расположен барский особняк, войдет в список взаимозаменяющих вариантов пространства) и невозможно вне Москвы. Таким образом, текст развертывается в пространстве дома Фамусовых, но моделирует Москву. А поскольку столь территориально неравные пространства, как дом и город, объявляются идентичными, то обнаруживается, что общность их имеет не вещественно-протяженный, а топологический характер. Именно топологические свойства пространства создают возможность превращения его в модель непространственных отношений.
В ходе работы над «Женитьбой» Гоголь переносит действие из поместья в Петербург. Ясно, что эта оппозиция в тексте значима (действие в окончательной редакции не может происходить в деревне). Однако существенный «петербургский» колорит все же представляет собой вариантную разновидность некоего более общего локального инварианта. Современный зритель (особенно под влиянием традиции Островского) не воспринял бы перемещение действия в Москву как нарушение правдоподобия локальной приуроченности текста.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — М., Л., 1949. — Т. V. — С. 12, 15. В дальнейшем все ссылки на это издание — в тексте (римская цифра обозначает том, арабская — страницу).
«Свет усилился, и они, идя вместе, то освещаясь сильно огнем, то набрасываясь темною, как уголь, тенью, напоминали собой картины Жерардо della notte» (II, 95).
Гиппиус В. В. Гоголь. — Л., 1924. — С. 40–59; ср. также чрезвычайно глубокую работу того же автора «Люди и куклы в сатире Салтыкова» в кн.: Гиппиус В. В. От Пушкина до Блока. — М.; Л., 1966.
Белый Андрей. Мастерство Гоголя. Исследование. — М.; Л., 1934. — С. 162.
Неподвижность персонажей бытового пространства проявляется в невозможности для них совершить действие — поступок более серьезный, чем простое перемещение в пространстве. В этом смысле интересен Иван Федорович Шпонька, нерешительность которого в вопросе женитьбы, конечно, не объясняется в духе вульгаризованного фрейдизма (как пример наиболее поверхностного истолкования этого типа см.: Hugh Me Lean. Gogol’s Retreat from Love; Toward an Interpretation of Mirgorod. American Contributions to the Fourth Internationa! Congress of Slavistik, Moscow, September, 1958. Mouton & Co, S.-Gravenhage). Дело здесь именно в невозможности для героя изменить свой статус: «Иван Федорович стоял, как будто громом оглушенный. Правда, Марья Григорьевна очень недурная барышня; но жениться!.. это казалось ему так странно, так чудно, что он никак не мог подумать без страха. Жить с женой!.. непонятно! Он не один будет в своей комнате, но их должно быть везде двое!.. Пот проступал у него на лице…» (I, 306–307).
Багрицкий Эдуард. Собр. соч.: В 2 т. — М; Л., 1938. — Т. 1. — С. 588.
Вопрос о «точке зрения» как некотором текстообразующем структурном принципе впервые был поставлен Г. А. Гуковским.
Александров А. Д. Абстрактные пространства // Математика, ее содержание, методы и значение. — М., 1956. — Т. 3. — С. 148.
Александров А. Д. Указ. соч. — С. 148.
В повести есть и другие временные сломы, возможно, возникшие случайно, в результате авторского недосмотра. Однако характерно, что Гоголь их не заметил. Так, в Киеве «распространились везде слухи, что дочь одного из богатейших сотников <…> находится при смерти, и перед смертным часом изъявила желание, чтобы отходную по ней» (II, 189) читал Хома Брут. Сотник говорит Хоме, что дочь его умерла, не успев объяснить причину своего выбора. «Если бы только минуточкой долее прожила ты», грустно сказал сотник: «то верно бы я узнал все» (II, 197). В другом же месте говорится, что дочь сотника умерла уже после прибытия Хомы на хутор («Когда проснулся философ, то весь дом был в движении: в ночь умерла панночка»; там же. — С. 193). Между тем Хому везли из Киева весь день и «большую половину ночи». Противопоставление тишины дома в момент въезда движению утром заставляет полагать, что панночка умерла во время сна философа, «убедившись», что его привезли.
Топография хутора сотника поразительно напоминает то, как вздыбилось фантастическое пространство под дедом в «Заколдованном месте»: «Вокруг провалы; под ногами круча без дна; над головою свесилась гора» (I, 314).
Весьма сходная художественная конструкция, как кажется, присуща роману М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Превосходный анализ этого места, как и вообще установление связи Гоголя с просветительскими идеями XVIII в. (проблема «человека и чина»), см. в кн.: Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. — М.; Л., 1959. — С. 275–295.
Heнаправленность пространства эквивалентна бесцельности существования находящегося в нем человека.
Ср. в вариантах «Вия»: «Труп глухо топнул своею мягкою, почти без костей, ногою о пол», «Этот звук раздался совершенно беззвучно».
Аксаков С. Т. Собр. соч.: В 4 т. — М., 1956. — Т. 3. — С. 160.
Там же. — С. 165.
Там же.
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — М, 1953. — Т. 3. — С. 454.
Там же. — С. 465.
Там же. — Т. 12. — С. 108.
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1951. — Т. 4. — С. 118.
Державин Г. Р. Стихотворения. — Л., 1957. — С. 98–99.
Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. — М.; Л., 1966. — С. 195.
Воспоминания Бестужевых. — М.; Л., 1951. — С. 787.
Там же.
Бестужев Н. А. Статьи и письма. — М.; Л., 1933. — С. 271.
Восстание декабристов. — М.; Л., 1927. — Т. 3. — С. 264.
Восстание декабристов. — М.; Л., 1927. — Т. 3. — С. 224.
Восстание декабристов. — Т. 3. — С. 237.
Романович-Славатинский А. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. — СПб., 1870. — С. 11.
Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. — М., 1979. — Т. 4. — С. 314.
Памятники русского права. Вып. VIII: Законодательные акты Петра I. — М., 1961. — С. 193. Показательно, что Пушкин в «Моей родословной» историю фаворитизма в России начинает с Меншикова («Не торговал мой дед блинами…»).
Барсков Я. Л. Письма имп. Екатерины II к гр. П. В. Завадовскому // Русский исторический журнал. — 1918. — Кн. 5. — С. 240–241.
О Пестеле: «Увертками, телодвижением, ростом, даже лицом очень походил на Наполеона» (Щукинский сборник. — М., 1905. — Вып. 4. — С. 39). О С. Муравьеве-Апостоле: «Имел <…> необычайное сходство с Наполеоном I» (Декабристы: Летописи. Государственный Литературный музей. — М., 1938. — Кн. 3. — С. 485).
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. — М.; Л. — 1951. — Т. 4. — С. 48.
Исключительно интересное свидетельство связи ситуации социальной униженности с психологической реакцией ненависти к себе и стремлением переродиться (не «возродиться» — толстовская жажда возрождения связана с совершенно иным идейно-психологическим комплексом), перестать быть собой, вплоть до мифологической жажды «переменить имя», находим в письме Вяземского Жуковскому от 13 декабря 1832 г. Вяземский не был «маленьким человеком», и сознание своей приниженности было ему глубоко чуждо. В 1826 г. он писал:
Твердят, что люди эгоисты.
Где эгоизм? кто полный я?
Кто не в долгу пред этим словом?
Оно глядит в изданьи новом
Анахронизмом словаря.
Тем более остро должен был он чувствовать себя безликим винтиком, когда правительственный нажим вынудил его пойти на государственную службу. Вяземский писал Жуковскому: «Вот тебе сюжет для русской фантастической повести dans les moeurs administratives: чиновник, который сходит с ума при имени своем, которого имя преследует, рябит в глазах, звучит в ушах, кипит в слюне; он отплевывается от имени своего, принимает тайно и молча другое имя, например начальника своего, подписывает под чужим именем какую-нибудь важную бумагу, которая идет в ход и производит значительные последствия; он за эту неумышленную фальшь подвергается суду и так далее. Вот тебе сюжет на досуге. А я по суеверию не примусь за него, опасаясь, чтобы не сбылось со мной» (Русский архив. — 1900. — Кн. 1. — С. 367). Бросается в глаза совпадение ряда черт этой «русской фантастической повести» с «Записками сумасшедшего» Гоголя. Поскольку письмо Вяземского хронологически совпадает с началом работы Гоголя над повестью, можно предположить, что последний через Жуковского ознакомился с сюжетом.
«Записки сумасшедшего» во многом — трагическая параллель к «Ревизору». То избавление от самого себя и взлет на вершины жизни, которые Хлестакову обеспечиваются «легкостью в мыслях необыкновенною» и бутылкой-толстобрюшкой губернской мадеры, Поприщину даются ценой безумия. Однако основная параллель очевидна. Поприщин, подавленный своей приниженностью, не стремится изменить мир. Более того, мир в его сознании настолько незыблем, что именно вести о социальных переменах — изменение закона о престолонаследии и вакантность испанского престола — сводят его с ума. Он хочет сделаться «анти-собой» и, доводя это до предела, производит себя в короли (Хлестаков, действуя в условиях России, по цензурным обстоятельствам останавливается на фельдмаршальстве и руководстве государственным советом; ср. сюжет «Золотой рыбки»). Сцена перемены имени и подписания бумаги («на самом главном месте, где подписывается директор департамента» — «Фердинанд VIII», III, 209), совпадая с замыслом Вяземского, знаменует момент перевоплощения Поприщина. Убеждение в том, что подлинная жизнь — по ту сторону двери, рождает сначала страсть к подглядыванию, психологический резервуар доносительства, а затем — желание самому сделаться угнетателем и видеть унижение других («чтобы увидеть, как они будут увиваться», III, 205). Стремление стать «анти-собой», чтобы унизить себя нынешнего, свойственно и другим героям Гоголя. Ср. слова городничего: «Ведь почему хочется быть генералом? потому, что случится, поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: лошадей! и там на станциях никому не дадут, всё дожидается: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь: обедаешь где-нибудь у губернатора, а там: стой, городничий! Хе, хе, хе (заливается и помирает со смеху), вот что, канальство, заманчиво!» (IV, 82).
Одновременное пробуждение в Поприщине человека, описанное Г. А. Гуковским, делает его героем трагической разорванности.
Ср. его представление о сущности творческого процесса: «А как странно сочиняет Пушкин. Вообразите себе: перед ним стоит в стакане ром, славнейший ром, рублей по сту бутылка, какова только для одного австрийского императора берегут (предполагается, что ром для австрийского императора также берут в погребке, но только за особо дорогую цену. — Ю. Л.), — и потом уж как начнет писать, так перо только: тр… тр… тр… Недавно он такую написал пиэсу: Лекарство от холеры, что просто волосы дыбом становятся. У нас один чиновник (в вариантах: „один начальник отделения“. — Ю. Л.) с ума сошел, когда прочитал» (IV, 294).
Ср.: Barthes Roland. Mythologies (глава «Le vin et le lait»): Ed. du Seuil, 1957. — P. 83–86.
Запись в дневнике Медокса от 28 апреля 1831 г.: «Если содействие Шиллинга останется безуспешным, то придется, не ожидая милостей, уехать своевольно» (Штрайх С. Я. Роман Медокс. Похождения русского авантюриста XIX в. — 1929. — С. 42).
Там же. — С. 36–37. Опубликованный С. Я. Штрайхом дневник Р. Медокса (см.: Штрайх С. Я. Роман Медокс: Похождения русского авантюриста XIX века. — Изд. перераб. — М., 1930) не подтверждает мысли публикатора о том, что чувства Медокса к В. М. Шаховской были притворными и единственной целью его был донос. Для того чтобы придать этой версии убедительность, Штрайх совершенно произвольно утверждает, что дневник писался для показа в доме Муравьевых и, якобы, по частям «забывался» в их гостиной. Все это — совершенно произвольные домыслы. В равной мере безосновательно утверждение, что известный ученый Шиллинг был агентом-провокатором III отделения (о Шиллинге см.: Алексеев М. П. Пушкин и наука его времени // Пушкин: Сравнительно-исторические исследования. — Л., 1972). Р. Медокс не агент охранки эпохи Зубатова, каким его представляет Штрайх. Это «гоголевский человек», попавший в культурный мир людей пушкинской эпохи. Он ослеплен цивилизованной утонченностью этого мира, его духовностью и нравственной высотой. Нищенская сибирская жизнь Муравьевых потрясает его уровнем материальной обеспеченности. Он охвачен и влечением к этому миру, и острой завистью. «Естественный» результат — влюбленность в В. М. Шаховскую и донос на А. Н. Муравьева. Оба поползновения одинаково искренни и в равной мере закономерно вытекают из психологического комплекса Медокса.
Там же. — С. 63.
Зависть занимает вообще очень большое место среди побуждений Медокса. Она сквозит, например, в его доносе на Юшневского, в словах о том, что вместо заслуженной смерти он «наслаждается и жизнью и женою, все еще барынею, живет в темнице лишь по названию, в сущности же в академии» (Штрайх С. Я. Указ. соч. — С. 62–63). Характерны последние слова, снова доносящие до нас атмосферу устных разговоров эпохи Петровского завода. Декабристы не понимают, с какой злобой и завистью наблюдает за некоторыми послаблениями Медокс, не получавший ни от кого ни копейки, просидевший 14 лет в камере без какой-либо помощи, а в Иркутске, снедаемый безграничным честолюбием, — в солдатской шинели и без гроша.
В связи с психологией социальной ущербности напрашивается сопоставление Медокса и центрального персонажа повести Булата Окуджавы «Мерси, или Похождения Шипова» (Дружба народов. — 1971. — № 12).
Колесников В. П. Записки несчастного. — СПб., 1914. — С. 22.
Для историка культуры интересно, однако, что поступок И. Завалишина оценивался единодушно как юродство. Брезгливого отвращения к нему не могли скрыть ни Николай I, ни председатель суда над Оренбургским обществом генерал Эссен, ни оренбургские мещане, солдаты и крестьяне. Даже в такой далекой от высокой морали среде, как мелкие чиновники в провинции, он вызывал отвращение. Колесников сохранил нам такую сцену: когда арестантов, прибывших по этапу в кандалах из Оренбурга в Уфу, ввели в губернское правление — полуразрушенное здание, где вокруг помадных банок, заменявших чернильницы, сидели писаря и подьячие с ободранными локтями, «все писцы, мгновенно перестав скрипеть перьями, обратились к нам с приметным любопытством. Один заложил себе перо за ухо, другой взял в зубы, иной держал в руке; но все тотчас встали с своих мест и обступили нас. Первый вопрос их, в несколько голосов произнесенный, был: „Кто из вас Завалишин?“ <…> С какою-то театральною важностью, выступив вперед и язвительно усмехаясь, он отвечал им: „Что вам угодно? я к вашим услугам!“ Подьячие оглядели его с ног до головы и тотчас отступили; один из них сказал: „Ничего, нам хотелось только узнать, что ты за зверь“» (там же. — С. 64).
Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII–XIX вв. — М., 1967. — С. 126.
Там же. — С. 149.
Колесников В. П. Записки несчастного… — С. 75.
Там же. — С. 76.
Лотман Ю. Статьи по типологии культуры. — Тарту, 1973.
Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. — М.; Л., 1959. — С. 310.
Ср. слова М. Лунина: «Народ мыслит, несмотря на глубокое молчание. Доказательством, что он мыслит, служат миллионы, тратимые с целью подслушивать мнения, которые мешают ему выразить». И стремление не дать народу выразить свои мысли, и намерения эти мысли «подслушивать» в равной мере свойственны самодержавию.
«Лицом бел и чист, волосы на голове и бровях светлорусые, редковатые, глаза серые, нос невелик, островат, когда говорит — заикается» (Штрайх С. Я. Указ. соч. — С. 32).
Крылов И. А. Соч. — М., 1946. — Т. 3. — С. 181.
Наше понимание проблемы условности в искусстве см.: Философская энциклопедия. — Т. 5. — М., 1970. — С. 287–288 (статья «Условность в искусстве», совместно с Б. А. Успенским).
См.: Бахтин M. M. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975.
Пропп В. Я. Морфология сказки. — 2-е изд. — М., 1969. — С. 26.
Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. — С. 450.
Шевырев С. П. О значении Жуковского в русской жизни и поэзии // Москвитянин. — 1853. — Кн. 2. — № 2. — Отд. 1. — С. 83.
Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 16 т. — М., 1937–1949. — Т. VIII. — С. 232. В дальнейшем все ссылки на это издание даются в тексте.
Ср.: «Я нахожу три таких основных особенности, принципиально отличающих роман от всех остальных жанров: 1) стилистическую трехмерность романа, связанную с многоязычным сознанием, реализующимся в нем; 2) коренное изменение временных координат литературного образа в романе; 3) новую зону построения литературного образа в романе, именно зону максимального контакта с настоящим (современностью) в его незавершенности» (Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. — С. 454–455).
Бахтин М. Указ. соч. — С. 451.
Вопреки мнению Г. А. Гуковского, концепция безусловного господства среды над волей и поведением личности (и, следовательно, ее моральной безответственности) не присуща реализму XIX в. как таковому. Она рождается лишь в отдельные моменты обостренной полемики и находит свое наиболее адекватное художественное выражение в бессюжетном очерке. Перерождение очерка в роман (например, «Кто виноват?» Герцена) начинается с того момента, когда поглощение человека средой начинает восприниматься не как объективный и неизбежный закон, а как зло, достоинство же человека — мериться его способностью противостоять давлению внешних сил. Динамическое соотношение давления внешних обстоятельств и внутренней самобытности личности, соотношение фатализма и свободы сделается в 1840-е гг. волнующей литературу проблемой именно потому, что очевидной сделается сила исторических и социальных условий, влияющих на поведение человека.
Подробнее о роли этих образов в творчестве Пушкина и Гоголя см. в настоящем издании статью, посвященную «Повести о капитане Копейкине».
Мы говорим о «двойном» герое, поскольку джентльмен-разбойник (как и всякие образы-двойники) — результат раздвоения единого персонажа-оборотня, что подтверждается, в частности, легким «склеиванием» этих фигур. Естественное сочетание: днем светский человек — ночью разбойник (ср. Якубович в планах «Романа на кавказских водах»: днем картежник, любовник — ночью «черкес») — может заменяться инверсией: джентльмен среди разбойников — разбойник среди «людей света». В первом случае герой принадлежит двум мирам и страшен своей мимикрией: куда бы он ни попал, он неотличим от «других». Это Чичиков. Во втором случае он везде чужой и всегда противостоит окружающему. Таков типичный герой Вальтера Скотта: тори среди вигов, виг среди тори, английский офицер в Шотландии, шотландский бунтовщик в Англии. На противопоставлении этих двух типов построена антитеза Гринев — Швабрин. Сложно сочетаются оба аспекта в Дубровском.
Русская историческая библиотека. — Т. XXXIX: Памятники истории старообрядчества XVII в. — Л., 1927.
Сухово-Кобылин А. Картины прошедшего. — М, 1869. — С. 265.
Киреевский И. В. Полн. собр. соч.: В 2 т. — М., 1911. — Т. II. — С. 182–183.
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. — Л., 1973. — Т. VI. — С. 7. «Панталонник немецкий» — для Гоголя совсем не бессмысленное, а исполненное значения словосочетание. Полковник Кошкарев убежден, «что если только одеть половину русских мужиков в немецкие штаны, — науки возвысятся, торговля подымется, и золотой век настанет в России» (VII, 63). «Панталонник немецкий» — это цивилизатор на манер Петра Великого. Наименование чубарого коня Бонапартом и Петром Великим одновременно дает этому образу хотя и шуточную и пародийную, но достаточно значительную перспективу. Особый смысл получает и перенесение ассоциаций этой клички на «петербургского героя» Раскольникова. Показательно, что для Кошкарева высшим авторитетом служит «пример Англия и сам даже Наполеон» (VII, 64). Признак «сухой рационализм» выстраивает в единый парадигматический ряд власть денег, власть расчета, власть буквы закона, власть бюрократии и бездушной бумаги. Все это умещается в символическом образе Запада.
В кличке, которую Селифан давал чубарому, видимо, отразились и бытовые впечатления от народных толков. Так, одна из дам (Воейкова) в мемуарах 1812 г. писала: «Мы слушали, как ямщики, запрягая лошадей, кричали на них: „Куда пятиш<ь>ся, Барклай проклятый!“» (ЦГАЛИ, ф. 1337, оп. № 2, ед. хр. 90, л. 3 об.). Образы 1812 г. входят в бранную лексику народа: «Бонапарт» — тот, кто хитрит, с помощью обмана стремится к своей выгоде («чубарый конь был сильно лукав», VI, 40), «Барклай» — тот, кто пятится. Между чубарым и Чичиковым Селифан, видимо, находит сходство: «Если бы Чичиков прислушался, то узнал бы много подробностей, относившихся лично к нему» (VI, 41).
Писарев Д. И. Соч.: В 4 т. — М., 1956. — Т. 3. — С. 25.
Там же. — М., 1955. — Т. 1. — С. 10.
Там же.
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. — Л., 1974. — Т. X. — С. 273.
Огарeв Н. П. Избр. произв.: В 2 т. — М., 1956. — Т. I. — С. 398.
Реконструкцию сюжета второго тома поэмы см.: Манн Ю. В поисках живой души. «Мертвые души»: Писатель — критика — читатель. — М., 1984. — С. 300–324. Хотя основные черты сюжета сожженной книги современникам были известны, дело, однако, не в этом: Гоголь чутко выразил спонтанные черты рождающегося «русского сюжета», который мог возникать в литературе и совершенно независимо. Ср.: в первоначальном замысле «Обрыва» Вера должна была отправиться за Райским в Сибирь.
См.: Лотман Ю. М. Истоки «толстовского направления» в русской литературе 1830-х годов // Уч. зап. Тартуского ун-та. — Тарту, 1962. — Вып. 119. — Т. V.
Лев Толстой и В. В. Стасов: Переписка 1878–1906. — Л., 1929. — С. 236.
Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. — М.; Л., — 1981. — Т. VII. — С. 134.
Там же. — С. 43.