Бесконечная война

Глава 21

Яркий свет возможно выжег глаза, тело, словно сбила груженная фура, знатно ломая кости, и отбрасывая словно мяч, впоследствии долго и упорно встречая с землей, гася полученную энергию. Осознать что послужило, такому резонансу было тяжело, скорее лень, тело монаха с трудом ощущалось, и казалось, сама душа уже была готова его покинуть. Но с пробудившимся сознанием пробудилась и воля, которая вернула душу на место, а тело заставило работать над восстановлением. Для Седоволосого, восстановить оболочку почти из полного фарша, была легкой задачей, но сейчас было важно время, он не мог как доблестный страж по одному желанию вернуть в мир живых после ужасной смерти, и был вынужден с помощью уцелевших в теле мышц проводит восстановление и приведение тела в полною боевую готовность. Оставалось только надеяться, что досталось ни ему одному, все его противники получили урон, и сейчас дадут ему столь необходимую передышку.

Когда монах пробился сквозь плотно спрессованную землю и явил миру рождения полумертвого зомби, который тяжело выкапывался из своей могилы. Он выглядел отвратительно, большая часть кожи отсутствовала как класс, лицо сорвало, словно маску, а глаза не выдержали давления и лопнули, но все эти повреждения, не помешали ему ощутить как в метре над его головой, кружилась дюжина новых бабочек.

Монаха постигло удивительно чувство обреченности от близости и скорой смерти, удар десяти бабочек он пережит, не сможет, его тело уже на грани, ему стоило не затягивать бой, следовало поступить проще и открыть разлом, впустив первородный хаос, после закрыть его обратно, и добить измененных стражей. Но он поддался гордыне, решив, что даже дюжина стражей, чьи общие силы сравнимы с силой их бога, ничто не смогут ему противопоставить, и сейчас, у него только один путь, смерть, и полное развоплощение души! Став мастером монахом монастыря клыка небесного дракона, и пройдя осознание, он спаял свою душу и тело воедино, теперь с гибелью оболочки у него умрет и душа.

Уже давно забытые и похороненные воспоминания его прошлой жизни, вылезли наверх, показывая моменты, ради которых он все это затеял, Гелианна, та которая позволила познать ему нечто новое, о чем он даже не мог мечтать. И за это, была жестоко убита своими собраться, чувство мести, великое и поглощающее, затмило его разум и добавив решимости, дальше продолжить свой путь, пока его месть не достигнет всех виновных. Сейчас он умирает, но его сердце было полно решимости довести свою клятву до конца, и ради этого, он пойдет на все!

Бабочки, стали исходить ярким светом, демонстрируя начальные эффекты активации вложенных в них сил, все десять одновременно, это не оставляло шансов на выживание, и подстегивало для кардинальных действий. Вполне возможно, оставшиеся стражи были более мудрыми, чем монах о них думал, они специально отсиживались, платя жизнями подданных Аремиуса за информацию. Впоследствии был отправлен бессмертный парнишка, который выявил еще больше секретов у гордеца монаха, и в итоге постоянные атаки бабочками просто не давали ему лишних секунд, которые требовались, что бы отрыть разлом достаточного размера. В таком виде, бой стражей выглядит понятным и логичным, ожидающим итогового штриха в виде головы монаха лежащей у их ног. Но уже было поздно, монах максимально ускорил свое сознание, чувствуя, как медленно к нему приближаются разрастающиеся сферы света, которые меньше чем через миг превратят его тело в мелко растертый фарш.

Седоволосому требовалось меньше времени, что бы раскрыть минимальный разрыв и нырнуть на ту сторону, спасаясь от неминуемой смерти, надеясь, что с ускоренным сознанием он сможет вынырнуть быстрее, чем хаос изменит его сознание до уровня глупого зверя. Но с тем, что его тело претерпит одному хаосу ведомые изменения, пришлось смириться как с неминуемой платой, за возможность пережить этот недостойным итог, сери своих ошибок.

Изначальный хаос окутал приятной прохладой его тело, убирая боль изломанной оболочки, и даруя отдых напряженному разуму, пропали тревоги, волнения, желание достигнуть свою цель стала не такой навязчивой и желанной. Хотелось уснуть в этом море спокойствия и никогда не просыпаться, чтобы не знать, не видеть, не слышать, все треволнения которые преследуют во время несения бремени жизни, становились низменными, незначительными, осталось только одно, желание уснуть и раствориться в море спокойствия, стать его частичкой, и вечно наслаждать безмерным сном.

Монах, будучи заточенным в камень, проходя осознание сущего, успел прикоснуться к частичке изначального хаоса и на маленький шажок приблизился к ее понимаю, и сейчас он прекрасно знал, что с его сознание против его воли, будет стремиться впустить хаос. Но понимать, и испытывать на себе, это две большие разницы, он знал, количество времени которое он может провести в первородном хаосе, зависит от крепости его воли, так же и его тело будет сопротивляться воздействию первородной стихии, не желая из совершенного симбиоза души и тела, превращать в безобразную кучу мяса. Но сопротивляться было тяжело, казалось все его волевые, уходят на то, чтобы не поддаться воздействию спокойствия хаоса и не уснуть, а ему всего лишь, надо махнуть рукой и открыть разлом, сквозь который он вернется обратно.

Такое необходимое и столь простое действие, казалось сделать почти невозможно, с каждым мгновением разум все меньше, хотел возвращаться на бренную землю, желая стать частичкой моря спокойствия. Воля таяла, исчезала, слабела, под натиском изначального хаоса и даже попытки вызвать в себе безумную ярость, от просмотра реалистичных воспоминаний, не вызывала в душе прежнего зубовного скрежета и желания прямо сейчас, воздать врагам по заслугам.

Монах понял, что его последний поступок был ни чем иным ка трусостью, перед грядущей смертью, его разум на подсознательном уровне не хотел признавать, что выхода больше нет, и даже понимая, что из изначального хаоса выбраться невозможно, он решил так отстрочить свой последний миг. И сейчас, пробегали последние мгновения осознанного существования, он уже растворялся, уже спал, уже погиб, потерпев бесславное поражение в битве с первородным хаосом.

Земля, во весь горизонт, была изрыта множеством безобразных нагромождений кратеров, которые уходили на многие километры в низ. На краю одного из них столпилось несколько разумных, вокруг лежащего на земле тела, которое изредка содрогалось от предсмертных конвульсий.

Сидящий рядом с телом мужчина, закутанный в шкуры различных зверей, набрасывал на него множество лечебных заклинаний в попытке понять, почему душа не может ужиться, в абсолютно здоровом теле.

— Я ничего не понимаю, он абсолютно здоров, но тело отказывается работать, не смотря на желание и волю Перальдоса.

В следующий миг, тело замерло, вытягиваясь на земле, в очередной раз, умерев от удушья. Спустя несколько минут уже привычно с неба ударил столб света, и из него выпал вновь живой страж, но как и прежде он не мог управлять своим телом и рухнул на землю. Его коллеги, уже который час бьются на возможностью его исцеления, но постоянно терпели неудачу, раз за разом наблюдая, как умирает их товарищ.

— Чертов, Валадон, мне еще тогда следовало поубавить свою гордость и взять миссию с его устранением себе, — зло поджала губки роскошная женщина, одетая в свободные разноцветные одежды, которые не особо скрывали все переплести ее неотразимой фигуры.

— Ты же знаешь, у нас нет возможности просматривать будущее, оракулы дефицит, даже для интересов бога, — пожал плечами стоящий рядом эльф, в красивых узорчатых доспехах и двумя длинными клинками за спиной.

— Лавирнас, за столько времени можно было найти хотя бы одного, он же нам нужен, стражам, Аремиус, и без знания будущего, всегда знает что делать, — стервозно произнесла девушка, и пошатнулась на седле единорога, на ее бледном лице, проступили признаки большой усталости.

— Госпожа Лисанна, сейчас не стоит так усердствовать, враг повержен все позади, — хмуро произнес эльф. И возможно вам не стоило так выкладываться в последней атаке.

— Возможно ты и прав, после того как он убил Цифалуса, Нордминда и его сестру, а Перальдос оказался столь тяжко ранен, я не имела права церемониться, ведь никто не знал, какие у темного были скрыты козыри в рукаве, — устало произнесла дева. И я попрошу вас не расслабляться, пока я не увижу доказательств, что темный мертв, мы будем считать обратное, тем более планета до сих пор закрыта, а значит еще ничего ни окончено.

— Видимо придется Перальдосу потерпеть, пока не прибудет Аремиус, без него я не в силах ему помочь, — печально произнес Варвар, поднимаясь с колен, тем временем юный страж, пошел на новый круг жизни и смерти.

Но к общему удивлению стражей, времени на ожидание подкрепления у них не было, в самом глубоком кратере заклубилась тьма, наполняя дно непроглядной темнотой.

— Госпожа Лисанна, скорее, бейте в то место своей силой, — воскликнул эльф, выхватывая из ножен мечи.

— Простите, следующую бабочку я смогу призвать только через несколько часов, я опустошила весь свой резерв сил, — взволнованно ответила дева, сдавая единорогом за спины товарищей.

— Ставки повышаются, — произнес Варвар, материализуя в руках большой двуручный молот. Чувствуете запах чистой тьмы, к Валадону пришло подкрепление, и они возможно не знают, что с ним уже покончено. Лавирнас не будем церемониться, сразу атакуй в полную силу!

— Не приказывай мне, я и без тебя знаю, что мне делать, — гордо бросил эльф. Держи дистанцию, я начну первый.

— Как скажешь, — легко согласился варвар, напитывая молот своей силой.

Как только в потоках тьмы кружащихся на дне кратера, образовались две непонятные фигуры, эльф использовал мгновенную телепортацию и оказался за их спинами, и следующим движением его клинки вышли из груди более высокой фигуры. Но вместо того, чтобы показать признаки недомогания от такого ранения, закованный в черную броню воин, ухватил своим руками лезвия клинков, фиксируя их в своей груди, а его напарник мощнейшим ударом ноги в торс отправил эльфа в длинный полет.

Тело эльфа не успело коснуться земли, как он вновь оказался перед темными с новой парой мечей в руках, и в следующий миг пустил их в ход. В это раз темные материализовали свое оружие и завязался бой, но даже вдвоем темным, не удавалось больше достать длинноухого, он был быстр и умело обращался с оружием, а его легкий и прочный доспех, позволял не обращать внимание на слабые удары противника. Подловив высокого на контратаке, эльф выронил из левой руки меч, и двумя пальцами дотронулся до нагрудной платины темного, в следующий миг ослепительная вспышка мощного электрического разряда, отбросила темного на сотню метров сторону. Не давая его напарнику прийти в себя, длинноухий набросился на него смерчем острой стали и через несколько секунд, отрубил ему обе руки и голову.

Видя как темный рассыпался на части, эльф с улыбкой во все лицо посмотрел на поднимающегося на ноги темного, который далеко отлетел от его удара. И в следующий миг они вновь с древней яростью скрестили мечи, в который раз решая, за кем будет победа, за тьмой или светом.

— Лавирнас, идиот, ты что творишь, — яростно проорал Варвар. Нет, ну ты посмотри, он даже меня не слышит.

— Видимо дело в дыме, и он как-то воздействует на разум, игнорируя защиту разума стража, — взволнованно произнесла дева.

Тем временем они наблюдали их длинноухий товарищ, с криками и угрозами нарубает воздух и дым который поглотил дно кратера, видима битва у эльфа шла в самом разгаре, так как он не реагировал на крики Варвара и не замечал, как в нескольких метрах от него, стоят две закованные в темные доспехи фигуры и тихонько совещаются между собой, не сводя черных глаз, с сольного представления эльфа.

Варвар негодовал с такого положения дел, и жаждал наказать темных за лицезрение такого позора, но он никогда не позволял эмоциям брать над собой контроль и пока не узнает, что и как повлияло на длинноухого, безрассудных шагов делать не будет.

— Зангор, смотри, — подняла взволнованный голос дева, указывая пальцем в море тьмы.

Варвар перевел взгляд, в то место куда указывала дева, но ничего не видел, кроме моря темноты, и только присмотревшись, своим острым взглядом понял что в воздухе в нескольких сотнях метрах от дня кратера висело еще одно темное облако, которое хорошо маскировалось на фоне общего темного покрывала, и сейчас в том месте где пропал Валадон, копошился еще один темный, от его рук исходили целые потоки темной силы, и чувствовалось, что они были готовы разорвать само пространство, как делал это Валадон.

В следующий миг варвар взмахнул своим молотом и материализовал стометровый обломок скалы, который на большой скорости отправился прямо висящему в небе облаку, и налетел на него, разламываясь на множество более мелких соколков. С грохотом и большим пылевым облаком, куски скал валились рядом с длинноухим, который продолжал яростно повергать сонмы своих врагов.

Темное облако, висящее в воздухе пропало, Зангор не мог понять, успел он им помешать или замысел врага удался, взглядом проверяя все доступное пространство в поисках странностей, и он на них наткнулся. Рядом с парой темных появилась еще одна фигура, она сидела на земле и потому рядом с ними торчала скрытая шлемом голова, долго не раздумывая он пустил на них очередную скалу.

Перед тем как рухнуть на головы темным гигантский осколок камня замер в невесомости и с оглушительным хрустом разлетелся множеством осколков, от которых пришлось защищаться и воздвигать барьер. Все это был отвлекающий маневр, Зангор с досадой наблюдал, как вокруг защитного купола появилась тройка темных и в следующее мгновение, его окутала непроглядная тьма, которая не только не позволял рассмотреть, что происходит по тут сторону барьера, но и полностью блокировала все сенсорные способности.

— Лисанна, ты еще не можешь ударить своей силой, прямо сейчас над нами, мой барьер выдержит, а все кто снаружи, должны будут умереть, — поинтересовался Варвар.

— Могу, но после этого, я потеряю сознание, я до донышка израсходовала свой резерв, и сейчас ударю жизненной силой. Не стала спорить дева, понимая, что сейчас их жизни висят на волоске, сжав зубы и приготовившись ослепительной вспышке боли, она создала бабочку с ярко голубыми крыльями, и как только насекомое вышло по тут сторону барьера, активировала заклятье и тут же рухнула в подставленные руки варвара, выпав из седла единорога от потери сознания.

Зангор, нежно опустил деву на землю и сотворил вокруг нее непроницаемый барьер, возможно в таком виде ее найдут и спасут. Варвар не надеялся что ее неожиданная атака решила все проблемы и возможно лишь сделала хуже, так как эльф был в радиусе ее поражения, он конечно был крепким и опытным воином, но пережить такое, ему не под силу. От тьмы не осталось и следа, они висели в воздухе благодаря его барьеру, который статичен, и всегда остается в той точке пространства, в которой он его призвал.

Осматривая пространство, он не видел выживших, не видел вообще никого, ни врагов, ни союзников. Они зря послушали эльфа и Перальдоса, им никогда не сиделось спокойно, следовало скрыться в непроницаемом барьере и дожидаться помощи, а сейчас он остался один. Зангор, жалкий лекарь травник, являлся самым слабым из всех стражей Аремиуса, он был единственным, кто был удостоен чести стать стражем, благодаря заслугам, перед паствой, а не из-за гипертрофированных сил и возможностей. Ему было тяжело от того, что сейчас жизни товарищей зависят от такого слабака, но он не был из тех, кто сдается перед трудностями. Как ни крути, он был заслуженным архимагом, который стал гораздо сильнее благодаря званию стража, и он сделает все, чтобы не придать доверия своего бога и сохранить жизни товарищей.

Неожиданно рядом с висящей в воздухе сферой стала разрастаться, яркая вспышка портального перехода, она это делала медленно, нехотя, с большим трудом проламывая действующий блок. С оглушительным хлопком портал раскрылся и от туда вывалилась широкоплечая фигура Максимилиана, его доспехи в нескольким местах были раскалены но страж не обращал на это внимания.

Зангор с облегчением выдохнул, прибытие Максимилиана, здорово поднимает шансы на спасения. Максимилиан считался сильнейшим стражем, способным на многое благодаря своим уникальным силам, и сейчас, он разберется со всеми проблемами, и остальные стражи, будут спасены!

— Зангор ты в порядке, впусти меня, помогу раненым и расскажи что вообще тут происходит, — взволновано произнес широкоплечий воин, протискивающийся в щелочку только открытого входа в барьер, который тут же за ним захлопнулся. Я как только почувствовал неладное сразу попытался попасть к вам, и только сейчас мне удалось продавить блок.

— Я рад, что ты успел прийти, — уверенно произнес варвар. В строю остался только я, Перальдос и Лисанна в тяжелом состоянии, что с Лавирнасом неизвестно, все остальные, мертвы!

— Но как это могло произойти, тем более здесь, где мы беспредельно сильны, — удивленно воскликнул здоровяк.

— Валадон оказался слишком живым, и пришел мстить, сейчас его статус неизвестен, но я смею предположить, что он мертв, Лисанна не сдерживалась и выложилась на всю катушку.

— Это хорошие новости.

— Не спеши радоваться, — махнул рукой варвар. Сюда проникла группа темный воинов, они невероятно сильны, а их цели не известны, они сразу вмешались в нашу битву, и вывели из игры Лавирнаса.

— Значит еще ничего не потерянно, — расплылся в широкой улыбке Максимилиан.

— Что, ты о чем? переспросил варвар.

Но вместо ответа Максимилиан схватил стража за горло отрывая его трепыхающееся тело от земли, Зангор хрипел и дымился, его магическая защита не была способна противостоять целенаправленному воздействию и сейчас он, медленно с адскими мучениями горел невидимым огнем, а тело начиная с рук и ног, стало осыпать пеплом.

Прежде чем страж осыпался пеплом, Максимилиан вырвал ему кусок грудины и достал еще трепыхающееся сердце, которое мигом позже, исчезло в его пространственном кармане. Склонившись над Перальдосом, он так же вырвал его сердце, и потом наблюдал за небом, узнавая не сможет ли юный страж возродиться, но небо оставалась чистым и больше не было намеков на скорое перерождение бессмертного стража. Последнее сердце он вырвал у Лисанны, дева так и не пришла в себя, после тяжести отката перенапряжения всех ее сил, так и отошла в мир иной не просыпаясь от крепкого сна.

Сила барьера поставленного Зангором иссякла, и перестала держать в небе небольшой пласт земли, через десяток секунд свободного полета, он столкнулся с дном кратера и оставил небольшой столб пыли. Максимилиан спрыгнул с островка земли за несколько секунд до столкновения, и приземлился рядом с телом Лавирнаса который, культями отрубленных рук пытался не позволить убежать, сизым кишкам из распоротого живота. Эльф валялся в мокрой от собственной крови земле, и с ужасом взирал на останки своего тела, вокруг него было четверо темных, которые спокойно стояли и наблюдали за трагической смертью эльфийского воина.

— Макс — прохрипел эльф, когда заметил подходящего к нему брата стража. Помоги

— Сейчас, длинноухий брат, сейчас, все будет позади, ласково произнес здоровяк падая рядом со стражем на колени и одним четким отработанным движением, вырвал из изувеченного тела сердце.

— Где Валадон? произнес Максимилиан тяжелым голосом, поднимаясь на ноги, так и не убирая исходящее кровью сердце в пространственный карман.

— Он еще не в состоянии вернуться в этот мир, — раздался женский голос от самой низкорослой и стройной фигуры.

— Что случилось? недоумевал страж, не понимая, почему Валадона здесь нет, ведь Расик на страже и без его ведома, никто не сможет покинуть или посетить, эту планету.

— Ваши стражи оказались с клыками, и почти убили Валадона, заставив его спасаться бегством, через другое измерение, мы удивлены, сам Ремуриан изъявил желание спасти своего кровного брата о верной смерти в этой бездне. И пока никаких подробностей нет.

— Это моя вина, Лисанну нужно было заменить другим стражем, когда такая возможность была, — печально произнес Максимилиан. Я буду ожидать его здесь!

— Нет не будешь, — в грудь здоровяка уперлось лезвие двуручного меча, а его хозяин, закованный в черные доспехи темный продолжил зло говорить. Веры в предателя который предал дважды от нас не жди, обратно ты сможешь доказать чистоту своих помыслов, только количеством пролитой крови светляков, и будешь делать это прямо сейчас, сюда движется Аремиус, ему плевать на ауру Расика, он уже здесь!

В место гигантской светящейся светом фигуры, рядом с ними предстал, молодой человек, одетый в строгий костюм, а его светлые волосы красивым водопадом лежали на темной материи пиджака. Его надменное лицо не выражало ничего кроме презрения, ведь не так часто великое божество страдает необходимостью общаться с низшими существами, особенно темными.

— Черные уйдите, у меня разговор к одному предателю, — красивый и приятный голос словно водопад прохладной воды, опутал разум присутствующих. Но почти все были к этому готовы.

— Не борзей светлячок, — с издевкой в голосе, произнес самый высокий темный, и выставил ладонь вперед, демонстрирую присутствующим ее содержимое. Думаю никому не нужно объяснять, что произойдет, если я раздавлю этот подарок от Валадона. Если претензий нет, тогда мы останемся вместе с нашим предателем.

— Хорошо, это ничего не меняет, — сразу согласился Аремиус. Максимилиан, мой дорогой страж

— Я так и знал, что он мужеложец, — раздался от темный, нарочито громкий шепот.

Но целое божество таким не смутить, и будто ничего не услышав, он продолжил:

— Ты в курсе, что предателей, дважды предателей, никто не любит, я даже не буду спрашивать на какой ты сейчас стороне, и какой мотив заставил тебя на это пойти. Десять из двенадцати моих стражей мертвы, не думаешь ли ты что эта наивная попытка меня убить, могла рассчитывать хоть на какой-то успех.

— Одиннадцать, — тихо произнес здоровяк.

— Что? переспросил Аремиус.

— Я час назад настиг, Филэнграйта, его сердце у меня.

— Что ж, это кардинально меняет все дело, чего ты хочешь, — спокойно поинтересовалось божество.

— Я не достоин, чего-то требовать, так как все что произошло от части моя вина, я проявил слабость характера, отвернулся от своих слов, от своих друзей, стал предателем! тяжело произнес Здоровяк. Я достоин только презрения, с вас будет спрашивать, Валадон.

— Ты не думаешь Максимилиан, что ты слишком много на себя берешь, на самом деле потеря всех стражей не так критична как все на это рассчитают, и оно явно не стоит того, что бы унижаться перед темными.

— Ари, ты правда так думаешь, — веселым голосом поинтересовалась темная, забирая у коллеги хрупкий стеклянный шар, в котором был запечатан гигантский пространственный разрыв в пространство, первозданного хаоса.

— Да темная, вы все умрете, а мне это доставит, лишь небольшой дискомфорт, — ухмыльнулся Аремиус.

— Тогда мы это проверим, — отстраненно произнесла она и выронила шар из рук.

Запечатанная тьма, падала будто в замедленном времени, все спокойно стояли наблюдая как их жизни походят к концу, не проявляя ни страха ни волнения, они все уже давно были готовы к этому дню, в который придеться распрощаться со всем, все, кроме Аремиуса. Бог счастья, рванулся вперед, падая животом на грязную землю, вытягивая правую руку вперед в попытке словить хрупкий шарик, но он к божественному удивлению, пролетел сквозь его руку, продолжив путь к земле.

Все почувствовали как души приготовились воспарить и отправиться на перерождение, но шар в миллиметрах от земли замер, повиснув в воздухе сохраняя целостное состояние. А рядом стало сбрасывать невидимость, непонятное существо, которое ранее ни кто не имел горя лицезреть, существо сжимала сферу двумя когтистыми пальцами и стало выпрямляться во весь свой, трех метровый рост. Фигура существа была перевита мощными жгутами мышц стянутых темной кожей, по которой пробегало множество матово черных линий, которые на груди собирались в причудливый рисунок. Его руки и ноги были покрыты белесыми чешуйками, которые скрывали друг друга словно панцирь, его лицо закрывала рогатая маска-шлем, на которой красовалась подвижная зубастая челюсть, а вместо глаз, было множество отверстий, сквозь которые потоком валила тьма.

Следующим движением он пальцами раздавил сферу, но вместо смерти в мучениях все облегченно выдохнули, эманации первородного хаоса недолго клубились вокруг кисти существа и втянулись в щели между чешуйками на его руке.

Тем временем с земли поднялся Аремиус, его костюм был чист а поза независима, а надменное лицо, не показывало что еще мгновение назад, он столь недостойным для бога способом пытался спасти свою жизнь.

— Валадон, — рухнул на колени Бодряк. Мне нет прощенья, я предал тебя, я поддался слабости отправившись ложным путем, который предлагал свет, купившись на его легкость, я разочаровался в себе, как и в свете. Свету нельзя верить, на свет нельзя надеяться, свет тебе никогда не поможет, я понял эти три простые истины, только после того когда я забыл свой изначальный путь. Я готов понести наказание, прощение мне не нужно я его не заслужил, и лишь прошу, принять от меня в дар раскаяние, и одиннадцать сердец стражей Аремиуса, я их всех собрал, и мое, тоже, здесь!

Бодряк разорвал крепления своего доспеха и сбросил с себя кирасу, приложив к груди острое лезвие кинжала, готовый в следующий миг выполнить свои слова, но рука его замерла, оставив на груди глубокую колотую рану.

— Бодряк, — прохрипело существо, тяжелым, незнакомым голосом. Поднимись, не трать остатки своей гордости, свое наказание за два предательства ты понесешь, позже. Тармунс призови раба.

Один из темных воинов вышел вперед, и взмахом руки открыл портал, из которого выпал связанный по рукам и ногам человек, его лицо было безмятежным и не выражало никаких эмоций по поводу своего положения.

— Бодряк передай, новому стражу Армемиуса свой титул, и забери недостающее твоей коллекции сердце.

Здоровяк уверенно кивнул, и ухватил раба за путы и потащил в сторону, проводить весьма длительный ритуал.

— Враг мой, — повернулось всем корпусом существо к надменно стоящему богу, который рассматривал свои ногти, совершенно не волнуясь о происходящем. Я рад видеть тебя!

— Не могу сказать, что питаю взаимные чувства, — надменно скривилось божество, даже не окинув взглядом собеседника. Молви свои слова, и я покончу со всеми вами!

— Уже не куда торопиться, все уже произошло, и все уже случилось, все стороны получили по заслугам, — туманно произнес Валадон.

— Видимо пришло время с этим заканчивать, — серьезным голосом произнес Аремиус, ему не нравилось что его не воспринимают в серьез.

— Аремиус светоносный, бог счастья и добра, я хотел сказать тебе, спасибо, — с низким поклоном, произнесло существо. Только благодаря твоим, бесконечным стараниям я смог оказаться на этом отрезке своей судьбы и стать тем, кем сейчас являюсь.

— Не стоит, не благодари, — махнуло рукой божество.

— Но моя благодарность, ни в коем разе не повлияет на наказание, которое ты примешь, за то что я стал таким, ты отобрал у меня гораздо больше чем можно представить и этого я никогда тебе не прощу, — сурово протянуло существо.

— Ты меня утомил монстр, — устало произнес Аремиус, вытягивая руку в сторону темных. Пора вам рассыпаться пеплом.

Аремиус сжал ладонь в кулак, и по пространству перекатился всплеск божественной силы, но к большому удивлению божества, ничего не произошло, никто не торопился в муках гибнуть, рассыпаясь кучкой грязного пепла.

— Ты очень силен Аремиус, ты один из сильнейших богов света, — с благоговением произнес монстр. Но такие существа как вы, подвержены нападкам гордыни от осознания собственной силы и величия, ты не заметил по пришествию в этом мир, что оказался в ловушке и не заметил этого в течении месяца пребывания в ней.

Лицо бога слегка побледнело, используя все свои силы, божество пыталось понять что здесь происходит, и обратить всех в пепел по возможности, но его сил не хватало, казалось, что он оказался в клетке где, были лишь жалкие крохи сил которые не подпитывались от многочисленной паствы.

— Не стоит суетиться Аремиус, уже поздно, — с издевкой, пророкотал голос существа.

Пространство вокруг них по дернулось рябью и стало распадаться многочисленными маленькими осколками, небо, земля, все присутствующие кроме Валадона и светлого божества обратились в ничто открывая их взглядам, абсолютную темноту, где не было ни одного источника света, но это не мешало присутствующим понять, как рядом закручивается вихрем первозданный хаос.

— Твоим стражам практически удалось меня убить, — протянул сухой голос висящего в пространстве существа. Мне ради выживания пришлось рискнуть всем и окунуться в изначальный хаос, он изменил меня, помог осознать истину, и понять свое предназначение. Так я стал тем, кого ты сейчас видишь, я стал разумным элементалем, которому подвластен первозданный хаос. Когда ты ступил на землю этого мира, мне не составило особого труда, успокоить, усыпить, твой разум. Пока на всех твоих сорока восьми тысячах миров, высаживались боевые группы темного бога Брайса и его друзей, за все время что ты спал здесь, были уничтожены все разумные которые верили в тебя и поклонялись, все эти души были лишены бремени жизни и отправлены на перерождение. Теперь ты, не намного сильнее обычного мага, и сейчас примешь мое наказание.

Но казалось светлый бог, совершенно не обращал внимание на слова темного существа, он раза за разом, пытался воззвать к своим силам и лишить жизни всех наглецов которые смели видеть его в таком неуверенном положении. Но у него ничего не выходило, божественная мощь не шла на зов хозяина, оставляя его с честью нести предстоящую кару.

— Ты станешь моим слугой, на всю вечность, что доступна тебе, — слова темного существа, падали с тяжестью больших валунов летящих на твою голову, их невозможно было не заметить.

Аремиус замер, не сводя яростных глаз с порождения хаоса, его рот раскрылся в попытке произнести слова которые бы несомненно заставили Валадона отступить и сдаться, но время разговоров прошло. Потоки первозданного хаоса облепили тело светлого бога непроницаемым коконом, и начался процесс трансформации. Душа бога, ослабленного и потерявшего все свои силы, долго сопротивлялась силе хаоса нехотя поддаваясь принудительной трансформации, которая коверкала и плоть и душу порождая отвратительного монстра, чьей задачей будет, бесконечное раболепное служение.

Развеяв купол хаоса, в котором все это время они находились, Валадон ступил на землю, и наблюдал как упавший с пяти метровой высоты, уродливый монстр пытался разобраться в четырех лапах и прийти в себя после падения. Монстр выглядел отвратительно, у него были четыре короткие лапы, на которых сидело бочкообразное тело. На толстой шее которого, крепилась громоздкая получеловеческая морда, с широкой челюстью заполненной кривыми клыками, рваным пятаком и печальными человеческими глазами. Тварь сразу поняла, что произошло, и разорилась длинным грустным воем, разум бывшего светлого бога, почти не претерпел изменений, так как это была часть его кары, которую он должен испить до конца.

Высокая темнокожая фигура порождения хаоса, которую некоторые называли Валадоном, с радостью наблюдала, за мучением своего врага, наслаждаясь этим моментом и впитывая его страдания всеми фибрами своей темной души, наконец-то, все стало на свои места, враги страдают в великих мучениях, а друзья грозно шагают к победам. Подойдя к монстру, который продолжал заливаться воем, с силой приложил его кулаком в клыкастую морду, тушу мотнуло в воздухе, из нее разлетались клыки и частички плоти, не выдержавшей челюсти. Дальше он начал обрабатывать тушу ногами, качественно дозируя удары что бы доставить максимум удовольствия этой твари, не лишая ее сознания. Только сейчас Валадон испытывал спокойствие, его клятва выполнена, но это никогда вернет той частички его душ которая умерла вместе с Гелианной, зря они ему ее подослали, выжили бы сами и не травили душу истинной любовью. Он понимал, что время вспять не повернуть, Гелианна навсегда останется мертвой, но это не повод, что бы не позволять Аремиусу, спокойно жить в своем новом прекрасном обличье, Валадон был полон решимости на протяжении обозримой вечности, каждый миг напоминать своему новому слуге, какую страшную ошибку он посмел допустить. И пусть его словам будут свидетелями боги, он никогда от них не откажется! Когда тело монстра, стало едва подавать признаки жизни, и вообще, походить на целое тело уродливого живого существа, он остановился, перестав бить его ногами. Кинув полный отвращения взгляд на кровавое месиво, он перевел взгляд на заходящее солнце. Сейчас, он был в начале своего нового пути, войны между богами темной и светлой стороны войдут в новую фазу, и возможно через миллионы лет беспощадных войн, одна из сторон сможет назвать себя победителем, Валадон собирался во всем этом, принять самое непосредственное участие!